Империя Тигвердов#5.Счастливый рыжий закат

-1-

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

О, звездопады

Сколько желаний моих

                   Сбыться могло бы.

Кицунэ Миято

Глава первая

Что-то стукнуло прямо над головой, звук льющейся воды, привычная тяжесть от лап на спине.

- Чуфи!

Я вскочила. Одеяло промокло, придется сушить.

- Чуфи! Хулиганка… Я же целитель, а не маг огня…

Откуда вода? Взгляд упал на столик возле кровати. Перевернутая чашка, рассыпанные цветы и… книга! «Травы известных мне миров и их использование в целительстве» Бармина Мирелли. Мой любимый сборник, практически настольная книга! Сильно, она, конечно, не пострадала, но все равно обидно. Редкое издание, завезенное из другого мира.

Тирдания очень богата травами. Тирды-целители живут в горах. При этом путешествия по существующим мирам с целью изучения и описания целебных свойств растений, считается у них необходимым этапом обучения. Учитель Ирвин много раз пытался уговорить кого-нибудь сотрудничать. Поработать у нас. Но тирды нелюдимы.

 Господин Мирров достал этот сборник с огромным трудом по моей личной просьбе. Хорошо, что его жена работает в нашем университете. Я тогда потратила все свое жалованье, и все равно не хватило доброй половины. Платила по частям. А эта рыжая…

- Чуфи…Как не стыдно! Во-первых, ты прекрасно знаешь, как мне эта книга дорога. Во-вторых… Чуфи, Чуфи. Ну что ты как маленькая? Когда эта твоя глупая ревность прекратится?

- Тяф! Чиффф…фырр!

Меня лизнули в нос. Я запустила пальцы в ярко-рыжую густую шерсть. Какая же она красивая! Особенно утром, под яркими, солнечными лучами, льющимися сквозь почти прозрачную ткань. Я не любила плотных занавесок. Мне одинаково нравился и солнечный свет  и лунный.

Внизу, на первом этаже что-то упало. Генри встал раньше. Наверное, готовит завтрак. Шаги. О нет… Сейчас он поднимется, войдет, и что увидит мой жених? Цветы-сюрприз для любимой на полу, одеяло мокрое! Быстро сунула его в шкаф, достала сухую простынь, вытерла воду, прыгнула обратно в кровать, схватила нежно-розовый букетик, поправила волосы, улыбнулась, боковым зрением заметила, как рыжий хвост мелькнул, исчезая в приоткрытом окне…

- Доброе утро, любимая!

Мое сердце на мгновение замирает, потом несется куда-то… Несется, несется… Пока меня ласково и как-то осторожно целует любимый мужчина.

- Спасибо, - с ликованием шепчу я, опуская счастливое лицо в цветы.

 Какой сладкий аромат… Левер – кустики с пышными шапочками  розовых цветов. Цветет всего пару дней.  Генри, наверное, ходил к дальним теплицам. И хотя я бы предпочла лисьи лапки любимого оранжевого цвета, что растут прямо под окном, но разве  сейчас это важно? Представила, как мужчина собирал цветы.  Ранним утром. По колено в мокрой росистой траве. И все ради того, чтобы я улыбнулась!

- Двадцать восемь дней! – Генри поставил поднос с чашкой бодрящего травяного отвара, сыром и булочками.

- Всего двадцать восемь дней… - откликаюсь я.

- Целых двадцать восемь дней, -  шутливо щелкает он меня по носу, – И ты – Рене Элия Агриппа - моя жена! Госпожа Бриггс.

- Я люблю тебя, Генри Бриггс.

 С минуту мы смотрели друг другу в глаза, а потом… Потом начался день.

- У тебя сегодня что? – спросил у меня жених, застегивая преподавательскую мантию.

- Утром – зачет у первого курса искусствоведов по основам первой помощи, - без особого энтузиазма ответила я.

- И зачем было принято это лишенное всякого здравого смысла распоряжение в министерстве образования о том, что первые курсы всех Академий в стране, вне зависимости от их направления обязаны проходить курс по основам целительства? – проворчал мужчина.

