Исцели меня любовью

Пролог

— Сань, - друг врывается в кабинет ураганом, чуть ли не сметая все на своем пути. — Ты новости смотрел?

— Некогда было, с отчетами с утра сижу, разбираюсь. — при виде лица Орлова становится не по себе. Сколько лет дружим, но ни разу не видел его таким встревоженным, дико испуганным. — А что стряслось? На тебе лица нет.

— Стрельба в ТЦ «Плаза». Десятки пострадавших.

— Какого хера … — тянусь к пульту и включаю плазменный телевизор, висящий на стене.

На одном из центральных каналов показывают репортаж с места событий. Вокруг суета, неразбериха, бегущие люди. Силы полиции оцепляют периметр. Пронзительно воют сирены скорых, подъезжающих к торговому центру одна за одной.

Дрожащая камера выхватывает людей, сидящих, плачущих. Видны лежащие тела и лужи крови. Пострадавших выносят на носилках, а погибших упаковывают в черные мешки.

Мать вашу, сколько же можно? Какому очередному ублюдку пришла в голову идея расправиться с ни в чем неповинными людьми. Когда этих уродов начнут обезвреживать заранее?

Закрываю глаза, борясь с подступающей дурнотой. От такого зрелища любому станет плохо. А на месте трагедии наверняка все выглядит еще хуже.

— Мне Ольга позвонила, — тараторит Леха, расхаживая по комнате. — Она успела уехать из центра за час до бойни. — Сказал ей сидеть дома и не выходить сегодня на улицу. Мало ли, что.

— Правильно сделал, — замолкаю на полуслове, чувствуя, как обмирает душа, а по спине стекает холодный пот. Карина, еб…. Где она? Вроде же собиралась в этот проклятый центр сегодня.

Хватаюсь за смартфон, набираю номер. Один раз, второй, третий… Ничего… Лишь долгие гудки и могильная тишина… Блядь. Так страшно мне еще не было никогда.

— Карине звонишь? — Леха, как всегда, чует мой настрой. Мгновенно напрягается и плюхается в кресло напротив. Лицо становится мрачным. Кадык резко дергается.

— Лех, она не отвечает… — никогда не был склонен к панике, но сейчас она поднимается во мне как цунами, грозя затопить все вокруг. – Не отвечает, понимаешь? Она говорила пару дней назад, что собирается за покупками. За чем именно не знаю, не до того мне было, но точно помню, что ехать Кара хотела в Плазу. Она могла пострадать!!!!

— А ну-ка отставить, — резкий хлопок ладони по столешнице немного меня отрезвляет. — Сам женщин знаешь. Вечно торчат черте где. Она может сейчас быть в Spa, делать маникюр, сидеть в кресле у парикмахера. Да попросту трещать с подругами. Не паникуй раньше времени. Сейчас перезвонит, вот увидишь.

Звонок телефона сначала заставляет меня вздрогнуть, но, увидев номер сестры, высветившийся на дисплее, облегченно выдыхаю. Походу, старею и превращаюсь в параноика. Хотя с такой жизнью это и неудивительно.

— Ну вот, я же тебе говорил, — Леха тоже расслабляется, заметив мою реакцию на звонок.

— Кара, ты где? — взволнованно кричу в трубку, но меня прерывает холодный обезличенный голос, стирая с лица улыбку.

— Здравствуйте. Ковалевская Карина Олеговна вам кем приходится?

— Она моя сестра, — выдыхаю, падая в кресло. Левая рука сжимается в кулак, а внутри все леденеет. Этот голос в трубке не сулит ничего хорошего.

— Ваша сестра находится во второй городской больнице. Ее доставили с огнестрельными ранениями в тяжелом состоянии. Она пострадала от рук стрелка в торговом центре.

Вот и все… С громким звоном моя жизнь разлетается на крошечные осколки.

***

— Саш, что с Карой? — встревоженный голос любимой острием лезвия проходится по коже, но я, как конченый мазохист, наслаждаюсь этим. Пусть говорит что угодно, орет, оскорбляет, но только не молчит. Это для меня страшнее всего. — Я видела ее в списках пострадавших. Это правда? Что с ней? Я звонить твоей маме не стала, побоялась.

— И правильно. Я с трудом смог увезти ее домой и заставить принять успокоительное. Отец присматривает за ней, а я дежурю в больнице. Карину прооперировали, сейчас она в стабильно тяжелом состоянии в реанимации. Пули задели легкое и пробили селезенку. Было обширное внутреннее кровотечение.

— Господи… — в трубке слышатся всхлипы. — Я приеду, как только смогу.

— Не стоит, Яна, — обреченно вздыхаю и говорю то, что считаю правильным. Хотя больше всего мечтаю, чтобы она оказалась сейчас рядом. Но нельзя. Я обещал окончательно уйти из ее жизни. А за свои слова я привык отвечать. – Ты все равно ничем не поможешь. Остается только ждать и молиться.

— Я все равно приеду. Вылечу первым же рейсом, — молчание, а потом тихое… — Не могу иначе. Саш, я предлагаю перемирие. Хотя бы на время. Не стоит купаться в старых обидах в такой момент. От этого легче не будет никому.

— Ладно. Приезжай. Я буду ждать. Только будь осторожна. Адрес больницы скину сообщением.

— Ты тоже береги себя. Достаточно с нас уже бед.

От автора: девочки, рада видеть вас в продолжении истории.

Буду рада комментариям и звездам, если история зацепила.

Глава 1 Нянька

Несколько месяцев назад

— Тая, а мы точно успеем? — маленькая егоза вертится на детском сидении, заставляя меня улыбаться до ушей.

Сегодня я опять в роли няньки. Кир недавно вернулся с гастролей и ему позарез нужно было уединиться с женой хоть ненадолго, так что я согласилась пару дней присмотреть за маленькой Вероникой. Тем более что мне это только в радость. Да и съемок у меня на ближайшие пару дней не запланировано.

Мы с утра успели уже побывать в развлекательном парке, покататься на аттракционах и пообедать в любимом детском кафе. Последний пункт на сегодня - спектакль. Пора приучать малышку к высокому искусству. Для нее этот поход первый, поэтому она волнуется и очень боится опоздать.

А я немного не рассчитала время, и мы застряли в пробке. Как же бесит. За три года, прошедших после переезда, так и не смогла привыкнуть к этим жестким заторам. Зато выработала привычку выезжать заранее. Только сегодня этот навык меня подвел. Но надеюсь, что мы все же успеем. Иначе меня смоет водопадом детских слез.

— Обязательно успеем, Никуш. Обещаю. А от того, что ты вертишься юлой пробка не рассосется. Давай лучше споем вместе?

Врубаю записи старых добрых детских песенок, которые еще я в детстве слушала, и мы на два голоса начинаем петь. Местами перевирая слова, фальшивя, но зато с душой.

В итоге нам крупно повезло и приехали в театр мы минут за десять до начала.

Ника рвется вперед как локомотив, таща меня за собой. С трудом удерживаю ее на верхней площадке лестницы и делаю внушение:

— Ник, в театре бегать нельзя. Это невежливо и некультурно. Держи меня за руку и иди рядом. Не вырывайся. Договорились?

— Ладно, — малышка дует губки, но кивает, а я поправляю ей платье и бантики на косичках. Все ярко-розового цвета. Настоящая принцесса. За спиной рюкзачок с единорогом, тоже розовый.

В огромном вестибюле девочка замирает, восторженно рассматривая высокие колонны, позолоту и лепнину, картины на стенах и огромные люстры. Она настолько поражена, что даже замолкает. А это крайне необычно, язычок у Ники работает как мельница, почти без остановки.

Жаль, что хватает непоседу ненадолго. Я отпускаю на минуту ее руку, чтобы застегнуть ремешок на туфле, а когда распрямляюсь, то Ники уже и след простыл.

Сердце моментально улетает в пятки. Черт, черт, черт… Оглядываюсь по сторонам, но девочки нигде нет. Да и народу такая толпа, что затеряться легче легкого.

Зашибись. Я потеряла ребенка. Кир мне голову оторвет. И Женя тоже. И правильно сделают.

«Так, стоп, не паниковать», - пытаюсь подбодрить себя мысленно. Пятилетняя девочка не могла уйти далеко. Она по-любому где-то здесь. Надо искать.

В голове тем не менее крутятся мысли одна страшнее другой. Что если ее кто-то уведет? Мало ли психов сейчас бродит. Или она упадет с лестницы? А если, упаси Бог, она выскочит наружу и попадет под машину?

Методично обхожу огромный зал, лихорадочно борясь с подступающей паникой. Так, если в течение пары минут не найду, то буду подключать охрану и служащих театра.

К счастью, в тот самый момент, когда я почти отчаялась, в глаза мне бросилось знакомое розовое пятно.

Рванула вперед как танк, не заботясь об окружающих. Пару раз пришлось поработать локтями, чтобы пробраться через толпу. Даже извиняться не успевала. В ответ мне летели возмущенные возгласы и гневные тирады, но ребенок в этот момент был гораздо важнее чужого недовольства.

Непослушная девчонка стояла в обществе светловолосой женщины и маленькой девочки, примерной ровесницы Ники.

— Ника, — я бросилась к ней, опустившись на корточки. Положила руки на плечи, легонько встряхнув. — Ты что творишь? Просила же быть рядом. Я чуть не поседела, пока тебя искала!!!

— Прости, Тая, — Ника тут же сделала грустную моську и кинулась мне на шею. — Я больше так не буду. Я тебя нечаянно потеряла.

— Не ругайте ее, — неожиданно вмешалась вторая девочка. – Ника отошла поднять выпавшую куклу. И потерялась.

— Куклу? – с удивлением рассматриваю удивительно хорошенькую светловолосую девочку с пронзительными голубыми глазищами. Что-то в чертах миловидного личика кажется мне неуловимо знакомым.

