Ищу мамочку неожиданным близняшкам

1.

ВАЛЯ

«Няня Плюс» — самое крутое агентство по подбору нянь. Платят в три раза больше остальных, работа только с богатыми семьями.

Месяц назад я сюда устроилась и думала, вот оно — мое счастье.

Секретарша за стойкой кивнула мне.

— Заходите, Елена Викторовна ждёт.

Я толкнула тяжёлую дубовую дверь и вошла.

— Садись, Валя.

Елена Викторовна выглядела, конечно, шикарно. Идеальная блондинка лет сорока пяти, модный твидовый костюм, маникюр свежий.

За ее спиной висели дипломы и сертификаты, на столе стояла фотка с каким-то олигархом.

Я присела на край стула и попыталась выглядеть уверенно.

— Ну что, рассказывай, — она открыла передо мной толстую папку. — Семья Борисенко. Что там у вас случилось?

Я сглотнула. Борисенко — это полный ужас был. Требовательная мамочка, которая считает, что двухлетний ребёнок должен есть только устрицы и говорить на трех языках.

— Там... сложная ситуация.

— Сложная? — Елена Викторовна подняла бровь и посмотрела на меня так, будто я насекомое. — Они просили няню со знанием французского. Ты в анкете написала — свободно владею.

— Ну, я действительно изучала...

— В школе. Три года. И это ты называешь свободным владением?

Щеки горели. Я ненавижу, когда краснею, но ничего не могу с собой поделать.

— Ребенок только начинает говорить, ему всего два года. Я думала, что основ будет достаточно...

— Ты думала. — Елена Викторовна листнула страницу и нахмурилась еще сильнее. — А что ты думала про итальянскую кухню? В резюме указано — готовлю средиземноморские блюда.

— Готовлю! Пасту, пиццу, ризотто...

— Валя, ты маленькому Борисенко вместо ризотто с трюфелями сварила макароны из пачки с сыром.

— Ему два года! Какие трюфели?

— Семья платит полмиллиона в месяц именно за трюфели. За французский. За то, что их ребенок с пеленок будет расти как маленький европеец. — Елена Викторовна закрыла папку с таким видом, будто там была дохлая мышь. — А не как обычный малыш, который ест макароны с сыром.

Я молчала. Что тут скажешь?

Что двухлетнему ребенку плевать на трюфели и он будет счастлив обычным макаронам?

— Следующая семья. Петровские. — Она открыла другую папку. — Музыкальное образование? Ты указала — владею фортепиано.

— Владею... на базовом уровне.

— На уровне музыкальной школы. Первого класса, если быть точной. Пришлось наводить справки.

— Но я же играла ребенку! Колыбельные, детские песенки, в траве сидел кузнечик...

— Они хотели Шопена. Ноктюрны. Для развития музыкального слуха у трехлетней девочки.

Я опустила голову. Проклятый Шопен. Надо было сразу сказать, что играю только «Собачий вальс».

— И последнее. Семья Соколовых. — Елена Викторовна смотрела на меня с каким-то брезгливым интересом. — Ты продержалась у них ровно четыре часа. Это абсолютный рекорд.

— Там особая ситуация была...

— Особая? Ты их семилетнему сыну, вместо органического смузи из суперфудов, дала компот из пакета. Мультивитаминный.

— Ребенок хотел пить! А в холодильнике только этот компот и был!

— Валя. — Елена Викторовна сложила руки на столе и наклонилась ко мне. — Наши клиенты платят большие деньги за то, что их дети получают самое лучшее. Не нормальное, не хорошее, а самое лучшее. Если ты не можешь это обеспечить...

— Могу! — вырвалось у меня так громко, что аж сама испугалась. — Просто дайте еще один шанс. Я правда хорошая няня, у меня рекомендации от других семей...

— Рекомендации от обычных семей. А мы работаем не с обычными семьями. — Елена Викторовна встала, и я поняла, что разговор окончен.

Воздуха не хватало. Если меня отсюда выгонят, что я буду делать?

Лерка не сможет доучиться, младшие не смогут поступить в нормальные вузы. Мама одна их троих тянет, я единственная, кто может помочь. После того как папа ушел, все на мне.

