Инсайдер. Во власти мажора

Глава 1. Просто мимо…

– Оль, да не вернусь я назад! – зло пыхчу я в телефон. – Костя меня чуть в подсобку не затащил!

Кажется, я никогда в жизни так не психовала. Дурак Романов с какой-то стати решил обратить на меня внимание на этой вечеринке. Полез лапать и шептать гадости всякие.

Фу! До сих пор ощущение, будто им вся провоняла. Ненавижу этих наглых самоуверенных мажоров, которые считают, что весь мир на них одних сосредоточен!

– Да что ты, как маленькая. Романов же звезда, – усмехается Олька. – Нормальный адекватный парень. Опытный. Как раз бы тебе подошёл для первого раза.

Я закатываю глаза. С ума сойти, какая честь. Будто я сплю и вижу, как бы лишиться невинности. Не понимаю, почему все кругом помешаны на сексе. Словно в жизни ничего более интересного нет.

И Оля туда же. Всего ничего прошло с начала учёбы, а она уже себе парня нашла. Теперь я очень часто наматываю круги вокруг общаги, пока соседка «общается» со своим любимым. Хорошо, ещё осень тёплая, к зиме плохо будет дело.

Я глубоко вздыхаю и притормаживаю. Ну чего я кипячусь? Ну полез и полез Костя… Получил от меня привет между ног коленом. Убежала, а теперь плетусь в общагу пешком. Потому что на такси у меня просто нет средств.

Получка будет только через три дня. А пока меня ждёт овсянка на молоке да вода. Зато я так точно никогда не поправлюсь.

Это, кстати, вторая популярная тема после мальчиков. Диеты! Все сокурсницы будто помешались. Это я не ем, это вредно! Нина, не вздумай есть столько углеводов! И что в этих макаронах такого плохого?

– Не нужно мне этого, Оля. И вообще… Вечеринки не для меня. Я сейчас приду домой и завалюсь спать. Ты вернёшься сегодня или к своему пойдёшь?

– Вернусь, – смеётся Оля, её явно там кто-то отвлекает от телефонного звонка. – Не ложись без меня спать! Расскажу, чем тут всё закончится.

– Ага, – киваю я, а сама, естественно, и не планирую ждать подругу.

Потому что она точно вернётся поздно. Будет ещё взятку давать нашей вахтёрше, чтобы впустили. Но для Оли это не такая проблема, у неё с финансами ситуация попроще. Родители помогают.

– До встречи, – бросаю я и отключаюсь.

Внутри разливается потаённая боль. Она включается каждый раз, стоит подумать о семье. О семье, которой у меня никогда не было. Но не время и не место слёзы пускать.

Я ускоряю шаг, по телу пробегает дрожь. Телефон чуть ли не вываливается из рук от волнения. Сердце стучит как ненормальное.

Даже не заметила, как забрела в какой-то мрачный переулок. До общаги рукой подать уже, на улице поздний вечер, а тут как назло ни души. Страшно. Безумно страшно.

Дурацкая была идея вообще идти на эту вечеринку, но Олька меня уговорила. А я каким-то образом согласилась.

Иду теперь в голубом платье. Оно так блестит ярко. Будто маячок для привлечения внимания маньяков. Ещё и на каблуках. А я никогда не ношу туфли, но Оля настояла. Пришлось натянуть и их.

Не моё платье, не мои туфли, не мой лак на волосах, не моя косметика на лице. У меня вообще ничего такого нет. Совершенно простой гардероб. Джинсы, футболки, толстовки и кеды. Всё.

Цок-цок-цок по асфальту…

Точно мишень для любого ненормального.

И вдруг, словно в подтверждение моих невесёлых мыслей, впереди открывается дверь и наружу вываливают два мужика. Я сглатываю, и дёргаюсь в сторону. Влепляюсь в кирпичную стену здания, надеясь слиться с ней или превратиться в невидимку.

Чёрт, вот это я попала. Хорошо, что тут металлическая лестница на второй этаж. Прикрывает меня тенью и закрывает от мужчин. Но моё везение заканчивается в тот момент, когда я понимаю, что они направляются сюда. Напротив меня потрёпанная временем машина. И, кажется, им нужна именно она.

Сердце стучит так, что слышно на километры. Я не шевелюсь. Только во все глаза смотрю на открывающуюся мне картину.

– Давай, Сань, открывай, – говорит один, кивая… напарнику?

И только сейчас я понимаю, что они что-то тянут в руках. И от осознания, что это, к горлу подкатывает тошнота. Это не что… это человек! Мужчина среднего возраста. Кажется, его избили…

Второй открывает багажник, и они утрамбовывают туда бездыханное тело.

– Скорее бы домой, жрать охота, – вздыхает снова первый.

– А давай после дела к нам, Фил? Лена котлет обещала нажарить.

Безумный разговор преступников сбивает с толку. Они вообще-то тут такое делают… и ведут обычную беседу. Мозг со скрипом воспринимает всё. Будто это нереально, будто я просто смотрю какую-то криминальную комедию.

Вот только мне совсем не до смеха.

Я стою на месте и молюсь всем, кого могу припомнить, чтобы меня не заметили.

Идиотское платье. Оля, ну зачем я только тебя послушалась? Теперь как новогодняя ёлка сверкаю. Я так и не нашла себе подруг в университете, но с Олей мы более или менее дружим. Она говорит, что если меня причесать и одеть, то я вполне себе выгляжу неплохо, а так деревенская девчонка. Невзрачная, вообще ни о чём.

А сегодня я взглянула в зеркало и удивилась. Макияж, причёска, платье сделали из меня… столичную штучку. Но это не я, это все обёртка. А я обычная.

Глава 2. Попалась, девочка

Бегали ли вы когда-нибудь со скоростью света на каблуках? И не надо. Вариант, в котором нет ни единой возможности выиграть.

Я отрываюсь от шершавой кирпичной стены и дёргаюсь от этих мужиков в сторону. Успеваю только заметить их настороженные, хищные взгляды на меня. И эта секунда кажется мне вечностью.

Я несусь со всех ног по тёмному переулку, не чувствуя под собой землю. Каблуки глухо стучат, сбиваясь с ритма, словно отсчитывают секунды до моей неминуемой гибели.

Сердце заходится в бешеном ритме, пульс шпарит по венам, горяча кровь. Я сейчас от страха полыхать начну изнутри.

Паника окутывает всё моё существо. В голове – вакуум, лишь одна навязчивая мысль пульсирует набатом.

Бам-бам-бам. Удрать отсюда!

Но эта затея с самого начала была обречена на провал. Сколько я успела преодолеть? Метров десять, не больше.

Я лечу на асфальт, а сверху меня придавливает сильное мужское тело. Удар оглушает. Дыхание перехватывает. Больно, до тошноты тяжело. Кажется, он мне все внутренние органы раздавил, а может и рёбра заодно.

Ладошки и коленки всмятку. Кажется, я содрала всё, что только можно. Ещё и щекой приложилась. Жжёт! Точно царапины будут. Впрочем… об этом беспокоиться сейчас нет никакого смысла.

Выжить бы для начала.

– Сань, сюда, живее!

Я лежу на грязном асфальте и смотрю на размытую пеленой слёз кирпичную стену перед собой. Всё ещё под чужим грузным телом. Всё ещё не в силах пошевелиться. Даже пискнуть от охватившего меня ужаса не могу.

Это не я. Этого не могло случиться!

Как я попала с весёлой студенческой пьянки в кошмарный переулок, где какие-то отморозки вершат преступление? Хорошие девочки в такие истории не попадают. А ведь могла бы сидеть дома, читать книгу, пить горячий чай… а не вот это вот всё.

В руках пустота. Телефон куда-то улетел.

Сверху на нас начинают лететь первые крупные капли дождя.

Смешиваются с моими беззвучными слезами, омывают грязные ссадины. Я плачу от дикой боли, от безумного страха, от осознания, что моя жизнь вот-вот закончится. А я так и не жила толком. Не узнала, что такое настоящая дружба, что такое любовь…

На миг становится легче дышать. Чужое тело поднимается с меня, освобождая от удушающей тяжести. Но тут же меня грубо, словно куклу, подхватывают под руки и рывком поднимают на ноги. Едва удерживаюсь на предательских каблуках, чудом не падаю обратно. Ноги подкашиваются, а в глазах всё плывет.

Тот, которого зовут Филом, разворачивает меня и окидывает пронзительным взглядом. На моих предплечьях сжимаются стальные пальцы, наверняка, оставляя синяки.

Телефон снова разрывается от звонка. Хотелось бы мне сейчас ответить и сказать Оле, что я попала в беду. Пусть полицию вызывает, пусть спасёт меня из этого кошмара. Но… теперь уже поздно.

– Пожалуйста, – шепчу пересохшими губами, и не знаю, о чём прошу.

Наверное, отпустить меня. Да только очень сомневаюсь, что кто-то меня здесь послушает. Никто меня не отпустит. Скоро я превращусь в такое же безжизненное тело, на которое я глядела парой минут назад.

– Блядь, хорошая куколка... – наконец-то заключает Фил, прожигая меня похотливым взглядом.

По спине бежит холодок. В голове мелькает новая опасность. Они ведь могут… прежде чем уничтожить меня… Боже. Этого ещё не хватало!

Саня приближается и, не церемонясь, обхватывает грубыми пальцами подбородок. Он поворачивает мою голову то в одну, то в другую сторону. Я чувствую себя вещью. Как лошадь на смотринах, которую оценивают на пригодность. Породистая. Угу. Наверное, именно такие мысли сейчас вертятся у него в голове.

Но я обычная. Ничего во мне особенного нет.

Как же всё это унизительно и мерзко!

– Пожалуйста, отпустите, – снова лепечу я.

– О нет. Прости, девочка, но сегодня не твой день, – ухмыляется Саня и выпускает моё лицо из своих рук. – Придётся прокатиться с нами.

– Князь будет недоволен, – ворчит Фил.

– Да, блядь, это ты виноват. Нехер было прямо здесь это дерьмо проворачивать.

– Цыц. Заткнись, – цокает Фил.

Меня грубо тянут к припаркованной машине, заталкивают на заднее сиденье и приказывают молчать.

А если буду сопротивляться? А если буду рыпаться, ясно что случится. Мне сразу доходчиво и наглядно объясняют правила. Перед моим лицом мелькают блестящие стволы пистолетов. Никогда в жизни не видела оружия, но даже я понимаю, что это не игрушки.

Испуганно забиваюсь в угол и молчу. Обхватываю себя руками за плечи. Масштаб катастрофы очевиден. Всё тело горит от боли, ссадины на коленях и ладонях кровоточат, пачкая и без того испорченное платье. Вижу, что каблук сломан, а по подолу платья тянется рваная дыра.

Но это всё такая ерунда… Всё это меркнет на фоне мыслей о том, что я вот-вот перестану дышать.

Куда меня везут? В логово бандитов? Что меня ждёт там? Кто такой Князь, в конце концов?

По щекам ручьями текут беззвучные слёзы, и я не представляю, чем закончится для меня этот кошмарный вечер.

Визуалы героев

Никита Князев, 22 года


Сын криминального авторитета – Князя. Загадочный парень, гений, обладает феноменальной памятью. Зато есть побочки от своей гениальности, о которых мы узнаем позже. Никита ведёт свой блог, позиционирует себя как борец за справедливость. Его псевдоним Инсайдер. Скрывает своё лицо на видео, никто не знает о его личности. Точнее, не знал, пока он не познакомился с пятёркой мажоров. Встречается в историях про Шипа, Тьму, Змея, Гирса и Тора. Есть подруга Кира Мещерская (из истории про Тора). Единственная, с кем он смог близиться, кому доверяет на все сто.

Нина Семёнова, 18 лет

Студентка первого курса факультета психологии. Сирота. Потеряла родителей в раннем детстве, мало что о них знает. Живёт в общаге, работает продавцом-консультантом в магазине техники. Умная, скромная. Живёт мечтами о лучшей жизни. И её безумно пугает Никита. Как думаете, зря?

Дорогие читатели!

А вот и стартовала я обещанной историей про Инсайдера. Окунёмся в мир криминала, в мир гениального блогера, в мир конфликтов между отцами и детьми, и, конечно, куда без любви. Обязательно растопим сердце Никиты, насколько это возможно))) Готовы?

Если вам интересна история Инсайдера, поставьте, пожалуйста, книжке звёздочку, напишите комментарий, подпишитесь на автора. Всё это очень важно на старте новой истории, поэтому бесконечные мои благодарности вам))

Глава 3. Безнадёжность

Мы подъезжаем к пугающему особняку. Да, именно так. Тут такие хоромы, что я даже подумать не могла, что люди так жить умеют. За высоким каменным забором высится какое-то трёхэтажное здание.

Вокруг всё хорошо освещено. Будто хозяин следит за тем, чтобы даже снаружи его дома было всё безопасно. Контролирует ситуацию.

Тяжёлые металлические ворота с красивыми рельефами, изображающими каких-то мифических существ, разъезжаются в стороны. Но мне сейчас совсем не до любования красотой. Внутри всё сжимается от тревоги.

Я, конечно, так и не смогла успокоиться. Не смогла свыкнуться с мыслью, что это конец.

Всю дорогу бандиты молчали, угрюмо поглядывая по сторонам. Лишь изредка перебрасывались непонятными фразами на своем наречии. Единственное, что поняла, так это маты, такое я успела наслушаться в сиротском приюте, где провела большую часть своей жизни.

Этим меня не удивить.

Внутри нас встречает несколько вооружённых охранников. В руках автоматы. Я пытаюсь дышать. Хотя бы просто дышать, чтобы не грохнуться в обморок от ужаса.

– Куколка, ты только не рыпайся. Ведь себя спокойно. Глядишь, понравишься Князю. Оставит тебя своей игрушкой, – оборачивается ко мне и как-то даже заботливо говорит тот, которого Саней зовут.

К горлу подкатывает тошнота. Что? Игрушкой? Это он про сексуальное рабство ведь, да?

