Искушение

Глава 1

— Ну, чего встала? Заходи! — грубо окрикнул меня дядя Джеф, ткнув в спину сложенным пополам конским хлыстом.

Легко сказать «заходи», когда стоишь на пороге Тёмного леса, на самой границе белого осеннего дня и густых таинственных сумерек, внутри которых затаилось древнее зло. Легко сказать — трудно сделать.

О том, что этот лес проклят, знали не только мы все с раннего детства, но и наши далёкие предки. Никто не совался в заколдованную чащу без особой нужды. А теперь нужда появилась, и откладывать дальше было нельзя. Дядя Джеф это прекрасно понимал, однако даже у него не хватало решимости пересечь черту, отделяющую нас от света и от прошлой жизни.

Я оглянулась в последний раз. Не на родственника, хотя тот поспешно отвёл глаза и опустил голову, не пожелав встречаться со мной взглядом. На дорогу, где осталась наша серая лошадка, запряжённая в лёгкую повозку. На жёлтые и красные пятна придорожных берёз и клёнов, за которыми колыхалась пожухлая трава на отдыхающем поле. На едва различимые вдали домишки родной деревни — приземистые, с рыжеватыми крышами.

— Я с Винсом не попрощалась, дядя, — зачем-то сказала я. — Он ночью гулять убежал в открытую форточку. Ты его почеши за ушком, когда он дома будет. Скажи, что я его люблю.

Винсом звали моего кота. При мысли о нём я не сдержалась и всхлипнула.

— Хватит, Мия! И без того тошно. Иди уже вперёд! Ещё обратно ведь ехать, и хорошо бы успеть засветло…

Ах да, дяде ведь предстоит возвращаться. Я совсем не подумала об этом, потому что всё время, беспрестанно, думала только о себе. Ведь я и есть та самая нужда, из-за которой родичу приходится, рискуя жизнью, заходить в Тёмный лес. И то, что я размышляю лишь о самой себе, подтверждает все догадки и опасения по поводу моей внутренней сущности.

Во мне поселилось первозданное зло. Во мне живёт демон. Так сказал отец Эспен, наш священник. И я знаю, что это правда, какой горькой она бы ни казалась. Я уже не Мия, которой восемнадцать лет. Я лишь вместилище для твари, проникшей в мир живых из междумирья.

— Быть может, проклятый лес примет тебя за свою, — буркнул дядя Джеф, когда мы осторожно ступили на тропинку, что вилась между вековыми деревьями.

Я промолчала, не зная, что ответить. Мысли о гнетущей неизвестности, а возможно — о скорой мучительной смерти развеялись, словно дым. Несмело углубляясь в чернеющую впереди чащу, я сосредоточилась лишь на том, что меня окружает. Глаза постепенно привыкали к полумраку.

Толстенные стволы, покрытые влажной корой, вздымались вверх. Там, на невообразимой высоте, они расходились мощными ветвями, которые сплетались друг с другом, образуя единый купол. В его прорехах кое-где проглядывали маленькие клочки серого неба.

Внизу, под нашими ногами, торчали из земли огромные корни, облепленные скользким мхом и поганками. И захочешь влезть на такое дерево — в жизни не влезешь! Не за что уцепиться пальцами, не на что опереться. Да и зачем? Что можно разглядеть с верхушки? Тёмный лес простирается на много миль окрест.

С одной его стороны — Вечные горы, за которыми живут эльфы, с другой — необитаемые пустоши, а с третьей — глубокая пропасть и чёрный город Трир. Город изгнанников и преступников, проклятый не менее страшно, чем этот лес. Некуда бежать. Разве что обратно домой, но туда нельзя. Во мне — демон, и он жаждет причинить людям зло. Я опасна. Да.

Мы шли, а дядя с каждым шагом всё больше пыхтел и кашлял. Два или три раза он останавливался, чтобы отдышаться. Пот градом катился по его лбу и щекам, борода и усы блестели от влаги. На меня он старался не глядеть.

Я знала, как ему непросто. Отвести родную племянницу в лес, привязать к дереву и оставить на милость богов, тёмных ли, светлых — трудная задача. Но он должен с ней справиться. Ради семьи, ради детей. Так бывает, что у одних людей есть будущее, а у других его нет.

— Мия, стой, — скомандовал наконец он.

Я послушно остановилась, вдохнула напитанный прохладной водой воздух. Накидка промокла и лежала на моих плечах тяжёлой ношей, отсыревший подол платья мешал идти. Хотелось сбросить с себя всё, освободиться. Всё-всё, даже башмаки и бельё… Вот, пожалуйста! Разве добропорядочной девушке может такое взбрести в голову?

— Мия, — снова повторил дядя Джеф и, бросив хлыст на моховую кочку, вытащил из кармана верёвку. — Ты должна понять. Я не хочу этого делать.

Он потёр грудь в области сердца и потряс головой. У дяди, в отличие от его жены, тётушки Тиллы, в самом деле было сердце. Но всё-таки разум преобладал. Будь всё иначе, он не повёл бы меня в лес, а отпустил бы на все четыре стороны.

— Я понимаю, дядя, — прошептала я.

— По правде говоря, я думал, что ты попытаешься убежать. — Он махнул рукой. — Удрать от меня по дороге и избавить от всего этого. Но мы с Тиллой… мы вырастили тебя слишком послушной.

Я улыбнулась, как-то само так получилось.

— Не в этом дело, — покачала головой я.

— А в чём, Мия? В чём?

Дядя сжал в руках перепутанную верёвку так, что костяшки его пальцев побелели.

— В том, что сказал отец Эспен. Я опасна для людей. Если демон вырвется из меня на свободу, то многие могут погибнуть. Не хочу. Не хочу губить невинных людей.

Глава 2

Кончик лезвия скользнул по плечу, спустился к левому запястью. Слишком тупой, чтобы вспороть плотный лён моего платья. Дядя хватал ртом воздух, и я слышала, как громко бьётся сердце в его широкой груди. В первый миг я готова была завизжать от страха, но родич медлил и медлил, не решаясь полоснуть меня ножом по оголённому предплечью. Я открыла глаза, расправила сведённые судорогой ужаса пальцы.

— Дядя? — сипло окликнула я его.

Дядя Джеф резко отстранился от меня, выругался, проклиная всех на свете колдунов и собственную сестру, из-за которой мы оказались в столь бедственном положении.

— Думаешь, легко это, Мия? Я ж тебя вот такую на руках качал, вот такую крохотную. — Он развёл ладони, дрожащие, как от жестокого похмелья.

У тётушки Тиллы рука бы не дрогнула, это я точно знаю. С раннего детства тётя относилась ко мне как к нежеланному подкидышу, как к наказанию, посланному её мужу неизвестно за какие грехи. Время от времени она принималась донимать дядю, чтобы он открылся ей и признался, в чём провинился перед богами, что вынужден теперь искупать вину, воспитывая чужого ребёнка.

«Просто так добрые дела не делаются! — любила повторять тётушка Тилла. — Если человек сильно добродетельный, то это значит одно из двух: или он уже как следует согрешил, или только собирается накуролесить и заранее умасливает богов».

Для меня долго было загадкой, как дяде и бабушке удалось оставить меня в семье. Тилла не задумываясь подсунула бы свёрток с осиротевшим младенцем в проезжающую через деревню повозку торговца или путешественника. Позже тётя сама призналась мне, что в то время, когда я появилась, она была на сносях и оказалась не в силах противостоять свекрови и мужу.

Всё детство я была у тёти «отродьем» и «исчадием» в противовес собственным её детишкам, «золоткам» и «лапонькам». Две сестры и брат поначалу проявляли ко мне любопытство, но чуть подросли — переняли поведение матери, в открытую называя меня неродной и отказываясь даже садиться со мной рядом за столом. Когда обнаружилось, что во мне скрывается демон, тётя переселила меня в сарай и строго-настрого запретила дочерям даже приближаться к крепко запертой на засов двери.

