Иллюзии Линтерия

Пролог

Пламя пожирало всё вокруг, превращая в прах деревья, камни и надежды. Взрывы раскатывались эхом, словно возмущённый гром, и земля под ногами дрожала от тысячи шагов и рычания заклинаний.

Кей стиснула зубы, отталкивая врага своим тяжёлым щитом. Её руки горели от усталости, но отступать было нельзя — слишком много поставлено на карту. Вокруг неё звенели клинки и визжали стрелы, и где-то далеко, среди дыма и огня, раздавался крик.

— Астрен! — её голос прорвался сквозь грохот битвы, полный тревоги и отчаяния.

— Кей, держись! — послышался голос, полный решимости и боли. Но это был не Астрен, а Райден, юный провидец, чьи глаза светились неземным светом, будто пытаясь увидеть то, что скрыто от всех.

— Он ещё жив? — спросила Кей, не сводя глаз с приближающихся врагов.

Райден покачал головой, — Он ранен. Мы не успеваем. Если не удержим эту позицию — всё пропало.

Талия, стоявшая рядом, стиснула губы и взглянула на карту боевых действий.

— Валарин ведёт свои войска в обход. Мы окружены. Если сейчас не отступим, погибнем все.

Кей едва смогла сдержать возмущение.

— Отступать? После всего? После тех, кто погиб, чтобы мы дошли до сюда?

— Именно поэтому мы должны выжить! — резко ответила Талия. — Чтобы продолжить борьбу. Чтобы спасти то, что осталось.

В этот момент в небе вспыхнул ослепительный свет — зарево, ярче самого солнца. Отряд застыл, заслушавшись жуткого рыка, который разорвал воздух.

Из тени вынырнула фигура в чёрном плаще — высокий мужчина с глазами цвета льда. Валарин. Его улыбка была холодной и безжалостной. Он медленно спустился на землю, как хозяин битвы.

— Вы всё ещё цепляетесь за иллюзии, — его голос был тихим, но каждый звук пробивал сердца как кинжал, — Этот мир — пепел, и вы — пепел. Я лишь ускоряю неизбежное.

Кей почувствовала, как её тело наполняется яростью, — Мы не позволим тебе разрушить всё, что мы любим!

Валарин наклонился, и в глазах его мелькнуло нечто… человеческое? Или уже лишь отголосок прошлого?

— Любовь? Ты говоришь о любви? — он усмехнулся. — Ты не знаешь ничего. Я потерял всё ради неё, и если вы хотите жить — станьте моими фантомами. Или погибните вместе со своим миром.

Астрен появился на краю поля боя, поддерживаемый Тарином, плечо его было окровавлено.

— Валарин! — крикнул он, голос ломался от боли и отчаяния. — Ты ошибаешься! Это не путь!

Валарин вздохнул, словно ожидая чего-то, и на мгновение его глаза смягчились, — Ты всегда был слеп к правде, друг мой…

Война, дружба, предательство — всё столкнулось в этом миге, и время словно застыло.

В этот момент, когда казалось, что слова могут изменить судьбы, раздался страшный взрыв, и земля под ногами задрожала.

Астрен поднял голову и посмотрел в сторону вспышки, глаза его наполнились ужасом.

— Катя… она там, — выдохнул он, и в этом имени была надежда и страх.

Валарин повернулся к тому месту, его лицо стало непроницаемым.

— Если она умрёт — умрёт и мир, — произнёс он тихо, почти себе под нос.

Ветер донёс крики сражающихся, а небо раскололось громом.

Глава 1 Начало тропинки

Катя любила запах старых книг.
Он напоминал ей о чём-то… о чём именно — она не знала. Возможно, о детстве, которого она толком не помнила. Возможно, о ком-то, кто когда-то гладил её по волосам, пока она засыпала, вдыхая этот же аромат пыли, чернил и времени.

Библиотека была почти пуста. Как всегда.
В полумраке коридоров мягко жужжала лампа, отблескивая на переплётах. За пыльными окнами медленно шёл снег — весна никак не хотела вступать в свои права.

Катя сидела за стойкой, опершись подбородком о руку, и чертила в блокноте случайные узоры. Сердце, разбитое на две половинки. Замок. Замочная скважина. И снова — глаза. Слишком часто в последнее время она рисовала глаза.

— Мисс Морозова, — послышался знакомый голос, и Катя подняла взгляд.

Это был дед Павел — один из немногих постоянных посетителей, ветеран, который каждую пятницу забирал одну и ту же книгу: «Справочник по минералам и самоцветам». Почему — он так и не сказал.

— Как обычно? — улыбнулась Катя.

