Игрушка на троих

Пролог

— Всё-таки пришла, — мужской голос звучит ровно, а меня кидает в дрожь.

— Как будто у меня был выбор, — произношу с горькой усмешкой, пытаясь не проронить ни единой слезы.

Хватит плакать.

— После того как ты поставила подпись в нашем контракте, нет, — кажется, ему не очень понравился мой тон. Глаза блеснули опасным огнем.

В огромном номере царит мягкий, приятный полумрак. Единственный свет — два торшера по углам, их лампы мерцают тёплым свечением. Дмитрий расслабленно сидит в кресле у окна, закидывает ногу на ногу. В его руке — стакан с алкоголем, и я понимаю, что сейчас тоже бы не отказалась от глотка крепкого виски.

Нервы ни черту.

От изучающего взгляда на коже вспыхивает жар. Я не вижу мужского лица, но чувствую этот взгляд физически. Дмитрий ставит стакан на столик с глухим стуком, поднимается и приближается ко мне, словно хищник.

Я вздрагиваю, ощущая себя перед ним дичью. И мне страшно.

В голубых глазах сверкает опасная искра, и внутри у меня всё скручивается в плотный узел.

Я вздрагиваю, едва он касается моей щеки, легко проводя по ней двумя пальцами. Словно заново изучает.

Рассматривает.

По венам мгновенно разливается горячая лава.

— Ты сделала, как я сказал? — спрашивает тихо.

— Да, — кивнула.

— Покажи.

Не смею отвести взгляд от его лица. У меня просто не получается.

Продолжая смотреть на мужчину перед собой, скидываю с плеч тонкие бретельки легкого платья. Прохладная ткань скользит по телу, пока не оказывается у моих ног.

Щеки краснеют.

Дмитрий опускает взгляд, оценивая на мне его подарок — черное кружевное боди. Меня кидает в жар, а после — в холод. От страха. Тревога подкатывает комом к горлу и мне хочется прикрыться.

Убежать.

Но мне бежать некуда.

У меня нет выбора.

— Идеально, — он обходит меня, замирает за спиной, и я вздрагиваю от ощущения еще большего страха. Беспомощности. Теперь я только слышу его голос и дыхание.

Он резко охрип.

Вздрагиваю от нового касания. Костяшками пальцев он проходится по краю боди, где тончайшее кружево огибает бедра.

Выдох срывается с моих губ. Я не ожидала сейчас его прикосновений.

— Но я не понимаю зачем лента, — протягиваю ему моток красного атласа, который шел в комплекте с этим нарядом. Пальцы дрожат, едва удерживая ленту.

— Не переживай, — он наклоняется к ушку, обжигает его своим дыханием. Я снова вздрагиваю, хоть и удалось сдержать всхлип. — Всему своё время.

Я не знаю, что это. Обещание или угроза?

Но, тем не менее, сказанное им прознает неожиданным импульсом предвкушения и … возбуждения.

Я сглатываю вязкую слюну.

В этот момент раздается стук в дверь.

— Как раз вовремя.

В номер кто-то вошел. Я чувствую каждый глухой шаг. Чувствую каждой клеточкой своего тела.

Точнее… я знаю кто это. Пункт со звездочкой в договоре, который мне пришлось заключить с партнером отца.

Все тело охватывает дрожь по мере их приближения. Не могу даже обернуться и посмотреть на них. Настолько все во мне окаменело. В нос бьют ароматы мужских парфюмов: резкие, дерзкие, но настолько соблазнительные, что их хочется вдыхать снова и снова.

Я еще раз бросаю взгляд в зеркало. В отражении вижу мужчин по плечи. Оба высокие, в черных дорогих костюмах. Боже, их двое…

Смотрю на Дмитрия, не в силах произнести ни слова.

— Не нужно так бояться, — усмехается, заметив в моих глазах страх. — Они сегодня только убедятся, что я подарил нам безумно сладкий подарок, — он забирает из моих рук ленту и начинает медленно наматывать ее на кулак. Видя как при этом вены на его предплечьях проступают, нервно сглатываю. Мужчина наклоняется вперед, его дыхание обжигает шею. — В любом случае, выбора у тебя… Нет.

Дорогие читатели, добро пожаловать в мою новинку

https://litnet.com/shrt/PlgB

— Ксения, познакомься, — мама наконец находит время, чтобы представить нас. — Это Александр…
Когда он поворачивает голову и видит меня, я больше не слышу ничего, о чем говорит мама, что происходит вокруг.
— Ты? — вырывается, пока смотрю на мужчину, что вчера ночью лишил меня девственности в туалете клуба.

***
В попытке разорвать нежеланную помолвку я лишилась девственности с первым встречным. А на утро выяснилось, что он ухажер моей матери и собирается жениться на ней. Я докажу, что этот обманщик ей не пара. Главное - не попасть под горячую руку родительницы и не влюбиться самой...

***

Дорогие читатели, приветствую вас в своей новинке! Будет до дрожи страстно и остро.

Предлагаю вам рассмотреть наших мальчиков поближе)
листаем дальше и добавляем в библиотеку)

Дорогие мои, у меня есть свой тг канал AlikaBauer, где я выкладываю спойлеры к будущим главам и дарю подарочки. Жду вас там)

Визуалы

Арсений

Кирилл

Дмитрий

Глава 1

за несколько дней до…

Голова гудит просто до одури. Цифры на бумагах расплываются от слез, что бесконтрольно наворачиваются на глаза. На секунду зажмуриваюсь и твержу себе, что должна собраться и разобраться с бардаком в его ресторане в память об отце.

— Утро доброе, — в кабинет входит администратор Иван с горой новых бумаг. — У нас тут полная неразбериха. — На стол упала кипа папок. — Как будто ураган прошел.

— Если бы ураган, — бормочу устало, смотря на высокие горы финансовых отчетов и счетов, изобилующих красными цифрами, которые так и не дождались своего исполнения.

Ресторан, унаследованный от отца, не приносил ни радости, ни покоя. Похороны едва закончились, и меня буквально на следующий день сажают в кресло нового управляющего.

В просторном кабинете все напоминает об отце. Хочется взять кувалду, да потяжелее, и разгромить здесь все к чертовой матери, а не разгребать его долги, когда в голове еще свежи воспоминания, бросающие в дрожь: как я иду за гробом, как погребальные мелодии смешивались с шепотом собравшихся людей и плачем.

— Тут долги перед каждой инстанцией, — шепчу, прикрывая рот рукой, — как такое возможно?!

Иван молча пожимает плечами.

— Боже, папа, ты оставил мне наследство или проклятие? — произношу мысли вслух, вглядываясь в бумаги и замечая одно знакомое имя… Имя из моего прошлого.

От воспоминаний, связанных с этим человеком, по телу прокатывается волна жара.

— Крис, ты в порядке?

— А? — резко поднимаю голову.

— Ты уже несколько минут смотришь в одну и ту же точку, — уточняет Иван, смотря на меня обеспокоенно.

— Знаешь, мне нужно поговорить с Дмитрием Крестовским. Он был другом отца и его имя буквально в каждом договоре, начиная с поставки продуктов и заканчивая туалетной бумагой. Я думаю, пригласить его поужинать у нас в ресторане и уговорить помочь мне разобраться в этом аду. Организуешь?

Иван хмурится.

— Да, конечно, я позвоню ему, но... Ты уверена, что он захочет? Он много лет не появлялся здесь.

— Мне больше не на кого рассчитывать, — шепчу, замечая, как голос становится более истеричным.

Иван кивает и выходит, оставляя меня наедине с душной атмосферой ресторана и тяжелыми отчетами.

Чем больше бумаг я успеваю просмотреть, чем чаще мне встречается имя до боли в сердце. Интересно, а помнит он меня? А тот вечер? И наш… поцелуй? Вряд ли, ведь прошло три года.

Время тянется медленно. Страх и предвкушение от предстоящей встречи смешиваются в один непонятный коктейль из чувств.

Решаю прогуляться по улицам и скинуть с себя тяжесть давящих стен. Но и на свежем воздухе легче не становится. Какой-то рекламщик навязчиво приглашает на открытие нового семейного кафе. Точно… Это сегодня, 29 мая. Мы с папой хотели вместе наведаться к конкурентам и изучить обстановку. Но вот… его уже нет со мной три дня.

Я настолько погружена в свои мысли, что меня чудом не сбивает машина, когда перехожу дорогу на красный, не глядя по сторонам

Все, хватит с меня такой прогулки. Нужно возвращаться к работе. И скулю от досады, видя, что стопка документов на столе за это время почему-то сама собой не уменьшилась.

Еще один отчет и пойду вниз встречать гостя. Вдруг ощущаю на себе чей-то тяжелый взгляд. Поднимаю голову и наблюдаю на пороге своего кабинета двух мужчин в черных костюмах. От вида их широких плеч и внушительного роста внутри все леденеет от ужаса. Вжимаюсь в спинку кресла, невольно пытаясь быть от них как больше дальше.

— К-кто вы такие? — спрашиваю дрожащий голосом, пытаясь под столом нащупать тревожную кнопку. И как их охрана пропустила? — Что вам нужно?!

Один из амбалов подходит ближе. Волнение с геометрической прогрессией нарастает в груди.

— Вы Кристина Воронова? — спрашивает мужчина, хватая мой взгляд, словно гипнотизер.

— Да.

— К сожалению, Дмитрий Павлович не сможет приехать, — произносит охранник хриплым и безжизненным голосом. — Он передал вам это.

По спине пробегает холодок, когда большая мускулистая рука протягивает свернутый кусок бумаги.

Трясущимися руками разворачиваю записку, и большие цифры заполонили взгляд: «десять миллионов». Сердце колотилось в груди, пытаясь вырваться.

— Это что, шутка? — я смотрю на мужчин, ожидая объяснений, но вижу лишь их бесстрастные лица.

Раздалась мелодия моего мобильного. На экране отразился неизвестный номер. Застываю, прежде чем ответить.

— Алло? — шепчу, ощущая, как горло сжимается от страха.

— Уже получила мою записку? — раздается в трубке холодный и уверенный мужской бас.

— Кто это? — задыхаясь, спрашиваю я, понимая, уже и так знаю ответ на свой вопрос, ведь его голос узнаю из тысячи.

— Мне кажется, ты уже догадалась, кто это, — медленно, с ухмылкой в голосе продолжал Дмитрий. — Те цифры, которые ты видишь… Это долг твоего отца передо мной. У тебя неделя.

— У меня нет таких денег! — кричу в трубку, зачем-то продолжая смотреть в бумажку.

— Тогда приезжай ко мне, обсудим, как отдавать будешь.

Сижу в кресле ни живая, ни мертвая и слушаю гудки, раздающиеся то ту сторону связи.

Может, все это один длинный ужасный сон и ошибка?

Но никакой ошибки быть не может. Похоже, что мой отец задолжал лучшему другу, да и вообще всему миру. И теперь это только моя проблема.

Глава 2

— Отвезите меня к нему! — требую, крича на двух амбалов перед собой. Сжимаю ладони в кулаки, чтобы не показывать им насколько у меня трясутся руки от страха за свою же дерзость.

— Такого приказа не поступало, — говорит один из них ледяным тоном, словно робот.

— Так позвоните ему сами, или это сделаю я!

Охрана переглядывается между собой. Тот, что был повыше достает телефон и набирает что-то на нем.

Становится душно, пока мы все ждем ответа.

Задыхаюсь.

Кажется, во мне сейчас было столько возмущения, что оно не находило выхода и вот-вот порвет меня изнутри.

Нервно покусываю нижнюю губу. А может, я зря к нему сейчас напросилась? Надо бы сначала остыть, все обдумать…

— Следуйте за нами, — второй мужчина кивает в сторону двери и открывает ее.

Делаю глубокий вдох, пытаясь угомонить разыгравшееся нервы, и выхожу за двумя амбалами из своего кабинета.

Мы молча едем по ночному городу. Мой порыв высказать Дмитрию все, что я о нем думаю, угасал и тлел. Как он мог требовать от меня денег, зная, что на днях я потеряла отца? Вот от кого, а от него я такого точно не ожидала. Я не собираюсь с ним ругаться, спорить. Просто хочу попросить отсрочку по старой… дружбе.

Машина подъезжает к бизнес-центру. Трепет от предстоящей встречи снова начал ощущаться колючими мурашками по всему телу. Мы поднялись на двадцать пятый этаж. Каждый шаг к двери его офиса отдается оглушающим набатом пульса в ушах.

Охранник делает костяшками пальцев два стука в дверь и открывает ее, пропуская меня вперед.

Шагаю внутрь и застываю сразу же у входа. Кабинет просто огромный! Строгий, лаконичный, с минимум мебели и огромными панорамными окнами во всю стену.

За спиной раздается щелчок дверного замка, и мужчина, сидящий за столом, поднимает на меня глаза.

— Кристина.

— Здравствуй, — произношу на выдохе, чувствуя, как дрожат и подгибаются колени.

В его голубых глазах клубится нечто такое… необъяснимое, хмельное… отчего по спине пробегает дрожь. Горящие котлы, черти, а может сам дьявол – кто угодно. Его взгляд горячий, обжигающий словно внутри сосредоточен сам ад, а тело – лишь прекрасная оболочка. Чистый грех во плоти.

