Исключение из правила

01

К апрелю я понял, что учёба на первом курсе - это полная фигня.

И универ, куда меня мать с отчимом запихнули, тоже мне никаким боком не сдался. Я откровенно скучал, и если бы не тусовка, которая у нас сложилась, давно бы послал эти международные отношения в далёкое пешее.

А ещё я не понимал, почему Тиму, моему сводному брату, можно было учиться в Лондоне, а мне – исключительно в Москве место пригрели.

- Раф, на меня смотри. - Маша тронула мой подбородок, выдёргивая из мыслей. – Ты на кого там уставился?

- Ни на кого.

Реально пялился в никуда, но Машулька решила, что я опять с кем-то заигрываю. Мне по приколу было девчонок смущать, особенно сейчас, когда моя популярность росла. Я постоянно видел эти жадные взгляды, обращённые на меня. Раньше я был просто симпатягой Рафом, а теперь до моего тела мечтало добраться слишком много девиц. И тут от меня не исходило никаких возражений!

Стало понятнее, почему Тим столько времени уделял социальным сетям. Это просто бомба. Несколько видосиков в тренд, и на меня обрушилась волна популярности. А время, потраченное в качалке, лишь прибавило очков. Я ещё и взгляд этот смущённый отработал, так что «фишинг» на скромняшек зачастую проходил очень успешно.

Такие гуляки как Машулька – удобные стервочки - всегда были под рукой, но меня больше интересовали девушки другого плана. С виду скромные, внутри ураган. Стоило лишь переломить их барьер. В прямом и переносном смысле. Барьер. За полгода – две скромняшки. Можно было б и больше собрать, но я не связывался с теми, кто после совместной ночи будет от досады сопли на кулак наматывать, понимая, что больше не позвоню. Видите, не совсем я конченный гад. Так, начинающий…

От этих мыслей мне стало смешно.

- И что весёлого? Может, поделишься? – обиженно протянула Маша, не получая желаемой реакции.

Нет, с ней, конечно, комфортно. Было, наверное, комфортно. Потому что ещё недавно она казалась мне ненавязчивой и на всё согласной, принимающей правила игры. Теперь же эти собственнические нотки в её голосе раздражали.

Мы не встречались, а были, как это принято называть, друзьями с привилегиями. То есть время от времени снимали напряжение.

Посмотрев через стол на Макса, моего приятеля, заметил, как тот выразительно взглядом указывал куда-то за моё плечо. Этот перец был в курсе всех моих дел. Мы как-то моментально спелись и с первого дня учёбы подсели на одну волну. Сразу появилось ощущение, что я его знал всю жизнь, а не последние семь месяцев.

Машулька продолжала что-то лить мне в уши, но я не вникал и обернулся как раз в тот момент, когда Полина, моя последняя цель, замерла в дверях и каким-то болезненным взглядом посматривала за наш столик.

В студенческом кафетерии, в простонародье «Деревяшке», был аншлаг, но мы, наглые первокурсники, с самого начала забили это место под себя и каждый большой перерыв и после лекций зависали здесь.

Я улыбнулся Полине, отвёл на секунду взгляд и вернул обратно. Чёрт, она тут же вспыхнула, на щеках заалели два ярких пятна. Боже, как мало им надо. Всего-то стрельнул глазками, изобразил смущение и интерес, и всё, девушки таяли, как пломбир, текли, как сладкий мёд. Не все, конечно. А девчонки определённого толка, без опыта отношений, но очень хотевшие этот опыт заиметь. Я тоже хотел, только не опыт, а их самих. Ладно, отсутствие опыта даже не обязательно, просто нравилось переламывать деланное сопротивление у скромняшек.

Полинку кто-то толкнул, из рук у неё выпал рюкзачок и ручки с тетрадями. Смущенная донельзя она опустилась на пол, чтобы всё своё добро собрать. Ну а я, как самый галантный джентльмен и спаситель, подошёл оказать ей первую помощь.