Лучше умереть, чем такое унижение. Как можно будет жить дальше после… такого?

Фил бросает на подельника недовольный взгляд. Качает головой, но ничего не говорит. Оба вылезают из машины, оставляя на миг меня одну. Но ненадолго. Вскоре открывается дверь и меня вытаскивают наружу.

– Кто такая? – кивает на меня один из охранников.

Мрачный бугай в чёрной одежде. Они тут все такие. Как на подбор. Здоровяки с одинаковыми физиономиями. Будто клонировали их. Терминаторы, блин.

– Свидетельница, – выдаёт сразу Фил.

– Да чтоб вас! Ну вы прямо как слоны в балетной пачке! Нельзя было не палиться?

– Так вышло, – ворчит Саня и испепеляет Фила взглядом.

– Давайте в дом её, – взмахивает автоматом один из терминаторов. – Князь в зале.

Саня обхватывает меня за руку и ведёт к особняку. Я прихрамываю. Виноват не только сломанный каблук, ощущение, будто что-то с коленом случилось. При каждом шаге дикая боль выстреливает по всей ноге. От бедра до пятки.

Я на миг оборачиваюсь. Меня беспокоит судьба… того мужчины, что всё время катался с нами в багажнике через ночной город, а потом ещё и по трассе. Его как раз вытаскивают терминаторы. И я вдруг понимаю, что он жив.

Внутри разливается какое-то облегчение, но ненадолго. Я ведь понимаю… скорее всего, ему тоже осталось недолго. Перешёл бандитам дорогу. А может тоже стал случайным свидетелем?

Фил идёт с другой стороны от меня. Косится на мою ногу.

– Прости, детка, не хотел тебя так прикладывать. Лучше бы не убегала.

Я бросаю на него взгляд. Расстроенным он точно не выглядит. Скорее переживает, что испортил товар. Блин, какая мерзость. Не для того я столько лет выкручивалась из похотливых рук парней, чтобы меня отдали какому-то авторитету.

За что мне всё это?

Внутри этого дома всё давит своей помпезностью. Огромные залы, позолота, статуи, картины… Всё такое вычурное, кричащее. И я уверена, что каждая деталь здесь оплачена кровью.

Страшно подумать, сколько денег потратил этот бандит, чтобы построить себе такой дворец зла.

Меня заталкивают в следующую комнату.

В центре – круглый, тяжелый деревянный стол, окруженный мужчинами, лица которых скрыты дымом сигар. Я узнаю покер по разноцветным фишкам на столе. Но всё это кажется… ненастоящим.

Ну чисто сцена из какого-то третьесортного боевика.

– Князь. У нас тут неожиданный… подарок, – выдаёт Фил и кивает на меня.

Я боюсь поднять глаза и встретиться взглядом с главным злодеем. Я дрожу всем телом. Гипнотизирую идеально чистый паркетный пол. Тёмное дерево, видны сучки, подчеркивающие его природную текстуру. Я пытаюсь зацепиться за эти детали, чтобы не сойти с ума от страха.

И вдруг перед глазами появляются чьи-то чёрные туфли. Саня тянет меня вниз, и мне приходится встать на колени. Прямо перед каким-то мужчиной в классическом костюме.

Сердце заходится в лихорадочном ритме. Картинка перед глазами плывёт. Вот-вот и я грохнусь в обморок.

На подбородок прилетает рука. Меня заставляют поднять голову и посмотреть в глаза своему страху.

Холодное безразличие на мужском лице. Цепкие серые глаза, пугающе светлые… внимательно осматривают меня. Над правой бровью у мужчины шрам. Ему на взгляд лет сорок пять.

И я понимаю, что это и есть Князь. Весь его вид выдаёт статус. Он держится так, будто он король этой жизни.

От одного его решения зависит моя жизнь.

– Где взяли? – спрашивает у моих пленителей.

– В подворотне пряталась. Увидела нас… за делом, – докладывает Фил.

Глава 4. Подготовка

– Не плачь, девочка, лицо опухнет. Князь не оценит, – вздыхает надо мной Светлана.

Меня передали в руки какой-то женщине. Стройная, красивая брюнетка, с пустым пугающим взглядом. Будто она так давно живёт среди бандитов, что ко всему уже привыкла и ничему не удивляется.

Мы с этой Светланой сидим в комнате под присмотром очередного терминатора. Тот хмуро ковыряется в телефоне и периодически отрывается и смотрит на меня. Боится, что я что-нибудь выкину.

Но что я могу?

Ничего! У него пушка, а у меня боль в колене. Я просто не в состоянии убежать. Это даже хуже, чем в той подворотне. Там хотя бы был просвет надежды, а тут… тут территория, окружённая со всех сторон высоким забором. И охрана с автоматами.

Мне надо смириться с тем, что случится.

Но как? Как можно просто взять и отдаться на волю судьбы?

Сначала я искупалась, причём эта Светлана торчала со мной в ванной комнате. Видимо, опять же из соображений, что мне придёт в голову бежать. Спасибо, что хотя бы дала мне возможность скрыться за шторкой. Неприятно, но было бы намного хуже, если бы за мной наблюдал терминатор.

Потом мои раны обработали антисептиком, дали новое платье… Ужасно короткое. Оно облепило меня как вторая кожа. Серебристое, блестящее. Выглядит так, словно я собралась идти на дискотеку.

И вот я сижу теперь над моим ужином в этой же комнате. За журнальным столиком в кресле.

Напротив меня расположилась Светлана. В отдалении – терминатор.

В горло, естественно, ничего не лезет. Зато из меня льётся поток слёз.

Я дрожу всем телом и гипнотизирую стейк с овощами. Неплохо тут кормят. А я на овсянке живу… Но лучше уж на овсянке, чем так.

– Меня Нина зовут, – в итоге всхлипываю и поднимаю глаза на Светлану. Шепчу так, чтобы не услышал терминатор. Одними губами: – Помогите мне.

Светлана качает головой и отводит взгляд в сторону. И я понимаю. Не поможет. Да и в самом деле… Зачем ей подставляться ради незнакомой девчонки? А может это и не в её компетенции.

Кто она в этом доме? Просто прислуга?

– Редкое у тебя имя. Красивое. И ты красивая. Если будешь вести себя правильно, будешь жить как королева.

Я вздрагиваю. Правильно? Не хочу. Зачем жить так?

Терминатор поднимается с места и подходит к нам ближе. Нависает надо мной, обдавая запахом сигарет. Такой огромный, что закрывает весь свет. Сразу становится значительно темнее.

Я испуганно сжимаюсь в кресле.

– Слушай, детка, не тяни резину. Ешь давай. Нам скоро выдвигаться в путь.

– Я… я не хочу…

– Меня это не волнует, – говорит таким тоном, будто готов запихать в меня еду, если потребуется. А вдруг и правда? Такой точно может. – Был приказ. Исполняй.

Бросаю беспомощный взгляд на Светлану. Она пожимает плечами. Считает, видимо, что мне надо слушаться. Это нормально в её картине мира.

Но я не такая смелая, чтобы противостоять тому, у кого в руках пистолет. Да он страшен и без него. Кажется, одним махом из меня дух выбить может. Вон какие руки здоровенные, качок настоящий.

И я прогибаюсь.

Дрожащей рукой беру вилку и ковыряю в тарелке. Заталкиваю в рот кусочек брокколи. Медленно жую, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

Терминатор одобрительно кивает.

– Вот так. Давай сама. Не стоять же над тобой в самом деле.

Выпрямляется и отходит обратно на своё место. Снова заглядывает в телефон и вздыхает. Ему явно не нравится быть моей нянькой.

Я вяло жую, не чувствуя вкус пищи. Как бы назад всё не полезло.

Вот так меня и сломают. Будут грозить оружием, будут заставлять исполнять чьи-то приказы. И всё. Я превращусь в тень. Не будет у меня ни желаний, ни стремлений.

Просто оболочка, а не человек.

– У тебя хоть мужик был? – интересуется Светлана с подозрением в голосе.

Я закашливаюсь от неожиданного вопроса. Кусок лезет не в то горло, с трудом его проглатываю.

– Что? – хриплю я.

– Девственница?

Щёки невольно краснеют, да я вся превращаюсь в помидор. До кончика носа. Сцепляю пальцы на коленях. Краем глаза замечаю, что на меня и терминатор смотрит. Наверное, тоже ему любопытно.

– Не было у меня никого, – выдыхаю шёпотом.

Чувствую себя отвратительно. Такой вопрос… Я только с Олей обсуждала это. Она моя единственная подруга. Да и между девочками… ну это совсем не то, что незнакомым людям признаваться.

Терминатор что-то хмыкает и отворачивается от меня. Светлана будто бы даже с сочувствием смотрит на меня. И меня пугает её взгляд. Будто она понимает, что раз так, то мне будет ещё хуже.

Я даже жалеть начинаю, что не успела распрощаться со своей невинностью.

Боже. Ну как же так? О чём я вообще думаю?

– М-да… Скромница, девственница. И чего ж ты, такая хорошая правильная девочка, по переулкам ночью шатаешься? Совсем не цените вы себя, молодёжь, – качает головой Светлана.

Глава 5. Будешь игрушкой

Леденящий душу взгляд серых глаз пробегается по мне. Мужчина входит в помещение. Кивает своим подчинённым.

– На выход.

Терминатора и Светлану будто ветром сдувает. Я же пошевелиться на могу. Будто цепенею на месте. Князь… сам пришёл ко мне. Устал ждать, пока я тут доем свой предсмертный ужин?

Он неспешно перемещается по комнате, на меня уже и не смотрит. Останавливается возле окна. Смотрит на улицу, руки в карманах брюк.

Я исподтишка наблюдаю за ним.

Широкоплечий, высокий. От него так и прёт тестостероном. И властью.

Страшный. Очень пугающий мужчина. И я… не хочу я быть его собственностью. Что он сделает со мной? Неужели то, о чём я думаю? Но зачем ему я? У меня ноль опыта. Я вообще ничего не соображаю в таких делах.

– Восемнадцать есть? – вдруг доносится тихий спокойный голос.

Не вопрос, а будто удар под дых. Одномоментно спирает дыхание. Началось…

– Нет, – выдавливаю из себя.

Ответ вылетает быстрее, чем успеваю подумать. Какова вероятность, что у него есть принципы и мораль? Надеюсь, что есть. И мне вот совсем не стыдно, что я обманываю. День рождение был весной, мне уже даже восемнадцать с половиной.

– Врать – плохая тактика, Нина Андреевна.

Что?!

Откуда он знает…

Ладошки потеют, и я вытираю их о платье.

Князь медленно поворачивается ко мне. Всё такой же невозмутимый как и прежде. От этого только хуже. Что сделает за то, что обманула? Как он достал на меня информацию? Я ведь тут от силы час торчу.

– Знаешь, почему у меня всё хорошо по жизни? Потому что я всегда проверяю факты. Никому нельзя верить на слово.

Его голос такой пугающий, такой ледяной. Он говорит так тихо, что мне приходится напрягать слух. Но сколько же в этом голосе скрытой угрозы. Опасность! Весь он – опасность!

– Я никогда не ошибаюсь, Ниночка, – продолжает говорить и приближается ко мне.

Князь садится напротив в кресло. Туда, где парой минут назад сидела Светлана. Закидывает ногу на ногу. Вальяжно укладывает руки на подлокотники. Терроризирует меня своим проницательным взглядом.

Я вижу перстни на его руках. Из-под пиджака виднеются узоры татуировок.

Молчу. Меня только что ткнули носом в обман. И что будет дальше? Как много он обо мне успел узнать? Знает, значит, что я сирота и никто не придёт меня спасать?

Правда жизни. Когда ты один… Тогда спасения нет.

Я никому не нужна.

Родители отказались от меня, когда мне было лет пять. Я их даже не помню. Ничего не помню о той жизни. Будто мне стёрли память. Запах мамы? Сильные руки папы? Нет. Ничего. Пустота.

Зато я отлично помню приют. И сладко мне там не было.

Но я умудрилась выжить в том мире. Умудрилась остаться человеком среди жестокости сверстников. Не сломилась под обстоятельства.

Но, видимо, судьба решила, что испытаний, выпавших на мою долю, было слишком мало. Так что получай ещё, девочка. Хуже быть не может? Может.

– Есть в твоей биографии чёрные дыры... – продолжает Князь. – Странности, которые вызывают вопросы…

Дыры? О чём он?

Ничего особенного в моей жизни не было.

Я лихорадочно думаю о своей биографии, но не нахожу там никаких дыр. Я обычная. Школа, университет. Я даже в компаниях неприятных никогда не светилась. Я всегда была серой мышкой.

Не знаю, о каких странностях говорит Князь.

– Почему пошла учиться на психолога?

Ох. Значит, и это ему известно. И, наверняка, знает, где именно я учусь, где живу. Я в западне. Он знает всё! А я ничего о нём не знаю.

– Хотела понимать… почему люди действуют так или иначе… Что ими движет… Почему… они могут отказываться от своих детей…

Я замолкаю. Кусаю губу. Не хочу перед ним плакать, но не получается. Слёзы снова душат меня. Я говорю то, что никогда никому не говорила. О той боли, что живёт в моём сердце. Но чувствую, что именно этого и ждёт от меня Князь.

Хочет искренности от меня. А фальшь… Фальшь он будто бы почувствует сразу… Это считывается с его позы, с его взгляда, с его слов.

Между нами зависает пауза. Я решаюсь поднять глаза на Князя.

Его глаза… В голову почему-то влезает образ парня, которого я увидела в том зале со столом и покером. Сходство очевидно. Это был сын Князя? Он ведь тоже… один из них, а я почему-то решила, что он другой.

Отгоняю мысли про незнакомого парня прочь.

– Что вы сделаете со мной? – спрашиваю тихо.

И я боюсь услышать ответ. Но… лучше уж знать, чем не знать. Неизвестность напрягает. Очень напрягает.