Сама тётя приходила ко мне — когда с дядей, а когда со священником, отцом Эспеном. Что только ни делали со мной для того, чтобы избавить моё несчастное тело от незваного гостя из междумирья: поили горькими настойками, пару раз едва не отравив насмерть, обмазывали глиной из святого источника пополам с осиновой золой, секли ивовыми прутьями под чтение молитвы… Демону было хоть бы что, а тёте мои мучения доставляли если не радость, то удовлетворение: наконец-то я получала по заслугам и за своё существование, и за свою непутёвую мать.

Поэтому я была уверена: тётя Тилла полоснула бы меня ножом без зазрения совести. А дядя Джеф не смог. Обхватив себя руками, он сгорбился и глухо зарыдал.

— Дядя, прошу тебя, оставь мне нож!

Родич от неожиданности затих и уставился на меня покрасневшими глазами. Должно быть, подумал, что это говорю не я, а демон проснулся и возжелал завладеть оружием.

— Надо кровь пустить, Мия, кровь…

— Просто оставь мне нож и возвращайся домой! — чуть воспрянув духом, попросила я. — Скажешь тётушке, что сделал всё, как она велела.

Дядя нахмурился, раздумывая над моими словами.

— Тилла непременно спросит, где нож, — нехотя ответил он.

— Мало ли где? Потерял, скажешь, в лесу обронил. Дядя Джеф, я клянусь тебе, что никогда не появлюсь в нашей деревне!

Он заколебался. Огляделся по сторонам, будто искал поддержки от безучастных деревьев. Предвечерний лес молчал, наши голоса звучали слишком громко в обступающем нас безмолвии. Из низин, спрятанных между исполинскими корнями и моховыми кочками, поднимались тонкие струйки тумана. Наконец дядя принял решение и протянул мне костяную рукоять ножа.

— Порежь себе руку, Мия, а после я заберу его, — сказал он.

— Что? Я думала…

— Так велел отец Эспен, не я это придумал! — беспомощно воскликнул дядя.

Я до боли стиснула в руке нож, изо всех сил стараясь подавить поднимающуюся внутри волну гнева. Во мне боролись две стороны: одна стремилась быть смиренной и покорной и исполнять всё, что ей предписывал священник Эспен, другая яростно требовала сейчас же разрезать верёвки и выпустить тело на свободу. Страшно было подумать, что будет, если победит вторая. Если демон возьмёт надо мной верх, я его не удержу. Сжав зубы, я полоснула по левому запястью и выпустила из рук окровавленное оружие. Дядя Джеф в ужасе смотрел, как кровь заструилась по моим пальцам, оставляя на платье тёмные пятна.

— Вот так, Мия, умница, — пробормотал он. — Молодец, дочка. Молодец.

И он, быстро подобрав нож, попятился.

— Я тебе не дочка, — сказала я ему вслед, раздираемая противоречивыми чувствами.

Тётушка Тилла, вполне вероятно, хотела бы другого исхода. Гораздо спокойнее для неё было бы знать, что проблема со мной разрешена раз и навсегда. Но дядя совсем не горел желанием оставаться в чаще и ждать, когда на мою горячую кровь сбегутся дикие звери или лесные вурдалаки. Развернувшись, он бросился прочь, не разбирая дороги. Я долго ещё слышала тяжёлую поступь его сапог, хруст валежника под ногами и сдавленные ругательства.

Глава 3

Изворачиваясь в суровых путах, я пыталась отстраниться, но это было бесполезно. Мой затылок упирался в огромное дерево, к которому я была привязана намертво. Синюшные пальцы с обломанными чёрными ногтями всё-таки коснулись моей щеки. Ледяные, скользкие, бррр! Сердце едва не остановилось от страха, но на этот раз я не закричала, а скорее взвыла, как волк. «Сейчас, сейчас они меня растерзают!» — билась в голове единственная мысль.

— А ну назад, бестолочи! — крикнули вдруг из темноты.

Голос был молодым, сильным и принадлежал мужчине. По его команде мертвяки разом отпрянули от меня и неуклюже повернули головы в сторону того, кто приказывал. Я передумала выть и тоже уставилась широко раскрытыми глазами в чёрную чащу. Даже моргнуть не смела от сковавшего меня испуга, слышала только, как мои собственные зубы выбивают нервную дробь.

— Это что ещё такое?! — воскликнул незнакомец, появляясь из тумана и широким шагом приближаясь ко мне.

Он был на полголовы выше меня. Всклокоченный, пепельноволосый, сероглазый, но главное — живой. Живой человек! Если верить первому взгляду, лет двадцати с небольшим.

Восставшие покойники расступились перед ним, опустили ржавое оружие и покорно склонили головы. Парень с недоверием скользнул по мне взглядом и нахмурился. На его лице читалась смесь удивления и жалости, особенно когда он заметил кровь на моём запястье и перепачканное платье. Я осторожно выдохнула: судя по всему, убивать прямо сейчас меня не собирались.

Чёрный колдун (а кому же ещё придёт в голову разгуливать ночью в компании мертвяков?) потрогал удерживающие меня верёвки, а после — положил ладонь мне на грудь. Я вздрогнула. Зачем? Что он собирается делать? Острой иглой кольнуло понимание, что со связанной девкой в безлюдной чаще можно, в общем-то, сотворить что угодно. Никто не услышит и не придёт на помощь.

— Кто сделал это с тобой? — тихо спросил колдун, убирая руку от груди и касаясь моих окровавленных пальцев.

— Дядя, — ответила я.

Страх не оставил мне возможности придумать что-нибудь взамен правды. Да и какой был в этом смысл? Дяди в моей жизни больше нет, как и тётушки Тиллы, как и двоюродных сестёр и брата. Они отказались от меня.

— За что? — продолжал спрашивать незнакомец. — В чём ты виновата?

Я опустила ресницы, не зная, стоит ли вот так сразу рассказывать о демоне.

— Ты убила кого-то в своей деревне, да? — подсказал мне парень.

— Нет, — испуганно замотала головой я, — к счастью, нет. Но это могло случиться со дня на день.

— Ага, — кивнул он и взял меня за подбородок, впрочем, не грубо, а достаточно аккуратно. Внимательно посмотрел мне в глаза и задумчиво хмыкнул. — Как тебя зовут?

— Мия, — просто ответила я. — Мия Хольм. А тебя?

Колдун вытащил из-за пояса кинжал, обошёл дерево и одну за другой распилил тугие верёвки. Я пошатнулась, хватаясь пальцами за грубую кору. Ноги не желали меня слушаться, так и норовили подкоситься. От внезапной свободы стало ещё холоднее.

— Я Ларс Норлин, — ответил он, протягивая мне руку и не давая упасть. — Можешь звать меня просто Лассе, если хочешь. В лесу нет времени на лишние церемонии.

— Хорошо. Тогда и я спрошу: кто эти… эти люди? — и я дрожащей рукой указала на притихших мертвяков.

— А ты разве ещё не поняла? Это моя свита, а проще говоря — мои охранники, носильщики и собеседники. Когда становится одиноко, я ещё и болтаю с ними. Поверь, нет более благодарных слушателей, чем покойники. Никогда не перебивают!

Лассе улыбнулся и помог мне расправить накидку на плечах. Только сейчас я начала понимать, что произошло. Меня спасли от смерти. И кто? Колдун и его подгнившая компания! Я не знала, что и сказать, лишь спрятала в отсыревшие карманы руки в надежде согреть их.

— Спасибо, — промолвила я наконец.

Ларс метнул на меня колючий взгляд, и я поёжилась: может, зря поблагодарила? Кто знает, для чего он освободил меня от пут и кто я теперь для него? Что если я теперь его пленница?

