Игра королевы

Главы 1,2,3

Глава 1
Сегодня меня потянуло на нейтраль, как мы называли тридцать две клетки, которые в мирное время не принадлежали ни нам, ни нашим врагам. Вообще-то меня всегда туда тянуло. Особенно из-за того, что нейтраль стала для меня под запретом после смерти моего брата. Теперь я единственная наследница Мавроситании. И вот буквально за полгода жизнь моя, свободная и весёлая, полностью изменилась. Так же, как после похорон сына изменился отец. Теперь я заняла место брата и должна была полностью участвовать во всех делах. Во всяком случае до замужества, которое приближалось вместе с моим совершеннолетием и о котором я старалась не думать.
Я не любила брата, он был жесток ко мне, но сейчас каждый день мыла бы ему ноги, если бы моя жизнь осталась прежней. Как хороша была твоя жизнь понимаешь, когда она меняется. Дела Макроситании меня не интересовали, и я думать не хотела, что когда-нибудь мне придётся стать чёрной королевой, рассчитывать стратегию сражений и править сильным и своенравным народом.
Моим любимым занятием было заводить поклонников, а потом бросать их. Как правило, я организовывала последнюю встречу, на которой объявляла, что время очередного кавалера уже истекло. Причём говорилось это обычно в каком-нибудь красивом месте и было обставлено, как спектакль.
А ещё я любила читать, что было совсем несвойственно при моём воспитании. Из-за этих двух любимых занятий теперь мне не удавалось высыпаться. Ну и, конечно, ещё мне приходилось много тренироваться. Короли Мавроситании, включая моего отца, были помешаны на физической силе и не делали различий между мужским и женским полом. Девушки наравне с мужчинами участвовали в войне. Наш народ превозносил физическую силу и ловкость.
Для того, чтобы попасть на нейтраль, пришлось пару раз встретиться с пьёни, который был в меня влюблён. Пьёни охраняли наше королевство, окружённое спереди широким рвом и кирпичной стеной с чёрными башнями. С трёх других сторон вздымались ввысь, дотягиваясь до облаков, непроходимые горы.
После того, как мне показалось, что пьёни, я не стала спрашивать его имени, дабы не засорять память, пал жертвой моих чар, я пригрозила, что пожалуюсь отцу, что он изнасиловал меня и потребовала, чтобы он выпустил меня на нейтраль. Пьёни казался оскорблённым, но противиться не решился. Дал мне плащ с капюшоном, поседлал свою лошадь и помог пройти через охрану.
Отъехав как можно дальше от стены со рвом, я привязала лошадь к дереву, сняла неудобный плащ и отправилась пешком. Волосы, стянутые ремешком, я распустила по плечам. Теперь на мне была лишь короткий шёлковый хитон, стянутый на плечах золотыми заколками и подпоясанный на талии кожаным ремнём, где уютно покоился самонастраивающийся пистолет и кинжал на случай сбоя техники. Мои ноги в кожаных сандалиях, украшенных мелкими драгоценными камнями, легко ступали по узкой лесной тропе.
Я глубоко вздохнула, осматриваясь вокруг. Казалось, от счастья я могу взлететь, подобно птицам, которые щебетали в ветвях, играющих с моими локонами. Лес я обожала. В лесу я становилась гибкой и дерзкой. В лесу я могла быть не дочерью и наследницей Мавроситании, а дикой кошкой, вроде тигрицы. Мне хотелось валяться по траве, обниматься с деревьями и ещё много чего, что я могла себе позволить на свободе. Такие прогулки нечасто выпадали на мою долю последнее время. Теперь мои дни проходили в собраниях совета Мавроситании и выработке бесконечных боевых планов, как победить нашего врага. Приближался день, когда Мавроситания сделает новый ход.
Лесная тропинка вывела на полянку. Солнце пронизывало её светом, и я, раскинув руки, закружилась в траве. Когда остановилась, услышала рычание. Я спряталась за кустом и вытащила из-за пояса пистолет.
Вероятно, их поединок начался уже давно, но из-за хвойных низкорослых деревьев, обрамлявших полянку со стороны гор, я их не заметила.
