Игра по моим правилам

Пролог

Темное помещение. Длинный коридор. Выходишь из комнаты и ступаешь по холодному, мраморному полу. Вокруг никого. Есть только ты. В этой тьме. В этом ужасе. Однако постоянные шорохи заставляют оглядываться. Сомневаться. Бояться. У тебя нет ничего, чем можно осветить путь. Оставаться в темной комнате было не безопасно. Но и идти по коридору страшно.

Впереди тьма. По сторонам стены. Они служат опорой. Помогают ориентироваться. Помогают понять, что все еще живешь. Ты не умер. Это не другой мир. Это настоящее. Страшное, ужасное, повторяющееся. Все темным темно. Сзади стены приближается с каждым твоим шагом. Или так только кажется? Ты ускоряешь шаг и бежишь вперед. Сзади слышатся незнакомые голоса. Звонкий смех. Ты оглядываешься. Видишь огни. Глаза закрываются. Ноги больше не могут двигаться. Ты падаешь, теряешь сознание. Хочешь умереть. И прекрасно понимаешь, что нужно бежать. Либо ты спасаешься, либо становишься монстром.

Яркий свет бьет в глаза. Больно. Сжимаешь зубы. Пытаешься на открывать глаза. Шорохи вокруг пугают. Тебе страшно увидеть того, кто стоит перед тобой. Там ведь кто-то есть? Только все твои попытки тщетны. Глаза открываются против воли. Пытаешься понять, откуда свет. Он исчезает, стоит тебе открыть глаза. Вокруг снова темнота. И кажется, что ты один. Перед тобой никого нет. Но чувствуется чужое присутствие. Ты пытаешься подняться. Но не можешь. Кажется, что тело сковано льдом. Тело перестало слушаться. Поднимаешь голову, вдыхаешь ледяной воздух. Что за омерзительный запах?

Запах паленой плоти. Крови и железа. Никогда такого раньше с тобой не происходило. К тебе кто-то приближается. Слышен отчетливый слух шагов по мраморному полу. Отдается эхом в ушах. Тело все еще не слушается. Сжимая зубы, ты ждешь.

Остается только принять свою судьба. Глаза открыты. Но не видно ничего. Вокруг одна тьма. Это ад? Неужели смерть пришла за тобой и не придется больше мучиться? Кто-то прикасается к тебе. Холодные руки скользят по щекам. По телу пробегает дрожь. Повязка спадает с глаз. И перед тобой снова яркий свет. Это точно конец. Ты уверен, что погиб. Умер, исчез. А сейчас это муки за твои грехи. Открыв глаза еще раз, опускаешь голову. Прямо перед тобой массивные сапоги.

В панике поднимаешь глаза. Но наверху только тьма. Открываешь глаза. Но сапог больше нет. Неужели показалось? Вдыхаешь с облегчением. Как вдруг все повторяется снова. Ледяные прикосновения к твоим щекам. Хочется что-то крикнуть, но не можешь. Голос пропал. Тело замерзает все сильнее. Ищешь кого-нибудь глазами. Но вокруг никого. Кто касается тебя? Почему так больно, холодно? Будто настоящая смерть пришла. Забирает тело в иной мир.

Ледяные руки скользят по щекам, носу, рту. Останавливаются на зубах. Ты открываешь рот. Желаешь прикусить пальцы, отстраниться. Еще есть шанс сбежать. Но кусаешь лишь пустоту. Вокруг никого. Кто-то трогает тебя. И никого нет. Неужели совсем сошел с ума? Холод скользит по твоим зубам. Дойдя до последнего, выдирает его. От резкой боли голос снова появляется. У тебя получается прокричать. Только зачем? Но место вырванного зуба, вставляют новый. Только он другой, холодный. Железный. Больше похож на клык.

Тело все еще не слушается. Но пальцы начинают шевелиться. Зубы продолжают выпадать один из других. Сами по себе. Их никто не вырывает. На их месте появляются железные клыки. Все одинаковые. Холодные, жуткие. Болезненные. Запах железа становится сильным. А затем и невыносимым. Нечем дышать. Ты снова поднимаешь голову вверх. Пытается поймать воздух ртом. Ледяные пальцы снова ощущаются на коже. На твоих пальцах. Ты с ужасом пытаешься пошевелить рукой, но все бесполезно. Руки больше не слушаются. Как и все тело. Глаза закрываются. Это конец?

