Игрушка бандита

ГЛАВА 1.

Настя

— Где твой женишок, сучка? — здоровый лысый мужик резко хватает меня за волосы и дергает назад.

Глаза слезятся от вмиг пронзающей боли.

Мне страшно.

Я не понимаю.

Я вообще ничего не понимаю.

Что происходит?

И кто эти люди, которые десять минут назад выломали мою входную дверь?

Надо было потратить больше денег и поставить стальную, а не это убогое алюминиевое уродство.

А ведь могла сейчас спокойно спать, как раз собиралась…

— Настя, Настя, подари мне счастье, — произносит второй мужик и противно скалится.

Если лысый слишком перекаченный, то этот настоящий дрыщ.

Кожа да кости.

Он маячит передо мной из стороны в сторону, а я сижу на стуле.

Мои ноги примотаны малярным скотчем к деревянным ножкам.

А руки связаны веревкой за спинкой стула.

— Ну, так что, говорить по-хорошему не хочешь? — лысый теряет терпение и бьет массивным ботинком по ножке старенького стула.

Взвизгиваю.

— Я…я…н-н-н-не з-з-з-н-н-ннаю, — мой подбородок трясется от страха.

Я и, правда, не знаю где Женька.

На связь он перестал выходить два дня назад.

Друзья и родные не в курсе где он.

Я ходила в полицию, чтобы сообщить о его пропаже.

Но меня развернули и сказали приходить через трое суток.

Телефон его выключен.

— Да все ты знаешь, мелкая шлюшка, — шипит мне на ухо второй мужик и проводит языком по ушной раковине. — Вот пустим тебя по кругу - быстро все расскажешь. Как миленькая.

Я уже не могу контролировать дрожь в теле.

Хоть бы оставили в живых!

Зрачки испуганно бегают по комнате и зависают на входном проеме, в котором теперь нет двери.

Вдруг там появляется высокий темный силуэт.

О, нет! Еще один?

Мне и этих двоих хватает для устрашения.

В комнату размеренным шагом входит высокий мужчина с черными как смоль волосами.

По бокам - коротко выбритые виски, а верхние пряди зачесаны назад.

Длинный острый нос, широкие брови нахмурены.

Скулы четко очерчены, а на впалых щеках – легкая небритость.

Рукава его черной рубашки закатаны по локоть, на запястье – металлические часы.

Вся кожа покрыта татуировками, даже на груди и шее.

— Шах, — лысый перед ним сразу стелется, — эта сука не хочет говорить, где утырок.

Вошедший мужчина бросает на меня презрительный взгляд.

Изучает и зависает на моих голых коленках.

Затем проникает чернющими глазами вглубь меня.

Ковыряется там без спроса.

Вот теперь мне по-настоящему становится страшно.

— Я, правда, не знаю, где Женя.

Спешу оправдаться.

Но на его сосредоточенном лице не проскальзывает ни одна эмоция.

Робот.

Главарь выходит из комнаты, а я замираю. Даже не дышу.

По его четким шагам я понимаю, что он направился в кухню.

Слышу звон падающей посуды и вздрагиваю.

Затем раздается звук открывающихся ящиков.

И тишина…

Два амбала стоят в ожидании и лишь изредка переглядываются.

В комнате вновь появляется главарь.

А вместе с ним - и тяжелая аура.

В одной руке он держит зеленое яблоко, а во второй – нож.

«Кушайте, не подавитесь, господин Дьявол» - произношу мысленно, пока он отрезает кусок сочного яблока и отправляет его себе в рот.

Затем он кивает одному из своих парней и уверенно проходит вглубь комнаты.

— Так что, Настенька, — надо мной опять склоняется худощавый мужик и трясет стул, — говори, где прячется твой будущий муженёк. И лучше тебе рассказать нам все поскорее, а то Шах не любит долго ждать.

Несмотря на красноречивость этого дрыща, я слежу за главарем.

Не моргаю.

Он по-хозяйски садится в кресло и широко расставляет ноги.

Буравит меня строгим взглядом, спрятанным под опущенными надбровными дугами.

Ждет.

Отрезает еще один ломтик яблока и сразу отправляет его в рот.

Жует медленно, смакуя сок, а у меня во рту набирается слюна.

И тут я понимаю, что мне не нужно склоняться перед этими шавками.

Шах – вот, кто мне нужен.

Только он решает: жить мне дальше или умереть.

— Скажу лично вам, — я киваю главарю. — Наедине.

Боже, Настя! Ты сошла с ума!

Он сейчас тебя прирежет твоим же столовым ножом.

— Хитрая шлюха, — лысый резко замахивается.

А я трусливо зажмуриваюсь, готовясь получить оплеуху.

— Стоять!

Словно гром среди ясного неба раздается голос Шаха.

Тяжелый. Низкий. Грешный.

Мое тело покрывается мурашками.

Играя желваками, он резко встает с кресла и как огромная глыба вырастает перед лысым подопечным.

— Пошли вон отсюда.

Достаточно всего три слова, чтобы эти уроды покорно покинули мою квартиру.

Если бы еще дверь починили, было бы вообще прекрасно.

Как только амбалы скрываются в подъезде, главарь поворачивается ко мне спиной.

Он кладет яблоко на комод.

Смотрю на блестящее лезвие ножа в его руке и с трудом сглатываю.

— Говори, — приказывает он.

Ну, все, я пропала. Поминай, как звали.

— Я не знаю, — мой голос дрожит.

Опускаю взгляд в пол. Боюсь встретиться с его черным омутом.

Но боковым зрением вижу, как он берет с комода фоторамку и смотрит на нее.

Там хранится фотка, где мы с Женькой стоим в обнимку.

Недавний снимок.

— Я… я…вас…, — я никак не могу собраться с мыслями.

Страх овладевает всем телом и не позволяет выкрутиться.

Глубоко вдыхаю и шумно выдыхаю.

Продолжаю говорить в пол:

— Я вас обманула. Мне нечего вам сказать. Женька пропал два дня назад. И я, правда, не знаю где он сейчас находится.

Тяжело вздыхаю и добавляю:

— Честное слово, не знаю.

Понимаю, что я обречена.

Слышу стук подошвы по полу. Он приближается. А в груди разрастается паника.

В поле зрения попадают идеально начищенные черные туфли.

ГЛАВА 2.

Настя

Просыпаюсь на диване в той же позе, в какой заснула, но тяжелые веки разлепить не могу.

Ступни замерзли, и все тело превратилось в камень.

— Мммм, — стону, когда пытаюсь размять затекшую шею.

Слышу скрип старого деревянного стула.

Открываю глаза и судорожно осматриваюсь.

Блин! Эти амбалы перевернули все вверх дном.

Явно что-то искали.

И когда они успели?

Получается, они вернулись, когда я заснула.

А почему я их не слышала?

Видимо, мое сознание решило, что мне необходимо отдохнуть после ночных потрясений.

Ох, Женька, куда же ты вляпался?

Только попадись мне, я сама лично придушу тебя собственными руками.

Опускаю голову вниз и вижу, что моя одна грудь так и осталась оголена.

Чертов Шах!

Или как там его…

Настоящий бандит! Дьявол в мужском обличии!

Дергаю руками, веревка легко поддается, и я быстро от нее освобождаюсь.

Пока пытаюсь разорвать на ногах малярный скотч, краем глаза замечаю, что концы веревки ровно перерезаны.

Надо же, как любезно с их стороны!

Безжалостно содрав со щиколоток скотч, я кое-как спихиваю стул на пол и облегченно выдыхаю.

Дрожащими руками помогаю себе сесть на край дивана.

Только хочу встать, как сразу же обессилено заваливаюсь обратно и громко сглатываю.

Во рту пересохло, жутко хочется пить.

— Настя, Настенька, ты где? — вдруг раздается знакомый крик, и я мгновенно натягиваю на себя плед, валяющийся на полу.

Еще не хватало, чтобы меня увидели в порезанной ночнушке.

— Я здесь, — отзываюсь быстро.

В комнату входит соседка баба Маруся и с ужасом оглядывает развороченную мебель.

— Боже милостивый, что тут случилось?

Она переводит на меня обеспокоенный взгляд, но не решается войти.

— Ты в порядке? Я слышала ночью громкие стуки, думала вы с Женькой тут мебель двигаете. А вот вышла из квартиры, а у тебя двери нет. Тебя ограбили?

Ага, баб Марусь. Мебель мы двигали…

Почти.

Чуть меня тут не пришили. А вы, самые бдительные соседи, хоть бы кто на помощь пришел. Сидели за своими железными дверьми и в глазок подглядывали.

— Я полицию уже вызвала. Скорую вызвать?

— Не надо, — я устало вздыхаю и встаю с дивана.

В глазах резко темнеет, и я валюсь обратно.

Рано решила геройствовать. Но пока полиция едет, мне нужно привести себя в порядок.

Баба Маруся стоит в прихожей и качает головой, глядя на валяющуюся дверь, а я медленно стягиваю с себя ночнушку.

Затем отыскиваю в разбросанной одежде джинсы и толстовку.

Переодеваюсь и как раз вовремя, потому что на пороге уже по-хозяйски расхаживают два сотрудника полиции.

— Что случилось, бабуль? – один обращается к бабе Марусе, и она начинает активно вещать свою историю.

Потом все как в тумане.

Я рассказываю, как ко мне посреди ночи ввалились два бандита, даю их четкое описание.

Упоминаю и про некого загадочного Шаха. И даже высказываю им претензию.

Они не захотели принимать мое заявление о пропаже Женьки, а теперь ему вообще угрожает опасность.

Всхлипываю пару раз, но быстро успокаиваюсь.

Полицейские просят внимательно осмотреться и сообщить им: пропало ли что.

А я нервно усмехаюсь и даже пальцем не собираюсь двигать.

Что у нас тут можно красть?

Живем с Женькой от зарплаты к зарплате.

Хотели копить на новый телевизор, так у Женьки зубы начали крошиться.

Пришлось вкладываться в стоматолога.

Да и бандитам этим явно не копейки наши были нужны.

— Бедовая вы девчонка, Анастасия, — спокойно говорит полицейский и застегивает молнию на своей кожаной папке. — Сначала жених таинственно пропал, теперь бандиты к вам вломились.

У меня от его слов челюсть пикирует на пол. Такое ощущение, что во всем он винит меня.

— Пришлю к вам мастера, — он кивает на валяющуюся дверь, — есть у меня хороший знакомый. Быстро все починит и по дешёвке.

— Соседей опросил, никто ничего не слышал, — в квартире появляется его напарник.

Ну конечно, кто же тут будет подставляться.

Днем все мило в лицо улыбаются, а ночью готовы дверь поджечь, лишь бы соседи хуже жили.

Район, в котором я живу, далеко не благополучный.

Эта квартира в старом спальном районе досталась мне от бабушки, своего жилья у меня никогда не было.

Так что носом я не вертела.

Когда приехала учиться в Москву, сделала тут скромный ремонт и зажила.

Потом я познакомилась с Женькой, и он быстро перебрался ко мне.

— Если вдруг Евгений объявится, сразу звоните нам в отдел, — произносит старший полицейский и протягивает мне визитку.

Мужчины в форме спешно покидают мою квартиру, а я обессилено сажусь на скрипучий стул.

С тяжелым вздохом осматриваю погром и пытаюсь настроиться на уборку.

Вдруг слышу вибрацию моего мобильного.

Сразу же падаю в кучу одежды, пытаясь отыскать его.

Да где же он!

Барахтаюсь на животе как черепаха и внимательно исследую пол.

Тяну руку под валяющийся ящик комода и наконец-то достаю вибрирующий гаджет.

Смотрю на экран и убираю с лица растрепанные волосы.

Номер звонящего неизвестен.

Сердце бешено стучит в груди.

— Алло, — отвечаю шепотом.

— Настюха, ты меня слышишь? — раздается тихий голос Женьки, и я замираю. — Это я.

ГЛАВА 3.

Настя

— Женька, Женечка, ты где? — я быстро отползаю в угол и внимательно слежу за дверным проемом.

Мне кажется, что в любую секунду сюда опять вломятся бандиты и застанут меня с телефоном в руке.

И тогда мне точно не поздоровится.

— Насть, послушай меня внимательно, — четко произносит Женька, а я начинаю дрожать от страха.

— Ты где? С тобой все в порядке? — на моих глазах выступают слезы.

— Да, Настя, со мной все в порядке.

— А вот со мной не очень, — шепчу в трубку и стираю со щек мокрые дорожки. — Жень, тут приходили страшные люди.

— Я знаю, Настюха, знаю, — он пытается меня успокоить. — Они тебе ничего не сделали?

— Нет, только напугали.

Еще сильнее вдавливаюсь спиной в угол.

Прикрываю ладонью рот.

— Они тебя ищут.

— Я знаю, малышка, — прислоняю холодные пальцы ко лбу, мне кажется, я вся горю. — Слушай меня внимательно. Мне нужна твоя помощь.

— Какая? Я все сделаю, Жень.

Киваю, будто он может меня видеть.

— Умница моя. А теперь слушай меня внимательно. Сиди дома и никуда не выходи. Когда стемнеет, оденься неприметно и дуй на наше место. Там под третьей слева доской будет щель, просунь туда руку и нащупаешь целлофановый пакет. Достань его и ровно в полночь я буду ждать тебя в парке у памятника букварю. Все запомнила?

— Ага. Наше место. Третья доска слева. Пакет. Памятник букварю.

— Все, не могу больше говорить.

Звонок резко обрывается, и я продолжаю сидеть на полу.

— Жень! — я кричу в трубку, но меня уже никто не слышит.

Закрываю глаза и откидываю голову назад.

Стукаюсь затылком о стенку и болезненно морщусь.

Злость на Женьку куда-то быстро испарилась. Стоило только услышать его голос.

За полгода, что мы вместе, он стал мне родным. Самый близкий человек на всем белом свете.

Даже с мамой я уже не настолько близка, хотя раньше только ей доверяла все секреты.

Ей Женька сразу не понравился, поэтому наше общение резко ограничилось.

А когда я призналась ей, что мы собираемся пожениться, мама и вовсе расстроилась.

Говорила, что слишком рано и предостерегла, чтобы я не принимала поспешных решений.

Я знаю, почему она так говорит.

Отец бросил ее, когда я еще не родилась. И всю свою жизнь мама посвятила мне.

Оставшуюся часть дня я делаю уборку в квартире.

К шести часам приезжает мастер и пытается починить дверь.

Я внимательно за ним слежу, потому что мужчина явился с перегаром.

Видимо, хряпнул для храбрости.

Или уже успел отметить практически завершенный рабочий день.

И вот, когда солнце садится за горизонт и город погружается во тьму, я отправляюсь на наше с Женькой место.

Натянув на голову капюшон, не спеша иду по тротуару, стараясь не привлекать к себе внимания.

Но ощущение, что за мной следят, никак меня не покидает.

Подозрительно оглядываюсь, хвоста нет.

Вижу, как от остановки отъезжает последний трамвай, и с разбега запрыгиваю в него.

Даже если кто-то и следил за мной, теперь он фиг меня найдет.

С моего района можно уехать в различные части города.

Но я все же не забываю посматривать по сторонам.

Вдруг мой внимательный взгляд заметит машину, которая не будет отставать от трамвая?

Но на мое счастье никто за мной не следит.

Спустя полчаса езды на общественном транспорте и десяти минут хождения пешком, я наконец-то приближаюсь к деревянной беседке.

Она расположена в старом дворе на окраине города.

Здесь мы с Женькой в первый раз поцеловались.

И не раз встречали рассветы.

Останавливаюсь у прогнивших ступенек и смотрю на пол беседки.

Все доски направлены ко мне. Значит, мне нужна третья слева.

Подозрительно осмотревшись по сторонам, я присаживаюсь на корточки и пытаюсь приподнять нужную доску.

Замечаю, что гвозди, держащие ее, давно проржавели и легко вылезают из деревянной конструкции.

Доска издает мерзкий звук рассохшегося дерева, и я от страха вжимаюсь в плечи.

Чувствую себя злостной нарушительницей, которую сейчас поймают с поличным.

Я ведь не знаю что тут прячет Женька.

А если наркотики?

Нет, нет, нет!

Он не может связаться с этой грязью. И подставить меня так не может.

Просовываю кисть в образовавшийся проем и нащупываю пальцами целлофановый пакет.

Вытягиваю его и пытаюсь рассмотреть его содержимое.

В этом старом дворе ни один фонарь не горит, поэтому мне сложно увидеть, что лежит внутри.

На ощупь что-то длинное и плоское.

Похоже на флешку.

Быстро прячу все в карман толстовки, поправляю доску и встаю на ноги.

Еще раз осматриваюсь по сторонам. Все равно беспокойное чувство не отпускает.

Бегом бросаюсь к проезжей дороге, которая расположена за высокими домами.

Только оказавшись на освещаемом тротуаре, облегченно выдыхаю.

Иду в сторону остановки, а руки в кармане крепко сжимают найденный пакет.

Поскорее бы приехал трамвай. Там хоть люди есть.

А тут как назло ни одной живой души.

Только изредка машины проносятся по дороге.

Вот она, миленькая! Остановка.

Еще каких-то сто метров…

Ноги сами ускоряются.

Но вдруг рядом со мной у обочины с визгом тормозит огромный джип и из него вываливаются четыре здоровых мужика.

Твою мать!

Двоих я точно знаю.

