Ищу няню для папы, или Как согреть Стража Севера

Пролог

Владения Эйнара Вормуса, князя и стража севера.

— Господин Вормус! Это уже ни в какие ворота! Вы обратили в лед отряд подданных королевства Делар, которые имели неосторожность заблудится в ваших непроходимых лесах!

Немолодой, невысокий мужчина с темными, явно подкрашенными магией волосами и светлыми, почти прозрачными глазами, подобно впечатлительной барышне горестно всплескивал руками и качал головой.

— Это были браконьеры. При них обнаружили туши зверей. Я никому не давал дозволения охотится в моих землях, — его собеседник, напротив, никаких жестов не совершал, а ронял слова, словно тяжелые льдины.

Они оба сидели в массивных креслах у разожженного камина, только один казался огромной каменной глыбой, а второй беспокойной сорокой, которая не унесла все найденные ей блестяшки в гнездо, а по какой-то странной прихоти прицепила их к перьям и теперь постоянно проверяла все ли из них не месте.

— В таком случае, браконьеров надо было отдать под суд Делара и его Величество наказал бы их по закону. Вы же, господин князь, самодурствуете. Делайте со своими людьми, что хотите, а королевских подданных будьте любезны не трогать.

— Судья им — Север, а закон тут я, — уронил мужчина, не глядя на собеседника. — Браконьерство — смерть.

Взгляд его был устремлен в камин, и в отблесках пламени казалось, что черты его лица высечены из камня, настолько они были неподвижны.

Корвус Вайпер, подданный его Величества Лапидуса II и посол королевства Делар едва заметно скривился, но тут же скрыл свое раздражение хозяином-варваром. Тот, придя в кабинет приемов, где Корвусу пришлось дожидаться его битый час, даже не соизволил поздороваться. Просто кивнули, сел в кресло у камина и замер, как статуя. Ужасное неуважение и ни грана любезности.

— Отряд всего лишь искал себе пропитание, — зашел с другой стороны посол. — Ваши действия были неправомерны.

Взгляд голубых глаз на миг поднялся из-под бровей на Корвуса, и в усах его собеседника мелькнула нехорошая усмешка. Такая, что по мужчине пробежал озноб.

— Многовато взяли для пропитания, — сказала неприветливый хозяин замка, протягивая руку в сторону своего визави.

Посол дернулся в кресле, но его собеседник всего лишь взял кочергу и поворошил поленья в камине. Пламя взметнулась вверх, опалив жаром и осыпав искрами бороду мужчины и тут же притихло, будто поняв, с чем столкнулось.

— И все же Совет Королевств решит, что вы, господин Вормус, сделали это на эмоциях и не отдавали себе отчета в действиях. Это будет иметь для вас последствия, — гнул свое господин Вайпер.

— Что вы хотите? — устало спросил хозяин замка.

Он совершенно не был расположен вести бесконечные разговоры о том, что кому он якобы должен, и выслушивать сентенции о недопустимости своего поведения.

С щитом, удерживающим смертоносную Стужу на месте, опять творилось что-то неладное, и несколько замораживающих ветров вырвались из-под контроля. Ему с братьями пришлось напитывать защиту своей магией, чтобы не допустить новых прорывов, и сейчас у него внутри раскинулась ледяная пустыня, которая до сих пор тянула из него силы.

Поэтому Эйнар Вормус молчал и лениво думал о том, почему он должен объяснять этому скользкому угрю, что запрет на охоту и добычу в его землях чужаками не просто так. Что они своей алчностью, завистью и жадностью, своим желанием выгрести из Вальхейма все его богатства, заставляют тревожат проклятие, скованное льдами, и дают силу убийственной Стуже? Что жертвы в этом случае необходимы, чтобы успокоить древнее зло, так неосторожно разбуженное когда-то его отцом?

Проще согласиться на вымогательства хитрого угря и отправиться к дочке. С ней он наконец-то сможет хоть немного оттаять душой и сердцем.

— Допуск на ваши земли отрядам охотников, — быстро попросил посол, впрочем без особой надежды, скорее по привычке.

— Нет, — короткий ожидаемый ответ сорвался с губ Эйнара, как ком снега с покатой крыши весной.

— Старателей? — продолжил торг посол.

— Нет.

— Лесорубов?

И тот же ответ. Корвус Вайпер знал, что так будет. Но сегодня он добивался иного.

— Так не может продолжаться постоянно. Нельзя убивать людей лишь за то, что они взяли немного больше, чем им нужно, — добавив обиды в голос, сказал посол.

— Нет, — привычно бросил Эйнар, уйдя мыслями в свое. Каждый раз они торговались за одно и тоже, и князь просто ждал, когда посол потребует компенсации.

— Я рад, что вы со мной согласны. Думаю, что и напоминать вам о том, что все это происходит из-за того, что вы слишком долго остаетесь один, тоже не стоит, — сказал посол.

— Не… , — начал его собеседник и нахмурился. — Что вы хотите этим сказать?

— Что вы не можете больше оставаться один, вам нужно жениться. Его Величество подобрал для вас подходящую кандидатуру.

— Нет, — привычно отрезал Страж, и в его душе его сонным медведем заворочалась недовольство и недоумение. С чего бы ему указывают, что ему делать? — Трех попыток было достаточно.

— В таком случае, — посол поднялся, одернул камзол, будто собираясь прощаться, отошел на пару шагов, поднял руку и сорвал с груди приготовленный заранее артефакт. — Я, Корвус Вайпер, посол Трех Королевств, заявляю, что князь Эйнар Вормус, четвертый Страж Севера, не способен контролировать себя, принимать здравых решений и своим бездействием может нести угрозу целостности щита. Требую назначения регента.

Пролог 1

— Нянюшка, — девочка лет пяти подергала за рукав так же неподвижно замершую у огня пожилую женщину, закутанную в толстую шерстяную шаль. — А кто такой “регент”?

Они с нянюшкой растопили камин, чтобы проследить за господином послом, который в очередной раз явился в их замок.

Ей не нравился этот человек со скользкими и обманчивыми, как весенний лед, глазами. Каждый раз он как будто что-то выглядывал и искал в коридорах и приемном кабинете, и использовал магию, которая совсем не нравилась древним стенам самого старого замка Вальхейма.

Старуха распахнула глаза, поворошила угли в камине, и картина кабинета князя пропала в языках пламени.

— Регент, Линнея, это такой человек, который сует нос в чужие дела и берется командовать, — сказала она. — А еще, прикрываясь благими намерениями, ворует и разоряет земли.

Глаза ребенка стали похожи на два ярких синих алмаза, и она сказала со всей своей детской непосредственностью, сжимая руку женщины:

— Нянюшка, нам не нужен в замке такой человек.

Старуха не ответила. Она долго ворошила угли, вглядываясь в мелькающие язычки пламени, что-то беззвучно шептала сухими губами, качала головой, потом вздохнула:

— Боюсь, что тут мы ничего не поделаем, девочка моя. Посол Делара хитер, а его король еще хитрее. Выставит князя в дурном свете и придется твоему отцу его власть принять.

— Дядюшки не допустят, — помотала головой девочка, с надеждой глядя на нянюшку.

— Сейчас уж не те времена, снежиночка моя, когда князья могли никого не слушать. Договорами и клятвами все опутаны. Войной на них, ясное дело, королевства не пойдут, но торговые дела свернут, и тогда людям плохо придется.

— Это из-за браконьеров? — чуть не плакала девочка, представив, что неприятный посол поселится у них в замке. Этого никак нельзя было допустить.

— Нет, льдинка моя ясноглазая. Это потому что князь наш… — Старуха задумалась, как сказать ребенку, что ее отец слишком суров, непримирим, упрям и скор на расправу, и подобрала более мягкое, на ее взгляд слово, — …невоспитан. Ведет себя, как медведь в лесу: делает, что хочет, и ни с кем не считается. Вот на него собак и спустили.

Малышка образ осмыслила и подняла сияющие волшебным синим льдом глаза на старуху:

— Нянюшка, я знаю, что надо сделать! Надо найти няню для папочки! Чтобы она сделала его воспитанным.

Старуха долго моргала старыми, чуть слезящимися от дыма глазами, потом снова взялась за кочергу, принялась ворошить в камине и шептать на дым, прося его узнать, будет ли Вальхейму польза от “няни для папочки”.

Но юная княжна уже загорелась идеей и доставала из массивного бюро бумагу.

— Мы напишем объявления и расклеим их в ближайших городах королевства Делар. Там наверняка найдется кто-то, кто знает все о хороших манерах. Тогда папочку никто не назовет варваром и регента к нам не приставят, — рассуждал ребенок, раскладывая на столе принадлежности для письма.

— Да кто же из Делара к нам сюда, в самое сердце Вальхейма поедет, — возразила старуха. — Льдинка моя, там наши земли гиблыми и проклятыми считают, а твоего отца — варваром и злодеем.

Девочка закусила губу, нахмурила лобик, а потом упрямо заявила:

— Папулечка самый лучший! Просто они его не видели. Но я поняла, нянюшка. Нужен папулин портрет.

Девчушка взяла стул и полезла искать изображения князя, а старуха, наклонившись к огню, зашепталась с вертлявыми язычками пламени, но больше с дымом.

Он шептал ей, что надежда на благоприятный исход есть, но нужна жертва, большая жертва. Север готов в ее качестве взять сердце, внутри которого не лед, а пламень.

А посмотреть?

А как же!

Любимый папулечка мог выглядеть так:

“Льдинка ясноглазая”

И нянюшка, само собой:

Кто еще? Ах да, посол. Неприятный тип. Пусть он пока будет таким:

Если кто-то вам видится другим, напишите об этом в комментариях)) Лайки тоже приветствуются. А мы скоро продолжим!

Глава 1. Сон

Агата

Мне опять снится этот сон.

Кругом лес, я стою в нем одна и не знаю, куда идти. Помню, что у меня есть цель, но не помню, какая. Вдруг слышу детский голос, зовущий на помощь, и иду на него. Лес сгущается, становится темнее и страшнее, а голос затихает.

Я бы рада бежать вперед, чтобы успеть спасти, помочь тому, кто зовет меня, но ноги вязнут во внезапно ставшей рыхлой земле.

Повернуть, вернуться, найти другой, обходной путь, не дать заманить себя в ловушку! Но не получается.

Какая-то решимость двигает, толкает меня вперед, заставляя упрямо раздвигать темные тяжелые ветви елей в надежде, что вот-вот будет знак, который подскажет, что я у цели.

Но, увы, надежда тает, а меня с каждым шагом окутывает холод. Он сковывает движения, и мне кажется, что я попала в странный вязкий лед, который с неохотой дает мне вытащить ноги, чтобы сделать еще шаг. Затем перестают слушаться руки, и у меня уже не получается отодвигать ветки деревьев, чтобы увидеть, куда идти.

Они хлещут меня по лицу, и каждый такой удар обжигает холодом, который проникает под кожу все глубже и глубже.

Я знаю, что еще немного, и я окажусь скованной холодом так, что он дойдет до сердца, я не смогу больше двинуться и превращусь в ледяную статую. Удар сердца, шаг, еще один удар… Все, замираю.

И я просыпаюсь, тяжело дыша и с бешеным сердцебиением.

— Зая, ну ты чего? Опять кошмар? Это все твоя работа, однажды она тебя добьет, — лениво говорит муж, складывая на меня руку и подгребая под себя.

Для меня она слишком тяжелая, и кажется холодной, будто на грудь мне возложили могильный камень, но я терплю, пытаюсь отдышаться и привести в порядок мысли.

Сон про то, как кровь становится ледяным смузи, а я живьем превращаюсь в статую, снится мне вторую неделю.

С того самого дня, как я узнала, что начальство решило отправить меня в филиал компании в далекий город Ленск где-то в Якутии. Видела я на карте этот город и так и не поняла, что там делать коучу по этике. Хотя догадываюсь.

Я веду корпоративные тренинги в одной нефтегазовой компании. Переговоры, общение с клиентами, заказчиками, проверяющими, деловой этикет, корпоративный стиль и культура общения. И до недавнего времени меня полностью устраивала моя жизнь.

Но у одного из директоров подросла дочка, и ей понадобилось место. Пару месяцев девочка работала под моим началом, но потом стала говорить о том, что хочет самостоятельности и наставник ей не нужен.

Мне предложили сменить место работы. Обещали поднять зарплату и даже обеспечить на месте жильем.

Я тактично отказывалась, но неделю назад разговор свелся к тому, что дело это уже решенное, не хочу перевода — до свидания.

Намекнула мужу, что есть необходимость сменить место жительства.

И встретила его категоричное “нет”. И теперь у меня выбор — согласиться и уехать к полярному кругу одной, уволиться, чтобы не расставаться с Артемом, или применить все свои способности, чтобы убедить гражданского мужа в необходимости перемен.

Не вдохновляет ни одна из перспектив. Север и городок, до которого можно добраться только на кукурузнике, пугает. Я точно знаю, что по нему медведи бродят, я в интернете об этом читала. Остаться без работы здесь — еще хуже. Квартира у нас съемная, а Тема вот уже полгода как безработный. Он пробовал быть блогером, писателем, фотографом и маркетологом, но пока не преуспел ни в одном из увлечений. Поэтому я не ожидала, что предложение сменить место жительства вызовете у него такое неприятие. Но факт есть факт.

Поднялась тихо, чтобы не потревожить его чуткий сон, но Тема этого даже не заметил. Сходила на кухонную половину, налила воды, потом пробралась к подоконнику и долго смотрела на огни города, который никогда не спит. Осознание того, что вокруг не глухая тайга, а всего лишь каменные джунгли, в которых я, как хищник, прекрасно ориентируюсь, успокаивало.

Но утро показало, что ничего я в хищниках не смыслю.

Глава 1.1. Подстава

— Агата Николаевна, вас вызывают в отдел кадров, — с милой улыбкой сообщила мне Анечка, мой стажер и претендентка на мое место.

