Игорь

1

Воскресное дежурство в больнице особо не напрягало. Если никого не привезут на «скорой», то будет вообще шикарно. Один из друзей рванул в лес покататься на лыжах. Звал с собой, но я ненавижу лыжи, а ещё не могу из-за работы.

Принял смену, отпустив коллегу домой. Обход решил сделать ближе к обеду. Хоть я и дежурный врач, но всё равно обязан зайти в палаты и спросить пациентов о самочувствии.

Развалился на диване в ординаторской. Был бы дома, ещё поспал. Хотя винить тут некого. Сам вчера задержался в клубе. Решил сессию провести.

Неожиданно в кармане заорал телефон. «Менты, менты нереально круты…» — пел какой-то певец. Такой рингтон был только на номере Дениса.

— Привет, Денчик. Ты не на лыжах? — весело спросил я, принимая вызов.

— Привет. На хуижах я. Еду к тебе, буду минут через десять, каталку срочно к приëмному покою. У меня пострадавшая, — нервно сказал Денис и отключился.

Что там ещё случилось? Он жену или дочь с собой взял и они травмировались? Вроде говорил, что едет один, раз мне никак. Я соскочил с дивана. Приказал медбрату тащить каталку к приëмному покою. Медсестричка, дежурившая там, удивилась, начала расспрашивать. Я ответил, что и сам мало знаю. Полицейский везëт пострадавшего. Что случилось, неизвестно.

Вскоре увидели в окно, как подъехала машина друга. Выбежали с каталкой. Денис открыл заднюю дверь. На сиденье лежала девушка с окровавленной головой. На ней халат, свитер, тапочки. Она была без сознания и, похоже, сильно переохладилась.

— Покатался, бля. Нашел в лесу. Было видно, что она к дороге ползла. Вызвал своих, а сам поехал к тебе. «Скорую» пока дождëшься! Мне обратно надо, показать нашим всë, — тараторил Денис, идя с нами в здание.

— Можешь ехать. Она живая, но пульс слабый. Будем спасать. Позвони часа через три, не раньше. Если хочешь, можешь приехать, — сказал я.

— Куда я денусь, приеду. Показания надо у этого «подснежника» брать. Уехал.

Денис развернулся и помчался к своей машине. Мы повезли девушку в операционную, рана на голове продолжала кровоточить.

Принялся стабилизировать её состояние. Взял кровь на срочный анализ. Обработал голову, состриг волосы вокруг раны, ещё раз обработал и зашил. Когда узнал группу крови, перелили ей кровь, благо она не редкая и запас был.

Давление выравнивалось, пульс пришёл в норму, но в сознание она так и не пришла.

Одежду на девушке ещё раньше пришлось разрезать ножницами. Я ужаснулся, увидев её тело. Кое-где шрамы, застарелые синяки и кроводтëки. Обморожение второй степени.

Уже после стабилизации её состояния я тщательно осмотрел тело. Чëрт, откуда же ты такая? Красивая на личико, словно куколка. Тело изящное, если бы не эти шрамы. Сука, убил бы собственными руками того, кто это сделал.

— Миша, одевать пока не будем. Сейчас любая грубая ткань во вред. Положим в ВИП палате. Двумя одеялами накроем. Я потом карту оформлю и отчëт для полиции напишу.

Когда привезли её в палату, аккуратно положили на кровать. Я поручил медбрату принести капельницу. Видимо, Денис врубил обогрев в салоне на полную катушку, потому что девушка не была очень холодная. Температура тела уверенно растёт. Надеюсь, всё будет хорошо. Что же, нужно сделать обход. Ещë успею к ней зайти.

Денис заявился через несколько часов. Ввалился в ординаторскую, плюхнулся на диван и вздохнул.

— Как она, Игорь? — спросил устало.

— Жить будет. Ещё бы немного — и замëрзла насмерть. Ты вовремя, — ответил я, присаживаясь рядом.

— Я только в лес по лыжне углубился, гляжу — шаги параллельно идут. Потом в сторону отходят. Кто-то явно что-то тяжëлое тащил. Две пары ног прямо утопали в сугробах. Я посмотрел в ту сторону. У меня зрение хорошее. Вижу, что-то розовое вдалеке. Поехал туда ради интереса. Вот и нашёл её. Ребята всё осмотрели. Улик почти никаких. Только след от шин и всё. И по голове её стукнули не в лесу. Что там обследование?

— У неё холодовая травма всей поверхности кожи. Больше всего ногам досталось. Там между второй третьей степенью, возможно. Чуть позже будет яснее картина. Рану на голове я зашил. Но не это самое главное. Деня, приготовься.

— Игорь, я блин такого на своей работе в органах повидал. Говори, чего там, — беспечно махнул рукой друг.

— Её периодически избивали. Иногда резали неглубоко, но шрамы остались. Насиловали. Анус зажил мелкими рубцами. На шее что-то вроде ошейника было. Вероятно, долго носила, кожа натëртая. На правом плече клеймо — «раб». На внешней стороне запястья тоже клеймо — «дичь».

— Бляяя, только этого не хватало. Надо Потапычу позвонить.

Денис достал из кармана телефон. Начал искать нужный номер в телефонной книге, потом я уловил речь из динамика.

— Привет, Денис. Выходной же. Что ещё там у тебя?

— Я в больнице, Николай Потапыч. Нашёл сегодня в лесу девушку, когда на лыжах катался. Живая, но обморозилась. Голова пробита. Наших уже подключил.

— Тебе в следственном комитете работы мало, а? Вызвал бы местных. Их территория, пусть расследуют, — собеседник друга говорил громко, я улавливал речь, так как сидел близко.

— У неё два клейма: «дичь» и «раб». Первое на том самом месте. Внешняя сторона запястья.