Глава 1

Мы встретились в глубоком детстве. Этот сон не покидает меня уже которое время. Темная комната, ледяные стены. Я иду по мраморному полу босиком. Сзади раздаются крики, и я останавливаюсь, оборачиваюсь и пытаясь понять, где оказалась. Мне очень плохо. Ужасно, хочется умереть. Кто-то хватает меня за ногу. Тащит назад. Пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь, ломаю ногти.

Я видела, как некоторые мужчины помещались в странные сосуды. Меня тоже поместят в такой? Но меня протаскивают мимо. Хватают за волосы, заставляют встать на ноги. Крича от боли, пытаюсь вырваться. Но все бесполезно. Я слышу удар где-то вдалеке и сжимаюсь от страха. Меня не бьют. Уже слишком давно не трогают.

– Доигралась?!

Мужской голос звучит вдалеке. Затем еще один удар и женский крик. К чему весь этот ужас? Постояв пару минут, перевела дыхание и попыталась переместить взгляд на того, кто не дал мне сбежать. У меня не получилось. Он поднял мою голову к полотку. А сам пошел дальше. Я плелась следом, совершенно не видя, куда меня тащат.

Неожиданный холодный воздух заставил очнуться. Я проснулась. Открыв глаза, смотрела в потолок. Боль во сне была настоящей. Поморщившись, поняла, что мой старший брат снова решил «поиграть». Он привязал мои волосы к основанию кровати. Человеку делать нечего? Он был старше меня на четырнадцать лет. А мне уже десять. Набрав в легкие побольше воздуха, закричала:

– Мама!!!

В другом конце дома загорелся свет. Через пару секунд в моей комнате показалась перепуганная и запыхавшаяся женщина. Я подождала, пока она придет в себя.

– Что случилось, Лика? Почему ты кричала? – Но мне не пришлось объясняться. Женщина сама все увидела. – Господи! Придется стричь. Будем состригать?

Выбора не было, и я кивнула. Поднимусь, найду этого ублюдка и врежу ему. Надоел. Если он спит, будет вообще прекрасно. Сделаю с ним тоже самое. Я долго терпела такое отношение к себе. С меня хватит!

– Лика, что ты ему сделала?

– Ничего мам. Просто не пришла когда он просил. Мне надоело это все. Давай уедем отсюда!

– Милая, тише. – Женщина присела на край кровати и стала гладить меня по отрезанным волосам. Теперь они едва касаются плеч. Как так можно? Я так долго их растила. – Мы не можем уехать. Я замужем. И тут твой дом. А с Мишей вам следует наладить отношения.

Тяжело вздохнув, кивнула. Но лишь затем, чтобы мама не волновалась и ушла. Но я не собиралась спускать ему с рук, перешедшие все границы, издевательства. Ты у меня поплатишься! Когда мама вышла из комнаты, выключила свет. Взяла клей и ножницы. Я крайне терпелива. Вот только такие поступки, прощать не стоит. Мне бы стоило прямо сейчас сходить к отцу и рассказать о ситуации, чтобы утром он меня хоть как-то защитил. Надеюсь, что он поможет мне.

Зайдя в комнату брата, прикрыла дверь. Он посапывал. Схватившись за ножницы, помедлила. У него на столе лежали другие. Убрав свои ножницы в карман домашний шорт, взяла его ножницы, разрезала и выдавила клей на волосы. А остатки ему на руки. Так тебе и надо. Положив тюбик клея на стол, вышла из комнаты. Не стала закрывать дверь. Быстро забежала к себе и спрятала ножницы. Теперь к отцу.

Он не спал. Мой отец, мамин муж, очень трудолюбивый человек. Зайдя в его кабинет, сразу привлекла к себе внимание. Он поднялся со своего места, улыбнулся. Порой мне кажется, что он любит меня сильнее брата. Хотя тот, его родной сын. Но нет ничего удивительного, в его любви в мою сторону. Мы стали очень близки. Мама говорит, что я прелестная и очень добрая девочка. И причина испорченной прически – ревность со стороны старшего брата.

– Господи, Лика, что с твоими волосами? – Заметил? Ну да. Это трудно не заметить. – Кто это сделал?!

– Миша. Думаю…он ревнует меня к вам, папа.

Мужчина хмыкнул. Подошел ко мне и прижал к своей груди. Так же, как и мама, стал гладить меня по волосам. Тяжело вздыхал. Полагаю, он ожидал чего-то подобного от своего сына? Миша уже давно разорвал все связи с отцом. По началу пытался вытолкнуть нас из дома. Папу своего не слушал. Ну, я и влепила ему пощечину. Никому не позволю обращаться с мамой как с мусором.

