Интеграция

Пролог

Римми

Боги, ну и жара. Хорошо ещё, что среди разнообразной машинерии в доме Кэла был специальный охладитель в каждой комнате. «Среди техники, – поправила саму себя Римми. – Они это так называют». Можно даже ветер настроить. А то никакой магии не хватит, чтобы постоянно держать дом в прохладе!

Правда, с маленьким артефактом, управляющим охладительной махиной, Римми так и не разобралась, а просить Кэла объяснить заново, как он работает, не позволила гордость. Так что в первую же ночь она замёрзла в своей новой спальне и согревалась фламмой, что было особенно глупо, учитывая, что на улице даже ночью было жарко. И всё равно встала замёрзшая, невыспавшаяся и с почти опустошённым резервом.

– Проснулась, красавица? – крикнул снизу Кэл. – Умывайся и пойдём завтракать!

Да она же только глаза открыла! Как он узнал, что уже проснулась?.. Чертыхнувшись, Римми оглядела помятое платье – в нём и спала за неимением ночной рубашки. Взвизгнула, когда из крана полилась ледяная вода, и начала судорожно крутить блестящий рычаг. Шла то холодная, то кипяток, но в конце концов Римми нашла положение, при котором текла вода приемлемой температуры. Вот нельзя, что ли, два отдельных крана сделать, как у всех нормальных людей?!

Зубной порошок Римми не нашла и недовольно фыркнула: «цивилизованные» люди, как же! Так что поелозила во рту тяжёлой и неудобной щёткой с непривычно маленькой круглой головкой, сплюнула и спустилась в кухню в самом отвратительном расположении духа.

– Садись, – улыбнулся демон… Кэл. Как же сложно привыкнуть.

– Я не завтракаю, – пробурчала Римми.

– А зря. Но я как чувствовал, что не захочешь, поэтому извини, еду и не предлагаю: готовил только на себя. А тебе – кофе.

И поставил перед Римми кружку с дымящимся напитком. От её размера Римми приободрилась: её всегда раздражали чашечки с напёрсток. И немедленно отхлебнула, зажмурившись от удовольствия. Вкусно.

Кэл с улыбкой наблюдал, как она пьёт.

– Объяснять ничего не буду, – ощетинилась Римми. – Не согласен – сразу скажи. Найду, где жить.

– А я разве что-то спросил, Рим? Чего ерошишься опять? Ладно, допивай спокойно, не буду мешать. А мне нужно поработать. Дом в твоём распоряжении. Если что-то непонятно, спрашивай у Айрис, я занёс твой голос в систему.

Кэл поставил грязную тарелку в шкаф, закрыл дверцу и вышел из кухни. Римми только захлопала глазами. Засохнут же остатки яичницы, потом не отмоешь… Мужики, что с них взять! И через пару минут не выдержала. Благодарность всё же проявить надо. Хотя бы посуду помыть, ей-то не впервой.

Дверца шкафа не поддалась. Римми дёрнула ещё раз. Потом сильнее. И, впав в раздражение, применила на хитром шкафе проверенное заклятье открытых дверей.

– Да какого чёрта!.. – заорала она, когда неподатливая дверца наконец распахнулась и Римми обдало тугой струёй горячей воды.

– Доброе утро, Римми! – тут же радостно возник призрак девицы с раскрашенным лицом.

– Я тебя не звала! Лети отсюда! – отмахивалась Римми от призрака и от воды, пытаясь захлопнуть дверцу обратно. Та закрываться отказывалась, пока Римми не применит обратное заклятье, а отменяющие слова, как назло, снова вылетели из головы.

– Команда «Какого чёрта!», исходящая от вас, со вчерашнего дня включена в список фраз, сигнализирующих об экстренной ситуации! – радостно отрапортовал призрак. – Вызвать полицию, скорую помощь или газовую службу?

– Экзорциста себе вызови! – проорала Римми. – А мне стихийника позови! Водника!

– Сантехника? – уточнила размалёванная девица. – В системе зафиксирована резкая утечка воды. Набираю контакт: «Коммунальная служба Рэтскволла». Пожалуйста, при затоплении отключите электроприборы от сети и займите наивысшую точку в доме. Аварийный генератор включится через пять… четыре… три…

– Какое ещё затопление!! Просто вытри всё это! Домоправительница ты или кто?!

– К сожалению, в системе не зафиксирован необходимый для влажной уборки гаджет. Желаете заказать робот-пылесос с функцией мытья полов? Подбираю модель на основе ваших предпочтений по брендам, а также учитывая текущее состояние вашего счёта…

Римми судорожно вспоминала другие заклятья, способные изгнать призраков, но резерв, истраченный ночью на фламму, уже ударил откатом за открытые двери. Римми, мокрая и окончательно сломленная непослушной машинерией и вездесущим призраком, издала беспомощный жалобный вой и осела на гладкую плитку пола.

– Господи, да что тут у вас творится! – ворвалась с заднего двора в кухню знакомая Римми демоница. – Айрис, отбой!

Демоница нажала пару кнопок, и фонтан из шкафа прекратился. Схватила бумажные полотенца и быстро вытерла натёкшую на пол лужу. А потом опустилась на корточки рядом со всхлипывающей Римми. Мокрая магичка неодобрительно покосилась на голые ноги, рвущуюся из обтягивающей майки грудь, и отвернулась.

– Я принесу вашу одежду из замка, – вздохнула Анника. – Свою предлагать не буду – вижу, что не по нраву. И не беспокойтесь, Александр об этом не узнает. Его ещё долго не будет в этом вашем Рате-Скуоле.

И это было совсем не то, что Римми хотела услышать.

Глава 1

Для людей, не изучавших магию, мир полон физики.