- Лучше бы твоя история империи Тигвердов так бы и оставалась единственной дисциплиной, которую учат все, - рассмеялась я.

- Я бы попросил мой предмет не обижать, - распорядился преподаватель истории. И добавил. – У меня сегодня экзамен на потоке у юристов.

- Это надолго… - вздохнула я.

- Эй! Не грусти, рыжее солнышко! Ну? Если бы я принимал один, то управился бы за час – максимум полтора. Контрольные и рефераты у меня на руках, выставил бы каждому  кто что заработал -  и все. Так нет. У нас гости. Сам председатель коллегии изъявил желание  послушать будущих специалистов.

- Может, что-то новое услышит?

- Может, - не стал спорить со мной преподаватель.

-2-

Глава вторая

Я лежала на кровати, не раздеваясь, и смотрела в потолок. Жаль, что сейчас начало лета, а не поздняя осень, когда рано темнеет.  Черной кошкой тьма проникла бы в комнату, смешалась с болью в сердце. И может быть, стало бы легче.

Чуфи, свернувшись калачиком, лежала рядом. Повернулась лицом к ней и вздрогнула. Ярко-изумрудные лисьи глаза полыхали гневом!

- Дружочек мой… Уж ты бы вцепилась кое-кому в филейную часть! Да, рыжик?

«День, когда все рухнуло…» - так это назвал наш ректор. Интересно, а как это было в его жизни?  Странно, но за те два года, что я его знаю, он впервые показался мне… живым человеком. Не бездушной мраморной статуей с синими глазами.  Я так его воспринимала с того самого момента, как маг представился на общем собрании кафедр.

Его величество после какой-то темной истории – связанной с покушениями на его старшего сына, принца Тигверда – оказался настолько не доволен работой магов, что всех наших старичков сместили.

Интересно, почему все это время он казался мне таким? Это же не так. Он… Сильный. Справедливый. Ну…объективно.

В университете я оказалась благодаря милорду Ирвину, главному целителю его величества.  Учитель старался во время поездок по стране, куда его время от времени заносило по службе, отбирать для обучения истинных целителей. Людей, наделенных даром врачевания.

И если наставник чувствовал одаренного человека, его бирюзовые глаза загорались. В результате  потенциальный целитель всегда оказывался в столичном университете. Целителю Ирвину было все равно – имперец это или гость из другого мира, мужчина или женщина.

Последнее было особенно занятно, ибо до последнего времени женщины Империи могли получать лишь домашнее образование. Обучение их в академиях или университетах рассматривалось как нечто неприличное и уж тем более никому ненужное. Говорить о таком вопиющем факте как женщина-преподаватель вообще не приходилось.

Если это был, конечно, не факультет целителей.

Один раз предыдущий ректор университета – тот, что был до ректора Швангау – попытался объяснить милорду Ирвину Лидсу, что он не прав. И девок в университет тягать не надо – непристойность одна с них. Целитель Ирвин посмотрел на аристократа – и тот пару дней промаялся с острым расстройством всего пищеварительного тракта.

Потом было громкое разбирательство. Ректор пытался доказать, что Ирвин Лидс нарушил клятву целителей – намеренно причинил вред здоровью. Ни один независимый эксперт так и не нашел состава преступления. Еще бы! Учитель – гений. У меня самый лучший наставник!

С тех самых пор целителю Ирвину никто и никогда не указывал, кого брать в университет, а кого - нет. К его студенткам всегда относились с почтением. То есть не трогали. Но это…дорогого стоит.

Наш выпуск был очень сильным и дружным. Доучившись, мы разъехались по империи. Большая часть целителей, конечно, была приписана к армии. Несколько девочек организовали в Роттервике и четырех столицах провинций помощь для беременных. Под личным патронажем императора Фредерика. Целитель Ирвин лично пробил для клиники все условия. А несколько человек – включая меня - остались преподавать в Университете.

- Уговаривали же меня девчонки к ним пойти. В столичную клинику. А я… - слезы снова полились, но тут же были старательно вылизаны горячим языком.

- Чуфи…

  Ирвин попросил остаться в университете. Его слово для меня было… больше, чем закон. Странно, но никто из наших целительниц, включая меня, никогда не был в него влюблен. Не страдал, ни вздыхал… Даже в голову не приходило, потому что он был для нас всем.

