Игрушки времени

Введение

Мы всегда хотели опередить время, сделать его подвластным. Это получилось, но мы слишком заигрались. Вот что бывает, когда незрелому разуму человека попадает машина, усмиряющая время...

Глава 1

Я люблю ночь больше дня. Только ночью я могу изучать историю до временной катастрофы в своё удовольствие. Несмотря на то, что информации мало и зачастую она искажена, я погружаюсь в неё с головой.

В истории много временных заметок. Я не могу понять, для чего они. Точно так же, как люди раньше не понимали, как выглядит четвёртое измерение. Знаю, что до временной катастрофы не было таких проблем, как полная дезориентация времени.

И случилось это не со всеми. Но я же везучая! Дезориентация времени — это полное отсутствие ощущения времени на психологическом и физическом уровне.

Хотя в наше время многие отдали бы всё ради этой особенности.

А я отдала бы многое за возможность жить в старом мире. Жаль, брать у меня нечего.

Я не понимаю время. Для меня нет разницы, в каком круге я нахожусь — для меня время идёт отдельно, в своём ритме. Чего не скажешь об остальных... Если человек из первого круга попадёт в седьмой, то за день состарится на десять лет. Временная катастрофа произошла чуть меньше века назад из-за взрыва машины времени, по моим ощущениям.

С тех пор мир в хаосе, и далеко не всё пришло в норму за столь короткий срок. Сомневаюсь, что некоторые вещи вообще могут вернуться в норму. Да и значение слова «норма» изменилось в корне. В общем, давайте по порядку.

Оглядываю свою комнату. В ней есть только кровать, стол, зеркало над столом и стул. Всё! А что ещё для счастья надо?

Сладко потянувшись, спрыгиваю с кровати. Неудача настигает врасплох: мой несчастный мизинец жестоко ударяется о деревянную ножку кровати. Сжимаюсь от боли и прыгаю до стола. Смотрюсь в зеркало: светлые длинные волосы безжалостно запутаны, серые сонные глаза и родинка под глазом.

— Вроде всё на месте, — говорю своему отражению и отправляюсь в столь же маленькую ванную комнату.

Вернувшись более свежей, переодеваюсь в форму теневиков. Теневики — это те же почтальоны, но на незаконной стороне. А как живут нынче почтальоны, вы скоро узнаете.

Обтягивающие чёрные брюки, длинная серая кофта с капюшоном и куртка у меня грязно-зелёная.

— Идеально!

Спускаюсь на первый этаж дома почтальонов третьего круга. Иду по лестнице и вижу приятную картину. Керан раздаёт чашки с кофе. Видимо, снова кому-то проспорил. Ускоряю шаг и на ходу беру одну из чашек, падаю в кресло, ухитрившись не пролить ни капли.

— Дельфин! — воскликнул он, удерживая поднос.

— Доброе утро, — как можно ласковее говорю я и попровляюсь в кресле.

— Это не твой кофе! Дина тебя убьёт. — Делаю демонстративный глоток, давая понять, что он меня не убедил.

— Когда ты уже начнёшь нормально зарабатывать?! Тебе даже на кофе не хватает. В наше время для почтальонов, тем более теневиков, это стыдно.

— Дельфин, — раздаётся голос Дины. Она выходит из своей комнаты в форме почтальонов: белый комбинезон и чёрная водолазка или футболка, смотря в каких кругах работает почтальон. — Судя по твоей одежде, лететь ты и сегодня не собираешься. — Понимаю: это мой последний шанс сделать глоток.

— Может, хватит воровать мой кофе? Вступай в наши ряды и начни зарабатывать нормально. — Она забирает мой... то есть свой кофе.

— Какие вы злые! — проговариваю я, провожая заветную чашечку глазами.

— Хотя это не удивительно! Ты ведь кроме любовных писем несчастных влюблённых ничего не возишь, — говорит Керан, отдавая последнюю чашку и возвращая поднос на кухню.

— Я соединяю влюблённые сердца! — развожу руки в стороны, словно раздавая благодать. — Тебе не понять.

— Ага, и по вечерам смеёшься над ними. — Он сидит за общим столом, заливая в себя огуречный сок.

