Иллюзия контроля

Пролог

Белый дворец замолкал после заката, когда служащие расходились по домам. Шумная королевская канцелярия затихала раньше всех — после присутственных часов канцеляристы сортировали бумажки, а потом мужчины и женщины в белых рубашках с черными подвязками на рукавах и шуршащими накладными манжетами незаметно утекали в город. Последними уходили учетчики и статисты. Когда прекращалось непрестанное клацанье и позвякивание счетных машин на первом этаже, королевский дворец погружался в сон.

После ухода канцеляристов кастелян гасил лампы. Следом за ним шел кто-нибудь из службы безопасности и при помощи ключ-пластины включал магические экраны на дверях.

Обычно этот ежевечерний ритуал проходил без лишних слов и возмущений, но только не сегодня. На третьем этаже, где находились приемные Советников, принцесса Эсстель наотрез отказалась покидать кабинет после заката, сославшись на массу срочных дел, накопившихся за время ее отсутствия.

Кастелян не знал, как ее уговорить. Поэтому он отправил рядового безопасника за начальством, а сам замешкался. Лампы он погасил, газовые светильники на стенах подкрутил, чтобы ровнехонько горели, но свободным себя не чувствовал. Потому что именно о таких случаях обязан был докладывать и никак не ожидал, что первым же нарушителем нового Протокола окажется сама наследная принцесса.

— Ее высочество... не изволит, как видите... Вы же не станете упоминать при короле мое имя? — растерянно пробормотал кастелян, когда начальник службы безопасности дворца, господин Рагнар поравнялся с ним и спросил, что происходит.

— Идите себе, Мика. Спасибо за сигнал, но это точно не тот случай, о котором стоит сообщать его величеству. Доброй ночи.

Кастелян мелко закивал, поклонился и вложил связку ключей в широкую ладонь начальника. Он поспешил вниз по лестнице, с тоской размышляя, что назавтра все еще его дежурство, и упаси Хранители, королю что-то сообщат и ему это не понравится. А с другой стороны, он мог и премию выписать, как тому подавальщику, который третьего дня запнулся и опрокинул рыбу на колени имперского атташе. Никто не мог предсказать реакцию и поступки короля: что он посчитает деянием, достойным щедрой награды, а что преступлением против короны.

Господин Рагнар проводил кастеляна долгим взглядом и со вздохом покачал головой.

Вошел в кабинет принцессы и через минуту вышел вместе с ней. Он деликатно придерживал ее за локоток и держал вторую руку на талии, будто вел ее на танец, а не выводил в коридор. Несмотря на мягкие прикосновения начальника безопасности, принцесса недовольно хмурилась.

Начальник службы безопасности отпустил принцессу и запер дверь ее кабинета, а потом ввел числовой код на панели управления, чтобы активировать магические экран. Рамка вокруг двери нагрелась, заалела и начала сердито гудеть на одной ноте.

Принцесса Эсстель, сложив на груди руки, наблюдала за размеренными движениями бывшего королевского гвардейца.

— Ваше высочество, еще немного — и вы просверлите мне дыру в затылке, — не прерывая своего занятия, вполголоса прокомментировал он. — Приказ короля не обсуждается. Все кабинеты должны быть запечатаны до утра, в том числе ваш.

— Если бы вы дали мне ключ от моего кабинета, я бы сама его запечатала перед тем, как лечь спать.

Принцесса сердито прищурилась и перекинула длинную серебристую косу на грудь. Кончик косы распустился, и она нетерпеливо расчесала волосы пальцами, чтобы переплести.

— У вас есть ключ от кабинета, ваше высочество. А у меня есть только эта пластина и приказ короля. Пожалуйста, обсудите это с ним.

— Вы не могли бы пояснить причину, досточтимый, почему мне запрещено работать в собственном кабинете столько, сколько понадобится? До того, как я отправилась в О-Диура, не было этого странного правила, — нахмурилась принцесса. — И экранов на дверях — тоже.

Господин Рагнар остановился и посмотрел на нее тяжелым взглядом из-под массивных бровей.

— А теперь вы вернулись, и вам придется подчиняться новым правилам. Я рад буду отдать вам ключ-пластину, в качестве исключения, но только после того, как его величество разрешит.

— Исключения? — растерянно переспросила Эсстель.

Начальник службы безопасности вздохнул. С терпеливым видом пояснил:

— Больше никто не должен задерживаться с работой на этаже Советников. Все дела должны быть сданы вовремя. Совещания, рабочие встречи и решение вопросов после заката запрещены.

Эсстель шумно выдохнула, крутанулась на каблуке и решительным шагом направилась к лестнице. Ей в спину полетело вежливое прощание и пожелание доброй ночи. Однако принцесса была слишком раздосадована, чтобы ответить как подобает. Она взлетела по ступенькам, небрежно придерживая длинную юбку, и столкнулась нос к носу с бледнолицым сотником личной гвардии Антеро Риттау.

— Ваше высочество, — сотник поклонился, прижав кулак к сердцу. Рядом с ним стоял король, и по выражению его лица можно было догадаться, что разговор с сотником шел о чем-то неприятном для обоих.

— Риттау... Я рада вас видеть, — Эсстель склонила голову к плечу, заглядывая сотнику в глаза. Она боялась увидеть вместо них холодные стекляшки, как у тех, кого успели изменить, но фиолетовые глаза ее дальнего родственника смотрели хоть и устало, но пустыми их назвать было сложно.

Король Эриен оттер сотника плечом в сторону и подошел вплотную к дочери.

— Доброй ночи, дочь моя. Пусть дурные сны не омрачат твоего светлого лица, — он растянул губы в отеческой улыбке. В уголках глаз собрались добродушные морщинки.

Эсстель разгладила некрасивую складку на юбке и перекинула косу на спину. Этот жест всегда помогал ей вспомнить о том, как нужно держать осанку, если ты единственная наследница тысячелетнего престола.

— Отец, господин Рагнар вынудил меня покинуть мой кабинет. Неужели ты мог приказать ему так со мной поступить?

Король переглянулся с Риттау. Сотник будто побледнел еще больше, хотя это казалось невозможным. Запавшие глаза гвардейца лихорадочно заблестели. Он переводил взгляд с принцессы на короля и обратно и молчал.