— Тебе нужно согреться, иначе заболеешь, — заявил колдун. — Пошли!

Он отобрал у своей свиты светящийся кристалл и решительно двинулся в чащу. Я засомневалась, принялась опасливо осматриваться по сторонам. Глаза давно привыкли к темноте и различали оттенки чёрного: бархатные стволы, чуть серебристый мох под ногами. Может, не идти за Ларсом, а броситься бежать в другую сторону?

— Мия, ты где там?

Запомнил моё имя. Нет-нет, убегать точно не стоит. Тёмный маг, который знает моё имя, без труда пустит по моему следу верных мертвяков. Да и куда я побегу? Ночью всё стало иным, и теперь было непонятно, с какой стороны окраина леса, а с какой — непроходимые дебри. Заблужусь и погибну, а так — кто знает, что будет дальше?

— Я здесь! — робко пискнула я и поспешила за колдуном. — Куда мы идём?

— К моему лагерю.

— Ты живёшь в лесу? — оторопела я.

— Не живу. — Лассе мотнул головой. — Но мой путь лежит через лес, и это долгий путь.

— Значит, ты путешественник?

— Можно и так сказать.

Волосы колдуна казались совсем седыми в мертвенном свете кристалла, щёки покрывала светлая щетина, на куртке были видны заплатки. Как же давно он бродит по Тёмному лесу? Я старалась держаться к нему поближе, чтобы не идти рядом с покорно шагающими телохранителями. От их запаха у меня скручивало внутренности и начинало тошнить, хотя я не ела с самого утра. Внезапно меня осенила догадка.

Глава 4

Я осторожно развернула свёрток. В подбитую заячьим мехом жилетку были упрятаны шерстяные штаны и мягкая нательная рубаха. Странный колдун! Сначала разрезал верёвки, затем привёл в свой лагерь — не как пленницу, как гостью. Теперь предлагает мне облачиться в собственную сменную одежду.

Тётя Тилла и дядя Джеф совсем не так описывали мне тёмных магов, да и отец Эспен утверждал, что все некроманты и призыватели — отъявленные негодяи, поскольку заключают контракты с демонами из междумирья. Их души прокляты. Помимо собственной воли я принюхалась к вещам, провела кончиками пальцев по серебристому меху жилетки.

— Всё чистое! — обиженно заявил Ларс.

Он не обманывал — от рубашки даже едва заметно пахло цветочным мылом.

— Дело не в этом, — помотала головой я. — Отец Эспен говорил, что нельзя брать ничего из рук… из рук таких, как ты. Оно может быть зачаровано.

— Похоже, у тебя уже начался горячечный бред, Мия! Пойду посмотрю, есть ли у меня снадобье.

— Я не стану его пить! — заявила я, пока он не успел уйти.

В груди продолжало жечь, и я опустилась на пенёк у костра, не зная, что делать дальше. Похоже, своим прикосновением колдун уже привязал меня невидимыми магическими нитями. Ему оставалось лишь расположить меня к себе окончательно, опоив приворотным зельем. А потом я потеряю разум, как когда-то моя мама, и пойду за ним хоть на край света, не говоря обо всём остальном. Помнила ли мамочка свои ночи с тем, кто стал моим отцом? Осознавала ли она, что делала?

— Ты мне не веришь, — спокойно сказал Лассе, глядя на мои терзания.

— Ты чужой человек, — еле слышно ответила я. — Почему я должна тебе верить?

— Не должна, — согласился он. — Но тёмных осталось в Веллирии так мало, что мы всегда стараемся помогать друг другу при встрече. Не слышала об этом? Все, у кого в крови тёмный дар, считаются вроде братьев и сестёр.

— Я уже говорила, что никакого дара у меня нет!

— Ладно, как знаешь. Если ты держишь меня за идиота, неспособного распознать магию призывателей, то это твоё право. Смею лишь напомнить, что не стоит убегать из моего лагеря посреди ночи. Хочешь остаться жива — дождись утра. Потом я выведу тебя на дорогу, и иди куда тебе вздумается!

Сказав так, Ларс снова исчез за границей тёплого света от костра, а я осталась одна с его одеждой в руках. Лихорадки и бреда у меня не было, но я испытывала страшный голод и смертельную усталость. Заскорузлое мокрое платье из грубой ткани натёрло мне кожу и совсем не желало высыхать.

В конце концов, подумала я, вещи я уже взяла. Много ли греха будет в том, что я переоденусь?

Я плюнула и стащила через голову платье. Сорвала с себя и скомкала нижнюю сорочку. Сухое тепло костра коснулось моего тела, и я замерла от неожиданности: как же это было приятно! Правду говорит отец Эспен, на каждом шагу убеждаюсь. Только испорченные демонами женщины раздеваются в лесу перед всякой нечистью, а ещё — водят хороводы вокруг костра.

Следуя непонятному инстинкту, я освободила косу, уложенную кругом на затылке. Костяные шпильки выскользнули из пальцев и затерялись в траве. Ну и пусть, утром разыщу их. Медленно расплела волосы. Волнистые пряди, тёмно-русые при дневном свете, сейчас отливали красноватой медью.

Приложив обе ладони к груди, я прислушалась к сердцу: оно билось чаще, чем обычно, разгоняло по всему телу ожившую кровь. Демон шевельнулся во мне, я ощутила знакомое покалывание в пальцах, по спине побежали мурашки. Ах, если бы и вправду у меня был волшебный дар, подумалось мне. Если бы я могла разжигать огонь одним щелчком пальцев или призвать себе на помощь духов! Может быть, тогда я осталась бы с Ларсом, стала его спутницей. Только не сестрой, нет. Подругой. Близкой подругой.

Где-то неподалёку раздался волчий вой. Я вздрогнула и пришла в себя. Наваждение исчезло, вместо него меня захлестнула новая волна страха. Дрожащими руками я натянула на себя штаны и рубашку, укуталась в меховой жилет и стала наворачивать круги вокруг огня. Вой повторился.

— Страшно? — весело спросил Лассе, возвращаясь к костру и подбрасывая свежие дрова.

— Очень, — призналась я.

— Больше не хочется сбежать? — подмигнул мне он. — Не бойся, волки не подойдут близко.

Кажется, колдун совсем не обижался на меня. Я-то думала, он затаит злобу и не станет разговаривать со мной до самого утра, а он подошёл и протянул мне флакончик, предварительно вытащив из него зубами пробку.

— У меня нет жара, кажется. И я не брежу. Я тебе всё объясню.

— Ты в моей одежде, значит, уже не боишься проклятий. Пей, это не яд. Травяной сбор, приготовленный моей матерью. Согреет и защитит от простуды.

Я взяла снадобье и, чтобы долго не раздумывать, отхлебнула сразу половину и проглотила. Рот и горло словно опалило пламенем, но через мгновение на языке осталась лишь приятная мятная прохлада.

— Это что, перегонное вино? — с испугом поняла я.

Вот, ещё один признак разложения личности! Под влиянием вселившегося демона одержимые люди начинают употреблять крепкие напитки и тем самым полностью передают контроль над собой потусторонней сущности. Голос отца Эспена звучал в моей голове так ясно, что я снова ощутила муки совести.

Глава 5

В глубине костра уже образовались первые угли, они то вспыхивали синеватым пламенем, то переливались чёрным и красным от дыхания невидимого сквозняка. Мы с Ларсом перебрались чуть ближе к костру и теперь сидели совсем рядом на его дорожном плаще. Высоко над лесом расчистилось небо и выступили звёзды. Поляна тонула в холодном осеннем тумане, деревьев было не различить — они стояли поодаль единой чёрной стеной.

— У меня нет родителей, — сказала я после долгого молчания.

