Инъекция безумия

Плейлист к книге

1. Super Psyho Love - Simon Curtis

2. Supermassive Black Hole - Muse

3. Rainism - Rain (Bi)

4. Выше - Нюша

5. Мурашки - MIKAYA

6. Твоё имя - passmurny

7. Criminal - Britney Spears

8. Vendetta - UNSECRET feat. Krigare

9. Детка-клетка - Констанстин Меладзе

10. Aberdeen - Avi Kaplan (гл.12)

11. Платье - NECHAEV, FILATOVA (гл.13)

12. Take Me To Church - Hozier (гл.13)

13. Flesh - Simon Curtis

14. Wait for You - Two Feet

15. Как поймать себя - Внимание брусника

16. Who Do You Want - Ex Habit

17. Monster - Lady Gaga

18. Killin' It Girl - J-Hope & GloRilla

19. Light in the Dark - Violin Sky (эпилог)

Глава 1. Точка невозврата

Прошёл год, и я снова оказалась в больнице. Это место всегда вызывало у меня лёгкое беспокойство. Слишком белые стены, резкий запах антисептика, тишина, нарушаемая лишь размеренными шагами медперсонала, — всё это напоминало о хрупкости человеческой жизни, о том, как легко она может оборваться.

Но на этот раз я была здесь не пациенткой, а сотрудником полиции, обязанным пройти плановый медосмотр и вакцинацию. Шёл второй год моей службы в патруле, и мне недавно исполнилось двадцать пять. Я всё ещё оставалась обычным офицером, чьи обязанности сводились к бесконечному патрулированию, обеспечению порядка, реагированию на вызовы и задержанию правонарушителей. Мне отчаянно хотелось получить повышение до сержанта, чтобы было больше ответственности и я могла начать заниматься настоящими делами. Но опыта пока не хватало. По плану, через год я должна была начать готовиться к экзаменам, пройти дополнительные курсы и, наконец, зарекомендовать себя как перспективный сотрудник.

Я сидела на холодной скамейке в больничном коридоре, скрестив ноги, и нервно постукивала пальцами по рукояти пистолета, висевшего у меня на поясе. Рядом со мной, развалившись с привычной небрежностью, сидел сержант Элай Блэкторн — мой руководитель, мой лучший друг, мой... что-то большее, о чём я никогда не решалась говорить вслух.

Он был старше меня на три года, и его спокойная, почти хищная уверенность всегда действовала на меня как якорь — стоило ему появиться рядом, и мир вокруг будто становился чуть устойчивее.

— Ну что, Картер, готова к укольчику? — его губы растянулись в ухмылке, а голубые глаза блеснули привычным сарказмом. — Или боишься, как ребёнок?

— Заткнись, Блэкторн, — я бросила в него пронзительный взгляд, но в уголках губ промелькнула улыбка. — Просто терпеть не могу эти процедуры.

Он рассмеялся, и звук его смеха, низкий и немного хрипловатый, разнёсся по коридору.

Несмотря на то, что Элай был моим непосредственным начальником, между нами сложились максимально близкие дружеские отношения. И этот лёгкий, подкалывающий тон с моей стороны его ничуть не раздражал. Хотя, кажется, это была исключительно моя привилегия — стоило кому-то другому позволить себе подобное, и взгляд Элая становился ледяным, а наказание следовало незамедлительно.

— Расслабься, это же просто формальность, — он пожал плечами, но голос его звучал мягче, чем обычно. — Через час будем уже в кафе, и я с удовольствием посмеюсь над тем, как ты бледнела при виде шприца.

Я фыркнула, но его слова сделали своё дело — напряжение немного спало. Элай всегда умел найти баланс между подколами и поддержкой, и именно это делало его присутствие таким… комфортным. Даже сейчас, когда внутри всё сжималось от глупого, детского страха перед иглой, его спокойный сарказм был лучшим лекарством. Он позволял мне чувствовать себя уязвимой, и в то же время оставаться сильной.

Я уже собиралась ответить ему едкой шуткой, но в этот момент дверь кабинета распахнулась, и оттуда выглянула медсестра, жестом приглашая его внутрь.