— Хорошо, — кивнула я и отправилась наверх.

Сегодня я подумала и решила, что соглашусь на перевод.

Потому что ночью я поняла, что не все меня устраивает в моей жизни. “Перемены всегда к лучшему, — убеждала я себя. — Если Тема не хочет что-то менять, это говорит о его незрелости. Возможно, я его слишком опекаю. В любом случае, нам стоит обсудить это, как цивилизованным людям”.

Подходя к отделу кадров, по косым взглядам поняла, что что-то не так. Увидев красное заплаканное лицо Ирочки, секретаря главного инженера, и слишком бледное Тани из кадров, предположила, что произошел конфликт.

Только подумала, что это странно, девочкам нечего делить, они почти не пересекаются, как Анатолий Палыч, наш кадровик довольно суровым и неприятным тоном спросил:

— Агата Николаевна, поясните, как это понимать?

И развернул ко мне ноутбук.

“Секретарша Ирка беременна от шефа”, — сообщение от моего имени в корпоративном чате. И дальше активное обсуждение этой сплетни при моем активном участии.

— Для того, кто занимается развитием корпоративной культуры, думаю, что вы и сами понимаете, что такое поведение недопустимо. Вы уволены, Агата Николаевна. Ваш обходной, расчет получите сегодня. Приказ уже подписан, — начальник кадров протянул мне бумаги. — Идите. Пропуск отдадите охране внизу.

Шла к себе, словно замороженная, едва переставляя ноги. Я не писала в чат, но не успела ничего сказать в свое оправдание. Бессонная ночь и осознание чудовищной подставы словно вынули из меня что-то важное.

Перед дверью в кабинет взяла себя в руки и как каменная села на свое рабочее место. Проверила расписание тренингов, и сообщения в корпоративном чате. Там все уже обсуждали мое увольнение за подставу с главным инженером и его секретаршей. Девушке сочувствовали и обсуждали ее судьбу, меня осуждали.

Палыч прав. Для того, кто следит за корпоративной этикой, ситуация в принципе недопустимая. Оправдываться бесполезно, мне все равно никто не поверит.

Молча собрала вещи и вызвала такси.

Вот и все, о переезде с Артемом можно больше не говорить. Осталось сообщить, что теперь и я без работы и дать понять, что было бы неплохо проявлять меньше принципиальности в вопросах трудоустройства.

Дверь открывала, как во сне, мысленно переживая за Ирку и формулируя в уме строчки резюме. У меня ведь даже нет профильного образования. Я пятнадцать лет назад пришла в компанию сразу после училища, и устроилась секретарем, а потом тогдашний начальник предложил мою кандидатуру на должность того, кто будет работать с вахтовиками и нести им свет и корпоративную этику. На тот момент у меня была репутация самого неконфликтного человека, который без мата мог договориться с кем угодно. Сейчас это уже не прокатит…

Ступила на ковер, поставила на тумбочку коробку с вещами и замерла.

Они были так увлечены друг другом, что просто не услышали, как я вошла в нашу квартиру. Хотя какая квартира, студия, 15 квадратов, входишь и сразу все на виду. Особенно кровать и Артем с девушкой на ней.

Отступала я, пятясь задом. Артем. Мой гражданский муж. С кем-то на нашей кровати. Только сегодня или это не первый раз? Хотя какая разница?

Стало противно и брезгливо. Он младше меня на два года и мы вместе последние пять лет. Я была уверена, что у нас все серьезно. Да, не расписались, но кому в наше время это нужно?

“Все к лучшему, — твердила как мантру, спускаясь пешком по лестнице. Лифт ушел и не было сил, чтобы стоять и дожидаться его. — Перемены всегда к лучшему”.

Ноги вынесли на улицу. Куда теперь?

Найти интернет кафе, но подальше от дома. Здесь я могу встретиться с Артемом, а я пока не готова к этому. Нужно успокоиться и только потом обсуждать наши отношения. Точнее их разрыв. Еще мне нужно жилье подешевле и попроще и сайты с вакансиями. Проверить баланс на счете. Предупредить родителей, что пока не смогу им помогать. Что еще? Собрать и забрать вещи из квартиры, вернуться туда я не смогу.

Я практически бежала по улице все дальше от дома и составляла в голове списки дел. Лишь бы не думать о том, как мерзко у меня на душе, будто с головой окунули в коллектор и теперь я обтекаю у всех на виду.

Пять лет и это мой второй почти брак. Наверное, дело во мне, раз в тридцать пять я не могу создать нормальную семью. В том, что я, как говорит Анечка, занявшая мое место в компании, “эмоционально закрыта”.

А вот и кафе! Бросилась к нему, как к островку безопасности и твердой почвы среди зыбкого мира.

Но не добежала. Визг тормозов, удар, мгновенная боль и темнота.

Глава 2. Ну, здравствуй, новый мир

Айна

Тусклый свет раннего утра только-только начал пробиваться сквозь мутное окно, когда Айна проснулась от хныканья ребенка за стеной. Вставать не хотелось, но она знала, что придётся. Отец уехал с вечера, и больше лежать не получится.

Голова еще кружилась от слабости, но вставать и понемногу ходить она могла, так что вздохнула и откинула тонкое одеяло.

— Айна, негодная девчонка, ты что, не слышишь? Немедленно подойди к Василу! — раздался гневный голос баронессы.

Девушка замерла на секунду, сжавшись в комок, но тут же поспешила накинуть шаль. Несмотря на то, что еще стояли летние дни, холод снова добрался до Делара, и на рассвете было особенно холодно.

На миг замер и ребенок, словно не верил, что его так бесцеремонно разбудят в такую рань, а поняв, обиделся и зашелся в плаче в полный голос.

— Айна, — раздалось громко и истерично, и девушка, сунув тощие ноги в старые разношенные войлочные тапки, как могла быстро поспешила к брату.

Но все же она не была достаточно расторопна, ее сломанная нога не давала двигаться быстро. Когда она открыла дверь в спальню, ребенок уже заливался плачем, а баронесса швырнула в няньку ложку со столика.

Айна прикусила губу, если бы отец не уехал, его жена не посмела бы кидаться вещами и не орала бы на весь дом, пугая детей и прислугу. Но ее мнения никто не спрашивал, женщина на кровати лишь недовольно кривилась и показательно затыкала уши.

Айна взяла ребенка, принялась укачивать его и вполголоса напевать незамысловатую песенку про то, что надо спать, иначе крик разбудит злую Стужу и демонов Метели, те придут и унесут малыша с собой. Её голос был мягким, почти гипнотическим, и вскоре малыш уснул.

Девушка осторожно опустила его на место, заботливо укрыла теплым одеяльцем и, кутаясь в шаль, тихо собиралась выйти.

— Хочу на завтрак сдобных булок, — выпятив губы, капризно заявила баронесса. — Замеси тесто! И на хлеба тоже.

Девушка бросила быстрый взгляд на женщину. Она знала, что не сможет выполнить эту просьбу. Доктор сказал, что из-за травмы ее рука долго не будет работать в полную силу. Поняла, что и баронесса все знает и испытывает удовольствие, сознавая, что задача будет связана с невыносимой болью.

— Хорошо, госпожа, — кивнула Айна.

Отказаться нельзя, тогда ее запрут в холодном подвале, а если Васил опять раскричится, то и его отправят туда же. И неизвестно, успеет ли отец приехать до того, как ребенок сляжет с горячкой, как в прошлый раз. Отец, признавший свою внебрачную дочь и оставивший ее жить в своем доме, уехал по делам, и заступиться за его детей в ближайшее время будет некому.

Девушка посмотрела за окно, туда, где извиваясь уходила вдаль дорога, по которой уехал отец, и поняла, что день будет долгим. Баронесса сделает все, чтобы оторваться за время, пока Айна болела и не могла вставать.

Крамольная мысль пришла ей в голову, что когда сводный старший брат столкнул ее с обрыва в реку, лучше бы она свернула шею, а ногу и плечо. Тогда бы все ее мирские страдания закончились.

Однако Айна тут же отбросила эту мысль, ведь тогда ее брат остался бы совсем один. А с такой мамашей и он на этом свете не задержится.

Замерла у двери, прислушиваясь — крепко ли спит, не придется ли снова укачивать, но из комнаты доносилось лишь тихое сопение ребенка и скрип кровати, на которой недовольно ворочалась его мать.

Девушка притворила дверь и по темному коридору двинулась к лестнице в кухню. Она привыкла и точно знала, сколько ей надо сделать шагов и где начнутся ступеньки. Вот только не думала, что в темноте коридора, куда не выходили окна, ее будут ждать.

— Попалась, немощная, — сказал сводный брат, хватая ее за руку и дергая на себя.

Она вскрикнула от резкой вспышки боли, и ей показалось, что всё вокруг залило ослепительным светом.

Братец чертыхнулся и с силой толкнул девушку от себя. Айна полетела с лестницы вниз, в темную пустоту...

Глава 2.1.

Агата

— Сингрид, отойди, я хочу увидеть племянницу, — услышала я сквозь темноту.

— Я же сказала, что эта дура полезла купаться в холодную воду и теперь у нее горячка! Что толку заходить к ней, она все равно без чувств, только бредит, — звучал второй недовольный голос, как мне показалось, знакомый.

Что происходит? Медленно открыла глаза, почему-то это движение далось с таким трудом, словно на веки мне положили пятаки. Вздрогнула от пришедшего образа. Я ведь не покойница, нет? Я не могла пошевелиться, все тело болело, но я все же сумела осмотреться.

Я находилась в каморке, не больше пяти шагов в длину, с небольшим окном без занавески, в мутное стекло которого едва проникал свет. Стены были выкрашены в тусклый серый цвет, который словно нагнетал уныния.

У стены кровать с жестким матрасом, на которой под тонким одеялом и шалью лежала я. У окна — деревянный табурет и небольшой стол, на котором стояло пара пузырьков, видимо с лекарствами, глиняный стакан и кувшин.

Под столом небольшой сундук, в углу у двери рукомойник с полотенцем и что-то серое аккуратно развешано на деревянных перекладинах на гвоздях. Подозреваю, что платья.

Обстановку я назвала бы спартанской, но совершенно непонятно, что я в ней делаю.

— Сингрид, отойди по-хорошему, я все равно войду, — решительно сказала женщина за дверью.

Собеседница что-то бурча, видимо, дала ей дорогу, и хлипкая дверь жалобно скрипнув распахнулась.

В комнату уверенно вошла женщина лет за сорок с поджатыми губами и цепким взглядом. Она оглядела обстановку, задержав взгляд на столе. Потом перевела его на меня.

В платье с высоким воротником, украшенным искусственными цветами, и бархатном жакете, окутанная запахом духов, в этой каморке она смотрелась по меньшей мере странно и нелепо.

Некоторое время мы с ней обе смотрели друг на друга. Наконец женщина что-то решила, прошла и опустилась на табурет возле моей постели.

— Айна, я вижу, что здесь с тобой обращаются неподобающе, — она повернула голову и глянула на вторую женщину, вошедшую следом и сердито поджимавшую губы у двери. — Поэтому предлагаю отправиться со мной в столицу.

— Твой брат, дорогая Иванна. будет против. Его дочь — никчемная, неуклюжая и глупая, но он к ней привязан. И я не понимаю, зачем она тебе нужна. Она не способна ни на что, полезла в воду, чуть не утонула сама и чуть не угробила моего сына, когда он бросился ее спасать. Так что никуда девчонка не поедет. Да и не довезешь, помрет дорогой, а мне отвечать, — с раздражением сказала женщина.

Мне кажется или я ее где-то видела? Может, в кино? Смотрела недавно какую-то историческую мелодраму…

Боги, как же болит голова. Тяжелый аромат духов тетушки смешивался с запахом лекарств, подгоревшей еды и немытого тела, вызывая тошноту. А высокий голос маменьки отдавался звоном в ушах и заставлял морщиться от головной боли.

А откуда я, собственно, знаю, что это — тетушка, а это — маменька? Хотя никакая она не мать мне, а просто жена отца.

То есть не может она быть женой папы, мои родители живут дружно и никогда о разводе речи не шло, и другой женщины у папы не было. Да и болен он сейчас… Что в таком случае происходит?

Женщины замолчали, их взгляды скрестились на мне.

— Айна, как ты себя чувствуешь? — обратилась ко мне тетушка.

Точно, Айна. Она опять назвала меня этим словом. Это что, имя? Или обращение? Меня зовут Агата, кто такая Айна?

И снова что-то внутри подсказало, что Айна — это я.

Так, первым делом взять себя в руки, никакой паники. Единственный раз, когда я допустила ее, стоил мне жизни…

Воспоминания о последних минутах обрушилась на меня, как лавина снега, сковав холодом и вызывая дрожь в теле.

— Девочка моя, не волнуйся, — тетушка взяла меня за руку, и я почувствовала, какие у нее горячие пальцы. Или это у меня слишком холодные руки?

Медленно перевела взгляд туда, где лежала рука тети, и поняла, что это вовсе даже не мои руки! Слишком худые, изможденные и неухоженные. Никогда у меня не было таких рук. Я всегда тщательно ухаживала за ними.

А если я умерла, и руки эти не мои… Значит, я — это не я? А кто?

— Пить, — еле выдавила из себя. Главное — не показывать, что в теле этой несчастной теперь другой человек.

Баронесса нахмурилась, а тетушка приказала:

— Подать нам с племянницей горячего чаю!

Ой, женщины!

Что же вы так кричите-то?

Застонала против воли, хотела поднять руку и не смогла. Боль пронзила меня от макушки до пят, и вместе с ней я все вспомнила — кто такая Айна и почему теперь на ее месте я.