— Так не бывает, Мия. У всех есть предки, — возразил некромант. — Живые или мёртвые, но они когда-то произвели тебя на свет, а значит, они есть. Ты не помнишь их?

— Не помню, — вздохнула я. — Мама умерла, когда мне было три месяца, а об отце я знаю только то, что рассказывали мне дядя и тётя. Теперь я уже не уверена, что они говорили правду. Если раньше моя жизнь казалась мне простой и понятной, то теперь всё запуталось. Ни прошлого, ни будущего. Странное чувство, будто под ногами нет опоры, а глаза завязаны.

— Нормальные ощущения человека, чудом избежавшего страшной гибели.

— Лассе, я благодарна тебе за спасение, но я не уверена, что ты поступил правильно. Понимаешь?

Поколебавшись пару мгновений, я коснулась его локтя, заставила повернуться ко мне. Он был серьёзен, и даже рыжее пламя не согревало взгляда его серо-стальных глаз. Лицо напряжено, брови сдвинуты, губы плотно сжаты. Нет, он не понимал.

Никогда ещё мне не доводилось сидеть рядом с парнем так близко. Не с простым парнем — с чёрным колдуном, заклинателем мёртвых. В деревне говорили, что от нечестивцев пахнет тухлятиной и кладбищем, а сами они холодны, как их подопечные. Враньё, всё вранье!

Ларс излучал тепло и пах очень вкусно — лесными травами и костром, и ещё чем-то неуловимым, опасно приятным. Наверняка тем самым эликсиром, от которого девушки теряют голову.

С минуту он изучал моё лицо и хмурился.

— То есть ты считаешь, что я должен был пройти мимо раненой, привязанной к дереву девчонки и не вмешиваться не в своё дело?

— Любой тёмный прошёл бы мимо! — в отчаянии воскликнула я.

— Вот, значит, как ты думаешь?! И сколько же тёмных встречалось на твоём жизненном пути? — прищурился он.

Я схватила ртом воздух и помотала головой. Что я несу? Зачем пытаюсь обидеть того, кто спас мне жизнь?! И почему этот проклятый некромант оказывается совсем не таким, каким должен быть! Единственный светлый образ из прошлого — образ отца Эспена в белой мантии с брошью-солнцем, ослепительно сияющей на груди, — начал колебаться и таять, словно наваждение.

— Ни одного.

Под пристальным взглядом Ларса слова давались с трудом, царапали горло. Или я всё-таки простудилась?

— В том-то и дело, что ни одного. Но уверена, будто всё о нас знаешь! — сердито сказал он. — Ты даже о себе ничего не знаешь, глупая девочка Мия.

— Я не виновата в том, что не помню своих родителей! — вспылила я.

Руки задрожали, в груди всколыхнулся задремавший было от тепла и сытости огонь. Сейчас, сейчас явится демон, и мне не придётся ничего объяснять этому белобрысому упрямцу. Когда Ларс увидит, кого на самом деле спас, тут же растеряет своё напускное благородство! Одно дело — помочь попавшей в беду несчастной девушке, и совсем другое — вмешаться в судьбу такой, как я. Одержимой демоном, проклятой твари в невинном обличье.

Я ждала, когда знакомая чёрная тень встанет между мной и некромантом, но демон снова не показался. У меня не получалось ему приказывать, он приходил и уходил лишь по собственной прихоти. Может быть, демон понимал, что Ларс не испугается его, и не видел смысла являться в мир живых. Хорошо пугать деревенских девчонок вроде моих кузин, а тёмных магов — неинтересно.

Удостоверившись, что ничего страшного не произошло, я судорожно выдохнула.

— Прости, я не слишком часто общался с теми, кто вырос в большом мире, — примирительно сказал Ларс. — И мне трудно представить, что ты умудрилась вырасти там, среди обычных людей, словно простая деревенская девчонка. Должно быть, ты училась в школе?

— Да, — покивала я. — Нам рассказывали о некромантах и призывателях. Были даже картинки в учебнике по истории, ужасные картинки. Знаешь, те некроманты совсем не походили на тебя.

— Представляю, какими нас изображают пособники Ордена и что они пишут о нас!

— Ты симпатичнее, чем чудовища в учебнике, — призналась я, успокаиваясь. — Ты добрый, живой и даже весёлый. Ну а призыватели теней? Какие они?

— Тоже вполне ничего, когда держат себя в руках. Сейчас покажу тебе.

Ларс покопался в кармане, а потом протянул ко мне руку с зажатым в ней круглым предметом. Я подняла ресницы и увидела собственное отражение: раскрасневшиеся от тепла щёки, тёмные глаза с пляшущими в зрачках отсветами костра, волнистые локоны. Пора было решаться и рассказывать моему спасителю правду.

— Ты ошибаешься, Лассе, — прошептала я, мягко отводя от себя зеркало. — Я не одна из вас, не призывательница. Я обычная девушка, в которой поселился демон. Наш священник, отец Эспен, сказал, что таких называют одержимыми. Для демона я словно… словно дверь в наш мир. Он является, когда ему вздумается. Он питается моей жизнью, и потом, в конце, он убьёт меня и найдёт себе новую жертву.

Глава 6

Как бесконечно длинны ночи в Тёмном лесу! Я так долго не могла заснуть, размышляя обо всём случившемся, что решила ждать рассвета. Страшно больше не было: из чащи не доносилось ни воя, ни шелеста крыльев, лишь изредка поскрипывали от ветра вековые деревья или падала с глухим стуком наземь увесистая еловая шишка.

Ларс спал, обняв меня одной рукой и прижавшись к моей спине, а я боялась пошевелиться. Тёплое дыхание некроманта согревало мне затылок. Это было так приятно и непривычно, что мне трудно было понять, что я чувствую. Благодарность, нежность? Не знаю. Меня никто и никогда не обнимал, тем более по ночам…

«Ты считаешь, что подушки и одеяла — роскошь, но на самом деле роскошь — это прикосновения и объятия», — думала я. Когда тебя касаются и не отдёргивают руку, не вытирают её о штаны, как поступал мой малолетний кузен. Он любил толкнуть меня исподтишка, а потом делать вид, будто перепачкал ладони в грязи.

А переплетение пальцев! Вроде бы естественное, но совсем незнакомое мне удовольствие. Я видела, что взявшись за руки ходят влюблённые, но не подозревала, каково это на самом деле — чувствовать тепло другого человека, его силу и дар. Теперь я, кажется, понимала, что именно дар Ларса, его магия, заставляет меня испытывать боль возле самого сердца. Нет, я не заболела, просто начиная со вчерашнего дня на меня свалилось слишком много всего нового. А что я сама — не обычная деревенская девушка, а дочь тёмного мага, и вовсе было непостижимо.

— Не может быть, — беззвучно шептала я, усилием воли заставляя кончики пальцев светиться в темноте.

Почему раньше я не умела этого? Не знала, как направить силу, скрытую в моей крови, заставить её проявиться. Знать бы ещё хоть одно заклинание! Может, тогда демон стал бы слушаться меня и служить мне вместо того, чтобы пугать?

— Спи, — прошептал некромант мне в ухо и накрыл рукой мои пальцы. — Днём будешь пробовать.

Всё-таки разбудила его! Я послушно закрыла глаза и стала слушать его дыхание, спокойное и ровное. Ларс не беспокоился, его лагерь надёжно охраняли мёртвые слуги, а лес был ему привычен, как мне — сарай и двор родного дома.

— Что едят на завтрак призыватели теней? — спросил меня Лассе, едва я протёрла глаза.

— Ты лучше меня знаешь, — улыбнулась я и села, приглаживая волосы.

Некромант уже раздул угли, пристроил над огнём небольшой котелок с водой и теперь отправлял в него сушёные травы и ягоды из полотняного мешочка. Рассвет был туманным, над поляной висели сероватые кучевые облака. Холодная роса блестела на желтеющей траве.