Глава 1. Встретились два вора в одной библиотеке

Акато-Риору. Первый день весны. Незадолго до полуночи

Поздним вечером Акато-Риору представлял собой волшебное зрелище. Взять тот же Верхний город, который широким кольцом окружал Дворцовую площадь — здесь нет ни единой семьи, которая посчитала бы расходы на магическое освещение слишком большой роскошью. Попробуй еще найди здесь место для того, чтобы спрятаться в тенях!

Семьи, веками живущие в границах Верхнего города, вообще смутно представляли, как оплачивать текущие счета. Такие мелочи не волновали тех, кто мог себе позволить содержать целый штат слуг, многие из которых получали достаточно, чтобы иметь собственную прислугу, и так далее. Единственное, что имело значение для высокородных — возможность продемонстрировать соседям, насколько хорошо идут у них дела. А это значит — никакой экономии на самом дорогом — на новейших разработках Академии.

Магистрам гонка богатеев за новинками магической техники очень нравилась. Они то и дело объявляли, что нашли способ усовершенствовать то, что и вчера прекрасно работало.

Защита.

Вот что ценилось больше всего.

«Магия обеспечит вам безопасность».

Потрёпанный за зиму рекламный листок со звездой Академии магии бился отклеенным уголком о грубую кирпичную кладку, будто попавшая под колесо бабочка.

Мою жизнь магия только осложняла.

Магия заставляла меня рисковать жизнью по чужой прихоти. Магия отняла мой голос. Не та, которой владеют магистры, другая — запретная. Но тем не менее.

«Новые Связные браслеты с динамическим отслеживанием защитят ваших близких от похищения! Закажите два браслета и получите детскую брошь-маячок в подарок!»

Вспышка раздражения заставила меня сорвать старый листок бумаги и смять в кулаке.

Любое лишнее напоминание о браслетах бесило несказанно. Особенно о тех, что с динамическим отслеживанием. Я провернула вокруг запястья стальной магический артефакт. Настолько уже сроднилась с ним, что он казался частью руки. Дорогая магическая игрушка постоянно делила со мной биение пульса — сколько я себя помнила. С того самого дня, когда король протянул руку и помог выйти из холодного Зазеркалья.

Даже сейчас такие штуки были слишком дороги, а сколько за него отвалил король чуть больше десятилетия назад — я старалась даже не думать. Тяжелая штуковина. Очень полезная, но только не сегодня.

Сегодня решительно все обернулось против меня!

Для начала, принцесса Эсстель нашла меня в Малой библиотеке и оч-чень вежливо поговорила со мной, припоминая старые прегрешения. По ее мнению, мне следовало завязывать таскать ее бирюльки и продавать на Пристанях. Я даже подумать не могла, что она их считает! Какая мелочность...

«Магистры до сих пор не поймали тебя на краже книг из библиотеки, значит, ты неплохо умеешь обходить их ловушки, не так ли?»

Ну и что мне следовало ей ответить?

«Знаете, принцесса, вас и без того Арчер на руках носит, давайте вы ему намекнете, что вам нужно, и он в зубах вам это принесет?»

Разумеется, я промолчала.

«Давай договоримся так. Если завтра у меня на столе будет лежать браслет-чтец, ты получишь деньги на карманные расходы. А если нет — я сдам тебя Рагнару, и ты посидишь декаду-другую в казематах. Но как бы дело не закончилось, это последний раз, когда я прощу кражу моих вещей. Ты меня поняла?»

И это у нас теперь называется «простить»! Отправить меня в незапланированную вылазку в Академию. Меня не ждал Арри, и у меня не было никаких гарантий, что проход в кустах будет достаточно стабильным, чтобы не схлопнуться. Я сгорю заживо ни за что, а принцесса все равно получит свою игрушку.

«Если! Догадается! Просто попросить!» — кипятилась я, пиная носком сапога выбитые из стены осколки кирпичей.

Почему принцесса не использует свое очарование, а использует меня? У меня не было простого и понятного ответа на этот вопрос.

Я свернула за угол, ныряя в узкий переулок, и упёрлась прямо в тупой нос патрульной кареты гвардейцев, затаившейся за углом лавки с южными редкостями и маслами.

Самоходный монстр зарычал и угрожающе замигал ослепляющими пучками света, которые указывали вознице путь в темноте. Я отпрянула назад, в первую очередь проверяя привычным движением, что глубокий капюшон надёжно скрывает волосы. Второй рукой попыталась закрыться от слепящего света, бившего прямо в глаза, но куда там. Такой яркий свет проникал даже сквозь закрытые веки, никуда от него не спрячешься.

«Нарушение комендантского часа. Да еще одета, как вор», — осенило меня. Разумеется, собираясь воровать в Академии, я надела «ночной костюм»: чёрные штаны из мягкой кожи со шнуровкой для удобства, жилет с кармашками, под ним — чёрная рубашка мужского кроя с удлиненными манжетами. На руках полуперчатки, чтобы как можно меньше светить чрезмерно бледной кожей в темноте. Лицо закрыто до переносицы красным платком. За то, что он свалится, я переживала больше всего, поэтому избегала резких движений.

— Ага! Попался, гильдиец! Руки вверх!

Я неуверенно подняла руки, лихорадочно соображая, что делать. Попаду за решетку — утро будет очень неприятным. Тут уже не принцессы надо будет опасаться, а ее отца. Когда я в прошлый раз оказалась в лапах законников, король пригрозил, что следующий раз запомнится мне на всю оставшуюся жизнь.

«Не попадайся, идиотка. Если кто-то из людей Тарса попытается тебя арестовать и увидит твое лицо, убей его или умри сама!» — сказал он тогда. И магический контракт принял эти слова к сведению.

Пока гвардейцы выходили из кареты, держа перед собой жезлы-парализаторы, я чуть присела и головой вперед бросилась в отчаянный кувырок. С огромным облегчением почувствовала, как Тень милостиво принимает меня в материнские объятия. В кои-то веки получилось развоплотиться с первого раза! Плащ Тени действовал совсем недолго, буквально пару вдохов, затем чувство легкости постепенно уходило. Впрочем, этого мне хватило, чтобы забиться в груду каких-то ящиков-бочек на углу улицы. Мне на голову посыпалась труха и овощные очистки. Какая-то равинтола выставила отходы для фермеров. Плевать. Лишь бы не попасться.

Глава 2. Магия так не работает

Сияющий квартал. После полуночи.

Одинаковые аккуратные двухэтажные домики с мансардами на улицах Сияющего квартала — настоящая отрада для вора. Будь ты хоть мертвецки пьян, хоть загнан ищейками до рези в боку и черноты перед глазами, тебе не составит труда забраться и в окно, и на крышу по резным украшениям фасада.