Лысый качок и худой дрыщ, которые ночью хозяйничали у меня в квартире.

Мгновенно срываюсь с места и бегу вперед, что есть сил.

— Настя, Настя, — разочарованно произносит худой мне в спину, — ну куда же ты убегаешь, девочка.

Слышу приближающийся топот, меня резко хватают за плечи и рывком валят на землю.

Взвизгиваю от испуга, когда меня лицом впечатывают в холодную траву.

Все, теперь мне точно не жить.

ГЛАВА 4.

Настя

— Отпустите, сволочи! — я рычу недовольно и брыкаюсь изо всех сил.

Мне заламывают руки за спиной и как тряпичную куклу поднимают с земли.

За плечи меня крепко держат здоровые амбалы, и я еле-еле достаю носками кроссовок до тротуара.

— Глупая, глупая Настенька, — злостно скалится дрыщ и останавливается напротив меня. — Не за ту команду играешь, теперь поплатишься. Мои ребята давно баб не видели, с огромным удовольствием поимеют тебя во все дырки.

Мне на лицо спадают растрепанные пряди, выбившиеся из хвоста.

Резко выдыхаю воздух изо рта, чтобы убрать их, но у меня не получается.

Тогда бандит тянет ко мне свою жилистую руку и убирает длинные волосы мне за ухо.

— Не смей меня трогать, грязное животное, — шиплю яростно.

Я не знаю откуда у меня взялось столько смелости.

Но внутри меня просыпается вулкан, и сдаваться просто так я не собираюсь.

Я буду биться до последнего вздоха.

Дрыщ болезненно хватает меня за подбородок и стискивает пальцы.

— Я тебе сейчас язык твой поганый отрежу.

— Шнур, стой, — раздается бас лысого качка и все сразу обращают на него внимание. — Шах сказал привезти девку живой.

— Так я не собираюсь ее убивать, только лишь немного подпорчу.

Худой мужик снова оборачивается ко мне и с презрением осматривает с головы до ног.

— Ладно, язык тебе еще пригодится, будешь нас им ублажать.

Он резко сплевывает на асфальт, а я тяжело сглатываю.

У меня уже предплечья болят от цепких захватов рук.

Точно останутся синяки.

— В машину ее, — лысый приказывает строго, и меня сразу же тащат к огромному черному джипу.

Пытаюсь как-то упираться, но все мои движения похожи на болезненные конвульсии.

Мне не убежать. И сопротивляться сейчас бесполезно, только силы зря растрачу.

Меня сажают на заднее сиденье, по бокам располагаются здоровые амбалы.

Лысый прыгает за руль, а рядом с ним на пассажирское – дрыщ.

Или как его назвали ранее «Шнур».

Надеюсь, эта кличка прилипла к нему из-за телосложения.

Другие мысли меня вводят в шок.

Когда вижу, как один из моих соседей достает черный бархатный мешок, по моей коже ползет могильный холод.

— Какого…?

Не успеваю я вскрикнуть, как его надевают мне на голову.

Мои руки держат крепко.

— Прости, куколка за неудобство, — ехидно произносит лысый. — Но так надо.

Их голоса я уже прекрасно знаю.

Испуганно всхлипываю и закусываю нижнюю губу.

Дышать мне есть чем, значит, они просто не хотят, чтобы я видела куда меня везут.

Пытаюсь понять не выпала ли флешка из кармана, но мои руки до сих пор находятся в плену здоровых лапищ амбалов.

Телом не нащупать.

Все, сейчас меня отвезут в лес. Там и прикопают. Но сначала порезвятся.

Этот озабоченный Шнур уже не раз грозил, что пустит меня по кругу.

Боже, Женька, где ты есть?

*****

Я потерялась во времени, знаю одно: мы недолго ехали по ровной дороге.

Возможно около часа.

Параллельно я пыталась на память, на карте в своей голове проложить маршрут, но после четвертого поворота запуталась.

И теперь наш джип трясется по кочкам.

Явно едем за городом, так еще и по грунтовой дороге.

Максимально напрягая слух, сижу тише воды.

Но бандиты как назло не произносят ни слова.

А ведь я даже не успела запомнить номера машины.

В голове куча мыслей.

Они сто процентов следили за мной и видели, как я достала пакет из-под пола беседки.

Тогда почему они просто не забрали флешку?

Зачем им я?

И зачем Шах сказал привезти меня живой?

Возможно, я стану наживкой для Женьки.

Я видела, так бандиты делают так в кино.

Но если флешка у меня, тогда зачем им Женька?

Начинаю медленно сходить с ума от разных вариантов.

Вдруг джип резко тормозит, и я по инерции наклоняюсь вперед.

Если бы меня не держали по бокам, я с легкостью могла бы вылететь вперед.

— Ля, поаккуратнее можно? — ругается Шнур, и я слышу, как хлопает дверь с его стороны.

В следующую секунду мои провожатые покидают салон, и мне наконец-то удается сделать глубокий вдох.

А то от их крупных туш сидела тут, зажатая в тисках.

Меня быстро выволакивают из машины.

Чувствую ногами твердую землю и вытираю вспотевшие ладошки о джинсы.

— Будешь рыпаться, пристрелю, — предупреждает Шнур и тычет мне чем-то в бок.

Похоже на дуло пистолета.

Схватив за плечо, меня ведут вперед.

Я боюсь упасть, поэтому осторожно ступаю ногами по неизвестной поверхности.

И, словно чувствуя подвох, в следующую секунду я спотыкаюсь обо что-то.

Меня хватает пара крепких рук, и я за малым не шлепаюсь вперед лицом.

— Ой, извини, куколка, — ржет лысый. — Тут был порожек.

Придурок, блин!

Ругаюсь мысленно и продолжаю идти вперед под грубые толчки в спину.

— Стой.

Мгновенно торможу и слышу мерзкий скрип двери.

— Телефон гони.

Быстро ныряю в карман джинсов и вытаскиваю свой гаджет, протягиваю в пустоту.

Мобильный резко выхватывают из мои рук.

— Вперед.

Послушно делаю два шага.

— Посиди тут, шоу начнется позже.

Слышу, как за спиной закрывается дверь, и сразу же срываю с головы мешок.

Широко открывая рот, хватаю жадно воздух и щурюсь от яркого света.

Пытаюсь осмотреться, но глазам больно. Прикрываюсь ладошкой.

Когда немного привыкаю к освещению, понимаю, что нахожусь в обшарпанной комнате.

Бетонные стены, на полу валяется старый потрепанный матрац.

В углу стоит ржавое ведро.

Окон нет.

Жутко становится от этой комнаты.

Я прохожу внутрь и еще раз осматриваюсь. Главное, чтобы тут не было крыс.

Дико их боюсь.

Стискиваю в руках бархатный мешок и даже брезгую прислониться спиной к стене.

ГЛАВА 5.

Настя

С губ слетает облегченный выдох, когда я нахожу в кармане свернутый пакетик.

Мне надо его срочно перепрятать.

Скольжу внимательным взглядом по комнате. Нет, здесь его оставлять нельзя.

Неизвестно про какое шоу сказал лысый. И я не уверена, что после вернусь сюда.

Голову посещает бредовая идея.

Нет, я могла бы ее проглотить, но на такие жертвы я идти не готова.

Да и сохранность данных я в таком случае не гарантирую.

Мало ли что там находится.

Оттопыриваю пояс джинсов и засовываю пакетик себе в трусы.

Ну не полезут же они мне в штаны.

Скажу, что флешка выпала, когда меня тащили к машине.

Наворачиваю уже сотый круг по комнате, когда массивная железная дверь со скрипом открывается.

Замираю на месте, а на пороге показывается лысый.

— Выходи, — он кивает головой в сторону.

Я с осторожностью приближаюсь к нему.

— Куда мы?

Осмеливаюсь спросить, когда здоровый мужчина тащит меня по коридору.

— Шах тебя ждет.

От услышанного имени у меня горло сжимает спазм.

Я не готова вновь встречаться с этой грозовой тучей.

Стараюсь собраться и подчинить себе дрожащие коленки, но у меня плохо получается.

— И мой тебе совет: не вздумай бежать, тут везде охрана.

Молча киваю.

Пока идем по коридору, я внимательно осматриваюсь и пытаюсь запомнить каждый угол, каждую дверь.

Оказавшись в просторном холле, продолжаю наблюдение.

Кажется, меня привезли в огромный особняк.

Стены украшены резными деревянными панелями, на полу – блестящий коричневый паркет, а вместо крыши располагается величественный стеклянный купол.

От колон вверх поднимается широкая лестница.

Чувствую себя как в музее. В такой роскоши я еще ни разу не была.

С открытым ртом приближаюсь к массивным двустворчатым дверям.

Посреди витражные стекла с разноцветными узорами.

Лысый берется за хромированную ручку и настежь распахивает двери.

И тут я оказываюсь под прицелом нескольких пар глаз.

Замираю на пороге и боюсь сделать шаг вперед.

В комнате, похожей на гостиную, стоят семь мужчин, полностью одетые в черное.

По одним их лицам можно понять, что они - бандюки закоренелые.

Скольжу испуганным взглядом по каждому.

О, да и Шнур тут как тут.

— Проходи, Настенька, — он похотливо скалится и скрещивает руки на груди, — не стесняйся.

— Давай, — раздается мне в спину, и я ощущаю грубый толчок.

Вхожу в гостиную и ежусь от липких взглядов.

Я будто иду голая.

Бандиты расступаются, и взглядом я натыкаюсь на Шаха.

Сразу же торможу.

Он стоит возле камина и, опираясь ладонью о стену, смотрит на огонь.

Черная рубашка обтягивает мышцы его напряженной спины.

Его волосы цвета смолы блестят от переливающихся языков пламени.

В комнате повисает удручающая тишина.

Все молчат, а я аккуратно, одними глазами, осматриваю гостиную.

Мебели тут нет, в стены врезаны огромные витражные окна, скрытые за легкой белоснежной тюлью.

Несколько створок приоткрыто, отчего воздух прохладный.

Может, стоит сказать Шаху, что я тут?

Такое ощущение, что он полностью погружен в свои мысли и не следит за тем, что происходит вокруг.

— Где флешка? — я вздрагиваю от строгого тона.

Он вообще не двигается.

— Я не знаю, — смотрю себе под ноги.

По тени, играющей на полу, замечаю, что Шах отталкивается от стены и подходит ко мне.

— Сейчас мои парни тебя обыщут, — он произносит медленно, смакуя каждое слово. — И они не любят нежность.

Поднимаю взгляд и проваливаюсь в черноту.

Смотрю в глаза мужчины и словно попадаю под гипноз.

— Шах, так может она любит по жестче? — прыскает от смеха дрыщ, и в гостиной раскатывается гортанный гогот.

Тяжело сглатываю и отвожу свой взгляд в сторону, не могу противостоять этому бандиту.

От его тяжелой энергетики хочется бежать, сверкая пятками.

И я с трудом остаюсь на месте, стараясь удержаться на ватных ногах.

Женька, блин, как ты вообще связался с этими бандитами?

А он словно мысли мои читает.

— Приведите пацана, — куда-то сквозь меня приказывает Шах, и от его повышенного тона я вжимаюсь в плечи.

Стою, не шелохнувшись, и постепенно до меня долетает запах терпкого мужской парфюма.

Он тяжелый, как и вся аура хозяина, но приятный и запоминающийся.

Проникающий во все рецепторы и несущийся по венам, словно соблазнительный дурман.

Через минуту в гостиную заводят Женьку, и мое сердце болезненно сжимается.

Его били, лицо в крови. Бровь рассечена, глаз подзаплыл.

Женьку как тряпку бросают на пол, и он падает вперед, еле успевая подставить руки.

— Женя, — я срываюсь к нему и опускаюсь рядом на колени.

Хочу обнять, но боюсь даже к нему прикоснуться.

— Я знаю, что ты слил информацию на два носителя, — Шах принимается расхаживать из стороны в сторону, громко стуча туфлями по паркету. — Одна флешка у твоей девки, вторая – у тебя.

Он останавливается напротив нас и засовывает руки в карманы брюк.

Бляшка ремня ярко сверкает от огня.

— Я даю тебе всего один шанс признаться, где твоя флешка, — грозно произносит бандит и испепеляет нас тяжелым взглядом. — В противном случае твоя невеста пойдет по кругу.

В толпе пролетает радостный гул, а меня начинает подташнивать.

На губах Шаха появляется звериный оскал, отчего мое бедное сердце практически перестает стучать.

Испуганно смотрю на побитого Женьку.

— Выбор за тобой, Евгений.

Шах не даст время на раздумье.

Ему нужен ответ здесь и сейчас.

ГЛАВА 6.

Настя

В гостиной повисает удручающая тишина.

Испуганно смотрю на Женьку, и мне не нравится его молчание.

Почему он молчит?

За все полгода что мы вместе, я ни разу не видела на его лице такое равнодушие.

Внутри меня разрастается дикий страх.

— Жень, — шепчу не своим голосом.

Пытаюсь вырвать его из ступора.

Вдруг он не расслышал о чем сказал Шах?

— Женя, Же-е-е-ня, — хватаюсь дрожащими пальцами за его испачканную кофту и начинаю его неконтролируемо трясти.

Мне уже все равно на его ушибы, меня волнует моя дальнейшая судьба.

Встречаюсь взволнованным взглядом с холодными глазами моего парня.

И внутри все обрывается.

— Забирай невесту, — четко поизносит Женя и отворачивается от меня.

У меня в голове стоит дикий гул. Я ничего не понимаю.

Как это забирай?

Вижу, как дергается его кадык и меня накрывает волной злости.

— Да как ты можешь, урод, — кричу истерично и начинаю лупить его со всей силы.

Удары приходятся то на голову, то на плечо, то в грудь.

У меня уже ноет ладонь, но я не останавливаюсь.

Сквозь слезную пелену смотрю на этого предателя и нервно хнычу.

Чувствую, как крепкие руки хватают меня за предплечья, отдирают от предателя и насильно ставят на ноги.

Осматриваюсь, теперь я нахожусь в цепких лапах двух неизвестных мне бандитов.

Часто дышу и, не смотря на открытые окна, мне не хватает воздуха.

Горло сковывает болезненный спазм.

— Это твое окончательное решение? — спрашивает Шах у Женьки и приподнимает одну бровь.

С трудом сглатываю и с мольбой смотрю на парня.

Не могу до конца поверить, что он может так со мной поступить.

Мы ведь любим друг друга и собираемся пожениться.

Вдруг он не понял вопроса?

Но у меня все жилки холодеют, когда я слышу отчетливый ответ «да».

В гостиной раздаются похотливые смешки, и я испуганно осматриваюсь по сторонам.

Чувствую на себе грязные липкие взгляды. Ехидные лица плывут, и я боюсь представить что теперь меня ждет.

Сильные руки отпускают меня, и я на ватных ногах резко плюхаюсь на пол.

Дрожащими пальцами стираю слезы со щек и убираю с глаз запутанные пряди волос.

— Неправильный ты сделал выбор, Евгений.

Пугающий голос Шаха выносит безоговорочный приговор моему бывшему уже жениху.

И по четкому кивку главаря его за шкирку утаскивают из гостиной.

Затем хищный взгляд перепрыгивает на меня.

Смотрю на бандита снизу вверх.

В его глазах - ни намека на пощаду.

— Забирайте девчонку, — Шах дает команду своим подчиненным и спокойно направляется к камину.

Толпа похотливых бандитов начинает меня окружать, а я задыхаюсь от нависающих теней.

Собираю всю силу в кулак, вскакиваю на ноги и в два счета подлетаю к Шаху.

Падаю перед ним на колени и как сумасшедшая цепляюсь за его ногу.

— Пожалуйста, умоляю, не отдавайте меня им, — поднимаю на него ошарашенный взгляд. — Я все сделаю, что скажете, только не отдавайте. Клянусь, все сделаю.

В следующую секунду будто всё и все замирают вокруг.

Я слышу стук своего взбешенного сердца, хныкаю от неконтролируемой дрожи и не отвожу глаз от сурового лица бандита.

Его заинтересованный взгляд скользит по мне, а я замираю в ожидании его решения.

— Прошу, не отдавай, — еле двигаю губами, у меня уже нет сил выдавать громкие звуки.

Внутри меня звенящая пустота.

Пока Шах пожирает меня жадным взглядом, я сильнее впиваюсь пальцами в штанину его черных выглаженных брюк.

Уж лучше отдаться этому бандиту, чем быть растерзанной его безжалостными шакалами.

— Встань, — приказывает он, и я быстро поднимаюсь с пола.

Снова попадаю под его пристальное исследование.

Будто он решает: подхожу я ему или нет.

А меня это начинает злить, хотя я не в том сейчас положении.

Итак пришлось унижаться, так он еще жестоко играет на моих натянутых нервах.

— Отведите девчонку в мою спальню, — раздается его грубый бас, и я вздрагиваю.

У меня появляется надежда на спасение, а там и зарождается возможность на побег.

— Пошли, куколка, — недовольно цокает Шнур и машет рукой, чтобы я сама к нему подошла.

Послушно приближаюсь к дрыщу и замечаю, как он расстроен.

Не перепадет ему сегодня, внутри меня бурлит радость, но я стараюсь скрывать это.

— Ногами своими шевели, — бурчит он мне в спину, и следом я ощущаю на своей ягодице смачный шлепок.

