Интрижка

Пролог

Стучусь в дверь и нечаянно нажимаю на ручку. Как в лучших традициях фильма в жанре триллер, дверь со скрипом открывается.

– Оля? Ты дома?

Вот кто меня заставлял полночи смотреть глупые фильмы? Один в один, картинка перед глазами, как вместо героини на полу в луже крови лежит Оля.

К счастью, она выходит из спальни живая и здоровая, завязывает пояс на коротеньком халате.

– Тетя Лен? Что-то случилось? – глаза испуганные, а щёчки горят румянцем.

– Я тебя разбудила? Прости, я стучалась, потом дверь неожиданно открылась. У меня сломалась машина возле твоего дома. Эвакуатор приедет минут через пятнадцать. Вот и решила заглянуть к тебе…

Говорю много. Несу какую-то чушь. Я так рассчитывала что могу хоть с кем-то обсудить семейные проблемы.

Просто выпить чашку чая.

– Да вы проходите, тетя Лена, – Оля словно чувствует мое упадническое настроение.

Я смотрю как она накрывает на стол, смахиваю крошки носовым платком.

Лена детдомовская. Ее никто не приучили наводить порядок. Может предложить ей свою помощь?

Ее родители скончались от беспросветной пьянки. Доверчивая миленькая девочка. Так хотела любви, а парень оказался мерзавцем. Отобрал квартиру, по его вине она ребенка потеряла. И если бы мы с Мишей не проезжали по той дороге, неизвестно осталась бы живой.

После всех пинков судьбы не потеряла детской непосредственности и открытости.

Я ее полюбила как дочку. За то короткое время, пока она жила у нас, мы стали подругами. Она рассказывала мне все о себе.

– Пейте тетя Лена, – поставила кружку с желтым от накипи ободком передо мной.

Не рискну здоровьем. Слишком брезгливая.

– Мы же договорились, чтобы ты называла меня просто Леной. Без «тетя». Чувствую себя старухой, – обняла кружку руками.

– Простите тетя… Просто Лена… – она мелодично рассмеялась. – Дурацкая привычка с детского дома. Так что случилось? – она накрывает мою руку своей и смотрит чистыми как ясное небо глазами.

Может рассказать ей все?

Я могу поделиться с подругой Машей, но та не успокоит, а наоборот накрутит до предела.

Она вечно подозревает мужа в измене, порой это доходит до абсурда.

– Да нет. Все хорошо. Просто…

– Не бойтесь. Мне можно довериться. Я же вам рассказывала про Никиту. Я знаю, нельзя в себе держать. Вы мне тогда помогли, теперь моя очередь.

– Мне кажется, у Миши появилась другая, – выпалила на одном дыхании.

– С чего вы так решили?

– Он стал отстраненным. Чужим. Все время в себе. За двадцать лет брака мы стали одним целым. Понимаешь? Ему не надо говорить, чтобы я это почувствовала. А потом он стал прятать от меня телефон. Однажды пришла Смска, я просто хотела ему принести телефон. Он так бежал, что чуть не упал по дороге. И эти задержки в офисе. Говорит много работы. Скажи, ты ничего не замечала? Может на работе появилась новенькая сотрудница?

– Нет, что вы! Михаил и правда работает целый день. Порой даже на обед не хватает времени. Я с ним постоянно. Не ухожу, даже когда рабочий день закончился. Так что если бы кто появился, – я бы заметила, – из спальни раздается скрип кровати. Оля бледнеет. – Тетя Лена, вы извините. Я хотела сегодня генеральную устроить…

– Там твой Костик? – улыбаюсь. Она кивает. – Что ж ты не сказала то? Я бы не стала вам мешать. Понимаю, – встаю, поправляю юбку и беру сумочку. – Мы в институте с Мишей то же из кровати не вылезали…

Взгляд падает на подоконник, на котором стоит спатифиллум.

Вспоминаю, когда Оля переехала сюда и что я говорила, когда дарила его. Мне становится дурно.

«– Я дарю тебе на новоселье этот прекрасный цветок. Его еще называют «женским счастьем».

Возле горшка лежат часы Миши! Моего мужа! А он снимает их очень редко, перед тем как лечь в постель, или делая работу по дому.

– Откуда у тебя часы моего мужа? – беру их в руку и провожу пальцем по гравировке «любимому»

– Он… – заикается, в глаза боится посмотреть. – Приходил как-то. Забыл, – теребит поясок от халата.

Ну да. Кто ж в обед спит-то!

Меня осеняет догадка. В которую я отказываюсь верить, но факты говорят сами за себя.

У моего мужа любовница! И эта Оля! Я подарила ей свое «женское счастье».

Сама привела в дом, выхаживала ее. К мужу устроила секретаршей. Мы с Мишей помогли вернуть ей квартиру. Чтобы он спал с ней. Здесь. А я так и жила в неведении.

Я пулей несусь к спальне. И лишь взявшись за ручку медлю.

Господи, пусть мне просто показалось, пусть это просто ревность играет во мне.

– Сюда нельзя! Там Костик! Неодетый! – сжимаю в руках часы мужа и стреляю в сиротку взглядом полным ненависти. Приютила на свою голову.

Отодвигаю ее и толкаю дверь.

А там картина маслом. Мой дорогой и горячо любимый муж лежит на кровати, прикованный наручниками к изголовью.

Я опираюсь плечом о косяк, ноги становятся ватными.

За окном рокочет гром и потемневшее небо пронзает молния, отбрасывая блики на распятое тело любимого.

Он в одних боксерах, прикованный пошлыми розовыми наручниками. Рубашка, которую я вчера весь вечер гладила, – распахнута, а на груди, животе отпечатки алых губ, и заканчиваются они у резинки трусов.

Он цепляет ногой одеяло, прикрывая причинное место.

– Лена, – выдыхает сдавленно.

Перед глазами пролетает двадцать лет жизни. Свадьба в студенческой столовой, рождение дочери, наши посиделки с друзьями, радость, когда дочка поступила в престижный институт.

В груди трещит от яркого огня предательства, в котором сгорает сердце. Остается лишь пепел.

Я подхожу к нему, кладу на тумбочку дорогие часы, подаренные мной на день рождения.

– Ты даже здесь разбрасываешь свои вещи.

Я бы могла закатить скандал, надавать ему пощёчин, оттаскать неблагодарную за светлые локоны, а потом бы выкинула вещи мужа и его самого из дома. Но сил хватает, чтобы выбежать из квартиры и спуститься на улицу.

Привалившись к машине, стирать слезы вместе с крупными каплями дождя.

Глава 1

– Привет незнакомка, – на талию ложится мужская сильная рука. – Ты такая красивая, – шепчет, водя носом по шее и разгоняя мурашки. – Это тебе, – протягивает букет.

– Нашел что дарить владелице цветочного магазина, – фыркаю.

– Главное же внимание!

Перебираю лепестки цветков.

– Бездари! Что за непутевые флористы скомпоновали сие чудо?

– А что не нравится?

– Гиацинты нельзя ставить в букет к другим цветам. Они выделяют яд и отравляют соседей. Вот видишь, – провела по лепестку. – Уже сохнут.

– Зануда, – усмехнулся, приподнял мой подбородок, заставляя смотреть в глаза. – Поцелуй меня лучше. Я соскучился.

Чмокаю в губы и улыбаюсь.

– Еще Лёся.

– Хватит! – отталкиваю его от себя и кошусь на сотрудников. Они, забросив работу, смотрят на нас мечтательным взглядом. – Не при свидетелях, ну, – шепчу чуть слышно и машу рукой Тане.

– Пока, девочки. Магазин на сигнализацию не забудьте поставить!

– Так что там с твоей машиной? – помогает мне надеть жакет, достаю волосы.

– Сумку возьми. У меня букет.

Мы выходим на улицу под жужжание девчонок о красоте моего мужа, о том как мне повезло. И им бы такого красавца мужа. Завидуют, но по-доброму. Я и сама себе завидую. Что за столько лет нас не съел быт, и не пропала страсть.

– Не знаю. Не заводится.

– Давно надо поменять эту рухлядь, – бьет по колесу минивэна.

– Ты что! Это же моя Жужа! Я Лесю на ней в школу возила, на кружки. Я ни за что с ней не расстанусь. Отремонтируешь?