Борьба была в самом начале. Мужчина принадлежал к королевству Аспроситания, с которыми на данный момент мы в который раз заключили перемирие. Я узнала аспроса по характерным светлым длинным волосам и ещё по тому, что в его руках не было оружия. Его соперником был теласкис. Похожий на тигра, с огромными клыками, которые спускались до самой земли. Эти животные нападали на людей, если были голодны или если их разозлить.
Итак, теласкис, злобно рыча, пятился, сдавая позиции. Мужчина, заняв воинственную позу, наступал на него, проговаривая какие-то слова, которых я не могла уловить. Спрятавшись за кустарником с белыми сладко пахнущими цветами, я приблизилась, держа пистолет наготове.
Отступая, теласкис оказался на середине поляны. Я выглянула, чтобы хорошо их видеть. Зверь зарычал на аспроса. Мужчина, что-то приговаривая низким голосом, сделал шаг по направлению к нему. Я засмотрелась. Со своего места я хорошо видела рельефные мышцы аспроса, его сильную шею и спину. Его руки были согнуты таким образом, словно он собирался схватить хищника. Пока я видела аспроса в профиль, но этого оказалось достаточно, чтобы моё сердечко забилось.
И пока я, без стеснения рассматривала его, теласкис завис в прыжке. Я мгновенно наставила на них пистолет. На маленьком экране отразились крохотные фигуры. Мне всего лишь надо было ткнуть пальцем в нужную, а уж дальше программа сама рассчитывала, кто находится перед ней и куда стрелять на поражение. Последнее чудо техники, которое только ещё начинали вводить в нашем королевстве и которое я выпросила у отца. Пистолет ещё не прошёл испытаний, поэтому я обещала его не использовать. Но, как всегда, собиралась нарушить. И пусть аспрос был нашим врагом, он был настолько хорош, что я не раздумывая ткнула пальцем в мишень теласкиса. Животное успело повалить парня на землю, но чуть позже обмякло, сражённое пулей из моего пистолета.
Я выскочила из-за своего укрытия в тот момент, когда парень высвободился из-под тела. Услышав шаги, аспрос повернулся в мою сторону и его голубые глаза сверкнули.
— Зачем ты вмешалась?
Сумасшедший, пронеслось в голове. Никакой благодарности. Мало того, что чудик гуляет безоружным по лесу, так он ещё и сокрушается о гибели животного.
Я подошла ближе и упёрла левую руку в бок. В правой руке всё ещё был пистолет.
— Ты мог бы изъявить благодарность! — возмутилась я. — Я спасла твою никчёмную жизнь.
— Это ещё неизвестно чья жизнь никчёмная, — возразил аспрос, продолжая ощупывать теласкиса.
В конце концов, видимо, поняв, что тот мёртв, он погладил зверя по голове и поднялся, взглянув на меня. В его голубых глазах отразились боль и сожаление. Никакой реакции на мою красоту. Мужчины, которые видели меня впервые, реагировали иначе.
— Когда вы поймёте, что кроме оружия, есть ещё другие методы? — с досадой сказал аспрос.
— Ну знаешь ли. С твоей стороны глупо ходить сюда без оружия.
— Моё оружие вот тут, — он постучал по голове, видимо, намекая на мозг, — и вот тут, — он приложил руку к груди.
Аспрос был в свободных шортах выше колена и кожаной жилетке, расстёгнутой до пояса. В тот момент, когда он прижал свои огромные сильные руки к груди, я почувствовала какой магнетизм исходит от его тела. Мне захотелось, чтобы он обнял меня.
— Это у вас, мавросов, оружие на первом месте. Других способов нет.
Я разозлилась.
— Я спасла тебе жизнь! А ты ещё намекаешь, что у нас нет мозгов? В Мавроситании собраны самые лучшие умы.
— Я не просил спасать мне жизнь, — уже мягче заметил аспрос. — Мы всего лишь наслаждались игрой.
Дурак.
— Но ведь теласкис повалил тебя. Твоя жизнь была в опасности.
— Он бы не тронул меня. Это было его последнее сопротивление. Я уже внушил ему свою волю.
Я фыркнула.
— Излишняя самоуверенность в своих силах иногда карается жизнью, ‒ процедила я сквозь зубы, пряча пистолет за пояс ремня.
Ответом мне был насмешливый взгляд холодных голубых глаз.

