Игры Камня

Глава 1. Одинокое дерево на холме

Меня привлекла музыка флейты, доносящаяся с холма. Кто-то стоял под одиноким деревом и играл печальную мелодию, и ветер разносил её по округе. Я свернул с дороги и последовал за музыкой.

Высокая трава колыхалась на ветру, день клонился к вечеру, солнце опускалось всё ниже. В воздухе плыл аромат луговых цветов.

Чем выше я поднимался на холм, тем отчётливей становился образ музыканта. Это была девушка. Я добрёл до неё как раз, когда она кончила играть и с интересом уставилась на меня.

У неё были восхитительные рыжие волосы, они трепетали на ветру и клубились, будто пламя факела. Девушка была симпатичной и стройной, у неё были притягательные голубые глаза и милое личико. Она смотрела на меня внимательно и серьёзно.

– Прекрасная музыка, – сказал я. – Что это за мелодия?

– Моя собственная. Я сама её сочинила.

– И часто ты сочиняешь музыку?

– Часто. Когда мне хочется побыть в одиночестве, я поднимаюсь на этот холм и играю на флейте. Я импровизирую, и иногда из импровизации рождается мелодия.

– Ты из той деревни? – я махнул себе за спину. – Мимо которой я недавно прошёл. Как там она называется…

– Луговица. Да, это моя деревня.

– Понятно, – я кивнул. – Как тебя зовут?

– Инсаэлия Гринвайн, – с гордостью ответила девушка, вздёрнула вверх симпатичный носик и провела рукой по волосам, убирая локон за ухо.

– Ого! Какое красивое имя! Гринвайн – «зелёное вино»?

– Да. Мои предки делали зелёное вино, отсюда и пошло наше родовое имя. А как тебя зовут?

– Содэрик Рэйсворт.

– Рэй… сворт… Что это значит? Необычная фамилия.

– Она не настоящая. Это прозвище. «Вихремеч». Я получил его в юности, когда присоединился к военным наёмникам и овладел мастерством фехтования. Я могу орудовать мечом так быстро, что со стороны кажется, будто вокруг меня кружит стальной вихрь.

– Здорово! – в глазах девушки вспыхнули огоньки любопытства. – Можешь показать?

Я пожал плечами и сказал скучающим тоном:

– Может быть… Не знаю… Может быть, как-нибудь в другой раз…

– В другой раз?!

– Да. Я думаю, мы ещё увидимся, Инсаэлия Гринвайн. Я собираюсь позже наведаться в эту вашу… Луговицу. У вас там найдётся где остановиться на ночь-другую?

– Найдётся. Ты воин? – она окинула меня оценивающим взглядом с ног до головы.

На мне была обычная одежда путника, к поясу крепился меч.

– А где твои доспехи? И где конь? Если ты воин, то почему идёшь пешком?

– Я не совсем воин, – ответил я. – Я наёмник. А сейчас я и вовсе, можно сказать, на отдыхе. Я странствую по личным делам. Мне пришлось оставить коня, и теперь я бреду пешком.

– Ясно.

– Сыграй что-нибудь ещё.

– А ты расскажешь, с какой целью ты здесь бродишь?

– Если сыграешь… возможно, расскажу.

Она хмыкнула.

Я сел на траву, и девушка начала играть.

Полилась плавная мелодия, задумчивая и грустная. Я слушал её и любовался видами вокруг. Солнце опускалось за полоску леса вдали, свет его становился рыжим. Казалось, не было разницы между закатным светом и рыжими волосами девушки.

Грустная мелодия плыла над лугами. Исчезала в траве. Улетала, подхваченная порывами ветра. Сливалась со стрекотом насекомых.

Девушка кончила играть, и повисла задумчивая тишина. Музыкальное послевкусие.

Не хотелось нарушать эту тишину. Казалось, нарушить её – всё равно, что нарушить волшебство, заклинание, что живёт лишь до тех пор, пока не произнесут первое слово.

Девушка кашлянула. А потом высморкалась в платок.

– Извини, – сказала она.

Я произнёс:

– Музыка была просто прекрасна!

– Спасибо.

– У тебя талант, Инсаэлия Гринвайн. Я давно не слышал чего-то столь замечательного.

Девушка усмехнулась.

– Спасибо, но не заговаривай мне зубы. Ты обещал рассказать, что ищешь в наших краях. Так что давай, выкладывай.

Я вздохнул.

– Я слышал, в этих местах есть развалины древнего замка. Его я и ищу.

– Да, здесь есть развалины. Я могу проводить тебя, если хочешь.

– Почему бы и нет, – сказал я, вставая. – Буду только рад. Но при условии, – я погрозил пальцем, – что ты и потом мне сыграешь. Твоя музыка как раз отлично подошла бы к обстановке развалин – такая же печальная и задумчивая.

– Я всегда ношу с собой флейту.

– Тем лучше.

И мы двинулись вниз с холма.

– Я и сама – грустная и задумчивая.

– Да, я вижу.

– У меня тонкая, чувствительная натура и глубокая душа.

– Верю.

– И бездонная скорбь и печаль.

– Ну, это вряд ли, – сказал я. – Ты ещё юна и не видела жизни, чтобы о чём-то всерьёз скорбеть. Ты даже войны не видела.

– Я скорблю о своём прозябании в этой глуши. Я как это растение, – она ткнула пальцем в сторону стебля чертополоха, мимо которого проходила. – Произрастаю тут в глуши, на обочине. Никому не нужная, никому не интересная, вдали от остального мира.

– Ну, мне ты интересна, – сказал я. – Меня ты заинтриговала, даже очень.

Она слегка улыбнулась.

– Приятно слышать. Но ты – лишь путник, проходящий мимо. Ты продолжишь свой путь, а я так и останусь тут.

Мы вышли на тропинку, и девушка уверенным шагом пошла вперёд, я последовал за ней. Я взглянул на её лицо, на её волосы, летящие на ветру, колышущиеся, окинул взглядом её фигуру и сказал:

– Если хочешь повидать мир – то можешь отправиться со мной.

– Куда же?

– В далёкие прекрасные места. Туда, где гигантские замки стоят выше облаков. Где в небе летают драконы, а в водах плавают огромные рыбы. И залы дворцов полны сокровищ и невиданных волшебных предметов.

Девушка фыркнула и с усмешкой покосилась на меня.

Ах, если бы она знала о том, о чём знаю я! Если бы она знала о предмете, что висел у меня на шее, спрятанный под рубашкой! Если бы она знала о местах, которые я собираюсь посетить! Если бы она знала, что всё, что я рассказал ей – чистая правда!

Глава 2. Инсаэлия Гринвайн

Проводить вечер со стариком было не так весело, как с молодой рыжей девушкой. Любящей брать флейту в рот и дуть в неё.

Дед Идэнко всю дорогу рассказывал о своих погибших на войне сыновьях да недавно скончавшейся жене. Мы поужинали холодной варёной картошкой, грубым хлебом, овощами с огорода. В качестве выпивки дед смог предложить только квас. Потом он долго курил трубку с очень крепким, пахучим табаком, продолжая свою историю жизни, от которой у меня началась зевота.

Затем пришло время укладываться спать. Дед предложил мне ночевать в избе, но в ней было слишком душно, к тому же здорово раздражал крепкий дым его табака, поэтому я попросил постелить мне в кладовой возле сеней, среди мешков с овощами и под гирляндами сушёных грибов, чеснока и букетов трав.

В окно лился лунный свет, сон не шёл. Мысли о рыжей девушке не покидали мою голову. Как же она прекрасна! А, действительно, было бы здорово взять её в путешествие!

Я ворочался без сна целый час, иногда доставал каменный амулет, рассматривая его. Амулет имел треугольную форму, углы – сглаженные, на амулете находились загадочные символы и узоры, располагались причудливые разноцветные стёклышки и драгоценные камни… Сейчас амулет выглядел как обычное украшение. Точнее, необычное – вид у него был, конечно, необычный – но ничего особенного в нём не было, ничего невероятного.