Видя мое замешательство, один уголок его губ приподнимается в ленивой ухмылке. Ох, как же давно я ее не видела. И похоже, что… скучала?

За три года он почти не изменился: те же темные, как смоль волосы, точеные скулы, легкая щетина.

Умен. Богат. Красив. И наверняка опасен.

— Пожалуйста, присаживайся, — он указывает на кресло напротив своего стола. На деревянных ногах прохожу к своему месту. — Не вижу у тебя сумки с моими деньгами, значит, ты пришла ко мне по другому вопросу.

Мне не нравится его тон, но сейчас я не в том положении, чтобы показывать характер.

— Ты был другом моего отца...

— Я никогда не был другом твоего отца, — Дмитрий перебивает меня, откидываясь на спинку кресла. — Мы были партнёрами.

— Хорошо, — киваю. — Тогда, может, ты мне ответишь, почему его бизнес в таком упадке? В ресторане сплошные долги, куда не посмотри.

Дмитрий глухо смеется.

— Это ты ресторан называешь бизнесом? Детка, та забегаловка лишь прикрытие того, чем твой папаша занимался на самом деле… Да, он не такой святой, как ты думаешь.

Его «детка» неприятно режет по ушам. Разница в тринадцать лет не дает ему никакого права так со мной разговаривать! Но… сжимаю зубы и молчу.

— Я ничего не хочу об этом знать, — чеканю с раздражением. — Тем не менее, ресторан надо поднимать на ноги. Хочу попросить тебя занять денег на погашение долгов и повременить с уплатой своего. Честно, я всё отдам! Мне просто нужно больше времени.

Дмитрий с минуту просто смотрит на меня.

Изучает.

Его молчание изводит, и он это прекрасно понимает, видя, как я ерзаю на месте и нервно покусываю нижнюю губу.

На стол передо мной падает тонкая папка.

— Что это?

— Условия, при которых мы будем работать. Контракт.

Одно это слово уже вызывает отвращение, предчувствуя что-то нехорошее. С недоверием беру папку и раскрываю ее на первой странице.

Делаю незаметный глубокий выдох, видя пункт про уплату всех моих долгов. Но с чего бы это? Следующие заголовки начинают пульсировать прямо на бумаге: разрешение продолжать работу в ресторане, варианты проживания, сексуальное удовлетворение.

С каждой прочитанной строчкой сердцебиение учащается. Мне приходится по несколько раз читать одно и тоже, иначе просто не верю собственным глазам!

Список возможных манипуляций.

-шлепанье ладонью/ ремнем/ плеткой

-повиновение

-мастурбация

- кунилингус

Глава 3

Мои заплаканные глаза закрывают темные очки, пока плетусь с утра в ресторан. Я прекрасно понимаю, что слезами делу не поможешь, но за последние дни на меня навалилось столько эмоционального груза, что моя нервная система просто не выдержала.

Уговариваю себя, что и этот кошмар когда-нибудь закончится. Представляю, чтобы сказал папа, будь он рядом. Становится легче. Ненадолго, но сегодня точно смогу продержаться.

И, похоже, сама судьба решает проверить меня на прочность.

Открываю дверь в свой кабинет и замираю в ступоре, видя там незнакомца.

— Андрей Власов, — долговязый мужчина протягивает мне руку, — инспектор по пожарной безопасности.

Поджимаю губы и вкладываю свою ладонь в его холодную и липкую, отвечая на рукопожатие.

— Кристина Сергеевна, — говорю, присаживаясь в свое кресло. — Вы к нам с проверкой?

Его тонкие губы растягиваются в противной улыбке.

— Да. Но, честно говоря, пока я вас ждал, невольно подметил столько нарушений, что полноценная проверка просто потеряла свой смысл.

Внутри все сжалось от напряжения. Инспектор с усмешкой, брезгливо оглядывает кабинет.

— Далеко и ходить не нужно, — мужчина указывает на висевший в углу огнетушитель, щедро украшенный пылью. — Он требует замены. И тут отсутствует пломба. Это вопиющее нарушение!

— Он в рабочем состоянии! — глупо пытаюсь защититься.

Инспектор усмехается. Его поза в кресле становится все более расслабленной, в то время как я мечтаю сжаться до размеров атомов.

— Рабочий огнетушитель без пломбы — это всё равно что парализованный атлет.

— Один огнетушитель – это еще не показатель…

Он протягивает мне свой раскрытый толстый блокнот. Невольно вздрагиваю и, кинув взгляд на его записи, вижу сплошные минусы напротив пунктов.

Хочется просто завыть раненым зверем, ведь на слезы уже сил не осталось.

— А это я побывал лишь в главном зале и в вашем кабинете. Боюсь представить, что творится на кухне.

Возвращаю ему блокнот и, прикрыв глаза, потираю виски, чувствуя наступающую головную боль.

— Сколько у нас есть время на исправления?

— Его у вас нет.

Резко поднимаю голову и смотрю прямо на ухмыляющегося инспектора.

— Вашу забегаловку следует закрыть сейчас же.

— Давайте не будем торопиться, — натягиваю вежливую улыбку, хотя на самом деле сдерживаю себя, чтобы не начать душить голыми руками этого мужика, — сначала выпьем кофе с десертом, а потом поговорим?

Перед глазами всплывает заплаканное лицо матери, которой и так нелегко справиться со смертью отца, а новость о закрытии ресторана ее просто добьет.

— У меня нет времени на завтраки, — отрезает он, — мое время стоит дорого.

Я хоть и блондинка, но далеко не дура и намеки считывать умею. Конечно же, он хотел денег. Я бы и сама сейчас от них не отказалась бы. Будь у меня лишняя пачка зеленых, я бы без раздумий отдала ее инспектору, но в сейфе сейчас лежит лишь скромная стопочка, чтобы выдать часть зарплаты сотрудникам. Но другого выхода нет.

Тянусь к сейфу, открываю его и достаю конверт, стараясь не думать в этот момент, как буду оправдываться перед официантами в обеденный перерыв.

— Надеюсь, этого хватит.

Инспектор деловито открывает конверт и пересчитывает купюры.

— Хм, маловато, — отвечает откровенно, кривя рот.

— Это все, что у меня есть, — говорю прямо, пытаюсь придать голосу жесткости, но слышу, как тот все же дрожит.

Мужчина быстро забросил в свой кейс конверт и встал с места.

— Скажу честно, ваш ресторан в числе первых на проверке у различных инстанций. Советую запастись, — он делает паузу, — аргументами. А лучше закройтесь. Не тяните на себе этот балласт.

Когда инспектор наконец-то ушел, я рухнула в кресло, расплываясь в нем, словно желе.

Денег нет. Совсем. Мыслей, как и где их быстро заработать, чтобы расплатиться со всеми долгами, тоже.

***

Не помню дорогу домой. Не помню, как закрываю ресторан, не помню, как сажусь на последний автобус и как подхожу к дому. В голове мысли только о долгах.

Пора признаться… хотя бы себе – я не вывожу!

Прости, папа, у меня не получается спасти твой утонувший бизнес. Я пытаюсь, правда, пытаюсь… Но пока погружаюсь в одну проблему, тут же появляется еще две.

И все упирается в деньги.

Уже тошнит от них. Даже от одного слова.

Вставляю ключ в замочную скважину, поворачиваю и открываю дверь. В квартире темно. Странно. Часы показывают десять вечера. Мама обычно так рано спать не ложится и всегда по вечерам включает свет.

— Ма-ам, ты дома?

В ответ тишина.

Неужели ушла куда?

Глава 4

В голове сумбур. Четкого плана нет. Понимаю, что надо что-то делать… и делать это немедленно, но руки опускаются все больше. Нахожу в интернете цены на операцию, просматриваю стоимость билетов и прочите расходы. От приблизительной конечной суммы в глазах двоится.

Я таких цифр даже на бумагах не встречала…

Меня, наконец, впускают в палату к маме. От бесконечного писка медицинских приборов, которые к ней подключили, вскоре начинает раскалываться голова. Или же это было от слез, что текут градом по моим щекам, не переставая.

Мама еще не пришла в себя. Переплетаю наши пальцы и не могу поверить, что могу больше никогда не ощутить ее тепло…

Горло сжимается от нового всплеска паники.

Хватаю телефон и нажимаю на последний исходящий звонок.

— Какую сумму ты готов мне дать? — выплевываю сразу же, как только гудки по ту сторону прекратились.

— Столько сколько потребуется, — без единого колебания в голосе и раздумий отвечает Дмитрий.

— Деньги нужны будут на этой неделе… Завтра!

— Хорошо.

Опускаю руку с телефоном вниз и даю себе пару секунд. Я вся дрожу. С губ срывается нервный всхлип.

Надеюсь, он его не слышал…

Прикладываю трубку обратно к уху.

— Когда я могу подъехать? — пытаюсь говорить ровно, а чувство такое, что вот-вот в глазах потемнеет и упаду. — Я бы хотела еще раз ознакомиться с … контрактом.

— Через два часа я буду дома. Приезжай. Адрес скину СМС.

Дмитрий завершил звонок. А я, еще находясь в ступоре, зачем-то продолжала слушать длинные гудки.

Мамочка, что же я делаю?

***

В какой-то момент меня просто отключает в такси. Прихожу в себя от настойчивого голоса водителя, что хочет получить свои деньги за поездку и выпроводить уснувшего в его салоне клиента.

Выйдя из машины и осмотревшись по сторонам, понимаю, что приехала в элитный частный сектор нашего города. Рассматриваю роскошные ближайшие дома, и даже представить не получается, какие деньги здесь крутятся.

М-да, а я думала, что мы с родителями неплохо живем…

Вижу у нужного коттеджа уже знакомого мужчину – одного из охранников Дмитрия. Кивком головы он приглашает меня внутрь.

По телу пробегает дрожь.

У меня еще есть возможность уйти, но ноги сами ведут меня вперед, словно отчаявшегося мотылька на свет.

Уже почти не ощущаю внутри страх, который еще совсем недавно сковывал каждую мышцу.

Наверное, у меня уже просто не осталось сил бояться…

Уверенно вхожу в дом и в сопровождении охранника следую по коридору в гостиную.

Свет приглушен. Тихо играет какая-то мелодия. Панорамные окна открывают вид на бассейн с подсветкой.

Дмитрий сидел на диване с бокалом алкоголя в одной руке. Его рубашка расстёгнута на несколько верхних пуговиц, а рукава собраны до локтей.

Дыхание сбилось, а сердце пропустило удар, когда мой взгляд наткнулся на стопку бумаг – контракт, что лежал перед ним на невысоком стеклянном столике.

— Оставь нас, — резко говорит он амбалу за моей спиной и тот в сию же секунду ушел.

В комнате, где казалось так много пространства и воздуха, мне стало нечем дышать.

Дмитрий жестом приглашает меня присесть на диван рядом с ним, но каждая клеточка моего тела все еще продолжает сопротивляться, и я выбираю кресло напротив.

Его голубые глаза блуждают по мне целую минуту, что кажется мне вечностью. Ощущаю себя мерзко. Словно товар на рынке.

Но я ведь здесь именно за этим … Чтобы себя продать.

— Как себя чувствуешь? — спрашивает он, делая глоток из своего бокала.

Его голос эхом пронесся по комнате. На коже проступили мурашки.

— Не делай вид, что заботишься обо мне, — говорю с нескрываемым отвращением.

Наверное, мой внешний вид оставляет желать лучшего. Распухшие от слез веки, синяки под глазами от недосыпа, бледное лицо.

В голове успела пробежать мысль – секундный испуг, что покупатель может передумать. Это даже смешно…

— Стоит быть более благодарной за мою помощь.

— Я бы ни за что не обратилась бы к тебе, если бы не… — слова застревают в горле, когда снова вспоминаю о маме.

— Если бы «что»?

— Неважно, — шепчу, опуская взгляд. — Тебя это не касается.

— Как скажешь. Ты хотела еще раз ознакомиться с контрактом, — он указывает взглядом на ту самую стопку бумаг, которая одним своим видом вызывает у меня тошноту.

Тянусь к папке и беру ее в руки.

Меня уже ничего не должно удивить, ведь я просматривала его ранее… Однако сердце начинает стучать сильнее и набирает обороты с каждой прочитанной строчкой.

Перед глазами не текст, а сцены того, что он хочет со мной сделать. Кажется, я даже слышу фантомные звуки шлепков и стонов. То ли от боли и ужаса, то ли от наслаждения.

Глава 5

— Ты переделал его? — смотрю на Дмитрия в упор и указываю на контракт в своих руках. — Что за термин такой «Хозяин»? И что значит «…выполнять желания Последователей»?

— Я покупаю тебя для себя и своих друзей.

Жду, когда он засмеется и скажет, что это шутка, но проходит секунда, вторая, а его лицо остается бесстрастным.

Мне становится плохо. Я начинаю задыхаться, когда до меня доходит смысл его слов.

— Что… — впиваюсь пальцами в мягкий подлокотник кресла и пытаюсь дышать ровно. — Ты ничего не говорил про…

— Сумма изменилась, — спокойно объясняет Дмитрий, ставя стакан с недопитым алкоголем на столик, — изменились и условия.

Такое ощущение, что кто-то сжимает мою шею, перекрывая доступ к кислороду. Пытаюсь собраться, дышать ровно. Обмахиваю себя контрактом и, схватив стакан, опрокидываю в себя остатки виски.