Парочка златовласок у стойки проводила меня заинтересованными взглядами и зашушукалась, я им даже коротко улыбнулся. Ни для кого в универе не было секретом, кто такой Раф Филатов, кто его отчим, и какой у него аккаунт в социальной сети, где число подписчиков плавно приближалось к четырём миллионам. Всего-то за полгода!

- Ой, Раф! – воскликнула Полина, когда присел рядом, чтобы пихнуть тетради в рюкзак.

В этом вскрике было всё: и радость, что я подошёл, и шок, что вообще это сделал.

Людской поток, вливавшийся и изливавшийся из кафетерия, обтекал нас, как вода в ручье, огибающая камни. И я не спешил подниматься. Мне нравилась сама ситуация. Чувствовал себя грёбанным актёром на сцене провинциального театра. Такая малость, а девчонка уже пищала от восторга. Что же дальше будет? Я всего неделю её пас.

- Поля, ты не ушиблась? – мягко уточнил, возвращая книгу, но не позволяя забрать, когда она потянула её на себя.

У малышки был бейби-фейс сердечком и мягкие пухлые губки, которые хотелось поцеловать. Ещё бы одевалась моднее и вела себя более раскованно - цены бы не было. Но, может, у неё просто опыт отсутствовал? И я был готов ей этот опыт предоставить, только бы решилась и врубила мне зелёный свет. А дальше я не разочарую. Первый раз будет сладким, приятным, незабываемым.

- Посидишь с нами? – предложил я. – А то ты одна, - заметил следом.

Полина облизнула губы чуть нервно.

- Да неудобно как-то, - посмотрела в сторону Маши, метавшей молнии взглядом.

Она тянула сок через трубочку и палила нас, прищурившись с подозрением.

Маша находилась на постоянке в тусовке и только потому, что у меня к ней было особое отношение. Другие же девицы то вливались, то также технично выливались из компании.

- Чего неудобного? Ты же со мной.

И это «ты же со мной» заставило Полю хихикнуть и посмотреть в пол, чтобы залиться румянцем больше прежнего. Не-е-е, ну она просто восхитительно конкретно подсела на меня.

Я аж плечи невольно расправил, а потом заметил, как женская нога в туфлях на небольшом каблучке наступила прямо на Полину ручку, всё ещё валявшуюся на полу, и поехала вперёд.

Ни о чём не думая, я схватил эту ногу за лодыжку и быстро выдернул ручку из-под подошвы, предотвращая катастрофу.

02

Катя вздрогнула, и я уловил, как заскребли каблучки её туфель по полу, когда она пыталась отодвинуть стул, который я держал мёртвой хваткой.

Улыбнувшись уголком рта, покачал головой, мол, даже не старайся, и она прекратила.

Наконец на её щеках зажглись два болезненных розовых пятна, демонстрируя крайнее смущение. А мне хотелось её доконать: сделать объектом всеобщего внимания. Поэтому я в полный голос, так, чтоб каждый в этом грёбанном зале меня услышал, произнёс:

- У нас тут свежие лица! Посреди второго семестра! Ну, не чудо ли чудное! Давайте поприветствуем новенькую? Тебя как зовут?

Обычные слова, но в каждом сквозила неприкрытая издёвка. Так что мой посыл был услышан, и по аудитории пронёсся неровный шёпоток.

Напустив на себя любезный вид, я придвинулся ещё ближе.

Катя поджала губы, ничего не отвечая.

Она, конечно, могла сказать: «что ты мелешь, Раф? Мы  же знакомы». Но почему-то не стала этого делать. Лишь тихо, так чтобы слышал только я, промямлила:

- Ты и сам знаешь.

Да, кое-что я знал, но не всё. Основное, вернее, а остальное мне ещё предстояло выяснить. И я докопаюсь до истины, чёрт её дери!

- Ну, отвечай! Или язык проглотила? Сейчас поставлю тебя на стул, и будешь приветственную речь всей аудитории читать, - ухмыльнулся я. – Про вежливость что-нибудь слышала? Мы тут быстро научим, как себя вести надо, да?