Я встала на перила высокого крыльца, дотянулась до деревянных балясин на маленьком балкончике второго этажа и, помогая себе ногами, вскарабкалась наверх. Прячась за нелепым кустом в здоровенном синем вазоне, позволила себе отдышаться.

«Нет, ну каков подлец, а? И с чем теперь идти к принцессе?»

Если демон и ответил, то шум крови в ушах заглушил его голос. Я расстегнула две крайние пуговицы на манжете и задумчиво покрутила широкий браслет, тесно обхвативший левую руку ниже запястья.

Старый стальной связной до боли напоминал половинку магических пут для преступников. Я всегда рассматривала его внешний вид как лишнюю издёвку над собой и своим положением, но сейчас эта вещь могла бы помочь. В кои-то веки тяжелая железка послужит мне, а не моим хозяевам!

«Что ты задумала?» — сварливо поинтересовался демон, пока я медлила и обводила подушечкой указательного пальца замысловатый узор на браслете.

«Я могла бы связаться с принцессой и рассказать ей о том, что произошло. Она ведь наверняка скажет: „Говори“, разве нет? И тогда я...»

«Гениальная мысль! — издевательски восхитился демон. — А еще ваши голоса услышит желтоглазый. И тогда тебе точно конец».

Демон был убедителен, как сам Владетель. Я глянула сквозь перила, увидела вдали человеческий силуэт и немедленно убедила себя, что это никто иной как убийца. Чтобы меня нельзя было увидеть с земли, забилась поглубже в угол — ближе к окну и подальше от края балкона. Чтобы сберечь крохи тепла, я свернулась в комочек: оперлась спиной о резные деревянные балясины, спрятала нос в красный шейный платок, руки засунула под мышки, а колени подтянула к подбородку. Хотелось занимать как можно меньше места в этом недружелюбном царстве ледяного ветра и влажного воздуха. А лучше вообще превратиться в ничего не значащую точку и исчезнуть навсегда — и не расхлебывать последствия неудачной вылазки в Академию. А что они будут — я уже не сомневалась. Звонкие шаги неумолимо приближались, выдерживая ровный темп. И так же спокойно подметки простучали дальше.

Только тогда я сообразила, что за сияющим барьером комендантский час не утвержден, а магистры работали и по ночам. Стало поспокойнее. Тугой комок в груди обмяк. Все же я рядом с Арри. Он защитит меня. И согреет. И, быть может, хоть что-нибудь объяснит. Поторговавшись с совестью (демон молчал), я решила, что несмотря на то, что Арри меня не ждет, он все равно будет рад меня видеть. Я заглянула через темное стекло внутрь комнаты. Лампа под зеленым абажуром не горела.

«Может, не стоит тут торчать? Тебя не ждут», — серьезно сказал демон. Я вздохнула, признавая его правоту. Сегодня определенно не мой день, лучше бы сидела себе у камина в шерстяных носках и листала справочники! По небу неторопливо ползли трехэтажные черные тучи. Я смотрела на них с опаской. Неужто сегодня начнутся весенние шторма? Рановато в этом году.

И тут мне на глаза попался голубоватый отсвет в соседнем окне. Я воспрянула духом. Засидевшийся над работой конструктор всего лишь вышел в другую комнату, чтобы заварить очередную порцию чая! Я коротко, но при этом настойчиво постучала в окно условным способом. Удар, пауза, три удара. Находясь так близко от теплой комнаты, я не могла просто сдаться и уйти в холодную и опасную ночь.

Огонёк в соседнем окне мигнул и погас, а через минуту свет залил балкон, на котором я пряталась. Дверь отворилась, легонько задребезжало стекло.

— Ты давно тут? Прости, если пришлось ждать. Терри нужны кое-какие расчеты до утра о нестабильных потоках, наверное, за работой я ничего не слышал, — Арри махнул левой рукой на письменный стол, заваленный чертежами и таблицами. Мальчишечье лицо выражало крайнюю степень вины. Глубокие синие глаза за стеклами очков в круглой оправе глядели устало. Он механически отпил из некрашеной керамической чашки, от которой поднимался пар.

Я без интереса скользнула взглядом по рисунку очередной вышки, которые магистры последние полгода стали ставить буквально на каждой крыше Сияющего квартала, натянуто улыбнулась и пожала плечами, как бы говоря, что ничего страшного. Подумаешь, посидела целую вечность под окном, трясясь от страха. Кстати, ветра сейчас по городу носятся совсем не летние.

— Замерзла? — безучастно спросил Арри. Сокрушительно зевнул и, сдвинув очки на кончик длинного носа, потёр двумя пальцами переносицу. Вспомнив о чашке чая в своих руках, он протянул ее мне.

Я отказываться не стала. Двумя руками взяла чашку, наслаждаясь прикосновением к толстым горячим стенкам. Арри растерянно взъерошил пятерней черные кудри, наблюдая за тем, как я задумчиво провожу пальцем по верхней кромке, где заканчивалась эмаль.

— Тебя Терри пропустил? Сегодня вроде не твой свободный день, верно? У тебя что-то случилось?

Отрицательно покачав головой, я беспомощно улыбнулась и поставила нетронутый чай на свободный от бумаг пятачок столешницы. Нас разделяли всего три шага. Я сама не заметила, как оказалась в его объятиях. Арри поцеловал меня в висок, прошептал:

— В работе обо всем забываю, прости, слишком сложный и головоломный проект.

Губы у него были мягкие, теплые, а дыхание жаркое. А слова... мне не нужны были слова. Я нуждалась в ком-то, кто согрел бы меня и заставил чувствовать себя нужной и живой, хотя бы на время. Потянувшись к нему, я обвила руками его шею, а он подхватил меня и отнес на узкую койку. Уложил на колючее шерстяное одеяло в красно-черную клетку.

— Как же долго ты не приходила. Я соскучился... — пробормотал Арри невнятно, легонько прикусывая мочку моего уха.

Я указала пальцем на лампу под зеленым абажуром. Дескать: «Я заметила, что свет не горел, и ты не ждал. Но...»

