Иду тебя искать

Глава 1. Goodbye, vanilla

С л и ж и э т о.

Три слова на экране его телефона. Три слова, которые изменили всё.

Ж и в о т н о е.

Я застыла у его стола с папкой квартального отчёта в руках. Экран ещё не успел погаснуть, и я видела край фотографии — женское запястье в кожаном ошейнике, тонкая цепь, уходящая за край кадра — и его сообщение внизу. Приказ. Жёсткий, унизительный, возбуждающий.

Мистер Блэк — мой начальник, воплощение профессиональной корректности — писал кому-то такое?

— Эмма?

Я вздрогнула. Он смотрел на меня своими серыми глазами, и в них мелькнуло понимание. Зрачки расширились, челюсть едва заметно напряглась. Он знал, что я видела.

— П-простите, — папка дрожала в моих руках. — Отчёт готов. Я просто...

— Спасибо.

Его пальцы коснулись моих, забирая документы. Обычное прикосновение, случавшееся десятки раз. Но теперь от него по коже побежали горячие мурашки, заставившие сжаться что-то глубоко внутри. Теперь я знала, что эти пальцы печатают. Что они... приказывают.

Он встал из-за стола — плавное движение хищника, почуявшего добычу. Высокий, широкоплечий, в идеально сидящем костюме. Всегда безупречный. Всегда контролирующий ситуацию.

— Вы в порядке? — его голос стал мягче, более обволакивающим. — Вы покраснели.

Боже, да, я пылала. Кондиционер гудел над головой, но капля пота медленно сползала между лопаток. Щёки, шея, грудь под строгой блузкой — всё горело от стыда и чего-то ещё. Чего-то тёмного и голодного, что проснулось во мне, увидев те слова.

— Да, я... жарко просто, — я отступила на шаг, но его взгляд удержал меня на месте сильнее любых оков.

— Выпейте воды, — он обошёл стол, оказываясь ближе. Слишком близко. Его запах — какие то древесные духи — окутал меня. — Не хотел бы, чтобы моя лучшая сотрудница упала в обморок.

Моя.

Это слово прозвучало иначе. Не как указание на рабочие отношения. Как метка собственности, выжженная на коже.

Шесть месяцев мы работали бок о бок. Шесть месяцев безупречной субординации. Он всегда был внимательным, заботливым — приносил кофе, когда я задерживалась, помогал с отчётами, защищал от нападок других отделов. Идеальный начальник.

А я? Я влюбилась. Тихо, безнадёжно, мучительно. Пыталась флиртовать — он вежливо игнорировал. Намекала — он переводил всё в шутку. Профессиональная дистанция была его бронёй.

Пока я не увидела эти слова.

— Спасибо, мистер Блэк, — я сделала ещё шаг назад. — Мне уже лучше.

Он кивнул, но его взгляд скользнул ниже — к моей шее, где пульс бился о тонкую кожу. Секундная слабость, хищный интерес, который он тут же спрятал за привычной маской.

— Не задерживайтесь сегодня, — сказал он, возвращаясь к столу. — Пятница, вы заслужили отдых.

Обычные слова. Обычная забота. Но что-то изменилось в воздухе между нами — стало плотнее, гуще, опаснее.

Вечер накрыл город фиолетовыми сумерками. Я должна была идти домой, заказать пиццу, включить Netflix и забыть об увиденном. Должна была.

Вместо этого я стояла через дорогу от офиса, наблюдая за подземной парковкой. Ждала его с тем же нетерпением, с каким наркоман ждёт дозу.

Наконец появился его Ауди — чёрный, сверкающий, хищный. Он выехал на улицу, и я увидела его профиль в свете фонарей. Изменившийся. Без офисной маски — острее, опаснее.

Такси. Слова вырвались сами:

— Следуйте за той машиной.

Город превратился в размытое пятно огней. Ауди нырял между полосами, уверенно направляясь в старый квартал, где респектабельность умирала медленной смертью среди полуразрушенных складов. Граффити на стенах становились всё агрессивнее, фонари — всё реже.

