Игрушка Сурового

Глава 1 Тук-тук. Кто там?

Юлия

Я проснулась от грохота. Резко вскочила с кровати, распахнула глаза и попыталась сориентироваться в ситуации.

Это было не похоже на удары по двери. Кто-то словно колотил ногами.

Я встала и с осторожностью подошла к двери.

— Коля, блять, открывай! Коля, терпение мое не испытывай, — слышался грозный мужской голос.

Коля. Николай. Так зовут моего отца. Что им нужно?

Тревога захватила меня, мне стало трудно дышать. Я одна дома. Куда звонить? Что делать?

С трясущимися руками я побежала за телефоном. Нужно позвонить папе. Нужно срочно позвонить папе.

— Слышь, ты! Я шаги твои слышу. Дверь открывай! — снова этот грубый голос.

Паника. Паника. Паника.

Судорожно ищу в контактах номер отца. Проснулась моментально.

Звоню. Идут гудки, но он не отвечает. Звоню еще раз.

Сижу на кровати, подогнув ноги под себя, и пытаюсь не зарыдать. Слезы сейчас мне не помогут. Ну а что мне еще делать? Что мне делать, как не плакать? Ком в горле уже мешает дышать. Такой выброс адреналина, что я просто теряюсь.

Набираю отца снова и снова. Тишина.

Слышу щелчок двери, словно она открылась.

Я кутаюсь в одеяло и медленно выхожу в коридор. Выглядываю из-за угла и вижу двух мужчин в черных куртках. Два огромных амбала со взглядом убийц.

Сердце убегает в пятки. Я хватаюсь руками за дверь. Что им от меня нужно? Зачем они пришли?

Я тут же хватаюсь за ручку двери и резким движением пытаюсь ее закрыть, но кто-то наваливается на нее с невероятной силой.

Меня шатает, и я чуть ли не падаю на спину, еле-еле удерживаясь на ногах.

Я встала как вкопанная. Как статуя.

Первым заходит мужчина на вид лет 45. У него короткая стрижка, шрам над правой бровью и разбитая губа. Держит в руке кастет. Он смотрит на меня так, будто сейчас меня этим кастетом переломает.

За ним следует мужчина чуть ниже. Лысый, с изогнутыми светлыми бровями и зубочисткой во рту.

— А ты что за краля такая? — проходя глубже в комнату, спрашивает лысый.

Я молчу, лишь укутываясь в одеяло сильнее, пытаюсь так защититься. Сердце бешено колотится, и даже сил ответить нет. Я смотрю на этих грозных мужчин и боюсь, что больше никогда не выйду из этой съемной квартиры.

— Глухая? — спрашивает второй и делает шаг в мою сторону.

Я понимаю, что уперлась спиной в комод. Дальше отступать некуда.

Никогда не была в подобных ситуациях и как реагировать, просто не знаю.

Нужно было, наверное, звонить в полицию или куда-то еще. Правильно говорят: хорошие мысли приходят поздно.

Мужчина останавливается в метре от меня, оценивающе осматривает меня с ног до головы.

От его черных глаз у меня мурашками все тело покрылось.

— Ты кто?

— Да дочка это его, наверное. Уж для телки, которую он поебывает, молодовата будет, — процеживает тот с зубочисткой и тоже приближается ко мне.

Я пытаюсь просто вдавиться в этот проклятый комод. Вот это утро…

— А вы кто? — наконец-то решаюсь спросить я.

Выходит паршиво. Настолько, что это звучало словно писк загнанного мышонка. Хотя на деле так оно и есть.

Я смотрю то на одного, то на второго. Они переглянулись и посмеялись. Первобытный, животный ужас. Да они раздавят меня только одной рукой. Я никогда не отличалась смелостью или решительностью и сейчас очень об этом жалею. Стоило бы посмотреть в глазок или правда позвонить в полицию. Почему я не додумалась? Мысли о том, что они могут со мной сделать, проносились одна за другой.

— Колян нам бабок должен. Где он, скажи, и мы уйдем. По-хорошему прошу, — лысый мужчина достал изо рта зубочистку и разломил ее пополам.

Я вздрогнула так, словно он сделал это с моей рукой.

— Я не знаю, где папа. Он не берет трубки, — выжала из себя я.

Он недавно потерял работу, сейчас в поисках. Может, поехал на собеседование? Он обычно не ставит меня в известность. Да и вообще мы мало общаемся после смерти матери.

— По-плохому, значит, хочешь, — выцеживает второй, облокачиваясь об бок двери.

Я отрицательно киваю, лишь сильнее закутываясь в одеяло. Папа, что ты натворил? Какие деньги? Мы бедно живем. Да еще и у таких людей. За что, пап?

Мне никуда не сбежать. Даже если я попытаюсь, они схватят меня уже в коридоре.

— Может, ты еще раз подумаешь, где он может быть, кроме работы? — видимо решил уточнить громила.

Но я искренне не знала ответа. Слезы уже подступали к глазам. Я правда не знала, не понимала, почему папа даже не предупредил меня. Неужели я недостойна знать? Почему я должна сталкиваться лицом к лицу с таким ужасом одна за то, о чем я даже не знала? Почему такая несправедливость?

Мужчина с кастетом достает телефон и передает:

— Да, босс. Нет, нету. Тут только цыпа. Ну ничего такая, ебабельная.

Мне стало так мерзко. Противно. Такое слово они подобрали, чтобы меня описать?

— Ну что, поехали, — утвердительно произносит лысый здоровяк.

— К-куда? — дрожащими губами произнесла я.

Я не хотела никуда ехать. Я боюсь этих мужчин. Что это вообще такое? Как можно кого-то принудить к таким действиям?

Похоже, что у меня нет выбора. Звать на помощь? А точно ли будут в моем доме смельчаки, которые мне помогут?

Глава 2 Потеря в пространстве

Юлия

— Вопросов много задаешь, цыпа, одевайся, — сквозь кашель, невнятно процедил лысый мужчина.

— Не истери, девчонка, делай, что говорят, — подхватил второй.

— Мне нужно... одеться, — протянула я как можно медленнее.

Они посмотрели на меня так, словно я актриса в цирке, и они ждут шоу.

Эти опущенные, нахмуренные брови. Язвительные ухмылки, сгорбленные плечи.

Я. Не хотела. Никуда. С ними. Ехать.

Выбора у меня не было.

Они переглянулись между собой и, испустив легкий смешок, вышли за дверь, только слегка ее прикрыв.

— Давай активнее, босс ждать не любит.

Я, дрожа как осиновый лист, натягивала джинсы.

В голове не укладывалось, как можно против воли заставить человека ехать.

На дворе 21-й век.

Я не понимала, откуда у моего папы долги. О каких долгах вообще говорят эти мужчины? Почему они хотят забрать меня с собой?

Папа так и не перезванивал. Я боялась брать трубку и звонить в полицию, а подруг у меня нет. Если написать однокурсникам, попросить это сделать, то придется разъяснять ситуацию. Это все будет выглядеть еще страннее.

Хотя что они сделают? Мне еще никакого вреда не причинили. Еще...

От этой мысли кровь в жилах застыла. Меня куда-то повезут...

Адреналин подскочил.

— Шевелись, а, — подгонял мужской голос.

Я бросилась к комоду и вытащила первую попавшуюся кофту: вязаную, с замком на горле.

Она была уже старая и растянутая. Тем лучше, я не хочу выглядеть вульгарно.

Внизу, справа, стояли серые кроссовки, которые как раз только вчера высохли. Их и надену.

Как только я собралась, быстро расчесалась и собрала волосы в хвост. Стоило бы умыться или попить, но не думаю, что моих «гостей» это волнует.

— Я все, — прошептала я и подошла к двери.

— Пошли тогда, — лысый мужчина направился в сторону выхода из дома.

— Телефон свой тут оставь, — добавил второй, видя в моих руках мобильник.

Я оставила его на тумбочке у выхода и направилась вслед за лысым мужчиной.

Когда мы вышли, я закрыла дверь на ключ. Ужас. Что я делаю? Почему меня так сковало, что я даже кричать не решаюсь?

Сама себя не понимаю.

Когда мы спустились на улицу, я сразу обратила внимание, что вокруг пусто.

Я и так живу в спальном районе, но еще настолько ранее утро, что, видимо, никто не проснулся.

Прямо перед подъездом стоял большой черный внедорожник. Я никогда не ездила на таких машинах.

У него были большие колеса и тонированные стекла.

— Сейчас я завяжу тебе глаза. Снимаешь повязку — руки оторву, — лысый мужчина подошел почти вплотную и достал из кармана черный тонкий шарф.

Я встала как вкопанная.