Глава 3. Простые магические вещи

32 дом на улице Каменщиков, Средний Город, Акато-Риору

В камине потрескивал магический огонь. Отсветы пламени плясали по стенам и ползли по смуглому лицу убийцы. Зимой одно из самых простых чудес Академии охотно покупали все жители Акато-Риору. Если даже у нищих обитателей Нижнего города была возможность вскладчину поддерживать жизнь пламени при небольшом расходе топлива, то у людей, имеющих дом с камином, непременно стоял на полке горшочек с маслянистым черным порошком. Трех горстей вполне хватало, чтобы растянуть охапку дров с утра до поздней ночи.

Желтоглазый, похоже, об этом не знал. Он то и дело зачерпывал почерневшими пальцами скрипучие гранулы и бросал в камин. Пламя весело потрескивало, благодаря за угощение, вспыхивало искрами и тянуло жадные языки вверх. Причудливый танец огня отражался на расслабленном лице убийцы. Жёлтые глаза завороженно следили за улетающими в каминную трубу искрами.

А я наблюдала за ним. Мне, собственно, больше ничего и не оставалось. Я боялась этих людей и ненавидела их за то, что они убили Арри. Ненависть эта туманила разум. Если бы я только могла, то убила бы обоих прямо сейчас. Прямо голыми руками. Я впервые оказалась в такой ситуации и меня пугала собственная готовность убивать.

Эта холодная ненависть будто жила не в моем сердце, а стала частью воздуха, который я вдыхала. Она подобно бесформенному облаку клубилась в темных углах, шипела в раскаленных углях в камине. Я чувствовала ее кожей. И мне постоянно хотелось до скрипа вымыть руки и содрать ногтями маску Тени с лица.

«Успокойся, — шипел демон. — Ус-спокойс-с-ся. Выжди и выясни, что им нужно. Помоги им, если они этого хотят. А потом забери у них вс-се».

Я смотрела исподлобья и раз за разом переплетала косу, чтобы отвлечься и заодно занять руки. Исподволь озиралась по сторонам, гадая, куда Волк спрятал мою сумку. Шпильку с ненавистным аметистом бросила на пол и отпихнула ногой в угол — проклятый камень и уже без того натворил дел, навлек на мою голову сто несчастий!

По оконному стеклу барабанили крупные капли дождя. Кожа правого запястья нещадно чесалась под браслетом. Я старалась не подавать вида, а сама была готова на стену лезть. Демонова магическая штуковина отчего-то не давала мне возможности связаться с принцессой и королем. И вообще браслет впервые причинял дискомфорт. Сломался что ли? Мог ли Арри что-то в нём повредить, когда пытался сдать меня службе безопасности Академии? Мог. Арри мог всё. Как выяснилось, я совсем не знала этого человека.

«Он любил тебя, а ты привела к нему убийц», — напомнил демон.

Глаза жгли горячие слезы. Я помотала головой.

«Я не думала, что все так обернется»

«В этом вся проблема. Ты не думала», — резюмировал внутренний голос.

Мучительно растягивались минуты. Стрелка на больших напольных часах едва-едва ползла вниз. Предвестники нового приступа кололи виски. Я круговыми движениями массировала надбровные дуги, ожидая, что вот-вот меня скрутит в три погибели очередное напоминание магического контракта. «Браслет... — крутилась одна-единственная мысль в пустой голове, — рассвет».

«Мне нужно ещё немного времени. Он где-то здесь, в этом доме. Я найду его», — клялась я. Ощущение надвигающихся каменных стен ушло вместе с головной болью. Стало легче. Древняя магия приняла мою просьбу об отсрочке.

Я стёрла тыльной стороной ладони выступившие слёзы, безнадёжно огляделась, еще раз цепляясь к каждому предмету, в котором может быть спрятана сумка и браслет. Дольше всего я разглядывала пустую корзину для дров возле очага. Вот бы подойти к ней, не привлекая внимания...

Князь Алишер сидел в кресле у камина и что-то вполголоса обсуждал с невидимым собеседником. Желтоглазый стоял неподалеку и присматривал за мной, пока на плите пыхтела каша и терпеливо посвистывал закипающий чайник. Чайник, тикающие часы, потрескивающие угли в печке — все эти звуки не давали мне толком разобрать, о чем говорил Братоубийца. Как ни напрягала слух, ловила только обрывки фраз. Снабжение?.. Вооружение?.. А может, окружение. Неразборчивая приглушенная речь раздражала почти так же сильно, как непрестанный зуд под браслетом.

Как я и боялась, заговорщики меня не отпустили. «Нам нужно время, чтобы побольше узнать друг о друге», — сказал Алишер. Без браслета я уходить не решалась. А где его прячут — пока не выяснила. Поэтому молча ждала. Благо, князь и Волк действительно сменили тактику и стали относиться ко мне, не как к пленнице, а как к гостье. Но радости мне это открытие не принесло.

— Слушай сюда. Ты буквы-то различаешь, королевский бастард? — Желтоглазый протянул мне глиняную чашку с ароматным травяным настоем.

Я кивнула, не без внутреннего содрогания принимая из его рук чашку с обжигающим напитком. Пальцы дрожали, и я едва не расплескала чай.

— Глянь, что я купил у мальчишки на улице, — мне на колени легла утренняя газета, на первой полосе которой от края до края растянули кричащий заголовок: «Великая библиотека ограблена!»

Мне понадобилось всего мгновение, чтобы понять и ужаснуться. Я впилась глазами в крупные буквы заголовка: «Воры проникли в Великую библиотеку. Смотритель дает скандальные показания!» Я, не глядя, поставила кружку на чайный столик и тут же забыла о ней.

«Смотритель жив? Но я же сама видела...» — в первый момент я обрадовалась, что Арри перестанет на меня злиться, а потом вспомнила, что его больше нет, и радость рухнула в образовавшуюся дыру в груди.

«А может, убийца так и задумал. Оставил живого свидетеля, который запомнил именно тебя, тень принцессы», — мрачно предположил демон.

Я так сильно стиснула пальцами тонкую газетную бумагу, что едва не разорвала своё изображение надвое.

Буквы прыгали перед глазами, я пробегала взглядом строчку за строчкой, не замечая, что пропускаю, а что перечитываю дважды. «Рубрика: „Срочно в номер!“ Девицу Древней крови, обликом похожую на наследную принцессу Эсстель, видели сегодняшней ночью в Великой библиотеке... Совершено дерзкое ограбление... Украли опасные артефакты... Смотритель свидетельствует против самой принцессы, но Великий магистр отрицает... Никто из охраны не видел ее ни входящей в библиотеку, ни выходящей. Мы все с нетерпением ждем комментарий самой принцессы... Связь с грабителями не доказана, но может ли это быть простым совпадением? Магистры не верят, что магическая защита могла быть взломана. Совместно со службой безопасности Академии уже работает группа дознавателей из Управления порядка. Нам удалось заполучить уникальный кадр, запечатленный механическими птицами-наблюдателями. Мы будем следить за развитием событий, и уже в вечернем выпуске вы узнаете о том, что думает по этому поводу принцесса Эсстель».