Спустя два месяца. Первый день Интеграции

Утро

«…А пока мы ждём прямого включения нашего корреспондента, я напомню телезрителям: сегодня на полях центральноалеатского саммита впервые выступит официальный представитель империи Фло́ринге-Ратенво́ль…

…Северная Флари́нгия, на чьей территории зона Интеграции протянулась вот уже на двести тридцать километров, вплоть до вчерашнего дня, как известно, не давала согласия на участие в саммите представителя своей «зазеркальной» страны-двойника, считая это явление исключительно своим внутренним делом...

…О, кажется, нам удалось установить связь! Да, именно сейчас на своих экранах вы можете видеть, как конференц-зал постепенно заполняют высшие должностные лица семнадцати государств Центральной Алеаты… Николас, вы на связи? Как слышите? Вам слово!

…Ник? Похоже, у нас небольшие технические неполадки… Что ж, уважаемые телезрители, пока наши специалисты налаживают связь, давайте вспомним, что же послужило причиной этой внеочередной встречи на высшем государственном уровне…

…Интеграция уже затронула четыре из девяти стран Унии, вызвав политический раскол в самом крупном государстве союза – Северной Фларингии. Там, как вы знаете, после Четвёртой войны возник уникальный правительственный триумвират: исторически сложившийся Альянс нерретов, Уния, объединившая половину континента, и военно-фармацевтический конгломерат «Био-30», более известный в народе как «биозы»…

…И пока Уния отрицает сам факт существования Флоринге-Ратенволя – брата-близнеца Северной Фларингии из параллельного мира, Альянс, по слухам, активно наращивает связи с этой империей, переманив на свою сторону мегакорпорацию «Био-30». Приставка «Ратенволь» к несколько искажённому на наш слух названию страны – это фамилия династии, что последние шестьсот лет правит потусторонней империей Флоринге. Удивительно, но её границы с нашей Северной Фларингией почти полностью совпадают, о чём не устаёт напоминать Альянс своему заклятому другу – Унии… Николас? Да, да, мы вас слышим!..»

Рой лениво переключил канал. Везде было одно и то же.

Саммит.

Вставший с ног на голову мир.

И ещё один – параллельный.

Интеграция, мать её.

«…Все главы государств Центральной Алеаты уже собрались за круглым столом. До начала официального заседания остаются считаные секунды, но заявленного представителя Флоринге-Ратенволя до сих пор нет… Мои коллеги дежурят у здания, но все подъездные дороги пусты, сообщают они… Значит ли это, что саммит не состо… О господи!!.. Студия, студия, вы это видели?! Я глазам своим поверить не могу!.. Дорогие телезрители, кажется, мы только что стали свидетелями той самой необъяснимой магии! Что ж, по крайней мере, в пунктуальности их представителю не откажешь – ровно секунда в секунду…»

Камера очередного телеканала крупным планом сняла, как в набитом представителями прессы зале вспыхнул голубой вспышкой вытянутый овал, а из него вышел высокий мужчина в дорогом чёрном костюме и с шёлковым алым платком на шее. Мужчина изящным движением кисти рассеял магическое сияние, выждал пару секунд, пока не возобновилось стрекотание фотокамер, направленных теперь только на него, и картинно улыбнулся с лёгким поклоном.

«Позёр», – с раздражением подумал Рой, запоминая лицо мага.

Затрезвонил смартфон, и Рой с раздражением взглянул на экран: Лаборант № 4. Их примитивные имена он устал запоминать, проще было обозначать цифрами.

В телевизоре высокий черноволосый мужчина с внешностью ловеласа и неприлично длинным для обычного человека именем уже взял слово. Рой пультом отключил звук.

– Ну? – резко и жёстко ответил он.

– Господин Рой! Есть результаты… вы… вам нужно это увидеть лично…

Уже через полчаса Рой с отвращением взирал на голого подростка, отчаянно мастурбирующего на двустороннее зеркало в запертом боксе. Лаборантки № 2 и № 8 стыдливо отводили глаза, лаборант № 3 вдохновенно строчил отчёт.

– Гениально, – с сарказмом процедил Рой. – Решили расширить финансирование собственными силами, транслируя в сеть порно в необычном антураже? Кто это? № 7 или № 10?

– Господин Рой, – судорожно сглотнув, обратился лаборант № 4. – Боюсь, вы не поняли… Это не наш сотрудник. Это… один из подопытных образцов. Это… Это дракк. Он обернулся, господин Рой.

Рой впился взглядом в широкое стекло, только сейчас заметив на тонкокостном теле подростка едва заметные золотые узоры.

И впервые на памяти сотрудников Биокорпуса № 302 улыбнулся.

Трое из подавших на следующий день заявления лаборантов так и не смогли объяснить причин своего внезапного увольнения по собственному желанию. Но в кулуарах корпуса ещё долго бродили слухи об этой жуткой улыбке.

День

– Простите… – женщина в тёмных очках на пол-лица, пригнувшись, подлезла под наполовину опущенные ворота-жалюзи. – Простите, это ведь у вас можно достать… мясо? Ну, я имею в виду настоящее мясо… Не синтетическое… Я хорошо заплачу.

Огромный складской бокс на сто квадратов был доверху заставлен пластиковыми ящиками, плетёными корзинами, какими-то свёртками. Справа был развал джинсов и футболок, упакованных в целлофан, и тут же штуки грубого небелёного льна. Старые и явно отслужившие своё смартфоны соседствовали с деревянной кухонной утварью. Заводские упаковки рыбных консервов – с ярко-жёлтыми тыквами гигантских размеров.

Глава 2

Орша

Первый гадёныш прятался в саду – его выдали следы подошв на политой с утра земле и сломанные стебли в розовых кустах. Второй был более осторожен и затаился под кроватью в спальне Орши. По дому он передвигался бесшумно, не отбрасывая теней, предусмотрительно скинув обувь. Орша проверил пистолет – полный заряд. Кого же первым, чтобы не спугнуть второго?..