— Яйца сумрачных куриц? Жаркое из демонических свиней или, может быть, призрачную картошку? Ты будешь смеяться, Мия, но я ни разу не был в междумирье. Как и ты. У нас больше общего, чем может показаться сначала.

— Ты хотя бы с самого детства знал о своём даре, — возразила я. — Давай помогу!

Ларс протянул мне сумку с припасами, и я принялась исследовать её содержимое.

— Да, но мама не так уж много успела узнать до моего рождения. Учиться было некогда, нужно было спасаться от ищеек Вольдемара Гвинты. Потом, когда я подрастал, у нас какое-то время был учитель и мы почти два года разучивали заклинания — по книгам и без них.

— Что с ним стало? — тихо спросила я, раскладывая на льняной салфетке нехитрый завтрак из подсохшего хлеба, сыра и ароматных яблок.

— Его нашли люди из Ордена, — вздохнул Лассе. — Если, конечно, этих тварей можно назвать людьми. Учитель был мне как отец, правда, недолго.

— Прости. — Протянув руку, я погладила некроманта по плечу.

— Мама тяжело переживала его смерть, — добавил он.

— Где она сейчас?

— В Сером ручье, это селение неподалёку от Йелльвара. Она надеется, что я сумею разыскать магистров Гильдии призывателей и вернусь за ней. Если они согласятся принять нас, если у меня получится… Знаешь, вся жизнь таких, как мы, состоит из одних «если».

Я кивнула. «Таких, как мы». Теперь мне было нечего возразить, я собственными руками сотворила вчера клятвенный символ магов. Этот небольшой выплеск магии словно отрезал меня от всего прошлого. Я мысленно провела черту, за которой остались дядя Джеф, тётя Тилла, отец Эспен. Они отправили меня в лес со словами, что там меня могут найти «свои» — злобные существа, порождения сумрачной стороны. И меня действительно нашли свои. Тёмный маг и его свита.

Горячий взвар и подогретый на углях хлеб с расплавленным сыром взбодрили нас, придали сил. Мы свернули лагерь, и Ларс подозвал к затушенному костру своих мёртвых охранников. За ночь я успела позабыть, насколько они ароматны и отвратительны!

— Лассе, пожалуйста, можно узелок с едой я понесу сама! — взмолилась я, когда некромант повесил на плечи мертвяка дорожную сумку.

— Лучше, чтобы руки были свободными, — пожал плечами он, но спорить не стал. Наверное, вспомнил, что толку от моих свободных рук никакого: заклинание я не сотворю при всём желании.

Мы оставили поляну и углубились в лес по едва различимой тропинке.

— Где ты добываешь пропитание и вещи?

— По-разному, — усмехнулся некромант. — Иногда покупаю в селениях, иногда приходится брать без спроса. Не всем в наше время нравятся бродячие маги.

Глава 7

Жрец медленно приблизился ко мне, не сводя с меня пристального взгляда светлых водянистых глаз. Его бледное лицо казалось застывшим, оно ровным счётом ничего не выражало, лишь чёрные зрачки буравили меня насквозь. Эльф склонился надо мной и шумно втянул воздух узкими ноздрями, после чего его тонкие губы вновь разомкнулись.

— Смерть! — повторил он.

— У меня другое имя! — выпалила я, не выдержав нервного напряжения.

— Имя? — удивлённо произнёс жрец и покачал головой. — Нет имя. Смерть.

— Ошибаешься, как раз имена у нас есть, а смерти мы никому не желаем! Мы просто шли по лесу и искали воду, не знали, что это ваша территория, — быстро заговорила я. — В ваши владения мы забрели совершенно случайно! Ты понимаешь? Случайно!

Эльф нахмурился и выпрямился, сложив руки на груди. Видно было, что мои слова его крепко озадачили, если, конечно, предположить, что он хоть что-нибудь понял.

— Она говорит правду! — подал голос Ларс.

Вождь племени нетерпеливо переминался с ноги на ногу, наблюдая за нашей странной беседой. Не прошло и минуты, как он поторопил жреца резким окриком. Давай, мол, говори, что делать с пришельцами. Бледноволосый снова указал на меня, мучительно пытаясь облечь в слова всё, что происходило в его черепушке.

— Случайно — нет, — наконец заявил он, повернулся к вождю и в нескольких коротких фразах объяснил ему свою точку зрения. Всё стало ясно: он нам не поверил.

Глава клана осуждающе поцокал языком и отдал жрецу новое распоряжение. Теперь тот направился к Ларсу, а я в это время огляделась по сторонам. Из стоящих полукругом хижин, входы в которые были завешены тряпьём и шкурами, потихоньку выбирались обитатели лесной деревни. Охотники, которые привели нас сюда, жестами предостерегали своих женщин и детей, чтобы те не смели к нам приближаться. Интересно, часто ли им приходится встречаться с людьми в лесной чаще? А главное — удаётся ли людям покинуть деревню дикарей целыми и невредимыми?

— Ты. — Жрец остановился возле моего спутника и сердито выплюнул: — Говорить!

Лассе улыбнулся — не противному эльфу, а мне, когда заметил, что я внимательно смотрю в их сторону. На душе стало чуточку спокойнее. Что он за человек! Даже угодив в ловушку, ведёт себя с достоинством и стремится поддержать меня. Я виновато улыбнулась в ответ — мне это далось с трудом, губы дрожали от волнения.

— Моя подруга уже всё вам сказала, — медленно, с расстановкой произнёс некромант. — Мы путешествуем через Тёмный лес, идём в Трир, который ещё называют Городом на краю света. Нам нельзя идти по дороге. Вы ведь прекрасно знаете, что магов с проклятой кровью преследует Орден искателей.

Жрец быстро перевёл вождю слова Ларса, и тот испуганно встрепенулся. При упоминании Ордена искателей все собравшиеся принялись взволнованно перешёптываться и озираться.

— Нас сейчас не преследуют! — на всякий случай разъяснил Лассе, и шорохи улеглись. — Дайте нам уйти, и обещаю, что больше мы никогда вас не потревожим.

— Уйти, — задумчиво повторил жрец.

Вокруг него и вождя наскоро собрался малый совет из опытных воинов и старших женщин. С четверть часа они оживлённо спорили, решая нашу судьбу. Я выбирала моменты, когда дикари не смотрели в нашу сторону, и постепенно, дюйм за дюймом, ползла на коленях к Ларсу. Он был сосредоточен на стягивающих руки путах. Волшебный горный плющ крепко удерживал магию некроманта, он не мог пользоваться даром, а без его дара мы оказались абсолютно беспомощными перед лицом нависшей над нами угрозы.

— Что нам делать, Лассе? — в отчаянии прошептала я, тоже изо всех сил пытаясь высвободиться.

— Ясно что — звать твоего демона на помощь, — сквозь зубы прошипел он. Путы не поддавались.

— Нашёл время шутить!

— Больше пока ничего в голову не приходит. Буду рад твоим предложениям!

— Жаль, что твои слуги остались в лесу, — с укором сказала я.

— Как ты думаешь, что быстрее — тупой мертвяк или стрелы этих дикарей?

— Почему, почему какое-то дурацкое растение препятствует колдовству? — разозлилась я.

— Горный плющ растёт там, где проходят миралитовые жилы. Миралит — вещество, из которого искатели делают ошейники и наручники. Оно блокирует магию. Но учитель рассказывал мне, что сильные маги могут преодолеть этот барьер.

— Осталось где-то раздобыть сильного мага! — огрызнулась я и вдруг почувствовала, что стебли плюща уже не так впиваются в кожу.