— Ага, как обычно, — он подмигнул. — А ты не смотри на меня, как на скучного старика. Мы, старики, самые упрямые. Вот и ты, я смотрю, каждый день на посту. Молодёжь-то обычно как? Улетела — и след простыл.

— Некуда улетать, — Катя пожала плечами, отсканировала книгу и протянула ему.

— Хочешь — скажу, как вижу? — Павел склонился ближе. — Ты не отсюда.

Катя нахмурилась.

— Из города, — уточнила она. — Здесь просто выросла.

— Да нет, — покачал головой старик. — Я про душу. У тебя взгляд такой, будто ты всё ещё ищешь дорогу домой. Только не знаешь, где этот дом.

Катя замерла. Стало как-то холодно внутри.

— Забавно, — сказала она после паузы, — обычно это говорят тем, кто заблудился.

— А может, ты ещё не нашла, где началась тропинка, — сказал он и, не дожидаясь ответа, ушёл.

Катя смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри что-то дрожит. Его слова остались висеть в воздухе.
"Не нашла, где началась тропинка."

Она подошла к окну. Снег медленно ложился на подоконник, а её отражение смотрело на неё тускло, уставшими глазами. Шарф, повязанный неловко, волосы выбились из-под резинки. Девушка двадцати трёх лет с глазами, в которых будто кто-то забыл оставить жизнь.

«Я не отсюда…»
Слова Павла не выходили из головы. Она знала: он, скорее всего, говорил это в метафоре. Но почему-то это резонировало так, будто кто-то внутри неё крикнул: «Да!»

Катя осталась в библиотеке до самого закрытия. Разложила книги, привела в порядок архив, напоила местного библиотечного кота, который потерял глаз и хвост, но отчаянно мурлыкал, когда его гладили.

— Ты тоже из другого мира, да?

Катя терпеть не могла утро.
Не потому, что оно было ранним, холодным или серым — хотя всё это тоже. Просто в нём не было смысла. День начинался с одиночия и заканчивался им же. Всё между — лишь набор привычек, за которыми стояло ничего. Пустота.

Звонок будильника звякнул как всегда в 06:45.
Катя открыла глаза и уставилась в потолок, в котором давно откололась штукатурка. Потолок ничего не отвечал.

— Ну здравствуй, пятница, — пробормотала она. — Или суббота?.. Какая разница.

На кухне ждала каша из пакета и чай с горьковатым вкусом, потому что ей снова было лень мыть чайник. На экране телефона — пропущенные уведомления от банка и скидка на пиццу. Ни души, ни «доброе утро». Только электронные призраки.

Катя работала в библиотеке — самой старой в районе, где полки ещё скрипели, а книги пахли сыростью и чужими руками. Единственные, кто знали её по имени — это дед Павел и Иван Петрович, последний же был стариком-читателем, приходящим читать газеты и делать вид, что спит.

— Екатерина, а что там у вас с продолжением того фэнтези было? — спрашивал он каждый вторник.
— Петрович, вы и первую часть не дочитали.
— Потому что я экономлю удовольствие, — подмигивал он.

Это была её жизнь: каталогизация, выкладывание книг, упрёки начальницы за пыль и вечерние прогулки домой с тёплой булкой и наушниками.

Но в этот день что-то было не так.

С самого утра стояла странная тишина. На улице — как будто весь город дышал реже. Листья не шуршали, машины ехали тише. Она заметила это ещё по дороге на работу: на перекрёстке, где всегда стояли и ругались таксисты, никого не было. В магазине за углом кассир смотрел на неё, будто впервые видел человека.

Катя даже остановилась на секунду, посмотрела на своё отражение в витрине.
Та же — серое пальто, шарф, волосы собраны кое-как, глаза — те же. Уставшие, ничего не ищущие.

Что ты вообще ищешь, Катя?
Ответа не было. Как всегда.

Библиотека в тот день была непривычно пустой. Даже Петрович не пришёл.

Катя сидела между полками в читальном зале, перелистывая «Мифологию времён империи», просто чтобы чем-то занять руки. Там были странные символы, старинные сказания — о двух мирах, разделённых «тканью снов», и об избранных, которые могли видеть сны чужих жизней. Она усмехнулась:

— Конечно. Избранные, видящие сны. А я — избранная убирать за подростками и искать утерянные карточки выдачи.

Она закрыла книгу, и в этот момент где-то вдалеке грохнул гром.
Гром — в ясную погоду.

Она поднялась, выглянула в окно — небо было чистым.
Но внутри неё что-то кольнуло. Непонятно почему.