Рассудив, что второму из дома так просто не выскользнуть, Орша сосредоточился на том типе, что засел в кустах. Всё равно остальные двери и окна заблокированы, так что второму поганцу придётся уходить из дома через заднюю дверь кухни, ведущую, опять же, в сад – тут его Орша и встретит. А пока разберётся с первым.

Крепко сжимая рукоять пистолета, держа палец на спусковом крючке, Орша тенью скользнул в вечерний сад. Лишь бы не подвело зрение… Сумерки, самая отвратная пора. Больше надеясь на слух и чутьё, полковник замер. Поганец тоже, ничем не выдавая своего присутствия. Орша нащупал в кармане орех и метнул его в самый центр розового куста. Посыпались бордовые лепестки, а шорох от потревоженных листьев внезапно отозвался и в соседнем кусте. Орша направил на него дуло и, осторожно ступая на гальку, насколько это позволяло негнущееся колено, приблизился к сидящему в засаде.

Полковник услышал лёгкое шипение – этот сорт чайно-гибридных роз славился крутым нравом: их шипы жалили не хуже гадюки – и дождался: поверх махровых бутонов настороженно выплыла светлая макушка. Орша не зевал – нажал на спусковой крючок и зарядил гадёнышу прямо в лоб. А со спины уже налетел с диким воплем второй поганец. Выстрелить во второго Орша никак не успевал – чёртово старческое тело, подводящее в простейших реакциях. Так что второго Орша стряхнул со спины, болезненно охнув про себя – поясницу сразу прихватило, и, пока тот брыкался и визжал во весь голос, что он секретный правительственный агент, просто ухватил за шкирку правой рукой и хорошенько встряхнул.

Левой рукой выволок из куста подстреленного первого.

– Ну и дерь… щенков же нынче Альянс готовит, – презрительно выплюнул полковник. – На кого работаете, признавайтесь?

– Дедушка Орша, дедушка Орша! – пронзительно заверещали пойманные шпионы. – Так нечестно!

Но Орша Вейстлен уже сдал обоих близнецов на руки ржущему Максу – как раз по одному в его руке поместилось. Заодно отдал игрушку – водяной пистолет.

– Не докучают они вам, полковник? – виновато сощурился сосед. – Вы уж извините, насмотрелись мультиков. На той стороне ребятня их игр не понимает, а им сейчас именно в шпионов интересно играть.

Орша потёр потянутое плечо. Весили поганцы немало. А Боз (или Бранко?) ещё юркий такой – хрен поймаешь.

– Вы через часок заходите, – хохотнул сосед. – Анничка моя пирогов напечёт. Вы рыбу-то когда в последний раз пробовали? Ну, дикую, не разведённую… А у них там окуньки в ручьях плещутся, что рука моя! Сам наловил, а Лурца выпотрошила.

Орша подумал, что сегодня последний вечер, когда Рэтскволл живёт спокойной жизнью, и согласился. Ну, если ту жизнь, которую они делили с Рате-Скуолем последние четыре месяца, можно назвать спокойной. Да что он душой кривит… Именно эта жизнь спокойной и была. В изоляции от собственного правительства, от журналистов, от внимания остального мира. С яблоками и окуньками. С телятиной на ужин и настоящими – не порошковыми! – яйцами на завтрак.

С магией, в какой-то момент ставшей обыденностью.

По соседству с людьми: с одной стороны, простыми и открытыми, а с другой – невероятно скованными их местными условностями. Особенно когда дело касалось разницы в социальном статусе. Так что будет ли Лурца на этом ужине – Орша даже не брался предполагать. Кухарка свято верила в силу титулов, хотя Орша не раз ей объяснял, что его фамилия Вейстлен не имеет никакого отношения к их вейстам, и наотрез отказывалась садиться за один стол с «господами». Да и отвечает ли это приличиям той стороны – встречаться с дамой сердца, когда не прошло и трёх недель с прошлого свидания?

Близнецы затеяли новую игру, теперь уже в собственном саду, визжа на всю улицу. На две улицы. Нашу – асфальтированную Рябиновую, и утоптанную лошадиными копытами Ляйстербес, что проглядывала рваными лоскутами в прорехах мироздания.

Над физикой этого явления пусть учёные думают. Как два мира могут существовать в одной точке, почему полоса Слияния ширится, но не замещает одно пространство другим. Бесформенные разрывы были сродни дырам в натянутой прозрачной плёнке. Вот привычная картина – современные дома и автомобили, а вот посреди неё прореха с совсем другим пейзажем. Можно шагнуть в «разрыв» и оказаться в другом мире, а можно обойти двухмерную проекцию чужого мира, и позади неё будет всё тот же привычный Рэтскволл.

Как у всякого здравомыслящего человека, такое попрание законов физики поначалу вызывало у Орши раздражение. Ну не могут два мира существовать в одном месте одновременно! Если в Анничкином окне теперь кухня Лурцы, то и заднего двора в доме Аннички существовать не должно! На его месте должен быть флигель замка нерре Мортестига! Но нет – именно на заднем дворе супругов ди Монниц Орша сейчас и стоял. И смотрел на то самое злосчастное окно кухни снаружи на счастливо болтающую Аннику. Анника его, разумеется, видеть не могла – она со своей стороны видела кухню огромного старинного замка. С белоплечей сдобной Лурцей, наверное, болтает…

Убедившись в очередной раз, что это явление не имеет логического объяснения, Орша мысленно сплюнул. М-магия…

Глава 3

Кирен

– Милая, ты идёшь? – улыбнулась Анника, заглянув в комнату Кирен. – Пироги подходят. Поможешь на стол накрыть?

Кирен быстро скомкала рисунок, вздрогнув. Сама виновата, надо было дверь запереть. Но она живёт в чужом доме, это будет неуважение к хозяевам… К тому же Анника прежде постучалась; это Кирен, погружённая в собственные мысли, не сразу услышала.

– Да, – девушка быстро подскочила, сунув скомканный лист в карман брючек. – А… А Келлинн будет?

