Игрок Без (̶п̶р̶а̶в̶и̶л̶): Имба

***

"Все, что нужно для торжества зла - чтобы хорошие люди ничего не делали."

- Джон Стюарт Милль, 1867 год.

"Те, кому есть на что надеяться и нечего терять, всегда будут опасны."

- Эдмунд Берк, 1777 год.

В будущем.

Какое-то время экран ничего не показывает, мы видим только тьму.

Потом экран чуть светлеет, становится ясно, что запись началась ‒ раздается едва слышный хрип, прерываемый кашлем:

- Н… н-ничего... себе. У нас гости...

Темное, почти черное помещение выглядит затхлым и пыльным. Вся электроника в комнате, а возможно, и во всем здании, обесточена - мы знаем. Откуда-то издалека доносится визг сирены.

С застывшего манипулятора в углу свисает человеческое тело в комбинезоне. Голова и руки безвольно опущены вниз, ноги касаются пола. Живой или труп, не видать ‒ лицо скрывает шлем. Однако тактильный костюм, обычно плотно облегающий тело, висит на нем как мешок.

Похожие на тени, различимые только из-за возможностей камеры, по комнате скользят фигуры в черном. Деловитые, мать их… Они явно что-то ищут. И явно спешат.

Висящий человек шевелится. Хрипит. Манипулятор неожиданно плавно и мягко подхватывает его и приподнимает в комфортное положение. Тревожным красным мигают какие-то лампочки.

Один из черных прижимает палец к уху, затем машет рукой. Тень, что поближе к ожившему, направляет на него небольшой предмет. Вспышек или хлопков нет, но фигура висящего конвульсивно дергается ‒ раз, другой, и он застывает неподвижным силуэтом.

Но нужного результата не следует, потому что безжизненно парящая в сумраке фигура, подсвеченная красным, еще жива. И смеется.

Хриплым, булькающим, страшным смехом, таким, который слышишь от смертельного раненого солдата, окруженного врагами. Последним смехом в жизни, когда знаешь, что ты все, с концами. Таким знакомым смехом...

- У меня каменная кожа... вкачана. Нубы...

Главный отдает другую команду. Висящего добивают. Еще тремя выстрелами.

Затем - пару мгновений тишины… затем один солдат резко поднимает голову и смотрит прямо в камеру. Ругательство.

Камера, с которой идет запись, резко дергается, видео обрывается.

Дальше тишина.

Никто не произнес ни слова - думаю, все… могли представить, что мы чувствовали.

Только я не был уверен в том, что именно чувствовал…

И я, и он долго молчали.

Я ‒ сжав кулаки до боли.

Он ‒ закусив губы до крови.

Куда дольше положенной минуты молчали…

И все это время я задавал себе вопрос: “В какой момент все пошло не так?”

Это вопрос того рода, с которого начинается множество историй, не так ли? И многие из них и заканчиваются трагично.

Вряд ли можно сказать, что я здесь главный двигатель сюжета, под каким углом не глянь. Каким будет финал моей, нашей сюжетной линии? Понятия не имею. Но, судя по всему, развязка случится в ближайшее время, буквально со дня на день.

Когда я должен был понять, что есть подвох? Что мне стоит остановиться и не уподобляться мухе, которая завязла в паутине?

Может быть, тогда?

...я повернул голову к ближайшему книжному шкафу. Их здесь были десятки. Сотни полок, полные тысяч разных книг: старых и новых, маленьких и огромных, пыльных древних и новеньких, пахнущих краской, ярких волшебных учебников и жутких и кровавых фолиантов...

Или тогда?

… Я попытался отменить изменения, но стало хуже, иглы начали перекрываться под какими-то неевклидовыми углами. А после и сам инструмент внесения правок будто сломался, перестал работать. Махнув рукой, я пообещал…

Или…?

Закончив, я доскроллил до последнего в списке квеста. Обычный белый квест...

Или?

Может у меня учетка взломана? Или подключение пиратское… Я не имел с этим дела, но слышал…

В какой момент все пошло не так?

Для меня это один момент, для них – другой, для кого-то раньше, для кого-то позже. И все мы завязли в этом кипящем котле, который может взорваться в любой момент, прогреметь на весь мир, а может тихо и для всех незаметно замерзнуть и исчезнуть… вместе с нами.

Ведь он уже погиб. А кто мы без него?

Впрочем, как я теперь уже понимаю, свернуть с моего пути, хоть на каком-то этапе, хоть каким-то образом, я - лично я - не имел возможности вовсе.

- Артур… - произнес мой товарищ по несчастью.

- Да?

- Я собираюсь отомстить. Ты со мной?

Я кивнул, прищурившись.

Я один. Доверять я могу себе - и только себе.

Примечание автора:

Кто-то из старожилов может припомнить, что эта сцена изначально была открывающей для всего цикла, с нее первая книга начиналась. Увы, редактура - безжалостная с*ка :)

Глава 1. Комплекс Героя

Серебряная Маска явно был задет, и раздражен, и, возможно, в какой-то степени обижен и разочарован - эмоций на его лице я, по очевидным причинам, не видел - но вел себя до последнего момента профессионально.

Несмотря на "мой" хамский ответ и вообще неадекватное поведение, он все равно отправил мне на почту письмо - с предложением написать им и таки заключить контракт, если я передумаю (выглядело это как сияющий желтым светом свиток, который он положил в воздух рядом со мной, и дальше тот просто испарился).

А потом, попрощавшись, металлический ангел красиво свалил в закат: на отливающих красным, в свете небесного пожара, серебряных крыльях. Ну и всякая такая поэзия.