Даже сквозь джинсы по коже проносится дикая боль.

— Ай, — взвизгиваю и потираю ладошкой зудящую половинку.

Бандиты начинают громко ржать.

— Стоять.

Все синхронно замирают на своих местах. Смотрю на лицо Шаха, ему одному не до смеха.

— Это что сейчас было? — он резко хмурится и медленно направляется к нам.

Каблуки его блестящих туфель создают четкие стуки, словно метроном, отсчитывающий время до наступления конца света.

Шнур озадачено осматривает своих друзей, потом зависает на мне и снова поворачивается к Шаху.

— Так это…, — не может внятно ответить.

Широко раскрываю глаза, когда Шах мгновенно замахивается и четким ударом своего стального кулака бьет дрыща прямо в нос. Того молниеносно отбрасывает назад и мужчина как кукла шмякается на задницу.

Закрываю рот ладошкой от шока.

Шах встряхивает расслабленной рукой и подходит к Шнуру.

— Еще раз увижу, голову оторву.

Бандит держится за окровавленный нос и сразу же кивает.

— Извините, босс, — гундосит пострадавший. — Такого больше не повторится.

Главарь окидывает всех хмурым взглядом и все, словно на подсознательном уровне, склоняют головы, подчиняясь своему вожаку.

— Игнат, — Шах обращается к лысому, и тот утвердительно кивает.

Надо же, он даже понимает его без лишних слов.

— Пошли, — бурчит тихо лысый, проходя мимо меня.

ГЛАВА 7.

Настя

— Заходи, — спокойно произносит лысый и раскрывает передо мной дверь.

Спальня Шаха располагается на втором этаже в самом конце длинного коридора.

Осматриваюсь по сторонам и не решаюсь сделать шаг вперед.

Мне кажется, если я ступлю на порог этой комнаты, обратного пути уже не будет.

— Быстрее, девочка, — недовольно рычит бандит, но толкать меня не собирается.

Я теперь что, неприкосновенная?

Наверное, стоит сказать «спасибо» главарю за это.

Делаю глубокий вдох и вхожу в темное пространство.

Сзади меня клацает выключатель, я резко оборачиваюсь, но только успеваю заметить лысую макушку за закрывающейся дверью. Вздрагиваю от громкого стука.

Засовываю руки в карманы джинсов и медленно начинаю ходить по просторной комнате.

Внимательно изучаю спальню, все выполнено в мрачных тонах.

Стены обшиты деревянными резными плитами, покрытыми темно-бардовым лаком, на полу – глянцевый паркет цвета «Венге».

Мебель вся под стать угнетающей атмосфере, а возле стены стоит широкая кровать с черным покрывалом и высоким мягким изголовьем.

Не удивлюсь, если и постельное белье окажется того же цвета.

Видимо, черный – любимый цвет главаря.

Подхожу к окну и распахиваю тяжелые портьеры вишневого оттенка. На улице темно и плохо видно окрестность.

В какой части города я нахожусь? Или меня вообще вывезли в область?

Зажмуриваюсь и пытаюсь вспомнить поездку в машине.

Сложно понять. Бандиты действовали грамотно. Будто каждый день проворачивают похищения.

Радует, что на окнах нет решеток.

Быстро провожу подушечками пальцев по пластиковой темной раме и уверенно хватаюсь за ручку.

Резким рывком открываю створку окна, и мне в лицо бьет свежая прохлада.

Делаю глубокий вдох, и от обилия чистого воздуха меня немного ведет в сторону.

Впиваюсь дрожащими пальцами в подоконник и склоняю голову вниз.

— Собираешься сбежать? — неожиданно раздается грубый тон позади меня.

Сразу же оборачиваюсь, но продолжаю придерживаться за пластиковый выступ.

— Н-н-н-е-е-ет, — произношу испуганно. — Просто хотела подышать воздухом.

Шах уверенно приближается ко мне. Под натиском его оценивающего взгляда я громко сглатываю и упираюсь поясницей в подоконник.

Мне некуда деваться от его бешеной энергетики. И поэтому меня начинает потряхивать.

— Предупреждаю один раз: попробуешь сбежать, я тебя быстро поймаю и накажу.

Голос мужчины льется как огненная лава, заставляя подчиняться и покоряться.

Он словно колдун, перед чарами которого никто не может устоять.

— Ты умоляла, я решил дать тебе шанс. Не разочаровывай меня, девочка.

Шах поднимает руку и подносит ее к моему лицу, я за малым не отшатываюсь от него.

— Ты меня поняла? — проводит большим пальцем по моим губам и жадно наблюдает за своими действиями.

Киваю и ощущаю шероховатость скольжения.

— Не слышу ответа, — он пронзительно смотрит мне в глаза, и моя дрожь постепенно оставляет тело.

Здесь только я и главарь. А вокруг беспросветная темнота.

Появляется ощущение, что я стою за каменной стеной и мне больше нечего бояться.

Но разум бунтует и ругает дурацкое тело.

Шах – бандит.

Жестокий и беспощадный.

Неизвестно что они сделали с Женькой. И неизвестно что теперь будет со мной.

Не хочу заставлять главаря ждать и тем более злить, поэтому отвечаю быстро:

— Я все поняла.

Он слегка кивает, его устраивает мой ответ.

— А теперь иди в душ и хорошенько отмойся. От тебя воняет мужскими духами, — недовольно произносит Шах и отступает назад. — Черная дверь слева.

Следую за его раскрытой ладонью и замечаю дверь, которая в общей картине интерьера еле-еле заметна.

Быстро лечу к ней, заворожено открываю и оказываюсь в просторной ванной комнате. Она резонирует по цвету со спальней, здесь намного светлее.

Черно-белый кафель, уложенный в шахматном порядке, огромное джакузи, в углу – широкая душевая кабинка с прозрачными стеклами.

Мне и самой до зуда в ладошках хочется встать под горячую воду и отмыться от следов грязных рук, которые меня сегодня мацали. Но оставаться тут в раздетом виде страшно.

Вдруг это ловушка? Вдруг Шах таким образом решил со мной поиграть?

Как только я разденусь, сюда ввалится толпа его бандитов.

Нет, такого точно не может быть. Он ведь не отдал меня им.

А если он сам войдет?

С досадой осматриваю дверь и понимаю, что тут нет замка.

Блин!

Придется действовать быстро.

Разуваюсь и параллельно стягиваю с себя толстовку. Нюхаю ее.

Фу, от меня и правда несет целым купажом незнакомых мне ароматов.

Следом на пол летят джинсы.

Достаю из трусиков флешку и смотрю на нее.

Тонкий кусок, хранящий в себе важную информацию, лежит на моей раскрытой ладони.

Бросаю взгляд на дверь.

Получается, теперь мне нужно ее отдать? Но Шах про нее больше не упоминал.

Может, она ему не так и важна. Пускай пока побудет у меня.

Убираю флешку в карман джинсов и быстро юркаю в душевую кабину.

Теплая вода помогает немного расслабиться, но я не свожу встревоженного взгляда с двери.

Пользуюсь мужским шампунем, растираю приятную пену по телу. Воздух становится тяжелее и наполняется приятным ароматом.

После душа меня накрывает сонный дурман, веки становятся тяжелыми, но надо держаться бодро.

Подсушиваю мокрые волосы полотенцем, которое нашла в тумбочке под раковиной. Тут же обнаружила и огромный банный халат. И он тут кстати, потому что мои вещи не пригодны для носки.

Протираю ладонью запотевшее зеркало и смотрю на свое отражение.

Горло словно стягивают колючей проволокой.

Сейчас мне придется заняться сексом с бандитом.

Не могу поверить, что мой первый раз будет с незнакомым человеком.

ГЛАВА 8.

Настя

Выхожу из ванной и посильнее запахиваю халат, широкий ворот подбирается прямо к шее.

Мой голодный взгляд жадно скользит по круглому столу, который расположен посреди комнаты и сервирован на одного. Его явно сюда принесли, пока я купалась.

Чувствую, как жалостливо урчит желудок, в котором сегодня и крошки не было. Все блюда такие аппетитные, что мой рот быстро наполняется слюной.

С трудом оторвав взгляд от огромного куска запеченной рыбы, я смотрю на Шаха, который сидит за столом. Его локти поставлены на гладкую поверхность, а кисти рук держат заостренный подбородок.

Он внимательно осматривает меня с головы до ног, и я ежусь от столь пристального взгляда. Возникает ощущение, будто он цепляет своим черным омутом узелок махрового пояса, и тот покорно развязывается.

Тяжело сглатываю и не решаюсь сделать шаг. Застыла как статуя.

— Спасибо, — вырывается из моего рта, и я сразу же закусываю нижнюю губу.

Шах непонимающе приподнимает одну бровь.

Да я и сама удивлена, что мой язык работает быстрее мозга. Зачем я вообще это сказала? Теперь придется объясняться.

— Спасибо, что заступились за меня и врезали этому наглому Шнуру, — произношу с обидой, вспомнив, как смачно он шлепнул меня по попе.

— Я не заступался за тебя, — говорит бандит и водит подбородком по рукам, сложенным в замок у лица. — Для меня главное, чтобы в моем коллективе был порядок. Шнур позволил себе вольность, за что и получил. Все вынесли из этого урок.

Оу, ну конечно. До моих чувств ему нет никакого дела. А я уже тут себе надумала…

— Садись, тебе надо поесть, — приказывает бандит и неспешно откидывается на мягкую спинку стула.

А с чего вдруг забота такая? Решил покормить меня, перед тем как взять?

Или это последняя воля того, кого ждет казнь?

Но на его уловки я не попадусь.

— Я не голодная, — произношу гордо, а у меня от страха коленки дрожат.

Слава богу, что они скрыты махровой тканью халата.

Шах кладет ладонь на белую скатерть и начинает еле слышно барабанить по столу подушечками пальцев.

— Тогда раздевайся. Я хочу посмотреть на твое тело и убедиться, что не зря оставил тебя себе.

Хоть бандит и сидит от меня в нескольких метрах, его хриплый голос окутывает меня полностью. Воздуха не хватает, словно в комнату впустили удушающий газ. А пожирающий взгляд сводит с ума. Разве можно так вообще смотреть на людей?

Мои мышцы превратились в тугие канаты, и я не могу выполнить его команду. И тело, и мозг упорно сопротивляются.

— Зачем я вам нужна? — взываю к благоразумию Шаха, все же я надеюсь, что он передумает и отпустит меня.

Неужели у него нет девушек для удовлетворения своих сексуальных потребностей?

Да от него тестостероном за версту несет, такой красавец явно не обделен женским вниманием.

— Отпустите меня, пожалуйста, — сильнее стискиваю пальцами смятую одежду, которую до сих пор держу в руках. — Я никому ничего не расскажу.

Нужны еще доводы. Думай, Настя, думай!

Вспоминаю о флешке, лежащей в кармане джинсов.

— И я скажу, где находится флешка.

Один уголок губ бандита приподнимается вверх в ехидной усмешке.

Шах резко берется за деревянные подлокотники стула и рывком встает с него.

Под стук моего испуганного сердца, он уверенно подходит ко мне и начинает кружить вокруг. Словно хищник, который загнал добычу в угол. Мельтешит перед глазами и у меня уже голова начинается кружиться.

Но вдруг он останавливается позади меня, и я ощущаю жар его крепкого тела.

Я не поворачиваюсь, буравлю взглядом окно.

Чувствую, как бандит дотрагивается до моих влажных вьющихся волос и шумно вдыхает запах.

Одна его рука аккуратно убирает пряди мне на левое плечо, а другой он быстро хватается за ворот халата и оголяет правое.

— Ой, — вздрагиваю от неожиданности.

— Мне нравится, как теперь ты пахнешь, — шепчет искушено, и его горячее дыхание скользит по моей коже, порождая мелкие мурашки. — Теперь ты пахнешь МНОЙ.

Закрываю глаза и чувствую, как набухают мои соски.

Боже, хорошо, что их не видит Шах.

— Да брось ты уже свои тряпки, — раздается очередная команда, и мои руки беспрекословно его слушаются.

Они сами по себе опускаются, и мои вещи падают на мои босые ступни.

— Хорошая девочка, — рычит довольно и делает еще один большой вдох. — А теперь развяжи чертов пояс. Или я сейчас сам сорву с тебя этот гребанный халат.

— Прошу, не надо, — произношу на рваном выдохе и машинально кладу ладони себе на грудь.

— Не надо? — в голосе бандита слышится нескрываемое недовольство. — Напомнить тебе, как полчаса назад ты клялась сделать все, лишь бы я не отдал тебя своим парням? Напомнить, как ты сидела у моих ног и тем самым разожгла во мне дикое желание тебя трахнуть? Тогда ты была покорной и готовой на все.

Дрожу от его четкого, но чертовски соблазнительного голоса. В каждое слово он вкладывает разврат и похоть. Произносит его с нажимом, наслаждаясь моими мурашками, что безостановочно покрывают тело.

Чувствуя на затылке горячее дыхание, я заворожено опускаю руки до уровня пояса и тяну за махровые концы. Взгляд безучастно направлен вперед, сейчас только слух и обоняние задействованы на максимум. Всеми фибрами души я ощущаю зверя, притаившегося у меня за спиной.

Полы халата раскрываются, и я опускаю руки вдоль туловища.

Мысленно молюсь, чтобы все прошло быстро, надо только перетерпеть.

Ощущаю, как цепкие руки впиваются в ворот халата, и ткань мгновенно падает к нашим ногам.

Сердце бахает в горле от жуткого смущения. Мое голое тело ни разу не видел мужчина.

Женька пытался склонить меня к сексу, но я стойко отбивалась. А сейчас не могу этого сделать.

Я ведь и правда клялась ему, что сделаю все. В агонии билась и кричала любые слова, которые должны были убедить Шаха не пускать меня по кругу.

ГЛАВА 9.

Настя

— Хочешь сказать, что ты до сих пор девственница? — замечаю на лице мужчины недоверчивую ухмылку.

— Что значит «до сих пор»? — произношу возмущенно и отворачиваюсь от него. — Мне всего лишь двадцать лет!

Слышу его тяжелые шаги, и Шах быстро оказывается рядом со мной. Его хищный взгляд скользит по моему обнаженному телу, задерживается только на самых интимных местах.

А я стою, как вкопанная, и с трудом сглатываю. Руки так и норовят спрятать грудь и лобок от оценивающего взгляда. И я не выдерживаю. Поднимаю ладони, но бандит быстро перехватывает мои запястья и не позволяет прикрыться.

— Не смей, — говорит медленно и рывком тянет меня на себя.

Не удерживаюсь на деревянных ногах и падаю в объятия мужчины, упираясь грудью в его мощное тело.

Его сжигающая энергетика согревает мое озябшее тело, а руки жадно исследуют каждый сантиметр нежной кожи. Он уже откровенно меня лапает.

— Что ты мне пиздишь, девочка? — строго спрашивает Шах, и его широкие черные брови съезжаются на переносице. — У тебя есть жених, как ты можешь быть целкой?

Горячее дыхание скользит по моему лицу, и я впиваюсь пальцами в его предплечья. Чувствую, как под тонкой тканью рубашки напряжены мышцы.

— А вот так, — гордо вскидываю голову. — Я берегла себя для единственного и любимого.

Шах брезгливо морщится, а я продолжаю наблюдать за ним.

Что не так?

— Это мелкого ублюдка, который тебя предал, ты называешь единственным и любимым? — он произносит насмешливо.

И от накатывающей обиды я пытаюсь вырваться из его цепкого хвата. Но его пальцы с новой силой впиваются в мою спину, вдавливая мое тело в себя и не позволяя отстраниться ни на миллиметр. Меня словно пригвоздило к этому чертову бандиту.

— И в попку не трахалась?

Замираю от услышанного. Мой рот бесконтрольно открывается, а Шах опускает свой черный взгляд на мои губы и произносит хрипящим голосом:

— И даже ртом не работала?

Да что за вопросы он мне задает?

Чувствую, как к щекам приливает кровь, и я забываю как дышать.

— Значит, везде девственница, — довольно подводит итог Шах и загадочно прищуривается.

— Отпустите! Вы мне омерзительны, — выплевываю в его сердитое лицо и буравлю строгим взглядом.

В следующую секунду бандит разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, и я по инерции кружусь, словно в танце. Не успеваю я опомниться, как Шах прижимается ко мне со спины, и я ощущаю в его штанах твердую дубину.

Ох, нихрена себе размерчик!

Одна рука мужчины хватает меня за горло, и татуированные пальцы по-хозяйски располагаются на моей сонной артерии. А второй он жадно сжимает мою грудь.

— Не трогайте меня, — шепчу с боевым настроем, но как только пальцы Шаха зажимают мой затвердевший сосок, я теряю весь запал.

Ощущаю, как его широкая раскрытая ладонь скользит по моему животу, очерчивает окружность у пупка и опускается ниже.

У меня все внутренности сжимаются от мысли, что скоро он доберется до лобка. Но мной не овладевает страх, мной движет приятное тепло, зарождающееся внизу живота.

Продолжая удерживать меня за шею, Шах проводит носом по моему уху и тяжело выдыхает. Тепло пролетает по коже, порождая мелкие мурашки, и мои соски набухают еще больше.

— Ах, — вздрагиваю, когда подушечки мужских пальцев достигают клитора и нажимают на него.

Возбужденный бугорок посылает импульсы по всему телу, и меня резко бросает в жар.