– Давай завтра отгоним ее и посмотрю.

– Завтра у нас традиционный пикник со Спиридоновыми. Еще Леся обещала вырваться на выходные, – сажусь в его джип и пристегиваюсь.

Представляю, что скоро увижусь с дочерью. Она учится в столице, живет в съемной квартире. Хочется сделать все на высшем уровне, чтобы она почувствовала уют, тепло дома. Чтобы знала, что мы ее любим ждем домой.

– Нужно столько всего успеть! Мясо замариновать, дом отдраить. Завтра обещают безоблачную погоду. Предлагаю вынести проектор и устроить просмотр фильмов. Мы с Машей сделаем попкорн и закуски. С тебя и Сережи шашлык. И алкоголь.

– Есть босс! – шутливо отдал честь.

– Как у тебя дела на фирме? – убираю прядь с глаз с каштановым отливом. Отрасли. Нужно записать Мишу на стрижку.

– Все отлично. Подписали новый контракт. Секретаршу уволил.

– Почему? Вроде милая девушка, – он бросил на меня странный взгляд.

– Ты только не ревнуй, хорошо?

– Когда я ревновала?

– Я пришел сегодня утром в офис, а она в одном неглиже сидит на столе.

– Она красотка. Молоденькая. Хорошенькая. И ты не соблазнился? Даже мысли не допускал?

– Лёся, зачем мне она, если есть ты?

– Подлиза, – издаю смешок. На самом деле я рада, что у нас нет друг от друга тайн и даже такое Миша рассказывает.

– Вообще, это мой хитроумный план, – накрывает голую коленку рукой и введёт верх, – чтобы затащить тебя в постель.

– Коварный. Я впечатлилась и обещаю не сопротивляться.

– Попробуй, у меня есть методы убеждения, – говорит хрипло, касаясь трусиков, настойчиво поглаживает чувствительную точку. В животе привычно скручивается комок желания, искрами разлетается по телу. Я охаю, раздвигая ножки шире, позволяя ему творить с собой все что вздумается. И отвечаю ему, накрывая ладошкой оттопыренную ширинку.

– Ох, Лена! Мы так не доедем до дома.

– Следи за дорогой, – говорю, проводя вверх-вниз, очерчивая контуры любимого орудия наслаждения. Во рту скапливается слюна и я в красках представляю, что с ним сделаю, когда вернемся домой.

Он нажимает кнопку на пульте, и пока ворота гаража слишком медленно поднимаются, накидываемся друг на друга. Он высовывает язычок, я посасываю его, прижимаюсь всем телом. Распыляюсь от страсти так сильно, что даже не замечаю рычага переключения скоростей, упирающегося в живот.

– Здесь неудобно. Пойдем.

Выхожу из машины. Мы поднимаемся в дом целуясь, добираемся до дивана в гостиной. На второй этаж забраться уже не хватит терпения.

Толкаю его на диван и медленно расстёгиваю пуговицы на блузке. Миша следит за мной взглядом ястреба. Зрачки расширенные, на шее бьется венка. Я избавляюсь от юбки, остаюсь в крохотных чулках и маленьких трусиках.

– Лена, ты смерти моей хочешь? – расстегивает брюки и снимает вместе с боксерами. Стягиваю штаны и отбрасываю в сторону. Он хватает меня за попу, ловит губами сосок, смачно посасывает, сжимает половинки попки.

– Иди ко мне, – проводит по всей длине, размазывая блестящую капельку.

– Не торопись, – сползаю по нему на колени, сосками задевая ноги. Провожу языком по яичкам, вверх до головки, и смотрю в расширенные зрачки.

– Твою ж мать! – воет он, когда обнимаю его губами, насаживаюсь ртом. – Да вот так! Соси сильнее, малышка.

Хочет взять меня за голову, толкается бедрами вперед. Не даюсь.

– Нельзя, ты так кончишь быстро, а я хочу помучить.

– Садистка. Все! Не мешаю, – раскидывает руки по спинке дивана и запрокидывает голову. Но хватает его выдержки ненадолго.

Перетаскивает меня на колени, и отодвинув трусики в сторону, опускает на себя под мой крик.

Есть плюсы, что мы в доме одни. Можно не сдерживаться. Кричать, стонать во весь голос, пока муж берет снова и снова, меняя позы.

Я теряюсь в оргазмах, а он все держится. Я же чувствую как член распухает внутри, вот еще немножко и сперма выплеснется в меня. Но он достает, ставит меня раком и шлепает членом по попе.

– Что ты делаешь, неугомонный?

– Натрахаться хочу, а то дочь приедет, завтра полный дом гостей, особенно то не пошумишь.

Берет за бедра и врезается со всей силы, я захлебываюсь от наслаждения. И снова его хочу.

Поднимает к себе, прижимаюсь спиной к груди мужа.

– Кончи в меня, – шепчу, беря его пальцы в рот, посасываю. Он рычит, кусая меня в шею, пальцами сжимает сосок.

– Шлюшка, моя любимая. Знаешь, как меня завести за секунду. Да вот так, соси еще, – отчаянно вколачивается в меня, толкая пальцы глубже. – Никогда не надоест тебя брать.

Глава 2

– Скажи, зачем мы сюда приехали?

– Не ворчи, Миш. Просто проведаем девочку. Убедимся, что с ней все в порядке.

– По телефону нельзя было узнать о ее состоянии?

– Нельзя. Гостинцы не передашь по телефону.

– Девушка, подскажите пожалуйста, – обращаюсь к медсестре. – Вчера привезли беременную пациентку. Олю Мышкину. Как она?

– А вы кто ей будете?

– Никто. Это мы ее привезли. Вот, – показываю на пакет с продуктами в руках Миши. – Хотели проведать.

– Двести третья.

– Спасибо. Миша, сделай одолжение. Не хмурься.

– Я могу здесь подождать.

– А пакеты я сама понесу?

– Ладно. Давай только недолго.

Из палаты двести три раздается женский смех.

– Здравствуйте. А где Мышкина? – в палате пять человек. Двое сидят на кровати, а трое спят, повернувшись к стенке.

– Кто?

– Оля. Ну та новенькая, которая ребенка потеряла, – шепчутся девушки.

Потеряла все же. Я не знаю как помочь. И разве можно найти слова утешения, чтобы легче стало.

– Вон, кивают на койку возле окна.

– Оля, – трогаю за хрупкое плечико. Она в цветастом больничном халате на три размера больше.

– Уходите! Я никого не хочу видеть!

– Оленька, – вкрадчиво начинаю. – Мы тебе гостинцы принесли. Не знаю, что можно…

– Умереть! Мне все равно незачем жить!

– Как же незачем? Ты такая молодая, у тебя еще будет ребенок.

Она резко садиться на кровати и смотрит взглядом полным боли.

– Не будет! Я к этому уроду, Нику, не вернусь!

– Ник это отец ребенка? Это он тебя так? – присаживаюсь на край кровати, смотрю на фиолетовые пятна под глазами.

Как можно бить такую малышку? Ей на вид лет шестнадцать, хотя вчера в приемном покое она сказала, что двадцать.

– Да, он. Ударил, выкинул из машины посреди трассы. Мне некуда идти!

– А твои родители?

– Я сирота, – она обнимает колени и утыкается в них. Покачивается на скрипучей кровати. – У меня никого нет! Я никому не нужна! Даже из больницы скоро выгонят, потому что полис и паспорт остались у него. А платно лечиться – у меня нет ни копейки! Лучше бы вы меня не спасали вчера, я бы с малышкой сейчас была вместе, – она горько воет.

Я сама не замечаю, как по щекам текут слезы. В порыве, обнимаю ее и прижимаю к себе.

– Он даже не искал меня… А когда позвонила сказать, что наш малыш умер... Уууу.. Он, – всхлипывает. – Сказал, что ему плевать, что он рад, что не будет спиногрыза! Что такие, как я не должны размножаться и он бы, если ребенок родился, сдал его в детдом! А я его так… люблю! – рыдает в полный голос

– Тише, маленькая, – глажу ее по спине.

– Твою мать! – не выдерживает Миша. – И что рыдать по этому козлу? У меня есть друг. Толковый. Начальник полиции. Я ему сейчас позвоню и твоего урода посадят надолго.