— Ага, — Ника отлипает от меня и демонстрирует свою тряпичную куклу в забавном платье и чепчике, из-под которого торчат две светленькие косички. А я тяжело вздыхаю, качая головой. Сама же ей эту куклу подарила год назад. С тех пор дите ее из рук не выпускает. – Я отошла поднять Нинель и потеряла тебя. Было много теть и дядь, а тебя я не видела. Я совсем недалеко отошла, честно.

— Ох ты горе луковое, — целую девочку в макушку. — Испугалась?

— Угу.

— Ну вот видите, ничего страшного не случилось. Со всеми бывает. Мою Асю тоже невозможно ни на секунду оставить одну. Ищи потом ветра в поле.

— Спасибо вам, — поднимаю голову, чтобы поблагодарить женщину, которая не прошла мимо потерявшегося ребенка и шокированно распахиваю глаза. — Карина, ты?

— Янка?!! — да уж, из угловатого подростка Кара превратилась в очаровательную молодую женщину. Высокую, стройную, элегантную. На ее лице расплылась улыбка и я моментально удостоилась крепких объятий. На которые ответила с тем же пылом. – Вот это встреча!

Глава 2 Разговоры по душам

— Так жизнь сложилась. — вяло размешиваю сахар в кружке. — Куда закинула, там и приходится вертеться. Лет пять назад и подумать не могла, что буду жить в столице, да еще и разведенкой. Но время хорошо умеет стирать иллюзии. Вот уже почти три года как я переехала сюда. Надеюсь потом и родителей перевезти, чтобы не метаться между городами.

— Мне жаль, что вы с Костей развелись, — Кара сочувствующе накрыла мою руку своей. – Я случайно об этом узнала от мамы и была в шоке.

— Мне тоже жаль, но, увы, ничего уже не исправить, - сама поражаюсь, как я могу так спокойно об этом говорить. Наверное, и правда уже все отболело и чувства отмерли, оставив после себя лишь холодную арктическую пустыню.

— Я видела его недавно с новой женой. Когда ездила в Каменогорск. Не знаю, что он в ней нашел. Типичная пустоголовая кукла с надутыми губами.

— Ну, это его выбор. Не мне его осуждать. — вздыхаю и спешу перевести разговор на другую тему: — Часто в Каменку ездишь?

— Частенько. И родителей повидать, и заказ выполнить. Да и Сашка там свою сеть кофеен открыл. Мама с папой теперь филиалами заведуют.

— Открыл все-таки, молодец, — усмехаюсь, стараясь не подать виду, как меня коробит от одного упоминания имени бывшего друга.

— Да, он тебе рассказывал? – Кара внимательно на меня смотрит, словно пытаясь что-то понять.

— Обмолвился парой слов, когда виделись в последний раз, — ладони сами собой сжимаются в кулаки под скатертью. Будь трижды неладна эта встреча. Насколько иначе могла сложиться моя жизнь, останься я тогда дома с мужем? Впрочем, к чему теперь все это ворошить? Мотаю головой и спешу перевести тему в другое русло. — Значит, ты теперь тоже человек искусства?

— Можно и так сказать. — смеется. — Теперь я свободный художник. Пока еще подающий надежды, но амбиций у меня много. Надеюсь воплотить их в жизнь в полной мере.

— Думаю, все у тебя получится.

— Надеюсь. Пока что преимущественно специализируюсь на портретах. Параллельно берусь отрисовывать артбуки и иллюстрации к книгам. Особенно к детским. Хочешь покажу одну из последних моих работ? Мне автор недавно один экземпляр прислал.

— Спрашиваешь еще. Неси давай.

Через минуту Кара приносит довольно пухлую книжку для дошколят и я восторженно рассматриваю иллюстрации.

— Карин, они потрясающие, — я, в принципе, помню, что Кара и в детстве хорошо рисовала. Талант был виден невооруженным глазом. Но это уже совершенно другой уровень. Видны стиль и рука мастера.

— Спасибо на добром слове, — девушка улыбается, обнимая меня за плечи. – Твоя похвала для меня особенно важна.

— Поверь, я ими просто так не разбрасываюсь. Ты действительно многого добьёшься.

— Но стоит признаться, что все, чего я достигла сейчас, это все лишь с помощью брата. Он помог мне с учебой, с арендой студии, с рекламой. Клиентов тоже находил. Да и сейчас продвигает меня как может. Про Аську я вообще молчу. Саша практически заменил ей отца.

Ну блин. Все опять пошло по замкнутому кругу. Все снова и снова сводится к Саше. Словно он столп, на котором держится земля.

Да и чего я вообще хотела? Каринка брата боготворит с самого рождения. Да и он в ней всегда души не чаял, и сейчас, думаю, мало что изменилось. Это меня он уничтожил и растоптал своей ненавистью. Сестра и племянница же для него самые родные люди.

Поэтому мне приходится стиснуть зубы и слушать истории Карины, удерживая на лице вежливую улыбку. Хотя каждое слово причиняет почти физическую боль.

Осколки былой дружбы снова выползли из ниоткуда и начали впиваться в с трудом залатанное сердце.

Хотя, признаюсь честно, представив Сашку, воюющего с памперсами, с волосами, выпачканными брокколи и исписанным ручкой лицом я не выдержала и расхохоталась. Правда, прикрыв рот рукой, чтобы не разбудить девочек.

— Значит, Ася растет дядиной девочкой? - смахиваю с уголка глаз слезы, выступившие от смеха.

— Еще какой. И характер в него пошел, это уже видно. Видела, сколько машинок и конструкторов в доме?

— Ага.

— Саня ее ими заваливает, а она и рада. Хоть бы раз к кукле потянулась. Так нет же, нос воротит. И платья терпеть не может. Сегодня с трудом заставила надеть.

— Короче, у тебя растет пацанка.

— Именно. – Кара хватается руками за голову, а я улыбаюсь. wPUA747G

— Да ладно, перерастёт еще это. Подростковый возраст придет, начнут нравиться мальчики. Сама потом наряжаться побежит.

— Ой, даже думать про это пока не хочу. Сашку так вообще Кондратий хватит, как только Аське захочется по парням побегать. Ему хватило и моих слез, соплей и незапланированной беременности.

— Карин, — я мнусь, но в итоге все же решаюсь спросить. – Как так вышло-то, что этот мудак бросил не только тебя, но и ребенка?

— А потому и вышло, что мудак. — пожимает плечами. — Связалась не с тем. Молодая, глупая была. Сама знаешь, как это бывает.

История оказалась печальной, хотя и банальной. Сколько таких историй, трагедий, разбитых сердец в этом мире? Да полно. Молодая влюбленная девушка и прожженный ловелас, намного старше и опытнее ее. Встретились в парке, где она рисовала. Столкнулись, познакомились. Дальше свидания, короткий бурный роман, беременность и разрыв.

Глава 3 Воспоминания

—Так, что мы все обо мне, да обо мне. Сама как живешь? Прижилась у нас тут? Ты же фотограф теперь, я правильно поняла?

— Ага.

— Давай теперь с подробностями, мне жутко любопытно.

— Да что тут любопытного? Все как у всех, — развожу руками. —Ничего особенного.

Задумавшись над тем, что бы такое о себе рассказать, мысленно прогоняю в памяти события последних лет. А ведь действительно? Что такого, по сути, произошло в моей жизни за три года пребывания в столице?

После обустройства на съемной квартире пошла устраиваться в Софирэль. Предварительные договоренности, конечно, были с Ланской обговорены заранее. Не стала бы я срываться в столицу без определенных гарантий.

Около месяца я приживалась, вникала в работу агентства, ходила по мастер-классам, заново набивала руку и оттачивала навыки.

Потом начала уже работать полноценно. Первое время занималась чисто студийными сьемками. Портретные снимки, семейные фотосессии, портфолио для моделей. Потом начала заниматься съемками на выезде. А примерно через полгода организовала первый собственный фотопроект под названием «Грани мечты».

Успех был колоссальный. Несколько снимков были напечатаны как в местных, так и в зарубежных журналах. А дальше посыпались заявки и приглашения.

Народа обращалось столько, что приходилось вести записи на пару месяцев вперед. Причем, часть заказчиков выбирала мои работы из общего каталога, предлагаемого студией, а часть приходила через мой сайт, который неплохо так раскрутился.

Старалась брать как можно больше работы, чтобы не было времени сожалеть о былом, не начать тонуть в собственной печали. Временами ощущала себя как хомячок в колесе, но на тот момент меня это вполне устраивало.

Жаль, что эта гонка закончилась для меня физическим истощением и неделей лежания под капельницами. А самое обидное, что и родители, и Кирилл с Женей, и даже сама Ланская объединились и совместными усилиями заставили взять отпуск. Ну и ограничить количество съемок, которые я на себя взваливала.

На две недели я уехала на Мальдивы и даже впервые не взяла с собой фотоаппарат. Никакой работы, никаких нагрузок. Просто наслаждалась отдыхом, солнцем, морем и горячим песком.

Даже позволила себе немного пофлиртовать с противоположным полом. Впрочем, дальше легких танцев и прогулок по пляжу никому заходить не позволяла. Никаких слишком тесных объятий, поцелуев или намеков на секс.

После всего случившегося мое либидо, похоже, уснуло надолго. Сексуальных контактов не хотелось от слова совсем. Как и отношений с мужчинами в принципе. И не сказать, чтобы я сильно расстраивалась по этому поводу.

Мое состояние я расценивала не как одиночество или затворничество, а как свободу. И меня это вполне устраивало.

Временами, конечно, всплывали мысли о ребенке, но каждый раз думая об этом, я приходила к выводу, что лучше всего будет прибегнуть к процедуре ЭКО. По-другому вряд ли смогу, а время постепенно уходит.

Но решиться на процедуру было неимоверно сложно. Тяжело было решиться обречь малыша на жизнь без отца, а потом объяснять ему, когда тот подрастет и начнет задавать вопросы, почему у всех детей есть папы, а у него не будет. Потому и решила отложить этот вопрос на несколько лет, чтобы хорошенько все обдумать и взвесить. Да и с первоочередными делами и финансовыми вопросами надо было разобраться сначала.