«Сопротивляться! Сопротивляться! Сопротивляться!» - набатом бьет в моей голове, и я зажмуриваюсь.

Будто мне это может помочь… наивная.

— Ноги шире, — рычит бандит и надавливает ладонью на внутреннюю сторону моего бедра.

Стоит мне только немного раскрыться, как ловкие горячие пальцы скользят к моим половым губам, и мне в макушку раздается тихий смешок.

— Говоришь, что я тебе омерзителен? — делает глубокий вдох. — А сама течешь как сучка.

— Это все тело, — спешу оправдаться и закусываю губу.

Он немного наклоняется и небритой щекой прислоняется к моему виску. Щетина колется, но это и к лучшему, я смогу отвлечься на эту неприятную боль.

Шах проникает в меня пальцем, и я жалобно всхлипываю. Мне хочется постонать от души от накатывающего наслаждения, но я сопротивляюсь своим чувствам.

— И правда целочка, — шипит довольно бандит и вводит в узкое влагалище второй палец.

Закрываю глаза и впиваюсь ногтями в его жилистую руку, которая продолжает держать меня за шею. Глубоко вдыхаю, и легкие наполняются терпким мужским запахом.

Черт, все против меня!

Ощущаю, как Шах начинает массировать мой клитор, который болезненно зудит и настойчиво требует разрядки. От этого внутри меня зарождается сумасшедшая энергия. И если ее не выплеснуть наружу, то я сойду с ума.

Боже, как же это приятно!

Что этот бандит творит своими пальцами?

Зажатая в его руках, словно в тисках, я с трудом стою на дрожащих ногах.

Шах везде. Я чувствую. Его дыхание учащается и обжигает мое вспотевшее тело, его стальной торс прислоняется к моей спине, в ягодицу упирается стояк, руки хозяйничают внизу. И этот дурманящий аромат, от которого мне теперь никогда не отмыться. Он проник в каждую пору, в каждую клеточку.

Когда бандит начинает двигаться во мне пальцами, я шумно выдыхаю, и из моего нутра вырываются наружу сладкие стоны. Я капитулирую. Не могу больше сдерживать в себе неизвестное мне чувство.

Облизываю пересохшие губы и откидываюсь головой на крепкое плечо мужчины. Он целует меня в шею и ведет кончиком языка к уху. Засасывает мочку и начинает медленно посасывать ее.

Ох, все, меня сейчас разорвет на мелкие кусочки.

Чувствую, как все мои нервные окончания накалены до предела. Я и сама – один сплошной нерв, каждое касание ощущается с дикой силой.

Внизу живота резко лопается пружина, и я начинаю содрогаться в крепких мужских объятиях. Мгновенно проваливаюсь в темноту и забываю: кто я и где я. Парю в какой-то странной невесомости. И мне не хочется возвращаться в реальность.

ГЛАВА 10.

Настя

От неожиданного мужского гогота я резко подрываюсь с кровати и сонным взглядом осматриваюсь по сторонам. Потираю щеки, чтобы быстро взбодриться и провожу ладошками по волосам, пытаясь сделать вид, что я не спала.

Но я все-таки уснула!

Всю ночь держалась и караулила дверь, чтобы быть готовой, если войдет Шах. Но к рассвету меня покинули силы, и я вырубилась сидя на кровати и опираясь спиной о мягкое изголовье.

Поправляю халат и смотрю на стол. Все осталось так, как и вчера. На полу у стены рассыпаны осколки тарелки.

Значит, никто сюда не входил, пока я дрыхла как убитая.

Это радует.

Вдруг на улице вновь раздается гортанный смех, и я подхожу к окну. В углу высокого кирпичного забора стоит кованая беседка и в ней сидят пять мужчин. Они курят и что-то бурно обсуждают.

Немного прищуриваюсь от яркого солнца и изучаю территорию. Со второго этажа открывается вид на пустырь, покрытый зеленым стриженым газоном.

Вдали виднеются дома. Точнее не дома, а особняки, построенные с невиданной роскошью.

Еще сильнее прилипаю к окну и пытаюсь запечатлеть в памяти каждое дерево, каждый куст, асфальтированную дорогу, удаляющуюся к горизонту.

Мне надо срочно отсюда сбежать. И чем быстрее я это сделаю, тем будет лучше.

В дверь тихо стучат, и я испуганно оборачиваюсь. Поправляю занавеску, чтобы не было видно, что я смотрела в окно.

Стук не прекращается.

— Войдите, — говорю не решительно и пячусь в угол, где стоит кровать.

Дверь осторожно открывается и на пороге застывает лысый качок.

Держа в руках два бумажных пакета, он мгновенно входит в спальню и кладет их на кровать.

— Переодевайся, я отведу тебя на кухню, там пожрешь.

Он осматривает стол с остывшей едой, затем оборачивается и отпихивает от себя носком ботинка осколки тарелки.

— Жду за дверью, — басит бандит и выходит из комнаты.

Приближаюсь к пакетам и заглядываю внутрь. Достаю новые вещи. Они женские и моего размера.

Что это значит? Я теперь должна ходить в этих тряпках?

Небрежно запихиваю всю одежду обратно в пакеты и поднимаю с пола свои джинсы и толстовку.

Они не первой свежести, но всё лучше, чем стать игрушкой, которую хозяин решил приодеть.

Быстро натягиваю свои вещи, прячу флешку в штаны и выхожу из спальни.

— Пошли, — командует лысый, и мы не спеша спускаемся на первый этаж.

Пока топаю по паркету, внимательно запоминаю все двери и повороты.

Широкая спина бандита скрывается за углом, и я еле успеваю за его огромными шагами.

Толкаю рукой дверь и оказываюсь в светлой кухне. Встречаюсь с хмурым взглядом Шнура, который сидит за овальным столом и точит столовые ножи.

На переносице прилеплен белый пластырь, а вокруг глаз расплылись синяки.

Но мне его ничуть не жаль, теперь будет знать, как руки свои мерзкие распускать.

— Садись, — качок кивает на место напротив дрища.

Тот брезгливо морщится и с громким скрипом стула отодвигается от стола.

— Я не сяду с ним за один стол, — гордо вскидываю голову и скрещиваю руки на груди.

— Ты погляди какая цаца, — ядовито усмехается Шнур и продолжает скользить ножом по точильному камню. — Провела ночь в спальне босса и теперь думаешь, что тебе все можно?

— Слушай, куколка, у меня приказ, чтобы ты пожрала, — устало вздыхает Игнат. — Не еби мне мозги, а садись и бери вилку в руку.

Чувствую, как мой желудок болезненно скручивается. Умоляет меня закинуть в него хоть что-то съестное.

Мой голодный взгляд падает на тарелку с омлетом и зеленью. От еды стелется легкий дымок, соблазняя ароматным запахом. Рядом стоит блюдце с мясной нарезкой и бородинским хлебом.

Ур-р-р-р!

Желудок требует еды!

Обреченно вздыхаю, молча подхожу к столу и сажусь. Мне необходимы силы, поэтому сопротивляться дальше нет смысла. А то я и сбежать не смогу, свалюсь на полпути.

Пока ем, не отвожу пристального взгляда от Шнура. Лысый расположился на стуле возле кухонного гарнитура цвета слоновой кости и уткнулся в свой телефон.

Так, мне нужен мой мобильный. Когда они мне его вернут?

Но эти бандиты не решают таких вопросов. Только главарь.

— А где Шах? — громко спрашиваю и отправляю в рот кусок черного хлеба.

Присутствующие на меня вообще не реагируют. Словно меня здесь и нет.

— Эй, вы меня слышите? — удивленно вскрикиваю.

— Не «эйкай», — недовольно бурчит Шнур и проверяет большим пальцем остроту лезвия. — Нам босс не отчитывается.

— А когда он уехал?

— Со вчерашнего вечера еще не вернулся, — бубнит лысый и поднимает на меня равнодушный взгляд. — Хватит базарить, вилкой активнее работай.

Замираю от услышанного. Получается Шах уехал еще вчера и не ночевал в доме. Хочу вытянуть из этих ребят побольше важной информации.

— И часто он не ночует дома?

— Не твоего ума дела, цаца, — Шнур замахивается и втыкает нож в толстую разделочную доску, лежащую посреди стола.

Резко вздрагиваю и ошарашенно смотрю на бандита. Даже жевать перестаю и сижу с набитым ртом.

Бандит встает со стула и упирается кулаками в гладкую поверхность.

— Жри быстрее, терпение заканчивается с тобой тут сидеть, — он рычит ехидно и не сводит с меня сердитого взгляда. — Мы няньками не нанимались.

Меня бесит его гонор. Откуда-то у меня появляется храбрость и уверенность в своей неприкосновенности.

Откладываю вилку в сторону и тоже встаю. Наклоняюсь вперед, прожигаю этого хама своим злобным взглядом. Но он выше меня ростом, поэтому мне приходится высоко задрать голову.

— Слова выбирай, — мой голос строг и не дрожит. — А то я скажу Шаху, как ты со мной разговариваешь. И тебе прилетит еще и за это.

Шнур удивленно ухмыляется и изучает мое серьезное лицо.

— Слышь, Игнат, — он обращается к другу, но с меня глаз не сводит, — а девчонка оказывается острая на язык. Видимо, Шах тебя хорошенько натянул этой ночью. Чувствуешь себя тут хозяйкой.

ГЛАВА 11.

Настя

Шах стоит с опущенными вдоль тела руками и прожигает меня хмурым взглядом. Улыбка мигом слетает с моих губ, и я продираю пересохшее горло.

Как-то резко перехватило дыхание. Я даже не ожидала, что мое тело так среагирует на внезапное появление главаря.

Видимо, насладиться кофе мне не удастся, и я расстроено вздыхаю.

Бандит не ночевал сегодня в доме, но одежду свою где-то сменил. Его накачанный торс обтягивает черная водолазка, скрывающая татуировки на его шее. На ногах – джинсы темно-синего цвета с ремнем на поясе. На запястье – часы с металлическим ремешком.

Выглядит он свежим и бодрым.

Главарь не теряется и в ответ внимательно рассматривает меня. Прямо с головы до ног.

Затем брезгливо морщится.

— Вышли все, — произносит строго и бросает хмурый взгляд на лысого и дрыща.

Парни сразу же срываются со своих мест, и я, опустив голову вниз и прячась от пристального взгляда, тоже семеню в сторону выхода.

Только прохожу мимо Шаха, как чувствую крепкий захват на своем предплечье.

— Ты остаешься, — делает тон мягче, но это не мешает мне вздрогнуть от грубого голоса.

Словно в кожу впиваются сотни мелких иголочек.

Собираюсь с силами и поднимаю на бандита встревоженный взгляд. Черные глаза, как непробиваемая стена. Я никак не могу распознать его мотивы и замыслы.

— Почему ты в своей грязной одежде?

— Потому что это моя одежда, — отвечаю с трудом, во рту все пересохло от волнения.

И тяжелая энергетика бандита давит на меня с титанической силой, с которой мне не справиться.

— Тебе Игнат принес новые вещи?

— Принес.

— Почему не надела?

Этот допрос когда-нибудь закончится? Че он прицепился ко мне со своими шмотками? Разве это так важно, в чем я сейчас одета?

— Я не хочу, чтобы ты встречала меня в этих обносках, — уголок его губ ползет вниз.

Не скрываю своего удивления и широко раскрываю глаза.

И все же решаю ответить и дать отпор наглому бандитскому прессингу:

— А я не хочу находиться здесь и не хочу встречать вас, — шиплю недовольно и наблюдаю за его реакцией. — И постель вашу греть я тем более не хочу.

Смотрю в его черные глаза, зрачки моментально расширяются. А на щеках выступают желваки.

— За мной, — чеканит строго, разворачивается и выходит из кухни.

Да что ж такое. Опять меня куда-то ведут. Куда на это раз? В ту жуткую обшарпанную комнату?

Обреченно следую за бандитом и рассматриваю широкую спину. Наблюдаю, как напрягающиеся мышцы перекатываются под черной тканью. Как она обтягивает каждый изгиб, заставляя пялиться и фантазировать о мужчине без одежды.

— Дырку прожжешь, — слышу грешный голос и виновато отвожу взгляд в сторону.

Шах продолжает идти и не оборачивается, как он догадался?

Поднимаемся по лестнице, я продолжаю плестись позади него. Упругая задница мельтешит перед моим лицом, и я опять бессовестно рассматриваю мужчину. Джинсы на нем сидят идеально.

Блин, Настя! Ты не о том сейчас думаешь!

Трясу головой, чтобы прогнать провокационные мысли прочь и вхожу вслед за Шахом в его спальню. Он с размаха закрывает за мной дверь и встает рядом, глядя на кровать.

На покрывале валяется помятый бумажный пакет с небрежно запиханными в него вещами.

Поджимаю губы и боковым зрением пытаюсь изучить настроение бандита.

— Переодевайся.

— Нет.

Шах недовольно выдыхает и встает напротив меня.

— Я, блять, сожгу твои вещи, — цедит строго и его брови съезжаются на переносице.

— Не надо, — произношу встревоженно и прикладываю руку к карману толстовки.

Не успеваю я и пикнуть, как татуированные руки бандита хватают меня за кофту и резко дергают ее в стороны. В комнате раздается треск ткани, и я со страха впиваюсь пальцами в запястья мужчины.

Толстовка оказывается плотной и не позволяет разорвать ее на две части, но теперь прямо по середине от груди до самого пупка красуется рваная дырка.

— Тогда будешь ходить голой, — широкие ладони Шаха ложатся мне на попу.

Он сжимает ее до боли, отчего я вскрикиваю. Пытаюсь помешать ему ухватиться за шлёвки джинсов. Я уже догадываюсь, что и штаны мои ждет крах.

— И только попробуй выйти из спальни в таком виде, — грозно предупреждает бандит и хватает меня за подбородок, заставляя насильно смотреть ему в глаза.

Падаю в черную беспросветную пропасть, и ощущаю на своем лице его часто дыхание.

— Я никогда не подчинюсь тебе, — повышаю тон, а внутри меня просыпается вулкан.

Мне хочется истошно кричать и метаться по комнате, бунтуя и сопротивляясь.

Шах отпускает меня и ехидно ухмыляется.

Что его так веселит? Уверен в своих силах?

Я знаю, что ему легко удастся подмять меня под себя, применить силу и взять меня.

Пользуясь случаем, я быстро отскакиваю на три шага назад, чтобы выйти из его удушающей темной ауры.

— Хочешь трахать, бери силой, — раскидываю руки в стороны, не обращая внимания на мои порванные вещи. — Принуждай, угрожай, но знай, что я никогда не соглашусь лечь с тобой в постель добровольно.

Выплевываю ему всю горечь, что накопилась в моем сердце за последние дни. Изливаю ему свою трепещущую душу. И плевать я хотела на то, что теперь он со мной сделает.

Шах делает широкий шаг и вмиг оказывается рядом со мной. Он толкает меня в плечо, и я как игрушка теряю равновесие и спиной валюсь на кровать.

Приподнимаюсь на локтях и пытаюсь отползти к изголовью, но бандит ловит меня за щиколотки, залезает на мягкий матрац и нависает надо мной, словно губительный айсберг.

С трудом сглатываю и упираюсь ладонями в стальную грудь. Собираю дрожащими пальцами плотную ткань водолазки и стискиваю ее в кулаках.

— Когда ты покорная, ты нравишься мне больше, — говорит тихо, но в его голосе слышится холод. — Так что будь любезна открывать свой рот только когда я прикажу.

ГЛАВА 12.

Настя

Выглядываю в окно и пытаюсь понять смогу ли я как-то отсюда спуститься или придется прыгать. Переваливаюсь наполовину туловища и смотрю по сторонам. Никаких выступов нет.

Недовольно морщусь, не хотелось бы поломать ноги.

Залажу на подоконник, как вдруг слышу мужские голоса.

Испуганно спрыгиваю обратно на пол и закрываю створку. Замечаю, как из-за угла дома выруливает парочка бандитов, и они проходит прямо под окном.

Да уж, двор кишит охраной, видимо, мне придется немного потерпеть и придумать идеальный план побега.

Расстроено вздыхаю и топаю к кровати, сажусь на край.

Бросаю быстрый взгляд на пакет с вещами, затем перевожу внимание на свою порванную толстовку.

Вынуждена признаться, что эмоции взяли надо мной вверх.

Надо успокоиться и собраться с мыслями.

Шах не сделал мне ничего плохого. Пока…

Но я не могу смириться с тем, что со мной обращаются как с вещью. Женька, блин, вообще наплевал на мои чувства и, даже не задумываясь, отдал меня на растерзание бандитам. Хищный главарь видит во мне только игрушку, которую он будет трахать везде и всюду.

Становится так тоскливо и паршиво, что хочется накрыться одеялом и реветь навзрыд.

Вот бы упасть сейчас в теплые объятия мамочки, пожаловаться ей на плохих мальчишек, которые меня обижают, и чувствовать ласку ее рук.

Мне надо срочно заполучить мой телефон обратно. Мне нужно услышать ее голос, от этого мне немного станет легче. Я уверена.

Направляюсь в ванную и там умываюсь холодной водой. Причесываю волосы пальцами и стягиваю с себя свои грязные шмотки.

Возвращаюсь в спальню и перебираю вещи, которые принес Игнат, только теперь внимательнее изучаю содержимое пакета.

