Игра в молчание

Глава 1

Эта осень не просто обещала быть особенной. Она клялась всеми опавшими листьями, всеми дождями, которые лила на головы спешащих по своим делам прохожим. Тихо и практически незаметно осень забирала себе солнечные дни, но старалась оставлять это солнце в сердцах людей воспоминаниями.

Было еще тепло, но утренние заморозки заставляли людей облачаться в шарфы. Кто-то добавлял себе ярких красок, именно аксессуаром показывая свою смелость, а кто-то, наоборот, включал режим невидимки. В руках то и дело мелькали зонты, пряча от надоедливых холодных капель хозяев и их тайны. Под каждым зонтом шла своя история не только дня, но и жизни.

Улицы Калининграда с началом осени приобретают особое очарование. Солнце, склоняясь к западу, заливает старые немецкие кирхи и современные стеклянные фасады мягким золотистым светом. Оно играет на красных черепичных крышах, отражается в спокойных водах Преголи. Набережные еще полны гуляющих людей, но летняя суета уже спадает, уступая место более размеренному ритму.

Запах сырой земли после ночного дождя смешивался с ароматом свежесваренного кофе из уютных кафе, которые еще держали свои уличные веранды открытыми. С Балтики тянул легкий солоноватый бриз, приносящий с собой свежесть и ощущение простора.

Диалоги становились длиннее и неспешнее, всё больше рассуждений и меньше конкретики. Студенческие парочки, вынужденно расстававшиеся на лето, нежно держались за руки и не скрывали радость встречи. Школьники тащили тяжелые рюкзаки, топая яркими резиновыми сапожками по лужам. А взрослые вместо рюкзаков несли груз своих проблем, которые, скорее всего, проблемами–то и не были. Но люди любят всё усложнять.

Вечерами кафе и кофейни всё чаще получали полную посадку: люди искали место, где можно согреться и избавиться от одиночества. Даже простой разговор с незнакомцем в баре дарил ощущение, что ты кому-то нужен. Входные группы преображались из сочных летних в яркие осенние: огромные тыквы, венки из кленовых листьев украшали входы туда, где можно было согреть не только тело, но и душу.

Кофе сегодня оказался на удивление вкусным. До этой осени Василиса пила только чай. Не понимала, как горький напиток может дарить счастье тому, кто его пьет. Но, видимо, за это лето она повзрослела. И теперь чашечка крепкого сладкого американо или раф с каким–нибудь сиропом очень радовали.

Отставив в сторонку кружку, девушка перевернула страницу, вчитываясь в новый абзац и рассматривая красивый шов на картинке. Заказанный из Англии учебник по пластической хирургии был просто находкой. Хотелось выгравировать каждое слово и каждый рисунок на подкорке.

– Васькааа!

Не крик, а скорее вопли не предвещали ничего хорошего. Кофейня находилась за пределами студенческого городка, и Василиса, сбегавшая сюда на обед, надеялась, что друзья ее не найдут. Хотелось побыть одной и собраться с мыслями.

– Мы тебя нашли! – голос прозвучал прямо над ухом, и рядом с ботинками приземлилась тяжелая сумка с книгами.

– Ты решила нас игнорировать? – одновременно сказали Арина и Андрей, садясь напротив.

– Нет, я решила делать вид, что у меня амнезия, и я вас не помню, – съязвила Василиса, вкладывая закладку в учебник.

Эта троица была неразлучна с первого курса. На втором Арина и Андрей решили, что смущенные взгляды – это предел, сходили в загс и расписались. Молодая студенческая семья получила нагоняй от родителей, которые к третьему курсу смирились. А на четвертом уже попросили настоящую свадьбу с платьем и внуков.

– Уже видела нашего нового куратора? Мы сегодня ходили выбивать нам место для практики, – Андрей, как главная сплетница, уже расположился на диване, закрывая Ваське весь вид на пустой осенний переулок.

– Кто погиб в войне за место? – Василиса отломила кусочек Павловой и отправила его себе в рот, пока великий завоеватель не решил, что пирожное – это новый объект для его достижений.