– А ты как думаешь, Нина?

– Я… не знаю…

– Знаешь, – хмыкает он.

Впервые за время общения у него на лице появляется некое подобие улыбки. Но… лучше бы он и не делал этого. Это скорее оскал, чем улыбка. Так, наверное, Серый волк улыбался Красной шапочке, когда встретил её на дороге в лесу…

Глава 6. Легенда

Никита Князев

В дверях сталкиваюсь с новенькой. Скольжу по ней взглядом. Красивая девушка. Блондинка с длинными волнистыми волосами. Голубые чистые глаза. На вид лет восемнадцать. Плакала. Платье ободрано по подолу. Каблук сломан.

Хромает. На щеке ссадина, колени и ладони счёсаны.

Явно от кого-то убегала, но неудачно улетела на асфальт. Отсюда ссадины.

Анализирую дальше. Филипп и Александр здесь. Провожают её взглядами. Будто уже знакомы с ней. Больше чем остальные в этом душном прокуренном помещении.

Ясно. Девочка оказалась не в том месте, не в то время. Увидела, как эти двое что-то незаконное проворачивали. Им пришлось прихватить её с собой как свидетельницу.

Во дворе их тачка строит. Багажник открыт. Значит, везли кого-то. Очередного неплатёжеспособного?

Перед глазами вырисовывается отчётливая картинка. Как Фил заваливается на убегающую девушку. Даже представляю, где это было. Я знаю, кто какую точку пасет. Я в курсе всех дел отца.

Каким боком только девчонка попала в такое злачное место?

Не похожа на стриптизёршу или проститутку. Слишком нежный взгляд. Да и сама... Будто не знает, насколько мир бывает грязным. Или просто раньше не бывала в подобных переделках.

Всё это пролетает в голове за считанные секунды.

Простая задачка на логику.

Любая информация, что попадает в мозг остаётся там.

Это моё преимущество… а может быть проклятье. По крайней мере, я себе такого дара никогда не просил. Так уж вышло. Приспособленческая функция, приобретённая с раннего детства.

Пожимаю отцу руку. Он выглядит довольным. Присмотрел, значит, девочку для себя. Развлечение на вечер. Сломать ещё одну жизнь.

Никаких принципов. Никакой морали.

Но что-то в ней есть. Пока не могу понять, что. И это цепляет мой мозг.

Я сажусь в кресло и мысленно снова на неё смотрю. Красивая. Сознание успело запечатлеть каждую чёрточку. Даже раны на теле не портят её. Всё равно видно, какая она. А ещё явно… невинная. Точно. Такие редко попадают в этот дом.

Думай, Ник, нельзя дать сломать очередную жизнь. Она попала. И судя по её глазам, она не ждёт помощи.

Взгляд… одиночки. Сирота? Ни друзей, ни подруг? Выросла и привыкла верить одной себе. Без опоры. Без понимания, что такое семья.

Точно. Обреченный взгляд, в котором нет никакой надежды на благополучный исход этой ситуации.

Это больше, чем просто страх. Она знает, что никто не придёт. Это отчаяние.

Филипп с Александром заканчивают свой отчёт. Слушаю краем уха. Мои догадки только подтверждаются. Но я в принципе вообще редко ошибаюсь.

Отец их отпускает разбираться со своим «грузом». Игра за столом затухает. Расходятся. Не шевелюсь. Меня не трогают. Не разговаривают со мной. Даже не смотрят в мою сторону. Я для них лишь тень. И наследник империи отца.

Заранее боятся, думая, что я буду таким же отбитым. Все знают, что я немногословен, и их это напрягает. Но я просто не люблю этого. Не хочу тратить время на бессмысленную болтовню.

Остаёмся с отцом наедине.

В голове появляется идея, как можно выпутать девочку из капкана. Надо сбить отца с толку. И, кажется, я нашёл подходящую стратегию поведения.

Просто так он мне не отдаст её. Понравилась она ему. Считал это по его похотливому взгляду. Он уже решил судьбу этой девочки.

Выход только один.

Он не станет её трогать, если она из нашего окружения. Например… дочь друзей. А уж я могу посеять зерно сомнений в его голове.

– А что за девочка? – спрашиваю.

– Понравилась?

– Возможно. Но я не об этом.

– А что?

– Тебе не кажется, что она очень напоминает Ангелину? Жену Андрея Молота. Седьмого июля разбились при подозрительных обстоятельствах. Тринадцать лет назад. Говорят у них была дочь. Предположительно разбилась с ними. Но… Возможно, всё не так просто.

– Думаешь, её скрыли? Выжила?

– Кто знает. Вполне вероятно.

Отец трёт подбородок. Готово. Молотовы – хорошие друзья. С младшим братом Андрея – Георгием – у отца много общих дел. Не полезет он на девушку, если тут такие связи.

– Ник. Найди на неё информацию. Если она одна из наших… Родственники буду очень рады её увидеть.

– Конечно. Только… па. Не надо её страшать.

– А с чего ты решил, что я собираюсь?

Бросаю на отца холодный взгляд. Будто он не понимает о чём я. Но мне не в лом. Могу и открыто сказать. Но по глазам вижу, что этого не требуется. В ответ отец пронзает меня ледяным взглядом. Но переглядеть ему меня не удаётся.

Есть у меня особенность ещё одна. Я будто не умею испытывать эмоции. Робот. Да, что-то вроде этого. Мне просто плевать почти на всё. Я сам решаю, что важно, а что нет.

Это моё преимущество или… тоже проклятие? Отсутствие чувствительности.

Глава 7. Унижение

Взгляд Князя давит на меня. Кажется, я ощущаю его физически на себе, как вес каменной плиты. Он протягивает руку и касается моей щеки. Уверенным движением, словно клеймит собственностью. Будто имеет на это все права.

И не только на это. Он имеет права на всё. На всю меня…

Я будто превращаюсь в статую, в холодный камень под его пальцами. Отрубает все эмоции. Если начну чувствовать, то точно не выдержу. Меня накроет либо истерика, либо я просто потеряю сознание.

Не дышу. Просто надеюсь… Ещё на что-то отчаянно, глупо надеюсь.

– Очень красивая, – заключает снова, поглощая меня одним лишь взглядом.

Его рука скользит ниже. Проходится по шее. Он укладывает ладонь так, будто планирует меня задушить. И я думаю, что это будет не худший исход в данной ситуации. Пусть лучше сделает это, чем начнёт воплощать в жизнь свои грязные желания.

Я же не вынесу этого.

Я не смогу себе в глаза смотреть, если позволю ему сломать меня.

Рука на шее чуть сдавливается, и я прикрываю глаза… готовлюсь к неизбежному финалу своей жизни.

Доступ к кислороду перекрывается, в глазах темнеет. Я задыхаюсь. Но… хватка неожиданно слабеет.

Мужская рука опускается ниже, вызывая дрожь отвращения. Скользит по ключице, накрывает грудь.

Боже… Лучше бы придушил.

– Нежная, беззащитная, ещё не порченная никем… – продолжает рассуждать вслух этот монстр со шрамом. Голос хриплый, как скрежет металла, и отдает явным удовольствием. Его рука описывает полушарие. Ужин подкрадывается в горлу. – Вся такая сочная, аппетитная…

Его ладонь опускается ниже на живот. Я сжимаю ноги друг к дружке, пытаюсь хоть немного отгородиться от его прикосновений. По щекам бегут слёзы. Понимаю… Не остановится.

Как же мерзко. Меня будто бы в помойке изваляли, запятнали чем-то грязным и липким.

Хотя это даже хуже. Хуже всего…

Когда ты не можешь противостоять чужому напору. Когда с тобой могут сделать всё, что угодно. Заставить. Просто творить то, что хотят… без оглядки на чувства и мнение другого человека.

Ладонь Князя скользит по внешней стороне моего бедра. Добирается до подола платья, пальцы слегка забираются под ткань. Но… притормаживают.

Меня трясёт от страха, от внутренней, раздирающей на части боли. Ещё немного и всё случится.

Бороться? Определённо я должна хотя бы попытаться. Но я так сильно боюсь его, что действительно не в состоянии пошевелиться. Не могу. Просто нет никаких сил. Даже сказать, даже просить о пощаде.

Я просто ничего не могу поделать.

Тело меня не слушается. Оно парализовано им. Парализовано от неистового, всепоглощающего страха.

– Нина… – Князь наклоняется ко мне ниже. Его дыхание, пропахшее табаком и какой-то животной похотью, плавит кожу лица. Он уже так близко, слишком близко. Будто змея окутывает моё тело своими кольцами, лишая свободы. – Ты тихая такая… Покорная… Даже не представляешь, сколько звуков из тебя можно вытащить, да?

Я испуганно открываю глаза. И вижу на его губах ухмылку. Снова эту неестественную, опасную ухмылку.

– Не надо, я… я могу вам пригодится в чём-нибудь другом…

Наконец-то обретаю голос. Он начинает диалог, а это мой шанс. И почему я так мало изучила книг по психологии? Может быть могла бы заговорить его, если бы понимала, как действовать.

Но я так мало успела проучиться. Так мало узнала…

– Любопытно. Что же ещё?

Князь явно забавляется, но… хотя бы отрывается от меня. Выпрямляется во весь свой немалый рост, насмешливо смотрит на меня. Будто я теперь выступаю в роли цирковой собачки.

Пусть так. Это лучше… его касаний.

До сих я не в себе от этого. До сих пор дикое отторжение внутри. Но я выкидываю эти мысли из головы. Иначе закопаю сама себя в чувстве безграничной жалости. А сейчас совсем не время и не место этим заниматься.

– Я умею готовить… Убирать.

– Вязать, шить, стирать? – продолжает с издёвкой перечислять Князь.

Затухаю. Понимаю. Это всё его не интересует. Неужели в его понимании я представляю интерес только как постельная игрушка? Привлекает невинность моя? Неужели это то, чего так жаждут мужчины?

– Я… быстро обучаюсь…

– И это прекрасно, дорогая, я с удовольствием тебя научу всему. Будешь профессионально раздвигать ножки и работать ротиком…

Что? Впиваюсь ногтями в ладони. Они итак горят из-за ссадин, а сейчас становится ещё больнее. Но это отрезвляет. Позволяет ещё что-то соображать, а не продолжать погружаться дальше в панику.

– Я могу пригодиться для другого… Работа за компьютером…

– Нахера мне это надо, девочка моя? У меня есть программисты. Не женское дело в железе разбираться. Ты создана для другого.

Он снова садится в кресло. Достаёт сигарету и закуривает. Из-за отсутствия пепельницы в пределах видимости, он просто стряхивает пепел на этот красивый деревянный стол. Молчит.

Глава 8. Моя будет

Никита Князев

Слишком долго. С головы стекают капли дождя на лоб. Волосы прилипают к лицу. Куртка на мне непромокаемая, так что не страшно. Но по лужам ехать – весь байк запачкается, да и не только в этом дело.

Сначала дождь заглох, а теперь решил по новой разойтись. Если бы ехал домой один, было бы всё равно. А тут девушка. Неприятно будет ей. Замёрзнет и намокнет вся.

Я же видел её одежду. Отец приказал переодеть. Вряд ли ей дали взамен голубого платья что-то приличное. Тут просто не найти ничего такого.

Я смотрю на окно.

Вычислить комнату, в которой держат Нину было несложно. На первом этаже в левом крыле. Окна выходят сюда. Я прекрасно знаю расположение каждой комнаты в доме.

Но есть кое-что, что идёт вразрез моих умозаключений. И меня это начинает напрягать.

Если отец побывал уже у неё, то почему в его кабинете или в спальне до сих пор не загорается свет? Или он так долго прессует девчонку? А ведь я просил же его не жестить.

Не может он без своих штучек?

То, что он проникся идеей, что Нина – дочь его друзей – это очевидно. Значит, не тронет. Но… Впервые думаю, что где-то облажался.

Мне неспокойно. А я не привык, чтобы в моей жизни что-то что не по плану. Выводило из равновесия. Это плохо.

Иду обратно в дом. Поворот налево. Вхожу в коридор и замечаю знакомую фигуру.

– Где отец?

Останавливаюсь перед Светланой.

Домоправительница, как её величает отец, оборачивается и отшатывается от меня. Задумалась о чём-то, а тут я неожиданно подкрался.

Я не хотел её пугать. Просто так получилось. Она итак меня побаивается. Впрочем, как и все остальные. Но сейчас дело не только в этом.

Замечаю, как она за спину прячет какие-то таблетки.

Решили накачать девочку? Внутри меня что-то шевелится. Нехорошее. Зловещее.

Я умею контролировать себя. Да мне особо и не требуется, ведь я просто привык к тому, что чувствую всё в разы слабее, чем остальные люди. Но сейчас… будто бы что-то меняется. Словно ядерная бомба разрывается в районе солнечного сплетения.

Хочется что-то разнести. Отмечаю реакцию, но пока не анализирую. Потом решу, к чему это всё. Потом мозг сам найдёт причину перемены в моём настроении.

А сейчас у меня другая задача.

– Никита Леонидович, – произносит Светлана. Её глаза бегают. – Он только вышел от… девушки. Пошёл к себе в комнату.

– Ясно.

Я прохожу мимо. Всё как и думал, только со временем ошибся. Это его приказ насчёт таблеток, получается? Хочет вот так сразу её превратить в покорную куклу?

Не дождался информации. Уверенность в правильном выборе только крепнет. Нельзя девушку оставлять здесь. В очередной раз убеждаюсь, что мой анализ меня не подвёл.

Направляюсь к спальне, где держат Нину, но Светлана семенит за мной следом.

Что ей надо?

Оборачиваюсь и пронзаю её взглядом.

Тушуется. Останавливается. Опускает глаза в пол.

Я жду, но она молчит.

Толкаю дверь и вхожу внутрь. Иван сидит на подоконнике, при моём появлении выпрямляется во весь свой рост. Напрягается весь.

Светлана всё-таки входит следом.