Однако, в некоторые моменты амулет совершенно преображался. Все эти узоры и символы, стёкла и камни – начинали светиться, а сам амулет начинал…

Мои размышления прервал стук в окно.

***

Я повернулся на звук и увидел, что то была Инсаэлия Гринвайн. Она заглядывала в окно заговорщически улыбаясь.

Я встал и тихонько покинул избу, не разбудив деда. Инсаэлия ждала у входа.

– Не спишь? – шёпотом спросила она.

– После того разговора? Нет. Из головы всё не идёт рыжая фея.

Инсаэлия улыбнулась.

– Так вот какие мысли посещают вас по ночам, таинственный незнакомец!

Светила полная луна, небо было усеяно россыпью звёзд. Ночь была тёплой, дул лёгкий ветерок, одиноко пересвистывались соловьи.

– Я принесла домашнего вина, – Инсаэлия Гринвайн показала бурдюк. – Попробуешь вина семейства Гринвайн?

– С удовольствием.

Она огляделась.

– Только лучше уйти куда-нибудь подальше отсюда. Не хочу, чтобы нас увидели. Мои родители не знают о том, что я ушла из дома.

– Ай-яй-яй, – я неодобрительно поцокал и покачал головой.

Она взяла меня за руку и повела прочь из деревни. Ночь была тиха, улицы пусты, даже собаки не лаяли.

Мы вышли из деревни и двинулись по тропинке, идущей через луг. Трава колыхалась на ветру, мы любовались звёздами и шли, держась за руки. Тропинка впереди поднималась на покатый холм.

Взобравшись на него, мы увидели внизу небольшой пруд, укрытый зарослями камыша и склонившимися ивами, серебристый лунный свет мерцал на поверхности тёмной воды.

Мы спустились к пруду и остановились на берегу. Рядом покоились лодки. Мы забрались в одну и сели напротив друг друга, колени к коленям. Квакали лягушки, стрекотали насекомые, пищали ночные птицы. На поверхности пруда росли лилии и кувшинки, так удачно оказавшиеся прямо на пути лунной дорожки.

– Хорошо здесь, – сказала с улыбкой Инсаэлия. – Так спокойно. Так тихо.

Я кивнул.

Она протянула мне бурдюк, предлагая пить прямо из него. Я сделал глоток, и вино показалось мне вполне приличным. Оно было сладким, и в нём чувствовалось то, что я называю «скрытой крепостью» или «незаметной крепостью». Это означает, что бывают такие напитки, которые пьёшь и будто не чувствуешь никакой крепости – напитки сладкие, похожи на ягодный или плодовый сок, иногда с еле заметной терпкостью. Однако проходит минут десять-двадцать, и ты понимаешь, что язык у тебя заплетается, а ноги не могут нормально идти. Вино дома Гринвайн, похоже, было из таких.

Сделав ещё глоток, я вернул бурдюк ей. Она довольно посмотрела на меня.

– Ну как?

– Очень хорошо.

Она просияла.

Она сделала глоток сама, потом достала мешок и вытащила из него ломоть хлеба.

– Есть ещё хлеб.

Она отломила кусок и протянула мне. Вино было таким замечательным, что вовсе не хотелось чем-то его закусывать, к тому же я был сыт после ужина у деда Идэнко, однако взял предложенный кусок и съел – чтобы проявить уважение к угощавшей меня девушке.

Так мы и сидели некоторое время в лодке на берегу, пили вино и любовались звёздами на небе и кувшинками в лунной дорожке.

– Что такое звёзды? – спросила вдруг Инсаэлия.

Я потрогал камень на шее. Она заметила этот жест.

– Я могу рассказать о том, что узнал о звёздах… кое-откуда… но ты, скорей всего, не поверишь.

– Попробуй – может, поверю.

Я сделал глоток вина, выдержал паузу и начал:

– Что ж, звёзды… Тебе будет сложно поверить, но звёзды… это гигантские раскалённые шары газа, летящие в тёмной пустоте вселенной. От нас до них, и от одной звезды до другой – простираются немыслимые, сумасшедшие расстояния пустого пространства. От нас до звёзд – миллионы, миллиарды километров. Ближайшая к нам звезда – это наше светило, Солнце.

– Солнце – это звезда?? – брови у девушки взметнулись вверх.

– Да. И точно таким же, каким мы видим Солнце, мы видели бы любую другую звезду, если бы находились к ней так же близко, как к Солнцу. То, что ты видишь днём на небе – это не настоящие размеры Солнца, они зависят от того, как далеко ты от него находишься. Ты думаешь, Солнце маленькое? Оно в миллионы раз больше всей Земли, на которой мы живём. Если ты будешь приближаться к Солнцу – оно будет расти в размерах, и в итоге ты увидишь гигантский светящийся шар, заполонивший собою всё пространство перед тобой. Жар его будет так силён, что всё на достаточно близком расстоянии от него будет немедленно сгорать. Солнце не просто… светит. В нём происходят постоянные взрывы, вспышки, солнце горит и пылает. Это страшная, жуткая, смертоносная штука, от которой лучше держаться подальше. Но и без которой невозможно прожить, ведь оно – источник тепла и света для всех живых существ на Земле.

Глава 3. Древний артефакт

Утром Инсаэлия Гринвайн уже поджидала меня у выхода из домика. Она смотрела на меня тепло и весело, но никаких проявлений близости себе не позволяла – не хотела, чтобы деревенские заметили нас за подобным. Приветствуя, она меня не поцеловала и не обняла, а лишь сказала:

– Привет, Содэрик.

– Привет-привет, дева рассвета.

– Что? – она удивлённо подняла брови.

– Это из песни одного древнего народца… Ну, что будем делать сегодня?

– Прежде всего, – сказала она, – я хочу, чтобы ты попробовал это.

И она протянула мне что-то завёрнутое в тряпку. Я развернул и увидел тёплый дымящийся пирог.

– Мы с мамой приготовили. Я встала засветло, чтобы успеть сделать его.

– Из тебя получится замечательная супружница.

Она наморщила носик:

– Какое-то странное слово. Как будто название какого-то насекомого.

– А с чем пирог?

– С яблоками, – торжественно объявила она.

Затаив дыхание, она следила за тем, как я кусаю. Пирог был довольно вкусный, и, самое главное, тёплый, только что приготовленный – а это одно из важнейших свойств выпечки. Но ничего особенного про него сказать не могу. Пирог как пирог. Честно говоря, я не особо разбираюсь в пирогах. Я вряд ли бы отличил этот пирог от любого другого.

Тем не менее, я с удовольствием прожевал кусок и благодушно, напоказ, простонал, пока Инсаэлия, расплываясь в довольной улыбке, наблюдала за мной.

– Спасибо, рыжая фея, – сказал я и убрал остатки пирога в сумку.

– Не за что. Ты собираешься и дальше меня так называть?

– Ты сама первая это придумала. Что – больше не называть?

– Ну… иногда можно.

Я собрался что-то ответить, но она протянула мне бурдюк.

– На, запей.

Это снова было домашнее вино дома Гринвайн. Не зелёное.

– Знаешь, печально было бы, – сказал я после нескольких глотков вина, – покидать эти места, так и не попробовав легендарного зелёного вина.

Она криво усмехнулась.

– В нашей семье его тоже никто не пробовал. У нас есть только фамилия.

– А рецепт имеется?

Она удивлённо посмотрела на меня.

– Вроде есть.

– Если ты хочешь попробовать зелёного вина… Хотя нет, забудь…

– Нет, что ты хотел сказать? Продолжай.

– Ну, это будет звучать слишком запутанно и загадочно… пока что… позже всё поймёшь… Так вот, если мы найдём нужный мне артефакт, если ты… этот момент я пока пропущу… и потом если ты принесёшь рецепт вина – то мы с тобой вскоре сможем это вино попробовать.

– Что именно ты пропустил?

– Неважно. Сейчас, пока нет нужного артефакта, не имеет смысла об этом говорить.

– Что ты задумал? Что ты ищешь? Какова твоя цель?