Главы 4,5

Глава 4

Из леса появился пьёни. Вэзил спросил его, не сможет ли тот найти лопату и привести помощника. Некоторое время они торговались. Потом Вэзил высыпал горсть монет ему в руку и тот ушёл.

‒ Вернётся с помощниками, — сказал Вэзил. — Ты сможешь остаться?

Конечно мне давно уже было пора. Никто не отпускал меня так надолго. Мой отец уже давно хватился меня.

Но я не могла уйти, когда Вэзил так смотрел на меня так нежно. В его голубых глазах была вся глубина неба, его бескрайность и красота. Я вдруг поняла всё о любви. Острой болью отозвались слова отца, когда я упрекала его за то, что его любовницы чуть старше меня. Он говорил:

‒ Это наша жизнь, Мелания. Завтра этого может не быть. Будь в моменте. Прогни момент. Завтра мы станем старше.

— А если завтра эта девчонка бросит тебя и найдёт более молодого? — спрашивала я.

— Завтра, Мелания, подрастут другие девочки и момент останется в прошлом. Всё зависит от того, как ты подашь исходные данные. Отец был лучшим в программировании. Каждую луну мы созывали турнир, на котором лучшие из лучших решали сложнейшие задачи. Если ты не умеешь программировать, ты не выстроишь свою жизнь и никогда не выиграешь войну.

— Вэл, ‒ я улыбнулась. — Если у нас есть время расскажи мне, откуда пошла вражда между нашими королевствами? Откуда это деление мавросов и аспросов. Эти дурацкие правила и квадраты?

— Так ты ничего не знаешь?

На лице Вэзила отразилось сожаление и даже раздражение, от того, что я не знала о таких важных вещах. И ещё ему не хотелось говорить. Он казался сердитым из-за моего упрямства.

— Отец говорил, что я всё узнаю в своё время, но боюсь, что пока мы не встретились, мне это было не слишком интересно. ‒ Я выросла думая, что место короля займёт брат и меня это полностью устраивало.

— Мелли, — он улыбнулся, назвав меня новым именем. Мы выбираем, где нам родиться, когда находимся на уровне духа. Эта та программа, которую мы можем пройти. У нас есть наставники, которые по способностям определяют, справимся мы или нет. Не знаю, успокоит ли тебя, но ты сама выбрала свою судьбу. Просто ты ничего не знала, пока не пришло время.

— Что? Я выбрала смерть брата?

— Брат свою судьбу выбрал сам. Возможно вы договорились, что ты займёшь его место.

— Да мы не могли договориться ни о чём даже, когда были детьми. Была такая игра в кинжалы. Очерчиваешь на земле квадрат и начинаешь втыкать кинжал. Если кинжал упал, то кинжал то он передаётся другому. Если воткнулся, отрезаешь себе кусок земли. Знаешь, такую игру?

— Нет, Мелли. Я мало играл. Приходилось ухаживать за братом. Родители были заняты Аспроситанией. Мне нужно было развивать брата. — Я мотнула головой в знак протеста, но он прочитал мои мыли. — Мне было в радость. Боги дали мне силу, чтобы я укрепил родного брата.

Я закатила глаза к небу. Как аспросы могут быть настолько беспечными? Из двух наследников слабого нужно было сбросить со скалы, а править назначить сильного. Я с трудом удержалась, чтобы не обидеть Вэла. Он что, гордился своей ролью сиделки?

Бред! Я сама не заметила, как топнула ногой. Я опаздывала. Это парень вверг меня в смятение.

И, вообще, он до сих пор меня не поцеловал! И к стыду моему это было самое главное. Закрыть глаза. Почувствовать, как пахнут цветы. Отдаться его поцелуям. Сплести ему венок. Держать его за руку и идти куда глаза глядят по лесным тропинкам.

— Понимаю, — Вэзил сорвал травинку и сейчас высасывал из неё сок, задумчиво глядя на меня. — Зная ваши нравы, тебе всё это кажется глупым. Но, возможно, если бы мы иногда встречались, я бы показал тебе наш мир. Хотя не уверен, что будет правильно нам встречаться.

Я встрепенулась так, что сжалось сердце и тут же усилием воли подавила заинтересованность. Если Вэл хочет со мной встречаться, нужно использовать эту возможность. Если он, к моему глубочайшему сожалению, не влюбился в меня с первого взгляда, нужно дать время. Я не привыкла проигрывать и добьюсь своего. Вэзил будет моим. Пусть на миг или на час, раз у нас нет будущего. Мы враги, но от этого становилось только слаще.