Женщина до сих пор переживает по этому поводу. Пусть мстит, сколько хочет. Я теперь тоже не буду сидеть на месте. Мы пришли в эту семью год назад. Мне едва исполнилось девять лет. И с тех пор живем в огромном особняке. Мама и отец практически не общаются. Ровно, как и я с братом.

Двадцать четыре года. Безработный, холостяк. Развлекается тем, что привязывает волосы младшей сестры к кровати. И что это за человек такой? Не пойму, почему папа не заявит в полицию. Доказательств море. Я пока что не могу. Мне всего десять лет, меня никто не примет всерьез. У них с мамой даже имена одинаковые. Такое бывает редко, но я считаю, что это судьба. Мирослав и Мирослава.

Отец обещал попробовать обсудить эту деталь с моим старшим братом. Но мне не хотелось спать, поэтому я осталась с ним. Он не сильно возражал. Протянул мне стакан воды. Освободил кресло от бумаг, куда я и села. Попивая воду, наблюдала за отцом. Чем он так занят постоянно? Где работает? Мне ничего о нём неизвестно. Скорее всего, его профессия засекречена.

Закрыв глаза, откинулась на спинку кресла и стала вспоминать свой сон. Он был чересчур реальным. Даже если учесть, что боль в волосах была вызвана привязываем их к кровати, остальное остается совершенно не ясным. Кто те люди, которые кричали вокруг меня? Что это было за место? Все казалось чересчур реальным. Как бы это не было вещим сном. Мне совершенно не хочется оказываться в таких условиях.

Глава 2

Меня разбудил мужской крик. В ужасе вскочив, пыталась сообразить, что произошло. Мягкое одеяло спало на пол, я схватилась за волосы. Ах да, мы с мамой вчера их обстригли. Так не привычно с короткими волосами. Поднявшись с кресла, потянулась. Воспоминания потихоньку стали восстанавливаться. Такого резкого пробуждения у меня еще не было. Нужно притворяться, что я ничего не знаю.

Я вылила клей на волосы своего сводного брата. Но доказательств он не найдет. Потирая глаза, вышла из комнаты. Ко мне тут же подошел отец. На его лице играла азартная улыбка. Что, у сына волосы в клее, а ему весело? Хотя да. Вряд ли что-то такое происходило в его доме до моего переезда сюда. А вот на маме лица не было. Переживает, что нас выпрут? Да вряд ли. Отец в восторге.

– Сучка, иди сюда!

Обернувшись к Мише, посмотрела на него с удивлением. Он только что ко мне матом обратился? Совсем распоясался. Отец встал передо мной и парень остановился. Я слышала, как скрипнули его зубы. А вот волос на его голове уже не было. Он был полностью лысым. Я не смогла сдержать усмешки.

– Что смешного, дрянь?!

– Прекрати так говорить с сестрой.

Парень обернулся к мужчине. Я видела, что он что-то хотел ему сказать. А затем перевел взгляд на маму и двинулся к ней. Э, куда собрался, психопат?! Он поднял руку в воздух, а мама вся сжалась. Да что за дом такой? Схватив брата за руку, дернула его назад. Он упал, и мы дружно покатились в другую сторону дома. Сев на него, не отпускала его руки. Хотя я знала, что если захочет, он с легкостью снимет меня с себя.

– А теперь можем поговорить.

– Нам не о чем с тобой говорить.

– Разве? Ты привязал мои волосы к кровати. Видишь результат? – Я демонстративно дернула за волосы. – Да и кто дал тебе право обращаться ко мне матами и обзывательствами? И маму не трогай!

Парень смотрел на меня с удивлением. Я знала, что скажу маме, когда вернусь. И не важно, как сейчас заговорит этот озабоченный. Я маленькая девочка, а он взрослый мужчина. Но контролировать себя не может. Нам пора уезжать отсюда. Отец не может справиться со своим сыном. Но даже свою жену защитить не попробовал!

Им стоит развестись. И я постараюсь этому способствовать как можно скорее. Наконец, он выдохнул и опустил голову. Но я не спешила подниматься с его живота. Мне были нужны извинения. И я знаю, что даже столь ужасный человек как он, способен на это.

– Чего ты ждешь? Прости за волосы. Я не думал, что вам придется их отрезать. Но больше я извиняться не буду! Ты мне клей на волосы вылила!

– И видимо заслуженно.

Я ударила Мишу кулаком по лицу. Удар был не очень сильным. Кости болели. А он вдруг озверел. Спрыгнув с него, понеслась к отцу. Он спрятал меня. А брат ничего не смог сделать. Мама уже ушла. Нужно найти её. Показав брату язык, убежала к маме.