– Говорю же, потом скажу.

– Ну… ладно, – неуверенно сказала она.

– Ну что, пойдём, поищем артефакт?

– Ага, – она кивнула. – Пошли.

И мы пошли.

Инсаэлия повела меня по улочкам деревни. Мы подошли к одному домику, и там я увидел полного мужика – хотя нет, парня… из-за полноты он казался взрослее… Парня, в возрасте примерно как Инсаэлия, который сидел на крыльце и что-то строгал ножом из бруска.

– Привет, Барил! – весело обратилась Инсаэлия.

– Сэлия! – ответил он, кивнув. Взгляд его переместился на меня.

– А это кто? Тот чужак, которого, говорят, ты привела вчера в деревню? Замуж за него собираешься?

Инсаэлия хохотнула, но смущённо опустила взгляд.

– Может, и собираюсь, тебе-то что! – весело сказала она. – Не за тебя же идти, жирная свинья.

– М-м-м, жирная свинья, – почти ласково, смакуя эти слова, проговорил Барил. – Я уже забыл эти детские обзывалки. А помнишь, как мы тебя называли Рыжей Ведьмой и несколько раз пытались сжечь?

Он взглянул на меня и добавил:

– В шутку, конечно же.

– Помню-помню, – отозвалась Инсаэлия. – Всем детским обидам я веду учёт. Все, кто меня обижал, у меня записаны в специальную книжицу.

– Записаны, – фыркнул он. – Что ты мне лапшонью вешаешь? В нашей деревне никто не умеет читать и писать.

– Ты забыл, из какого я рода?! Мы из дома Гринвайн. Вся Луговица когда-то принадлежала нам и была нашей вотчиной.

– Ох, простите, леди Гринвайн, – он усмехнулся и карикатурно поклонился. – Как смеем мы, сирые крестьяне, равнять вас по себе.

Я ждал, когда этот спектакль закончится, и чувствовал, что у меня чешется спина.

– Барил, – сказала девушка. – Помнишь, когда мы в детстве играли в развалинах, ты нашёл там какие-то штуки и принёс к себе домой?

– Припоминаю, – сказал он. – А к чему ты это?

– Видишь ли, нам нужно взглянуть на эти штуки. Они всё ещё у тебя?

Он мгновение помолчал, переводя непонимающий взгляд с неё на меня. Такая просьба и предмет беседы были для него внове.

– Ну… да, – сказал он. – Эти штуки у меня. Лежат на видном месте, для красоты.

– Покажи их, будь любезен, – сказала Инсаэлия.

Он снова мгновение помолчал, потом тяжко вздохнул, отложил брусок и нож и тяжело поднялся на ноги.

– Сейчас.

Он исчез в дверном проёме, а Инсаэлия повернулась ко мне. Она смотрела с улыбкой.

– Ну как, есть от меня польза?

– Конечно. Спасибо тебе большое. Спасибо, что помогаешь мне.

– Ты должен будешь мне всё рассказать. Всё-всё-всё.

– Обещаю.

Скрипнула дверь, на крыльце появился Барил. Тяжело спустившись по проседающим под его весом ступеням, он подошёл к нам и положил на землю две странные здоровенные штуковины. Одна из них выглядела как куб, покрытый декоративными завитушками, а другая напоминала большую шестерню, только со странной формой зубцов.

Инсаэлия уставилась на меня, я склонился над артефактами, достал из-за пазухи амулет и направил на предметы.

Когда амулет смотрел на шестерню, ничего не происходило. Когда я направил его на куб, камушки и стёклышки на амулете замерцали красным. Барил шумно выдохнул и отшатнулся, Инсаэлия тоже испустила удивлённый вздох.

– Ого! – вскрикнули они в унисон.

Глава 4. Амулет

Стоял полдень, было солнечно, внутри развалин светло – лучи пробивались через множество дыр в стенах и потолке. Мы продвигались по первому этажу, осторожно ступая среди булыжников, упавших колонн, дыр в полу, зарослей травы.

Я следовал указаниям амулета – из него вырывался луч света, показывающий, куда нужно идти, в руках я нёс добытую нами деталь-куб. Амулет довёл нас до одной крупной колонны, покрытой странными узорами – колонна на удивление сохранилась в хорошем состоянии, прочно стояла на своём месте, не разрушенная, не упавшая под натиском времени. Амулет посветил в одно место у основания колонны, я присел возле этого места и поднёс ближе амулет. Камушки на амулете разноцветно и быстро замерцали, и в основании колонны появились очертания, щели, образующие квадрат. Из щелей повалил воздух, послышался пшик, а потом квадрат отделился от колонны и отодвинулся в сторону, образовалась дыра.

Инсаэлия удивлённо вздохнула, увидев это.

– Ч-что это?

Внутри дыры находился куб, такой же, какой я принёс с собой. Амулет посветил на него, и я понял, чего он от меня хочет. Я схватился за куб в отверстии, потянул на себя – он с лёгкостью поддался – и вынул его наружу. Затем на его место я водрузил тот куб, который добыл у тучного Барила. Квадратная крышка задвинулась обратно.

– Что происходит? Что ты сделал? – продолжала удивляться Инсаэлия, но я решил пока хранить молчание.

Амулет снова выпустил тонкий луч света, показывая мне дорогу. Я последовал за лучом, Инсаэлия за мной.

Вскоре мы добрались до нужного места. Оно чем-то походило на каменный гроб или саркофаг, вмонтированный прямо в пол.

– Что это? Что нам здесь нужно? – спросила девушка. – И что вообще, чёрт побери, тут творится?!

– Сейчас я тебе кое-что покажу. Но это – секрет, который никто не должен знать. Прежде, чем я посвящу тебя в эту тайну, ты должна поклясться, что никому не расскажешь о том, что сейчас увидишь.

– Клянусь, – без заминки ответила она.

Я кивнул.

Я снял амулет с шеи и поднёс к каменному саркофагу. На стенке саркофага имелось треугольное отверстие, идеально похожее по форме и размерам на амулет. Я вставил амулет в отверстие, и он вспыхнул разноцветными огнями. А потом…

…светящимися узорами покрылся весь саркофаг. Появилось множество линий, сияющих голубым.

Девушка удивлённо вскрикнула и отпрянула.

– Не бойся, – сказал я.

В следующее мгновение из-под земли раздался глухой рокот, пол под нами дрогнул, а потом крышка саркофага отделилась и с тяжёлым каменным шарканьем поехала в сторону. Инсаэлия снова подала возглас удивления и отпрянула ещё дальше.

– Не волнуйся, – повторил я. – Бояться нечего.

– Что это? Что происходит?

– Вскоре всё объясню.

Крышка полностью отъехала в сторону, и саркофаг оказался проёмом, ведущим в подвальное помещение. Проём был достаточно широк, чтобы могли пройти люди, вниз уходили ступеньки.

Я вытащил амулет из ячейки, подошёл к проёму и взглянул на девушку.

– Пошли? – сказал я. – Бояться нечего.

– Куда? Что там? – испуганно спросила она.

– Сама всё увидишь. Пошли. Ты разве не хочешь узнать, что я ищу?!

– Ну… хочу…

– Тогда пошли.

– Там… не опасно?

– Нет. Здесь нет никого уже тысячу лет. Здесь везде совершенно безопасно.

Она нерешительно подошла ко мне, я подбодряюще улыбнулся ей, кивнул и ступил на лестницу.

***

Мы спустились. Лестница уходила не слишком глубоко, внизу было темно, и всё покрыто слоем пыли.

– Страшновато, – сказала девушка.

Камень в моей руке замерцал, и из него начал бить широкий мощный луч, освещающий нам дорогу во тьме.

– Ух ты! Да что это за штука такая у тебя?

– Сейчас расскажу.

Я обратился к амулету:

– Камень, где здесь ячейка, в которую тебя нужно вставить?

– Я укажу, дружище, – ответил весёлый голос. Он звучал не совсем по-человечески, в нём чувствовалось что-то искусственное, машинное, но, тем не менее, отчётливо слышались и эмоции. Голос у амулета, как правило, всегда был жизнерадостный.