— Елена Викторовна, я понимаю, что напортачила. Но я быстро учусь, я готова изучить французский, записаться на курсы кулинарии...

— Валя, — она подошла к окну. За стеклом виднелись крыши центра города, где-то там ходили эти богатые люди со своими богатыми детьми. — Ты хорошая девочка. Добрая, ответственная. Но наше агентство — это не благотворительность. Нам нужны профессионалы самого высокого уровня.

Я тоже встала. Ноги ватные, во рту пересохло.

— Один шанс. Последний. Пожалуйста.

Елена Викторовна обернулась и посмотрела на меня долго. Наверное, размышляла, стоит ли связываться с такой неудачницей.

— Посмотрю, что подвернется. Но ты на волоске, дорогая. На самом тонком волоске.

Она проводила меня до двери взглядом.

Я вышла из офиса и села в автобус. Всю дорогу думала, что же делать дальше?

Если меня выгонят, где искать работу? Обычные семьи платят копейки, максимум тридцать тысяч в месяц, а мне нужно хотя бы семьдесят.

Лерка на четвертом курсе филфака, Мишка поступает в этом году, Катька на следующий. Всем нужна моя помощь.

Домой приехала поздно, когда уже темнело. Открыла дверь в свою однушку — стены со старыми советскими обоями, мебель с барахолки, зато везде фотки детей, с которыми работала. Рисунки, которые они мне дарили. Открытки с каракулями.

Я их всех любила как своих. Хотела и своих когда-нибудь, но пока не до того.

Сначала надо семью на ноги поставить, Леру доучить, младших в институты устроить.

Может, когда все уладится, найду нормального мужика, который не сбежит при первых трудностях.

Села за старый стол у окна, открыла ноутбук. Начала искать вакансии на всех сайтах. Вдруг в моем агентстве для меня ничего не найдется.

Листала объявления, читала требования. Знание английского обязательно. Опыт работы с грудничками. Готовка вегетарианской пищи.

Все не то.

Но где еще столько платят?

2.

АРТУР

— И я могу вас заверить, что наша компания показывает стабильный рост уже третий квартал подряд…, — меня перебил громкий рев из приемной. Не просто плач, а настоящий истошный вопль.

Инвестор Михаил Сергеевич Карпов поднял глаза от документов и нахмурился. Ему за пятьдесят, солидный мужчина, привык к тишине и порядку на деловых встречах.

— Артур Владимирович, там все в порядке?

— Да, конечно. Это дети. Пришлось привести их на работу сегодня, непредвиденная ситуация.

Непредвиденная — это мягко сказано.

За последние шесть месяцев я сменил десятков пять нянь, попробовал частный детский сад, даже бабулю из соседнего дома нанимал.

Никто не работает больше пары дней. Близнецы — это катастрофа в квадрате.

Максим носится как торнадо и крушит все на своем пути, а Софа может часами ныть из-за любой ерунды.

Последняя няня, дипломированный педагог с двадцатилетним стажем, продержалась два дня и сбежала после того, как Макс закинул ее дорогие часы в унитаз.

Элитный детский сад тоже оказался не вариантом. Заведующая деликатно намекнула, что мои дети требуют индивидуального подхода.

Ну то есть выгнали нас оттуда быстренько. И это после того, как я заплатил взнос в двести тысяч.

Вот и приходится таскать их в офис. Не каждый день, но чаще, чем может позволить себе серьезный бизнесмен.

— У меня тоже есть дочь, — Карпов попытался улыбнуться, но получилось натянуто. — Правда, она уже в университете. А я не знал, что у вас есть дети.

— Это... сложная семейная история, — я потянулся к чашке с остывшим кофе.

Как объяснить постороннему человеку, что двухлетние близнецы вдруг свалились мне на голову полгода назад? Трудно рассказать о том, что в тридцать пять лет я вдруг стал опекуном двоих маленьких племянников и понятия не имею, что с ними делать.

— Давайте вернемся к нашему вопросу, — я попытался взять ситуацию под контроль. — Вы хотели увеличить инвестиции на восемь процентов в следующем квартале...

— ПАААААПААААА! — донеслось из приемной тонким детским голоском.