Поздний вечер. Дорога домой.

Катя вышла позже обычного — задержалась из-за занудной проверки фондов. Начальница снова наорала:
— Вы опоздали на сдачу отчёта!
— Там только три строки, — устало ответила она.
— И вы умудрились сделать даже их неправильно!

Катя вышла на улицу, натянула наушники, включила музыку погромче.
Плейлист назывался «Фон для выживания».

Мир за окнами автобуса плыл размазанными огнями. Она уткнулась лбом в стекло. На светофоре — красный.
У перекрёстка — группа подростков. Смех. Жизнь. Проходящая мимо.

В наушниках заиграла странная мелодия, которую она не помнила, чтобы добавляла. Густой женский голос пел на незнакомом языке. Катя нахмурилась и хотела переключить — но пальцы дрогнули.

Глава 2 Чужое отражение

Катя проснулась — словно вынырнула из ледяной воды.
Дыхание рваное, в груди боль, будто сердце кто-то вбивает в ребра молотком.

Темнота. Пыль. Сухой запах гнили и старого дерева. Треснувший потолок.
Тишина, слишком острая, как предчувствие смерти.

Сначала она подумала: реанимация? подвал?.
Но в следующую секунду...
Она поняла: это не её тело.

Катя резко села — и мир качнулся. Пальцы судорожно сжали пол — не плитка, а шершавые доски, пропитанные пеплом и влагой. Она глянула на свои руки.

Чужие.
Длинные, тонкие. С узкими запястьями и незнакомыми шрамами. Ладони, на которых были следы ожогов, будто давно затянувшиеся раны.

— Что… что это?.. — её голос дрожал. Он был звонче, ниже. Не её.

Сердце забилось с такой силой, что в глазах потемнело.

Катя на коленях подползла к разбитому зеркалу у стены. Его рама была опалена, покрыта сажей.
Она заглянула.
И увидела не себя.

Девушка в отражении была красива — но пугающе. Бледная, как мрамор. Волосы — ярко рыжие, длинные, спутанные. Губы в тонкой линии. А глаза...

Её глаза.
Глаза Кати. Единственное, что осталось. Окно в её душу в чужом лице.

— Нет… — выдохнула она. — Нет, это ошибка. Это сон. Я умерла. Я в аду.
Это не я…

Она отшатнулась от зеркала и ударилась спиной о стену. Пыль осела на плечи. Горло сдавило рыданием.

— Я не она…
Я — Катя. Я просто... библиотекарь.

Она закрыла лицо руками, и только тогда заметила: на запястье вытатуирован символ — круг, пересечённый изломанной линией, как шрам. Она дотронулась до него, и внутри что-то дрогнуло — словно отпечаток боли, чужой и давний.

"Что произошло со мной? Почему я здесь? Почему в чужом теле?!"

Рядом на полу лежал портфель. Старый, потрёпанный. Она открыла его — как будто в надежде найти там ответ или хоть что-то родное.

Внутри — только ножны, несколько пергаментов и дневник.
Плотная обложка, темно-красная, испачканная пятнами, похожими на кровь. Запах — прелых трав и железа.

Она медленно раскрыла первую страницу.

"Если ты читаешь это — значит, я мертва.
Или… я — ты.
Моя душа больше не здесь. Но тело осталось. И никто не должен знать."

— Шутка? — хрипло спросила Катя в пустоту. — Это… чья-то больная игра?

Она пролистала дальше:

"Теперь тебя зовут Эрия. Не называй себя иначе.
Если ты хоть раз забудешь — они поймут.
А если поймут… тебе не выжить."

Рядом с записью — выцветший набросок лиц: человек с повязкой на глазу, девушка в броне с лилией на плаще, мальчик с сияющим амулетом, и девушка с заплетенными волосами в косу.
Подписи: Тарин, Талия, Райден, Кей.
— Отряд. Связанные по крови. Не доверяй им сразу. Но и не отвергай.

Катя сжала дневник, сдавила его так сильно, что ногти впились в кожу.

— Я не хочу играть в эту ложь, — прошептала она. — Я не хочу быть ею.

Слёзы подступили к глазам. Она всхлипнула, бессильно прислонившись к стене.
Сколько раз в жизни она мечтала стать кем-то другим. Не быть "девочкой без прошлого". Не быть сиротой, забытой миром.
И вот — она стала кем-то другим. Но теперь...

Теперь ей страшно потерять даже ту Катю, которой она была.

Сомнение разрывалось внутри. А если она всё это выкинет? Откажется? Выйдет — скажет правду?