– А! – вскрикнула Инсаэлия и подпрыгнула.

– Спокойно, – сказал я.

– Что это было? С кем ты разговаривал?

– Вот с ним, – я показал ей амулет.

– Привет, Инсаэлия Гринвайн, – прозвучало из камня, стёклышки и камешки на нём заиграли разными цветами.

– А! – девушка побледнела и округлившимися глазами уставилась на амулет.

– Спокойно, – повторил я. – Помнишь, вчера я говорил, что есть нечто среднее между человеком и книгой?

Она мгновение молча смотрела на амулет, потом перевела ошарашенный взгляд на меня и переспросила:

– А? Что?

– Помнишь, вчера я говорил, что есть…

– А, да. Среднее между книгой и человеком… Ты это имел в виду?

– Именно.

– Что это? Какой-то колдовской камень? Магия?

Я обратился к Камню:

– Камень, объясни, что ты такое.

– Хорошо, дружище Содэрик, – весело ответил он и начал объяснять:

– Видишь ли, Инсаэлия Гринвайн, существуют такие вещи как машины, механизмы. Один такой ты можешь знать – мельница. Это механизм. Ты также знакома с телегой – это тоже, в каком-то смысле, механизм. Мельницу приводит в движение ветер, телегу – лошадь. Но могут быть и иные источники энергии, заставляющие машину работать. Например, солнечные часы – это тоже, в каком-то смысле, машина, и для её работы нужно только солнце. А существуют машины, работающие на электричестве. Электричество – это сила молнии, если так тебе понятней. Сила молнии собирается в некое хранилище, резервуар, и оно располагается внутри машины и питает её, даёт ей возможность работать. Это уже ближе ко мне, хотя я работаю на иной энергии. Так вот, Инсаэлия Гринвайн: я – машина, как мельница или телега, только более сложная, и количество моих функций больше, и источник энергии более экзотичный.

Глава 5. Другой мир

Я не отпускал руку Инсаэлии и уверенно тянул за собой. Когда я прошёл через портал, то со стороны Инсаэлии я ощутил сопротивление. Я крепко держал её за руку и посильнее потянул к себе. Девушка прошла через портал.

Когда она остановилась возле меня, я взглянул на неё. Она жмурилась, на лице отражалась гримаса ожидания боли. Боли не было, и вообще ничего особенного не происходило, поэтому она слегка расслабилась, но глаза всё ещё держала закрытыми.

– Ну, вот мы и на месте! – весело объявил Камень.

– Уже? – недоверчиво спросила Инсаэлия.

– Да, всё в порядке, можешь расслабиться, – сказал я и положил руку ей на спину.

Она осторожно открыла глаза, и мы встретились взглядом. Я кивнул в сторону. Она проследила за движением и увидела возвышающийся впереди гигантский, подобный горе, замок.

Вернее было бы его назвать замком-городом, потому что в этом месте могло обосноваться население целого города, и каждый из жителей мог бы часами блуждать по бесконечным помещениям, залам, площадям, этажам, так и не встретив никого из остальных горожан.

– Ого-о-о-о… – только и смогла выдать Инсаэлия, задрав голову и глядя на замок.

Он был весь устремлён ввысь, в строении доминировали тонкие и удлинённые формы, будто намеревающиеся пронзить небо – башни, минареты, множество колонн. Кажется, у этого стиля имелось название – Камень мне говорил прежде, но я не запомнил.

Пока мы стояли и любовались замком, позади раздался хлопок. Мы обернулись и увидели, что в арке исчезло голубое свечение, и теперь в ней виднелся не образ подвала, из которого мы пришли, а тот же вид, что позади арки.

– Врата отключились, – объявил Камень.

Мы стояли у подножья замка, подобного горе, и вместе с ним сейчас и сами находились на горе, и была она так высока, что вокруг плыли облака, а то, что находилось внизу, вовсе невозможно было разглядеть – всё тонуло в облаках и тумане.

– Что это за место? – спросил я. – Где находится этот замок?

– Это один из заброшенных миров, – грустно сказал Камень. – Замок стоит на горе, а у её подножья должны были находиться поселения, деревушки, в которых обитали местные жители. Боюсь, эти деревушки заброшены, и никакая разумная раса в этом мире давно не живёт.

– Этот замок правда пустует? – спросила Инсаэлия.

– Правда, друг Инсаэлия. Это заброшенный мир, говорю же. Тут нет никого, кто мог бы помешать вам заселиться в этот замок и жить припеваючи, наслаждаясь его благами.

– У меня голова идёт кругом от того, что происходит со мной в последние… сутки?! – сказала Инсаэлия.

– Позже мы обсудим всё это подробней, – сказал я, – и Камень тебе объяснит некоторые вещи.

– Некоторые вещи?!

– Как всё это устроено. Порталы, чудесные замки, говорящие амулеты и тому подобное. Мне он много раз объяснял, но я сам до сих пор не вполне усвоил некоторые моменты. Камень говорит, для лучшего объяснения нам нужно попасть в замок.

– Верно, дружище Содэрик. В замке я вам всё расскажу и даже покажу.

– Как это? – спросила Инсаэлия.

– Узнаешь, друг Инсаэлия, – ответил он. – Там есть некоторые машины, с помощью которых я смогу продемонстрировать наглядно то, о чём буду рассказывать. Ну как с помощью картинок в книжке, или как показывают кукольный спектакль вместо того, чтобы рассказывать историю на словах. Понимаешь?

– Кажется, понимаю…

– Ладно! – объявил Камень. – Чего болтать попусту и стоять тут?! Это теперь ваш, чёрт побери, замок, так что давайте поскорей заберёмся внутрь!

Когда мы вышли из арки, то оказались поодаль от замка. Ко входу вела величественная массивная лестница, длиной больше, чем деревенское поле – этой длины вполне хватило бы, чтобы на ней поместился скромный замок барона в мире, из которого мы явились. Ступеней на лестнице было, полагаю, не меньше сотни.

День стоял пасмурный. Небо было серым, тяжёлым, задувал холодный ветер. Я не видел поблизости деревьев или зелени. Не слышно и птиц, местность казалась вымершей. Вот уж точно «заброшенный мир». Вокруг горы плыл туман. Вблизи он был лёгкий, но чем дальше – тем гуще становился.

– Хорошо, что здесь воздух подходит для вашего дыхания, – сказал Камень. – И гравитация как в вашем родном мире, и температурные условия подходящие. Я специально подбирал такой мир!

Весь замковый комплекс состоял из серого камня, и булыжники были массивными, тяжёлыми, в высоту они превосходили нас с Инсаэлией. В каждом булыжнике замковой стены можно было бы проделать дыру – и мы могли бы в ней поселиться и жить, как в небольшой избушке.

Мы двинулись в сторону лестницы, ведущей к замковым воротам. Ворота находились далеко и выглядели огромными – такие масштабы казались просто немыслимыми. Кто строил эти замки, кто обитал в них – великаны? Сколько народу должно жить в таких замках-городах – миллионы людей?

– О-о-ох! У-у-ух! – только и вздыхала Инсаэлия, рассматривая представшие перед нами виды.

Пока мы двигались к лестнице, я держал девушку за руку, а Камень висел у меня на шее. Вдруг мы остановились. Инсаэлия крепче вцепилась в мою руку и испуганно пискнула, а у меня самого сердце чуть не оборвалось, и по телу пробежали мурашки. Всё из-за того, что мы увидели впереди.

Вдали, позади города-замка, в тумане проплыла невероятно громадная фигура. Размерами она была вровень с замком, и это очевидно было живое существо. С трудом можно было разглядеть его в тумане, но то, что мы увидели, напоминало кусок гигантского червя или голову на длинной подвижной шее. Эта голова или червь выплыли из-за замка, на мгновение стали чётче, а потом вновь исчезли в тумане. При этом тварь издала гулкий рокочущий звук, от которого кровь стыла в жилах.