Горло обжигает огнем настолько сильно, что в глазах на мгновение потемнело. Щеки загораются румянцем. Сердце продолжает грохотать в груди, зато мысли собрались в кучу и стали чуть яснее.

Дмитрий подался чуть вперед.

— Тебе нечего бояться. Как только ты подпишешь эти бумаги, твоя жизнь изменится. Я решу все твои проблемы с долгами, ты не будешь ни в чем нуждаться.

— Друзья? — спрашиваю не своим от нервозности голосом, наплевав на его сладкие речи, в которые верилось с трудом. — Я могу узнать, о каком количестве идёт речь?

— Это так важно? — он выгнул одну бровь.

— Для меня – да!

Чувствую, как в душе закипает гнев. Протянутая рука помощи оказалась каторгой.

Но какой у меня выбор?

Никакой банк не выдаст мне нужную сумму в кротчайшие сроки! И если бы дело было только в убыточном ресторане, то, узнав новые условия контракта, я бы уже готовила бумаги на его продажу.

Деньги на дорогостоящую операцию маме мне нужны уже сейчас. И только Дмитрий может мне помочь.

Меня до дрожи раздражает его самонадеянный вид. Он понимает, что деваться мне некуда, и я соглашусь, даже если их – его Последователей, будет хоть десять человек.

По щеке скатывается слеза от страха и безысходности. Я быстро вытираю ее тыльной стороной ладони.

— Я не дам себя в обиду, — шепчу, потупив взгляд в пол.

— Тебе не о чем переживать. Тебе никто не сделает больно.

Почему-то мне совсем в это не верится.

— Вы будите приходить по одному или все сразу? — голос звучит настолько обреченно, что сама себе противна.

— Всё зависит о нашего настроения и желания разумеется. У тебя ещё остались вопросы?

Миллион.

— Почему я? Ты можешь купить, снять любую девушку. Почему я? — всхлипываю, повторя свой вопрос.

Дмитрий наклоняется ниже. Его горячие пальцы обхватывают мой подбородок, заставляя поднять взгляд.

— Могу, — он нагло усмехается, смотря прямо на меня. — Но хочу именно тебя.

По телу проходит дрожь.

Он хочет меня… Его желание обладать мной никуда не испарилось спустя три года. И, возможно, та ночь в саду для него тоже что-то да значит?

Но тогда почему он решил делить меня со своими друзьями?

Этот вопрос больно царапал по сердцу.

— Я не уверена, что смогу… — трясу головой, не представляя, как это - быть с несколькими мужчинами одновременно. Да я и не знаю, как это быть и с одним…

— Кристина, — его голос стал жестче и ниже, — за рестораном сейчас следят все инстанции города, а бывшие партнеры твоего отца объявили на тебя охоту, потому что он задолжал всем. И угадай, чья эта заслуга, что никто из них еще до тебя не добрался?

Новая волна страха окатила все тело.

Первые дни после похорон мне и вправду казалось, что за мной следят. Но быстро списала все на стресс и недосып.

А может, Дмитрий просто хочет выглядеть спасителем в моих глазах? Ведь знает, что я никак не проверю его слова.

— Я не верю тебе…

— Твое право, — с раздражением отвечает он. Дмитрий откидывается на спинку дивана и сжимает челюсти до скрипа. — Пойми, не я твой враг. Я могу обеспечить тебе и твоей матери безопасность, но просто хочу за это плату.

Плата? Мое тело, моя свобода – плата?

Грязно. Пошло.

Все, что он говорит, противоречит моему первому впечатлению об этом человеке. Неужели я когда-то была в него влюблена? Неужели им грезила по ночам и расплывалась лужицей, удостоившись его мимолетного внимания в кабинете отца?

Но сейчас… Передо мной сидит черствый бизнесмен, прагматик, который без сожаления идет по головам ради достижения своих целей и желаний. Ему чужды чувства. Если он хочет, он это получит. И не важно, какой ценой.

Я словно в каком-то вакууме. До сих пор с трудом верю, что все это происходит со мной взаправду.

Образ сказочного принца из моих юношеских лет рассыпается на глазах.

Глава 6

Три года назад

День рождение Кристины

Слегка покачиваясь на каблуках, иду в наш сад на заднем дворе дома. Позади меня осталась монотонная музыка, скучные разговоры и однотипные поздравления.

Я улыбалась сколько могла папиным друзьям и партнерам, когда те желали мне здоровья и коммерческую жилку.

Не так я представляла свое восемнадцатилетние. Думала, что отец отдаст на сутки их с мамой загородный дом, и мы с друзьями устроим тут такую шумную тусовку, что все соседи сбегут, как тараканы, слыша наше веселье.

Но все пошло не по плану. Мое же день рождение организовали без меня. Я и пикнуть не успела.

Настроение самое что ни на есть паршивое.

Праздник перестал быть томным и даже приобрёл какие-то яркие краски, когда в поле моего зрения показался официант с подносом алкоголя.

Вино, шампанское, потом опять вино… И лица гостей очень быстро перестали иметь четкие черты.

Мне нужен был свежий воздух. Да и никто не заметит, если я уйду.

Каким-то чудом довожу себя, все еще с бокалом в одной руке, до сада. Слишком темно. Ни одного фонаря вокруг. Каждый шаг дается с трудом. Боюсь угадить шпилькой в просвет меж плиткой.

Я так увлеклась разглядыванием препятствий, что не сразу замечаю, что оказалась в саду не одна.

На скамейке, наполовину скрытой ветвями ивы, виднелся мужской силуэт.

Я узнаю его из тысячи…

По его походке, идеальной осанке, манящему парфюму, глухому смеху и ледяному взгляду голубых глаз.

Меня окатывает жаром с головы до ног.

— Привет, — шепчу нерешительно, сжимая пальцами свободной руки край короткого платья.

Дмитрий вальяжно сидел на скамейке, будто на личной троне, свесив длинные ноги и закинув правую руку на спинку, а левой держа стакан с алкоголем.

Этот мужчина выглядел уставшим, пьяным и до потери пульса сексуальным.

Он лениво улыбается и хмыкает, смотря прямо на меня.

— Всё настолько плохо, что ты сбежала с собственного праздника?

— Что? Не-ет... Всё совсем не так! — Голос подводит и местами похож на мышиный писк.

Каждый раз… Каждый чертов раз в присутствии этого человека я теряюсь, становлюсь сама не своя и все еще чувствую себя маленьким ребенком, не выросшей до внимания такого мужчины.

— Но вот ты здесь, — Дмитрий растягивает, смакует каждое слово и хитро прищуривается, — посреди ночи с партнёром твоего отца. Что скажут, если нас кто-то увидит?

— Плевать, — пожимаю плечами, понимая, что теперь точно не хочу уходить из темного сада. — Это лучше, чем там находиться.

— Рассказывай, — он указывает рукой на место на скамейке рядом с ним.

Чуть не спотыкаясь, иду вперед, чувствуя, как ноги дрожат. И в этом точно не алкоголь виноват. Точнее, не только он.

— Я не звала их, — тут же вырывается из меня, как только опускаюсь на свободное место рядом с ним. На автомате пытаюсь оттянуть вниз дурацкое платье. — Никого из приглашённых. Я так хотела отметить свое совершеннолетие с друзьями…

Останавливаю себя, понимая, на сколько по-детски звучит моя речь.

Какая же я дура.

— И поэтому ты решила напиться? — с усмешкой спрашивает и указывает подбородком на бокал, что я продолжаю с силой сжимать в своих руках от нервов.

— С сегодняшнего дня это легально.

Продолжаю смотреть на него, подношу бокал к губам и допиваю все до дна.

Пузырьки шампанского понеслись по венам. Жар ударил в лицо.

Взгляд напротив отчего стал казаться более темным, глубоким.

— Точно… Совсем взрослая, — тише, чем до этого говорит Дмитрий. Ловлю себя на том, что хочу слышать его голос постоянно. Вот такой – хмельной, с легкой хрипотцой. — Ты говорила отцу о своём желании отпраздновать с друзьями?

— А смысл? Он бы всё равно не позволил. Для него мой день рождение ещё один шанс заключить какие-то выгодные сделки и заиметь новые знакомства.

— В этом твоя ошибка. Уверен, твой отец разрешил бы пригласить пару подружек, и тогда бы этот вечер был бы не так противен для тебя.

В груди зажгло. Мне стало приятно от его заботы и неравнодушия. Сейчас Дмитрий проявлял намного больше внимание ко мне, чем все гости вместе взятые за весь вечер.

— Возможно, ты и прав, — отставляю пустой бокал на скамейку.

— И о чем же ещё желает маленькая принцесса? — он меняет позу, положив одну руку себе под голову.

Смотрю на юбку своего облегающего, словно вторая кожа, платья, и ответ напрашивается сам собой. Снова натягиваю ткань вниз, но та вновь медленно поднимается, оголяя мои бедра больше, чем я привыкла.

— О, на самом деле я весь праздник мечтаю снять с себя это платье. Не мой фасон.

—Точно, — тянет Дмитрий, наблюдая за краем юбки, что скользит по голой коже вверх, — такая же мысль не покидает и меня весь вечер.

Глава 7

Казалось, что мое тело вспыхнуло за считанные секунды, подобно тонкой спичке, когда его губы раскрывают мои.

Пылко. Жадно.

Мне нечем дышать. В груди горит. Но недостаток кислорода в легких – такая мелочь по сравнению с тем, что сейчас меня целовал он.

Руки Дмитрия хватают меня так крепко, что на мгновение мне почудилось, что платье куда-то исчезло и осталась лишь кожа и его обжигающие прикосновения, что с нажимом изучают мою тонкую талию.

Пальчиками путаюсь в густых темных волосах и чуть оттягиваю на себя. С его губ срывается рык.

Дмитрий тянет на себя и усаживает на свои колени.

Обхватываю его бедрами и прижимаюсь так сильно, насколько могу. Жар его тела под моими пальцами. Чувствую его даже через рубашку, когда скольжу ладонями по твердой груди.

Он проникает языком все глубже и кусает… кусает, кусает, словно мои губы единственная сладость в мире.

Не сразу понимаю, что мое и так короткое до безобразия коктейльное платье задралось. И лишь когда горячие мужские ладони по-свойски сжимают ягодицы, осознаю, что сижу на его ногах буквально в одним трусиках.

Я стону ему прямо в рот, царапая ноготками шею.

Никогда я не ощущала себя потерянной во времени, как сейчас. Мое тело – пластилин, с котором он может делать все, что пожелает.

Что может случиться, если я отдам ему частичку себя: звуки, стоны, остатки дыхания?

Подаюсь бедрами вперед, чувствуя лобком металлическую пряжку ремня. Врезаюсь в ширинку черных брюк, под которыми ощущается широкая твердость.

Мгновенный испуг смешивается с импульсом возбуждения, что простреливает между ног.

Дмитрий замечает это. Его хватка усиливается, и он толкает меня на себя, заставляя вновь пройтись промежностью по его возбуждению через одежду.

Трусики быстро становятся мокрыми от такого трения.

В голове и мыслях сплошная пустота. Лишь желание, подгоняемое пузырьками шампанского, помогало двигаться дальше.

И еще. И еще. И сильнее.

Выгибаюсь в его руках, что продолжают жадно изучать каждый изгиб на моем теле.

Уже не сдерживая себя, кручу бедрами, с каждым разом надавливая все больше. Пульсация между ног сводит с ума.

Я чувствую себя грязной, одержимой и до одури живой.

Толчки его бедер усиливается вместе с поцелуями и абсолютно прозрачными намерениями разорвать друг на друге мешающую одежду.

— Останови меня… — хрипит Дмитрий, поддевая пальчиками тонкую бретельку платья. Та скользит по плечу вниз. Влажные губы оставляют поцелуя прямо на ключице.

С губ срывается очередной неконтролируемый стон, когда своим очередным толчком он ударяет четко по возбужденному пучку нервов.

Он сошел с ума раз просит остановиться!

В голове бьет набатом лишь одна мысль: я хочу его.

Тепло, поднимающееся по телу от низа живота - как наркотик. Остановиться невозможно.

Кусаю губы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу стоны.

Дмитрий скользит губами по груди, прямо на тонкой ткани платья, через которую тут же становится ясен сосок.

— Твой отец убьет меня.

— Как хорошо… — совершенно не слыша его слов, хнычу, уткнувшись носом ему куда-то в шею.

Боже… Аромат этого мужчины сводит с ума. Его руки, его тело, весь он.

Начинаю целовать кожу за ушком, не прекращая двигать бедрами.

— Мне тоже… — произносит Дмитрий почти стоном, чуть откидывая голову назад. — Черт, девочка, я тебя испорчу…

Большим пальцем он скользит по лобку и даже через белье находит набухших комок нервов.

Я судорожно вдыхаю воздух.

— Пожалуйста… — прошу о чем-то, понимая, что для взрыва остаются лишь несколько хороших толчков.

Вдруг Дмитрий слегка отстраняет меня от себя.

— Кристина, ты пьяна, — голос звучит рвано, тихо от тяжелого дыхания.

Смотрю на него в упор затуманенным от возбуждения взглядом и не понимаю, чего он добивается.

— Ты тоже…

Он сжимает челюсти, продолжая держать меня за предплечья.