И вдруг взгляд зацепился за последнюю запись, прижатую между страниц:

"Они — твои теперь. Не подведи их.
Один из них уже отдал за тебя жизнь.
Второй — может отдать сердце.
Но если раскроешься — погибнут все."

Катя замерла. Строки прожгли её.
"Отдал за тебя жизнь."
"Погибнут все."

Она вспомнила сон. Его голос. "Если ты уйдёшь — я исчезну."
И страх сменился холодной решимостью.

Нет. Я не могу… я не имею права. Даже если всё во мне кричит, что это ложь — мне придётся её прожить.

Пусть это будет сон, хотя бы интересный сон.

Катя — Эрия — глубоко вдохнула.
Поднялась. Стерла слёзы.
Началась игра.
На кону — её личность. И жизни тех, кого она даже не знает.

Хижина скрипнула, когда она вышла. Солнце висело низко — багровый свет падал на траву, будто всё вокруг было написано кровью.

— Эрия? — донеслось от деревьев.

Катя вздрогнула.
Четверо. Шли быстро. Вооружены. И явно напряжены.

Первая — Талия. Снежная красавица, холодная, как утро после смерти.
Рядом — Кей, с жёстким блеском в глазах и пружинной походкой хищника.
Райден — младший, но, как показалось Кате, самый внимательный. Он щурился, будто пытался читать её ауру.
И впереди всех — Тарин. Широкоплечий, сосредоточенный, с гладиаторским лицом. В его взгляде, хоть только и в одном глазу, было то, что не требовало вопросов. Только подчинение.

— Ты очнулась, — сказал он, хрипловатым голосом. — Уже хорошо. Нам пора уходить. Здесь небезопасно.

— Сколько я… — начала она, стараясь держать тон.
— Два дня. Мы не были уверены, что ты выживешь после обрушения этой скалы.

Кей хмыкнула:

— Ты выглядишь, как будто не уверена в этом до сих пор.

Катя едва улыбнулась — криво.
Сделала шаг вперёд. Земля под ногами казалась чужой.

— Я… плохо помню. Всё размыто. Будто из меня вынули что-то.

Райден напрягся. Его глаза вспыхнули:

— Ты не такая, как была.

Катя замерла. Сердце в горле.

Но Тарин резко повернулся к нему:

— Райден, хватит. От травмы у всех энергия ломается. Мы не станем устраивать допрос.

Он посмотрел на Катю. Долго. Тяжело.

— Если с тобой что-то не так — ты скажешь. Когда сможешь. Мы — отряд. Ложь внутри нас опаснее врага снаружи. Пока — мы верим тебе.

Катя кивнула, не в силах ответить.
Она не знала, врёт ли он. Или надеется, что это правда.

И с этим — они ушли.
А она пошла за ними. В чужом теле.
С чужим именем.
С душой, которая трещала по швам.
И одной мыслью:

Глава 3 Первая кровь

Катя шла следом за ними, будто по краю сна.

Шаг. Второй. Десятый.

Каждое движение отдавалось гулким эхом в теле, которое до сих пор ощущалось как маска — тугая, натянутая на её прежнюю сущность. Её пальцы — длинные, чужие. Её голос — неузнаваемый. Каждая тень — угроза. Каждый взгляд — подозрение.

Но пока никто не спрашивал.

Пока — верили.

Они шли сквозь лес — заросший, как больная рана, в которой шевелится что-то опасное. Листва шептала над головой, и каждый порыв ветра казался живым. Тарин вёл — уверенно, как человек, знающий не только дорогу, но и цену каждой ошибки.

— Нам нужно добраться до хребта до заката, — сказал он. — Переночуем там. Здесь слишком открыто. Мы слишком заметны.

— Мы всегда слишком заметны, — буркнула Талия. — Если нас ещё не выслеживают, то только потому, что все думают: Эрия мертва.

Катя замерла на долю секунды.

"Если бы ты знала, как близко к правде ты говоришь…"

Она опустила взгляд, сжав ремень рюкзака.

Рядом шла Кей. Периодически оглядывалась, будто проверяя, насколько "странная" сегодня Эрия.
А Райден, будто почувствовав напряжение, подошёл ближе.

— У тебя руки дрожат, — тихо сказал он.
— Да, — призналась она. — Просто... не привыкла к оружию.
— Ты же всегда держалась так, будто тебя не пронять. Даже когда у нас под ногами всё горело.

Катя смотрела в его глаза. Они были по-детски серьёзные. И… доверчивые.

Она опустила взгляд.

— Может, я устала притворяться.

Он молча кивнул. Но дольше не смотрел — ушёл вперёд.