Каким-то чудом узлы ослабли, но было поздно: эльфы закончили совещание и направились к нам. Глава клана отдал приказ, повинуясь которому, двое охотников вздёрнули Ларса на ноги. Некромант тряхнул головой, отбросив упавшую на глаза чёлку, и с вызовом уставился на вождя. Тот вынес приговор и сделал знак жрецу, что можно переводить.

— Ты — уйти! — сурово сказал бледноволосый. — Женщина — умереть.

— Вот как? Вы очень великодушны! — Ларс картинно склонил голову в знак благодарности.

Дикари переглянулись и одобрительно закивали. Видно, ожидали от нечаянного гостя совсем другой реакции. А у меня упало сердце: я вдруг взглянула на всё происходящее с точки зрения разума, а не чувств, и поняла, что некромант сейчас уйдёт.

Глава 8

Демон питался моим страхом, моим негодованием, моей болью. Раньше я понятия не имела, что обладаю магическим даром, но каждый раз, когда он являлся из междумирья, я чувствовала, как он забирает мои силы, вытягивает из меня жизнь. Он уходил, оставляя меня опустошённой.

Огромное, сотканное из первозданной тьмы чудовище с длинными щупальцами-руками и пастью, полной острейших зубов, оно вселяло парализующий страх не только в моих обидчиков. Я полностью утрачивала способность связно мыслить и двигаться, будто сумрачная тьма заполняла всё моё сознание.

Вот и сейчас я готова была отключиться. У меня жутко кружилась голова и шумело в ушах. И отголоски чужих инстинктов, потустороннего разума, внушали мне единственное очевидное решение — убить, всех убить! Я вздрогнула, стряхивая липкий морок. Бросила быстрый взгляд на распластанного у моих ног некроманта — его одежда стремительно пропитывалась кровью.

— Нужно уходить, — подсказал мне Ларс.

Вид у него был такой, словно он со мной прощается. Я покачала головой.

— Без тебя я не уйду.

— Другая тёмная ушла бы… — улыбнулся он.

Наш короткий разговор помог мне опомниться, обрести уверенность. Эльфы, правда, тоже очухались от первого шока и вновь готовились нападать, вот только не могли выбрать — на меня или на тварь, что медленно колыхалась в воздухе. Я вдохнула, выдохнула и мысленно приказала демону защищать нас с Ларсом от врагов. Мой демон расхохотался в ответ. Так и станет он слушаться, жди! Этот металлический смех был мне хорошо знаком.

Тем не менее жители деревни струхнули и попрятались по своим лачугам. Снаружи теперь оставались лишь вождь, охотники и хитрый жрец, который глядел на сумрачную тварь с нескрываемой смесью ужаса и восторга. Как же мне хотелось, чтобы демон разорвал их всех в клочья! Если из-за них Ларс умрёт, я заставлю их заплатить!

Минута или две — и вот кристальное затишье рухнуло, взорвалось криками и свистом стрел. По приказу вождя дикари атаковали демона, но бледноволосый был явно не согласен с таким решением, он с воплями кидался на правителя и размахивал руками, требуя остановиться.

Мой демон был счастлив: он кружил над поляной, то подпуская преследователей ближе, то взмывая вверх, а все стрелы и метательные ножи пролетали сквозь его сумрачное тело, не причиняя ни малейшего вреда. Я склонилась к некроманту, обхватила его за плечи, стараясь не задеть торчащие из руки и из бока стрелы. Кривой клинок оставил на бедре Ларса рану, но я не видела, насколько она глубока.

— Вставай, Лассе, — сказала я как можно твёрже. — Ты сам говорил, что нужно уходить!

— Сейчас, — отозвался он, жмурясь от боли. — Дай мне руку.

С третьей попытки у нас получилось. Обессиленный и истекающий кровью некромант поднялся на ноги, а я обхватила его за талию и подставила своё плечо. Шаг за шагом, пока эльфы были заняты демоном, мы с Ларсом начали отступать. Каждый дюйм давался нам с трудом. Я без конца оглядывалась, чтобы убедиться, что дикари пока ничего не заметили. До края поляны, окружённой густым кустарником, оставалось каких-то пять шагов.

Нас заметил не кто-нибудь, а сам вождь. Он отшвырнул от себя жреца с такой силой, что тот покатился по земле, затем сорвал с пояса охотничий топор и кинулся прямо на меня! Никогда не думала, что лесные эльфы могут напоминать разъярённых орков. Я-то представляла их нежными волшебными созданиями, которые умеют говорить с деревьями, а по ночам танцуют под луной.

Сейчас, сейчас он разрубит меня пополам — подумала я и зажмурилась. Но демон успел раньше. Он не прилетел, он словно исчез в одном месте и вновь появился в другом — между нами и бегущим вождём. Распростёр чёрные конечности и поймал в них эльфа. Миг — и челюсти сумрачного чудища сомкнулись на голове врага. За вождём последовали трое нагнавших его охотников, их демон сожрал не сразу, визги умирающих огласили всю деревню.

Мои силы были на исходе. Убивая и расшвыривая врагов, демон пил из меня жизненную энергию. Теперь уже не я держала раненого Ларса, а он меня. Поляна дымилась чёрным, обугленные останки тел окутывал синеватый призрачный дым. Спустя несколько минут все, кто нападал на нас, либо погибли, либо спрятались вместе со своими женщинами и детьми.

— Хватит, Мия, — сказал мне некромант. — Довольно с них.

Но я уже не могла ничего ответить, я падала во тьму и небытие.

***

Первым, что я увидела, когда вновь открыла глаза, была луна. Она плыла в бездонном небе среди крохотных, как булавочная головка, звёзд. Почти полная, почти завершённая — до идеала ей оставались сутки или около того. Потом я разглядела толстые извилистые ветви большого дерева. На фоне далёкого неба они проступили тёмными силуэтами, так похожими на чудовищные щупальца демона… Демон! Я задохнулась и рывком села. Сердце бешено застучало в ушах, грозясь вновь погасить моё сознание.

— Осторожнее, — сказал мне знакомый голос.

— Лассе, я думала, что ты погиб! Что мы оба умерли! — простонала я.

— Как бы ты смогла думать, если бы умерла? — засмеялся некромант.

Ярко горел костёр, в его тёплых отсветах лицо Ларса было не таким бледным, как на поле боя в эльфийской деревне. Стрел, жутко торчащих из его тела, тоже уже не было. Я ничего не понимала. Не могло же мне присниться это страшное побоище! В груди ощущалась знакомая пустота: сила дара была досуха выпита прожорливым демоном.

— Ты жив, — с облегчением выдохнула я и не подошла, а скорее подползла к некроманту, еле волоча ослабшие ноги.

Глава 9

В прежней жизни я не позволяла себе мечтать о поцелуях. Я давно усвоила, что прогулки вокруг озера, ночные посиделки и песни у весенних костров — не для меня. Тётка приложила все усилия, чтобы внушить мне, как я опасна для окружающих, ведь я могла не только напугать двоюродных сестёр и брата живущим во мне чудовищем, но и привлечь внимание посторонних. Никто не мог поручиться, что соседи не напишут на дядю Джефа донос в Орден искателей.

Пока я сидела взаперти в сарае, моим сёстрам были доступны все радости беспечной юности. Они наряжались, ссорились из-за украшений и ярких лент, а вернувшись с прогулок — шептались о поцелуях с парнями. Тётка Тилла как-то раз подслушала их болтовню и оттрепала обеих за волосы, крича, что в губы целуются только потаскухи, что всё это отвратительно и грязно. Я никогда не видела, чтобы она целовала дядю, даже будучи в добром расположении духа. Нет, я не думала, что кто-то когда-то будет целовать меня. Но это случилось.

В первый миг я была так поражена незнакомой лаской, что замерла и не смогла ответить, а после — ответила и испугалась сама себя. Распахнула глаза и резко отстранилась, разрывая поцелуй. Кровь прилила к моим губам и щекам, но вовсе не от стыда. Это оказалось невероятно. Нежно и волнующе, пожалуй, чересчур волнующе!