Обвожу взглядом помещение. Девушка сидит в кресле, закутавшись в какой-то плед. Её трясёт, и смотрит она в одну точку. На моё появление никак не реагирует. Я опоздал? Как же я мог так просчитаться?

Делаю шаг к ней. Наклоняюсь и зависаю перед её лицом. Щёлкаю пальцами перед носом.

Она отмирает и смотрит на меня. Зрачки удивлённо расширяются. Реагирует.

Значит, успел всё-таки вовремя.

– Ты как?

Просто смотрит и хлопает длинными ресницами. Ясно. Разговора не получится.

Обхватываю её за плечо и дёргаю вверх. Она испуганно смотрит на меня. Кажется, начинает ещё больше дрожать. Но молчит. Ни звука не произносит.

В шоке? Обычная реакция на неожиданные жизненные перипетии.

– Идём.

Подталкиваю её к выходу за талию. Механически переставляет ноги, не спорит со мной, не сопротивляется. Слишком уж… никакая.

Может отец что-то сделал ей?

– Никита Леонидович… Куда вы ведёте девушку? Князь приказал… – начинает Иван.

– Я её забираю. Моя будет.

– Но я не могу её отпустить. Никаких новых распоряжений насчёт девушки не поступало.

– И не поступит, – спокойно заявляю. – Это моё личное желание.

Иван замолкает. В его голове явно начинают быстрее крутиться шестерёнки. Но… увы, никакого заключения он сделать не может. Нарушение установленного порядка. Это сложно осознать, понимаю.

Никто не перечит Князю. Никогда. А все, кто выступал против… Их уже нет.

Глава 9. Наедине в лесу

– Идём, – выдаёт очередную команду этот странный парень.

Он вот так просто взял и увёл меня из страшного дворца зла, в котором я оказалась. Забрал меня от Князя, который жаждал сделать меня своей игрушкой. Но… этот парень сказал, что теперь я его. Вот прямо так и сказал.

«Моя будет».

Значит, я просто сменила декорации. Но так и осталась в клетке.

Мы пролетели через весь город и вылетели на трассу, долго ехали, а потом завернули на лесную дорогу. Несколько километров по ухабам, и теперь мы в какой-то дикой глуши. На улице глубокая ночь, и только рёв мотора мотоцикла разрушал идиллию природных звуков.

Но вот мы остановились.

В сознание начал проникать новый шум. Стрекотание сверчков, пение каких-то лесных птиц, шебуршание ёжиков, а может и каких-то диких зверей…

Но их я не так боюсь, как этого парня.

Кругом ни души. Вообще ни одного человеческого строения на несколько километров вокруг. Ощущение, будто единственный дом, который я вижу – это сторожка какого-то лесника.

Может это она и есть?

Небольшое одноэтажное строение с мансардой похоже на избушку из фильмов ужасов. Выглядит пугающе. Кажется, я понимаю, зачем мы здесь. Он сделает своё грязное дело, а потом прикопает меня где-то на задворках этой территории. И меня никто не найдёт.

Тем более родственников-то у меня нет. Никому я не нужна.

Внутри дома темно. Значит, там никого нет. Или, возможно, уже все спят. Хотя… должны были проснуться от такого дикого грохота, что стоял парой минут, распугивая всех зверюшек в окрестности.

Что это за место? Очередное логово таких… бандитов?

Парень смотрит на меня. Не отводит взгляд. Пронзает меня холодными безразличными глазами цвета грозового неба. Сейчас… в темноте они кажется именно такими. А там в доме Князя я видела, что они намного светлее.

Скорее, туман над озером в предрассветное время.

Я стою на месте и не шевелюсь.

Я не хочу никуда идти. Внутри меня только одно желание.

Попасть домой и вымыться. Стереть следы чужих рук с себя.

И я знаю, что это по сути не поможет. Я вся… будто пропахла чем-то мерзким. И это уже не смыть. Я уже грязная. Настолько грязная, что с этим ничего не сделать.

Меня будто клеймили.

А теперь ещё и этот… Тоже сделает со мной нечто подобное. Только зайдёт дальше. Уверена, что он желает того же самого. Для чего я ему ещё нужна? Другие причины просто не лезут в голову.

Если это сын Князя, то впереди меня ничего хорошего не может ждать.

Сверху лупит дождь, парень же всё так же спокойно смотрит на меня. Только приподнимает брови.

– Нина, идём в дом.

Надо же. Он знает моё имя. Впрочем, чему я удивляюсь? Они все знают, кто я. Где живу, где работаю, на кого учусь. Собрали досье на меня. Вот так быстро. От них ведь уже не скрыться.

Я просто не смогу больше вернуться к своей прежней жизни.

Парень делает шаг ко мне, но я отшатываюсь. Колено опухло, посинело, но я не обращаю на него никакого внимания. Даже привыкла как-то. Эта боль меня возвращает в реальность. Напоминает обо всём случившемся…

– Я не сделаю тебе больно, – снова говорит и настойчиво смотрит на меня.

Снова как-то без эмоций. Просто констатация факта. Но я не верю ему.

Я теперь никогда никому не поверю. Как оказалось… мир вовсе не так добр, как можно было предположить. Есть вещи... которые выбивают почву из-под ног. Окунают тебя в болото. А в финале никакого хэппи-энда не предвидится.

Я чуть не стала сексуальной рабыней Князя, а теперь стану такой же для этого парня. И я не знаю, как долго он будет играть со мной, прежде чем я ему наскучу. Прежде чем он решит избавиться от меня.

– В доме никого нет. Только ты будешь и я. Тебе нечего переживать.

Я чувствую, как дыхание спирает. Никого нет. Будто это должно меня успокоить… Зачем он мне зубы заговаривает?

Я останусь наедине с очередным маньяком.

Почему мне так не повезло? Как я могла попасть в эту западню?

– Отпусти меня, – прошу так тихо, что даже сама себя почти не слышу.

Но если он меня не обманывает, если говорит правду… что маловероятно… но вдруг получится его уговорить? Мне надо приложить усилия. Я… готова сменить город. Уехать отсюда куда-нибудь.

Я начну с чистого листа. Забуду обо всём, как о кошмарном сне.

Мне нужен только шанс… на свободу.

– Я не могу тебя отпустить. Поверь мне, Нина, сейчас самое безопасное место для тебя – это рядом со мной.

– Кто ты?

– Меня зовут Никита Князев.

Мозг сопоставляет данные. Князь… Князев… И внешнее сходство. Значит, я была права? Это только подтверждает мои догадки. Они оба сделаны из одного теста…

– Ты сын Князя, – выдыхаю обречённо.

Глава 10. Надо играть

Как же жарко! Будто я нахожусь в адском пекле. Я ворочаюсь и стягиваю с себя какое-то одеяло. Становится чуть легче дышать. Кожи касается небольшая прохлада, и до меня медленно доходит… я обнажена?

Вспышками в голове проносятся события последних часов.

Я увидела в безлюдном переулке двух бандитов, они увидели меня. Я на коленях перед Князем. Я в комнате, где этот мужчина со шрамом меня нагло лапает и обещает научить взрослым развлечениям.

А потом его сын. Езда на мотоцикле по трассе. И мы… в тёмном лесу возле какой-то лачуги…

– Очнулась?

По груди едет ткань, снова меня прикрывая. Голос моего мучителя до безобразия спокоен. Он… поймал меня, раздел и уложил в этом доме. Что было, пока я лежала без сознания? Насколько далеко он зашёл? Неужели это правда? А говорил, что хочет меня защитить…

Испуганно распахиваю глаза.

Так и есть. Никита стоит надо мной. Выпрямляется. Отводит взгляд в сторону. Кажется, будто ему… неловко? Дикость какая-то…

Из забытья ныряю сразу в пугающую реальность.

Бегло осматриваюсь по сторонам, анализируя, что происходит.

Нахожусь в каком-то потрёпанном помещении. Прямо передо мной камин, где полыхает пламя. Сразу становится понятно почему мне было так жарко.

Я на диване, на мне плед, а вот под ним… кажется ничего нет.

Ещё один любитель изучать женские тела. Но во мне даже слёз больше не осталось. Мне больно, обидно, но я не издаю ни звука. Я не знаю, как вывезу всё это. Как смогу жить дальше…

Столько унижений… Разве можно будет это вынести?

Да и будет ли вообще у меня возможность жить?

– Прости, – вздыхает вдруг Никита.

Поворачивается ко мне. Мы сталкиваемся взглядами. От его безразличных холодных глаз мне становится ещё более дурно. Бездонные серые омуты…

Его взгляд даже страшнее, чем у Князя.

В нём нет… не знаю, ничего там нет. Пустота.

– Мне пришлось тебя раздеть. Твоё платье сильно намокло. Как только оно высушится, сможешь одеться. Или… – он делает паузу, будто сам понимает, как нелепо звучат его слова. – Я могу дать тебе что-то из своей одежды.

Что?

Если у него здесь есть одежда, то… это его дом?

После хором Князя это жилище кажется таким жалким. Но не могу не отметить, что несмотря на обшарпанные стены и небольшой размер дома – тут довольно чисто. Нет запаха сырости, грязи… какие часто встречаются в старых помещениях.

– Если желаешь кушать, могу отварить макароны с тушёнкой или пожарить картошку. Есть ещё вяленое мясо, хлебцы, рыбные консервы, солёные огурцы, малиновое и клубничное варенье, чай и кофе, – перечисляет парень без запинки, будто список зачитывает.

– Нет, – выдыхаю я.

На улице, судя по всему, глубокая ночь. Какая еда? Да я и не смогу кушать сейчас. Пока неизвестная моя судьба. Пока я не уверена, что протяну до рассвета.

Пока я не понимаю мотивов этого Никиты.

– Может воды?

Я отрицательно качаю головой. На самом деле безумно хочется пить, но вдруг он мне чего-то подсыплет в воду? С бандита станется. Превратит меня в безвольную куклу какими-то таблетками. Мало ли…

– В доме есть душ и туалет. Ты… сильно запачкалась. Я немного вытер тебя влажными салфетками. Извини, – снова произносит и опять отводит взгляд.

Я кусаю губу. Даже думать не хочу, как он меня протирал и в каких местах.

Мне итак жарко, а сейчас становится просто невыносимо. И в туалет хочется так, что я едва на месте не прыгаю. Но… как я пойду? Голой перед ним?

Видимо мои ёрзанья не остаются без его внимания. Так-то парень на меня вроде и не смотрит, но будто читает мои мысли.

– Всё-таки дам тебе пока что-то. Минутку.

Он отходит от дивана и куда-то испаряется. Я подтягиваю плед повыше и осматриваюсь уже более внимательно. Вижу куда он вышел. Комната, по крайней мере, здесь не одна. Он даже дверь за собой не закрыл…

Чтобы я не убежала? А есть куда?

Хм, а вот и окно. Это мой шанс на спасение. Можно попробовать выбраться, если как-то его отвлечь. Парень, видимо, ещё не спал. Ляжет ведь когда-то?

Вот только… ставни старые. Никаких современных стеклопакетов, никаких замков с хитрым механизмом. Только потемневшее от времени дерево и ржавые петли. Дело плохо…

Наверняка будут скрипеть на всю округу.

– Вот. Выбирай.

В дверях появляется Никита и успевает перехватить мой взгляд на окно.

Кажется, будто его тело напрягается. Я вижу, как мускулы на руках становятся рельефней. И пугаюсь до жути. Накажет, что я подумываю о побеге? Мало ли какие у него замашки…

– Я бы не советовал тебе делать глупостей, – говорит и идёт ко мне. Вжимаюсь в диван. Вцепляюсь пальцами в плед. Сердце ускоряет свой бег. – Мы далеко от ближайшей деревни. В лесу водятся дикие кабаны и шакалы. Лучше им не попадаться на глаза.

Глава 11. Будь со мной

Прохладный душ приводит меня немного в чувства. Да, я пока не знаю, что мне делать дальше. Я даже не представляю, где я нахожусь. Но хотя бы я жива и пока что здорова. Можно немного выдохнуть.

Натягиваю обратно одежду Никиты. Смотрюсь в зеркало.

На щеке царапина. Вроде не так всё страшно, рана неглубокая. За пару недель пойдёт.

Сын Князя дал мне заживляющую мазь. Видимо именно ей он мне колено и обрабатывал. Я наношу её на все свои порезы. Не спешу. Растягиваю время, как могу.

Не знаю, как буду дальше общаться со странным угрюмым парнем, что ждёт меня за дверью.

Рассматриваю своё отражение.

Была обычная девочка Нина, без семьи и даже без друзей. Студентка психологического факультета, продавец-консультант в магазине. Девочка со своими тайными желаниями выбиться в люди, встать на ноги, стать когда-нибудь счастливой мамой и женой… А теперь… кто я?

Пропавшая без вести… как в самых жутких криминальных передачах.

Передёргиваю плечами.

Когда Оля поймёт, что я потерялась? Сегодня, возможно, она до общежития так и не доберётся. Ну, допустим, завтра.

И что она будет делать? Звонить мне. Только вот телефона больше нет.

А когда Олька не дозвонится до меня? Обратится в полицию? Сколько там времени должно пройти с момента исчезновения человека? Отмахнутся, что студентка перепила на вечеринке и отправилась к кавалеру.

Слёзы жгут глаза.

Ну почему это всё случилось со мной?

Зачем я свернула в этот чёртов переулок?

Лучше бы сидела на вечеринке и продолжала отбиваться от наглых рук Романова.

Мне вообще не следовало идти туда. Не хотела ведь отправляться на эту дурацкую студенческую тусовку. Будто чувствовала, что всё будет плохо.

Бросаю ещё один раз взгляд в зеркало. Заплетаю влажные волосы в косу. Не хочу лишний раз привлекать внимание Никиты. Мало ли. Парни любят, когда у девушек распущенные волосы.

Возникает шальная мыслишка остаться в ванной комнате и сидеть тут до посинения, но понимаю, что долго это не протянется. Рано или поздно Никите надоест, и он просто выбьет дверь, а мне этого не надо.