Он поднял свои большущие руки и обернул этот шарф вокруг моей головы, перекрывая мой взор на мир.

Я не очень любила темноту, и неизвестность меня пугает. Но стойко держалась, чтобы не разреветься прямо здесь и сейчас.

Меня кто-то взял под локоть, и я стала ориентироваться только на слух.

Я споткнулась об ступеньку, чуть не рухнула в салон, но меня успели перехватить.

Я ощутила, как боль в лопатках разнеслась импульсом по всему телу. Блин.

— Аккуратнее будь, — буркнул мужчина за спиной.

Я нащупала руками сиденье и закарабкалась.

Тихий гул мотора.

Когда мы тронулись, я подалась вперед. Выставила руки, чтобы не удариться.

Один из них сидел рядом, я слышала, как он шоркал по подлокотнику.

В салоне пахло чем-то странным. Кажется, табак и ваниль. Да, определенно.

Всю дорогу я сидела и не двигалась. Чувствовала, как мы едем, но не понимала, сколько.

Время будто текло со скоростью улитки. Я словно была тут вечность.

Голову разрывало от непередаваемых ощущений.

Они почти не разговаривали. Лишь иногда перекидывались парой фраз. Я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме страха. Зачем им вообще закрывать мне глаза?

Чтобы я не поняла, куда мы едем? Да я и так не запоминаю местность. С моей координацией в целом проблемы.

Я старалась не унывать и верить, что их так называемый босс окажется вполне себе адекватным человеком. Пусть он отпустит меня, и я поеду на учебу. Буду жить своей жизнью, устроюсь на подработку и буду помогать папе возвращать долги. Пожалуйста.

Я переживала и за реакцию отца. Он ведь будет безумно переживать за меня.

Непонимание, почему он меня оставил в такой ситуации и даже не перезвонил, еще больше нагнетало обстановку.

А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг эти бандиты сделали с ним что-то плохое?

Я молила свой мозг вернуться к здравомыслию. Тогда бы они не везли меня непонятно куда.

Мои мысли прервала остановка.

Двери открылись. Захлопнулись обратно. Сердце забилось как бешеное.

— Шевели булками, цыпа, — меня схватили за руку и буквально выволокли из машины.

Я хватала ртом воздух и пыталась сориентироваться в пространстве и не упасть.

Мужчина снял с меня повязку, и я буквально была ослеплена.

Я щурилась от внезапного яркого света.

— Харэ кривляться, идем, — этот громадный снова схватил меня за плечо и потащил прямо.

Что-то похожее на огромный склад. Рядом множество грузовых машин. Ходят мужчины с коробками. Стоит несколько таких же черных машин. Пахнет бензином.

Я быстро перебирала ногами в сторону входа. Огромная черная дверь. Несколько ступенек. Перед ней сидел мужчина на корточках и курил.

Я поморщилась. Не переношу запах табака. Отец тоже курил, но я так и не научилась воспринимать дым нормально.

Меня буквально втолкнули внутрь.

Я оказалась в тускло освещенном коридоре с множеством коробок по бокам.

И сюда меня привезли с завязанными глазами? Чем они тут занимаются?

Я шла вперед, потом меня направили вправо. Большое помещение. Большое.

Высоченные потолки. Искусственное освещение. Сразу и не скажешь, что на улице день. Тут кажется, что везде кромешная тьма.

Глава 3 Грубый, властный, громкий.

Юлия

— Это кто? — выпалил мужчина.

Я приготовилась к крикам и угрозам.

Меня снова подтолкнули вперед.

— Ну эта, дочка Коляна, который тебе бабок должен. Его дома нет, мы вот её притащили, — мужчина, стоявший сзади, прикрыл за собой дверь.

— И вы сочли нужным притащить мне эту сигушку? Ей сколько, 16? — он говорил на удивление спокойно.

Опершись о стол двумя руками, он сверлил взглядом того, кто стоял за моей спиной.

Какой же он огромный... Это вертелось у меня на языке. У меня было искреннее ощущение, что он может поднять фуру. Я боюсь его. И, на удивление, больше, чем тех, кто меня сюда притащил.

— Не знаю, Моряк, ну а что нам было делать? — мужчина тут же начал мяться. Он уже не выглядел так сурово, как когда говорил со мной и своим другом. На фоне своего босса он стал блеклым.

Моряк? Его так зовут? Наврали, странное прозвище.

— Что делать? Головой думать. Присаживайся, девочка. А ты — вон пошел, — он указал рукой на кожаный коричневый стул, стоявший перед массивным столом.

Я шла сквозь пронзающую все тело тревогу.

Мне так хотелось спрятаться от него.

— Садись, — видя мою робость, повторил он.

Я аккуратно опустилась на стул и положила руки на колени.

— Зовут тебя как? — теперь он сверлил взглядом меня.

— Юля, — тут же ответила я.

Он осмотрел меня с ног до головы, а затем обошел свое большое кожаное кресло и с грохотом плюхнулся в него. Положил руки на стол.

— Ну что, Юля, лет тебе сколько?

Я чувствовала себя на допросе. Зачем ему это вообще нужно?

Какая ему разница, сколько мне лет?

В голове вертелось: просто отпустите меня, я тут не по своей воле. Я буду обращаться в полицию, я всем расскажу, мне глаза завязали...

— 22, — помедлив, ответила я.

Как бы ни хотелось домой, мне все равно придется играть по этим правилам, пока он не отпустит. И тут я решила, что стоит, наверное, попросить:

— Господин Моряк, отпустите меня домой, мне страшно. Я о долгах отца не знала. Если нужно, я найду подработку, буду вам по частям отдавать, — я теребила ногти и смотрела в пол.

Страшно было услышать ответ.

Мы молчали, может, минуту. Это казалось вечностью.

— Господин Моряк? — после этой фразы он залился громким, басистым смехом.

Мне стало не по себе. Я сказала что-то смешное?

Его хохот, больше походящий на угрожающий, не прекращался. Затем он взял со стола нож для бумаги и воткнул его в столешницу.

Я даже вздрогнула и вдавилась в спинку стула.

— Юля, я тебе зла не причиню. Ты за свои трусики не бойся, не намочишь, надеюсь. Но ты останешься тут. Пока твой отец на связь не выйдет. А когда выйдет, я тебя, возможно, в другое место перевезу. Посмотрим, — он сделал паузу. — Ты теперь гарантия. Гарантия возврата мне долга. Я таких, как твой отец, нищебродов и слабаков не уважаю, поэтому в его обещания, что он вернет деньги, больше не верю.

У меня все органы, казалось, сжались в горошину.

Как это — останусь тут? Как это — могу поехать в другое место? Я никуда не хочу.

— Вы поймите, я могу подрабатывать, отдавать вам частями. Я сделаю все, что нужно, но у меня учеба. Как я могу вообще остаться, — я огляделась по сторонам, — тут?

Он снова молчал, и это убивало меня. Что ему с меня взять? Что ему с моего пребывания тут?

Я боялась, что с отцом что-то случилось, и боялась того, что денег он не найдет. Что же тогда будет с ним? Что будет со мной?

Меня точно тут раздавят или заставят таскать коробки, пока не отсохнет спина. Я готова бы работать, только домой бы вернуться.

Мне правда страшно, а больше всего пугает его молчание. Этот огромный мужчина вызывает такой ужас, что желудок, и без того пустой, становится как песчинка. Ком в горле от его голоса. Хочется замолчать навсегда, лишь бы не разозлить его.

— Вставай, — он сам поднялся с кресла и подошел ко мне ближе.

Я отодвинула стул и встала рядом с ним.

Какой он высокий рядом… Ой, мамочки.

У него густая черная борода, шелковая черная рубашка и массивная золотая цепь на шее.

— Раздевайся, — приказал он грубым голосом.

Как это — раздеваться? Я оторопела. В каком смысле раздеваться? На мне и так один свитер. Я подняла голову, чтобы взглянуть на него. Я хотела убедиться, что он не шутит.

Все мое тело покрылось мурашками.

Я робела, не двигалась. Страшно представить, что будет дальше.

— У тебя проблемы со слухом? — снова словно раскат грома разрезал тишину.

Мужчина сделал шаг в мою сторону, а я уперлась бедром в стул. Мне никуда не уйти.

Тихо молилась про себя, чтобы это прекратилось. Хотела убежать, но понимала, что не могу. Дверь-то закрыта, а там этот лысый злой мужик. Что мне делать?

Моряк подошел еще ближе и приподнял мой подбородок...

От его прикосновения и резкого запаха парфюма у меня захватило дух.

— Я сказал, снимай свою одежду.

— Вы меня за кого принимаете? — набравшись смелости, спросила я.

