Их маленький, грязный секрет

Глава 1

    С чего всё началось? Наверное, с дружбы. Детской, искренней, наивной. Странно, что они с ней дружили. Мало того, что девчонка, так ещё и младше на два года. Но они дружили, взяли под свою защиту, опекали, дрались с дёргающими её сверстниками, не позволяя сказать обидного слова в ту сторону. Эту троицу так и звали Рома-Тома-Вова. Ей двенадцать, им четырнадцать. Они долговязые баскетболисты, она мелкая гимнастка. Смешная компания, но безмерно преданная друг дружке.

    Томка бегала за мальчишками везде, участвовала во всех авантюрах, огребая за это периодически от мамы. Но как бы мама не пыталась, сколько бы не ругалась, разбить эту троицу была не в силах.

    Годы шли, дружба крепла, обрастая привязанностью и зависимостью. Мальчишкам было восемнадцать, когда они поняли, что Тома занимает слишком много места в их жизни.

    Ежедневное опекунство отвлекало от учёбы, от спорта, от всего на свете. Но возраст берёт своё. Молодость и переизбыток тестостерона сподвигли ребят на эксперименты. Они и сами не поняли, как вовремя груповушки с двумя снятыми девицами, оказались по обе стороны с одной, совсем игнорируя вторую. Незабываемый опыт, определивший их дальнейшие сексуальные пристрастия.

    Выпускной класс, последний звонок, бал, на котором девчонки рассекали в умопомрачительных платьях. Столько искушений, спонсируемых отцами. Грохот басов, пучки светомузыки, ползающей по полу и стенам, нескончаемый поток алкоголя. Глаза уже привычно сканировали толпу, находили невысокую, хрупкую брюнетку и прикидывали возможность раскрутить её на тройничок.

    А у Тамары в это время разыгрывалась настоящая трагедия. Отец девушки, Пётр Георгиевич, получил направление по работе в Канаду на целых два года, и забирал всю семью с собой. Надя, младшая сестрёнка Томы, скакала от счастья, а Тамара билась в истерике от предстоящего переезда. Одноклассники, друзья, Ромка с Вовкой. Как она без них в чужой стране? Было бы ей восемнадцать, она смогла бы остаться с бабушкой, но Томке всего шестнадцать и права голоса у неё нет.

- Улетаем через неделю, - отрезал отец, давя истерику на корню. – Много вещей не набирать. Только самое необходимое.

    Тома проплакала всю ночь, потом весь день, пока её не вызвонили ребята, пригласив отметить в кафе их окончание школы. И Томка снова плакала. Сначала заливая солью творожный десерт, потом зарываясь лицом в футболку на груди Ромки, а следом тиская в кулачках рубашку Вовчика.

    Если Тома страдало по разрыву их долгой дружбы, то ребята почувствовали лёгкое облегчение. Больше времени, больше свободы, отсутствие ответственности. А потом накрыло. Вернётся ли обратно Томка? Насколько она станет чужой?

    Уже вечером, проводив Томку домой, ребята сидели в баре и потягивали тёмную крушовицу. Жрать не хотелось, кусок в горло не лез, трахать баб тоже. Все мысли крутились только вокруг отъезда подруги.

- Может, это шанс избавиться от младшей сестрёнки и отдаться взрослой жизни? – заплетался языком Роман, опустошив пятый бокал. – Бабы… Много баб… Представляешь, каждый раз новая, и больше не надо следить за языком.

- А если ей понравиться в грёбаной Канаде? А если она влюбиться и выйдет замуж за лесоруба или бородаого мужика с лопатой? – выплёвывал несвязно Вовчик. – А если она решит остаться там?

- Через пару месяцев тебе уже будет насрать. Мы будем трахать очередную бабу, забыв о мелкой, учиться в институте, ездить на соревнования и отрываться в свободное время.

    Ромка стукнул кулаком по столу и присосался к пиву, смакуя горьковатое пойло, бьющее всё больше по шарам. Вовка понимал, что два года приличный срок, и что люди меняются и за меньшее время.

    Оставшиеся дни до отъезда ребята провели вместе. Последние часы, последние крупицы крепкой дружбы. Они вместе завтракали, обедали, ужинали, ходили в кино, на аттракционы, в клубы. Мальчишки поехали провожать Тому в аэропорт пообещав, что будут ждать и скучать. Тамара не смогла сдержать слёз, прощаясь с друзьями, и прорыдала весь полёт.

    Когда-нибудь слёзы высохнут, сердце перестанет тосковать, жизнь закрутит в своём колесе, бросая на пути новые впечатления, новых друзей, новые чувства.

    Ступив на чужую землю в почти семи тысячах километрах от дома, Тома ощутила болезненную тоску по ребятам. Как она без них, без их каждодневных встреч, без их шуток и опеки? Как она одна на вражеской территории?

    Тамара переживала зря. Русскоязычная школа встретила добродушно, а её ученики, такие же чужаки в этой стране, вполне приветливо. Ночные страдания стали утихать с появлением нового круга общения. Скайп с мальчишками стал реже, пока, спустя полгода, не скатился на нет. Тоска выместилась учёбой, тусовками, свежими впечатлениями.

    Ромка с Вовкой тосковали ещё меньше, пустившись во все тяжкие. Каждый день новая игрушка, всегда одна на двоих, чаще всего миниатюрная брюнетка. Они действовали по одному плану. Сначала Роман опутывал своей обаянием, соблазнял нежностью, увлекал поцелуями в дешёвый номер гостиницы, потом в игру вступал Владимир, сметая своей страстью и властностью.

    Ни одна жертва не могла отказаться от такого коктейля эмоций, соглашаясь на необычный секс, кратковременное, не обязывающее к чему-либо приключение, покоряясь желаниям двух самцов. Дальше ребята делали всё, что хотели, экспериментировали, расширяли рамки дозволенного, трахались до звёзд в глазах и криков партнёрши. Никаких границ, никаких привязанностей, никаких сожалений. 

    Что их так тянуло к такому типу? Что заставляло в бушующей массе ночных клубов искать тонкий стан и изящные черты? Чёрт его знает.

Глава 2

Два года спустя

- Дом. Милый дом, - улыбнулась Тома, вдохнув прохладу июньского вечера. – Вот и я.

    Ощутив под ногами родную землю, ей хотелось танцевать. Два года в неприветливой Канаде, где терпимо было только в русских кварталах и в компании таких же эмигрантов, как она. Тамара выучила язык, пыталась сдружиться с местной молодёжью, но всё, что от неё требовалось местным ловеласам, только быстрый секс с русской, горячей штучкой.

    Один раз она решилась зайти дальше поцелуя, позволила спустить с себя трусики, лишить девственности, приоткрыть дверь в удовольствие сексуальной жизни, но… Было больно, слюняво, неприятно и обидно после того, как на следующий день этот козёл обсуждал её с друзьями, назвав «frigid fish*».

    Больше желания окунуться во взрослую жизнь не возникало, а домой захотелось сильнее. Дома нет этих канадских, заносчивых ублюдков, считающих, что маленькие, русские шлюшки приезжают к ним только для этого.

- Поторопись Тамара. Такси ждать не будет, - подогнал отец, хватая Надюшку за руку.

    Получив багаж, семейство Поляковых загрузилось в машину и понеслось в сторону Москвы, где по ним истосковалась родная бабушка, приехавшая убрать многолетнюю пыль в квартире и приготовить обед. Два года она не видела их, боясь умереть и не дождаться, страшась не обнять напоследок внучек.

    Встреча утонула в слезах, объятиях и причитаниях. Надя вытянулась, Тамара повзрослела, Пётр похудел, Валентина осунулась. Тома сбежала от бабушкиной заботы в комнату, открыла страничку В Контакте и изменила в статусе надпись. Теперь на её страничке красовалось радостное «Ура! Я дома!».

    Через пять минут телефон завибрировал от множества смс, а потом раздалась настойчивая трель, извещающая о звонке школьной подруги.

- Привет Томка! - прокричала в трубку Натка, борясь с оглушающей музыкой на заднем фоне. – Мы в «Бриленсе»! Здесь круто! Приезжай! Отметим возвращение блудной дочери!

    С корабля и на бал? Почему бы и нет. Долго думать Томе не пришлось, она очень соскучилась по друзьям, по родной речи вокруг, по шуму местных вечеринок. Чёрное, короткое платье, купленное на распродаже в Канадском бутике, босоножки на высоком каблуке, обвивающие тонкими ремешками ноги до колен, завивка волос на крупную плойку, создающая вид естественных локонов, широкий браслет с яркими камнями.

- Я к Наташке, - предупредила родителей из коридора. – Вернусь поздно. Не ждите.

    Восемнадцатилетие дало право Томке уходить на ночные тусовки не отпрашиваясь, а два года в стране с более самостоятельной молодёжью дало родителям возможность смериться с тем, что дочь стала взрослой.

    Басы сотрясали стены, пружинили от пола, рассыпались на двигающийся в общем ритме живой организм в центре клуба. Тома влилась в хаос извивающихся тел, разыскивая в толпе знакомые лица. Найти Наташку не составило труда. Всегда яркая, высокая, притягивающая к себе внимание противоположного пола, как магнитом. Такая здесь была одна. Белый комбинезон, фосфоресцирующий в пульсации белых лучей, размашистые восьмёрки крутыми бёдрами, концентрирующими все взгляды на пятой точке, взмах головой, разбрасывающий белые волосы в хаотичном беспорядке по спине. Красотка.

- Натка! – подлетела к звезде танцпола Томка, обнимая её за талию. – Я так соскучилась!

- Боже! Томка, тебя не узнать! – завизжала подруга, подпрыгивая на месте. – Пойдём быстрее! Ребята будут рады тебя видеть!

    Здесь была лучшая половина бывшего Тамаркиного класса, прошедшая отбор несколькими годами притирки. Мишка, у которого все списывали физику и математику, Маринка, входящая в список первых красавиц школы, Васька – главный заводила на дискотеках и тусовках, Тим – самый брутальный парень, любитель двухколёсного коня, Милка – полиглот и главная выручалочка на контрольных по иностранному языку.

     Коктейли ядовитой раскраски, играющие в разноцветных бликах лазеров, зажигательные ритмы, сумасшедший драйв, разгоняющий кровь. Тома отрывалась, жадно глотая атмосферу ночного праздника, извивалась в центре бурлящей толпы, ловила бит, протаскивая через себя резкие звуки. Закрыла глаза, отдалась общей аритмии, сплетаясь руками и ногами с окружающими телами. Общий ритм, общий пульс, общее дыхание. Как давно она не чувствовала себя так кайфово, как будто за спиной выросли крылья.

- Смотри какая куколка, - пихнул Ромыч локтем в бок друга. – То, что нужно для охоты.

- Уверен? – прощупал ладную фигурку в чёрном мини Вовка. – Жопа хороша… А если с лица как атомная война?

- Тогда в рот буду трахать я, - заржал Ромка, хлопая друга по спине. – Пойду, приманю жертву. Готовь полировать член.

    Роман спустился с верхней площадки, шагнул в дышащую массу и направился к аппетитной заднице, выписывающей охренительную дугу. От этой подачи заискрило в глазах, рот наполнился вязкой слюной, болт болезненно врезался в шов. Хороша задница… Хороша…

    Парень перетёк в состояние хищника, прижался к спине девушки, прогнулся, повторяя её движение, скользнул рукой по животу, поднялся чуть выше, взвешивая ребром ладони тяжесть груди, и вдохнул аромат волос. Она так правильно приклеилась к нему, так охренительно возила попкой по паху, так умопомрачительно пахла. Если лицо у куколки такое же идеальное, они будут трахать её намного дольше, чем одну ночь.

- Ты потрясающе двигаешься, куколка, - прошептал в самое ухо Роман, прикусывая мочку. Девушка дёрнулась, издала протяжный стон и откинулась головой назад, вписавшись в крепкое, спортивное тело ещё плотнее. – Да, крошка… Ты шикарна…

    Заиграл медленный хит, успокаивая сердечный темп, дающий передышку горящим лёгким, провоцирующий парочки для более тягучих, менее скромных ласк. Рома опытно соблазнял жертву, возбуждал её интерес, цеплял на крючок, втираясь наживкой в упругую попку. Наживка ликовала и требовала больше, сильнее, дольше, рвалась наружу, принося ноющую боль.

Глава 3

- Задница, действительно, потрясная, - довольно процедил Владимир, наблюдая за куклой, пока друг подкатывал к ней яйца.

     Вовчик смотрел, опираясь на перила, и с каждым совместным движением парочки его взгляд становился жаднее. Ромыч развернулся к другу боком, демонстрируя округлости жертвы, её пластику и сексуальные изгибы. Лица парень не видел, но всё остальное заставляло член налиться кровью. Хороша. Об неё будет кайфово потереться.

    К началу медленной мелодии Володька оттолкнулся от поручней, бросил последний, голодный взгляд и пошёл на выход. Ромыч отлично постарался, пора подготовить номер. Небольшая гостиница с почасовой оплатой находилась как раз напротив. Парни всегда ходили в клубы с шаговой доступностью номеров. В общем-то всё как обычно. Ванная комната с душевой кабиной, большая кровать с затраханным вдоль и поперёк матрасом, плазма на стене, две тумбочки, заваленные презервативами.

- Должно хватить, - кивнул Вовка, подняв ленту кондомов в воздух. – Хотя… С такой жопой…

    Он обошёл кровать, открыл ящик у второй тумбочки и достал ещё одну связку патронников. Осталась самая мелочь, спуститься вниз и заказать шампанское для дамы и коньяк для разгона. До жидкости с пузырями обычно дело не доходило, поэтому его Вовчик брал всегда самым дешёвым. В девочек вливали сразу пару порций коньяка, получая гремучую смесь от принятого ранее в клубе. То, что надо. Раскрепощало кукол хорошо. Чёрт. Какими они были гибкими от такого допинга, как хорошо принимали в себя оба члена.

