Искра твоей души

1.

Холодный ветер на галерее задувал под тонкий плащ, голые ноги мёрзли в коротких сапожках. Я смотрела перед собой, чтобы не видеть грубых лиц стражников. Хватило коротких взглядов в самом начале пути.

Они многозначительно ухмылялись и со смешком переглядывались. В их глазах я выглядела лакомым кусочком с чужого стола, но дотянуться до меня они не могли. Хотя бы за это мне следовало возблагодарить судьбу!

Я послушно переставляла окоченевшие ноги, стремясь скорее добраться до тёплых комнат, но каждый шаг утяжелял камень, лежащий на сердце. Время падения Доротеи Эйр-Идрис неумолимо приближалось.

Меня, дочь барона, вели по тюремным лестницам и переходам с одной только целью: сегодня я стану игрушкой, подарком на одну ночь для чужого мужчины. Сыграю роль жены, чтобы наутро стать вдовой приговорённого к смерти мага. Жена… Вдова… Любовница, с позором изгнанная из родного дома и лишённая своего эйра — клочка земли, который получил бы будущий муж.

Мои губы задвигались, силясь сложиться в горькую улыбку — никакого мужа у меня не будет. Никогда…

— Стой!

Простуженный голос стражника напомнил мне о реальности.

Мы уже миновали несколько постов охраны и задержались перед решёткой, перекрывающей дорогу вглубь Каменного Клыка. Так называли старую крепость, которая стала тюрьмой герцогства. Я никогда не задумывалась при каких обстоятельствах сюда попадают, и сколько людей томится в каменных мешках камер. В обществе малых землевладельцев было не принято обсуждать такие темы.

После окрика стражника я замерла, поправила спасительный плащ. Накидка охраняла меня не только от холода, но и от наглых, жадных взглядов вояк. Впрочем, встреть я сейчас сочувствие или доброту, то разревелась бы, как девчонка. Я обещала себе, что не стану этого делать ни при каких обстоятельствах.

— Дар для приговорённого! — крикнул главный в отряде стражнику. — Приказ Её Светлости.

Закованный в броню, тот вышел на свет из полутёмного коридора по ту сторону решётки. Я не разглядела его лица, но неосознанно запоминала каждую деталь облика: рука в перчатке на рукояти короткого меча, вдавленные геральдические узоры на блестящей кирасе, начищенный шлем, полностью скрывающий волосы. Апатия и смирение, овладевшие мной ранее, сменились на острое возбуждение от близкой опасности.

— Меня предупредили, — отозвался караульный. — Проходите!

Осмотрев нас, стражник махнул рукой и нажал на рычаг в стене. Хорошо смазанная решётка с толстенными прутьями поднялась легко. Секунду назад я малодушно подумала, что путь не откроется и момент моего позора будет отсрочен, но у судьбы были на меня иные планы.

Мы миновали пост охраны. В спину прилетел тихий возглас:

— Всякое видал, только чтобы приговорённому сама герцогиня свиданки устраивала — не бывало такого!

Вопрошающему что-то ответили, но я уже не расслышала слов. Вопреки ожиданиям, мы не стали спускаться в подземелье Каменного Клыка. Довольно быстро меня привели к массивной деревянной двери. В свете масляных ламп я увидела, что коридор обшит дубовыми панелями, а воздух не такой прохладный, как на лестницах или галерее.

— Повезло этому, — пробубнил один из стражников, отпирая дверь ключом и отодвигая мощный засов.

— Ага, — поддакнул второй за моей спиной. — Будет что вспомнить на рассвете.

Они и остальные воины из отряда отрывисто рассмеялись. Меня втолкнули внутрь.

— И тебе будет, что вспомнить, красотка!

Это было последнее, что я услышала от стражников. Дверь захлопнулась. Несколько мгновений я слушала, как скрипит засов, как железо ключа лязгает в замке. Всё.

Я осталась запертой вместе с приговорённым к смерти магом.

Злой и тяжёлый взгляд пронзил меня, будто пригвоздив к месту. Я стояла у входа, замотавшись в накидку, и желала провалиться сквозь землю. Меня оценивающе изучали, словно диковинную зверушку.

Маг стоял у окна, защищенного частой решёткой, но и без неё ни один человек не смог бы протиснуться в узкий проём. Ночь за стенами Каменного Клыка не давала света, но комнату освещала яркая лампа, где под стеклянным колпаком переливались бело-голубые огни — дорогая магическая вещица.

Я щурилась и переминалась с ноги на ногу. После ледяного ветра атмосфера комнаты убаюкивала уютом. Тепло растекалось по телу, делая меня совсем слабой, чего нельзя было допускать. Я немедленно выпрямилась и расправила плечи.

Маг сложил руки на груди. Светлая ткань рубахи натянулась, обозначив рисунок мускулов. Его взгляд остался злым, полным отчаянной ненависти и презрения.

— Это что-то новенькое! — он неожиданно прервал молчание. — Кларисса решила подложить мне в постель гулящую девку!

Я почувствовала, как щеки наливаются жаром, дыхание перехватило. Слова незнакомца ударили наотмашь. Конечно же, он догадался, что под накидкой у меня надета лишь тонкая рубаха и более ничего.

«Чего ты ожидала, Тея?! Нежностей от смертника? Он преступник, раз оказался в крепости. Такие не знают чести и сострадания».

Я проглотила обиду. Моё положение теперь не оставляло места гордости. Маг сказал правду. Её светлость Кларисса Эйр-Уикфил отправила меня в Каменный Клык с одной целью — отдаться этой ночью чужому мужчине. Под утро меня увезут в особняк герцогини, чтобы …

2.

Он не прикоснулся ни к моим бёдрам, ни к груди, которая судорожно вздымалась и почти касалась тела мага. Несколько секунд он сверлил меня взглядом, а я точно испуганный зверёк желала вырваться, но заворожённо смотрела в янтарные глаза своего палача. Сейчас они горели яростным сиянием магической силы, которая казалась манящей и тёплой, несмотря на нависшую угрозу.

Пальцы смертника коснулись моего лица. Он удержал меня за подбородок, хотя я и не думала отворачиваться. Если бы я смогла отрешиться от всего, закрыть глаза, наверное, было бы не так стыдно и страшно, но я смотрела на него.

— У тебя глаза, точно стены Каменного Клыка — серое марево, паутина, из которой я никак не выберусь, — задумчиво произнёс маг.

Он издал короткий стон или вздох, точно борясь с невидимой силой, осаждавшей его, по телу прошла дрожь. Маг подавил гнев во взгляде. Я видела, насколько мужчине непросто совладать с ненавистью.

— Всё она… Кларисса… Теперь она подложила шлюху. — Маг сильнее сжал пальцы на моём подбородке: не больно, но неприятно. — Твоё ремесло предполагает ложь, но меня тебе не удастся провести, — вкрадчиво добавил он. — Зачем ты здесь? У меня ничего не осталось для Клариссы Уикфил.

«Ты ошибаешься. У тебя есть необходимое для Её Светлости», — горько подумала я и поняла, что маг ничего не знал о «даре» и его значении. Пленник Каменного Клыка не желал ничего принимать из рук герцогини.

Когда смертник был так близко, я разглядела старые синяки на скуле и почти зажившее рассечение на губе. Посмотрев на запястья, я заметила широкие кровоподтёки от кандалов. Это сразу поставило всё на свои места, обозначило реальность, в которой мы оба оказались. Передо мной настоящий преступник. Я не сплю. Значит, никакого чудесного спасения не случится.

Грубые слова заключённого жгли изнутри. Моя прежняя гордость подала слабый голос. В конце концов я не первая встречная с улицы или из придорожного трактира!

— Я не шлюха, — ответила я.

— А кто?! Монашка?!

Он отпустил меня, но тут же демонстративно распахнул накидку, провёл ладонью по моему бедру, задирая выше коротенькую рубашку. Снова прав! Кто ещё мог явиться к чужому мужчине в таком виде?!

Невольно отпрянув, я прикрылась плащом. Прикосновение мага обожгло тело. Волна обиды на время ослабила страх.

— Никто! — крикнула я. — Вчера — дочь барона, сегодня кукла в руках злой судьбы.

Я столько времени старалась держаться, не позволяя отчаянью одолеть себя. Теперь, подойдя к главной точке событий, я сорвалась. Слёзы сами потекли из глаз.

— Никто, никто… — повторила я несколько раз.

Пора было решаться. Может быть, он поймёт меня, и мы вместе найдём какой-то выход. Глупая надежда!

Маг смотрел на меня с подозрением, точно ожидая подвоха. Он встал и сложил руки на груди, всем видом показывая, что слушает меня. Вдохнув побольше воздуха в лёгкие, я рассказала всё этому человеку. Всё, начиная с появления Её Светлости в доме отца и заканчивая Каменным Клыком. Я умолчала о некоторых деталях, неважных для сути дела, но вызывавших во мне бурю чувств из стыда и презрения.

— Искра! Ей нужна искра! — воскликнула я, завершая рассказ. — И мои родные потеряют всё, если я не выполню приказ!

Я вытерла непрошеные слёзы.

— Ты из рода Хранительниц? — Голос мага прозвучал удивительно спокойно, даже заинтересовано. — Женщины, способные получить магию от силы колдуна, — пояснил он, увидев моё недоумение.

Я не представляла в точности, о чём он спрашивает меня, хотя отец в последней беседе и упоминал семейную легенду.

— Не знаю, — я покачала головой, чувствуя, что волнение отступает. — Я из семьи Эйр-Идрис.