— На утро ты будешь об этом желать и ненавидеть меня.

— Не буду, — качая головой. Пальчики играют с воротом его рубашки и расстёгивают первые пуговицы. — Точно не об этом и не о том, что ты стал моим первым…

Тянусь к нему за новым поцелуем, но Дмитрий уворачивается и вновь отстраняет от себя.

— Что? — он по-прежнему тяжело дышит. — Первый? — А я его не слушаю, продолжая и дальше расстёгивать рубашку. Это похоже на опьянение от алкоголя, только намного сильнее и опаснее. Успеваю разделаться еще с двумя пуговицами, как Дмитрий перехватывает меня за запястья. — Кристина, стой! Ты девственница?

— Это имеет какое значение?

Дмитрий закрывает глаза, делает тяжелый протяжный выдох. А следом открывает их и смотрит прямо на меня. Что-то поменялось в его взгляде… За считанные секунды ушла вся игривость, похоть.

Глава 8

Я не раз вспоминала тот вечер.

Помню, что на утро после моего восемнадцатилетия чувствовала себя дико униженной и оскорблённой. Мое юное сердце было разбито и болело так, словно его сжимала чья-то ладонь, вонзая в него острые когти.

Помню, как просыпалась со слезами на глазах и врала маме, отвечая на ее вопрос, почему у меня вечно опухшие глаза.

Помню, как уносила ноги подальше, едва слышала в нашем доме голос Дмитрия.

И так получилось, что в тот вечер, который я запомнила в мельчайших деталях, мы с ним виделись в последний раз.

Вскоре родители продали наш дом. Новость о переезде радовала, особенно мысль, что тот сад и ива со скамейкой больше не будут мозолить мне глаза. Решению родителей значение не предала, а ведь именно тогда у отца уже возникли проблемы с бизнесом.

Которые я теперь разгребаю по сей день…

— Доченька, — окликает мама, несмело коснувшись меня кончиками пальцев, — ты чем-то обеспокоена?

— Нет, — натягиваю на лицо улыбку, — с чего ты взяла?

— Если тебе нужно бежать по делам, я всё пойму.

— Не говори ерунды. Я посажу тебя на самолёт и тогда поеду.

Еще несколько минут мама смотрит на меня, надеясь, что моя маска беззаботности треснет, и я обо всем ей расскажу.

Но череда последних событий заставила меня научиться скрывать свои истинные чувства и переживания.

Дмитрий сдержал слово и перевел мне нужную сумму денег на следующее утро после подписания контракта. Едва протерев глаза ото сна, договариваюсь об маминой операции на сердце, бронирую билеты и все оплачиваю.

И вот спустя какие-то сутки все долги ресторана погашены, а я сижу с мамой в аэропорту, ожидая ее посадки.

Сердце разрывается от понимая, что я не могу находиться с мамой рядом в такое трудное для нее время. Она сама страшно переживает по поводу предстоящей операции, только вида старается не подавать. Однако третья по счету бумажная салфетка, которую она рвет на мелкие кусочки, говорит о многом.

Контракт не позволяет мне покинуть страну, да даже город без сопровождения своего Господина. А Дмитрий с его черствой душонкой точно бы не согласился выделить пару дней в своем плотном графике и полететь в Израиль.

Я даже рада, что рейс задерживают. Это возможность подольше провести время с мамой и плевать на давящие белоснежные стены аэропорта. А еще можно не возвращаться домой, где меня ждет с самого утра странная коробка, доставленная курьером…

— Доченька, может, расскажешь, откуда у тебя появились деньги? — тихонько, словно от этого ее вопрос не будет вызывать у меня нервной дрожи в коленях. — Я же не дура и знаю, что с бизнеса отца ты не могла высосать такую сумму, даже если бы продала ресторан.

Я нервно усмехаюсь.

Кто еще у кого сосет…

— У папы оказались верные друзья, — говорю четко ту информацию, которую маме можно знать. — Дмитрий Крестовский. Ты должна его помнить. Он одолжил мне денег.

Мама хмурится и поджимает губы.

— Просто одолжил?

— Это так удивительно? — уточняю я, удивляясь ее интонации.

— Честно, он мне никогда не нравился, — мама стряхивает остатки салфетки в платок и убирает мусор подальше. Она опускает взгляд. — Точнее, Дмитрий вызывал всегда какое-то двоякое чувство. Не знаю, что произошло у них с твоим отцом, но, после твоего восемнадцатилетия они крупно поругались. Сергей так и не назвал причину, но судя по обрывкам фраз, что я слышала, это было связано с тобой.

Сердце пропускает удар.

Неужели отец видел нас тогда? Или заметил наши недвусмысленные взгляды?

О том, что именно слышала мама, спросить язык не поворачивается.

— Думаю, что ты что-то не так поняла, — тяну, снова улыбаясь.

— Кристина, — твердо говорит она, глядя прямо на меня. — Я просто прошу, чтобы ты была аккуратнее с этим человеком.

— Конечно, мама, — я нервно сглатываю, чувствуя, как уши начинают гореть от вранья. — А тебе не стоит волноваться. Я могу за себя постоять. Теперь главное твоё здоровье.

Я обнимаю маму так крепко, насколько могу. И почти не дышу, когда по щекам начинают течь дорожки слез. Один мой всхлип может заставить маму передумать, и та никуда не полетит.

В это время объявляют посадку на самолет.

Перед глазами плотная пелена. Зажмуриваюсь и чувствую, как на тыльную сторону ладони падают мокрые градинки.

— Нам пора, — шепчу практически одними губами, не в силах отпустить маму.

***

Не хочу идти домой. Там никто не ждет. Разве только что большая красная прямоугольная коробка с бантом.

Я оставила ее с утра на кровати. И по возвращению в квартиру еще целый час обхожу ее стороной, как будто там нечто взрывоопасное.

Наверняка, это от Дмитрия. Он не звонит и не пишет мне с момента подписания контракта. Не ждет же он, что я сама напрошусь на его извращенную вечеринку с ним и его друзьями?

Глава 9

Шпильки неприятно утопают в высоком ворсе ковра, пока я пытаюсь найти нужный номер на этаже отеля. Нервозность и паника дают о себе знать. Цифры на дверях расплываются, а сердце колотится где-то в горле.

Останавливаюсь и, смотря на номер на табличке, сверяю его с цифрами, указанными в записке.

Все верно. Пути назад нет.

Стук в дверь получился нервным. Нажав на дверную ручку, вхожу внутрь.

Я делаю несколько нерешительных шагов вперед, но снова замираю на месте, как парализованная. Сердце начинает работать с удвоенной силой, когда взглядом натыкаюсь на него.

— Всё-таки пришла, — мужской голос звучит ровно, а меня кидает в дрожь.

— Как будто у меня был выбор, — произношу с горькой усмешкой, пытаясь не проронить ни единой слезы.

Хватит плакать.

— После того как ты поставила подпись в нашем контракте, нет, — кажется, ему не очень понравился мой тон. Глаза блеснули опасным огнем.

В огромном номере царит мягкий, приятный полумрак. Единственный свет — два торшера по углам, их лампы мерцают тёплым свечением.

Дмитрий расслабленно сидит в кресле у окна, закидывает ногу на ногу. В его руке — стакан с алкоголем, и я понимаю, что сейчас тоже бы не отказалась от глотка крепкого виски.

Нервы ни черту.

От изучающего взгляда на коже вспыхивает жар. Я не вижу мужского лица, но чувствую этот взгляд физически. Дмитрий ставит стакан на столик с глухим стуком, поднимается и приближается ко мне, словно хищник.

Я вздрагиваю, ощущая себя перед ним дичью. И мне страшно.

В голубых глазах сверкает опасная искра, и внутри у меня всё скручивается в плотный узел.

Я вздрагиваю, едва он касается моей щеки, легко проводя по ней двумя пальцами. Словно заново изучает.

Рассматривает.

По венам мгновенно разливается горячая лава.

— Ты сделала, как я сказал? — спрашивает тихо.

— Да, — кивнула.

— Покажи.

Не смею отвести взгляд от его лица. У меня просто не получается.

Продолжая смотреть на мужчину перед собой, скидываю с плеч тонкие бретельки легкого платья. Прохладная ткань скользит по телу, пока не оказывается у моих ног.

Щеки краснеют.

Дмитрий опускает взгляд, оценивая на мне его подарок — черное кружевное боди. Меня кидает в жар, а после — в холод. От страха. Тревога подкатывает комом к горлу и мне хочется прикрыться.

Убежать.

Но мне бежать некуда.

У меня нет выбора.

— Идеально, — он обходит меня, замирает за спиной, и я вздрагиваю от ощущения еще большего страха. Беспомощности. Теперь я только слышу его голос и дыхание.

Он резко охрип.

Вздрагиваю от нового касания. Костяшками пальцев он проходится по краю боди, где тончайшее кружево огибает бедра.

Выдох срывается с моих губ. Я не ожидала сейчас его прикосновений.

— Но я не понимаю зачем лента, — протягиваю ему моток красного атласа, который шел в комплекте с этим нарядом. Пальцы дрожат, едва удерживая ленту.

— Не переживай, — он наклоняется к ушку, обжигает его своим дыханием. Я снова вздрагиваю, хоть и удалось сдержать всхлип. — Всему своё время.

Я не знаю, что это. Обещание или угроза?

Но, тем не менее, сказанное им прознает неожиданным импульсом предвкушения и … возбуждения.

Я сглатываю вязкую слюну.

В этот момент раздается стук в дверь.

— Как раз вовремя.

В номер кто-то вошел. Я чувствую каждый глухой шаг. Чувствую каждой клеточкой своего тела.

Точнее… я знаю кто это. Пункт со звездочкой в договоре, который мне пришлось заключить с партнером отца.

Все тело охватывает дрожь по мере их приближения. Не могу даже обернуться и посмотреть на них. Настолько все во мне окаменело. В нос бьют ароматы мужских парфюмов: резкие, дерзкие, но соблазнительные, что их хочется вдыхать снова и снова.

Я еще раз бросаю взгляд в зеркало. В отражении вижу мужчин по плечи. Оба высокие, в черных дорогих костюмах. Боже, их двое…

Смотрю на Дмитрия, не в силах произнести ни слова.

— Не нужно так бояться, — усмехается, заметив в моих глазах страх. — Они сегодня убедятся, что я подарил нам безумно сладкий подарок, — он забирает из моих рук ленту и начинает медленно наматывать ее на кулак. Видя, как при этом вены на его предплечьях проступают, нервно сглатываю. Мужчина наклоняется вперед, его дыхание обжигает шею. — В любом случае, выбора у тебя… Нет.

— Они тоже будут учувствовать? — спрашиваю у Дмитрия осипшим от страха голосом.

— Не переживай, тебе понравится, — его взгляд опускается ниже – на мою тяжело вздымающуюся грудь. Кончиком языка он облизывает нижнюю губу. Дмитрий делает шаг вперед. По венам пробегается новый всплеск жара. — Давай покажем им настолько ты сладкая, —
он наклоняется вперед и понижает голос, говоря мне это на ушко.

Глава 10

От властного тембра его голоса каждый орган внутри скручивается в плотный узел. И не понятно, от чего именно: то ли от страха перед неизбежным, от мужских пожирающих до косточек взглядов или же сладкого, но по-прежнему тревожного желания быть с этим мужчиной.

Только ведь он будет у меня не один…

Даже если бы у меня появились силы возразить, хоть как-то противостоять, то сказать что-либо я бы все равно не смогла. В горле настоящая пустыня.

Я нервно сглатываю и делаю так, как сказал Дмитрий.

Встаю перед ним и поворачиваюсь спиной.

Смотрю на все еще вибрирующую игрушку в руках мужчины. Тот, заметив мой встревоженный взгляд, как-то нагло ухмыляется, но выключает свой подарок.

— Кир, ты с этим справишься лучше, — говорит Дмитрий и протягивает руку с той самой лентой.

Незнакомец, который казался мне другим… Более сердечным и мягким, без единого колебания двинулся вперед.

В его глазах появляется неких огонек, словно до запоя азартного человека пустили в казино, когда он берет из рук Дмитрия ленту.

Он встает прямо передо мной и играючи натягивает атлас.

— Мы с тобой не познакомились, — говорит мужчина так, словно ласкает словом. Только меня от его доброты словно разрядом током бьет изнутри. — Кирилл. Можешь звать меня просто Кир.

— Кристина, — шепчу еле слышно.

Кирилл ухмыляется.

— Руки за спину.

Я делаю, как он говорит.

Стою неподвижно, пока он обвязывает лентой мои ребра, приподнимает вверх грудь, обматывает плечи. Мои руки, заведенные за спину, теперь крепко фиксируются лентой за запястья.

Все тело дрожит.

Опускаю взгляд на грудь. Та из-за ленты стала казаться выше, круглее. Щеки краснеют, пока представляю, как выгляжу со стороны.

Развратно.

Кирилл делает небольшую паузу для того, чтобы осмотреть свои труды. И суда по его учащенному дыханию и расширенным зрачкам мастер был доволен.

Он возвращается к своему занятию. Обвязывает мои бедра. От прикосновения его ледяных пальцев к коже резко дергаюсь. Кирилл заводит ленту между моих ног, сдавливая комочек нервов.

Делаю глубокий вдох через нос.