Несколько пацанов за моей спиной довольно хмыкнули. Видимо, у всех имелись свои представления об уроках любезности, а кто-то ждал хлеба и зрелищ. И я был готов им их предоставить. Настроение как раз поднялось до подходящего уровня.

У меня, конечно, кое-что ещё поднялось, вернее, стремилось подняться. Потому что видеть Катю так близко, вдыхать запах её волос и тонуть в серых бездонных глазах – это то, что я представлял себе сотню, нет, тысячу раз за прошедший год.

Чёрт, у меня на неё пунктик. И надо поставить галочку. И успокоиться, в конце-то концов.

- Давай поднимайся, приветствуй новых друзей. Оль!? – крикнул я старосте. - Знакомились с ней уже?

- Не успели, - отозвалась Соловьёва и быстро попыталась замять конфликт. – Это Катя Виноградова. Она на самом деле у нас с первого дня числится в списках. Просто не ходила. Привет, Катя, надеюсь, тебе у нас понравится.

Сказать, что информация ошарашила – это ничего не сказать. Мне незачем было смотреть список группы. Численность – последнее, что меня интересовало в универе. Однако, возможно, заглянув в него в сентябре, я бы нашёл эту мышку ещё раньше, до того, как она сама к нам пришла. Впрочем, мало ли Екатерин Виноградовых на просторах нашей необъятной родины? Где-то около семи тысяч в популярной социальной сети, в которой я уже не раз рылся, пытаясь обнаружить следы конкретно этой. Одной единственной в своём роде.

- Ой, ей понравится, ей очень понравится… - многообещающе произнёс я, и Катя вспыхнула, а народ рассмеялся.

- Так ты ещё и прогульщица. Где же ты, Екатерина Виноградова, шаталась целых восемь месяцев?

В этом вопросе был подтекст: на самом деле гораздо больше, почти тринадцать. Последний раз мы виделись в первых числах апреля аж прошлого года.

- Не твоё дело, - шепнула она, чем привела меня в тихую ярость.

- Что? – встряхнул я её стул так, что Катя вцепилась в столешницу.

Жаль на задницу на пол не слетела. То-то было бы зрелище. Она у моих ног.

Катя не стала повторять, лишь резко поднялась, оказавшись со мной лицом к лицу. Пришлось ей, конечно, задрать подбородок. Потому что во мне росту было целых сто восемьдесят три сантиметра, а в ней чуть больше ста шестидесяти. Раньше я тащился от этой разницы, да и сейчас, чего уж скрывать, тоже.

Одной рукой вслепую она нашарила тетрадь позади себя и попыталась протиснуться в проход между рядами. Только я двинул бёдрами, вжимая её в стол. Соприкосновение было очень интенсивным, и я невольно начал возбуждаться, а Катя судорожно вздохнула и, извернувшись, всё-таки высвободилась из моего плена.

- Ой-ой… - бросил ей в спину. - Карповича пропускать не советую.

Под редкие смешки она двигалась к двери, пока не скрылась за ней, а я нога за ногу вышагивал следом.

- И что, ты за ней побежишь? – отвлекла меня Маша, делая вид, что ей всё равно.

- А почему бы не побегать? Я ведь в роли преследователя, а не жертвы. Кошки-мышки, версия «дцать» плюс.

Маша лишь пожала плечами и обменялась выразительными взглядами с девочками. У её подруги Маргоши так глаза сверкнули, что я решил, она была бы не против, если б я с ней немного поиграл.

А вот парни, сидевшие поблизости, до которых донеслись мои слова, одобрительно заулюлюкали. 

- Загоняй новенькую в двести пятую, там кабинет на ремонте, - кинул кто-то в спину советом.

Мне вообще пофиг было, поэтому я особо на них внимания не обратил, резво выскочил из аудитории и размашистым шагом двинул следом за Катей. Далеко она убежать не успела. Оглянулась через плечо, приготовившись юркнуть к выходу на лестницу, но я схватил её за руку и потащил к тому самому двести пятому кабинету.