О, да тут и нижнее белье есть.

Прекрасно! Игрушка бандита будет укомплектована с головы до ног.

Натягиваю черные джинсы, сверху – футболку. Ткань словно соткана из мелких иголок, мне жутко неуютно в этой одежде.

Но ничего не поделать, придется терпеть.

Выхожу из комнаты, на этаже никого нет.

А мне нужен Шах. Точнее, нужен мой мобильный.

Спускаюсь по лестнице и решаю пройти сначала на кухню, вдруг кого там встречу.

На пороге неожиданно сталкиваюсь со светловолосым мужчиной.

— Ой, — взвизгиваю испуганно и хватаюсь за сердце, — вы меня напугали.

Бандит что-то активно дожевывает и осматривает меня.

— Не подскажите, где я могу найти вашего главного?

— В кабинете, — спокойно отвечает мужчина.

— А где кабинет?

— За лестницей справа.

Бандит обходит меня и направляется в сторону выхода, а я медленно шагаю в холл и оглядываюсь в поисках нужной двери.

Нахожу кабинет быстро, но мой подозрительный взгляд скользит по раздвижным дверям, ведущим в гостиную с камином. Вздрагиваю от неприятных воспоминаний и спешу к кабинету.

Стучу несколько раз, не спеша нажимаю на ручку и просовываю голову в открывающуюся щель. Взглядом скольжу по темной обстановке и натыкаюсь на грозный взгляд Шаха, который сидит в величественном кожаном кресле за широким столом.

Напротив него стоит высокий мужчина и через плечо смотрит на меня. Он похож на Шаха, только лет на десять старше. Ему около сорока и черные как смоль волосы немного разбавлены сединой.

Кажется, я прервала серьезную беседу.

— Извините, — произношу тихо и смотрю на главаря. — Можно?

— Что ты хотела? — строго спрашивает Шах и выпрямляет спину.

— Дайте, пожалуйста, мой телефон, — говорю жалобным тоном, вдруг он смилостивится. — Мне маме надо позвонить, а то она волнуется.

Незнакомый мужчина удивленно выгибает темную бровь и переводит свое внимание на Шаха.

— Я подумаю, — четко произносит бандит и не сводит с меня прожигающего взгляда.

— Но…, — начинаю, но сразу же прикусываю свой длинный язык.

Мне надо быть послушной девочкой и усыпить бдительность бандита.

И уж больно второй взрослый мужчина на меня странно смотрит.

Молча киваю и закрываю дверь кабинета.

И что теперь мне делать? Как долго Шах будет болтать с этим мужиком?

Поскорее бы он принял положительное решение и вернул мне мой телефон.

Осматриваюсь по сторонам и направляюсь к выходу.

Кажется, свободно передвигаться в доме мне не запрещено, проверим, как обстоят дела с улицей. Во дворе никого нет, поэтому я легко спускаюсь со ступенек и иду по дорожке, вымощенной широкими камнями.

Вот она, калитка, так близко.

Стóит только рвануть к ней, и я смогу без труда выбежать за территорию.

Да, да, да. Выбежишь ты туда, Настя, а что потом?

Нестись сломя голову куда глаза глядят?

И через сколько минут тебя настигнет орава бандитов? Даже пикнуть не успеешь.

Нет, надо утихомирить свой внутренний вулкан, остудить пыл и все тщательно продумать.

Как раз сейчас у меня есть возможность изучить территорию.

Мне потребовалось десять минут, чтобы обойти дом. Охранники, наблюдающие за мной со стороны, о чем-то шептались, но не останавливали меня.

Решив еще немного подышать свежим воздухом, я расположилась в подвесном кресле.

Медленно покачиваясь из стороны в сторону, замечаю, как из дома выходит Шах, а за ним и второй мужчина. Они вместе подходят к белому тонированному внедорожнику и жмут друг другу руки.

Незнакомец садится на руль и выезжает со двора.

Рассматриваю широкую спину Шаха, и как только за автомобилем закрываются высокие кованые ворота, бандит резко разворачивается и уверенно шагает ко мне.

Крепко впиваюсь руками за толстые канаты, на которых держится кресло, и носком кроссовка цепляюсь за газон, чтобы больше не качаться.

Шах останавливается напротив и протягивает мне мой телефон.

У меня дыхание перехватывает от мимолетной радости.

— Звони сейчас и при мне, — вспыхивают черные глаза, а я опять понимаю, что мой план летит к чертям.

ГЛАВА 13.

Настя

Из-за нервов у меня жутко зудит спина и грудь. Завожу руку назад и с диким кайфом почесываюсь, словно прокаженная какая-то.

Забираю мобильный из рук главаря и встаю с подвесного кресла.

— Он выключен, — четким тоном предупреждает Шах.

Долго жму на нужную кнопку и терпеливо жду, пока гаджет загрузится. А сама поглядываю на бандита, который бесцеремонно осматривает меня с головы до ног.

На его лице не двигается не один мускул, лишь уголки губ мимолетно дергаются в хищной ухмылке. Ему нравится, что я смирилась и надела новую одежду.

Иногда встречаясь со взглядом Шаха, я набираю номер мамы и она быстро поднимает трубку.

— Мам, привет, это я, — произношу взволнованно и отхожу в сторону, я не хочу, чтобы бандит стал свидетелем нашего разговора.

— Настюша, привет, как твои дела? — обыденно спрашивает мама, и я до боли закусываю внутреннюю сторону щеки.

К горлу подкатывает удушающий ком, и мне хочется разреветься.

— Все в порядке, — тараторю и потираю ладошкой вспотевший лоб.

Чувствую спиной присутствие главаря, он контролирует каждый мой шаг, каждое слово.

— У тебя голос какой-то грустный, — констатирует мама, и я слышу, как тяжело она вздыхает. — Скажи мне честно, Настя, как у вас дела с Женей? Вы поссорились?

Ох, мамочка. Если бы…

Мы не поссорились, этот жалкий слизняк меня предал!

И только сейчас до меня начинают доходить слова мамы, которые она пыталась до меня донести все это время. Я понимаю все ее предостережения и беспокойства. Она будто чувствовала, что Женька не мой человек и просила не спешить со свадьбой.

А что было бы, если бы мы поженились, я нарожала бы ему детей и тут бац: бандиты и угрозы отдать меня на растерзание грубым мужланам. Что было бы с нашими детьми?

Нет, хорошо, что все выяснилось сейчас.

— Мы с Женей расстались, — говорю четко и наблюдаю, как широкая бровь Шаха приподнимается в удивлении.

Он так же не сводит с меня своих черных глаз, а выражение его лица говорит мне «ты серьезно?».

Я сердито хмурюсь и отворачиваюсь от бандита.

— Ну, и слава Богу! — облегченно выдыхает мама. — Настюша, не расстраивайся, у тебя еще таких Жень будет много, успеешь замуж выскочить.

Спасибо, мам! Но таких Жень мне больше не надо.

Хватит, наелась сполна.

Теперь моя большая проблема стоит за моей спиной и практически дышит мне в затылок. Словно дракон, готовый извергать убивающее пламя из своей пасти.

— Как твое здоровье? Как сердце? — нервно тереблю край футболки, а затем ноготками почесываю шею.

— Все хорошо, доченька, не беспокойся за меня.

Мы еще немного болтаем с мамой, я забываюсь и начинаю расхаживать из стороны в сторону, будто нахожусь сейчас у себя в квартире. Даже громко хохочу, когда мама рассказывает смешную историю, которая произошла с ее соседом.

Но грозное мужское «кхм-кхм» заставляет меня резко остановиться и вернуться в суровую реальность. Смотрю на строгое лицо Шаха и расстроено вздыхаю.

— Все, мам, мне пора. Позвоню позже.

Попрощавшись с мамой, я прижимаю горячий гаджет к груди и жалобно смотрю на бандита.

Шах медленно подходит ко мне и протягивает широкую ладонь.

— Можно оставить? Я никому не буду звонить, кроме мамы.

Он неторопливо качает головой, а я с тяжелым сердцем отдаю ему свой телефон.

Грозный главарь разворачивается и направляется в сторону дома.

— Шах, — зову его и тут же бегу следом.

Блин, как-то не айс его так называть.

Торможу на каменной дорожке и за малым не влетаю в его широкую спину.

Бандит поворачивается ко мне и цепляет своим хмурым взглядом. Нависает надо мной, загораживая своим мощным телом солнце.

— А как я могу к вам обращаться? — спрашиваю тихо и через футболку почесываю живот.

Да что ж такое!

— А то Шах как-то…, — слегка дергаю плечами.

— Демид.

— Ага, поняла, — лезу в задний карман джинсов и достаю из него флешку. — Демид, вот возьмите, — вытягиваю вперед сжатый кулак, а затем раскрываю ладонь, на которой лежит тонкий пластик. — Она мне все равно уже не поможет. Вы ведь меня не отпустите?

Все внутренности мигом замирают, словно замороженные лютым холодом.

Капелька надежды теплится в моем сознании, и я внимательно слежу за бандитом, впитываю в себя всю его бешеную энергетику.

Демид еле-еле улыбается, а я зависаю на белоснежной тонкой полоске его зубов, которую успеваю рассмотреть.

Ух ты! Что это было? Мимолетная слабость?

— Пойдем со мной, — произносит Демид, без интереса взглянув на флешку.

А я застываю как вкопанная, глядя то на удаляющуюся спину мужчины, спрятанную под черной водолазкой, то на флешку, оставшуюся лежать на моей руке.

Ничего не понимаю.

Присматриваюсь. Нет, это точно та флешка, которую я забрала из беседки. Тогда почему Демид ее не взял?

Мою голову сейчас разорвет от роя вопросов, и только бандит, кажется, может дать мне на них ответы.

Быстро перебирая ногами, я поднимаюсь в дом и замечаю, как главарь скрывается в своем кабинете. Заинтригованная семеню туда же и закрываю за собой дверь, когда оказываюсь в просторной комнате.

Сразу окунаюсь в воздух, пропитанный приятным мужским парфюмом. Хочется раскрывать легкие на максимум и чаще вдыхать в себя этот сладковатый дурман.

— Присядь, Анастасия, — главарь произносит мое имя с хриплой интонацией, а у меня мурашки бегут.

Никто меня не называет полным именем. Даже странно слышать его, будто оно и не мое вовсе.

— Сейчас я тебе кое-что расскажу, — бандит подходит к своему величественному креслу и садится в него.

Кивает головой на гостевое кресло, и я с онемевшими ногами топаю к нему. Наблюдаю, как Демид кладет кисти рук на гладкий деревянный стол и сцепляет их в замке.

Большим пальцем почесывая поясницу, я опускаюсь на край кресла и не могу оторвать взгляда от татуированных рук.

ГЛАВА 14.

Настя

— Что? — ошарашено взвизгиваю и подскакиваю с кресла. — Откуда вы знаете? С чего вы это вообще взяли? Вы даже не смотрели что находится на этой флешке!

Шах расслабленно откидывается на высокую спинку кресла и не сводит с меня пристального взгляда. Мое пограничное состояние его совсем не интересует.

— Евгений все тщательно продумал и сделал вид, что слил мои данные на два носителя. Я сделал вид, что поверил, — спокойным тоном начинает Демид, а я стою и сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. — Он захотел поиграть, я позволил ему это сделать. Только он надеялся, что мы возьмем тебя с одной флешкой, с пустой, а он спокойно в это время свалит за границу. Но просчитался. Видишь ли, Анастасия, я хороший стратег, и твой Евгений связался не с теми людьми. Шах и мат, как говорится.

Нахожусь в полнейшем шоке и не знаю что сказать, будто мой язык окаменел и не слушается меня. Отрицательно качаю головой и пытаюсь переварить услышанное.

— Он не мог, — еле слышно бурчу себе под нос, и мои ноги слабеют, — нет, не мог.

Перед глазами проплывают прошедшие счастливые полгода. Как мой Женька мог оказаться таким пронырой? Сколько хороших моментов у нас было, сколько бессонных ночей с нежными поцелуями и клятвами в любви. Мы собирались пожениться, строили планы на будущее.

А получается, что я его совсем не знаю.

И как я могла быть настолько слепой?

Резко плюхаюсь на самый край кресла, еще бы несколько сантиметров и я бы свалилась на пол.

— Поверь, Анастасия, о тебе он думал в последнюю очередь, — слова Демида вызывают во мне горечь и обиду.

На глазах появляются не прошеные слезы, но я быстро смахиваю их дрожащими пальцами.

— Два года назад Евгений также подставил одну девушку и успешно залег на дно. Только господа, которых он тогда обокрал, не были столь благоразумными, — голос бандита льется как сталь, и он смотрит на меня исподлобья.

Пытается понять: воспринимаю ли я вообще его информацию?

А у меня по позвоночнику ползет холодок, и я с трудом сглатываю.

Что значат его слова?

— Они не пощадили ее. А тебе повезло.

Неожиданный стук его длинных пальцев по гладкой столешнице ставит жирную точку в этом мерзком и ужасающем рассказе.

Непроизвольно почесываю грудь, и ощущаю, как у меня даже мелкие волоски встают дыбом от таких новостей.

— И что, вы надеетесь, что теперь я перед вами ноги раздвину в знак благодарности? — истерично хмыкаю. — Я теперь вообще ничего не понимаю. И я запуталась еще больше.

— Все просто, Анастасия, — спокойно произносит Демид. — Я повторяю тебе еще раз: теперь ты принадлежишь мне. И я отпущу тебя только тогда, когда ты мне надоешь. Правда, твоя девственность немного усложнила мои планы.

— Я вам не верю! — снова вскакиваю с кресла и не отвожу взгляда от серьезного мужчины. — Вы специально так говорите. Не мог Женька со мной так поступить.

Последние слова вылетают с расстроенным всхлипом.

— Блять, ну что за наивный цветок, — он бурчит себе под нос, но я все слышу.

Блин, как же тело чешется. Что за фигня со мной происходит?

— Твое право, — говорит уже громко. — А сейчас я хочу немного расслабиться, так что снимай свою футболку и становись на колени.

Мои глаза широко раскрываются, и я наблюдаю, как Демид кладет ладони на подлокотники кресла и резко встает.

— Я хочу, чтобы ты поработала своим красивым ртом. Пустила в нужное дело свой острый язычок.

— П-п-прямо здесь? — выдаю с трудом и чувствую, как к горлу подкатывает тошнота.

Я никогда в жизни этого не делала. И сейчас совсем не готова.

— Сюда никто не войдет, пока я не разрешу.

Бандит выходит из-за широкого деревянного стола и берется руками за свой ремень, начинает его не спеша расстегивать.

Нет, так ведь нельзя!

Дыхание перехватывает и у меня словно легкие слипаются от ужаса.

— Футболку снимай, — приказывает бандит. — Я хочу видеть твою красивую грудь.

Он медленно приближается ко мне и испепеляет своим тяжелым взглядом.

А я пытаюсь найти пути отступления, но понимаю, что загнана в тупик.

Меня резко бросает в жар, даже кажется, что на лбу выступает испарина. Тело жутко зудит и сложно сделать вдох. Даже малюсенький, спасительный.

— Подождите, — опираюсь рукой о спинку гостевого кресла и прикладываю другую ладонь к груди. — Подождите, пожалуйста, что-то я себя плохо чувствую.

Хрипло глотаю воздух и впиваюсь пальцами в кожаную обивку кресла.

— Хватит устраивать здесь цирк! — громко рявкает бандит и останавливается от меня в паре метров. — Блять, Настя, снимай эту гребанную футболку.

Дрожащими пальцами хватаюсь за край футболки и тяну ее вверх. Стягиваю ее через голову и бросаю на пол. Чувствую, как мои длинные волосы рассыпаются по спине и словно кнутом ее хлещут.

Но вдруг замечаю, как черные глаза Демида застывают на моем теле и раскрываются в ужасе.

Передо мной все плывет, комната пляшет, а ноги становятся ватными. Я теряю равновесие и следом – связь с полом.

Только чувствую крепкие руки, которые меня подхватывают, как сразу падаю в кромешную темноту.

ГЛАВА 15.

Настя

Открываю глаза, и мой взгляд устремляется в белый потолок.

Тяжелые бардовые портьеры закрывают окно, и в комнате горит приглушенный свет, льющийся из настенных светильников. Верчу головой из стороны в сторону, я в спальне Шаха.

Дверь немного приоткрыта, и я слышу мужской бубнеж. Один голос точно принадлежит Демиду, второй мне не знаком.

Мне сложно разобрать, о чем говорят мужчины, даже напрягать слух нет сил. Но по четким и резким интонациям я понимаю, что незнакомый голос дает какие-то наставления Шаху.

Дергаю рукой и испытываю жгучую боль на сгибе локтя. Вытаскиваю руку из-под черной простыни и замираю от шока.

В моей вене торчит медицинский катетер и от руки тянется тонкая трубка капельницы.

Что за черт? Чем меня тут пичкают?

Резко откидываю простынь в сторону и испуганно осматриваю свой живот, а затем и грудь.

Вся моя кожа покрыта красными пятнами.

Моментально ловлю волну дикого страха и начинаю орать, как ненормальная:

— Аааааааааа!!!!

Приоткрытая дверь чуть не слетает с петель и на пороге появляется серьезный Демид.

— Что это? — всхлипываю и смотрю на свое тело. — Что это такое?

По щекам бегут слезы.