    Володя почесал отяжелевший пах, предвкушая сегодняшний марафон, улыбнулся девушке за стойкой, которая обольстительно хлопала ресницами и выпячивала внушительную грудь, подхватил бутылки и вернулся в номер. Хорошая шлюшка на ресепе, только почему на неё херово стоит?

    До этого момента молодой человек не задавался таким вопросом. Сейчас же он созрел. Высокая блондинка, симпатичная, с рабочем ртом, с грудью, похожей на две увесистые дыни, скорее всего прокаченной силиконом. От такой можно кончить видя, как она прыгает ходуном во время жёсткого траха в зад, но… Ребята пробовали такие экземпляры, и всё проходило вяло, без гастрономического удовольствия.

    Томка… Володя снова вспомнил Томку. Разве была на свете женщина, более подходящая им, чем Тамара? Парень окунулся в прошлое, в ту ночь, когда они с Ромкой первый раз пялили одну бабу на двоих. Его, как будто магнитом потянуло к хрупкой брюнетке, вставшей на четвереньки, чтобы отсосать Ромычу. Её подружка что-то кричала, возмущалась, психанула, хлопнула дверью, а Вовке было посрать. Он пялился на ходящий из стороны в сторону тощий зад, представляя, что это...

    Это был первый раз на двоих, ставший системой, первый мощнейший оргазм, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки, первое осознание того, что Томка засела в мозгу сильнее, чем он предполагал. Нравилась ли ему эта зависимость? Иногда он её ненавидел, особенно когда видел готовых на всё девок с дынями вместо грудей. Ему хотелось бы сдавить их в руках посильнее, посмотреть, как мякоть просачивается между пальцами, потянуть на себя, насаживая на член, вгрызться зубами в мягкую плоть, пока друг вбивается в задний проход, полируя через тонкую стенку своим стволом его. Хотелось… только яйца требовали более миниатюрных форм.

    Пока Владимир предавался раздумьям, ожидая охотника с жертвой в номере, Роман отходил от шока, рассматривая с ужасом Тому. Он уже привык, что её нет, что она не давит на мозг, что член забыл само имя Тамара, что постоянный стояк больше не сводит с ума, а теперь рухнуло всё. В груди кололо, член рвал прочную джинсу, мозг воспроизводил картинки недавнего трения об неё.

- Ромка! Боже мой! Ромка! - отошла первой Тамара, подпрыгнула на месте и бросилась на шею.

    Правда, её пыл немного угас, когда в живот упёрся бугор, и она снова ощутила влажность на шее от языка и некомфортность от мокрых трусиков. Нет. Так нельзя. Это же Ромка. На него нельзя возбуждаться. Он же был как старший брат. Она отлипла от него, впялилась взглядом в пол и порадовалась темноте, скрывающей лихорадочный румянец.

- А Вовка… Вовка где? Вы с ним общаетесь? – не смогла не задать важный вопрос Тамара.

- Вовка… А…да… Вовка, - замешкался Роман, вспоминая, как шевелить языком, чтобы изо рта вылетали связные звуки. – Давай найдём место потише, позвоним Вовке, поужинаем все вместе.

    Он совсем забыл про друга, ждущего в номере и, наверное, поистёршего в нетерпении все руки. Вовчика ждут две новости – плохая и ещё одна… Плохой была новость об отсутствии на сегодняшнюю ночь куклы, а возвращение Томы… Рома сам не определил, какая это новость…

- Вован. У меня для тебя сюрприз, - проговорил в трубку Рома, ведя Тому за руку по улице. – Бросай всё и дуй в хинкальную. Жду там.

    Хинкальная встретила тишиной, тёплыми, коричневыми тонами, ароматом специй и жаренного мяса. В животе у Томы заурчало, напомнив о последнем приёме пищи ещё на вражеской территории. Потом было не до этого. Перелёт, напор бабушки, одноклассники, коктейли…

- Проголодалась? – улыбнулся Ромка, погладив маленькую ладошку. Это было приятно. Снова касаться её кожи, мечтая о большем.

- Немного, - смутилась Тома, поймала мужскую руку и сжала пальчиками.

- Тогда закажем поесть, пока ждём Володьку, - подтолкнул её на низкий, мягкий диван, усеянный цветными подушками, и сам сел рядом.

    Томкино бедро разъедало кислотой от его прикосновения, и от этого было мучительно… мучительно хорошо и страшно. Это же Ромка, брательник, с которым они лазили по чердакам и подвалам, который разодрал до кости предплечье, пытаясь снять её с дерева, который размазывал грязными руками слёзы по её щекам, когда Вовка перевязывал ему кровавую рану.

    А Ромка ловил волну возбуждения, урча про себя от такого маленького контакта. Ему бы как там, в клубе, прижаться всей поверхностью, вдавиться стояком, лизнуть карамельную сладость, содрать короткое платье, прогнуть пониже, раздвинуть булочки, ворваться в сочную плоть…

Глава 4

    С появлением Вовчика всё, как будто, вернулось на два года назад. Истории взахлёб, смех до боли под рёбрами, дружеские заламывания и объятия. Счастье есть. Тамара полноценно ощутила себя дома, а мальчишки осознали возвращение подруги.

- … Мы едем, а он всё говорит, говорит, говорит, не замолкает. Хочется заткнуть ему пасть, а оторваться от руля и дороги не могу. Жму на педаль, от злости разгоняюсь до ста шестидесяти. В ушах гудит, его осточертевший голос бьёт по вискам, а он, сука, всё говорит и говорит. Все полтора часа… Чуть не проехал съезд на Дмитровку, опомнился в последний момент. В поворот входи на сотке, завалившись на два колеса и визжа покрышками. Оставшуюся дорогу ехали с открытыми окнами и в полнейшей тишине.

    Ребята ржали, сгибаясь пополам, а Тома представляла выражение лица Славика, имевшего дурость сесть в машину к Вовке, ещё и безостановочно трепаться. Самоубийца.

    Не смотря на весь этот трёп, затянувший в общую воронку друзей, каждый продолжал думать о своём. Владимир хотел сесть рядом, его тянуло зажать Тому с двух сторон, прощупать плотность мышц, почувствовать запах смущения и похоти, но Ромыч отрицательно мотнул головой, и пришлось расположиться напротив.

    Сам же Рома так и остался рядом с девушкой, приобнимая её за талию, хватая во время разговора за руки, склоняясь лицом к волосам, не удерживаясь и оставляя лёгкие поцелуи. Он не собирался упускать шанс, решив теперь всё довести до конца. Тома будет их, причём совсем скоро. Нужно только соблазнить её, обаять своей харизмой, подвести к правильному выбору, единственному возможному, и внимание Вовчика будет только мешать.

    Тома внимательно слушала ребят, делилась своими впечатлениями о Канаде, и пьянела. Пьянела от близости Романа, от его случайных, или не случайных касаний, от кажущегося дыхания в волосах. Тамара не понимала, что с ней происходит. Она встречалась с канадским мачо, который ей очень нравился, при этом не испытывала и десятой части возбуждения, которое испытывала сейчас.

- Какой план? – подался вперёд Владимир, зависнув над столом, когда Тома ушла попудрить носик.

- Тот же, что был два года назад, - улыбнулся Роман. – Соблазнить, совратить, поделить. Из неё получиться хорошая куколка.

- Наши действия? – усмехнулся в ответ Вован.

- Ты, как всегда, ждёшь, а я расставляю ловушки. Влюбляю в себя, затем предлагаю разнообразить секс тобой.

- А если не согласиться на разнообразие? – не унимался Володя.

- Согласиться, - уверенно произнёс Роман. – Все соглашаются.

    Им пришлось прерваться, потому что в проходе появилась Тома, плавно вырисовывая восьмёрки бёдрами при каждом шаге. Ребята зависли на несколько секунд на этих движениях, представляя, кто-что сделает с этой обалденной частью тела. Посидев ещё немного, друзья вывалились на улицу, с удовольствием вдохнув ночную прохладу после душного зала кафе.

    Рома вызвался проводить девушку, а Вова вежливо устранился, уступив дорогу охотнику. Первый раз в жизни он завидовал другу, возможно, даже ревновал, и первый раз в жизни решил проконтролировать действия партнёра. Владимир немного отстал и, держась в тени зданий и деревьев, последовал за парочкой.

    Роман шёл совсем рядом с Томой, держал её за руку и не переставая говорил, отвлекая от более смелых касаний. Приручить к своим рукам – основное правило соблазнения. Девушка должна нуждаться в его тактильности, тогда ей можно управлять.

    Ночная прохлада? Тамара не чувствовала её. Ей было душно, невыносимо жарко, нестерпимо влажно. Она больше не задавалась вопросом, как можно млеть от Ромки, она жаждала ощущать его. На своей коже, на своих губах, в себе.

    В этом месте их желания практически совпадали. В уме Ромка уже припёр её к стене, насадил текущую киску на пальцы, растянул ритмичными движениями, доведя до предоргазменного состояния. Оставалось только развернуть её на сто восемьдесят градусов, прогнуть низко в спине, отодвинуть мокрые трусики и ворваться в обжигающую плоть.

- Ромка! Ну ты что? Совсем меня не слушаешь? – обломала виртуальный трах Томка, дёргая парня за футболку. – Дошли уже. Прощаться давай.

    Прощаться никому не хотелось. Тома изнывала от любопытства узнать, какие на вкус его губы, а Рома пытался представить, какая Тома на вкус там. Полная луна долго следила за их жалкими топтаниями, плюнула с досады и спряталась за серые облака. Это послужило спусковым крючком.

    Ромка резко притянул Тому к себе, приподнял за попу, шагнул вперёд, впечатывая в шершавую стену и накрывая одновременно губы жадным поцелуем. Со стороны было похоже, что он хочет её сожрать. Рома хотел. И сожрать, и трахнуть, и разделить кайф с другом, но всё это потом. Сейчас больше хотелось попробовать её.

    Тома с отчаянием отдалась поцелую, оплела шею, зарылась в волосы, дёрнула нетерпеливо вниз, задела ногтями шею и застонала, принимая его жадность. Между ног пульсировало от зуда, в животе горело от возбуждения, губы саднило от жёстких терзаний. Романа было безумно много, и в тоже время безумно мало. Руки нетерпеливо прошлись по бёдрам, задрали платье, зацепились за тонкую резинку трусиков и дёрнули в сторону, разрывая кружевную ткань.

    Рому трясло, когда он вводил в неё пальцы. Узкая, мокрая, горячая, вибрирующая, такая, как он представлял себе много лет назад. Её грудные стоны, отзывчивость, влажность сводили с ума. Тома раскрывалась, прижималась плотнее к руке, сама насаживалась на пальцы и умирала от удовольствия. Frigid fish осталась в Канаде, здесь, у стены, извивалась пылкая женщина, сгорающая в страсти, готовая на всё, что может предложить Роман.

    А Ромке было мало, он всё ещё желал почувствовать её на языке. Шея, грудь, живот – в другой раз. Цель была ниже. Он опустился на колени, уткнулся носом в лобок, вдохнул влажное возбуждение и закатил от удовольствия глаза. Пахла она охренительно, а на вкус…

- Держись крепче, - прохрипел, поддел за бёдра, забросил на свои плечи её ноги и окунулся вглубь языком. – Моя карамелька, - восхищённо прошептал, оторвавшись на мгновение.

Глава 5

- Господи. Как стыдно, - спрятала лицо в ладошках девушка, когда Рома спустил её на землю и одёрнул подол платья.

- Том. Чего стыдно-то? Тебе хорошо. Мне, почти хорошо, - многозначительно опустил глаза на свой бугор, натягивающий ширинку. – Мы взрослые люди, свободные от обязательств. Ты ведь свободна? У тебя ведь нет обязательств?

    Тамара кивнула, подняла голову, посмотрела на Ромку и густо покраснела. Как хорошо, что жёлтое пятно фонаря недостаточно хорошо освещает её.

- Детка, прекрати смущаться, - коснулся пальцами подбородка, приподнял повыше голову, мазнул по губам поцелуем, делясь её же вкусом. – Не люблю зажаты девчонок.  

    Тома окончательно потерялась в его потемневших глазах, в его рычащем шёпоте, в огне его рук. Мозг напрочь отключился, сполз в область живота, подёргиваясь и цепляясь за шепчущие слова. Что он сказал? Не любит? Кого? Стояк требовательно упёрся в живот, запуская работоспособность мыслительного органа.

- Тебе помочь? – справилась со своим смущением Тома, отодвигаясь и переводя взгляд вниз.

- Передёрну дома, - усмехнулся Ромка. – Тебе нужно отдохнуть. Перелёт, клуб, оргазм. Слишком насыщенный день.

- Ты прав, - вздохнула Тамара. – Пойду я. Спокойной ночи.

    Она приподнялась на мысочках, чмокнула куда-то в область подбородка и направилась к подъезду.

- Том, - окликнул её парень. – Ты ещё девственница?

    Тамара зависла на несколько секунд, за пару мгновений вспомнила свой скудный опыт, поморщилась и отрицательно мотнула головой. Реакцию Ромки разглядеть не получилось, так как тень от высокого куста сирени исполосовала чёрными штрихами всё лицо.

- Спокойной ночи, детка, - мазнул по ней последний раз взглядом и, развернувшись, пошёл широким шагом прочь, оставляя Томку в замешательстве.

    Алкоголь полностью выветрился, мозг вернулся в нужную часть тела, а последние несколько минут сегодняшней ночи медленными кадрами проползали перед глазами. Что это было? Что это, мать его, было?! Как она могла так скатиться? Стоять пришпиленной к стене многоэтажки с задранным платьем и ногами, и кончать на языке лучшего друга.

    Тома некстати вспомнила про потерянные трусики, осмотрела место своего грехопадения, и ни с чем побрела к подъезду. Усталость сделала своё дело. До кровати девушка еле доползла, переставляя с трудом отяжелевшие ноги. Достаточно было коснуться головой подушки, чтобы вырубило рубильник, погрузив бренное тело в густую черноту.