— Стойте здесь.

Серое здание без опознавательных знаков. Тяжёлая металлическая дверь, больше похожая на вход в бункер. Он вышел из машины, и я жадно впитывала детали его преображения.

Чёрная водолазка обтягивала торс, подчёркивая мышцы, которые костюм обычно скрывал. Кожаная куртка. Походка — не офисного клерка, а того, кто привык брать своё.

Дверь открылась без стука, поглотив его, как пасть хищника.

Я считала удары сердца — сто двадцать, сто пятьдесят, двести — прежде чем решиться. Внутренний голос кричал о безумии этой затеи, но ноги уже несли меня через дорогу. Каблуки цокнули по асфальту. Тяжёлая дверь поддалась удивительно легко, словно ждала меня.

Внутри царил полумрак, разбавленный тёплым светом старинных бра. Алая ковровая дорожка вела вглубь, как кровавый след. Стены украшали портреты — мужчины и женщины в масках, застывшие в позах, от которых щёки заливал жар. Воздух был густым, почти осязаемым — кожа, воск свечей, дорогие духи и что-то ещё. Секс. Власть. Опасность.

Музыка пульсировала где-то в глубине здания — низкие басы вибрировали в груди, отдавались между рёбер.

Я двинулась вперёд, стараясь не думать о том, что делаю. Звуки доносились из-за массивных дверей — смех, стоны, ритмичные удары, от которых воображение рисовало непристойные картины. На некоторых дверях висели таблички с номерами, на других — символы, значения которых я не хотела угадывать.

Любопытство — или безумие — толкнуло меня к ближайшей двери. Я наклонилась к замочной скважине—

Шаги. Уверенные, тяжёлые.

Паника прошила насквозь, как очередь из автомата. Портьера в нише — я нырнула за неё, вжимаясь в холодный мрамор статуи. Афродита, опутанная шёлковыми лентами, смотрела на меня слепыми глазами сообщницы. Бархат портьеры пах пылью и чужими духами.

Через щель в ткани я видела его. Он шёл по коридору с женщиной — хищницей в человеческом обличье. Строгий костюм только подчёркивал опасную грацию её движений.

— ...новенькие всегда такие нетерпеливые, — её голос тёк, как тёмный мёд. — Ты уверен, что она готова?

— Я подготовлю её.

От его тона что-то сжалось между моих бёдер, пульсируя в такт сердцебиению. Это был не голос моего начальника. Это был голос мужчины, который знает, чего хочет. И как это получить.

Глава 2. Медленное падение

Понедельник тянулся как расплавленная карамель. Каждый взгляд на часы был пыткой — стрелки словно застыли.

Около одиннадцати я подняла глаза от монитора. У его кабинета стояла Карла из отдела продаж, что-то рассказывая о клиенте. Он слушал внимательно, кивал в нужных местах — обычное рабочее взаимодействие. Но что-то было не так.

Может, дело в том, как она стояла — чуть ближе, чем требовал деловой этикет. Или в том, как наклоняла голову, когда смеялась его сдержанным замечаниям. Карла коснулась его руки, подчёркивая какую-то мысль. Лёгкое, профессиональное прикосновение.

Но что-то кольнуло под рёбрами. Я наблюдала, как легко она с ним общается, как естественно вторгается в его личное пространство. И он позволяет. Не отстраняется, как обычно делает с навязчивыми сотрудницами.

Кому ещё он позволяет подходить так близко?

Он повернул голову и поймал мой взгляд. Секунда — наши глаза встретились через офисное пространство. На его лице ничего не изменилось, но в глазах мелькнуло... понимание?

Я уткнулась в монитор, делая вид, что работаю. Щёки горели. Он видел. Видел, как я наблюдала, анализировала, ревновала к чужой лёгкости.

Краем глаза заметила — он что-то сказал Карле, и она ушла. Потом направился к моему столу. Сердце ухнуло вниз.