– Нет, пожалуйста, не надо! – она вытирает слезы и смотрит на Мишу. – Я не буду подавать заявление. Мне бы только вещи забрать. И документы.

– Заберем. Да, Миш? – с нажимом говорю.

– Да Лена, – тяжело вздыхает. – Пиши адрес.

Оля немного успокоилась. Я помыла ей яблочко, от контейнеров с едой она отказалась.

– Я попозже поем, – пообещала, хрустя яблоком. – Такое вкусное. Нам в детском доме давали яблоки по вторникам, но они были как пластмассовые, – смущенно улыбнулась она. – А конфетку можно?

Боже, какой же она ребенок ещё. Радуется как маленькая простому угощению.

– Ешь. Это все тебе.

– Я вчера даже не поблагодарила вас, дядя Миша.

– Не за что.

– Ну как? Вы же несли меня на руках до приемного покоя, метров сто.

– Ерунда, – отмахнулся. Посмотрел на часы. – Лёся. Нам пора. А то сейчас в пробку попадем и только к вечеру доберёмся до дома.

– Ну, мы поехали. Ты не переживай. Все будет хорошо. Я завтра приду, – шепнула, прежде чем закрыть дверь.

– Лена, я все понимаю. Девочка детдомовская, ребенка потеряла. Жалко. Но тебе не кажется, что не нужно таскаться к ней каждый день? – ворчит Миша.

– Тебе же самому стало ее жаль.

– Минутная слабость. Ты ее не знаешь. Вдруг это просто спектакль.

– Что ты такое говоришь?

– Она видит, что мы обеспеченные, пустила слезу, на жалость давила. Ты даже глазом моргнуть не успеешь, как она сядет нам на шею, и ноги свесит.

– Глупости. Так сыграть невозможно. И согласись, у нее есть повод впадать в уныние.

Я остановилась возле медсестры и попросила перевести Олю в ВИП палату.

– Но надо договор оформить, а документов нет.

– Мы завтра привезем. Переведите сегодня, – положив купюры в тетрадку.

– Хорошо.

– Вот! Ты уже ей лечение оплачиваешь.

– Это такая ерунда! Ты на благотворительность большие деньги переводил.

– А я о чем говорю? Ты уже, считай, подставила ей свою шею!

– Какой же ты зануда, Миш, – взяла его под руку. – Нужно быть более чутким к людям. Это девочка в беде. Я просто хочу помочь, – он закатил глаза. – Так что? Ты съездишь к этому Никите?

– Съезжу, – буркнул. – Обещал ведь.

– Нет. Вместе поедем. Хочу лично от себя плюнуть ему в рожу.

– Знаешь, смотрю на нее, и вижу в ней Олесю. Что если в столице ей попадется такой же урод и никто не поможет? – потерла ноющую грудь.

– Мне срочно нужно позвонить дочке.

Мы сели в машину. Миша отъезжал, а я набрала Лесю по видеосвязи.

– Привет зайчонок. Как ты?

– Все хорошо, мама, папа.

– Ты хорошо кушаешь? Денег хватает?

– Да, мам.

– А как свидание прошло?

– Нормально. Сегодня снова идем.

– Куда?

– Что за допрос, мам? Денис увлекается фото. Поэтому позвал в галерею Люмьер.

– Что у него за семья? Когда познакомишь?

– Пап, какая муха укусила маму?

– Не спрашивай. Долгая история, – вздохнул.

– Лесь?

– Нормальная семья. Папа депутат, мама учительница. В лицее работает. И кстати, мне еще платье выбрать нужно, сделать макияж. Так что целую вас, папулечка, мамулечка, – Леся послала воздушный поцелуй. – Люблю.

Глава 3

Миша

Я просто поражаюсь Лене. Как ей удалось втянуть меня в эту авантюру с благотворительностью?

Сначала просто навещала сиротку в больнице, потом оплатила лечение. Вещи ее забрали. Ладно, хрен с ним. Тем более съездить по роже этому уроду было в удовольствие. Но дальше больше.

Она превратилась в ее прачку, повара. Каждый божий вечер таскалась к ней в больницу, возила обеды. А я ждал ее дома.

Как же, Оленька не может есть больничную еду, ей нужна домашняя для душевного равновесия.

Ууу! Меня уже передергивает от одного имени «Оля».

И самое интересное, что Лена абсолютно не хочет слушать мои разумные доводы, что всему есть предел. Пора остановиться.

Так она еще меня втянула в эту миссию по спасению бедных и обездоленных. Мы чуть не поругались, когда я узнал, что теперь я должен отвлекать своих юристов, у которых и так дел выше крыши, чтобы вернуть квартиру Оленьке. Черт бы ее побрал!

Что это? Кризис сорока лет? Боязнь остаться одной? Обострившаяся потребность о ком то заботиться после отъезда дочери? Так та родная кровиночка, а эта чужая девушка, которую мы и знать не знаем. Всем не поможешь.

Помню как взял Олесю первый раз на руки. И только держа маленькую очаровательную крошку на руках, осознал в полной мере, что я теперь отец. Ее улыбки, первое слово «папа». И я решил. Хочу ребенка. Хочу любить, заботиться о родном человеке, а не о присосавшейся пиявке.

С этим твердым намерением вернулся домой. Распланировал вечер, прямо сегодня приступим к сотворению малыша. Нужно только, чтобы Лена перестала пить таблетки. Ну ладно, сегодня будет репетиция. Ух, я аж завелся не на шутку.

– Лёся, собирайся! Мы едем в ресторан! Я заказал самый лучший столик в твоем любимом рыбном ресторанчике.

– По какому поводу праздник? – Лёся обняла меня, ее халатик задрался оголяя аппетитную попку, и я, пользуясь, случаем сжал ее, целуя мягкие губки. В тридцать восемь моей жене удается выглядеть так, что молодежь обзавидуется. Ни целлюлита, ни дряблой кожи. С каждым годом, она только хорошеет.

Может ну его этот ресторан? Перейдем прямо к делу?

Мы шли, целуясь, я сжимал ее в объятьях. И все было просто чудесно, пока я по дороге не запнулся об что-то и чуть не упал. Этим чем-то была спортивная сумка. Та самая! Я уже знал, что случилось.

– Только не говори, что она здесь? – прошипел, выпуская жену из рук.

– Хорошо, не скажу. Сам увидишь.

– Ооо! – взвыл я.

– Миш, ну чего ты так остро реагируешь?

– С того, что раньше, до того как эта пиявка появилась в нашей жизни, ты советовалась со мной! По любому вопросу! Начиная с цвета салфеток до того, расширять ли магазин цветов до сети по всей стране.

– Миш, – погладила меня по груди, виновато заглядывая в глаза. – Я хотела. Но все так спонтанно получилось. Утром позвонил врач, сообщил, что Олю выписывают из больницы. Ей некуда было идти! А у нас большой дом. Ты ее и не заметишь! Обещаю.

– Некуда идти? – поставил руки на пояс, хотя больше всего на свете хотелось по чему-нибудь ударить. Хотя бы в стену. – Есть куча мест! Подруги, родственники. Кризисный центр! Они же должны помогать женщинам, попавшим в трудную ситуацию? Ей там даже лучше будет, чем у нас. Там и команда психологов и с работой ей помогут.

– Оля звонила. Мест нет. Все переполнено.

– Это она тебе так сказала?

– Миш, прекрати.

– Хорошо, допустим. А в ее квартиру?

– Квартиру еще вернуть надо. Не отправлять же Олю к этому зверю в лапы. Опять побьет, или доведет до ручки. Не переживай. Это ненадолго.

– Когда так говорят, обычно это навсегда. И куда ты ее поселила? – Лена отвела взгляд, и потерла шею. Она всегда так делает, когда волнуется, понимает что не права.

– Лен? – настороженно.

– В комнату Леси.

– Что?! В комнату дочери? – взревел я.

– Не кричи!

– Буду! Пусть она знает, что ей здесь НЕ РАДЫ! – крикнул громче. Лена заткнула мне рот ладошкой.

– Ты с ума сошел?

– Нет, Лен. Это тебя занесло.

– Не выгонять же ее. Я приняла решение. И тебе придется с ним смириться, Миш, – твердо сказала мне, голосом начальницы.

– Хорошо. Я тоже принял решение, – взял спортивную сумку.

