Игра в чужую жизнь

Пролог

Меня зовут Элизабет Морисон. И это мое ненастоящее имя. Моя история начинается с сегодняшнего дня. С того самого дня, как мне навязали эту новую жизнь. С того самого дня, как меня, настоящую меня, вычеркнули, похоронив в закрытом гробу мешок с камнями.

Это страшно. Безумно страшно осознавать, что тебя больше не существует на этом свете. Сначала я противилась, отказывалась от чужой жизни. Я закатывала истерики, требуя от своего спасителя найти иной выход. Я думала, что сойду с ума, притворяясь той, кем я не являюсь. Мистер Ньюман заверял меня, что весь этот маскарад ради моей же безопасности, что только тогда у меня будет шанс выжить. Шанс, которого не было у моих родителей.

Стоило лишь подумать о самых дорогих мне людях, как я тут же замолкала. Я была готова на все. Все для меня блекло на фоне разрывающей боли в груди от потери родителей. Я не верила. До сих пор не могла поверить в то, что это правда. Что больше не будет наших теплых домашних вечеров, что я больше не услышу папино «принцесса»… Никогда не смогу прижаться к нему, вдохнуть такой родной и любимый, только ему свойственный запах. Мамочка… моя самая лучшая и такая понимающая. Неужели я больше никогда не увижу ее теплую улыбку? Их больше нет…

НЕТ! А я даже не могла с ними проститься по-настоящему. Даже этого была лишена. И сейчас осталась наедине со своей болью.

В первые дни после того кошмара я жила, как зомби. Не хотела ничего. Все было мне безразлично. Мистер Ньюман буквально силой заставлял меня питаться, но я не понимала. Зачем? Зачем это нужно? Сначала он жалел меня, ласково уговаривал, заставлял жить дальше. Потом в ход пошли угрозы, но и на них я не обращала внимания. Разве то, что я жива, вернет моих родителей? Разве это уменьшит боль?

Я была безучастна ко всему. Увидев себя однажды в зеркало, не узнала ту девушку. Бледная кожа, кошмарные мешки под глазами, но главное – худоба. Кожа обтягивала проступающие ребра, скулы. Огромные глаза, выделявшиеся на лице, были пусты. Для меня, той, что всегда с такой тщательностью следила за своей внешностью, это должно было стать потрясением. Но мне было плевать. Я с полнейшим равнодушием смотрела в зеркало, и внутри ничего не появлялось. Лишь пустота… безразличие… апатия…

Но однажды мистер Ньюман смог достучаться до меня. В тот день он молча зашел в отведенную мне комнату и стал собирать мои вещи. Я лежала, безучастно наблюдая за его действиями. Через несколько минут передо мной стояла сумка, вместившая все мои жалкие пожитки.

– Миранда, – встал он рядом с постелью, сложив руки на груди, – я хочу, чтобы ты покинула мой дом.

Впервые за эти полтора месяца я испытала подобие чувств. Вскинула на него непонимающий взгляд.

– Ты сама роешь себе могилу своим эгоизмом, – продолжал он, – если ты не хочешь принимать помощь, то можешь уехать прямо сейчас. Я тебя не держу.

Почувствовала, как во мне закрадывается страх. Я резко села на кровати, уткнувшись в колени. Меня начало трясти. Не могла поверить, что он может так поступить со мной. Я не узнала свой голос, настолько он был тонким и дрожащим.

– Но… куда мне идти?

Лишь сейчас я заметила, как бьется вена у него на виске, выдавая его эмоции.

– Решай сама, – его голос не дрогнул, – я дам тебе достаточно денег, чтобы уехать.

Воцарилась тишина. Я даже не заметила, как стала тихонько раскачиваться из стороны в сторону. Только сейчас стала понимать, что меня пугает эта неизвестность. С мистером Ньюманом я была в безопасности, но стоило лишь представить, что покину его, как мне хотелось кричать от страха.

Почувствовала, как кровать прогнулась под чужим весом. Через секунду рука мистера Ньюмана стала гладить меня по голове.

–Мири… – раздался его, снова ставший ласковым, голос, – конечно, я не брошу тебя.

Я не могла этого вынести. Уткнулась лицом в колени, пряча те чувства, что способны выдать меня. Слушала его успокаивающий голос и понимала, что он прав.

– Ты чувствуешь, Миранда. Я хотел лишь пробить ту стену, что ты возвела вокруг себя.

Я продолжала молчать, не в силах ответить ему хоть что-то.

– Я обязан защитить тебя. Твои родители доверили это мне, и я сделаю все, чтобы ты была в безопасности.

Только сейчас я смогла поднять голову и взглянуть на него. То, что увидела в его глазах, перевернуло что-то во мне. В них стояла боль и глубокая печаль. Этот мудрый пожилой мужчина едва сдерживал слезы.