Остановился за моей спиной. Близко. Слишком близко. Я чувствовала его присутствие каждой клеточкой кожи.

— Эмма.

Подняла голову, встретилась с его взглядом. Серые глаза изучали моё лицо с тем же вниманием, с каким он обычно читает контракты.

— Отчёт по Дэвидсону готов?

— Да, вышлю после обеда.

Он не двигался. Секунда. Две. Его рука легла на спинку моего кресла — я почувствовала тепло через тонкую ткань блузки.

— Хорошо, — сказал он тише. — И Эмма? Сосредоточьтесь на работе. День ещё долгий.

Ушёл, оставив меня с горящими щеками и бешено колотящимся сердцем. Что он имел в виду? Намёк на то, что заметил моё наблюдение? Или напоминание о вечере?

Ощущение его присутствия ещё какое-то время не покидало меня.

Я пыталась работать, но цифры в отчётах превращались в бессмысленный набор символов. Дважды отправила письмо не тому адресату. Пролила кофе на клавиатуру. Коллеги косились с беспокойством, но я только отмахивалась — мигрень, плохо спала.

Худшим было то, что он весь день вёл себя абсолютно нормально. Никаких взглядов, никаких намёков. Будто пятницы не существовало. Будто его послания "Иду тебя искать" — плод моего воспалённого воображения.

К шести офис начал пустеть. Я наблюдала, как коллеги собирают вещи, желают друг другу хорошего вечера, исчезают в лифте. С каждым уходящим сердце билось быстрее. Ладони стали влажными — пришлось незаметно вытирать их о юбку.

Шесть пятьдесят пять. Этаж опустел час назад. Только свет из-под его двери и гул кондиционера — монотонный белый шум, от которого веки тяжелели.

Я перечитала один и тот же абзац в документе двадцать раз. Курсор мигал в конце строки, гипнотизируя. Между лопатками собралась влага — кондиционер дул прямо в спину, но не помогал.

Без минуты семь. Начала собирать вещи. Мышь тихо щёлкнула, сохраняя документ. В тишине офиса звук показался оглушительным.

Встала. Кожаное кресло выдохнуло воздух, отпуская моё тело. Потянулась за сумкой.

Дверь его кабинета открылась — бесшумно, только полоса тёплого света упала на серый ковролин.

— Эмма.

Моё имя прозвучало... обыденно. Как будто он звал меня выпить кофе, а не остаться после работы для неясной цели.

Я обернулась, всё ещё держа сумку. Он стоял в дверном проёме — галстук ослаблен, верхняя пуговица рубашки расстёгнута. Первый признак неформальности за весь день.

— Я подумала... уже семь.

— Без одной минуты, — он постучал по наручным часам. Дорогим. Швейцарским. Точным. — Вы обычно не торопитесь домой.

Это было правдой. Обычно я засиживалась допоздна, надеясь на случайную встречу у лифта, на его "спасибо за работу, Эмма". Патетично. Могла бы сказаться больной. Придумать срочные дела. Но любопытство оказалось сильнее здравого смысла.

— Сегодня устала.

— Понимаю, — он отступил вглубь кабинета. Не приглашая, но оставляя дверь открытой. Выбор за мной.

Секунда колебания. Сумка всё ещё в руке — можно развернуться, дойти до лифта, сбежать. Но ноги уже несли меня к его двери. Туфли простучали три шага по ковролину — приглушённо, но в тишине звук отдавался в ушах.

На пороге я остановилась. Внутри пахло иначе — его парфюм, кожа кресел, едва уловимый аромат красного вина. Другой мир за обычной офисной дверью.

— Заходите, — он уже стоял у стола, перебирая каталоги. — И закройте дверь, пожалуйста. Не люблю сквозняки.

Сквозняков в офисе не было. Мы оба это знали.

Я закрыла дверь. Тихий щелчок.