Глава 4. Чужие письма — свои секреты

Белый дворец. Около полудня. Первый день весны.

Получить свернутой в трубочку газетой по макушке — не смертельно, если ты не муха, но неожиданно. Особенно, если предварительно просидеть несколько часов за решеткой в холодном карцере.

Когда Эсстель развернула газету и принялась с чувством зачитывать куски заметки с первой полосы, я не придумала ничего лучше, чем покаянно повесить голову и не издавать ни звука. На последней фразе Эсстель задохнулась от возмущения и, за неимением нужных слов, еще трижды ударила меня газетой по щекам. По правой, левой и снова по правой.

Я всё ещё не могла издать ни звука, поэтому стиснув зубы, терпела и не делала попыток увернуться. Только жмурилась на каждый хлопок. Создатель, просивший не отвечать ударом на удар, похвалил бы за точное следование заветам. Мне бы не помешал сейчас любой знак, что Он меня не оставил.

— Ну! Говорите же! Я хочу услышать от вас, что произошло в Академии! Вы решили скомпрометировать меня в глазах народа, вздумав напасть на магистра? Вы по глупости решили, что он при этом вас не узнает? — с угрозой спросила Эсстель, сжимая в руках измятую газету.

— Это не я напала на смотрителя, принцесса. В случившемся нет моей вины, — мой голос после долгого молчания был хриплым и неразборчивым.

Я коснулась пальцами горла в том месте, где рождается голос, словно могла потрогать его, и сморгнула самовольные слезы. Глупая радость опьянила меня.

«Хоть бы это больше никогда не повторилось!» — мысленно взмолилась я высшим силам.

«Не надейся. Если ты тень, от тебя ждут молчания и послушания», — отрезал демон.

Эсстель потерла основанием ладони покрасневшие глаза.

— Вы мне лжете. И не впервые. Мы уже обсуждали этот вопрос. Вы даете мне слово, а потом нарушаете его. У вас нет чести, и я не могу больше вам доверять... — во время своего монолога принцесса все больше распалялась и повышала голос. — Пока вы ожидали в казематах, мой отец и все советники отчитывали меня, словно девочку, а прямо сейчас я должна идти и объясняться с Магистерием, и они от меня живого места не оставят — а вы даже не соизволите попросить у меня прощения?!

Я подчеркнуто формально поклонилась — несколько театрально, но зато с уверенностью, что единственная зрительница останется довольна. Тем более, что я уже научена горьким опытом. Никогда мне не забыть тот день, когда будущая королева обратилась ко мне на «вы» лишь для того, чтобы уведомить, что мне предстоит провести какое-то время в старой оружейной из-за того, что «добрые люди» доложили о моей небольшой слабости к книгам из Академии магии.

— Принцесса! Простите меня! Я подвела вас, — у меня никак не получалось добавить в интонации нужные звенящие отчаянные нотки, но тут уж ничего не поделаешь. Воспоминания о том, как я часами сидела в карцере, потому что не могла уговорить Тень одолжить мне свой плащ, сушили горло и губы. На память о тех днях, когда я считала, что меня заперли в темноте, чтобы забыть окончательно, остались тонкие шрамы на руках и на шее. Я ногтями раздирала кожу, не сознавая, что творю.

Эсстель не стала дожидаться, пока я придумаю, как оправдаться, и ушла, с видом оскорбленного достоинства задрав подбородок. Газету она, перед тем как демонстративно повернуться ко мне спиной, оставила на столе.

Щелкнул замок. Я прислушалась и уловила низкие ноты хрипловатого голоса Волка, который сопроводил меня до кабинета принцессы и остался снаружи, поджидать, когда та выйдет.

Я встала с пола, а затем присела на краешек обитого пурпурным бархатом кресла принцессы и осторожно провела кончиками пальцев по приятной лакированной поверхности письменного стола. Из нас двоих только у неё все это было. Личный кабинет с архивом и библиотекой, собственная опочивальня и ванная, гардеробная с сотнями самых разных платьев и всё такое.

Я стиснула челюсти с такой силой, что заныли зубы. Насколько проще было бы для всех, объяви король о моем существовании публично. «Так и так, дорогие подданные, в результате неудачного магического эксперимента появилась вот эта девочка, как две капли воды похожая на мою любимую дочь. Есть желающие взять её под опеку потому что мне недосуг этим заниматься? Полно желающих? Ах, вы даже согласны взять её в жены, прямо вот так сразу? Вот и чудненько, теперь перейдем к более важным вопросам», — мой воображаемый король для правдоподобия развернул длинный свиток с более важными вопросами и медленно растворился в воздухе.

Быть постыдным секретом королевской семьи — та ещё работа. Читала как-то, что давным-давно короли держали при себе специальных неудачников и называли тех шутами. Только они постоянно стремились быть на виду, а я, наоборот, обычно скрывалась. При этом всё остальное — особое положение, постоянные идиотские истории с моим непосредственным участием и даже личные поручения, связанные с необходимостью сделать что-то нехорошее — один в один. А ещё моя работа никак не оплачивалась. В один прекрасный день я поняла, что имею право брать всё, что мне нужно. Как-никак я тоже принцесса. В каком-то смысле. Тогда я сшила себе свой первый «ночной костюм».

У высокородных было много лишних драгоценностей. А в порту всегда находились люди, которых не интересовало, кто приносит им товар.

* * *

Выйти из кабинета Эсстель после того, как хозяйка включила магическую защиту на дверях — задачка не из простых. Я могла бы сбежать из-под замка, прибегнув к помощи теневого плаща, благо, постепенно училась им пользоваться, но через магические экраны ходить не рисковала. Запасного тела у меня не было. К тому же я подозревала, что сгорать заживо — это неприятно.

Некоторое время я задумчиво разглядывала окно и даже забралась на подоконник, чтобы подергать ручку форточки. Открыла. Подставила горячие щеки холодному соленому ветру. Закрыла.

Какой смысл бежать? Вызовут. Найдут. Из-под земли достанут.