— Это ни о чём мне не говорит, — он досадливо поморщился. — Я-то думаю! Откуда такая доброта?! Эта комната вместо вонючего подвала, ужин, горячая ванна! Кларисса задумала воспользоваться древним ритуалом. Снова использовать и…

Маг прошёлся по комнате, не отводя от меня взгляда, рассматривал так, словно пытался отыскать нечто особенное, скрытое за обычной человеческой оболочкой.

— Кларисса многого не знает о тайнах магии, — медленно проговорил он. — Если ты обманула меня или твой род не ведёт начало от истинных жён, то ничего не получится.

— Она проверяла меня на артефакте, — ответила я, понимая сомнения мага. — Кровь откликнулась.

Смешно, я доказываю палачу — я та самая жертва, что ему необходима! Почему-то стоило раскрыть правду, как я тут же испытала облегчение. Сейчас мы оба были заложниками Каменного Клыка и странного каприза Её Светлости. Значит маг на моей стороне.

— Хм…

Смертник огляделся, пододвинул кресло ближе к постели и сел. Похоже, он не знал, что говорить дальше.

— Как тебя зовут? — Он постарался смягчить тон, который недавно звенел от ярости.

Я поправила сбившийся плащ и устроилась на кровати поудобнее. Ноги затекли от напряжения. Мне следовало сохранять осторожность рядом с чужаком и не ждать от него ничего хорошего. Так было бы правильно. Разочарование не станет таким болезненным.

— Тея… — Я невольно покраснела, словно приоткрыла для незнакомца нечто интимное. — Доротея.

3.

Тиан облизнул губы и шумно выдохнул, во взгляд возвращалась ясность. Легко ли ему было каждую минуту помнить, что наутро состоится казнь? А близость с той, кого он впервые видит?!

Я предполагала, что для мужчин это выглядит немного иначе, но помнила его колебания. Себастиану так же, как и мне, пришлось переступить через свои принципы. Мне захотелось лучше узнать его, провести вместе больше времени, но этого никогда не случится. Тиан уйдёт из моей жизни так же быстро, как появился в ней.

Себастиан погладил меня по щеке кончиками пальцев и спросил:

— Слишком тороплюсь?

— Я не хотела, — зачем-то торопливо оправдалась я. — Оно как-то… само…

— Это нормально, — прошептал Тиан.

Он нежно коснулся губами моего лба. Дрожь прошла.

— Я сильная. Справлюсь.

— Чувствую себя мерзавцем. — Медовый тёплый оттенок глаз мага вспыхнул и окрасился багрянцем. — Какая же дрянь! Кларисса заслуживает худшего наказания.

Я нашла руки Тиана и сжала ладони. Нам обоим нужны была поддержка. Меня мучили не только неизвестные ранее чувства, но и вопросы.

— За что она зла на тебя? Зачем искра?

— Знаешь сколько магов в герцогстве? — спросил в ответ Себастиан.

Он чуть заметно ласкал мои руки, а я постепенно привыкала к прикосновениям. Время неумолимо приближалось к рассвету.

— Нет. Среди наших соседей нет ни одного.

— Один, Тея! Я последний маг в землях герцогини Клариссы Эйр-Уикфил.

Я молча смотрела на Себастиана, ожидая объяснений. Он помрачнел, сгорбился, опустив плечи, словно на них давила невыносимая тяжесть.

— После обучения в Академии я остался в Солесе — столице королевства рядом с эйром Уикфил. Отец запретил возвращаться домой. Он не владел магической силой, но исследовал её, чтобы понимать своего сына, — печально улыбнулся Тиан. — Отец ничего не объяснил, но велел забыть о родных землях. На то были причины. — Тиан прикрыл глаза, мыслями обращаясь к прошлому. — Сколько раз я просил его переехать ко мне! Старик не хотел бросать клочок земли, оставшийся от предков. Там я его и похоронил.

Я не знала, что сказать, но потянулась к Тиану, чтобы поцеловать. Не представляю, почему я так поступила. Это было странное утешение, которое на несколько мгновений отвлекло нас от печального разговора. Сладкий волнующий жар сделал моё тело слабым и податливым, но, кажется, я уже не страшилась этого, как прежде.

Отстранившись, Тиан уставился поверх моей головы пустым взглядом.

— Отца убили, прежде прислав мне письмо о его смерти. Я приехал и застал ещё тёплое тело.

— Ловушка? — изумилась я.

— Излюбленный приём от Её Светлости. Меня схватили, обвинив в убийстве отца. У Клариссы нездоровое пристрастие к служителям магии. Отец о чём-то догадывался, наблюдая, как маги пропадают в Каменном Клыке. Поэтому он потребовал держаться подальше от родного дома. Я остался последним, до кого Кларисса могла дотянуться. Противопоставить мне ей нечего. Я всего лишь скромный артефактор, а не боевой чародей.

— Для чего ей это? Она настолько ненавидит магов?

— Как видишь, ей нужна искра. Бог мёртвых знает, зачем! Из арестованных магов и старых книг она годами вытягивала секреты. Я успел найти записи отца, где он размышляет об этом. Говорят, в молодости кто-то из нашего племени сделал её несчастной, но я не уверен, что такие, как Кларисса умеют любить.

— Герцогине нужна искра, чтобы отомстить? — предположила я.

История Тиана потрясла меня, оглушённую собственной бедой. Кларисса и его заставила страдать. Да что там! Себастиан потерял всё, а утром у него заберут последнее — жизнь!

— У неё ничего не выйдет, Тея, — уверено произнёс Себастиан. — Ни один маг не расскажет о своём мастерстве. Никому просто не придёт в голову посвящать обычного человека в детали, которые естественны для нас, но не очевидны для обывателя. Никто не поймёт, что это важно. Маги иначе мыслят. Но кое-чего Кларисса добилась. Она пыталась отнять искру под пытками и потерпела неудачу. Уничтожив всех магов в герцогстве, эрри Уикфил всё-таки пришла к верному решению отыскать деву из рода Хранительниц. У тебя будет магия, Тея.

— Зачем она мне?

Я пожала плечами. Собственное будущее оставалось для меня скрытым за плотной завесой. Тиан нахмурился, размышляя о чём-то, спутавшиеся пряди каштановых волос упали на лоб. Почему-то я не могла отвести взгляда от лица мага, — чёткие линии, видимые упорство и решимость делали его притягательным.

Неожиданно Себастиан вскинул правую руку и посмотрел на кольцо. Раньше я не обращала внимания, но сейчас с интересом разглядывала украшение: простой перстень без камня с незнакомым мне символом.

Маг рывком снял кольцо и зажал в пальцах.

— Это малое, что я могу для тебя сделать, Тея.

Перстень точно раскалился в руках Себастиана. Алый жар обратился в яркую синеву. Украшение потерялось в маленьком пламени, но не оплавилось.

— Не бойся, Тея. — Тиан взял меня за руку. — Это кольцо истинной невесты. Оно символ нашего союза и проявит себя в минуту опасности.

4.

Себастиана словно и не существовало в этом мире. Я осталась один на один со стражниками. Чёрные плети страха потянулись ко мне из мрачных углов Каменного Клыка.

— Какой недовольный парень! Не иначе девица плохо ублажила, — расхохотался воин, запирая дверь.

Покончив с привычным делом, он попытался шлёпнуть меня пониже спины, но я успела отпрянуть.

— Не распускай руки! Я эрри, а не твоя подружка из трактира!

Слова с шипением вылетели из меня, освобождая грудь от невидимых тисков. Холодный ужас, которому я чуть не поддалась, испарился.

Я вскинула голову, смерила гордым взглядом внезапно оробевших охранников и без принуждения пошла по коридору.

Не позволю им унижать меня!

— Кошка дикая… — досадливо пробубнили за спиной, раздалось бряцанье стали.

— Ничего! Герцогиня быстро сделает из девчонки ручного котёнка.

Переругиваясь, стража потрусила следом за мной. Упоминание о Её Светлости умерили мой пыл. Кларисса способна сломить волю любого человека, а я всего лишь слабая девочка, впервые столкнувшаяся со злом.

Вместе со вспышкой гнева из меня ушли последние силы. Я с трудом держалась на ногах, но упрямо шагала вперёд, — не хотела, чтобы один из стражников нёс меня до экипажа на руках. Вместе с ударами сердца в теле пульсировал маленький горячий источник, оставленный Тианом.

«Как я узна́ю, что магия появилась? Что почувствую?» — гадала я, бездумно приближаясь к посту охраны перед галереей.

Там мне пришлось подождать, пока поднимут тяжёлую решётку. Я невольно бросила взгляд в сторону стражников, занятых каким-то делом. На столе под светом неяркой масляной лампы были разложены мешочки с порохом и свинцовые пули. Воины расположились вокруг и начищали оружие.

Одна вещь показалась мне лишней: среди небрежно брошенных карт, остатков еды и солдатских атрибутов стоял изящный серебряный кувшин с откидывающейся крышкой. Явно дорогой, украшенный мастерской резьбой, он никак не вязался с обстановкой и грубыми стражниками. В полумраке мне почудилось, что узоры на кувшине мерцают, а линии образуют непонятные символы. Это был сосуд для чего-то особенного, очень необычного и ценного.

Чем дольше я смотрела на рисунок, тем сильнее ощущала тревогу. Огненный источник во мне отозвался болью. Я не успела осознать причину беспокойства, потому что меня толкнули в спину:

— Хватит глазеть! Тебя ждут, а у нас тоже кое-что припасено для смертника.

К моим сопровождающим вернулись нахальство и бесцеремонность. Они захохотали.

«Тиан… Неужели это всё?!»