— Как за кого? За дочку должника. Совершеннолетнюю. Красивую.

Он вроде бы сделал мне комплимент, но я бы обошлась и без него.

— Заплатишь мне так долю, перевезу тебя в квартиру. А завтра я хочу, чтобы ты отсосала мне после ужина. Тогда, так уж и быть, подумаю о том, чтобы тебя отпустить, — он взял меня за руку и прислонил к своему паху.

Я дернулась, но он держал крепко. Его горячее тело обжигало через рубашку.

Внутри живота все стянуло. Боже, что это за ощущения такие. Я словно чувствовала биение его сердца… Большого, горячего сердца.

— Ну что ты, бодрее. Опусти ниже, потрогай. Учить тебя надо, как мужчин ублажать, серая мышка?

Я не позволю так со мной говорить. За кого он меня держит, говоря такие противные слова?

Он же сказал, что не причинит мне вреда? Получается, наврал.

Я резко одернула руку и уже готова была бежать, как он схватил меня за талию и поднял над землей.

Глава 4 Слушай, пока есть чем слышать

Юлия

Я вырывалась, колотила его руками, пыталась пинаться.

А он крепко держал меня и смеялся.

— Угомонись, Юля, не буду я тебя трогать, раз не хочешь, — сказал он, перестав потешаться надо мной.

Он опустил меня на пол и обошел так, что снова стоял передо мной.

Я сделала несколько шагов назад, лишь бы подальше от него.

— Отпустите, отпустите! Не захочу. Никогда не захочу! Как вы вообще смеете так говорить со мной? Я же вам правда ничего плохого не сделала.

Он наклонил голову вправо. Его лицо не излучало ни единой эмоции, хотя мне казалось, он изучал меня.

Я чувствовала себя голой перед ним. Пришлось натянуть ворот свитера выше и спрятать подбородок.

Стояла как дурочка: непонятно где, непонятно перед кем. Корила себя за то, что не позвонила в полицию. Еще этот злобный мужчина, походящий на чудовище.

Он снова вернулся в кресло и принялся вертеть в руках нож для бумаги.

— Ты по факту ничего, а вот отец твой очень даже много всего. Кинул меня с бабками, слово свое не сдержал, унизил перед ребятами. Как ты думаешь, это ничего? — он нахмурил брови.

— Но я правда ничего не знала. Я тут ни при чем, — я смотрела в пол.

Мне было стыдно, хотя даже не знаю, за что.

В голове не укладывалось. Мой папа ведь хороший человек.

Да и зачем ему понадобились деньги? Судя по ситуации, еще и большие.

— Довольно, — он поднял ладонь вверх. — Угомонись, я тебе сказал. В мои планы сегодня не входило разговаривать с сигушкой. Сейчас тебя проводят, будешь сидеть там, пока твой батя не объявится. Поняла? Голову мне делаешь, мышка, — мужчина взял со стола телефон.

Я представить себе не могла, что это утро станет таким…

Куда меня отведут? Что меня там ждет?

Сколько времени мне придется там сидеть?

Одно я точно поняла: лучше молчать и не вызывать злости этого Моряка. Мало ли что он может со мной сделать. Я для него словно игрушка.

— Девку забери, — буркнул он в трубку.

Буквально через пять секунд лысый мужчина открыл дверь в кабинет.

Снова он…

— Отведи её в гостевую, пусть сидит там, — не поднимая головы в нашу сторону, сказал Моряк.

Мой «куратор» показал мне рукой «идем» и шире открыл дверь.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Я не оборачивалась. Просто шла.

Рабочие ходили вокруг. Кто-то с коробками, кто-то с бумажками. Все выглядели очень суетливыми, встревоженными, быстро выполняющими свои обязанности.

Мы снова попали в какой-то коридор. Это не склад, это лабиринт какой-то.

Повернули налево, и мужчина открыл передо мной дверь. Я немедля вошла. Не успела сделать пару шагов, как она захлопнулась, и я осталась одна.

Звук ключа в замке. Меня заперли. Прекрасно.

Окон тут не было. Стояли два больших кожаных дивана коричного цвета, темно-синие стены, стеклянный журнальный стол, картина и часы.

Скоро полдень. Вообще отлично.

Я села на диван спиной ко входу, укутала руки свитером. Замерзли.

Страх снижался, но сидеть тут целый день, а то и больше, казалось мне абсурдным.

Как папа узнает, что со мной? Где я вообще? Неужели он догадается?

Очень на это надеюсь.

Мне ничего не оставалось, как сидеть тут, облокотившись о спинку дивана.

Сидеть, думать, переживать.

Я понимала, что уже должна была быть на учебе. За меня, наверное, переживают. Хоть я вообще мало с кем общаюсь, но никогда не прогуливала университет.

Я опустилась, почти прилегла. Недостаток сна уже сказывался. Голова болела, и снова хотелось пить.

Вода.

Я увидела на тумбе у входа бутылочки с водой. Как я ее сразу не заметила?

Тут же вскочила, взяла одну из них и с жадностью выпила почти половину.

Это принесло мне такое мгновенное счастье.

Теперь у меня полный и в то же время пустой желудок.

Живот урчал. Я обычно всегда завтракаю. Ну, сегодня, видимо, не до еды.

Я взяла с собой бутылку и вернулась лежать на диван.

Находиться в неведении — хуже всего. А когда так много вопросов — подавно.

Подложив руку под голову и прокручивая в руках крышку, я погрузилась в полудрем.

Сама не заметила, как уснула. Видимо, лекции, которые я учила почти до утра, дали о себе знать.

Проснулась я от поворота ключа в дверном замке.

Сразу подскочила. Села. Принялась тереть сонные глаза. Взглянула на часы. Четыре часа дня.

Вот это я соня. Как я вообще могла уснуть в такой ситуации?

Хотя у меня есть такая особенность: я всегда хочу спать, находясь в стрессе.

В комнату зашел Моряк. Он переоделся. На нем была черная водолазка и джинсы, подпоясанные коричневым ремнем с большой бляшкой.

В руках он держал поднос.

Он меня кормить собрался? И что он попросит за еду? Снова свои грязные похотливые фантазии будет мне предлагать?

Я отодвинулась как можно дальше, снова упираясь спиной в твердое.

Моряк молча прошел и поставил на стол поднос с едой: салат, рис с мясом и маленький чайничек. Рядом — пустая белая кружка.

Он сел рядом, развалившись как барин.

Ах да, он и есть тут главный, и это его территория.

Черные глаза его сияли от интереса, а я смотрела прямо в них.

Понемногу начала привыкать. Но все равно жутко, и кожа покрывалась мурашками.

— И что, я тебя с ложки кормить должен? — неожиданно спросил он.

Я смутилась. Мне не нравится есть, когда кто-то смотрит.

Даже в школе и университете я всегда отстранялась во время еды. Для меня это что-то лишнее.

— Не нужно. Я дождусь, когда поеду домой, и там поем. Большое спасибо.

— А ты знаешь, что твой папаша вообще не торопится искать бабло?

Как понять, не торопится? А как же я?

— Он... знает, что я у вас? — с заминкой спросила я.

Ну как это так? Папа ведь должен прийти и спасти меня. Какие бы у нас ни были напряженные отношения, я ведь его дочь.

Глава 5 Гризли

Юлия

— Бог шельму метит, — ухмыльнулся Моряк.

Это еще что за выражение такое?

Я выпала в осадок. К чему это было сказано? Особенно после угрозы моим ушам.

— Ты не слышала эту поговорку? — он удивленно приподнял брови.

— Нет, — я покачала головой.

— Это значит, что все плохое будет наказано. Так и с твоим отцом. Поешь и расскажи мне историю.

Рассказать историю? Буквально пару часов назад он говорил, что ему не до меня, а сейчас кормит и просит рассказать историю.

Что ему вообще можно рассказать? Его жизнь наверняка интереснее и насыщеннее моей. У меня только бедность, учеба, уроки. Что я могу поведать взрослому мужчине?

Если честно, я вообще не представляю, как общаться с ним. Что от него ожидать. Я никогда особо даже с ровесниками не ладила.

— Вы очень грубый, — сквозь дрожь в голосе выдавила я.

Он молчал. Видимо, много чести отвечать «сигушке». Я для него просто маленькая девочка.

Он… похожий на огромного гризли, принуждающий и мерзко шутящий.

Для него это, видимо, обычное дело — предложить девушке переспать. А я что?

У меня был только один парень, и то это сложно назвать отношениями. Скейтбордист, бывший. Вскружил голову, использовал, бросил.