***

Добрый день, дорогие читатели! Рада видеть вас в новой истории, которая пишется в рамках литмоба "Попаданка в гувернантки"

Глава 3. Проверка на нетронутость

Итак, Айна — незаконнорожденная, но признанная дочь барона Наураса. Баронство это на окраине Делара, когда-то крепкое, но сейчас оно терпит убытки из-за ветров, что среди лета могут внезапно налететь с севера и погубить урожай. Поэтому сам барон Марио Наурас в частых разъездах, они пытаются придумать что-то для защиты от ветров и прочих странных погодных явлений, а дома хозяйничает его жена.

Сингрид относится к Айне как к служанке, если не хуже, похоже, Баронесса ненавидит всех, кроме себя и своего старшего сына. Почему эта злобная фурия не отравила или как-то иначе не отправила обладательницу моего тела на тот свет раньше — загадка.

Но, к чести сказать, и в этот раз постаралась не она.

Мой сводный брат, сын баронессы от первого брака, столкнул меня с лестницы. Мило с его стороны, девочка так устала от того, что ее постоянно гнобят, что он оказал ей услугу.

Вот только что на ее месте делаю я?!

Пока я старательно вносила свои новые знания в список (люблю порядок во всем, да), тетка поднесла мне стакан с лекарством и помогла напиться.

Предусмотрительно, что она не стала давать мне что-либо, пока не попробовала все сама. Выглядело забавно — она опускала кончик ногтя в каждый пузырек, нюхала, пробовала на язык и потом ненадолго закрывала глаза. Так она выбрала какое-то лекарство, отмерила его в стакан с водой, снова пробовала и только после этого дала мне.

Лекарство подействовало и боль прошла. Попыталась вытащить какие-нибудь сведения о госпоже Иванее, но увы, частыми визитами она брата не баловала.

— Я привезла с собой лекаря, но он немного задерживается, — сказала мне тетка. — Если он подтвердит что ты… — она замялась, — …можешь ехать, то я хотела бы, чтобы ты отправилась со мной.

Нам принесли чай, Иванна демонстративно забрала поднос и закрыла дверь перед носом баронессы.

— Зачем? — спросила я. Принимать с бухты барахты никаких решений я не собиралась. И вообще приезд тетки в момент отсутствия ее брата и падения Айны с лестницы выглядел подозрительно. Не верю я в души высокие порывы таких самоуверенных дам.

— Что тебе делать в этой глуши? Поедешь со мной в столицу, подыщем тебе мужа…

— Нет, — сказала я. — Я никуда не поеду.

Женщина опешила на миг, потом покусала губы в раздумьях.

— Давай все же дождемся ответа доктора, — сказала мадам и вышла, оставив меня в раздумьях. — Возможно, что я зря приехала.

***

Доктора долго ждать не пришлось.

Энергичный, даже чересчур, мужчина среднего возраста появился в моей каморке с широкой улыбкой.

— Так-с, и кто у нас тут помирает?

Оптимистично, ничего не скажешь. Я чуть не поперхнулась чаем, который цедила маленькими глотками, пытаясь принять реальность.

— Вероятно, что я, — сообщила эскулапу очевидное.

— Ну-ну, не наговаривайте на себя, милая моя. Вы еще вполне даже живы, — сказал доктор так рьяно рассматривая меня, что я засомневалась, что это надолго. — Ложитесь и задирайте подол!

Что вот так прям сразу?! А поговорить?

— Господин доктор, я вообще-то баронская дочь. Мне тут мужа обещали, столичного. Так что давайте обойдемся без этих излишеств.

— Но милейшая, как же иначе я смогу убедиться, что вы девственны? — доктор сдаваться не собирался и самым решительным видом он занял собой единственный табурет, а своим саквояжем — стол, небрежно сдвинув в сторону остальные пузырьки.

— А вы собираетесь лично это проверять? — уточнила я, пытаясь вспомнить, как в Средневековье (Боги, ну почему я никогда не интересовалась историей) устанавливали этот факт. Но в голову после фразы “задирайте подол” приходило только одно. И оно мне не нравилось.

— Естественно, — кивнул мужчина, извлекая из саквояжа что-то металлическое, непонятное и страшное на вид.

— Я против, — сказала твердо, решив, что штука в руках доктора мне не нравится еще больше, чем то, о чем я подумала сначала.

Мужчина видимо отпора не ожидал, и мы некоторое время сидели глядя друг на друга и молчали. Но заныло плечо, и я поняла, что доктора я не пересижу.

— Поясните мне, непросвещенной деревенской девушке, каким именно образом вы хотите установить факт моей нетронутости? — наконец я подобрала слова, чтобы перейти к обсуждению предмета своего несогласия.

— Обыкновенно. Мне надо заглянуть внутрь, — кивнул он на мой живот.

Подумала немного.

— А потом вы на мне, я так полагаю, женитесь?

— Вообще, не планировал, — мужчина с новым интересом уставился на меня.

— Боюсь, что в этом случае наши с вами переговоры зашли в тупик, — призналась я. — Я не готова демонстрировать свои сокровенные места постороннему мужчине. Это слишком личное.

— Но что я скажу госпоже Иванне? Что мне отказали?! — патетично воскликнул мужчина, но в глазах его я разглядела веселые искорки.

Определенно, это самый странный доктор на моей памяти. И он мне нравится. Но сейчас мне не флирта. Не потому что я стыдливая, а потому что битая, и к сожалению, не только жизнью.

Глава 3.1. Заманчивое предложение

С плечом оказалось все печально, на один перелом наложился второй и что-то там вдобавок защемило, поэтому, несмотря на все манипуляции и лечение доктора, ходить мне в ближайшее время с рукой, подвешенной на “косынке”. Еще выяснилось, что у Айны неправильно срослись кости в ноге, и поэтому я буду хромать. Кроме того, у девушки сломано два ребра, разбит затылок, она получила сотрясение мозга и вообще выжила не иначе как чудом и божьим промыслом.

Когда тетушка и баронесса выслушали заключение доктора, последняя заявила:

— Говорю же, совершенно бесполезная, бестолковая и неловкая девка. Муж терпел ее из жалости и добросердечия. Так и норовит убится, глаз да глаз за ней нужен.

Тут в комнате рядом заплакал ребенок, и баронесса немного подождала, глядя на меня с раздражением, но поскольку я не двигалась, отправилась к малышу сама.

Она что, правда думала, что я сейчас все брошу и пойду успокаивать ребенка?

“Хотя да, именно так она и думала”, — дошло до меня чуть погодя, когда все больше осколков о жизни моей предшественницы всплывало в памяти. Эта “добрейшая” женщина мало того, что держала баронскую дочь в черном теле, так она еще все время норовила выставь ее полной неумехой. Специально толкала под руку, когда барон не видел, не гнушалась поставить подножку, толкнуть или дернуть за волосы.

Однако, милая семейка мне досталась.

Иванну я тоже с трудом, но припомнила. Она была сестрой барона, удачно вышла замуж и уехала в столицу. Пока Айна была ребенком тетка ее или старательно не замечала, или шпыняла. А сейчас зачем-то пожаловала… Тоже нужна нянька?

— Айна, я все же настаиваю, чтобы ты поехала со мной, — сказала тем временем тетушка, устраиваясь рядом. — Что тебе делать в этой дыре? Сингрид однажды убьет тебя, столкнув с лестницы, или устроит еще что-нибудь. Подумай, как это расстроит твоего отца.

Моего отца уже скорее всего сильно расстроило, что его дочь погибла в аварии. А я ведь хотела родителям денег отправить… Не успела.

— Это не баронесса, — сказала я, — это была случайность.

— И все равно я не понимаю тебя! Я даю тебе шанс увидеть столицу! — тетка не намерена была сдаваться, тем более, что доктор подтвердил мою нетронутость.

— Тетя, мы обе понимаем, что вы приехали сюда не за этим. Что вам от меня нужно на самом деле? — я устала, а мысли о родных вовсе ввергли меня в тоску.

— Ладно, — женщина прошла по комнате и села на колченогий табурет, жалобно скрипнувший под ней. — Я скажу. Но обещай не отказываться сразу.

И тут за хлипкой дверью снова зашелся плачем ребенок. Я дернулась в порыве встать и забрать его у баронессы, и тетушка это заметила.

— Я знаю, что тебе предложить, — сказала она, решительно поднимаясь.

Она вышла, оставив меня в недоумении, но вскоре вернулась с ребенком. Положила его рядом со мной. И я… потерялась в своих чувствах. Комочек было одновременно жалко до слез, и что-то в душе наполнялось теплом и нежностью. Довольно необычные ощущения, которые я никак не могла переварить.

Иванна, пока я приходила в себя, рассыпала что-то у порога каморки.

— Варварская магия, — пояснила она мне. — Но действенная. Называется “шепоток”. Создает помехи и мешает подслушивать.

Магия? Еще и она вдобавок? Нет, все же это слишком для моей психики. Я человек сугубо рационализированный и в мистику не верю. В мультимиры еще могу, но магия… Перебор.

— К делу, дорогая племянница, — тетку мои терзания не волновали. Она с упорством носорога двигалась с своей цели. — Не знаю, откуда взялась твердость в твоем характере, мой брат слишком мягкотел, и мне ты тоже запомнилась скромной, тихой и забитой девочкой, но раз ты желаешь знать, так и быть, объяснюсь. Все дело в этих ужасных северных князьях-варварах. Они, видите ли, должны быть женаты.

Видимо последний факт тетушку очень расстраивал, потому то она снова принялась перебирать снадобья, оставленные ее лекарем.

У меня же появилась пауза для раздумий. В памяти Айны было что-то о том, что на севере холодно. Не просто холодно, там вроде какая-то ледяная пустошь то ли с демонами, то ли еще с кем, и злая Стужа, которая рвется на материк. И ей тут с младенчества пугают детей. Глянула на брата. Мальчонка уснул под моей рукой и теперь сладко сопел. Сердце мое снова затопило нежностью.

Господи, ну что за сказки-то? Они тут в бабу Ягу не верят, случайно? И как можно такого кроху запугивать какими-то снежными демонами? То ли дело у нас: “придет серенький волчок и ухватит за бочок”! Кхм, тоже альтернатива так себе вообще-то.

Не найдя нужного, Иванна полезла к себе в сумочку, достала оттуда пузырек, приложилась к нему, потом подышала в платочек и чинно сложила руки на коленях.

— Тетушка? — поторопила я женщину, стараясь избавиться от смятения, охватившего меня, пока я тихонько гладила по головке спящего брата.

— Эти Стражи Севера просто невыносимы. Один из князей пожелал устроить отбор невест. Разумеется, наш король не смог ему отказать. Ты же помнишь, насколько мы уязвимы перед всеми их проделками.

Она уставилась на меня, и я на всякий случай согласно кивнула, одновременно пытаясь вытащить из головы, что Айна знала о князьях и стражах.

Глава 4. Перспектива, однако...

Отбор, так отбор, мне было по большому счету все равно. Аргументом стали два обстоятельства — я не Айна и об этом может догадаться баронесса. И второй — тетя обещала, что найдет моему брату такую кормилицу, которая не даст спуску его мамаше.

Согласитесь, что даже одного из аргументов хватило бы, чтобы я отправилась на край света. Что касается того, что край света здесь очень даже буквальный и имя ему Север, то я и дома мысленно уже собралась в Якутию.

Три дня тетя гостила у брата, и баронесса все это время пыталась давить на меня:

— Только попробуй куда-то отправиться, негодная девчонка! Ты забыла, кому ты всем обязана?

Я сначала даже растерялась от такого наезда. Уж этой тетке я точно ничем обязана не была, так что суть претензий не понимала.

— Твой отец дал тебе кров и образование, а чем ты ему собираешься отплатить? Замуж без родительского благословения выйдешь — всю жизнь мучиться будешью. Одумайся, юродивая! Кому ты нужна такая — хромая, кривая? Твое место в углу за печью.

Я опускала голову и молчала, потому что говорить с человеком, который привык к монологам, бессмысленно. Но это раздражало баронессу и тогда она вполголоса ругала меня недалекой, ущербной, бесноватой и грозилась всем рассказать некую страшную тайну, если я не откажусь от поездки.

Я не отказывалась, мне и самой было интересно, что за страшная тайна скрывается в прошлом Айны.

Но разгадка оказалась тривиальной и разрешилась перед отъездом.

Хоть баронесса и приходила пошипеть каждый день свои угрозы, но тетка ей воли особо не давала. Она не особо подпускала ее ко мне под предлогом того, что я больна и до брата женщина тоже добраться не могла. Потому что появилась кормилица для Васила, брата Айны. Весьма дородная женщина, способная свернуть баронессу в калачик. Сингрид к сыну она просто не подпускала, сообщив, что ей барон велел ей его кровиночку охранять и никому в обиду не давать, в том числе мамаше. Но мне мальчонку приносили, и я опять не могла понять, откуда во мне столько нежности и тепла к практически чужому для меня ребенку.

На земле у меня детей не было, не потому что не хотела. Просто так сложилось. И даже предположить не могла, что во мне есть столько нерастраченных чувств.

— Я написала брату с предложением забрать племянника с собой, но он против, — сказала мне тетя. — А на няню-телохранителя согласился. Видимо, помнит свое детство, — горько улыбнулась она и на минуту даже показалась человечной. В любом случае, я была ей признательна, что она,как могла, позаботилась о ребенке. Потому что к его мамаше доверия у меня не было.

А когда наступило время сборов (будто бы Айне было что собирать) и слуги начали выносить в экипаж вещи, баронесса ворвалась в гостиную и выдала:

— Она ведьма! Ей нельзя никуда ехать!

Господи, а я то думал, что-то новое услышу. Ведьмой меня за глаза и дома звали. А еще снежной королевой. Я не очень эмоциональна и меня сложно вывести из себя. И чем сильнее я переживаю, тем меньше это проявляется, я как будто застываю с одним выражением лица. Зато я спокойная, вежливая и исполнительная, и во мне ценили именно это.

— Да, я знаю, — отмахнулась тетка. — Это семейное, и я это переживу.

Так я покинула отчий дом — хромая, с рукой на перевязи, с одним стареньким ридикюлем и магографией брата в кармане возле сердца.