– Что ты делаешь?

– Отвезу ее в хостел. Я даже буду так добр, что оплачу за целый месяц! А потом Оленьке придется решать проблемы самой! – Лена вцепилась в сумку.

– Нет! Оля никуда не поедет! – мы впервые ругаемся так сильно, что я даже понимаю мужиков, которые бьют своих жён. Впервые за неполные двадцать лет брака.

Мы никогда не ругались раньше. Да спорили, да обсуждали, приходили к компромиссу. Но я никогда не кричал так на жену, а она никогда не протестовала мне так рьяно.

В коридор вышла виновница всей этой херни, что творится между нами. Скромно опустила глазки, стирая слезу.

– Все нормально, тетя Лена. Дядя Миша прав. Мне здесь не место. Простите, что создала вам проблемы. Я правда не хотела, – голос такой нежный, надтреснутый от рыданий.

Черт, мне становиться стыдно. Еще и Лена укоряет взглядом, обнимая девушку и смотрит на меня как на врага народа, уверяет ее, что это недоразумение. Что мы просто спорим и ей некуда ехать не нужно. Оля забирает у меня сумку из рук.

– Не утруждайтесь, дядя Миша. Я переночую на вокзале. Я и так благодарна вам, – чертово чувство вины точит изнутри. Я резко поднимаю руки, чтобы зачесать волосы назад. А она в страхе дергается и в голубых глазах неподдельный испуг.

Твою мать!

– Перестань, какой вокзал? – не верю, что я это говорю! – Оставайся. Дом большой. Я просто вспылил. День был тяжелым.

– Вот видишь! – Лена обнимает ее за плечи. – Я же говорила, что Миша у меня самый лучший!

– Да не как-то неудобно, – мнется она. – Я не хочу, чтобы вы ссорились.

– Я же сказал: оставайся. Жеманничать не стоит. У тебя и выбора то нет. Лучше разбери свои вещи, чтобы я больше об них не спотыкался.

– Спасибо, – чмокает меня в щеку, краснеет и убегает в комнату Олеси.

Глава 4

Миша

Решив проучить Лену, не думал, что это станет настоящим испытанием для меня. Я стараюсь быть холодным, отстраненным, но это дается с трудом.

Лёся ластится ко мне, целует.

Такая нежная, раскаявшаяся. Родная.

Но что это изменит? Даже признав свою ошибку, Лёся ни за что не выкинет сиротку на улицу.

Пытаюсь сосредоточиться на отчетах, планах продаж, но не могу вникнуть в суть. Цифры хороводом проносятся в голове, сгорают в огне желания. Змей уже приподнял голову и настойчиво подсказывает мне, что мы могли бы наказать Лену по-другому. Жёстко. Так, чтобы утром встать не смогла и глупые идеи, как превратить наш дом в общежитие, напрочь пропали из хорошенькой головы. Показал бы кто в этом доме босс.

Но я его пошлые идеи мужественно отвергаю. Эдак Лена еще войдет во вкус и будет специально идти против меня.

Спать приходиться на животе. Лёся не сдаётся, жмется ко мне грудью, царапает твердыми сосками, шелк ночнушки не спасает от того, что я чувствую ее, мечтаю сжать покусать острую вершинку, зализав языком.

Целует так нежно, что просто пиздец. Матрас проткнуть могу. Но держусь, крепко сцепив зубы.

Сложнее становится, когда Лена отворачивается и плачет, тихо всхлипывая. Теперь я чувствую себя виноватой. Хочется прижаться к ней, сказать что все хорошо и не злюсь больше. Но это не так. Она большая девочка, у нас взрослая дочь и Лена должна понять, что слезы ничего не изменят. Я не хочу повторения подобной ситуации в будущем, а если Оля останется в нашем доме, – уверен, подобное повториться и не раз.

Этот бой мне дался не без потерь неверных клеток и приобретенной от неудовлетворенности раздражительности. Но во сне я не владею собой.

Змей взял власть над разумом и притянул меня к ней. Проснулся от того, что сжимаю грудь, а член упирается в промежность, пульсирует болезненно.

Чертов предатель! С кровью отдираю себя от нее, и матерюсь в душе на дурацкую гордость, которая заставляет меня включить мужика. Кому вот от этого лучше?

Непонятно только как мне работать в подобном состоянии.

Сейчас бы Лена со всем раскаяньем извинилась бы передо мной, стоя на коленях, и делала самый лучший минет в моей жизни.

Ничего не помогает от утреннего стояка. Ни горячая вода, не холодная.

Пошлые мысли по кругу наяривают в голове. Сменная одну развратную картинку другой.

Поэтому заслышав осторожные шаги под дверью, я уже не хочу бороться, кому от этого легче? Мучаю и себя и ее.

Наоборот, выхожу из душа являя во всей красе стоячий член. Ручка медленно поворачивается и на пороге распаренной ванной комнаты появляется... Ольга.

Твою ж мать!

Вместо того чтобы с диким криком выбежать, или извиниться, она стоит как вкопанная и таращится на меня, на эрегированный член, облизывая губы.

Провожу по мокрым волосам руками, капельки пота стекают по груди. Она со взглядом хищника провожает их.

– Что встала? – рычу я, сердясь на себя, что оставил полотенце слишком далеко, чтобы достать, нужно подойти ближе к ней.

Она делает решительный шаг вперед и прикрывает дверь.

Усмехаюсь. На что она рассчитывает? Что попрошу благодарность за гостеприимство? Делаю шаг вперед, Оля смотрит на меня своими невинно-порочными глазками, краснея теребит край коротеньких шортиков.

– Что ты делаешь? Решила помочь с утренним стояком? – она выдыхает, кусает губу.

– Вы сказали: «что встала», и я подумала…» – краснеет до кончиков ушей.

– Что разрешу тебе отсосать? – хватаю полотенце и оборачиваю вокруг бёдер. – Пошла отсюда!

Она пулей вылетает из комнаты.

Как я и думал. Тварь обыкновенная.

Лёся ее жалеет, сочувствует, а эта не прочь стать давалкой.

И Олю не смущает, что Лена дома и в любой момент может войти, что знает меня всего-то ничего. Что будь моя воля, помогать бы не стал. Довез бы до больницы и предоставил бы ей самой решать свои проблемы. Я, наверное, бессердечный. Не жалко ее. Но жена полная моя противоположность.

Лена искренняя и добрая, не ждет подлости в ответ, как и благодарности. Помогает, потому что не может по-другому. Иначе ее совесть загрызет. И за это я ее тоже люблю. И должен принимать ее такой, как есть.

Одевшись, спускаюсь на кухню. Как всегда, меня ждет вкусный завтрак, но есть в присутствии гадины, нацепившей овечью шкурку не собираюсь. Мне хочется выкинуть ее прямо сейчас, сообщив Лене причину.

Да, жене будет больно, обидно. Но это необходимо сделать, избавиться от паразитов.

Я чмокаю Лену в щеку и иду в гараж. Где возле машины меня поджидает Оля, переминаясь с ноги на ногу.

– Я хотела поговорить, – мнется, краснеет. Того гляди из ушей пар пойдет от перенапряга, – о том что случилось в ванной.

– Нечего обсуждать, – отодвигаю ее от машины и сажусь внутрь. – Вечером ты вылетишь отсюда как пробка. Так что пакуй вещички и ищи место, где будешь ночевать.

– Я и не распаковывала.

– Предусмотрительно. Надеюсь, когда я вечером вернусь домой, тебя уже здесь не будет. Мне не доставит удовольствия открывать Лене глаза на то, что она приютила соску, – захлопываю дверцу.

– Михаил, – она стучит по окну, обливаясь слезами. – Мне некуда идти!

– Мне плевать. Я все сказал, – ворота медленно поднимаются, и я сдаю назад.

День выдался сумасшедшим. Совещание, проблемы с переводом от заказчика из-за границы, нашествие налоговиков. И все в один день. Еще безопасники отдали планшет уволенной секретарши. Говорят любопытная информация.

Надеюсь хоть дома проблем не будет и Оля свалила наконец-то.

Сворачиваю на свою улицу и даю по газам. Дорогу мне преграждает Оля.