Раздался стук. Я вздрогнула. Чуфи, мгновенно определив что во-первых, это свои, а во-вторых – это еда, спрыгнула с кровати и бросилась вниз – к двери. 

- Прости, что так поздно, - в комнату стремительно вошла груженная корзинками и пакетами заведующая кафедры целителей миледи Бартон.  – Только экзамен начала принимать -  дернули аж на Западную границу. Несколько военных попали в ущелье под камнепад. Так что пришлось седьмому курсу сдавать экзамен  на практике, в поле – развертывали госпиталь. Хороший курс. Сильный. Молодцы.

Миледи Бартон рассказывала, а сама, тем временем, накрывала на стол.

- Кстати, спешу тебе сообщить, что за сегодняшний день никто из студентов не получил ни одного зачета. И экзамены, по странной случайности, никто не смог сдать на оценку, лучшую, чем неудовлетворительно.

Женщина бросила Чуфи куриную ножку. Лисица поймала угощение на лету, громко хрустнув косточкой. Мол, так им и надо…

- Целители собираются подать петицию на имя императора с просьбой освободить их от обязанности обучать первой помощи непрофильные специальности, - послала миледи Бартон лисе воздушный поцелуй, - Мой руки и садись – все готово.

Когда я вышла из ванной комнаты, то обнаружила еще и открытую бутылку вина.

Миледи Бартон удалилась мыть руки, продолжая рассказывать:

- Я с трудом не дала целителям совершить диверсию над факультетом международных отношений. Дипломатам грозил кровавый понос пополам с кашлем. Только мои объяснения, что это может тебе навредить, остановило расправу.

-3-

Глава третья

В первый момент, когда я проснулась – сказала себе: «Приснится же такое…»

Потом открыла глаза. Спальня была не моя. Моя - уютная, хоть и гораздо меньше. Чуфи ушла. Я закрыла глаза и снова увидела свою комнату. Надо же… До сегодняшнего утра я и не подозревала, как была привязана ко всему тому, что меня окружало.

 Шкаф светлого дерева, сделанный на заказ, половина – для белья и вещей, а половина – под травы. Ящики специально зачарованы, с нужной температурой в каждом из предназначенных под те или иные растения. Акварели на стене напротив кровати.  Мои любимые полевые цветы, написанные в подарок знакомой  юной художницей.

Это был мой первый отпуск после окончания университета. Я полулежала на шезлонге и наслаждалась жизнью.

Услышав крики –  понеслась к воде, и чуть не влетела в кружевных медуз!

- Детей от воды! – я показала ладонь. На ней была татуировка в виде свернувшейся в кольца змеи, которую делали всем целителям.

Закричала мужчинам, чтобы не трогали медуз руками. Нужны перчатки. Или сильная защитная магия.

Кинула зов о помощи целителю Ирвину. И, понимая, что у меня около минуты, а пострадавших детей пятеро, опустилась на колени возле первого мальчика. С него уже успели снять медузу. Остальным пострадавшим кинула по защите на сердце – чтобы смогли дожить до того, как придет помощь. Помню, как ужас ледяной волной бился внутри. Помню, как кричала:

- Родственников к детям! Зовите их! Уговаривайте остаться!

На втором ребенке – это была девочка – поняла, что иссякла. Запаса магической энергии у меня было немного, а черпать энергию от окружающих я не умела. Так и не научилась, как ни бились со мной целитель Ирвин и другие преподаватели.

Помню, как с огромным облегчением услышала хлопки открывающийся порталов – прибыли свои. С тех пор люблю этот звук. Потом  рухнула на песок без чувств, рядом со спасенными братом и сестрой.

Как на побережье оказались кружевные медузы, да еще и в таком количестве, так и не выяснили. Это очень ядовитые, но крайне редко встречающиеся создания. А уж в этой местности их просто никогда не было.  С тех пор в моей лаборатории живут три прекрасных образца!