Карпов поморщился сильнее. В коридоре послышался топот маленьких ножек и грохот чего-то падающего.

— Может, стоит разобраться? — предложил он, уже поднимаясь с места.

— Дайте мне минуту, — я встал и вышел в приемную.

Картина была еще хуже, чем я ожидал.

Моя секретарша Лена стояла посреди комнаты с заплаканной Софой на руках, а вокруг валялись разбросанные игрушки, какие-то бумаги и обломки керамической кружки.

Максим сидел под письменным столом и методично отрывал лепестки от букета, который утром принесли партнеры.

— Лена, что случилось?

— Я так больше не могу! — Лена передала мне Софу, и девочка тут же уцепилась за мою рубашку липкими от слез пальчиками. — Она плачет уже полчаса без остановки, а этот маленький разрушитель, — она указала на Макса, — разбил мою любимую кружку и съел все конфеты, которые я прячу в столе.

— Лена, я же просил только присмотреть, пока у меня встреча...

— Только присмотреть? — голос Лены поднялся на октаву выше. — Артур Владимирович, вчера я пол дня их развлекала, пока вы были на переговорах с китайцами. А еще этот... ребенок попытался засунуть мою флешку в кофемашину.

Лена стояла передо мной красная от возмущения, а ее обычно аккуратная прическа напоминала птичье гнездо. На белой блузке красовались разноцветные пятна… похоже, от детского сока.

— Давайте все успокоимся, — я попытался качать Софу, но она только сильнее вцепилась в рубашку. — Это временные трудности. Я понимаю, что это не входит в твои обязанности...

— Временные трудности? — Лена истерически рассмеялась. — Артур Владимирович, это уже седьмой месяц! Седьмой! Я устраивалась к вам работать секретарем и помощником руководителя, у меня два высших образования, а не сертификат няни!

Макс вылез из-под стола, держа в руках остатки букета, и радостно протянул мне один цветок.

— Ня!

— Спасибо, Макс, — я взял помятую розу. — Но цветы рвать нельзя.

— Мозна! — он засмеялся и побежал к окну, где на подоконнике стояли мои награды лучшего предпринимателя года.

— Макс, не трогай! — но было поздно. Хрустальная статуэтка полетела на пол.

— Все, — сказала Лена, хватая сумочку. — Я увольняюсь. Прямо сейчас. Найдите себе няню, домработницу, детский сад, да что угодно, но не ждите, что ваши сотрудники будут работать воспитателями.

— Лена, подожди! У меня сейчас очень важная встреча с крупным инвестором!

— А мне очень важные нервы! А еще больше — психическое здоровье! — она направилась к выходу. — Жалко, что у этих… детей такая судьба, но это не мои проблемы.

Дверь хлопнула так сильно, что задрожали стекла в рамах.

Я остался один с двумя детьми в разгромленном офисе. Софа все еще всхлипывала у меня на руках, а Макс теперь пытался залезть на вращающееся кресло.

— Ну же, малыш, это опасно.

Макс обернулся и улыбнулся мне своей зубастой улыбкой.

— Кач!

— Потом покатаешься. А сейчас давай соберем игрушки.

Софа, под шумок, уже вытирала сопли о мой галстук.

Из кабинета вышел Карпов с портфелем в руках и недовольным выражением лица.

— Артур Владимирович, я, пожалуй, перенесу нашу встречу. Созвонимся, когда у вас будет возможность спокойно поговорить.

— Михаил Сергеевич, давайте закончим сейчас, — я попытался выглядеть как успешный руководитель компании, а не как растерянный опекун двоих маленьких детей. — Дети просто немного устали, это не займет много времени...

Как назло, в этот момент Макс решил продемонстрировать свои акробатические способности и спрыгнул с кресла прямо на журнальный столик. Стопка деловых журналов разлетелась в разные стороны, а Софа заревела еще громче от неожиданности.

— Созвонимся завтра, — коротко сказал Карпов и быстро вышел, явно опасаясь за свою безопасность.

Я медленно опустился в кресло, все еще держа малышку.

Все, встреча с крупным инвестором сорвана, лучшая секретарша за пять лет работы уволилась, а мой респектабельный офис превратился в филиал детского развивающего центра.