    Нахрена Роман спросил про девственность? Испортил такой вечер. Не знал, и не знал. Нахрена. От злости он не заметил друга, вышедшего из-за дерева, и продолжал стремительно сокращать расстояние между разочарованием и ночным баром. Ему надо выпить, залить разорванную мечту быть у Томки первым, переболеть и двигаться дальше.

- Ромыч! Куда так втопил? – прибавил скорости Володя, хватая дружбана за плечо.

- Ты откуда здесь? – застопорился от неожиданности Роман.

- Следил за вами, - пожал плечами Вовка. – Потрясная порнушка. Пришлось даже потолкаться в кулак. Так ярко представил, что толкаюсь в её ротик.

- Не уверен, что придётся потолкаться, - зло выплюнул Роман. – Она не целка, представляешь? Какой-то мудак уже натолкался.

- Когда это тебя волновала девственность куклы? – впёрся взглядом в него Вовка. – Зачем такой гимор? У нас с тобой немного другие отношения с бабами, а целкам нужны чувства, романтика, свидания.

- Ты не слышишь меня! – повысил голос Ромыч. – Томку кто-то трахал до нас! Какой-то ушлёпок натягивал нашу куклу! Я хотел быть первым! Я! Я мечтал проткнуть её долбанную плеву! А она…

- Совсем рехнулся, долбоёб? – встряхнул его Владимир. – Думаешь, она будет сидеть дома и хранить свою невинность для тебя, пока ты каждый день трахаешь других баб? Вот скажи. Она тебе обещала не подпускать к себе мужика, хранить верность, ждать только тебя, когда улетала в Канаду?

- Нет, - буркнул Роман и продолжил движение навстречу к бухлу.

    В словах Володьки был резон, но Романа всё равно била злая дрожь. Зубы, кажется, стирались в крошиво от силы сжатия, а сонный бармен, копошившийся еле-еле с разливом пива, добавлял новую порцию бешенства. В заднем кармане джинс пиликнул телефон, а вытащив его, Ромка зацепил пальцами Томкины трусики. Как положил их туда, совсем не помнил, но поднеся к лицу, вдохнув её аромат, почувствовал, что накрывает волной спокойствия, усмиряя злость.

- Что это? – отвлёк от созерцания внутреннего мира друг, выхватывая кружевную ткань из рук. – Потрясающе. Ты добыл трофей, - жадно вдохнул терпкий запах. – Охренительно… Ну и как она на вкус?

- Как карамель, - блаженно закатил глаза. – Ничего слаще не пробовал.

    Ромка не врал. Он до сих пор ощущал её умопомрачительный вкус на языке, как и прилив крови в штанах, доставляющий определённый дискомфорт.

- Чёрт! Дай сюда! – вырвал у Вовки трусики и резко поднялся с дивана. – Сейчас приду.

    До туалета добирался почти бегом, задевая стулья у прохода, а там, закрывшись на замок, включив воду, упёрся лбом в стену и дрочил, шумно вдыхая Томкин аромат, зажатый в кулаке. От болезненного желания её плоти, стало неважно отсутствие девственности, как и количество ушлёпков, побывавших между ног. Хотя нет. Количество волновало и бесило.

Глава 6

    Не выспавшаяся, измученная капанием своего нутра, измождённая перемоткой случившегося ночью, Тома стояла перед зеркалом и жирно замазывала тоналкой тёмные круги под глазами. Патчи, кубики льда, охлаждённые пакетики чая, кружочки огурцов – ничего не смогло освежить и скрыть следы неспокойной ночи, а Томе сегодня нужно было выглядеть хорошо.

    Не смотря на сдачу экзаменов международного уровня в Канаде, в российском университете на них смотрели с лёгким пренебрежением, предлагая сдать вступительные непосредственно здесь. Выхода не было, потому что Тома мечтала работать на таможне, и поступать ей нужно было именно в это образовательное учреждение. Тамара на протяжении последних трёх лет усиленно изучала два языка, поняв, что в гимнастике больших успехов не достигнет, и занятие с детства стало постепенно переходить в хобби, а не в смысл жизни. Слишком полная для гимнастки попа, выросшая как на дрожжах, и наметившаяся грудь, мешающая кувыркам и перекатам.

    Затягивать Тома не собиралась, решив как можно скорее подать документы и заняться подготовкой к сдаваемым предметам. Она, как попой, которая на дрожжах, чувствовала, что переезд в Канаду выльется боком, и теперь, кутаясь в кофту в слишком сильно кондиционированном вагоне метро, прижимала к груди папку, переживая, что может не попасть по баллам с обычными выпускниками и не набрать нужное количество при сдаче. На бюджет рассчитывать не было смысла, но и на платку был не маленький конкурс.

    На какое-то время беспокойство вытеснило навязчивые мысли о Романе и запрятало стыд, изводящий последние несколько часов. Может быть, если бы Ромка позвонил, или написал короткое сообщение, Томе было не так дискомфортно, но Рома молчал, не беспокоясь о состоянии подруги, оставшейся в полном раздрае.

    Пока Тамара писала заявление и заполняла анкету, Ромыч с Вовчиком раздирали опухшие глаза и отдирали отёкшие рожи от подушек.

- Бля… Во рту, как будто кошки насрали, - простонал Ромка, пытаясь нащупать на тумбочке бутылку с водой, обещающей спасти от страшного сушняка. – Нахрена нужно было столько пить?

- Потому-что у кого-то вчера проснулся собственнический инстинкт, - просипел Вовка, сминая рукой одеяло и подсовывая его под голову. – Пришлось заливать это дерьмо бухлом.

- Эй! Ты хоть прикройся! Задолбал спать без трусов! – ткнул в утренний стояк друга Ромка. – Я без прослойки боюсь к тебе поворачиваться задом по ночам.

- А кто виноват, что сегодня мы спали без прослойки, - возмутился Владимир, расставляя ноги и взвешивая в руке яйца. – Из-за тебя мой дружок остался голодный и вот-вот шлёпнется в обморок.

- Придурок. Говорил, что надо покупать две отдельные кровати, а ты, озабоченная скотина, упёрся, - заворчал Роман, отсосавшись от горлышка с минералкой.

- Да, упёрся. А вдруг мы найдём постоянную куклу, которая будет скрашивать наши холостяцкие ночи? – мечтательно растянулся в улыбке Володя, поглаживая член.

- Только пока постоянной куклы нет, мне приходиться прятать свой зад от твоего вечного стояка. И прекрати дрочить в кровати. Мы недавно сменили бельё.

- Хрен с тобой, - огрызнулся Вован, поднялся с кровати, вытащил из кармана штанов кружевной трофей и пошёл в ванную комнату избавляться от тяжести в паху.

    Тома… Со вчерашнего вечера все мысли Владимира были только о Томе. Как она красиво кончала, вытягиваясь в струнку, закатывая глаза, выгибая бровки летящей птичкой, морща носик и складывая губки в ровную О. Навязчивое желание заставить её кончить под собой укрепляло мужскую уверенность и отяжеляло мошонку. Сложно ему придётся сегодня на тренировке, особенно зная, что разгрузки вечером не видать.

    А Рома тяжело опустился на край кровати и сжал с силой руками голову. Тома не давала покоя, а ревность, хоть и залитая спиртным, поднималась из нутра, раздражая и зля. Сука! Ну как она могла лишить его мечты?! Как она посмела раздвинуть ноги?!

    Горячие пельмени с бульоном прояснили мозг, обволокли жиром стенки желудка и оживили потрёпанный организм. Вовка безостановочно твердил о Томе и о нетерпении разложить её на простынях, а у Ромки чесались руки набрать её номер, услышать томный голос или отправить смс. Они, конечно, чесались, но по плану сейчас шёл полный игнор, который должен раздразнить, окунуть в панику и разогреть к вечернему свиданию. Такой длительной охоты, рассчитанной на три дня, у них ещё не было, но Томка стоила того, и возможно, она станет первой куклой, которую они пригласят в свою постель.

    Тамара, получив заветный листок с вступительными экзаменами, возвращалась домой, постоянно снимая блокировку экрана, проверяя мессенджер, уровень связи и громкость звонка. Два часа дня, а от Романа до сих пор ничего нет. Скотство! Он же не мог просто так с ней вчера поиграться? Он же рассчитывал на продолжение? А вдруг ему тоже стыдно и неудобно? Вдруг он обо всём пожалел?

    Дома Тома утонула в бабушкиной заботе, старающейся откормить похудевшую внученьку пирожками, но Томке не лез в глотку кусок. Настроение было на нуле, сползая с каждой минутой молчания всё ниже.

- Ба. Я пойду готовиться к экзаменам, - поднялась из-за стола Тамара и, чмокнув бабулю в щёку, поплелась в свою комнату.

    Тупой просмотр учебника, соскальзывающий со страниц взгляд. Сосредоточиться у Томки не получалось, а от напряжения разболелась голова. Она захлопнула книгу, тряхнула волосами, зажмурила глаза и по щеке потекла первая капля её разочарования. Почему-то, вспомнился канадский придурок, обозвавший её "frigid fish", и ржач его дружков, тыкающих в неё пальцами. Ромка оказался такой же. Наверняка он сейчас обсуждает её с друзьями, обзывает бревном и ржёт, подбирая синонимы, обозначающие её неопытность и скованность. Слишком обидно, слишком больно…

    Тома комкала одеяло, вгрызалась в уголок подушки, подтягивала колени к груди, рыдая уже в захлёб, когда противно завибрировала поверхность тумбочки и раздался, ожидаемый долгое время, звонок. Тома замерла, громко хлюпнула, потянулась трясущей рукой к телефону и приняла вызов.

Глава 7

- Не возражаешь, если к нам присоединиться друг детства? – небрежно ткнул Роман в сторону Владимира.

    Они оба приоделись в одинаковые светлые джинсы и чёрные рубашки, облокотившись на забор и выглядев, как «двое из ларца - одинаковы с лица». Смотрелись парни потрясающе, а вывернутые под удивительным углом шеи девиц, проходящих мимо, лишний раз подтверждали это. Ребята и раньше отличались от сверстников ростом, смотря на всех сверху вниз, а профессиональные занятия спортом выточили красивый рельеф на их телах, но за два года, которые они не виделись с Томой, плечи раздались в ширь, жгуты вен на руках по мужски проявились узловатыми узорами, лопатки с трудом сводились под пластом объёмных мышц. Этакая мечта всех женщин от восемнадцати до сорока.

- Привет, Володь, - Тома подошла к другу и, приподнявшись на мысках, чмокнула его в щёку. Лапища Вовки обожгла спину, подтянула к себе ближе, и девушке показалось, что он жадно втянул запах её волос. Да ладно… Показалось, наверное…

    Тамара отстранилась от него, повернулась к предполагаемому парню и проделала те же действия с ним, только чмок заменился сдержанным касанием губ, порхнувшим и сразу улетевшим. Мужчины переглянулись, дёрнули уголками губ в, понятной только им, улыбке и повели жертву на прогулку.

    Ромка вёл себя очень сдержанно, ничем не напоминая Томе о произошедшем. Володька болтал, рассказывал смешные истории, аккумулировав всё внимание на себе, а Рома молчал, уйдя в себя и отстранясь от общения. Тамара не могла понять с чем связано такое поведение. Ей хотелось схватить его за грудки, тряхнуть и прокричать: «Нахрена ты мне позвонил?! Зачем, если не обращаешь на меня внимание?! Если не проявляешь интереса?!»

    Романа раздирало от желания сжать Тому в руках, впиться в её губы, смять мясистые ягодицы, но пресловутый план требовал подтолкнуть её к эмоциональной слабости, сделать ранимой, а затем потопить в своём желании, чтобы оно стало общим, независимо от приемлемости этого желания. Женщина готова принять всё, что даёт ей мужчина, когда восприятие, желание и страх потерять сливаются в одну очень тонкую грань.

    Откуда Ромка это взял? Прочёл в мужском журнале пару лет назад и постоянно применял познания на практике. Правда, он пользовался системой в кратковременном периоде времени, укладывая всё в два-три часа, и каждая снятая кукла, не экспериментирующая секс втроём, всегда принимала такое развлечение, отрабатывала по полной программе и выползала из-под них со стоном и без сил.

    Здесь ситуация была сложнее. Тома всегда считала их лучшими друзьями, старшими братьями, не рассматривая сексуальные отношения, а ходить месяцами вокруг и около не было никаких сил. Ещё два дня на то, чтобы заменить собой весь её мир, сделать пластичнее пластилиновой массы, согласной на всё, что пожелает Роман, а следом и Владимир.

- Не переигрываешь? – поинтересовался Вовка, когда Тома отошла в комнату для принцесс.

- Я всё держу под контролем, - развалился на диване Роман. – После двух бокалов вина сходи отлить и возвращайся тихо. Только не забудь включить табличку «не беспокоить».

    Они разместились в отдельной кабинке, отгороженной от общего зала струящейся занавеской из бус разных размеров. Живая музыка беспрепятственно доносилась через лёгкую преграду, а плотность разноцветных полос мешала проявлять любопытство.

    Тамара склонилась над раковиной и глубоко дышала, сдерживая слёзы обиды. «Зачем он так со мной? В чём я провинилась?» Холодная вода немного снизила накал внутри, остудила раскалённые возмущением щёки, дала возможность остыть и принять решение. Присутствие Вовки свело свидание в ранг дружеской встречи, так почему бы не отнестись к ней именно так. Посиделки с лучшими друзьями детства, вечер воспоминаний.

    Тома вернулась аккурат к сырной тарелке, вазе с фруктами и разлитому по бокалам красному вину. Первая порция алкогольного напитка ушла залпом, вторая сопровождалась закусью из сыра и медовой груши. Терпкое тепло обволокло пищевод, нежно сползло вниз, растекаясь и приятно размывая обиду в груди. Томка расслабилась, откинулась на спинку дивана, начала смеяться над шутками Вовчика и активнее участвовать в перепалках с ним.

- Пойду отолью, - поднялся Вовка, заметив пьяный румянец на щеках у девушки. – Не скучайте без меня.