С этой семьей я подружилась. Особенно с девочкой – мы с ней оказались в одной палате, на соседних койках. Она с химическими ожогами – ужасными, узловатыми, с синюшным оттенком. Я – с магическим истощением. Целитель Ирвин был очень зол, и все эти годы мы посвятили тому, чтобы расширить мой магический резерв. Правда, не очень успешно…

Однако противоядие от кружевных медуз я все-таки изобрела!   Пузырек с ним всегда лежал в саквояже. На всякий случай. А на полке в лаборатории – еще несколько.

На день рождения в тот год мне прислали в подарок огромный букет. Сойки и лисьи лапки – мое любимое сочетание!  Просто чудо! Первого апреля эти цветы еще не цветут, но в теплицах, конечно, выращивают круглый год. Дорого, наверное… Такой огромный букет в не сезон, еще и с доставкой. Но…так приятно было!

Чуфи рядом с этим букетом смотрелась бесподобно!  К нему также прилагалась трогательная акварель – цветущий луг, на фоне рыжего заката. Счастливого…

…

Ну все, хватит себя жалеть! Я не дома. Так сложились обстоятельства. Надо жить дальше. Жить, а не выживать, как сказала бы бабушка.

На первый этаж квартиры ректора спускалась осторожно и с опаской. Кралась по лестнице. В результате испугала служанку, которая убиралась в гостиной, и… смертельно испугалась сама.

- Ай!

- Ой!

- Добрый день! – поздоровались мы хором, когда немного успокоились.

- Милорд Швангау распорядился покормить вас завтраком. Вам подать кофе или чай?

- Чай, если можно.

 Уже много лет я пила исключительно травяные сборы собственного сочинения. На завтрак – укрепляющий и стимулирующий. Очень полезно для формирования запаса магической энергии.

- Вы блинчики едите? – вдруг обернулась ко мне служанка. – А то я не знаю, что вы предпочитаете, и сделала завтрак на вкус милорда.

- Все в порядке, - улыбнулась я ей. – Просто… со смерти бабушки меня никто блинчиками на завтрак не кормил. А сама я готовить умею… только лекарства.

«А противоядия – так это вообще моя страсть», - подумала, и так мне захотелось в лабораторию! К любимым травам и ядовитым змеям.  Как раз недавно привезли изумрудных клещей из Восточной провинции. Что-то в этом году они были на редкость активны. Целители утомились мотаться по региону – места там глухие, и спасать людей иногда просто не успевали.

 Тварюшка была хоть и маленькая, но очень и очень ядовитая. С укусом  в кровь попадал токсин.  Отек головного мозга меньше, чем за сутки – и все.  Вытаскивать пострадавшего только с помощью магии было тяжело - токсин отчаянно сопротивлялся.

-4-

Глава четвертая

Офицер -  молодой и измученный - посмотрел на меня с негодованием.

- Где исследователь, которому я обязан доложиться? – резко бросил он, обращаясь почему-то к студентам.

- Слушаю вас, - обратила я на себя внимание.

- Это что –  шутка?! Да вы знаете, что у нас творится?

- Спокойнее, - зарычал на него Дин.

- Спокойнее?! Мальчишка!

- Прекратите истерику, - тихо сказала я. – Я – целитель.

И показала ему татуировку со змеей на правой ладони – символ целителей. Офицер кивнул, показывая, что готов отвечать на вопросы. И я стала их задавать.

- Что изменилось за последние сутки?

- Клещей – огромное количество. Лезут в дома. Лезут к людям. Наши говорят - живое тепло их приманивает.

- Дома пробовали окуривать пижмолой розовой?

- Пока сообразили, пока этот… сорняк нашли. Она и засушена должна быть, как выяснилось, особым образом, и растет преимущественно на крутых склонах. Лесники, те, что постарше, принесли свои личные запасы, но этого слишком мало…

- Ясно. Тем не менее - был результат?

- Чуть лучше. Но ненамного.

- Надо концентрацию увеличить. И чего-нибудь добавить…  - задумалась я.

- Лучше у тех, кто хоть чуть огненной магией владеет. Если они комнаты обработали.

- Отлично! – обрадовалась я. – Дин!

- Староста огневиков сейчас будет! – отрапортовал он.