— Что, не нравится? — прошептал Лассе. — Если не хочешь, то больше не буду.

— Будешь, — выпалила я и смутилась ещё больше. — Я хотела сказать…

— Я тебя понял, — заверил меня некромант.

На этот раз я сама прильнула к его губам, обвила руками его шею. Было так сладко и жарко, мы словно оказались отрезаны от внешнего мира, от холодного осеннего леса и обступающей нас тьмы. Не знаю, что согревало нас больше — приветливый рыжий огонь костра или тепло наших крепких объятий. Я потеряла счёт поцелуям, но всё-таки настал момент, когда мы, не сговариваясь, остановились, прижались друг к другу и долго лежали так, успокаивая дыхание.

— Сколько ещё нам идти? — спросила я, когда Ларс укутал меня одеялом и снова обнял.

— По моим расчётам, два дня. Главное — больше ни на кого не нарваться.

— Да уж, попили мы водички, — вздохнула я и усилием воли отогнала недавний страх.

Сейчас мне было невыносимо думать о том, что произошло, моей душе требовалась передышка. И я стала думать о поцелуях, всё ещё ощущая на губах горячую ласку некроманта. Холодные и бесчувственные колдуны? Отвратительно и гадко? Снова всё, что я знала в прошлом, оказывалось ложью. Поцелуи — чудесная штука.

— Будем идти осторожнее и избегать хоженых тропинок. Тёмный лес коварен тем, что никогда не знаешь, кого встретишь в следующий раз.

— Мы далеко от эльфийской деревни? — встрепенулась я.

Как я раньше не подумала об этом! Ведь за нами могли отправить погоню, а в том, что коварные эльфы могут повредить мёртвым слугам Лассе, мы уже убедились. Покойник, которому подрубили ноги, ни на что больше не годился, пришлось оставить его на месте встречи с дикарями.

— Достаточно далеко, не беспокойся.

Ларс погладил меня по голове, и я улеглась обратно на его плечо.

— Как мы здесь оказались? Ты ведь был серьёзно ранен.

— Мои слуги помогли. На двоих я опирался, а третий нёс на руках тебя.

Меня тащил на руках мертвец! Раньше я бы умерла от омерзения, но сейчас восприняла эту новость спокойно. Мы живы, и мы движемся к нашей общей цели — это самое главное. Теперь и мне хотелось поскорее добраться до стен загадочного Трира и познакомиться с магистром призывателей. Я почти поверила в то, что у меня есть дар. Других объяснений тому, что происходило и что я чувствовала, просто не было.

Не знаю, что такое этот дар, но со вчерашнего дня я ощущала его присутствие. Близость Ларса успокаивала меня, его магия вселяла в меня надежду, которой раньше не было. Если все тёмные Веллирии помогают друг другу в беде и стараются держаться вместе, то я согласна быть их частью, быть одной из них.

Горячие и чувственные поцелуи вернули мне силы. Пустота в груди исчезла. Больше не было привычных мне боли и страха. Я подумала, что если бы не ночь, то могла бы прямо сейчас вскочить и идти, идти без остановки, пока не найду Город на краю света и Гильдию призывателей. Но Ларсу нужно было оправиться от ранений и выспаться, поэтому я долго-долго лежала, не шевелясь, обняв его и разделив с ним одеяло. А потом всё-таки провалилась в сон.

***

За следующие сутки не произошло ничего опасного, если не считать того, что мы с Ларсом снова обнимались и целовались при любой возможности. Говорят, в девушек, которые до брака занимаются подобными вещами, может вселиться демон, но мне-то можно было уже не беспокоиться на эту тему!

Мы шли на запад, сверяясь с выглянувшим солнцем и картой, Тёмный лес сопровождал нас звуками своей обычной жизни — то пением птиц и шелестом листвы, то зловещим скрипом старых стволов и глухим устрашающим бульканьем близлежащего болота.

Нельзя сказать, что мы не примечали следов присутствия людей, эльфов и прочих созданий. Мы видели деревья, перевязанные полосками кожи и плетёными цветными верёвками, с крохотными серебристыми колокольчиками на ветвях. Нашли вход в логово оборотней, к счастью, пустое, устланное длинной седой шерстью. Видели издалека домик, построенный из тонких сосновых брёвен, а когда стемнело — вышли к древним развалинам из белого камня.

Глава 10

Мне очень хотелось что-нибудь сказать или спросить у этой волшебницы, похожей на прекрасную эльфийку, но на ум не шло ничего достойного. К тому же я не думала, что ей понравится обращение на «ты» из уст деревенской простушки. Ларсу в этом смысле было проще, как ни крути, он всё-таки был сыном лорда, хотя и незаконнорождённым. И он не стеснялся задавать вопросы. Я даже почувствовала острый укол ревности: слишком легко он нашёл общий язык с незнакомкой. Выходит, ему со всеми девушками так просто разговаривать?..

— Ты не боишься бродить одна по лесу? — спросил он. — Здесь, говорят, полно вампиров.

— А ты не боишься? — парировала Лизабет.

— Я всё-таки не один, плюс ко всему у меня есть мёртвые слуги!

— Да уж, я заметила, — улыбнулась она. — Неплохая работа, выглядят довольно устрашающе. Особенно тот, у которого порвано всё лицо и не хватает руки.

— Сначала жизнь их потрепала, а потом переделка, в которую мы попали, — разъяснил Лассе.

— Что произошло?

— На нас напали одичавшие лесные эльфы. Если бы не Мия и её тень, мы не добрались бы до Трира.

— Вам повезло, — нахмурившись, сказала Лизабет. — Мало кто может добраться сюда из большого мира. Дикари, разбойники, охотники за головами и, конечно же, Орден искателей сводят шансы попасть в Трир к минимуму. А вампиров бояться не стоит, они наши союзники вот уже четвёртый год.

— Это летучие мыши сообщили вам о нас?

— Да, по ночам они патрулируют местность. Днём нам помогают птичьи оборотни, живущие в горах.

Ларс наклонился к моему уху и прошептал:

— Она тоже некромантка!

Я вздохнула, вмиг почувствовав себя лишней. Вот они, настоящие маги! Сразу различают, какой у кого дар, и могут понять друг друга с полуслова. А я что скажу магистру? Дяденька эльф, помогите мне избавиться от демона? И для чего ему со мной возиться, если я даже колдовать не умею?! Какой от меня толк Гильдии призывателей теней?

Лизабет прибавила света в волшебном фонаре, и мы различили под ногами тропу. Деревья постепенно поредели, налетевший ветер растрепал наши волосы и одежды, принёс новые запахи.

На фоне тёмно-синего неба я впервые увидела Город на краю света и сизые очертания Вечных гор. Трир располагался у самого подножия горного хребта и выглядел издалека чёрной неприступной крепостью. Между городом и Тёмным лесом дымилось густым туманом глубокое ущелье. Древний железный мост был поднят.

— Как вы собирались попасть в Трир? — поинтересовалась некромантка.

— По мосту, — буркнул Лассе.

— Днём, по мосту, вместе с призывательницей и компанией ходячих трупов? Сомнительная идея. Прежде чем мы отправимся к магистру, я обязана вас предупредить. Формально город всё ещё подчиняется Высшему совету Веллирии. Им заправляет герцог Лукас, который ежемесячно шлёт доклады как главе Совета, так и генералу Ордена искателей. Только благодаря этому сюда до сих пор не вернулись отряды инквизиторов вместе с Королевской армией и не разнесли весь Трир в пух и прах. Вы не должны свободно разгуливать по городу и нарываться на неприятности. Не подставляйтесь и не подставляйте других тёмных. Ясно?