— Теперь садись, — говорит он хрипло, отдавая концы ленты обратно Дмитрию.

Я делаю так, как мне велят.

Не могу расслабиться, чувствуя под собой мужские бедра. По шее щекочет горячее дыхание.

— Раздвинуть свои бедра, малышка, — говорит второй мужчина, присаживаясь передо мной на колени. — Кстати, я Арс.

Закрываю глаза и крепко зажмуриваюсь от стыда, что испытываю, пока развожу колени в стороны.

Невольно дергаюсь, чувствуя чужое прикосновение к внутренней стороне бедра. Не сразу понимаю, что это силикон. А затем раздается вибрация, и ее импульс ползет по всему телу.

Резко распахиваю глаза.

Арс все еще сидит у моих ног и смотрит на меня снизу вверх. Ведет включенной игрушкой прямо к ленте между бедер. Его взгляд становится чернее бездны, когда он видит, как мои губы приоткрываются, и я начинаю ловить воздух ртом.

Мужские пальцы просовывают вибратор под ленту.

— Ох! — невольно стону, выгибаясь в спине от внезапного всплеска ощущений.

Игрушка пульсирует. Толстый конец вибрирует прямо на пучке нервов. Внизу живота все сводит приятным спазмом. Дыхание учащается. Перед глазами все играет черно-белыми пятнами.

Я никогда раньше не использовала такие вещи. Максимум пальцы, но это… Это было ни с чем несравнимые ощущения, что на несколько секунд забываю, где и с кем нахожусь.

— Похоже, нашей малышке понравился подарок, — говорит Арсений, вставая с колен.

Тяжело и рвано дышу. Облизываю пересохшие губы и пытаюсь напустить на себя спокойствие. Будто бы мне все это не нравится, и те импульсы, что бьют через все тело и от которых белье намокает, совсем меня не трогают. Но в этот момент Дмитрий натягивает ленту, игрушка сильнее прижимается к клитору, и я вскрикиваю от удовольствия.

На лопатку опустились сухие губы. Дмитрий поцеловал меня.

Дергаю плечами, отказываясь это принимать. Мне не нужна его лживая ласка и забота. Все мое тело напряжено. Готова разреветься прям здесь и сейчас от ощущений и неправильности, развратности происходящего.

Хочется отпустить, но не могу себе этого позволить. Мне не должно это нравится, не должно…

Мою голову за подбородок приподнимают двумя пальцами.

— Расслабься, — Кирилл гладит большим пальцем меня по щеке.

Это голос – мягкий, обволакивающий, толкает меня в какой-то транс.

Каждая мышца становится невероятно тяжелой. Плечи опускаются. Я ерзаю на коленях Дмитрия и чувствую, как его плоть упирается в задницу. Новая волна жара охватывает тело.

Разум затуманивается. Слишком быстро, что понимая это, позволяя себе на секунды прикрыть глаза.

Глава 11

Горячая волна прокатывается по телу.

Что это? Ужас? Или всплеск возбуждения от вибрации между моих ног?

Мои глаза в секунду расширяются. Крик протеста смешался с очередным стоном.

Мужской член у меня во рту.

Большой. Толстый.

Чувствую, как головка утыкается в самое горло. Не могу нормально вдохнуть. Меня накрывает паника. Глаза начинают слезиться.

Арс резко выдыхает через зубы, практически шипит, ощутив эту вибрацию.

— Ох, блять…

Он запускает пальцы в мои волосы и медленно оттягивает их у корней. Рефлекторно двигаю головой за ним, заглатывая член еще больше.

К горлу подкрадывается тошнота. В этот момент давление игрушки между ног ослабевает, и это дает мне возможность прийти в себя хоть немного.

Дмитрий скользит костяшками по всей длине позвоночника, как бы успокаивая, подбадривая, но это только сильнее меня злит.

Арсений резко дергает бедрами и погружается глубже настолько, что боль в горле ощущается моментально. Из глаз брызгают слезы.

Потаюсь полностью сосредоточиться на тепле между ног. Двигаю бедрами.

Задыхаюсь, чувствуя на кончике языка солоноватый вкус.

Странный. Непривычный. Но не противный.

Арс наматывает мои волосы на свой кулак и начинает быстро насаживать мою голову на свой член.

Больно!

Мычу от страха, утыкаясь носом в темные волоски его паха. На пол и колени падают капельки слюны, которые не успеваю сглатывать.

Но, кажется, ему это только нравится…

Это грубо. Жестко.

Между ног снова становится жарко и опять мокро. И дело было явно не в игрушке. Неужели мое тело действительно отозвалось на такую жестокость?

До слуха доносятся тихие мужские шипения. Все внутренности скручиваются в один тугой узел.

Я перестаю держать глаза закрытыми, любопытство берет вверх и с нескрываемым интересом наблюдаю за Арсом. Ему нравится то, что я делаю своим ртом. Каждый вдох, каждый стон, вырвавшихся из его рта, были адресованы мне.

Внезапно, что не сразу успеваю понять, Арс выдергивает свой член из моего рта.

Несколько секунд жадно дышу. Грудь тяжело вздымается. Губы припухли. Чувствую пульсацию.

— Хорошая малышка, — хрипит Арс, размазывая тонкую ниточку слюны по моей нижней губе. — Старательная.

Смотрю на него снизу в верх и понимаю, что уже не боюсь его. Что-то есть дьявольски притягательное в этом мужчине. В его черных глазах и повелительном тоне.

— Поможешь мне? — спрашивает Кирилл, щелкнув бляшкой своего ремня.

Чуть опускаю взгляд.

Он тоже возбужден. Очень. Вижу через плотную ткань брюк четкие очертания члена.

Закусив губу, киваю.

Я и так чувствую себя униженной, грязной и до стыдобы возбужденной. Мне уже нечего терять.

Тянусь к его ширинке. Все движения механические. Быстро стягиваю брюки вместе с мужским бельем вниз.

Кровь приливает к щекам, когда вижу уже второй член прямо перед моим лицом.

В ушах шум похожий на звук океана, что перемешался с моими тихими постанываниями.

Смыкаю на нем пальцы и понимаю, что не я одну дрожу – он тоже пульсирует. Инстинктивно облизываю губы.

— Какая ты красивая, малышка, — звучит рвано от Кирилла. Его рука зарывается в мои волосы и чуть надавливает на затылок.

Теплым дыханием опаливаю головку. Провожу по ней языком. Послышался судорожный мужской вдох.

Глаза прикрываются, когда погружаю головку в рот.

Кирилл шипит сквозь крепко сжатые зубы.

Его реакция прибавляет смелости.

Тело простреливает импульсом. Игрушка вновь плотно прилегает к клитору.

Ладонь Дмитрия ложится на бедро, ближе к тазовой косточке. Он толкает меня на себя, напоминая продолжать двигаться на нем.

Ощущаю его губы на лопатках. Поцелуи рваные, грубые, переходящие в укусы. От каждого его резкого выдоха меня бросает в жар.

Тихая вибрация игрушки сводит с ума на контрасте с той, что была изначально. Этого, кажется, недостаточно, чтобы кончить… Да я и не планировала, не думала, что такое возможно, пока шла сюда, но сейчас, ощущая приятное тяжелое давление внутри, только об этом и были мои мысли.

Стону громко, медленно заглатывая член все глубже. Мужчина не выдерживает и делает резкий толчок бедрами вперед. Чувствую, как саднит горло после Арса.

Глаза снова полны слез. Новые капельки стекают по уже намеченным дорожкам на щеках.

Губы скользят по члену, а его головка упирается в верхнее небо.

Кирилл запрокидывает от удовольствия голову и сжимает одну ладонь в кулак.

— Сейчас и тебе будет хорошо, сладкая, — Арс присаживается передо мной на одно колено, запускает пальцы под ленту и находит кончик игрушки. Тот, что был круглее и больше второго.

Глава 12

— Пожалуйста… — практически кричу, зажмуриваясь.

— Нетерпеливая малышка. Я сделаю тебе приятно.

Все мое тело, каждая мышца, каждый орган напряжен.

Настал тот момент, которого я боялась, как огня.

Пальцы сильнее толкают игрушку, и боль простреливает резко, словно от разряда тока. Всхлипываю и хочу сжаться еще сильнее, словно это поможет мне не чувствовать то давление между ног, которое уже не приносило удовольствие.

— Пожалуйста, сделай это быстро, — всхлипываю и начинаю жадно глотать воздух, готовясь к новому всплеску боли.

— Быстро? — удивляется Арс, усмехаясь. — Ну нет, в планах наслаждаться тобой всю ночь.

Всю ночь? Они планировали издеваться над моим телом всю ночь?

От страха меня бросает в озноб, хотя по телу продолжают стекать капельки пота.

— Погоди, — вдруг гремит у самого уха голос Дмитрия. — Я сказал, остановись! — командует он другу, но тот успевает протолкнуть игрушку еще на сантиметр.

— Ай…

Рука Дмитрия буквально отшвыривает от меня Арса, а следом выдергивает игрушку и бросает ее в сторону.

Смотрю на розовый силикон, что теперь валяется на полу.

Ничего не понимаю…И не я одна. Дмитрий поднимает меня со своих колен, быстро стягивает ленту и сажает обратно на кровать, словно какую-то куклу.

— На сегодня закончили, — его голос звучит ровно, но почему-то мне становится страшно.

Я сделала что-то не то? Радовало одно – деньги на операцию уже были переведены, и забрать он их никак не мог. Но это не значило, что он не может меня наказать… хотя и сама не понимаю за что.

Я была покорна. Это главное. Но Дмитрий все равно остался недоволен.

— В чем дело? — спрашивает Кирилл, одеваясь.

— Я сказал, убрались отсюда оба, — зарычал Дмитрий, указывая своим друзьям на дверь номера.

Вздрагивая от его голоса и обнимаю себя за плечи.

Не в силах поднять голову и только слышу, как закрылась дверь.

Стыд снова дает о себе знать. К нему присоединяется и страх перед неизвестностью, который только усугублял ситуацию. Ах, забыла про жалость, что бегает по коже мелкими мурашками, заставляя себя ощущать еще ничтожнее, чем прежде.

Между ног липкая влага, а еще легкий дискомфорт. Но это такая ерунда по сравнению с ворохом чувств под ребрами.

И, словно как провинившийся ребенок, начинаю тихонько хныкать.

Вдруг на мои плечи опускается тяжелый плед. Тут же кутаюсь в него посильнее и поднимаю заплаканные глаза.

Дмитрий присаживается передо мной на колени.

— Ты что, до сих пор девственница?

Отвожу взгляд в сторону. Щеки пылают румянцем, а пальчики только сильнее стискивают плед, как единственную защиту.

Моя реакция была ярче любых слов.

Дмитрий обхватывает меня за подбородок двумя пальцами и заставляет вновь посмотреть на него.

— Почему не сказала?

— А разве это имеет какое-то значение?

Он резко вскакивает на ноги.

— Конечно, имеет! — кричит так громко, что у меня закладывает уши. — Это в корне меняет все! — Дмитрий начинает нервно ходить из стороны в сторону, бурча себе под нос. — Почему? Столько времени прошло… Я думал, после того раза в саду ты наверняка с кем-то… Черт…Черт!

На эмоциях Дмитрий запускает пятерню в волосы и в какой-то момент мне взаправду показалось, что он может выдернуть себе клок волос.

— Извини, что порушила твои планы, — говорю тихо, перебирая пальчиками край пледа. — Тебе не нужно было выгонять друзей. Я бы потерпела…

Анализируя произошедшее не знаю откуда взялась такая боль. Между ног было влажно, и, насколько я знаю, это достаточно, чтобы минимизировать неприятные ощущения от первого проникновения. Но, наверное, я просто перепугалась и этим все испортила.

— Потерпела бы она, — повторяет Дмитрий за мной эхом, но с ядом в голове. Он снова оказывается у моих ног. В его глазах настоящий ураган, шторм и безуминка, которая не дает расслабиться в его присутствии. — Кристина, скажи, почему ты так ни с кем и не переспала?

Пожимаю плечами и говорю правду, от которой щеки пылают огнем.

— Не смогла никого представить на месте, на котором должен был быть ты.

Дмитрий долго смотрит на меня. В синих радужках шок от услышанного. И это даже приятно. Это эфемерное чувство грело изнутри.

Проходит целая вечность, как он снова поднимается и отходит к столику, где стоит алкоголь. Дмитрий наливает себе выпить. Сглатываю и не решаюсь попросить о втором бокале для меня. Горло еще жжет.

— Отправляйся домой, — говорит он тихо и спокойно, словно еще миг назад не он тут бился в агонии, наматывая круги по номеру. — Отдыхай. Я тебе позвоню.

Глава 13

Откидываю голову на бортик ванны и с тяжелым выдохом прикрываю глаза.

За несколько дней моя жизнь успела измениться настолько, что голова уже идет кругом. Мне требуется передышка, чтобы прийти в себя. Даже такая небольшая… лежа в ванной своего нового дома…

— Мам, как ты себя чувствуешь?

— Доченька, ты не переживай, — отвечает мама и старается звучать бодро, но все же сложная операция на сердце дает о себе знать, и я слышу в ее голосе усталость, — здешние врачи и внимание это, конечно, небо и земля по сравнению с нашей медициной. Анестезиолог ну просто душка, — посмеиваясь, заканчивает она.