– Я их позвала, но они вряд ли, – охотно ответила Анника. – Кажется, Римми чем-то расстроена, Кэл её успокаивает. А полковник обязательно будет. Да, и Крис с мужем заглянут.

Кирен сжала кулачки, до боли вонзив ногти в ладони. «Их» позвала! «Они»! Вот как у Анники всё просто – «они»! Будто это нормально, что эта высокомерная наглая магичка и Келлинн Бэртель – уже «они»!

Да что она о себе возомнила, эта Аримантис вей Дьечи! Ни капли стыда! Разве можно вот так просто заявиться к мужчине и сказать, что отныне будет у него жить! У неё что, вообще совести нет?!

Сначала с нейром жила, теперь вот с Келлинном! С её Келлинном!!

Кирен вдруг замерла от шальной мысли. Ну, в смысле, не её… Не в этом смысле… Просто Келлинн же её родственник. Брат практически. Пусть даже их общий предок жил шестьсот лет назад, а с тех пор их генеалогическое древо разветвилось по разным мирам… Но ведь он – Бэртель! И Тойтс это признал! Так что Келлинн – её!

А эта противная Аримантис им только пользуется! А он с ней носится по всему Рэтскволлу – Римми то, Римми это! Ну и что, что она купол умеет снимать? Или что подтянула к посёлку воду из Рате-Скуоля, когда у чужаков иссякли собственные запасы из подземных пластов? Мнит себя великой магичкой, а сама – какая-то захудалая вей Дьечи! Вей! И никакого уважения к Бэртелям – истинно благородной крови! И если высокомерие этой Аримантис по отношению к самой Кирен или Михелю ещё можно стерпеть – всё же они моложе её, то за Келлинна было обидно. Раз он тоже Бэртель, то, получается, сейчас старший в их семье. И сам теперь нейр! Перед нейром Мортестигом та, значит, стелется, а нейр Келлинн Бэртель у неё на побегушках! А тот как будто не понимает, что так быть не должно!

Кирен было обидно за свой род и нового главу семьи. Михель не смог её защитить – он сам ещё слишком молод. Зато Келлинн сможет. Его признал Тойтс. Вернул ему родовую магию – ведь кровь не обманешь. Пусть артефакт слушался только её, как самую младшую в роду, но Кирен отдала Тойтс Келлинну. Даже Михель не возражал.

В светлом и просторном доме Келлинна был специальный ящик, который даже заклятье открытых дверей не могло взломать. А сам ящик был так хитро вмурован в стену, что даже поисковой магией не найдёшь. А, и ещё защита: если кто-то попытается проникнуть в этот сейф, то служанка-призрак поднимет на уши весь посёлок своим воем. Это называется сигнализация.

– Уверена, малышка? – удивился Келлинн, когда Кирен попросила спрятать Тойтс у себя.

Кирен в его присутствии до сих пор робела, но тогда сумела твёрдо кивнуть. А вот Келлинн всегда ей улыбался и приобнимал за плечи. И в этих объятиях – таких крепких и надёжных – Кирен чувствовала себя защищённой. Он даже предложил перебраться к нему, когда к госпоже Аннике вернулись дети и муж. Кирен и сама несмело мечтала об этом… И ведь всё было бы в рамках приличий, ведь Келлинн всё равно, что старший брат! Но у него жила эта противная Аримантис…

Михель, оставшийся за главного в Рате-Скуоле после отъезда нейра Мортестига, тоже звал Кирен переселиться в замок. И вот опять: какая же безответственная эта Аримантис! Назначена туда магом – так будь любезна выполнять контракт! Нет же, просто сбежала от ответственности, когда её патрона увезла в столицу личная гвардия императора. А Михель теперь один должен отвечать за Рате-Скуоль и весь остальной нейрат Мортестига. А у них с Кирен вообще-то и свои владения есть! Ну, когда их вернут.

Кирен, в отличие от Михеля, не могла слепо доверять нейру Мортестигу. Хотя госпожа Анника ему тоже верила. А после того, как он вернул ей мужа и близнецов, чуть ли не молилась на него. А Келлинн ничем не хуже! Он сильный, он ответственный и никогда не бросит Кирен – потому что они одной крови. И у неё теперь снова будет семья. Келлинн уже показывал ей фотографии своих родителей, и его маму Кирен готова была назвать своей – до того родным показалось её лицо…

– Кири-Кири-Кири! – ворвались в её спальню близнецы. Ещё одна причина, по которой Кирен было некомфортно в доме Анники: Боз и Бранко были неугомонные.

– Иду, – со вздохом согласилась девушка.

У неё было странное чувство. Что-то скоро изменится. Возможно, сегодня. В их роду не было дара предвидения. Магия тоже была не сильна, но это оттого, что последние три поколения её не развивали вовсе. Женщины рода Бэртель – а именно через них передавалась наследная магия последние полвека – в университетах не обучались, а Тойтс и вовсе не использовали, храня в сокровищнице. Но родовые особенности – склонность к целительству и менталистике – всё равно в той или иной степени проявлялись в каждом из членов семьи. Бабушка могла скотину лечить – та сама к ней приходила за помощью. Мама всегда остро чувствовала настроения в семье. Михель мог успокоить и погрузить в сон, лишь пару раз проведя по волосам. Сама Кирен легко договаривалась с растениями, даже не владея заклинаниями – под её рукой всё само цвело. А Келлинн…

Глава 4

Римми

Римми и так не хотела идти к Аннике на эти посиделки с пирогами, так ведь даже попробовать ни одного не успела! В животе бурчало, а от выпитого натощак вина скрутило желудок.

Анника ей не нравилась по одной простой причине – она нравилась Мортестигу. Вот о ней-то он всегда заботится, всегда ей улыбается и никогда не называет, усмехаясь, полным именем и на «вы»! Дети Анники ей тоже не нравились – неугомонные, громкие и постоянно бегают.