2

Варинка

Я неслась по лесу насколько хватало сил. Засохшие ветки хрустели под ногами. Один раз «лапа» молодой сосны саданула плечо. Чëрт, больно!

Браслет на ноге мигал красным светодиодом. Суки сделали всё, чтобы его невозможно было снять. Во-первых, на нëм кодовый замок, а во-вторых, нужно выбрать: бежать или избавляться от браслета. Останавливаться нельзя, иначе тебя подстрелят, как куропатку. Нам и без того дали фору в пять минут.

Беги. Беги. Где-то же тут есть трасса? Хоть бы была дорога и машины.

Дыхалка сбивалась, бежать по лесу это не пробежка по асфальту. Где-то неподалёку вскрикнула соратница по несчастью, пронзительно и жалостливо: «Мама!» Дура, кого она зовёт? Матери отреклись от нас ещё в детстве. Им насрать, что с нами стало.

Кругом лес, пахнет грибами. Щебечут птицы и ни одного звука проезжающего автомобиля, только сзади громкие шаги тяжëлых берц. Топ, топ, топ. Мужчина бежит, размеренно пыхтя. От каждого хруста опавших веток под его ногами у меня замирает сердце. Пожалуйста, пожалуйста. Где же трасса? Нам сказали, что в этом направлении дорога.

Слëзы застилают глаза, я смахнула их ладонями со щёк и опять подстегнула себя словами: «Беги, Варя, беги!»

— Не уйдешь, мясо! Не уйдешь! Моя шкура! Моя добыча! — раздается сзади громко и весело.

— Кто вперёд подстрелит мясо! Мясо, иди ко мне! — ещё один громкий голос.

— Она будет моей, парни! Я из неё сделаю коврик для ног! — третий голос.

Мужчины смеются, преследуя. Раздаются несколько выстрелов. Я всхлипываю, а потом кричу, как та несчастная: «Мама!» В плечо больно впивается дротик. Падаю, теряя сознание. Больно. Меня не удосужились подхватить и я валяюсь на прелой траве. Перед глазами верхушки сосен и голубое небо. «Мама, почему ты так со мной», — мелькает последняя мысль перед тем, как в глазах меркнет свет.

Просыпаюсь со слезами на глазах. Я видела сон? Это всего лишь сон. Больно, как во сне. Нет, ещё хуже. Всё тело будто в огне и страшно зудит. Попыталась встать. Никак. Больно.

— Мама!

Зачем зову маму? Кто моя мама? Где я?

— Мама!

На крики вбежал мужчина в голубом костюме.

— Тише, не шевелись, тебе нельзя.

— Больно. Ты снова сделал мне больно. За что? Я снова провинилась? За что я провинилась? — сама не пойму откуда взялись эти вопросы, они выпрыгнули изо рта будто сами собой.

— Всё хорошо. Ты не провинилась. Просто заболела. Ты в больнице. Я врач. Сейчас мы тебе сделаем укол и боль утихнет.

В комнату входит ещё один мужчина. Делает укол в плечо.

— Миш, тëплого чаю с сахаром принеси, — говорит тот, что назвал себя врачом.

Миша убегает, а врач склоняется надо мной. Машет приборчиком у лба.

— Температура. В туалет хочешь?

— Хочу, — хрипло говорю я и кашляю.

Из-под кровати достают пластмассовую штуку, потом откидывают одеяло. Странно, почему мне всё равно, что я совершенно голая?

— Меня зовут Игорь Владимирович, а тебя? — спрашивает мужчина.

Я хмурюсь. А как меня зовут? Как?

— Не знаю. Я не помню, — всхлипываю я и снова кашляю.

— Ничего, память ещё вернëтся, не переживай, — улыбается он, осторожно прикасаясь к моему телу.

Непривычно ходить в туалет прямо на кровати в непонятную штуку, но мне нельзя вставать. Почему нельзя? Он сказал, что я в больнице. Почему?

— Чем я болею? — решилась спросить.

— У тебя обморожение и пневмония. Будут ставить капельницы и приносить лекарства. Обещаешь всё пить?

— А ты не будешь злиться, если я буду пить? — зачем-то спрашиваю я.

— Я буду только рад, если ты будешь лечиться и выздоравливать.

— Тогда хорошо. Только не злись, пожалуйста, — снова сознание подкидывает слова.

Игорь накрывает одеялом и идёт мыть руки. Потом поит меня чаем, который принёс медбрат. Напиток несильно горячий, но мне кажется, что он обжигает всё внутри.

— Как она? — спрашивает Миша.

— Температура тридцать девять. Жаропонижающее надо дать. Ну и остальное, что я выписал. Попроси нянечку судно вынести. Я сегодня буду спать здесь, на второй кровати. Если буду нужен, зови.

— Хорошо. Сейчас всё сделаю, — Миша снова уходит. Меня почему-то пугает столько мужчин в одном месте, но вот входит пожилая женщина, и я расслабленно выдыхаю.

— Может быть, ты что-то ещё помнишь? Как упала? Как оказалась в лесу?

Я напрягла память — и ничего, только этот сон, где я бегу по лесу от кого-то.

— Мне снился сон. Я бегу по лесу, а потом падаю на землю.

— Ты кого-нибудь видела во сне? Можешь рассказать. Может знаешь, что за лес был? — не унимался Игорь, расспрашивая меня.

— Там были сосны. Больше ничего не видела.

— Хорошо. Сейчас выпьешь лекарство и отдохни. Я скоро приду, — мужчина касается рукой моих волос и осторожно гладит по голове. Приятно. В чëм бы я не провинилась, меня простили. Даже на кровати разрешают спать. Точно простили.