Он поднялся, бросил мне последний шутливый взгляд и исчез за дверью.

Я осталась одна.

Все наши коллеги уже давно прошли этот чёртов медосмотр и разъехались по участкам. А мы с Элаем, как два сапога пара, вечно откладывающие подобное на потом, конечно же, оказались последними. Ожидание стало мучительным. Элай задерживался.

— Наверняка сам испугался при виде шприца, павлин, — подумала я с усмешкой.

Чтобы отвлечься, я судорожно достала телефон. Пальцы скользили по экрану, листая новости. Картина дня была удручающе знакомой: одна новость была хуже другой. На окраине города нашли очередной труп – жертва перестрелки банд. Кто-то из городских чиновников провёл махинации с бюджетными средствами. Вся моя жизнь вертелась вокруг этого нескончаемого кошмара – насилия, коррупции, страха. Я изо всех сил пыталась разрешить этот клубок, внести хоть каплю порядка, чтобы восстановить спокойствие в городе. Но сегодня… сегодня, казалось, всё должно было быть иначе. Сегодня был просто рутинный день медосмотра. Белые халаты, бумажки, укол. Ничего больше.

Я посмотрела на часы. Прошло уже больше десяти минут. Сердце ёкнуло. Слишком долго для простого укола.

Внезапно из-за закрытой двери кабинета раздался громкий шум, похожий на грохот мебели и крик медсестры. Резкий, короткий, словно его... оборвали. И затем... абсолютная тишина.

Весь этот хаос длился всего пару мгновений. Но их хватило, чтобы моё сердце начало бешено колотиться. Кровь прилила к вискам, в ушах зашумело. Рабочая привычка взяла верх над параличом страха. Я схватила пистолет, пальцы намертво сжали рукоять, кобура расстегнулась одним резким движением. Не раздумывая, я рванулась к двери, плечом врезалась в неё и ворвалась в кабинет.

То, что я увидела, заставило мою кровь похолодеть.

Воздух ударил в нос резким запахом лекарств, смешанным с чем-то металлическим, знакомым и жутким. На полу лежала медсестра, её тело было искажено, а глаза широко раскрыты, словно в последний момент она увидела что-то ужасное, невообразимое. Рядом с ней валялся шприц, пустой, из которого вытекали последние капли какой-то мутной жидкости на плитку.

Но самое страшное было впереди.

Элай стоял посреди комнаты. Его знакомый силуэт был напряжен до предела, каждая мышца вибрировала от сдерживаемой ярости. Его глаза, которые ещё несколько минут назад были такими знакомыми и голубыми — теперь горели красным огнём. Чёрные прямые пряди волос выбились из привычной укладки и падали ему на лоб. Его дыхание было тяжёлым, хриплым, а тело напряжено, как у зверя, готового к прыжку.

Глава 2. Убежище во тьме

Я очнулась в полумраке. Сознание вернулось медленно, сквозь плотную завесу боли и дезориентации. Воздух был густым, словно пропитанным свинцом, тяжелым для вдоха, а в виске пульсировала боль — глухая, навязчивая, будто кто-то методично сверлил мой череп изнутри. Я попыталась пошевелить пальцами, но грубые волокна верёвок впились в кожу, оставляя жгучие полосы. Осознание пришло резко: мои руки были привязаны за спинкой стула, а ноги — к его ножкам. Паника, холодная и липкая, попыталась подняться в горле. Я замерла, пытаясь осознать, где нахожусь.

Комната была знакомой. Формы, очертания в скупом свете... Это была моя квартира, моя спальня. Но сейчас всё здесь казалось чужим, искажённым, словно я попала в параллельную реальность, где каждый предмет был лишь зловещей пародией на привычный уют. Знакомые очертания приобрели угрожающие тени. На рабочем столе горел ночник, его тёплый свет отбрасывал длинные, застывшие тени на стены, которые, казалось, сжимались вокруг меня. На губах я ощутила металлический привкус крови. Возможно, губа была разбита, но липкого ощущения на лице не было… Кто-то вытер мне лицо. Он.