Если я тут буду жить какое-то время, хорошо бы, чтобы замки были на месте.

Вообще удивительно, что он мне столько свободы даёт. Думает, что меня напугал рассказ про лес и его диких жителей? Страшно. Правда страшно. Но кажется, он меня всё-таки пугает больше.

Выхожу.

Никита сидит на диване, поднимает на меня взгляд.

– Поговорим? – спрашивает.

Я киваю. Не знаю о чём, но он хотя бы идёт на диалог. Причём сам.

Парень поднимается с места, уступая мне диван. Сам встаёт возле камина. Его фигура теперь ещё больше освещается зловещим красным оттенком. Вот он… преступник.

Впрочем, был ли у Никиты другой выход, учитывая кто его отец?

Я аккуратно устраиваюсь на диване, готовая в любой момент вскочить с места. Пока стоящий передо мной парень остаётся загадкой. И я не представляю, чего мне от него ожидать.

– Здесь нет связи. Нет интернета. Ближайшая деревня в нескольких километрах. Об этом месте никто не знает. Нас тут не найдут, – спокойно произносит Никита. – Но… вечность прятаться не получится.

– Зачем… ты вообще меня сюда привёз? – выдыхаю я.

– Спасение человека сегодня не входило в мои планы, – усмехается Никита, я даже успеваю удивиться. Эмоция на его лице! Но он будто бы сразу берёт себя в руки. Снова делает безразличный вид. – Мне надо подумать, что делать дальше. Отец не оставит это без внимания. А я не готов… к войне.

Я уже не спрашиваю, почему он ввязался во всё это. Он, кажется, и сам не может ответить на этот вопрос. Просто не захотел, чтобы мою жизнь сломали? И сколько ещё он видел тех, кого спасти не удалось? Почему я?

Но я уверена, что ничего не узнаю.

Понравилась? Да чем? Девушка с ссадинами, жалкая и ничтожная. Растоптанная его отцом. Что он мог во мне увидеть?

– Запасов еды хватит на пару дней. Я могу поехать и купить ещё. Но не знаю, что делать с тобой. Ты ведь бросишься в лес, заблудишься. В лучшем случае. А в худшем попадёшь в ловушку охотников или на тебя нападёт кто-то из зверей.

Я холодею. Он понимает, что я буду использовать любую возможность, чтобы вырваться отсюда. У меня так красноречиво написаны на лице все эмоции?

– Ты… можешь просто меня отпустить. Я готова переехать в другой город, сменить имя. Всё, что угодно, – с надеждой тяну я.

Вряд ли получится раздобыть деньги так сразу. И паспорт. Придётся ведь как-то восстанавливать документы. Чёрт. Я вообще не представляю, как действовать. Но сейчас самое важное – получить снова свободу. А там разберусь. Уверена, что я что-нибудь придумаю!

– Не получится, Нина. От моего отца не скрыться. У него связи. Везде. Тебя поймают.

Я прикрываю лицо руками, сквозь пальцы просачиваются горькие слёзы. Меня снова начинает потряхивать. Кажется, это кошмар никогда не закончится. Я даже не представляю, что можно придумать в этой ситуации.

Глава 12. Просто завтрак

Я думала, что у меня не получится заснуть. Что я подожду пока уснёт Никита, а потом постараюсь поискать пути для побега. Окно не даёт мне покоя. Но стоило прилечь на диван, как я сразу вырубилась.

Наверное, сказался стресс. Нашёл выход таким вот образом.

В итоге просыпаюсь я, когда за окном уже ярко светит солнце.

Прихожу в себя и вспоминаю вчерашний ужасный день. Правда обрушивается тропическим ливнем на моё сознание. Это ведь правда. Всё было в реальности. И теперь моя жизнь круто изменилась.

Впереди неясное будущее. И мне нужно как-то пытаться жизнь дальше.

Я всё ещё лежу на диване, правда камин уже давно потух, судя по всему. Но в доме итак тепло. Я укрыта пледом, на мне одежда этого парня. Но это лучше, чем ужасное серебристое платье.

Вчера Никита сказал, чтобы я просто слушалась его и тогда всё закончится благополучно. Не знаю, могу ли я ему верить? Он ведёт себя… нормально.

По крайней мере я успела порадоваться, что он не потребовал ничего взамен своей помощи. Либо реально ему ничего не надо от меня, либо просто решил, что не время мне говорить.

Для меня этот парень остаётся загадкой.

Не понимаю его целей. Не знаю, чего он хочет от меня. Зачем он вступил в противостояние с отцом? Зачем пошёл ему наперекор и забрал игрушку, которую тот для себя присмотрел? Ради чего всё это?

Я сажусь на диване и осматриваюсь.

Никиты в комнате нет. Это, наверное, хорошо.

А ещё я отчётливо чувствую запах еды. Кофе и что-то запечённое. Аромат дразнит. Живот урчит. Во рту скапливаются слюнки.

А вот я, кажется, и проголодалась.

И очень хочется пить. Вчера так и не рискнула ничего пробовать в этом доме. А зря. Теперь такая пустыня во рту, что ни о чём думать не могу. Согласна уже и на то, что Никита мне предложит.

Он… будто бы и не собирается причинять мне боль. Я пока не уверена, но что-то в нём есть… Благородное? Может я и ошибаюсь, боюсь, что совсем не разбираюсь в людях, но… мне просто хочется верить, что ещё есть шанс выжить.

Что из этой западни есть какой-то выход.

Сегодня я чувствую себя немного лучше. Уже будто бы привыкаю к своему незавидному положению. Похоже человек способен привыкнуть ко всему. Даже к ужасом. Даже может свыкнуться с мыслью, что он пленник.

Поднимаюсь с дивана и иду к окну. Просто понять, что там. Неужели действительно до цивилизации не добраться?

За окном поют птицы. Впереди непролазный лес. Такое впечатление он производит. Темнота вдали, хотя сейчас довольно светло.

Дождь закончился, светит солнце, только видно, что трава мокрая.

– Доброе утро, Нина, – доносится до меня голос Никиты.

Я оборачиваюсь.

Стоит у двери в комнату. В чёрных джинсах и чёрной футболке. На голове бейсболка, надетая задом наперёд.

Лицо спокойное, но взгляд внимательный. Будто он пытается понять: собиралась я предпринимать попытку сбежать сейчас или нет.

Молчу. Немного не по себе.

Почему он такой? Будто робот, который не умеет испытывать эмоций. Голос такой всегда спокойный. И взгляд. Это… странно.

– Завтракать будешь?

Киваю. Кушать хочется, несмотря на то, что мне неловко. Мне же нужны силы, если соберусь бежать.

Да и умирать от голода – плохая стратегия.

– Отлично. Я только закончил. Сделал блины.

Блины? Приготовил для нас завтрак? Вспоминается про малиновое и клубничное варенье. Ох, как же аппетитно звучит. Внутри всё сводит. Хочу есть.

– Идём?

Я снова киваю. Будто разучилась разговаривать. Но парня, кажется, вполне устраивает, что я молчаливая.

Судя по всему, он и сам не любитель болтать.

Выходит из комнаты, а я за ним.

Небольшая кухня. Чистая. Идеальный порядок просто.

Как же непривычно, что парень умеет следить за такими вещами. После общежития я заключила, что эта функция у парней просто отсутствует. А оказывается, бывают и исключения.

Опрятный парень, что в мою картину мира плохо вписывается.

Впрочем, мне вообще ничему удивляться не стоит. После вчерашнего, я знаю, что мир бывает… разный.

Никита указывает мне на старый стул со спинкой, и я тут же устраиваюсь на нём. Застываю в ожидании.

Парень наливает кофе из турки. Сразу в две кружки.

– С молоком? Сахар?

– Да. И то, и другое, – смущённо отмираю.

Вообще не люблю вкус кофе. Предпочитаю чай. Но сейчас согласна и на него. Мне нужно прийти в себя. Взбодриться.

Никита заканчивает с кофе. Ставит кружку передо мной. На столе появляется и тарелка с блинчиками. И варенье, выложенное в блюдце. Два вида.

Никита садится напротив со своим кофе. Начинает пить и на меня перестаёт обращать внимание. Смотрит куда-то перед собой в стену.

Глава 13. Подглядывать…

Не знаю, сколько бы времени я ещё гипнотизировала блины на столе, но звук громко хлопающей двери выводит меня из транса. Что это было?

Я изумлённо подскакиваю с места и бегу обратно в комнату.

Неужели… Он ушёл? Оставил меня тут одну? Да быть этого не может!

Растерянно оглядываюсь по сторонам.

– Никита? – зову в пустоту.

Голос дрожит, ничего не могу с этим поделать. Просто сильно волнуюсь.

Но ответа нет. Кругом стоит пугающее, давящее молчание.

Ничего не понимаю. Почему он так себя ведёт? Только что кормил блинами, комплименты раздавал и вдруг – хлопок дверью и тишина? Взял и просто… ушёл? Без всяких объяснений… Хотя, конечно, он не обязан мне отчитываться, но всё-таки…

Прежде чем окончательно думать, что так и есть, что Никита вышел из дома, я всё-таки проверяю ванную комнату. И даже заглядываю за шторку, хотя понимаю, насколько это глупо.

Следом, задыхаясь от страха, открываю дверь в его комнату. Руки дрожат, когда поворачиваю ручку двери. Сердце гулко колотится в груди. Ладони потеют от ужаса.

Я тут… хозяйничаю. Заглядываю туда, куда не следует…

А вдруг он в своей комнате? Что скажет на то, что я к нему в спальню врываюсь? Ещё расценит это по-своему. Получается, сама бреду в логово зверя…

Но любопытство, это проклятое любопытство, берёт верх. Будто магнитом тянет меня в его комнату. Я ведь просто хочу узнать, ушёл он или нет. Могу ли я рассчитывать на побег или нет…

Но беглый осмотр комнаты даёт понимание, что его и здесь нет.

Кровать, письменный стол, шкаф. Мало мебели, всё очень лаконично. Словно он здесь и не живёт. Просто… временное пристанище.

А может быть так и есть? Я ведь ничего про него не знаю. Скорее всего живёт в городе, а это его загородная страшная избушка, куда можно привозить пленниц и что-то с ними делать. Ох, лучше и не фантазировать ничего такого.

Мне безумно хочется заглянуть в его вещи, просто чтобы лучше понять, кто меня держит взаперти. Маньяк он или псих? Вдруг найду здесь что-то такое, что прольёт свет на его личность. Но я сдерживаю этот безумный порыв.

Не хватало ещё, чтобы он меня застукал за таким делом. Вдруг запрёт где-то, чтобы не лезла не в свои дела. Так хоть есть какая-то видимость свободы. И лишаться этого глотка воздуха совершенно не хочется.

Возвращаюсь в зал. Иду к окну.

Помнится отсюда был виден мотоцикл. Может он решил срулить по делам? Говорил же, что поесть нужно будет купить. Ну мало ли… вспомнил, что закончились консервы, а блинами сыт не будешь.

Но… байк стоит на месте. И Никиты не видно нигде рядом.

Куда же он запропастился?

Я возвращаюсь на кухню. Окно отсюда выходит на другую сторону. Бегу к нему, опираюсь руками на подоконник и застываю в изумлении.

Наконец-то вижу его.

Никита как раз стоит ко мне спиной.

Стягивает через голову чёрную футболку, и она падает бесформенным комком на землю.

Боже мой… Солнце золотит его спину, высвечивая каждый мускул. Он будто высечен из камня.

А ведь так сразу и не понятно было, что у него спортивная фигура… Не перекаченный мускулами, но в самый раз. Словно занимается, тягает железо, но так, чтобы не стать качком.

Дыхание перехватывает от увиденного. Сама не понимаю, что со мной, но я просто не могу отвести взгляд в сторону. Словно завороженная, смотрю на его тело.

Впиваюсь побелевшими пальцами в твёрдую деревянную поверхность, боясь пошевелиться.

Никита же в это время подбирает с земли кусок дерева, устанавливает его на огромном пеньке. Откуда ни возьмись в его руках появляется огромный топор.

Блестящее лезвие зловеще поблескивает на солнце. Он замахивается.

Щепки летят во все стороны, словно брызги от удара молнии.

Мощные плечи перекатываются под загорелой кожей, пот блестит на спине, спускаясь тонкими струйками по позвоночнику. Он рубит дрова с яростью, будто вымещает на них все свои обиды или боль. Или… что-то другое…

Каждое движение отточено, каждое – полно силы.

Это… завораживает. Его тело, его сила, его дикая энергетика… Всё это создает какой-то нереальный, первобытный образ.

Никогда не видела ничего подобного.

Зачем он это делает? Я вижу в отдалении навес с поленьями. Там их предостаточно. Даже места нет, а ему вдруг приспичило колоть дрова… Что за странности?

В какой-то момент он останавливается, вытирает пот со лба тыльной стороной ладони. Разворачивается ко мне лицом и… наши взгляды встречаются.

Время замирает. Кажется, перестаю дышать. Он смотрит прямо на меня. В его глазах – что-то непонятное. Да, там плещется привычное спокойствие, но… это не всё. Впервые я вижу какую-то эмоцию на его лице. Это что-то дикое и опасное.

Инстинктивно ныряю под подоконник. Прижимаюсь к холодному полу. Сердце бешено колотится в груди, отбивая чечетку. Щёки горят. Дыхание сбивается. Мне страшно. До ужаса страшно.

Глава 14. Расслабься

– Это мой «зал» для тренировок. Помогает держать тело в тонусе… и мысли в узде.

Я изумлённо осматриваюсь. Чуть вдалеке от дома за поленницей и сараем целое поле для занятий спортом. Чего тут только нет. Турники, брусья, скамьи, лестницы, а под навесом какие-то тренажёры стоят.

А ещё в отдалении я вижу мишени. Хм… Он тут ещё и стреляет? Чёрт. У него тоже есть оружие? В доме есть оружие?