3

Игорь

На работе я много не сплю. Ложусь подремать часов в двенадцать, а в пять утра уже на ногах. И это ещё при хорошем дежурстве. Сегодня ночью никого не привозили, мне повезло. Я тихо встал с кровати, подошёл к девушке. Она лежала с открытыми глазами. Вцепилась в мою руку и тихо сказала:

— Не уходи.

— Мне нужно работать, но я ещё приду. Сам тебе перевязку сделаю.

Она вдруг сжала мою руку сильнее.

— Не уходи! Не уходи, пожалуйста! Я боюсь одна! Не уходи! — закричала девушка.

Я понял, что у неё по какой-то причине началась истерика. Погладил по голове. Ласково сказал, что обязательно вернусь. Она продолжала кричать. Тогда я присел перед ней на корточки и сказал тихо, но гневно, как обычно разговариваю с сабом во время сессии.

— Прекратить истерику немедленно.

К удивлению, девушка подняла мою руку, начала целовать пальцы.

— Хорошо. Я не буду. Не злись, пожалуйста. Мне страшно, когда ты злишься. Не уходи, я не могу тут одна. Как меня зовут, скажи? Как меня зовут? Ты же говорил.

Я понял: тот, кто её держал как рабыню, придумал ей имя. Только вот я не могу знать его. Возможно, это была кличка, как у собаки.

— Давай, мы пока будем называть тебя Снежинка, — не нашёл я ничего лучше, как тоже придумать прозвище.

— Красиво. Мне нравится. — Улыбнулась она.

— Вот и славно. Отпусти. Я и вправду скоро вернусь. А может, ты в туалет хочешь или пить?

— Хочу в туалет, — сказала она.

Пришлось снова помочь ей облегчиться. Делаю это сам, хотя по сути не обязан. Впрочем, Снежинка сейчас вряд ли кому-то будет доверять.

После завтрака, как и обещал, отвез её в кресле-каталке в смотровой кабинет. Сделал перевязку. Потом заглянул к заведующему и рассказал историю появления у нас Снежинки.

Николай Павлович пожилой хирург с огромным опытом. На самом деле он не самодур, просто требовал дисциплину. Зря не придирался к работе.

— Дела-а, — удивленно протянул он. — Твой дружок полицейский меня достал уже, но тут я просто в шоке. Слышал о деле «охотников». На одном из каналов документальный фильм неделю назад вышел. Говоришь, Давыдовна помочь вызвалась? Скажи ей, пусть бросает всё и сидит с девушкой. Это в советское время не пускали в отделение. Передачи на входе в здание. Сейчас проходной двор, а не хирургия.

— Спасибо, Николай Павлович. Пойду.

— Да. Иди отдыхай, Игорь Владимирович, — заведующий махнул рукой в сторону двери.

Перед уходом я нашёл Давыдовну. Потом ещё раз зашёл к Снежинке. Девушка лежала под капельницей и, похоже, спала. Я на цыпочках вышел из палаты, пропустив санитарку.

— Клавдия Давыдовна, только наших сотрудников пускайте, остальных гнать. Впрочем, Дениса вы знаете. Ему можно, — шепнул я.

— Кто же здесь вашего дружка следователя не знает? Поняла, — тоже шëпотом сказала бабушка.

Я поспешил уйти. Переоделся в своём кабинете и направился на улицу. Состояние было странное, будто я ночью штангу тягал. Спал сегодня чутко, совершенно не выспался. Давно научился отстраняться от проблем пациентов, чтобы свою душу не выжечь, но девушка почему-то всколыхнула во мне что-то, как когда-то Андрей, мой племянник. Хорошо хоть у него наконец-то всё наладилось. Нашёл постоянного партнёра.

Я, в отличие от Андрея, так и живу один. Была Юлька, немного пожили вместе, но я разочаровался. Как она меня только не обозвала, когда узнала, что я не совсем такой, как все. Да, увлекаюсь БДСМ, но всё в рамках разумного.

Пока ехал домой, перебирал в памяти всех богатых доминантов и садистов. Знаю их поимённо, они ходят в мой клуб. Никто из них даже на йоту не подпадал под психопата. Все люди адекватные. Со своими пристрастиями, но в рамках разумного. У каждого принцип «не навреди» поставлен во главе всего. Ни одна саба мне не пожаловалась, хотя все знают, что имеют право. Это не один из наших тематиков. Кто-то левый. Причём с большими связями. Держать у себя девушку как рабыню для секса и звериных наклонностей не каждый осмелится. Только богач с нужными знакомствами или откровенный маньяк.

Я подумал, что стоит поговорить об этом с Фëдором, моим давним другом по институту. Он работает востребованным психологом и, по счастью, живёт в моём городе. Всё потом, сейчас первоочередная задача — выспаться. Вечером ещё в клуб тащиться. Иметь управляющего хорошо, но и самому иногда контролировать нужно.

Варинка

Я проснулась от того, что вынимают шприц из непонятной штуки в руке. Хотелось в туалет, а ещё пить. На соседней кровати сидела пожилая женщина, которая кормила вчера и сегодня утром. Она заверила, что её приставили ухаживать за мной и я могу просить всё, что захочу.

У Клавдии Давыдовны был добрый взгляд. Подойдя ко мне, она ласково погладила по голове. Я дождалась пока медсестра уйдёт, потом попросилась в туалет и пить.

Оказалось, сердобольная женщина принесла мне сок из местного кафетерия. Я с удовольствием выпила целый стакан с её помощью. Руки были забинтованы.

На перевязке врач сказал, что завтра разрешит мне ходить. Только до туалета и назад. Можно ещё у окна немного постоять. Долгие прогулки по коридору пока нельзя. Но где сейчас этот врач? Почему не заходит?