Стерва упёрлась пятками в пол, но я дёрнул так, что она наклонилась и полетела вперёд. А дальше уже дело было за техникой: схватить поперёк талии брыкающееся тело и закинуть в открытую дверь. Без церемоний.

В зале было темно и пыльно. Жалюзи опущены, старый паркет снят, столы сдвинуты к противоположной стене.

- Ты обалдел? Что ты себе позволяешь?!

- Что хочу, то и позволяю.

А дальше пошла игра. Я её трогал, а она отбрасывала мои руки, разбивала захваты и пятилась, сама того не подозревая, что загоняет себя в угол.

- Я обращусь в администрацию.

- Я тут и есть администрация. Тебя ещё не успели просветить?

- Много на себя берёшь.

- Беру столько, сколько считаю нужным.

Наконец, она наткнулась спиной на стену и замерла. Даже в полумраке я уловил панику в её глазах.

03

«Боже, это точно Раф?»

Именно эта мысль крутилась в голове, потому что парень, который загнал и зажал меня в тёмном пустом лекционном зале, почти ничем не отличался от Рафа, с которым я познакомилась год назад. То есть, визуально не отличался. А поведение… ну, поведение, мягко говоря, было каким-то нетипичным.

Интересно, он играл? А если играл, то когда? Сейчас? Или год назад?

Его образ, который я держала в голове на протяжении долгих месяцев, как-то помогал двигаться вперёд и согревал тёплыми воспоминаниями.

Сейчас же меня будто ледяной водой окатили.

Раф за тот головокружительный короткий период, который мы провели вместе, всегда проявлял учтивость, заботу и внимание, а тут без всякого стеснения облапал, ещё и предложил, как он выразился, прямо здесь и сейчас, если хочу, чтобы он отстал.

А тот спектакль, который он учинил перед всей группой, нет, перед потоком! Вот, блин…

Я прижала холодные ладони к пылающим щекам. Ужасно. Теперь обо мне начнут шептаться. Не хотелось быть объектом сплетен. И объектом внимания Рафаэля уж тем более.

Господи, какой он гадкий стал. В нём сейчас заключалось всё то, что я терпеть в парнях не могла. Гигантское самомнение, гипертрофированная уверенность в собственной неотразимости, грязный язык, желание высмеять и унизить публично.

И вместе с тем сердце предательски сжалось. Сладко так и тоскливо. Потому что год – это слишком мало, чтобы стереть человека из памяти, из мыслей, из фантазий. А фантазий я позволяла себе очень много. Чем ещё заниматься, когда остаёшься один на один с собой долгое время? Вспоминать, да мечтать.

Я даже почувствовала некоторую досаду и обиду, что идеальный образ, можно так сказать, первой любви был конкретно испоганен носителем этого образа. А ещё присутствовало недовольство собой, потому что вопреки горячим убеждениям, что говнюки меня ни в коей мере не интересуют, всё внутри замирало, стоило вспомнить, как тесно и крепко Раф прижимался ко мне.

Нет, об этом было лучше не думать.

Мне ничего гениальнее в голову не пришло, чем спрятаться в библиотеке. Изучив список произведений по международной литературе, и выбрав то, что не читала, даже взяла фильм, чтобы ознакомиться с сюжетом заранее. Но больше двадцати минут не высидела. Смотрела на экран и вместо кадров видела Рафа. В ушах звучал его издевательский голос, который в какой-то момент сменился на интимный шёпот, опять взбаламутивший неуместные желания.

С тяжким вздохом я встала и пошла, куда ноги несли.

Вот уж не думала, что выйдя в социум, в универ, столкнусь с новой проблемой. Я даже предвкушала смену обстановки, а теперь всё, чего хотелось - убежать домой и запереться на десять замков, чтобы никакие смущающие личности ко мне в квартиру не проникли. Но мысли то было не запереть. Так сложно приказать себе не думать.

Ноги сами собой принесли меня в кафетерий, а руки потянулись к телефону, на экране которого высветилось сообщение от Гриши. Интересовался всё ли в порядке. Желание позвонить ему было слишком велико, но я ограничилась ответом, что у меня всё хорошо, и просьбой подкинуть до дома после занятий.