Но после сегодняшней трансляции саммита очень хотелось послушать, что думают об объявленной Интеграции её новые соседи. К полковнику Вейстлену Римми относилась настороженно, как ко всякому военному, но именно он мог дать здравую оценку происходящему. Слухов и догадок в Сети бурлило множество, никто не понимал, что будет происходить и как, а Вейстлен, по крайней мере, мог рассказать что-то из первых уст…

Вот только Римми никак не ожидала, что на этот семейно-соседский ужин заявится и сам нейр Мортестиг!

Два месяца от него ни слуху ни духу, а вот выбрал же момент! И, главное, на всех у него до этого время находилось, а её, Римми, для него будто вообще не существовало! Ну и что, что она глухую магическую оборону по всему периметру дома Кэла выставила? Ему же, высшему магу, любые щиты нипочём, да и церемониться он не привык... Ну да, госпожа Анника и Крис не раз передавали ей просьбы от нейра встретиться… Даже Катарина Мортестиг всё порывалась что-то ей объяснить. Но, конечно, она их игнорировала! Разве так себя ведут обманщики, если хотят просить прощения?! Подсылают подружек или даже жену?

Римми распалялась всё сильнее. Нет, вот на то, чтобы притащить сюда семью Анники, у него время нашлось! И на то, чтобы с полковником месяц колесить по обоим мирам, тоже! А какой-то завалящий портал создать, чтобы, наконец, пасть ей в ноги, у него времени не было!

– Ну, во-первых, не завалящий, – дверь её спальни скрипнула, и Римми резко обернулась. – Даже портал из Эттсена до Рате-Скуоля обходится мне в четверть резерва. А из Эбендорфа, где я по большей части и провёл эти два месяца, затраты на переход равны почти всему моему резерву. Причём нельзя даже задать точный вектор, погрешность возможна до двух километров. А вот из Отцена – это, напомню, на той стороне – перемещаться порталом и вовсе невозможно. Вы даже не представляете, Аримантис вей Дьечи, какие затейники эти коллеги полковника в Альянсе… Бункер со стальной бронёй метровой толщины способен заглушить не только их собственную магию – магнитные поля и радиочастоты, но и нашу. Очень неприятное ощущение, я вам скажу: быть похороненным глубоко под землёй без возможности призвать даже банальную стихию.

Римми было возмутилась из-за наглого вторжения, но любопытство пересилило. Это что, получается, он даже в плену побывал? Опомнившись, она быстро выставила ментальные щиты. Взламывать чужие она не умела, но хотя бы саму себя худо-бедно защитить могла. Нейр Мортестиг незамедлительно улыбнулся краешком губ, а в его глазах промелькнула усмешка. Римми вспыхнула – по старой привычке она закрутила пассы и беззвучно пробормотала заклинание, что, конечно же, не осталось незамеченным для нейра. Ужасно непрофессиональная привычка для магички первой категории.

Ещё она невольно скользнула по высокой фигуре взглядом. Костюм на нейре был тот же, что на саммите утром. Очень необычного кроя, и вряд ли это столичная мода так резко изменилась. И Римми даже не бралась судить, из какого материала он сшит. Вроде бы шерсть, но чтобы такая тонкая и нигде не помялась? И пуговицы не серебряные, а будто из полудрагоценного камня выточены – матово поблёскивают. Рубашка белоснежная, но без тонкого кружева на воротнике и манжетах. И неизменный алый шилькетовый платок… Ч-чёрт. Римми отвела глаза, чувствуя, как кровь приливает к щекам, и не только к ним.

– Избавлю вас от неуместных пьяненьких желаний, хотя ваша реакция мне льстит, – тихо сказал Мортестиг и щёлкнул пальцами. – Сегодня вы мне нужны трезвой, Аримантис вей Дьечи. Да и в ближайшее время тоже.

В голове моментально прояснилось. Умению нейра вытравливать алкоголь и прочие яды из крови Римми завидовала ещё с прошлого раза, когда напилась в его присутствии и под воздействием спиртных паров вела себя разнузданно. Но это область целительства, а к нему у Римми никогда не было таланта…

– Убирайтесь, – так же тихо ответила Римми. – Не хочу вас видеть.

– О, видимо, мы сейчас перешли ко второму пункту: что-то про то, чтобы пасть к вашим ногам… Так вот. Я вас чем-то оскорбил, Аримантис вей Дьечи, раз иного поведения вы от меня не ожидаете, а предыдущие попытки поговорить с вами пресекали на корню? – спокойно спросил нейр.

– А то вы!.. Будто сами не… Да как у вас только наглости хватает! – пусть Римми теперь была в трезвом уме, но врождённая горячность никуда не делась. – Уверяли, будто испытываете ко мне чувства… А сами!.. Вы поступили со мной нечестно!

Нейр Мортестиг осмотрел спальню, заметил кресло и опустился в него, пристально глядя на Римми снизу вверх.

– Нечестно? А разве я вам что-то обещал? Может, жениться на вас? Заделать вам кучу ребятишек? Или клялся вечно быть рядом? Я не даю обещаний, которых не могу исполнить.

Римми, уязвлённая его словами, промолчала.

– Сядьте, Аримантис вей Дьечи, – резко сказал нейр.

Римми неохотно опустилась на кровать напротив Мортестига.

– Мне так нравится ваша горячность, Римми. О, эти категоричные порывы молодости, взрывные страсти, когда все чувства такие свежие, такие яркие… Сам был таким же лет двенадцать назад. Когда был в вашем возрасте, да… Что ж, давайте представим, как бы развивались события по вашему сценарию. Итак, я падаю на колени, молю о прощении, клянусь в вечной любви и обещаю немедленно развестись… Представили или всё же продемонстрировать? Я могу очень убедительно сыграть.