– Мам, мы уезжаем.

Женщина обернулась ко мне. Смотрела с недоумением.

– Милая, что ты такое говоришь?

Понимая, как это выглядело в глазах матери, мне почему-то становится смешно. К ней прибегает её маленькая, десятилетняя дочка, и требует уезжать. Это я еще про развод не сказала. Но, не слушая никаких отговорок, я достала чемодан и стала собираться. Мама хотела мне помешать, а в итоге стала помогать. Мы собрали свои вещи. И вышли в коридор. Я не желала прощаться.

Брат смотрел на нас с непониманием. И только когда мы вышли, стал кричать нам вслед, чтобы мы вернулись. Хлопнув дверью, старалась держать себя в руках. Мама плакала. Думаю, еще рано говорить ей о разводе. Или пусть они будут супругами. К черту такой супруг, который даже не пытается защищать? Ко мне он проникся и ценит. Но мама для меня дороже всего на этом свете.

Она вызвала такси. И мы поехали в наш старый дом. С долгами, с ужасным ремонтом. Но зато свой. Мне тут больше нравилось. Разумеется, это не так. В том доме было лучше, красочней, уютней. И Миша понял, к чему привел. Отец наверняка будет злиться на него. А мне просто нужно прожить свое детство здесь. Мама сможет работать. Мне стоит вырасти и тогда я смогу ей помогать.

А позже оказалось, что на маминой работе к ней приставали разные мужчины. Она выглядела прекрасно, несмотря на бедное положение. Мои волосы потихоньку отрастали. Я училась, ходила в школу и изучала все, что было бесплатным. Помимо всего этого, к нам приходили подарки. Мама всегда оставляла их на потом. Не говорила от кого они. От её поклонников? Вряд ли многие из них знают о моем существовании.

***

Возвращаясь с очередных курсов перед университетом, зашла в небольшой магазинчик. Мне хотелось как-то порадовать маму. В последние дни она совсем грустной стала. Поэтому я решила купить ей сладкого. Мы очень давно его не кушали. Подработка официанткой помогала мне зарабатывать деньги. Хоть какие-то, чтобы вечно не просить у мамы.

Мне очень не нравилось её состояние. Она кашляла. И этот кашель перерастал в нечто большее с каждым днём. Откладывая деньги, мы смогли сделать ремонт. Я переменила десятки работ, ища место, где платят больше. И пока что остановилась в ресторане. Мне уже семнадцать лет. Худая, из-за того, что мало кушаю. Волосы отрастила и никому не даю к ним притронуться.

Мне часто приходили сообщения от приемного отца. Он спрашивал, как у нас дела. Говорил, что мама никогда ему не писала. Все эти годы он присылал мне те подарки, которые мама прятала. Зачем она так поступала? Я очень бы хотела посмотреть на то, что мне присылал папа. Он ведь совсем не такой, как его сын. А ведь ему уже тридцать один год. Нашел ли он себе работу, или все еще висит у папы не шее?

Глава 3

Открыв глаза, в ужасе пытаюсь вскочить, но меня укладывают обратно. Через шум в ушах, я слышу женский голос. Мама, это ты? Обернувшись к женщине, смотрю на её лицо. Оно расплывается. На глазах снова наворачиваются слезы. Она мертва. Я смогла вырваться из её хватки и села. Стянула с себя странную маску и тут же закашлялась. На белоснежную простыню капает кровь. И я не могу поверить, что она моя.

– Господи, уложите её кто-нибудь! Она же так только себе навредит!

В памяти пусто. Ничего не могу понять, вспомнить. Мне все это кажется? Я сама опускаюсь назад, на подушку. Успокаиваюсь. На мое лицо снова надевают дыхательную маску. И дыхание потихоньку восстанавливаются. А затем я вижу своего брата. На нём лица нет. Он подходит ко мне, кладет мне руку на лоб и вздыхает с облегчением. Улыбается мне.

А вот я не могу улыбнуться. Больно. Сердце разрывается на части. Мама мертва. И лучше бы я тоже погибла вместе с ней. Мне не было слышно, о чем они говорили. Но боль по всему телу давала понять, что мне перепало от того мужчины. Тот выстрел. Он выстрелил в меня? Из-за адреналина я могла этого не заметить. Истеричная женщина оставляет нас с братом наедине.

– Сколько пальцев я показываю?

Посмотрев на брата, пыталась сосредоточиться на его руке. И у меня ничего не получалось.

– Ладно, забудь. Тебе нужно отдыхать.