Этим я, собственно, и занялась, как только вернулась домой. Пора было уже обзаводиться собственным жильем. Не знаю, почему тянула с этим до сих пор, отдавая немаленькие деньги за аренду.

Наверное, давала себе время на то, чтобы понять, как быть дальше. Оставаться покорять столицу или возвращаться в Каменогорск под родительское крыло.

Зато когда отчетливо осознала, что в родной город возвращаться не хочу, с облегчением приступила к действиям.

Квартиру выбирала недолго, ограничившись тем же районом Патриарших. Уж больно мне понравилось там. С учетом того, что облюбованной мной трешке требовался капремонт, то обошлась мне квартира по вполне приемлемой цене.

Поскольку еще нужны были деньги на ремонт, а средства, оставшиеся на счету после развода, были не бесконечны, пришлось все же взять ипотеку, но уже через два года я ее успешно закрыла. Благо, зарабатывала достаточно.

Машину, к слову, купила почти сразу после переезда, выбрав удобный внедорожник от Тойоты. Для моей работы и частых разъездов – самое оно.

И вот год назад я наконец отпраздновала новоселье, переехав в собственную квартиру. Ремонт удался на славу, и квартира вышла просто на загляденье. Особенно мне нравилась спальня. Просторная, светлая, в бело-бирюзовых тонах, с тремя окнами, буквально купающаяся в море света. То, что мне и нужно было.

Я даже на ночь шторы не задергивала. Очень нравилось просыпаться от солнечных лучей, задорно скользящих по лицу. Почему-то это придавало заряд бодрости на весь день.

А еще нравилось забираться с ногами на подоконник, благо, сделали его широким, и сидеть с кружкой кофе, встречая рассвет или наблюдая за струями дождя, стекающими по стеклу и заливающими улицы.

Все знакомства, которые заводила, были чисто деловыми, в лучшем случае – отдаленно приятельскими. Слишком близко никого к себе не подпускала.

Глава 4 Предел

Александр

— Сашунь, а Сашунь, — ну что с тобой сегодня? — Кристина обвивает меня руками, лезет с поцелуями, а мне больше всего на свете хочется послать ее куда подальше. — Ты будто сам не свой.

— Крис, я чертовски устал за день. Так что давай ты не будешь трахать мне мозг на ночь глядя? — сбрасываю с себя руки с отвратительно длинным маникюром и выхожу из машины, громко хлопнув дверью.

Кристина остается на месте, видимо, ждет, что я открою ей дверцу и помогу выйти. Но джентльмен во мне сегодня умер.

Разворачиваюсь и иду по направлению к дому. Кристина сама пойдет следом, никуда не денется.

Так и происходит. Через минуту за спиной слышится дробный перестук каблуков и сердитое сопение. Но я и на это не реагирую. Все ее уловки и хитрости мне уже обрыдли до тошноты.

— Саш, по какому праву ты со мной так обращаешься? — едва дверь дома закрывается, как она пускается в атаку. — Не знаю, что там у тебя стряслось, да и знать не хочу, но не смей разговаривать со мной в таком тоне!!!

О, а вот это что-то новенькое. Раньше она предпочитала действовать хитрее, грустным личиком, намеком на слезы, обиженным молчанием. А сейчас разоралась как самая последняя мегера. Даже уши заложило.

— Александр Олегович, все в порядке? — Нина, моя домработница, встревоженно выглянула из кухни. Видимо, вопли Крис донеслись даже туда.

— Все хорошо, Нин, — стараюсь улыбнуться изо всех сил, чтобы не напугать женщину еще больше. — Уже поздно, можешь ложиться спать. Мы тут сами разберемся.

Нина хороший человек и отличный работник, которыми не разбрасываются. Ко мне она попала по рекомендации хороших знакомых два года назад.

К чете Смоловых Нина устроилась на работу после смерти своего мужа, тот был военным и погиб в одной из горячих точек, и проработала семь лет, пока те не надумали эмигрировать в Канаду. Ну а они не могли уволить ее просто так, а порекомендовали мне. Арсений знал, что в тот момент я как раз уволил предыдущую работницу, промышлявшую воровством.

Чего Камилле не хватало, я так и не понял. Зарплату я ей платил такую, что можно и жить припеваючи, и на депозит откладывать. Но нет, она продолжала воровать то, что плохо лежит. Я-то ничего не замечал до поры, хотя Кара жаловалась, что цепочку найти не может, что флакон с духами испарился загадочно, что кольцо исчезло, но я отмахивался, полагая, что виной всему женская забывчивость. Наверняка, вещи затерялись в одной из сумок или шкатулок.

А потом мама поймала Камиллу за руку, когда та пыталась стянуть ее серьги с изумрудами, лежащие на косметическом столике.

Камилла плакала, божилась, что бес попутал, что это было один раз и такого больше не повторится, и я простил на первый раз. И даже не уволил, несмотря на недовольство матери. Ну а что? У самого тяжкий груз на совести лежал, так что кто я такой, чтобы судить других за проступки. Каждый может оступиться, вот я и решил дать женщине второй шанс.

Только вот она им не воспользовалась. Не прошло и месяца, как из ящика моего стола пропала пачка денег, которую я планировал вечером передать сестре. Естественно, первым делом я решил проверить Камиллу и приказал охране обыскать ее комнату. Готов был даже извиниться в случае чего, но деньги нашлись у нее в ящике с нижним бельем. Додумалась же. В этот раз даже слушать не стал ее оправданий, сразу же уволил и вызвал ментов. Раз человек хорошего отношения не понимает, пусть несет уголовную ответственность. Достаточно уже наворовалась.

А я быть доверчивым лохом не собираюсь. Бизнес тогда быстро прогорит, если буду прощать каждого зарвавшегося воришку. Так что Нина появилась в самое подходящее время, и я быстро понял, что ей можно доверять целиком и полностью. Недаром Смоловы ее так ценили.

— Крис, угомонись уже, — шиплю сквозь зубы, как только Нина уходит. — Хватит вести себя как базарная торговка. Терпеть не могу глупые истерики. Еще и работников мне пугаешь.

— Вот как ты заговорил, значит? — она подходит ближе, демонстративным жестом поправляет лямку платья. — Думаешь, я терпеть буду такое обращение? Да черта-с два!!! Не боишься, что я от тебя уйду? А вот возьму и уйду, и назад не вернусь. Даже если ты на коленях умолять будешь – не вернусь. Понял?

Я сжимаю губы и окидываю взглядом женщину, стоящую рядом. Ее наращенные волосы, длинные ногти, силиконовую грудь, ресницы - опахала. И искренне не понимаю, какого хера с ней связался. Она же искусственная напрочь. И физически, и ментально.

Все ее поведение напрочь фальшиво. Все эмоции до единой. Любит ли она меня? Да нет, конечно. Сомневаюсь, что даже симпатию испытывает. Просто ей выгодно быть со мной. Дорогие подарки, крутые курорты, обеспеченная жизнь.

А ведь когда мы встретились, она была обычной сотрудницей фитнес-центра. И гонору в ней было куда как меньше. Кристина казалась вполне милой девушкой, которую захотелось пригласить на свидание.

А я? Я устал страдать по той, которая никогда не ответит мне взаимностью. У меня и изначально шансов не было, а уж после того кошмара, что ей устроил, Яна для меня потеряна безвозвратно. Да она мне руки при встрече не подаст, куда уж мечтать о большем.

Вот и решил забыться в объятиях милой девушки. По крайней мере, тогда она таковой казалась. Кристина поначалу вела себя как настоящий ангел, очаровала всех, включая моих родителей, вот я и решил не дергаться и через полгода знакомства сделал ей предложение. Все равно жениться рано или поздно придется, хочу я того или нет.

Глава 5 Мираж

Александр

Оказавшись в спальне, скидываю с себя одежду и растягиваюсь на кровати. Прямо так, на покрывале. Все равно в доме жарко, а возиться с постелью мне совсем не хочется. Заебался за последние дни как галерный раб.

Проблемы в последние недели шли непрерывным потоком. То поставщики прислали испорченный товар, то в одном филиале заискрила проводка, а другой пришлось закрыть на ремонт после прорыва трубы.

Беготня, поиск новых поставщиков, разборка с СЭС и пожарной инспекцией, найм работников для косметического ремонта пострадавшей кофейни. Только сегодня более-менее все утряслось.

Но не успел я расслабиться, как Крис начала вытворять невесть что. А я ведь старался как мог. Выкроил для нее целый вечер, чтобы не дулась за долгое мое отсутствие. Поскольку уже неделю я ночевал не дома, а в своих апартаментах в отеле.

Сводил ее на спектакль, потом повез в один из элитных клубов, в котором она давно хотела побывать. Но ничем не угодил. В театре она сидела с кислой миной, все время порываясь встать и уйти. В итоге я даже толком не понял, о чем был спектакль.

Клубом Кристина тоже осталась недовольна. Все ей было не то и не так: интерьер безвкусный, стулья слишком жесткие, еда слишком простая, персонал чересчур хамоватый.

Последней каплей для меня стал наезд Самойловой на девушку-официантку. Причем Крис сама была виновата – поправляла макияж, игнорируя всех вокруг, и заехала локтем в поднос. Естественно, Галя, так звали девчонку, поднос не удержала и содержимое коктейлей выплеснулось на Кристину.

Визг поднялся невыносимый. Крис вызвала администратора и начала жаловаться на работницу. Просила немедленно ее уволить, причем без выплаты заработной платы.

От вида беспомощно сжимающей руки Гали, которой даже шанса не дали оправдаться, я вышел из себя.

Рявкнул так, что вздрогнул и дернулся в сторону даже администратор. Кристина же мигом затихла и даже сбледнула с лица, поняв, что где-то переборщила.