Они остановились на привале у маленького ручья, где мхи были густыми, как мех, и даже свет казался более мягким. Тарин раздал указания:

— Кей, с Райдeном — на западную границу. Смотрите, нет ли следов.
— Следов чего? — спросила Талия.

Он повернулся к ней, взгляд стал жёстким:

— Чего угодно.

Катя осталась с Талией. Молча помогала упаковывать травы, чьи имена она не знала. Молча подавала фляги.
И впервые Талия заговорила сама:

— Скажи… ты в порядке?

Катя подняла взгляд.

— Я…

Она хотела сказать "не знаю", но остановилась.
Вместо этого — выдохнула.

— Не совсем.

Талия смотрела на неё, оценивающе. А потом кивнула.

— Тогда держись ближе к Тарину. Он — якорь. Даже когда тонет.

Якорь. А я — буря. Или, может, пустота.

Спустя час они снова собрались. Райден вернулся первым. Лицо было бледным.

— Мы нашли знаки. Руны. Выжженные в камне.

Тарин напрягся. Подошёл быстро.

— Покажи.

Райден передал ему клочок ткани, на котором он, видимо, срисовал символ: круг, разделённый острым зигзагом, и три точки над ним.

— Это метка. Я не знаю чья, — сказал мальчик. — Но... она как будто чувствуется. Пульсирует. Это магия, Тарин. Глубокая. Живая.

Тарин свернул ткань и сжал кулак.

— Мы идём. Быстро. Мы больше не одни.

Катя почувствовала, как сжимается грудная клетка. Воздух стал тяжелее. Каждый шаг — напряжённый. Даже птицы вокруг замолкли.

Через двадцать минут путь прервался.

Они вышли на небольшую поляну — и их ждали.

Какая толпа людей. В чёрных доспехах с белыми узорами. Лица — под масками. Движения — точные, молчаливые. Не наёмники. Не разбойники.

Воины.

— Не двигаться! — выкрикнул один из них.

Тарин поднял руку:

— Мы не ищем боя.

— Но он сам ищет вас, — ответили ему.

Катя сделала шаг назад. Лес за её спиной. Кей вытащила меч. Райден отступил ближе к ней.

— Что они делают? — прошептала Катя.

— Кто — они? — ответила Кей.

— Эти… Кто они вообще такие?

— Мы не знаем, — прошептала Кей. — Они появились месяц назад. И с тех пор — всё рушится.

Внезапно один из врагов метнул клинок. Он просвистел рядом с головой Талии.

— А теперь, — произнёс Тарин спокойно. — Мы сражаемся.

— ВЫВОДИТЕ ЖЕНЩИНУ! — раздался крик. — ОНА У НЕГО!

Катя сжалась. Кто «он»? Кого они ищут?..

Мечи сверкнули.

Тарин встал первым. Его клинок пошёл в бой, как шторм. Кей закрутилась с кинжалами. Талия отошла в сторону, натянула лук — и стрела вонзилась в глаз масочнику. Райден поднял руку — вспыхнул щит из света.

Катя стояла. Как вкопанная.
Меч в ножнах у бедра. Но она не помнила — как им пользоваться.
Что делать. Куда бежать.

Один из нападающих бросился на неё — но Кей перехватила его. Закричала:

— Хватай оружие, дура! Что ты творишь?!

Катя — стояла.
Руки парализованы.
Дыхание оборвано.
Всё в голове кричало: Я не могу. Я не боец. Я не Эрия. Я просто… я…

И тут Катя увидела, как двое нападают на Райдена. Он не успевает — магия дрожит в его руках, амулет трескается. Он отступает, спотыкается.

— РАЙДЕН!! — крик сорвался из её горла.

Катя схватила меч. Он тяжёлый, слишком длинный. Она не знала, как ставить ноги, куда бить.
Но она шла.

Она — просто шагнула вперёд.

— ОСТАВЬ ЕГО! — закричала она и ударила.

Меч вошёл.
Медленно. Трудно.
С хрустом. В живот врага. Его глаза распахнулись. Он завалился, и Катя с трудом выдернула оружие.

Райден смотрел на неё. И в его взгляде — не страх. Вера.

Кровь на лезвии.
Райден на земле.
Катя — дрожащая, с мечом в руках.

— Эрия, я совсем недавно в этом отряде, не знаю тебя, но…ты никогда не убивала, да? — прошептал он.

Катя задумалась о том, что ответить. А если Эрия уже убивала? А вдруг это ловушка? Но она лишь кивнула.

— Я и держала меч впервые.

— Тогда… спасибо.

Бой завершился. Несколько тел — остались. Некоторые — сбежали.