Пора становиться самостоятельной как раньше и не искать ни у кого защиты.

Хлопнув откидным блокнотом по столу, я принялась заносить основные тезисы для будущей курсовой, вернее, её практической части. Пока идеи возникали, их стоило записать. И плевать, что сдача в конце третьего семестра. Все ведь советуют начинать готовиться заранее. Плюс это прекрасный способ не думать о том, что случилось между мной и Рафом в тёмной, закрытой на ремонт аудитории.

Я так считала…

Но мыслеобразы, словно фантомные боли, продолжали меня преследовать.

Поэтому когда над ухом раздался голос Рафа, я даже сразу не поняла, что это происходит в моменте, здесь и сейчас, и что это не игра моего больного воображения.

- Опа, какие люди! Вот видишь, Катёна, наша новая встреча произошла гораздо быстрее, чем тебе того бы хотелось, да?

Раф навис над столиком, по губам гуляла ехидная улыбочка.

Он наклонился ещё ниже, и я чуть не утонула в темноте его взгляда.

- Кстати, Катёна… давай я буду звать тебя Катёна? - Для полноты картины ему оставалось только мяукнуть. - Катюшей ты для меня уже была, и, видимо, тебе не понравилось. Может, в другом качестве мы достигнем большего прогресса?

Очень сложно было выбраться из-под его гипноза, но я сумела. Ещё и взяла себя в руки довольно быстро.

Вытянула шею, оглядываясь. В кафе оказалось полно свободных мест, но, конечно, он пристал ко мне.

- Иди куда шёл, - совсем нелюбезно буркнула я, усмиряя в себе желание отодвинуться подальше.

Пугливой никогда не была, но сейчас робела перед этим новым неизвестным мне Рафом. Потому что не понимала, какую дурость он может выкинуть в следующую минуту.

- Так я сюда и шёл. Это наш столик.

- Тут не было таблички зарезервировано, - побарабанила я пальцами по гладкой поверхности.

- Этого и не требуется. Все знают, что мы тут сидим.

- Мы – это кто?

- Мы – это мы, наша компания, - уточнил, подошедший к столику смуглый кудрявый шатен. – Я, кстати, Макс.

Я кивнула, не понимая, как реагировать, и, опасаясь, что этот незнакомец, как и Раф, может выкинуть какую-нибудь колкую дурость против меня.

- Держи, это тебе.

Макс протянул мне стаканчик с кофе.

Я покосилась на напиток, размышляя, это прикол какой-то или всё безобидно.

- Там капучино, только без сиропа. Кофе любишь или ты больше по чаю? – пояснил Макс, правильно понимая мой озадаченный вид.

- Любит она кофе, любит, - вклинился Раф.

- Я и сама ответить могу, - прищурилась я.

- Раф, где твоя вежливость? – стукнул его по плечу Макс.

- Сейчас проявлю, - Раф потёр ладони друг о друга и приготовился присесть.

Но Макс его аккуратно отстранил и плюхнулся на диванчик рядом со мной первым. Я всё-таки отодвинулась, потому что парень распластал локти по столешнице и занял немало пространства.

04

Катька снова пропала. Мы уже дожили до четверга, а Виноградова не появлялась в универе. Признаться, я занервничал, куда это она подевалась. До той степени, что зашёл в деканат и каким-то образом выудил её домашний адрес. Мне было страшно, вдруг она сбежит. Снова пропадёт, а мы так нормально и не поговорим.

Хотя, что за лапшу я вешаю самому себе? Разве говорить с ней собирался? Мне другое нужно было. Ну, а разговоры – так, второстепенная необходимость.

В любом случае, терять связь с Виноградовой мне больше не хотелось.

Район, где жила Катя, был простым, спальным. Не сказать, чтобы совсем окраина, но старая типовая застройка, перемежавшаяся высотками, торчащими между низких домов, словно поломанные колья охранного забора, выглядела довольно удручающе и депрессивно. Да и до универа отсюда было далековато добираться: лесом, полем, на перекладных. Неужели ничего поближе не нашлось?