– Я хочу поговорить, – поправляет спортивную сумку. Такая огромная, что того гляди, опрокинет ее на спину. Сворачиваю на обочину и киваю на соседнее сидение. Она садится, устроив сумку на коленях.

– Не знаю зачем остановился, но рассказывай, – глаза опухшие от слез.

– После детского дома, я не знала куда приткнуться, – она говорит, смотрит безжизненным взглядом вдаль. Не знаю почему, но меня трогает.

Глава 5

Все наконец вернулось в привычный строй.

После ужина мы решили устроить просмотр приглянувшегося фильма. Только слегка напрягало присутствие за столом Ольги.

Я прокручивал в голове ее признание, то, что ей пришлось пережить и на душе кошки скребли. За всю жизнь мне ни разу не приходилось встречаться с подобным дерьмом. Казалось, что сейчас другое время, и такое могло твориться только в далёких девяностых.

Мы с Леной не раз бывали в детских домах. Оказывали шефскую помощь. Дети были открытые, общительные. Возможно это просто красивая картинка, которую нарисовали для спонсоров, а в действительности там кромешный ад? А возможно так «повезло» Ольге.

– Оля, в каком ты детском доме была? – вилка с запеченным мясом замирает возле рта, а она напрягается. Но называет номер. – Это в деревне?

– Да. Зачем вам?

– Хочу пообщаться с директором. Может им помощь нужна.

– Отличная идея, Миш, – Лена трогает мою руку. – Мы там ни разу не были.

– Вы реально занимаетесь благотворительностью? – скептически настроено спрашивает Оля. – Типа приедете, кинете деткам шоколадку, как кость собачкам, и свалите в свой богатый уютный мирок, чувствуя себя богами милосердия? – такая агрессия со стороны милой и покорной девушки, – удивляет. У ангелочка проклюнулись рожки?

С другой стороны это реакция кажется более настоящей. Обиженный ребенок с изуродованным детством выпустила иголки.

– Оль, ну зачем ты так? У нас есть возможность, почему мы не можем помочь тому, кому она больше всего нужна?

– Потому что к нам приезжали именно такие, – она прикрывает глаза, сжимая кулаки. Словно борется с демонами. – Простите, я на самом деле про вас так не думаю. Просто накатило что-то, – тихим покорным голосом говорит она.

Отвернувшись к окну, грызет ногти.

– Можно я пойду в комнату?

– Да, конечно, – растерянно отвечает Лена. – Мне кажется ей и в детском доме было несладко. Я даже не знаю. Мы с таким не справимся. Нужно как-то аккуратно предложить ей пройти курс у психолога. Раз взяли ответственность за Олю.

– Ты права. Сами мы не справимся, пусть занимаются специалисты. И давай хоть ненадолго сменим тему?

Лена рассказывала о своей работе, о новом заказе, попросили украсить сад к свадьбе.

Я представляю, как маленькая девочка боялась засыпать.

Леся в том возрасте тоже не спала по ночам, особенно, когда звала подруг с ночёвкой. Но причина была другой. Из ее комнаты всю ночь раздавался девичий смех, шушуканье, обсуждение мальчиков, драка подушками.

И это нормальное детство. В отличие от Ольгиного.

Отпустило лишь когда сидя на диване Лена прижавшись ко мне мелодично смеялась над комедией.

– Поставь на паузу. В горле запершило, пойду водички попью.

Лена ушла, и я решил просмотреть рабочий планшет секретарши. Что там безопасники нашли интересного.

Мое расписание. Папка с видео Лики Лайт. Когда мы ездили с Ксюшей на совещание, она воткнув в уши наушники, смотрела эту тетку. Но мне были неинтересны увлечения секретаря, открыв эти видео, оказалось, что зря.

– Я все, – Лена села рядом, подвернув под себя ноги. – Можешь включать фильм.

Прижимаю планшет к животу. Не знаю, смеяться или воспринимать увиденное всерьез.

– Откуда планшет? – интересуется Оля.

– Рабочий. Старой секретарши.

– И? – вздохнул. – Сама посмотри.

Лена включает видео и платиновая блондинка с утиными губами и выпирающими из корсета сиськами, вещает как женить на себе миллиардера.

«– Берете список Форбс и приходитесь по нему. Находите цель. Толстый, пузатый – ничего, значит такой же и кошелёк. Спортивный – просто супер! Но учтите, конкуренции будет выше. И если ваша будущая цель в браке, не останавливайтесь. Знайте! Такой вариант даже лучше, чем холостяк. Раз его затащили в ЗАГС, значит и второй не будет проблемой.

– Какая-то фигня, – смеется Лена. – Зачем это тебе?

– Любимое видео моей бывшей секретарши. Ты дальше посмотри.

«– Жена не стенка – подвинем. Первый шаг – затащить его в постель. Помните, мои начинающие хищницы, мужик там, где его член.»

Из секретарши прямо в (дамки) жены!

«Секретарши находятся со своими боссами огромное количество времени. И тут пойдет в ход тяжелая артиллерия. Забота, участие, чулочки и вкусная еда. Массаж плеч после тяжелого трудового дня. И дальше минет без претензий, ради секса, потому что он такой потрясающий мужчина, что невозможно устоять. Так им и говорите. Мужики должны чувствовать себя свободной добычей на выгуле! Когда секс перешел в постоянный режим, пора раскрыть глаза недалёкой супруге. Трусики (типа случайно) забытые в бардачке, фото голые, губная помада на воротнике, почаще шлите. Возможно вам повезёт и благоверная заметит.»

– Любопытно, – кривится Лена. – Только причём тут ты?

– Там дальше список Форбс.

– И?

– Я, оказывается в него попал. Тут еще много чего занимательного. Целый план, прописанный Ксюшей, но я тормознул ее на пункте «сюрприз для шефа в красивом белье».

Лена выключает планшет и перебирается ко мне на колени, ворошит волосы.

– Значит ты стал добычей для хищниц.

– Странное чувство. В институте я был обычным…

– Не прибедняйся. Ты нравился девушкам. Да и сейчас тоже.

– Допустим. Но на меня никто не объявлял охоту. Это скорее я охотился на одну симпатичную студентку Лену.

А что если бы я не выгнал Ксению? Дальше что? Лена бы нашла трусики в бардачке, помаду на рубашках, фото голой секретарши в своем телефоне. Его я никогда не скрывал от Лёси.

На сколько она мне доверяет? Способна ли поверить, что все эти проделки устроили охотницы за богатым мужиком. И ведь неважно, что я за человек, как выгляжу. Главное я в дурацком списке и не живу в столице. Не хожу с охраной. До меня проще добраться.

– Что в головах у этих дур? И список как развести с женой видела?

– Угу. Сучки. Они просто не знают, что ничего не получится. За столько лет брака я научилась верить тебе, как себе.

Глава 6

Миша

– Это…

– Друг, – представился тогда долгоносый парень в драных джинсах.

Вьющиеся светлые волосы шапкой смазливое лицо. На щеках ямочки, и широкая располагающая улыбка.

Они подходят друг другу. Милая парочка, которую можно легко представить в подростковом журнале.

Наверняка такой типаж нравится девушкам.

Оля была растерянной, что застал в ее комнате парнишку.

И она так к нему прижималась, глядела восторженно. Влюбленно. Она раньше так смотрела на меня.

Меня это бесит, выводит из себя.

Почему мне не похрен?

Я должен радоваться. У нее появился ухажер.

Что это? Ревность, ущемленное самолюбие, что она выбрала кого-то помоложе? Но так и должно быть! Разве не этого я хотел, чтобы Оля отстала от меня и даже не думала рассматривать меня как мужчину.

Я должен за нее порадоваться, что несмотря на потерю ребенка, предательство человека, которого она любила. То дерьмо, которое творилось с ней в детском доме, Оля ожила и решила двигаться вперед.

Она смеялась вместе с ним, улыбалась этому Костику. Нет большей того побитого жизнью брошенного котенка, а молодая веселая девушка.

Впервые я увидел ее открытую, настоящую улыбку, когда она подошла ко мне и обняла.

– За что?

– За Степаныча. За то, что дали ему по морде и он больше не сторож в детском доме. Только сейчас поняла, что хотела бы. Чтобы кто-то за меня заступился и дворник получил то, что заслужил.

– Это не моя заслуга, а нового директора детского дома. Лариса Павловна узнала, что он подкатывает к выпускнице. Та же схема, что и с тобой.