4

Варинка

Я просыпаюсь. Странно, но почему-то сплю на коврике. Это даже не кусок паласа — плетеная подстилка, как для собаки. Озираюсь в испуге. Я в спальне. Рядом кровать. Голова упирается в прикроватную тумбочку. Дальше рассмотреть не дали. Я увидела, как ко мне приближаются волосатые ноги. Это был явно мужчина. Он кинул возле меня обычные резиновые вьетнамки. Потом наклонился и схватил за поводок. Только сейчас заметила, что на мне ошейник, как на собаке.

— Поздоровайся с хозяином, сучка! И вставай уже, хватит валяться! — прикрикнул мужчина.

— Здравствуйте. Я не сучка, — тихо ответила я.

Мужчина тут же наступил ногой на моë горло, одновременно натягивая поводок. Я стала задыхаться.

— Что ты сказала?! Я теперь твой хозяин, а ты — моя сучка! У тебя больше нет другого имени! Вдолби себе в мозг, тварь, тебя зовут Сучка! Вставай, хватит валяться!

Ногу убрали и снова дернули за ошейник. Я с трудом поднялась. Потерла себя руками. Тело покрылось гусиной кожицей от прохлады. Я была в одних крошечных кружевных трусиках.

— У меня имя есть, — сказала упрямо.

По плечам и груди тут же больно прилетело поводком. Он был достаточно длинный. Сначала цепь, потом кожаная петля для руки. Удобно бить. Я кричала от боли и пыталась увернуться от ударов. Он в ответ орал, чтобы я уяснила: у меня теперь новое имя.

Мужчина заставил надеть тапки, потом повёл на улицу. В доме, как и во дворе, никого не было. Кругом высоченный забор, а за ним только верхушки сосен. Видно вольер, где надрываются от лая огромные псы.

Мужчина подвёл меня к мангалу. Там горели несколько сухих веток. На них лежала железная палка с буквами. Мужчина поднял палку рукой в толстой перчатке.

— Читай! — рявкнул он.

Я посмотрела на раскаленные буквы и с трудом произнесла слово «раб».

Сердце в испуге заколотилось. Начала умолять не делать этого. Мужчина не отвечал. Бросил клеймо в костёр и подвёл к беседке. Потом пресëк моë сопротивление очередными побоями. Надел цепь на крюк, вбитый в балку. Я стояла на цыпочках. Дернусь — и задушу себя.

Вскоре правое плечо обожгло огнём. Клеймо приложили к коже на пару секунд, но я заорала так, что сорвала голос.

Рану щедро полили из бутылочки. Похоже, это перекись водорода. Больше никак не обработали. Зато сняли с крюка.

Снова поволокли в дом. Затащили в уборную. Дали двадцать минут на душ и другие процедуры. Оказалось, у меня тут всё отдельное. Все вещи стоят в стороне и даже гель для душа подписан словом «сучка».

Я старалась управиться как можно быстрее со всеми делами. Потом вышла в коридор. Психопат ждал за дверью, потянул меня куда-то, снова схватив за поводок. Мы оказались на кухне.

— Приготовь пожрать на двоих. Будет невкусно — отрублю один палец, — заржал он, а меня всю затрясло от страха.

— Послушайте, а как вас зовут? Я же должна как-то обращаться к вам, — решилась на вопрос.

— Можно называть хозяин. Но если хочешь по имени, меня зовут…

Я проснулась вся в слезах, не успев услышать имени мужчины. Оказывается, это был только сон, но я поняла, что и на самом деле это испытала. Было страшно. Меня всю трясло. Показалось, что сейчас он зайдёт и снова начнёт лупить цепью от поводка.

Больше не смогла уснуть, так и пролежала с открытыми глазами до утра. За дверью слышались шаги. Наверное, скоро придёт бабушка, чтобы покормить завтраком. Как же хочется в туалет, а звать кого-то на помощь, как вчера вечером, стыдно. Я осторожно поднялась с кровати и покачнулась. В это время заходил Игорь. Он подбежал и не дал мне упасть.

Игорь

Приехав на работу, я быстро переоделся и сразу пошёл к Снежинке. Она попыталась встать и упала бы, если бы я не зашёл вовремя. Подлетел к ней и осторожно обнял.

— Доброе утро. Не нужно вставать самостоятельно, если не уверена в своих силах. Тапочки рядом, надевай.

— Доброе утро, Игорь. Знаешь, я вспомнила, как меня зовут, — радостно улыбаясь, заявила девушка. — Меня зовут Сучка.

Я даже икнул от шока. Знаю, некоторые любят оскорбления во время секса, партнёр Андрея, к примеру. Но я ещё ни разу не видел, чтобы мат воспринимали как имя. В принципе, это литературное слово, но уже давно вошло в наш обиход как непристойное.

— Откуда ты это взяла? — удивленно спросил я.

— Мне сегодня приснилось. Ты сам сказал, что это моё имя, — пожала плечами она. — Я больше ничего не помню, даже лицо твоё не видела. А снилось, как клеймо поставили, но опять никаких лиц. Какой-то Денис попросил всё тебе докладывать.

— Нет. Вчера я назвал тебя красивым именем Снежинка. Ты в туалет шла?

— Да.

Я помог ей добраться до туалета. Параллельно осмотрел открытые участки кожи. Появились волдыри, но, думаю, легкую хлопковую рубашку ей можно надеть. Вчера выбрал в магазине тонкую и мягкую. Простирнул руками и погладил.

Посадил девушку на унитаз. Сам не стал уходить, просто отвернулся. Потом помог ей умыться. Зубную щётку, пасту и мыло тоже захватил с собой.

Девушка улыбнулась. У неё красивые белые зубы. Она вообще была великолепна, если бы не шрамы на теле.