Пару раз хорошенько встряхнул истеричку и отправил приводить себя в порядок в дамскую комнату. Сам же в это время встретился с хозяином клуба и уладил проблему, особо попросив не трогать официантку. Ну а Гале напоследок отсыпал щедрые чаевые. За нанесенный моральный ущерб, так сказать. При виде суммы ее глаза стали размером с автомобильные фары, на что я лишь улыбнулся и отослал девушку работать дальше.

Ужин наш после этой выходки накрылся медным тазом. Как только Кристина вышла, я тут же потащил ее на выход и запихнул в салон машины.

Заметив мое состояние, Крис сменила тактику и всю дорогу пыталась меня умаслить. Извинялась, томно хлопала глазками, норовила положить руку на плечо или интимно погладить бедро. А меня от этого чуть ли не тошнило. Держался из последних сил.

Ну и у самого дома наконец произошел взрыв. Самойлова показала свое истинное лицо, а я вылил все свое раздражение, которое так долго копил в себе.

Блять, и ведь устал, как собака, но сон не идет. Лежу и как идиот перематываю события сегодняшнего вечера.

Тряхнув головой, закрываю глаза в надежде поскорее отрубиться, но тут открывается дверь.

— Сашунь? Ты не спишь? — Кристина осторожно прокрадывается внутрь, включая нижний свет.

— Ты что здесь забыла? — сажусь на кровати и зло смотрю на женщину. Мать вашу, какого хера она ко мне приперлась? Вроде бы все точки над Е уже расставлены. Или Крис все еще на что-то надеется? Ну ничего, ща узнает, что когда точка невозврата пройдена, то отмотать назад уже ничего не получится.

— Саш, ну зачем ты так? — присела на краешек кровати. — Мы оба сегодня погорячились. Наговорили лишнего. Ты устал, я расстроилась и вспылила. Давай забудем об этом, ладно? Не будем же рвать отношения из-за ерунды?

— Какие отношения, Крис? Какие? - сбрасываю ее руки и резко встаю с кровати. — Товарно-денежные? А все, милая, поезд уже ушел. Мне надоел весь этот фарс. Давно надо было его закончить.

— Нет, Сашунь, нет. Пожалуйста. Ты же не серьезно сейчас? Просто сердишься, да?

Кристина бросается ко мне, протягивает руки. По щекам катятся ручейки слез. Но единственное, что вызывают во мне эти слезы – глухое раздражение.

— Крис, прекрати унижаться. Это отвратительно. И твои истерики все равно не помогут. Я своего решения не изменю. Между нами все кончено.

Я прислоняюсь к стене, скрещиваю руки на груди и закрываю глаза. В комнате повисает гробовая тишина, которая страшно нервирует.

Но тем не менее продолжаю молча ждать, когда Самойлова уйдет. Только ее и это не останавливает.

— Саш, не горячись, а? Давай я сделаю тебе приятно, а потом мы еще раз поговорим?

Распахнув глаза, вижу, как она опускается передо мной на колени и тянется к резинке боксеров.

— Хватит, Кристина, прекрати, — меня от отвращения буквально передергивает. Пытаюсь оттолкнуть ее, но это так же трудно, как вытащить клеща из-под кожи. Освободив мой член из трусов, она начинает его ласкать руками и губами, но от бесконечной нервотрепки устал даже мой младший. Он беспомощно болтается, отказываясь идти на контакт.

Резко выдохнув, грубо хватаю женщину за волосы, отцепляя от себя. Уже намереваюсь наорать, но слова застревают в горле. Потому что вместо выжженных пергидролью волос и водянистых серых глаз я вижу каштановые локоны и лучащиеся светом глаза цвета корицы. Моргаю раз, другой, но прелестное видение не исчезает.

Глава 6 Разоблачение

— Скажи, а ты не думал, что я могу быть беременна?

— Есть основания для таких предположений? У тебя что, задержка? — скептически выгибаю бровь, при этом тщательно маскируя свое замешательство. Беременность Кристины — это самое последнее, что мне сейчас нужно.

Лихорадочно вспоминаю, когда у нас в последний раз был классический секс. По моим прикидкам около трех недель назад и я тогда надевал защиту. Точно помню, что надевал. Ни женским таблеткам, ни Кристине я не доверял с определенных пор, предпочитая контролировать процесс предохранения сам. Так что она беременной быть не может.

— Нет, пока нет. Но ведь все возможно. Я не буду делать аборт в случае чего. Но и безотцовщиной наш ребенок не будет.

Кристина деловито орудует вилкой, уплетая завтрак, а у меня аппетит пропадает начисто. Внимательно рассматриваю внешне бесстрастное лицо и понимаю, что меня пытаются втянуть в какую-то грязную игру.

Бросаю взгляд в окно, стараясь держать себя в руках. Криками тут не поможешь. Нужно действовать тоньше и хитрее.

— Да без проблем. — смотрю на Крис, отслеживая малейшие реакции. — Своего ребенка я признаю и буду обеспечивать. Нуждаться он ни в чем не будет.

— А как… - Крис тут же отрывается от еды, нервно поджимая губы. — Меня это не устраивает. Ребенок должен расти в полной семье. — и гордо так вскидывает голову. Ни дать, ни взять особа королевских кровей.

Мысленно ухмыльнувшись, откидываюсь на спинку стула. Вот же дрянь, а. Зря я надеялся расстаться по-хорошему. По ходу, эта стервочка так ничего и не поняла. Мало того, что королевной заявилась на завтрак, будто ничего вчера не было, так еще пытается меня обмануть.

Интересно, на что она рассчитывает? Затащить меня в постель по пьяни и залететь? Или залететь от другого и подсунуть мне чужого ребенка? Думает, я анализ ДНК не сделаю? Неужели я настолько в ее глазах похож на идиота? Гребаная лживая сука…

— Прости, — беру в руку мобильник, предварительно прикрыв экран рукой. — Нужно сделать срочный звонок.

— Конечно, Сашунь, — и улыбается так гаденько. Решила, видимо, что выиграла партию.

Ага, щас. Аж три раза. Зайдя в кабинет, порылся в контактах телефона и нашел номер гинеколога Карины. Валерия наблюдает Кару еще со времен беременности Аськой. Отличный спец.

Коротко обрисовав ситуацию, записал Крис на прием и УЗИ-осмотр. Удовлетворенно хмыкнул. Что ж, она сама заварила эту горькую кашу. Пусть теперь расхлебывает. Правда, придется потерпеть пару-тройку часиков ее заскоки, чтобы Самойлова не учуяла подвох.

***

— Вау, — восклицает Кристина, когда я паркуюсь на стоянке центра «Health and Spa». — Это и есть твой сюрприз?

Замечательное место, на самом деле. На первых этажах тут расположены бассейн, бани, фитнес центры и залы йоги. А выше – шикарная частная клиника. Где можно пройти как осмотр стандартных специалистов, так и записаться на разные процедуры типа курса детоксикации или интенсивного омоложения кожи. Туда, собственно, я и привел Кристину.

Самойлова сияла как медный рубль и тесно прижималась ко мне, цепляясь за локоть. Навоображала, наверное, невесть чего. Что ж, придется спустить ее с небес на землю. Делать из себя лоха я не позволю.

— Александр, добрый день. — Валерия с улыбкой ждет нас у своего кабинета. — И вам, Кристина, того же. Проходите, пожалуйста.

— Саш, ты меня куда привел? — Кристина смогла задать вопрос лишь спустя пару минут после того, как Валерия скрылась в кабинете. Настолько была шокирована. И у меня от ее вида даже настроение поднялось. Не все же ей мне кровь пить. Пора и по счетам платить.

— Так ты же озабочена своей возможной беременностью, — пожимаю плечами. — Вот и проверим заодно, так ли это. Чего время терять зря? И если ты беременна, — ухмыляюсь, — мы поженимся, как ты того хочешь. Ребенок родится в полной семье.

— А если нет? — о, в голосе актриски прорезались нотки паники. Поняла, наконец, что влипла.

— А если нет, — для вида обнимаю, чтобы персонал принимал нас за парочку, а на ухо зло шиплю: — Тогда ты собираешь свои монатки и сваливаешь на хер из моего дома. И только посмей еще что-нибудь выкинуть.

— Я не пойду на прием, ты меня не заставишь, — пытается вырваться, но я не пускаю.

— Что будешь делать? Орать на всю клинику? Что тебя принуждают? Ну попробуй, если хочешь опозориться. Пусть думают люди, что у тебя не все дома. Тут и психиатр хороший есть, заодно осмотрит, таблетки выпишет.

— Ненавижу тебя, — смотрит с такой ненавистью, что мне впору самовоспламениться и сгореть заживо.

— Да? А десять минут назад ты хотела за меня замуж. — тяжело вздыхаю. — Слушай, не трепи мне нервы. Что хотела – то и получила. За язык тебя никто не тянул. Так что иди в кабинет и не рыпайся.

— Ладно, твоя взяла, но ты будешь ждать снаружи, — Крис вскинулась, уже стоя на пороге, но я лишь подтолкнул ее вперед.

— Размечталась, — захожу следом и захлопываю дверь.

Во время самого осмотра я нахожусь за ширмой, но в комнату для УЗИ иду следом. Отстраненно смотрю на то, как врач надевает на датчик резинку и вводит его внутрь. Крис злится, пыхтит, но меня это мало волнует. А затем обращаю свое внимание на аппарат, хотя ровным счетом ничего не разбираю в той абракадабре, что светится на экране.

Глава 7 Стечение обстоятельств

— Все, девочки. Всем спасибо, все свободны. — снимаю с шеи фотоаппарат и упаковываю в кофр. Потираю затекшую шею. Утомительная пятичасовая фотосессия подошла к концу. И она же стала последней в рамках моего фотопроекта «Живые картины».

— Таяна, поздравляю, — Альберт бросает испачканные краской кисти в банку и улыбается мне. — Руки не подаю, а то изгваздаю всю, сама понимаешь.

— Взаимно, Ал! Неплохо мы потрудились, правда?