    Он вышел, нажал на стене кнопку, убедился, что табличка горит, и пошёл в сторону уборных. Со страшной силой тянуло вернуться назад, не выпускать из поля зрения Тому, но Ромка просил пять минут, и у него они будут. Рома не стал терять время, и как только за другом закрылась бисерная завеса, сразу набросился на Тому с голодным поцелуем. Томка даже не успела ойкнуть, когда в рот ворвался язык, сплетаясь с её и жадно обследуя глубины.

    Рука поползла под юбку, задирая её до пояса, зацепилась за тонкое кружево и дёрнуло его вниз, добывая очередной трофей. Тома то ли всхлипнула, то ли издала стон, сожранный губами мужчины.

- Поставь ступни на край дивана и широко разведи в сторону ноги, - приказал Роман, слегка вторгаясь между складочек.

- Но кто-нибудь может войти, - пропищала Тома, глотая недостающий воздух.

- Делай, что я тебе сказал! – рыкнул Роман. – Никто не войдёт. Мы быстро.

    Тамара послушалась, зацепилась каблучками за мягкую ткань и растянула ноги в неполный шпагат. Пальцы прошлись по бархатистым складочкам, зацепились за клитор, покружили вокруг него, надавливая и перекатывая подушечками, и погрузились в горячую влажность, исследуя чувствительные стенки, сначала одним, затем двумя.

    Владимир вернулся как раз в тот момент, когда Тома низко постанывала, насаживаясь на пальцы друга. Вова тихо опустил занавеску, скрывая потрясающую картину от посторонних глаз. А картина была оху@... Другого слова Вовка подобрать не смог. Задранная юбка, спутавшаяся где-то в области талии, вытащенная из выреза блузки одна груди, приподнятая бюстгальтером снизу, слишком широко расставленные ножки, открывающие розовые губки, покрытые блестящими капельками соков, и грубые пальцы Ромки, выглядящие слишком пошло на нежных лепестках девушки.

Глава 8

- Надо завязывать с бухлом, - простонал Роман, сбрасывая со своего бедра руку друга. – Задолбался от тебя ночью отбиваться.

- Не переживай. Твоя жопа меня не привлекает, - заворочался Владимир и перевернулся на другой бок, выуживая из-под подушки кружевные трусики. – Я всю ночь трахал Тому. Сладкую, вкусную Тому. Практически кончил, только ты, придурок, меня разбудил. Такой кайф обломал.

- У нас сегодня игра, так что поднимай свою задницу и приводи себя в порядок, - рыкнул Роман, сдёргивая с Вовки одеяло.

- Нужно пригласить Томку на игру, - подорвался Вовчик, забыв о желании поспать ещё чуть-чуть.

- Уже пригласил. Вчера, когда прощался, - успокоил Ромка, поднимаясь и выходя в коридор. – Мойся, брейся, натирай член. Сегодня нас ждёт весёлая ночка.

    К водным процедурам Вовка подошёл ответственно. Помыл голову, намачалил тело, побрил растительность на лице, подмышками и в паху, натёрся лосьоном, побрызгался туалетной водой. Красавчик. Тома не сможет устоять.

- Предлагаю везти её к нам. Обновим кроватку, да и деться ей отсюда будет некуда, - толкнул идею Владимир, заливая кипятком овсянку.

- У нас не убрано, - поморщился Роман, добавляя в кашу сухофрукты.

- До тренировки три часа. Поднапряжёмся и отмоем квартиру. Хорошо бы ещё придумать что-нибудь с ужином.

- Сосиски с макаронами? – усмехнулся Ромка. – Ничего существеннее мы с тобой не готовили. Закажем доставку, купим вина, поможем девочке расслабиться.

    С уборкой ребята справились быстро. Грязные вещи отправились в стиралку, кафель в ванной блестел, полы сверкали, постельное бельё благоухало кондиционером. Вовка добыл откуда-то свечи, расставил на журнальном столике и на тумбочках возле кровати, осталось только зажечь их перед романтическим ужином.

    Почему они делали то, над чем всегда смеялись? Почему им было важно произвести на Тому впечатление? Они это не обсуждали, и более того, не задавали себе такие вопросы. Они просто делали, готовились, действовали по навеянию души. Что это? Похоть? Влюблённость? Может быть что-то большее?

    Тамара с утра вытащила Наталью на шопинг. Одежды у Томы было достаточно, а вот красивое бельё стоило приобрести. Почему-то она была уверена, что всё произойдёт сегодня, после игры, поэтому покупкой прозрачного, белого белья не обошлась. Эпиляция, маникюр, педикюр, освежающая стрижка кончиков волос, увлажняющее обёртывание. Всё это время Тома думала о Романе, вспоминала вчерашний вечер и текла. Непроходящее, пульсирующее возбуждение захватившее тело. Сокращалось и пульсировало всё. Соски, трущиеся о бюстгальтер, позвоночник, задевающий футболку, промежность, стянутая полоской трусиков. Томящая боль ощущалась даже в зубах.

- Колись, с кем на свиданку собралась? – пристала Наташка, услышав объём процедур.

- С Ромкой – засмущалась Тамара и попыталась спрятаться в телефон.

- С Ромкой? С твоим другом детства? – воскликнула Наташа и прикрыла рот рукой. Она не раз видела, как Ромка с Вовкой кадрили одну девчонку вдвоём. Правда, последнее время кадрил Ромка, а Вовка тёрся рядом, как будто чего-то ждал. Наташа не могла сказать с уверенностью о направленности их отношений, но подозрения были, и не только у неё.

- Да. С Ромкой. С другом детства, - подтвердила Тома и прикрыла глаза, поэтому она не видела весь спектр эмоций, промелькнувших на лице подруги, а та не стала делиться сплетнями. Мало ли, что говорят.

    После обеда на кровати Тамары лежал весь гардероб. Мучительный выбор, что надеть, чем поразить. Перемеренный не один десяток платьев, юбок, блузок лежал грудой на скомканной постели, а время всё тикало, приближая долгожданное свидание.

          «Поторопись детка. Игра скоро начнётся.» - пришло сообщение от Ромы, провоцирующее дрожь в пальцах.

    Окончательный выбор пал на бледно-розовый сарафан, украшенный по подолу мелкими розочками. Свежо, сексапильно, невесомо, как взбитые сливки на клубнике. Тома последний раз осмотрела себя в зеркале, поправила волосы, вьющиеся на концах, влезла в белые босоножки на шпильке и выскочила навстречу любви. В том, что это любовь, Тамара не сомневалась. Не похоть, не влюблённость, не увлечение. Это была именно любовь.

    На игру Тома попала с небольшим опозданием, и стоило ей засветиться на скамейке болельщиков, как игра у ребят пошла в разы лучше. Мальчишки позёрничали, красовались, выкладывались на все сто, показывая себя во всей красе. Тамара должна видеть и знать, что её парни лучшие, должна восхищаться ими, должна боготворить.

    Томка, конечно, заметила игру Вовки, и даже пару раз крикнула, когда он вёл мяч, но сердце её было отдано единственному самцу, и видела, в основном, она только Романа. Самый красивый, самый лучший, самый быстрый, самый меткий, почти её.

    После игры ребята разделились. Владимир понёсся домой накрывать стол и зажигать свечи, а Роман устроил небольшую прогулку по сумеречной Москве. Тома сияла от счастья, шагая рядом с Ромой и держась с ним за руки. Возбуждение нарастало с каждым пройденным шагом, а поглаживание пальцем по запястью разгоняло табун мурашек, запрыгивающих в трусики и творивших там чёрте что. В таком состоянии Тома не заметила багровый закат, окутывающий крыши домов, тусклые гирлянды освещения, становящиеся ярче с наступлением темноты. Она вся была в нём и в ожидании чуда.

    Квартира встретила полумраком, фруктовым ароматом свечей и запахом специй. Тома восторженно осматривала комнату, подсвеченную дёргающим пламенем свечей, и не верила своим глазам. Ромка романтик – это что-то запредельное.

- Проходи детка. Ужин остынет, - подтолкнул её под попу Рома, оставляя лёгкий поцелуй на голом плече.

    Тома села за столик, подвинула тарелку и поняла, что очень голодна. Наспех съеденный завтрак, кусочек чизкейка в кафе всё, что сегодня она себе позволила.

    Мясо таяло во рту, салат отдавал острой кислинкой, а вино потрясающе вливалось внутрь, смешиваясь с разгорячённой кровью. Рома невзначай касался её руки, задевал коленку, склонялся, обдавая горяченном дыханием, заводил Тому, подводя к истончённой грани, сплетённой из страсти, нежности и сумасшедшего желания. Тамара тянулась за касаниями, льнула к его теплу, тряслась от томления. Ей нужно было бо́льшего, ощутить его в себе, расплавиться в его руках, кричать под ним.

Глава 9

    Наэлектризованность Томы дошла до предела, каждое соприкосновение с Ромой простреливало разрядами, сокращая мышцы и подгоняя кровь в сосредоточие женственности. Томе казалось, что между ног всё распухло и мешало сидеть. Она елозила на стуле, пытаясь сбить зуд и жар, цепляясь за посторонние мысли. Только всё было бесполезно. Зуд усиливался, жар становился непереносимым, а мысли все крутились вокруг члена, который до сих пор не в ней.

    Рома ловил золотую середину, подливая вина и всматриваясь в её глаза. Они лихорадочно блестели, перетягивая на себя внимание с покрасневших от градусов щёк. Уже не трезвая, и ещё не пьяная, как раз то, что надо. Мышцы лица расслабились, улыбка стала манящей, каждым движением Тамара предлагала себя. Ромка отправил другу смску, включил музыку погромче и пригласил Тому на танец.

    Он развернул её спиной, расположил руку на животе и впечатал в себя, воспроизводя сцену из клуба. Общее скольжение, влажная дорожка по плечу, несдержанное сжатие груди. Как-то невзначай слетело платье, оставив Тому в кружевном белье.

- Ты очень красивая, Тома, - на придыхании произнёс Роман, отстраняясь от девушки и разворачивая её вокруг оси.  – Дышать больно, глядя на тебя.

    Рычащие нотки просачивались под кожу, а потемневший, голодный взгляд плавил, скручивая и растягивая, как стальную спираль. Рома спустил лямки бюстгальтера, стянул вниз чашечки и захлебнулся от восторга. Тома была прекрасна. Высокая, плотная грудь, увенчанная ярко-розовыми сосками, которую хотелось смять, протащить между двумя холмами член, и двигать бёдрами, увеличивая темп.

   Он провёл по ней пальцами, взвесил в ладони и нагнулся, присасываясь к вершинке губами. Тома протяжно застонала, выгнулась и зарылась в волосах, притягивая голову к себе. Она была на грани, балансируя между сознанием и сумасшествием, тёрлась об Романа, царапала его через рубашку. Парень подтолкнул Тому на кровать, откинул на спину, подтянул бёдра на край, сорвал трусики и широко развёл ноги. Томка смутилась от такой близости его лица рядом со своей промежность. Её никогда так пристально не разглядывали там, не изучали, не показывали, насколько нравиться увиденное.

- Не двигайся, - рыкнул, когда девушка попыталась стеснительно прикрыться. – Я хочу видеть.

    Тома замерла и почувствовала обжигающее дыхание, а следом широкие мазки языком. Теперь воздухом захлебнулась Тамара. Её первый раз так смачно лизали, и это было пошло, грязно и одуряюще приятно. Рома ласкал, нырял в щёлочку, игрался с горошинкой, подводил к взрыву и отступал, успокаивающе поглаживая, переключаясь на губки, чтобы потом сова сводить с ума.

     Тому трясло, низ живота сводило болезненными спазмами, она горела и маниакально нуждалась в развязке, которую никак не могла получить. Ромка, как будто издевался над ней, приближая к небесам и сбрасывая обратно в пропасть. На подкатывающей волне, на потемнение в сознании всё прекратилось. Тома недовольно захныкала, открыла глаза, приподнялась на локтях и задышала ещё чаще, следя за раздевающимся парнем. Структурные мышцы перекатывались под загорелой кожей, бычьи рога внизу живота остро уходили под резинку боксеров, а когда Ромка стащил и их, Тамара чуть не подавилась слюной. Большой, гордо стоящий, перевитый голубоватыми венами, с блестящей, тёмной головкой ствол.

    Рома прошёлся несколько раз ладонью по всей длине, натягивая кожу и демонстрируя дружка во всей красе, забрался на кровать, облокотился на спинку, расставил ноги и поманил пальцем Тому к себе.

- Встань не четвереньки, оттопырь попку и пососи его, - Рома приподнял тяжёлые яйца и подался вперёд.

    Тома, как заворожённая, перевернулась, встала на колени, подползла и наклонилась к паху, задирая попу вверх. Лизнула головку, обхватила её губами и опустилась немного вниз. Член был горячим, солоноватым, очень нежным, и Тома втянула его ещё чуть-чуть.

- Бери глубже, детка. Соси активнее, - прошипел Рома, наматывая волосы и задавая глубину и ритм. – Расставь широко ноги, обопрись на локти и продолжай.

    Тома готова была на всё. Сосала, насаживалась до предела, работала языком. Между ног пекло, пульсировало, текло от бешенного возбуждения. Рома давил рукой на затылок, рычал, подкидывал бёдра и довольно улыбался Вовке, стоящему рядом с кроватью и жадно следящему за торчащей попкой.

    Тамара скулила, исходила слюнями, получала, что удивительно, удовольствие от минета, терялась в себе, пока не почувствовала чей-то язык на промежности. Она замерла, напряглась, хотела развернуться, но Рома сделал ещё один моток в волосах, полностью обездвижив.

- Не отвлекайся, - рыкнул, давя властностью. – Я не разрешал останавливаться.

    Глубокий толчок в рот, достающий до горла, и влажное касание языка, парализующее своей неправильностью. Грубость здесь, нежность там. Чьи-то пальцы проскользнули во влагалище, губы присосались к бугорку, а конец члена упёрся в глотку. От противоречивых ощущений Тому повело. Она прислушалась к себе, нащупала тонкую грань, толкнулась в неё и взорвалась.