3.

ВАЛЯ

Я сидела за своим облупленным столом с кружкой растворимого кофе и листала объявления о работе в интернете.

За окном моей однушки моросил дождь, и настроение было такое же серое. После разговора с Еленой Викторовной звонка все не было. Значит, надо искать дальше.

Ответила на пару объявлений от семей, которые готовы платить по тридцать тысяч в месяц. Смешные деньги по сравнению с «Няня Плюс», но что делать.

Лерке нужна помощь с общежитием и оплатой учебы, младшим с репетиторами. Хоть что-то лучше, чем ничего.

На стене напротив висела фотография с выпускного в педагогическом колледже. Я тогда была такая счастливая, думала, вот оно, мое призвание.

Буду работать с детьми, помогать им расти. Не думала, что через десять лет буду сидеть и молить о работе у богатых семей, которые считают меня прислугой.

Как раз собиралась отправить еще одну заявку семье с требованием знания трех языков, как зазвонил телефон.

Сердце екнуло.

— Валя? Елена Викторовна. У меня работа для тебя.

Я чуть не выронила телефон, а потом едва не заплакала от облегчения.

— Правда? То есть... это замечательно. Спасибо огромное, что даете мне еще шанс!

— Последний шанс, — голос стал жестче, и радость моя слегка поубавилась. — Работа с проживанием, очень обеспеченная семья. Требований минимум. Начинаешь сегодня. Адрес скину сейчас. Собирайся и езжай немедленно.

Я уже метнулась в спальню за старой спортивной сумкой, прижимая телефон плечом к уху.

— Сколько лет ребенку? Есть какие-то особенности, которые нужно учесть?

— Два года. Мальчик и девочка, близнецы.

Два года — мой любимый возраст.

Уже говорят, но еще не так капризничают как трехлетки. И всего двое детей, это же так легко после всех этих семей с кучей требований и истериками по поводу суперфудов.

Я кидала в сумку футболки, джинсы, единственное приличное платье, представляя новую семью.

А вдруг, тоже хотят, чтобы дети с двух лет изучали программирование и говорили на английском?

— Что еще мне нужно знать? Режим дня, питание, есть ли аллергии?

— Валя. — Елена Викторовна помолчала, и в этой паузе было что-то зловещее. — Это действительно последний шанс. Если и здесь не справишься — все. Больше не звони.

Гудки в трубке.

Я стояла с телефоном в руке и трясущимися коленками.

Последний шанс — значит, последний.

Провалюсь здесь, и придется искать работу продавцом или уборщицей.

А что я скажу сестре? Что ей придется отчислиться из университета?

Через пару минут пришло сообщение с адресом.

Я открыла карту на телефоне и охнула. Это же элитный поселок, где живут одни олигархи да звезды.

И туда ехать полтора часа на электричке и автобусе. Но ничего, доберусь. За такие деньги можно и потерпеть.

За двадцать минут собралась, проверила, выключен ли газ, заперла квартиру на два замка и побежала на вокзал.

По дороге купила билет на электричку и шоколадку, от волнения в животе все скручивалось.

В электричке села у окна и всю дорогу нервничала, репетируя, что скажу при знакомстве.

— Здравствуйте, я Валентина, ваша новая няня. Очень рада с вами познакомиться.

Нет, слишком официально.

— Привет, я Валя!

Нет, слишком фамильярно для первой встречи.

За окном мелькали дачные поселки, потом лес, потом снова поселки, но уже другие. С высокими заборами и камерами на воротах.

Чем ближе к месту назначения, тем богаче становились дома.

Приехала через час сорок. На станции меня встретил холодный ветер и запах дорогих машин.

Села в маршрутку до нужной улицы и смотрела в окно на огромные дома за трехметровыми заборами.

Здесь жили совсем другие люди. Те, кто никогда не считал деньги в кошельке перед походом в магазин.

Когда маршрутка довезла меня до места, я сначала подумала, что ошиблась адресом. Перед мной стоял настоящий особняк — двухэтажный, современный.

Ворота были открыты. Во дворе не было детских качелей или песочницы, только газон и какие-то декоративные кусты.

Странно. Обычно семьи с маленькими детьми обустраивают участок по-другому.