Я постаралась отрешиться от неприятных звуков. Утренняя прохлада освежила меня. Раньше я не замечала, насколько густой и затхлый воздух в Каменном Клыке и дышала жадно и глубоко, наблюдала за воронами, кружившими над старым замком. Я повсюду видела знаки смерти для Себастиана Эйр-Лласара.

Экипаж был готов к отъезду. Скучающий и сонный кучер, заметив нас, нехотя потянулся и взялся за хлыст. Никто не помог мне подняться в экипаж. И к лучшему! Каждое прикосновение чужих рук я воспринимала с острой неприязнью, будто на мне не было одежды или даже кожи. Напряжённая, с болью в мышцах я откинулась на жёсткую спинку сидения. Дерево жалобно заскрипело в ответ. Кларисса не заботилась об удобстве челяди и выбрала для дела старую сломанную развалюху.

Мы медленно выехали за ворота. Экипаж подпрыгивал, проседал и качался на ухабах. В один момент он накренился и больше не двинулся с места. Двое стражников и кучер суетливо завозились возле колеса, а я, нуждаясь в воздухе, распахнула дверцу. Один из воинов зыркнул в мою сторону, но промолчал.

— Я не убегу, — заверила я его. — Мне некуда бежать.

Он уже не слушал, переругивался с кучером. Я оглядывала поля и деревеньку вдали. Можно было попробовать выскочить из экипажа, пока охрана отвлеклась на поломку, добежать до крестьянских домов. А что дальше? Никто не пойдёт против герцогини. Даже моя семья…

Я вздрогнула, услышав резкий звук трубы со стороны крепости, невольно повернула голову в сторону Каменного Клыка. Замок был хорошо виден в удивительно прозрачном утреннем свете.

Стражники и кучер подняли головы от работы.

— Казнили убийцу, — брякнул тот, что постарше и заорал на второго. — Как ты колесо держишь?! Тля безрукая! Развалится же всё!

Задохнувшись, я захлопнула дверцу и забилась в угол. Меня то трясло от озноба, то охватывала невыносимым жаром, по щекам потекли слёзы.

Тиана больше нет…

Смерть мага, которого я не успела узнать, доломала что-то внутри меня.

— И я буду помнить тебя… — шептала я в ответ на слова, сказанные Себастианом так давно.

Между нами пролегла пропасть.

Выплакавшись, я обрела зыбкое успокоение и закрыла глаза. Память не отпускала, подбрасывая самые болезненные воспоминания, вынося на поверхность то, что лучше было забыть…

Это было последнее счастливое лето. Зной быстро разморил нас, заставив спрятаться в беседке. Я нежилась в глубоком плетёном кресле, а Джудас разливал освежающий сок. Бокалы запотевали, покрываясь тонкой ледяной дымкой. Улыбаясь, я подносила к губам текучую прохладу, украдкой любовалась Джу, который строил из себя очень взрослого и строгого мужчину, и наслаждалась минутой покоя.

5.

В день приезда герцогини я спала тревожно и постоянно крутилась в постели. Меня преследовали блёклые неживые глаза старухи-помощницы. Я повсюду чувствовала её взгляд. Кошмар перенёс меня в тёмное подземелье, где я задыхалась точно в каменном мешке. Я бежала по узким переходам, сворачивала в боковые коридоры, где мне чудились открытые двери, но только больше путалась и замирала от ужаса. Чёрная тень старухи отделялась от стен и тянула костлявые руки в мою сторону. Серебристый звонкий смех Клариссы Уикфил доносился со всех сторон, отражался в холодном замке многоголосным эхом.

Я очнулась утром в мокрой рубашке и с тяжёлой головой. Следовало выкинуть из памяти нелепые ночные видения, понятно, что всё — пустые страхи. Мои нервы не вынесли напряжения и породили пугающие образы.

Джудас с матерью ночевал в нашем доме. Во время завтрака Джу сидел мрачный и нервно мял бумажные салфетки. Я положила ладонь на его руку, чтобы поддержать и самой унять дрожь. Появление Её Светлости немного смешало планы, но вечером мы всё равно обручимся. Я ничуть в этом не сомневалась.

— Никому тебя не отдам, — шёпотом сказал Джу и кинул сердитый взгляд на Клариссу.

Джудас походил на мальчишку, которого неожиданно лишили желанного подарка, а гостья словно не замечала обиженных взглядов и надутых губ моего жениха. Изредка герцогиня смотрела в мою сторону и касалась броши, скрепляющей высокий ворот платья.

Все молчали кроме мамы. Она старалась поддержать беседу, но часто делала неловкие паузы и сбивалась. Так не похоже на неё! Я чувствовала приближение чего-то огромного и ужасающего. Воздух в гостиной сгустился до вязкости.

— Доротея помоги мне. — Неожиданно попросила Кларисса, когда мы встали из-за стола. — Я плохо закрепила брошь. Она дорога для меня, не хочу её потерять.

— С удовольствием, эрри.

Её Светлость немного запрокинула голову. Я протянула руки к старинной вещице. Брошь, где в переплетении тонких нитей светлого золота скрывался зеленоватый драгоценный камень, выглядела мастерской и дорогой работой.

— Ай!

На секунду комната будто подёрнулась дымкой, контуры предметов задрожали и потеряли чёткость. Я невольно отдёрнула руку, не подумав, сунула указательный палец в рот. Солёный привкус растёкся по губам и языку. Брошь упала на пол.

— Поранилась, милая? — Кларисса с необычайным вниманием смотрела мне в глаза. — У тебя кровь.

Я поспешила поднять украшение и вернуть хозяйке. Прикосновение к броши пронзило кожу холодом, но я не придала этому значения. Меня словно зачаровал неотрывный взгляд сияющих глаз герцогини.

— Ничего страшного. Царапина, — заверила я её, а на пальце снова выступила капелька крови. — Я помогу…

— Не стоит, — с довольной улыбкой ответила Кларисса. — Попрошу Герату. Она умеет обращаться со строптивой безделушкой. Ты пострадала и получишь награду.

Я растерянно покрутила головой, непонятная мне слабость и туман в голове исчезли. Обернувшись, я поразилась, как побледнел отец, его лицо закаменело, обратившись неживой маской.

Он вздёрнулся, нелепо взмахнул руками.

— Я должен проверить работников! Мне доложили, что ваш экипаж готов! — излишне резко выдохнул он и ринулся прочь из комнаты.

— Не спешите, дорогой эрра Идрис. У вас замечательный дом и мне здесь очень уютно, — вслед крикнула Кларисса.

Утреннее происшествие никак не шло у меня из головы. Что-то было неправильно. Джудас находился рядом, не допуская и минуты моего одиночества, бубнил о помолвке и своих притязаниях на роль мужа. Впервые я испытала раздражение от присутствия нетерпеливого суженого. Я мечтала остаться одна и ждала, когда Кларисса Уикфил покинет дом. В её присутствии все разом перестали быть собой, всё рассыпалось от одного её незримого прикосновения. Лишь моим непоседливым братьям всё было нипочём.

К обеду я немного обрела присутствие духа и со спокойным сердцем вернулась из сада в дом.

Все расположились за столом, слуги торопливо исполняли свои обязанности, а я радовалась, что помощница герцогини не показывала носа. Видимо, она всё время провела в гостевой комнате. Брошь красовалась на воротнике платья Её Светлости.

— Я придумала, чем вас порадовать, — живо сообщила эрри Кларисса, оглядывая притихших домочадцев.

Я заметила, как отец вздрогнул и отложил вилку. За обедом он чуть притронулся к еде. Его что-то тяготило. Ошибиться было невозможно.

— Вы слишком добры к скромным провинциальным помещикам, — с расстановкой произнёс папа.

— И не возражайте, барон! — воскликнула Кларисса. — У вас в доме есть настоящее сокровище. — Она на миг замолчала, потянулась к шее, чтобы снова погладить сложное плетение на броши. — В награду за гостеприимство я готова дать Доротее будущее лучше, чем прозябание в деревне. У королевы есть фрейлины. Так почему бы и мне не обзавестись юными помощницами?! Доротея украсит собой балы в особняке, получит опыт светской жизни. После особого обучения она будет представлена королю. Самые знатные и богатые мужчины заметят Доротею Эйр-Идрис. Это чудесный подарок для молоденькой аристократки.

— Моя невеста… — прогремел Джудас, поднимаясь с места. — Вы не можете…

Последовавший холодный выпад Клариссы заставил его осечься, упасть на стул.

6.

Приятное лицо Клариссы выражало участие. Это так не вязалось со словами, которыми она буквально пригвоздила меня к земле.

— Сон?! — Только и смогла воскликнуть я.

Побег Джудаса, шепчущая в спину старуха, завуалированные угрозы герцогини…

Всё переплелось в змеиный клубок, поселившись у меня в голове. Я хотела убежать и спрятаться, но от яда, которым меня наполнила эрри Клариса, скрыться невозможно. Невольно зажмурившись, я застыла посреди сада.

— Ну-ну, птичка! — Кларисса приблизилась и похлопала меня по плечу. — Это не трагедия. Не вздумай рыдать при семействе. Ты должна быть весёлой и полной надежд, когда скажешь отцу об отъезде.

— Он не отпустит, — открыв глаза, возразила я.

— Убеди! В твоих руках его свобода, его жизнь, достаток матери и братьев. Разве ты не готова пожертвовать браком с этим трусливым мальчишкой ради родных?

У меня сжалось сердце, стоило представить отца в крепости, а маму, побирающуюся на улицах. Никто из соседей не осмелиться помочь семье преступника, казнённого за измену. О себе и Джудасе я и не думала.