— Неплохо — это еще мягко сказано. — хмыкает. — После таких трудов выставка обязана иметь успех. И никак иначе. Я Лиду притащу обязательно на открытие.

— Да ну? – прищуриваюсь. — А она тебя не убьет потом? Вряд ли ей будет приятно видеть такое.

— Да привыкла она уже за столько лет, — мужчина заливисто смеется. — Знает же, что жанр «ню» моя специализация. Модели для меня — это не сексуальный объект, а просто полотна, образцы, как для врача пациент – набор органов, костей, мышц и сухожилий.

— Мне этого не понять, — качаю головой, прислоняясь спиной к стене. — Я бы не смогла вынести то, что мой мужчина прикасается к другим женщинам, причем голым. Пусть даже делает это кистью.

— Значит, художники — это не твое, — ржет, почесывая гладкую как шар для боулинга черепушку. — Слушай, ты бледная какая-то. Кофе не хочешь выпить? Время не поджимает еще?

Я бросаю взгляд на часы и прикидываю. До следующей сессии два часа, а до места съемки мне добираться минут пятьдесят.

— А давай. Полчаса у меня есть в запасе.

— Тогда я щас руки быстро оттеру и принесу.

Когда Альберт уходит, я зову Инну и Антона, моих ассистентов, и прошу убрать использованную пленку и прочие съемочные реквизиты.

Сама же возвращаюсь в кабинет. Да, в агентстве у меня есть свой угол. Довольно просторный, кстати. Два окна, большой стол и пара кресел, диванчик у дальней стены. Плюс кладовка за второй дверью, где я обычно храню нужные для съемок костюмы и арендованный реквизит.

Присаживаюсь в кресло и прикрываю глаза. Что-то я как-то выдохлась. Надо, наверное, приостановить запись и вырвать в следующем месяце хотя бы пять полноценных выходных.

Блин, отчего так голова кружится? От усталости? А может, от того, что не поела с утра толком?

Вообще, день сегодня не задался. Все наперекосяк пошло с самого утра. Вернее даже будет сказать, что с самого вечера. Сперва сидела допоздна, обрабатывая снимки, у которых срок сдачи уже горел, а потом никак заснуть не могла. Видно, сон перебила работой. Да и смутное беспокойство мучило. Уж не знаю, с чем это связано, но какой-то червячок тревоги грыз изнутри, не давая успокоиться и заснуть.

В итоге задремала я уже ближе к пяти утра, чтобы проснуться через три часа и обнаружить, что безнадежно опаздываю. Понеслась как угорелая в душ, при этом умудрившись дважды навернуться на скользком кафеле. Во второй раз упав, неудачно подвернула руку. Ничего критичного, к счастью, но и приятного мало было. Рука побаливала. А это плохо, фотографу одной рукой работать будет неимоверно тяжело.

Перебинтовав запястье, почувствовала облегчение. Видимо, небольшое растяжение заработала. Пустяки, с этим справлюсь.

Поскольку завтракать я уже не успевала, то быстро натянула джинсы, майку с рубашкой и рванула на выход.

На улице середина августа, погода не то, чтобы жаркая, но и не холодная. Приятная сердцу предосенняя теплынь. Заскочив в кафешку, расположенную неподалеку, купила латтэ и сладкую булочку на вынос. Собственно, этим и позавтракала, пока стояла в пробке.

И с тех пор во рту маковой росинки не было. Эх. Надо отвыкать от привычки держаться на кофеине, а то вконец посажу себе желудок. Но пока придется снова обойтись кофе. Заехать на обед я уже никуда не успею.

— Держи, красавица, — Альберт как раз вовремя вваливается в кабинет и с широченной улыбкой ставит мне на стол стаканчик моего обожаемого латтэ с карамельным сиропом и большой круассан с семгой.

— Спасибо, Ал. Ты меня очень выручил. — подтаскиваю к себе круассан и впиваюсь в него зубами. — У меня было сумасшедшее утро. Даже позавтракать не успела.

— Да ешь на здоровье. А то уже прозрачная вся. Свалишься еще где-нибудь.

Альберт Руднев – знаменитый в широких кругах художник, интересный собеседник и просто хороший человек. И нет, он не извращенец, хотя и предпочитает рисовать обнаженные женские тела. Обнаженная натура для него такой же обычный объект как деревенский пейзаж, древняя мраморная статуя или Эйфелева башня.

К моменту нашего знакомства, а это было около года назад, я была уже наслышана о Рудневе, в том числе и от девочек, которых снимала. Причем ни одного плохого отзыва не было. Никто не жаловался на то, что Альберт пристает, распускает руки. Сплошная отстраненность и профессионализм.

Познакомились мы с ним, к слову, на одной из художественных выставок. Альберт произвел на меня хорошее впечатление, и мы продолжили общаться. Жена у него потрясающая, и сразу видно, что он ее любит. Хотя ее полное принятие рода деятельности мужа меня все же поражает.

И вот несколько месяцев назад у меня в голове появилась идея, я позвонила Альберту — тот воодушевился. И это выросло в фотопроект «Живые картины». Он основывался на том, что Альберт рисует на телах натурщиц картины известных живописцев – Ван Гога, Моне, Пикассо, Ренуара, а я потом фотографирую моделей. Вот такой полуэротический проект. Смесь искусства фотографии и боди-арта.

Глава 8 Сумасшедший день.

Александр

— Охренеть, как это вообще могло произойти? — хватаюсь за голову, провожая взглядом отъезжающую от гостиницы машину скорой помощи.

— Сань, не гони волну, — Леха подходит и крепко хлопает меня по плечу. — Ну упал человек, сломал ногу. Так бывает. Ничего слишком катастрофичного не произошло. Вон в мае Сенька-официант навернулся во время банкета, связки порвал, кучу посуды разбил. Ничего, все уладили.

— Так тогда быстро все устранили. Сеню в больницу, посуду в мусорку, гости продолжили праздновать. А тут и так шумиха с этими съемками несколько недель подряд, так теперь еще ажиотаж с несчастным случаем. В фойе целая толпа зевак собралась. Одни любопытствуют, вторые ждут случая, чтобы пожаловаться на неудобства.

— Ничего страшного. Дадим скидку и успокоятся. Рудольфович же сказал, что все оплатит. Мы в накладе не останемся.

— Все равно эти съемки были плохой идеей, — стукаю кулаком о колонну, выпуская пар. — Меня это нервирует.

— Зато это хорошая реклама. Я бы даже сказал оху…й пиар. А он никогда лишним не бывает. По ТВ нас крутить будут, в журналах и блогах тоже засветимся. А фотографа другого пришлют. Рудольфович уже отзвонился кому надо. У нас задержка будет часа на три-четыре максимум.

— Очень на это надеюсь.

— Чувак, ты из-за сеструхи на взводе сегодня, что ли? Так я тебя предупреждал — не дави на нее. Она уже не подросток, которому ты сопли вытирал. Отстаивает свою территорию. Помиритесь потом, куда денетесь.

— Ладно, пошли уже. Разогнать столпотворение нужно. — частью сознания понимал, что реагирую слишком бурно на обыденную ситуацию, но поделать с собой ничего не мог. Внутри бурлило нечто-непонятное, требовавшее выхода наружу. Наверное, и правда ссора с Кариной вывела меня из равновесия.

В принципе, день не задался с самого утра. Точнее, еще с вчерашнего вечера. Я самым непостижимым образом разругался с сестрой. И это первая наша серьезная ссора на моей памяти. Мы никогда особо не ссорились, ни в подростковом возрасте, ни позже. Всегда держались вместе как могли.

Даже когда Кара забеременела, я ей ни слова плохого не сказал. Просто язык бы не повернулся. Злился на того ублюдка, что оплодотворил и сбежал, а не на сестру. До сих пор вздрагиваю, как вспоминаю ее кошмарное состояние в то время. Помогал чем мог, утешал, отговорил от аборта, родителям помогал принять ситуацию и не давал читать ей нотации.

А вчера мы просто взяли и разругались. И из-за чего? Да из-за пустяка, по сути. Все началось еще в воскресенье. Кара с Аськой с утра приехали ко мне погостить и я понял, как безумно по ним скучал. После обеда начал уговаривать Карину вернуться. Рассказал, что расстался с Кристиной, так что неприятных стычек больше можно не ожидать.

Кара, конечно, обрадовалась, что общаться с Самойловой ей больше не придется, но возвращаться наотрез отказалась. В городе, видите ли, им удобнее. Я решил не давить и дать пару дней на раздумья.

А вчера заявился к ней на квартиру с целью перевезти моих девочек обратно. И снова получил отказ. Обалдел. Начал выяснять причины, но полученные ответы мне показались весьма странными. Я надавил и в ответ полились накопившиеся обиды.

— Слушай, Саш. — Кара сердито хмыкнула. — Раньше думать надо было, когда стерва твоя мне кровь пила и из дома выживала. А сейчас поздно, я привыкла жить в городе. И мне, и Асе так удобнее.

— А как насчет меня? Я же скучаю по вам.

— А кто тебе мешает оставаться у нас на выходные или нам приезжать к тебе? Но на постоянку в Графьино я не вернусь. Саш, я тоже по тебе скучаю, но мне нужно больше свободы и независимости.

— Слушай, Кара, у тебя кто-то появился? Если да, то так и скажи. Лезть не буду. Только не надо этих отговорок про свободу. Скажи хоть, кто он, чтобы я не волновался зря.

— Саша, — Карина сразу вспыхнула. — А давай ты в своей личной жизни разбираться будешь, а в мою не лезь, окей? Я не маленькая уже, свои дела решать буду сама.

— ДА? — тут вспыхнул уже я. — Видел я, как ты в прошлый раз разобралась. Залетела и на аборт отправилась. Такими же методами и дальше решать свои дела будешь?

— Замолчи, — сестра психанула окончательно. — Нечестно меня этим попрекать. Я была молодая и глупая. Сейчас все по-другому.