5

Варинка

Стою у окна, смотрю на заснеженный двор больницы. Сколько я здесь? Игорь говорит, девять дней. В пятницу с меня сняли повязки, но выходить из палаты не разрешили. У меня есть халат и я могла бы прогуляться по коридору, но нет. Игорь запретил.

Лицо пришло в норму. Приезжал Денис, называвший себя следователем. Он сфотографировал меня. Сказал, что будет искать моих друзей. Почему только друзей? У меня родителей нет?

Скучно. Бабушка уволилась и уехала. Без Даниловны как-то не так. Даже поговорить не с кем. Игорь теперь заходит редко, он занят делами. Забегает, чтобы справиться о моём самочувствии или спросить, что мне снилось.

В последнее время сплю практически без сновидений. Рассказать мне Игорю нечего. Да и зачем? Он же сам всё знает. Почему я так уверена в этом? Странное чувство.

В комнату кто-то зашёл, я обернулась. Высокий человек в голубом костюме врача. Странно, медицинская шапочка надвинута на лоб, медицинская маска под глаза. В щëлочку между шапкой и маской видны злые глаза.

— Рукав закатывай, внутривенный укол прописали, — пробасил мужчина.

На ладони я увидела татуировку. Из черепа выползает кобра. В мозгу сразу всплыла картинка. Стою голая перед двумя мужиками. Один из них гладит по груди. Кобра на ладони шевелится будто живая.

— Хочешь трахнуть сучку, Кобра? На эту ночь она твоя, — хохочет тот, кто рядом со мной.

— Иго-орь! — заорала я во всю глотку.

Игорь не отдаст меня, только не теперь, когда он так подобрел ко мне.

В комнату действительно ворвался Игорь.

— Мужчина, вы кто? Что вам здесь надо? — быстро спросил врач.

Визитер попытался пробежать мимо. Игорь схватил его, завязалась драка. Они повалились на пол. Мужик с татуировкой оказался сильнее, он занёс руку со шприцем над горлом Игоря. Я схватила из-под кровати судно, которое по какой-то причине не убрали. Со всей силы ударила нападавшего по голове. Он обмяк, но крови не было. Игорь оттолкнул его. Тут же вынул ремень из брюк и зафиксировал руки за спиной.

— Спасибо, Снежинка, — улыбнулся Игорь, меряя пульс на горле мужика.

— Что случилось? Я слышал шум, — в палату забежал Миша. — Фига се? Эт кто?

— Сейчас узнаем, — Игорь сдернул маску с лица Кобры и обратился ко мне. — Знаешь его?

— Вспомнила по татуировке на руке. Его зовут Кобра.

Кобра зашевелился и застонал. Миша по просьбе Игоря вызвал полицию. Я стояла в оцепенении. Вот этого гада вспомнила, но почему не своё настоящее имя? Игорь заверил, что сучка — ругательство, а не имя. Тогда как меня зовут?

Кобра попытался встать. Игорь поставил ногу ему на спину и надавил.

— Не шевелись, иначе я тебе твой же шприц в зад воткну. Скажу потом, что со снотворным перепутал.

Я подошла к Кобре. На языке вертелось много вопросов.

— Кто мой хозяин? — спросила его в первую очередь.

— Так я и сказал. Откуда я знаю вообще, — усмехнулся он.

— Я не помню ничего, даже имени. Только тебя из-за тату узнала. Ты же Кобра, да? Скажи хоть, кто я?

— Фамилии не знаю. Имя странное — Варинка, — неожиданно ответил он.

Я отошла к окну. С неба повалил снег. Уставилась на крупные хлопья и ничего не могла понять. Почему Игорь не узнал его? Почему спас меня? Почему полицию вызвали, он же его друг?

«Игорь, эта блядь меня укусила. Можно я ей въебу как следует. Не боись, я не по лицу. Красоту не попорчу», — раздался в голове голос Кобры.

В висках застучало, в глазах поплыл туман. Меня подхватил Миша.

— Тихо, не падай. Давай на кроватку.

Миша помог лечь, укрыл одеялом. В палату ворвалась полиция. Кобру увели. Я посмотрела в потолок, голова продолжала болеть. Мысли роились как мухи, и я смогла наконец понять важную вещь. Его звали Игорь, но это не тот человек, который меня лечит.

Один из полицейских спросил, как человек появился в палате? Я рассказала. Потом добавили Игорь и Миша.

Полиция уехала. Мне вкололи снотворное, потому что пришёл запоздалый шок и начало трясти. Засыпая, я увидела, как Игорь уходит из палаты.

Игорь

Как я и боялся, девушку пришли добивать. Но как узнали, что она в больнице? Неужели кто-то из своих стукнул? Не может быть. У Дениса работают проверенные парни, он с ними не один год. Тогда как? Я зашёл в кабинет и позвонил другу.

— Слышал уже. Доложили. Блин, дружище, ты же знаешь, как у нас работают по защите свидетелей и потерпевших. Это тебе не Америка. Я попросил приставить к ней охрану. Но у нас без проволочек, как известно, не бывает. Доигрались блин. Ладно, завтра приеду. Сейчас напомнил об охране.

— Попрошу Гену поменяться. Его смена ночью. Подежурю за него. Девушку нельзя оставлять одну. Денис, этот гад назвал её Варинка. Имя редкое. Старославянское вроде.

— Я ещё в пятницу до обеда разослал фотографию Снежинки по всем детским домам. Мы побоялись в СМИ пускать. Никто до сих пор не откликнулся, но зато нападение. Будем разбираться. До завтра.

6

Время клонилось к вечеру. Стало заметно темно на улице. По телевизору показывали ток-шоу, которое начиналось в четыре часа. Я подумала, что Игорь сейчас уходит домой, а ко мне так и не зашёл. Я понимала, у него работа и некогда со мной возиться. Подошла к окну, посмотрела на улицу. Хочется туда, но мне нельзя.