— Говорю же, тебе не понять...

— Н-да... Почтальон, боящийся высоты. Стыд да и только.

— Правда, Дельфин, сколько можно? Твоими любовными письмами долго не протянешь. Надо перебороть свой страх. Предлагаю пробный полёт. После первого раза ты не будешь бояться ничего. Даже высоток на пути, — говорит Дина, принявшись за кофе.

— Хотел бы я увидеть это зрелище! — хохотнув, сказал Керан.

— Ребята, вы единственные, кто не смеялся надо мной по этому поводу. Вы разбили мне сердце и душу в осколки, — наигранно корчусь от боли, приложив обе руки к груди.

Я и сама понимаю, что мои финансовые дела плохи. И сегодня я решила исправить ситуацию. Но вступать в законные ряды почтальонов? Нет, в этом нет ничего плохого для кого-то, наверное. Но для меня...

Во-первых, для того чтобы работать законно, мне нужно предоставить семейное древо хотя бы за последние три поколения. Во-вторых, законники летают, а я ужасно боюсь высоты, и нет для меня ничего милее моего железного коня. В-третьих, мне и первых двух причин достаточно. Да и вообще, меня всё устраивает. А финансовое положение я исправлю.

Смотрю на правую руку, на которой находятся часы с семью циферблатами. По одному на каждый временной круг.

Встаю с кресла, отвесив низкий поклон своим друзьям, и ухожу к своему железному помощнику. Смотрю на сумку с письмами, понимая, что люди любят запретную любовь. Кидаю её в багажное отделение мотоцикла. Вспоминаю про дорогую посылку.

— За эти деньги я починю этого красавца. И не только... — ласково хлопаю по мотоциклу, мечтательно улыбаясь. Беру в руки небольшую деревянную шкатулку. Трясу её, раздаётся звон — красивый, словно хрусталь. Кто знает, может, он и есть.

— Хрупкая, вести аккуратно, — делаю условную заметку.

Возвращаю шкатулку на место.

— Ну, в путь!

Собираю волосы в неаккуратный пучок, натягиваю маску на лицо, очки и шлем. Я готова покорять... точнее, соединять влюблённые сердца.

Первое письмо — в четвёртый круг. Не люблю ездить в первые круги: там вечно какой-то хаос и холодно. Время там взбесилось больше, чем в остальных, летит как сумасшедшее. Люди там стареют раньше, вот и стараются жить быстрее.

Добравшись до границы третьего и четвёртого круга, останавливаюсь. Убрав очки с глаз на шлеме, вытягиваю хронометр. Он помогает пересечь границу. Внешне это просто маленькие часы на цепочке, меньше десяти миллиметров в диаметре. Раскручиваю колёсико циферблата, возвращаю очки и завожу мотоцикл.

Глава 2

Стоя за дверью, в нескольких сантиметрах от меня, разгневанный муж носится по дому в поисках любовника.

Пусть хоть сейчас мне повезёт, и жене удастся остановить благоверного до того, как он доберётся до меня. Но ничего, бегать я умею! Благо, опыт имеется. Только вот обида душит: изменяют эти курицы, а влетает всегда мне! Я всего-навсего выполняю свою работу. Подумаешь, пара запретных писем — теневая почта она такая. Но я-то тут при чём? Я, между прочим, на что-то жить должна.

— Где он?! — в комнату врывается мужчина в синей разорванной рубахе с именным ножом в руках.

Я растворяюсь в тени распахнутой двери и не дышу. Мужчина продолжает метаться по комнате, проверяет все шкафы и задвижки.

Их-то зачем?! Или он действительно думает, что любовник может сложиться как лист бумаги?

Расправившись со всем, что находилось в комнате, он полетел в ванную. Гул, треск…

Он что, ванну разбил?!

Выныриваю из убежища и бегу к выходу мимо пищащей супруги. Сдерживаю в себе желание поправить ей причёску, когда она хватает меня за руку и говорит:

— Передай ему, что я люблю его!

И почему они думают, что я сопереживаю и понимаю их?!

Да я сухарь! С рождения.