– Боги, что это?? – прошептала Инсаэлия.

Меня точно не имело смысла спрашивать – я не знал. Никогда в жизни я не видел ничего подобного. Даже во время предыдущего путешествия в другой мир я не встречал ничего похожего. Происходящее казалось сумасшествием – столь огромные твари, подсказывал мне разум, не могут, не должны существовать. Это были просто немыслимые масштабы!

Глава 6. Замок

Перед нами предстала высокая массивная дверь в стене, но не такая огромная и внушительная, как главные ворота. Стены поросли плющом, тот был сухим, мёртвым, и казался очень древним. Я потрогал одну из лиан, чтобы проверить, не окаменел ли плющ от времени, и лиана тут же хрустнула и рассыпалась, превратившись в серую пыль.

– Так, сейчас посмотрим, что можно сделать, – проговорил Камень. – Дружище, поднеси меня к двери.

Я снял Камень с шеи, подошёл к двери поближе и направил Камень на неё. Из амулета вырвались синеватые лучи и посветили на дверь. В одном месте лучи вдруг стали красными и замерцали.

– Ага! Здесь! – сказал Камень.

Я поднёс его к указанному месту, и там обнаружилась выемка, идеально подходящая для Камня. Я вставил его туда, и Камень замерцал множеством огоньков. Затем, как и в прошлый раз в подвале, от Камня стали расходиться синие светящиеся линии. Они поползли по двери, перешли на стены, поползли по ним и исчезли вдали.

– Готово! Я подключился! – торжествующе объявил Камень, и в то же мгновение гигантский замок будто вздрогнул, произошло небольшое землетрясение, и прозвучал глухой рокот, он раздавался, казалось, из недр земли… или из недр замка.

– Р-р-р-р-р-р-о-о-н!

Дверь перед нами начала открываться. Двигалась она тяжело и была очень массивной, было видно, что ею давно не пользовались.

Тряска и рокот, похоже, привлекли внимание монстра, блуждавшего в тумане.

– У-р-р-р-о-у! – прозвучал грозный рык, и что-то тёмное быстро проплыло в тумане в вышине.

– Быстрее внутрь! – крикнул Камень, и мы спешно юркнули в открывшийся проём. На ходу я вытащил Камень из выемки – после того как он «установил соединение» ему не требовалось и дальше находиться в этих особых ячейках. А иногда, говорил Камень, он и вовсе мог устанавливать соединение с машинами напрямую без ячеек, по воздуху, или, как он говорил, «с помощью волновой связи».

Мы вбежали внутрь, и дверь тут же начала закрываться. Снаружи нечто продолжало жутко реветь и рычать в тумане, а мы постарались отбежать как можно дальше от двери. Дверь закрылась, и тут же стало тихо.

Мы озирались по сторонам – было темно, как в запертом чулане без единой свечи. Но тут Камень сказал:

– Так, сейчас всё будет, друзья! – и в то же мгновение в помещении загорелся свет.

Свет исходил от стен и потолка – его источали множество светящихся шаров, что покоились на тонких ножках, как бутоны на стеблях цветов. Это, конечно же, были не бутоны и не стебли – всё это были технологии, машины – но я временами забываю перестроиться на новое мышление, новое мировоззрение, которое открыл для меня Камень, и продолжаю воспринимать вещи из мира науки и техники Древних с позиции своих старых взглядов, взглядов варвара из дикого мира.

Мира, где верят в богов, в колдовство, где властвуют суеверия, где считают звёзды далёкими маленькими светлячками, небо – полусферой, Землю – плоским блином, а солнце – небольшим сияющим шаром, что движется по небу-полусфере с востока на запад. И конечно же – молитва излечивает от болезней, а сами болезни рождаются от дурного глаза или наших грехов, отягчающих душу.

Мы осмотрелись. Помещение, в котором мы находились, было громадным. Стены поднимались высоко вверх, пространство вокруг было настолько огромным, широким, что буквально наваливалось на нас, придавливая своей масштабностью.

– Чёрт побери! – сказал я.

– Ух ты… – вздохнула Инсаэлия.

Я, конечно, уже видел нечто подобное раньше, когда посещал другой замок, но это было почти два года назад. Да и не успел я особо привыкнуть к тому замку – мне пришлось покинуть его в тот же день.

Стены вокруг были обиты панелями под дорогое дерево, но обивка покрывала лишь половину высоты стен. Выше стены были покрыты каменной плиткой с шахматными узорами – чёрно-белыми ромбами – а ещё выше стены плавными, скруглёнными сводами переткали в потолок, своды украшала изысканная лепнина из белого мрамора. Впрочем, неизвестно, настоящие ли тут были дерево, мрамор и всё остальное – я вполне допускал, что у Древних были собственные материалы, отличные от известных нам, лишь похожие на них внешне.

Камень рассказывал, что с наукой Древних было возможно и искусственно создавать нужные материалы, подделывать их, делать имитацию, и даже создавать материалы, которые могут менять свои свойства по желанию владельца. К примеру, каменный предмет превращается в металлический, тот превращается в дерево, затем превращается в стекло. Звучит невероятно, но Камень убеждал меня в том, что такое и впрямь возможно – он пытался объяснить, как это происходит. Что-то связанное с частицами – мельчайшими песчинками, из которых состоит вся материя, как говорил Камень.

К стенам крепились статуи, изображающие существ, очень похожих на людей, но людьми не являющимися – у существ были остроконечные уши, длинные волосы, вытянутые лица, миндалевидные глаза – кажется, без зрачков. Существа были обнажены – среди них были и мужчины и женщины, из чего можно было сделать предположение, что Древние – а это были, судя по всему, они – были двуполым видом. Что ж, не так уж и много между нами отличий.

– Это и есть Древние? – спросил я у Камня.

– Да, это они, – тяжко вздохнул Камень.

– Они так сильно похожи на нас?! – удивился я.

– Не так уж. Они были высокие, и кожа у них была серой и очень гладкой, глянцево отливала на свету. И посмотри на строение их черепов.

Я пригляделся внимательней. Головы были не только вытянуты, но и слегка искажены. У Древних были очень высокие лбы, длиннее чем у людей. Именно поэтому, наверное, из-за удлинённых лбов, их лица казались вытянутыми.

Также я заметил, что Древние были довольно худыми – у всех скульптур торчали рёбра, на лицах выпирали скулы, щёки казались впавшими, мускулатура рук была развита слабо, грудь у всех женщин была маленькой.

– Вот к чему приходит любая высокоразвитая раса… – трагично объявил Камень.

Глава 7. Блага замка

– Какого чёрта! – я вскочил, извлекая меч из ножен, Инсаэлия вскрикнула.

– Спокойно, друзья, спокойно! – загудел потолок. – Это всего лишь… я! Это старый-добрый я!

Фигура вышла на свет, и мы увидели нечто, напоминающее человека, невысокого и довольно… хм… «грубо сделанного», если можно так сказать. Это был «условный человек». Как если бы скульптор сделал первый набросок человеческой фигуры, а потом эта фигура – угловатая, простая, неказистая – взяла да ожила.

У этого человека была голова, но на ней не было рта, ушей… да о чём я – там не было кожи и волос. Голова была сероватого цвета, и ясно было, что она сделана – именно сделана, создана рукотворно – из какого-то искусственного материала. У головы были глаза, но не человеческие. У головы было туловище, две руки, а внизу вместо ног было что-то вроде колёсиков – точнее, это была лента, вращаемая колёсиками, и на этой ленте искусственный человек и двигался, ехал. Он ехал к нам, и в руках у него был поднос с тарелками.

За ним ехал точно такой же искусственный человек. Тоже с подносом. За ним ещё один и ещё. Всего четыре искусственных человека подъехали к нам с подносами и принялись сервировать стол.

Я вернул меч в ножны и сел на место.

– Что это такое, Камень? – спросил я. – Это искусственные люди?