Он остался со мной. Я помню, как несколько раз просыпалась и видела его рядом. Держал меня за руку, помогал мне приходить в себя. Понемногу. Не знаю, сколько дней я лежала в больнице. Но дышать легче мне не становилось. Даже шла речь о том, чтобы вставить в горло дыхательную трубку, но я отказалась. Миша не стал спорить с моим выбором. За эти годы он так изменился.

Как он вообще там оказался? В том переулке. В этом ужасе. Если бы не он, я бы там и погибла. Вот почему у меня по телу стала разливаться слабость. Выстрел. В живот. Воспоминания были частичными. Казалось, что я выживаю. И только через несколько недель, я смогла слезть с кровати. Тело все онемело. Едва не упав пару раз, вышла в коридор больницы. Мне стоило помыться.

Волосы уже все жирные. Да и тело наверняка не чистое. Мне только недавно сняли повязку на ране. И то, на время. Врачи помогли мне добраться до ванной. Помогли вымыться. Сами мыли меня. А я лишь прикрыла глаза и наслаждалась ощущением свежести. Так давно хотела в ванную. И наконец, желание исполнилось. Мне не верилось, что я так себя веду. Спокойно, тихо. Смерть близкого человека меняет сознание.

Когда я вышла из ванной, мне помогли одеться. Завернули волосы в полотенце. Усадили на коляску и повезли в палату. Где стали сушить волосы. Мне не следовало ходить с мокрой головой. В больнице холодно. Все же на улице поздняя осень. А батареи все еще холодные. Последние темные дни скоро оставят нас. Но до снега еще далеко. Всего середина октября. А снег обычно выпадает в конце ноября.

Я имею ввиду, окончательно. Конечно, весь ноябрь видно, как снежинки падают на землю. И растворяются. Будто никогда и не существовали. Рассуждая о природе снега, начала потихоньку засыпать. Шум фена ничуть мне в этом не мешал. Я до сих пор не знаю, что точно произошло. Все мои вещи остались на улице. И тот несчастный торт, который я купила для мамы, уже никогда и никому не понадобится. Так обидно.

Но обиднее всего то, что я ничего не смогла сделать. Приди я к ней, что бы изменилось? Эти психи могли затеять еще одну игру. С моим участием. И маму бы все равно погубили. Ужасно. И как мне теперь жить? Где? Наша однокомнатная квартирка не была идеалом, но у нас было хоть что-то. А у меня ничего нет. Через месяц мне исполнится восемнадцать. Что тогда? Где взять денег? Столько переживаний о том, что будет. Проще было бы погибнуть.

Но Миша спас меня. Да и я звонила папе. Может, мне остаться у них? Другого варианта все равно нет. Те копейки, которые я зарабатывала, ничем мне не помогут. Я могла лишь покупать продукты. За коммуналку и проживание платила мама. И я даже не знаю, какие суммы. Мне стоит успокоиться. Я не одна. У меня есть отец и приемный брат. Те ссоры, которые мы устраивали в детстве, оставили в памяти лишь небольшой след. Подробностей уже и не помню.

Его заботливое отношение в мою сторону говорило о том, что он тоже не помнит. Да и вряд ли он воспринимает меня как сестру. Вопрос, скорее в том, чтобы мне не пришлось терпеть издевательств. Домогательства меня вообще не беспокоят. Это малая из моих проблем. Открыв глаза, посмотрела в окно. Мои волосы все еще сушились. Но я не хочу с ними расставаться. Что ждёт меня впереди?

***

Через пару недель, ко мне приехал отец. Мы разговорились. Я даже сумела улыбнуться. Одной трудно переживать все ужасы, которые произошли в моей жизни за столь короткий срок. Маму убили. За мной охотились. Казалось, больница единственное место, где я могу чувствовать себя спокойно. Здесь идет учет посетителей. В мою палату впускают только с моего разрешения.

Поскольку моя травма относилась в категории серьезных, я пролежала неделю в реанимации. Или две. Не так давно я смогла ходить без чьей-либо помощи. Живот не болел. Кашель пропал. Казалось бы, что такого? Полностью вылечилась. Только на полное лечение уйдет еще недели две минимум. Разумеется, мне уже не обязательно находиться в больнице. Честно говоря, хочется домой.

Мне строго-настрого запрещены все физические нагрузки. Ходить можно, но не более двух часов в день. Это так мало, что ужасно! Придется лежать еще несколько недель из своей жизни в постели. И не ясно, кто виноват в этой ситуации. Я? Или другие товарищи, которые следили за мной?