— Дамы и господа, добро пожаловать в Чикаго! — монотонно произнесла стюардесса, обводя взглядом салон. — Местное время — 16 часов 25 минут, температура воздуха — двадцать градусов по Цельсию. Просим вас оставаться на своих местах с пристёгнутыми ремнями безопасности, пока самолёт полностью не остановится и не будет выключен сигнал «Пристегните ремни». Благодарим вас за полёт и желаем хорошего дня.
Как только шасси коснулось земли, я потянулась в карман за своим стареньким смартфоном. Едва экран загорелся, на нём вспыхнули десятки пропущенных звонков от мамы.
Я закатила глаза. Эта прекрасная, но чересчур заботливая женщина всё ещё не могла смириться с тем, что её взрослая дочь наконец покинула родительский дом.
И всё же где-то глубоко внутри стало тепло — приятно осознавать, что в этом мире есть человек, который всегда тебя ждёт.
Самолёт медленно подруливал к терминалу. Я выглянула в окно и увидела, как к борту уже подкатили трап.
Пассажиры засуетились, торопливо отстёгивая ремни и вытаскивая багаж с верхних полок. Я же сидела неподвижно, стараясь осознать происходящее.
До сих пор не верится, что мне хватило смелости бросить всю жизнь в Бостоне и начать всё заново — в Чикаго.
Забрав багаж, я вышла из аэропорта и остановилась у дороги, обдумывая, как добраться до квартиры. Конечно, было бы разумнее поехать на автобусе — сэкономить немного денег в моём нынешнем положении не помешало бы.
Но моя паническая натура даже слышать не хотела о таком приключении: заблудиться в новом городе в первый же день — перспектива так себе.
Увидев свободное такси, я поспешила к нему, волоча за собой небольшой чемодан — всё, что осталось от прежней жизни: несколько рабочих вещей и пара пижам.
— Мисс, — приветливо произнёс водитель, мужчина средних лет.
Продиктовав ему адрес съёмного жилья, я устроилась поудобнее и уставилась в окно. За стеклом мелькали улицы, люди спешили по своим делам, будто не замечая, какая прекрасная сегодня погода.
Высотки проносились мимо, отражая в стекле вечернее солнце. Я грустно подумала, что в ближайшие годы мне даже мечтать не стоит о квартире в одном из таких домов.
Такси остановилось у моего нового дома — старого, но всё ещё уютного. Водитель помог мне достать чемодан, я поблагодарила его, расплатилась и направилась к подъезду.
Найдя свой почтовый ящик, я вытащила ключ и поднялась на второй этаж.
Квартира оказалась небольшой, но светлой и удивительно тёплой. Зная себя, я понимала: если не распакую чемодан сейчас, он пролежит в углу годами. Поэтому первым делом я разложила вещи по полкам, а уже потом позволила себе долгий, расслабляющий душ.
Подсушив волосы полотенцем и переодевшись в домашние вещи, я включила телефон и сразу набрала маму — иначе эта женщина обзвонит все больницы и морги, лишь бы узнать, что случилось с её дочерью.
После первого же гудка в трубке раздался взволнованный голос:
— Рейна? Ты жива?
Я едва сдержала смех, закатила глаза и, облокотившись бедром о барную стойку на крошечной кухне, протянула:
— Ну… если я тебе звоню, то ответ, кажется, очевиден.
В ответ послышалось знакомое фырканье. Я живо представила, как мама сидит перед телевизором, сжимая телефон в руке и строя недовольную гримасу.
— Не дерзи мне, девочка, — произнесла она с той самой ласковой строгостью, от которой невозможно не улыбнуться. — Ещё не доросла.
— Не буду, мам, — с той же теплотой откликнулась я.
Мы не виделись всего полдня, а я уже скучала по ней и бабушке. Мне действительно будет не хватать их присутствия, их тихой, привычной поддержки.
— Ты уже добралась до квартиры? Как прошёл перелёт? — спросила мама чуть спокойнее.
— Всё хорошо, — ответила я, улыбнувшись. — Мне здесь нравится.
Мы поговорили ещё немного. Я пообещала звонить каждый день, а потом, всё ещё улыбаясь, положила трубку и поставила телефон на зарядку.
Завтра начинается новый день. Новая глава моей жизни.
«Всё сначала», — сказала я себе, укуталась в одеяло и почти сразу провалилась в сон.