После этого надо мной смеялись в университете. А я просто хотела почувствовать себя любимой, хотела, чтобы голова кружилась от счастья. Кто же мог подумать, что будет так больно?

— Ты не видела меня грубым или злым. Тебе бы точно не понравилось, — он закинул руку на спинку дивана.

Да уж. Куда грубее-то?

Я прислонилась к дивану и чуть опустила голову. Прохладно тут. Затем потянулась за водой. Этот гризли протянул мне бутылку. Я сделала несколько глотков, продолжая смотреть на его дорогие коричневые туфли.

Какую рассказать историю? В голове сразу стало пусто, как будто в жизни нет ничего интересного.

— Можно спросить? — я перевела взгляд на него.

— Так ты уже спросила, — он улыбнулся. — Ладно, жги, мышка.

Его лицо смягчилось. Он чаще улыбался, и его голос уже не казался таким грубым.

Но, если быть честной, я все еще нахожусь в каком-то кабинете, без телефона, непонятно где.

Очень хотелось его расположения. Ладно, я закрою глаза на свою новую кличку. Мышка… Ну почему сразу мышка?

Я обычная девушка, которая просто не хочет выглядеть вульгарно. Откуда вообще такая ассоциация?

— Как вас зовут? — я сложила руки в замок в ожидании ответа.

Он снова улыбнулся.

— А как ты меня уже назвала?

— Господин Моряк, — я произнесла это, и он снова басисто засмеялся.

— Зови меня просто Моряк, все так зовут, — он встал.

Теперь, вместо того чтобы вальяжно сидеть, он стоял, полусогнувшись, опираясь локтями на спинку дивана.

Странно обращаться к человеку по прозвищу. Мне интересно, как его зовут на самом деле.

— Тогда я хочу тоже задать тебе вопрос, — он нахмурился.

Я кивнула в ответ. Было тревожно. Что он хочет спросить?

— Как ты думаешь, что твой отец скажет? Как он отнесется к тому, что я заберу тебя в качестве уплаты долга? — его черные глаза сверлили во мне дыру.

Папа будет против. Я в этом не сомневаюсь.

Он ведь меня спасет. Я верю.

— Да я вам не вещь, — я говорила тихо, почти шептала.

Для меня чуждо такое отношение.

Может, когда все вокруг можно купить, люди перестают видеть то, чего купить нельзя? Это какое-то рабство.

Так ведь неправильно…

— А деньги — вещь? — он выпрямился и расправил плечи.

Тряхнул головой, словно не ожидал от меня ответа.

Этот вопрос и правда поставил меня в тупик.

Ну вообще деньги — это возможность. Возможность купить что-то. Но не жизнь же людей. А где мораль? Его за его поступки не накажут? Вспомнила его поговорку, мурашки по коже побежали.

— Зачем я вам? — я набралась смелости.

— Не знаю. Пока гарантия, а потом посмотрим. Я люблю изучать людей. Мне нравится находить объяснения их поступкам. Ты интереснее, чем кажешься, мышка.

— Это абсурд, — сорвалось у меня с уст.

Почему он думает, что имеет право решать мою судьбу? У меня своя жизнь, и я у него ничего не брала.

За отца страшно. Но я — не его должница.

— Абсурд то, что твой параша взял в долг большую сумму и проиграл ее в казино. А то, что я хочу получить обратно хоть что-то, — это не абсурд, — на его телефон пришло СМС, и он отвлекся.

Мой отец никогда не был азартным.

Он часто пропадал. Я думала, у него появилась женщина, и он боится меня с ней знакомить. Но играть в казино?

Что с ним случилось?

Отец пугал меня.

Пугало и его отношение ко мне. Как это он не хочет вернуть меня домой? Я же его дочь.

— Поешь, подумай пока. Я зайду вечером, — Моряк вышел из комнаты и закрыл дверь на ключ.

Я снова осталась одна.

Снова одна со своими мыслями и взрывающейся от информации головой.

Снова одна.

Глава 6 Огни ночного города

Юлия

Я уже и стояла, и сидела. Что только не делала. Я не могла найти себе место в этом проклятом коридоре.

Время было восемь.

Я уже и поела, и попила. Все сделала. Всех овец на свете пересчитала.

Было ужасно скучно, уже даже не страшно.

Но это, возможно, пока. Не суть. Я устала ждать.

Отец разочаровал меня, да и этот Моряк был дико сомнительным.

Мозговой штурм утомлял.

Наконец раздался долгожданный щелчок двери.

Он стоял в дверном проеме и показывал рукой на выход.

Я осторожничала.

Паника снова вернулась.

— Выходи, поедем, — сказал он, сделав несколько шагов вперед.

Куда, блин, поедем?

Покидая комнату, как было велено, я не чувствовала облегчения.

Какое тут облегчение? Он же меня не отпустит.

Мы прошли в обратном порядке, мимо кабинета, по коридору. Тут по-прежнему было много людей. Здесь что, работают круглосуточно?

Вышли на улицу. Уже было темно.

Я вдохнула свежий воздух полной грудью. Как же хорошо.

Моряк пошел прямо в сторону большого черного автомобиля.

— Мы с вами куда-то поедем? — остановила его я.

Он обернулся, и в свете фонаря я увидела, как от злости блеснули его глаза.

— Нет, пешком пойдем.

— Я не хочу. Отпустите меня, пожалуйста, — я словно приклеилась к асфальту.

Не хочу с ним ехать. Не хочу оставаться наедине там, где нет других людей.

Этот мужчина слишком взрослый для моего понимания. Я не знаю, как с ним общаться, чтобы не разозлить. Он мне почти в отцы годится.

— Голову мне не еби. Будешь выделываться — твой отец завтра будет получать инвалидность. В тачку садись, или мне тебе дверь открыть? — сказал он, уже усаживаясь за водительское сиденье.

По коже пробежал холодок.

Голову... Отец с инвалидностью...

Манипулятор этот ваш Моряк! Как вообще можно с ним нормально общаться, когда он позволяет себе такие ругательства?

Загорелись фары, яростно загудел мотор.

Это было похоже на рев дикого животного.

Я решила его не провоцировать и все-таки села в машину.

Салон был с синей подсветкой. Мягкие сиденья, черная кожа, а сверху — настоящая шкура животного. Чья, сказать не могу, но шерсть была серо-белая, мягкая, теплая, приятная.

Работала печка. Тепло обдало меня сразу.

Играло радио. Какая-то незнакомая мне иностранная песня.

Моряк легким движением переключился на заднюю передачу, и мы тронулись.

Сначала мы ехали молча. Я слушала музыку и пыталась отвлечься.

Огни ночной Москвы... Этот город точно никогда не спит.

Яркие желтые, оранжевые, синие огни сливались в единое пятно. Как и все события этого дня. Все смешалось в одну странную, сомнительную картину.

— Юля, — парируя между машинами, Моряк прибавил скорости.

— Да? — я ответила мгновенно.

Смотрела прямо на него. Это было легче, когда он не отвечал такой же взаимностью.

Левой рукой он вальяжно держал руль, правая расслабленно лежала на подлокотнике. Он постукивал пальцами в такт музыке.

— Ты девственница? — он на секунду перевел на меня взгляд.

Этот вопрос поставил меня в тупик.

Я принялась тянуть рукава свитера. Он и так уже растянут, а станет еще больше. Это не важно. Я просто очень хотела спрятаться.

— Нет, — прошептала я.

У меня был только один раз. Неприятно, странно и вообще мне не понравилось. Но какая разница?

Ему ведь все равно, один раз было или нет. Да и сам вопрос, мягко говоря, некультурный.

— А почему тогда отказалась потрахаться со мной? Я вроде не противный.

Я медлила, пытаясь подобрать слова.

Как ему объяснить, что это ведь такое личное? Как можно переспать с первым встречным? Ну как? А как же любовь?

Этот черствый мужчина, кажется, ничего не понимает в чувствах. Ему, видимо, чужды доброта и милосердие.

— Юль, — он снова посмотрел на меня, но уже с легкой ухмылкой.

— Вы жуткий. Я вас боюсь, — решила быть честной.

Надеюсь, он это оценит.

Он сначала кивнул, а потом рассмеялся.

— Ты вообще мужчин понимаешь? Ладно, можешь не отвечать, я уже понял, — он повернул направо. — Я же тебе ничего не сделал. Вообще ничего. С чего ты меня боишься? Я тебя ударил? Я тебе навредил? Я принес тебе обед, планирую накормить ужином. Я везу тебя к себе домой. Не в клетке, не в коробке, а в своей машине. Я жуткий?

Он снова застал меня врасплох. Для него это все так просто. Неужели он не понимает, что я не такая? Что для меня это все непросто.