– Их нет, Мири, но ты продолжаешь жить, – его рука стерла слезы с моей щеки. А я даже не заметила, что плачу, – они хотели для тебя новой жизни, девочка, и я дам ее тебе.

Секунда, и я уже уткнулась ему в грудь, захлебываясь слезами. Только сейчас я позволила себе сделать это после смерти родителей. Мистер Ньюман обнимал меня, и мне казалось, что он тоже дрожит. Я изливала ему свою боль и чувствовала, как во мне рассасывается тугой комок, оставляя после себя лишь тупую пустоту.

Элизабет Морисон. Новое имя, новая жизнь… еще один шанс.

1

Элизабет

– Девушка, приехали!

Проснулась от того, что кто-то бесцеремонно тормошил меня за плечо. Я заснула. Надо мной возвышался водитель автобуса, обдавая своим противным дыханием. Еще немного, и меня вырвет прямо на его толстовку с эмблемой Техасских рейнджеров.

– Уберите, пожалуйста, руки, – сказала ему, стараясь дышать через нос.

Мужчина явно оскорбился, но руки убрал и отошел в сторону.

Я поднялась и медленно потянулась. Все тело болело от длительного пребывания на одном месте. Стала собирать свои вещи. На самом деле их было не так уж и много – небольшой чемодан на колесиках и две сумки.

Перекинув их через плечи, схватила чемодан и двинулась по салону к выходу. Автобус был пуст, правда, и изначально в нем было мало пассажиров. Три калеки, две чумы. Ну и я затесалась в эту компанию.

Как только вышла на улицу, удушающая жара сразу обволокла меня со всех сторон. Казалось, я попала в сауну. Убрала прилипшие волосы с лица и, поставив чемодан, осмотрелась.

Мне хотелось простонать в голос, что я и сделала. Я находилась на вокзале. Как сказал мистер Ньюман, здесь меня встретят. Но никаких признаков машины или ожидающего меня человека не было и в помине.

Чем дольше стояла посреди вокзала, тем ниже опускалось мое настроение. Сама станция представляла собой одноэтажное покосившееся здание. Казалось, все вымерли. Не было ни одной живой души. Лишь какой-то жирный пес валялся у двери, при моем появлении лениво приподнявший свою морду. Осмотрев меня и не увидев ничего для себя интересного, он снова опустил голову на передние лапы.

Какое-то время я продолжала ждать. Уселась прямо на чемодан и пребывала в невеселых думах. Если изначально мне вся эта затея с переездом не нравилась, то сейчас я была практически в отчаянии. Мне казалось, я попала в отрезанное от цивилизации место. Хотя, почему как? Сняла кепку и стала обмахиваться ею в попытке хоть немного охладиться. Черта с два это помогало! Безумно хотелось пить, и я достала бутылку с водой, которая, кстати говоря, тоже уже накалилась.

Кое-как утолив жажду, я стала размышлять, что делать дальше. От вокзала отходила узкая дорога, если эту колею вообще возможно так назвать. Видимо, живущие здесь люди даже не знают такого слова, как асфальт. На горизонте не было видно никакого движения. Никто не мчался с нетерпением, стремясь встретить мою персону. Прелестно, черт возьми!

Прошел почти час, а я все так же сидела на этой долбаной станции, лишь все больше потея и отмахиваясь от назойливых мошек. Чувствовала, что у меня скоро начнется истерика.

Все меня здесь раздражало. Никогда не любила такие места, затерянные у черта на куличках. Для меня лучшим отдыхом всегда был какой-нибудь милый пляж на лазурном берегу. В любое время года я могла просто сорваться и улететь на свой любимый остров Кузин на Сейшелах. Иногда я брала подруг, хотя чаще все же была в одиночестве. Но оно меня не напрягало. В такие моменты я чувствовала единение с природой. Полное умиротворение.

Рядом со мной раздалось вялое потявкивание и я, вздрогнув, чуть не свалилась с насиженного места. Открыла глаза, рядом со мной стоял тот самый пес и вилял хвостом. Надеюсь, он не заразный? На всякий случай отодвинулась от него подальше.

– Мэм, вам помочь?

Только сейчас я заметила, что передо мной стоит мужчина. Мое внимание было приковано к этому ужасному псу, неудивительно, что я не обратила внимания на человека.

Это был тучный мужчина, облаченный в джинсовый комбинезон и клетчатую рубашку, расстегнутую на груди. Обут он был в ковбойские сапоги. Как только не упрел в такую жару? На голове шляпа, скрывающая его глаза.

Я приложила ладонь к лицу, загораживаясь от солнца и пытаясь получше разглядеть мужчину. Лучше бы я этого не делала. Из расстегнутой рубашки виднелась волосатая грудь, и на ней были даже куски какой-то пищи. Мерзость. Почувствовав, как к горлу подкатывает комок, я поспешно отвела глаза.