Короче, наговорили друг другу много чего лишнего и Карина указала мне на дверь. Ну я и ушел, громко хлопнув этой самой дверью.

Ночью спал плохо и с утра это не добавило мне настроения. А дальше вообще неприятности нарастали подобно снежному кому.

По дороге в Лагуну в меня на скорости въехал какой-то пьяный утырок, разворотив моему порше правое заднее крыло и дверь. Естественно, ни о каком примирении речи и быть не могло. Вызвали патрульку, составили протокол. Зато мудак аж протрезвел, поняв во сколько ему встанет оплата ремонта. Со страховкой у типа были проблемы.

Пока ждали ментов, позвонил в страховую, а затем Антону, попросив пригнать к месту аварии майбах, а панамеру потом отвезти на автоэкспертизу в автосервис Демидова.

В Лагуну я попал только к обеду, уже порядком взвинченный. А тут еще эти съемки, актеры, ассистенты, костюмеры. Уж молчу про любопытных постояльцев. Шагу ступить нормально нельзя.

Глава 9 Нечего терять

Ну, как говорится, ожидание во сто крат страшнее того, что происходит на самом деле. Вот и встреча с Ковалевским прошла на удивление обыденно. Я не треснула, не развалилась на части, не разрыдалась. А ведь пока метрдотель меня вел по гостинице, я успела накрутить себя до предела. Сердце колотилось, во рту все высохло, ладони позорно вспотели.

Я готовилась к чему угодно – к ядовитым нападкам, презрительным взглядам, издевкам, прямым оскорблениям, но только не к тому, что увидела в итоге.

Мое появление Сашу явно ошарашило, я бы даже сказала поразило. Несколько минут он стоял неподвижно, как мешком из-за угла пришибленный. На лице была написана крайняя степень охреневания. И это, если честно, меня подбодрило, и я смогла держаться достойно. По крайней мере, мы оба оказались в равных условиях.

Алексей и его невеста мне очень понравились, с удовольствием пожала руки обоим. А вот Сашины взгляды откровенно нервировали. Я старалась на него не смотреть, но спиной чувствовала, что он на меня смотрит. Меня это несказанно злило, но я решила не реагировать. Пусть себе глазеет, главное, чтобы близко не подходил.

А потом началась работа. И едва увидев главную звездюльку фильма, поняла, что легко не будет. Такие особы умеют портить кровь окружающим. И когда я имею возможность выбирать, то чаще всего посылаю этих ЧСВ-шных дамочек в пешее эротическое. Ну и в свой личный черный список отправляю. Но сегодня это не прокатит, придется сжать зубы и терпеть.

И да, уже через полчаса эта Элла сидит у меня в печенках, но я стойко держусь, игнорируя ее подначки. Слава богу, другие актеры более сговорчивы и с ними дело идет быстрее.

— Таяна, чай будете? — в перерыве ко мне подходит Ольга, держащая в руках два бумажных стаканчика.

— Спасибо, не откажусь. — забираю один и присаживаюсь за стоящий у стены столик.

— Таяна, можно будет на ты?

— Да без проблем.

— Знаешь, я ведь давно слежу за твоими работами. Они прекрасны. Только вот ни разу не была на выставке, не срослось. И сегодня увидеть тебя в Лагуне никак не ожидала.

— Я тоже не планировала приезжать сюда, — вздыхаю, возводя глаза к расписному потолку. — Но так уж получилось. Кстати, насчет выставки. Следующую я планирую провести в конце сентября, так что если хочешь, то могу отложить для тебя парочку билетов.

— Еще спрашиваешь, — Оля тут же хватается за предоставленную возможность, и мы обмениваемся телефонами. — Кстати, еще хотела спросить. Ты свадьбы совсем не снимаешь?

— О нет, с этим точно не ко мне.

— Мы с Лешей в октябре пожениться хотим. А фотографа еще не подобрали. Вот и решила спросить.

— Поздравляю вас. — улыбаюсь искренне, довольно милая из них парочка. Пусть будут счастливы. — А если хочешь классного фотографа, то обратись к Антону Воронову. Он лучший по свадебным съемкам. Его профиль можешь найти ВКонтакте. Скажешь, что ты от меня и он выкроит время на вашу свадьбу.

— Уии, как здорово, — Оля буквально пищит, и я не удерживаюсь от смеха. М-да. Когда-то давно и я была такой же влюбленной и восторженной. Верящей в добро и вечную любовь.

В то время счастье мне казалось вечным и незыблемым. Чем-то осязаемым, тем, что можно увидеть и потрогать. Я была уверена в себе, уверена в Косте и думала, что нашему кораблю суждено долгое тихое плавание. Только, увы, мое счастье не выдержало проверки временем и рассыпалось пеплом. Впрочем, к чему сейчас об этом? Тот пепел уже давно развеян по ветру, и ни в сердце, ни в душе не осталось ничего. Одна выжженная пустошь.

С трудом стряхнув с себя мрачные мысли, возвращаюсь к разговору с Олей. Минут десять мы болтаем о всяких пустяках, потом я возвращаюсь к работе, а она убегает по своим делам.

Заканчиваем мы только в восемь часов, и я с огромным облегчением упаковываю фотоаппарат в кофр. Наконец-то этот день закончился. И даже Элла не смогла меня окончательно достать. Хотя и очень пыталась. Только на ее индивидуальную съемку я угробила лишних пятьдесят минут.

— Таяна… — раздается слащавый голосок за моей спиной. Ну вот, помяни черта — он и явится.

— Да? — оборачиваюсь, хмуро глядя на подозрительно веселое лицо этой нахалки.

— Спасибо за съемку, ты отлично потрудилась. Не ожидала, — девушка манерно поводит головой, салютуя мне стаканчиком с непонятным содержимым.

— Что ж, спасибо, — отвечаю коротко и сухо, поскольку ни на грамм не верю в благодарность этой актрисы. Довольно бездарной, кстати. Дублей она запорола немерено. Если бы не высокопоставленный любовник, то ее даже близко бы не подпустили к этому проекту. Даже сейчас в разговоре о мной от нее так и веет фальшью.

Кивнув на прощание, пытаюсь отойти, но не успеваю. Останавливаюсь на полушаге, чувствуя, как по волосам, лицу и рубашке стекают липкие струи.

— Ой, прости, рука дернулась, — Элла в притворном жесте сожаления прикрывает рот рукой, только вот глаза ее выдают с головой. Так и светятся злорадным блеском. Вот же сучка зловредная.

Она уходит, виляя бедрами, а ко мне подбегают девушки-ассистентки, помогая вытереться. Только ни черта салфетки не помогает. На груди темнеет пятно, кожа вся противно липкая, до волос дотронуться невозможно. Чертова газировка.

Глава 10 Испытание для нервной системы

Свою ошибку осознаю только после того, как закрываются створки лифта. Мы вдвоем оказываемся отрезаны от мира, заперты в чересчур тесном пространстве. А оно реально очень тесное, между нашими телами расстояние всего в один шаг.

Взгляд голубых глаз притягивает меня как магнитом, и я снова позволяю себе маленькую слабость: поддаюсь этому странному притяжению. Мы стоим у противоположных стен лифта и изучаем взглядами друг друга. Пытаюсь распознать то странное выражение лица, с которым на меня глядит Ковалевский, но все тщетно. Не понимаю.

Пожалуй, при других обстоятельствах я бы решила, что так может смотреть человек, который безумно скучал, тосковал, ждал новой встречи, но ведь это точно не про нас. Четыре года назад он не просто воспользовался моей слабостью, он методично и хладнокровно размазал меня по стенке, унизил, превратил в шлюху. Так какого черта Саша сейчас так смотрит? Так, как будто нашел редчайший в мире красный алмаз? Какое право он имеет так смотреть на меня?

Лифт медленно едет вверх, а напряжение в кабине растет в геометрической прогрессии. Я распаляю себя все больше и больше. Мне даже кажется, что в воздухе начали мелькать золотистые искорки.

Аура стоящего напротив мужчины подавляет настолько, что уже через пару минут мне начинает не хватать воздуха. Руки начинают подрагивать, а по спине стекают крупные капли горячего пота. Ценой неимоверного усилия все же разрываю наш визуальный контакт и перевожу взгляд на дисплей лифта. Там высвечивается цифра 15.

— А что, пониже номеров свободных не нашлось?

— Нет.

— Врешь, — бросаю короткий взгляд на него и моментально закипаю. Нагло врет, гад такой. Но зачем? — Что за игру ты затеял?

— Расслабься, Яна. Никакого подвоха нет. Я обещал тебе номер, ты его получишь. Не все ли равно на каком он будет этаже?

— Очень трудно расслабиться, когда ты стоишь над душой. Это нервирует. — отворачиваюсь и сверлю взглядом стенку кабины. Даю вырваться на волю своему раздражению и злости. Это хорошо, лучше уж так, чем превратиться в податливую тряпку, о которую снова вытрут ноги.

— Ян…

— Помолчи, Саш, просто помолчи.

Судя по раздавшемуся вздоху, он хотел что-то сказать, но счел за благо воздержаться. Вот и хорошо, вот и молодец. Пусть молчит. А то, в случае чего, я не премину снова вдарить ему в нос. А он и после прошлого раза был сломан. Успела заметить изменение, прежде идеально прямой нос приобрел характерное утолщение и легкую горбинку. Что ж, заслужил. Не сказать, что я порадовалась, увидев последствия своего удара, но и угрызений совести не испытывала. В конце концов, я получила гораздо больше шрамов.

Остаток поездки провели в молчании, а после того, как створки гостеприимно открылись, я первой рванула на выход. Выдохнула, расслабившись. Слава богу, больше свободного пространства, легче дышать.

— А чего лифт узкий такой? — недовольно бурчу, пока Саша ключ-картой открывает дверь.

— Так он для нашего с Лехой личного пользования. Не для постояльцев. Так удобнее.

Ну да, конечно. Негоже хозяевам с простыми обывателями в одном лифте ездить.