Шах в считанные секунды оказывается возле кровати, а я никак не могу оторвать взгляда от красных пятен.

— Что ты со мной сделал?

Чувствую, как широкие ладони ложатся на мои плечи и слегка встряхивают меня.

Мне все равно, что я сижу перед бандитом в одних трусах, сейчас меня волнует состояние моей кожи.

Что, блин, это такое?

— Настя! Настя! — раздается грозное над моей головой, и я поднимаю на Демида заплаканные глаза. — Успокойся.

А я не могу собраться с силами и взять свою истерику под контроль.

Вдруг щеку обжигает легкий шлепок, и я широко раскрываю глаза.

В комнате мгновенно повисает тишина, а я пытаюсь сделать глубокий вдох.

Тяжело вздыхаю и боюсь вновь посмотреть на свое тело. Я уже не доверяю себе и рискую вообще слететь с катушек. Вся комната сужается до лица Демида.

— Что это? — слетает с моих пересохших губ.

Он впивается в меня своим черным омутом, словно привязывает невидимой нитью к своему сосредоточенному взгляду. Не отпускает, крепко держит на привязи.

— Успокойся, — его голос льется как сладкая нуга, стелется по моим мокрым щекам, опускается на дрожащие губы. — Это всего лишь сыпь. Ты перенервничала, и твое тело так среагировало.

Пялюсь на него соловьиными глазами. Такое ощущение, что я попала под его дьявольские чары, и даже самые маленькие клеточки наконец-то успокаиваются во мне.

Мой взгляд скользит ему за спину и натыкается на стеклянный бутыль, висящий на стойке для капельниц.

— Это витамины для поддержки твоего иммунитета, — сразу же поясняет Демид.

Медленно киваю.

Значит, он не хочет превратить меня в овощ и изнасиловать?

Боже, Настя, и откуда у тебя столько фантазии. Тебе бы книжки писать.

Но вот красные пятна не оставляют мой разум в покое.

— Какая еще сыпь? — хмурюсь, со мной такое происходит впервые. — У меня никогда не было такой реакции.

Шах резко стискивает мой подбородок своими татуированными длинными пальцами и заставляет смотреть ему в глаза.

— Я сейчас договорю с доктором и вернусь, — цедит не спеша сквозь стиснутые зубы. — Ты лежишь здесь и никуда не встаешь. Ты меня поняла?

— Да.

Демид одобрительно кивает и отпускает меня. Спешу прикрыться, а то совсем отключилась и расслабилась. Натягиваю простынь по самое горло и аккуратно ложусь на подушку.

Катетер болезненно пульсирует в вене, а я провожаю встревоженным взглядом широкую спину бандита.

Притаившись как мышка, я максимально напрягаю слух, и мне с трудом, но удается разобрать некоторые слова.

— Демид, я бы забрал девушку к себе, понаблюдал бы, — говорит незнакомец.

По голосу я представляю мужчину пятидесяти лет, невысокого роста и с седыми волосами. Возможно, у него на лице есть очки.

Зависнув на капельнице и наблюдая, как капли жидкости медленно проникают в силиконовую трубку, я продолжаю бессовестно подслушивать.

— Она останется здесь, — безоговорочно произносит Шах. — Ты сам сказал, что ничего серьезного. За ее лечением я буду строго следить.

В коридоре раздается еле уловимый смешок.

— Какой же ты упертый, — тяжело вздыхает врач. — Весь в своего отца. Ладно, Демид, звони, если состояние девушки ухудшится.

— Никаких «если», — недовольно рычит бандит. — Если ей станет хуже, я тебя из-под земли достану и заставлю ответить за свою халатность.

Тяжело сглатываю. Даже на меня слова Шаха действуют устрашающе. Представляю что испытывает врач, стоя рядом с грозовой тучей, которая вот-вот, да метнет в тебя убийственной молнией.

Я бы на месте доктора сотню раз подумала, стоит ли связываться с таким, как Шах. Но у него, похоже, и выбора-то нет.

Слышу тяжелые приближающиеся шаги и, схватившись пальцами за край простыни, натягиваю ее на половину лица.

Демид уверенно входит в спальню, берет с тумбочки небольшую баночку белого цвета и встает рядом с кроватью.

Мое лицо скрыто за черной тонкой тканью, только огромные глаза бегают по высокой фигуре бандита.

Вдруг Шах резко хватается за угол простыни и тянет ее на себя, а я испуганно взвизгиваю.

Еще сильнее сжимаю ткань в своих кулаках и не собираюсь уступать.

— Раскрывайся, Настя, — на губах бандита растягивается хищный оскал. — И сделай это по-доброму, не заставляй меня применять силу.

ГЛАВА 16.

Настя

Глаза Шаха вспыхивают злостью, и мои дрожащие руки отпускают скомканную простынь. Затаив дыхание, я наблюдаю, как бандит сдержанно откручивает крышку баночки и набирает пальцем белую мазь.

Присев на корточки рядом с кроватью, он рывком стягивает с меня спасительное укрытие, и я зажмуриваюсь от стыда.

Чувствую, как щеки начинают гореть, и я не решаюсь открыть глаза.

Боюсь встретиться с хищным взглядом и понять, что заняться с ним сексом мне рано или поздно придется. Возможно, сразу после этой процедуры.

В комнате стоит полнейшая тишина, и я слышу его размеренное дыхание.

Вздрагиваю, когда холодные пальцы касаются моего плеча. Они медленно скользят по коже, размазывая мазь, а я облегченно выдыхаю, потому что впервые за этот дурацкий день мне становится легче, и тело перестает чесаться.

Подушечки пальцев натирают зону декольте, а я вытягиваю руки вдоль туловища и собираю пальцами простынь от стеснения и неловкости.

Приоткрываю один глаз и наблюдаю за Шахом.

Он выглядит сдержанным, словно робот. На лице – ни одной эмоции.

Его вообще не волнует, что я лежу перед ним в одних трусиках. Он увлечен процессом моего лечения.

Татуированные пальцы нежные и аккуратные. И когда он нечаянно задевает вершинку моей груди, по моей коже пробегает рой мелких мурашек.

Чувствую, как соски начинают набухать. Каждое прикосновение облегчает зуд и дарит приятные импульсы.

Демид не отводит взгляда от моего тела, очерчивает окружность каждого полушария, затем опускается к пупку, набирая все больше и больше мази.

Когда он покрывает тонким слоем лечебного крема мой живот, одновременно почесывая его, из моего рта вылетает стон наслаждения.

Темный взгляд Шаха цепляется за мои затвердевшие соски, он видит мой мимолетный позор, но и бровью не ведет.

И сколько у него выдержки?

Я уже готова извиваться на кровати, как змея на сковородке. А ему хоть бы хны.

Пока он изучает мое тело, оценивая все ли участки намазал, я бессовестно рассматриваю его лицо.

Какие уж теперь приличия?

Прядь черных волос спадает на лоб, на внешних уголках глаз рассыпаются мелкие морщины. Ресницы густые, любая девушка бы позавидовала. Его прямой нос сочетается с губами.

Губы. Черт.

Какие у него соблазнительные и чувственные губы. Верхняя четко очерчена и мне хочется провести по ней языком.

Глубоко вдыхаю, раскрывая грудную клетку. Моя грудь колышется от этого, и я замечаю, как резко дергается кадык бандита.

Ну, наконец-то! Хоть какое-то проявление жизни в этом роботе.

Вот сейчас он набросится на меня и жадно поцелует.

Поцелует так, чтобы я взлетела до небес.

Вот сейчас… еще секунду.

Впиваюсь в лицо бандита терпеливым взглядом, а он спокойно закручивает крышку на баночке. И, посмотрев на свои часы, поворачивается ко мне:

— Через двадцать минут будем мазать спину.

Демид встает, а я резко подрываюсь и хватаю его за руку.

— Подожди, — с трудом сглатываю, надеясь смочить пересохшее горло.

Бандит хмурится, но руку не вырывает. А я еще сильнее впиваюсь в упругую кожу пальцами.

— Демид, не уходи, — смотрю на него снизу вверх.

Как тогда, в гостиной у камина.

— Я боюсь, — шепчу.

— Тебе нечего бояться, никто сюда не войдет, — спокойно говорит бандит и его взгляд скользит по моим губам, затем опускается по шее вниз и застывает на груди.

Он хочет меня. Я это чувствую. Возможно, если я опущу взгляд на его пах, то увижу прямое доказательство.

— Не оставляй меня, — брежу и сама не верю в то, что говорю, но остановить словесный поток не могу. — Вдруг у меня начнется отек, и я задохнусь? Что ты тогда со мной будешь делать? Закопаешь мой труп на заднем дворе своего особняка?

На его губах появляется усмешка, и он оставляет баночку с мазью на тумбе.

Но мне реально страшно. Эти пятна. Этот дикий зуд. Я читала, что от аллергии можно и задохнуться. А умирать я не хочу.

Он видит, что я не шучу и не притворяюсь. Я действительно напугана.

— Думаешь, я настолько жесток, чтобы закопать тебя как собаку? — он приподнимает одну бровь.

Нерешительно дергаю плечами.

Я вообще не знаю этого бандита. И что от него можно ждать? Но сейчас мне кажется, что он не причинит мне зла.

Лечит ведь, так заботливо.

Демид дергает рукой, освобождаясь от моего захвата, разворачивается и направляется к двери.

— Отдыхай, Анастасия.

— Поцелуй меня!

Кричу ему в спину и замираю, прикусив свой длинный язык.

Шах сразу же тормозит, но оборачиваться не спешит.

А мне до боли в груди хочется оказаться в его объятиях и почувствовать грубость его рук.

Хочется целовать его и ощущать себя желанной. Как вчера, когда он ласкал меня прямо в этой спальне.

И пусть я пожалею об этом завтра, но сейчас я хочу утонуть в страсти этого бандита.

Боже, меня резко бросает в жар.

Я слышу свой внутренний голос, который подталкивает меня к искушению. И не верю в то, что с легкостью поддаюсь на уговоры.

Плечи Шаха приподнимаются в глубоком вдохе, и он разворачивается ко мне.

От его оценивающего взгляда мне становится неуютно.

Не отводя глаз, я тяну руку в сторону и прикрываюсь простыней.

Сделав три широких шага, Демид быстро оказывается возле меня и наклоняется к моему лицу.

— Играть со мной вздумала? — недоверчиво прищуривается он и буравит строгим взглядом.

— Поцелуй меня.

ГЛАВА 17.

Настя

— Поцелуй меня, — и добавляю шепотом, — прошу.

Я знаю, что эта просьба вырвалась непроизвольно.

Мой затуманенный мозг вообще отключился, доверив меня глупому сердцу и развратному вожделению.

Но пути назад нет. Не получится сделать вид, будто всего этого не было.

В надежде смотрю на озадаченного Шаха.

Не ожидал, что я вот так с легкостью сдамся?

Вмиг перестану ему перечить и захочу его?

Всего лишь поцелуй…один и такой желанный.

Не отлипаю взглядом от его соблазнительных губ. Точно дурман какой-то.

Глубоко вдыхаю его запах.

Опираясь руками в матрац, я встаю на колени прямо на кровати и оказываюсь совсем близко к его лицу.

Между нашими носами пара десятков сантиметров.

Я чувствую его дыхание на своей коже. Оно охлаждает меня, пролетая поверх еще не впитавшейся мази.

Вздрагиваю от легкого холодка, и мои соски становятся острыми как пики.

Проходит долгая и томительная минута, как бандит жадно набрасывается на мои губы.

А я внутренне ликую и с диким возбуждением отвечаю на его жесткий поцелуй.

Чувствую, как его пятерня ложится мне на макушку, и быстро зарывается в волосы, а другая рука сжимает шею.

Я в его власти.

В грешной. В порочной. В грязной.

Всхлипываю, желая набрать побольше воздуха в легкие, но Шах не дает мне воли.

Его язык грубо таранит мой рот, наполняя его своей слюной. Я кусаюсь в ответ, желая понравиться этому горячему бандиту. В надежде завести его и познать все прелести настоящего секса.

Впиваюсь руками в его напряженные плечи и чувствую, как перекатываются мышцы под водолазкой.

Демид посасывает мой язык, затем переключается на губы, а я ласкаю его кончиком своего языка.

Мы уже не целуемся. Мы пожираем друг друга.

Какая-то сумасшедшая искра пролетает между нами, сжигая все запреты и принципы.

Бандит продолжает вести в поцелуе. Его движения резкие и грубые.

А я падаю в пропасть и погибаю. Если он меня сейчас оставит, то я умру.

Разлечусь на миллиарды атомов.

Ощущаю, как внизу живота начинает зарождаться тепло, как набухает чувствительный клитор.

Дрожащими пальцами скольжу по напряженной груди, опускаюсь к ремню. Перебираю края водолазки и залезаю под нее.

Подушечками касаюсь горячей мужской кожи, и из моего рта вылетает тихий хрип. Демид жадно ловит все мои эмоции, впитывает в себя, еще сильнее сжимает руку на моей шее.

У меня уже губы пекут, и кожа вокруг рта покалывает от его щетины. Но эта легкая боль ничто по сравнению с вулканом, который разгорается у меня между ног.

Я продолжаю шарить ладошками под мужской водолазкой. Исследую каждый миллиметр упругой кожи.

Уже полностью отдалась на растерзание этому хищному бандиту, как Демид резко отрывается от моих губ и строго смотрит на меня.

Облизываю свои губы, собирая его влагу. Жадно пялюсь на его рот.

И растеряно хлопаю глазами.

Что произошло? Почему он остановился?

Ему не понравилось, как я целуюсь?

Шах осматривает меня, и я отчетливо вижу в его глазах брезгливость.

Он не хочет меня только потому, что на моем теле ссыпь?

Только это его останавливает?

Но я ведь не прокаженная и не заразная!

Меня обижает его реакция. Резко вырываю свои руки из-под его водолазки и прикрываюсь простыней.

Нечего тогда на меня глазеть.

Опускаюсь на кровать и отворачиваюсь от бандита.

Видеть его не могу.

Слышу удаляющиеся шаги и хлопок закрывающейся двери.

Злость пробирается по жилкам, прогоняя все возбуждение.

Дура! Ну, какая же я дура!

Выдираю из вены катетер, и расстроено отшвыриваю от себя болтающуюся трубку.

Сгибаю колени и обхватываю себя руками, опускаю голову.

Не знаю сколько проходит времени, но я продолжаю сидеть в этой позе, когда за спиной снова открывается дверь.

Железный и бесчувственный доктор пришел вновь меня лечить.

Убираю волосы через плечо и даже не оборачиваюсь.

Чувствую как Шах молча мажет мне спину, только в этот раз его касания словно разъедают кожу еще сильнее. Болезненно морщусь и закусываю губу.

Мысленно молюсь, чтобы он поскорее закончил и оставил меня в покое.

Мой организм и, правда, вымотался за эти дни. Столько эмоциональных скачков, не удивительно, что тело прокричало вот такой защитной реакцией.

Меня медленно клонит в сон. Вот сейчас бандит уйдет, и я с радостью обниму мягкую подушку.

По щелкающим звукам соображаю, что Шах закрывает баночку, и облегченно вздыхаю.

Сейчас свалит.

— А говорила, что никогда не согласишься лечь со мной в постель добровольно, — раздается шепот возле моего уха, и его размеренное дыхание шевелит мои волоски.

Приоткрываю рот от услышанного. Надо же, вернул мне моим же оружием.

Оборачиваюсь и смотрю на бандита через плечо.

Его лицо снова рядом с моим. В глазах пляшут довольные черти.

Он добился того, чего хотел?

Но я не позволю ему надо мной стебаться.

— А я и не собиралась, — произношу надменным тоном и, гордо вскинув голову, отворачиваюсь.

В спину летит ядовитый смешок.

— Ну-ну.

Тишину нарушает стук туфель по паркету, кажется, что Демид ходит по кругу.

— Как-то быстро ты сдалась, — говорит с нотками удивления. — Я думал, что ты побрыкаешься еще пару дней. Рассчитал многоходовочку.

Ох, как же много мне хочется ему сказать. Но я затыкаюсь и молчу. Сдерживаюсь изо всех сил.

— А теперь даже азарт пропал, — цокает и равнодушно вздыхает.

Вот сволочь!

Зажмуриваюсь и впиваюсь ногтями в ладошки.

Не реагируй! Не реагируй! Не реагируй!

— Ладно, Анастасия, так и быть, — он приближается, но я не оборачиваюсь, вжимаю голову в плечи. — Я трахну тебя, как только ты поправишься.

Все мои уговоры сохранять спокойствие летят к чертям собачьим.

ГЛАВА 18.

Демид

Чертова девчонка!

Уверенным шагом отдаляюсь от спальни и по пути поправляю мотню джинсов.

Член колом стоит, и мое тело не покидает болезненное напряжение.

Уже давно бы мог загнуть эту девственницу раком и поиметь с диким желанием, но нет. Останавливают ее огромные глаза, полные страха. Ее приоткрытый рот и подбородок, который иногда содрогается от испуга.

Я же не насильник.

Для утоления моих потребностей у меня есть Жанна. Которая, кстати, за прошедшую ночь из меня все соки высосала. Вертел ее как хотел, и трахал прямо на кухонном столе. А перед глазами видел лицо этой чертовой Анастасии.

И стоило мне увидеть эту невинную занозу наяву, как кровь в венах забурлила.

