Инкуб

Пролог

Ароматный чай в кружке дымился и пах душистыми листьями мяты. Пить его было ещё нельзя, можно обжечь язык и нёбо, а ждать было уже невмоготу. Тоша уже весь искрутился на табуретке, то дуя в чашку, то рассматривая своё отражение в ней. Чай искажал цвета и пропорции, поэтому его голубые глаза казались огромными, почти как у Котобуса, а кожа и светлые волосы окрасились зеленоватым, совсем как у водяного.

– Давай блюдце дам.

Бабушка поднялась с места и убрала чашку у него из под носа. Он тут же повернулся в её сторону и проследил, как она идёт к старенькому голубоватому буфету, дверки которого уже не могли закрываться плотно. Она поставила чашку на выкрашенную столешницу и присела искать блюдце.

На веранде горела всего одна лампочка. Тусклый свет распылялся по узкой импровизированной кухонке с бледными обоями и холодным полом и ласково обрамлял Бабушку. Уже пора спать, поэтому она уже сняла косынку, дав коротким седым волосам непослушно торчать в разные стороны. Её морщинистые узловатые руки поставили белое блюдце рядом с чашкой и прикрыли скрипучую дверцу.

Тоша наклонился поближе, чтобы не пропустить самое интересное. С чашкой и блюдцем Бабушка подошла обратно к нему. Она поставила блюдце на стол и уселась обратно, аккуратно переливая в него немного чая.

– Бери аккуратно, – она сама взяла блюдце, перекладывая в его ладони.

– Дуй и пей. Вот так.

Лицо в блюдце совсем расплылось и растянулось, выпучив большушие глаза, и Тоша тихо рассмеялся, но тут же осёкся, заметив хмурый взгляд Бабушки.

– Пей. Расплескаешь.

Он тут же замолчал и подчинился, сначала старательно подув, насколько хватило воздуха, а потом аккуратно отпив с самого краешка.

– А ты мне сегодня сказку расскажешь?

– Сказку, – задумчиво протянула Бабушка, крутя большими пальцами.

– Про Зверя и Инкуба, – напомнил Тоша и потянул остатки чая из блюдца. – Расскажешь, ну, пожалуйста?

Бабушка закрутила пальцами быстрее и как-то странно на него посмотрела. Брови сдвинулись туже к переносице, а морщины плотнее примкнули друг к другу. Тоша знал, что она не хотела, на эту сказку её всегда приходилось долго упрашивать. Она корила себя за то, что сама виновата, что рассказала её однажды, а он взял, да и запомнил.

– Что у тебя за мода, чёрта к ночи поминать. Допивай давай быстрее, и спать пойдем.

Заурчав себе под нос, она снова наполнила опустевшее блюдце. Тоша тут же отпил и посмотрел на неё.

– Ну, расскажешь?

– Да что с тобой поделаешь. Расскажу, но не хорошая эта сказка.

– Почему нехорошая? – Причмокнув, он отставил надоевшее блюдце и потянулся за чашкой. Так быстрее будет.

– Потому что и не совсем сказка эта, а будто и взаправду давным-давно было. Бабушка внимательно глянула на него и вздохнула, отмахиваясь рукой.

– Давай-давай. А то ещё немного и за столом уснёшь.

Тоша сначала хотел возразить, но допил чай парой крупных глотков и вытер рот рукавом.

– Всё! – Ложись иди, – Бабушка не спеша поднялась и стала убирать со стола. – Сейчас приду.

Тоша, что есть духу, побежал в бабушкину спальню. Это была маленькая тёмная комната, заставленная тяжёлой мебелью. Шкаф, как великан, возвышался вдоль стенки, будто ждал, что Тоша забудется и подойдет к нему, а он бы взял, да и проглотил бы. Но так просто его было не взять! Нет уж, явно не на того напал. Тоша метко и торопливо хлопнул по выключателю рядом с боковой стороной шкафа, и комната окрасилась голубым с крупными белыми цветами на обоях.

С улицы тянуло холодным ветерком. Окно оказалось приоткрыто. Пахло надвигающейся грозой.