Даже разговоры о таких вещах меня смущают, не то что мысли. Ну как так можно?

— Я просто не знаю, чего мне ждать. Вы меня поймите, я оказалась непонятно где, еду непонятно куда...

— Ко мне домой, — перебил он.

— Да, но я-то там еще не была.

— А ты во все места, где еще не была, считаешь «непонятно куда»? По-моему, все очевидно. Объясни мне, Юль, — он свернул к жилому комплексу с синей подсветкой и начал сбавлять скорость.

Кажется, мы приехали.

— Ну, понимаете, я должна быть на учебе. У меня нет телефона. Я переживаю за всех, кто может переживать обо мне, — я поставила ноги ближе друг к другу.

От его молчания мороз по коже. Пусть лучше говорит, даже свои гадости. Когда он молчит, я теряюсь.

— Я не понимаю, что вам от меня нужно. Я ведь никак не могу найти деньги, чтобы вам вернули долг.

— Юлька, Юлька, мышка ты серенькая. Была бы чуть поумнее, давно бы вопрос решила. Ну ладно, ничего страшного, созреешь еще, — он улыбнулся.

Его чертова улыбка. От нее даже как-то теплее становится. Хотя в машине и так уже жарковато. Но от его улыбки душа греется.

О чем ты думаешь, Юля? Гони эти мысли. Гони.

У тебя есть проблемы поважнее, чем внезапная теплота на душе.

— Я просто очень хочу домой. Переодеться, лечь в свою кровать. Я надела первое, что попалось, даже не умылась, — я отчаянно пыталась надавить на жалость.

Глава 7 Гад

Юлия

Мы поднимались в лифте.

Полы и стены с рисунком мрамора. Теплое освещение.

Этот дом с дорогими квартирами. Я даже представить боюсь, сколько они тут стоят.

27-й этаж. Очень высоко.

Я жила на 5-м, для меня он уже казался высоким. Особенно с моим страхом высоты.

А тут мы вообще под облака, наверное. Причем это только половина здания — максимум здесь 46 этажей.

У людей, которые живут так высоко, голова там наверху не болит?

Мы вышли в такой же темный холл. Стояли диванчики и растения. Тут действительно, как говорят, все «для людей».

Он повернул направо, я за ним.

Мы остановились возле большой двери. Он перевел взгляд на меня.

Я застыла.

Я не понимала, зачем шла за ним. Я ведь могла позвать на помощь или сбежать.

Но почему-то мне это казалось, наоборот, плохой идеей. Мало ли что он может сделать.

Мы зашли в прихожую.

**Обалдеть.**

Какая роскошь.

Моряк прошел прямо, включая свет.

Я быстро разулась и буквально побежала за ним.

Квартира отличалась от ремонта на работе только цветами. Здесь преобладали черный и коричневый.

Мраморный пол. Длинные шторы от потолка до пола.

Дизайнерская мебель, огромный обеденный деревянный стол с мягкими стульями по бокам. И пахло свежестью, мятой, кажется. На поверхностях стояли диффузоры.

Этот мужчина явно имеет потрясающий вкус.

— А где у вас тут туалет? — я спросила как можно мягче.

Непривычно задавать такой вопрос мужчине, но терпеть больше не могла.

— Вон та дверь, вторая справа.

Я тут же пулей побежала туда.

Какое же счастье! Сразу легче стало.

Когда я вышла, Моряк уже снял рубашку.

Свет подчеркивал его мышцы, широкие плечи, спину, шею. Загорелый...

Он что, живет на острове? Или постоянно в солярии?

Я смутилась. Никогда раньше мне не доводилось видеть настолько брутального мужчину... полуобнаженным.

Хотя брюки на нем все еще были, и я очень надеялась, что они останутся.

Он обернулся в мою сторону. В руках у него был кот. Черный с белым «галстучком» и янтарными глазами.

— Этот кот ненавидит меня, я серьезно, — Моряк улыбнулся.

Кот действительно выглядел недовольным, не мурчал и пытался слезть с его рук.

— А как его зовут? Пушистый Моряк? — я подошла ближе. Хотелось его погладить.

Мужчина засмеялся. Мне стало немного неуютно из-за своей глупой шутки, но, кажется, ему она понравилась.

— Раньше я звал его Мерзость, но решил, что тактичнее будет — Гад, — он поставил кота на диван.

Я подошла ближе. Пушистый тут же лег и принялся смотреть на меня большими глазами.

Я почесала его за ухом. Он повернулся на бочок.

Буду смотреть на кота, чтобы не стесняться полуголого Моряка.

Хотя невозможно не заметить его широкую грудь и мышцы пресса. А шрамы на его теле пугают.

Особенно тот, что под сердцем. Круглый... пуля?

**Это не твое дело, Юля. Гладь кота.**

Я присела на диван, пока кот крутился под моей рукой. Он тихо мурчал.

— Ему не все нравятся. Точнее, почти никто. Ты, видимо, особенная укротительница злых котов, Юлька, — Моряк подошел ближе. — А ты, Гад, под женские чары так и попал.

Я рассмеялась в ответ. Люблю кошек.

Они позволяют заботиться о себе, но в то же время мы для них вся жизнь. Как и любые домашние животные.

Пока я чесала Гада, Моряк ушел говорить по телефону.

Не понимаю, что я буду делать в его доме. Но это лучше, чем сидеть запертой в кабинете.

Зачем я ему нужна? Ах да... гарантия. Не больше.

Но зачем притаскивать меня к себе в квартиру?

— Ты можешь принять душ. Я оставил там халат, тапочки и футболку. Можешь переодеться. Сегодня ты ночуешь тут.

Я была ошеломлена.

**Ночую тут?** Надеюсь, не в его кровати...

Но душ мне действительно нужен. Хотелось смыть с себя тяжесть этого странного, сомнительного дня.

— Спасибо, — не успела я встать, как Гад спрыгнул за мной.

— Мяу, — протяжно сказал кот.

— Так, Гад, давай. Дай Юльке искупаться. У нее был бешеный день. Я буду ждать тебя здесь. Последняя дверь слева. Пользуйся, — Моряк кивнул мне.

Опустив голову, чтобы не смотреть на него, я направилась в ванную.

Он вызывал у меня бурю эмоций.

Закрыв за собой дверь, я включила свет.

Джакузи. Рядом шампуни и средства для мытья.

**Будем пахнуть как мужчина,** — усмехнулась я.

Я сняла одежду, положила ее в раковину и включила горячую воду.

**Боже, как же хорошо.**

Я терла кожу почти до красноты, пыталась «смыть» тяжесть. Пену смывала несколько раз. Средства пахли свежестью — видимо, он это любит.

Чувство чистоты — одно из лучших.

Когда пар заполнил ванную, я закончила.

Мысли об отце старалась не пускать в голову. Хоть и не верилось, что ему плевать.

Вытершись белоснежным полотенцем, аккуратно повесила его на сушилку. Замотала мокрые волосы в черное полотенце. Достала из-под халата белую футболку.

Под раковиной стояли белые тапочки. Они были слегка великоваты, но мягкие.

Наверное, женщины у него — частые гости... Мужчина такой внешности...

Накинула халат, завязала ремень узлом. Посмотрела в зеркало.

Часть золотистых волос, голубые глаза, впалые скулы. Я выглядела очень худой.

**Ладно.**

Я выдохнула, открыла дверь.

Не знаю, чего ожидать, но мнение о хозяине квартиры немного изменилось.

Вроде бы он не такой уж страшный.

Конечно, красивый, брутальный мужчина…

**Юля, соберись! Твоя семья ему должна!**

Все! Пора. Я и так заставила мистера Моряка ждать.

Глава 8 Чай или виски?

Юлия

Ходить в халате, с голыми ногами перед незнакомым мужчиной — мягко говоря, странно.

Я вернулась в комнату, где он ждал меня.

**Господин Моряк...**

Он уже переоделся. Белые спортивные брюки, черные меховые тапочки, та же обнаженная грудь.

Он смотрел на меня с интересом. С таким, какого я никогда прежде не видела в глазах мужчин.

Этот суровый мужчина словно раздевал меня глазами.

Я застыла на месте, пока он шел в мою сторону. Мамочки, что за чувство такое внутри...

— Ты знаешь, что ты красивая? — неожиданно спросил он, оказавшись вплотную.

Я удивилась. Ну... я симпатичная. Красивой себя никогда не считала.

У меня длинные волосы, светлые глаза, нос с горбинкой... Красивая?

Видимо, в его возрасте все молодое кажется красивым.

Я смутилась. Хотела опустить голову, но не могла оторваться от его взгляда.

— У тебя есть вредная привычка, Юля, — он закусил губу.