Как легко Клариссе удалось запугать моего будущего мужа! Так же легко, как и меня.

— Готова… — тихо отозвалась я.

— Вот и чудесно! Я не обманывала обещаниями. Ты будешь жить у меня в особняке, обучишься… кое-чему. — Герцогиня немного сбилась, перевела дух. — Исполнительность и верность роду Эйр-Уикфил хорошо вознаграждаются. Посмотрим, может быть, позже я подберу для тебя подходящую партию.

Захваченная собственными мыслями и радостным нетерпением, Кларисса повела меня к дому.

— Не стоит тянуть с отъездом! Собираемся немедленно!

В эту же секунду мы услышали голос отца. До нас донёсся его крик, в котором бурлил гнев и отчаянье:

— Доротея Идрис!

Меня будто толкнуло в грудь, перебило дыхание.

— Иди, птичка, и будь разумна, — сказала Кларисса, подталкивая меня к отцу. — Помни, что он не должен знать о нашем уговоре. Одно лишнее слово и сон станет явью.

Отец метался на крыльце, всматривался в переплетение ветвей кустарников и тропки сада, на осунувшемся лице горел болезненный румянец. Во мне точно что-то замёрзло на время, слёзы спрятались в уголках глаз.

— Зачем так кричать, папуля?! — с усилием изображая улыбку, воскликнула я.

Хорошо, что мы сразу покинем имение. Я не вынесу долгого притворства и бесконечного прощания.

— Иди за мной, — хрипло велел отец.

Он запер дверь кабинета изнутри, тяжело опустился в кресло. Я села напротив и старательно выпрямила спину, продолжая глупо улыбаться. Это каким-то образом держало меня, не позволяя раскиснуть.

Отец сразу же накинулся на меня с расспросами.

— Что ты задумала, глупая девчонка?!

Я сложила руки на коленях и не опустила глаз. О чём он говорит?

— Джудас уехал? — догадалась я.

— Бедный парень не находил себе места! — рыкнул отец. — Он сказал — ты отказалась выходить замуж, потому что приняла предложение этой… Этой женщины! — Он словно проглотил часть эпитетов, которыми собирался наградить эрри Уикфил.

— Я?!

Поборов желание сложиться пополам, чтобы унять пронзившую меня боль, я расправила плечи. Трусливое предательство Джудаса оказалось ещё более гадким, чем я посчитала вначале.

Собравшись с силами, я выдохнула. Ничего не придётся объяснять. Джу-Джу сделал всё за меня.

— Да, папуля. Я уезжаю с эрри Уикфил. Всегда хотела увидеть настоящую жизнь, а не прозябать в деревне.

«Выдержи это, папа! Прошу тебя, выдержи!» — молила я, наблюдая, как отец ещё больше меняется в лице.

— Настоящая жизнь!? — прокричал отец. — Ты знаешь, что говорят про балы в особняке?! Знаешь, какая репутация у этой бесстыжей женщины?! Похоть и разврат! Она превратит тебя в гулящую девку!

— Откуда мне знать?! Ты никогда не отпускал меня на праздники, — унимая дрожь, парировала я.

— Я берёг твою честь и родовое имя Эйр-Идрис! Кларисса использует тебя для собственного развлечения и выкинет, или отдаст такому же развратнику, как она сама.

Голос отца сделался тихим, упав почти до шёпота. Он сидел, обхватив голову руками, не смотрел на меня. Как же хотелось кинуться к нему, обнять, признаться во всём! Может быть, вместе мы придумали бы выход…

Вместо этого, я сказала:

— Кларисса не причинит мне зла. Она красива, умна, независима. Завистники распускают слухи, потому что хотели бы оказаться на её месте.

— Она использует тебя, Тея, — устало ответил отец. — За последние десять лет герцогиня извела всех магов. Это неспроста.

— Я не понимаю, папа.

Никогда в нашем доме не упоминали о магии или колдунах. Среди соседей не было ни одного волшебника. Говорили, что таких людей много в столице, где даже была Академия магии, чтобы упорядочить и развить дар.

— Я узнал «Око мага», — задумчиво произнёс отец.

7.

Не знаю, откуда я взяла силы, чтобы снова пережить прошлое? Чтобы пройти через отчаянье и позор, но всё ещё дышать, мыслить и чувствовать?! Я не сбросилась со стены Каменного Клыка и не сошла с ума. Я жила! Жажда жизни билась во мне с такой силой, что я жадно хватала ртом воздух и впитывала самые незначительные изменения в ощущениях. Я воспринимала всё остро и сильно.

Позади осталась тюрьма герцогства. Я представила, как тело Себастиана накрывают грубым полотном, и на ткани проступают багровые пятна. Горячее дыхание на моей шее, осторожные прикосновения, рождающие неведомый ранее жар, ласковые слова…

Тиан знал, что умрёт, но каждую минуту, проведённую вместе, заботился обо мне.

— Тиан… — прошептала я, радуясь, что никто не может слышать меня.

Кучер и охранник сидели на козлах и громко о чём-то спорили.

— Тиан, я запомню тебя, — пообещала я.

Эту ночь никто не сможет отнять у Доротеи Идрис.

Я снова подумала о прошлом. Меня увезли из дома, но тогда экипаж не доехал до особняка. Кларисса велела свернуть с широкого пути на узкую неровную тропу между полей. Крестьяне убрали урожай, и земля осталась тёмной и голой.

Прежде, чем отправить меня к Тиану, герцогиня собиралась подготовить жертву. Мне был всё равно.

Мы остановились в небольшом доме неподалёку от Каменного Клыка. В двух маленьких комнатах нас ждали служанки, во дворе стояла старая повозка (запылённая и с потёртыми боками). Эрри Уикфил раздавала короткие распоряжения. Герата повела меня в дом. Она подталкивала в спину, держала за руку или плечи, заставляя идти. Я оставалась безучастна ко всему. Служанки приготовили горячую ванну с травами, где омыли моё ослабшее тело.

— Дурочка совсем раскисла, — недовольно покачала головой Кларисса, разглядывая меня. — Разве такая сможет увлечь мужчину?

— Смертнику всё равно, — глухо ответила Герата. — Любой уцепится за живое на пороге в тлен.

Тогда я не понимала, о чём они говорят. Слова просачивались в сознание, но не оседали там, а растворялись в безразличии. Джудас дважды предал меня. Семья отреклась. Я потеряла саму себя.

— Сделай с ней что-нибудь! Видеть не могу это страдальческое личико, — капризным тоном заявила Кларисса. — Всё испортит!

Старуха кивнула и принялась суетиться возле плиты, рыться в котомке, которую везла с собой. Она дала мне выпить обжигающего взвара, и в груди сильнее забилось сердце, растеклось искрами, разум прояснился.

Я сидела на скамье в одной чистой сорочке, пальцами впилась в край деревяшки, будто меня хотели оторвать от неё силой.

— Готова слушать? — Герцогиня склонилась ко мне, ухватила за подбородок. — Отвечай чётко и только то, что я спрашиваю.

— Да, — сказала я.

Цепкий и бесстрастный взгляд эрри Уикфил не оставлял сомнений в её решимости добиться послушания. Я не в силах была сопротивляться.

— Тебя отвезут в Каменный Клык. Надеюсь, бойкий жених не успел залезть к тебе под юбку, и ты невинна?!

— Я не ошибаюсь, эрри, — обиженно ввернула Герата из-за спины хозяйки. — Она нетронута.

— Отвечай! — прикрикнула Кларисса.

— Да.

Я почувствовала, как щёки наливаются жаром, а в душе поднимается волна смятения. Зачем Кларисса спрашивает о личном?

Случалось, что играючи, Джудас пытался добиться от меня чего-то большего, чем поцелуи, но я не позволяла ему переступить дозволенные границы. Он смешно дулся на меня и ворчал, что после свадьбы уж точно получит своё. Джудас…

Я тогда закрыла глаза, слишком больно было вспоминать о несбывшемся.

— Смотри на меня! — приказала Кларисса. — Не врёшь?! Ты девица?

— Да-да! — крикнула я ей в лицо и получила очередную оплеуху.

— Не смей повышать голос на свою хозяйку!

Она не злилась, ни тени возмущения или ненависти. Никакие чувства не исказили правильных черт. Герцогиня наказывала спокойно и твёрдо, как поступала бы с животным.

— В крепости ты отдашься заключённому. Он маг. Мне нужна его сила. Колдуны называют дар «искрой». Ты сможешь забрать её в обмен на свою невинность.

— А если он откажется?

Я начинала понимать, чего хочет Кларисса. Отец оказался прав, вспоминая ведьм из рода Идрис. Каким-то образом герцогиня узнала, что я подхожу для получения магии. Ох, папа…

Мой вопрос вызвал у эрри Уикфил смех.

— Ни один мужчина не откажется перед смертью от юной невинной девы. Соблазни его. Ты хорошенькая и без труда добудешь для меня искру. Утром тебя заберут в резиденцию.

— Что дальше случится с магом?

— Он преступник и будет казнён. — Кларисса пожала плечами, показывая, насколько ей неинтересна судьба какого-то смертника. — Ты поняла меня, Тея? Отец и родные продолжают жить только благодаря тебе. Одно неверное слово или поступок, и они потеряют всё.

— Поняла, Ваша Светлость. — Я опустила голову.

Мне оставалось только смириться и исполнить приказ…

8.

Фанни помогла мне одеться. Платье долго пролежало в дорожной клади и помялось. Я поморщилась, разглядывая себя в зеркале, разгладила ткань руками, кое-как уложила волосы, — некогда приводить себя в порядок.