– Надеюсь, что да, – ответила ему как можно вежливей и встала на ноги, – меня должны были встретить с ранчо Эйдана Тайлера, но, как видите, никого нет.

Мужчина приподнял полы шляпы, и на меня взглянули добродушные голубые глаза.

– Эйдана? – переспросил он меня с явным южным акцентом.

Осмотрел с ног до головы, и в его глазах появилось удивление. Что не так? Я посмотрела на себя вниз: короткие розовые шорты, которые прикрывала до середины бедра тонкая голубая туника, перетянутая ремешком. На ногах босоножки со шнуровкой чуть ниже колена, в греческом стиле. Я знала, куда еду и подготовилась.

– Мэм, если никто не приехал, то есть смысл остаться здесь и дождаться старину Гибсона. Он проезжает мимо почти каждый день.

Лишь только на миг представив, что мне придется провести здесь, возможно, целые сутки, я хорошенько выругалась про себя.

– Эм… А нельзя ли позвонить от вас на ранчо?

– Нет, мэм, – убил мужчина во мне последнюю надежду, – у них нет телефона. Еще не провели. Мэм.

Лишь усилием воли я не закатила глаза от его порядком надоевшего «мэм». Снова села на чемодан, в котором что-то скрипнуло.

– Подскажите, мистер…

– Дэвидсон, – представился мне мужчина.

– Мистер Дэвидсон, – продолжила я, – могу я сама добраться до ранчо?

Мужчина засмеялся и ответил.

– Мэм, – я, молча, стиснула зубы, – до ранчо на машине два часа езды. Вы, конечно, можете пойти по дороге и в полях увидите кого-нибудь из ковбоев.

Вероятность наткнуться на местных аборигенов меня не прельщала. Видимо, это было написано на моем лице.

– Вам нечего бояться. Парни могут довезти вас до ранчо. Они все работают на Эйдана.

Что ж… Все лучше, чем подыхать здесь от жары. Я встала и стала собирать свои пожитки. Мужчина смотрел на меня с удивлением, но молчал.

– Мистер Дэвидсон, – обратилась я к нему, – где находится ранчо?

– Так вот же, идите по дороге прямо, – он махнул рукой, указав направление, – ковбои должны быть в полях, но вы в любом случае не заблудитесь, мэм.

2

Эйдан

Я заглушил мотор машины и дрожащими пальцами вцепился в руль. Закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Затем решительно открыл дверь и покинул тепло салона. На улице было темно, и весенний ветерок по ночам был обжигающе холодным, но это действительно то, что мне сейчас нужно. Подошел к белому низкому деревянному забору и оперся на него руками.

«Я могу это сделать. Я сделаю это» – давал себе мысленные указания. Толкнул калитку и быстрым шагом направился к дому. Вбежал по крыльцу и застыл перед дверью.

В груди противно заныло. Прошло уже три месяца после смерти жены, а боль после ее утраты никуда не делась. Иногда мне казалось, что с каждым днем она разрастается во мне и становится все сильнее и сильнее.

Окинул взглядом поместье… Мы с женой мечтали жить именно в таком месте. Оба трудились не покладая рук, для достижения своей цели.

С Джейн мы познакомились в старших классах школы. Она перевелась к нам из другой провинции. Когда я первый раз ее увидел, то меня словно током ударило. Я сразу понял, что это моё. Нам было по шестнадцать, и мы были безумно влюблены друг в друга. Оба неопытные. Мы стали друг для друга первыми: возлюбленными, любовниками и лучшими друзьями.

Многие твердили, что это пройдет. Что все это лишь подростковые гормоны. Но мы их не слушали. Главное, что мы сами чувствовали по отношению друг к другу, а на мнение других нам было плевать.

Когда нам исполнилось восемнадцать, мы решили пожениться. Денег на кольца у нас не было, и мы сделали татуировки с нашими инициалами на безымянных пальцах. Общественность осудила нас еще больше. Так же, как и наши родители. И тогда мы с Джейн решили уехать ото всех – от предрассудков, косых взглядов и осуждения.

Так мы попали в Техас. Денег у нас практически не было, но мы не отчаивались. Моя молодая жена устроилась на работу в кафе, а я пошел на службу в армию по контракту. К двадцати годам я повидал море ужаса и смертей на войне. К нам относились, как к пушечному материалу.

В тот период мы с женой приобрели первую тесную, но уютную квартирку. А я был уверен, что выжил только благодаря нашей с Джейн любви. К двадцати пяти годам мы купили небольшой дом. Я ушел из армии, но вряд ли устав армии ушел из меня.