Внизу живота все сжалось в узел. Мне не хватило воздуха, голова закружилась.

— Какая? — едва дыша, спросила я.

Он нахмурил брови.

Когда он так делает, у меня кровь в жилах застывает. Зачем? Зачем он так?

Он поднял руку и обвил прядь моих волос вокруг моего пальца.

— Не отвечать на мои вопросы.

Мурашками покрылось все тело.

Его дыхание было так близко.

Я чувствовала к нему необъяснимое влечение. Хотела его... поцеловать.

Но гнала эти мысли прочь. Это неправильно. Он похитил меня. Я его должница.

Я не могу...

Да и он старше меня вдвое.

Моряк продолжал крутить прядь моих волос, задумчиво глядя на меня.

— Извините, — прошептала я, пытаясь быть вежливой.

Этот человек хорошо ко мне относится. Он меня не бил. Почти не пугал. Почти.

— Ты будешь чай или виски? — он повернул голову вправо.

Я задумалась.

Честно? День был настолько стрессовым, что, хоть я и не пью обычно, сейчас бы выпила.

— А можно немного вина?

Его глаза удивленно блеснули, но губы изогнулись в легкой ухмылке.

— Да можно и не немного. Красное или белое? — он отпустил мои волосы и направился к кухне.

— Красное, — ответила я, смущенная.

**Кому расскажи — не поверят.**

Я в доме своего похитителя и собираюсь пить вино.

Юля, успокойся. У тебя был тяжелый день.

Моряк достал бокал, открыл бутылку, налил. Протянул его мне.

— Бери, — сказал он.

Мы сели на диван.

Я медленно сделала глоток.

Терпкое, с кислинкой.

Моряк почти полностью осушил стакан виски в один глоток.

Я поморщилась, сделала еще глоток. Набиралась смелости спросить его кое-что.

Но молчала.

— Ты вспотеешь. Лучше тебе снять халат, — Моряк потянул меня за плечо. — Снимай, снимай.

Я сняла халат, положила рядом. Осталась в белье и его большой футболке. Она пахла свежестью.

Я прикрылась руками, пока он вытащил из-под меня махровое облако.

— Вот видишь, так лучше, — ухмыльнулся он.

**Мне так не казалось.**

Теперь я действительно была перед ним полуобнаженной.

Голые колени, торчащие через майку соски... Я ведь не надела с утра бюстгальтер.

— Через полчаса приедет еда. Думаю, ты голодна. Я заказал на свой вкус, там мясо, думаю, тебе понравится, — он откинулся на спинку дивана.

Я сделала еще глоток. Набралась смелости.

— Это все потому, что вы хотите со мной переспать?

Он рассмеялся. Громко. Так, что у меня заложило уши.

— Такая ты, Юля, конечно, интересная, — он сделал паузу. — Конечно, я бы хотел трахать тебя прямо на этом диване. Грубо. Сильно. Входил бы в тебя рывками. Снова. Снова... — он понизил голос до шепота, — и снова. И снова. И снова.

Колкое возбуждение, какого я не чувствовала никогда, пронзило меня.

Я хотела провалиться под землю.

Он забрал из моей руки бокал и поставил его на столик.

Подсел ближе.

**Ой, что это со мной?**

Его тяжелая рука легла на мою ногу.

Я тяжело задышала. Горячая ладонь слегка сжимала мою кожу.

Он наклонился ко мне.

Другой рукой обхватил мою шею.

Я чувствовала его ментоловое дыхание.

Он был рядом. Очень близко.

Он касался меня.

Я была в его власти.

Глава 9 Кукла

Юлия

— М-моряк… — прошептала я.

Он приблизился еще ближе.

Все происходило так быстро. Его прикосновения заставляли все мое тело сжиматься, словно в пружину.

Внутри живота что-то кольнуло.

**Дикое возбуждение.**

Возбуждение от мужчины, старше меня.

Возбуждение от мужчины, который меня похитил.

Его глаза впивались в мои. В одно мгновение он сильнее прижал меня к себе и прикоснулся к моим губам.

Это был легкий поцелуй. На который я ответила.

Его грубая рука обхватила мою талию, притягивая ближе.

Я забыла, как дышать.

Космическое наслаждение от самой власти этого мужчины надо мной.

Голова кружилась. Я целовала его… Целовала…

Вихрь эмоций, страсть, горячие руки скользили по телу.

Я готова была отдаться ему полностью.

Он прикусывал мою губу, а я улетала в новый космос.

Обхватив его шею руками, позволила ему навалиться на меня своей широкой грудью.

Терпкий привкус виски на его губах смешивался с моими мыслями о том, что происходит.

Этот поцелуй был одновременно страстным, нежным и грубым.

Я отдалась его власти, но он неожиданно прервался.

Навис надо мной, смотря серьезно. Словно только что ничего не было.

Мы молчали. Это молчание, особенно сейчас, с моими полураздвинутыми ногами, казалось абсурдом.

Мне будет стыдно утром…

Его рука уперлась в спинку дивана, другая легла на мое плечо.

Я вздрогнула.

Его ладонь медленно скользнула ниже.

Я смотрела ему прямо в карие, почти черные глаза, с замиранием сердца.

Он дошел до моей груди. Из моих уст вырвался тяжелый, почти дикий стон.

**Словно легкие опустошились.**

Моряк грубо сжал мою грудь.

Сказать, что меня разрывало от желания, — ничего не сказать.

Я горела, пылала, растворялась под ним.

Он сжал мой сосок, прокручивая его между пальцами.

Меня словно ударило током. Все тело, казалось, обмякло и одновременно загорелось.

Моряк смотрел на меня так, словно ничего особенного не делал.

Лишь слегка закусывал губу.

Я машинально раздвинула ноги. Что со мной?

И вот, я уже тянусь, чтобы его поцеловать, но он неожиданно отстранился.

— Юля, Юля, — прошептал он. Его рука скользнула под мою футболку.

Быстро, уверенно, он обхватил мою грудь, уже без преграды.

Эмоции захлестывали меня. Я хотела его. Я хотела его…

**Звонок в дверь.**

Он резко прервался.

Как ни в чем не бывало, поднялся и ушел, видимо, встречать курьера.

Я осталась лежать на диване, с полураздвинутыми ногами, странными ощущениями.

Я чувствовала себя как ребенок, которому обещали куклу, но так и не дали.

Но, может, оно и к лучшему. Моей пьяненькой голове утром будет стыдно.

И так будет. Отдаться мужчине, который описывал грязные желания, а я, как дурочка, повелась на его силу.

**Как это описать?**

Словно мое тело само хотело принадлежать ему.

Я закрыла ноги, села с дивана.

Моряк вернулся быстрее, чем я успела устроить себе мозговой штурм.

— Ужин, идем, — сказал он, проходя мимо с двумя бумажными пакетами.

Я пошла за ним.

После такого выброса эмоций, я чувствовала себя не в своей тарелке.

Он же только что трогал мою грудь...

Я помогла ему разложить мясо в тарелки. Он подал приборы, принес мой бокал с вином.

Наверное, хватит. Внутри и так странное помутнение.

Мы сели ужинать за большим столом.

Он почти не смотрел на меня.

Насмотрелся, что ли?

Я молчала. Ела молча.

**Мясо и салат. Бесподобно вкусно.**

Жирная, ароматная корочка. Овощи хрустели.

Но мой разум и нервы были разрушены.

Я снова задумалась об отце. Какой у него отвратительный ребенок.

Мне хотелось назвать себя потаскухой, но даже мысли об этом ранили.

Мы сидели молча, стучали приборами по тарелкам.

Эта тишина напрягала.

Нет, даже не напрягала. Она меня бесила.

— Спасибо, еда очень вкусная, — сказала я, решив завязать диалог.

Он поднял взгляд на меня.

— Пожалуйста. Твоя спальня — прямо по коридору, рядом с тем туалетом. Постельное белье новое, чистое, никто на нем не спал.

С утра рано я уеду. Веди себя хорошо.

Захочешь позвонить в полицию или куда-то еще — я разозлюсь.

Тебе не понравится видеть меня злым.

Знай, тебе никто не поможет. Никто.

Ты моя игрушка, пока твой бестолковый батя не найдет денег.

Спокойной ночи.

Он встал из-за стола и ушел в коридор.

А я осталась одна.

Осталась в шоке.

Глава 10 Условия и сделка

Юлия

Я проснулась в пустой, темной комнате, в незнакомой квартире.

Состояние, словно побитая собака.

Будто вовсе не спала.

Потянулась, высунула ногу из-под белого пледа, размяла шею и спину.

Ладно, будем честны, так просыпаться легче, чем под стуки в дверь.