По телу пробегает холодок. Кажется, ноги едва держат меня. Сейчас снова улечу в обморок, а маньяк будет снова меня ощупывать…

– Зачем ты мне это показываешь? – выдыхаю шёпотом.

Мне итак стоило больших усилий подняться с пола в кухне и проследовать за ним. Он ведь так и не оделся. От него пахнет… мужчиной. И к моему великому стыду, мне нравится эта дикая смесь. Запах пота и его терпкого парфюма…

Настолько, что я даже несколько раз невольно втягивала в себя воздух рядом с ним.

А потом мысленно била себя по щекам, чтобы не вздумала так больше делать. Не дай бог, он ещё заметит, что я его обнюхиваю.

Наверное, я сошла с ума. Как там этот синдром называется, когда начинаешь проникаться чувствами к своему похитителю?

Нет, конечно, никаких чувств. Я просто… удивлена, что он так хорошо сложен. И пахнет так. И вообще ведёт себя… ну почти прилично. Вроде бы как. Это очень сбивает с толку.

Но мне нельзя раскисать. Нужно быть всё время начеку. Мало ли что он выкинет в следующий момент.

Сейчас добренький, а потом пойдёт… стрелять вон по мишеням. А потом скажет, что хочет, чтобы я побыла мишенью и выпустит в лес. Начнёт охоться…

Нина, блин, ты слишком много фильмов пересмотрела! Думаешь, такое в реальности тоже случается? Да кто его знает! После вчерашнего приключения пора смириться, что кошмары стали реальностью.

Но пока рано паниковать. Выдыхай. Нет, не дыши с ним рядом как пылесос!

– Ты боишься.

Изумлённо вскидываю на него глаза. Читает мысли? Так заметно по мне? Впрочем… я не могу скрыть своих эмоций. Меня правда каждую секунду дрожь пробирает.

– Ты считаешь, что тебя легко могут обидеть, потому что ты слабая.

– Но так ведь и есть! – вырывается из меня возмущённое.

Кругом сильные мужчины, бандиты, которые готовы сделать со мной всё, что им вздумается. Принудить к тому, чего я не хочу. Конечно, я слабая. У меня не хватит сил справиться с ними.

И с Никитой.

Если он что-то захочет… как я смогу противостоять ему?

К глазам подкрадываются предательские слёзы. Я опускаю глаза в землю. Кусаю губу, чтобы не разрыдаться сейчас.

– Так и есть, – легко соглашается со мной Никита. – Но ты можешь освоить пару приёмов самозащиты, которые вселят в тебя уверенность в своих силах. Лучшее, что ты можешь сделать – это бежать. Но для начала нужно научиться выбираться из хватки противника.

Поднимаю на него глаза и тут же оказываюсь прижата к его мощному прессу. Он обхватывает мои кисти своими руками и пронзает своим спокойный взглядом.

– Пусти! – восклицаю я и дёргаюсь.

– Нет. Выбирайся сама.

Хватка становится только сильнее. Сейчас оставит на мне синяки. Первое желание – обмякнуть и перестать бороться. Повиснуть и начать рыдать. Но… внутри зреет злость. Я попытаюсь.

Хватит меня обижать!

Я дёргаюсь, извиваюсь, как змея. Пытаюсь вырвать руки. Никита стоит неподвижно, словно скала, его хватка железная. Ему будто вообще всё равно на мои трепыхания.

Чувствую, как кровь отливает от кончиков пальцев.

– Не трать силы впустую, – спокойно говорит он, его дыхание опаляет мою шею. По телу бежит стадо мурашек. – Сосредоточься. Почувствуй мою хватку. Представь, что твои руки – это рычаги. Крути кистью, куда движение идёт – туда продолжай давить.

Что? Куда тут крутить? Я пошевелиться толком не могу! Он крепкий, сильный, а я что? У меня есть только беспомощность и страх.

– Не понимаю! – выкрикиваю я в отчаянье.

Чувствую, как слёзы подступают к горлу. Ничего не получается. Я не могу бороться с ним.

– Представь, что ты не добыча, а хищник, – шепчет он мне на ухо. – Я держу твои руки, чтобы контролировать тебя и не выпускать. Давай же. Действуй, Нина, иначе так и останешься жертвой! Резкий поворот, рывок… Ну же!

Я снова дергаюсь, пытаясь повторить его слова. Но ничего не получается. Хватка только крепнет. Злость переполняет меня. Я сжимаю зубы.

– Нет, – качает головой Никита. – Ты слишком зажата, словно деревянная. Расслабься. Почувствуй своё тело.

Расслабиться? Сейчас? Да он издевается! Как я могу расслабиться, когда меня держит какой-то маньяк, и мне страшно до смерти?!

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Пытаюсь выбросить из головы все мысли. Представляю себя… кошкой. Да, кошкой. Грациозной, ловкой, опасной.

Набираю в лёгкие воздух. Одновременно резко дёргаю руками. Одной кистью делаю движение по часовой стрелке, другой – против. Вращаю запястьями, выводя его руки в неудобное положение. Кажется, до меня дошло!

Глава 15. Он… другой

– Я не смогу вернуться в университет, да? – спрашиваю я с тяжёлым вздохом.

Горячий чай обжигает пальцы, но я держу кружку, она помогает мне согреться. И как-то взять себя в руки. Дарует мне ощущение того, что это не сон, что я реально нахожусь в этой ситуации сейчас.

Мы сидим перед камином. Никита снова его разжёг, потому что стало холодать. Уже вечер. Под ночь опять разыгрался какой-то безумный шторм. За окном мелькают молнии, и гремит так громко, что я невольно вздрагиваю каждый раз.

Вот такая я стала дёрганная, ненормальная. Боюсь любого шороха. И не только шороха. Я вообще теперь всего боюсь.

Не знаю, как я вывезу всё это. Смогу ли когда-нибудь стать прежней? Спокойной адекватной Ниной, которая жила и верила, что впереди её ждёт светлое будущее…

Теперь его нет. Нет у меня будущего. Оно зависит только от этого молчаливого, странного парня с красивым телом, приятным ароматом и совершенно неясными мотивами.

Мы расположились на диване. Я с одной стороны, он – с другой. Между нами метр где-то, но впервые со времени нашего знакомства я чувствую себя рядом с ним… более или менее спокойно. Во мне будто что-то изменилось.

Я пока не могу понять, что… Но после сегодняшних занятий, когда я вымотанная, вспотевшая и уставшая вернулась в дом, меня будто переклинило. Не знаю… мне просто всё больше и больше начинает казаться, что Никита меня не обидит.

Он странный, совершенно для меня непонятный, но я всё меньше ощущаю угрозу с его стороны. И я понять не могу, почему так происходит.

Он ведь сын криминального авторитета, но при этом он будто бы какой-то… другой. У меня возникает стойкое ощущение, словно ему и самому не нравится это соседство с отцом. Словно он не хочет быть частью этого преступного мира.

И раз мы сидим сейчас и между нами завязывается некое подобие разговора… Я хочу хоть что-то выяснить о своей дальнейшей судьбе. Даст он мне ответы на мои вопросы, или я и дальше буду плавать на волнах непонятного для меня будущего?

Я хотя бы попытаюсь прояснить эту ситуацию.

– Скорее всего, – спокойно произносит Никита.

Его слова отражаются во мне очередным страхом. Я ведь догадывалась, но теперь услышала это. Прошлая жизнь осталась где-то там. Я никогда не буду больше обычной студенткой Ниной.

– И что же теперь? Что меня ждёт?

– Я думаю, ты понимаешь, что мы здесь не можем торчать вечность. Об этом месте никто не знает, но рано или поздно всё тайное становится явным, – говорит Никита и пронзает меня задумчивым взглядом.

Я киваю. Конечно, жить постоянно в этом домике – не так я себе представляла свою жизнь. Да и зачем Никите со мной возиться? Пройдёт время, и что-то случится. Либо он захочет, чтобы наши отношения вышли за рамки… и всё равно меня сделает своей, либо просто бросит меня.

Так себе перспектива. В обоих случаях.

Ну правда же… Он ведь не какой-то там монах, который поклялся спасать бедных и обездоленных ради идеи справедливости.

Я ведь не дурочка. Понимаю, что передо мной парень со своими потребностями. И если мы тут долго будем торчать наедине, то рано или поздно… возникнут у него всякие мыслишки.

– Что же ты планируешь сделать? – допытываюсь я дальше.

– Мне придётся пойти на разговор с отцом.

– И что ты ему скажешь?

Надеюсь, я не перегибаю палку? Но я хочу понимать. Ну хоть какое-то представление о том, что будет дальше.

– Скажу, что забираю тебя себе. Это единственная возможность. Не уверен, что его устроит такой ответ, но другого выхода нет. Скрываться от него не получится. Никаких причин держать тебя при себе у меня нет. В любовь отец не поверит, а вот в то, что ты понравилась мне, и я решил тебя оставить для удовлетворения нужд – такое для него будет вполне разумным объяснением.

Я передёргиваю плечами, кусаю губу. Какой кошмар. Вот так открыто. Скажет отцу, что решил меня присвоить, потому что я ему понравилась. Будто они меня тут делят между собой. И я что-то не уверена, что Князя вообще остановит такое. Не погнушается отбить у сына девушку…

Собираю всю свою силу воли в кулак, чтобы задать следующий вопрос.

– А на самом деле? Ты ведь не планируешь... что-то делать со мной?

Голос мне не подчиняется и на последних словах дрожит.

В горле ком, и я с ужасом боюсь услышать ответ на этот вопрос. Что он скажет, что вообще-то планирует. Что я наивная дура, раз думаю, что он не хочет этого.

Никита молчит довольно долго, и это меня пугает. Поверить не могу… Я ведь даже начала проникаться к нему каким-то чувством благодарности, что он меня спасает и не требует ничего взамен. Что возится, помогает мне вновь поверить в себя. Эти уроки самообороны…

Неужели я ошиблась? Я вообще не разбираюсь в людях.

– В мои планы не входит что-то делать с тобой, – сухо произносит он.

Поднимается с места и уходит на кухню.

Я изумлённо смотрю ему вслед. В его голосе будто бы проскользнуло… раздражение.

Это я у него вызываю такую реакцию? Или мои вопросы? Или… блин, я так глупо полезла к нему со своими расспросами…

Глава 16. Слишком красивая

Вот уже несколько дней я живу в этом странном домике рядом со странным парнем. Как был непонятен мне Никита, так всё и осталось на том же уровне.

Да, мы разговариваем, но наши разговоры какие-то… непонятные.

Он ничего про себя не рассказывает, да и меня тоже не особо расспрашивает. Единственное, что я знаю, так это то, что он сын Князя.

А ещё я знаю, что он умеет готовить, метать ножи и драться. Наши уроки самообороны продолжаются. И каждый раз это… волнительно.

Похоже у меня развилась какая-то фобия к прикосновениям. Я не знаю… но когда чувствую его руки на себе, то меня обдаёт таким жаром, будто у меня температура, будто я горю в адском пламени.

А ещё Никита как-то упомянул, что он разбирается в компьютерах, во всяком «железе». Что ж, ясно только, что это знание ему здесь ни к чему.

Тут такая глухомань, что даже интернет не ловит. Да какой интернет? Тут даже обычной сотовой связи нет. И хоть у меня нет телефона, я понимаю, что он бы превратился здесь в бесполезную игрушку.

Не знать, что находится там, за пределами этого леса, в большом мире… непривычно и страшно. Если начнётся ядерная война, мы даже не узнаем об этом, а только прочувствуем на собственной шкуре.

Ну как же так? Я так долго не протяну. Я думала, что я одиночка и интроверт. Но нет, без общества жить невозможно. А ещё во мне просыпается какая-то другая Нина. Мне вдруг остро не хватает общения.

Стеснение отступает на задний план. Я всё больше и больше задаю вопросов. Впрочем… не всегда получаю на них ответы.

– А когда ты отправишься к отцу? – спрашиваю я.

На обед у нас варёная картошка с рыбными консервами. Всё это напоминает мне мои студенческие будни. Ничего нового. Овсянка на воде, макароны, картошка – супер! Даже привыкать не пришлось.

– Думаю, что совсем скоро нужно будет выбираться из берлоги, – говорит Никита.

По спине пробегает холодок. Ну вот, сама же спросила! Но так волнительно. Сейчас хотя бы я живу, а что будет дальше – неизвестно. Когда он поговорит с папой… Чем закончится эта встреча? Что Князь решит делать со мной?

Поверит ли в ложь про то, что я стала девушкой Никиты для… хм… удовлетворения его хотелок. Дикость же!

– Я поеду с тобой.

Никита бросает на меня взгляд. Качает головой.

– Я бы предпочёл, чтобы ты осталась здесь. На всякий случай.

Молчу. Не знаю. Оставаться в лесу одной… Страшно. Он уедет, неизвестно когда вернётся, да и вернётся ли? Вдруг его отец взбесится? А вдруг он приедет назад вместе с ним?

Да я места себе не найду. Поседею раньше времени. Если в обморок не грохнусь на панике. Не знать будущего… Это очень страшно!

– Вот только, – Никита бросает на меня очередной задумчивый взгляд. – Вот только у меня есть подозрение, что ты решишь изучать местные окрестности. Побежишь в лес, заблудишься…

– Да, да, попаду в ловушку к охотнику и найду себе приключений на пятую точку, – вздыхаю я с сожалением. – Нет, на такое безрассудство, кажется, я уже не готова.

Никита кивает. Мне даже чудится, что я замечаю лёгкую тень улыбки. Серьёзно? Неужели я его забавляю?

– В таком случае, думаю, завтра я мог бы поехать к нему. Тем более, наши запасы еды почти подошли к концу, и долго на такой пище мы не протянем.

– Правда? Привык к чему-то более изысканному? – хмыкаю я.

Меня-то всё вполне устраивает. Не привыкла жаловаться. И вообще… хорошо, когда есть что закинуть в рот. Иногда приходилось и на воде сидеть.