И тогда я начал делать мебель на заказ. Поначалу клиентов практически не было, но со временем их становилось все больше и больше. По ночам, уставшие от работы, мы с женой лежали и мечтали о собственном ранчо, маленькой мастерской по изготовлению мебели и куче детишек…

Через два года на наши сбережения мы купили клочок земли в самой глуши, два часа езды до города. Риелтор смотрел на нас, как на сумасшедших, но мы на самом деле были счастливы. Это самое идеальное для нас место.

Здесь все создавалось с нуля. Мы сами строили наше счастье. Первым делом наняли людей. Дин и Рик работали вместе со мной в мастерской, а мистер Гибсон хлопотал с Джейн насчет стройки дома. Он был милым старичком, который всю жизнь привык вкалывать.

А еще через полгода мы узнали про болезнь Джейн… Неоперабельная глиома головного мозга. Сказать, что эта новость шокировала нас – не сказать ничего. Я не мог смириться, что моей Джейн больше не будет рядом со мной.

Честно говоря, как только узнал про ее болезнь, то плакал в душе под струями воды, как маленькая девочка. Каждый день я жил в страхе. Чертовски боялся, что именно сегодняшний день станет для нас последним.

Умерла Джейн три месяца назад. В больнице. Но я знаю, что она была счастлива и любима в этой жизни, так же, как и я. Никакая смерть не отнимет ее у меня. Пока я жив, буду помнить, и хранить НАС. Мое сердце остановилось вместе с ее. Сейчас оно выполняет чисто физиологическую функцию. Все эмоции и ощущения притупились.

Джейн не видела нашего дома, стройка закончилась только месяц назад. Она взяла с меня обещание, что я буду жить здесь. И я сделаю это, въеду сюда именно в этот день. Она слишком хорошо меня знала.

Посмотрел на ночное небо. Там горела одинокая звезда. Улыбнулся, глядя на нее.

– С днем рождения, Джейн. Я люблю тебя, детка.

С этими словами я развернулся и шагнул внутрь. Жить в нашей общей мечте… Проживать жизнь за нас двоих.

***

6 месяцев спустя…

Я пилил доски для стульев, которые нам заказали, и в это время зазвонил мой сотовый. Отряхнул опилки с рук и коротко ответил.

– Да.

– Сержант Тайлер, это полковник Ньюман.

Я весь приосанился и встал по стойке смирно, будто полковник мог меня видеть.

– Слушаю, сэр, – со всем уважением ответил ему.

Когда я восемнадцатилетним мальчишкой попал в армию по контракту, меня отправили в полк к полковнику Ньюману. Он был строг и требователен. Самое главное, он дал нам начальный фундамент, базу для таких новичков, как мы. Он рассказал нам, как себя вести и что делать. Я был за это ему благодарен, как и многие солдаты. Все мы не от лёгкой жизни подписали этот контракт.

– Мне жаль, что это случилось с Джейн.

Я сжал кулаки и прислонился бедром к рабочему столу. Снова стало больно.

– Спасибо, – кое-как выдавил из себя.

– У меня к тебе просьба, сержант.

Мне показалось, что мужчина слегка замялся.

– Я весь во внимании, сэр.

– У меня есть одна дальняя родственница… – он ненадолго замолчал, – она обратилась ко мне за помощью. Ей нужно место, где можно пожить, пока она не приведёт мысли в порядок. Знаешь же эту молодёжь. И я подумал о тебе. До меня дошли слухи, что ты живёшь в месте, которого нет на карте, и это будет идеальный вариант для Элизабет.

Я молча слушал, пока Джордж Ньюман говорил все это. Я чувствовал, что все не так легко и просто, как он описывает, но задавать вопросов не стал.

– Конечно, сэр. Пусть приезжает. Никаких проблем.

– И еще одно, Эйдан. Девушка не совсем привыкла к такой жизни. Может, поможешь немного эту дурь исправить?

– Мое любимое занятие, – ответил ему.

Я действительно был многим обязан этому человеку. И если ему нужна моя помощь, то он её получит. Я рассказал полковнику, как доехать до города и что через два дня на вокзале встречу его родственницу. Мы ещё немного поговорили.

3

Элизабет

Отведенная мне комната оказалась на удивление уютной. Оформленная в тёплых пастельных тонах, она была небольшой. Застеленная кровать, крошечный шкаф, невысокая прикроватная тумбочка. Но самое главное, здесь была ванная.

Я сразу же направилась туда, скинув свои сумки на пол. Включила кран и подошла к зеркалу. Это что, я? Вся в пыли, с обгоревшим носом, похожа на кикимору. Сняла кепку, вместо волос на голове было осиное гнездо. Я помыла руки и, тщательно умывшись, вернулась в комнату.