Он слышал, что Бабушка прошлась по веранде, и быстро стал раздеваться, чтобы юркнуть под теплое пушистое одеяло. Кровать слегка подбросила его от резкого прыжка, но затем, покорившись, слегка прогнулась под ним. Так могла только бабушкина кровать, старая с поржавевшей пружинистой сеткой. На веранде щёлкнул выключатель, и, к тому моменту, как Бабушка вернулась к нему, Тоша, уже удобно улегся головой на подушке и закрутился в одеяле.

– Окошко закрыть надо, – она подошла к столику и потянулась к оконной ручке, загораживая тусклый свет. – А то чёрт в окно запрыгнет, раз им тут так интересуются.

Тоша приподнялся, чтобы всмотреться в уличную темноту, но тут же с улыбкой плюхнулся обратно, подпрыгивая на пружинистой кроватной сетке.

Бабушка выключила свет и устроилась рядом с ним. Летом, когда он приезжал, она никогда не укрывалась. Смелая она просто, совсем ничего не боится: ни шкафа, ни даже чёрта.

– Слушай и засыпай поскорее. – Жилистой тёплой рукой она нащупала его плечо в темноте, прежде чем устроиться и погрузиться в рассказ. – Раньше, это ещё мой прадед моему деду рассказывал, на Земле было всего два народа: одни поклонялись Зверю, другие Инкубу. Два народа между собой враждовали, всё пытались выяснить, кто из их идолов лучше. Хотя, что один, что второй – оба демоны. Но этого они ещё тогда не понимали, а поняли, что Нечистые их дурят и к себе приобщают, когда к Всевышнему приходить стали. Тогда демоны заволновались, что их власти конец, а уходить и помирать без еды им не хотелось.

Знаешь, что они едят-то? Человеческие сердца и души.

Так вот, толи Зверь Инкуба подслушал, толи Инкуб Зверя, а кто-то за кем-то всё же повторил. Правда, все до сих пор на Инкуба думают. Оба выбрали по главному человеку из своего народа и поселились у него вот тут.

В темноте Тоша различил, как Бабушка подняла руку и легонько похлопала себя по грудной клетке. Ветер на улице завывал так, что слышно было даже через закрытое окно. Бабушка приподнялась, чтобы задёрнуть шторку.

– Видишь, злится, что я тебе рассказываю.

– Кто? – Тоша подвинулся ближе к стенке, уступая Бабушке больше места.

Доктор 1. Удачный эксперимент

Он не верил своим глазам. То, чему он всецело посвятил жизнь и продал душу, кажется, получилось.

Пятнистая черно-белая крыса, которая мучилась в последней агонии, наевшись яда, измельченного ей в корм, сейчас вполне себе спокойно умывалась, прищуривая довольные черные глазки.

Не верилось. Он своими глазами видел, как бедняжка мучилась, так же, как видел это не одну сотню раз, и готов уже был к обычному исходу – выкинуть трупик и вновь сесть коптеть над формулами, а когда не найдется ни мельчайшей ошибки в отчетах, он, разочарованный и потерявший всякий смысл бренного существования, заперся бы в доме в компании дюжины бутылок крепкого алкоголя. Но крыса сидела перед ним живая.

Он сбился со счету, сколько раз перед сном предвкушал триумф. За эти годы он умудрился продумать собственные действия и речи до мелочей, но сейчас стоял не в силах лишний раз пошевелиться. Сейчас его должны были обуревать самые разные чувства – тревожность, восторг, смятение, ликование, растерянность, – все, что угодно. Но его не трясло от радости, и колени не подгибались от облегчения. Он был спокоен и холоден. Но это не значило, что он ничего нечего не чувствовал, просто он долго не мог вспомнить, как бы охарактеризовать свое состояние, пока в голове не сформулировалось простое и приятное слово – уверенность.

«Рано радоваться, – отметил он про себя, – это всего лишь крыса. Цель не в этом. Если получилось с ней, не факт, что получится с человеком. Нужно сначала довести дело до конца, а уж потом радоваться придется целую вечность».

Крыса довольно потянулась, вильнув хвостом, и лениво забралась в колесо – она не станет бегать, просто уляжется и начнет чистить лапки, устала бедолажка. Он и сам не смыкал глаз больше суток, поэтому отлично ее понимал – им обоим сейчас необходим отдых.