Неожиданно в палату зашёл Игорь. Он принёс одежду. Костюм медсестры, шапочку и старую потертую куртку. На пол он поставил обувь, сапоги такого вида, что они едва не разваливались.

— Всё, что мог найти у завхоза в старом хламе. Она выкинуть собиралась, да и забыла. Одевайся, я отвернусь.

— Мы идём гулять? — удивленно спросила я.

— Нет, я тебя выписал из больницы. Тебе сейчас некуда идти. Поедешь ко мне. Я один живу, — сказал Игорь и достал заколку из кармана. — Волосы собери на затылке. Не нужно, чтобы их из-под шапки видно было.

Он отвернулся, я начала быстро переодеваться. Жутко хотелось на улицу, вдохнуть свежего морозного воздуха. Когда влезла в сапоги, они оказались большие, у меня нога маленькая. Ничего, как-нибудь дотопаю до машины. Не на автобус же он меня поведëт?

У Игоря оказался собственный автомобиль. Он стоял не на большой парковке, а у чëрного входа. Выходя из дверей, я почти сразу попала в тëмный салон на заднее сиденье. Стекла тут были затемнены больше и меня не увидят с улицы. Жаль, даже погулять не удалось.

Прижала к себе небольшой пакет, где лежала ночная рубашка, халат и предметы гигиены. Почему-то возникло желание бежать. Уже дёрнулась в сторону открытых дверей, но Игорь захлопнул их перед самым носом.

Он быстро сел за руль, я подергала ручку двери. Закрыто, не выбраться.

— Сиди смирно. Я двери заблокировал. Тебе всё равно идти некуда. Бомжевать, что ли, хочется? Денис обещал твои документы восстановить, но это будет не быстро, я так полагаю, — хмурым тоном произнёс он.

Я промолчала, только сильнее прижала пакет к себе, будто там миллион в долларах. Не стоит его злить. Да, это не тот Игорь, который меня обижал, но всё равно не стоит.

Всю дорогу я смотрела в окно и не узнавала город. Была ли я здесь когда-то? Жила ли?

— Игорь, можно спросить?

— Спрашивай.

— Я не узнаю улиц. Неужели я и город забыла? Думала, когда посмотрю на него, что-то вспомнится, — тихо сказала я.

— Ты и не должна его помнить. Ты жила в детском доме, в другом месте. Далеко отсюда, — ответил Игорь.

Глаза увлажнились, я едва не ревела. Слезы капали с ресниц и текли по щекам. У меня нет родных? Я знала, что детский дом — то место, где держат брошенных детей. Просто не помнила, что жила там. Тихо всхлипнула и в голове раздался злобный голос: «Не ори, сучка, гланды вырву!» Непроизвольно дернулась, засунула кулак в рот, чтобы замолчать. Звук мотора заглушил мои стенания.

Мы остановились у какого-то большого здания. Кругом сновали люди. Стояло множество машин. Игорь обернулся ко мне.

— Не выходи и не дергайся особо. Я машину на сигнализацию поставлю. Пойду куплю тебе одежду и обувь. Надо ещё холодильник пополнить. Придётся на глаз всё выбирать, но взять тебя с собой в торговый центр я не могу. Обещаешь сидеть тихо?

— Обещаю, — я снова невольно всхлипнула.

Игорь протянул руку. Я замерла в испуге. Глупая, сейчас тебе прилетит пощёчина за нытьё. Доигралась.

— Ну, что ты? Не плачь. Всё будет хорошо, — сказал Игорь ласково и погладил по щеке.

Он ушёл. Я замерла на сиденье и почти не дышала. За малейшее ослушание будет больно. Очень больно.

Почему приходили в голову такие мысли? Откуда эти ассоциации, я не знала. Они просто жили во мне, словно их прибили длинными гвоздями, которые достали до самой души.

Игоря долго не было, но наконец-то он появился. Что-то пикнуло за стеклом. Потом послышался лязг. Игорь сел за руль.

— Я положил всё в багажник. Можно ехать. Мой дом недалеко. Через пять минут будем там, — сказал он бодрым голосом.

Действительно, приехали быстро. Припарковались на стоянке у дома. Игорь забрал пакеты из багажника, и мы пошли. Он жил в добротной девятиэтажке. Это мне так показалось. Стены на первом этаже чистые, в лифте тоже. Видела в новостях дом. На стенах бранные слова и неприличные рисунки. Тут будто элита жила. Не мне судить. Я вообще хоть была у кого-то в квартире? Что я видела в жизни? Как плохо, когда ты теряешь память и твоё сознание стирает ластик. Игорь говорит, мне повезло. Я помню, как ухаживать за собой и даже немного школьную программу. Некоторые и это забывают. Их приходится, как младенцев, учить заново ходить.

— Проходи. Моя квартира. Три комнаты. Холостяку ни к чему большое жильё, — улыбнулся Игорь, открывая дверь.

Я с опаской зашла в просторную прихожую. Сняла обувь. Игорь поставил пакеты на пол, стал снимать верхнюю одежду.

— Куртку и шапку в углу на пол кинь. Завтра на помойку отнесу. Я тебе новые вещи купил. Хотя на прогулку тебе пока нельзя. Дома будешь сидеть, — строго сказал он.

— Мне нельзя на улицу? — удивилась я.

— Нет. Потеряешься ещё. Двери открываются с обеих сторон ключом. Ты всё равно без меня не сможешь выйти. Иди в уборную, она там. Я вымою руки на кухне. У меня вчерашний суп остался. Сейчас будем ужинать.