Не знаю, как я смог заметить все это, когда в от бессилия и злого отчаяния готов был зубами грызть кабель сетевого подключения, чтобы оборвать представление этого… Кукловода… но заметил. Во время стресса мозг вообще, такое ощущение, иногда барахлит - а от чувства беспомощности просто переключает внимание на какую-то фигню. Механизм защиты своего Эго, или как там это называется...

Мое же в буквальном смысле “безмозглое” тело, беззаботно помахал стальному ангелу на прощание, наклонилось к какому-то цветку, сорвало его, выпрямилось, поднесло к носу, принюхалось…

- Вы снова можете двигаться, Артур.

Вздрогнув от незнакомого голоса за спиной и едва удержав равновесие вновь обретенного тела, я выкинул ромашку нафиг и обернулся.

Высокий мужчина в белом костюме. Материал странный, какой-то хрупкий на вид, местами даже потрескавшийся. Будто керамический.

И белая маска - такая же, как у остальных модераторов и админов, вот только… белая. Не отражающая свет, как полированный металл, а матовая. Вся какая-то потрепанная, с парой трещин. И тоже сияющая огнем из-под глазниц - только неземного, какого-то мертвенного фиолетового цвета.

Да… вроде Рене и предупреждал о нем, но мне это не сильно помогло.

На меня накатила бессильная ярость, я судорожно сжал кулаки и шагнул вперед - не знаю, что я собирался сделать, но эмоции требовали выхода, сделать этому говнюку, лишившему меня будущего, хоть что-то…

- Ах ты…

Но Белая Маска оборвал мою истерику, не дав ей даже начаться. Какой-то хлесткий, будто воздушный удар, который я даже не успел рассмотреть, отправил меня на траву, где я и остался сидеть на заднице, ошарашено хлопая глазами.

- У нас нет времени на это. За вами следят, постоянно. Сейчас у меня есть всего пара минут, пока еще работает лазейка в коде Эпоса, которую оставила активация защиты администратора. Обещаю, когда выдастся возможность, я все вам объясню, Беззник. Обещаю. И, поверьте, это не пустые слова - мне самому будет приятно и радостно поделиться всем этим, с чем я вынужден бороться, по большей части, в одиночку.

Я молчал, подняв бровь.

Пока я не верил ему ни на йоту. Реально, ты не мог ни секунды найти чтобы дать мне знать, что к чему? Следят в игре? Ну пусть… если ты стер мои данные из, блин, всего интернета, ты же сам и мог встретиться вживую!

- Однако сейчас все зависит только от вас - пока вашу учетную запись еще не заблокировали, пока они и он еще не уверены в том, на чьей вы стороне, вам нужно прорваться сквозь заслон и успеть добраться до Гексагона - это единственная точка в Эпосе, где уязвимость кода возрастает достаточно, чтобы я мог обойти…

Я зло засмеялся:

– Как там было у Пратчетта? "Только ты можешь спасти человечество", да? Бросьте вы заливать. Что это? Пранк какой-то?

Белый медленно качнул головой:

- Человечество… едва ли. Не думаю, что цивилизация людей в целом сильно потеряет от геноцида нашего народа. Но вот мы, население одной конкретной страны - да, наше выживание в данный момент зависит исключительно от вас. От вас лично, Артур, или Беззник, как предпочитаешь.

- Что… вы сейчас шутите, да? Какая вообще связь может быть между фэнтезийной игрушкой и…

Белая маска повысил голос:

- Стой! Мое время почти закончилось. Артур, ты должен добраться до Гексагона! От этого зависят жизни тысяч людей, и в том числе - моя! Реальных людей! Которые буквально со дня на день могут погибнуть из-за действий руководства этой, - он постучал пальцем по выцветшей эмблеме EPOS.Inc у себя на лацкане, которую я сразу не заметил, - компании! Буквально в любой момент!

Видя мой неизбежный скепсис, он заговорил тише, быстрее и вкрадчиво:

- Я дам тебе все, что ты хочешь, все, что в моих силах: деньги в реале, деньги в виртуале, бессмертного персонажа в Эпосе, сильнейший клан, девственно чистую криминальную историю, идеальную кредитную - что угодно! Только доберись до Гексагона, там ты получишь доступ к Триумвирату. Активируй его…

С каждой фразой аватар этого человека рассыпался фиолетовыми искрами и становится все более прозрачным, будто истаивал в воздухе. Последние его слова прозвучали прямо у меня в ушах - когда он исчез уже полностью:

- И тогда ты сам все поймешь.

Я тихо спросил у пустоты:

- И как же я должен это сделать?

Видят сгинувшие в Лабиринте боги Эпоса, он сумел поколебать мое стойкое недоверие.

Самую малость.

Гордые люди - а по нему вроде как видно, что он тот еще пафосный перец - так не умоляют… если только на кону не стоит что-то действительно важное.

Ну или он просто гениальный актер - так играть-то, да под маской!

Ну или я просто тупенький и доверчивый.

Кстати, о втором пункте… Я огляделся в последний раз, с глухой, отдающей тоской надеждой. Нет, никаких признаков моих приятелей. Приятелей… моих?

Нет.

Я сел обратно на траву и принялся растирать глаза. Накатила мигрень. Мне нужно серьезно, я имею в виду, действительно серьезно подумать. Я…

Я слишком долго откладывал свои мысли по поводу всего происходящего, как и попытку во всем разобраться. Только что, из-за своего попустительского, инфантильного отношения, я лишился контракта с крупнейшей в мире компанией, о котором мечтают миллионы.