***

Дорога до столицы заняла еще несколько дней и это время я смотрела в окно, всему удивлялась и расспрашивала тетушку и горничную, которая ехала с нами и помогала в дороге, обо всем на свете.

Они обе решили, что это потому, что я из поместья никуда не выезжала, и охотно отвечали на мои вопросы.

Больше всего, конечно, меня интересовали серверные княжества и предстоящий отбор.

— Ничего особенного, просто среди других девушек тебе надо представить нашу семью. Если все пройдет хорошо, то вернешься домой и я устрою твою судьбу, — говорила тетя, отводя глаза.

А вот горничная Фрося (Вообще ее звали Фроскева, но девушка не была против, когда я сократила ее имя до более родного и привычного) прониклась и если ее хозяйки не оказывалось рядом, охотно делилась слухами:

— В прошлом году одному Стражу отбор устраивали, так никто из девиц назад не вернулся. Говорят, они их в жертву Стуже приносят. Люди видели, там скульптуры стоят ледяные, прямо в одежде замороженные, и их видимо-невидимо.

— А что родня девиц, не всполошилась разве? — спрашивала я.

— Откупились, — отмахивалась служанка. — Края там богатые, у князей и золота, и драгоценностей сколько хочешь. И мех такой, которого больше нигде нет. У графинюшки нашей только опушечка на шапке из него, так граф все ругается, что можно было добавить и коня взять, вот как!

Я кивала и показательно вздыхала, показывая, что горько сожалею о своей участи, но не верила, что кто-то людей замораживает, чтобы парк скульптур кстроить. И снова потихоньку принималась за расспросы:

— Не понимаю только, — говорила я, — зачем Стражам жен в лед превращать, если они женаты должны быть. Так ведь жен не напасешься.

Это мне тетушка поведала, что князьям жена положена по статусу, и у них есть право выбрать любую девушку, которая приглянется. И для этого для одного из них и организует данное мероприятие. А Фрося поделилась, что жена у него четвертая будет, поскольку три первых сгинули. Не иначе, как в статуи ледяные обратились.

Глава 4.1. Столичный дом тетушки

Столичный дом графини Иванны Фиронер ничем особо примечательным не выделялся. Это был особняк в пару этажей, двумя флигелями почти вплотную приткнувшийся к другим таким же домам. Много лепнины, балконов, украшений, высокие окна в римских шторах, огромное парадное крыльцо и все атрибуты достатка и статуса. Только все это было напускным, а на самом деле, графья одно крыло дома вынуждены были сдавать, так как с деньгами у них не очень.

И мне бы не было до этого дела, но у меня брат в деревне остался, будет ли тетушка с дырой в кармане кормилицу содержать? Спросила ее об этом напрямую.

Оказалось, что женщина ей должна и отрабатывать долг будет еще год. А потом мне придется что-то решать, поскольку мысли о мальчике не оставляли меня, по прежнему отдаваясь в душе щемящей нежностью. Я даже подумывала, зачем мне где-то искать ребенка, если у меня уже есть готовый.

Граф Лавр Фиронер меня словно не замечал, а с кузиной мы познакомилась заново. Она выросла довольно симпатичной девушкой, только к скверному характеру добавилось манерности.

— И эта будет заменять на отборе меня? — спросила девица на вид лет восемнадцати с тщательно уложенными локонами, оглядев меня с презрением. — Как это вообще возможно? Она опозорит нашу семью!

— С Айной будет заниматься госпожа Льорон, она добьется нужных манер, — поделилась планами тетушка.

— Но во дворец собирались поехать я! — заявила кузина. — Разве эта оборванка не может подменить меня где-нибудь в дороге?

— Дорогая, если хочешь, ты поедешь во дворец вместе с Айной, — согласилась тетка, и кузина на этом успокоилась.

Буркнула только, что не она со мной, а я с ней. И еще что-то про чучело и позорище. После этого мы с горячо любимой сестренкой практически не виделись.

Зато в графском доме меня снова навестил лекарь тетушки.

— Как у нас дела? — спросил он, так же широко улыбаясь. — Ногу ломать будем?

— Воздержимся, — сказала я. — Рада вас видеть, господин Адарио.

Он осмотрел меня, счел состояние удовлетворительным и сказал, что с рукой будет все хорошо, скорее всего, а ногу надо ломать, поскольку давешний перелом неправильно сросся, иначе я так и буду хромать.

— Но и это не гарантия того, что что-то изменится, — сказал он на прощание. — У вас, как я посмотрю, уже сформировалась привычка беречь ногу и руку.

— Угу, — согласилась я. — Мне бы еще голову научиться беречь.

Рассмеялся своим красивым грудным смехом.

— Это правильно, дорогая барышня. Голову в первую очередь беречь нужно, особенно от дурных мыслей. А я вам приготовил подарок. Никому не показывайте. Уверен, он вам пригодится.

Он вручил мне небольшой плоский ларец, тепло попрощался, пообещав, что мы еще непременно увидимся, и отбыл.

“Аптечка скорой помощи — весомый вклад в мое приданое”, — решила я, изучив содержимое подарка и поняв, что это снадобья и инструкции, казалось, на все случаи жизни. После чего припрятала ларец под матрас. Говорить о нем я никому не собиралась.

И последнее значимое событие, произошедшее в доме тетки — это встреча с преподавательницей манер.

Худощавая дама с глазами-буравчиками, недовольно взирающими из-за стекол очков оглядела меня с явной неприязнью. Хоть мне и выделили ненужные наряды кузины, выглядела я в них все равно чучелом, и Фрося вызвалась помочь мне ушить их.

— Ваш вид, неприемлем, — заявила скрипучим голосом госпожа Льорон, бестактно тыча в меня указкой.

Она носила ее с собой на поясе на манер шпаги и ни на миг не убирала руки с “эфеса”, а говорить предпочитала, держа ее наготове.

Я симпатией к коллеге тоже не прониклась, женщина показалась мне ханжой и старой девой, которая вымещает свою неудовлетворенность жизнью на подопечных. Но я понадеялась, что наше знакомство будет кратким. Все же через три дня был объявлен общий сбор участниц отбора во дворце, после чего они должны были организованно отправиться к границе с северными княжествами.

Однако я ошиблась. Три дня муштры, за которые я не удостоилась ни одной похвалы, хотя по моим ощущениям держалась я неплохо и освоила все тонкости придворных поклонов и поведения за столом, закончились тем, что накануне вечером тетушка сообщила, что госпожа Льорон отправится во дворец с нами с Вангой в качестве дуэньи.

Фросю, как она и хотела, закрепили за мной. Только перед этим у нас еще раз состоялся со служанкой разговор.

— Госпожа, — зашептала мне девушка, вызвавшись сопровождать меня на прогулке по саду. — Скоро хозяйка будет решать, кого во дворец в качестве служанки отправить, а кого с вами на Север послать. Умоляю, скажите, что меня хотите взять, что привыкли уже.

— Да я бы, признаюсь, вовсе никого не брала. Путешествие неизвестно какие опасности таит, — попыталась отказаться я.

— Госпожа, умоляю. Мне надо. В доме узнали, что я ребеночка иметь не могу, и собираются пользоваться этим.

— В смысле? — не поняла я и даже остановилась.

Мы гуляли по небольшому садику за графским особняком и я откровенно любовалась искусной работой садовника. Здесь были живые изгороди, статуи из зелени, прекрасные клумбы с цветами и даже небольшой фонтан со скамейкой. Там то я и устроилась, чтобы выслушать девушку.

Интерлюдия

Замок четвертого Стража князя Эйнара Вормуса

— Господин Вормус! Это неслыханная дерзость, заставлять девушек из самых уважаемых и почтенных семейств Делара ехать в ваши дебри! У вас тут твориться не пойми что, они просто не доберутся до места. Вы обязаны явиться во дворец Лапидуса II, именно там запланировано проведение отбора и там же соберется Комиссия, чтобы оценить, насколько вы соответствуете своему титулу, — посол Делара нервно пригладил волосы и одернул камзол, будто это могло хоть сколько нибудь добавить веса его словам.

— Господин Вайпер, вы должно быть не совсем правильно представляете себе суть отбора, — тяжело вздохнул старший из семерых мужчин, собравшихся сегодня в самом старом замке Вальхейма. Ему совсем не хотелось разъяснять очевидные вещи раздутому от собственной важности представителю Содружества Трех Королевств, но иного выхода просто не было, северным княжествам необходимы добрососедские отношения с ними. — Выбирает не только Страж, супругу ему выбирает сам Север. Иначе снова получится, как в прошлые разы.

Корвус Вайпер мысленно скрипнул зубами от досады, что первый Страж все же припомнил досадные оплошности короны с женитьбой двух князей, но удержал на лице оскорбленное выражение.

— Супруга Стража больше, чем жена, это его оплот, его вторая половина. Она отвечает за то, что происходит на ее земле вместе с мужем, и важно, чтобы Север принял ее. Поэтому кандидатки в жены должны проходить испытания на территории княжеств, — неспешно объяснял князь Свен Вольфхар, специально приехавший к брату, после того как узнал, что посол собирает Комиссию по Соответствию.

Он прекрасно понимал, чего добивается его Величество Лапидус, изрядно влезший в долги к собственным подданным, и не собирался давать тому возможности законно запустить лапу в богатства своей земли.

— Но поймите же, никто не согласиться отправить своих дочерей в самое сердце Вальхейма, зная, что отсюда редко кто возвращается, — убеждал посол. — Простите, но вас боятся, считают варварами, и это невозможно изменить! А его Величество великодушно согласился предоставить для отбора свой дворец. Осталось только уточнить некоторые финансовые вопросы по приему делегаций…

— Вы же помните, господин посол, что в наших договоренностях с Тремя Королевствами не указано, что кто-то из князей обязан жениться на урожденных Делара. Возможно, в таком деликатном деле, да еще после трех неудач, нам будет лучше обойтись своими силами, — улыбаясь в бороду сказал Первый страж. К слову, счастливо женатый без всякого участия королевств.

Вот этого Корвус Вайпер допустить никак не мог. Четвертый страж должен жениться на их кандидатуре и никак иначе. А еще он должен оказаться на их территории, чтобы союзники увидели, что место варваров — у щита, а править княжествами должны наместники его Величества. Такие, как Корвус. Уж кто-кто, а он прекрасно бы с этим справился.

— Мы готовы рассмотреть другие места отбора, возможно ближе к границе с княжествами. Но вы должны понимать, что это потребует дополнительных расходов… — неохотно пошел он на уступки, рассчитывая под дело переноса запланированного мероприятия хотя бы в пару-тройку раз увеличить счет за его проведение. А что, захотел варвар отбор? Вот пусть и платит за свои желания!

— Я предоставлю свой летний замок под проведение отбора, он ближе всех к границе с королевствами, — сказал сам жених, Эйнар Вормус. — На время проведения отбора расходы по содержанию кандидаток я возьму на себя. Охрану проезда от границ Делара до замка обеспечу. Если вас этот вариант не устраивает, я не настаиваю. Как сказал Свен — северный князь волен взять в жены любую девушку.

Четвертому стражу вся эта затея не нравилась, но он понимал, что так будет правильно. Ведь не столько ему нужна жена, сколько его малышке мама. Иначе ее прекрасные глазки самого синего льда станут холодными и прозрачными, ведь злая Стужа только и ждет возможности пробраться в сердце, которому не хватает тепла и любви.

Корвус Вайер тоже понимал, что крыть ему нечем, но не мог сдаться, не попробовав добиться своего:

— Брак с дочерью одного из знатных родов Делара важен, поскольку эти узы укрепят сотрудничество наших земель, — напомнил он. — Но девушки просто откажутся покидать королевство. А во дворце, в знакомой обстановке они бы понемногу привыкли к вам, как своему жениху и к мысли о переезде. Это было бы разумно.

— Не переживайте, господин Вайпер. Девушки сами захотят отправиться в Вальхейм, о этом мы позаботимся, — широко улыбнулся Финн Сормус, самый младший и отчаянный из князей, от которого даже братья не знали чего ожидать.

Посол при этих словах и особенного безумного взгляда седьмого Стража вздрогнул и сдался:

— Я поговорю с его Величеством, все же он сам лично хотел контролировать столь значимое для всех нас мероприятие. И представители остальных королевств собирались прибыть, придется их тоже известить. А это дополнительные…

— Расходы, — закончил Эйнар Вормус. — Мы понимаем. Поэтому, чтобы не вводить никого в лишние траты, скажу сразу — мой летний замок не в состоянии принять больше полусотни человек.

Посол, мысленно начавший составлять доклад королю с того, что под предлогом отбора на территорию княжеств можно будет привезти нужных людей, в том числе шпионов и браконьеров, всплеснул руками:

— Господин Вормус! Это немыслимо! Каждая невеста прибывает в сопровождении свиты. А еще лекари, повара, конюхи, распорядители отбора, охрана. Даже если вы предоставите служанок, народу прибудет не меньше трехсот человек.

Глава 5. Историческая

Во дворец мы отправились целой свитой, я со служанкой, кузина с двумя, еще конюх, лакей, надзирательница и доктор.

Зачем господину Адарио потребовалось во дворец, я не знаю, но подозреваю, что ради подтверждения перед северным князем того, что участницы отбора прибыли к нему в целостности и сохранности.

Мне было без разницы, какие у него цели, но его обществу я была искренне рада. Чего не скажешь о присутствии госпожи Льорон.

Если в доме графини преподавательница манер хотя бы делала вид, что она вменяемая, то во дворце она проявила себя в полной мере. Госпожа надзирательница на правах компаньонки совала нос в мои вещи, могла войти когда вздумается, и вместе с сестрицей забрать, что ей понравится. Я же пока не могла решить, как реагировать на ее выкрутасы, потому что подозревала, что все это происходит с подачи моей дорогой сестренки.