Запретное манило меня с детства. Возможно, от того, что во мне текла королевская кровь, я считала, что правил не существует.

— Не знаю, когда смогу вырваться, — перекинув вперёд волосы, я заплетала их в косу, вспомнив ещё одно средство обольщения. Мужчины обожают, когда девушка занимается своими волосами. — Нужно придумать, как я смогу дать тебе знать, — сказала я, перекидывая косу назад. — Он следил за моими пальцами, унизанными кольцами.

— У тебя красивые волосы, — сказал Вэзил. — У нас нет девушек с таким цветом волос. Они темнее самой тёмной ночи.

Я засмеялась.

— У вас и не может быть таких девушек. Нас учили наслаждаться жизнью. Брать от жизни всё. В том числе и любовь, — я облизнула губы, словно они пересохли. — Лениво потянулась. — Давай присядем в тенёчке и поговорим.

Вэзил покраснел и опустил глаза. Меня подбешивала эта его скромность, так не подходящая к его сильному телу.

Солнце уже палило во всю. Я оглянулась в поисках тени. Неподалёку лежало поваленное дерево.

— Если уж ты взялся за моё перевоспитание, — шутливо заметила я, — мне нужно знать историю, как началась вражда между аспросами и мавросами.

Мы сели. На расстоянии друг от друга. Но я чувствовала жар его тела, его особенный запах, от которого сходила с ума. Поёрзала на дереве, якобы отыскивая удобное место и чуть подвинулась, невзначай коснувшись его плеча.

Зря я это сделала. Меня даже в жар бросило. И у него, когда он повернулся ко мне, выступили капли пота.

— Жарко, да? — выдохнула я.

— Жарко, — согласился он. ‒ День в самом разгаре. — Ты на самом деле хочешь знать всё о вражде между нашими королевствами?

Нет, на самом деле я хочу поцелуй. Но время пробовать второй раз ещё не настало. Теперь я буду ждать твоего хода и постараюсь сделать ожидание томительным для тебя. И у меня достаточно опыта и коварства. Я просчитаю тебя на несколько шагов вперёд.