Из динамиков играла тихая музыка и под нее хотелось танцевать. Но какой-то особенный танец, для двоих, медленно перетаптываясь на месте – никаких резких движений, словно боясь спугнуть чувства, которые обычно бывают между двумя, решившимися на такое. Нежный голос пел что–то сладкое и теплое, пианист быстро перебирал высокие ноты, умело смешивая их со звуками дождя.

– Мои нервные клетки, – констатировала Арина, и Василиса подняла глаза, понимая, что из-за своих мыслей и правда игнорировала друзей.

– Простите, я задумалась, – честно призналась девушка и подозвала официанта, чтобы в качестве извинений заказать ребятам кофе и их любимые десерты: Арине – морковный торт, а Андрею – Прагу. Он называл это пирожное шоколадным шоколадом в шоколаде. Для девушек это было приторно сладко, а для него – тем, что он мог есть постоянно. Разве что мясо Андрей ел с большим энтузиазмом.

– И что, где вы будете проходить практику? – спросила Вася, пока проворный официант расставлял тарелки и приборы.

– Не «вы», а «мы», – ответил Андрей, потирая ладони и с восторгом глядя на пирожное. – Ты прощена, Пончик.

– Она уже давно не Пончик, уф!

Арина ткнула мужа под ребра, отчего тот сморщился, а Василиса хихикнула. Она обожала этих двоих и их отношения. Как будто они были живым доказательством, что жениться надо по молодости и по глупости, все притирки и совместное «и в горе, и в радости, и в студенческой общаге» только сделали их счастливее.

Глава 2

Начало сентября в Калининграде – это время, которое местные жители ласково называют «бархатным сезоном». Это нежный, переходный период, когда лето еще не отпустило свои объятия полностью, но осень уже робко заявляет о себе, принося с собой особую, едва уловимую магию.

Дни еще наполнены летним теплом, но воздух уже приобретает ту особую, хрустальную прозрачность, которая предвещает скорую осень. Утром и вечером чувствуется легкая прохлада, заставляющая накинуть легкий кардиган или куртку, но днем солнце щедро разливает свое мягкое, золотистое тепло. Небо часто бывает ослепительно синим, с редкими белыми облаками, плывущими над городом, словно корабли.

Листву на каштанах, липах и кленах только начинает трогать едва заметная позолота, просвечивающая сквозь сочную зелень. Это еще не буйство осенних красок, а лишь тонкий намек, обещание грядущей феерии.

Василиса подошла к окну и поняла жалюзи. Утреннее солнце робко подсвечивало парк, располагавшийся прямо через дорогу от дома. И ей подумалось, что именно в нем начиналась их с Матвеем история.

На подоконнике пыхтела кофемашина, рядом устроилась баночка с корицей – Василиса с Ариной обязательно соблюдали ритуал четвергового кофе. Слабо верилось, что корица в кофе поможет что-то изменить, но эти самые изменения обычно начинают происходить, когда появляется вера. А Кольцовой сейчас просто необходимо было верить.

Посмотрев вниз, она улыбнулась приятному ночному воспоминанию: Матвей и правда дождался, пока она поднимется и помашет ему из окна. И ушел только убедившись, что его спутница дома и в полном порядке.

***

Матвей собирался на удивление долго. Раньше с ним как будто такого не происходило. Доедая бутерброд на ходу, он проверил, точно ли выключил утюг.

Голубая рубашка и такого же небесного цвета пиджак.

– Как на свадьбу, ей-богу, – сам себе сказал мужчина, приглаживая челку перед зеркалом.

Настроение было праздничным, приятно радостным. С предвкушением чего-то нового он вышел за порог, дернув ручку и стукнув по двери – привычка, с которой он не мог расстаться очень долгое время. Раньше он так говорил маме, что ушел и дверь закрыта.

Дорога до университета была легкой: яркие прохожие, солнце, всё еще пытающееся согреть людей, бегущих по своим делам, листья, шуршащие под ногами.

И её брошка, приятной тяжестью оттягивающая карман.