Если уж из зазеркалья вытащили, чтобы использовать для своих целей. Найди-принеси. Проберись-подслушай. Убей...

Глава 5. Попытки обмануть судьбу

Глубоким вечером. Малая королевская библиотека

В какой-то момент все, кто был дорог мне, исчезали. Их голоса, отзвучав, стирались из памяти.

Лица я помнила отчетливо и ярко. Помнила живые глаза, подвижные брови, линию губ и форму носа. Настолько хорошо помнила, что пальцы зудели, требуя кусочек угля и бумагу — я смогла бы нарисовать своих друзей, врагов и собутыльников в любой момент, даже если бы меня подняли посреди ночи.

Но я не рисовала тех, кто исчез.

Знала, что получу в итоге. Их живые глаза будут смотреть на меня с немым укором. Брови на таких портретах станут изгибаться, собирая осуждающую складку на переносице, или трагично поднимутся надломленной линией. А уголки губ никогда не получится изобразить иначе как застывшими в презрительной гримасе.

Такие портреты рисовать не было смысла.

А старые рисунки я прятала или сразу сжигала. Разве что портрет мастера Парриша долго висел над камином в Малой библиотеке. Я приколола кусок бумаги Иглой к деревянной панели. Стилет мне в ту пору был без надобности, потому что меня вызывали исключительно ради доставки вина из запертого на ночь погреба. Так минуло несколько декад, прежде чем я поняла, что не болезнь вынудила мастера Парриша уйти со службы.

И меня позвали для того, чтобы доходчиво это объяснить.

«Я хочу, чтобы ты уяснила, что не можешь делать в Малой библиотеке всё, что вздумается. Мне понадобится новый архивариус, и он не должен даже заподозрить, что ты свила там гнездо, Тень», — сказал король, когда я принесла ему стопку подшитых указов о налоговых пошлинах.

Я уяснила. В тот же вечер, вернувшись в библиотеку, сгребла всё, что у меня было, и заперла в шкафу на ключ. Стилет тоже пришлось спрятать. Я долго стояла и разглядывала лицо доброго архивариуса, не решаясь испортить лист или бросить в огонь.

Тогда не верилось, что мастер Парриш тоже исчез, как остальные. Всё казалось, будто он вернется. Если не сегодня, так завтра. Откроет дверь Малой библиотеки своим ключом, поздоровается, скажет что-нибудь одобряющее.

Если подумать, я до сих пор ждала его.

Мне хотелось сейчас услышать его голос. Хотя бы воскресить в памяти.

Времени на поиск книги, между листами которой я когда-то спрятала рисунок, было предостаточно. Мне нужно было дождаться, пока принцесса закроет на ночь свой кабинет. А до того момента нужно было чем-то занять руки и голову. На виски уныло давило предупреждение: «браслет». Но я не обращала внимания.

У меня была задача важнее, и даже магия это понимала.

Король должен узнать о том, что его дочь связана с Братоубийцей.

Наконец, корешок одной из книг с описаниями земель подался под моей рукой. Оторванный! Я осторожно потянула: маскировка украденных из Академии книг была не такой уж надежной.

Томик с двумя обложками оказался про свойства магических потоков. Самый перспективный, как мне когда-то казалось. Я невесело усмехнулась и пролистала страницы с рисунками и формулами. Открыла на шестьдесят девятой странице. Мельком перечитала информацию об уникальной способности красных кристаллов накапливать энергию, но заставила себя отвлечься от букв и посмотреть на «волосатый» штриховой набросок углем. Попыталась услышать его.

Не помогло. Мастер Парриш не вернулся даже в качестве призрака, не шепнул: «Я с тобой, моя девочка». Больше четырех лет прошло с тех пор, как я попрощалась с ним, не зная, что это был последний раз, когда слышу его голос. Листок бумаги, с которого глядел тот, кто заменил мне отца, пожелтел от времени.

В этот момент я наконец поняла, что напрасно хранила портрет и пожалела, что не сожгла его тогда, когда король ясно дал понять, что архивариус не вернется. Невыносимо смотреть на лица тех, чей голос уже не можешь вспомнить.

Я медленно разорвала лист пополам. Сложила обрывки и опять разорвала. Я помнила его лицо так отчётливо, будто мы виделись только вчера. Хранить портрет того, кто исчез вслед за остальными, не имело смысла. Я достала из кармана магическую самопальную зажигалку. Открыла крышку, выпуская лепесток синеватого пламени. И скормила огню старую бумагу.

Всего лишь бумага и бесталанный рисунок углем — было бы о чем жалеть.

Я стряхнула с пальцев горящий портрет, осыпавшийся остывающим пеплом к моим ногам. Сунула за голенище сапога стилет и поправила на шее красный платок, потуже затянув узел.

Магистр Арри был моим новым шансом на освобождение от голосов Тех-кто-велит. Я рассчитывала, что он поможет разобраться со сложной наукой магических потоков и объяснит, как ко мне “прикрепили” магический контракт, за счет какой энергии приказы короля и принцессы имеют надо мной запредельную власть. Я понимала, что рискую, когда подстроила встречу в прачечной и всё, что за ней последовало.

Рискую не своей головой.

И теперь Арри убили у меня на глазах. И вместе с ним оборвалась призрачная надежда на освобождение.

В пальцах будто сам собой возник ломкий уголек из чугунной угольницы. На форзаце украденной из Академии книги появились первые штрихи: я наметила глаза и линию бровей.

«Ты довольно странная для аристократки, которая работает в королевской канцелярии».

Мне не удалось передать углем глубокую синеву его глаз. Раздумывая, как поправить неверную линию, я случайно раскрошила в пальцах уголек, и крошка осыпалась на набросок.

«Я не работаю во дворце. Я служу», — будто со стороны услышала свой неловкий ответ. Арри тогда понял меня неправильно, начал задавать уточняющие вопросы, каждый из которых загонял меня все глубже в пропасть лжи и стыда. Все закончилось тем, что я просто наглухо замолчала, не объясняя, как девушка Древней крови оказалась на должности посудомойки.

Я всегда только и делала, что лгала тем, кого любила.

Все, кто имел для меня значение, исчезали рано или поздно… И я знала почему, хотя гнала от себя эти мысли.

Я достала из кармана картонку, которую подобрала под дверью.

Глава 6. Настоящий безумный правитель

Раннее утро. Королевские покои.