Если тело еще можно уважить, то разум не обманешь. И мой внутренний зверь хочет только Настю. И он не успокоится, пока не получит свое.

Чистую. Невинную. Нежную.

Вот я и решил дать девчонке время. Вижу же как она на меня смотрит. Украдкой изучает и оценивает, сама себе сопротивляется. Пускай теперь посидит в одиночестве, подумает над своим поведением.

А то добровольно со мной она не ляжет, а вот поцелуй – запросто?

Усмехаюсь, вспоминая ее глаза как у котенка. Или маленького ребенка, уговаривающего мамку купить ему мороженое.

И мне ее жаль. Серьезно, я не шучу. Жаль, что она попалась на крючок хитрого ублюдка, который отдал ее не растерзание, даже не задумываясь.

Но, блять! Как можно быть настолько слепой? Жить с мужиком под одной крышей, собираться за него замуж и не замечать его гадкой душонки?

Умело играет, сученыш.

Неторопливо спускаюсь по бетонным ступеням, ведущим в подвальные помещения.

Слышу глухие стуки и протяжные стоны. Подхожу к одной из металлических дверей и открываю ее.

Мой хмурый взгляд скользит по огромной спине Валеры. Спокойно обхожу здоровенного мужика и теперь рассматриваю разбитое лицо Евгения. Парень сидит на стуле с завязанными за спиной руками.

— Привет, босс, — кивает мне Валерка и вытирает окровавленные костяшки о свою же футболку.

— Молчит?

— Молчит, — расстроено произносит амбал.

Обычно он быстро справляется со своей работой. Но этот недоделанный компьютерный гений оказался сильнее, чем я думал.

«Любовь» Валеры он терпит и не собирается колоться. Ну, ничего, не было еще такого ореха, которого бы Шах не расколол.

Значит, будем действовать иными методами.

— Отдыхай, Валер, — хлопаю мужика по вспотевшей спине. — Пускай он один тут покукует.

— Но, босс…

— Свободен, — прожигаю амбала строгим взглядом, и под моим испепеляющим натиском он молча покидает комнату.

Стóит только массивным железным петлям скрипнуть, как Евгений поднимает голову и смотрит на меня одним прищуренным глазом. Второй у него вообще заплыл и похож на спелую сливу.

— Настя, — хрипит парень и сплевывает на пол сгусток крови.

Делаю к нему шаг и смотрю на ублюдка сверху вниз.

Что? Я не ослышался? Именно сейчас в его жалком положении он серьезно думает о девчонке?

Неужели он реально влюбился и был готов жениться, завести детей?

— Ее пустили по кругу, — произношу холодным тоном. — Сейчас твоя Настя готовится к очередной партии.

Лицо парня искажается, и он болезненно морщится.

— Суки.

Пропускаю его слова мимо ушей.

— Где флешка, Евгений? Твоя невеста уже пострадала от твоего подвига, скоро и ты лишишься жизни.

— Скажу, если пообещаешь кое-что.

*****

Сижу в кабинете, гипнотизируя полированную столешницу уже целый час. Подушечки пальцев четко отбивают секунды, нарушая тишину.

— Я скажу, где находится флешка, если ты позволишь нам с Настей сбежать.

В голове крутятся слова Евгения.

Он осмелился поставить мне условие. И меня это злит.

— Я не думал, что ты реально отдашь ее своим парням. Я был уверен, что ты блефуешь.

Еще каких-то жалких двадцать четыре часа назад я бы с легкостью пошел на его ультиматум. Забрал бы флешку с информацией и отпустил голубков на все четыре стороны.

Но теперь во мне поселилось сомнение. Жалкий слизняк этот Женя. Доверия ему нет.

В груди поджирает плохое предчувствие.

Какую цель он преследует? Снова за счет Насти выйти сухим из воды?

— Мы уедем на другой конец страны, и ты больше никогда обо мне не услышишь. Я облажался, теперь хочу все исправить.

Блять!

Резко замахиваюсь и бью кулаком по столу. От силы удара канцелярские принадлежности подпрыгивают в воздух вместе с подставкой.

А вот я теперь не хочу отпускать девчонку.

В дверь раздается стук.

— Войдите, — говорю четко и разворачиваюсь на крутящемся кресле к входу.

— Вы звали нас, босс? — показывается голова Игната, и я одобрительным кивком впускаю его со Шнуром в свой кабинет.

— Я велел тебе купить шмотки для Анастасии, — произношу медленно и чувствую, как начинаю звереть.

— Я все купил, — спешно оправдывается Игнат.

— Где ты покупал вещи?

Игнат со Шнуром переглядываются. Решили, что я тронулся умом?

— Так это, — чешет затылок Игнат, — в торговом центре.

Парни явно не соображают к чему я веду. Или умело притворяются?

— С кем ты ездил за покупками? — наклоняю голову чуть вперед и смотрю на них устрашающе, исподлобья.

— Один, — тяжело сглатывает Игнат.

Я резко подрываюсь с кресла и выхожу из-за стола, присаживаюсь на край и скрещиваю руки на груди.

— Но…, — мнется лысый и смотрит то на меня, то на Шнура, который притих и испуганно наблюдает за мной. — В торговом центре я встретил Жанну, попросил ее помочь выбрать вещи. Я ж вообще ничего не смыслю в этих бабских шмотках.

— Жанну? — удивленно приподнимаю бровь.

— Ага, — как болванчик кивает Игнат.

Результат анализа от доктора еще не пришел. Но чует мое сердце…

— И долго ты был с Жанной в торговом центре?

ГЛАВА 19.

Настя

Лежу на широкой кровати, отвернута к окну, а сна ни в одном глазу. Мое тело наконец-то успокоилось и больше не зудит. Дыхание размеренное, сердце бьется в привычном ритме.

Натягиваю простынь посильнее и утыкаюсь носом в скомкавшуюся ткань.

Постель пахнет Демидом. Его приятным собственным мужским запахом вперемешку с дезодорантом.

По телу пролетает легкая дрожь, и я тяжело вздыхаю.

На меня нашло какое-то помутнение. Сначала я попала в лапы злых бандитов, потом главарь решил меня отдать им на растерзание. Затем спас и принялся лечить.

Меня кидает из крайности в крайность. То я ненавижу Демида, то сама лезу к нему за поцелуями. Если посмотреть на меня со стороны, то можно решить, что я спятила.

Мой хаотичный рой мыслей нарушает открывающаяся дверь. Натягиваюсь как струна и закрываю глаза.

Притворюсь, что я сплю. Так будет лучше для нас двоих.

Лежу в темноте, но любопытство распирает изнутри.

Напрягаю слух – единственный орган, который сейчас способен мне помочь ориентироваться в происходящем.

Слышу лязгающий звук бляшки ремня. Позади меня возникает какая-то возня.

Видимо, Шах раздевается. А стук моего сердца замедляется.

Раздается стук другой двери, и через минуту я слышу шум воды.

Робко отрываю голову от подушки и смотрю через свое плечо.

Демида здесь нет, точно пошел купаться.

И чего он пришел?

«Может, потому что это его спальня, Настя» - ехидно произносит мой внутренний голос.

И, правда. Он главарь, хозяин этого дома и не должен спать на диване в кабинете.

Еще неизвестно где его носило прошлую ночь. Но вынуждена заметить, что рядом с ним мне спокойнее. Хоть бы он сегодня никуда не ушел.

Спустя полчаса Демид все же выходит из ванной.

Я уже хотела идти и стучать, вдруг он там уснул или ему вообще стало плохо.

Притихаю как мышка и жду.

Чувствую, как с другой стороны кровати прогибается матрас и как Демид с шумным выдохом ложится на кровать.

Хорошо, что у него здесь места много, наши тела располагаются поодаль друг от друга.

В комнате воцаряется тишина.

Теперь мое сердце бешено стучит в груди, будто чувствует, что за ним наблюдают.

Ощущаю тяжелый взгляд бандита на своем лице, стараюсь не подавать вида, что не сплю.

Здесь темно и навряд ли ему видно мое лицо.

Полностью расслабив дрожащие веки, я медленно погружаюсь в сон.

*****

Вроде реальность вырывает меня из сна, а открыть глаза я не в силах. Тело ноет, будто я всю ночь вагоны разгружала.

Чувствую под щекой что-то твердое, вытягиваю руку вниз и резко понимаю, что обнимаю мужское тело.

Мгновенно разлепляю глаза и подскакиваю в кровати.

Встречаюсь с довольным лицом Демида, и мне становится стыдно от случившегося.

Мы что, спали в обнимку? Я вообще ничего не помню.

— Только молчи, — натягиваю на грудь простынь и осматриваюсь с виноватым видом. — Я не специально.

— Да, да, да, — недоверчиво кивает бандит, не веря моим словам.

— Я, правда, не специально, — спешу поскорее объясниться.

— А я специально.

Не успеваю я понять смысл произнесенных слов, как оказываюсь поваленной на спину, а надо мной возвышается Демид.

Он резко срывает с меня простынь, оставляя лежать в одних трусиках, и прижимается своим пахом к моему бедру.

Ох, мама дорогая! Да там уже все готово.

Оружие моего постыдного поражения.

Спасибо, что на нем пока надеты боксеры.

— Доброго утра пожелать мне не хочешь? — хищно скалится Демид, и его жадный взгляд падает на мою колышущуюся грудь.

— Д-д-добр-о-о-е ут-т-тро, — вторю как загипнотизированная, наблюдая как он облизывает свои губы.

Голова бандита мгновенно падает вниз, и в следующую секунду я ощущаю, как мои соски поочередно оказываются в плену горячего рта.

— Ох, — выгибаюсь в спине, когда Демид зажимает зубами твердые горошинки.

Поддаюсь ему на встречу и кладу ладони на четко очерченный рельеф напряженных плеч.

— Демид, — произношу его имя с придыханием, когда одна рука опускается на мой лобок и начинает медленно поглаживать меня.

Шах без устали ласкает острым языком мою грудь, целует ее, всасывает тугие сосочки, покусывает.

И от каждого прикосновения по моему телу пробегают мягкие импульсы тока, от которого даже мелкие волоски встают дыбом.

У меня даже нет времени подумать о том, что сейчас происходит, потому что этот чертов дьявол полностью завладел моим разумом.

Он везде: губы на моей коже, одна рука массирует через тонкое кружево набухающий клитор, второй он упирается в матрац, но вот шаловливая кисть ласково поглаживает меня.

Запах возбуждения бьет в нос, и я ощущаю теплое наслаждение, зарождающееся внизу живота. Приятная патока скользит по мышцам, заставляя их расслабляться. В венах течет густой сироп, от которого я стремительно увлажняюсь.

Вздрагиваю, когда пальцы Демида проникают в мои трусики и накрывают припухшие половые губки. Поднимаю голову и жадно наблюдаю, как он проводит мягкими подушечками по розовым лепесткам, раскрывая их, как не в силах больше сдерживаться, он срывает с меня последнюю преграду и отбрасывает трусики в сторону.

Встречаюсь с диким черным взглядом, и на лице мужчины появляется довольная улыбка.

— Ах ты, мелкая врунья, — он шепчет мне в губы и проводит по ним кончиком влажного языка.

— А-а-а-ах, — стону и впиваюсь в крепкие мужские плечи, когда Демид вводит в меня свой палец.

— Уже второй раз нарушаешь свои же принципы, — искушает дьявол, начиная медленно меня потрахивать пальцем. — Говорила, что я упустил свой шанс.

К щекам приливает кровь, и они начинают пылать адским пламенем.

Да, говорила. Да, нарушаю.

Не могу ему противостоять.

Так хочется оказаться в его сильных руках, так хочется отдаться сладким ласкам.

— А сама хочешь меня, течешь для меня, — продолжает он словесные пытки.

ГЛАВА 20.

Настя

Озадаченно пялюсь на мужчину и быстро моргаю от непонимания.

— Хочешь кончить, попроси, — издевательским тоном произносит Шах.

Мои глаза раскрываются еще шире, а в горле застревает ком возмущения.

— Хочешь, Настя? — он приподнимает одну бровь.

Демид разводит мои ноги в стороны и наваливается на меня всем телом, не позволяя сделать мне вдох.

А я лежу под ним как безвольная кукла и не могу возразить.

— М? — его возбужденный член, все еще спрятанный в боксерах, упирается в мой зудящий клитор, который остался без разрядки.

Бандит начинает елозить твердой дубиной по моим мокрым складкам, специально надавливает на гиперчувствительный бугорок.

— Настя-я-я-я, — шипит довольно мне на ухо и нежно целует в шею. — Ты хочешь кончить?

— Хочу, — с моих губ срывается всхлип.

— Проси! — приказывает строго и замирает.

— Прошу.

— Нет, не так моя девочка, — медленно произносит Шах, специально увеличивая мучительную паузу. — Скажи: Демид, позволь мне кончить.

Закусываю нижнюю губу и делаю рваный вдох.

Он немного отодвигается в сторону и уже шаловливые пальцы кружат вокруг бунтующего клитора. Еще немного и меня разорвет на куски от перевозбуждения, что плещется внутри моего дрожащего тела.

— Всего лишь попроси, ну же!

— Демид, — говорю тихо и испепеляю хищное лицо взглядом, — позволь…

Слова застревают на полпути и царапают меня изнутри своими острыми буквами.

Громко продираю горло.

— Демид, позволь мне кончить.

Только произношу последнее слово, как зрачки мужчины расширяются, еще сильнее поглощая меня в черную бездну.

Его рука ложится на трепещущий клитор и мне хватает пары движений, чтобы внутри меня взорвалась бомба, и мое тело забилось в конвульсиях.

Пока я плаваю в прострации и ловлю волны удовольствия, Шах быстро стягивает с себя боксеры и располагается между моих дрожащих ног.

Он прижимается ко мне, и я испуганно открываю глаза. Глядя вниз, наблюдаю, как он крепко обхватывает свой огромный ствол, обвитый толстыми венами, и размазывает багровой головкой мою же смазку.

Как только он утыкается в узкий вход, я молниеносно цепенею и боюсь пошевелиться.

Демид быстро улавливает мой страх и склоняется надо мной, обхватив лицо своей широкой ладонью.

— Смотри на меня, — приказывает он и цепляет своим серьезным взглядом.

Чувствую, как он начинает медленно входить во влагалище, и меня пронзает дикая боль, словно в меня запихивают раскаленную кочергу.

— Демид, — тяжело вздыхаю и впиваюсь ногтями в его запястья, — больно.

Мамочки, что же это за мучения-то такие!

— Больно, — он тихо повторяет мои слова, пытаясь успокоить, но не останавливается.

Продолжает проникать в меня.

Из внутреннего уголка моего глаза стекает одинокая слеза и тонет в ушной раковине.

— Расслабься и впусти меня, — томно шепчет Демид и не моргает.

Наблюдаю, как он стискивает челюсть, как на его щеках выступают желваки.

— Блять, как же узко, — тихо ругается Шах. — Настя, расслабься.

— Я не могу, — качаю головой, — мне больно.

— Потерпи, девочка, сейчас станет легче.

Демид замирает, полностью заполняя меня своей возбужденной плотью, и я облегченно выдыхаю.

Он наклоняется ко мне и целует, заигрывает с языком, кусает мои губы, стараясь отвлечь от боли, которая медленно, но все же стихает.

Бандит дает мне много времени, чтобы привыкнуть к его внушительному размеру, чтобы упругие стеночки хоть немного ослабили натиск.

Все эти долгие минуты он ласкает мои губы, затем опускается на шею и целует грудь. Проводит кончиком языка по розовым ареолам, а я поглаживаю ладошками его напряженную спину, порхаю пальчиками по его рукам, которые покорно удерживают надо мной вес всего мужского тела.

Когда Демид начинает медленно двигаться во мне, я снова превращаюсь в один нервный сгусток и сжимаюсь в оцепенении.

— Расслабься, — строго произносит Демид и смотрит туда, где соединяются наши обнаженные тела. — Ты сама же делаешь нам больно.

Нам?

Непонимающе морщусь.

То есть ему тоже больно от того, что его огромная дубина чуть не разрывает меня изнутри?

Упругий член начинает медленно скользить во мне, уже проникая легче и легче. Мое тело обильно сочится, и вскоре в спальне раздаются хлюпающие звуки.

Боже, стыдно как.

Но по лицу Демида я понимаю, что его это ни чуть не смущает.

— Готова ко второму заходу? — искушенно спрашивает бандит, и я слышу, как учащается его дыхание. — Ты такая узкая, что я уже готов кончить.

К какому нафиг второму заходу?

Пускай даже Шах уже смелее насаживает мое тело на свой твердый ствол, но получить оргазм после той боли…

Вот же чёрт!

Все мои мысли рассыпаются на атомы, когда Демид начинает теребить мой клитор.

Жадно хватаю воздух, внутри вновь нарастает приятное возбуждение.

— Проси, Настя.

Я хочу, я очень сильно хочу еще раз испытать сладость нового чувства, о котором я раньше и не знала. Я не желаю ощущать боль, я желаю – фейерверк.

— Демид, прошу, позволь мне кончить.

Мужское лицо меняется в диком удовольствии. Его черты становятся еще острее, я с трудом борюсь с закрывающимися глазами. Хочу смотреть на бандита, когда его тело пронзит оргазм.

Резкий толчок, еще один, и еще.

Шах истошно рычит.

И следом спальню сотрясает мой удовлетворенный крик.