– Вообще-то да, я привык к более адекватной пище и к более адекватным условиям. И ещё мне нужно уже отправляться на работу. Есть некоторые сведения, которые я так и не смог пробить. Самое время возобновить расследование.

Я хмурюсь. Расследование? Звучит так, будто он по другую сторону баррикады. Папа – криминальный авторитет, а он какой-нибудь полицейский. Сомневаюсь, только, что он бы так спокойно жил, если бы это было правдой.

– И кем же ты работаешь?

– Я владелец бара. А ещё я веду свой блог.

– Блогер? – изумлённо тяну я и едва удерживаюсь, чтобы не открыть рот буквой «о».

Быть этого не может! И что он вещает? Про криминальный мир? Как вообще Князь позволил своему сыну такой деятельностью заниматься? Афишировать… Стоп, а расследование?

Ничего не понимаю.

– Что-то вроде этого, – пожимает плечами Никита. – Занимаюсь общественно-полезной деятельностью.

Формулировка расплывчатая и ничего не объясняет, но, судя по всему, рассказывать мне что-то ещё он не собирается. Понятия не имею, что это значит, но теперь мне интересно ещё больше.

Что за удивительный парень сидит передо мной и поедает картошку с консервированной рыбой?

Сын авторитета, блогер, владелец бара и хижины в лесу... А ещё компьютерщик, спортсмен, байкер… Человек, окутанный тайнами со всех сторон. И в копилку непоняток ещё и его эмоциональный интеллект. Его будто бы и нет вовсе.

Сколько дней за ним наблюдаю, и чувствую, будто общаюсь с роботом.

Глава 17. Нарушение границ

Едва открываю глаза утром, как понимаю... что-то не так. Лёгкая влажность… Мозг лихорадочно ищет объяснение, и меня пронзает мысль. Чёрт, кажется, месячные! Вот уж не вовремя!

Подскакиваю с дивана, словно ужаленная, и пулей лечу в ванную. Нужно удостовериться. Блин, это, конечно, проблема. Неловко будет Никите говорить, что мне нужны прокладки. Как вообще такое парню сказать?

Такое ощущение, что живу со своим молодым человеком, и это при том, что между нами ничего не происходит. Дикая и странная ситуация.

Толкаю дверь ванной и застываю на пороге, словно меня облили ледяной водой. Шторка душа… движется в сторону. И передо мной во всей красе появляется Никита. Обнажённый и мокрый.

Обалдело смотрю на него и не могу отвести взгляд. Мокрые тёмные волосы прядями прилипли к лицу, струйки воды бегут по скулам, по носу, по чётко очерченным губам… опускаются на шею… на мощные плечи...

Взгляд скользит ниже… Грудь, кубики пресса… Ох, боже… Кажется, я разучилась дышать.

Я резко закрываю глаза и чувствую, как нещадно краснею. Щеки горят огнём, а под ложечкой все сжимается.

Кажется, я увидела то, чего нельзя видеть… вот так, впервые в жизни.

Меня будто парализует от смущения. Готова провалиться сквозь землю, исчезнуть в никуда, но вместо того, чтобы выбежать из ванной, я просто стою на месте с закрытыми глазами.

Сердце бешено колотится в висках, дыхание напрочь сбилось, я в полном шоке.

– Подашь полотенце? – спокойно спрашивает Никита. В его голосе нет и тени смущения.

Он что, издевается надо мной?! В панике пытаюсь на ощупь найти выход. Взмахиваю руками, изучаю пространство вокруг себя, как слепой котёнок. Толкаюсь в маленькой ванной, мечтая скорее отсюда испариться.

А через миг моя рука касается… чёрт, это точно не дверь! Это мужское плечо. Влажное после душа. Упругое и сильное. По телу бегут мурашки от осознания, что я щупаю Никиту. И ничего поделать с этим не могу.

Вцепляюсь в него, будто он – моё спасение. И одновременно будто это запретный плод, которого нельзя касаться.

Голова кругом идёт. Уже не понимаю, чего хочу. Бежать или остаться?

А дальше происходит вообще что-то странное. Одно мгновение, и я прижата к стене. Чувствую холодную поверхность кафеля за спиной, а впереди – разгорячённое влажное тело Никиты.

Его дыхание касается моего лица. Пахнет чем-то свежим, мятным… и ещё чем-то мужским, необъяснимым. Таким притягательным… Диким.

Изумлённо открываю глаза и в панике смотрю на него. Никита пронзает меня ответным взглядом. Его серые глаза бегают по моему лицу и останавливаются на губах. В них вспыхивает что-то тёмное, почти голодное.

Не успеваю ничего сообразить, как он прикасается своими губами к моим. Меня будто током прошибает насквозь. Он целует меня… аккуратно и нежно, будто пробует на вкус. Словно я – спелая ягода, которую он только что сорвал с куста.

Сознание плывёт. Я ничего не понимаю. Хотела бы думать, что это неприятно, но… нет, кажется, я просто раскисаю от этого поцелуя...

Никита ко мне не прикасается, просто одной рукой упирается в стену, будто заключая в клетку. Он стоит слишком близко, и я чувствую тепло его тела всем своим существом.

Он не пытается напирать, не углубляет поцелуй. Медленно и нежно захватывает нижнюю губу, проводит языком по верхней. Взбудораженная и шокированная, я позволяю ему всё это.

Все мысли стекают куда-то в район нижа живота. Там наливается всё свинцом. Давит и вызывает странные, непривычные желания. Хочется потянуться вперёд и коснуться его груди, а потом провести пальцами по его мокрым волосам…

Нина, что с тобой происходит? Надо прекратить это безобразие… Но я отчего-то не могу. Не могу пошевелиться.

Через несколько бесконечно длинных секунд, Никита отстраняется сам. Я только чувствую его тяжёлое дыхание рядом с собой.

Распахиваю глаза и смотрю на него. Вижу растерянность, какое-то… сожаление? Эмоции? На его лице что-то читается, и это так непривычно.

– Прости, – выдыхает он.

Его голос звучит хрипло и как-то надломлено.

Секунда, и инстинкт самосохранения берёт верх. Нельзя тут оставаться! Выскальзываю из-под его руки, дёргаю дверь и выбегаю из ванной в зал. Сердце заполошно бьётся в груди. Кажется, ещё чуть-чуть и проломит рёбра.

Чёрт, что же делать?! Не могу поверить, что он меня поцеловал!

Я в полном трансе, не понимаю, как вообще это получилось. Ничего ведь не предвещало такого поворота событий. И я не представляю, как действовать дальше.

Бегу к входной двери, щёлкаю замком и выскакиваю на улицу. Прямо так. Босиком.

Прохладный утренний воздух тут же обволакивает меня. Кожа покрывается мурашками. Холодно. Обхватываю себя за плечи руками. Что же делать? Пойти, что ли, дрова порубить, чтобы немножко вернуть себя в прежнее состояние? Выбить дурь из головы топором.

И как же теперь мы будем общаться с ним? Он переступил границу… сделал то, чего не следовало. Ну какие поцелуи? Мы с ним из разных миров и между нами точно ничего не получится…

Глава 18. Откровения

Чертовски холодно. Я дрожу. Не только из-за пронизывающего осеннего воздуха, но и из-за смятения, которое бушует во мне. Никита стоит напротив. Спокойный, такой...невозмутимый. Это сводит с ума.

Его взгляд скользит по мне, отмечает всё. Мою гусиную кожу, мои, наверняка, посиневшие губы. Вот только щёки всё ещё пылают. Особенно когда он смотрит мне в глаза. После этого поцелуя…

– Нина, тут холодно. Идём в дом, – тихо произносит Никита.

И я вот не знаю, что мне делать. Убежать? Остаться?

– Ты… ты не должен был этого делать, – выдыхаю я.

Слова с трудом выталкиваются. В горле ком, а в голове… полный бардак.

– Прости, Нина. Я согласен. Я не должен был этого делать.

Его лицо остается непроницаемым. Не раскаяние, не сожаление... просто констатация факта.

С места не двигаюсь. Идти домой… и что там будет? Он начнёт снова ко мне приставать? Я снова окажусь в этом водовороте чувств, где рациональное отступает перед необъяснимым?

Ну и что мне делать с тем, что это поцелуй мне понравился? Я вся загорелась там с ним. Впервые в жизни испытывала что-то такое. Будто волшебство какое-то. Запретная какая-то магия…

Я ненормальная, если думаю, что Никита ко мне неровно дышит. Но… а вдруг это так? Ну стал бы парень целовать, если бы я ему не нравилась?

Или… это просто похоть? Чисто животные инстинкты.

Мы с ним заперты уже несколько дней наедине друг с другом. Мы контактируем. Он ведь… ну может испытывать влечение? Для парней это важнее, нужнее, вроде как… И эта мысль какая-то… унизительная. Неприятная.

А ещё мы оба переживаем. Хотя тут не уверена. Я уж точно на постоянном стрессе, а он? Что чувствует Никита? Скрывает ли что-то за своим непроницаемым фасадом?

А если я спрошу?

– Почему… ты меня поцеловал?

Ну вот и всё. Спросила. Холод отступает, уступая место жару, поднимающемуся от кончиков пальцев до корней волос. Смущение сковывает меня, заставляет съежиться.

Неудобный вопрос. Глупый вопрос. Но Никиту, похоже, ничего не удивляет. Он встречает мой вопрос с таким видом, будто ожидал, что я это спрошу. Будто он заранее все продумал, прокрутил в голове каждую возможную реплику.

Что вполне возможно. Не представляю, что творится у него внутри.

– Ты мне нравишься.

– Что?

Я только и могу хлопать глазами. Мне кажется, что я ослышалась. Слишком просто, слишком прямолинейно.

– Слушай, Нина… Так получилось, что у меня… специфическое восприятие мира. Я это понимаю, когда сравниваю себя с другими, с тем, как эмоционально люди реагируют на те или иные события… Но я не мог не понять, что ты… Твоё присутствие рядом со мной… вызывает во мне… определённые реакции.

Он осторожно подбирает слова. В каждом слове чувствуется напряженность.

Боже. Почему он так запутанно говорит? «Ты мне нравишься» звучало намного проще. Только теперь у меня есть подозрение, что мы вкладываем разный смысл в эту фразу. И что-то мне подсказывает, что меня его объяснение не устроит…

– Определённые реакции?

В горле пересохло, в груди бьется тревожное предчувствие.

Я глубоко вдыхаю ледяной воздух, стараясь унять дрожь.

– Я впервые хочу кого-то, – заявляет он открыто, прямо смотря мне в глаза.

От его слов моё сердце делает кульбит, переворачивается и бьется с бешеной скоростью.

Чего-чего?

– Что? – лепечу пересохшим от волнения голосом.

– Я хочу тебя, – произносит он медленно, отчетливо, словно разговаривает с умственно отсталым человеком. Как будто я с первого раза не поняла. Будто хочет, чтобы каждое слово врезалось в мою память.

Боже… И как на такое реагировать? Парень признаётся открыто, что не прочь со мной переспать. И если обычно это остаётся на уровне интуиции… Можно ведь перехватить заинтересованный взгляд и всё такое… То тут всё не так. Всё слишком прямо, слишком откровенно.

Пока он этого не сказал, я бы и подумать не могла… Потому что по его лицу вообще понять что-то сложно! Он как каменный истукан.

– И что с этим делать? – выдыхаю смущённо.

– Ничего, – пожимает плечами. – Ты мне обозначила, что не хочешь ничего общего со мной иметь. Я тебя не привлекаю в этом плане. Так что это моя забота. Постараюсь больше… не нарушать твоих личных границ. И… прости ещё раз за поцелуй.

Никита разворачивается и уходит. Не дожидаясь моего ответа.

Серьёзно? Вот так просто оставит меня здесь, в состоянии полной прострации, с кучей противоречивых чувств? После того, как сказал, что хочет меня. И… с чего он решил, что он меня не привлекает? Разве я говорила об этом? А может и говорила… Я ведь ни черта не помню. Я была в трансе первые дни.

Шугалась его. Дёргалась от каждого случайного прикосновения.

Но… но с тех пор много что поменялось. Я ведь увидела, что он для меня не опасен, что он… заботится обо мне и ничего не требует взамен.

Глава 19. Размышления и…

Нерешительно захожу в дом. Надо бы искупаться. Ноги грязные. Но… теперь как-то даже боязно в ванную идти.

Представляю, как там на меня нахлынут ненужные воспоминания. Неправильные. Горячие. Чувственные и обжигающие… А сверху добьёт, как контрольный выстрел…

«Я хочу тебя».

Хочу, хочу, хочу… Будто эхо гудит в пустом черепе.

Что же теперь со всем этим делать? Взял и сказал мне, что думает. Прямо, откровенно, так… обезоруживающе. А я онемела. Не сообразила, что на это ответить.

Да я и сейчас не знаю. Что я должна была сказать?

Признаться, что обалдела от его близости, от его поцелуя и… хотела, чтобы он продолжал?

Никита стоит в зале. Собранный уже. На нём простая футболка, потёртые джинсы, кожаная куртка. На диване, словно зловещий предвестник разлуки, лежит его мотоциклетный чёрный шлем.

Меня будто парализует у порога. Сердце проваливается в пропасть.

Уезжает!

Точно! Вчера же об этом говорил. Поездка к отцу, разговор, попутная покупка продуктов.

Но… но внутри всё переворачивается от этой мысли. Интуиция трубит о том, что это очень плохая затея.

– Не надо, – вырывается из меня помимо воли.

– Не надо?

Удивлённо вскидывает брови. В глазах непонимание.

– Не уезжай. Я… я боюсь.

Несколько мгновений смотрит на меня. Будто пытается понять причину моего страха. Думает, наверное, что я за себя боюсь. Вроде как останусь тут одна. Но это всё ерунда. Боюсь за него. Боюсь, что его отец причинит ему боль.

Я… не хочу, чтобы Никита пострадал.