Она поочерёдно посмотрела нам в глаза и дождалась понимающих кивков. Я гадала, сколько ей лет. Если она человек, то выглядит ненамного старше меня, примерно на двадцать лет. Если эльфийка — ей может быть сколько угодно.

— Наша территория — Академия Трира и часть замка графини Агаты. Мы покажем вам места, где можно чувствовать себя в безопасности. Об остальном вам расскажет магистр Эльсинар. Он тот, кого вы должны слушаться беспрекословно, если не хотите, чтобы вас изгнали из города.

Я не подала виду, но на самом деле совсем сникла. Это я сумею ходить по струнке и не поднимать глаз, а живущий во мне демон плевать хотел на правила и законы! Он вырвется в самый неподходящий момент и выдаст меня с потрохами. Счастьем будет, если другим из-за меня не достанется… Ларс, похоже, ни о чём подобном не задумался, он был очарован Лизабет.

— Как ты собираешься провести нас в Академию? — спросил он.

— Через теневой портал, разумеется. Мы уже близко.

Лассе взял меня за руку, легонько сжал мои пальцы. Всё-таки он не забыл обо мне, подумала я, и от сердца сразу отлегло. Не так страшно будет входить в неизвестность: я никогда не телепортировалась, да что там, я даже издалека этого не видела. Школьный учитель рассказывал нам о порталах, но я, как назло, не запомнила ничего, кроме того, что некоторые волшебники ошибаются в расчётах и с другой стороны портала находят лишь части их тел, если вообще что-либо находят. Некоторые исчезают бесследно.

— Это не опасно? — робко спросила я, когда Лизабет коснулась сияющей на уровне глаз серебристой точки, и та с треском расширившись, превратилась в мерцающее сероватое облако.

— Мы пользуемся этим проходом каждый день, и, как видишь, всё в порядке.

— Что будет с моими слугами? — Ларс кивнул в сторону мертвяков.

— Прости, их придётся пока оставить в лесу. Ты сможешь вернуться за ними позже.

Лизабет протянула мне руку, но я вцепилась в Ларса и не сдвинулась с места. Некромантка пожала плечами и вошла в портал. Легко и спокойно, должно быть, для неё это было не сложнее, чем войти в обычную дверь.

Глава 11

Магистр Эльсинар и Ларс перекинулись ещё несколькими фразами, но я уже едва вникала в суть их разговора. Свой главный ответ я получила: с демоном ничего нельзя сделать, мы с ним давно стали единым организмом. Существо, живущее в междумирье, почуяло мой дар задолго до того, как о нём узнала я сама.

Год за годом связь с демоном укреплялась всё сильнее: я невольно отдавала ему свою магию, она вся уходила на поддержание этой связи, а страхи и предрассудки, как мои, так и моих близких, работали на руку демону и против меня. В результате я стала идеальным вместилищем для сумрачной твари — безвольным и покорным.

Будь рядом со мной взрослый тёмный маг, он распознал бы моё состояние с первых дней, защитил бы меня и обучил заклинаниям. Вместо этого тётка и отец Эспен хлестали меня прутьями, поливали святой водой и запирали в сарае — не лучший способ сразиться с демоном, но прекрасный для того, чтобы подавить волю. Да, от воли, кажется, совсем ничего не осталось.

— Мия, погоди расстраиваться, мы обязательно что-нибудь придумаем!

Ничего другого я от Лассе и не ожидала. Разумеется, он не готов отступиться и опустить руки. Я же вновь видела всё в чёрном цвете: от смерти нельзя убежать.

Мне и так слишком везло до сих пор. Сначала меня отвязали от дерева, потом — спасли в деревне лесных дикарей, после этого я удачно телепортировалась и меня не разорвало на куски. Чего я хотела? Чтобы магистр погладил меня по голове и сказал: «Конечно, дорогая Мия, завтра мы выведем из тебя эту гадость». Демон — не вошь, поселившаяся в волосах, и даже не болезнь…

— Посмотри на меня! — потребовал этот неугомонный некромант, развернув меня к себе.

Мы оказались в небольшой, но уютной комнате, куда нас привела Лизабет. Погрузившись в мрачные мысли, я не запомнила дороги, да что там, я вообще не глядела больше по сторонам, мой взгляд был обращён в себя. Я с трудом заставила себя посмотреть на Ларса.

— Что? — Слёзы, застывшие было в моих глазах, противно поползли по щекам.

— Нельзя сдаваться сразу, слышишь?

— Магистр ясно сказал, что уже поздно… — всхлипнула я.

— Магистры тоже иногда ошибаются! — заявил Лассе, ничуть не смущаясь присутствия Лизабет, которая зажгла светильники на стенах и раздвинула плотно закрытые шторы.

— Не говори так, — одёрнула я его.

Мне уже всё равно, а вот Ларса вряд ли примут в Гильдию призывателей теней, если он с первого дня начнёт оспаривать слова магистра. Впрочем, Лизабет не подала вида, что услышала наш разговор. Она раскрыла шкаф и вытащила из него стопку постельного белья. Я только теперь заметила, что в комнате всего одна кровать, правда, довольно широкая, а ещё — комод, два кресла и столик, на котором стоял кувшин с водой.

— Чьи это покои? — робко поинтересовалась я.

— Сегодня ваши, — сказала Лизабет. — Мы в жилом крыле Академии над студенческими спальнями. Когда-то здесь размещались преподаватели и учёные, а сейчас живём мы. Я распоряжусь, чтобы вам принесли поесть.

— У вас и прислуга здесь имеется? — удивлённо присвистнул Лассе.

— Совсем немного. Мы привыкли обходиться своими силами, но графиня Агата настояла и прислала нескольких доверенных людей. С ней трудно было спорить, к тому же мы задержались в Трире только благодаря её покровительству.

— Сама графиня? Я слышал, что она была убита во время захвата города! Даже читал листовку.

Ларсу повезло: он хотя бы что-то знал, я же только хлопала ресницами, слушая их разговор.

— Все мы были уже убиты, и не раз, — усмехнулась некромантка. — Располагайтесь и отдыхайте, вы проделали нелёгкий путь.

— Спасибо, — тихо сказала я и украдкой заглянула в зеркало, стоящее на комоде.

Зрелище было достойное одержимой демоном: волосы засалились и торчали во все стороны, часть прядей выбилась из неопрятной лохматой косы. На лице были копоть от костра и грязь. Ворот рубахи, которую одолжил мне Лассе, оказался надорван и перепачкан кровью.

— Я могу сначала отвести вас в купальню, — предложила Лизабет.

Нас вместе? Похоже, здесь все решили, что мы — сложившаяся пара. Я смущённо пожала плечами, а Ларс, как всегда, спас меня.

— Иди, Мия, я подойду чуть позже, — сказал он.

Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за провожатой. Она уверенно вела меня по галереям и лестницам, а я снова понятия не имела, о чём завести разговор.

— Вы думаете, магистр позволит Ларсу остаться? — наконец выдавила я.

— Можешь звать меня просто — Лизой и на «ты», договорились? — улыбнулась она. — А разве ты сама не собираешься оставаться?

— Ты ведь всё слышала, у меня небольшие проблемы с… тенью. Вернее, большие проблемы. Я опасна и не хотела бы, чтобы у вас были из-за меня неприятности.

— Магистр Эльсинар не любит давать пустых обещаний, но поверь мне, он не бросает в беде таких, как мы. Ему просто нужно время, чтобы подумать, как с этим справиться.

— Думаешь, с этим можно справиться? — вздохнула я.

— Я очень надеюсь на это, — заверила меня Лиза. — Магов, подобных нам, осталось в Веллирии так мало, что мы должны бороться за каждого. Тебе есть ради чего выживать! Ларс очень милый и талантливый, насколько я успела заметить.