— А что они говорят? Когда тебя выпишут?

— Еще недельку понаблюдают. Но чувствую себя просто прекрасно.

— Я рада, — бросаю взгляд на настенный календарь в моем кабинете и сразу отсчитываю неделю плюс день на перелет. Кажется, что до нашей встречи еще целая бесконечность. Прикрываю глаза и шепчу. — Мам, я скучаю.

— Я тоже, милая. Скоро увидимся, — говорит мама ласково и от родного голоса в трубке чувствую, как сжимается сердце.

— Целую, — бросаю быстро и отключаю звонок, чтобы мама не услышала моих жалких всхлипываний.

Мамина операция на сердце прошла успешно. Мне стоило бы радоваться, но чувство не выполненного долга полностью не дает этого сделать.

Дела в ресторане идут на удивление хорошо. Дмитрий не просто выплатил отцовские долги. Он нанял дизайнера, чтобы тот обновил интерьер в помещении, заказал поставку новой посуды, кое-что из оборудования и новую формы для официантов и поваров.

Чем больше он делал, тем больше я оставалась ему должна.

Мне совсем не нравилась такая помощь.

Но, тем не менее, от Дмитрия ничего не слышно уже четвертый день.

Я не могу расслабиться. Все время сижу как на иголках. Взгляд то и дело падает на телефон в ожидании СМС или звонка.

Это страх, граничащий с любопытством от предстоящей встречи. Я же понимаю, что он меня так просто не оставит в покое. Хотя, может, мое положение и заставило пересмотреть наш Контракт?

Я должна торжествовать, но ощущения, будто от этого стала менее желанной, неприятно скользит по коже.

Именно этот вопрос на репите крутится в моей голове, пока добираюсь до дома. Как обычно вставляю ключ в замочную скважину и уже хочу повернуть замок, но вдруг понимаю, что дверь открыта.

Меня прошибает разрядом тока.

Осторожно захожу. Ноги ватные. Сердце стучит где-то в горле.

Дура! Зачем вообще зашла? Вдруг воры? Надо было убираться подальше и вызывать полицию. А может, это просто моя растерянность, и я сама не закрыла квартиру с утра?

За дверью моей спальни слышу голоса: мужские и женский. Именно он не дает мне убежать от сюда со всех ног.

— Вы кто такие? — ошарашенно смотрю на двух амбалов в костюмах, с моими вещами в руках. Узнаю в них моментально охранников Дмитрия, тех, что приходили ко мне в ресторан. — Как вы попали сюда и почему роетесь в моих вещах? А ну дай сюда, — выдергиваю у одного из них свое кружевное нижнее белье.

— Кристина, меня зовут Светлана, — женщина средних лет в огромных круглых очках и пучком на голове внезапно выплывает из-за дверки шкафа, — я домоуправляющая Дмитрия Крестовского. Он просил помочь организовать ваш переезд.

Светлана смотрит на меня улыбаясь, и, видимо, ждет каких-то моих указаний. А меня словно глубоко под воду погрузили.

— Переезд куда?

Уголок ее губы дергается.

— Конечно, к нему домой.

— Он ничего не говорил… — шепчу ошарашенно и тупо смотрю, как два огромных мужика и какая-то тетка перебирают мое нижнее белье и что-то оставляют на месте, а что-то складывают в чемодан.

Какая наглость! Какое унижение!

В груди вспыхивает пожар.

Выхожу в коридор и тут же нажимаю на вызов абонента.

— Слушаю, — отвечает Дмитрий спокойно спустя бесконечное количество гудков.

На секунду, всего на секунду позволяю себе растечься лужицей, лишь услышав его голос. Но быстро собираю в кулак остатки злости.

— Это что за сюрпризы?!

— Пока их не было. Не понимаю, о чем ты.

Возмущение во мне бурлит и выплескивается через край.

— Почему я прихожу в свою квартиру и наблюдаю, как твои люди выселяют меня из нее?

— Ты переезжаешь ко мне, — обыденным тоном продолжает он.

— Вот так просто? Ты даже со мной не посоветовался, — перехожу на крик.

— А мне и не нужно. Напомнить о пункте нашего Контракта, который касается проживания?

Глава 14

Дмитрий выглядит расслабленно, уверенно и разве что чуточку уставшим. Галстук на его шее отсутствует. Первые пуговицы кипенно-белой рубашки расстегнуты.

Ежусь от его взгляда и крепко обнимаю себя руками. Хорошо, что пены на поверхности воды достаточно много.

— Я думала, это моя ванная, — говорю едко. — Тебе следует уйти.

Его дергаются в подобие улыбки.

— Ты права, — говорит он медленно, и его тон не придает ни капли уверенности в мои слова. — Но это мой дом. И ты тоже моя. Поэтому не вижу причин, почему я не могу здесь находиться.

С твердостью в его голосе спорить было бессмысленно. Дмитрий опирается на стену позади него и складывает руки в карманы брюк. Его взгляд блуждает по поверхности ванны.

Открыто. Нагло. Он понимает, что смущает меня этим.

С опаской смотрю на лопающие мыльные пузырьки и пену, которая слишком быстро оседает.

— Но я лежу голая…

— А могло быть как-то иначе? — Дмитрий коротко смеется, отрывается от стены и делает шаги по направлению к подиуму.

Вжимаю голову в плечи.

Ох, он точно уходить не собирается…

Дмитрий опускается и садится на мраморную ступеньку у ванны.

— Мой переезд был обязателен? — не выдержав тишины, нервно спрашиваю, ощущая себя дискомфортно от синеглазого взгляда.

— Люблю держать все под контролем.

— В чем он будет выражаться касаемо меня?

— Начнем с охраны. Виктор, он один из тех, кто помогал тебе сегодня с переездом. С завтрашнего дня он станет твоей тенью.

Мои глаза расширялись.

— Он везде будет со мной? Постоянно?

— Именно так, — без тени какой-либо эмоции ответил Дмитрий.

Мне словно перекрывают кислород. Понемногу, так, чтобы задохнуться было нереально и приходится все время балансировать на грани.

— Ты еще на поводок меня посади! — огрызаюсь, не сумев вовремя подавить нарастающую бурю раздражения.

Дмитрий снова улыбается. Его поведения кажется мне странным… Непривычно мягким, в то время как я все больше и больше выпускаю ядовитые шипы.

— Если они тебе так нравятся, то лучше обратиться к Киру. Он лучше в них разбирается и поверь, этот сукин сын будет только счастлив, если ты сама ему это предложишь.

Щеки пылают огнем. Так, значит, Кирилл практикует БДСМ?

Опускаю взгляд и прикусываю нижнюю губу от смущения.

Пена начинает расползаться по поверхности воды и в данный момент меня это волнует больше, чем потенциальная угроза быть посаженной на поводок.

— Почему ты так напряжена? Мне казалось, мы прошли стадию смущения.

Ничего ему не отвечаю.

В тот вечер в номере адреналин так сильно бил по нервам, что я словно охмелена на считанные минуты без единой капли алкоголя. Все происходило как в тумане, но в то же время каждое новое, острое ощущение в своем теле я помнила ясно.

Дмитрий протянул руку вперед, и его пальцы коснулись воды, погружаясь на пару жалких сантиметров, но так близком к моему бедру, что меня тут же начинает колотить.

— Мне кажется, вода остыла. Ты не против сделать погорячее?

— Не против, — шепчу внезапно севшим голосом.

Он открыл вентиль и пустил горячую воду тонкой струйкой. Стопы быстро начинает обжигать. Подгибаю ноги, пряча их от кипятка. Голые коленки показываются из-под воды.

Дмитрий не торопясь снимает запонки с манжет и начинает их подворачивать.

— Мне нужно от тебя доверие, — серьезно говорит он тягучим голосом, смотря мне прямо в глаза.

— Не уверенна, что смогу…

— Ты боишься, что я или кто-то из моих друзей могут сделать тебе больно? — Дмитрий вопросительно выгибает бровь. — Кажется, мы уже показали тебе, как бывает с нами, — он ухмыляется, делает паузу, — интересно. И разве не я все остановил, когда понял, что тебе действительно больно и страшно?

Поджимаю губы, задумавшись. Нехотя киваю.

Время будто замедлилось. Не дыша, смотрю, как мужские пальцы медленно погружаются в воду по самое запястье. Судорожный вдох слетает с губ, когда ощущаю прикосновение кончиков пальцев к тыльной стороне стопы.

— Как ты относишься к массажу стоп? — он смотрит на меня с интересом.

— Мне никто не делал. Но, думаю, это должно быть… приятно?

Его пальцы надавливают на свод стопы, и мои глаза прикрываются сами собой.

Всего одна верная точка, одно прикосновение и я уже млею.

Дмитрий довольно усмехнулся, а рука двинулась дальше – к ямочке под коленом. Ощущение более тонкие, нежные, что по телу стали бегать колючие мурашки, несмотря на уже высокую температуру воды.

Дышу часто. Пар постепенно заполняет пространство ванной. Напряжение во всем теле начинает сводить мышцы.

Когда мужская ладонь достигает бедра невольно дергаюсь.

Глава 15

Медленно поворачиваю дверную ручку и выглядываю из полуоткрытой двери ванной комнаты.

Никого.

Но кто-то явно был в моей спальне. Иначе как объяснить появление черного комбинезона из легкой струящейся ткани, с открытыми плечами и голой спиной на кровати. Рядом стояла коробка, в которой лежали черные лодочки с золотой шпилькой. Лиф отсутствовал, а маленький черный треугольник с тремя тоненькими веревочками, которые называют стринги, замечаю далеко не сразу.

Образ изящный. Утонченный. Но… Даже в выборе наряда для вечера мне не предоставили голоса.

Неужели теперь я вообще ничего не решаю? И каждой мой шаг будет предопределен?

Ведь я для них словно кукла. Игрушка.

Чувствую дрожь в коленях, пока спускаюсь по винтовой лестнице вниз.

На первом этаже приятный полумрак. Теплый свет от огня в камине красиво скользит по стенам и играет на лицах тех самых гостей, о которых говорил Дмитрий.

Каждый последующий шаг по лестнице вниз встречает меня с неким сопротивлением. Медлю. Откровенно торможу, когда мужские взгляды ловят меня в свою ловушку. Они не просто разглядывают меня, как красивую куклу, а изучают и планируют, что будут со мной делать.

На коже проступают мурашки.

— Иди к нам, малышка, — Арс ухмыляется и расслабленно откидывается на спинку кресла, — не стесняйся.

Кирилл и Дмитрий сидят на диванах. У каждого стакан с алкоголем в руке. На столике рядом три начатые бутылки с различным крепким алкоголем, ароматы которого ударили в нос, стоило только спуститься с лестницы.

Делаю нерешительные шаги. Глаза бегают по уже знакомым лицам. Теряюсь и из последних сил сдерживаю себя, чтобы быстро не развернуться на шпильках и умчаться обратно в свою спальню.

Останавливаю свой выбор и присаживаюсь на край дивана, на котором расположился Дмитрий. И только из-за того, что он, закинув ногу на ногу, сидит на другом конце, а не по середине как Кирилл.

— В номере ты казалась мне более смелой, — подмечает он и делает глоток алкоголя.

Серо-зеленые глаза, что так привлекли мое внимание в прошлую нашу встречу, прикованы ко мне. Как и каждого в этой гостиной. Казалось, мужчины следят за каждым мои действием: как поднимается и опускается грудь при вдохе, как пальцы от нервов поправляют прядь волос, как покусываю губы. Ощущаю себя букашкой под микроскопом.

— Извините, если не соответствую вашим фантазиям, — говорю со сладкой, до скрипа на зубах, приторной улыбкой.

— Ащ, — зашипел Арсений в кулак, посмеиваясь. — Язычок острый. Но мы уже знаем, как сладко он может скользить по члену. Да, малышка? — от его обращения нервно сглатываю. Щеки ощутимо пылают огнем. Боюсь пошевелиться, сделать лишнее движение, словно это может спровоцировать хищника. — Не делай вид, что тебе не понравилось.

Я себе то в этом не могу признаться, не то, что вслух произнести.

Но есть в его грубости что-то такое…первобытное, отчего этот мужчина не только страшен, но и притягателен.

И от смеси этих чувств ощущаю себя не в своей тарелке. Мышцы скованы, зажаты. Я практически не шевелюсь. Даже боюсь моргать лишний раз.

Смотрю на бутылки, прикидывая степень их алкогольного опьянения без отсутствия закусок.

— Перестаньте её смущать, — вдруг произносит Дмитрий, смотря на блики света в своем стакане алкоголя. — Вы хотели познакомиться с нашей малышкой поближе, а не запугивать ее до обморока.

Арсений приподнял бровь.

— Но разве мы не для этого её купили? — спросил он, кривя рот. — Чтобы играть?

Мои глаза округляются от услышанного.

— Так вы… — ловлю ртом воздух, пытаясь в голове сформулировать мысль. — Скидывались? — морщусь от собственных слов.

Как же мерзко.

— Конечно, — без каких-либо эмоций отвечает Кирилл. Так легко, словно речь шла о покупке машины, а не человека, секс-игрушки. — Ты думала, что Дмитрий позволил бы трахать его личную игрушку? — уголки губ приподнимаются в усмешке.