— Её Светлость не терпит ожидания, — испуганно тараторила Фанни, помогая мне собираться. — Поторопитесь, эрри, умоляю вас, поторопитесь!

— Тебя накажут, если я промедлю? — спросила я, заглядывая ей в лицо.

— Да, эрри, — прошептала Фанни, не скрывая страха. — Меня и девушку из покоев Её Светлости, передавшую приказ. Любого, кто вызовет гнев герцогини.

«Значит, так здесь всё устроено». — Я мысленно отметила важный для себя факт.

— Спасибо, что не промолчала, — бросила я на ходу.

Фанни повела меня по особняку. Мелькали двери и переходы, гостиные и короткие коридоры. Как я успела понять, комната Клариссы находилась на том же этаже, но в противоположной части дома.

— Здесь! — Служанка указала на дверь с изображением диковинных птиц и деревьев, и стремительно скрылась.

Я почувствовала, как у меня дрожат руки, и глубоко вздохнула.

«Выстою. Всё равно выстою», — решила я, не желая пасовать перед врагом.

О Клариссе я иначе и не думала — она жестокий враг, которого следовало победить.

К моей радости, дверь распахнулась и в коридор выскользнула ошалелая горничная. Она пробежала мимо — взгляд опущен, щёки покраснели. Я не позволила двери закрыться.

— Тея?!

Герцогиня обернулась, отбросила в сторону гребень, светлые густые волосы волнами падали на плечи и спину, голое тело скрывал тонкий халатик. Даже сразу после сна она выглядела ослепительно свежо и привлекательно.

— К вашим услугам, — сдержанно сказала я и чуть поклонилась.

Пусть не думает, что я потеряла достоинство от страха перед её гневом. Я смотрела прямо перед собой, но всё равно заметила, что в комнате присутствует ещё один человек.

— М-м-м… — низким бархатным голосом пропел молодой белокурый мужчина. — Незнакомка. Утром. В спальне. Это завораживает и… возбуждает.

Он потянулся, выгнулся всем телом. Высокий и мускулистый, блондин бесстыдно развалился на постели, выставив голые ноги и крепкий торс, одеяло еле прикрывало узкие бёдра. Ему удалось смутить меня.

Мужчина в кровати герцогини был вызывающе красив и настолько же нахален. Он исследовал взглядом мою фигуру, оценивая и будто примериваясь. Мне стало гадко, и я сосредоточилась на лице эрри Уикфил.

Прелестные губы Клариссы изогнулись, показав зубки.

— Придержи возбуждение для другого случая, Эдам, и прикройся. Эта птичка не для тебя.

— Не ревнуй, моя сиятельная эрри. — Он поёрзал в постели, заложил руки за голову и не думая исполнять повеление герцогини. — Никогда и ни за что!

Кларисса одарила его колким взглядом, в котором явно читалось, что она знает настоящую цену его словам и обещаниям. Она подошла ко мне.

— А ты и не мечтай соблазнить его, птаха, — усмехнулась герцогиня. — Или маг пробудил в тебе настоящее желание? — У Клариссы заблестели глаза. — Он был довольно интересен, но непроходимо туп. Лласар забыл, что мне не отказывают и я ничего не предлагаю дважды.

Она говорила о Себастиане так, словно его жизнь ничего не значила, а наказание за непослушание было пустяковой шуткой. Я до боли сцепила пальцы, чтобы сдержать возмущение.

— Мне следовало проследить на месте, чтобы всё было исполнено, — продолжила Кларисса. — Но дела… Я уверена, что ты сумела разжалобить Лласара.

Внезапно она с тревогой схватила меня за руку. Я заметила, с каким интересом Эдам следит за нашим разговором: он вытянул шею и приподнялся на локтях, чтобы ничего не упустить.

— Ты выполнила приказ?! Отвечай! — с неожиданной горячностью воскликнула эрри Уикфил. — Чувствуешь её?

Она положила ладонь мне на солнечное сплетение, а сама побледнела. На миг я увидела в её глазах настоящий ужас от осознания, что ничего не получилось и искры у меня нет.

— Я не знаю, — ответила я честно. — Мы… — Я покраснела и стыдливо покосилась на Эдама.

— Закрой уши, — резко бросила она в сторону любовника.

Эдам демонстративно зарылся в подушки, делая вид, что ему совсем не любопытно.

— Маг и я… Я исполнила всё, что вы хотели. Стала его… женой.

— Чудесно! — Герцогиня с облегчением улыбнулась, на щеках появились ямочки, лицо стало юным и добродушным.

Если бы я не знала, на что способна эта женщина, то никогда бы не поверила в её жестокость.

— Я люблю, когда всё идёт так, как я хочу, — сказала Кларисса, возвращаясь к зеркалу. — Будешь сообщать мне обо всех изменениях. Магия должна пробудиться через три дня, если Герата не выжила из ума и помнит точно. — Кларисса медленно водила гребнем по волосам. — Запомни, ты подчиняешься мне и Герате. Остальные пояснения я дам позже.

Я вздрогнула, представив безжизненное скорбное лицо старухи, её мёртвые глаза и костлявые пальцы. Мне так и слышался страшный и злой шёпот: «Думаешь, ты особенная…». Герата ненавидела меня.

9.

Я нашла в себе смелость посмотреть в другой конец длинного коридора, пронзающего череду комнат с распахнутыми настежь дверьми. Гостиные и малые залы нанизывались на широкую галерею точно бусины в дорогом ожерелье.

Одетый в гвардейскую форму Эдам издали смотрел на меня. Он поднёс пальцы к искривлённым в усмешке губам и послал мне воздушный поцелуй. Я не отвела взгляда, но с облегчением выдохнула. Этот великолепный красавец не сильно пострадал от магии и уж точно не злился, но его настойчивое внимание могло быть опасно.

Позади Эдама мелькнул белый чепец: служанка пыталась прокрасться к лестнице и остаться незамеченной. Она негромко взвизгнула, пойманная крепкой рукой, изогнулась, когда любовник Клариссы впился в рот девушки поцелуем, руки служанки безвольно повисли вдоль тела.

Я с трудом удержалась, чтобы не кинуться ей на помощь, но Эдам быстро оттолкнул бедняжку.

— Иди займись делом! — прикрикнул он на служанку. — И не попадайся мне сегодня на глаза!

Она мигом исчезла. Мне же, чтобы добраться до комнаты, придётся миновать этого белокурого мерзавца. Эдам оценил моё положение и стоял, сложив руки на груди, с игривой улыбкой поглядывал в мою сторону. Я посмотрела в окно. Двор был пуст. Незнакомец, который так поразил моё воображение, исчез. Был ли он похож на Тиана или мне это только почудилось? Да и существовал ли всадник? Я сомневалась во всём.

— Эрра Командор!

Эдам недовольно повернулся к человеку, выскочившему в коридор. Людей в такой форме я видела в Каменном Клыке. Один из тюремных стражников? Я поёжилась, вспоминая этот холодный замок.

— Что ещё?! Ты выполнил приказ герцогини и должен вернуться в крепость, — грубо сказал Эдам.

Я не стала дожидаться другого случая и направилась в свою комнату. Командор постельных боёв проводил меня долгим взглядом, а я прислушивалась к докладу стражника из Каменного Клыка.

— Кое-что случилось, эрра.

— Надеюсь, что казнённый не воскрес, точно древний святой, и не бродит по замку?

— Нет, Командор. Насколько я знаю всё исполнено по правилам. Тело зашили в мешок и сбросили в яму. Я забрал сосуд с кровью мага для Её Светлости. Всё обнаружилось после казни.

— Не тяни! — нетерпеливо и раздражённо потребовал Эдам.

Продолжая впитывать каждое слово, я остановилась возле двери в комнату. Тиана убили. Никакого чуда или волшебного спасения не случилось. Тяжесть легла на грудь, сдавила до боли. Совсем не зная Себастиана Эйр-Лласара, я всё равно сожалела о его смерти. Он стал для меня лучиком света во тьме, теплом посреди ледяной пустыни. Я помнила его благородство и ласку, его жаркие объятия. Тиан единственный проявил сочувствие, хотя сам находился не в лучшем положении.

«Зачем Клариссе кровь Тиана?!»

В серебряном кувшине с магическими символами хранилась кровь казнённого. Герата берегла ценный дар, а Кларисса трепетала от нетерпения. Что они делают с кровью магов?

«Я это выясню». — Я взялась за ручку двери, чтобы не дать Эдаму повод заподозрить меня в намеренной задержке.

Обещание, данное самой себе, немного успокоило и притупило боль. В память о Себастиане я должна дойти до конца. Может быть, даже отомстить за него и за себя.

Но что случилось в Каменном Клыке?

— Какой-то остолоп свалился с крепостной стены, а внутренняя охрана перепилась и спит. И когда только успели?! Они все были на казни. Я уезжал с заданием, когда узнал об этом.

— Я доложу эрри Уикфил, — ответил Эдам. — И передай идиотам, что я лично высеку каждого, кто нарушил устав.

Он головы не повернул в мою сторону, будто меня и не существовало, а сразу зашагал к лестнице. Думая, что Эдам уже не заметит, гвардеец из крепости с ненавистью плюнул ему вслед.

— Иди-иди, индюк-переросток! Высечет он нас! Как же! Держи карман шире!

Охранник хмыкнул, пригладил усы и удалился следом за командиром. Никто, кроме Клариссы, не испытывал к Эдаму тёплых чувств.

Я думала обо всём, что успела увидеть в особняке. Непривычно, странно, мерзко и пугающе… Тиан был прав, предостерегая меня. Ощутив усталость, я прилегла и заснула. Мне снились тёмные фигуры, которые обступили постель и хотели дотянуться до меня, но кольцо Лласара не позволяло им причинить настоящее зло.