Но проделки сестры и компаньонки отошли на второй план, когда мы наконец-то получили инструкции, чего же от нас, кандидаток в невесты, ждут.

Суть их сводилась к следующему — все мы подданные его Величества ЛапидусаII, и потому действовать должны в интересах Делара и короля. И если его Величество что-то нужно, то мы должны вывернуться, но дать его Величеству желаемое. А нужно его Величеству было не много, ни мало, а именно, доступ к рудникам с беспрепятственным и беспошлинным вывозом добытого, разрешение на рубку древесины в неограниченных количествах, на охоту и добычу пушного зверя, на отстрел птицы, на установку сетей на реках и на сопровождение проезда подданных его Величества по территории княжества Вормус и всего Вальхейма в целом.

Пришлось опять немного напрячь память, чтобы вникнуть в географические величины. Сообразила, что северные земли — это во-первых, территория, покрытая вечной мерзлотой, где нашла пристанище злая Стужа. Судя по пониманию Айны, она здесь что-то типа Богини или местной Снежной королевы, в общем лицо как бы существующее. У нее в подчинении… Вообще, конечно могла бы и сама догадаться, что это снежные демоны. И вот однажды Стужа за что то обозлилась на другого бога, Севера, и начала творить климатический беспредел. Тот разрешать конфликт миром не захотел и запер ее в ее же дворце.

Ага, то есть все-таки Снежная королева. Надеюсь у нее нет привычки на санях по городам кататься, а то у меня брат подрастает… Так, отвлеклась.

Стужа поступка Севера не оценила и в своем духе наслала проклятие. Попыталась заморозить его владения. Но малость не рассчитала.

Ага, все ясно, Вальхейм — территория Севера. И он поделен на княжества. Уф, ну все, с географией разобралась! Я успокоилась и принялась дальше слушать наставления.

Но господин Рупье, невысокий и очень подвижный мужчина на вид лет под шестьдесят, который представился как распорядитель отбора, свою пламенную речь о любви к родине закончил. Итогом ее стал снова спич о верности правителю.

У меня после всего этого был только один вопрос, который я так и не решилась задать — а харя у его Величества не треснет? Впрочем, если вспомнить, что король задолжал многим своим подданным, а особенно Черному барону, то ответ становился очевиден.

И вторая новость, к которой я тоже не могла решить, как относиться, это то, что отбор был лишь формальностью, потому что невеста князю уже была назначена.

Об этом мне рассказала Фрося, которая услышала это от дворцовых слуг. Но слухи, такие слухи, возможно, что информацию специально слили, чтобы успокоить слишком чувствительных дамочек, до обморока боящихся участи быть отданной варвару.

Поэтому я уточнила, так это или нет у господина Адарио, который продолжал во дворце мое лечение.

— Да, князь должен жениться на Силавии, — ответил мне доктор. — Ее специально готовили несколько последних лет в жены Стража. Отбор — просто дань требованиям князей.

И мужчина с удовольствием поведал мне, есть у князей и защитников севера один нюанс — чтобы они свою работу хорошо выполняли, надо, чтобы рядом с ними была любящая и заботливая жена.

Когда я спросила, зачем, доктор поведал мне целую легенду. И история в его рассказе вышла занятная.

С незапамятных времен все считали, что на краю света, во владениях Стужи и Севера, живут неразумные племена варваров, которые могут обращаться в медведей, чтобы в самые лютые морозы впадать в спячку. И тревожить их нельзя, потому как территорию они свою охраняют и чужаков не любят. Поэтому никто на север особо не лез, потому как кроме медведей-варваров там тайга, болота, холод.

Но однажды в столицу Делара приехала делегация странных бородатых мужчин и привезла меха, кожи, золото, камни. И отказалась менять это на что-то бесполезное, типа векселей и королевских долговых расписок. Они меняли свои товары на зерно, овощи, лекарства, ткани.

Король тут же снарядил вслед им отряд. Тот проследил за необычными гостями и выяснил, что варвары давно обмениваются с местными баронами и крестьянами, что у них проложен путь через леса, и что некоторые купцы в тайне от короны (низкое сословие, что с них взять) нажили на этом целые состояния.

Его Величество такое положение дел не устроило и сначала он попытался отжать бизнес у купцов. Но у тех на то была сколочена гильдия, чтобы ничего из таких попыток не получалось. Купцы ненавязчиво напомнили его Величеству, что дворец, постройки, и еще много чего им заложено, что казна пустая и намекнули, что ежели король катить волну против почтенных людей будет, так кушать вовсе перестанет.

Глава 6. Конфликт

— Очень интересная легенда, — сказала я, выслушав рассказ доктора. — Но вы хотели поведать про отбор, откуда такая традиция.

— Тут все просто. С тех пор на землях Севера правят семь князей, семь Стражей Стужи, льда и холода. Но проклятие Стужи действует и на них. Они, как бы это выразится, замерзают изнутри. Леденеют сердцем. Поэтому им рядом нужен тот, кто будет отогревать их душу. Чтоб в доме очаг, тепло, уют и все такое. Но правители трех королевств не могли оставить такой богатый край без присмотра, потому всеми правдами и неправдами подсовывали стражам своих кандидаток. А край там суровый, нежностей не терпит. Получилось так, что от жен стражам проблем больше, чем пользы. Вот и договорились, что жена у князя после определенного возраста должна быть, но выбирать ее себе они сами будут. Вроде как навязанных жен Север не признает, и оттого они погибают, а страж оттого, что женщину свою не защитил, виноватым себя чувствует и для Стужи уязвимым. Но что там правда, что выдумки — поди разбери еще, варвары же, — улыбаясь, пояснил доктор, складывая свои вещи в саквояж.

— А как насчет того, что князья жен в ледяные статуи превращают, тоже выдумки? — уточнила я.

— Нет, почему же. Чистая правда. Я сам видел. Эти ледяные статуи как раз барьер между наступающими из владений Стужи льдами и Вальхеймом держат. Северу нужны жертвы, желательно с горячими сердцами. Пока они приносятся, льды не так быстро двигаются.

— А они двигаются? — удивилась я. Про это Айна ничего не знала.

— Да, льды наступают, оттого и в королевствах становится все холоднее. Это и есть проклятие Стужи. Вернуть на место печать может только сам Бог Север, когда наберется сил, но сколько ему времени на это потребуется, никто не знает. Вроде как когда все семь его сыновей будут пылать любовью, но случиться это, видимо, очень нескоро, — доктор рассказывал мне это все благодушно улыбаясь, только по глазам было видно, что ему совсем не так весело, как он пытается это показать.

— Что так? — уточнила я. Ситуация мне, мягко говоря, не нравилась. Попала на свою голову в мир, где легенды оживают.

— Дело в том, что князья — довольно жесткие люди, совершенно не считающиеся ни с кем и ни с чем. Заморозить делегацию послов для них ничего не стоит. И речь идет уже о том, чтобы исключить их из управления княжеством. Они, как бы это сказать, недоговороспособны. Король мечтает отстранить их от управления и нанять на службу для поддержанию щита, — поведал мне мужчина.

Он принялся что-то перебирать в своем саквояже, а потому я не видела его лица и не могла понять, как он к этому относится.

— Что-то сомневаюсь я, что они на это пойдут, — сказала я, надеясь на продолжение разговора.

Узнать про князей хотелось больше. В том, что я не выиграю отбор, я ни капли не сомневалась. Но вот обратиться к ним за помощью и укрытием — почему нет? В конце концов, наверняка у меня есть какие-то знания, которые я могу предложить им.

Попыталась прикинуть, что именно я смогу предложить. Чем они занимаются? Выделка кож? Я в этом ноль. Охота? Тоже не смыслю ничего. Врачевание? Ну, перебинтовать палец смогу. Знаю, что надо выпить от головной боли, а что от изжоги. И чем больше я думала, тем больше понимала, что толку от меня князьям не будет. Разве что перегонный аппарат могу предложить изобрести. Дело, конечно, только вот у некоторых северных народов может быть непереносимость алкоголя. А взять на себя ответственность за геноцид я не готова.

Так что, похоже, что я тут ну совсем-совсем лишняя.

— Княжества Вальхейма — это не только варварские обычаи и замкнутый круг общения. Они обросли связями, клятвами, привязанностями и дали правителям возможность влиять на их решения. И это удобно делать через специально подготовленную супругу князя. Если Силавия не сможет продавить нужные решения, то просто выставит мужа злодеем, который желает ей смерти. Тогда в ход пойдет прошение о том, чтобы признать его опасным, недееспособным и передать власть регенту или наместнику.

Некоторое время я обдумывала все услышанное и все пыталась понять, какое место мне отведено в этом мире.

— А зачем вы мне все это рассказали? — задалась я логичным вопросом. — Я так понимаю, что победить в отборе мне не светит, и женой князя я не стану.

— Все правильно, думаю, что вас устранят еще до того, как начнется отбор, — серьезно кивнул доктор.

— Да почему? — искренне возмутилась я.

— Об этом поговорим завтра, а сейчас у вас встреча с наставницей. Она уже готовится подслушивать под дверью, — подмигнул мне мужчина и сказал громко: — Ну что же, милочка, рука ваша пока будет болеть, мазь я наложил, но чтобы она подействовала, попрошу не тревожить руку. Тоже самое с ребрами — если не хотите ночью мучится адскими болями, воздержитесь от поклонов. И никаких корсетов. Всего вам доброго, душечка!

Он подмигнул мне и вышел вон. В дверях столкнулся с госпожой Льорон, галантно поцеловал ей руку, чем вызвал легкий румянец, затем увидел кого-то в коридоре и в своей неподражаемой манере с шутками и прибаутками отправился к нему.

Госпожа надзирательница достала свой непременный атрибут.

— Итак, продолжим наши уроки, — сказала она, постукивая указкой по ладони. — Сегодня у нас отработка поклонов и реверансов.

— Вы разве не слышали, что сказал доктор? — не согласилась я. — Он рекомендовал воздержаться от этого.

— Мне лучше знать, чему нужно учить! — заявила поборница этикета. — Я говорю, что делать, вы выполняете. Ну, поклон!

И она замахнулась указкой.

Глава 6.1.

Если вы думаете, что это была безобидная палочка, то отнюдь. Это была метровая штука с набалдашником на одном конце, тяжелая, острая, при этом достаточно гибкая.

Госпожа Льорон ударила меня указкой по руке, и на ней тут же набух след, как от хлыста.

Какое-то время я смотрела на него, не веря своим глазам, потом подняла взгляд на женщину. Та стояла, глядя на меня с брезгливостью, в полной уверенности, что ей за это, как обычно, ничего не будет.

— Значит так, уважаемая. Если вы полагаете, что я позволю так с собой обращаться, то вы ошибаетесь. Во-первых, я отпишу графине, — начала я. Женщина вздернула подбородок и ухмыльнулась. Ясно, графиню она не боится. — И сообщу о вашей вопиющей некомпетентности. Если у вас нет других аргументов, кроме рукоприкладства, то вам не место на подобной должности. Кроме того, предупреждаю, что если вы еще раз позволите себе такую выходку, то я буду вынуждена принять меры по самозащите. А теперь покиньте, пожалуйста, мои покои.

Внутри меня плескалась ярость. Как густая черная жижа, она готова была выплеснуться наружу и затопить собой все вокруг. Но я слишком долго привыкла держать эмоции под контролем и не давать им спуска. К тому же подобным проявлениям чувств не место в королевском дворце. И как бы я ни хотела сломать указку о голову дамочки, вряд ли это сойдет мне с рук.

А вот мадам так не считала:

— Да что ты себе позволяешь, нищее отродье! Здесь командую я, — она снова замахнулась указкой.

Двигаться в теле Айны мне до сих пор было нелегко, но я сумела шагнуть навстречу, перехватить и даже вывернуть женщине руку.

Она взвизгнула, когда я усилила нажим, и выронила указку. Дальше я поступила нехорошо, но у меня не было выбора. Тетка решила травить беззащитную и безответную девушку, которой я до сих пор казалась, а я этого позволить не могла.

Поэтому я толкнула ее в спину, подставила подножку, и когда та упала, я сначала сломала об колено ее указку, а потом бросилась поднимать эту с… самоуверенную женщину.

— Помогите кто-нибудь, — закричала я. — Что же вы так неосторожно, госпожа Льорон? Посмотрите, указку вашу словами, ай-яй-яй. Вы бы очки поменяли, а то не видите совсем ничего, на ровном месте падаете. А может, у вас головокружение? Вы беременны? Может, нюхательных солей? Помогите кто-нибудь, ее надо усадить на диван.

Перед ворвавшимися на мой крик придворными я изображала встревоженную наседку.

— Ах, позовите кто-нибудь доктора! Вдруг госпожа в положении и младенчик может пострадать? — требовала я.

Тут все принялись смотреть на нашу надзирательницу оценивающе — “Неужели она и в положении? От кого?” — явственно читался вопрос на их лицах.

Льорон же попыталась обвинить меня в том, что я напала на нее. Но я не дала ей шанса.

— Да вы никак не в себе, госпожа! Все знают, что я не могу руку даже поднять, — я продемонстрировала перевязь. — Наверное, помутились рассудком от страха. Потерпите, вам сейчас помогут.

— Ты все врешь! — кричала мне в лицо мерзкая тетка, пытаясь вцепиться в меня ногтями. Я отошла, бормоча, что в ее положении всяко бывает, и тут подоспел доктор:

— Что вы говорите, госпожа беременна? Какое счастье, поздравляю! Срочно разойдитесь, ей нужно больше воздуха.

Он разогнал толпу, накапал рыдающей женщине капель и, когда она уснула, велел не беспокоить ее, потому что у бедняжки нервный срыв.

— Не сомневался в вас, — шепнул он мне напоследок.

Чтобы не беспокоить “бедняжку”, пришлось собираться и идти гулять в парк. Кузина, ворвавшаяся в мои покои в числе первых, увязалась со мной.