Пока разбирала свои вещи, постоянно думала об этом мужлане. Козёл! Хозяин ранчо мне сразу не понравился. Кто бы мог подумать, что им окажется тот противный идиот? Я не знала, как должны выглядеть настоящие владельцы ранчо, но почему-то на его месте мне представлялся добрый мужчина в костюме, с неизменной сигарой. Возможно, я пересмотрела фильмов, но думала, что меня здесь встретят тепло и с гостеприимством.

Черта с два! Эйдан Тайлер был похож на типичного работягу. Он был высок, я едва доставала своей макушкой ему до груди. Я ненавидела свой рост, но со временем смогла с ним смириться и даже находила в нем свои плюсы. Рядом же с этим мужчиной почувствовала себя такой мелкой… впервые за долгое время. Он подавлял своей животной аурой. На нем были сильно протертые джинсы, низко сидящие на бедрах. Майка перекинута через шею, открывая грудь.

Неудивительно, что я приняла его за одного из работников. Наглый и бесцеремонный деревенщина. Он смеялся надо мной. Это же надо! Вместе со своими дружками. Один из них был гораздо внушительнее мужчины, но почему-то его комплекция на меня не давила. А вот Тайлер (хотя на тот момент я даже не подозревала, что это он) заставлял меня нервничать. И я по привычке натянула на себя надменный вид.

О, в этом мне не было равных. В том обществе, в котором я крутилась, только так и стоило вести себя. Как говорила моя мама: в любой ситуации веди себя, как королева. Про себя я даже решила, что не скажу мистеру Тайлеру ничего про то, что его сотрудники – стадо неотесанных баранов.

Каково же было моё удивление, когда я поняла, что передо мной ни кто иной, как сам мистер Тайлер. Стало даже немножко обидно, стыдно и очень неудобно. Будто меня поймали за чем-то нелицеприятным. Хотя эти чувства должен был испытывать сам хозяин ранчо!

Быстро разобрав свои вещи и запихнув их в шкаф, я направилась в ванную. Вода как раз набралась и я, скинув с себя одежду, опустилась в нее с блаженным стоном. За это мгновение я, наверное, готова была отдать все, что угодно. Вода была достаточно прохладной. Наверное, это единственный хороший момент ужасного дня. Кожа на ногах немного пощипывала в местах укусов насекомых, но даже это я посчитала мелочью. Сейчас я полностью расслабилась и стала думать о хозяине ранчо.

Как можно быть таким грубым с незнакомым тебе человеком? Всю свою жизнь я была заключена в рамки этикета, и все окружающие меня люди тоже. Мне было интересно, что общего мог иметь мистер Ньюман с этим хамом? Когда я расспрашивала его о хозяине ранчо, он отвечал уклончиво, говоря, что с этим парнем они пересекались в прошлом по службе. И я пришла к выводу, что Эйдан Тайлер военный, возможно, ровесник мистера Ньюмана. И тут… это.

На смену мыслям о Тайлере пришли такие привычные мысли о родителях. Я была готова сделать все, что угодно, лишь бы вернуть их, лишь бы забыть весь этот ужас как страшный сон. Но ноющее тело напоминало, что это чертова реальность, из которой нет выхода. На глаза навернулись слезы, я крепко зажмурилась, не давая им пролиться. Сейчас я желала этой боли, не хотела ни одной капли расплескать, ведь только это у меня и осталось…

Почувствовав, что меня все сильнее клонит в сон, я быстро искупалась и направилась в комнату. Стоило лишь коснуться головой подушки, как я тут же провалилась в сон. На сей раз без сновидений.

Проснулась от непривычного звука, распахнула глаза и резко подскочила в постели. Что за чёрт?!

Снаружи снова раздалось громкое кукареканье. Отлично. С громким стоном я свалилась обратно в постель. Повернулась и посмотрела на часы, которые вчера поставила на тумбочку. 6:01. У них тут что, свой собственный будильник? Адски хотелось спать. Вроде бы, спала, как убитая, но вставать так рано я не привыкла. Закрыла глаза и с наслаждением почувствовала, как меня все больше затягивает в царство Морфея…

– Ку-ка-ре-ку!!!

Да что ж такое! Я завертелась на кровати, со злостью дернув ногами. Постепенно до моего слуха стали доноситься и другие раздражающие звуки. По всей видимости, ранчо проснулось, со всеми своими обитателями.

Поняв, что уснуть не удастся, я с тяжким стоном сползла с постели. Протерла глаза, сладко зевнула, потянувшись, и направилась в ванную принять душ.

Спустя полчаса вышла оттуда бодрая и полностью посвежевшая. Настроение, как ни странно, было отличным. Сняла пижаму и открыла шкаф. Нужно решить, что надеть. Я поджала губы. Эти мужланы вчера смеялись надо мной, лишь от одного вида моих шорт. Да вся их одежда вместе взятая стоит в несколько раз меньше!