Я припарковал машину с внешней стороны здания, а затем прошёл под аркой и очутился в старом дворе, по которому в футбол гоняли подростки, а на небольшом участке, выделенном под площадку, копошились мамаши с детьми.

Пахнуло чем-то давно позабытым. Детством? До того как к отцу пришли слава, признание и популярность, жили мы довольно просто. Вот в таком же здании практически, с одной разницей, что не в столице. Ну а когда мать встретила Олега Азарьевича, жизнь сделала крутой поворот. Новый муж, новый ребёнок, пасынок ещё, пропадавший на постоянке в Лондоне, круг общения опять же новый. Ей нравилось быть женой матёрого бизнесмена и перспективного политика. В любом случае, это было престижнее и, что уж скрывать, денежнее, чем являться супругой скульптора, пускай и весьма известного.

С отцом мы общались раз в месяц или в два, каждый год я летал к нему, чтобы провести неделю-другую в относительном спокойствии. Батя не капал на мозг, не учил жизни без надобности и ничего не требовал. Что было мне на руку. Зато благодаря ему я являлся счастливым носителем имени Рафаэль. Не знаю, о чём он думал, когда выбирал его, и о чём думала мать, когда соглашалась с этим выбором. Как удачно, что оно сокращалось до приемлемого Раф.

У подъезда я подождал, пока дверь не откроют спешащие по делам люди. И на второй этаж поднялся пешком. Здесь было мрачно и серо, но в целом чисто.

Удивительно, как ей самой-то? Нравилось? Когда мы познакомились, Катя жила на юге в большом отдельном доме с матерью и отчимом. Так она говорила. Неужели в Москве ничего получше не нашлось?

Ещё и звонок западал: не с первого раза кнопка провалилась под пальцем и издала хоть какой-то звук. Некоторое время по ту сторону не раздавалось никаких шорохов, а затем вдруг замок щёлкнул, и дверь распахнулась.

И на меня уставилась весьма удивлённая Катя с зубной щёткой во рту. По этой же причине она ничего и сказать не успела, я мигом оттеснил её вглубь квартиры, шагая за порог и закрывая за собой дверь.

Катя попыталась выставить руки вперёд, вытолкать меня, но было поздно. Я лишь посмеялся над её усилиями.

Она быстро юркнула в ванную, включила воду, избавляясь и от щётки, и от пасты, а я, тем временем, добрался до кухни, попутно осматривая простую обстановку жилища, явно съёмного.

Невольно сравнил со своими хоромами, где каждый угол вопил об успешном дизайнерском решении. Здесь же для полного антуража только ковров на стенах не хватало. Ремонт проводили явно в начале нулевых. Тесная однушка в малосемейке.

Заглянув в холодильник, я плеснул себе апельсинового сока в стакан и выпил залпом, пока Катёна в ванне копошилась.

- Ты не у себя дома! – раздалось за спиной.

- Был бы у себя, прошёл бы сразу в спальню, - пожал плечами, разворачиваясь.

Катя, одетая в мягкий безразмерный костюм: толстовку и брюки, подошла к столу и опустила крышку ноута, взяла пустую тарелку, стакан, чтобы отправить грязную посуду в раковину. Видимо, как раз поужинала, когда я заявился.

- Как узнал, где живу. Следил? – грозно стребовала она.

А меня смех пробрал. Боже, она была забавной.

- Мышка сердится? – подцепил кончиком указательного пальца локон её тёмных волос, но Катя толкнула меня плечом, отходя к столу, до которого тут два шага было.

- Пропала, не ходишь на лекции, - вздохнул я, складывая руки на груди и следя за её метаниями по тесной кухне. - Так что… как ответственный студент и член коллектива, я должен был лично проверить, все ли в порядке у новенькой.

- Ответственный студент? Кажется, ты даже не староста.