— Проснулась, — прозвучал низкий голос из темноты. Он возник неожиданно, заставив меня дёрнуться. Это был тот самый тембр, который когда-то успокаивал, но в нём не было ни капли тепла.

Я медленно повернула голову. Элай сидел на кресле в углу комнаты рядом с моей кроватью, погруженный в тень. Его силуэт казался огромным в полутьме. Он был раздет по пояс, его мускулистое тело было напряжено до предела, каждая выпуклость мышц рельефно выделялась в слабом свете ночника. На плече виднелась самодельная повязка, сквозь которую просачивалась кровь тёмным, влажным пятном. Его голубые глаза, которые раньше напоминали мне небо, теперь горели красным огнём, словно два уголька, тлеющих в пепле. И они были прикованы ко мне.

— Я не хотел тебя ранить, Лэйн, — он кашлянул, звук вышел резким и был похож на рычание раненого зверя. — Но ты... не оставила выбора.

— Что они с тобой сделали? — прошептала я, стараясь сохранить спокойствие. Мой голос дрожал, мне нужно было держать себя в руках.

Он медленно поднялся с кресла и направился ко мне. Его шаги были тяжёлыми, словно каждый шаг давался ему с трудом. А глаза, эти красные глаза, сверлили меня, словно пытались проникнуть в самую душу.

— Вкололи какую-то дрянь, — он дёрнул головой, будто отгоняя ос.

Он резко схватил меня за подбородок. Его пальцы впились в кожу с такой силой, что я едва сдержала вскрик. Больно. Они были холодными, как лёд, но за этим холодом скрывалась ярость — нечеловеческая, животная, готовая разорвать. Он притянул моё лицо к своему, и я оказалась в плену его взгляда.

— Я чувствую, как это... — его голос дрогнул, словно он с трудом подбирал слова. — Как это разъедает меня изнутри. Как будто я больше не я…

Моё сердце бешено заколотилось, ударяя по ребрам, как отчаянный пленник. Я знала, что должна найти способ вырваться, но мой разум был затуманен страхом и болью. Элай всегда был моей опорой, моей защитой. А теперь он стал тем, кого я боялась больше всего. Ирония судьбы, горькая и жестокая.

— Элай, пожалуйста, — я попыталась говорить мягко, как будто успокаивала дикого зверя. Голос дрожал, но я вложила в него всю мольбу, на какую была способна. — Мы можем всё исправить. Дай мне помочь тебе. Развяжи меня.

Я всматривалась в его красные глаза, пытаясь найти в них хоть каплю того, кого знала. Но увы, в них не было его, он исчез. Сгорел. Осталось только это — пустота, наполненная яростью. Непробиваемая стена.

— Я тебе не верю, — спокойно, но грозно произнёс он. — Ведь ты уже спустила курок, смотря на меня. Думаешь, ты не сделаешь это ещё раз?

— Я не хотела этого, просто… я…

Неожиданно его глаза вспыхнули ярче, алым факелом, и он схватил меня за шею. Его пальцы сжались. Я задыхалась, пытаясь вырваться, но его хватка была жёсткой. Через несколько секунд он ослабил давление, и всем телом навалился на меня. Его дыхание было тяжёлым, горячим.

— Элай? — прошептала я, хрипло, еле выталкивая звук сквозь пережатое горло, но он не ответил.

Я дёрнула плечом, на которое он опирался и его тело на мгновение замерло, потеряв равновесие, а затем с глухим стуком рухнуло на пол. Он потерял сознание.

Сердце колотилось, как бешеное, выпрыгивая из груди, но я знала, что должна действовать. Хорошо, что Элай просто связал мои руки за спиной, а не к стулу. Немного поёрзав, терпя боль от врезавшихся в кожу волокон, я смогла освободить руки от спинки стула. В ботинке я всегда носила с собой небольшой нож. Сейчас он был как нельзя кстати. Я дотянулась до левого ботинка, достала нож и разрезала верёвки на ногах. Свобода движения вернулась, отозвавшись острой болью в онемевших конечностях.