Немного подумав, достала синий сарафан. Уложив волосы в высокий хвост и нацепив вчерашние босоножки, вышла из комнаты. Еще вчера я заметила, что дом, по всей видимости, в процессе ремонта. И хотя моя комната была полностью готова и даже в какой-то степени уютна, в коридорах стояли различные инструменты, доски, некоторая мебель была занавешена тканью.

Как ни странно, я даже не заблудилась, а ведь дом был огромен. Мне так и хотелось пойти и обследовать каждый его уголок. Но я боялась наткнуться на его хозяина, а портить себе настроение совсем не хотелось.

Уже подходя к кухне, поняла, что сохранить его все же не удастся. Я услышала голос Тайлера и кого-то еще. Хозяин ранчо говорил что-то о новом заказе. Я замедлила шаг. Сейчас, когда не видела его, не могла не отметить тембр его голоса. Он был низким, с приятными бархатными нотками, ласкающими слух. Если у тех, с кем мне довелось общаться, был ярко выраженный южный акцент, то у него он был практически незаметен и не резал слух. Наоборот, это было… завораживающе.

4

Эйдан

Как только я своими глазами увидел Элизабет Морисон, то предположения о том, что она может быть любовницей полковника Ньюмана, отпали сразу же. Скорее всего, девушка действительно его дальняя родственница. «Паршивая овца» семьи. С первого взгляда можно было понять, насколько она высокомерна и тщеславна. Это было в ее ауре, которая окутывала все ее существо, как изысканные духи. Я сразу понял, что это будет забавно. Но как только девушка покинула наше рабочее место, я моментально забыл про нее, полностью погрузившись в работу.

Вечером, зайдя в дом, я снова почувствовал, насколько он пуст и неуютен. Я был настолько жалок, что попросил мистера Гибсона переехать ко мне, когда заселялся. Старик с радостью согласился.

Поднялся по лестнице наверх и зашел в свою комнату. Было так тихо, наверное, девушка уже спит. Я улыбнулся при мысли, что у неё розовая пижама. Она так отличалась от всех нас, как корова, невесть откуда взявшаяся посреди Белого Дома. Сбросил грязную одежду и пошёл в душ. Чувствовал, как мышцы расслабляются под потоком воды. Закрыл глаза и начал наслаждаться этим ощущением.

Выйдя из душа, натянул на себя пижамные штаны и лег в кровать. Несмотря на общую усталость организма, сон так и не шёл. Закрыв глаза, я видел другие. Тёплые, карие глаза своей жены, которые лучились любовью. Боже, как же я по ней соскучился. После её смерти я был таким потерянным и заблудившимся. Не знал, что делать. Джейн всегда направляла меня, подсказывала, что и как мне делать. И вдруг я остался один на один со своей жизнью. Мистер Гибсон и ребята начали вытягивать меня из этой пропасти, куда я сам загнал себя, жалея и оплакивая свою утрату. И я им благодарен за это. Джейн бы не понравилось то, каким я стал. Жалкое подобие, призрак мужчины, которого она любила. И каждый день, открывая глаза по утрам, я обещаю ЕЙ быть сильнее.

***

С первыми лучами солнца я был уже на ногах. Покормил скот и сделал обход ранчо. Мистер Гибсон уже вовсю готовил завтрак. Старикашка был так рад тому факту, что у нас появился первый гость, что болтал без умолку. Элизабет такая хорошая, Лиззи такая забавная, Мисс Морисон очень нежная, как ранний цветок. Слушал его и поражался, неужели мы о разных людях. Мне Элизабет Морисон показалась заносчивой городской девчонкой.

Мне надоела пустая болтовня, я прервал мистера Гибсона и начал говорить о насущных проблемах. В начале седьмого на кухню вплыла Элизабет. Она была похожа на звезду экрана. Серьёзно. Причесанная, ухоженная и в синем сарафане, спасибо, что не розовый! Ухмыльнулся и сделал глоток кофе. Я ещё раз поразился, насколько она маленькая. Но вела себя так, будто все и вся принадлежит ей. Она выглядела хозяйкой. Ну что ж, пора запустить "учебный процесс". Начнём его с курятника.

Как только слова слетели с губ, я стал внимательно наблюдать за сменой эмоций на её лице. Она ещё столь юна и не научилась их маскировать. Шок, неверие, ужас и… вызов. Девочка приняла мой и бросила свой в ответ. Это будет интересно. Впервые после смерти жены я почувствовал азарт. Вышел из кухни и пошёл в мастерскую.

Проверил инструменты на исправность, продумал план на сегодняшний день. Думаю, что с заказом Эбигейлов мы справимся в более быстрый срок, чем планировали изначально. Услышал, как подъехали Рик и Дин, и вышел на улицу, чтобы поболтать с ними перед работой. Это своего рода наш ритуал. Я уже и думать забыл о мисс Морисон, но эта девушка обладает талантом по напоминанию о себе любимой.