Глава 5

Heyettvør

Сборы были недолгими – брать с собой много вещей Хетти не планировала. Удобный спортивный костюм, джинсы, пара футболок, бельё. Заказанные ею платья доставят уже в Эбендорф. Изначально Хетти рассчитывала купить их там, по месту новой работы, но удачно – и очень своевременно – наткнулась в сети на канал одной модной блогерши. И передумала.

«Девочки, а что я вам сегодня покажу! Это просто бо-о-омба! – Хетти как раз смотрела сейчас фоном новый выпуск. – Кисюни, с вами снова Кристен вей Ранк, и это мой канал «Мода без границ!». Вы можете помнить меня как Крис-кис-кис по блогу «Ноготочки, йога и винишко», а сейчас я раскрываю все тайны модной жизни по ту сторону Рэтскволла! Диртичек, милый, улыбнись – на тебя смотрят миллионы моих подписчиц…»

Рэтскволл, точно. Хетти вспомнила название. Пригород Отцена, который тоже затронуло Слияние. А его городок-двойник в том мире называется Рате-Скуоль. Только в отличие от столицы, где две недели шли тяжёлые бои, где была разрушена почти вся южная часть города, а половина населения эвакуирована, Рэтскволл накрыли куполом, и тот варился в собственном соку почти четыре месяца, не понеся никаких потерь.

Но, видимо, там смогли как-то преодолеть силовое поле, и два месяца назад блогосферу взорвал канал этой самой Крис-кис-кис. Она знакомила подписчиков с жизнью их местного зазеркалья, и её жизнеутверждающие репортажи были глотком свежего воздуха в общей атмосфере паники и непонимания происходящего.

В Рэтскволле не гремели взрывы, а вода из крана не становилась внезапно сильнодействующим снотворным. Там «разрывы» не охраняли войска Альянса, наводнившие город. Там люди засыпали спокойно, не трясясь от страха, что ночью в твоей квартире возникнет пространственная дыра и новый сосед прикончит тебя каминными щипцами или заклинанием…

Нет, Крис-Кис-Кис первая показала всему миру, что там тоже живут люди. В деревянных домах, со своим укладом жизни. Сеют, пашут, принимают гостей. Едят, торгуют на базарах, церемонно здороваются, необычно одеваются.

А ещё Крис-Кис-Кис… Нет, теперь уже Кристен вей Ранк. Первую в истории Интеграции междумирную свадьбу с размахом отметили на той неделе, Хетти тоже смотрела. Кристен вышла за иномирного аристократа и, кажется, была абсолютно счастлива. Пусть брак и признали пока только на одной стороне. Не нашей. Так вот, именно Крис, как считали многие, подарила этому миру новую надежду, пока стороны два долгих месяца вели тяжёлые переговоры и не объявили, наконец, о заключении мира и начале Интеграции.

В прошлом выпуске Кристен подробно разобрала преимущества и недостатки иномирной одежды. Натуральные ткани это, конечно, хорошо, но они мнутся, и качество порой оставляет желать лучшего. Тонкий трикотаж до сих пор вязался вручную, а потому был очень дорог и быстро терял форму. Ограниченное количество расцветок, отсутствие стандартов для размерной сетки у готовой одежды, не говоря уж о том, что эластана, молний, липучек и бесшовного белья там не знали вовсе…

Поэтому Хетти заказала платья у своего знакомого модельера в Отцене – малоизвестного, но проверенного. И пусть сшиты они были во Фларингии, строго по меркам Хетти и с применением современных технологий, но зато по последней моде Флоринге-Ратенволя – спасибо той самой блогерше за подробный разбор. Кристен вей Ранк наглядно продемонстрировала минусы крючков или шнуровки на спине, когда платье невозможно снять без помощи горничной. И вот, пожалуйста: обычная потайная молния сбоку, а сколько времени и сил экономится…

Да и то же утягивающее бельё и лифчик пуш-ап справятся со своей задачей лучше, чем жёсткие корсеты, оставляющие синяки на рёбрах. Хетти придирчиво осмотрела себя в зеркале, покрутилась, но осталась довольна увиденным. Не прилагая особых усилий в спортзале, она до сих пор выглядела на тридцать: тонкая талия, крутые бёдра. Студенты провожали её фигуру вожделеющими взглядами, и Хетти точно знала, кого они представляют по ночам, елозя руками под одеялом. А её высокая научная степень лишь добавляет перчинку их фантазиям. И лишать этой радости молодых людей в новом университете Хетти не собиралась. Студенты – они всегда студенты. В каком бы из миров они ни жили. А местом её нового назначения стал именно другой мир. Университет Эбендорфа.

И вот же шутка мироздания… Если из Отцена до иномирного Эттсена рукой подать – только найди ближайший разлом, то попасть в их Эбендорф можно только с их же стороны, потратив неделю на тряску в конном экипаже. Самый короткий и логичный, казалось бы, путь: вылететь в Абендир, за полчаса преодолеть эти жалкие семьсот километров, а уже оттуда шагнуть в Эбендорф – был невозможен. Ибо Абендира больше не существовало. Только закрытая радиоактивная зона диаметром в двести пятьдесят километров.

Это создавало определённые сложности, причём не только для Хетти. Это во Фларингии столицей государства был Отцен. А в империи Флоринге ею оставался Эбендорф. Кажется, во вчерашних новостях что-то про это говорили… Что император того мира решил перенести часть государственных институтов в Эттсен. По крайней мере, посольство Северной Фларингии будет расположено именно там, а имперское – в Отцене. Хетти же предстояло ехать в место, из которого в свой мир так запросто не шагнёшь, завернув за угол…

В блистательный Эбендорф, на южной окраине которого выглядывал из разлома Абендир – смертоносная пустыня. А ведь жители столицы на той стороне даже не понимают опасности этого соседства… Впрочем, у них есть маги, которые не допустят проникновения радиации в столицу. Да и в новостях, кажется, упоминался проект совместной очистки заражённых территорий… А всё равно тревожно. Пусть счётчик Гейгера и встроен во все привычные гаджеты, а электричество для их подзарядки взять в Эбендорфе будет негде…

Глава 6

Александр

По обе стороны от разлома было относительно спокойно. Впрочем, иначе в этой глухомани быть не могло: в Рэтскволле за порядком следил полковник, в Рате-Скуоле – Михель. А авторитет нейра Мортестига был настолько высок, что даже мажонка третьей категории, который остался там временным наместником, слушались беспрекословно.