Захожу в номер и столбенею. Мало того, что мы в пентхаусе, так номер еще и жилой. В том смысле, что больше походит на квартиру. Оказалась я в шикарно обставленной гостиной с огромным окном во всю стену, за которым открывался потрясающий вид на ночную столицу. Мягкая мебель, шелковые ковры, огромный телевизор с функцией 3D на стене, полки с книгами.

Но это все ерунда, добили меня фотографии на стенах. Снимки Карины, Сашки, их родителей, Аси. А еще кофры и коробки с детскими игрушками. Куча машинок, плюшевых зверюшек, паззлов и прочей прелести.

— Это что такое? — спрашиваю машинально, хотя ответ и так уже знаю.

— Это мои личные апартаменты. Городская берлога, можно сказать. Остаюсь тут, когда нет времени или желания ехать за город. И Кара с Асей тоже здесь бывают часто. Располагайся.

— Издеваешься, да? — вновь вскипевшее раздражение прогоняет начавшую одолевать усталость. В этой треклятой гостинице никак не меньше пятисот номеров. Но он меня притащил к себе. Зачем, спрашивается? В прошлый раз Ковалевский добивался, чтобы я исчезла с глаз долой. Что изменилось сейчас?

— Ян, что не так? — Саша непонимающе разводит руками. Кажется, противоречий в своем поведении он в упор не видит. — Здесь есть, все что тебе нужно, включая набор гелей для душа, скрабов, кремов и прочих ваших женских наворотов. Кара пользуется при случае.

— И на все про все у меня будет десять минут, да, Саш? — я не выдерживаю, застарелая боль выплескивается наружу ядовитой горечью. Перед глазами проносятся события той проклятой ночи, причем так ярко, словно это случилось вчера.

Саша отшатывается, мрачнеет, а через секунду впечатывает кулак в стену. Что, правда глаза колет? Неужели неприятно вспоминать то, что натворил? Опомнился? Моя боль все же не принесла удовлетворения? И думает теперь, что можно пару раз улыбнуться и отмотать все назад? Сделать вид, что ничего не было? Нет, это так не работает.

— Нет, Яна, — отворачивается, отходит к окну, прижимаясь лбом к стеклу. — Время у тебя неограниченно. Можешь даже остаться на ночь, если хочешь. Спальня Кары в твоем распоряжении.

Глава 11 Острые грани

В шкафчике нахожу целый арсенал женских уходовых средств и улыбаюсь во все тридцать два зуба. Карина — молоток, натащила сюда столько всего, что на пару лет использования точно хватит. Чего тут только нет: шампуни разных марок, маски для волос, гели для душа, скрабы, молочко, дезодоранты. Все марки мне хорошо знакомы, сама ими пользуюсь.

Внезапно вспоминаю о том, что у Саши вроде как есть невеста. Но при этом он сказал, что всю косметику сюда завезла Карина. Соврал? Или свою женщину он сюда не привозит? Странно это все. Впрочем, мне-то какая разница? Отвесив себе мысленно хороший щелбан, выбираю свои любимые бутыльки и тащусь к ванной. Да, тут именно ванная, большая, просторная. Душевая отсутствует как явление. Пару минут постояв, плюю на все, возвращаюсь к шкафу и беру бурлящий шар с ароматом розы.

Черт, сама себя не понимаю. Минут пять назад мечтала поскорее слинять из этого номера вообще, и из гостиницы в частности, а сейчас безумно хочу принять ароматную ванну и отмокнуть. Наверное, во всем стресс виноват. И да, что я там говорила про нечего терять?

Терять и правда нечего. Так или иначе, но с Сашкой я уже пересеклась, торчу вот в его номере. Да он даже полапать меня умудрился. Так что лишние пятнадцать минут ситуацию не испортят. Так что пофиг, пляшем. Вернее, моемся. Может, хоть нервы успокою.

Смыв грязь с тела и волос, дала ванне наполниться и бросила туда розовый шар, который с забавным шипением начал растворяться. Подождав еще немного, опустилась в пахнущую розами воду и блаженно застонала. Как же хорошо. Поболтала ногами и руками, позволяя воде снять напряжение с уставших мышц.

Чертовски удобная ванна, надо признать. Откинув голову на спинку, закрыла глаза и зевнула. Так, пять — десять минут релакса и на выход.

Угу, только через минуту я подскакиваю от того, что дверь распахивается, с грохотом ударяясь о косяк, а в ванную влетает встрепанный Сашка. Не удержавшись на ногах, падает за задницу и смотрит на меня совершенно ошалевшими глазами.

— Ковалевский, ты совсем офонарел? — гневно рычу, одновременно крепче стискивая бедра и прикрывая грудь обеими руками. — Ты что творишь?

— Ты долго не отзывалась, вот я и подумал, что тебе плохо стало.

— Я залезла в ванную пять минут назад. — возмущаюсь, сдувая с лица мокрую прядь волос.

— Яна, ты здесь уже почти полчаса торчишь, — Сашка отчаянно ерошит шевелюру, смотря на меня с каким-то безнадежным отчаянием. – Я тебя дозваться не мог ровно десять из них.

Вот же блин. Прикусываю губу и мысленно нецензурно ругаюсь. Походу, меня разморило горячей водой, и я отрубилась. М-да, неловко вышло. Но вместо извинений из меня вырывается лишь очередная колкость:

— Неужели боялся, что я утонула и тебе придется спешно искать, куда спрятать тело?

— Не надо так, Яна, — не успела моргнуть, как через мгновение Ковалевский оказался у бортика ванной на коленях. С бледным как мел лицом откинул ту самую прядь со лба, кончиками пальцев провел по лицу. Краем глаза заметила, как сильно дрожат руки. Словно у заядлого алкаша или больного болезнью Паркинсона.

— НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!!! — резко дергаю головой, одновременно плеская на него водой. Разок. Второй. Третий.

Смотрю, как вода стекает по лицу, шее, рубашке и пылаю от негодования. Почему-то эти прикосновения взбесили меня до крайности.

— Продолжай, Ян, — он вытирает воду с лица и смотрит на меня со странным смирением. — Можешь плескаться водой, можешь бить, можешь даже отпинать ногами. — Только не говори мне про тело и утопление.

Ах так, значит. Бить, говоришь? Ну все, ты меня достал. Размахиваюсь и со всей дури бью его по правой щеке.

— Достаточно тебе?

— Нет! — еще один звук удара.

— А сейчас?

— Нет!

— Мазохист, что ли? — бью еще пару раз, пока ладони не начинают гореть. А этому хоть бы хны. Стоит себе и смотрит в одну точку, позволяя себя лупить. Так, а куда это Саша пялится, собственно говоря?

Слежу за его взглядом и натыкаюсь на свою голую грудь, которую не скрывает даже вода. Мать моя женщина. Пока выпускала пар на этого придурка, совсем забыла, что я тут, вообще-то, голая сижу. Поспешно закрываю груди руками, отмечая, как странно, болезненно набухли соски. От злости, наверное.

— Саш, — тяну тихо, медленно, добавляя в тон загадочных ноток.

— Да? — хрипит, вскидывая на меня поплывший, мутный взгляд.

— ПОШЕЛ. ВОН. ОТСЮДА.

Говорю тихо, но отчетливо. Чеканя каждое слово. И это срабатывает. Ковалевский встает, пошатывается и отворачивается от меня. Правда, задерживается ненадолго для того, чтобы скинуть в корзину мокрую рубашку и взять полотенце. А потом наконец сваливает, оставив меня одну.

Наверное, это странно, выгонять хозяина из его же ванной, но он меня сам сюда притащил, так что пусть терпит теперь.

После этой сцены ни о каком релаксе не может быть и речи. Поспала уже, спасибо. Быстро споласкиваюсь под душем, насухо вытираюсь и натягиваю сменные джинсы и блузку с открытыми плечами и расклешенными рукавами. Волосы наспех укладываю феном, оставив свободно распущенными.

Ну вот и все. Можно валить отсюда. Наконец-то. Правда, оказавшись в гостиной, резко торможу, поскольку вижу сервированный на двоих стол. Салаты, горячее, прикольного вида закуски, несколько видов десертов, большой чайник чая. Даже вазочка с цветами и бутылка шампанского в ведерке прилагаются. Только свечей в подсвечниках не хватает.

Глава 12 Душевные излияния

Корю себя за мягкотелость, но все равно засиживаюсь за столом дольше, чем хотела и не могу удержаться от чашки чая и фондана с мороженым. Как там говорят? Сгорел сарай, гори и хата? Наверное, эта фраза как раз про меня сейчас.

Ковалевский, кстати, компанию мне не составляет. Он уже минут пять наворачивает круги по комнате, смотря в телефон и ругаясь себе под нос. Изо всех сил пытаюсь не обращать внимания, но никак не получается. В какой-то момент приходится даже прикусить до крови язык, чтобы не сказать лишнего. Ведь так и тянет поинтересоваться, что у него стряслось. И это неправильно. Мы друг другу никто, и заботы и интереса с моей стороны он не заслужил. Даже если у него там пожар первой категории в одном из филиалов, мне наплевать.

Мысленно повторяю это про себя раз за разом, убивая в себе малейшие проблески эмпатии. Вроде неплохо получается, держусь.

— Мы с Кариной рассорились, — Саша отшвыривает от себя телефон, валится в кресло и усталым взглядом смотрит в потолок.

Черт. Черт. Черт. Кидаю ложку в тарелку с громким стуком, стискиваю зубы, ногти правой руки до боли впиваются в ладонь. Ну зачем он мне это сказал? Душу излить хочет? Только те времена, когда я была готова его слушать, давно канули в небытие. Его жизнь меня не волнует от слова совсем.

И вроде бы все так, но червячок беспокойства уже начал точить нутро. Ведь тут замешана Кара, а ее проблемы я не могу так просто пропустить мимо ушей. А уж учитывая, какие у них всегда были крепкие отношения, то эти слова о ссоре звучат нелепо. Должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы они разругались в пух и прах. А судя по нервному поведению Саши, все очень серьезно. И меня это напрягает.