7

Развесил на сушилке одежду Варинки. Она зашла в мою комнату и не выходит. Спросила только моя спальня или нет. Пошёл за ней и увидел, что девушка расположилась на прикроватном коврике. Сжалась вся в клубочек от прохлады. Подбежал, поднял её.

— Ты что делаешь? Только что помылась, — говорю ледяным тоном.

— Ты даже у своих ног мне спать не разрешаешь? — на её глаза навернулись слëзы.

— Варя, у тебя будет своя спальня. Она отдельная, тебе там будет уютно, — говорю я.

Варинка опустилась на пол. Встала на колени, начала целовать мне руки.

— Игорь, я не хочу одна. Мне страшно одной. Можно я здесь, на коврике, у твоих ног? Можно? Ну, пожалуйста. Я буду хорошей рабыней. Хочешь, я тебе минет сделаю.

Девушка стала дрожащими пальцами расстегивать ширинку на моих брюках. Я остановил, схватив её ладони своими руками. Если бы это была БДСМ-игра, безусловно, возбудило бы. Только это не сессия. Её поведение не бесило, а вызвало неконтролируемую ярость. Я готов был сыпать отборным матом и крушить всё подряд. Убил бы собственными руками того человека, который её так сломал. Резал бы по кусочкам скальпелем.

Нельзя сейчас выходить из себя. Я её напугаю. Снова поднял её и на этот раз обнял.

— Варь, не надо у моих ног спать. Кровать же есть. Если боишься спать одна, ложись со мной. И запомни одну вещь. Если ты не хочешь со мной заниматься сексом, не нужно себя заставлять. Я ничего не требую от тебя. Просто хочу помочь и всё. Сейчас перестелю бельë на свежее, — сказал я как можно ласковее.

— Я сама. Только дай что постелить. Я помогать буду. Могу в доме прибирать. Готовить умею, кажется, я точно не помню, — произнесла она, почему-то смущаясь.

— Хорошо, от предложения помочь с домашним хозяйством я не откажусь. Сейчас принесу постельное. Стели и ложись. Я пойду пока в душ.

Принес ей комплект белья и ринулся в ванную. Нужно успокоиться, снять раздражение водой.

Во время игры разрешено всё в рамках договора. В другое время саба и доминант могут вести себя, как обычные люди, особенно в общественном месте. Несмотря на некоторую повернутость, я прекрасно понимаю, что моя саба в первую очередь личность и человек, а не вечный коврик, об который я свои грязные ботинки вытираю. Сейчас у меня нет постоянной сабы. Беру на сессию из свободных. Есть богатые клиентки, которые предпочитают приплачивать за свои фантазии, но они ходят в клуб редко.

Помылся, подсушил волосы феном. Вроде меня попустило. Когда пришёл в спальню, Варинка уже лежала на краешке кровати. Рано спать, но я за эти сутки едва ли три часа отдохнул. Глаза слипались. Лëг.

Осторожно подвинул девушку к себе. Упадёт ещё ночью. Она даже не проснулась. Это хорошо. Пусть набирается сил.

Утром я проснулся от звука бьющейся посуды. Вышел на кухню. Варинка забилась под обеденный стол. На полу разбитая тарелка. Пахнет вкусно гречневой кашей.

— Привет, — наклонился и заглянул под стол. — Вылезай, не трону. Осколки собери веником аккуратно. Он в туалете. Совок там же. Мне некогда, ещё на работу собираться.

— Привет. Ты должен меня наказать, я же виновата, — заявила она на полном серьёзе.

Смешная, просит наказание и в то же время прячется от него.

— Я не хочу тебя наказывать. Это мелочь. Всего лишь разбитая тарелка. Спасибо за завтрак, милая.

Иду умываться. Чую, с девушкой будет не всё так просто, как казалось вначале. Я понимал, что мне предложили быть её нянькой, но поведение девушки выходило за рамки. Я не мог понять её. Блин! Я же не на психолога учился. Ей сейчас не помешает хороший мозгоправ. Нельзя. Нужно сначала гада поймать, который её где-то держал. Надеюсь, мне удалось тайно вывезти девушку из больницы. Никто не должен знать где она.

Каша была с вареной сосиской. Всё на скорую руку. Кажется, она и вправду умеет готовить. Гречка не подгорела и рассыпчатая, всё как я люблю, между прочим. Радует, что не придётся заниматься готовкой. У меня работы по горло. Клуб же ещё.

Варя сидела напротив меня, молча ела. Потом подала кофе.

— Игорь, я могу посмотреть где и что лежит? Нужно же как-то ориентироваться в доме, — спросила Варя.

— Разумеется. Даже в шкафы залезть. Освободи себе полку. Моё можешь убрать на другие. В платяном отделе найдëшь свободные плечики. В закрытую комнату можно зайти, но нигде не лазай. Там мой покойный отец жил.

— Хорошо. Я тебя поняла. Сварю ужин к твоему приходу.

— О себе не забывай. Пообедай, пожалуйста. Тебе надо немного веса набрать. Ты очень худая даже для своего маленького роста, — строго сказал я.

— Что мне можно есть? — спросила она удивленно.

— Всё. У тебя нет противопоказаний к еде. Разве что аллергия была. Если будет плохо, звони мне. Я оставлю тебе свой старый смартфон. Сим-карту я вчера для тебя купил. С телефона можно в интернет выйти. Только ни с кем не переписывайся. Не говори где ты.

Я поблагодарил за завтрак. Быстро наладил ей смартфон, он как раз успел подзарядиться.

— В телефоне два контакта. Мой и следователя Дениса. Ему тоже можно звонить. Не скучай, Варя, я вечером буду дома, — сказал я, надевая куртку.

8

Меня привязывают к крюку, свисающему с потолка. Потом я слышу шаги, вижу полуголое тело мужчины, но не лицо. Боюсь поднять глаза. Знаю, как только посмотрю на него, будет ещё хуже.