- Лезут… - задумалась я. – Странно это. Чтобы живое существо, лесное – да добровольно к людям лезло.

- Как будто их кто направляет.

- Тогда – холынь, - решила я. – Ее плохо переносят зачарованные существа. И добавлю-ка я кору грецкого ореха.

- А это зачем? – спросил военный.

- Ее просто насекомые не любят. Практически все. По крайней мере – на юге.

Истолочь нужные ингредиенты, поместить их в круглый шарик с дырочкой – у меня таких было несколько – делали под заказ – специально для окуривания помещений. Мы одну заразу из госпиталя выводили – вот и осталось.

Теперь фитилек.

Вопросительно смотрю на огневика – его уже, судя по озадаченному виду, ввели в курс дела.

- Капля огненной магии, чтобы усилить действие трав. Только состав должен тлеть, а не взрываться.

Парень качает головой. Закрывает глаза. Очень-очень осторожно, не дыша, совершает пассы.

- Готово, - почему-то шепчет он.

Я надеваю перчатки, командую:

- Все от столов – подальше.

 Отлавливаю несколько клещей. Обращаю внимание, что они тут же бегут прямо мне в руки – странно, раньше такого не было.

Помещаю изумрудную мерзость в огромный контейнер. Сую туда лабораторную мышку. И когда на нее кидаются клещи – поджигаю фитиль на шарике...

Врассыпную!

- Что и требовалось доказать! - торжествующе говорю я.

- Бра!!! – несется у меня за спиной.

- Миледи! – рапортует Дин. – Я привел бытовиков – организуем производство трав и курительных шаров.

- Дин – вы гений, - говорю комплимент. – Только я не миледи. У меня – простое происхождение.

Пока говорю, старательно смешиваю состав еще для нескольких шариков. Корректирую пропорцию.

Спустя несколько часов  отдаем три десятка первых экспериментальных образцов офицеру. Он уже не возмущается, а наоборот,  смотрит с почтением.

- Испытать и доложить, - командую я.

- С вашего позволения, я с ним отправлюсь, - говорит огневик. – Посмотрю, как можно усилить.

- Да, конечно.

Это изобретение, конечно, поможет как-то продержаться, но проблему не решит. Нужна вакцина.

Тонизирующий отвар. Зефир. Перчатки. Клещи…

Первое разочарование.  Белок, что я получила из человеческой крови, хоть и был усилен магией, на  клещей не подействовал практически никак. А ведь именно он так хорошо уничтожал токсины, содержащиеся в яде кружевных медуз! И я так надеялась…

Меня дергают, выдают уже заваренные травы. Еда. Сласти. Не понимаю, что ем. Но делаю это быстро.

Еще опыты.

Не получилось.

Рычу.

Дин рычит в ответ, что прошло шесть часов.

Обезболивающее – спина и шея ноют. Стимулирующее. Травяной сбор.

-5-

Глава пятая

Я была в кабинете нашего университетского ректора.

Странно, но я все эти годы считала, что милорд Швангау – это такая субстанция… Неодушевленная, но говорящая. И не я одна, судя по отзывам коллег в неформальной обстановке. Почему так?  Может из-за его привычки прикрывать глаза, когда он слушал собеседника? Или потому что маг практически никогда не выходил из себя? Не показывал своих эмоций?

Но сегодня все было не так.

Милорд Швангау встречал меня на пороге своего кабинета и…улыбался. Я вдруг почувствовала, что за последнее время этот человек стал родным. Захотелось вскочить, прижаться к нему и…

Так. Надо будет обратиться к миледи Бартон – пусть посмотрит на всякий случай. Переборщила я с тонизирующими настойками. А ведь милорд меня предупреждал! Придется честно признаться миледи Бартон, сколько я выпила.

- Рене! – голос милорда звучал… нежно.

Сначала я удивилась, потом – не на шутку испугалась. Это у меня еще и слуховые галлюцинации начались?

- Рене, - склонился надо мной ректор университета. – Как вы?

Я вдруг вспомнила все, что у нас происходит.

- Сколько времени прошло?

- Шесть часов.

- Почему меня не разбудили?!