Несмотря на страх, сжимавший горло, я дотронулась до его лица. Кожа была горячей, почти обжигающей, дыхание прерывистым. Сложно было поверить, что всё это происходило со мной. Сон? Кошмар? Элай, устроил погром в больнице, безжалостно убил людей и скрылся с места преступления, а также прихватил меня с собой в этот ад.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Звук был резким, как выстрел, разорвав напряженную тишину квартиры, и заставил меня вздрогнуть. Паника сжала горло, сердце заколотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Чёрт!

Глава 3. Чужие правила

Неожиданно я резко пробудилась ото сна. Кажется, мои нервы были на пределе, раз проснулась такая дёрганная. Даже не заметила, как уснула. Усталость, стресс, адреналиновое похмелье — всё смешалось. События прошлого дня изрядно вымотали меня. Всё тело ныло, будто его переехал грузовик, каждая мышца протестовала, а уснула я в неудобной позе, сидя на полу рядом с диваном, где лежал Элай. Открыв глаза, первое, что почувствовала, — это онемение в ногах. Медленно разогнув их, скрипя зубами от неприятных ощущений, я старалась не шуметь, после устремила взгляд на Элая.

Он лежал неподвижно. Слишком неподвижно. Его лицо было бледным, как полотно, лишенным румянца жизни, а губы — сухими и потрескавшимися. Меня охватила паника.

А вдруг он умер? — мысль пронзила мозг, острая и леденящая.

Я упёрлась коленями в пол, и подползла к его изголовью, чтобы проверить дыхание. Не доверяя тишине, с тревогой поднесла телефон к его рту и замерла. Моё сердце начало учащённо биться, предчувствуя худшее. Но уже спустя секунду увидела пар, оставленный на экране телефона. Я облегчённо выдохнула, и смахнула слёзы, которые уже навернулись и падали с моих глаз.

После я посмотрела на его лицо. В тусклом свете он выглядел таким беззащитным, таким далёким от того монстра, яростного и разрушительного, которым стал прошлым днём.

Неожиданно его брови нахмурились, и он слабо зашевелился.

— Воды... — его голос был слабым, но в нём слышалась настойчивость.

Я вздрогнула, не ожидая, что он заговорит. Сердце сжалось от боли при виде его состояния и от этой хриплой просьбы. С его раной ему нельзя было давать много воды — опасность внутреннего кровотечения, отёка... но я всё же решила, что небольшое количество не повредит и прошептала:

— Сейчас.

Я достала из сумки бутылку воды. Элай поверхностно дышал, его пальцы пытались вцепиться в диван. Он хотел подняться, но не мог. Поставив бутылку на стол, я осторожно опустилась рядом с ним на колени. Аккуратно приобняла его за плечо, стараясь не задеть рану. Его кожа была горячей под моими пальцами, а дыхание — прерывистым, словно каждый вдох давался ему с трудом. Я медленно приподняла его голову, поддерживая её ладонью, и села рядом, чтобы он мог опереться на меня. Его вес лег на моё плечо.

— Держи, — прошептала я, поднося бутылку к его губам.

Он едва разомкнул губы, и часть воды вылилась из уголка рта, стекая по подбородку. Я быстро приостановила ладонью поток, стекающий с его губ. На это было больно смотреть. Он умирал у меня на глазах. Мне хотелось кричать от беспомощности. Нужно было что-то делать, но что? Варианты метались в голове, как испуганные мыши. Госпитализация? Да, это был самый логичный выход, но тогда я потеряю его навсегда. Его заберут, посадят в тюрьму, а может, и того хуже — используют как подопытного. Нельзя позволить этому случиться. Руки сжались в кулаки от бессильной ярости.

— Ещё, — его голос звучал уже увереннее, но в нём слышалась слабость.

— Тебе нельзя много воды, у тебя рана, — мягко ответила я, убирая бутылку.