   Спазм за спазмом, волна за волной, и член в ней, дарящий долгожданную наполненность, продлевающий оргазм, закручивающий новую спираль. Владимир наращивал темп, вбивался в узкую плоть и охреневал от происходящего с ним. Разряды, несущие с бешенством кровь, давящие на уши, выкручивающие наизнанку. Томин стон, пульсация внутри и сокращения, сжимающие ствол. Вовка еле успел выйти, забрызгивая ягодицы густой спермой. Ромка сделал последний толчок и излился в горло, поглаживая Тому по щеке.

- Всё хорошо детка, - прошептал Рома, когда Тамара сжалась, увидев Вовку позади себя. – Я не мог не поделиться. Мы же всегда были вместе, втроём. Это судьба, Тома. Нам суждено быть во всём вместе.

    Он ещё говорил всякую ерунду, как им не хватало Томы и, как они страдали, когда она улетела, намекал на любовь, а Вовка подтверждал, заваливал Тамару комплиментами. И кажется, Тома сдалась.   

Глава 10

    Прийти в чувства и подумать Томе не дали. Пара часов сна, и девушку выдернули из темноты волны на грани фола. Они исходили с низа и поднимались вверх, наполняя собой каждую клеточку. Тома повела бёдрами, вытянулась и ощутила влажные касания к киске. Приподняла голову и увидела тёмную голову между ног, творящую непередаваемые вещи.

- Проснулась детка? – прошептал Роман, сгребая в руку грудь. – Пора на следующий заход. Тебе понравиться.

    Он коснулся губ, провёл по нижней языком и ворвался языком внутрь, подавляя поднимающиеся мысли. Сложно думать, когда разрываешься на части от ощущений. Властные, жёсткие толчки во рту и болезненные тиски на сосках, против нежных касаний складочек языком и ввинчивающихся движений пальцев. Тома застонала, раскрылась сильнее, растянув ноги в шпагат, подалась вперёд, прогнувшись в позвонке, и позволила делать с собой всё, что угодно.

    Парни заметили добровольную сдачу и усилили напор. Вовка сжал бёдра, втираясь в промежность лицом, и стал жадно лизать плоть, резче трахая пальцами, а Рома занялся грудью, кусая и всасывая соски. Тому било лихорадочной дрожью, затапливало жаром, затягивало похотью. Так много их, и так мало. Пульсация требовала большего, а стеночки влагалища изнывали от пустоты.

    Вовка отстранился, освобождая место другу, и Рома заполнил пустоту собой. Он входил жёстко, глубоко, увеличивая темп с каждым толчком, и с сумасшествием вгрызался в грудь, оставляя свои метки. Тома металась, крутила головой, кричала от бешенного напора, раздражавшего нервные окончания внутри. Владимир сидел рядом и с завистью следил за ними, мечтая присоединиться. Ребята всегда чувствовали друг друга, поэтому Ромка вышел из Томы, перевернул её на живот, задрал попу, ставя на колени, и снова заполнил девушку собой.

- Удели внимание Вовчику, - подался вперёд, сотрясая ягодицы. – Пососи у него.

    Тома послушно открыла рот, прошлась языком по тёмной головки, накрыла губами член, предлагая себя. Это был чистейший кайф, сравнимый, наверное, только с раем. Ротик Томы был неумелым, но это не мешало Вовке с упоением врываться в него, скользить по нёбу и языку, исследовать способности и возможности Тамары глотательного рефлекса.

- Дыши носом и расслабь горло, - прошипел Вовка, ощутив рвотный спазм на конце. – Ты сможешь, детка. Главное, расслабься. Всё остальное я сделаю сам.

    Горло немного саднило, но довольное урчание парня и его лицо, перекошенное удовольствием, смывало дискомфорт и толкало доставить ему большего. Тома усерднее заводила головой, помогая себе рукой, теребя яички и лаская чувствительное местечко под ними. Вовка вибрировал под мощными разрядами, идущими от рук и языка Томы. Каждое касание вызывало бурю эмоций, и это было самое лучшее, что когда-нибудь испытывал парень. Он вбивался, наблюдал, как увлажнённый слюной ствол исчезает в её губах и млел, задыхаясь от эйфории.

    Ромка был в таком же состоянии, и если раньше он смотрел, как друг насаживает очередную куклу, и подгонял своё возбуждение этим зрелищем, то сейчас он не мог оторвать взгляда от места его соединения с Томой. Это была какая-то звериная похоть, спровоцированная карамельным запахом и вкусом. Рома с голодом трахал киску, но не чувствовал, как раньше, пресыщения. Он ещё не кончил, но уже хотел ещё.

    А Тома от осознания, что её имеют одновременно два мужика, да не просто каких-то два мужика, а лучшие друзья, являющиеся лакомыми кусочками для всего женского окружения, разрывалась на части. Сумасшедшее возбуждение, безмерное удовольствие, ощущение власти над ними, хоть ведущую позицию и занимали они, и что-то объёмное внизу живота, сжимающее мышцы, распирающее, готовое взорваться, забрызгав всё вокруг. Ещё пара толчков, задевающих стенку матки, ещё несколько удушающих проникновений, и темнота заволакивает глаза, яркие вспышки загораются то тут, то там, кровь, закипающими потоками, разносит по венам чистый наркотик, и пугающее сокращение каждого сантиметра тела, от кончиков пальцев на ногах, до лица.

    Тома была в отключке, когда парни догнали себя руками и выплеснулись на неё, рыча, как звери. Никому в голову не пришло воспользоваться презервативами, а после пробы без защиты, возвращаться к резинкам не тянуло. У Ромы с Вовой в голове вертелось только одно: перебирать кукол больше не хочется, только Тома, и больше никого.

- Детка, ты как? – осторожно поинтересовался Вовка, когда Тома пришла в себя.

- Хорошо. Никогда такого не испытывала. Хорошо и стыдно, - пролепетала Тома, пряча лицо у него на груди.

- Здесь нечего стыдиться. Тебе хорошо, нам тоже. Мы об этом несколько лет мечтали, - промурлыкал Вовка, зарываясь пятернёй Томе в волосы и приподнимая голову к себе. – Это необычно, но совсем не стыдно. Многие создают тройственный союз, просто не афишируют его.

- Мы тоже не будем афишировать? – рискнула оторвать взгляд от его груди и посмотрела в глаза.

- Это будет наш маленький, секрет, - приластился сзади Ромка, покрывая шею невесомыми поцелуями. – Наш общий, маленький, грязный секрет.

    То ли Тамара не совсем очухалась, то ли нежность Ромки снова погрузила её в опьяняющее состояние, но слово «грязный» Тома упустила, услышав только «общий, маленький секрет». Оргазм был настолько божественным, что девушка не смогла отказать себе в этом удовольствии, и повелась на предложение ребят продолжать встречаться.

    Напоследок они взяли её на кухне, посадив на барную стойку, затем зажали в душе, трахая по очереди, держа на руках, и измотанную, но счастливую, проводили домой. По дороге Владимир держался чуть в стороне, изображая просто друга, а Роман с удовлетворением демонстрировал окружающим их с Томой связь.

- Будешь должна, - рыкнул Томе обделённый Вовчик, когда Ромка засосал её у подъезда.

- Отдам все долги. Обещаю, - смущённо произнесла Тома и скрылась за дверью.

- Блядь! Я столько всего хотел с ней сделать, столько поз опробовать, столько мест пометить. Она крышесносная. Не зря же на неё встал член ещё три года назад. Он уже тогда чувствовал, что будет захлёбываться от восторга, трахая Томку.

Глава 11

    Утром, а точнее ближе к обеду, Тома сладко потянулась в постели, чувствуя себя настолько умиротворённой, что солнце, прорвавшееся сквозь занавески, светило ярче, воздух, проникший через открытое окно, благоухал ярче, а бабочки в животе, радостно машущие крыльями, напомнили о вчерашнем.

- Господи. Как же я так? Готовилась отдаться Ромке, а отдалась обоим. И не один раз отдалась, - обречённо простонала Тома, прикрывая лицо одеялом. – Стыдно, но до одурения хорошо. Что они со мной вытворяли… Господи… Это было прекрасно…

    Тома прокрутила в голове каждую секунду вечера и ощутила сжимающее спазмами возбуждение. Низ живота скрутило томной болью, складочки налились и увлажнились, а стенки дёрнулись в ожидании. Первый раз принёс не только боль и смущение, но и разочарование, а ребята смыли все неприятные воспоминания, подарив необыкновенные оргазмы. Сколько их было? Тамара сбилась со счёту. Казалось, он был сплошной, долгий, выворачивающий наизнанку.

    Тома лежала, изучала потолок и боялась, что парни удовлетворились разовым сексом, и больше не захотят продолжение. Удивительно. Вчера она рассматривала такие отношения с брезгливостью и отрицанием, сегодня же начала себя изводить мыслью, что этого не повториться. Что это? Распущенность, блядская наружность, взбунтовавшееся либидо? Или всё намного тоньше - завязано на безграничном доверии, подпитано годами дружбы, сдобрено привязанностью? Режим самокопания прервал звонок телефона, и на экране высветилось смеющееся лицо Ромки, снятое два года назад.

- Привет, детка, - прокричал Роман. - Соскучились по тебе до боли в яй… зубах. Встретимся через час?

- Встретимся, - растянулась в улыбке Тома, выдыхая и растирая грудь, в которой что-то запекло от боязни услышать, что она больше не нужна.

- Будем ждать тебя у подъезда, - ворвался в трубку голос Вовки, и связь оборвалась.

    Тома носилась по квартире, как заведённая. Всего час, а надо сделать так много. Душ, завтрак, укладка волос, выбор наряда. Тамара выскочила из подъезда тяжело дыша, и попала в руки Ромки, жадно впившегося в её губы.

- Всю ночь мечтал это сделать, - прошелестел, выдыхая, и оттянул зубами нижнюю губу.

- Кончай, - возмутился Вовка. – У меня сейчас яйца лопнут от ваших лизаний.

    До дома ребят добрались быстро, а прелюдию начали в лифте, целуясь, перетягивая Тому в свои объятия, задирая юбку и проверяя готовность. Тамара была неприлично мокрая, и это заводило ещё сильнее. Звериная похоть проснулась моментально, требуя немедленного внедрения в узкую плоть. Ласки закончились там же в лифте, потому что, переступив порог квартиры, нежность закончилась.

    Майка, затрещав по швам, оказалась заброшенной в угол, туда же полетел бюстгальтер и порванные трусики. Тому разрывали, крутили, пока она не осталась в одних босоножках, припёртая спиной к груди Вовки, насаженная на ствол Ромки с высоко задранными ногами. Рома с остервенением вбивался в Тому, подбрасывая её мощными толчками и сжимая до синяков бёдра, глуша рычанием её громкие стоны.

    Вовка удерживал её собой, теребил клитор и поглаживал между ягодицами, крутясь вокруг тугого колечка и мечтая в скором времени туда попасть. Для члена было ещё рановато, но разведку руками можно было провести. Смочив палец слюной, Владимир осторожно надавил и стал медленно продвигаться, борясь с сопротивляющимися стенками.

    Тома уже поднималась на гребне волны, когда почувствовала смущающее движение в запретном месте. Она хотела воспротивится, но от неправильного действия по позвонку пронеслась дрожь, низ живота скрутило спазмом, а бабочки взбесились, подбрасывая её на самый пик и сталкивая в пучину разрываемого оргазма. Рома кончил через несколько толчков после Томы и, прижав её к себе крепче, освободил место для друга.

    Володька не стал менять Томино положение и сразу ворвался, продлевая пульсацию, судороги и крики. Он долбил не так грубо, но бо́льший размер члена компенсировал жёсткость и скорость Романа. Тому качало на волнах, затягивало в толщу воды и потрясывало от наполняющего жаром океана. Если Рома сводил с ума напором и скоростью, то с Вовой штормило, бросая от штиля в буйное помешательство. Кончили они вместе. Тома крича, а Вовка, вгрызаясь ей в плечо и продолжая тереться плюющимся членом о ягодицы.

    После такого забега ребята готовы были сожрать слона. Заказав две большие пиццы, завалились в ванную, где уломали Тому сделать им минет. Убийственное зрелище. Тома на коленях с широко распахнутыми глазами, с потёкшей тушью и смиренно открытым ртом, принимающим поочерёдно оба члена. Опухшие губки сминались под скользящими, поступательными движениями, и было не важно отсутствие опыта, улёт был похлеще, чем прежде.

    Обмывали Тамару вдвоём, покрывая тело душистой пеной и кайфуя от отголосков недавнего оргазма. Ощущение раскрытых крыльев за спиной и чувство полёта не отпускало мужчин целый день. Пиццу решили есть на полу, расстелив покрывало и бросив для удобства подушки.

- Предлагаю игру, - дожёвывая произнёс Роман. – Вопрос-ответ. Правила просты. Вопросы любые, ответы честные. Нам нужно наверстать два года разлуки и узнать друг друга заново.

- Хорошо, - согласилась Тома. – Кто начинает?

- Дамы вперёд, - проворковал Вовка, склоняясь к Томе и мазнув быстрым поцелуем.

- Это ваш первый секс втроём? – смущённо спросила Тома, опуская глаза в пол.

- Нет, - запнувшись ответил Роман, не ожидая, что первым вопросом станет их сексуальное пристрастие.

- Но с продолжением первый, - подхватил Вовка, подслащивая пилюлю. – Мы всегда обходились разовыми встречами. С тобой хочется продолжения, Тома.

- Сколько у тебя было мужчин до нас? – бросил ответку Рома.

- Один, - тихо выдохнула Тамара. – И секс был то же один раз.

    Она прикрыла глаза, стыдясь своей неопытности, и пропустила довольные улыбки ребят. Парни готовы были пуститься в пляс от новости, что их девушка не снимала трусики перед каждым встречным, а один раз можно было списать на любопытство, не увенчавшееся успехом.