— Эрри Доротея. Эрри…

Тихий голос Фанни мягко вернул меня к реальности.

— Герцогиня снова желает…

— Нет-нет! Не пугайтесь, — поспешно ответила Фанни. — Её Светлость не в духе и закрылась в спальне. Я принесла завтрак. Вы стонали во сне. Я подумала, что вам лучше проснуться.

— Спасибо, — кивнула я, мысленно соглашаясь на завтрак и продолжение борьбы.

После я попросила Фанни показать дом раз уж Кларисса позволила свободно ходить по особняку и парку. Служанка с удовольствием провела меня по всем этажам, открыла двери в огромную залу для балов и торжеств. Фанни называла праздники «маскарадом» и с неохотой упоминала об этих днях, отводила взгляд и нервно теребила краешек фартука.

— А во флигель мы не ходим! — доверительным шёпотом поделилась она. — Это запрещено всем, кроме Гераты.

10.

В смятении я переводила взгляд с Лазаря на герцогиню и чёрную фигуру за её спиной. В речах секретаря, которого я видела впервые в жизни, было столько скрытого, непонятного мне, что я не знала, как это всё осмыслить. Он напомнил мне о Себастиане. Знакомый магический янтарь отразился во взгляде Лазаря. Недавно обретённое равновесие было нарушено.

«Тиан мёртв», — твердил разум, а сердце отзывалось надеждой, которой не суждено стать реальностью.

Кларисса с присущей ей грацией вошла в библиотеку, свысока оглядела нас, благосклонно приняла поклон от секретаря. Очаровательная, в домашнем, изящном платье, с тщательно уложенными волосами — она не выглядела тем монстром, каким я её узнала. Казалось, ей можно довериться, рассказать о своих бедах, и она поймёт, посочувствует. Я быстро скинула этот опасный морок.

— Ты завершил личные дела, Лазарь? — спросила Кларисса, и стало заметно, что она недовольна.

От утреннего радостного возбуждения, с каким герцогиня увела Герату вглубь дома, не осталось и следа. Светлые глаза потускнели, в них появилась усталость.

— Да, Ваша Светлость. — Секретарь снова поклонился, но не слишком подобострастно.

— Мне нужно написать несколько писем, но вначале разберись со счетами. Покажешь мне отчёт, — приказала она. — Больше никаких отъездов! Ты либо выполняешь свою работу, либо покидаешь место навсегда.

— Я понял, эрри Уикфил. — На лице Лазаря не отразилось никаких чувств. — Работа будет исполнена.

Только что он был менее равнодушен к происходящему.

— Теперь ты, — Кларисса обернулась ко мне. — Мне передали, что ты бесцельно бродишь по резиденции. Не трать время, Тея. Герата немедленно займётся твоей подготовкой.

Я украдкой следила за старухой, которая почему-то с подозрением разглядывала Лазаря, изредка посматривая и на меня.

— Понятно, Герата?! Вы начнёте прямо сейчас, — твёрдо проговорила Кларисса. — Не разочаровывай меня снова. Я могу решить, что ты зря ешь мой хлеб и пользуешься добрым отношением. Если я так подумаю, то забуду, кто ты для семьи Уикфил. При определённом усилии Доротея сама освоит эту вашу магию без помощи бесполезной старухи.

— Девчонка будет обучена, — каркнула Герата.

Её и так тонкие губы сжались до тонкой нити. Я ощутила исходящую от помощницы злость. Лазарь делал вид, что его не касается наша беседа, и перебирал документы на столе, а сам прислушивался к наставлениям Клариссы. Этого было трудно не заметить.

— Займитесь делом! — Уходя, Кларисса махнула рукой. — Мне нужен результат, а не болтовня.

Стоило герцогини исчезнуть из библиотеки, как Герата кинулась к Лазарю. Я не ожидала от неё такой прыти и изумлённо распахнула глаза. В чём-то похожие они стояли напротив друг друга и точно собрались бороться.

— От тебя несёт магией, Лазарь! — Сузив страшные глаза, Герата чуть ли не принюхивалась и мрачной тучей наступала на секретаря. — Её магией! — Герата сделала шаг ко мне, ухватила за локоть и вытолкнула вперёд.

Лазарь со спокойной иронией сложил руки на груди и наблюдал за странными движениями ведьмы.

— Ты всегда была слишком подозрительна, Герата, — ответил секретарь и повернулся к нам горбатой спиной. — Совсем с ума сошли со своей магией. Играйте в эти игры сами. Не мешайте мне!

— Я всё разведаю, Лазарь, — пообещала Герата. — Если вы сговорились, то Кларисса обязательно об этом узнает!

— Иди и расскажи прямо сейчас, — ворчливо пробурчал секретарь, опуская голову к разложенным бумагам. — Посмотрим, как она тебя отчитает и отправит заниматься делом.

Фыркнув, ведьма умерила пыл и притихла. Она отвела меня в другой угол библиотеки, где был свободный стол.

— Жди! — велела она.

И я послушно сидела, ожидая неизвестно чего. Я слушала как Лазарь отодвигает стул, ходит по библиотеке, как скрипит деревянный паркет под неровными шагами и шелестят бумаги. Присутствие недовольного секретаря успокаивало и гнало тоску.

Герата вернулась, неся в руках клетку с тремя белыми мышками.

— Не визжи, — она усмехнулась и поставила клетку на пол рядом со столом.

— Я не боюсь мышей. Что они могут сделать?

Я наблюдала, как старуха достала одного из зверьков, тот дрыгал лапами и желал выбраться на волю, но властная рука крепко сжимала тельце.

«Ты, как эта мышка, Тея». — Я вжала голову в плечи, не представляя, что Герата станет делать дальше.

— Опасаться нужно людей, — согласилась старуха.

Одним движением она свернула мышонку голову. Я охнула и зажмурилась.

— Не отворачивайся и не закрывай глаза. — Она хорошенько встряхнула меня за плечи, которые будто пронзило холодом. — Дохлая мышь — не самое страшное, что тебе придётся видеть.

Размеренным движением она поймала второго мышонка, стиснула в костлявых пальцах. Мне пришлось смотреть, как беленькая тушка легла рядом с собратом на стол. Что Герата затеяла?! У меня противно скрутило живот.

— Думаешь, что несчастна? — сопя, пролаяла ведьма. — Тебе не о чем страдать. Твоя инициация была развлечением.

11.

Несколько минут я следила за тенью у дальней стены, где сидел Лазарь. Иногда он показывался с бумагами или папкой в руках из-за книжных шкафов. Один раз наши взгляды пересеклись, и Лазарь неодобрительно покачал головой. Я так и не поняла, что вызвало его недовольство. Секретарь не любил «игры с магией», как он выразился в недавнем разговоре?

— Смотри.

Герата сама развернула меня к столу. Три маленьких бугорка были накрыты куском ткани. Я помнила, что один из зверьков ещё жив, но обездвижен.

— Ты должна найти мышь, сердце которой бьётся. Тряпицу снимать нельзя. Прикасаться можно через ткань кончиками пальцев.

Я вскинулась:

— Как я узнаю?! Это невозможно!

— В тебе магическая искра, которая подскажет верное решение. Я уже чувствую её, хотя обращения пока не произошло. Не поверю, что ты не замечаешь в себе перемен. — Герата ловко намотала локон моих волос на палец и с силой дёрнула, заставив вскрикнуть. — Поэтому не притворяйся дурочкой. Приступай!

Она встала позади, не выпуская локона из рук. Я возмутилась, но ничего не сказала. Никакие гневные слова не спасут меня от произвола в дома Клариссы Уикфил. Герцогине нужна была моя магия. Она на многое пошла, чтобы заполучить волшебную куклу. От меня ждали послушания и мастерства, а я не понимала, как справиться с заданием.

Я задумалась. Герата потянула за волосы, напоминая о деле.

— Ты отвлекаешь, — осадила я ведьму, перенимая тон герцогини.

А как ещё остановить мерзкую старуху?!

Герата хмыкнула и немного ослабила натяжение. Кожу на голове перестало жечь. Я вздохнула и уставилась на кусок бордовой бархатной ткани. В присутствии помощницы огонёк внутри меня сжимался до точки. Понадобилось не меньше минуты, чтобы успокоиться и позволить ему разрастись, стать хотя бы с горошину.

Я ощутила лёгкое покалывание в нижней части груди и на кончиках пальцев. Рука сама потянулась к холмикам под тряпкой. Над каждым тельцем я ненадолго задержалась, прислушивалась к биению искры.

Вначале мне показалось, что от всех мышат исходит мертвящий холод. Как и Герата, они чем-то пугали меня, накладывали тень на свет огонька. Прикасаясь к тушкам, я словно начинала падать, проваливаться под землю, колени дрожали, в глазах темнело. У меня затряслись руки, и я сложила их на коленях.

— Не отступай! — прикрикнула Герата, дёрнув меня за волосы.

Боль привела меня в чувства. Встряхнув руками, я подышала на пальцы. Они были такими холодными, будто я сунула их в сугроб.

— Искра и руки должны стать едины, — соизволила дать пояснения Герата. — Делай!

Я по очереди потрогала каждого мышонка. Те, что умерли, должны были начать деревенеть, но через ткань я не чувствовала разницы. Зато ощутила, что среднее тельце отличается от остальных. На прикосновение к нему огонёк откликался яркими всплесками света. Я несколько раз перепроверила. Так и было!

Я изумлённо обернулась к ведьме.

— Вторая мышь! Она живая…

Невозможно поверить, что я смогла различить живое и мёртвое!