— Айна, ты понимаешь, что тебе тут не место? — спросила она, когда мы отошли подальше от прочих разодетых курочек, устроивших променад под окнами дворца.

Наш король тоже был вдовцом, а еще две жены он сплавил в монастырь. Но про него никто не говорил, что он проклят. И сейчас был свободен в выборе как супруги, так и фавориток. Вот девушки и старались произвести впечатление, авось и не придется никуда ехать.

— Да, понимаю, — кротко согласилась я.

Мне вообще не место в этом мире, я понятия не имею, как я тут оказалась, если меня сбила машина, и я отчетливо это помню. Наверное, это все-таки переселение душ.

— Ты должна отказаться от поездки и вернуться домой, — продолжала сестрица.

— Но кто же тогда будет участвовать от нашей семьи? — деланно удивилась я. — Я не могу подвести вас, вдруг его величество осерчает?

— Не осерчает, — сестрица подхватила меня под руку. И прошептала таинственно, но с гордостью: — Вместо тебя участвовать буду я.

— Но это же страшные варвары! — сказала с паникой в голосе, приложив руку к груди для достоверности. — Они превращают юных дев в ледяные статуи.

— Глупости все это и выдумки. Наоборот, они осыпают своих наложниц драгоценностями и золотом, выполняют все их желания, и те живут у них, ни о чем не тревожась и целыми днями слушая пение райских птиц, — с придыханием поведала мне сестрица, закатывая глаза от восторга.

Ох, сдается мне, какая-то неверная у нее информация. Но мне без разницы, откуда у нее такая чушь в голове.

Глава 7. Гномский план

Керрик Бухбиндер, как представился гном, принес платья, косметику и какие-то бальзамы. Фрося как их увидела, так рухнула рядом и принялась перебирать бутылочки, восхищенно ахая. Гном довольно потирал бороду и наблюдал за её восторгом.

— Гномская работа, — ворковала она. — Настоящая гномская работа.

— А то, довольно потирал бороду гном. Ну ты, девка, не увлекайся, тут всё строго по делу. Садись, болезная, колдовать буду, — подтолкнул он ко мне стул.

Я села. Увидеть, как гном будет творить волшебство хотелось до невозможности. Но маэстро был строг:

— Глазенки закрой. Времени не так много, так что будем по-быстрому все делать. Девка, полотенце горячее! — принялся командовать Керрик.

Фрося унеслась исполнять приказ, а гном, встав на чемодан, принялся распускать мне волосы.

— Сейчас приведем тебя в презентабельный вид. Ты главное, Айна, учти, что мужички к тебе подходить будут, ты с ними любезничай в меру. А вот когда барышни придут, скажи, что секрет, как себя с мужиком вести, чтоб он от тебя голову терял, ты в книжках вычитала. Сегодня по дворцу прогуляешься, кавалеров заприметишь, а завтра в библиотеку иди и вздыхай там над страницами томно. Цена за книгу — серебрушка. Если что сверху возьмешь, твое. Я тебе всё оставлю, — инструктировал он меня.

Потом они вместе с горничной взялись за дело. Ну как взялись: гном командовал, служанка исполняла. Они что-то колдовали с моими волосами, лицом и руками. Не знаю, каким чудом, но им удалось скрыть ожог. Именно скрыть, а не убрать, потому что на ощупь он был на месте.

— Лапонька моя, ручки прочь! — скомандовал гном, когда я пыталась ощупыванием подтвердить факт наличия повреждения. — Смотреть можно, трогать ни-ни. Теперь платья. Это сейчас наденете, это на завтра, — он спрыгнул с чемодана, достал и отдал Фросе наряды. — И вот это еще, а прическу завтра сделаешь вот такую, — он положил на столик очки и свернул мои волосы в пучок. — Ну давай, живее переодевайся. Рукой-то совсем не можешь двигать?

— Ну так, — неопределенно ответила я.

— Ладно, так оставим, будешь выглядеть трогательно и беззащитно, — постановил наш главнокомандующий маскарадом.

Служанка помогла мне переодеться и по команде гнома вытолкала за дверь, не забыв вручить книгу. Я только успела краем глаза заметить, что они сделали из меня что-то невесомое и хрупкое. Айна и так худышка, но наряды сестры делали ее откровенно тощей и совершенно не подходили по цвету. Сейчас же, мельком увидев себя в отражение, я показалась себе утонченно-нежной.

— В библиотеку иди сходи, потом на ужин, — дал последние инструкции гном и закрыл у меня перед носом дверь.

Библиотека, конечно, хорошо, раз вместо муштры у госпожи Льорон я сегодня гуляю, но надо бы и наставницу проведать. Поэтому я сочла, что библиотека никуда не денется и отправилась к нашей мадам надзирательнице.

Она была у себя и с ней вместе я застала кузину.

— Как вы себя чувствуете? — спросила я вежливо, проходя и устраиваясь на краешке стула.

— Афна, ты где взяла это платье? — сестра даже не удосужилась ответить мне. — Снимай немедленно. Это мое.

— Ничего подобного, это мне подарили, — возразила я.

— Что? Кто посмел? — возмутилась дуэнья, выглядевшая, к моему огорчению, вполне бодрой. — Я тотчас отпишусь графине, что ты принимаешь подарки от мужчин и любовников!

— Отпишитесь, госпожа Льорон, отпишитесь, — не стала я с ней спорить. — И про свою беременность не забудьте написать. А сейчас, раз у вас всё чудесно, не буду мешать вашему уединению.

Я развернулась и вышла, несмотря на негодующий вопль кузины, требующий отдать ей платье.

Я злилась. Ну уж нет. Она и так у меня все, что могла забрала. Это не отдам. Продам столько книг, чтоб выкупить и оставить его себе.

По дороге в библиотеку я встретила парочку молодых людей и не осталась незамеченной. Они спросили, куда я иду, я ответила, что в библиотеку. Они предложили проводить и помочь мне донести книги, ведь «Вы такая хрупкая барышня, сами с этим точно не справитесь».

В итоге они помогли мне выбрать книги и донесли их до комнаты. Еще они оказлись очень милыми и всю дорогу веселили меня своими шутками, и я даже забыла о неприятной сцене с сестрой и с удовольствием посмеялась с ними. Потом оба парня пригласили меня прогуляться после ужина в парке. Отказалась, сказав, что хочу почитать.

— Тогда завтра зайдем за тобой, — сказали они. — Король не имеет права отправлять такой нежный цветок на север. Ты должна жить в оранжерее, а не в холоде.

Понимала, что лесть, но все равно приятно, ведь они говорили искренне.

Потом был ужин, и на него явился его Величество лично. Осмотрел нас всех, что-то спросил у распорядителя. Тот долго сверялся со списками, потом принялся нашептывать монарху что-то на ухо. Курочки притихли, навострив ушки, и я тоже, но видимо у король использовал какую-то магию, и мы ничего не услышали. За ужином девушки наперебой строили глазки монаршей особе, а он же нет-нет, но останавливался взглядом на мне. Гном никаких инструкций на этот счет не дал, поэтому я иногда только вежливо улыбалась и старалась не поднимать глаз. Вот чего-чего, а внимания его Величества я не искала.

Глава 7.1.

Вопрос со слухами о госпоже Льорон выяснился довольно просто. Фрося не удержалась и притащила ей в постель мышей, пока та мылась. Наставница этикета собиралась отойти ко сну, увидела трупики, заорала, выскочила в коридор и наткнулась там на управляющего гостевым крылом. Мужчина женщину подхватил и попытался водворить обратно. И сию занимательную картину, когда полуобнаженную деву держит чуть ли не на руках вполне солидный мужчина, застали все, кто выскочил на ее крики.

А моя дорогая служанка заметила негромко, но так, чтобы все слышали:

— Так вот как она от графа забеременела. Тоже про мышей мужу графини, наверное, сказки рассказывала.

Репутация мадам Этикет была убита наповал, расстрелянная залпом десятка глаз.

Об этом я узнала утром, когда госпожа Льорон не появилась на завтраке. Спросила Вангу, все ли в порядке, но сестрица сидела и дулась на меня, как мышь на крупу. Но в теплом женском коллективе всегда найдется тот, кто в курсе всех последних сплетен и поделиться своим информацией со всеми, включая тех, кто об этом совсем не просит. Так вышло и тут, меня охотно просветили насчет того, что в графском семействе наконец-то появится наследник. Только не совсем законный.

Мне было стыдно, правда. Но не настолько, чтобы сожалеть о своих словах и действиях. Я считаю, что физическое насилие — не метод, и если у мадам ничего в запасе больше нет, то она профнепригодна. Поэтому я повозмущалась вместе со всеми, осуждая коварство прислуги, и относительно спокойно позавтракала под недобрыми взглядами кузины.

А после завтрака господин Рупье, распорядитель отбора, объявил, что сегодня состоятся аудиенции у его Величества, и зачитал список очередности.

Сестричка, услышав, что я приглашена первой, отбросила свое показательное игнорирование и заявила:

— Безродная дворняжка пойдет первой к его Величеству? Ни за что! По праву родства она уступит очередь мне.

Наш король, насколько я сумела вспомнить и понять, не был молод, ему было за полтинник, но был обходителен и харизматичен. К тому же король. Неудивительно, что варвары, осыпающие золотой посудой своих избранниц, были забыты, и сердца юных дев устремились навстречу новой любви.

А тут такой нонсенс — я. Только мне глубоко плевать, кто и куда пойдет. У меня сегодня цель — продать книги, и потому я сама скромность и невзрачность в простом скромном платье цвета пыльной розы, очочках и с гулькой на затылке. По-прежнему нежная и хрупкая, только без волшебства гнома совершенно неприметная, скорее вид у меня после сегодняшних манипуляций Фроси довольно болезненный. И оттого дамы смотрели на меня и никак не могли взять в толк, что вчера было и почему его Величество выделил именно меня, мышь серую, обыкновенную.

— Иди, — согласилась я. — Я могу вообще последней пойти. Я все равно в библиотеку собиралась.

И вот последнее я сказала, наверное, зря. Хотя как посмотреть. Потому что дамы припомнили, что вчера как раз таки из библиотеки меня провожали принцы. Причем оба сразу. И явно добивались моего внимания.

Градус интереса подскочил, но одновременно с этим в глазах некоторых барышень появились смертоубийственные желания. Поэтому я извинилась и предприняла тактическое отступление на кухню. Взять яблоко на обед и попросить тесак. Так, на всякий случай.

На кухне на меня посмотрели таким взглядом, что я пожалела, что туда пришла. Нет, не злым, просто с такой смесью удивления и жалости, что я себя как раз таки дворняжкой побитой почувствовала, что смотрит в глаза всех проходящих в надежде на подачку. Зато яблок мне выдали пять штук и еще корзинку пирожков, сказав, что кухонным не простят, если одна из гостей дворца упадет в голодный обморок. И даже мальчишку со мной отправили, чтоб он корзинку донес и заодно убедился, что я до места дошла. А еще ему велели целителя позвать, чтобы тот меня осмотрел и подтвердил, что я такая от природы, и это не они меня голодом заморили, потому что готовят так плохо, что есть невозможно.

Доктора пацан на самом деле позвал, и тот появился в библиотеке спустя несколько минут после меня. Я как раз успела сесть в кресло так, как велел гном.

— Боги, что вы с собой сделали? — ахнул эскулап, увидев меня. — Вчера я оставил вас в гораздо более живом состоянии. Вы стремитесь стать живым трупом?

— Я работу нашла, — шепотом поделилась я с мужчиной. — Буду книги продавать. Это часть образа.

Его брови удивленно взметнулись вверх, и он присел рядом.

Вкратце поведала ему наш с гномом бизнес-план.

Господин Адарио выслушал, рассмеялся, потом стал серьезен и задумчив.

— Ладно, помогу вам и в этом, — сказал он, глянул на обложку книги и рухнул передо мной на колени.

— Милая моя Айна! Я стыжусь своих чувств, но молю о снисхождении. Будьте же вы моею!

У меня челюсть буквально отпала, и я глаза выпучила. Никак не ожидала такого от всего позитивного и насмешливого доктора.

Но тут я услышала скрип двери и все поняла.

— Ну что вы, господин Адарио. Не стоит стесняться своих чувств. Но я не могу ответить вам взаимностью. Увы, я обещана северному стражу! — патетично ответила я.

— Я последую за вами и украду вас и ваше сердце, потому что вы украли мое, — доктор схватил меня за руку и приложил к своей груди.

— Если меня не прибьют раньше, — тихо прошептала я, склонившись к нему.

Не знаю, что увидели наблюдатели со стороны, но в первых рядах в библиотеку влетела моя сестренка.

— Мерзкая скользкая гадина, — она явно хотела кинуться на меня, но у нее на пути оказался поднявшийся с колен доктор. — Я все расскажу маменьке!

Она топнула ногой и убежала прочь.

— Дам барышне успокоительного, — сказал мужчина, затем поклонился присутствующим, будто артист после выступления, и покинул стены хранилища знаний.

Юные мамзельки разбрелись по библиотеке в поисках книг, а я сделала вид, что углубилась в чтение. Спустя пару секунд вздохнула и принялась обмахиваться ладошкой. Еще через пару — приглушенно взвизгнула и стала покусывать ногти.

Глава 8. Планы, которые все время меняются

К королю я пошла, как и собиралась, последней, и встретил меня монарх неприветливо.

— Знаете ли вы, юная барышня, что нарушать мои указания чревато? — строго спросил немолодой мужчина, восседающий на возвышенном кресле в помпезном кабинете.

— Прошу прощения, ваше Величество, я лишь не хотела провоцировать сестру на скандал. Думала, что так будет лучше для всех, — ответила после того, как монарх позволил мне подняться из поклона и предложил присесть на стул.