– Спасибо. За меня и эту девушку, – улыбнулась она, а голубые глаза просияли.

Закинув руки за голову, раз за разом прокручиваю ее улыбку, адресованную мне. Не Костику. И сам как дурак улыбался.

Зачем мне все это? Что проблем, что ли мало?

Ксюша никак не успокоится. Номера незнакомые, но я уверен, что это она. То порно видео пришлет, с приклеенной фотошопом моим лицом, то смс вроде:

«Эта была незабываемая ночь, котик. Надеюсь жена поверила, что ты был в головном офисе.»

Все как учила сисятстая утка коуч из видео.

Кто еще мог знать, что я действительно был в командировке? Секретарши у меня приходящие, позаимствовал у зама. Визит был секретным. Хотел застать сотрудников врасплох. Знала только Ксюша, потому что это было запланировано и записано в планшете. Ну еще Лена.

Ксения – стерва, решила отомстить и разрушить мою семью в отместку за увольнение. Всегда знал, что обиженные женщины опаснее любого мужика. Они мстят виртуозно, изощренно. Всегда продумывают детали, что и не докопаешься.

Самое смешное, что Ксюша не признается. Хотя это очевидно! Больше не кому.

Я стал раздражительным. И Лена это естественно заметила, задавала вопросы. Но я отмахнулся, что проблемы на работе.

– Дядя Миша, – в кабинет постучала Оля. Я принял рабочую позу, сделал вид, что погружен в новый проект.

– Заходи. Чего тебе? – зло буркнул, не отрывая взгляда от экрана.

– Простите, что отвлекаю. Я хотела попросить разрешения, но тетя Лена занята. У нее подруга и неудобно было отвлекать их.

– Ну?! Говори быстрее, мне нужно работать! – удостоил ее сердитым взглядом.

Оля волнуется. На меня смотрит украдкой, ковыряя носком в белых кедах пол, и заворачивая край короткой джинсовой юбки.

Как она оделась? Топик до ребер, открывающий вид на плоский втянутый живот. Гольфы белые и дурацкие две косички. Придавая ей еще больше наивности.

Образ порно актрисы? Для кого? Для этого Костика?

– Так можно?

– В этом?

– А что не так? – развела руками.

Я бы Олесю выпорол за распущенность. Да Леся бы сама такое не надела.

– Ничего. Просто хочу напомнить, что ты живешь в комнате моей дочери и я бы не хотел, чтобы вы кувыркались на ее кровати.

– С Костиком? – рассмеялась она. – Что вы! Он просто друг, дядя Миша, – скривился от этого «дядя Миша».

Сотни раз поправлял Олю, но она все равно продолжает меня так называть.

– Он шарит в компьютерах, и помогает разобраться с делопроизводством и всей этой лабудой.

– Ясно, – просиял я. Они просто друзья.

Вот только я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной.

Мужики точно так не думают. Может, в перспективе рассматривает вариант затащить Олю в постель. Тем более не сильно много снимать можно. Задрал юбку и вперед.

Скриплю зубами.

Легко же она забыла любовь всей своей жизни, которому подарила квартиру и была беременна от него.

Тот хоть понятно почему нравился. Качок, гора мышц, а у Костика кожа да кости. Дунь ветер – и его унесет.

Одуванчик.

– И как успехи?

– Хорошо. Я отправила резюме в несколько небольших компаний на должность секретаря. Меня даже пригласили на собеседование.

– Хорошо, – скоро она сможет найти работу, начнет сама себя обеспечивать.

– Ну так что? – она снова заворачивает шов юбки, показывая стройные ножки. Знаю, что делает это неосознанно, волнуясь, но блядь! Какого хрена она творит? Еще немного, и я увижу ее трусики. И в данный момент задаюсь вопросом какого они цвета.

Зачем мне эти фантазии?

Это просто пиздец!

Мне это все не нужно! Я люблю Лену! Никогда раньше не фантазировал о другой, а сейчас…

– Можно. И дай, в конце концов, поработать и не приставай со всякой ерундой! – бешусь, утыкаясь в экран.

– Спасибо, дядя Миша! – она шлет мне воздушный поцелуй и выбегает из кабинета.

– А-а-а-а! – откидываюсь на спинку и тру глаза.

Скорее бы она уже съехала!

***

У Лены появились проблемы в одном из салонов. Он едва выходил в ноль, и жене пришлось уехать в командировку в другой город.

Мы остались вдвоем.

В одном доме.

Я и Оля.

Наедине.

Поиск съемного жилья для Оли затормозился на неопределённый срок.

Мне стало тяжело возвращаться домой.

Я до позднего вечера сидел в офисе, погружался в работу, и уходил, когда охранник делал обход. Потому что дома было нечто. Оля, видимо забыла о своем обещании не заигрывать со мной. Но все ее «случайности» читались на раз.

Глава 7

– Миш, – потянулась ко мне руками, обожгла прикосновениями нежных пальцев к животу. Перехватил руки и завел за ее голову. Лежит распятая подо мной, краснеет.

– Что ты тут делаешь? – рыкнул на нее, оторвав взгляд от острых розовых сосков, округлых как мячики грудей.

Офигенные сиськи. С раздражением отметил я.

– Там гроза…

– И?

– А я с детства их боюсь.

– Не вижу связи. Какого хрена ты приперлась ко мне в спальню. Голой! Я похож на твою мамочку, которая будет жалеть малышку? Думаешь утешу и поглажу по головке?

– Не прогоняйте меня, Миш. Я так вас люблю! Вы не думайте, это не ради секса. Я сначала влюбилась. Вы столько для меня сделали, спасли. Я же без вас в петлю бы залезла. Выхода другого в жизни не видела. Думала что жизнь дерьмо, а люди кругом одни сволочи, которым плевать на таких, как я. Я никогда не встречала такого потрясающего мужчину. Доброго, заботливого. И такого красивого, – она посмотрела на член, который, зараза, даже не думал падать. Наоборот, настойчиво долбился в боксеры, пытаясь прорваться наружу.

Пиздец, как хочется взять ее. У меня же никого не было, кроме Лёси. Я даже не знаю, как это быть с другой.

– А потом мне стали сниться сны, как вы берете меня сзади, как я сосу огромный член. После случая в душе, когда застала вас голым, только об этом и думаю. Что впервые минет будет наслаждением для меня, – эти картинки мелькают в голове. Как я до упора вхожу в этот приоткрытый ротик, она задыхается, по щекам льются слезы, а она продолжает стонать милым голоском, смотрит на меня как на высшее создание. Как держу за упругую задницу, долблюсь в нее. Фантазия не помогает мне успокоиться. – И я стала мечтать об этом на яву. Пожалуйста. Хоть раз. Дай мне его попробовать на вкус.

Оля расценивает мое замешательство как разрешение к действию. И тянется, целует в шею, скрещивая ноги на моей спине, трется об изнывающий член промежностью.

– Клянусь, тятя Оля ничего не узнает! Я хочу стать вашей любовницей. Я буду делать все что захотите. Я твоя. Возьми меня. Пожалуйста. Я так хочу… тебя.

Но я то буду знать! Как я потом буду Лёсе смотреть в глаза?

Это было очень сложная борьба с собой и похотью, долбящей в мозг. Вот она – красивая на все готовая, лежит подо мной, бери не хочу. Я могу снять это напряжение. Но потом что? Меня совесть живьем съест.

– Пошла вон! – проговорил я, скидывая ее ноги-удавки со спины, откатываясь на спину.

– Миш, пожалуйста! – хриплым голосом просит чертовка, прижимаясь ко мне, царапая руку сосками и целуя в плечо. По щеке катятся слезы. А руки лезут снова к боксерам. – Ты же хочешь меня. Я знаю! Я подарю тебе истинное наслаждение. На которое не способна твоя дура жена, – это взбесило. Лена не дура. Просто она до такой степени верит в людей, в эту девочку, что не может предположить удара ножом в спину. Грязного предательства.

Да как она смеет вообще? Кто она, блядь, такая, чтобы поливать грязью мою жену, мать моей дочери?

– Откуда ты знаешь, на что способна Лена? Тебе, твари неблагодарной, до нее как до Луны! Если бы не моя жена, то я бы для тебя и пальцем не пошевелил. Что непонятного? – схватил за руки и выдернул с постели, потащил к выходу.