Глава 12

- Ваше задание. На выполнение сорок минут, - протягивает листы строгая женщина, входящая в состав приёмной комиссии.

     С двумя предыдущими экзаменами Тома справилась на отлично, несмотря на отсутствие времени для подготовки. Хорошая база, полученная в Канаде, и постоянная работа над расширением знаний, призванная доказать окружению, что русские девушки приезжают не только раздвигать ноги, но и работать над своим образованием.

    Восемь человек, усердно заполняющих нужные клетки и вписывающих с мерным скрипом стержня о бумагу ответы, три преподавателя и один охранник, зорко следящие за каждым движением претендентов, лишающие любой возможности списать. Томе без надобности помощь со стороны. Материал, выученный ещё год назад, на опережение, отскакивал от зубов, как таблица умножения, как приевшееся правило «ча-ща», нарушаемое только армянскими фамилиями.

    Тридцать минут, и Тома выскользнула из аудитории, тихо прикрыв дверь, с полной уверенностью высших балов и неплохих шансов в поступление на выбранный факультет. Тамара представила себя в тёмно-синей форме, улыбнулась отражению в зеркале и, толкнув стеклянную дверь, выскочила в июльскую жару.

    Ощущение полного счастья, разливающееся под кожей, заполнившее собой каждую молекулу организма. В таком состоянии Тома пребывала последние три недели. Полное погружение в чувства её и их, полная отдача в сексе для неё и для них. Господи. Что они вытворяли с ней… Что она позволяла вытворять с собой… Всё было остро до предела, но вчера предел был оставлен далеко позади, оставив немного стыда, неловкости и море удовольствия.

- Расслабься, Том, ты сможешь, - задевал напряжённой вибрацией голос Вовки, теряющийся в её дыхании.

    Девушка лежала на нём с расставленными ногами, впиваясь сосками в мощную грудь, и задыхалась от распирающего давления в том месте, где ещё никто не был. Лёгкая боль, обжигающее трение, выворачивающее удовольствие.

- Я на месте, - сдавлено прошипел Роман, замирая и давая возможность Томе смириться с размером. – Твой ход, - уже Вовке.

    Для них троих мир перестал существовать в тот момент, когда Володя сделал первое движение, скользя внутрь и теряясь в обрушившемся небе. Синхронность, слаженность подачи, грудной стон, смешивающийся с горловым хрипом. Пот, стекающий и капающий на спину, испаряющийся от накала, чувство невозможности это перенести, нарастающий темп, стирающий всё, что было до, горькое осознание невозврата к пресным отношениям и взрыв, топящий сомнения, смешивающийся с победоносным рычанием и их семенем, выжигающим остатки воли. Она их… И только их… По-другому не может быть…

- Привет, подруга, - выбивает из воспоминаний Наташка, садясь за столик под пёстрым зонтиком в открытом кафе. – Вся сияешь, и улыбка загадочная. Колись. Ромка оказался на высоте?

   И Ромка, и Вовка… На высоте, это слабо сказано. Тома снова окунулась во вчерашний вечер и залилась краской. Стыдно-то как. Не дай бог кто-нибудь узнает об их неприличных отношениях.

- Ну раз у вас с Романом всё на мази, сведи меня с Владимиром, - горящим взглядом пожирала подруга Тому, потирая по кругу край стакана с водой. – Вовка такой… такой миленький. Такой красавчик. У меня на него давно слюни текут.

    Тома напряглась, не зная, как осадить Наташку, не выдав себя, но и не обидев её. Вовка, действительно, красавчик, мечта любой женщины, этакий метросексуал два метра живого тестостерона. Густая шевелюра тёмно-русого цвета с осветлёнными на солнце прядками, прямые брови, живущие в комплексе с эмоциями, стальные глаза, меняющие цвет от погоды и настроения, широкий, волевой подбородок, продолжающийся мощной шеей с выдающимся, мужским кадыком. А его улыбка… Произведение искусства для глаз, кнут для мурашек, бегущих в ту сторону, куда перетекает стальной взгляд.

    Тамаре хватило всего секунду, чтобы ответить себе на вопрос, смогла ли она поделиться с кем-нибудь Вовкой. Нет, нет, и ещё раз нет! Вова, как и Рома принадлежат только ей, и позволять кому-то тянуть к ним свои лапы она не позволит.

- Прости, Наташ, не выйдет. У Вовки уже есть девушка, и ей вряд ли понравиться твоя компания рядом с её парнем, - честно отвечает Тома, обходя вниманием имя его девушки.

- Ну Тоооом. Ну мы же подруги… Что тебе до его очередной присоски? Ты просто сведи нас в каком-нибудь месте, случайно, а дальше я всё сделаю сама.

    Напор Натальи вызвал волну раздражения, поднимая с глубин что-то чёрное, что-то ядовитое, то, что сложно уложить в понятие «ревность». Оно сильнее, разрушительнее, смертельнее. Томе самой стало страшно от шевелящейся в груди черноты. Неужели именно так выглядит любовь, так ощущается, так болезненно реагирует на посторонние поползновения? И нужна ли она, такая любовь, превращающая внутренности в нечто мерзкое, противоречащая с тем светом, которым наполняется каждая клеточка в их руках?

- Том. Ты чего так посерела? Можешь не сводить. Просто шепни, когда соберётесь в клуб или кафешку, а ещё лучше достань билетик на игру, - не отставала Наташа, продолжая с упорством старателя рыть себе яму.

- Наташ, не сейчас, - процедила сквозь зубы Тома, цепляясь за край стола и ища твёрдый выступ, способный вытянуть её из зыбкой черноты. – Я прощупаю ситуацию и подумаю, чем тебе помочь.

- Спасибо, подруга, - чмокнула в воздухе Наташка. – Знала, что ты мне поможешь.

    Через десять минут телефон Томы ожил, замигав сообщением от Вовы нескромного содержания, и спас девушку от компании Натальи. В свете промелькнувшего разговора Тамаре сложно было находиться рядом с подругой, потому что из френд-зоны она резко заняла место соперницы.

    Тома скомкано простилась, долетела до метро, нырнула в кондиционированную подземку, предвкушая вечер, наполненный страстью и новыми познаниями в мире любви.

Глава 13

- Ощущаю себя глубоко женатым, - пожаловался Роман, смывая соль тренировки под плотными струями прохладной воды.

- Чего так? – появилась голова Владимира из-за перегородки, разделяющей душ.

- Ну, вот что мы делали раньше по вечерам? Клуб, охота, скачки до стёртости головки. А сейчас? Когда мы последний раз глохли от басов?

- Ром. Нам ничего не мешает сходить с Томой в бар или на дискотеку, а скачки у нас каждый вечер, ничуть не хуже прежних.

- Вот об этом я и говорю, Вов. Утром мы напяливаем на себя костюмы и тащимся в офисы к отцам, постигая науку бизнеса, затем тренировка и бегом домой, заказывая по дороге ужин.

- Это называется постоянство, братуха. Никакой охоты, никаких поисков куколок. Накормить, соблазнить, удовлетворить.

    Вова перекрыл кран, обмотал на бёдрах полотенце и вышел в раздевалку. В тех ровных отношениях, что сейчас мерно дрейфовали, его устраивало всё. Тома, которую он хотел как в первый раз, вечера в собственной кровати, в которой наконец появилась нужная прослойка, отсутствие пьяных рож и приставучих шлюшек. Хотелось чуть-чуть больше, всего лишь чтобы Тома оставалась ночевать, но такой шаг означал бы новый формат отношений, к которому он был не готов. Страшила ответственность, а в их треугольнике места ответственности не было.

- Может выберемся сегодня куда-нибудь? – вошёл в раздевалку Ромыч, вытирая голову и тряся достоинством в свободном полёте.

- С Томкой? – развернулся Вовка и стегнул полотенцем друга по филейной части.

- Не даёт тебе покоя моя задница, - осклабился Ромка, тщательно растирая тело.

- Расслабься, Томина лучше. Так как насчёт неё?

- Да с ней, с ней. Куда мы без неё, - проворчал Роман, натягивая боксеры. – Но поверь моему слову. Скоро мы будем носить в зубах тапочки и печь по утрам панкейки.

    Тамара рассматривала себя в зеркале, добавляя недостающие штрихи. Чёрный комбинезон с короткими шортиками и серебристой молнией через всю спину, заканчивающуюся в зоне копчика, колготки в сетку и босоножки на толстой танкетке. Высокий хвост и тёмно-красные губы довершили образ роковой красотки.

- Парням должно понравиться, - улыбнулась Тома, стёрла частицы помады с передних зубов и схватила клатч на цепочке.

    Пятница, а значит гулять можно всю ночь, и вряд ли ребята будут против, если она останется у них до утра. Тома заглянула на кухню, обняла маму, стоящую у плиты, и тихо проворковала:

- Меня сегодня не ждите. Идём с ребятами в клуб, а потом к Наташке. Скину смс, чтобы ты не волновалась.

    Валентина проводила взглядом дочь, накрыла крышкой рагу и налила себе чай. Детки растут, считаю себя взрослыми, а на самом деле ещё маленькие и глупенькие. Конечно, Валя будет волноваться, бродить ночью из комнаты в кухню, смотреть в затянутое копотью небо и ждать сообщение от ребёнка. Канада не сильно перестроила её взгляды на жизнь, но муж… Петя проникся воспитанием в чужой стране и запретил ей кудахтать, как наседке.

- Дети не должны засиживаться в гнезде, - твердил он. – Чем быстрее вылетят, тем выше взлетят.

- Или упадут, набив себе лишние шишки, - тоскливо обронила Валя, но с мужем спорить не стала. Пустое это. Если Петя сказал, лучше промолчать.

    Челюсть отпала сначала у Ромки, а потом у Вовки, когда Тома повернулась к нему спиной, целуя Романа. Владимир представил, как цепляется зубами за язычок со стразиком в виде капли, тянет его вниз и распаковывает карамельку из соблазнительной обёртки. Сейчас он, как никогда, жалел, что роль парня отдал Ромке, даже не поборовшись за право прилюдно тискать Тамару.

- Потрясно выглядишь, детка, - выдохнул в ухо Роман, не удержавшись и прикусив мочку. – В клубе от меня не на шаг.

     Бриленс встретил всё тем же грохотом басов, отскакивающих от стен, полумраком, освещаемым вспышками цветомузыки, и шевелящейся массой на танцполе, двигающейся как оголённый нерв под ударами тока. Дёрганный ритм, резкие выпады, перекошенные лица в белой пульсации. Молодёжь отмечала конец недели, расслаблялась, искала спутника на ночь.

- Нам наверх, - попытался перекричать музыку Ромка и подтолкнул Тому к металлической лестнице слева, оставив руку на талии.

    Владимир шёл впереди, прокладывая путь сквозь, подогретую алкоголем и витающим сексом, толпу. Они уже поднимались, когда на горизонте замаячила Наташка, размахивая руками и привлекая к себе внимание. Она, как всегда, выглядела потрясающе, затмевая даже Томкин образ. Белое платье, облипающее как вторая кожа, с маленьким секретом. В лучах белого неона чётко прорисовывались соски, сигнализируя об отсутствии белья.

- Томка! Как я рада тебя видеть! Привет, Ром! Привет, Вов! Пригласите в свою компанию?

    Тамара еле сдержала нервное подёргивание щеки, вцепилась в ладонь Романа и задышала медленно и глубоко. Владимир маякнул своей прицельной улыбкой, протянул руку вперёд, указывая направление и продолжил восхождение наверх.

    Как Тома пережила этот вызов чувствам? Знакомая чернота поднялась сразу, как только Наталья притёрлась своей грудью к Вовке и отказалась отлипать от него весь вечер. Её рот не закрывался, что-то щебеча для всей четвёрке, что-то шепча непосредственно Вове, склоняясь к нему всем телом, практически ложась на него и пожирая ушную раковину.

    Владимир с деланой заинтересованностью вникал её пустой болтовне, кивал в такт музыки и потягивал безалкогольное пиво. Он видел, что Тома не в восторге от поведения подруги, но сделать, чтобы не подставить себя, ничего не мог. Да и, если быть честным с самим собой, ревность Томки ему льстила. Вон как сверкает глазами, готовая наброситься на Наташку и повыдирать её волосёнки.

- Может уединимся? - облизала томно ухо Владимиру Наташа, пропустив пару коктейлей и, практически, оседлав его.

- Не выйдет, Наташ, - поймал её руку по дороге к паху. – У меня девушка есть, и ей не понравиться твоё предложение.

Глава 14

- Том, малыш, ну ты чего? – озадачился её плохим настроением Вова по дороге домой.

- Вот скажи, Вов. Что тебе так сладко нашёптывала Наташка, облизывая ухо, - зло выплюнула Тома.

- Ничего особенного, - улыбнулся Вовка, получая маленькое удовольствие от её ревности. – Предложила уединиться в туалете и потрахаться.

- Сучка! – прошипела Тамара и развернулась к наглецу. – То-то я смотрю, ты так мило ей улыбался. Понравилось предложение? Решил пособирать клубную грязь?

- Том. Подумай сама, был бы я здесь, с тобой, если бы мне понравилось предложение? – завилял хвостом Вовка, вызывая неодобрительный взгляд Романа. Рома считал лишним такое прогибание перед женщинами. На охоте можно хоть ужом виться, а после… После куклы должны знать своё место.

- Тогда почему позволял липнуть к себе и тереться сиськами? – чуть не плача, выкрикнула Тома. – Я же сидела напротив, всё видела, а ты…

- Малыш, да не нужна мне Наташка, - плюнув на конспирацию, обнял её Вовка. – Я тебя хочу. И клубная грязь мне не нужна. Ты же останешься сегодня на ночь?

- Дурак, - попыталась стукнуть его кулачком. – Я ему о приставучих бабах, а он о постели.

- Не о постели, а о приставучих мужиках, которые всю ночь будут тебя домогаться, - чмокнул Тому в макушку и выпустил из рук.