 Резко вскочила, голова  закружилась, и вот я опять на руках у ректора. Отметила про себя что…уже привыкла, и воспринимаю как должное.

- Я запретил.

- Как это?

- Видите ли, Рене, я пока еще ректор университета, и мои приказы имеют приоритет.

- Это понятно, - проворчала я. – Но вы же не просто так это сделали.

- Вам надо было восстановиться.

- Мне надо было проконтролировать состояние пострадавших, качество вакцины. И узнать, что получилось у бытовиков.

- Состояние приговоренных и их сопровождающих не ухудшилось, - ректор наконец-то аккуратно усадил меня на диван, - Немного поднялась температура, как следствие – небольшой озноб – и все. Добровольцы чувствуют себя лучше. Намного. Динамика разная – но у всех положительная.

- А что с умирающими?

- Трое скончались.

Тяжело вздохнула, ощущая тянущую тоску. Ведь все понимала – а все равно надеялась на чудо…

- Я отдал приказ вколоть еще по дозе каждому.

- Что? – я вскочила с дивана, на который меня долго, нежно и заботливо усаживали. – Да как вы могли!

- Успокойтесь. Это мой приказ. И моя ответственность.

- Их веду я – а вы… вы даже не травник!

- Как справедливо заметил принц Тигверд, я – скорее палач. Но это к делу не относится.

Он говорил спокойно, твердо. Но по расстроенному лицу его было видно, что он признает мое возмущение, хотя и не собирается оправдываться в своих действиях. Я злилась, но все же чувствовала, что меня уважают. Тепло ко мне относятся. И как-то…не получалось разгневаться по настоящему, несмотря на то, что повод был! Ужасное ощущение…

- Милорд Швангау, будьте любезны. Прежде чем предпринимать какие-то действия относительно моих больных, консультироваться со специалистами!

- Милорд Ирвин Лидс дал добро.

Я склонила голову, признавая, что милорд Швангау имел право поступить так, как поступил. Милорд стоял и улыбался – еще бы! Последний аргумент его был неоспорим, и он это прекрасно осознавал с самого начала! Ну ничего… Я еще с вами поквитаюсь, милорд Швангау.

- Кто колол больных? – спросила я.

- Я принес вам еду. Миледи Бартон не велела выпускать вас из палаты, пока все не будет съедено.

Кивнула. Ректор выдал мне приготовленный поднос. Жареные баклажаны и курица… М-м-м!

Пока я ела, меня вводили в курс дела.

- Принц Брэндон распорядился вызвать господина Ливанова. Кажется, вы с ним большие друзья?

- Да, конечно.

- Не могу не выразить вам огромную за это благодарность. Иномирский опыт очень помог, и откликнулись военные врачи особого отдела сразу, как только господин Ливанов узнал о том, что разработанная вакцина принадлежит вам.  Герман Матвеевич с коллегами осмотрели наших больных и рекомендовали колоть даже не в вену – а в спинной мозг. Оказывается, так тоже можно. Вторую дозу умирающим они вкололи именно туда.

- М-м-м? – мне стало любопытно, - иномирская медицина слабее, конечно, а их лекарства  -  порой просто вредны, но за счет того, что этим несчастным приходится выживать без магии, их методы совершенно уникальны.

- Еще милорд Ирвин одобрил решение поставить капельницы.

- Это риск, - недовольно пожала я плечами. – И опять же, опыты над людьми. Мы не знаем, как организм отреагирует на то, что в другом мире называют лекарствами.

-6-

Глава шестая

- Пап, ты не можешь уйти от нас. Мама будет плакать. И мы все – и я, и Пашка, и Рэм, - мы все тебя очень любим. Пап, пожалуйста. Ты – сильный. Ты сможешь… - раздавался в палате принца Тигверда голос Феликса Ре. Снова и снова.

Я по очереди обходила палаты.

С тех пор, как появились последние пострадавшие, прошло уже пять часов.  Меня все-таки отправили спать. Принц Брэндон распорядился лично:

- Рене, вы – отдыхать! Вам через несколько часов готовить новую партию вакцины!

Кстати, такой же приказ поступил и нашему ректору, и милорду Милфорду, его брату.