Впервые в глазах Гераты появилось что-то кроме злости. Удовольствие? Радость? Она расплылась в улыбке, такой же пугающей, как и её обычный оскал. Старуха освободила мои волосы.

— После обращения ты сможешь намного больше. Герцогиня будет довольна.

Рот Гераты внезапно сложился в скорбную мину. Ведьма пронзила меня недовольным взглядом, полным ненависти.

— Не задирай нос. Выскочка! — пролаяла она и куда-то ушла.

А я…

Кажется, я начинала понимать, отчего бесится старая помощница Клариссы. Прошло много лет, как она обрела дар. Не знаю, на что Герата расходовала магию, но источник силы оказался не бездонным. Хозяйка требовала исполнения своих желаний, но волшебство не могло длиться вечно, и эрри Уикфил нашла себе новую ведьму.

Мне стало жаль Герату, прожившую долгую и несчастливую жизнь.

— Читай!

Она вернулась и бросила на угол стола потрёпанную книгу. Страницы торчали из неё во все стороны, корешок готов был рассыпаться от одного прикосновения. Не думая, я раскрыла книгу и увидела рисунок тела человека, в определённых точках стояли пометки, сбоку шли ровные столбики записей.

— Изучишь и запомнишь. После обращения начнём настоящую практику.

— Что значит «обращение»? — Это слово пугало меня.

— Искра укоренится в тебе. Будешь страдать, — неохотно пояснила Герата, ничуть меня не успокоив. — Полезное дело для девчонок вроде тебя! Чтобы не задавались и не считали себя особенными.

Она покачала головой и ушла, оставив меня одну. В глубине библиотеки зашелестели бумаги и заскрипел пол под тяжёлыми шагами, открылась и закрылась дверь.

Нет, я не одна!

Секретарь герцогини, страшный горбун Лазарь, работал с документами Клариссы. Я совсем забыла о нём пока возилась с мышами. Интересный и необычный человек. Может быть, однажды мы снова поговорим с Лазарем? Он единственный в особняке герцогини показался мне не причастным в творимому ею злу.

12.

Ноги привели меня в библиотеку, где я привыкла проводить однообразные дни в особняке. Здесь я думала о будущем и читала книгу Гераты, запоминая точки на человеческом теле. Целительница прикасалась к пациенту и посылала магические импульсы. Искусство, которому меня желали обучить, напоминала работу лекарей. У них были знания о болезнях и различные лекарства, а у меня только руки и мой дар.

Переступив порог библиотеки, я подумала о Лазаре. Мы неизменно встречались с ним среди шкафов, чьи полки ломились от старинных книг и пахнущих свежей бумагой изданий, напечатанных в столице. Секретарь Клариссы встречал меня вежливым поклоном и возвращался к стопкам документов на столе. Он всегда выглядел недовольным чужим присутствием, но был безупречен в поведении и краток в словах.

Вот и теперь он глянул на меня единственным здоровым глазом, склонил голову, но почему-то задержался, хотя и сжимал в руках несколько сложенных листов. Я отвлекла его от работы, к которой он не спешил приступать.

Я перехватила ртом воздух и на секунду зажмурилась, потому что образ Лазаря начал двоиться и колебался, точно повиснув над неровным полом. Мне почудился другой человек позади искривлённой фигуры горбуна. Два образа слились в один, но тело Лазаря по-прежнему выглядело нелепой оболочкой, натянутой на чужой облик. Это смотрелось жутко и неправдоподобно. Ледяные капли потекли у меня по спине. Вторая фигура была чем-то знакома, но никак не получалось вспомнить. От напряжения сильнее заболела голова.

— Как ваше здоровье, эрри Доротея? — скрипуче поинтересовался Лазарь.

— Всё хорошо… или… я не знаю.

Я пожала плечами и положила ладонь себе на лоб, оказавшийся на этот раз горячим и сухим. Мои мысли стали настолько разрозненными, что я с трудом сводила их вместе. Я рассмеялась, а следом меня задушила волна неожиданной злости.

— Вы уверены? — переспросил Лазарь; слова звучали словно издалека. — Ваша бледность наводит на некоторые мысли…

Здоровый глаз секретаря оставался ясным и цепким, зрачок терялся среди черноты радужки. Горбун всё так же походил на колдуна и будто пытался меня зачаровать, но Лазарь презирал магию. В присутствии Гераты он неоднократно нелестно отзывался о волшебном искусстве.

— Странный вы человек. Никак не разгадаю…

Я не ожидала, что произнесу это вслух, и испуганно замолчала.

Комната теряла очертания, и только пугающее лицо секретаря герцогини я продолжала видеть чётко. В памяти отпечаталось, что все дни в резиденции я встречала Лазаря не только в библиотеке, но и в коридорах, во дворе, в парке и других местах, где бывала. Он проходил рядом или вдалеке, делал вид, что занят раздумьями, наставлял почтового курьера или слуг, а сам нет-нет да бросал на меня внимательный взгляд. Всё это неспроста!

«Конечно же! В доме Клариссы Уикфил и быть иначе не может! Доверчивая Тея!» — Меня осенила догадка.

Напрасно я хорошо отнеслась к Лазарю. Предатель подослан Клариссой, чтобы наблюдать за птичкой в клетке! Фанни, любой другой помощник герцогини готовы донести до хозяйки, что делает Доротея Идрис! Как гадко!

— Вы следите за мной?! Преследуете?! — выпалила я, теряя над собой контроль.

Я сжала пальцами виски. Голову пронзило острой болью, словно прошило тонкой и длинной иглой.

Лазарь ничуть не удивился, не изменился в лице или это я перестала различать детали?

— И не думал, эрри Доротея, — с холодной отстранённостью парировал он, а во взгляде снова появился укор. — У секретаря много дел, но в их перечень не входит следование за первой попавшейся юбкой. Я здесь не ради вас.

Последняя фраза прозвучала слишком многозначительно. Всё-таки что-то его задело. Какие-то мои слова или поступки, но я никак не могла припомнить ни одного промаха, способного оскорбить Лазаря. Это же я должна злиться на него! Четыре дня каждый мой шаг проходил под присмотром горбуна.

— Вы хотите обидеть меня? — тихо спросила я.

Я разрывалась между желанием уйти и намерением доказать секретарю герцогини его неправоту. Ещё эта противная слабость и тяжёлая голова…

— У вас красивые глаза, эрри. Думаю, они часто обманывали невинностью и вызывали сострадание, — откладывая бумаги, чётко произнёс Лазарь. — Они помогали вам добиться своих целей. Наверное, вы привыкли, что одного вашего беззащитного взгляда достаточно…

Я покачнулась, удивляясь, что стены библиотеки искривились. Лазарь недоговорил фразу, смысл которой я уже не понимала.

— Тея!

Хрип Лазаря потонул в грохоте, заполнившем моё сознание. Почему так громко стучит сердце? Тело сделалось легче пуха, а затем я взлетела и понеслась неведомо куда.

— Эрри плохо. Показывай её комнату! Быстро! Позови Герату! — Надо мной назойливо скрипел противный голос горбуна, но именно он не позволил забыться и окончательно раствориться в темноте.

Он тянул меня за собой. Как Лазарю удалось подняться выше меня? Он умеет летать? Вот хитрый колдун!

Я парила под потолком, пока кровь в артериях и венах не обратилась в свинец. Меня швырнуло об пол, но упала я мягко, ощутила ладонями холодную ткань, сжала её, скомкала и закричала.

На короткий срок я осознала себя лежащей на постели в собственной комнате. Я закричала снова, потому что чёрные лозы разрывали меня изнутри и несли с собой невыносимый жар. Жадный огонь пожирал меня, расплавляя кости, а потом становился морозным и тяжёлым, сковывал и скручивал тело. Оно звенело хрусталём и было готово разлететься на тысячи кусочков, если его тронут.

13.

Я не замечала времени: была как бабочка, готовая выпорхнуть из тугого кокона. Искра внутри моего тела помогала биться сердцу и разгоняла кровь. Боль ушла, оставив слабость и сонливость. Я спала, дремала, просыпаясь от прикосновений Гераты и её настойчивого колючего голоса.

— Пей!

Она подносила к моим губам кружку с отваром, а я жадно глотала горячую горьковатую жидкость.

— Спи и не рыпайся. Искра сделает своё дело. Ты везучая. Легко перенесла оборот.

С этими словами Герата уходила.

Фанни помогала мне дойти до ванной и обратно на заплетающихся ногах. Затем я снова падала на постель и засыпала. Всё это походило на обычную болезнь, которая постепенно отступала, а я наполнялась силой.

Герата стала реже навещать меня, не сидела возле постели, как в первые дни. Я всё меньше спала и просто лежала, открыв глаза. Не зная, чем себя занять я много размышляла о Тиане: о том, что произошло между нами, как он поцеловал меня перед прощанием. Я продолжала ощущать вкус его губ, отчаянье молодого мужчины, обречённого на смерть, притягательный жар тела. Чужой, но такой близкий. Я думала о маге так, словно он правда всегда любил меня. Эти мысли поддерживали и согревали в одиночестве.

Фанни убежала за обедом и оставила дверь приоткрытой. Я сразу узнала неровные, с тихим шарканьем шаги, услышала, как Лазарь остановился перед порогом. Он не решается постучать?

— Войдите, господин Лазарь, — позвала я. — Проходите и посидите со мной.

Мне показалось, что секретарь вздохнул, дверь скрипнула. Он сел на стул в ногах кровати. В этом была определённая неловкость: мужчина в комнате незамужней девушки, я, укутанная одеялом, в одной нижней рубахе, мы одни. Строгий голос мамы так и звучал у меня в ушах: «Это же неприлично, Доротея!».

