Иллюзия возвращения

Глава 1. Зеркало

Люди часто говорят, что жизнь — это выбор. Но что, если на самом деле мы выбираем не то, чего действительно хотим? Что, если выбор был сделан ещё до того, как мы начали жить? Возможно, мы все находимся в бесконечном потоке, где наши решения — лишь иллюзия контроля. Я никогда не задумывался об этом до той ночи. Всё изменилось тогда, когда я лёг спать, а проснулся — не в своём теле… или всё же в своём?

Когда-то мне казалось, что мир устроен просто: есть я, мои привычки, мой путь. Всё было ясно. Я знал, кто я. Казалось бы, всё было хорошо. Но однажды утром, в день, ничем не отличавшийся от остальных, я открыл глаза и почувствовал себя… иначе. По-другому. Будто я — это вовсе не я. Всё вокруг было будто размытым. В воздухе чувствовался запах лекарств. Казалось, я нахожусь не дома, а в больнице. Открыв глаза, я понял — так и есть. Что-то тихо пикало рядом с ухом — это был кардиограф. Я пытался вспомнить, что произошло вчера, из-за чего мог оказаться в больнице, но в голове было пусто. Честно говоря, я не мог вспомнить вообще ничего.

Пока я пытался собрать мысли, в палату вошла медсестра. Увидев, что я очнулся, она начала задавать вопросы, проверять мою реакцию на речь и прикосновения. Она что-то смотрела на аппаратах, что-то записывала, но мне было не до этого. Я всё пытался понять, что случилось. Почему я ничего не помню? А потом до меня дошло: я не просто не помню, что произошло вчера — я вообще не помню, кто я.

— Кто я? Что я здесь делаю? — спросил я у медсестры.
— Вы — Судакевич Иван Данилович, — ответила она. — Знаете, Иван, это неудивительно. После пяти лет комы у пациентов часто бывают провалы в памяти.
— Пяти лет комы? — переспросил я.
— Да, — кивнула она.
— Но как я в неё попал? — снова спросил я.
Она пожала плечами и, не желая вдаваться в подробности, ответила:
— Авария.
А потом просто вышла из палаты.

Я остался один. В комнате повисла тишина, нарушаемая только гудением аппаратуры и мерным биением моего сердца на мониторе. Пять лет. Пять лет, которых я не помню. Или... вовсе не моя жизнь? Я смотрел на свои руки. Они были мои — вроде бы. Но что-то не сходилось. Слишком длинные пальцы? Шрам на запястье, которого я точно не помню. Или наоборот — помню, что его никогда не было. Было странное ощущение, будто всё это — не совсем моя жизнь. Как будто я примеряю чужое тело. Будто одежду, которая велика.

Я не знал, сколько прошло времени. Может, минут пятнадцать, может, час. Но всё больше деталей начинало смущать меня. Я смотрел в окно — и видел город, вроде мой город, а вроде и нет. Знаете, он был похож на мой, но что-то в нём было другим. Чуть-чуть. Здания выше, машины — чуть иначе выглядят. Цвета более приглушённые. И небо... оно будто было на тон темнее. Возможно, мне просто казалось. Я ведь только проснулся после комы. За пять лет многое могло поменяться. Как можно понять, чувствовал я себя как не в своей тарелке.

Когда я снова услышал шаги в коридоре, мне вдруг стало страшно. Не просто тревожно — по-настоящему жутко. Как будто кто-то вот-вот зайдёт и скажет то, чего я не хочу слышать. Что-то, что разрушит и без того хрупкое ощущение реальности. В палату вошёл мужчина — высокий, в светлом медицинском халате, с тонкой папкой в руках. Он выглядел как врач, но не представился. Просто сел на стул рядом и посмотрел на меня. Долго, молча.

— Как вы себя чувствуете, Иван? — наконец спросил он.
Я кивнул. Но на всякий случай переспросил:
— Иван... Данилович?
Он посмотрел в бумаги.
— Всё верно. Это вы.
— А... — я замялся. — Вы уверены?
Он усмехнулся. Не злорадно — скорее, понимающе. Как будто это не первый раз, когда ему задают такой вопрос.
— Вы не первый, кто так говорит после… — и дальше он не стал говорить.
— После чего? — спросил я. — Что, что произошло со мной?
Он поднял взгляд. В его глазах было то, что трудно описать: одновременно усталость, знание и что-то ещё. Будто он был не просто врачом, а кем-то, кто знает гораздо больше.

— Иван, — сказал он. — Скажите, была ли у вас семья, родственники до того, как вы попали в аварию? Ах да... — продолжал он. — Вы же ничего не помните. Но что, если это не вы ничего не помните, а этого никогда не было? Задумывались ли вы?

Он говорил загадками. Я не понимал, о чём идёт речь, что он этими словами хочет донести.
— Нет, — ответил я. — А нужно об этом задумываться?
— Понятно, — сказал он с задумчивым выражением лица. — После того как вы проснулись, уже смотрели в окно?
— Да, смотрел.
— Что-то странное или необычное вы заметили?
— Заметил. Кажется, что небо темнее, здания чуть другие, машины — других форм. Но мне не кажется это особо странным. Утешаю себя мыслью, что за пять лет многое могло измениться...
— Да вы чего, всегда машины были таких форм, да и небо было таким всегда. Знаете, скорее всего вы умерли…

— В... в смысле умер? Вот же я, лежу перед вами!

— А вы точно уверены, что это вы? — спросил он, зная, что я не смогу сразу ответить.

А ведь правда, размышлял я. Может, я ничего не помню не из-за аварии. Может, всё дело в том, что я — это не я?

— Вы умерли, — сказал он спокойно. — Возможно, там, откуда вы пришли. Возьмём простой пример — вы сказали, что машины тут другие. Но они всегда были такими. Как можно помнить то, чего никогда не существовало? Скорее всего, вы умерли в другой вселенной. И вместо того чтобы уйти... туда, куда уходят все, ваша душа — ну, назовём это душой — каким-то образом попала сюда, в другой мир.

У меня похолодело в груди.

— Вы хотите сказать, что это... не моя вселенная?

Он не ответил сразу. Просто посмотрел в окно, потом повернулся ко мне и тихо сказал:

— А вы и сами это уже поняли, не так ли?

— Эта вселенная не ваша, Иван. Здесь не вы должны были проснуться.

Я попытался встать, но ноги будто налились свинцом. Мир начал медленно качаться. Ушам стало жарко. Гудение мониторов усилилось, будто они слышали наш разговор.
— Есть ли способ… вернуться? — выдавил я.