Прошло пять часов. Я уже говорила? Так вот. Целых пять часов, а  лучше принцу Тигверду и его людям не становилось. Но они все еще были живы. Целители, приставленные к каждому из них, разговаривали с ними, звали. Это называлось – удерживать больного. Если была возможность – вызывали родственников. Их зов эффективней в несколько раз. Даже не так. Результат пропорционален силе любви.

Я заглянула к принцу Тигверду. Капельница стоит. Еще только половина.

Феликс, не прекращая говорить, посмотрел на меня. Мальчик был бледен. Сколько часов он не спал? Он вообще ел? Надо будет найти кого-нибудь, кто его контролировал и спросить. Феликс – лучший из молодых целителей. Представляю, какой объем пришелся на его долю в сложившейся ситуации, и в каком состоянии он был к моменту, когда привезли его отца…

- Сердце? – одними губами спросила я.

Скривился. Значит – так себе.

- А мозг?

Кивнул. Вздохнула с облегчением – функционирует. Уже хлеб.

- Почки?  - столько жидкости вливаем.

Радостно улыбнулся.

Уф… Можно пока выдохнуть с облегчением.

Пошла дальше.

У остальных была приблизительно та же самая картина. На мгновение задержалась у учителя Ирвина. Посмотрела вопросительно – может, у него какие-то идеи есть.

- Зовите кого-то из родных, - выдохнул он. – Уходит.

Значит, все совсем плохо.

Кивнула. Присмотрелась к его пациенту – и с удивлением опознала … барона Гилмора. Того самого, что обвинил меня в  совращении его сына. Да… Стихии шутят...

Вышла. В коридоре поймала одного из водников и отдала распоряжение прислать баронета Гилмора:

- Найдите и проводите его в палату.

- Слушаюсь.

 Пришло время отправляться к моим центрифугам.

Там уже бытовики ждали емкости с сывороткой – чтобы ее продублировать. А принц Брэндон – собственной персоной – прибыл, чтобы повторить свой подвиг по очистке и дезинфекции центрифуги.

Хорошо, что кушеток, на которые мы все дружно и рухнули, после того, как со всем справились, поставили уже три.

- Тяжело так работать – вздохнул Милфорд.

- И не говори, Эдвард, - насмешливо протянул наш ректор.

- Как Ричард? – спросили у меня.

- Без изменений, - ответила я незнакомому милорду, который называл сына императора по имени.

Он выдохнул. Покачал головой. И продолжил беседу уже спокойно. Даже шутливо:

-  Вам в столичном университете очень…сложно.  В военной академии все проще на мой взгляд. Все ходят стройными рядами. От заката до забора.

Я улыбнулась. Вспомнила наши с Чуфи закаты. Вздохнула.

- Так говорит у нас один из кадетов, мастер Пауль Рэ. Он вообще выражается …своеобразно. Но смешно.

- Пауль Рэ Тигверд? Это брат Феликса?

- Совершенно верно, - просветил меня милорд, - есть еще третий сын – Рэм Ре. Хорошие ребята. Входят в одну  из сильнейших боевых пятерок курса

- Это прекрасно! Но все же хорошо, что они учатся не у меня, - потер ладонями лицо милорд Швангау. – Хоть этой головной боли нет.

- У тебя своей хватает, Раймон. То девиц обучать велели, то преподавательница четырнадцатилетнего мальчишку соблазнила. Что ни неделя – ты со своим филиалом дома терпимости в газетах.

- Эдвард! – зарычал ректор университета.

 Дальше я уже не слушала.  Поднялась – и пошла. У всех на виду я плакать не буду. Ни за что. Вот вышла – и хорошо. И ничего что слезы уже текут. Значит, соблазнила. Значит – дом терпимости. Падшая женщина. Что там говорил барон Гилмор – к проституткам меня? Там мне самое место…

- Рене, - перехватил меня милорд Швангау и обнял за плечи. – Не надо. Брат же не знал, что речь идет о вас. Хотите, я его на дуэль вызову? Не плачьте. Пожалуйста.

Я закрыла глаза и прижалась к сильному мужскому телу. Милорд Швангау гладил меня по голове, шептал что-то успокаивающее.