— Ах, оставьте, барышня, — чуть скривился Лапидус второй. — Думать — не ваш удел. Предоставьте это тем, кто умеет. Не знаю, что за интригу вы хотели провернуть, но участницы отбора из-за вас перессорились, и двое даже подрались. Я был неприятно удивлен вашим коварством, ведь поначалу вы показались мне утонченной, скромной и благоразумной девицей. А сейчас даже не знаю, стоит ли отправлять вас к нашим северным друзьям.

Он уставился на меня в молчании, я тоже растерялась, не ожидая наезда. Зато наконец-то смогла рассмотреть его Величество внимательнее. Чуть оплывшее лицо, набухшие мешки под глазами, тонкие, капризно сжатые губы, толстые пальцы… Здоровый образ жизни явно не его конек, цвет лица желтоватый, еще и одышка, будто он прыгал на скакалке, пока меня ждал, а не сидел в кресле. Хотя, может, с ужина шел, как и я.

Собеседования сегодня растянулись на весь день. По словам соискательниц на должность невест, его Величество расспрашивал их большей частью про родителей и семьи — чем занимаются, какой доход имеют, почему отправили на отбор, на какой исход они рассчитывают. Да так расспрашивал, что соврать не было никакой возможности. Участницы вынуждены были рассказать о себе всю подноготную, что совсем не добавляло королю симпатии в их глазах. Зато варвары после чтения книжек гнома, судя по перешептываниям и загадочным лицам покупатеотниц на ужине, становились все желаннее.

А еще перед тем, как войти в кабинет, меня просили снять и оставить за дверью все магические вещи. На мне ничего такого не было, то, что давала мне графиня, сразу же забрала Ванга, поэтому охрана осмотрела меня, покосилась на повязку на руке и пропустила. Но девочки очень возмущались тем, что чувствовали себя на аудиенции чуть ли не голыми. Подозреваю, что это было не собеседование, а полноценный магический допрос. Не удивлюсь, если где-то тут скрытая камера или ее аналог спрятана и звукозаписывающее устройство.

Попыталась понять, так ли это, и принялась, как мне казалось, незаметно разглядывать кабинет.

— Что, вы даже не скажете, что сожалеете и готовы искупить свой поступок? — прервал молчание монарх.

— Я очень сожалею, ваше Величество, — кивнула я. Мне как раз показалось, что я нашла камеру. — Готова исправить оплошность. Что я могу сделать для вас?

Видимо, ответ был правильный, потому что король тут же благодушно заулыбался и стал казаться вполне милым и интересным мужчиной. А может это все магия…

— Сущую малость, Айна. Перед отправкой в Вальхейм принесете несколько клятв лично мне. А пока расскажите, земли вашего отца, барона Наурас, они ведь граничат с северными княжествами. И что, как идет торговля с варварами?

— Я не в курсе дел барона, ваше Величество, и вряд ли смогу рассказать вам что-то полезное. Марио Наурас в основном занимается тем, чтобы ликвидировать последствия ледяных ветров и защитить поля от поземок. С князьями он дел не имеет, так как убежден, что они специально насылают эти бедствия на его земли. Свободные же купцы не появляются у нас, так как в отсутствие барона моя мачеха проявляет себя не с лучшей стороны. Она требует показывать ей все товары, что они везут, и отдавать лучшие ей в уплату за проход через баронство. Притом, что территории у нас не так много, обозам проще обойти жадную баронессу стороной, что они и делают, — рассказывала я против воли.

Я догадалась, что была права, и словесный понос мой не случаен, а результат какого-то воздействия. Это дико злило, но я постаралась взять себя в руки, чтобы не наговорить лишнего. Но единственное, на что меня хватало, — подобрать более-менее нейтральные формулировки.

— Так какой же годовой доход у барона, если нет торговли и урожай, я так понимаю, тоже не весь получается снять? — спокойно продолжал расспрашивать меня монарх, не стесняясь делать пометки в досье.

— Со мной никто не делился такими вещами, в доме я была за няню для младшего брата. А в наследники баронесса готовила своего старшего сына, — призналась я.

— И что, есть ли у виконта способности к управлению, как ты думаешь?

— Я не могу оценить деловых качеств моего сводного брата, так как не видела его в деле. Но по-моему впечатлению, он не очень стремится познать науку управления, — доложила я.

— То есть наследник барона Наураса ленив и глуп? — монарх откинулся на кресло и принося рассматривать меня. Казалось, его забавляет наблюдать, как я пытаюсь сдержаться.

— Я не была бы столь категорична в его оценке, но иногда такое впечатление виконт и правда производит, — вынужденно согласилась я. И поняла, что таким образом я могу рассказать гораздо больше, чем хотелось бы, поэтому решила перехватить инициативу: — Ваше Величество, а могу ли я задать вам вопрос?

Король даже слегка удивился, но кивнул благосклонно, явно наслаждаясь происходящим и никуда не торопясь:

— Задавайте, Айна.

— Как скоро начнется отбор и как долго он продлится? И я никак не могу понять, претендентки отправятся на север, или жених приедет сюда? Просто все говорят разное, и я бы не спрашивала, просто у нас в баронстве прохладней, чем здесь, а на севере еще холоднее. А мой гардероб не рассчитан на морозы… Извините, ваше Величество, наверное, это был глупый вопрос и задавать его следовало не вам, — потупилась я.

Интерлюдии

Интерлюдия 1. За пару часов до сбора невест.

— Что значит, князья не хотят увеличивать расходы на отбор? А как, по их мнению, мы должны добираться до границ Вальхейма? — Лапидус решительно отказывался верить словам посла.

— Они настаивают, что выделенного ими золота достаточно, чтобы привести к их границам небольшую армию, а им всего лишь нужна дюжина невест, — склонился Корвус Вайпер, который сам изрядно устал от дороги, но прибыл лично, чтобы правильно подать королю свою неудачу с попыткой выбить побольше денег из варваров.

— Пф-ф, армия, — фыркнул король. — Солдатам не нужны служанки, компаньонки, повара и куаферы. А еще подводы для всего добра, которое им приспичит тащить с собой. К тому же у меня были планы на выделенные деньги. И что сейчас? Действительно тратить их на доставку этих куриц до границ Делара и их прихоти?

— Ваше Величество? Но зачем нам тащить на отбор всех кандидаток? Подумайте сами, их же потом придется еще и обратно возвращать, — привел аргумент посол.

— Вот именно! И под это дело еще потребовать денег, — сказал король. — Ты же сам это предложил.

Посол досадливо нахмурился, потому что да, именно этот аргумент он приводил его Величеству, когда убеждал его, что отбор нужно перенести в Вальхейм. Только вот не факт, что князья дадут еще денег сверх того, что они уже выделили Делару для организации, сопровождения и охраны девиц. Сумма на самом деле была впечатляющей, но его Величество хотел вывести на променад весь двор, а большую часть просто прикарманить.

— Опять же конкуренции Силавии будет меньше, — продолжил посол. — А под видом придворных можно провести в Вальхейм браконьеров и разбойников.

— Мы и так собирались их туда привезти. И, заметь, ВМЕСТЕ с придворными. К тому же я рассчитывал, что девицы, которых князь отвергнет, не останутся без подарков, — хмурился король. — А обратно их можно и партиями отправлять, сказали бы, что это варвары так пожелали, мол, хотят унизить.

— Так мы можем так им и сказать. Сразу. А если после этого девицы откажутся ехать, так нам же лучше — либо Эйнар Вормус сам сюда приедет и попадет в нашу ловушку, либо отвезем ему пару-тройку проверенных девиц и хватит с него. Придумал тоже — отбор. А деньги скажем, что уже оприходовали. Мы же не виноваты, что девицы его боятся до одури, я предупреждал князей, что так может быть, они сказали, что сами этот вопрос решат. А так мы и государственный бюджет тратить не будем, и в Вальхейм своих людей проведем, — убеждал Корвус Вайпер короля.

Тот некоторое время думал, нервно стуча пальцами по столу и кривя тонкие губы.

— А может ты и прав, Корвус. Надо показать, что князь Вормус сам срывает отбор — об удобстве невест не позаботился, навстречу не выехал, охрану не предоставил, да и дворец к приему не подготовил. Так что знаешь что, дорогой мой, мы выезжаем немедленно. Так и объявим. А кто из девиц не захочет ехать, ну и ладно. Главное, что репутация стража подтвердится. А там и комиссию к нему привезем, пусть своими глазами увидит, что князь лих и необуздан и ему нельзя доверять ни управление княжеством, ни воспитание дочери. Этой, как ее?..

— Линнея, ваше Величество, — напомнил посол.

— Вот, — кивнул монарх своим мыслям. — И девочке следует назначить опекуна и поручить доверительное управление княжеством.

— Прекрасная идея, ваше Величество, — склонил голову посол, тайком довольно улыбаясь. — Вы, как всегда, мыслите, как непревзойденный стратег.

— Я знаю, знаю, Корвус. Но ты тоже иногда подкидываешь умные мыслишки. Значит, сейчас же объявляем сборы. А девицам объявим, что… А может их вообще пешком отправить? Хотя нет, тогда их кормить надо будет, и от истерик устанешь. Слуг тоже не лишишь, на шею сядут…

— У меня есть некоторые мыслишки, ваше Величество, не изволите ли взглянуть? — Корвус вынул из рукава свиток.

— Вот! — погрозил пальцем король. — Все время у тебя что-то в рукаве припрятано, Корвус! Велю в следующий раз охране тебя тщательней обыскивать.

— Как вам будет угодно, ваше Величество, — покорно склонил голову посол, не забывая, однако, протянуть свиток с предложениями.

Интерлюдия 2. Летний замок Эйнара Вормуса

Маленькая девочка шла по залам пустого дворца за руку с пожилой женщиной, закутанной в теплую грубую шаль, и качала головой. Пройдя несколько, она остановилась и покачала головой:

— Это никуда не годится, нянюшка. Мало того, что тут пусто, так еще и совершенно невозможно уединиться.

— Так и задумано, льдинка моя. Девиц в большом количестве нельзя оставлять без пригляда, — ответила старуха, подходя к камину и складывая в него поленья.

— Они сбегут? — тут же поинтересовалась малышка, с интересом разглядывая зал, который, по ее заключению, мог бы использоваться как кабинет, если бы довести его до ума. — И почему тут все как будто заброшенное?

— Твой отец перестал бывать тут после твоего рождения, — пояснила няня, разжигая огонь. А если девиц оставить одних, то они вряд ли сбегут, но что-нибудь непременно натворят.

— Подерутся? Мальчишки все время дерутся, если их оставить без присмотра, — со знанием дела заявила девочка. — Значит, надо убрать хрупкие и ценные предметы. Пусть дерутся, драчливая жена папочке не нужны, мы ее сразу выгоним.

— А вдруг покалечат друг друга? — краешком губ улыбнулась няня рассуждениям своей воспитанницы. — Обвинят князя, как хозяина дома, что не доглядел.

— Но если они всегда будут на виду, они будут стараться понравится папе. И как же мы тогда узнаем, драчливые они на самом деле или нет? Вот Римус, когда взрослые рядом, всегда послушно себя ведет, а когда их нет, то Боруса дразнит.

— А тебя он не обижает? — сразу стала серьезной пожилая женщина.

— Он меня за косичку дернул один раз, — ответила девочка, усаживаясь за стол и с деловым видом заглядывая в ящики стола. — Я его ботинки к полу приморозила. Теперь он меня боится.

— Линнея! Ты же знаешь, что тебе нельзя так делать, — покачала головой старуха, бросая в камин щепотку трав из вытащенной из кармана шкатулки. — Ты должна была сказать мне или отцу.

Глава 9. Подстава подстав

Когда нас собрали и объявили о срочном отъезде, часть девушек оскорбленно отказалась отправляться в путь, и их попросили съехать из дворца сегодня же. Остальным сообщили, что отбор начнется у границ владений Делара, а продолжится в замке князя Вормуса и что их путешествие пройдет в стесненных условиях, поскольку князь отказался финансировать размещение девиц в приличных гостиницах, а в королевской казне на это средства не заложены.

Еще часть девиц выразила свое “фи” и пошла собирать чемоданы. Но остальные, в том числе Ванга, решительно настроены были ехать в самое сердце Вальхейма. Вечером кузина пришла еще раз намекнуть, что лучше бы мне остаться здесь, а она отправится в путь вместо меня, но я отказалась. Она опять прошипела что-то про то, что я пожалею, и удалилась.

Я же поспешила на встречу с гномом, надо было рассчитаться за книги и предупредить, что завтра мы уезжаем. Но он и так уже обо всем знал.

— Ты отлично поработала, Айна, и оказала услугу нашим друзьям. Поэтому заслужила небольшой подарок. Держи, это тебе, гномская работа! — торжественно сказал Керрик Бухбиндер, протягивая мне потертый и видавший виды саквояж, очень похожий на мой собственный.

— Теряюсь в догадках, что это может значить, — сказала я и предположила: — Артефакт?

— Умненькая, — кивнул гном, — наша девочка. Дай сюда палец.

Протянула, тщательно скрывая опаску. Керрик без лишних церемоний схватил мою руку, и ткнул мне в палец кончиком ловко выхваченного из сапога ножа. Я даже ахнуть не успела, как он прижал мой палец к пластине возле замка.

— Ну вот, кроме тебя, никто теперь его не откроет, — сказал довольный гном. — А еще в нем веса меньше в три раза, он в воде не тонет, в огне не горит и вещей вмещает больше, чем кажется.

— Это потрясающе! — искренне сказала я, принимая подарок.

— Открой, мы тебе немного вещей собрали, в дороге пригодятся. Теплые накидки и кружки-непроливайки, дорожный костюм и разное по мелочи, — велел Керрик.

Открыла и обнаружила, что саквояж полон, а веса почти не чувствуется.

— Спасибо вам, господин Бухбиндер, можно я в комнате все посмотрю, не хочу, чтоб здесь кто-то меня увидел. И я про платья спросить хотела, сколько будет стоить их выкупить?

— Сколько говоришь, девиц в дорогу собираются?

— Штук тридцать, — сказала я, мысленно воспроизводя собрание.