Хотя, что лучше — даже не знаю.

Осмотревшись, я решила пройтись по квартире.

Ничего не изменилось. Все так же дорого-богато. Все так же в полумраке. Все так же ни одной души.

Тишина.

Даже Гад еще спал, свесив лапу со столешницы.

Я подошла и провела рукой по его мягкой шерстке.

Он зевнул, потянулся и тихонько мяукнул.

— Привет, пушистый друг, как ты?

Он потерся о мою ладонь, довольно замурлыкал. Видимо, все хорошо.

Я почесала его за ушком, улыбнулась.

— И почему тебя назвали Гад? Ты ведь весьма воспитанный кот.

Немного поласкав его, я посмотрела на настенные часы. Девять утра.

Как же странно находиться в чужой квартире одной. Стоит умыться и заглянуть в холодильник.

Как Моряк вообще оставил меня тут одну? Ах да, камеры. Куда я сбегу? Вот и я думаю, никуда.

Тем более, я… я, кажется, не хочу убегать.

В ванной, стоя перед зеркалом, я умыла лицо.

На меня смотрело уставшее отражение: мешки под глазами, взъерошенные волосы, покусанные губы.

— Как тебя, Юлька, угораздило-то… — пробормотала я себе в зеркало.

Стыд за вчера терзал меня, но трезвый взгляд возвращал в реальность.

Я обычная девушка. Просто мужчина потрогал мою грудь. В этом нет ничего необычного.

Нет, Юля. Ты дура. Вот в чем нет ничего необычного.

Как можно было поддаться его чарам?

Этот Моряк… Он ведь манящий. Рядом с ним я впервые почувствовала себя защищенной.

Я хотела его поцеловать. И, черт возьми, я хотела его…

Его широкие плечи, рельефное тело, шрамы, резкий запах с древесными нотками…

Хватит.

Привела себя в порядок и вышла на кухню. Кофе меня спасет.

Включила телевизор на музыкальный канал.

Пока утреннее солнце пробивалось сквозь полузакрытые шторы, я стояла у стойки с чашкой кофе.

Терпкий вкус слегка обжигал язык.

Гад терся о мою ногу.

**Глоток за глотком, желание за желанием.**

Почему я так хочу увидеть его снова?

Эти мысли сбили меня с толку.

После обеда я наткнулась на книгу. Бизнес-литература, не совсем мое, но я зачиталась.

Позже решила приготовить ужин: индейка, рис, овощи.

Пока я мыла мясо, входная дверь открылась.

Моряк приехал.

Но он ведь говорил, что вернется поздно.

— Мася, с наступающим тебя! Мася! — раздался женский голос.

Я замерла, растерянная.

Передо мной появилась невысокая брюнетка с большой грудью, держа в руках подарочные пакеты.

Она уставилась на меня, округлив глаза.

Моряк

— Ты сукин сын, Колян, — сказал я, разрезая ножом ненужную бумагу.

Как он меня достал.

Поперек горла стоит этот кастрированный ушлепок.

Единственное его достижение — это спустить в мамку Юльки сперму.

В остальном он дерьмище.

Как такого вообще можно считать мужчиной? Дочь спасти не может, с долгами рассчитаться не может, мужика в себе вырастить не может.

Он сидел с синим рылом и опущенной головой.

Стыдно? Да мне плевать. Больно? Вообще ровно.

— Тебе рот зашили, что ли, или язык в жопу засунул? — спросил я.

— У меня нет денег… меня обокрали, Моряк. Пощади хотя бы дочь, — прохрипел он.

Про дочь...

Малышка. У нее такие сиськи… Вчера у меня чуть не встал на нее. Молоденькая, только вот не девственница ли? С девственницами возиться не люблю.

— Сделку хочешь? — бросил я нож в стену.

Колян дернулся. Может, от звука, а может, от того, как лезвие пролетело рядом.

— К-какую? — заикаясь, спросил он.

— Я заберу твою дочь.

Его лицо стоило увидеть.

— Зачем она тебе? Она студентка, у нее нет денег.

— Зато есть вагина. Трахать ее хочу до потери пульса.

Я смотрел, как он молчит.

Брови нахмурены, уголки губ опущены, руки трясутся.

Боится.

Даже глаза поднять боится.

— Моряк, не надо. Это все-таки дочь моя, — сказал он, почти умоляя.

— Да плевать мне. Хоть дочка Ибрагима. Где мои деньги?

— Я же сказал…

— Твои проблемы меня не волнуют. Сколько будем тянуть?

Я размял шею.

Напрягают меня такие пустые разговоры.

— Я что-нибудь придумаю… — промямлил он.

— Думаю, что ты вафля. Срок тебе два дня. Бабло не найдешь — дочь больше не увидишь. Разве что на мне. Вот здесь, — я постучал по паху.

Он молчал.

— Дай хотя бы две недели.

— Давать будешь сам себе. Уходи. Дел у меня и без тебя полно.

Когда эта размазня ушла, я облокотился на кресло.

Юлька.

Как она пахнет. Как она пахнет…

Вчера меня чуть не разорвало.

Чего я остановился? Видел же, как она подо мной течет. Малышка... Ой, как течет.

Глава 11 Ситуация сюр

Юлия

— А вы кто? — глаза девушки расширились до размеров блюдец.

Она прошла прямо, бросила сумку на стол.

Кто это? Его жена?

Шикарная брюнетка, я даже застыла от её красоты.

Ответить сразу не смогла, язык словно отнялся. Она села на стул, сложив руки перед собой.

— Кто ты? Глухая, что ли? — её пальцы начали стучать по столу.

— Я Юля, — протянула я, всё ещё находясь в шоке.

Боже, что сейчас будет? Если она решит, что я сплю с этим… Моряком?

— Понятно, Юля. А что ты тут забыла и где Саша? — она повернула голову вправо.

Её движение было таким же, как у моего похитителя. Они даже головой крутят одинаково. Наверное, привычка.

— Кто такой Саша? — мой голос дрожал, как струна.

Она смотрела на меня напряжённо, с прищуром.

Ещё бы, я тут в чужом доме, в футболке, да ещё и без бюстгальтера. Стыдоба.

Я закрылась, сжала ладони в кулак.

— Кто такой Саша? Ты что, не знаешь, с кем трахаешься? Хозяин квартиры, — её голос прозвучал с явной подковыркой.

Щеки загорелись. Стыд обжигал, как кипяток.

— Я ни с кем не… — я запнулась.

Это слово вообще не из моего лексикона!

— Тогда что ты тут забыла? Где Саша? — она достала из сумки телефон.

— Я не знаю, сказал, что будет к девяти. Я здесь, потому что мой папа…

Она подняла ладонь, прерывая меня.

— Помолчи. Мне плевать.

Приложив телефон к уху, она повернулась в сторону окна.

Я остолбенела. Почему она так со мной говорит? Я ведь ничего плохого не сделала.

— Мася, ты где? В Караганде? Саша, я у тебя дома. Ну прости, я хотела тебя поздравить. Ты же знаешь, я улетаю завтра. Сюрприз. Не бубни, я тебя люблю. Жду. Мась, а что за девушка тут у тебя? Поняла. Всё, молчу. Ну не злись. Хорошо, — она сбросила вызов.

Я продолжала стоять, перебирая пальцы.

— Я Оля. Приятно познакомиться, Юля, — её тон стал мягче. — Садись, выпьем чаю.

Рефлекторно я повернулась к чайнику, нажала кнопку и села напротив неё.

— Думала, ты шалашовка. Сорян, — Оля мило улыбнулась.

Меня словно ошпарило кипятком.

**Шалашовка?!**

Как можно было обо мне так подумать?

Она смотрела на меня с тем же тяжелым взглядом, что и Моряк.

Александр… Теперь я знаю, как его зовут.

Меня прошибло мурашками от этой мысли.

— Что ты там говорила? Ты здесь потому, что твой отец что? — брюнетка положила телефон на стол.

— Отец должен Александру денег, поэтому я здесь, — проговорила я и вдруг вспомнила про телефон. — Можно мне позвонить?

— Ну позвони, — демонстративно нахмурив брови, ответила она.

— Я имею в виду с вашего телефона. Мой остался дома, а звонить больше не с чего.

— О боже… — Оля тяжело вздохнула, разблокировала телефон и передала мне. — Держи, звони, конечно.

Я тут же набрала номер отца.

Каждый гудок длился как вечность. Меня трясло.

— Алё, — раздался грубый голос.

— Папа, это я! — я от неожиданности выкрикнула так громко, что Оля снова удивилась. — Папа, я в порядке. Пока что. Предупреди в университете, что я заболела и пока не приду. Пожалуйста.