Вырываю руку. Плевать, она оплатила только это письмо, за которое меня чуть не зарезали. И что за люди? Я-то тут при чём? Лучше бы с жёнами разобрались.

Пару секунд — и я на улице. На ходу надеваю шлем и запрыгиваю на мотоцикл.

— Наконец, свобода.

Это было последнее письмо на сегодня. Сейчас мне предстоит ехать в Седьмой круг.. Все самые успешные люди живут там: где время идёт медленно, жизнь спокойная и ровная.

А ещё один плюс — Климат!

Давно хотела туда попасть, но любовных писем туда нет.. Оно и понятно: сильные мира сего такой ерундой не занимаются.

Путь с Пятого круга до Седьмого забрал все мои силы. В первый раз переходить границу волнительно и интересно. Но сейчас это просто нудное и, к сожалению, необходимое препятствие.

Когда я попала в Седьмой круг, поняла — оно того стоило.

— Потрясающе! — одними губами проговариваю я, захлёбываясь восторгом.

Какой контраст! Он не просто врезается в глаза — он бьёт! И бьёт ощутимо.

Ну где же справедливость в этом мире? Там люди ограничены во времени и ресурсах для жизни, а эти купаются в изобилии всего!

Мне-то какое дело? В любом случае, мне нет места ни там, ни тем более тут.

Снимаю кофту, оставшись в одной футболке. На меня озираются. Понятно, что публичные переодевания тут неприемлемы.

А мне плевать! Может, для меня неприемлемо смотреть на людей как на грязь. Вообще-то так и есть.

Надеваю обратно куртку, спрятав кофту в сумку. Сажусь на мотоцикл и еду по указанному адресу.

Глава 3

Подъехав к исполинскому, по моему мнению, дому,спрыгиваю с мотоцыкла присвистываю. Захожу внутрь и не обнаруживаю никого.

- К-лааас! - К такому я не привыкла.

Пройдя вглубь дома, я нашла лестницу наверх. Точнее, это была не совсем лестница, а просто скат. Пожимаю плечами и начинаю подниматься. Преодолев это своеобразное препятствие, выхожу в огромный белоснежный холл. Большие панорамные окна пропускают дневной свет, делая пространство просто ослепительным.

Только сейчас я замечаю, что оставила за собой отчетливые следы грязи на светлом полу.

- Блин блин блин! – пытаюсь хоть както исправить ситуацию носком подошивы, четно, даже хуже. Пунцово кроснею заметив парня, возившегося с какой-то машиной.

Он отходит от неё на несколько шагов, вытирая испачканные руки.

Меня он не замечает.

Тяжело вздыхая и бормоча себе что-то под нос, он нажимает на черную кнопку серебристого пульта. Машина не шевельнулась. Секунда… вторая… БАМ! Лязгающий взрыв оглушает нас обоих, но я успеваю зажать уши руками. Парень же резко пригибается, а затем внезапно падает на пол.

Уронив посылку срываюсь с места. Вытащив из сумки нашатырный спирт, подношу его к носу парня.

Придя в себя, он быстро встаёт и направляется к машине, полностью игнорируя меня.

Нет, я не жалуюсь, но обидно — хоть бы спасибо сказал!

Подойдя к машине, он вдруг с силой пинает её, при этом выкрикивая:

— Ах ты зараза недоделанная! Сколько ещё? Что тебе ещё надо?

Затем он начинает махать руками, вкладывая в это всю душу.

— Простите, — произношу я робким голосом, пытаясь обратить его внимание.

— Ты что тут делаешь? — спросил он, не отрываясь от своей машины.

— У меня посылка, — говорю, поднимая её с пола и мысленно укоряя себя за неуклюжесть. Пусть всё внутри останется целым!

— Это не ко мне. Идите по коридору прямо, в конце будет кабинет, — бросил он, указывая направление.

Но я, отвлёкшись на посылку, не заметила, куда он показал. Теперь стою, как полная дура, раздумывая, куда идти. Парень продолжает истязать свою машину. Решаю идти наугад и выбираю коридор слева.

— Ты куда?!

— Отнести посылку, — отвечаю самым невинным тоном.