Только мы с парнями решили приняться за работу, как она вышла на улицу, направляясь в дом. Я упорно не собирался смотреть в ее сторону, у меня в данный момент есть дела важнее. Парни взорвались смехом, видимо, оценив ее сарафан. Уголок моего рта тоже пополз вверх.

Буквально через считанные секунды все мы услышали визг. Резко развернулся, сканируя обстановку, и увидел Элизабет Морисон, точнее, ее ноги, выглядывающие из кустов ядовитого плюща. Не теряя ни секунды, быстро побежал к ней. Закатал и натянул на кисти рукава рубашки. Как только убедился, что мои руки не пострадают, протянул их и рывком вытащил девушку из зарослей. Один грёбаный куст на все ранчо, и она в него свалилась. Невероятно!

Девушка была без сознания. Что за? Это же всего лишь ядовитый плющ! Взял ее на руки, отметив, какая она легкая, и понес в сторону мастерской. Рик и Дин ждали нашего приближения.

– Что с ней? – спросил Рик.

– В куст упала. А теперь без сознания, – немного ворчливо ответил я.

– Надо было загадывать желание. Сама звезда упала, – заржал, как конь, Дин.

Но я не слушал их. Не мог понять, почему девушка вырубилась? Положил ее на стол и начал осматривать. Внешний осмотр не дал абсолютно ничего. Она выглядела здоровой. Следом я принялся ощупывать ее, мало ли, сломала что-то. Но и этот осмотр ничего не дал. Дойдя до лодыжек, несколько раз повернул их в разные стороны… и тут увидел, как по ее коже начинает распространяться уродливая красная сыпь.

– Твою мать! – выругался в голос.

Парни посмотрели на меня с удивлением, обычно я не выражаюсь. Схватил девушку со стола и потащил к своему грузовичку.

– У нее аллергия. Я поехал к Смиту.

Аккуратно положил девушку на сиденье, и сам быстро залез на водительское место. Здесь немного помедлил. В кабине было мало места, и мне пришлось положить ее голову себе на колени. Стиснул руль и выехал на дорогу. Надеюсь, мисс Морисон не придет в себя до конца поездки.

Втопил педаль газа на полную. Я понимал, что каждая минута на счету. Прислушался к ее дыханию, вроде, оно оставалось таким же глубоким и спокойным. В другой ситуации я бы задумался о нашей позе, но не сейчас.

Через десять минут я был уже у мистера Смита. Он – наш местный ветеринар, но мужчина прекрасно знает и человеческую медицину, просто у него нет лицензии.

Бегом обошел машину и закинул свою головную боль себе на плечо. Боком толкнул дверь и вошел в приёмную. Здесь была куча народа со своими зверушками. Генри Смит, как раз вышел из кабинета, и я влез без очереди, крикнув на ходу, что у меня чрезвычайное происшествие. Мистер Смит придержал дверь, и я аккуратно, второй раз за утро, положил Элизабет на смотровой стол. Доктор надел одноразовые перчатки и подошел.

5

Элизабет

Прошло две недели после моего приезда на ранчо. Потихоньку я стала привыкать к своей новой жизни, хотя это было и непросто. Все здесь для меня было чужим и непривычным. Если бы полгода назад мне кто-нибудь заикнулся о том, что я буду жить на Богом забытом ранчо, в окружении кучи мужчин и такого же количества животных, да я бы первая посоветовала тому человеку обратиться к хорошему мозгоправу. И даже дала бы номер своей знакомой. Она отличный специалист, к ней ходят на прием даже знаменитости. В основном, придумывая дурацкие и нелепые проблемы в своей жизни, требующие немедленного решения.

Но сейчас я была готова и сама попасть к ней на прием. Нет, не для того, чтобы она начала копаться в моей голове. Но мне так хотелось с кем-то чисто по-человечески поговорить. Вот просто лечь на этот их диванчик, которые стоят у всех психологов. Лечь и рассказать все, что меня гложет. Чтобы выслушали. Просто выслушали. Наверное, мне бы полегчало. Здесь же у меня не было такой возможности. Я вынуждена играть чужую роль, и девочки Миранды больше не существует.

Поначалу я вообще всех сторонилась. Ковбоев боялась до жути. Они казались дикими. Когда мистер Гибсон говорил мне о том, что многие из них женаты и имеют семьи с кучей детишек, я вообще не могла поверить, что мы об одних и тех же людях. Да ладно!

А вот сам мистер Гибсон стал мне близок за эти дни. По сути, только с ним я и общалась. Помогала ему на кухне, в жизни бы не поверила, что смогу приготовить что-то серьезнее тоста с джемом. Но этот добродушный старик стал постепенно учить меня. Многому.