– Да, дружище, это машины. Сейчас ими управляю я. Как марионетками, знаешь ли. Только не совсем так же. Я, как бы, вселяюсь в них… ну, как душа в ваших поверьях, вселяется в тела. Я вселяюсь в них и управляю ими.

– Сразу всеми?? – удивилась Инсаэлия. Она с любопытством оглядывала искусственного человека, расставляющего перед ней тарелки с едой, и осторожно ткнула в него пальцем.

– Да, и не только ими. Прямо сейчас я одновременно управляю множеством процессов в этом замке.

– Удивительно! – воскликнула Инсаэлия. – Как тебе это удаётся?

– Для меня в этом нет ничего сложного, я был таким создан, это в моей природе. Вы, люди, подобное сделать не смогли бы, а для меня это не проблема – оперировать параллельно множеством процессов.

Люди-машины расставили перед нами тарелки, а затем потолок воскликнул:

– Смотрите-ка!

Люди-машины отошли в центр зала и принялись танцевать. И каждый из них двигался независимо от остальных, движения каждого были уникальны.

– Здорово! – Инсаэлия с восторгом хлопала в ладоши.

Искусственные люди поклонились и уехали прочь.

– Если что-то понадобиться – просто скажите, – объявил потолок.

– Да, Камень, – вспомнил я. – Ты приготовишь нам зелёное вино дома Гринвайн?

– Конечно, дружище, давайте рецепт.

Инсаэлия достала бумажку с записями, протянула мне через стол. Я взял бумажку и направил на неё амулет, и потолок заявил:

– Ага, понятно. Скоро всё будет готово, друзья. А пока – ужинайте.

– Спасибо, Камень, – сказала Инсаэлия, усаживаясь поудобней и с интересом оглядывая тарелки перед собой.

Камень приготовил для нас довольно неплохой ужин – тут было мясо на кости, обжаренное в каком-то чудесном соусе. Мясо, как мне показалось, было бараниной. Тут были тушёные овощи, мягкое чудесное картофельное пюре, прекрасный нежный хлеб, каши из разных круп, суп с овощами, сыр, фрукты, всевозможные сладости. Чтобы промочить горло, люди-машины оставили нам вина – красное, сладкое, сухое, белое, все довольно приятные и мягкие.

Ароматы прекрасной, сытной, дымящейся (только что приготовленной) еды ударяли в нос, вызывая приступы бешеного аппетита, а вперемежку с нежными сладкими запахами благовоний, плывущими по всему замку, просто сводили с ума. От той роскоши, благ, удовольствий, что навалились на нас, хотелось петь, танцевать, плакать, выть от счастья, громко кричать и славить всех богов всех религий разом.

Инсаэлия оглядела блюда перед собой, втянула аромат и с наслаждением вздохнула.

– Ну, приступим? – сказал я с улыбкой.

– Ага.

И мы приступили.

После приключений, что выпали на нашу долю, мы были зверски голодны, а аромат и вкус еды ещё сильней подстёгивал аппетит. Мы тут же набросились на блюда, вздыхая от наслаждения, стоная, чавкая, и поглощая пищу так быстро, будто дикие звери, впервые добывшие еду за несколько дней.

– М-м, вкуснятина! – стонала Инсаэлия. – Ох, вкуснотища!

Это действительно было так. Оторваться было невозможно. Только чувство переполненности в желудке и раздутый как шар живот заставили меня в конце прекратить есть и откинуться на спинку стула. Я счастливо вздохнул и принялся лениво потягивать красное вино, наблюдая за Инсаэлией. Она старалась кушать культурно, и было приятно за ней наблюдать.

Когда Инсаэлия покончила с едой и принялась за вино, вновь появились люди-машины.

– Друзья, ваш заказ готов! – прозвучало с потолка.

Люди-машины убрали тарелки, поставили перед нами бутыль зелёного вина и два кубка, которые, казалось, были из золота и украшены драгоценными камнями (я не знал, настоящее ли это золото и камни, поэтому и говорю «казалось»).

– И комплимент от шеф-повара! – добавил Камень, и люди-машины поставили ещё одно блюдо с фруктами и сладостями.

Инсаэлия восхищённо вздохнула и потянулась к сладостям. Ей подвернулось суфле в шоколаде, она откусила кусочек и с наслаждением простонала.

– Ой, ой, какая вкуснотища! Ой-ой! Камень, ты бог!

– Спасибо, друг Инсаэлия. Ты меня совсем засмущала. Впрочем, я не против такого прозвища.

Инсаэлия взглянула на меня.

– Дорогой Содэрик! Спасибо тебе, что рассказал мне всё про развалины, про амулет, про порталы… спасибо, что взял меня с собой! Боги, как я счастлива! Как же хорошо! Я никогда так не жила! Я никогда в жизни не ела и не пила ничего подобного!

Инсаэлия не удержалась, встала со своего места, обогнула стол и уселась ко мне на колени. Она обняла меня за шею и принялась целовать в лицо. Я ответил на её поцелуи и ощутил сладость шоколада на её губах.

– М-м, какие вкусные губы, – сказал я.

Глава 8. Знания Древних

Утром мы проснулись посвежевшими, отдохнувшими и вполне счастливыми. Мы лежали в объятиях друг друга, и когда осознали, что пробудились, первым делом начали день с такой замечательной зарядки, как поцелуи. Которые вскоре перешли в более серьёзные телесные упражнения.

После бодрящей разминки мы покинули постель. Рядом находились два кресла, между ними столик, на котором нас ожидал завтрак, а ещё неподалёку располагались стойки со всевозможной одеждой.

– Доброе утро, друзья! – поприветствовал потолок. – Хорошо спалось?

– Да, Камень, – весело проговорила Инсаэлия, усаживаясь перед столиком и пробуя кусочек пирожного.

– Я знаю, – ответил он. – Замок может анализировать ваше сердцебиение, дыхание и всё прочее, что доступно моему наблюдению, и делать заключение относительно вашего физического и психического состояния. Могу заявить, что вы совершенно здоровы и в прекрасном настроении!

– Мы никогда ещё не были так счастливы! – сказала Инсаэлия, а потом взглянула на меня. – Ты согласен? Ты чувствуешь то же, мой дорогой Содэрик?

– Конечно, дорогая Инсаэлия. Никогда в жизни я не был так счастлив.

– Этот замок – просто нечто, – вздохнула Инсаэлия.

Она уже расправилась с половиной пирожного и сделала глоток какого-то тёмного напитка. Я сел в соседнее кресло и посмотрел на то, что нам предлагал Камень в качестве завтрака.

Девушка решила заняться сладким и фруктами. А меня привлёк вид яичницы с поджаренными кусочками бекона, кольцами сладкого перца и кружочками помидора, а также бутерброд с сыром. Пить я решил фруктовый сок, однако намеревался как можно скорей перейти на вино.

– Как хорошо, – сказала Инсаэлия, снова счастливо вздохнув и окинув взглядом спальню, – когда есть такая высокая наука и техника, машины, когда есть богатство и роскошь! Можно жить на широкую ногу и ни в чём не нуждаться! Похоже, имея развитую науку и технику – можно вообще ни о чём не волноваться, и каждый день твоей жизни, каждое мгновение будет наполнено счастьем, благополучием, наслаждением!

– Всё так, друг Инсаэлия, – сказал Камень. – Вот почему очень важно заниматься наукой и развивать её – только благодаря ней уровень жизни может повыситься.

– Ты, Камень, как раз хотел провести для нас лекцию, – напомнил я. – И подтянуть нас в науках.

– Конечно, дружище. С удовольствием это сделаю. Сегодня же мы и займёмся вашим обучением.

Мы покончили с завтраком и лениво откинулись в креслах.

– Чем займёмся сейчас? – спросила Инсаэлия.

– Можем обследовать замок, – сказал я. – Мы ведь не видели и половины помещений. Так ведь, Камень?

– Конечно, дружище. Хотите обследовать замок?

– Хотим.

– Тогда одевайтесь и милости прошу на экскурсию.