— Что у вас стряслось? Выкладывай, — капитулирую, но конкретно в этом случае мне не стыдно.

— Да все из-за моей бывшей. Они с Карой не ладили и в итоге та забрала Асю и переехала в город. А я не стал вмешиваться, идиот. Думал, Карине жить одной довольно быстро надоест и она вернется назад.

Дальше Саша рассказывает мне свою версию событий, а я, вспоминая рассказ Карины, составляю для себя цельную картину. Что ж, судя по всему, эта Кристина та еще дрянь и мне остается только порадоваться, что Каре больше не придется терпеть эту мегеру. Вовремя у Саши включились мозги, это радует.

— Ну вот и итог. — он завершает свой рассказ, расслабляясь в кресле и потирая переносицу. — Я надавил, она психанула. И сегодня весь день отказывается брать трубку.

— Дай ей остыть, — снисходительно на него смотрю. — Она на тебя обижена. И вполне обоснованно, между прочим. Напоминать ей про то, что она в отчаянии когда-то хотела сделать аборт это глупо и попросту жестоко.

— Да знаю я, — Cаша резко выпрямляется, а потом вновь обессиленно падает в кресло. — Не знаю, какой черт за язык тянул. У меня не было цели ее задеть. Хотел как лучше.

— А получилось, как всегда, — фыркаю, делая глоток чая. — Ты не находишь, что твой язык враг тебе? Не пора бы научиться держать себя в руках? Хотя бы немного? А то сначала творишь херню, а потом бесишься и не знаешь, как просить прощения.

— Я осознаю это. Действительно, я очень сильно напортачил. И не один раз. Срывался, когда не надо, творил дичь. А потом проклинал себя, но уже было поздно. Ничего исправить было нельзя.

Что-то в его тоне привлекает мое внимание и заставляет взглянуть на мужчину. Ковалевский смотрит на меня мрачным взглядом, сдвинув брови и сжав челюсти до зубовного скрежета. А еще мне кажется, что это не просто слова, а какая-то исповедь. И предназначена она именно мне. Только вот хочу ли я ее услышать? Наверное, нет.

— Так учись на своих ошибках, исправляй то, что еще можно исправить. А не повторяй одно и то же раз за разом. Пусть ссора с сестрой станет для тебя уроком и наглядным пособием того, как вести себя не надо.

Спешно встаю и подхожу к окну, прерывая наш зрительный контакт. А то еще немного, и мы скатимся до душещипательных бесед.

И это было бы смешно, если бы при этом не было так тошно.

Делаю глубокий вздох и концентрирую свое внимание на панораме ночного города за окном. Вид открывается великолепный, буквально до легкого головокружения и замирания сердца в груди.

Блин, если бы жила тут, то часами бы не отходила от окна, любуясь красотами столицы с высоты птичьего полета. Готова биться об заклад, что Саша тоже тут простаивает частенько, думая о чем-то своем.

— Сестра простит тебя, как отойдет. — черт, не знаю, зачем я это говорю. Успокаивать Ковалевского у меня и в мыслях не было, но вот поди же ты, язык говорит черте что, пока мозг возмущается. — Главное, не дави. Просто терпи и жди.

— Это сделать труднее всего. Невыносимо знать, что сестра не хочет со мной разговаривать. А еще думать о том, не случилось ли с ней чего.

— Если бы что-то случилось, ты бы уже знал. Карина не стала бы скрывать. В конце концов, она тебя всегда обожала. И эта ссора ничего между вами не изменит.

— Хочется верить, что ты права. — доносится до меня тяжелый вздох.

И все, я чувствую, как меня несет. Буквально прорывает плотину. Внутри накипело много того, что хочется высказать.

— Не лезь в ее личную жизнь, Саш. Карина уже не подросток, сама разберется. А если появится на горизонте серьезный кандидат на руку и сердце, она сама тебя с ним познакомит. Когда сочтет нужным. Но учти, чем сильнее ты будешь давить, тем больше она будет закрываться от тебя. Это я тебе как женщина говорю, хочешь верь, хочешь нет.

Глава 13 На краю пропасти

— Что? — Саша явно ошеломлен, смотрит ошалело, не понимая моих намерений. Я подхожу к нему вплотную и кладу руку на плечо. Он же не двигается, просто растерянно смотрит, не осознавая, что я собираюсь делать.

Да я и сама это не осознаю, действую на голых инстинктах. Мне хочется немного поиздеваться над ним. А то строит из себя праведника, решая, кто кого достоин. Уж чья бы корова мычала, но его точно должна молчать.

— Хочешь представить себя на его месте, а? — обхожу его сзади, обнимаю за плечи, прижимаюсь грудью к спине.

И, черт подери, он ведется! Как ни оскорблял меня, как ни говорил, что после меня нужно отмываться, но ведь реагирует на мои прикосновения. Чувствую, как напрягаются мышцы спины и рук, как учащается дыхание, сбиваясь с привычного ритма.

— Так представь, Саш, — теперь я спереди, заглядываю прямо в глаза. — Представь, что я твоя жена, которую ты любишь.

— Яна, — выдыхает полупридушенно, когда я начинаю медленно расстегивать пуговицы на его рубашке. Руки порываются меня обнять. Но я их от себя отшвыриваю.

— Без рук, — он молча кивает, а я продолжаю свою игру. Расстегнув последнюю пуговку, распахиваю рубашку, чутка спустив ткань с плеч, и кладу руки на обнаженный мужской торс. — И представь, что я тебя безумно люблю.

Веду ладонями по грудным мышцам вниз, к косым мышцам живота. Медленно, неторопливо, то полностью касаясь тела ладонями, то царапая кожу кончиками ногтей. Добираюсь до брючного ремня, слегка оттягиваю и щелкаю по нему пальцем.

— Яна, пожалуйста, — из мужского горла вырывается полный отчаяния стон, а я испытываю даже нечто вроде удовольствия, наблюдая за ним. Сашины глаза плотно закрыты, лицо искажено какой-то адской смесью муки и страсти.

Его руки все-таки ложатся на мою спину, ползут от поясницы вверх, потом зарываются в волосы. И тут я понимаю, что моя игра идет не по плану. Потому что я чувствую то, чего не должна.

Я откровенно любуюсь этим подкачанным телом, которое не портят даже шрамы. Провожу пальцем по белесому шраму от аппендицита, который Сашка заработал себе в шестнадцать, и по короткому шрамику на плече, которое он распорол после падения с велосипеда. Надо же, столько лет прошло, между нами выросли горы ненависти, злости и обид, а я помню такие мелочи.

Мне нравится гладкость и бархатистость кожи, а жар, исходящий от нее, буквально обжигает ладони. Огромная горячая волна поднимается по рукам и растекается по телу, согревая его.

Так странно, все эти годы я чувствовала себя изнутри словно вымерзшей, оледеневшей. А сейчас весь этот лед шипит и трещит, грозя превратиться в воду и затопить меня с головой. И я никак не могу понять, хорошо это или плохо.

Моя правая ладонь снова перемещается ему на грудь и я вздрагиваю, ощущая, как мощно бьется мужское сердце. Громко, часто, надрывно. Оно словно толкается в мою ладонь, пытаясь вырваться из плена ребер, чтобы быть ближе ко мне.

Значит, все-таки есть оно у него, думаю про себя с горечью. Попади это сердце сейчас мне в руку, я бы не щадя сжала ее, выпуская ногти в нежную плоть. Пусть прочувствует на себе, что значит сшивать клочки сердца и души в единое целое.

— Представил, — раздается сверху глухой голос. И он заставляет меня встряхнуться от странного ступора, в который я впала. Так, ладно. Пора заканчивать этот цирк.

— Хорошо, — притягиваю его голову к себе и шепчу на ухо: — Тогда представь и другое. В одно утро твоя жена возвращается домой на рассвете, вся в засосах и синяках, потрепанная, без нижнего белья. Только что вылезшая из-под другого мужика. Ты как себя вести бы стал?

Тут же ощущаю, как напрягаются его мышцы, а руки сжимаются в кулаки. Отлично. Эффект достигнут. Резко его от себя отталкиваю и отхожу назад на несколько шагов.

— УБИЛ БЫ!! — о, это не просто крик, это самое настоящее рычание разъяренного зверя. Лицо искажено гневом, желваки так и ходят, кадык судорожно дергается.

— Вот. Что и следовало доказать, — развожу руками

— Его бы я убил, за то, что посмел тронуть мое.

— Да? — усмехаюсь. – Ну ладно, угробил бы соперника. А со мной что? Неужели бы взял и погладил по головке?

И молчание. Долгое и тяжелое. Ковалевский сразу как-то сдувается и сверлит меня мрачным взглядом. Тут и ответа ждать не нужно.

— Ты бы тоже такое не простил. Так что не обзывай Костю мудаком, если сам такой же. Я бы даже сказала, что ты гораздо хуже.

Демонстративно беру со стола салфетки и вытираю руки, которыми пару минут назад его касалась, почти ласкала. А потом, бросив ту на стол, еще и о джинсы вытираю ладони, стараясь взглядом передать свое послание.

И да, он прекрасно все понял. Понял, что я зеркалила его действия и слова. Побледнел, отшатнулся, посмотрел на меня взглядом безнадежно больного человека и отвернулся к стене.

— Ты права, — выдал наконец. — Я ничем не лучше него.

— Рада, что до тебя это дошло. — хмыкаю, подхватываю свои вещи и иду к выходу. — Прощай, Саш. Надеюсь, это была последняя наша встреча.

Оказавшись в коридоре, направляюсь к общему лифту. Он расположен прямо в противоположном конце коридора. Видимо, на нем поднимается обслуживающий персонал. Потому как апартаментов здесь всего двое и постояльцам тут места нет. Одни Сашины, а вторые, видимо, принадлежат Орлову.