Впиваюсь зубами в загорелое плечо бандита и чувствую, как на мой живот выстреливают струйки густой спермы.

ГЛАВА 21.

Настя

Не могу поверить в то, что все происходит наяву.

Я, опасный бандит, мягкая постель со скомканными простынями и наши горячие голые тела. Воздух пропитан нашим возбуждением и, проникая в нос, он мягко течет по венам.

Я потеряла голову.

Мозги, ау! Возвращайтесь обратно. Их и след простыл.

Отдалась чужому мужчине, которого знаю несколько дней.

Позволила ему творить со мной все, что он захотел. Стала мягкой податливой глиной в руках умелого скульптора. И мастер наградил меня за послушание. Даже два раза.

Моя голова лежит на груди Демида. Я слышу, как умиротворенно стучит его сердце.

В первую нашу встречу я подумала, что его у него нет. Теперь я считаю иначе.

Поднимаю руку и веду подушечкой пальца по витиеватым татуировкам, украшающим его голый торс, поднимаюсь к рельефной груди, скольжу по жестким волоскам и приближаюсь к крепкой шее.

Казалось бы, можно расслабиться и довольствоваться этим тихим моментом, но я чувствую то, что мне не нравится.

Приподнимаюсь на локте, копна моих темных волос рассыпается по плечам, а я не свожу пристального взгляда с мужского тела.

За красивыми черными татуировками скрываются огромные шрамы. Бугристая кожа покрыта чернилами и только на ощупь можно узнать о ней. Если не присматриваться, то и не заметишь этих изъянов.

Предплечья и небольшая часть груди – не могу найти ни одного живого места.

Как будто эти шрамы оставлены беспощадными ожогами, что когда-то мучали бандита.

— Откуда? — хватает сил произнести только это.

Шах открывает глаза и поворачивает ко мне голову.

Смотрит на меня внимательно, опускает усталый взгляд на мои губы и тяжело вздыхает.

Он не хочет отвечать, это заметно по его лицу.

Болезненная тема? Мерзкие воспоминания прошлого?

Хотя чему я удивляюсь.

Шах – бандит. У него по любому есть множество врагов, которые желают ему смерти.

Возможно, шрамы остались после неудачного покушения.

Но я не хочу омрачать этот спокойный момент и допытываться до Демида. Еще неизвестно как он отреагирует на мою необузданную любознательность.

Прижимаюсь ладошкой к мощной груди, чувствую удары его умиротворенного сердца.

Пряди черных как смоль волос спадают на его лоб. Глаза немного прищурены и не отпускают мой взгляд. А я все больше поддаюсь его дьявольским чарам.

«Шах».

Мысленно гоняю его «второе имя», бандитское так сказать.

— Шах, — произношу тихо, — это откуда такое прозвище? Фамилия?

Он выгибает одну бровь, и я замечаю, как его тонкие, четко очерченные губы, растягиваются в скромной улыбке.

— Типа Шахов?

Укладываюсь на живот и боком прижимаюсь к его горячему телу. Устраиваюсь удобнее.

— Нет, — четко отвечает Демид.

Хм, интересно.

— Отчество? — выдаю следующую версию, но никак не могу придумать адекватного имени.

— Нет.

Да что ж, блин, такое.

— В школе так дразнили?

— Ты никогда не догадаешься, — довольно произносит Демид и, ловко перекатившись, оказывается прямо надо мной.

Удерживая вес своего тела на сильных руках, он медленно прижимается к моей спине своей грудью и той самой дубиной, которая на мое счастье сейчас находится в состоянии покоя. Его горячее дыхание шевелит волоски на моей макушке, отчего по коже бегут мелкие мурашки.

Бандит еще сильнее впечатывает меня в мягкий матрац, накрывая собой, как стальной щит, и огораживая от окружающей нас реальности.

— Ну, скажи, Демид, — клянчу как ребенок, мое любопытство разыгралось не на шутку. — Я никому не расскажу, честно слово.

Вздрагиваю, когда влажные губы касаются моего плеча, когда шершавый язык скользит к верхнему позвонку и ласкает каждый выступ.

Шах выпрямляется на руках, давая мне пространство и я, воспользовавшись моментом, юрко переворачиваюсь на спину и уже лежу носом к носу с бандитом.

— Скажешь? — все не унимаюсь.

— Ты не отстанешь, да? — недовольно вздыхает бандит и откидывается на бок, сваливаясь на кровать рядом со мной.

Отрицательно мотаю головой.

— Я КМС по шахматам, — отвечает будто нехотя, а у меня от услышанного рот приоткрывается.

Вот это интересно. Демид – кандидат в мастера спорта по шахматам? Вот это мозг!

— Правда? — интересуюсь все еще скептически.

Ну, не-е-е-ет! Не может этого быть.

Я знаю ребят, которые увлекаются шахматами. Училась с такими в школе.

Но они были настоящие ботаны, а тут…

Ох, где система дала сбой?

— Правда, — спокойно произносит Шах и заводит руки за голову, смотрит в потолок. — Когда мне исполнилось пять лет мой дед начал учить меня играть в шахматы. Я увлекся и продолжил это занятие.

Наблюдаю за канатами напряженных мышц его бицепсов и сажусь рядом с Демидом, прикрываясь простыней.

— Научишь меня?

Усмехаюсь, когда бандит с недоверием осматривает меня. А у меня от принятия суровой реальности кошки на душе скребут. Кажется, пора принимать свое жалкое положение.

— Ну, а что? — начинаю морально давить на него и грустнею. — Я здесь как в заточении, что мне еще тут делать? Так хоть время с пользой буду проводить.

Начинаю теребить пальцами уголок простыни и опускаю взгляд.

Демид быстро подрывается, садясь в кровати, и берется за мой подбородок.

Заставляет посмотреть на него.

— Ты останешься со мной, Настя, — его бархатный голос нарушает затянувшуюся паузу. — Хочу, чтобы ты стала МОЕЙ женщиной.

ГЛАВА 22.

Настя

— Ты останешься со мной, Настя, — его бархатный голос нарушает затянувшуюся паузу. — Хочу, чтобы ты стала МОЕЙ женщиной.

У меня глаза расширяются до нереальных размеров.

Это он так мне встречаться предлагает?

Смотрю на него насторожено.

Женщиной… а я ведь и стала ею благодаря ему. Он - мой первый мужчина.

Рука Демида касается моих волос, играется с ними, пропуская пряди сквозь пыльцы.

У меня во рту все резко пересыхает, и я с трудом сглатываю. Казалось бы, между нами была близость, зачем мне так реагировать на бандита? А тело все равно подрагивает от волнения.

— Тебе нужно поставить еще одну капельницу, — уже строгим тоном произносит Демид и встает с кровати, оставив теплый след на моей щеке. — Ложись, я сейчас сам все сделаю.

Послушно вытягиваюсь на кровати, прикрывшись простыней, и смотрю в потолок.

В комнате раздается вибрация, и Шах быстро отвечает на входящий звонок:

— Слушаю.

Зажав мобильный между плечом и ухом, он достает из пакета медикаменты и внимательно слушает собеседника. Мне же ничего не слышно, даже не могу понять мужчина звонит или женщина.

— Сейчас буду.

Четко дает ответ и отключается.

Он натягивает боксеры и подходит к шкафу-купе, занимающему практически всю противоположную стену.

Наблюдаю, как он надевает черные джинсы, которые садятся на него, как влитые. Быстро покрывает свое поджарое тело черной рубашкой и, не застегиваясь, подходит ко мне.

Демид садится передо мной на корточки и начинает осторожно вводить новый катетер в мою вену, предварительно обработав руку.

Как только все манипуляции проведены, он резко наклоняется ко мне, забирается всей пятерней в мои волосы и грубо целует, жадно всасывая мой язык в свой рот.

Мне хочется привстать и потянуться к нему, но широкая ладонь держит меня за плечо, не позволяя двигаться.

После страстного поцелуя, Демид выпрямляется и четкими движениями застегивает свою рубашку.

— Надеюсь, ты меня услышала, — он не сводит с меня строго взгляда. — Ты – моя, Настя. Не делай глупостей. Иначе после первого же «шаха» у меня всегда следует «мат».

Закусываю губу, улавливая замаскированный посыл бандита.

Быть хорошей девочкой и смириться со своим положением. Греть постель Демида, как он ранее выразился.

Провожаю взглядом Шаха и, как только за ним закрывается дверь, я позволяю себе шумно выдохнуть и расслабиться окончательно.

Теперь можно спокойно подремать.

*****

Проспав пару часов, я освободилась от катетера, долго приводила себя в порядок, купаясь в просторной душевой кабинке. Затем, облачившись в полотенце, я вернулась в комнату и надела вещи, которые перед уходом оставил для меня Демид.

Тот пакет, который ранее приносил Игнат, я больше не видела.

Натянув широкие черные спортивки, футболку с желтыми полосками по бокам, я вышла из комнаты и направилась на кухню.

Есть хотелось безбожно, и я готова была сожрать целого слона.

На кухне меня ждали Игнат и Шнур.

Под их пристальным наблюдением я уплетала ужин, но держала ухо в остро, потому что бандиты о чем-то тихо разговаривали.

Мне удалось услышать, что Демид собирается уехать куда-то на несколько дней.

Затем обрывки фраз были про недовольство мужчин, потому что они «в няньки не нанимались» и «нам теперь с ней возиться».

И не надо со мной возиться. Я об этом их не просила.

Быстро разобравшись со своим ужином, я поспешила скрыться в спальне Демида, чтобы никому не мозолить глаза.

Наворачивая круги по комнате, теперь я думаю лишь о том, почему Шах меня не предупредил? Почему не сказал, что уедет? И куда он собрался? Да еще и на пару дней?

Я замираю на месте, прямо посреди комнаты, когда ручка двери аккуратно опускается, и само полотно медленно приоткрывается.

Все замирает вокруг, мое сердце будто замедляет стук от страха, потому что в спальню так никто и не входит.

Сквозняк? Да нет! Ручка же не могла опуститься от сквозняка.

Спустя долгую и мучительную минуту в проеме показывается голова…

Чтоб его! Мне мерещится?

Быстро моргаю и следом потираю глаза, желая избавиться от галлюцинации.

Но нет, лицо, изучающее комнату, осматривается и наконец-то натыкается на меня.

Женька! Опухший, с синяком на глазу и разбитой губой.

Выглядит ужасно.

Открываю рот от шока, когда он, прихрамывая и держась за бок, входит в комнату. Я пячусь назад, к окну. Отступаю от него, как от огня.

— Настя! — он пытается улыбнуться, но морщится от боли и быстро подходит ко мне.

А я упираюсь поясницей в подоконник и не могу и слова сказать. Ступор конкретный.

— Настюха, — Женька бросается на меня с объятиями, поглаживает руками спину и утыкается носом мне в шею.

Мой разум до сих пор пребывает в шоке. Мышцы словно парализовало и я не могу двигать даже руками. А голова готова взорваться от роя возникших вопросов.

— Настька, — шипит Женька в мое ошарашенное лицо, ладонью поглаживая щеку. — Я пришел за тобой, моя девочка, и у нас мало времени.

ГЛАВА 23.

Демид

«В волокнах футболки нашли реагент…».

Уже в сотый раз читаю сообщение от доктора. И с дикой силой сжимаю мобильный в руке.

Смотрю через лобовуху на новое здание частной клиники, и без лишних раздумий набираю нужный номер.

Даже гудок не успевает пройти, как мой звонок принимают:

— Да, дорогой, — игриво щебечет Жанна.

— Выходи, я жду тебя возле клиники, — приказываю грозно.

— Демид, — слышу ее озадаченный тон, — я не могу. У меня клиентка.

— Да мне похуй, — срываюсь на крик. — Я хочу тебя, выходи. Даю тебе пять минут, иначе я зайду в твой кабинет и трахну тебя прямо на столе, на глазах у твоей клиентки.

Она знает, что мне не составит труда так сделать. Никогда не церемонился с ней. Хотел и брал.

— Подожди, — шепчет, будто прикрывает рот ладошкой.

Молчание затягивается и начинает конкретно подбешивать.

— Ну? — мое терпение на пределе.

Открываю окно, чтобы впустить в салон свежего воздуха.

— Я думаю, — спешно оправдывается.

Нечем там тебе думать, сука безотказная.

— Ира, а сможешь меня подменить? — слышу, как девка к кому-то обращается на фоне гудящей бормашины. — Мне нужно срочно уехать.

Повисает пауза, и я крепче сжимаю руль, аж костяшки белеют.

— Все, Демид, я сейчас выйду, только дай мне обещанные пять минут.

Отключаю мобильный и кидаю его на панель.

Прижимаюсь затылком к подголовнику и глубоко дышу, стараясь успокоить своего внутреннего зверя. Иначе я не сдержусь и прямо в салоне начну свою неизбежную кару.

Как только Жанна садится вперед, я резко срываюсь с парковки и выезжаю на шоссе.

— Ты какой-то напряженный, — она бросает на меня изучающий взгляд. — Все хорошо?

Смотрю на нее, и кровь в венах кипит от ярости.

— Все нормально, — буркаю нехотя и смотрю вперед, посильнее давя на педаль газа.

Наплевав на ограничение скорости и дорожные камеры, я быстро разгоняю свой джип до двухсот и умело лавирую между другими тачками.

— Куда мы так спешим? — Жанна перекидывает ногу на ногу и тянется ко мне.

Даже не пристегивается, не боится.

Доверяет. И это хорошо.

— В одно место, — цежу сквозь стиснутые зубы, когда ее ладошка ложится на мое колено. — Тебе там понравится.

Она ластится ко мне как кошка. Поглаживает тонкими пальчиками с золотыми кольцами мою ногу. Ползет выше, к паху.

— Зачем нам ехать так далеко? — она бросает взгляд на табличку города, когда мы пролетаем границу. — Давай заедем в ближайшую гостиницу. Не могу больше ждать, мои трусики уже мокрые.

Ее рука уверенными движениями елозит по мотне моих джинсов, пытаясь пробудить возбуждение. Но мой член не реагирует на эту подлую суку.

Даже ее огромная грудь, почти вываливающаяся из декольте платья, не способна разжечь во мне искру желания.

— А хочешь, я начну сосать прямо здесь?

Поворачиваюсь к ней и смотрю в глаза, полные похоти и покорности.

Отсосешь, обязательно. Только теперь не у меня.

— Имей терпение, Жанна, — говорю строго, и от моего холодного тона она замирает.

Девка обиженно убирает от меня руку и откидывается на спинку сиденья.

Наконец-то замолкает.

Спустя пятнадцать минут молчаливой езды, я торможу на территории заброшенного недостроенного дома и вылезаю из тачки. Жанна остается сидеть в машине, но я быстро обхожу джип сзади и открываю ее дверь.

— Вылезай, — грубо хватаю ее за плечо и вытягиваю из салона.

— Что мы тут делаем, Демид? — спотыкаясь о гравий своими высокими туфлями, она отходит от машины и осматривается.

Я подхожу к багажнику и достаю оттуда штыковую лопату.

Ее глаза быстро распахиваются от вида инструмента, который я крепко держу в руке, пока направляюсь к ней.

Она испуганно начинает вертеть головой, и ее сморщенное лицо доставляет мне дикое удовольствие.

Соображает, сука. Теперь ее страх навсегда останется в моей памяти.

— Д-д-демид, — произносит трясущимся подбородком и пятится назад, еле удерживая равновесие. — Что ты задумал, Демид?

Вопрос истерично слетает с ее губ, и она пытается бежать. Но узкое кроткое платье и ходули, на которых она скачет, играют не в ее пользу.

Я в два счета ее догоняю и хватаю за копну распущенных волос. Рывком разворачиваю к себе, но сразу же отпускаю.

Бросаю лопату к ее ногам.

— Копай, — приказываю строго и киваю головой на землю.

— Ч-ч-что? — дрожь уже полностью завладела ее телом, и я вижу, как ее предательские глаза начинают блестеть.

— Копай себе могилу, блять! — рявкаю громко и достаю из-за спины пистолет.

Девка падает на колени, не обращая внимания, как впивается ими в мелкие камешки щебенки, и начинает реветь навзрыд.

По щекам бегут черные дорожки от туши. Она складывает ладошки у груди и произносит с мольбой в голосе:

— Демид, пожалуйста, не надо. Не убивай меня. Я все сделаю, что скажешь! Только не убивай.

Тараторит без остановки, захлебываясь своими же жалкими слезами.

Уже, тварь, сделала!

Я не собираюсь выяснять откуда у этой суки взялся реагент. Она работает в стоматологической клинике и запросто может достать любой препарат. Мне похер на то, зачем она носит его с собой, ведь я уверен, что их встреча с Игнатом была случайной.

Что-то шлюха слишком много о себе возомнила.

Мне важно, чтобы эта змея вынесла для себя урок.

Чтобы больше не смела выплескивать свой яд на Настю.

Под ее громкие причитания и истеричный всхлипы я делаю шаг вперед и наклоняюсь, упираясь руками в свои колени.

— Ты понимаешь за что ты здесь? — смотрю на ее вздрагивающую голову, ее взгляд опущен и слипшиеся ресницы дрожат.

— Д-д-да-а-а, — кивает.

— Чтобы больше не попадалась мне на глаза, — рычу медленно и при помощи холодного ствола, насильно поднимаю ей голову, чтобы посмотреть в сучьи глаза.