В воздухе появилось изображение, но не стрелки, а… Камня! Огромный амулет сейчас висел прямо перед нами, весь прозрачный и светился. Я тут же перевёл взгляд на тумбу возле постели – настоящий амулет сейчас лежал на ней – я снял его вчера перед тем, как заняться любовью с Инсаэлией: присутствие Камня смущало нас.

– Это ты ловко придумал, Камень, – сказал я.

– Ты всё, что угодно можешь изобразить таким способом? – спросила Инсаэлия.

– Практически, друг Инсаэлия. Именно с помощью этой технологии – «голограммы» – я и планирую начать обучать вас основам наук, расскажу – и проиллюстрирую – важную информацию об устройстве мироздания и о всех научных теориях, что лежат в основе технологий, с которыми вы уже успели столкнуться и столкнётесь в будущем.

Мы направились к стойкам с одеждой. Инсаэлия вздыхала, восхищённо осматривая один наряд за другим и поглаживая их ладошкой.

– Красотища! Здорово! Потрясающе!

– Камень, а по размеру нам подойдёт? – спросил я.

– Разумеется, дружище Содэрик. Мне известны ваши размеры, потому что я их уже снял.

– Как? Когда успел?

– Я снял с вас размеры с помощью той же технологии, которая сейчас создаёт перед вами мой образ – по вашим телам прошлись световые лучи, а связанные с ними технологии провели замеры. Пока вы бродили по замку и когда вы спали, замок проводил всевозможные наблюдения и измерения – я знаю о вашем сердцебиении, дыхании, росте, весе, состоянии костей, кожи и мышц, зрении, слухе… Более того, когда вы мылись в парной зале или когда ходили в туалет – из всех ваших отходов замок также может извлекать информацию о состоянии вашего здоровья, о ваших внутренних органах, о крови, и даже о вашей генетике…

– О чём?? – спросила Инсаэлия.

– Э-э… О вашей наследственности. В общем, я знаю о вас всё, друзья. Вернее, замок знает – а я имею доступ к этой информации.

Опасные способности имеет Камень, опасную власть – в который раз подумалось мне.

Мы доверились ему, но мы совершенно не можем его контролировать – в тот момент когда мы попали в замок, мы оказались в его власти. Хоть он и не проявляет агрессию в наш адрес и не даёт поводов заподозрить его в какой-либо враждебности – однако нам не стоит расслабляться. В конце концов, мы во всём уступаем Камню – мы не знаем того, что знает он, мы не так быстро думаем и резво соображаем, как он, мы не обладаем теми же инструментами и информацией, к которым имеет доступ он, мы не управляем замком и машинами, а он управляет. Древние пошли на большой риск, когда создали такие приборы.

– Камень, я поражаюсь тому, как много всего ты умеешь, – сказал я.

– Спасибо, дружище Содэрик, я польщён.

– …но вот что мне кажется странным. Если подобные тебе приборы были столь совершенны и великолепны – почему вам не удалось спасти Древних от того злого врага, с которым они воевали?

– Увы, дружище, не удалось. Это сложный вопрос… Тот враг – ничем не уступал нам.

– Камням?

– Да.

– У него были свои приборы, похожие на вас?

– Верно.

– Но почему победил именно враг Древних, а не Древние? За счёт чего враг добился победы?

– Э-э… Откровенно говоря, я не могу ничего сообщить на этот счёт, дружище – я не застал конца войны. Я не знаю, что стало с Древними и куда они делись. Я не думаю, что они погибли все до единого, или утратили свой научно-технический прогресс, я не думаю, что они лишились машин и были отброшены на дикую стадию развития.

Глава 9. Меч и доспех

– А как быть с моей бронёй и оружием? – требовательно спросила Инсаэлия, когда мы выходили из оружейной комнаты.

– Я немедленно займусь этим, друг Инсаэлия, – сказал Камень.

Мы следовали за парящей проекцией Камня по просторным и длинным коридорам, направляясь к обеденной зале, собираясь перекусить.

– Камень, а нет ли возможности передвигаться по замку быстрее? – спросил я.

– Кажется, где-то должны быть летающие платформы, я поищу.

Мы добрели, наконец, до – одной из многих в замке – роскошной обеденной залы и заняли места за столом. Нас уже поджидали робофицианты, накрывавшие на стол. Мы с Инсаэлией вновь повздыхали, любуясь прекрасной сервировкой и деликатесами, а после трапезы лениво пили вино – зелёное – и любовались огнём в огромном камине.

– Что будем делать с той гигантской тварью снаружи? – спросил я у Камня. – Теперь у меня есть оружие и доспехи, и нам следует начать что-то предпринимать в отношении монстра…

– Я пока что пытаюсь отыскать нечто, что пригодится в борьбе с тварью, дружище Содэрик, так что пока от вас двоих ничего не требуется. Но тебе всё равно следует тренироваться, чтобы овладеть новым оружием и бронёй. Это не обычный меч и доспехи, как ты понимаешь, и требуются определённые навыки, чтобы в совершенстве овладеть ими.

Специально для этого Камень выделил отдельный тренировочный зал. Я занимался там под руководством Камня весь день, а Инсаэлия сидела в углу и наблюдала. Когда я делал перерыв, роботы приносили мне что-нибудь выпить, и я отдыхал за кружечкой вкусного фруктового сока или чая, а девушка играла мне на флейте.

Наступал вечер, и мы с Инсаэлией ужинали в большой столовой зале, а затем посещали терму, где предавались любовным утехам, которые продолжали и позже, в спальне.

***

Я тренировался с мечом и доспехами, пытаясь лучше овладеть функциями, которыми они обладали, поднатореть в искусстве управлять машинами силой мысли. Это было не просто, ведь приходилось внимательно относиться к своим мыслям, постоянно подмечать, о чём думаешь, и ненароком не превратить это в команду.

Во время одной такой тренировки Камень куда-то позвал Инсаэлию, сказав, что приготовил для неё «сюрприз», и она оставила меня, проследовав за парящим в воздухе изображением.

Это не означало, что я остался в одиночестве – Камень всё ещё был со мной. Искусственный разум мог быть сразу во многих местах, общаться одновременно со многими собеседниками, выполнять одновременно кучу дел, и это существенно отличало его от людей. Немыслимо… как такое возможно? Я представить себе не мог, каково это – обладать способностями Камня…

Итак, Камень был с Инсаэлией, и в то же время был со мной, поддерживая два отдельных независимых диалога с нами. Мой Камень продолжал помогать мне в тренировке, давал советы, наставления. Стоит упомянуть, что тренировочный зал представлял собой нечто поистине невероятное. Там имелись всевозможные выступы в стенах, будто скальные, препятствия, турники, ямы, лестницы – и Камень гонял меня по всему этому пространству, отдавая команды. Я, используя костюм, должен был преодолевать препятствия, постепенно всё лучше понимая возможности моего снаряжения.

А что насчёт меча? И для него работа нашлась – Камень выпустил против меня роботов, которые должны были выполнять роль противников. Сначала они бились не особо мастерски, но постепенно их техника становилась всё лучше.

– Я изучаю твою манеру боя, дружище, и на её основе составляю алгоритмы ведения боя твоих противников. Грубо говоря: чем лучше ты дерёшься сегодня – тем лучше будут драться твои противники завтра – роботы копируют твою манеру боя. Для каждого нового противника ты становишься уже предсказуем, и тебе придётся придумывать что-то новое – стать быстрее, хитрее и искусней… самого себя!

Да уж, весёленькое дельце. Но, нужно признаться, эта методика тренировок просто гениальна! За три дня таких занятий я поднял мастерство до такого уровня, до которого, живя в прежнем мире, не добрался бы никогда.

Сначала Камень выпускал против меня одного робота, и тот был без оружия. Потом робот вооружался – мечом, двумя мечами, шестом, копьём… Потом к нему присоединялся напарник. Затем роботов становилось трое. Потом четверо. Следом к роботам, похожим на людей, присоединялись летающие, похожие на шары с торчащими из них лезвиями. Через пару-тройку недель таких тренировок я уже сражался с толпой вооружённых человекообразных роботов и роем летающих шаров, и всё это нужно было проделывать, передвигаясь по пространству тренировочного зала – лазая по лестницам, спрыгивая с выступов на стенах, перепрыгивая рвы и барьеры, и тому подобное.