Тарин подошёл к ней. Катя стояла всё ещё с мечом. Руки — в крови.
Он долго смотрел на неё. Потом молча взял меч из её рук. Поставил рядом.

— Так дрожишь как будто впервые убила.

И в этот момент она заметила взгляд Райдена полный непонимания. Катя поняла что облажалась. Эрия убивала.

«Райден, прошу молчи» — молила Катя про себя.

Глава 4 Лес что помнит

Лес начинался незаметно. Просто сгустился воздух. Потемнел свет. И деревья вдруг стали выше, чем казались прежде. Их корни сплетались, как жилистые пальцы, уцепившиеся за землю, не желая отпускать.
Шаг — и кажется, будто ты перешёл порог чего-то древнего.
Шаг — и уже не знаешь, ушёл ли ты далеко, или остался стоять.

— Не нравится мне всё это, — пробормотал Тарин, поправляя ремень на плече. — Здесь магия старая. Природная. Хищная.

Кей оглянулась на остальных, прищурившись.

— Держитесь ближе. Линия в два ряда. Если кто отстанет — зовите, даже если кажется, что нас нет.

Катя… Эрия… шагала в центре, рядом с Талией. В голове стучал пульс. В груди — лёгкая дрожь. Вчерашний бой всё ещё отзывался болью в плечах. Но страх был другим. Противным, липким.
Здесь, среди этих деревьев, она чувствовала, будто что-то смотрит изнутри — не глазами, а намерением.

— Почему этот лес никто не вырубил? — хрипло спросила Талия.
— Потому что те, кто пытались, остались тут. — ответила Кей, не оборачиваясь.

Смех Талии прозвучал нервно.

— Прекрасно.

Катя молчала. С каждым шагом ей казалось, что воздух становится гуще, почти вязким.
Шорохи — слишком мягкие. Тени — слишком длинные.

— Мы всё ещё идём в одном направлении? — спросила Катя.

— Нас ведёт карта, — сказал Тарин, доставая из сумки свиток с тускло светящимися линиями. — Магнитные ориентиры здесь бесполезны. Только артефактные маршруты.

Катя покосилась на карту. Знаки казались чужими. И одновременно… знакомыми?

Она тряхнула головой.

Через час — или, может, через минуту — всё изменилось.

Катя моргнула… и увидела себя.

Себя настоящую.
Катю.
Ту, что стояла среди обрушенных книжных стеллажей в библиотеке. Пальто в крови. Руки в дрожи. А на лице — ничего.
Только тишина. И смерть.

— Ты умерла, — прошептал голос.
— Ты не здесь. Не в этом теле. Это не твоя история. Не твой мир.

Катя отступила назад, едва не споткнувшись.

— Нет… Это… это неправда…

— Ты украла чью-то жизнь, чужую судьбу. Теперь ты сама — призрак.

— Заткнись! — выкрикнула она в пустоту.

Вокруг тени зашевелились. Пространство задрожало. Всё начало рассыпаться, как пепел. Лицо в отражении — её лицо — ухмыльнулось.

— Они никогда не узнают, кем ты была. Но всё равно отвернутся, когда поймут, что ты — пустота в чужой оболочке.

Катя судорожно вдохнула.
Она чувствовала… как сила поднимается изнутри. Не знакомая, чуждая. Грубая. Но будто... отзывчивая.

И в следующую секунду — она протянула руку вперёд, почти неосознанно, и — что-то вспыхнуло.

Воздух перед ней лопнул, как мыльный пузырь. Иллюзия исчезла. Вместо окровавленной библиотеки — лес. Мрачный. Густой. Реальный.

Катя упала на колени, задыхаясь.

Рядом раздался крик.

— Нет! Он... он не мог! Я же спасла его! — визжала Талия, отбрасывая лук. Она пятилась назад, как будто за ней кто-то шёл.

— Талия! — крикнула Кей и рванулась вперёд.

Катя обернулась и увидела: Талия стояла на краю глубокого оврага, позади — пустота, перед ней — что-то, чего остальные не видели.

— Я не позволю! Не дам тебе умереть! — кричала Талия, с вытянутыми руками, будто удерживала кого-то в объятиях.

— Это не он! Это не реально! — Кей вскочила перед ней, схватила её за плечи. — Посмотри на меня, Талия! Это не он, ты слышишь?! Это ложь!

— Он звал меня! Я слышала! — в голосе Талии рвалась боль.

— Это лес. Он играет с твоей виной, — шептала Кей, крепче сжимая её. — Не дай ему победить.