***

Стоя в столовой института, Арина, Андрей и Василиса тихо переговаривались, обсуждая покупку новых хирургических костюмов.

После Лаоса Васе требовалось полное обновление рабочего гардероба, и ребята выбирали время для похода по магазинам, а также то, что хотели купить: Арине понадобился халат, который сядет по фигуре, Андрею – новые колпаки, а Василисе – костюм. Желательно два, чтобы в экстренных случаях можно было переодеться.

Студенты еще не до конца проснулись – кто-то ковырял омлет, кто-то старательно писал конспекты, заедая знания булочками. Аромат какао, как в школе, распространялся по помещению, даря странное спокойствие.

И без того тихая атмосфера стала еще тише, только студентки щебетали, какой же он красивый, пока троица увлеченно решала насущные вопросы, стоя у стола раздачи и ни на кого не обращая внимания.

– Не оборачивайся, – прошептал Матвей, подойдя сзади, и вложил брошку ей в ладонь, чтобы никто не заметил.

Кольцова ошарашенно хлопала глазами и послушно не оборачивалась, старательно сжимая ладонь. Вопрос, откуда у него взялась ее брошка в виде стетоскопа, остался без ответа.

– Доброе утро, – мужчина улыбнулся Арине и Андрею, которые сверлили его взглядами, – пропустите? Хочу успеть выпить чаю до следующей пары.

– Присоединитесь к нам? – вдруг неожиданно выпалила Василиса, и захлопала ртом, как рыба, выброшенная на сушу.

Сама того не понимая, она сейчас предложила преподавателю позавтракать со студентами. Ну чем не идиотка?

– С удовольствием, – спокойно ответил Матвей. И Кольцова вмиг позавидовала его самообладанию.

«Отлично, Вася, сама себя выдала», – подумала девушка. Но что она выдала? И как она это сделала?

Всё равно, что подумают люди. Василиса и Матвей три месяца жили в соседних комнатах в максимально лишенной всех благ цивилизации стране. И как он вчера сказал? «Мы – полноправные коллеги».

Белых халатов в столовой становилось всё больше, свободных мест всё меньше. Но внимание студентов и преподавателей приковывала четверка, сидящая практически в центре. Бурные обсуждения Лаоса, институтских порядков, цвета хирургической формы, который подойдет Василисе – всё смешалось в этом живом разговоре.

Матвей сидел, немного откинувшись на стуле, и смотрел, как из тихой и немного забитой, Кольцова стала активной и разговорчивой. Щеки у нее раскраснелись, несколько прядок выпали из прически, придавая ей совершенно очаровательный вид.

– Вам очень идет этот костюм, – отметил Андрей. Он считал, что мужская солидарность тоже существует. И если мужчина выглядит прекрасно – ему тоже можно сделать комплимент.

– Спасибо, – искренне ответил Матвей. – Кстати, вы сегодня идете поддержать доктора Васю?

Глава 3

Запыхавшаяся, с растрепавшимися волосами, Василиса влетела в коридор больницы, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Она опоздала, сильно опоздала, и виной тому были документы Матвея, которые она по его просьбе забирала утром с кафедры. Он ждал ее прямо у дверей ординаторской, откуда доносились приглушенные голоса. Стоял, скрестив руки на груди, и его серьезный взгляд ничуть не успокаивал.

– Я не успела, – выдохнула Василиса, пытаясь пригладить непослушные пряди. – Дорога… и эти бумаги…

Матвей лишь слегка качнул головой. Очень тяжело было начать разговор, который он уже тысячу раз прокрутил у себя в голове.

– Все в порядке. Я поговорил с доктором.

Василиса удивленно моргнула.

– Поговорил? А что ты сказал?

– Сказал, что это моя вина, – спокойно ответил Матвей. – Что я попросил тебя помочь мне с документами на кафедре, и ты задержалась из-за этого. Доктор, конечно, поворчал, но принял. Сказал, чтобы впредь ты была пунктуальнее, независимо от обстоятельств.