Просыпаться с первыми лучами солнца — сущее мучение, если привык вести ночной образ жизни. И вдобавок накануне перебрал с алкоголем только ради того, чтобы королю не так скучно было пить в одиночестве.

— Просыпайтесь, госпожа, — чья-то легкая рука тормошила меня за плечо.

«Я бы с радостью, милая моя, но глаза будто песком засыпало» — ответила бы я, но язык едва ворочался. Вряд ли за внешней границей мутной пелены, окутавшей голову, смогли расслышать и оценить мое мысленное красноречие.

— Его величество велел разбудить вас, госпожа, — присоединился другой голос, ещё более юный и испуганный, чем первый.

Я резко села, распугав горничных. Они отпрянули в разные стороны как две черно-белые кошки, из любопытства подобравшиеся слишком близко к чутко спящей собаке. Я смерила обеих взглядом и, не мигая, уставилась на ту, что держала в руках кружку с водой. На вид горничным было больше пятнадцати, значит, они уже могли отвечать за свои преступления перед законом. Словно угадав опасное направление моих мыслей, девушки торопливо защебетали, то в унисон, то перебивая друг друга.

— Простите, госпожа, это его величество велел нам так сделать. Мы должны были разбудить вас. «Немедленно» — сказал он.

Ну как на таких сердиться? Подобная чистосердечная невинность наверняка обезоруживала даже безумного короля, правильно он выбрал тех, кто каждое утро помогал ему проснуться. Но выливать на живого человека кружку воды — это все же чересчур жестокий план. Я так им и сказала. Горничные закивали, соглашаясь, и одинаково заулыбались — чуть виновато, но с облегчением.

Я энергично потерла ладонями глаза. Хотелось еще хорошенько похлопать себя по щекам, прогоняя остатки тяжелого сна, но я побоялась, что набитая толченым стеклом голова не выдержит и с жалобным звоном разлетится на куски. Под сочувствующими взглядами двух девушек кое-как привела себя в порядок, расправила одежду, пригладила ладонями волосы. Подавила желание наставительно посоветовать им держаться подальше от алкоголя, чтобы не страдать наутро, как я.

— Где король? — поинтересовалась я, зевая.

— Его величество изволит завтракать в кабинете, как обычно. Просил вас присоединиться к его трапезе. Он сказал: «Немедленно», госпожа, — заметно нервничая, сообщила та, что выглядела постарше. Её серьезные серые глаза были полны осуждения. Она не могла оправдать мою медлительность. Какие могут быть потягивания и зевания, если король прождал уже целых пять минут?

Я вздохнула. Когда-то — ладно, совсем недавно — тоже такой была. Казалось, что если выложишься без остатка — не останешься без награды. Мне хотелось выполнить приказ не просто полностью, а в кратчайшие сроки, да еще от себя инициативу добавить — чтобы произвести впечатление. Но — скорее поздно, чем рано — поняла, что сколько дров ни бросишь в костер, тот все пожрет и останется таким же голодным. Образно говоря.

Королю Эриену было наплевать на то, что ты стараешься, растешь над собой, учишься думать и предвидеть ситуацию наперед. Он требовал точного исполнения приказов. Если попросит положить в костер одну маленькую веточку, можно не трудиться тащить на плече целое полено, которое будет гореть дольше и ярче. Думающих своей головой король не жаловал, потому что не хотел брать на себя ответственность за чужие просчеты. Но зато с таким хозяином можно вообще никогда не думать. И не пытаться взваливать на спину больше необходимого минимума. С такими мыслями и кислой миной на лице я прошла мимо горничных, не слишком учтиво склонивших головы мне вслед.

В узком коридоре, скрестив на груди мускулистые руки, стоял и ждал кого-то — меня или самого короля — начальник дворцовой службы безопасности.

Мне пришло в голову ускорить шаг, чтобы обойти господина Рагнара стороной, но он неожиданно схватил меня за локоть. Прижал к стене, ударив затылком. Я вскинула глаза и задохнулась от душной ярости в чужом взгляде.

— Мне докладывают, что ты опять прыгала по крышам. Вчера ночью.

Я дёрнулась. Проще вырваться из железных челюстей захлопнувшегося капкана, чем из цепких пальцев гвардейца.

— Я отвечаю за твою безопасность, слышишь? Если из-за вашей долбанутой древней магии, твоя страсть влипать в дерьмо по самые уши отразится на здоровье принцессы, я устрою тебе принудительный отдых в карцере, ясно? Я не привык повторять приказы дважды, но для тебя сделаю исключение: сиди в своей библиотеке и даже не думай искать развлечений в городе.

— Так точно, — выдохнула я. Стальные тиски на руке разжались.

Я вытянулась, как струна, подражая гвардейцам, стукнула кулаком по груди:

— Разрешите выполнять?

— Шут в юбке, — оскалился господин Рагнар. — Дошутишься.

Отвесив глубокий поклон, я развернулась и зашагала прочь, чувствуя спиной взгляд Рагнара. Свернула на лестничный пролет и начала спускаться, цепляясь за перила, как утопающий хватается за кусок плавника. Ноги подкашивались от голода, но показывать это не хотелось.

Браслет на руке ожил и начал сердито нагреваться. У меня заныло в животе от беспомощного ожидания очередной нахлобучки. Я выскочила с лестничного марша и понеслась вперед по коридору до тех пор, пока могла терпеть жжение на руке. А потом забралась с ногами на широкий подоконник и распустила подвязы тяжелых штор, чтобы они скрыли меня от посторонних глаз.

— Мне тут безопасник подсказал, что ты унеслась в сторону кухни, — зазвучал бесплотный голос короля, слегка искаженный магией.

Я промолчала, досадуя, что Рагнар догадался.

— Ты напрасно думаешь, что у тебя есть возможность идти куда вздумается. Горничные должны были сказать, что я жду в кабинете.

Я принялась молча расплетать витую бахрому на одной из атласных пыльных штор, украшавших большие залы своим увядшим великолепием.

— Ты сбежала потому что виновата, не так ли?

— Господин Рагнар велел мне сидеть в библиотеке, мой король, — тоскливо отозвалась я. Не хотелось оправдываться перед браслетом, который вдобавок еще и не верил ни единому слову. Я готова была заключить пари на все свои книги — Эсстель уже донесла папочке свою точку зрения. Удачный момент выдать противозаконную связь принцессы с князем Алишером был упущен из-за магического контракта, будь он неладен!