Не в последнюю очередь это спокойствие обеспечивала отдалённость его нейрата от столицы с одной стороны разлома и непроницаемый купол над крошечным посёлком – с другой. Но уже завтра всё изменится.

«…Экологически чистые продукты! Возрождение биоразнообразия Земли! Возможность остановить деградацию почвы! Это шанс исправить ошибки прошлого!» – вдохновенно вещал голос из открытого окна.

Из визира, как понял Александр. Хотя технологии в этом мире и позволяли передавать иллюзии с эффектом полного присутствия человека, но отличать голоса живых людей от цифровых копий он уже научился. Те малейшие флуктуации, незримые отпечатки ауры, что накладываются даже на звуковую волну, производимую живым человеком, никакая техника не в силах размножить и передать на расстоянии.

«Эпидемии! Новые вирусы! – резко парировал его оппонент. – Не забывайте, мы – цивилизация с выхолощенным иммунитетом в вынужденно стерильном мире. Не говоря уж о том, чем мы можем наградить тот мир – суперрезистентными бактериями, тогда как их медицина вряд ли дошла до антибиотиков хотя бы первого поколения…»

Участнику дискуссии договорить не дали, его слова резко оборвала громкая навязчивая реклама. Александр кивнул. Пожалуй, шутить о чуме среди рэтсквольцев было действительно глупо. В этом мире считалось дурным тоном даже просто называть своим именем болезнь, выкосившую десятую часть населения. А ведь они сами её создали в своих лабораториях…

Но диалог был показательный. Чётко показывал разницу между насаждаемой сверху парадигмой и реальным отношением людей к происходящему.

У Северной Фларингии в этом плане возможности были шире. Визиры, смартфоны и прочие устройства, которыми в избытке владели жители того мира, были связаны в единую Сеть. Как сказали Александру, утреннюю трансляцию саммита посмотрело рекордное количество жителей Фларингии – едва ли не 85% населения. То есть даже в самом глухом уголке страны знали о происходящем. В непосредственной зоне Слияния аудитория зрителей стремилась к ста процентам сознательного населения.

Александр провёл суммарно около трёх недель в Отцене. Шумный мегаполис с зеркальными небоскрёбами жил на немыслимых скоростях. Информация, казалось, там заменяла воздух. Она была повсюду: на упаковках готовой еды, на боках стремительных электромобилей, светящихся экранах размером с пятиэтажный дом, раздаваемых на улицах листовках, вездесущей музыке… От обилия в том мире вещей голова шла кругом, и предназначение далеко не каждой удавалось разгадать. И все эти вещи (и создаваемые каждую секунду новые) активно боролись за внимание жителей, крича яркими обёртками: «Я! Я! Посмотри на меня!».

Существовала целая наука, которая формировала мнения и привычки граждан. Так что в поддержку Интеграции незадолго до её официального начала была развёрнута масштабная кампания. Александра восхитило, как тонко умеет работать Альянс со своим «стадом». О, это не грубые действия императора: издать указ и жёстко подавлять несогласных… Нет, в Северной Фларингии действовали мягко, исподволь. Крутили по телевидению фильмы о параллельных мирах, снимали новые слезливые истории о любви и дружбе. Хит «Детка, ищи меня на той стороне» популярной певички Весты взорвал музыкальную индустрию и звучал на каждом углу. В новостях делали обзоры на разные сорта яблок, обещая в скором будущем их доступность в каждом супермаркете. Главным словом месяца в Сети объявили «экотуризм». Взрыхляли почву, так сказать. В общем, Северная Фларингия к Интеграции была готова. Голоса же противников в этом море информации, тщательно управляемом сверху, тонули без следа. Даже арестовывать никого не нужно, достаточно заблокировать неудобному блогеру его каналы.

Да, империи о таком охвате пока остаётся лишь мечтать…

Глашатаи, конечно, рвали глотки, до хрипоты повторяя императорский указ на главных площадях Эбендорфа, Эттсена и Нетта. Там же – для грамотных – были прибиты на столбах наспех напечатанные листки. Столичная магическая почта перестала принимать письма уже к полудню, не справляясь с объёмом. По провинциям рассылали вооружённые отряды, которые должны были нести жителям весть о мире с чужаками. Но это были крохотные шаги, которые не могли побороть повальное недоверие и страх у населения страны.

Папенька-император – лишь первый среди равных – с трудом сумел заручиться поддержкой магического совета, чтобы заключить мирное соглашение. В Высшем совете нейров к общему согласию так и не пришли. Около десятка нейратов (в основном северных, как и опасался папенька) категорически отказались пускать на свою территорию чужаков и требовали их немедленного изгнания. Но полоса Слияния не затрагивала непосредственно ни один из них, так что их голоса в расчёт не брали. Разлом по большей части проходил по центральным землям Флоринге-Ратенволя – владениям самого императора, а в своём нейрате каждый сам себе хозяин.

Народ боялся чужаков – ещё была свежа память о демонах Рисс’Ши. Пусть новые соседи были людьми, но пугали не меньше: они не признавали богов и уверяли, что не умеют колдовать, а сами… Религиозные фанатики возникали, как грибы после дождя. Кровавый культ Шивуна-Вседержца, который оставался лишь в самых глухих и отдалённых деревнях, набирал новую силу. Теперь и в городах, где «просвещённый и гуманный» народ больше не считал человеческие жертвоприношения жестокому богу чем-то ужасным. Ведь те, с той стороны – они не люди…

Глава 7

Кэл

Сразу за КПП на выезде из Рэтскволла уже были развёрнуты белые палатки-полусферы высотой с двухэтажный дом – мобильные обсерваторы биозов. Вооружённое оцепление, которое исчезло с развёртыванием силового поля, вернулось на свои позиции – хоть и в значительно меньшем объёме.