    Настроение у Томки поднялось, а от Вовкиных обещаний в трусиках разлилась приятная влажность. Такое случалось всегда. Стоило кому-нибудь из парней намекнуть на близость, низ живота стягивало тягучей томностью, а от касаний, случался потоп. В такие моменты Томе было всё равно на их неправильные, а для большинства, извращённые отношения. Пусть это будет их маленький секрет, главное, чтобы длился он дольше.

    До квартиры ребята добрались быстро, а там, стоило закрыть дверь, Томе не дали даже сказать «ап». Рома расстегнул джинсы, стянул их до колен и, схватив девушку за волосы, притянул к паху, проталкивая головку в рот. Тамара со стоном приняла член, прогнулась сильнее в спине, выпячивая попу, и тут же услышала звук расползающейся молнии.

    Зубами, как мечтал, цепляться за пуллер Вовка не стал, на это требовалось больше времени и выдержки, поэтому он быстро расстегнул, спустил комбинезон вниз, рванул влажные трусики в сторону и ворвался на всю длину. Покалывающая волна прошла по телу, разливаясь приторным удовольствием от конца ствола до мозга, и с каждым движением в узкой влажности, усиливаясь и увеличиваясь в размере.

    Тома растекалась от жёсткости и грубости мужчин. Ей нравилась властность ребят и собственная беспомощность в их руках. Резкие толчки Романа, упирающиеся в горло, болезненный натяг волос, обездвиживающий голову, впивающиеся в бёдра пальцы Вовы и глубокие, длинные скольжения по стенкам, ласкающие изнутри.

    Парням много времени не потребовалось, как и Тамаре. Через пару минут Томку трясло и вытягивало от оргазма, а ребята, пульсируя и шипя, заливали её с двух сторон спермой. Как только Владимир ослабил хватку, ноги девушку подвели, и она начала сползать на пол.

- Держись, малыш, - подхватил её Вовка. – Мы только начали.

- Нужно тебя покормить, детка, - провёл пальцами по Томкиной щеке Рома. – Ночь долгая, а мужики голодные. Сил понадобиться много.

    Он стянул с себя футболку, надел её на Тому и, удовлетворённо скалясь, пошёл в сторону кухни. Тамара сделала шаг в том же направлении, но остановилась, уловив звук вибрации телефона в сумочке.

- Томка! Твой Вовка оказался полным козлом! – кричала трубка Наташкиным голосом. – Представляешь, он уговорил меня уединиться в туалете, обещал хорошенько оттрахать, а сам сбежал! Сука! Кобелина с яйцами! Я его ждала целый час, отгоняла других баб от кабинки, прихорошилась, освежилась, а он… Мудак! Весь кайф обломал!

    Тамара с Владимиров слушали Натальины завывания и зажимали ладонями рты, давясь от смеха. Наташа всё орала, и орала, а Вовка почувствовал импульсы нового возбуждения и не смог сдержаться. Развернул Тому лицом к стене, пристроился сзади и стал долбиться в подпухшую плоть под визги из динамика.

    Рома, не дождавшись парочку на кухне, вернулся в коридор и охренел от представшей картины. Тома скулила в кулак, держа трубку в другой вытянутой руке, Вова с силой вбивался в неё, задрав футболку и демонстрируя сплющенную о стену мясистую грудь, и всё это под аккомпанемент Наташки, рассказывающей, как её обломали с сексом, матерясь, как портовый грузчик.

    Ранимая душа Ромки не выдержала, стекла в паховую область, налила в полную готовность хозяйство и тоскливо зарыдала от одиночества. Пошлые шлепки и хлюпанье сырой киски смешивались с высокими нотами Натальи, и это охеренно возбуждало. Нет. Возбуждал не голос девки в трубке, он шёл фоном. Возбуждала мелодия похотливого траха, выглядящего настолько грязно, пошло и охуенно, что трясло от желания присоединиться.

    Телефон уже молчал, устав в пустую разоряться, в хлюпанье нижних губок врезались стоны из верхних, когда Рома решил вмешаться, устав ждать разрядки и освобождения щёлки. Оттянув друга за плечо, намекнул взглядом, что нужно делиться, приподнимая ошалевший от несправедливости член. Вова согласно кивнул, отодрал Тому от опоры, развернул и подсадил на бёдра, заставив обхватить себя ногами, облокотился на стену и насадил захмелевшую от удовольствия девушку на ствол. Рома размазал смазку, перемешанную с семенем, между ягодиц и медленно стал вкручиваться, наполняя до предела, заскулившую от разрывающего состояния, Тому.

    Ребят сорвало, и на время они забыли обо всём, кроме своей гонки. Ходя, как поршни, потираясь друг об друга через тонкую стенку, стимулируя тугим трением, мужчины шли на рекорд, тараня плоть, как сумасшедшие.

    Тома потерялась на второй минуте, содрогаясь в мощнейшем оргазме, взлетела, заблудилась в облаках и вернулась только на заключительных толчках, заполняющих её под завязку. Она рвано дышала, обмякнув на руках у Вовы, лениво крутила головой, стараясь смахнуть из глаз тёмные точки, и пыталась собрать разлетевшиеся куски сознания в кучу. Из головы выветрилось всё, а парящая невесомость напоминала алкогольное опьянение.

Глава 15

- Родители улетают в трёхнедельный отпуск на Санторини, - с восторгом делилась Тома, хрустя сухариками в баре, который им понравился небольшим количеством посетителей, умеренными ценами, мягким освещением и ненавязчивой музыкой. – Я отстояла право остаться дома.

- Намекаешь на то, что сможешь оставаться ночевать у нас всё это время? – замурлыкал Владимир, становясь похожим на сытого кота.

    Всего одна совместная ночь, и он подсел похлеще наркомана. Было потрясно ощущать весь сон под рукой женскую грудь, а в области паха мягкую попку. А утренний стояк, с чувством обработанный губами…

- Не намекаю, а ставлю перед фактом, - томно протянула девушка, медленно проходя язычком по верхней губе и привлекая к себе голодные взгляды. – Самолёт в пятницу вечером, так что можно будет сходить в клуб и отпраздновать свободу.

- В последний наш поход Вовку чуть не изнасиловали, - заржал Ромка и треснул друга по спине, на что тот подавился пивом и закашлялся.

- Наташка с родичами на виноградниках во французской провинции, - не сдержала смех Тамара. – Вовкиной невинности ничего не угрожает.

    Наталья улетела две недели назад, но ребята так и не решились выйти в свет, боясь подставиться перед Томой. Они столько пропустили девок через постель, что казалось, каждая вторая девица на дискотеке кидала выжидательные взгляды. Прошлое не сотрёшь, но неприятные моменты моги негативно сказаться на их отношениях. Тома и так пряталась от подруги с неделю, выходя из дома только по вечерам, когда мальчишки заходили за ней.

    На Владимира она больше не дулась, но с Наташкой общаться не хотелось, хотя большой вины Натальи не было. Она же не знала, что Вовка занят Томой, как и Ромка. А обида и злость всё равно грызли, словно червяки, пожирающие яблоко изнутри. Томка не представляла, что может так влипнуть. Влюбиться сразу в двоих, потеряться в них. И эта ревность, этот страх, это ожидание обязательного расставания.

    До конца недели время пролетело быстро. Тамара поступила на нужный факультет и целыми днями занималась получением литературы, подгонкой формы, закупкой подходящей обуви и канцелярии, Роман поднялся на одну ступень выше в компании отца и из курьера стал помощником продажников, зарываясь в документации по самые помидоры, Владимир получил под контроль небольшой проект, совсем незначительный в общем объёме семейной фирмы, но очень познавательный для наработки опыта.

    Баскетбол всё больше переходил в разряд хобби, заменяя спортзал через день и не являясь целью в жизни, а работа и Тома выходили на передний план. Каждый вечер они растворялись друг в друге, пряча за дверью свой грязный секрет, а потом расходились, смакуя приятные покалывания после сногсшибательного оргазма одного на троих.

    В пятницу квартира Поляковых была похожа на сумасшедший дом. Летающая одежда, громкие крики, торопливые ушибы. Валентина паковала чемоданы, готовила, кажется, на неделю, сверялась со списком и нервничала. Причин для волнений было много. Мужа вызвали на работу подбить какой-то отчёт, Надя словила волосами жвачку и закатила истерику, когда пришлось выстригать клок, собирать вещи пришлось без помощи Петра, а самое главное, старшая дочь оставалась на длительное время одна.

- Тома, смотри сюда, - подтащила к холодильнику дочку Валя. – Здесь суп, картошка, плов, на этой полке салат, мясное рагу, котлетки, хлеб и молоко. Должно хватить на неделю, затем купишь сама. В морозилке пельмешки, вареники, блинчики с курицей, творогом, ветчиной, в красном лотке тефтельки – достаточно разогреть в микроволновке.

- Мамулька, ну ты наготовила. На роту солдат хватит, - застонала Тамара, осматривая батарею лотков. – Я столько сразу не съем, а за неделю всё испортиться.

- А ты лучше ешь, Тома. Вон, как отощала. Кожа да кости, - недовольно пробурчала Валентина, отвешивая дочери хлопок полотенцем по пятой точке. – И вообще, я переживаю, как ты здесь без нас целых три недели.

- Да хорошо, мам, хорошо, - обняла её в ответ доченька. – Я уже взрослая, справлюсь. Обещаю звонить каждый день.

- Звонить дорого, - отстранилась Валентина. – Каждый день в два часа скайп. Опоздаешь – вызову бабушку.

    Получив инструкции от мамы, указания от папы, пройдя краткий курс сантехника и выучив последовательность действий при срыве крана, выбивании тумблеров, засоре в ванной, Тома с облегчением проводила родителей до такси, помахала им рукой и вприпрыжку понеслась по лестнице наверх, напевая голосом утёнка весёлую песенку. Да, детский сад, детство в попе, но настроение у Тамарки было на высоте.

- Будем через полчаса. Собирайся, детка, - прокричал Роман и сбросил вызов.

    Пока ребята добирались до девушки, Томе пришлось побегать. Сейчас она напоминала свою маму, носящуюся между сумками. Одежда, средства гигиены, приготовленные маманькой лотки, ноутбук, зарядка для телефона. Собралось три большие сумки, как будто Тома переезжала на год.

- С ума сошла? – растерялся Вовка. – Весь дом решила перевезти?

- Здесь всё самое необходимое, - возмутилась Тамара. – Вещи, бельё, домашняя еда. Мамка наготовила на месяц вперёд. Нужно съесть как можно быстрее.

- Хавчик, это хорошо, - улыбнулся Ромка. – А хавчик домашний – ещё лучше.

    Перекрыв воду, проверив приборы на выключение, полив от души цветы, Тома заперла дверь и зашла в лифт, спускаясь к новому формату отношений. Всего три недели на безграничное счастье. Целых три недели на безграничную любовь.

Глава 16

    Не смотря на головокружительную ночь, закончившуюся с рассветом, Тамара проснулась рано и, с каким-то извращенным удовольствием, ощутила на себе удушливое давление с двух сторон. Руки обоих мужчин передавили кислород в области груди и солнечного сплетения, а ноги внаглую вдавили в кровать, лишая возможности пошевелиться. От активного дыхания взмокли волосы и покрылась испариной шея. Невыносимо жарко и в тоже время хорошо до одури.

    Тома так и лежала несколько минут, пока Роман не зашевелился, и у неё не появилась возможность выползти из-под них. Ритмичные извивания гусеничкой, и девушка стекла на пол, стараясь не пыхтеть и двигаться бесшумно. Взяв с кресла футболку, выскользнула из комнаты, одеваясь на ходу. Быстрый душ, небольшой марафет, солнечное настроение.

     Как только Тома покинула постель, Ромка перевернулся на другой бок, а Вовка занял пустующее место, закинув на друга и руки, и ноги. Во сне никого не смущала такая близость, а наоборот, грела и погружала в успокоительное покачивание на волнах сновидений.

    Тамара, пританцовывая, потрошила мамкины лотки, откладывая на стол сегодняшний завтрак. Блинчики с разными начинками аппетитно пахли, а после того, как попали на раскалённую сковородку, заполонили своим ароматом всё пространство кухни, пробиваясь дальше в глубину квартиры.

    Ребят разбудило щекотание ноздрей поджаренного теста и расплавившегося сыра. Такого запаха их квартира не ощущала. Быстрая овсянка с орехами или сухофруктами, сосиски с макаронами, жаренная картошка с лучком - всё, что витало в их берлоги.

    За обильным слюноотделением Роман не сразу почувствовал утренний стояк друга, упирающийся ему в ягодицы, а когда понял всю комичность ситуации, скатился с кровати как ошпаренный. Владимир ещё немного помял подушку, лежащую рядом, запихнул одеяло между ног и сладко потянулся.

- Мне кажется, или так вкусно тянет с нашей кухни? – зевнул, не обращая внимания на ошалевший вид Ромки, ощупывающего свой тыл на предмет проникновения врага. – Томка кудесница.

- Придурок, - процедил Роман, но затем отвлёкся на урчание желудка. – Я первый в душ. Жрать охота.

    Тамара напевала «Глупые мечты», виляла бёдрами и сервировала стол, расставляя тарелки с горячими блинчиками, сметану, кофе и молоко. Ромка завис на её динамичных прокрутах филейной частью, теряясь в желаниях поесть, или оприходовать вертлявую попку. Он так и переводил взгляд от еды к движущейся цели, пока его не ткнул сзади Вовка.

- Чего застыл? Ждёшь, пока блинчики плесенью покроются, - громыхнул Владимир, просачиваясь между косяком и другом.

- Доброе утро, мальчики, - повернулась к ним Тома и облизнула пальцы, засунув их в рот, пососав и смачно вытащив наружу. На это действо Вовка тоже притормозил, болезненно поморщился, переступая с ноги на ногу и посмотрел на Ромку.

- Ты сильно хочешь есть? – обратился к другу, поигрывая бровями.

- Блинчики не убегут, - согласился с предложением Владимира и шагнул к девушке, пресекая попытки спрятаться за холодильником.