Она упирается, сиськи скачут как мячики на чемпионате НБА.

– Проваливай! – вытолкнул ее за дверь и хлопнул дверью. – Блядь! – поставил руки на пояс и с мольбой посмотрел в потолок.

Я ведь знал, что так будет! Какого черта Лена подвергла меня такому испытанию? У нее, что глаз нет?

Ведь я чуть не повелся! Одним трахом, мог перечеркнуть всю жизнь. А может и не одним. Втянулся, как Серый. Скакал бы потом с одной на другую, потому что Оля бы мне вскоре надоела.

О чем мне говорить с соплячкой вроде нее? У нас нет ничего общего! Мне с ней неинтересно. О дебильной музыке, которую она слушает, о посредственных блогерах и тик-токе? Наскучила бы вскоре.

Я даже знаю, чтобы было потом. Когда бы я ее отверг, Оля бы начала шантажировать меня тем, что расскажет все Лене. Я просто сам бы себя загнал в капкан.

Бросил взгляд на крохотные трусики, змеей валяющиеся возле кровати и шелковый халат, который Лена купила этой дряни. Подобрал их и открыл дверь.

Оля не ушла. Стоит, обняв себя руками, обливается слезами. Увидев меня всхлипнула, и замерла в ожидании. С надеждой смотрит, кусая губу, думает передумал.

– На! – швырнул тряпки в нее. – Завтра же ты свалишь из моего дома. Я сам сниму тебе квартиру.

– Нет. Пожалуйста, дядя Миша! Я больше не буду! – как маленький ребенок. Ей Богу. Попросила прощение, поревела и все забыто, и я простил, забыл, что она может в любой момент забраться в мою постель.

– Старая сказка. Я уже ее слышал.

Захлопнул дверь злой как черт. Для надежности, подпер ручку стулом. Никогда бы не подумал, что буду бояться какой-то мелкой пигалицы как огня. В своем собственном доме!

– И что с тобой предателем делать? – дожили! Разговариваю с членом.

Ложусь в кровать, запасаюсь салфетками и звоню Лёсе.

Она такая милая, сонная. Волосы растрёпаны, разметались по кровати.

– Миш, что случилось?

– Это, – перевожу камеру на стояк.

Глаза жены загораются. Она облизывает губки. Мои родные, любимые.

– Поможешь? Поласкай себя.

Лена хихикает задорно, переводя камеру на лифчик, стянувший мои прелести. Освобождая их, проводит смоченным слюной пальцем.

Ох, да! Мои сисечки, родные любимые. Вожу по члену рукой все активнее, и чувствую на языке, их вкус. Рассказываю ей, чтобы я с ней сделал, будь она рядом.

Лёся стонет, ласкает себя пальцами. То возбуждение не идет ни в какое сравнение с этим. Сейчас оно не покрыто гадостью измены.

Прощаясь с ней, говорю хриплым голосом как люблю. Впервые хочется реветь. Комок в горле застрял. Я ведь чуть ее не предал, мою идеальную.

***

Толпа расступается и навстречу мне идет Лёся. После многочасового полета, она выглядит как само совершенство.

Обтягивающая юбка ниже колена, подчеркивает стройные ножки на высоких каблуках, блузка, расстёгнутая на пару пуговок, открывающая заманчивую ложбинку, макияж. Все на высшем уровне.

Глава 8

– Доброе день, Татьяна Николаевна, – приветствую кадровика, поливая цветы в кабинете. Настроение просто отличное.

Ольга свалила и больше над нашей семьей нет никаких туч, а безоблачно, как и за окном небо.

По дому вновь можно разгуливать в трусах и тискать жену, где взбредет в голову.

– Как там дела с новой секретаршей? – пожилая женщина, приподняв очки, вытирает платком красные от слез глаза. Кладет на стол папку.

– Михаил Александрович, я провела собеседование, как вы и просили с двадцатью кандидатами.

– Я же просил, выберите на свой профессиональный вкус. Главное, чтобы порядочной была, – а то создается впечатление, что все секретарши, которые приходили ко мне на собеседование перепутали мой офис с шоу холостяк. Сиськи вывалят, глазки строят, мне вполне хватило Ксюши. До сих пор достает своими видео, и смсками, о том, какой же я потрясающий любовник. Сучка.

– Так это и выбрала. Девушка замечательная! Такая скромная, расторопная. Да у нее мало опыта, она еще курсы заканчивает, но тех знаний вполне хватит для работы. Если что, я помогу.

– Заканчивает? – падаю в кресло, чувствуя подвох.

Открываю папку, а на первой странице фотография Ольги.

Твою же мать!

– Да. Но послушайте, Михаил. У девочки такая сложная судьба! Она из детского дома, недавно потеряла ребенка. Еще парень забрал у нее квартиру. А еще бил ее! – Татьяна Николаевна всхлипывает и вытирает глаза. – Кого там бить то? Крошка маленькая худенькая совсем. Убила бы такого! Мой оглоед меня дубасил, так я хоть ответить ему могла. А она все терпела. Вы не представляете какой это ад, терпеть домашнее насилие! Это кажется, что из этого так легко выбраться, а на самом деле ничего подобного. Моего – Бог прибрал, а она смогла уйти! Сама!

– Она нам не подходит, – закрываю папку и кидаю на стол. – Подыщите кого-то другого.

– А в чем проблема? Девушка скромная, старательная. Одевается прилично. Вы мне сказали, что доверяете. Я подобрала согласно вашим запросам. Что не так?

– Все. Вы ее не знаете, а уже так заступаетесь.

Да что происходит с женщинами? Лена за нее горой, теперь еще строгую и черствую Татьяну Николаевну до слез довела.

– Я сказал не подходит, значит так и есть. Секретарша нужна мне, а не вам. А эта абсолютно некомпетентна!

– Я уже ее наняла и оформила!

– Ничего. Скажите, что ошиблись и начальника не устроила ее кандидатуру, – уткнулся в экран компьютера.

– Нет уж. Скажите сами, Михаил Александрович! Она ждет знакомства с вами в моем кабинете.

– Ладно. Зови.

После несмелого стука в кабинет входит Ольга.

В длинной ниже колена юбке, белой наглухо застегнутой блузке, скромно опустив глаза в пол.

– Здравствуйте. Можно? – и тут же осекается. – Ой! Дядя Миша?

– Не притворяйся! Ты прекрасно знала к кому устраиваешься в компанию.

– Нет! Мне предложили эту работу в центре занятости.

– Я сказал, чтобы ты больше никогда в жизни не попадалась мне на глаза, после той наглой выходки? Так у тебя еще хватило наглости прийти сюда и жаловаться на свою несчастную жизнь?

– Я не жаловалась! Тетя Таня просто спросила есть ли у меня парень и планируем ли мы свадьбу и ребенка. А когда не поверила, что у меня нет к этому желания, я ей рассказала про Никиту и своего не родившегося малыша.

– Это неважно. Ты меня не устраиваешь. Всего доброго, Ольга.

– Михаил, пожалуйста! Меня никто не берет без опыта на работу. А мне нужно на что-то жить. Я обещаю, что такого… – опускает глаза на огромную сумку, которую прижимает к груди и краснеет. – Больше не повторится. Дайте мне шанс. Вы же добрый!

– Я что похож на джина с безлимитными желаниями? Я и так слишком много сделал для тебя. Свали уже! – она всхлипнув, выбежала из кабинета.

Да, пусть и жестоко, но видеть эту засранку, а тем более доверять ей свою компанию, желания нет.

Дверь не закрылась и я слышу, как Ольга плачется в жилетку кадровичке, а потом благодарит ее, что та, хотя бы постаралась помочь, что ей впервые попалась такая доброжелательная женщина. Говорит, что ей придется вернуться к Никите и надеяться, что он изменится. Знает на какие болевые точки нажать. Артистка.

– Оленька, – ласково произносит Татьяна Николаевна, – Подожди меня в кабинете. Не уходи никуда, – и уже воинственно: – Мне нужно вправить мозги нашему боссу!

– Ну направляйте, Татьяна Николаевна, – откидываюсь на кресле. Впервые вижу, чтобы у нее горели от ярости глаза, а бледные щеки пылали румянцем.