- Не надо мне такой чести. Да и вообще, чтобы иметь авторитет в группе, не обязательно навешивать на себя громкие звания и должности.

Я действительно так считал. Да и жизнь показывала, что часто лидерами были те, кто не на виду, а в тени. Этакие серые кардиналы.

- Авторитет? – Эта стерва даже коротко усмехнулась. – Ну-ну, наслышана я про твой авторитет, - с издёвкой подчеркнула она.

А потом вдруг прошлась взглядом по мне от макушки до пяток, и внутри всё вспыхнуло. Мне нравилось, как она на меня смотрела, изучающе так, будто видела впервые, будто стремилась вобрать больше деталей и запомнить, как следует. Однако её комментарий меня немного удивил.

- Продолжай, что имеешь в виду?

- Да уже просветили, кто такой Рафаэль Филатов и чем он известен. Сомнительные достижения, Раф.

- Вау…. – не удержался от сарказма. – И кто же, позволь спросить, тебя просветил?

- Не суть важно.

- Ну почему же? – я шагнул ближе и схватил её за локоть. – Очень даже важно. Знаешь, идти на поводу у сплетен – не самый лучший путь.

- И в сплетне есть доля истины.

- Вот как?

- Да ты и сам уже постарался, чтобы я не питала никаких иллюзий. Показал своё истинное лицо.

Мне даже смешно стало: что ж, если по её мнению я показал своё истинное лицо, то она собственное умело скрывала.

- А ты питала? Иллюзии-то, а?

Катя вцепилась в мою руку, стряхивая с себя. Кожу обожгло от её касания, и я разжал пальцы.

05

На Кате были ровные тёмные джинсы, подчёркивающие красоту её стройных бёдер и тонкий свитер ягодного оттенка. На этот раз не безразмерный. Готов поклясться, парни из группы и незнакомые левые лица на этой межфакультетской тусовке вполне себе оценили достоинства её фигуры и полноту груди, обтянутую яркой тканью.

Макс вручил ей стаканчик с напитком, подвёл к своему приятелю, видимо, чтобы представить. И Катя, эта мышка-тихоня, довольно быстро влилась в оживлённый диалог.

А ещё Макс иногда касался её плеч, и Катя больше не отпрыгивала от него на полметра. Напротив, принимала его жесты и даже ни на сантиметр не дёргалась. Когда успели спеться, вот вопрос!?

Поля просунула ручку мне под локоть и потянула за собой на диван, замечая, что моё внимание теряется.

- Ни разу не была на вечеринке в загородном доме, - призналась она.

Блин, прям животрепещущая тема, мать её.

Моргнув, чтобы убрать иронию из глаз, уточнил:

- А на каких вечеринках была?

- Ну, в клубы с подружками ходила.

Она подчеркнула это слово «с подружками», чтобы я понял: никаких других парней в её жизни не было. Этим она выделяла меня. А мне по барабану было до этих ненавязчивых акцентов.

Поля оделась в обтягивающие джинсы и тонкую полупрозрачную бледного цвета блузку. Наклонившись чуть ниже, я даже мог рассмотреть кружево её нижнего белья. И рассматривал – безо всякого интереса.

Поля переключилась на рассказ о какой-то вечеринке, не забывая прижиматься к моему боку, а я вскинул взгляд и наткнулся на Катю. Она стояла возле комода, где громоздились коробки с закусками, и смотрела то на Полю, то на меня. Полина осеклась, и я повернулся, чтобы понять, что случилось. Девчонка тоже уставилась на Катю, но ненадолго. Развернулась ко мне и вдруг набросилась на мой рот, прикусывая нижнюю губу, да довольно болезненно. Я не отстранился, но и отвечать на этот непонятный поцелуй тоже не стал.

- Так и что дальше было? – кашлянул, когда Поля отлипла.

- А дальше… ну, дальше Марина сказала, что в полночь там…

Что там происходило в полночь, я так и не понял. Потому что снова посмотрел на место, где стояла Катя. Она больше не глядела на меня. Разговаривала… с Машей.