Кабинет встретил приглушённым светом. Жалюзи опущены, оставляя тонкие полоски заката. Кондиционер выключен — воздух густой, неподвижный. На столе — стопка глянцевых каталогов. При виде их холодок пробежал по позвоночнику.

— Присаживайтесь.

Он указал на кресло напротив — не на обычный стул для посетителей, а на мягкое кожаное кресло. То самое, где обычно сидят партнёры на переговорах. Близко. Слишком близко к его столу.

Кожа кресла была тёплой — кто-то недавно сидел здесь? Или она всегда такая в его кабинете? Подлокотники обхватили локти, спинка властно приняла тело. Ловушка, обитая мягкой кожей.

Я села, скрестив ноги. Юбка задралась выше колен — поправила, но его взгляд уже проследил движение. Медленно. Оценивающе. Живот скрутило от напряжения, сердце заполошно билось.

— Вино? — он открыл мини-бар. Хрустальный графин блеснул в полумраке.

— Спасибо, не стоит.

— Уверены? — он налил вино в бокал. Густое, тёмное. — Это поможет... расслабиться.

Расслабиться. Будто это возможно, когда он смотрит так.

— Я в порядке.

— Если вы так говорите.

Он сделал глоток, не отводя взгляда. Адамово яблоко дёрнулось. Я проследила движение и поняла — он знает, что я смотрю.

Глава 3. Да, мистер Блэк

Будильник не прозвенел. Или всё-таки прозвенел, но я не услышала его сквозь тяжёлый сон, в котором снова и снова прокручивала его сообщение: "То, что мы ищем, часто находит нас само."

Потянулась за телефоном, щурясь от яркого экрана. Цифры медленно фокусировались, складываясь в невозможное время.

Без пятнадцати девять.

Нет. Этого не может быть. Моргнула, протёрла глаза. Цифры не изменились.

Четырнадцать пропущенных вызовов подтверждали худшее. Офис. Марина. Неизвестный номер. И снова офис, офис, офис...

Встреча с Хендерсоном! Память вернулась ледяным душем. Важный клиент, новый контракт, Блэк специально напоминал в пятницу — не опаздывать, это критически важно для компании.

Одеяло полетело на пол. Вскочила слишком резко, зацепилась за простыню и рухнула на колено. Боль прострелила, но я уже ползла к стулу, хватая вчерашнюю одежду. Блузка мятая, пахнет вчерашним днём и моими духами. Юбка не лучше. Некогда искать свежее.

Ванная встретила жестоким отражением — размазанная тушь превратила меня в енота, волосы торчат во все стороны, на щеке отпечаток подушки. Попыталась что-то исправить трясущимися пальцами, но только размазала тушь сильнее. Волосы скрутила в нечто отдалённо напоминающее пучок — пряди выбивались, но переделывать некогда.

Туфли в одну руку, сумка через плечо, ключи... где ключи?! Металлический звон с кухни — под вчерашней книгой, рядом с недопитой кружкой кофе.

Лифт, конечно, застрял где-то наверху. Цифры менялись с издевательской медлительностью: десятый... девятый... К чёрту!

Лестница. Три пролёта босиком, каблуки стучат в руке о перила. На улице подняла руку, замахала отчаянно первой попавшейся машине.

— В центр, срочно! Пожалуйста!

Водитель кивнул, тронулся с места. Я вцепилась в телефон, лихорадочно соображая. Позвонить? Написать? Но что сказать — "простите, я проспала важнейшую встречу года"?

Новое сообщение от Марины всплыло на экране: "Где ты?! Хендерсон уже здесь! Блэк спрашивает!!!"

Три восклицательных знака. Значит, всё совсем плохо.

Пробка растянулась красной стеной до горизонта. Каждая секунда в неподвижной машине отдавалась ударом в висках. Город полз мимо с издевательской неторопливостью, пока в голове крутилась одна картина: он сейчас там, в переговорной. Сидит напротив Хендерсона в своём идеальном костюме. Улыбается той профессиональной улыбкой, которую я видела сотни раз. Извиняется за мою некомпетентность. Объясняет, придумывает оправдания. Теряет деньги. Теряет репутацию. Теряет доверие клиента.