Огромная волна облегчения схлынула с Василисы, оставив после себя лишь легкое головокружение и жгучий румянец.

– Он… он поверил? Спасибо тебе огромное, Матвей! Я не знаю, что бы я без тебя делала.

Возникла неловкая пауза, заполнив пространство между ними чем-то невысказанным, тягучим. Их взгляды встретились, и в воздухе повисло воспоминание о вчерашнем поцелуе. Матвей отвел взгляд первым, провел рукой по затылку.

– Мне нужно кое-что сказать… Насчет вчерашнего.

Василиса почувствовала, как щеки снова заливает краска. Она молча ждала.

– Прости меня за тот резкий порыв, – продолжил Матвей, его голос звучал чуть глуше обычного. – Я не должен был позволять себе такое, тем более немного выпив. Это было… необдуманно. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение. Этого… Больше не повторится, обещаю.

Василиса опустила глаза, разглядывая потертый линолеум. Ее сердце колотилось, но уже совсем по другой причине. Она подняла взгляд, встретившись с его виноватыми глазами.

– Всё в порядке, – тихо, но твердо сказала она. Каждый удар сердца глухо отдавался в горле, а щёки краснели, потому что сдерживать слезы становилось сложнее. – Правда, все в порядке. Забудь.

Матвей кивнул, но в его глазах читалось что-то большее, чем просто принятие извинения. Что-то, что заставило Василису почувствовать, как сердце пропустило удар.

– Ладно, пойдем, – наконец сказал он, кивнув на дверь ординаторской.

Они вошли внутрь, но атмосфера между ними уже изменилась, наполнившись новым, хрупким смыслом.

***

Василиса сидела напротив Арины в уютной кофейне, помешивая остывший латте. Подруга, как всегда, была полна энергии и внимания, но сейчас даже ее оптимизм не мог развеять тяжесть, осевшую на сердце Кольцовой. Было тяжело говорить. Тем более признаться самой себе, что глупо было влюбиться в мужчину, которого знаешь так мало времени.

– Ну, что там у тебя? Ты какая-то сама не своя с утра, – участливо спросила Арина, откладывая телефон. – Как вчера прошел вечер?

Василиса глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Рассказать все было неловко, но Арина была единственной, кому она могла довериться.

– Да… – тихо начала Василиса, краснея. – Вчера... мы поцеловались.

Арина удивленно распахнула глаза, а потом на ее лице расцвела широкая улыбка.

– Что?! Серьезно?! Рассказывай! Как? Где? Я же говорила, что между вами что-то есть!

Василиса поспешно подняла руку, пытаясь остановить поток вопросов.

– Подожди. Это еще не все. Сегодня утром... мы поговорили.

Улыбка Арины медленно сползла с лица, сменяясь настороженностью. Она внимательно посмотрела на подругу.

– Что он сказал?

Василиса опустила глаза, теребя край салфетки.

– Сказал, что... что это был резкий порыв, что он не должен был так поступать, тем более немного выпив. И что он не хотел ставить меня в неловкое положение.

Наступила тишина. Арина медленно поставила свою чашку на стол, ее глаза сузились.

– Он что сказал?! – голос Арины стал на несколько тонов ниже, чем обычно. – Он серьезно?! То есть, он поцеловал тебя, а потом назвал это резким порывом и ошибкой под градусом?! Хорошо, что вы только целовались, честное слово.

Василиса кивнула, чувствуя, как жгучий румянец снова заливает ее щеки.

– Ну, он извинился... Я сказала, что все в порядке, чтобы он забыл.

Арина резко выдохнула, чуть ли не стукнув кулаком по столу.

– Забыть?! Вась, ты серьезно?! Он просто взял и обнулил все! Он поцеловал тебя, а потом выставил это как какую-то случайную пьяную глупость! Это не извинение, это трусливая отмазка!

– Но он... он ведь помог мне сегодня, – попыталась защитить Матвея Василиса. – Я опоздала в больницу, а он сказал доктору, что это он меня задержал, попросив помочь с документами. Он взял вину на себя.