— Ты что, тупая? — бросает он, всё ещё возясь с аппаратом. Я сглатываю ком в горле. — Тебе туда! — указывает в противоположную сторону.

Слегка кивнув, я быстрым шагом направляюсь в нужный коридор. Проходя его, нахожу единственную дверь. Отбиваю привычный шифр теневиков.

— Входите! — раздаётся из-за двери.

Заглядываю внутрь. За столом сидит мужчина с чёрными густыми бровями и коротко стриженными тёмными волосами. Его бежевая рубашка обтягивает мощный торс.

— Тебя долго ждать? — спрашивает он, не отрывая взгляда от бумаг.

Я робко подхожу к столу, ставлю шкатулку и молчу, ожидая, пока он примет посылку. Мужчина мельком оглядывает меня с ног до головы.

— Я не ждал почты, — вдруг заявляет он.

Игнорируя его слова, начинаю рассматривать кабинет. Всё вокруг такое же белое, как и остальной дом. Белые полки, картины в пастельных тонах, огромные панорамные окна, из которых лёгкий ветерок колышет белую тюль. Я пытаюсь понять, откуда ветер.

— Что это?! — внезапно воскликнул мужчина, заставив меня вздрогнуть.

Он резко поднялся, отчего кресло откатилось на значительное расстояние. Я вспоминаю о падении посылки и сжимаюсь. Мужчина оказывается рядом со мной быстрее, чем я успеваю отреагировать хватает меня за пличе.

— Кто отправитель? — холодно спрашивает он, но я молчу, не зная, что ответить.

В этот момент раздаётся стук в дверь. Мужчина отступает, брезгливо отряхивая руки.

— Войдите! — говорит он.

В кабинет заходит девушка с длинными тёмными волосами и зелёными глазами. Она смотрит на меня высокомерно.

— Минар, ты занят? Я хотела попрощаться перед отъездом в дом мужа.

Минар и девушка покидают кабинет, дверь захлопывается с отчётливым щелчком замка. Я подхожу к ней и дёргаю за круглую белую ручку, но дверь не поддаётся.

— Да что ж такое! — раздражённо шепчу я, чувствуя, как раздражение сменяется паникой.

Оглядываю кабинет. Панорама на стене всё так же колышется лёгким ветерком из крохотной, почти незаметной форточки. Возвращаюсь к столу, где оставила шкатулку. Успокоив дыхание, открываю крышку.

— Рука! Настоящая рука! — вырывается у меня.

Я судорожно захлопываю шкатулку, но глаза уже цепляются за мельчайшие детали: человеческая рука, зажатая в осколках стекла. Внезапно всплывают мысли: Наалд или Ниилт?

Если это рука Ниилта, то ситуация становится ещё опаснее. Эта высокомерная раса презирает нас, Наалдов, и не стали бы присылать такое просто так. Если это не провокация, то…

Мне надо срочно уйти. Иначе меня убьют!

В этот момент я слышу, как снова поворачивается замок. Быстро прячась под стол, вижу, как в кабинет заходит тот самый изобретатель, которого я спасла. Он застывает перед шкатулкой, замирает на мгновение, а потом срывается:

— Святой Миталин! Это что за чёрт?!

Он наклоняется к шкатулке, и я понимаю, что это мой шанс. Вскидываюсь из укрытия и, что есть сил, бегу к выходу. Пробежав коридор, вылетаю в холл, в котором встречаю лёгкое эхо своих шагов. Эйфория от бегства окрыляет.

Я сделала это! Посылка доставлена, а мне за это заплатят. Новый набор колёс для моего железного коня уже маячит на горизонте!

Но радость длится недолго. Внезапно сзади я чувствую резкий рывок за волосы, и меня валят на пол. Приземление оказывается мягким, но затылок тут же покалывает от боли.

— Куда это ты собралась? — раздаётся знакомый голос.

Поднимаю глаза. Передо мной возвышается фигура Минара. Его лицо излучает холодную ярость, а глаза сверкают так, что мне становится не по себе.

— Это всё из-за твоей жадности, Дельфин, — укоряет меня внутренний голос.