Подошла к массивной деревянной двери и нажала кнопку звонка. Где-то в глубине дома зазвучала мелодия, потом послышался топот и детские голоса.

Дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина лет тридцати пяти с девочкой на руках. Высокий, крепкий, темноволосый, в очках и рубашке. Выглядел просто сногсшибательно.

А девочка была точной копией папы, только в миниатюре. Такие же темные волосы, зеленые глаза.

— Здравствуйте, — я улыбнулась как можно приветливее. — Валентина, ваша новая няня.

— Слава богу! — мужчина буквально сунул мне ребенка в руки. — Я ужасно опаздываю на переговоры!

Я машинально подхватила девочку, а она сразу вцепилась в мою куртку.

— Подождите, а как...

В коридор вбежал мальчик, точно такой же как девочка. В руке у него был фломастер, а на лице выражение полного восторга от жизни.

— Макс, не рисуй на стенах! — крикнул мужчина, уже отходя вглубь дома. — Все объясню потом, мне правда нужно бежать!

— Стойте! — я попыталась его окликнуть. — А как их зовут? Режим дня? Что едят?

Но он уже исчез за поворотом коридора, на ходу отвечая в телефон.

— Да, Михаил Сергеевич, я выезжаю, буду через полчаса...

Я осталась одна в огромном холле с двумя двухлетними детьми.

Девочка на руках сосала палец и смотрела на меня с любопытством. Мальчик, по всей видимости, Макс, тем временем подбежал к стене и начал рисовать фломастером прямо по обоям.

— Эй, малыш, так нельзя, — я попыталась его остановить одной рукой, вторая была занята девочкой.

— Мозна! — весело ответил мальчик и продолжил свое творчество.

— Милые, а где ваша комната?

Девчуля пожала плечиками. Второй тем временем бросил фломастер и побежал в гостиную. Я поспешила за ним с девочкой на руках.

То, что я увидела, заставило меня остановиться.

4.

АРТУР

Я припарковался у офиса и сидел в машине, понимая, что только что совершил самый идиотский поступок в жизни.

Оставил дома совершенно незнакомую девушку с двумя маленькими детьми. Просто взял и сбежал как последний придурок.

И даже сумку у нее не взял. Даже имена детей толком не назвал.

Даже не показал, где туалет, где еда, где детская аптечка. Красивая девушка приехала на работу, а я швырнул ей детей в руки и смылся на переговоры.

А она была красивая. Это я точно заметил, даже в спешке. Светлые волосы, зеленые глаза, миловидное лицо без косметики. Выглядела молодо, лет на двадцать пять максимум. Наверное, подумала, что попала к психу.

Достал телефон, хотел позвонить домой и хотя бы извиниться, но вспомнил, у меня же нет номера няни. Да и свой я ей не дал.

Вообще ничего не дал, кроме орущих близнецов.

Михаил Сергеевич уже ждал в переговорной и смотрел на часы. Крупный инвестор, от которого зависит будущее моей компании.

Сделка на десятки миллионов рублей. Не мог же я развернуться и поехать домой знакомиться с няней.

— Артур Владимирович, думал, вы передумали, — он встал мне навстречу с кислым лицом.

— Извините за опоздание. Серьезные семейные обстоятельства.

Мы сели за стол, я раскрыл ноутбук, но мысли были совсем не о бизнесе.

А вдруг эта Валентина — мошенница? Откуда я знаю, кто она такая? Елена Викторовна из агентства могла мне подсунуть кого угодно.

Вдруг она сейчас грабит дом? Или того хуже, что-то случится с детьми, а я даже не знаю ее фамилии.

— Поэтому мы готовы увеличить инвестиции на пятнадцать процентов при условии выхода на европейский рынок в течение года, — говорил Карпов, перелистывая документы.

Я кивал, делая вид, что слушаю. В голове крутилось одно.

Какой же я безответственный опекун. Дети остались с чужой теткой, которая может оказаться кем угодно, а я тут рассуждаю про рентабельность и маржу.

Полгода назад у меня не было детей. Была размеренная жизнь холостяка, работа по двенадцать часов в сутки, спортзал, встречи с друзьями.

