Интерфейс. Эпизод первый.

ИНТЕРФЕЙС

Пожарный КАМАЗ прокатил мимо безлюдной автобусной остановки и припарковался на обочине трассы.

Начальник караула Геннадий Никитин, насколько позволял обзор из кабины, бегло осмотрел тесный ряд неравномерно желтеющих деревьев: рябые долговязые тополя, полуобнажённые акации, ветвистые клёны в рыжих звёздах. Бабье лето во всей красе. И никаких признаков разрушительной стихии. Никитин сверился с картой:

– Кто-то заметил дым?

Подчинённые вразнобой подтвердили очевидное.

Никитин поднёс к щеке тангенту радиостанции.

– Катет, катет. Я угол. Прошу на связь.

– Катет на связи. Передавайте.

– Прибыли к месту вызова. По внешним признакам пожар не обнаружен. Проводим разведку.

– Вас поняла, – ответила диспетчер пожарной части. Прозвучало ещё два коротких хрипа из динамиков, и радиостанция затихла.

Никитин обернулся и встретил взгляд Димы Тишкова. В его серых глазах задор и неиссякаемый энтузиазм. Пятый год в карауле пожарным, а всё ещё видит приключение даже в тушении мусора на свалке.

Командир отделения Валерий Марченко отрешённо смотрит в окно дверцы. Уже смирился с предстоящей неблагодарной рутиной и символично ждёт указаний от начальника караула, и так прекрасно зная, что нужно делать. Он такой же, – подумал Никитин, – как большинство огнеборцев не против дежурства без выезда и впереди планеты всей, когда звучит тревога. Спасти, оказать помощь – это не только в уставе и правилах, это пропечатывается в подкорке мозга с первого серьёзного пожара. А какой подвиг в таскании рукавов по посадкам или тушении мусора?

– Валера, Дима, метнитесь вдоль трассы. Только без фанатизма. В заявке чётко указано: дым из лесопосадки вблизи остановки. Сан Саныч, стой пока здесь. На связи, – кинул Никитин через плечо водителю и соскочил с высокой подножки на узкую полоску жухлой травы. Вслед захлопали дверцы кабины, и пожарные спешно разбрелись вдоль дороги.

Никитин быстрым шагом вернулся к остановке, чтобы проверить свою догадку. Нужно было торопиться. В штабе оперативно-спасательной службы, мягко говоря, не приветствуется задержка информации даже по самому незначительному выезду. Непосвящённому покажется, что тут всё просто: либо пожар есть – тогда принимаются меры по его ликвидации, либо его нет. На практике гораздо сложнее и запутаннее. Нет вопросов, когда огонь виден невооружённым глазом. А как быть в случае отсутствия признаков пожара? Ошибка заявителя? Заведомо ложная информация? Или коварный огонь притаился и в данный момент подкрадывается к легковоспламеняющемуся материалу, чтобы, обретя силу, нанести огромный ущерб, попутно угрожая всему живому?

Над решением подобной задачи и сосредоточился начальник караула Никитин. Повтор набранного номера на мобильнике оказался безрезультатным. Заявитель по-прежнему находился вне зоны доступа. Возможно, тот сейчас удалялся от города со скоростью рейсового автобуса, пересекая зону без мобильной связи, а может, просто выключил телефон, решив, что с него достаточно выполненного гражданского долга. Люди порой ведут себя очень странно, что касается заявления о пожаре. Сперва сообщают, что где-то там, не пойми где, чего-то страшно горит, а потом, опасаясь ответственности за недостоверную информацию, отключают телефон.

Никитин всматривался в частокол из лиственных деревьев вперемешку с высоким непроходимым кустарником, силясь обнаружить дымку или отблеск пламени, и спиной чувствовал на себе взгляды из проезжавших по трассе автомобилей. Это особое ощущение, когда люди читают на твоей чёрной спецовке надпись светоотражающими буквами: СПАСАТЕЛЬ. Чувствуется гордость за принадлежность к пожарному ремеслу, но и повышается ответственность. Чего уж говорить, когда являешься руководителем тушения пожара или спасательных работ.

Порыв ветра донёс слабый запах жжёной листвы. Никитин, следуя по запаху, обошёл вокруг навеса из железобетонных плит и заметил тропку, разрезающую бордовые заросли. Не раздумывая, сбежал по склону и очутился в небольшом леске. Даже изрядно поредевшие зеленовато-жёлтые кроны не пропускали прямые солнечные лучи, и свет рассеивался где-то вверху, создавая полумрак. Шум дороги остался за стеной кустарника. В этой упоительной тишине особенно гулко отдавался хруст веток и шуршание опавшей листвы под ногами. Никитин, озираясь на ходу по сторонам, скорее из предосторожности, пересёк довольно широкую полосу лесопосадки и на мгновение задержал взгляд на открывшемся просторе. Прямо перед ним раскинулся глубокий овраг. Тропа раздваивалась: одна пересекала впадину и терялась в ряду разновеликих частных домов с квадратами огородов, другая резко забирала вправо. Никитин свернул направо и тут же нашёл подтверждение своей догадке. Он ускорил шаг и выбрался на поросшую приземистой травой грунтовую дорогу. Миновал крайний, видимо, нежилой дом и остановился напротив калитки следующего.

Ощупал взглядом окрестности, но кроме не догоревшей кучи мусора с хилыми клубами удушливого дыма, других незаконных очагов не обнаружил. Судя по тлеющим древесным углям, недавно здесь, посреди дороги, отделяющей лесопосадку от линии хозяйских дворов, полыхал приличный костёр. Сомнений у Никитина не осталось: именно этот источник дыма и привлёк внимание гражданина, звонившего с остановки.

Никитин снял пристёгнутую к нагрудному карману переносную радиостанцию.

– Катет, катет. Я угол. Прошу на связь.