Катя подбежала и встала рядом, глядя на Талию. Та дрожала, слёзы текли по её щекам, глаза не фокусировались.

— Посмотри на меня, Талия. — Кей коснулась её руки. — Здесь — мы. Настоящие. Только это важно.

Талия всхлипнула, медленно повернулась — и только тогда в её глазах вернулся свет. Иллюзия рассеялась.

Она рухнула на землю, всхлипывая.

Кей молча обняла её, на мгновение прижав к себе, затем встала и обернулась к отряду.

К вечеру они выбрались из зоны иллюзий.
Все были измотаны. Молчали.

Катя не раз пыталась заговорить с Райденом, но каждый раз замирала.

Он смотрел на неё, будто знал. Не всё. Но что-то.

— Мы устроим привал здесь, — наконец сказал Тарин, указывая на вырубленную поляну среди деревьев. — До рассвета не тронемся. Лес за нами. А впереди — что-то хуже.

Все расставили палатки. Развели костёр. Потрескивание огня было почти утешительным.

Катя села чуть в стороне, на поваленное бревно, устало обняв себя за плечи.

Она дрожала. Тело всё ещё отзывалось на силу, что разогнала иллюзию.

— Почему… почему я? — прошептала она сама себе. — Почему я это чувствую. Почему... я здесь?

Где-то рядом треснула ветка.

Райден сел рядом. Не глядя на неё.

— Лес. Он... показал всем что-то. Тебе — тоже?

Катя молчала.

— Я не слепой, Эрия, — мягко продолжил он. — С первого дня вижу, как ты смотришь на нас. Как будто впервые. Как будто не знаешь, кто мы.

Катя сжалась.

— Я...

— Ты можешь не говорить. Не сейчас. Но... — он повернулся к ней. — Я чувствую, что ты хорошая. Что ты сражаешься. Значит, мне не нужно знать всё, чтобы идти рядом.

Катя резко вдохнула.
Слова заполнили горло.
«Я не Эрия. Я не из этого мира. Я просто... девочка, которая умерла в аварии.»

Но она так ничего и не сказав, похлопала Райдена по плечу неловко улыбаясь. И эта её улыбка как будто была ответом на его вопросы.

— Все ложитесь. — голос Тарина разрезал ночь. — Впереди — руины. И, возможно, ответ.

Райден встал, но задержался на мгновение.

— Если захочешь — скажешь. Когда будешь готова.

Когда все улеглись, Катя долго не могла уснуть. Её пальцы всё ещё покалывало от той вспышки силы.

Ночью ей снился сон.
Она стояла в центре круга.
Вокруг — зеркала. В каждом — она. Но разная.
Катя. Эрия. Кто-то третий.
И голос:

Глава 5 Я нашел тебя

От лица Астрена

Поначалу это было как зуд в спине. Как будто кто-то медленно, очень осторожно, разрывал шелковую ткань пространства, впуская сквозняк, от которого по коже бегут мурашки.

Я не сразу понял, что это она.

Первый импульс прошёл через меня, когда я сидел один в зале, где стены усыпаны картами. Там не было ни магии, ни грома. Только внезапное свечение артефакта, что лежал рядом — кристалл на медной цепи. Тот, что когда-то, много лет назад, откликался лишь на одного человека. С тех пор он молчал.

А теперь — пульсировал.

Я поднял его, и в ладони кольнуло. Пульс стал сильнее. Я почувствовал её. Где-то на грани сознания — новое присутствие, резкое, необработанное. Как голос, звучащий не словами, а ощущением. И этот голос звал.

«Она здесь», — подумал я. — «Но кто?»
«Или что?»

Я не знал. Но знал: искать — нужно.

Мир начал меняться. Шорохи в магических тканях, следы, которых не должно было быть. Пророчества и символы начали смещаться, повторяя один и тот же мотив: разлом, перепутье, ключ.

На третий день я оказался в Равнинах Пепла, где почти не бывает ветра, но тогда песок вился, как живой. Когда я смотрел в закат, артефакт на моей груди вспыхнул сам по себе.

Я не касался его. Он пульсировал светом — тот же ритм, что и в зале карт. Но теперь — сильнее. Живее.

— Она надела что-то, — произнёс я вслух. — Связано с моей печатью.

Медальон.
Старый артефакт, один из узлов системы древней защиты. Его сила давно считалась потерянной.

Но кто-то нашёл его.
И надел.

В течение нескольких дней я шёл следом, как охотник за ускользающим отблеском. Оракулы лгали — или молчали. Пророчества менялись. Вещие узоры рассыпались в песок. Никто не хотел говорить правду — как будто сама ткань мира пыталась защитить её от меня.