— Это даже больше, чем мы рассчитывали. Забирай себя платья, заслужила, — махнул рукой гном.

— Так важно, чтобы девушки отправились на север?

— Да, — важно кивнул гном, после чего мы тепло попрощались, я и отправилась собираться в дорогу.

***

Отправлялись рано утром, до восхода солнца. Подозреваю, что это для того, чтобы не брать проспавших. Я бы, может, и сама не встала, но Фроскева рвалась на север больше меня.

— Госпожа, вставайте, иначе не успеете позавтракать, — сказала она, содрав с меня одеяло.

Хотела возразить, что не сильно и расстроюсь, но Фрося строго предупредила, что его Величество дал на кухню распоряжение с собой невестам готовой еды не складывать, если только сами не попросят, и кухарок тоже не брать, свалив готовку на солдат, что поедут в охране.

— Не иначе как голодом морить собрался, — покачала головой служанка.

За завтраком, отчаянно зевая, я с огорчением отметила, что встали не все. Видимо, отбор начался естественным путем еще вчера. Времени рассиживаться тоже не дали, распорядитель отбора еще раз напомнил, что мы едем по двое или четверо, если кто-то готов отказаться от слуг, и сказал, что кареты ждать не будут, а отправятся через час. Когда дамы зароптали, что времени мало, господин Рупье сообщил, что Север неженок не любит и так велел распорядиться князь Эйнар Вормус.

Для претенденток всего подали десять карет, и я уже не сомневалась, что количество участниц хотят свести к наименьшему числу. Однако, когда к установленному времени девушек спустилось больше, карет добавили.

Мы с Вангой оказались вместе. С нами поехали моя Фрося и Марика, служанка кузины. Госпожа Льорон “потерялась” по дороге. По поводу Фроси у нас с кузиной случилась очередная ссора. Сестрица заявила, что она возьмет двух служанок, а я обойдусь и так. Я отказалась, сестра устроила истерику, чем привлекла внимание распорядителя.

— Вы не желаете ехать? — с ласковой улыбкой спросил мужчина. — Можете остаться, господин Вормус просил прислать ему только дюжину невест, остальные лишние.

Сестра запыхтела и полезла в карету.

Его Величество к кортежу не присоединился, как и его свита, нам передали, что он прибудет в северную резиденцию позже.

Первую остановку сделали примерно через четыре часа, дамы тут же выскочили из карет и разбежались по кустикам. Распорядитель попытался загнать всех обратно, утверждая, что надо продолжать путь, но его осадил командир солдат охраны:

— Господин Рупье, вы, если желаете, можете продолжить путь, но лошади и мои люди нуждаются в отдыхе. Я уже велел развести костры, чтобы приготовить им обед.

При слове “обед” девушки начали атаковать господина Рупье, говоря, что они проголодались, на что тот только разводил руками и отвечал, что обед предусмотрен в таверне, а до нее еще не доехали.

Глава 9.1.

За три дня мы едва-едва добрались до владений барона Наураса, отца Айны.

Я было обрадовалась, что увижу брата, но наш путь пролегал в стороне. Я уже подумывала о том, чтобы попросить у сопровождающих нас солдат лошадь и верхом съездить до поместья барона, но не уверена была в своих силах, как наездницы, да и лошадям требовался отдых. Остановки делали каждые четыре часа и отдыхали подолгу, но я не умела рассчитать, сколько времени мне потребуется на дорогу до поместья и обратно. Да и на местности я ориентировалась не очень хорошо. По карте я бы сумела понять, где мы, но кто бы мне ее дал? Так что ничего предпринимать не стала, решила положиться на судьбу, может она сама приведет нас в баронский дом.

Дело все в том, что ехали мы медленно не только из-за остановок для отдыха. Все чаще стали случаться поломки и пропажи то одного, то другого. Как будто кто-то специально вредил и задерживал наш кортеж. Остановились на ночь и все было исправно, а утром окажется, то колесо надо подтянуть, то ось треснула, то упряжь у лошадей стащили…

Это при том, что ночевали девицы в трактирах и на постоялых дворах, спать в каретах, как хотел господин Рупье, невесты отказались.

В первую же ночевку вышел скандал, распорядитель заведовал казной поездки и отказался платить за ночлег, мол, не положено. Мирослава снова обратилась к договору, но увы, всего она предусмотреть не смогла. Там был лишь пункт об обеспечении безопасности в поездке. Вышел спор, насколько безопасно ночевать в чистом поле, но тут господин Рупье своих позиций не сдал и предложил платить за себя самим, а счет выставить жениху. Поэтому девицы или оплачивали кровать, или ночевали в каретах. Я выбрала карету, на постоялых дворах меня кусали клопы. Но несмотря на охрану, даже на закрытых постоялых дворах каждый раз что-то случалось, что задерживало наше продвижение вперед.

Рупье с каждой станции слал доклады его Величеству, но это никак не ускоряло нашего продвижения. А потом на одной из ямских станций пришел ответ, что некоторые из невест, которые отказались ехать на условиях его Величества, все же выехали следом за нами самостоятельно.

И когда мы остановились на очередную стоянку, на этот раз не в чистом поле, а в трактире на станции, то господин распорядитель рассказал об этом невестам и поставил в укор то, что они расточительно относятся к государственной казне. Дескать, вот как надо, другие сами едут и сами за себя платят.

Эта новость вызвала брожение умов среди девиц. Кто-то предлагал срочно двинуться вперед, чтобы не дать конкурентам догнать себя. Кто-то предлагал остановиться и подождать догоняющих. Кто-то наоборот, готов был сдаться и вернуться, а кто-то предлагал отправить сообщение князю Вормусу, чтобы он их встретил, взял под свое крыло и начал отбор прямо сейчас.

Но неожиданней было другое — на станции нас нагнал господин Бухбидер. Он подкатил к нашему обозу в кибитке на манер той, в которой ездят цыгане, и открыл торговлю. Сладости, всякие женские мелочи, подушки, одеяла, теплые накидки и шали и, конечно, книги. Сначала девицы ломались и не спешили покупать его товар, но потом гном сказал, что счет можно будет отправить князю Вормусу. Тогда невестыы мало того, что смели все, они еще и подрались за место в очереди и из-за того, что кому-то не хватило полушек и леденцов.

Ванга веселье пропустила, поскольку где-то бродила, а когда вернулась и выясняла, что гном все распродал и уехал, рассердилась, почему я ничего не купила.

— Я специально ходила за крепким горячим взваром для тебя с Фроскеывой, — выговаривала она мне, протягивая кружки. — А ты не могла одеял купить. Знаешь же, что ночами все холоднее.

А я сама не знаю, почему ничего не купила. Мне под накидкой гнома было тепло, а сестра спала в гостиницах. И лезть в толпу и воевать за тряпки совсем не хотелось. Но сестре этого было не понять. Она обиделась и, когда мы тронулись, затихла в углу кареты, отвернувшись к окну.

В дороге кузина молчала, а не рассуждала, как обычно вслух, как князь сразу очаруется ею, как только увидит, потому что когда они будут подъезжать, она одет вот то или то платье, вот так или так уложит волосы, а еще накинет на плечи шаль, вот так приспустив ее… Все ее рассуждения сопровождались репетицией взглядов, укладок, которые на стоянке делала ей служанка, и требованиями отдать ей гномское платье.

В непривычной тишине мы с Фроскевой выпили взвару и я задремала. Сквозь сон слышала, как колеса кареты застучали по бревнам деревянной переправы и догадалась, что мы едем по той самой объездной дороге, которую проложили купцы, чтобы не встречаться с жадной госпожой баронессой. Чтобы перебираться через реку, они сделали что-то типа понтонной переправы из соединенных между собой плотов. Я видела это сооружение один раз, когда с отцом объезжала его владения, но проехать по нему нам не довелось. Поэтому мне стало интересно, я с некоторым трудом открыла глаза и выглянула в окно.

Но это не была понтонная переправа, это был паром. Тот же плот, только привязанный к канату.

— Я подумала, что на пароме переправиться на тот берег будет хоть и намного дороже, но значительно приятнее. Не так трясет и укачивает. Не хочешь посмотреть на волны, раз уж проснулась? — спросила сестра. — Я ни разу не ездила на таком, и очень хотела бы посмотреть, но одной мне боязно выйти наружу. А служанки спят, не хочется их будить.

Ее голос звучал умоляюще и смотрела она на, как мне показалось, с надеждой. Да мне и самой любопытно стало взглянуть, как это. Кивнула и полезла наружу.

Глава 10. Вдруг откуда не возьмись...

Отчаяние охватило меня, когда я поняла, что на помощь никто не придет. Кортеж из карет переправился на другой берег по понтонам и покатил по дороге дальше, паром тоже медленно, но верно двигался туда же, и только я осталась за бортом.

Стало ясно, что Ванга специально подстроила все это — дождалась, когда все невесты и охрана окажется на той стороне, договорилась с паромщиком и кучером, вероятнее всего опоила меня и Фросю. Интересно, а если бы я не проснулась, они бы меня прямо спящей в реку столкнула? Почему-то подумалось, что да, именно так и было запланировано.

Вот уж не везет, так не везет. В обеих жизнях я кому-то мешаю, и от меня хотят избавиться. Но сдаваться я не собиралась.

Единственная надежда была добраться до берега или до понтонов. Последние казались ближе, но течение относило меня от них. Я отчаянно пыталась выгрести, но мышцы с непривычки быстро устали, руки и ноги отказывались слушаться, ботинки тянули вниз, еще и холод начал пробираться под кожу. Кричать и звать на помощь я уже не могла, каждый вдох давался с трудом, разум мутился, и я чувствовала, что проигрываю эту битву за жизнь. Каким-то невероятным чудом мне удалось доплыть и схватиться за трос, вдоль которого ходил паром, я повисла на нем и поняла, что не могу больше ничего сделать, потому что тело свело судорогой. Натянутый трос качался и я, как поплавок на нем, то погружалась с головой в воду, то снова оказывалась на поверхности. Ни двигаться вдоль него, ни отцепится я попросту не могла.

Стало обидно. Не столько страшно было утонуть и захлебнуться, сколько я переживала за то, что Васил останется без защиты, а Фроскева не доберется до волховиц Вальхейма.

В какой-то момент мне показалось, что на понтонах стоят две фигурки. Одна была маленькой, словно девочка, одетая в теплую накидку с капюшоном. Вторая — немного сгорбленная старуха, закутанная в длинный плащ. Я удивилась: разве ангелы могут быть такими?

В том, что я вижу ангелов, мое угасающее сознание не сомневалось. От них исходил пронзительно-яркий голубой свет, мерцающий и переливающийся, словно сотканный из морозных узоров. Он плыл по воздуху, пока не достиг меня, окружил, плавно опустились застыл морозными узорами прямо на воде. Одновременно вода стала плотнее и как будто начала приподнимать меня. Я не успела понять, как оказалась лежащей на льдине.

Я больше не тонула, только по прежнему лежала, вцепившись в трос, а холод пробирал меня до костей. Что это — спасение или иллюзия умирающего?

— Ну давай, тяни же! — звонко крикнула девочка.

Наверное, все-таки спасение. Я принялась изо всех перебирать непослушными руками, стараясь подогнать плот из голубой искрящейся льдины к берегу. Если это мой шанс, я его не упущу.

На этот раз получилось. Хоть руки слушались с трудом, а ноги так и были скручены судорогой, но я добралась. Мне казалось, что будто бы кто-то еще тянет меня к берегу, может, светящиеся морозные узоры, которые бежали рядом со мной по воде, а может, дымок, струящийся из рук старухи, что толкал в спину и не давал замерзнуть окончательно.

Стоило мне пришвартовать льдину, как старуха цепко схватила меня за руки и вдвоем с девочкой они как безвольного тюленя выволокли меня на берег. Я лежала на животе, не в силах подняться, меня колотило от холода и страха, но в душе было осознание того, что спасение все-таки пришло. Осталось только не подхватить воспаление легких и не умереть от переохлаждения.

— С-спасибо, — дрожащим голосом сказала я, стуча зубами, когда девочка и старуха перевернули меня на спину и помогли сесть. — Вы с-спасли меня.

— Спасителям полагается награда, — сказал ребенок, снимая свою накидку.

Она набросила ее мне на плечи, а сама села рядом и принялась рыться в своей сумке. Под накидкой сразу стало теплее, я почувствовала, как кровь начинает быстрее циркулировать по телу. Но мне стало неловко, что я забрала ее у моей спасительницы, хоть по той не было заметно, что это как-то ее ущемило.

— Не сиди на холодном, простынешь, — зачем-то сказала я, стараясь говорить уверенно.

Девочка звонко рассмеялась.

— Нянюшка, она мне нравится! — заявила она. — Скоро уже? Что шепчет тебе дым?

Только сейчас я обратила внимание, что старуха расставила вокруг плошки с углями и бросает в них щепотки травы.

— Что вы делаете? — спросила я, потому что дыма внезапно стало слишком много. Он лез под одежду, забивал нос, оседал в горле, вызывая судорожный кашель, заставлял слезиться глаза и, казалось, проникал в легкие и желудок, дергая пищевод рвотными позывами. — Тут же ребенок!

Я притянула к себе девочку, уложив ее голову на свое плечо, и попыталась укрыть плащом. Хотела встать и увести ее от сумасшедшей старухи, но она так доверчиво прильнула ко мне, что я даже растерялась и замерла, забыв о своих попытках встать на непослушные ноги.

— На, пей, — тем временем ребенок протянул мне кружку-непроливайку, такую же, как дал мне господин гном. — Это согреет.

— А ты? Ты не замерзла? Тебе надо уйти отсюда, дым опасен.

Сказала и поняла, что под плащом дыма нет. Осторожно выглянула и тут же захлебнулась очередной порцией едкой гадости.

— Прости, — успела сказать и отвернуться, прежде чем желудок решил освободиться от воды, которой я вволю нахлебалась в реке.