— Доченька, как ты? Что с тобой? Ты у Моряка? Как он к тебе относится? — тараторил отец.

У меня вспотели ладони.

— Всё нормально. Я в порядке, не переживай. Я жива и здорова. Всё, пап, я пойду. На этот номер не перезванивай.

— Я люблю тебя, доченька. Позвони, если будет возможность.

— И я тебя, — я сбросила вызов.

Протянув телефон Оле, вернулась к чайнику, который уже вскипел. Руки дрожали.

— Ну и ситуацийка, — пожала плечами Оля.

— Вам зеленый или черный? — спросила я, чувствуя дрожь в голосе.

— Давай черный. Сейчас Саша приедет, и я, пожалуй, выпью чего покрепче.

Глава 12 Студентка

Юлия

Я постукивала пальцем по кружке, наблюдая за Ольгой.

Она рассказывала что-то про пробки и какого-то водителя на "Жигулях", который чуть в неё не врезался.

— Ты представляешь? А я сижу и думаю: ну всё, въедь мне в бочину, квартиру свою отдашь, — она улыбалась, но в её голосе чувствовалась злость.

Я податливо кивала, соглашаясь со всем.

На её пальце блестело кольцо. Но она совсем не выглядела, как жена Александра.

Если бы она действительно была его супругой, разве не устроила бы скандал?

Да и что я могу сказать? Я сама знаю о Моряке крайне мало.

Я — это абстракция в чужой игре. Что со мной будет дальше?

Что, если он решит, что я должна была рассказать всё Ольге, чтобы она его не беспокоила?

Или, что хуже, разозлится из-за чего-нибудь…

Судя по её словам, у него завтра день рождения. Получается, либо меня отсюда уберут, либо…

Я даже боюсь предполагать.

— Ну скажи что-нибудь, Юля, — Ольга вырвала меня из мыслей.

— Ну… он козёл. Я согласна.

— Ой, черт с ним. Расскажи, чем занимаешься? — она расправила плечи, напоминая павлина, распускающего хвост.

— Я студентка медицинского. Учусь хорошо, работу искала.

— Мединского? — её глаза округлились.

Я кивнула.

Ольга потерла ладони друг о друга, словно что-то задумала.

— Работу ищешь? Да ты мне, похоже, чудом подвернулась, — она потянулась за телефоном. — Продиктуй свой номер.

— Но я ведь только студентка… — я не понимала, к чему это всё.

— Срать. Ты мне нравишься. Диктуй номер.

— У меня телефон дома остался, и я тут взаперти.

— Чего? — Оля приоткрыла рот, явно удивлённая.

— Я не думаю, что мне можно выходить. Мой отец должен Моряку много денег, и я — гарантия.

— Тьфу ты… разберёмся. Диктуй, я не люблю повторять.

Я назвала свой номер, и она тут же записала его в телефон.

— Нальёшь ещё? — Ольга протянула пустую кружку.

Я кивнула, поднялась со стула, заварила свежий чай и вернула ей кружку.

— Можно вопрос?

— Ты его уже задала, — рассмеялась Ольга.

Её смех был звонким и приятным, но она производила впечатление стервозной дамы.

Я решила не обращать внимания на её шутку и всё же спросила:

— Если не секрет, кем вы приходитесь… ему?

— Саша мой брат, старший, — ответила она, сделав глоток и слегка прищурившись от горячего чая.

Я почувствовала облегчение, словно с души камень свалился.

Но внутри остался какой-то странный зуд.

Оля хотела что-то сказать, но дверь хлопнула, и она тут же замолчала.

У меня внутри всё перевернулось. Я села на стул, пытаясь успокоиться.

В комнату зашёл Моряк.

Суровый вид, нахмуренные брови. Он скрестил руки на груди и облокотился о стену.

— Добрый вечер, девочки, — его улыбка резко изменила выражение лица, добавив тепла.

Я выдохнула. Кажется, он не будет кричать.

— Мась, я тебя заждалась, — Ольга перекинула ногу на ногу и облокотилась о спинку стула, вдруг сменив тон.

— У меня много работы, Оль. Вот только с её отцом говорил, — он перевёл взгляд на меня, и его лицо словно погрустнело.

Интересно, что сказал ему папа? Меня отпустят?

— Сколько у тебя свободного времени? — спросил он сестру.

— Ну, пару часиков ещё есть. А что?

— Подождёшь меня в кабинете? Хочу поговорить с девочкой. Наедине.

Оля подмигнула мне и, не говоря ни слова, скрылась в коридоре.

Я осталась одна с ним.

Он сел на стул напротив, облокотился локтями на колени и внимательно смотрел мне в глаза.

Я чувствовала его парфюм. Этот запах… древесные ноты, терпкий, глубокий.

Он сделал глоток из кружки Оли, поиграл желваками, будто обдумывая слова.

— Ты же знаешь, что я не могу тебя отпустить? Даже несмотря на то, что ты покорила доброе сердце моей любимой сестры.

Я напряглась, чувствуя, как в груди застрял ком.

— Твой отец продал мне тебя. На совсем.

Глава 13 Не твое дело

Юлия

Я кивнула в ответ, чувствуя, как по телу пробегает холод.

Не знала, как реагировать. Кажется, я уже немного привыкла к этой мысли, но каждый раз, когда он говорит о том, что я теперь его, что меня продали, внутри всё замирает.

Меня продали. Как вещь, как животное.

Эта реальность обрушивается на меня с новой силой, и я не могу удержаться. Слеза скатилась по щеке.

Моряк поднял моё лицо за подбородок, глядя в глаза. Его взгляд тяжелый, неумолимый.

— Ты можешь плакать сколько хочешь. Хоть затопи весь пол. Сейчас я поговорю с сестрой, а ты иди в душ. Когда я вернусь, жду тебя в спальне. Голую.

У меня всё внутри сжалось. Голую? Перед ним?

Этот приказ казался настолько нереальным, что я просто застыла, не в силах пошевелиться.

Он развернулся и вышел, оставив меня одну в этом хаосе.

Я свернулась калачиком на стуле, позволив себе дать волю эмоциям.

Несколько минут, чтобы выплакаться, чтобы попытаться прийти в себя, и я отправилась в ванную.

Но, проходя мимо двери, услышала их голоса.

— Почему ты приехала ко мне без приглашения? — голос Моряка был раздражённым, громким.

— Вообще-то, я хотела тебя поздравить. Не ори на меня!

— Ты могла позвонить, Оля. Кем ты себя возомнила?

— Саша, а ты не охренел? Угомони своих коней. Я тебе не подчинённая. Я твоя сестра, имей в виду! Так со мной не надо разговаривать! — Оля почти кричала в ответ.

Последовала тишина.

— У меня был тяжелый день, Оль. Я не хотел… — его голос стал тише.

Я напряглась ещё больше. Становилось ясно, что я для него никто. И на мне он сможет выместить всё, что захочет.

Дальше слушать не было сил. Я зашла в ванную и посмотрела на своё отражение.

Красные, заплаканные глаза, обкусанные губы, мокрые ресницы. Тощая, уставшая.

Что он вообще во мне нашёл?

Я умылась ледяной водой, надеясь прийти в себя.

Но мысль о его приказе: "стой голая" — звучала в голове, как приговор.

Я не разденусь. Не разденусь, и всё. Пусть злится, пусть делает, что хочет.

В глубине души я понимала, что у меня нет выбора. Он может сделать всё, что захочет. Но я не могла переступить через себя.

Пошла в спальню, где он меня ждал.

Стояла посреди комнаты, сдерживая подступающие слёзы. Услышала, как хлопнула входная дверь.

Моряк вошёл, застёгивая рубашку на несколько пуговиц, но по пути начал их снова расстёгивать.

Он подошёл ко мне медленно, его движения были размеренными, но от этого ещё более пугающими.

— Хочу тебя трахнуть, Юлька, — бросил он, снимая рубашку и швыряя её на кровать.

Я съёжилась, пытаясь спрятаться от его взгляда.

— Отпустите меня, пожалуйста. Я вас боюсь, — прошептала я, голос дрожал.

На мгновение его взгляд изменился, но тут же вернулся к прежней, каменной серьёзности.

— Конечно. Иди.

Я подняла на него глаза, полные надежды.

— Правда?

Он рассмеялся в ответ, громко, как будто этот вопрос был самой смешной вещью, которую он слышал.

— Снимий майку и встань на колени.

Я застыла, сердце ушло в пятки.

Он приблизился ко мне вплотную, его руки дотянулись до подола футболки. Я держала её, пытаясь сопротивляться.

— Юля, сними и встань на колени. Я не люблю повторять дважды.