    Футболка оказалась где-то под стулом, блины со сметаной переместились на подоконник, а Тому разложили на холодной поверхности стола, показывая на сколько сильно оголодали по ней ребята. Роман самозабвенно вбивался между ног, впившись одной рукой в бёдра, а другой поигрывая с пульсирующим клитором, а Владимир пользовал ротик, намотав волосы на кулак и ускоренно подводя себя к разрядке.

    Томе оставалось только стонать, беззащитно скулить и принимать всё, что дают ей парни. Такой завтрак завёл ребят до зуда в яйцах, который можно было сбить только интенсивным трением в горячей влажности, сжимающейся вокруг стволов от подступающего оргазма. Десерт выгнулся, замер, протяжно застонал и завибрировал в экстазе, подгоняя Ромку к концовке. Он кончал бурно, вжимаясь в лоно со всех сил и наблюдая, как напарник заливает спермой подрагивающую грудь и шейку.

- Лучший завтрак в моей жизни, - довольно прочавкал Владимир, макая блин с творогом в сметану. – И десерт, и вкуснятина от мамы. Я в раю.

- Угу, - промычал Роман, подкладывая себе добавки. – Согласен полностью.

- Какие у нас планы на выходные? – улыбнулась Тома, гордясь собой и родительницей.

- Трахаться, - заржал Ромка.

- Много трахаться, - поддержал Вовка.

    Томка закатила глаза, помотала отрицательно головой и обиженно запыхтела. Ребята не сразу уловили смену настроения подруги, продолжая сыпать синонимами к насущному слову.

- Детка, ты чего? – опомнился Роман. – Обиделась? Мы же шутим.

- Плоские у вас шутки – зло процедила Тома. – Чувствую себя резиновой куклой для плотских утех. Мне хотелось погулять, сходить куда-нибудь, например в кино, а вы… а вам… Вам только трахаться… Много…

- Да ладно, малыш. Мы, действительно, пошутили, - заластился Владимир, не отвлекаясь от еды. – Выбирай фильм и бронируй билеты.

- В последнем ряду, - добавил Роман, похотливо поглядывая на, вздымающуюся от злости, девичью грудь.

    Тамара всё же вытащила ребят на улицу. Прогулка по парку с поеданием мороженого, скайп с мамой и бегающей на заднем плане Надюхой, перекус в кафе, приятно охлаждающем после раскалённого воздуха, тёмный зал кинотеатра, освещаемый картинками с экрана, последний ряд, на удивление пустой, и шаловливые руки парней, шныряющие в интимные места. Ромка намекал на минет, пока весь зал увлечён остросюжетным блокбастером, но, встретившись с язвительным оскалом Томы, передумал, решив не рисковать, а оставить кайф на ночь.

    Домой ввалились уставшие, довольные, голодные, возбуждённые. Первый, совместный день прошёл удачно, без омрачающих радость бытовых неурядиц, без нервотрёпки о которой так часто жалуются мужики, делящие площадь с жёнами, без желания отдохнуть друг от друга.

Глава 17

    Тома стояла перед куском свинины, гадая, что из него можно сделать. Маминых заготовок хватило на три дня, ещё два дня ребята питались пельменями и яичницей, вчера заказывали пиццу, а сегодня девушка решила побаловать своих мужчин домашней едой. Что-то простое она могла приготовить легко, а посложнее никогда не пробовала. Потыкав пальцем в замороженное мясо, Тома поморщилась и полезла за советом в мировую паутину. За просмотром рецептов, обещавших шикарный ужин, её настиг звонок от Натальи. Тамара справилась с искушением сбросить вызов, и нажала на зелёную трубку.

- Привет, подруга, - залился динамик Наташкиным голосом. – Давай встретимся, посидим в кафе. У меня столько фоток, столько новостей.

    Парни были на работе, а в планы Томы не входило весь день гипнотизировать размораживающийся будущий стейк.

- Договорились. Через час в нашем кафе, - поддалась на уговоры Тамара и отключилась.

    Бросив мясо в раковину, она пробежалась по наличию продуктов, взяла на заметку покупку шампиньонов и пошла собираться. Через час девушка входила в прохладу кафе, осматриваясь в поиске подруги. Наташка сидела в конце зала у окна и манерно отбрасывала выгоревшие до белизны волосы за спину. Как всегда красивая, привлекающая внимание всех мужиков без исключения. Карамельный загар выгодно подчёркивал белый топ, а короткие голубые шорты удлиняли и без того ноги от ушей.

- Томыч! Я соскучилась! – возликовала Наталья, вскакивая и бросаясь на шею. Хотя с их разницей роста на целую голову в не Томину пользу, плюс десять сантиметров каблуков, Наташка навалилась сверху, придавливая Тамару к полу.

- Господи. Удушишь, - выдавила Тома, пытаясь сделать вдох. – Давай, рассказывай новости, показывая фотки.

- Слушай. У меня там случился такой роман. Биаджио просто космос! Он такое со мной делал… - захлёбывалась эмоциями Наташа. – Правильно говорят, что итальянцы очень горячие любовники.

- Итальянец во Франции? – удивилась Тамара.

- Он приезжал к хозяину виноградника перенимать опыт, при этом делился круглыми сутками опытом со мной, - томно простонала Натка, вязко пройдясь рукой по бедру. – До сих пор мурашки бегают по телу и трусики мокнут от воспоминаний.

- Кажется, кто-то подсел на серьёзные отношения? – заговорщически спросила Тома.

- Ну какие отношения, Том? У него горластая жена под центнер, такие же горластые дети с кудрявой копной на щеках, мама, звонящая каждые два часа и интересующаяся режимом дня, питанием и стулом сыночка. Удивляюсь, как с таким контролем он научился делать всё это с женщиной. Представляешь? Аджи умудрился своими пальцами…

- Нет, Наташ, - перебила её Томка. – Давай без интимных подробностей. Лучше расскажи, как там с погодой, с растительностью и достопримечательностями?

- Было безумно жарко, а растительность и достопримечательности видела только из положения лёжа, - неприлично громко засмеялась Наташа.

- Отпуск удался, - резюмировала Тамара и отвлеклась на официанта, заказывая себе апельсиновый сок, ягодный мусс и капучино с ванилью.

- А у тебя как? – решила поинтересоваться подруга. – Всё ещё встречаешься с Романом, или нашла себе что-то другое?

- Всё ещё встречаюсь, - кивнула головой Тома.

- А его друг?

- Тот, который Вовка-козёл? – вспомнила визги в трубку Тамара. – Всё с той же девушкой, и расставаться не собирается.

- Слушай, Том, - заковырялась пальцем в сливках Наташа. – Вовка, конечно, козёл, но я всё время думаю о нём. У меня никогда такого не было, чтобы так заклинило на мужике. Ты должна мне помочь, Том, по-дружески. Он должен стать моим.

- Я пас, Наташ, - еле сдержалась Тамара, чтобы не ткнуть подругу мордой в сливки. – У Вовы постоянная девушка, которая его любит. Я не буду помогать тебе рушить их отношения.

- Ну Томыч… Ну что тебе стоит… Там какая-то левая баба, а здесь я – твоя подруга.

    Наталья свела брови домиком, выдавила слезинку, похлопала ресницами, смахивая влажность, и вцепилась в руку Томы. Губы безостановочно шептали «пожалуйста», а весь вид умолял помочь.

- Наташа. Если ты хочешь оставаться моей подругой, то больше не будешь толкать меня на вмешательство в жизнь Владимира. Я не позволю тебе лезть к нему.

    Тамара процедила всё это на одном глотке воздуха, достала из кошелька тысячную купюру, бросила на стол, встала и, не прощаясь с уже бывшей подругой, вышла из кафе. Её потряхивало от злости и возмущения, а тупость и наглость Наташки выворачивали наизнанку. Тома была уверена, что этот локомотив не остановить. Он нёсся на полной скорости, лишившись тормозов, и сносил всё на своём пути, грозя размолотить отношения ребят.

    Отсутствие шампиньонов вылетело из головы, а придя домой, Тамара выполнила дочерний долг, позвонив маме, остервенело покромсала мясо с овощами, забросила всё в одну кастрюлю и приготовила обычное рагу. Шикарный ужин, обещанный рецептами из интернета, накрылся медным тазом, а живодёрская работа ножом не успокоила.

   Тома пыталась вычислить следующий шаг Натальи, и то, что он последует, она не сомневалась. На сколько хватит терпения Вовки, пока он не уступит напору Натки? В напористости Натки Тома тоже не сомневалась. Упрямее и настойчивее её, Тамара не встречала. В таком состояние Томку парни и застали. Раздражённая, задумчивая, вычёркивающая что-то из блокнота. Маленькая стерва, но такая аппетитная.

Глава 18

    Три недели прошли как один миг. Парни с работы неслись домой, как ответственные мужья, которых ждала жена, приготовившая ужин, Тома занималась днём закупками продуктов, уборкой и готовкой. Наташка звонила пару раз, но Тамара сбрасывала вызов, не находя сил и желания лицемерить с бывшей подругой. По выходным ребята выбирались в парк или кино, и заканчивали вечер в полюбившемся баре.

    С приездом семейства Поляковых сказка кончилась и начались привычные будни. Пару часов близости по вечерам с обязательным возвратом девушки домой. Тома тосковала по совместному сну в одной постели, а мужчины начали трезветь. Непонятная ломка, злость, подавленное настроение.

- Томки не хватает, - жаловался Роман, сворачивая одеяло по середине. – Опять будешь тыкаться в меня своим членом.

- Придётся привыкать. Праздник кончился, - буркнул Владимир, выискивая себе место на удобном раньше матрасе. Без любовницы ортопедический матрас стал безумно неудобным, руки не находили привычной мягкости, а нос мёрз, несмотря на жару, без возможности уткнуться в копну волос.

- Какая-то херовая зависимость появилась, - недовольно поделился выводами Роман. – Рано нам с тобой вязать себя по рукам и ногам отношениями. Да и не готов я к моногамии.

- Да ладно Ром загоняться. Постоянная девчонка не так плохо, есть много плюсов, - встал на защиту отношений Вовка. – А самый большой – отказ от презервативов, что ускоряет доступ к телу, обостряет ощущения и экономит бюджет.

- Постоянная не плохо, только если без ломки после её ухода. Сейчас же мы столкнулись с тем, что нужно подбирать блокираторы или защиту от розовых соплей, пока нас не спеленали.

     Роман всё чаще заводил подобный разговор, а Владимир всё реже вставал на защиту их с Томой отношений. Вроде, всё осталось, как и было – любовники каждый вечер встречались, отрывались в постели, доставляли, а взамен получали удовольствие, в выходные уделяли время культурному досугу, но сосущий осадочек, не дающий полного удовлетворения, у парней накапливался. И, если Тамара скучала, изводилась от нехватки близости и трёхнедельных семейных отношений, то Рома всё больше чувствовал себя обделённым, а Вова поддавался настроению друга.

    Неизвестно, чем бы это кончилось, но у Тамары приболела бабушка, и ухаживать за ней была отправлена Тома. Всего четыре дня, которые положили начало конца.

    Скайп с Томкой оставил мужчин в заведённом состоянии с некомфортным стояком в штанах. Сбрасывать напряжение парни отправились в ночной клуб. Виски с содовой, которой с каждым следующим заказом становилось всё меньше, а градусов всё больше. Голова кружилась, мысли заплетались, мизерное чувство ответственности захлебнулось горячительным пойлом и заткнулось. В таком залихватском состоянии Наташка отловила ребят и распустила перья.

- Ромка, Вовка, какими судьбами? – подлетела к их столу Натка. – А где Томка?

- Тамара у бабушки, а мы решили устроить мальчишник, - чокнулся об воздух Роман и опрокинул стакан.

- На каждом мальчишнике должна быть красивая дама, умеющая танцевать и разбавлять мужскую суровость.

    На этих словах Наталья прогнулась в спине, демонстрируя увесистую грудь и оттопыренную задницу. Платье больше подчёркивало аппетитные формы, чем скрывало, поэтому слюни громко закапали по полу. Ромка подвинулся на край дивана, приглашая девушку сесть рядом, а Вовка подозвал официанта и попросил третий стакан.

- Вов, пригласи меня танцевать, - канючила Наталья, елозя на коленях у Ромки. – Ну Вов. Такая хорошая песня.

    Вовка сдался уговорам, стянул с колен друга девушку и потащил в центр танцпола. То, что вытворяла Наталья, танцем назвать было сложно. Это был чистый секс. Она крутилась вокруг парня, тёрлась всеми выступающими частями тела, извивалась, имитировала половой акт.

    От таких движений и нескромных трений у Вовки затвердело в штанах, как у любого нормального мужика, столкнувшегося с откровенным предложением красивой, сексуальной бабы. Он часто дышал, борясь с приливом адреналина и взбунтовавшимся тестостероном.

   Роман, наблюдающий за танцующей парой и ощущающий тот забытый голод, сопровождавший период охоты, точно знал, чем кончится сегодняшний вечер. Конечно, не хорошо связываться с Томкиной подругой, рискованно и небезопасно, но количество алкоголя в крови сильно притупляло чувство самосохранения и умственную способность.

    Влив в Наталью очередной стакан, танцевать даму пошёл Ромка, кайфуя от её упругих форм, прижимающихся к его выпирающему бугру. Он активно копировал её восьмёрки, вдавливался пахом в попку, наматывал на кулак волосы, выгибал шею, скользя по ней языком.

    Наташу трясло от возбуждения и неудовлетворения. Холодная робость Вовки и животная страсть Ромки разжигали любопытство и потребность оказаться в их руках. Нестерпимое желание, сводящее судорогой ноги и руки, сжимающее зудом челюстные мышцы.

    Новая бутылка виски, прелюдия в пульсирующей массе танцующих, полнейшее состояние Натальи в хлам.

- Позвони и забронируй номер. Жертва готова, - хихикнул Ромка, подтягивая растекающуюся девушку к себе.

- А если Томка узнает? – слабо вякнул Вовка.

- Кукла на завтра ничего не вспомнит, а мы детке ничего не скажем.