Только всё изменилось. Я больше не принадлежала семье Эйр-Идрис и могла делать что хочу. Сейчас я желала поговорить с Лазарем.

— Вам лучше? — скрипуче произнёс мрачный секретарь, сверля меня здоровым глазом.

Всё так же в чёрном, он держался с достоинством, насколько это позволяло его уродство. Я подумала, что совсем не боюсь горбуна, как Фанни и остальные служанки. Она рассказала, что чуть не убежала в погреб, когда увидела меня без чувств на руках у Лазаря. Секретарь так свирепо таращил на Фанни горящее око, так яростно бросал слова, что она перетрусила.

— Господин Лазарь даже перестал хромать! Очень торопился! Никогда не видела его настолько взволнованным! — заявила Фанни, описывая день моего оборота в хранительницу искр.

Беспокойство не оставило Лазаря и теперь, что было удивительно для меня.

— Спасибо, — я слабо улыбнулась. — Я скоро поднимусь.

Лазарь кивнул и немного помолчал, но тишина рядом с ним не тяготила. Мне было интересно, о чём он думает в эту минуту.

— Простите меня, Доротея, — размеренно сказал Лазарь. — Я повёл себя грубо и несправедливо во время последнего разговора. Вы были убедительны, уверяя всех, что добровольно выбрали такую судьбу. Это была моя ошибка.

Лазарь умел заставить задуматься. Почему его настолько заботило, как я оказалась в руках Клариссы? Он из-за этого злился? Слышал мой разговор с Фанни и решил, что я увлечена магией, использовала Тиана в своих целях?

Я не понимала, но, кажется, приблизилась к истине.

— Я всё позабыла, — созналась я. — И не сержусь… Была сильно больна. Даже видела мёртвого человека. Вы были им.

— Вот как?! — Он неопределённо повёл плечами.

— Очень странно, но вы говорили, как он: голос, а ещё раньше его слова.
— Это всё лихорадка, — спокойно заметил Лазарь и наклонился ближе ко мне. — В болезни нам часто чудится то, чего нет и быть не может.

— Вы сказали: «Умереть не страшно. Страшно умирать», — проговорила я настойчиво и твёрдо. — Признайтесь, вы знаете… знали Себастиана Лласара?! Ваш друг, который выбрал смерть.

Я рисковала и нарушала обещание никому не доверять в доме герцогини. Если Лазарь предан Клариссе, то донесёт на меня. Она узнает, что я помню о маге, интересуюсь Себастианом. Только какое ей дело до чувств новой ведьмы?! Память об умершем ничем не угрожает развитию дара. Хозяйка посмеётся над глупой помощницей и забудет.

Лазарь чуть обернулся и посмотрел в сторону приоткрытой двери. В коридоре было тихо.

— Не боитесь за свою репутацию? — неожиданно спросил он. — Мы наедине в вашей спальне.

— От моей репутации не осталось и пепла, — с улыбкой, тихо ответила я, чувствуя себя спокойной и уверенной.

Неужели странный секретарь герцогини так влиял на моё настроение? Кольцо мага не подавало признаков опасности. Горбун, пугающий служанок и покорный воле герцогини, не собирался причинять мне зла.

— Бессмысленно вспоминать о репутации в особняке эрри Уикфил, — добавила я.

— Как вы правы, Доротея! — в тон мне, приглушённо воскликнул Лазарь, губы скривились в подобии горькой усмешки. — Вы юны, но весьма наблюдательны и умны.

— Сама не ожидала, — созналась я. — Просто недавно я решила, что выживу. Назло всем и всему. — Я не отводила взгляда от изувеченного лица Лазаря, боясь пропустить мельчайшее движение мысли или смену эмоций. — Я задала вопрос, Лазарь. Могу я так вас называть?

14.

Дверь приоткрылась, Фанни осторожно просочилась в комнату. Служанка принесла обед. Увидев секретаря, она застыла с широко распахнутыми глазами. Посуда звенела на подносе.

— Простите, господин Лазарь, — пролепетала Фанни. — Я не знала, что вы… вы пришли к эрри.

— Что там у тебя? — Он сурово сдвинул брови. — Бульон? Индейка? Хлеб?

Лазарь придирчиво осмотрел поднос и остался доволен.

— Я не голодна, — возразила я.

Хотя «болезнь» и подточила мои силы, но желания есть я не испытывала.

— Магия коварна, эрри Доротея. — Лазарь движением руки указал Фанни, куда поставить поднос. — Особенно когда вы только знакомитесь с ней. Первые ощущения обманчивы. Магическая искра наполняет тело энергией, способной приглушить остальные желания, но это не значит, что их не следует исполнять.

Он сел ближе ко мне, держа плошку с бульоном в руках. Фанни смиренно встала рядом, ожидая указаний.

— Откуда вы всё это знаете? — Я не удержалась от вопроса, догадываясь, какой ответ получу.

— Вы забыли? Я много читал и имел дело с юными магами, — проворчал Лазарь.

У меня дрожали руки, и секретарь сам взялся за ложку. Я отломила кусочек белого хлеба, а Лазарь кормил меня как маленького ребёнка бульоном. Смущаясь, я послушно ела, превозмогая подкатывающую слабость. Никакой особой энергии я пока не ощущала, кроме тепла, растекающегося от солнечного сплетения.

Я видела, с каким изумлением Фанни таращится на нас. На круглом простодушном лице так и читалось: «И это суровый брюзга Лазарь?! Не может быть! Вот все удивятся!»

Мы почти справились, когда дверь в комнату снова распахнулась, и появились Кларисса со своей помощницей. Они влетели будто два стервятника, спешащие к свежему трупу. Я с сожалением посмотрела на Лазаря. Нам было так хорошо вдвоём. Фанни не в счёт!

— Лазарь?! — Кларисса приподняла тонкие брови, всплеснула изящными руками. — Какая чудная картина!

Герата с подозрением уставилась на нас из-за плеча хозяйки. Светлые, с точками зрачков глаза ведьмы необычно сияли. Раньше я не замечала этого бледного свечения. Искра во мне сжалась, но затем вспыхнула, заполнив тело силой. Я очень хотела оттолкнуть Герату, заставить отвернуться. Старая ведьма моргнула и отвела взгляд.

— Птичка и хромой ворон!

Кларисса расхохоталась, глядя на секретаря с ложкой в одной руке и плошкой в другой. Фанни быстро забрала посуду, составила на поднос и поспешила скрыться в коридоре.

— Мой милый Лазарь! Говорили, что тебя часто видят возле комнаты Теи. Значит, это правда, а я не верила! Думала, сплетни глупой прислуги!

Лазарь молчал, сжав губы, а герцогиня лёгким шагом приблизилась к нему, по-свойски положила ладонь на грудь, обтянутую чёрной тканью сюртука.

— Ну-ка! Признавайся, мой милый, понравилась девочка? Вспомнил, что ты мужчина? — Кларисса искренне веселилась, разглядывая Лазаря. — Я заинтригована. Скучный бумажный червь умеет удивлять!

— Я всего лишь позаботился о той, кого вы приказали беречь. — Секретарь немного склонил голову, не желая терять достоинства в этой сомнительной ситуации. — Выполнил чужую работу. — Он бросил выразительный взгляд на Герату.

Кларисса усмехнулась и присела на краешек моей постели, с интересом наблюдая за перепалкой помощников. Похоже, такие сцены забавляли её.

— У тебя мало своих дел?! — каркнула старуха.

— Ты оставила эрри Доротею, а хозяйка велела не спускать с гостьи глаз во время болезни.

— Уж твой-то глаз тут точно не нужен! — Герата подошла к Лазарю, разглядывая его в упор. — Ты мне никогда не нравился, но сейчас я вижу опасность. Стоило девчонке появиться в доме, как тебя не узнать, Лазарь, — прошипела она. — Ты ли это?! Где ты был? Откуда явился в день приезда везучей Доротеи? Ты пропитан ненавидимой тобой магией! И она слишком похожа на искру девчонки.

— Твой нюх подводит тебя, ведьма, — спокойно ответил Лазарь отстраняясь. — Мои личные дела никого не касаются.

Он направился к двери, но Кларисса окликнула его:

— Лазарь. Мой милый, Лазарь, — звонкий голос звучал льдом. — И где же ты был? Ответь своей госпоже. Когда ты успел предать меня?

Я ощутила, как сжалось сердце. В простых словах герцогини слышалась властная угроза. Она быстро перешла от радостного возбуждения к стальному тону, от которого невозможно спрятаться или убежать. В чём они подозревают Лазаря?! Я ничего не знала о его прошлом в доме Клариссы.

Развернувшись, Лазарь выдержал взгляд эрри Уикфил, чья милая улыбка напоминала оскал. Воздушная, изящная красавица сочилась ядом. Настоящая змея!

Я села в кровати, обхватив колени, чтобы унять дрожь. Присутствие герцогини вызывало во мне страх и чувство омерзения.

— Я пытался исправить то, что с моим лицом сотворил магический огонь, — сквозь зубы проскрипел Лазарь. — Моя госпожа знает, как это произошло. Также вы знаете, почему я всегда буду верно служить дому Уикфил. Я был в столице, где посетил целительницу. Она ничем не смогла мне помочь.

— Да она старше Гераты! Ей лет сто, не меньше! — фыркнула Кларисса. — Такая же никчёмная ведьма! Только мне служит молодая хранительница искр, — промурлыкала она и с гордостью окинула взглядом свою игрушку, — то есть меня.