Глава 6

Когда вдали показались тёмные башни Мавроситании, сердце у меня сжалось от нехорошего предчувствия. Я обещала пьёни, что вернусь до окончания его смены, но безнадёжно опоздала. Служба его давно закончилась. Накинув капюшон плаща, я подошла к воротам. К сожалению, пьёни, который заступил на службу меня сразу узнал. Почтительно поклонившись, он сообщил мне, что король Николлос незамедлительно требует зайти к нему в кабинет.
Ну вот и началось, подумала я, скидывая уже ненужный капюшон и бросая плащ охраннику на руки.
— Передайте это, — я задумалась, имени у того пьёни я не спросила. — Ну, тому кто был здесь, когда я уходила.
— Его зовут Алиан, — уголок рта у охранника подёрнулся. — Боюсь это невозможно в ближайшее время. Его поместили в северную башню.
Я постаралась скрыть страх. Из темницы северной башни, выходили только для казни.
Вероятно, отец здорово разозлился на меня. Сегодня было очередной совет. Я направилась в кабинет отца, пытаясь что-нибудь выдумать на ходу. И вдруг я разозлилась. Да скажу я ему правду. Дверь кабинета оказалась открытой.
Отец стоял у стены на голове. Любимая поза, когда он уставал, работая за столом. Говорил, что когда кровь приливает к голове, лучше думается.
Король Николлос был высок ростом, силён, широк в плечах. Фигуру его меньше, чем лицо, пощадило время. Тело его было сильным, как у молодого воина. Но кто может выглядеть величественно, стоя вверх тормашками? Я порадовалась, что у меня есть некоторое время смотреть на него, когда его голова была возле моих ног, а его коленки подрагивали от напряжения.
Я подошла почти вплотную.
— Ты звал меня?
Я надеялась, что мой голос прозвучал спокойно. Возможно, общение с Вэзилом придавало мне сил. В моей голове даже мелькнула мыслишка, что нужно жить по-другому. Нельзя за небольшое прегрешение отправлять человека в северную башню. Все в Мавроситании знали, что такое северная башня. От одного только осознания что тебя ведут в северную башню можно сойти с ума.
Отец медленно опустил ноги и поднялся. Наверно, я бы предпочла, чтобы он ещё постоял на голове. Его глаза вонзились в меня, как два клинка, хотя он всё ещё тяжело дышал, а лицо было красным от прилившей крови и от этого ещё более суровым. На обнажённых руках бугрились мышцы.
— Мелания, тебя не было на совете. Ты ушла, не поставив меня в известность. Мало того, ты каким-то образом договорилась с пьёни, чтобы он пропустил тебя и нарушил приказ. Ты знаешь, что тебе запрещено покидать территорию Мавроситании без моего разрешения?
Я молчала, судорожно пытаясь понять какую позицию занять. Конечно, я планировала вернуться к совету и уж тем более не ожидала для пьёни такой суровой кары, как северная башня.
— Я планировала вернуться к совету, но возникли кое-какие осложнения, о которых я не могу рассказать.
— Что значит ты не можешь рассказать?! — подступил ближе отец.
Сейчас я чувствовала даже запах его пота, так он был близко. Его грудь вздымалась от злости. Мне показалось, что отец хочет ударить меня. Хотя отец никогда меня не бил. Только наказывал, оставляя в моих комнатах без права выхода, приставив какого-нибудь пьёни для охраны.
Внезапно Николлос отступил от меня и подошёл к своему массивному столу, за которым работал стоя. Стоя, а не сидя, потому что это не способствует лени. Стоя, ты можешь быстрее среагировать, если возникнет опасность. Это вырабатывает силу воли и придаёт твёрдость твоим ногам. Правда, тут действовало непреложное правило: нужно обязательно сделать лёгкий комплекс упражнений. Мы так и учились с малолетства. Высокие парты с подставками для книг.
На собраниях тоже все стояли. Исключение составляла наша семья. Отец сидел на троне, а по бокам располагались два высоких резных кресла. Одно, по правую руку от отца, занимал мой брат, другое, по левую я. После смерти брата его место стало моим. Король Николлос занялся бумагами, прервав наш разговор.
Наконец, передав бумаги вошедшему слуге, он снова взглянул на меня.
— Подойди ближе, Мелания.
Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Немногие могли выдержать его взгляд. И это было в основном из-за того, что подчинённым редко удавалось предугадать его решение.
— Какие основания имелись у тебя, чтобы ослушаться моего приказа? — спросил он ледяным тоном, словно я и не дочь ему была, а так одна из пьёни или тех служанок, что убирались в замке.
Не знаю почему, но внезапно мой страх прошёл. В конце концов, если я наследую его трон и буду править Макроситанией, пора поставить отца на место.
— А какие основания имелись у правителя Мавроситании издать такой приказ, чтобы я — единственная наследница твоего власти, — не имела личной свободы? Тебе должно быть известно, как дорога мне свобода. Я готова на всё для этого.
Тут я вспомнила про несчастного Юлиана. Было глупо заставить его нарушить приказ. Теперь я бы так не поступила. Тогда я не знала Вэзила.
Мои руки сжались в кулаки. Я видела, что отец сдвинул густые чёрные брови. На лбу образовалась складка.
— Если ты хочешь, чтобы я была сильной, не нужно ослаблять мою волю и заставлять меня проявлять послушание. Это ни к чему для правительницы Мавроситании, — начала я опять гнуть свою линию. — Если ты хочешь сломить меня, помести в Северную башню. Или запри в комнате, как девчонку. Твоё право.
Мне удалось удивить отца, и я поймала себя на мысли, что получаю удовольствие от борьбы. Сейчас, в этом кабинете, куда призывал меня отец, чтобы выговорить мне за непослушание, я боролась за свои права и понимала, что рискую. Но на моём кону были наши отношения с Вэзилом и жизнь Алиана.
Отец одобрительно качнул головой.
— Девочка выросла. Знаешь, Мелания, ты права. Я старею и не имею мышления юности. Я не стану тебя запирать в башне или в комнате. Твою силу воли нужно укреплять, не так ли? Я подумаю над этим. Остался один вопрос: почему Алиан выпустил тебя? Неужели я не могу доверять подчинённым? Пьёни — моя защита и моя армия. Почему же Алиан стал предателем? Что ты дала ему в обмен? Деньги? Он предал меня за монеты?