— Ты провинилась, сучка, — раздаётся у самого уха.

— За что? — мямлю я.

— Фиг знает, я ещё не придумал. К примеру, вчера ты разбила кружку. Я мало тебе всыпал, хочу добавить. Запомни, сколько бы не стоила посуда, для тебя каждая тарелка или чашка равна миллиону. Чуешь, как это дорого?

Слышу шаги, а следом свист. Плеть ударяет по голой коже спины. Он не жалеет, лупит со всей мощи.

— Проси прощения, тварь! Проси прощения!

Просыпаюсь. Я на кровати, а вовсе не на коврике у ног хозяина. Сейчас попадёт. Подрываюсь и бегу в туалет, затем иду в ванную. Время раннее, но это хорошо. Я успею приготовить завтрак. В холодильнике нахожу упаковку сосисок. В шкафу открытая пачка гречневой крупы. Дальше лазить по полкам не решаюсь. Хватит и этого.

Сварила завтрак. Есть хочется. Взяла тарелку, но пришла мысль, что я сейчас огребу за это по полной. Кушать же без разрешения нельзя. Посуда выскальзывает из рук и разбивается.

Послышались шаги, я залезла под стол от страха. К счастью, меня не наказали. Игорь заверил, что всё пустяки и велел прибраться. Потом мы вместе позавтракали. Он ушëл на работу, но оставил мобильный телефон.

Я решила заняться уборкой, вытереть кругом пыль и промыть полы. Ползаю по дому на коленках, вычищаю каждый угол. Хоть так отблагодарить своего врача, который приютил у себя дома. Другой бы, наверное, выбросил на улицу. Кто я ему такая? Даже не дальняя родственница.

После уборки мне предстояла возможность изучить всё в доме. Если разрешили, стоит пользоваться моментом. Ещё нужно одежду свою развестись.

Вместо его футболки надеваю халат, который он мне в больницу принëс. Он очень красивый, зеленый с большими красными розами. Перламутровые пуговицы, будто жемчуг. Халат почти как платье выглядит. Освободила себе нижнюю полку в шкафу. Туда идёт всё мелкое, носки, нижнее бельё. Остальную одежду повешу в платяной отдел. Тут всего несколько вещичек. Пара футболок, джинсы, одно платье. Среди вещей Игоря вполне поместятся.

Каково же было моё удивление, когда я открыла другой шкаф. У хозяина дома немного одежды. Всего один костюм, несколько рубашек и брюк, пара джинс.

Прикоснулась пальцами к одной из рубашек. Потом поднесла рукав к лицу и вдохнула аромат. По виду всё очень дорогое и пахнет приятно. Наверное, не дешëвый кондиционер, который оставляет на белье еле заметный запах цитрусовых. Похоже, Игорь их любит.

Развесила свои скромные пожитки на плечики, потом пошла смотреть, что ещё хранится в стенке. В середине ниша, там стоял плоский телевизор, а внизу несколько ящиков. Открыла верхний и тут же захлопнула. Там кожаные наручники и что-то ещё. Я даже рассматривать не буду. Неужели все мужчины одинаковые? Что я вообще о них знаю?

Сердце заколотилось как бешеное. Я предпочла уйти на кухню и посмотреть, что можно приготовить на ужин, а заодно перекусить. Игорь приказал пообедать. Варить ничего не хочу. Можно обойтись чаем и бутербродами.

Села обедать и начала размышлять. Слышала, что в больнице не горы денег зарабатывают. Даниловна делилась информацией об этом. Тем не менее у Игоря полно дорогих вещей и сделан хороший ремонт. Просторная квартира из трёх комнат тоже доказательство, что он может себе это позволить. Чем он ещё зарабатывает на жизнь кроме хирургии?

Рассмотрела кухню. Большой холодильник с цифровым датчиком на двери. Стильный кухонный гарнитур стального цвета. Газовая варочная панель. Встроенный духовой шкаф. Даже посудомоечная машина имеется. Странно, но я примерно понимаю, как ей пользоваться. Навыки остались и выплывают из подсознания в нужный момент. Завтрак же приготовила.

Ужин я тоже сварила без труда. Суп с тефтелями и рисом. Теперь осталось дождаться Игоря.

До его прихода я маялась, смотрела телевизор, при этом взгляд невольно опускался ниже, где лежали наручники. Неужели Игорь такой же, как все? Сегодня добрый, а завтра начнëт меня бить?

В голове зашумело, да так сильно, что я зажала уши. Было больно. Кто-то кричал, будто сидел в самой черепной коробке. «Запомни, ты тварь и не достойна ласки! Ты моя, тварь, что хочу, то и делаю!»

Отпустило также внезапно, как и началось. Пошла на кухню и выдула целый стакан холодной воды. Послышался щелчок замка. Я выбежала в прихожую, кинулась снимать с Игоря обувь.

— Я сам. Безрукий, что ли? — холодно сказал он.

Я сразу сникла. Он не хочет моей помощи. Вчера отказался от минета. Я ему нужна вообще или нет?

— Полы аж блестят. Спасибо за уборку, Варя. Прости, сегодня был тяжёлый день, — сказал Игорь и прошёл не глядя на меня.

Вскоре мы сели ужинать. Я сама накрыла на стол. Подала ему чай. Он вежливо поблагодарил. Покушав, Игорь пошёл в зал. Плюхнулся на диван и сразу переключил канал. Оказалось, телевизор реагирует не только на пульт, но и на голос.

Показывали какой-то сериал о спасателях. Я села на пол, обняла его ногу и прижалась щекой к колену.

— Встань, Варя. У меня ковра нет и пол прохладный. Диван большой, места полно.