С, мать её, самодовольной, самоуверенной, наглой Машей, которая ей ну ничего, кроме как какой-то гадости, сказать не могла. Видимо, гадость касалась меня, потому что Виноградова коротко взглянула в мою сторону и быстро отвернулась. Маша же рассмеялась, продолжая ей что-то внушать. Аж руки к груди приложила. И не затыкалась, пока Макс её не прервал.

Взял Катю за локоть и увёл в сторону. В компанию спокойных ребят. Такие тут тоже имелись. Маша упёрла руки в бока, недовольная его самодеятельностью, и чуть ли не ногой затопала. Чувствовала Машуня, что нас с Максом теряет. Мы ни разу на неделе нигде вместе не зависали, а обычно так и было. На несколько её любезных предложений приехать и скрасить вечер, я ответил отказом. Видела, что новенькую задираю, а теперь Макс с Катей сюда притащился. Выводы Маша умела делать, причём правильные. Катя стала для неё соперницей, да хотя бы за внимание друзей.

Вечеринка сегодня была из категории  лайт. Музыку обеспечивали ребята, которые сами диджеили по столичным клубам. Кто-то даже в настольные игры резался. Хотя вот за дальним диванчиком в компании из пяти парней и шести девчонок происходили какие-то странные двусмысленные соревнования со случайными поцелуями. Это когда все становились в круг и передавали изо рта в рот карту, держа её навесу только силой своего дыхания. Когда двоим парням пришлось поцеловаться, потому что карта, обеспечивающая барьер между ними, упала, я усмехнулся. А Поля замолчала, понимая, что я не очень-то её и слушаю.

- Погоди, я на минуту.

Увидев, что Макс один, я вскочил и подошёл к нему, желая высказать по поводу его самодеятельности.

- Слушай, думал, ты мне друг, - притормозил его, хватая за плечо.

- Друг, конечно, - кивнул Макс.

- Тогда какая часть фразы «не приглашай и вообще не трись рядом с Катей» была тебе непонятна.

Макс широко улыбнулся, хлопнул меня по спине и заявил:

- Да я по-дружески позвал. Скучает ведь, девчонка. Новенькая. Ты сам говорил, что ей надо в коллектив вливаться. Кстати, твоя Полечка тоже грустит.

Я повернул голову: и точно, сидела одна на диванчике, болтала трубочкой в стакане. Нервно как-то, дёргано.

Когда отвёл взгляд, Макс исчез куда-то. А Катя по-прежнему была в кружке сокурсников и даже принимала участие в разговоре. И не смотрела в мою сторону. Специально или нет, я так и не понял.

Ну, тут скорее Маше стоило сказать спасибо. Один бог знает, что она ей наговорила. Явно ничего приятного, судя по ехидной усмешке.

Наша староста, Оля Соловьёва, взяла Катю за руку, и они ушли на кухню, попутно о чём-то жарко споря. Ну, и прекрасно.

Я вернулся к Полине, которая тут же развеселилась, когда я сел рядом. Придвинулась ближе, задала пару дежурных вопросов, тыкнула в экран смартфона, показывая мне моё же видео. Мы там с Максом дурачились. Просмотров и лайков набралось до кучи. Поля тоже была под впечатлением. Только губки недовольно надувала, указывая, сколько восторженных комментариев от девочек под каждым моим роликом собиралось.

Эта её деланная ревность меня даже рассмешила.

Всё происходило именно так, как и рассчитывал. Как по нотам. Разыграно. И в то же время я ощущал какой-то привкус фальши. Победа, которая уже была у меня в кармане, казалась какой-то пресноватой. Шаблон повторялся в третий раз. Ничего нового. Кроме локаций и имени девушки на моих коленях.

Ведь мы с Полиной довольно быстро переместились наверх, в одну из спален, которую я предусмотрительно закрыл на ключ.

Чем девушки отличались друг от друга? Да ничем… две руки, две ноги и то, что между ними, тоже одинаковое было. Оно всё у всех одинаковое, если к действиям не подключались чувства.