Он неожиданно открыл глаза, и на мгновение в них промелькнуло что-то знакомое — та самая тёплая искра, которая всегда заставляла меня чувствовать себя в безопасности. Но затем его взгляд снова стал пустым, красные всполохи вернулись, затмив разум, как кровавый туман. Миг прошел.

— Тебе срочно нужна медицинская помощь, то, что сделала я, этого недостаточно, — слова смешивались друг с другом, голос срывался от отчаяния. — Нужен врач, антибиотики, может, операция... Пуля...

Я была в панике, мысли путались, в голове прикидывала кучу вариантов, что мне сделать: найти подпольного врача? Ограбить аптеку? Но ни в одном не была уверена.

Он застонал, его тело напряглось, будто каждая мышца сопротивлялась движению. Несмотря на боль, Элай решил сесть, и я помогла ему, чувствуя, как его горячая кожа обжигает мои ладони. Мне стоило его бояться, после всего, но факт, что он еле двигался, меня успокаивал: физически он был слаб. Он не сможет применить агрессию в мою сторону. Пока. Его мощное тело, обычно такое сильное и послушное, теперь казалось чужим, подчинённым какой-то тёмной силе, которая пожирала его изнутри.

Кажется, он хотел мне что-то сказать. Его губы шевелились без звука. Может, у него были идеи, к кому можно обратиться? Однако внезапно снаружи раздался звук двигателя. Я замерла, прислушиваясь. Двигатель заглох прямо у дома. Ледяная струя страха пробежала по спине. Пистолет, который лежал рядом, моментально оказался в моей руке.

Я подошла к окну, пригнувшись, осторожно раздвинула занавески. На улице стоял чёрный внедорожник из которого вышли трое мужчин. Крепкого телосложения, движения выверенные, профессиональные — они были одеты в чёрную тактическую форму, их лица скрывали балаклавы. Я сразу поняла — это не полиция. Полиция так не прячется. Но кто они? Наёмники? Вдруг это люди, которые стоят за всем этим? Те, из-за кого Элай стал таким…

— Элай, — я обернулась к нему, держа пистолет наготове, — это не полиция.

Он медленно поднял голову, его глаза горели красным. В его взгляде было такое же непонимание, как и у меня: «Если не полиция, то кто?»

— Кажется, им нужен я, — прошептал он, сдавленно.

Даже если так, и им не нужна была я, я не собиралась бросать Элая на произвол судьбы. Предать его сейчас? После всего? Раз я уже погрязла с ним во всём этом, то и выбираться мы будем только вместе, а никак не врозь. Но, кажется, Элай так не считал.

Глава 4. Опасный союз

Дорога казалась бесконечной. Мы ехали больше часа — сначала по асфальту, относительно гладкому, потом по разбитым просёлкам, где колёса проваливались в ямы с глухими ударами, а кузов скрипел, будто вот-вот развалится. Первые двадцать минут я ещё пыталась запоминать повороты, считая светофоры, замечая приметные деревья, но вскоре сдалась — мы петляли слишком хаотично, сворачивая в никуда, разворачиваясь, будто намеренно запутывая следы. Карта в голове превратилась в кашу.

Время от времени я оборачивалась назад, через подголовник, чтобы узнать состояние Элая. На удивление он мирно спал,, дыхание было ровным, лицо спокойным — как будто нас не везли в неизвестность, а качали в колыбели. Контраст с моим состоянием был разительным.

Как он может быть таким беззаботным?Мне бы его хладнокровие, — подумала я.

Мои пальцы сжимали край сиденья, ногти впивались в кожу, но боль не помогала заглушить тревогу.

Машина резко свернула, заставив меня вжаться в кресло, и в свете фар мелькнули ржавые ограды, заброшенные цеха, чёрные провалы разбитых окон. Промзона. Классическое место для тех, кто не хочет лишних глаз. Впереди показались массивные ворота склада, покрытые рыжей коррозией, с висящими на одной петле створками, которые скрипели на ветру.

Когда внедорожник подъехал ближе, стало видно, что несмотря на внешнюю заброшенность, здесь явно кипела жизнь. Фары выхватили из темноты у входа двух «грузчиков» в потрёпанных комбинезонах, но их стойка, напряженность выдали их с головой. По характерным выпуклостям под тканью угадывалось оружие.