Но всё это произошло уже позже, а в тот день случилось иное. Инсаэлия покинула меня, и я остался тренироваться с Камнем и роботами. Однако через некоторое время она, сияя от радости, вернулась – и на ней… был костюм!

Он походил на мой и был того же цвета, но имел стройные и женственные формы, подчёркивая красоту и изящество его обладательницы.

– Ну как я тебе, Содэрик? – весело спросила она.

– Леди, вы прекрасны! Пройдёмте же к ближайшей койке!

– Ах, пошляк! Сейчас не время. Дождёмся вечера, а сейчас я хочу тренироваться!

– Её тренировки, дружище, я оставлю на тебя, – сказал Камень. – Ты у нас мастер, так что это твоя работа.

– Хорошо.

И мы с Инсаэлией начали тренироваться. Итак, ежедневные тренировки теперь выглядели следующим образом: сначала я тренировался с Камнем и роботами, а Инсаэлия сидела в сторонке и наблюдала, а потом я занимался с ней. В её случае выучить нужно было гораздо больше, чем в моём – ведь мои тренировки заключались лишь в совершенствовании техники, которой я уже обладал, и в овладении мастерством управлять костюмом и мечом силой мысли. В её же случае необходимо было учить само фехтование и боевое искусство как таковое, с нуля, самые основы – поэтому для её тренировок костюм не играл особого значения, и мы, конечно, использовали обычные мечи, как и советовал Камень – а в первое время и вовсе деревянные.

Глава 10. Крысы

Настал день, когда, облачившись в костюмы, собравшись с духом, мы решились спуститься на подвальный этаж.

Спуск находился прямо в полу, проход был закрыт могучей плитой. Если что-то и обитало там внизу – в замок оно пробраться не могло. Камень отодвинул плиту, и перед нами открылся просторный проём и ступеньки, ведущие во тьму. Мы уже начали спуск, как вдруг Камень остановил нас:

– Э, нет, дружище Содэрик, ты должен оставить меня здесь, чтобы я и дальше продолжал управлять замком. Если ты спустишься со мной, экранирование разорвёт мою связь с замком.

Я уже и забыл, что Камень – настоящий Камень – это не потолок и стены, обращающиеся к нам, не парящая в воздухе голограмма, а амулет, всё это время висевший у меня на шее. Я снял его и положил на пол возле входа в подвал. Перед тем, как мы продолжили спуск, к нам подъехал робот на колёсиках, держащий в руках какое-то устройство.

– С помощью этого прибора я смогу установить связь с подвалом, – сказал Камень. – Вам нужно найти подходящий для него слот и вставить туда, а потом включить.

Понятные инструкции и наглядные изображения того, как выглядит нужный слот, как вставить в него устройство и включить, Камень загрузил в наши костюмы, и теперь у нас перед глазами, на стекле шлемов, сбоку возникли маленькие экраны с изображениями и видеозаписями.

Мы переглянулись с Инсаэлией, подбодряюще кивнули друг другу и начали спуск.

Ступеньки вели во тьму, в неизвестность. Мы спускались довольно долго, пока, наконец, лестница не закончилась. Наши шлемы были снабжены фонариками, а также функцией ночного зрения и тепловизором. Мы решили воспользоваться фонариками, мощные лучи вырвались из шлемов, освещая пространство перед нами.

– Камень, ты нас слышишь? – спросил я, но ответа не последовало. Понятно: связь с Камнем уже оборвалась.

Неподалёку от лестницы мы увидели несколько отключившихся роботов – видимо, это были те, которых Камень отправлял ранее и с которыми потерял связь. Один из них, забравшийся дальше остальных, в странной искорёженной позе валялся на полу, а вокруг были разбросаны детали и целые куски его механического тела, будто вырванные из него. Возможно, на робота кто-то напал.

– Как думаешь, что здесь может обитать? – тревожно спросила Инсаэлия.

– Да что угодно.

– Могут ли здесь расти монстро-цветы?

– Не знаю, – я посмотрел на пол – он был из прочного материала, неизвестного мне: вроде каменный, а вроде нет – и вряд ли растения смогли бы пробиться через эти добротные толстые плиты.

Мы продолжали двигаться по подземелью, и оно казалось бесконечным. Перед нами разворачивались гигантские просторы, и мы поняли, что размеры подземелья были такие же, как у любого этажа замка – по нему можно бродить сутками, так ни разу не повторив прежний маршрут.

Мы направляли лучи фонарей на все, заинтересовавшие нас, машины, стены, надеясь найти нужный слот для устройства, что дал Камень, но пока нам не везло.

Мы продолжали блуждать во тьме, и в какой-то момент услышали писк. Обернувшись, мы увидели существо похожее на крысу – размером оно было с приличную собаку. Тварь бросилась от лучей света во мрак и исчезла.

– Ты видел это? – воскликнула Инсаэлия.

– Видел.

– Какой кошмар!

Мне вспомнился рассказ Камня о том, какие существа населяют подножье нашей горы. Цветы, сказал Камень, и громадные звери, похожие на крыс и кротов. Они плохо видят, сказал он, но имеют отличное обоняние и слух. Может, они и плохо видят, но явно не являются полностью слепыми – иначе крыса не испугалась бы света фонарей, она бы его просто не заметила. И ещё, говорил Камень, их кожа адаптировалась к кислоте.

Я напомнил об этом Инсаэлии, и она с тревогой спросила:

– И что это может значить для нас?

– Может оказаться, что у крыс прочная кожа, которую просто так не пробить.

– Это неприятная новость, – сказала она и, достав меч, начала суетливо и настороженно озираться.

Мы продолжили путь, держа оружие наготове и внимательно осматриваясь. Кроме той крысы мы никого не встретили, но знали, что подобные существа живут стаями, и вряд ли эта тварь здесь обитала в одиночестве. В пути нас постоянно сопровождали звуки – шорохи во тьме, шлёпанье лап по полу, писк. Самих крыс мы не видели, но, судя по звукам, их было немало, и они сновали всюду вокруг. Они за нами наблюдали и двигались следом, таясь во тьме.

Долго так продолжаться не могло, и, наконец, крысы набрались храбрости и напали на нас. Двое здоровенных тварей резко выскочили из тьмы и бросились на Инсаэлию. Атака застала её врасплох, девушка взвизгнула и упала на пол, крысы навалились сверху. Они тут же принялись царапать когтями и вгрызаться зубами в её броню, но никак не могли её повредить.

– А! Содэрик! – вскрикнула Инсаэлия. – Спаси!

Одним прыжком я настиг крыс, беснующихся на Инсаэлии, сделал два взмаха мечом, и две окровавленные туши свалились на пол.

– Ты в порядке? – я подал ей руку, она ухватилась и рывком встала на ноги.

– О, боги, какая мерзость! – захныкала она. – Какие они жуткие! Ты знаешь, я даже слышала скрежет материала костюма, когда они пытались прогрызть его.

Мы вместе посмотрели туда, где крысы грызли костюм, и увидели… вмятины и царапины!

– Так, – сказал я, подавив волну страха, на мгновение охватившую меня. – Дела плохи. Позже надо будет обсудить с Камнем вопрос прочности костюмов.

– …если мы доживём до следующей встречи с Камнем, – простонала Инсаэлия.

Мы встали спиной к спине. Широкие лучи света выхватывали из темноты оскаленные пасти и злобные блестящие глаза. Из каждой пасти торчали по два крупных резца сверху и снизу – уродливые, кривые, некоторые обломаны. Крысы окружали со всех сторон.

Твари бросились на нас. Мерзкие серые тела, облезлые, с розоватой и желтоватой кожей в месте проплешин, покрытые кровоточащими струпьями и ранами. Луч фонаря выхватывал белёсые подслеповатые глазки, уродливые морды.