А теперь я сижу на переговорах и переживаю, что двухлетние близнецы могут засунуть пальцы в розетку или упасть с лестницы.

Переговоры тянулись мучительно долго. Карпов требовал гарантий и подробных планов развития, я машинально отвечал и подписывал бумаги, а сам представлял самые страшные сценарии. Макс засунул что-то в розетку. Софа упала с дивана. Няня не справилась и вызвала полицию или того хуже, службу опеки.

Когда Карпов наконец ушел, довольный подписанными договорами, я схватил телефон.

Никаких пропущенных звонков, никаких сообщений. Ни из полиции, ни из МЧС. Это хорошо или плохо?

Поехал домой с бешеной скоростью. По дороге думал, что буду делать, если дома будет разгром. Или если найду записку: «Ваши дети неуправляемы, я ухожу». Или если вообще никого не найду.

У ворот коттеджного поселка сидел охранник Семен и читал спортивную газету.

— Артур Владимирович, к вам же сегодня девушка приезжала. Кто она? Хорошенькая такая, с большой сумкой.

— Да, это няня. Она еще дома?

— А куда ж ей деться-то? Полтора часа назад на обходе был. Дети смеются там во дворе, музыка тихая играет. Все спокойно.

Смех — это хорошо. Значит, дом не сгорел, дети живы, няня не сбежала в панике через час после приезда.

Открыл дверь ключом и замер в прихожей.

В доме было тихо. Не мертвая тишина катастрофы, а какая-то уютная. Из гостиной доносились негромкие голоса и тихая музыка с детскими песенками.

Снял туфли, прошел на цыпочках по коридору и осторожно заглянул в гостиную.

То, что я увидел, не укладывалось в голове.

Макс и Софа сидели на диване рядом с няней. Не носились по комнате как бешеные, не кричали, не громили мебель, не устраивали истерик.

Просто сидели и смотрели на яркую книжку в ее руках. Макс прижимал к себе плюшевого медведя, Софа держала свою потрепанную куклу.

А няня читала им, меняя интонацию, показывая картинки. Дети слушали, завороженные. Макс даже не пытался залезть на спинку дивана или сбросить картины на пол.

— Мишка увидел мед и сказал... — читала няня, показывая картинку.

— А-а-а! — радостно выкрикнул Макс.

— А пчелка сказала...

— Ж-ж-ж! — Софа засмеялась и захлопала в ладоши.

Я стоял в дверях и не мог поверить своим глазам. Мои неуправляемые близнецы, из-за которых уволились пятьдесят нянь подряд, мирно сидели и слушали сказку.

В гостиной был относительный порядок. Игрушки не валялись по всему полу, а лежали в корзинах.

Няня была повернута спиной к двери и меня не видела. Волосы у нее выбились из хвостика, на джинсах были какие-то пятна, наверное, от детской еды.

Но дети рядом с ней выглядели спокойными и счастливыми.

Я не стал заходить в гостиную. Зачем мешать, если все идет хорошо? У меня еще много работы и лучше не рисковать.

Вдруг мое появление разрушит эту идиллию, и дети снова начнут буянить.

Тихо прошел в кухню, чтобы взять воды, и обомлел.

Кухня сияла чистотой. Раковина пустая, поверхности протерты, детские тарелки и чашки вымыты и стоят в сушилке. На плите стояла кастрюлька, от которой вкусно пахло. Пол чистый, крошки убраны, липкие пятна от разлитых соков стерты.

Заглянул в кастрюлю. Самый обычный овощной суп с курицей. Никаких экзотических ингредиентов. Просто нормальная еда, которую могут есть маленькие дети.

Неужели одна девушка успела все это за несколько часов? Навести порядок, накормить детей, развлечь их и при этом не довести до истерики?

Взял бутылку воды из холодильника и осторожно прошел в свой кабинет на втором этаже. Закрыл дверь, сел за стол и попытался сосредоточиться на работе. Но мысли были не о бизнесе.

Я думал о том, что эта няня может оказаться совсем не такой, как предыдущие. Может быть, она действительно знает, что делать с детьми.

Может быть, наконец-то нашелся человек, который не сбежит через неделю. Что, если наша жизнь наконец войдет в нормальное русло?