Вот только как это объяснить? Слова застревают в горле. Кусаю губу.

Как он сказал? У него специфическое восприятие мира? Значит, стесняться бессмысленно. Мои намёки, мои ужимки для него – пустой звук. Он не понимает, что… он мне нравится.

А я не хочу, чтобы он уезжал с мыслью, что я испытываю к нему отвращение.

И… наверное, это безумие. Наверное, я совершаю огромную ошибку… но ноги сами несут меня вперёд. Прямо к нему. Обвиваю его талию руками, утыкаюсь лицом в его грудь, прижимаюсь всем телом.

Если он удивлён, то не показывает этого. И… он не обнимает меня в ответ! Каменеет, превращается в статую.

– Никита, – выдыхаю я. Чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы. – Ты должен меня обнять, понимаешь? Или я сейчас начну чувствовать себя полной идиоткой.

– Но… я не понимаю.

– Я тоже тебя не понимаю, – вздыхаю я обречённо. – И себя не очень понимаю. И я не знаю, что будет дальше, но… я не хочу тебя терять.

Он вздыхает. Глубоко. И наконец-то его руки скользят по моей спине. Его объятия крепкие, надёжные. Внутри меня разливается тепло. И так хорошо, просто приятно быть в его руках. Быть рядом с ним.

Несмотря на то, что между нами невозможны отношения… Несмотря на то, что его жизнь и моя… существуют в разных измерениях. Что мы никогда не должны были встретиться и уж тем более, что-то почувствовать…

Я не могу не думать о том, что рядом с ним во мне просыпается что-то новое. Сильное. Всеобъемлющее чувство.

– Я вернусь, – произносит он ровным голосом.

– По другому и быть не может! А я буду ждать… И купи мне прокладки, – выпаливаю я, собирая остатки смелости, пока она совсем не испарилась.

Иначе катастрофа. Что я буду делать с месячными в этой глуши? Вспоминать, как наши бабушки справлялись? А я ведь даже не знаю, как.

– Эм… конечно.

Радуюсь, что мы обнимаемся, и он не видит, как полыхает сейчас моё лицо.

Как же так получилось, что я стала жить со странным парнем, чувствовать к нему симпатию и просить его купить мне женские штучки?

Судьба, ты точно надо мной издеваешься.

– Я поеду.

– Только осторожно, пожалуйста.

И, несмотря на свои слова, отпускать меня Никита не торопится. Вместо этого он отмирает. Но только для того, чтобы провести рукой по моим волосам… А потом наклоняется и целует меня в макушку.

По телу бегут мурашки. Я улыбаюсь как дурочка, в животе всё трепещет, в груди громко стучит сердце. Организм бьёт тревогу, посылает сигналы, что я схожу с ума. И причина моего нерационального поведения, мыслей и чувств… прямо передо мной.

Никита выпускает меня из объятий. И идёт на выход. Ни разу так и не обернувшись на меня…

Я прилипаю к стеклу окна. Смотрю как он заводит мотоцикл и уезжает. Вздыхаю. Ну что ж. Теперь мне нужно ждать, когда он вернётся. И это будет очень томительное и тяжёлое ожидание в моей жизни.

Медленно возвращаюсь в реальность. Пытаюсь собрать осколки мыслей, сложить их в подобие картины. Про хочу, нравишься… И про странный, сумбурный диалог, произошедший между нами сейчас.

Иду в туалет. Констатирую факт. Начались! Хорошо, что пока не сильные выделения. Время есть ещё. Только бы Никита быстро вернулся.

Глава 20. Моя Нина

Никита Князев

Эта девушка… взбудоражила во мне какие-то странные, новые... желания.

Когда ты растёшь среди пошлости, среди распутных девок, среди отсутствия морали… Всё это престаёт привлекать.

Секс? Я видел разное. И вызвало у меня это только одно чувство. Отвращение.

Где-то глубоко в подсознании сидела мысль, что что-то не так. Я ведь уже взрослый. Должен испытывать желание, особенно когда вокруг столько девушек.

Кого только не отправлял ко мне в постель батя. На любой вкус. Кажется, он уже думал, что у меня какие-то проблемы в этом плане.

Может и так. Мне всегда казалось это грязным, неправильным…

А Нина… Когда я мысленно наложил на неё всё, что видел раньше, во мне что-то взорвалось. Очень сильно. Взбудоражило.

Захотелось узнать её во всех смыслах. Попробовать всё, что знаю. Конечно, я всё пониманию, что и как происходит. Просто практики не было. Но теперь… теперь хочется. С Ниной.

Лес летит навстречу. Сосны мелькают, сливаются в одну размытую картину. Мой байк ревёт, выплевывая клубы пыли из-под колёс. Всего пара километров этой лесной кишки до цивилизации, а кажется, будто вечность.

И всё из-за неё. Из-за Нины.

Мысли не отпускают. Будто занозу загнал под кожу. Желание... никуда не уходит.

Теперь я примерно представляю, что должно было быть со мной в подростковый период, когда гормоны бушуют. И всё, о чём могу думать – это она.

В ванной я едва сдержался, чтобы не пойти дальше. Сердце колотилось, тело отзывалось на неё болезненной остротой. Нарушил своё слово. Не трогать её. Она ведь боится. Прикосновений.

Сколько раз отпрыгивала от меня, смотрела как на монстра. Я же видел. Каждую её эмоцию ловил и подмечал. Отец что-то сделал, сломал её. Зря я тогда не утащил её сразу.

Это была моя ошибка.

Правда потом случилось странное. После того, как я признался ей, что она мне нравится, что я хочу её и что я сам разберусь со своими эмоциями... Она… взяла и обняла меня. Это было… что? Сама обняла! Значит, не отталкивает? Значит, я ей нравлюсь? Как парень? Или она просто согласна? Согласна на секс?

«Не хочу тебя терять».

Никогда себя тупым не считал, но сейчас реально что-то в моей голове не стыкуется. Не могу проанализировать и понять, что Нина думает обо мне.

И это плохо. Из-за того, что гормоны начали на всю катушку работать, голова стала хуже соображать. Если между нами не случится ничего, боюсь, через пару дней стану таким же дегенератом, как и большинство парней в современном обществе.

Стану таким же, как те, о ком приходится собирать материалы для своего блога.

Незавидная участь.

И кто будет оплакивать Инсайдера, у которого мозг перетёк в штаны?

Выруливаю на окраину деревушки. Глушу байк. Достаю телефон.

Сеть еле ловит, но хватает, чтобы сообщения посыпались, как из рога изобилия.

М-да. Похоже несколько дней вне зоны сети, и я всем нужен. Ловлю несколько сообщений от незнакомцев. Снова заказы на разных лиц.

Тенин Алексей. Его имя мелькает чаще других. Сын прокурора. Самоуверенный. Чувствует, что за любой свой поступок наказания не прилетит. Значит, мораль и понятия добра и зла – пустой звук для него.

Отличный будет блог. Ставлю себе в заметки.

Истомина Полина. Странная девушка, которая спит со всеми подряд. Родители с высоким достатком, похоже, травмирована каким-то прошлым опытом. Получается, что опасная. У кого психологические проблемы – выделывают разные ненормальные вещи.

Сопоставляю данные. Будет студенческая вечеринка, где, судя по всему, появятся оба объекта. Надо появиться. Разведать обстановку. Мне достаточно пары минут наблюдения, чтобы понять – соберу материал или мимо. Есть что копать или просто кто-то наговаривает.

Ещё пишет Кира. Внутри становится тепло. Моя подруга. Единственный человек, ради которого я готов на всё. Не знаю… она сразу зацепила моё внимание.

Почувствовал к ней симпатию. Как к человеку. Не так, как к Нине, не было там никакого желания. Это совсем другое. Кира мне… как родственница. Хочется защищать. Оберегать. Потому что она – хороший человек. Добрая и отзывчивая. Таких в наше время мало.

Кира – единственная кому я отвечаю на сообщение. И убираю телефон. Остальные потом, или просто проигнорирую. Не люблю общаться без толку.

Иду к магазину.

Ещё когда садился на байк, решил, что не поеду сейчас к отцу. Нина ведь попросила купить прокладки. О таком я и не подумал в силу отсутствия близкого общения с девушками. Так что раз у Нины менструация пошла, значит, нужно привезти ей всё необходимое.

И продукты заодно прихвачу.

А к отцу сгоняю вечером.

Захожу в магазин. Выбираю всё быстро, не задумываясь. Хочется уже рвануть назад. К ней. Во мне зреет нестерпимое желание увидеть Нину. Только уехал, а уже хочется обратно.

Ничего не понимаю. Неужели только из-за влечения такой эффект?

Глава 21. Уже не ваша!

Надо бежать! Надо спрятаться, но… но здесь негде. Я дёргаюсь в сторону Никитиной комнаты. Там ведь есть окно. Стоп. Дверь закрыть!

Клацаю замком, бросаюсь к окну, пытаюсь открыть ставни, но они не поддаются.

– Ну и где же скрылась моя девочка? – раздаётся за стеной знакомый неприятный голос.

Я застываю. В груди колотится сердце так, будто несётся скоростной поезд. Пальцы подрагивают от напряжения. Ладошки потеют.

Меня охватывает такая безумная паника, что я не могу сдвинуться с места. Голос Князя будто приковывает меня к месту. Я просто столбенею.

В моей голове вспыхивают его слова. Гадкие, мерзкие слова. Там, в той комнате. В его дворце, где меня ждало унижение и боль.

«Нежная, беззащитная, ещё не порченная никем…».

А ещё… его руки на мне. Вывернувшие мою душу наизнанку.

Меня начинает подташнивать.

– Отличное местечко, – продолжает говорить Князь. Его голос доносится до меня будто сквозь толщу воды. – Вот только… Прятаться здесь негде, – продолжает он, и в конце я слышу усмешку.

Я прикрываю глаза. Прятаться здесь негде. Он прав, даже если открою это чёртово окно, даже если я выпрыгну наружу, там же эти терминаторы, те самые, с автоматами. И я не знаю, сколько их.

Но уверена, что они поймают. Они ждут этого от меня. Что я могу попробовать уйти.

Из этой ситуации просто нет выхода. Это ловушка. Из неё не сбежать. Я осталась одна против Князя. И Никита не знает, что его отец здесь.

Он поехал к нему. Сколько это займёт времени? Он точно вернётся не скоро.

Боже… Когда Никита вернётся и увидит, что меня здесь нет. Что он решит? Что я сбежала? Бросила его? После такого нашего… странного разговора.

А может догадается? Вот только… буду ли я ещё жива к тому моменту?

– Что вам нужно? – дрожащим голосом спрашиваю я и отхожу от окна, упираюсь спиной в стену. Пытаюсь взять себя в руки.

– Всё то же самое, Ниночка. Ты так нехорошо поступила. Оставила меня. Разочаровала. А у меня, между прочим, были на тебя планы.

– Вам придётся поменять свои планы, – выдыхаю я и кусаю губу.

Обхватываю себя за плечи. По телу бежит дрожь, мне так холодно, будто температура скаканула резко вверх. Перед глазами немного плывёт. В голове бьют молоточки.

– С чего бы это, моя хорошая? Я тебя присмотрел для себя.

– Поздно. Я теперь… не ваша.

Ручка двери дёргается, а я подскакиваю на месте. К счастью, открыть её у Князя не получается. Хорошо, я успела подумать о том, чтобы закрыть замок.

Правда, есть у меня большие сомнения, что это препятствие помешает Князю войти внутрь. Выбьет дверь на раз-два, закинет меня на плечо и увезёт в свой дворец… Туда, где каждый закуток пропитан отчаянием и болью.

Воображение рисует страшные картинки. Даже думать не хочу, что он со мной сделает. Уверена, что моей фантазии не хватит на это. В реальности всё будет намного хуже.

– Так чья же ты теперь, а, Нина?

– Теперь я Никитина. Вы же не будете отбивать девушку у своего сына?

За стенкой раздаётся раскатистый смех. У меня такое ощущение, что он не верит в мои слова. Возможно. Но почему? Или для него это не аргумент?

– Сомневаюсь, девочка. Не знаю зачем он пошёл против меня, но он об этом ещё пожалеет. Да и что значит отбивать? Ты уже была моя, я решил всё.

– Но теперь уже поздно! – выкрикиваю я и опускаюсь ниже, обхватываю колени руками, по щекам бегут слёзы.

Вот и всё. Сколько у меня времени, как быстро он выломает эту дверь?

Какая-то пауза, тишина. Будто Князь ушёл. Решил оставить меня в покое? Но я не обманываюсь. Может он просто пошёл позвать терминаторов? Не будет же лично марать руки и ломать двери…

Я подскакиваю с места. А вдруг… вдруг в комнате Никиты есть оружие? Я… я хотя бы попытаюсь защитить себя и свою честь. Я бегло осматриваюсь. Ну же, в доме наверняка есть что-то, хотя бы ножи. Боже… Я бы не отказалась от ощущения холодного металла в своей руке.

Хоть какой-то аргумент против этого страшного человека.

Я дёргаю ящик письменного стола и удивлённо застываю. Взгляд приковывается к маленькому квадратику. Это… фотография женщины. Сейчас, конечно, не время, но я достаю её и с интересом рассматриваю.

Молодая, симпатичная брюнетка лет двадцати-двадцати пяти. Смотрит в камеру с печальной улыбкой. Кто это? Никитина девушка? Мысль неприятно колет в сердце.

Нет, конечно, он же сам сказал, что у него впервые это… Что-то проснулось ко мне, хотя… мало ли, что он имел ввиду. Он слишком закрытый, чтобы я так просто могла его прочитать и понять.

Я так зависаю на изображении этой девушки и своих мыслях, что оглушающий грохот за спиной застаёт меня врасплох. Я ошеломлённо кладу фотографию назад и оборачиваюсь. Поясницей толкаю ящик, чтобы он задвинулся в стол.

Ну что ж, оружие я найти не успела. И теперь уже поздно рыпаться.