В сердце что-то кольнуло. Будто кто-то вонзает тоненькую иголочку раз за разом, пока боль не станет ощутимее.

В уголках глаз скапливаются слезы. Глупые. И совсем не к месту.

Мысль, что Дмитрий готов был потратить на меня целое состояние, в какой-то момент показалась мне даже романтичной. Но реальность, как всегда, бьет без предупреждения и по самым уязвимым местам. В моем случае – влюбленному сердцу.

Дмитрий не смотрит на меня. Прячет взгляд? Неужели стыдно?

— И часто вы делите таких игрушек? — голос дрожит, но ничего не могу с собой поделать.

—Тебе этого не нужно знать.

—То есть это не первый раз происходит, да? — не унимаюсь и зачем-то, хотя и так все понимаю, хочу услышать ответ.

Чтобы стало еще больше. Чтобы это, наконец, отрезвило меня.

—Я сказал, не твоё дело, малышка, — испепеляя меня взглядом, резко выдает Дмитрий.

Опускаю глаза в пол.

Глава 16

Нервно сглатываю, посматривая на каждого из мужчин. Предчувствуя азарт от предстоящий игры, они ухмыляются. А меня это только больше настораживает.

— Что-то мне подсказывает, что мне это не понравится.

— О, малышка, — тянет Арсений и встает со своего кресла, — о тебе я думаю в первую очередь. Тебе очень понравится. — Он берет в руки одну из бутылок с алкоголем, что стояла на столике, разливает его по бокалам мужчин и остатки выпивает сам из горла. Опустевшую тару кладет на стеклянный прозрачный столик между нами. — Тот, кто крутит, задаёт вопрос или действие тому, на кого укажет горлышко. При этом наша малышка пересаживается к нему на колени.

Арсений возвращается на свое место, при этом светясь, как начищенное серебро, будто бы придумал что-то действительно уникальное. Наверное, это просто алкоголь так на него повлиял. Кирилл, которой, видимо, привык отмалчиваться и разомлевший в домашней обстановке выглядел не опаснее домашнего кота.

А я расслабиться не могу. Все подозрительно просто и легко, особенно зная, на что способна их фантазия.

Но с другой стороны и игра еще не началась.

— А если горлышко укажет на меня? — впиваюсь взглядом в пустую бутылку словно именно она представляет для меня угрозу, а не трое мужчин в этой гостиной.

— Остаёшься на коленях последнего игрока, — поясняет Арс. — Итак, кто первый?

— Дамы вперёд, — безапелляционно говорит Дмитрий.

Мужчины согласно кивают.

Прохладное стекло бутылки обжигает подушечки пальцев при первом прикосновении. Пока она крутится, не дышу, не моргаю. Спустя несколько секунд горлышко указывает на Кирилла.

Пытаюсь незаметно для остальных вздохнуть с облегчением.

— Правда или действие? — спрашиваю, поворачиваясь к нему.

На умиротворенном лице Кира, поплывшем от алкоголя, появляется загадочная улыбка.

— Малышка, ты забыла главное условие, — он указывает взглядом на свои колени.

Что ж, это не должно быть сложно.

Но когда встаю с места, ощущение такое, будто на щиколотках надеты утяжелители по несколько килограмм. Он не спускает с меня взгляда, пока я аккуратно присаживаюсь на одно его колено, но полностью опуститься не могу и пытаюсь удержать себя на весу.

Кирилл это замечает, но не давит и спокойно говорит:

— Выбираю правду. Мы же знакомимся поближе.

— Ты уже делил с кем-то женщину? — вопрос вылетает у меня на автомате.

— Решила разузнать всё окольными путями? — вспыхивает Дмитрий и делает внушительный глоток из своего стакана.

— Вы не оговаривали, что что-то запрещается, — бросаю ему в ответ, не поворачиваясь к нему лицом.

Спина говорит от его взгляда и, возможно, парочки ругательств, что он оставляет при себе.

— Да, делил, — невозмутимо отвечает Кирилл, смотря на меня так пристально, словно в этой комнате мы находимся только одни.

— В этой же компании? — уточняю уже чуть тише.

Один уголок его губ дергается в ухмылке.

— Малышка, — говорит он медленно, понизив тембр голоса настолько, что тот приятно обволакивает слух, — второй вопрос против правил.

Кир тянется вперед и крутит бутылку. Та останавливается слишком быстро. Горлышко указывает на меня.

—Пей, — он протягивает мне свой стакан с алкоголем.

Недоверчиво смотрю на янтарную жидкость.

— Не хочу, — мотаю головой.

— Это был не вопрос, — в бархатном голосе появляются жесткие нотки, от которых ползут мурашки по позвоночнику. — Ты слишком напряжена, — его рука ложится на мою поясницу, и я тут же прогибаюсь в спине. — Твое смущение, бесспорно, сексуально, но давай побережем твои нервы. Пей, — он поднимает свой стакан выше, поднося его прямо к моим губам.

Приоткрываю рот и делаю один большой глоток. В горле вспыхивает огонь. Что-то резко бьет в голову, и меня начинает вести. Слишком быстро. Хотя в этом нет ничего удивительного. Последняя съедобная крошка попадала в желудок еще с утра в ресторане.

— Хорошая девочка, — говорит Кир с хитрым прищуром глаз и отнимает стакан от моих губ. — Правда или действие?

— Правда, — отвечаю, еще хрипя.

— Тебе двадцать один. Ты красива, умна, образована. Почему ты до сих пор девственница?

— Это так позорно?

— Вовсе нет. Есть те, кто намеренно гоняется за этой драгоценностью и готов неплохо заплатить за право быть первым. Мой вопрос - простой интерес.

Наверное, этот человек проходил курсы психотерапии или гипноза. Иначе я не могу объяснить почему в нем не вижу какой-то угрозы, хотя она явно есть. Будь он таким хорошим мальчиком, то не покупал бы девицу для развлечений.

— Я была влюблена. В мужчину. — говорю тихо, продолжая смотреть лишь на него. — Сильно. Но без ответно. Все парни в моем окружении после него меркли, казались глупыми мальчишками… — какой-то комок встает посередине горла и не могу больше сказать и слова.

Глава 17

— Это уже второй вопрос, — бурчу и, отобрав стакан из мужских рук, сама делаю небольшой, но такой нужный сейчас глоток алкоголя.

Правильно, нервы надо беречь.

— Подловила, — усмехается Арс. — Быстро учишься. Твой ход.

Кручу импровизированный волчок и с интересом слежу за горлышком бутылки. Теперь оно указывает на Дмитрия.

Встаю с колен Кирилла. Мир перед глазами закружился. Настолько внезапно и сильно, что при первом же шаге меня уносит, и я буквально падаю в мужские руки.

Картинка стабилизируется на его голубых глазах, которые буквально приколачивают к себе. Манят и засасывают в самые глубины.

Почему он так близко? И почему я позволяю ему быть так близко?

Под ладонью ощущаю его гулко колотящееся сердце… Явно даже через ткань одежды. Мужская ладонь приятно скользит по талии и, опускаясь ниже, ложится на бедро.

— Действие, — говорит Дмитрий, не дожидаясь моего формального вопроса.

А в голове пустота. Настоящая пустыня и перекати-поле. Нужно задать ему что-то такое, что утешит мою душу, погреет самолюбие. Но вместо этого говорю:

—Приготовь что-нибудь поесть за пять минут.

Первую секунду он смотрит на меня стеклянным взглядом, но уже в следующую уголки его губ дергаются, и он коротко смеется. Голубые радужки теплеет и уже перестают быть похожими на маленькие льдинки.

— И это твоё желание? — все еще усмехаясь, спрашивает Дмитрий.

—Я есть хочу, — говорю капризным голосом, словно пятилетняя девочка, и чувствую себя так же. — Ты даже не спросил, голодна ли твоя гостья.

— Ты не гостья в этом доме. Теперь ты здесь живешь и можешь брать в этом доме всё, что пожелаешь. Включая еду.

Меня должны напугать его слова. А как же наша с мамой квартира? Неужели я туда больше не вернусь? Но все пропускаю мимо ушей.

Прищуриваюсь, чувствуя, как на мое настроение, которое внезапно стало игривым, повлиял алкоголь.

—Так и скажи, что тебе слабо.

— Мне? — он приподнимает одну бровь и горделиво усмехается. — Я готовлю не хуже шеф-поваров твоего ресторана. А может быть, даже и лучше. Но для оценки моих умений мне нужно больше пяти минут. Закуски подойдут?

—Подойдут, — киваю и встаю с его колен. — Я сама возьму.

Пока иду на кухню, не встречаю никого из обслуживающего персонала. Даже ни одного черного пиджака охраны не вижу на горизонте. Неужели во всем доме лишь мы вчетвером?

Небольшая дрожь паники вернулась. Алкоголь мастерки заглушал все переживания, сглаживал углы и нашептывал, что я все равно никак не могу на это повлиять.

И даже если буду громко кричать, меня все равно никто не услышит…

Открыв дверцы холодильника, вижу забитые полки различной еды и деликатесов. Глаза разбегаются, но останавливаются на нарезке сыра. Откусив пару раз, понимаю, что в меня больше не влезет. Наверное, это волнение, но чувство тошноты невозможно было игнорировать, и я быстро ставлю сырную тарелку на место.

Вернувшись в гостиную, слышу мужской глухой смех. Стараюсь не думать о том, что они могли обсуждать меня и игру. Боже… да, наверняка обсуждали.

Сажусь к Дмитрию на колени. Тот тут же крутит бутылку. После нескольких вращений горлышко указывает на Арсения.

— Действие, — радостно вскрикивает он, потирая ладоши.

— Вы же затеяли эту игру, чтобы познакомится, — вклиниваюсь я, чувствуя внезапный прилив храбрости, — лучше узнать друг друга. Я думала, мы поговорим. Нормально.

— О, малышка, мы будем делать что угодно, но не разговаривать, — он хлопает по своему колену, призывая меня. — Но, так и быть, я уступлю тебе. Но это в первый и последний раз. Правда.

Встаю и направляюсь к Арсению. Он шире разводит бедра и опускается в своем кресле ниже. Недовольно сжимаю губы, понимаю, что повалюсь прямо на мужчину, если присяду. Так и происходит. Едва моя попа успевает опуститься на его бедро, огромная ручища тянет на себя, и я падаю на его грудь.

Его тело - сталь. Сплошные мышцы. Я словно лежу на камне. На горячем камне. Мне становится жарко.

Арсений ведет пальцами по моему бедру, играючи комкает легкую ткань комбеза. Его ладонь опускается, и он с силой сжимает ягодицу. С моих губ слегает нервный выдох прямо ему в шею. Смуглая кожа лишь на секунду покрывается мурашками, но этого времени достаточно, и я подмечаю это. Как и татуировки, черные кончики которых виднеются из-под ворота рубашки.

— Скажи друг мой, — начинает Дмитрий, — участвовал ли ты в сексе в четвёртом?

Этот вопрос он задал явно для меня.

Напрягаюсь и вся обращаюсь вслух.

— Нет. Это для меня будет первый опыт, — Арс опускает на меня глаза. — И утолю немного твоё любопытство. Мы правда втроём делили женщин раньше, но либо нас было двое, либо это было по очереди.

Пока я перевариваю услышанное, он уже крутанул бутылку.

—Наконец-то! — Арс закатил глаза.

Смотрю через свое плечо и вижу, что горлышко повернуто точно на меня.

Глава 18

Приказываю себе не думать. Не анализировать.

Я не дура и знала, что этот вечер закончится чем-то таким, ведь они купили себе живую игрушку, чтобы с ней играть, а не заводить разговоры по душам.

Встаю с мужских колен. Не моргаю, смотрю прямо в глаза Арсению, пока завожу руки за спину, пальцами подцепляю «собачку» и тяну ее вниз. Ткань струится по телу свободнее. Поддеваю ее за плечи, и та целиком падает вниз, к моим ногам.

На коже тут же проступают мурашки, соски становятся острыми. Прикрываю голую грудь руками и делаю шаг вперед, переступая комбинезон.

Арсений смотрит на меня голодным взглядом, хотя уверена, что в его окружении есть немало доступных женщин, которыми он пользуется, как одноразовыми стиками.

Черные глаза скользят снизу вверх по моим босым ногам, заставляя сжать бедра сильнее и задерживается на крохотном, почти прозрачном треугольнике трусиков.

Он шумно втягивает носом воздух.

— Гладкая? — спрашивает, не поднимая взгляд.

Киваю. По лицу расползается яркий румянец.

— В следующий раз оставь небольшую полоску, — Арсений хлопает по своему колену.

Сажусь медленно, желая сжаться до размера атома. Настолько остро ощущаю на себе их дикие взгляды, что кожа горит.

Арсений тянется вперед. Его горячее дыхание скользит по правому плечу и достигает шеи. Невольно дергаюсь.

Придерживая грудь одной рукой, тянусь и кручу бутылку. Вскоре горлышко указывает на Дмитрия.

Да чтоб тебя…

Мне не нужно больше напоминать. Уже на автомате встаю и сажусь на колени к мужчине, принявшего игру. Чувствую, как его колено подо мной напрягается. Он не пытается быть ближе, не пытается ко мне прикоснутся.

Неужели это жест милосердия с его стороны?

— Правда или действие? — спрашиваю быстро, желая покончить с этим как можно быстрее.