– Это теперь всегда так будет? – спросил Кэл у дролечки – тот, казалось, был в курсе всего. – Типа, чтобы мне выехать из Рэтскволла даже в соседний Отцен, теперь нужна куча разрешений и вот эти унизительные процедуры?

– Какое-то время, пока не закончат просчитывать эпидемиологические риски, – охотно пояснил Мортестиг. – Но ты местный, в твоём случае проще. Тебе – только унизительные процедуры. А гостям из моего мира – да, ещё и ворох документов. Виза, разрешение на выезд из буферной зоны, подписки и согласия, что ознакомлены и осознают, не употребляют, не привлекались, не кашляют по утрам, не болели в детстве свинкой, стерильны либо согласны на принудительную контрацепцию в соответствии с проектом здорового генома, ещё на временные чипы-татуировки для отслеживания… М-да. Забавный у вас мир, конечно.

– Какой есть, – буркнул Кэл. – Всяко лучше, чем ваше средневековье.

– Поживёшь – сравнишь.

Выгрузившись из машины, они прошли через прозрачный рукав к медпунктам, причём девушек и мужчин разделили. В медобследованиях Кэл ничего унизительного или неприятного для себя не видел – как и любой человек в их мире. Удивило, что в их случае обсервация заняла пару часов, а не недель. Впрочем, зная, на что способен Мортестиг, и учитывая его новый статус…

Келлинн больше переживал за девчонок. Если у них маги лечат, даже не прикасаясь к телу больного, то каково им будет проходить полный осмотр у наших медиков? Тем более что персонал в таких местах настроен на большой человеческий поток и не привык церемониться…

Выйдя из последнего отсека бесконечного лабиринта закутков, пропахших хлорамином, Кэл очутился в пустом помещении с двумя пластиковыми контейнерами на короткой лавке. Поморщился. Собственная одежда Кэла уже догорала в утилизаторе, и надевать дешёвую синтетику, которую обычно предлагали в таких местах – безликую футболку, свободные безразмерные штаны и одноразовые тапки, не хотелось. И в таком виде ещё предстоит добираться до места, где можно будет сменить это убожество на приличную одежду. Рим будет в истерике. Ну, хоть волосы сбривать не заставили…

Мортестиг зашёл в раздевалку почти сразу после него. Заинтересованно заглянул в один контейнер, потом во второй, хмыкнул. Кэл невольно уставился на его голый торс и уже прицельно зашарил по груди нейра взглядом. Ни следа от четырёх разрывных пуль и трёх хирургических разрезов.

– В прошлый раз на мой потенциал не налюбовался? – съязвил Мортестиг, доставая запаянную в пластик одежду. – Я, конечно, на разные извращения в вашем мире насмотрелся, но на взаимность не рассчитывай.

– Придурок, – выплюнул Кэл. – Я врач. А ты мой пациент. Ну, был.

Вот Мортестиг-то заранее подготовился. Дорогие ботинки, явно пошитый на заказ пиджак, часы на одну руку и стильная пара на другую – браслет и кольцо. Но и в своём контейнере Кэл с удивлением обнаружил новые джинсы своей любимой марки и футболку из последней коллекции. Всё, включая трендовые кроссовки, было его размера. А ещё там лежал смартфон той же модели, что остался в Рэтскволле, смарт-браслет и папка с документами. Кэл бросил короткий взгляд на Мортестига, тот лишь покачал головой и закатил глаза, всем видом показывая, насколько ему безразличны такие мелочи. А тем более благодарность за них.

Римми и Кирен они встретили уже снаружи. Кирен, в брючках и светлой блузке, выглядела немного пришибленной, но на удивление спокойной. Римми, в изящном платье-футляре до колена, нервно вбивала каблучки в асфальт и что-то постоянно поправляла в скромном вырезе на груди. Заслышав шаги, она обернулась и опалила Мортестига гневным взглядом. Тот лишь ехидно улыбнулся. Вот урод, дошло до Кэла. Ей он тоже сам подбирал одежду. Включая нижнее бельё.

– Прошу, – Мортестиг невозмутимо открыл девушкам дверцу уже другого автомобиля – чёрного, длинного, представительского класса. А неплохо во Фларингии чужих послов упаковывают.

Внутри просторного салона все четверо разместились с комфортом. Мортестиг сел на один ряд с притихшей Кирен, Римми и Кэл оказались напротив. Не привыкшая сидеть в таких глубоких мягких креслах, Римми, скользнув попой по гладкой коже сиденья, поначалу утонула в нём. Коленки оказались едва ли не выше головы, на секунду разъехались и в Римми судорожно заёрзала, выискивая удобную и приличную позу. Наконец ухватилась за подлокотники, выровнялась и закинула ногу на ногу, медленно заливаясь краской. Из бокового разреза платья выглядывало замысловатое кружево чулка. Кирен поджала губы: она Римми отчего-то недолюбливала.

Мортестиг спокойно смотрел на эту возню, затем достал из кожаной сумки смартфон и протянул его Римми.

– Осваивайте, Аримантис вей Дьечи. Теперь вы часто будете этим пользоваться. Через час мы будем в Отцене.

Кэл чуть не присвистнул, рассмотрев гаджет. «Альта» последнего поколения, флагманская модель, ограниченная серия. А он даже не догадался снабдить её простеньким аппаратом – в Рэтскволле просто не было необходимости: куда ей звонить?

– Это всего лишь служебное средство связи, а не подарок.

Римми упорно игнорировала Мортестига, и тот положил смартфон на подлокотник. Служебное, ага. Стоимостью в два месячных заработка Кэла.