Первые лепешки, вышедшие из моих рук, оказались похожи на черные камни. Да и по консистенции не далеко ушли. Мистер Гибсон тогда мужественно пытался откусить кусочек от одной, а я стояла, сцепив пальцы за спиной. В тот момент, когда во рту у него что-то громко хрустнуло, и он болезненно скривился, я с отчаянием поняла – готовка не входит в список моих талантов. Хотелось разрыдаться и бросить все это к чертовой матери! А мистер Гибсон даже не ругался. Он лишь весело хмыкнул и пробурчал себе под нос "молодежь…". Больше такую работу он мне не поручал.

У меня же появилось глупое и детское желание доказать, что я смогу научиться. Кому я собиралась это доказывать, не знаю. Наверное, самой себе. Но я твердо решила, что в следующий свой визит в город, куплю книгу для начинающих поваров. А что… Одно пособие для чайников у меня уже есть, второе не помешает.

Стоило вспомнить про эту самую книгу, как я начинала думать о хозяине ранчо. После того ужасного случая с этим плющем, или как он там называется, я его практически не видела. В тот вечер он, как и обещал, пришел ко мне и снова смазал кожу вонючей мазью. И все. Остальные три дня я обрабатывала противные раны сама. Но ведь я же на этом и настояла, не так ли? Потому что просто не выдержала бы еще одного такого… сеанса.

Эйдан Тайлер. Его невозможно понять. В тот день я на не него взглянула будто под иным углом. И даже простила ему то, что он отвез меня не к кому-то, а к ветеринару. Немыслимо. Словно еще одно свое животное. Но отрицать нечего, мазь помогла. И что самое главное, не было огромных волдырей, которые появляются при аллергии. В это меня посвятил все тот же мистер Тайлер.

Я не понимала его. То он был груб, то проявлял участие, как тогда, то вообще не замечал моего существования. Я постоянно вспоминала тот день. Его забота поразила меня. Почему-то я ожидала, что он скорее посмеется надо мной, либо будет зол. Что же, и это было. Но когда он пришел ко мне в комнату, он был другой. Его руки были нежными. Никогда бы не подумала, что такие жесткие и грубые ладони могут быть настолько осторожными. А он еще и извинился за них. Почему-то именно это поразило меня до глубины души.

Мне было жутко неудобно. А уж то, что пришлось раздеться перед ним… Боже, наверное, в тот день я испытала все оттенки смущения. И хотя пыталась успокоить себя, что это то же самое, что и раздеться на пляже, это не помогало. Нет, черт возьми! Это было интимно. Я отчетливо видела в его глазах чисто мужской интерес. Тщательно прикрытый, но взгляд как будто касался моей кожи на физическом уровне. Это новое ощущение. Странное. Непривычное. Но мне было… приятно.

И еще меня поразили его глаза. Глубокие, цвета растопленного шоколада. Я даже рассмотрела яркие золотистые вкрапинки вокруг радужки. Но не это удивило. А то, что я увидела в них. Пустота, огромная пустота, спрятанная недостаточно глубоко. Она затягивала, манила, еще немного и поглотит полностью. В первое мгновение я едва смогла сдержать возглас удивления, настолько эта пустота была мне знакома.

Так проходили дни. Я все также помогала мистеру Гибсону не только на кухне. Периодически наведывалась в амбар, уже не устраивая битв с петухом. Но самой трудной и изматывающей работой для меня была уборка по дому. В прошлом я даже не задумывалась о таких вещах, у нас был полный штат прислуги, которая выполняла свою работу отлично.

Но здесь же… Эйдан Тайлер передавал свои поручения через мистера Гибсона. И я каждый раз поражалась тому, насколько они тяжелые. Первые несколько дней я потратила на уборку одной лишь комнаты. Одной! Вычищала всю грязь, выносила мусор, оставшийся после ремонта. Мыла, драила, чистила…

Моя кожа на руках была не готова к такому количеству чистящих средств, стала шелушиться, огрубела. Про маникюр я вообще молчу. Но я держалась. Стойко держалась. Ни разу не пролив ни слезинки. Хотя так хотелось психануть и свалить из этой дыры! Плевать куда, лишь бы подальше отсюда.

Но последней каплей стал стул. Простой деревянный стул. Который я решила переставить ближе к окну в той самой комнате. Засадила себе занозу и битых полчаса пыталась ее вытащить. В итоге пришлось просить помощи у мистера Гибсона.

Видимо, он понял мое состояние и всячески пытался отвлечь. Рассказывал смешные истории про своих внуков. В другое время я бы даже посмеялась. Но не в этот день. Вдобавок ко всему он стал расспрашивать меня о моем прошлом. Я на автомате отвечала заученными фразами, а потом и вовсе сбежала в свою комнату, чувствуя спиной его удивленный взгляд.