— Правда, — Дмитрий отвечает лениво.

Поворачиваюсь к нему лицом.

— Я – это месть? Моему отцу?

Он выгибает бровь. Переводит взгляд на меня и долго смотрит. Подбирает слова? Или пытается придумать такой ответ, после которого появится еще больше вопросов?

— Отчасти да, — отвечает прямо и подается вперед, чтобы крутануть бутылку.

Зажмуриваюсь и сдерживаю внутри слезы, увидя, что горлышко подло указывает на меня.

В игру вообще кто-то будет играть кроме нас двоих?

— Действие, — говорю сама, без символического вопроса.

Не хочу разговаривать с Дмитрием и уж тем более чем-то с ним делиться.

Он выпрямляется и садится прямо, отчего становится ближе ко мне. Чувствую его тепло спиной.

—Я сейчас буду крутить бутылку вновь, — говорит медленно, убирая прядь волос с моей щеки. — Ты сядешь на колени того, на кого укажет горлышко, — меня начинает трясти от его томного голоса совсем рядом, — и кончишь от его пальцев.

Внутри все обрывается. Смотрю на него и вижу в голубых радужках сталь. Неужели я думала, что этот человек может переживать за меня? И почему я снова верю ему раз за разом?

—Дим, — шепчу дрожащим голосом.

Дмитрий с силой раскручивает бутылочку и откидывается на спинку дивана. Ему абсолютно плевать на мольбу в моем взгляде.

— Фортуна будь на моей стороне! — говорит Арс, с азартом наблюдая за горлышком, которое уже заканчивало свое вращение и замедлялось.

Оно указывало на Кирилла.

—Долбанный счастливчик! — вскрикивает Арсений, взмахнув рукой, и делает добрый глоток из своего стакана.

Кирилл пьет алкоголь и отставляет стакан в сторону, освобождая свои руки. Он прямо смотрит меня, терпеливо ожидая.

Снова медлю, надеясь, что вот сейчас, в последнюю секунду Дмитрий передумает и скажет прекратить игру.

Но этого не происходит.

Сажусь на колени Кира, к нему лицом. Дрожу и вот-вот готова разрыдаться. Так постыдно я себя не ощущала с… прямо с того вечера в отеле.

Мне нужно кончить на глазах этих мужчин? А что, если я не смогу? Настрой совершенно не тот. Неужели они будут пытать меня до последнего или психанут и займутся своим удовольствием?

Плотоядные взгляды прожигают спину.

—Ты себя трогала раньше? — тихо спрашивает Кир, что кажется, его вопрос смогла услышать лишь я. — Под одеялом, с выключенным светом?

—Да, — киваю, упершись взглядом в первые расстёгнутые пуговицы его рубашки. Поднять глаза выше мешает стеснение.

— Как тебе нравится?

— Когда мокро… м-медленно.

Одной рукой он оттягивает в сторону бессмысленный треугольник трусиков. Облизывает подушки двух пальцев и опускает их на мои половые губы.

Дергаюсь от ощущений. Это действительно мокро. Холодок скользит между ног. Начинаю дышать чаще скорее от испуга, нежели от возбуждения.

Глава 19

— Это что? — кошусь на платиновую банковскую карту, которую положил передо мной на стол Виктор – нянька, которую за мной приставили.

— Дмитрий Павлович велел вам передать, — говорит он, словно робот, сложив руки в замок перед собой. — Пароль - дата и год вашего рождения.

Закатываю глаза и беру в руки серебристую карточку.

— И за чем она мне?

Еле заметно один его уголок рта дрогнул в подобие улыбки.

— Я предполагаю для того чтобы тратить.

С самой первой секунды, как только с утра я села в его машину, присутствие этого мужчины в моей жизни начало раздражать. И дело было не конкретно в нем, а в самом факте, что я теперь нахожусь под контролем. Виктор разговаривал со мной только короткими фразами и лишь по делу. И все же его стало до душноты слишком много. Он следовал за мной немым хвостиком, куда бы я не пошла. Будь то встреча с поставщиком в ресторане или поход в туалет. Из моего кабинета он и вовсе отказывался выходить. Поэтому новость под конец дня о карте добивает меня окончательно.

Теперь я кружку кофе не смогу себе купить, чтобы об этом не узнал Дмитрий?

Экран телефона загорается, оповещая о пришедшем СМС. Только вспомнишь о лучике, вот и солнышко.

«Виктор отвезет тебя в торговый центр и проводит в отдел нижнего белья. Купи себе что-нибудь на вечер. Карта должна быть уже у тебя».

Щеки вспыхнули, представляя себе картину, как двухметровый шкаф будет ходить за мной меж витрин и стеллажей с трусиками и бюстгальтерами.

Пальцы быстро и зло набирали ответное сообщение.

«У меня есть деньги».

«Это приказ».

***

Перед глазами мелькают пятнами нижнее белье различных фасонов, тканей и цветов. Все время кошусь в сторону Виктора, который остался стоять у входа в отдел. И на этом спасибо.

От приторных улыбок консультантов сводило скулы. От цветочных ароматов, витавших в воздухе, словно я нахожусь в парфюмерном бутике, а не в магазине нижнего белья, начинает кружиться голова. Или же это происходило при виде цен. Пятнадцать тысяч рублей за три дохлых веревочки, которые здесь называют стрингами. И чем дальше я прохожу вглубь отдела, тем больше мои глаза расширяются.

Это очень, очень дорогой магазин. Я не привыкла тратить такие суммы на нижнее белье. Благодаря делам отца мы с родителями жили далеко не бедно, но я знала ценность деньгам и что трусики за тысячу рублей ничем не хуже, чем за пять. Но Дмитрий хотел, чтобы я купила себе что-нибудь именно здесь. И да, своей картой я точно расплачиваться здесь не буду.

Пока мои покупки упаковывают, смотрю в сторону Виктора, который по-прежнему, не меняя позы, стоит у входа в магазин, дожидаясь меня.

Почему Дмитрий так помешан на моей безопасности?

Выхожу из отдела и вручаю своему охраннику пакеты. Вдруг мое внимание привлекает женских смех и знакомые сердцу голоса. Обернувшись, вижу подруг с университета. Они сидели за столиком кафе и беззаботно поедали пирожные.

Что-то бьет меня изнутри. От радости, позабыв обо всем, лечу к ним и обнимаю обеих подруг так крепко, как только могу. И не сразу замечаю пару слезинок, скатившихся из глаз.

— Крис, ну ты как? — спрашивает аккуратно Ника, смотря на меня с сочувствием. — Мы слышали про твоего отца.

— Нормально, — пытаюсь улыбнуться, но подруги все равно видят фальшь. — С каждым днем становится легче.

— Не думаешь вернуться в универ? — Алина делает щедрый глоток кофе из кружки.

— Нет. Останусь на заочке. Не смогу совмещать бизнес отца и учебу.

А еще и обязанности Контракта, который мне пришлось подписать, покрывая долги отца. Но об этом я не могу никому рассказать. Это превращаться в какую-то тяжесть в груди, которая печет с каждым днем все сильнее.

— А этот? — Ника потягивает сок из трубочки и стреляет глазами в сторону моего охранника, что расположился через два столика от нас. — Твой?

— Мой, — киваю и недовольно поджимаю губы.

— Это из-за отца? — спрашивает Алинка шепотом. — Я слышала, как мама с отцом обсуждали, что на твоего было совершенно покушение.

Сердце пропускает удар.

— Обычная остановка сердца, — говорю с нажимом в голосе, давая понять, что не хочу продолжать этот разговор. По телу ощущается дрожь и волнение. Почему мне снова говорят, что смерть отца не была случайной? — И охрана – не моя привилегия, — говорю тихо, комкая в руках от нервов бумажную салфетку.

Глаза девчонок расширяются, а губы растягиваются в улыбках.

— У тебя кто-то появился? — спрашивают они почти синхронно и слишком отчетливо для соседних столиков.

— Да, есть кое-кто, но у нас с ним… все сложно.

Прячу взгляд, не решаясь рассказать о еще двух мужчинах, которым теперь принадлежит мое тело.

— Все сложно — это когда парень на первом свидании просит поделить счет в ресторане пополам, — фыркает Алина, доедая свой десерт. — А когда богатый мужик приставляет за тобой своего охранника – забота.

Глава 20

Королевская ночь в нашем любимом клубе означала бесплатные коктейли для девушек всю ночь. Мы с девчонками посещали его чуть ли не каждые выходные. Танцевали, веселились, отшивали назойливых ухажеров.

Но так было раньше. До смерти папы.

Яркие огни пульсируют в такт энергичной музыке, создавая завораживающую игру теней и света. Высокие потолки с цветными проекторами напоминают о звёздном небе, который стал завораживать меня спустя всего пару алкогольных коктейлей. Бит казался до дрожи притягательным, как магнит завлекая к танцполу.

Следую за подругами, погружаясь в этот вихрь веселья и беззаботности, которыми мне бы хотелось от них заразиться. Но все время что-то не дает мне это сделать. На шее, словно удавка. Которая затягивается все сильнее от одного взгляда Виктора в мою сторону.

Не могу расслабиться, не могу вдохнуть ту самую свободу, ощущая, что за спиной маячит невидимая нить контроля, связывающая меня с Дмитрием и его строгими правилами.

— Так! — Алинка оглядывается по сторонам. — Нам пора в туалет.

— Да я как-то не хочу, — пожимаю плечами, попивая коктейль через трубочку.

— А я сказала, пошли!

Доверившись подруге, иду за ней, стараясь не столкнуться с танцующими вокруг.

— Эй, эй, красавчик, — мурлычет она, прикладывая ладошку к груди Виктора, когда тот на автомате собирался зайти за нами в дамскую комнату, — дождись нас тут.

Как только дверь закрывается Алинка меняется в лице. Вся расслабленность и летучесть исчезает.

— Быстрее, — шипит она, указывая в сторону небольшого окошка практически под потолком, — лезь! Ника уже ждет нас с вещами на улице.

Адреналин бьет по голове. Как же это беспечно, дерзко и просто потрясающе!

За считанные минуты мы оказываемся на улице, где с восторженным видом нас встречала Ника. В спешке покинув клуб, я до последнего не могла поверить, что три девицы смогли облапошить взрослого мужика.

***

Уже через десять минут после нашего побега мой телефон разрывался от звонков Дмитрия. Но это не помешало мне продолжить алкотур по барам знаменитой улицы.

В голове приятная тяжесть, туман. Каждая мышцы приятно расслабленна. И это именно тот эффект, которого я добивалась, заказывая в каждом баре по небольшому сету шотов.

К назойливым звонкам я даже успела привыкнуть. Но у свободны оказалась вторая, неожиданная для меня, сторона медали – паранойя.

В лицах незнакомых мужчин я стала видеть бывших друзей и компаньонов отца. А огромный черный Гелендваген, который подметила на стоянке бара, вызывал колючую дрожь по телу.

Мне кажется, или я его уже видела у прошлого бара?

Но это мысль была стремительно забыта.

— Какой нервный, — заметила Ника, когда я сбросила очередной входящий звонок.

— Думаю, ему будет полезно ненадолго потерять свою игрушку, — улыбаюсь девчонкам.

Звон стекла наших бокалов – музыка для моих ушей на сегодняшний вечер.

— Так откуда взялся этот Дмитрий? — спрашивает Алинка.

Когда пару лет назад познакомилась с девочками в универе, на тот момент папа прекратил уже какие-либо дела со своим бывшим другом. И стараясь о нем забыть, как о самом страшном, но ярком сне, я никогда никому ничего не рассказывала.

— Они с отцом раньше работали вместе, — отвечаю коротко, рефлекторно бросая взгляд на потухший экран мобильника.

— И теперь он взял тебя под свое крыло?

— Крис, — Ника кладет свою ладонь поверх моей, — ты что, его боишься?

— Да, я тоже обратила внимание, как ты с опаской смотришь на его входящие звонки. Ты не его собственность и не обязана его слушаться.

Устало улыбаюсь и убираю телефон подальше в сумку.

— У нас действительно непростые отношения, но…

— Кристина Сергеевна, — меня резко прерывает спокойный голос Виктора, раздавшийся из-за спины, — вам пора домой.

Медленно поворачиваясь к нему на барном стуле и на секунды теряю дар речи. Охранник смотрел на меня с невозмутимым лицом. Даже в его глазах я не смогла уловить и тени злости.

— Как ты… — начинаю я. — А впрочем неважно. Не удивлюсь, если в моей сумочке жучок, — тихо бурчу, спрыгивая с высоко стула. — Девочки, спасибо за вечер.

— Не пропадай! — кричат они одновременно, находясь в таком же шоке, как и я от внезапного появления моей няньки.

***

При каждом шаге пол кажется мягче зефира. От этой мысли с моих губ слетает пьяный смешок, когда мы с Виктором уже переступили порог дома и оказались в гостиной.

Первое, что я замечаю – его напряженная спина.

Дмитрий, услышав нас, медленно поворачивается. Один его взгляд на меня рождает четкий привкус тревоги, от которого начинаю трезветь.

— Уволен, — бросает он четко, продолжая сверлить меня своими ледяными глазами.

— Что? — вскрикиваю. Вижу, как Виктор, сжав челюсть, кивнул и, развернувшись, вышел из комнаты. — Не надо! Я….