А я не знал — спасти её мне нужно или уничтожить.

Я пошёл дальше.
Сквозь Пограничный Хребет, через затопленные тропы, туда, где лес сгущался в древнюю магию. Где сама земля помнит заклинания на забытых языках. Там даже птицы не поют. Только деревья шепчут что-то о былом, что лучше не вспоминать.

Ночь была вязкой. Воздух — тихим, будто весь мир замер и ждал. Я уже чувствовал её близко. Ощущение, которое не спутать — как звон в ушах, но в самом сердце. Каждая тень подсказывала: я почти рядом.

Я наткнулся на лагерь. Маленький отряд, палатки грубо поставлены, костёр догорал. Никто не выставил стражу. Глупость. Или усталость. И в обоих случаях — смертельно. Их можно было уничтожить, не моргнув.

Я остался в тени, сливаясь с деревьями. Просто наблюдал. И тогда она проснулась и пошла в глубь леса.

Тихо. Осторожно. Почти как в снах.

Я узнал её сразу. Не по лицу — его я видел только через магический след. Но по... неправильному ощущению от неё. Как будто этот мир всё ещё пытался её «встроить», но она — не поддавалась.

Она шла к озеру, не подозревая, что я следую за ней. Я двигался по лесу, как тень, не оставляя следов. Сердце билось глухо, в ушах стучал пульс, связанный с её шагами.

И тогда — она остановилась на берегу.

Лунный свет заливал её фигуру. Катя сняла одежду, медленно, будто сбрасывая не только ткань, но и — чужую кожу. Она стояла в одном белье, тонком, как дыхание, и казалась невообразимо хрупкой. Но в этой хрупкости было что-то пугающее. Что-то... живое. Вызов самой природе этого мира.

Я должен был отвернуться.
Но не мог.

Она вошла в воду. Тихо, без всплеска. Озеро пронеслось по её коже, как шелк. Она закрыла глаза, будто растворялась. Я чувствовал, как всё вокруг будто замерло — деревья, воздух, даже магия.

Я шагнул ближе — без звука.

И вдруг она дёрнулась. Как будто почувствовала меня. Я едва успел укрыться за стволом дерева. Сердце колотилось, как барабан перед казнью. Она обернулась, нахмурилась. Долго всматривалась в темноту. И тогда она вышла из воды, небрежно натягивая тунику, её ноги подвернулись и она упала.

Её рука ударилась о землю — и вспыхнула.

Символ.
Жгучий. Яркий. Живой.

И одновременно — тот же символ загорелся у меня на ладони.

Боль пронзила, как игла. Я стиснул зубы, сдерживая крик. Это была не просто связь — это было узнавание. Как будто я ждал эту вспышку всю свою жизнь.

Она села в траву, испуганная, оглядываясь. Символ на её ладони мерцал, как звезда. И вдруг, на лице — слёзы. Не страх. А что-то глубже. Одинокая, запутавшаяся... и, возможно, даже не понимающая, кем она стала.

Я сжал артефакт у груди.

«Теперь всё ясно. Я нашел её.»

Но вместо облегчения — только молчаливый страх.

Всю ночь я был рядом пока она спала. Наблюдал за ней из тени. Эта девушка была как маяк, огненные волосы выделяли ее, особенно ночью. Я прятался как мальчишка не зная почему, ведь уже мог давно закинуть ее в седло и увезти от сюда.

Утром я продолжал идти за ними по пятам. Не близко, а то топот копыт слишком слышен. В какой то момент я потерял её. Страх проник под кожу. Начиналась темнота, а я как безумный искал её. Лишь остановился когда почувствовал всплеск. Магический, сырой, непокорный. Он ударил, как удар хлыста по коже. Кто-то разбудил древнюю силу. И выжил. Значит — она.

Я ускорился. Меня вела тень. Нити этого мира тянулись, словно хотели опутать, и всё же оставляли проход. Как будто сам лес — союзник. Или предатель.

Там был бой. Я почувствовал это за версту. Магия искрила в воздухе. Страх и сталь. Запах крови и предрешённости.

И среди всего этого — её дыхание. Живое. Настоящее. Противоречивое.

Она стояла среди врагов, нелепо держала меч. Девушка, не умеющая убивать. Не отсюда. Не воин.

Но...

Не сломалась.

Она двигалась неуклюже, но не отступала. В ней было что-то неестественно знакомое. И это было не лицо, не голос. Это было... внутреннее дрожание пространства. Как будто её присутствие искажало всё вокруг. И в этом искажении я — впервые за долгое время — чувствовал себя настоящим.