Глава 7. Зачем рассказывают сказки

Вечер. Королевский парк.

Территория дворца охранялась по периметру, а во внутреннем парке издалека просматривались только освещенные фонарями дорожки. Держась изрядно полысевшей из-за холодов колючей изгороди, я, не поднимая головы, пробежала к сторожке садовника.

Жухлая жесткая трава перед дверью была не просто примята, а даже местами вывернута из почвы. Как будто по влажному дерну топтались в тяжелых сапогах. Отчетливые следы, особенно отпечатки каблуков. Подошвы, должно быть, крепкие, не сношенные. Я потянула носом прохладный весенний воздух. Пахло влажной землей и прелой листвой. Свежий ветер нес с моря слабый запах водорослей. Вонь от ваксы — а я уже привыкла ориентироваться именно на этот запах, когда выжидала гвардейцев — в парке не ощущалась. Кисловатый душок крашеной шерсти можно было почувствовать, только призвав на помощь Тень.

Маленькое окошко сторожки, как обычно, светилось изнутри лукавым живым огоньком. Много лет я боялась приближаться к домику для граблей и метел из-за этого вечного света в окошке. Всё мерещилось, что там сидит парковый сторож, да ещё непременно вооруженный. Оказалось, что это очередная уловка службы безопасности. Старик-садовник постоянно рассказывал, что при прежнем короле мётлы охранялись куда как лучше, чем сейчас.

Была причина, на самом деле.

Я отошла от сторожки по своим следам и вернулась к теплице, рядом с которой видела садовника. Он смолил самокрутку и задумчиво смотрел куда-то в сторону храма и королевской усыпальницы. Я подняла с земли мелкий камешек и бросила. С тихим звоном он ударился о стекло. Садовник вздрогнул и обернулся. Раздавил сигарету о мраморный бортик сухого фонтана и тяжелой походкой заковылял ко мне.

Когда мы оказались рядом со сторожкой, я хлопнула садовника по плечу и указала на следы.

— Немудрено! Урезали же все! Я один за сторожкой слежу, — посетовал старина Эрн, почесывая заскорузлыми пальцами грудь под ключицей, аккурат в том месте, где обычно наносят несмываемый знак верности. — Вот раньше и надежа была, и подмога. При старом короле иначе все было, а сейчас... Сейчас ходи, кто хочет. Вот они и ходят, в своих плащиках-то... то туда, то сюда! Замаешься с ними...

— «Кто»? — я сложила вместе указательный и средний пальцы и помахала перед собой. Потом изобразила красноречивым жестом человеческую походку и вопросительно подняла брови: — «Кто ходит?»

Эрн, переваливаясь с ноги на ногу, прошел к столу и уселся на стул с обломанной спинкой. Сунул нос в пустую глиняную кружку, будто там еще могло что-то плескаться. Поскреб ямку на подбородке и тяжко вздохнул. Мне более доходчивые намеки не требовались. Я достала из сумки очередную бутылку из королевского погреба и поставила перед ним. Эрн оживился, его плохо выбритые щеки с островками седой щетины приятно зарумянились, а водянистые голубые глаза радостно заблестели.

— Нравишься ты мне... барыш-шня, — с нежностью глядя на бутылку, признался садовник. — Лицо у тебя умное, глаза... гмм... добрые. И не болтаешь. Эт-та редкость в наше время-то. Ты это, заходи почаще, чего раз в две-три декады-то. Только штоб ни одна с-стерлядь о том не прознала! Иначе попрут старого вояку со службы, сапогами под зад. А я, между прочим, кровь за короля проливал!..

Я нетерпеливо и отрывисто похлопала в ладони, привлекая внимание. Еще раз жестами спросила: «Кто здесь ходит?» Нахмурилась, чтобы показать, что для меня это очень важно. Ткнула пальцем в направлении люка в полу, чтобы совсем доходчиво было. Единственный потайной ход в город охранял только Эрн, я не могла поверить, что он не понимает, насколько важно следить за тем, чтобы здесь не шатались посторонние!

Старик упрямо покачал головой с торчащими в разные стороны клоками истончившейся от старости шевелюры.

— Вот ты эт-та, молчишь. И правильно, между прочим, делаешь! Барыш-шня... Вот и я молчу. Не след простым людям влезать в эти дела. Увидишь магистра в городе, а тем паче во дворце — держись подальше, вот тебе совет... я кровь проливал, так-то. Служил короне, вишь.

Он оттянул ворот, чтобы показать узнаваемый силуэт наколки в виде трех сплетенных лент на ключице.

«Магистры не выходят за пределы Академии», — ответила бы я, если бы могла. Или если бы не Эрн мне рассказывал такие небылицы, а кто-то другой. В отличие от остальных, старина Эрн никогда мне не лгал.

— «Очкарики ходят?» — уточнила я, чтобы проверить свою догадку.

Эрн с озабоченный видом кивнул.

— Ящики таскают. Мне не докладывают. Вина не ставят. Рожи наглые, глаза злые, штоп им провалиться!

Пробка с глухим хлопком вылетела из горлышка. Я с мрачным удовлетворением наблюдала за тем, как в щербатую глиняную кружку старого садовника льется лучшее королевское вино, закупоренное в тот год, когда родилась Эсстель.

* * *

Серый город под плащом сплошного весеннего дождя был неузнаваем. Я долго спускалась из Верхнего города, петляя по улочкам и жалея, что на время Разлива магистрат запирает все фуникулеры на замок. Замерзла до костей, как говорили матросы в порту. Уж теперь-то я знала, каково им приходится в шторм, когда ледяная вода льет сверху, достает до колен снизу, а ты должен терпеть и работать, чтобы выжить.

«Демоновы заговорщики, почему измену замышляют они, а под дождем шляться мне? Провались он в Бездну, этот браслет вместе со всей магией!» — сумрачно размышляла я, стуча зубами от холода.

Мне хотелось подвести жирную черту и начать свою историю с чистого листа. Но никак не получалось начать заново. Мысли размокали под дождем, и их уносило ветром, я без конца думала только о том, что наименее опасен для меня князь Алишер, но... только для меня. А как же Акато-Риору? Что будет с городом, если я не сумею остановить Братоубийцу? Сколько крови прольется? А как отреагируют соседи? Особенно южная империя не обрадуется. Император уже не первый год засылает сватов, мечтая заполучить Белый город в качестве богатой провинции. Алишер же, заняв трон, лишит их завидной невесты с приданым в целую страну.