– Это к мозгоправу! – отмахивается и упирает ладони в стол. – Что вы за бесчувственный сухарь? Разве сложно взять Оленьку хотя бы на испытательный срок?

– Вы забываетесь, Татьяна Николаевна! Как вы разговариваете с начальством?

– Значит так! Или вы берете эту девушку, или я сегодня же выхожу на пенсию и крутитесь как хотите с оформлением договор новых сотрудников!

– Вперёд! – указываю на дверь. Татьяна Николаевна хлопает ресницами удивлённо. – Что застыли? Вы мне еще угрожать смеете? Незаменимых нет. На выход! – она оседает в кресло и поправляет прическу.

– Мы как-то неправильно начали. Я извиняюсь за свое поведение. Поймите, Михаил Александрович. Я уже оформила ее по государственной программе воспитанников и выпускников детского дома. Я не могу рассчитать ее этим же днем. Там такая сложная процедура. Нас могут исключить из программы. Плюс мы потеряем льготы по налогообложению от государства.

– Это вы поторопились.

– Но вы же сами говорили, что доверяете мне. Что зашиваетесь без секретарши. А новые, компетентные, как Ксения, Вероника, что была после нее только и делали, что лезли к вам в штаны.

– Я говорил это вам?

– Своему заму. А такая формулировка разошлась по офису.

– Ладно. Пусть остается на испытательном сроке. И просветите ее о новом пункте договора. Харасменте. И за удержание заработной платы в пользу компании.

– Что вы! Оленька не такая, как эти профурсетки! – ага, конечно. Пока гроза за окном не сверкнет.

Глава 9

– Михаил Александрович, можно? – Оля зашла в номер отеля и остолбенела на месте, смешно открыв рот от удивления.

– Что встала? – закидываю очередную пачку денег в машинку для счета, она тарахтит и показывает цифры. – Оля! Помогай! Я так до утра не управлюсь! – укладываю пачки на стол.

– А! Да. Конечно!

Через полчаса складываю деньги в спортивную сумку.

– И куда их?

– На дело. Встречусь с мэром в ресторане его жены. Побеседуем, – мысленно подбадриваю печень.

Дмитрий Валерьевич, козел старый. Кряхтит, что у него все болит, а сам жрет как не в себя.

– Побеседую с мэром, а тебе я доверяю самое ценное.

– Не, сумку я не понесу. С моим везением меня или ограбят, или я ее потеряю.

– Ее я тебе и не отдам. Твоя задача позвать охранников, когда мы закончим «обсуждение».

Дмитрий Валерьевич уже ждет меня в самом пафосном ресторане города.

– Здравствуй, дорогой! – приветствует меня. И кивает за мою спину.

– А что за прекрасная нимфа?

– Секретарша моя. Новенькая.

– Хорошенькая, – он разглаживает красный галстук по внушительному пузу.

– Оля, Матвей, Гена, – подождите меня в соседнем зале.

– Итак, значит ты хочешь заброшенный центр занятости по Мира?

– Да. Хочу снести его и построить торговый центр. Вот план строительства, – достаю чертежи.

– Оставь себе эти бумажки.

– Так я тебе приготовил другие бумажки, более интересные, – показываю спортивную сумку.

– Погоди. Тут дело такое. Игнатьев, твой вечный конкурент, тоже хочет это место под свой клуб, – козел! Проведал как-то, что я положил глаз на это место и решил обойти. Подозреваю, что Ксюша, сучка продажная постаралась.

– Дим, какой клуб-то в центре города? У тебя выборы на носу. Твой электорат не простит тебе такой шалости. Злачное место клуб. Люди будут посреди ночи приезжать на тачках, бухать. Полиция, драки, митинги от протестующего народа. Оно тебе надо? Я же хочу построить торговый центр с продуктовым магазином, семейным парком развлечений. Там будет батутная арена, детские и взрослые Кафешки, рестораны. Да уставшие мамочки благодарны будут тебе по гроб жизни. Дети развиваются, парочки по кинотеатрам ходят. Культурная программа организована.

– Это как твои Мегалэнды по всей стране?

– Именно!

– Да, видел. Симпатичные. И отзывы хорошие.

– А я о чем? А клуб лучше пусть Игнатьев за городом строит. Вместо заброшенного садика. На отшибе, до жилых домов далеко.

– Да у него элитный клуб и ты предлагаешь загнать его к черту на кулички?

– Дим, да у него посетители не ездят на автобусах. Он и вцепился то в это здание, потому что я его захотел. Ну так что? Решайся. Дело нужное и важное. Плюс миллиард благодарностей от меня, – пододвинул сумку.

– Тут все точно?

– Обижаешь. Целый день считал.

– Эх, была не была. Давай отметим это дело, – откупорил дорогой коньяк.

– Подожди праздновать. Дай команду своему муниципалитету. Мои уже там битый час пороги обивают.

– Милая, – звонит жене. – Оформляйте на Князева. Все родная. Целую.

– Все то у тебя схвачено, – жена при деле. Имущество на ней, на теще и на детях. А у мэра только зарплата.

– А то! Жена в муниципалитете. Она умничка. Смотри какой ресторан отгрохала.

– Впечатляет. Но это ж все не без и «благодарностей» от неравнодушных к судьбе города бизнесменам.

– У, Князев! – трясет указательным пальцем-сосиской. – Смотри у меня. Не думай меня сдать ментам. У меня еще теща судья.

– Да ты шоколадный заяц, Дим, – поднимаю рюмку. – Давай за тебя, дорогой!

– Чтобы хер стоял и деньги были! – чокнемся черт знает в который раз.

По-моему, три бутылки уже раздавили. Он заедает шоколадом и сально смотрит в сторону соседнего зала, где бедной родственницей сидит Оля.

– Эх, мне бы такую Лапулю. Трахаешь?

– Нет, ты же знаешь. Я женат.

– Я тоже. Но не могу устоять против такой красоты неземной.

– Я жену люблю, Дим.

– И я. Но ты посмотри на это чудо. Блондиночка, губки бантиком, глазки голубые как небо. Ангелочек. Молоденькая, ладная. О! – работает тост то! – смеется он, посматривая на ширинку. – А я уж думал мой крепыш на покой ушел, – кривлюсь.

Димка как нажрётся, так просто беда.

– Позови ее.

– Дим, давай без этого. Да и сотрудники настучат жене.

– Вот они у меня где! – демонстрирует сжатый кулак. – Пусть только попробуют. По миру пойдут! Да не переживай. Мы просто потанцуем. Друг ты мне или кто? Дай девчонку. Принуждать не буду. Не боись. А не то могу и отозвать разрешение на покупку.

– Ладно. Я попрошу, но только без фокусов. Не обижай ее, моя Лёся о ней печётся.

– Оль, – держусь за спинку дивана и наклоняюсь к Оле. – Тут такое дело. Развлеки Димку.

– Развлечь? Как?

– Просто потанцуй. И все.

– Но дядя Миша…

– Я тебя как друга прошу. Уперся гад, деньги взял, а теперь на попятную собрался, если ты с ним не потанцуешь, хана моему торговому центру.

– Ну если очень надо… – мнется она.

– Очень! Спасибо, Оленька. Ты настоящий друг! – нетвердой походкой выхожу на улицу.

Сумерки уже. Ничего себе. Это ж сколько мы сидели то?

Первым делом звоню своей команде. Мне отчитываются что все в порядке и я стал владельцем участка по улице Мира. А потом Лёсе.

– Все отлично. Отчитываюсь. Купил, – меня поводит. Алкоголь ударил в голову. Присаживаюсь на ступеньку, вытягиваю ноги.

– Ты пьяный что ли, Миш?

– Да, родная. Ты только не ругайся.

– Не буду. Я переживаю, как ты до гостиницы доберёшься, – волнуется маленькая моя. Мое солнышко.

– Да не переживай, Лёсь. Генка с Матвеем доставят в лучшем виде.

Мы болтаем минут десять, говорю ей что люблю и скучаю. Как напьюсь, так меня тянет на признания. Из ресторана выскакивает перепуганная Оля.

– Лен, я перезвоню.

– Дядя Миш! – она прижимается ко мне и в испуге смотрит на выскочившего мэра, натягивающего штаны.

– Э! Ты куда? Красавица!