Рука инстинктивно потянулась вверх, чтобы потереть уставшие глаза. Пустой шприц, выскользнув из пальцев, с глухим пластиковым тарахтением упал на плитку. Хрустнув коленями, он наклонился, чтобы поднять его и застопорился взглядом на вишневой капле, оставшейся внутри.

Он не мог перестать смотреть на каплю, также как не был в силах откинуть и внезапно нагрянувшие тревожные мысли.

– Нет-нет-нет, – причитая, он подскочил и, забыв про шприц и крысу, бросился на выход.

Он терпеть не мог спешку, просто потому что в его деле она могла погубить все так, как делала уже не раз.

«Не спеши», – всякий раз одергивал он себя, но не в этот. Теперь был особый случай, безотлагательный, да и времени оставалось все меньше – чертова секта ищеек уже роет, да и демонические твари явно почувствовали неладное. Его успокаивало одно – он до сих пор не допускал ошибок, у них нет на него наводок, они не знают, насколько он близко, даже не подозревают, но это отнюдь не повод расслабляться.

Лакированные туфли отстукивали набойками по бетонному полу, распространяя жутковатое эхо по высоким толстым стенам. В комнату, в которую ему нужно было попасть, вели две двери, впрочем, он сам был виноват, намудрив с планировкой. Первый путь был через одну из комнат, второй вел непосредственно в нужную, но пришлось бы свернуть за угол и еще пройтись по коридору. Короткий вариант сейчас был как раз кстати. Он остановился у двери с простой и строгой надписью «операционная» и, отомкнув ее, шагнул внутрь.

По ногам тянуло холодом. Он стоял на входе, прямо напротив него находилась следующая дверь с поясняющим названием «холодильник». Туда-то ему было и нужно.

Он даже не стал включать свет, хватало того тусклого, который проникал из коридора, хотя он мог бы сориентироваться здесь и в полной темноте. Операционный стол, капельницы и остальное оборудование очертились зловещими строгими силуэтами. Здесь ничем не пахло, от этого ему всякий раз становилось ни по себе. Даже сейчас, когда он быстрым шагом пересекал стерильную комнату, создавалось впечатление, что он и сам в некотором роде черно-белая крыса с угольными смеющимися глазками.

Тяжелая дверь «холодильника» поддавалась неохотно. Он всякий раз боялся, что она захлопнется, когда он будет находиться внутри, поэтому, когда заходил, оставлял ее приоткрытой.

Его обдало холодом. Яркий желтоватый свет резал привыкшие к темноте глаза, но он довольно быстро привык, щурясь и мечась взглядам по ряду ларей-холодильников.

Он знал, что увидит. Ватные ноги плелись, оттягивая момент. Шаг другой и он стоял у среднего холодильника стены по левую сторону от него. Руки легки на гладкую белую крышку.

Очевидного не избежать.

Он вздохнул и дернул за ручку.

Только в одном из трех контейнеров лежало пару пакетов с кровью, остальные два отсека были пусты. Теперь, когда его опыт увенчался успехом, запасы были на исходе.

Он еще немного постоял так, неотрывно глядя на оставшиеся багровые пакеты. Добыть такую кровь – нелегкая задача, не так уж и просто выловить ее обладателей. Теперь, когда он нашел действующую формулу, прав на ошибку оставалось немного. К тому же, человек – не крыса, тут нужна совсем другая дозировка, а может быть понадобится даже слегка видоизменить состав.

Теперь, когда у него получилось, все только начиналось. Он чувствовал, что сделал первый, самый сложный и важный шаг на пути к поставленной цели. Внутри него полыхал азарт предвкушения. Уже от одной мысли, сколько ночей он просидит, чтобы подготовить все необходимое, довести до идеального состояния для нового, ключевого, эксперимента, чесались руки. Он мог бы начать приготовления уже сейчас, запасов все еще хватало для нескольких ампул сыворотки, но он всегда был тревожником, а потому считал, что лучше перестраховаться и пополнить запасы на случай того, что что-то пойдет не так. Именно поэтому сначала необходимо сделать еще одну вещь.

Он выудил из кармана халата телефон и набрал привычную комбинацию цифр. Как только ему ответили, он не без гордости заявил.