Из-за меня.

Наконец показалась стеклянная громада небоскрёба компании.

— Здесь остановите!

Сунула купюру, не дожидаясь сдачи. Побежала через площадь, натягивая туфли на ходу. Мрамор холодил ступни, но останавливаться было некогда. Охранник в вестибюле приподнял брови, узнав меня в этом растрёпанном виде, но промолчал — только сочувственно кивнул.

Лифт ждал с открытыми дверями — маленькое чудо в этом кошмарном утре. Двенадцатый этаж. В зеркальных стенах — катастрофа в человеческом обличье. Попытка пригладить волосы только ухудшила ситуацию, пряди торчали теперь в другую сторону.

Двери открылись, являя офис в непривычной тишине. Не было обычного гула голосов, звона телефонов, шуршания бумаг.

Марина подняла голову от монитора. В её глазах читалось всё сразу — сочувствие пополам с ужасом, облегчение, что это происходит не с ней. Открыла рот, явно собираясь что-то сказать, но я отчаянно покачала головой. Нет слов. Что тут скажешь?

Его кабинет. Массивная дверь из тёмного дерева приоткрыта, голоса доносятся изнутри.

"...удовольствие работать с вами, мистер Хендерсон. Уверен, мы найдём взаимовыгодное решение."

Голос Дэниела лился ровно, профессионально. Никаких признаков раздражения или гнева. Но я, проработавшая с ним полгода, слышала напряжение под внешним спокойствием. Сталь под бархатом.

"Взаимно, мистер Блэк. Хотя должен признать, я несколько... разочарован сегодняшним началом."

Хендерсон. Голос холодный, с металлическими нотками недовольства.

"Понимаю вашу позицию и приношу извинения. Уверяю, ситуация находится под полным контролем."

"Надеюсь на это. В конце концов, пунктуальность — это проявление уважения к партнёру. А уважение — основа любого бизнеса."

Шаги. Они идут к двери.

Паника парализовала. Бежать? Спрятаться? Сделать вид, что только что пришла откуда-то ещё? Поздно.

Дверь распахнулась полностью. Хендерсон вышел первым — седовласый мужчина лет шестидесяти в костюме цвета мокрого асфальта. Дорогой, сшитый на заказ. В руках кожаная папка, в глазах — холодная оценка. Его взгляд скользнул по коридору и остановился на мне. Седые брови поднялись на миллиметр, пока он изучал моё жалкое состояние — от растрёпанных волос до мятой юбки.

— Мисс Коллинз, полагаю? — голос прозвучал как скальпель. Холодный, точный, режущий.

Я кивнула, не доверяя голосу. Горло сжалось.

— Жаль, что пока не удалось пообщаться лично. — Он окинул меня долгим взглядом с головы до ног, не скрывая презрения. — Впрочем, первое впечатление тоже бывает весьма... информативным.

Развернулся и пошёл к лифтам, оставив меня стоять с горящими щеками. Шлейф его одеколона — что-то дорогое и душное — остался висеть в воздухе как дополнительное напоминание о моём провале.

— Эмма.

Я вздрогнула и обернулась. Дэниел стоял в дверном проёме — идеальная противоположность моему хаосу. Тёмно-серый костюм сидел безупречно, ни единой складки. Белоснежная рубашка, галстук цвета бургунди с едва заметным узором. Ни один волосок не выбился из укладки. Рядом с ним я чувствовала себя ещё более жалкой.

— Зайдите.

Два слова. Спокойно произнесённые. Но я услышала в них приговор.

Ноги стали ватными, каждый шаг давался с трудом. Десять метров до его кабинета превратились в бесконечный путь. Позади — взгляды коллег, которые делали вид, что заняты работой. Впереди — неизвестность, которая пугала больше любого увольнения.