Ворота со скрежетом открылись, пропуская нас во внутренний двор. Здесь контраст бросался в глаза ещё сильнее — снаружи склад выглядел как призрак прошлого, но внутри всё говорило о чёткой организации. Разбитые окна были заколочены свежими досками, аккуратно, а по периметру я заметила едва различимые камеры, искусно замаскированные под куски мусора и обрывки проводов.

Машина остановилась у главного входа. Дверь, которая издали казалась гнилой, при ближайшем рассмотрении оказалась усиленной стальными пластинами.

— Вылезай, — бросил один из громил, хватая меня за локоть. Жёстко, без церемоний.

Элая уже вытащили двое других. Его тело безвольно повисло между ними, голова упала на грудь.

— Нет! — Я рванулась вперёд, вырывая руку, цепляясь за его рукав. — Куда вы его?!

Меня отшвырнули с такой силой, что едва удалось удержаться на ногах, но я снова вцепилась в куртку Элая, не чувствуя ничего, кроме животного страха.

— Его отнесут в медпункт, — раздался резкий голос третьего. Тот, что вел переговоры у дома. Он подошел, схватил меня за запястье и с силой притянул к себе. Его пальцы впились, как тиски. — А ты — со мной. Босс хочет поговорить.

Я не была уверена, куда именно уводят Элая, правду ли говорят про медпункт, но мысль о том, что ему могут оказать настоящую медицинскую помощь, вызывала слабую искру надежды. Он висел на грани между жизнью и смертью, а я — беспомощная, опустошенная — могла лишь наблюдать, стиснув зубы до боли. Любая помощь сейчас была благом, даже от этих людей. Но могу ли я им верить?

— Как я могу вам доверять? — в голосе прозвучала ярость, смешанная с отчаянием.

Охранник усмехнулся. Коротко, беззвучно.

— У тебя нет выбора.

Его слова повисли в воздухе, тяжёлые, как приговор. Я бросила последний взгляд на Элая, которого уже уводили вглубь склада, затем медленно кивнула.

— Хорошо, — прошептала я. — Ведите.

Громила отпустил мою руку, и двинулся вперед, а я последовала за ним. Сердце бешено колотилось в груди. Мы шли по длинному коридору, слабо освещенному редкими лампочками под потолком. Наши шаги гулко отдавались в пустом пространстве.

Когда мы подошли к металлической двери, охранник постучал, и через мгновение дверь распахнулась внутрь — воздух в комнате словно сгустился. Запах дорогой кожи, сигарного дыма и старого дерева. Я замерла на пороге, ощущая, как учащается пульс. Комната была просторной, но обставленной минимально: массивный дубовый стол, пара кожаных кресел, и у дальнего окна, затянутого дождём, силуэт человека, взирающего на бушующую грозу. Спиной ко мне. Властный, неподвижный.

— Мисс Картер, присядьте.

Его голос прозвучал мягко, почти ласково, но в этом шёпоте сквозила стальная хватка.

Не споря, я устроилась в предложенном кресле, ощущая, как прохладная кожа прилипает к ладоням. А после снова медленный и опасный голос, разрезал тишину:

— Знаете ли вы, почему ураганы называют женскими именами?

Кулаки сжались, ногти впились в те же влажные ладони. Я не понимала к чему он ведёт, но решила всё же ответить, не отводя взгляда от его силуэта, подсвеченного вспышками молний:

— Не знаю.

Он медленно повернулся. Плавно, как хищник. Свет молнии выхватил из полумрака его черты.

— Потому что… — он сделал паузу, давая словам вес, — только женщина умеет разрушать с такой изысканной жестокостью.

Передо мной стоял человек, в чьей внешности угадывалась смертоносная элегантность. Высокий, под два метра. Его широкие плечи и мощная шея говорили о силе, закаленной в испытаниях, а чёрные волосы, собранные в традиционный самоанский узел, подчеркивали благородные черты лица, изуродованного лишь шрамом над левой бровью.