Глава 1
Сумрак ночного сада. Профиль красавца кажется мраморным изваянием. Ветки цветущей сирени путаются в моей высокой прическе. Только бы не потерять заколку, ее я тайком утащила у мачехи. Всего на один вечер, решающий, самый желанный. Если все выйдет так, как я мечтаю, то не страшна и эта шалость. Если нет, то увы…
Слышны голоса с соседней дорожки, шаги, шорох платьев. Только бы не услышали нас, не заметили бы. Слишком тонка вуаль белой ночи в Летнем саду, не скрыться и не найти укромного уголка. Императорский дворец по соседству и от этого особенно страшно, кажется, что вся дальнейшая жизнь висит на одном волоске. Может, так и есть, я не знаю.
Вот и Алекс замер, тоже прислушивается. Наше ночное свидание может принести ему немало проблем. Отпрыск известного княжеского рода, всегда лихой, всегда чуточку мрачный. Стать и отвага, огромное состояние, связи, собственный источник магии. Хорош как сам демон. И я до безумия в него влюблена.
Голоса стихли, опасность прошла стороной. Вновь на мою талию легли горячие сильные руки, я оказалась надежно прижата к его сердцу, ухающему под блеском мундира.
Губы накрыл поцелуй. Горячий и страстный, такой, что из груди, кажется, вот-вот вырвется свободной птахой и мое сердце. Не оторваться , не сделать шага назад, все ярче разгорается страсть. Пальцы молодого мужчины скользят по спине, игриво трогают пуговички застежек. Я вздрагиваю от жажды обладать им и от страха быть пойманной.
- Птичка, - отрывается он от губ и целует мою тонкую шею.
- Ястреб, - отвечаю я. Знаю, он это прозвище любит.
- Пойдем, я выкрал ключи.
- Ключи? Я не могу…
- Почему? - улыбается он, глядя в мои глаза.
- Но как же. Вдруг нас заметят?
- Разве ты меня не любишь? Разве не хочешь быть вместе со мной в эту ночь? Завтра мы покинем столицу.
- Люблю.
- Тогда пошли скорее, пока интендант не вернулся.
- Он вернется?
- Появится только к утру. Эта ночь станет нашей! - сияют восторгом голубые глаза напротив моего лица. Страшно. Вдруг обманет? Или бояться нечего? Это же Алексей. С ним рядом я ничего не должна опасаться. Он надёжный как камень, на котором стоит весь наш город.
И все же? Я трепещу в его руках, не знаю, бежать мне испуганной птицей или остаться.
Дома над входной дверью мачеха повесила оберег. Совершенно особый. Денег не пожалела. Стоит переступить порог бесчестной девице, и об этом мигом узнает весь дом, сбегутся слуги и братья.
Меня и так держат при доме из огромного одолжения, чтоб только мачеху не осудили соседи. Я внебрачная дочь и понятия не имею, кто моя мать. Жива ли она?
Может быть так, что мать моя торговала в соседней с нашим домом лавке, и отец ее соблазнил.
А может быть, я рождена от союза двух влюбенных магов. Так изредка случается, когда девушка знатного рода, магичка, производит на свет ребенка до брака, например, во время учебы. Как правило, бастарда вручают отцу. Магичку в таком случае никто не осудит за прошлую связь. Вот и меня так вручили. Только отец уже был женат к тому времени. Получилось, что я совсем никому не нужна. Повезло, что в приют не отдали и не выбросили. Отец давно умер. Дом и тот теперь принадлежит мачехе.
- Боишься? - правильно понимает Алексей мой взгляд.
- Нет. Просто вспомнилось, - решаюсь наконец я.
- Тогда пойдем? - испытующе смотрит он.
- Пойдем, - отсекаю я себе все шансы вернуться когда-нибудь домой. Даже если ничего не случится, мачеха меня на порог больше не пустит.
Кружево летней ночи, причудливые тени оград, темная дверь в стене, балюстрада старинной лестницы. Отчего-то мне кажется, что я уже была в этом доме. И тогда с потолка свисали крупные груши. Они были наполнены уютным и ярким светом, который растекался по дому. А вот за той дверью, играла музыка и крохотные человечки на потеху деткам играли в шкатулке.
Дом стар и видел многое в жизни. Со стен строго смотрят портреты достойных людей. Мне становится стыдно, я замираю посреди коридора, вынимаю свои пальцы из его огромной руки. Леша оборачивается, тянет к себе. Вновь горячие поцелуи, объятия, мы оказываемся в одной из множества комнат. Сквозь тонкие занавеси на нас единственным глазом смотрит луна. Она меня не осудит, покровительница страстей и греха.
Слетает белый кружевной воротник, манжеты и даже накидка. Я осталась в одном только платье легкого сукна. Мне стыдно за свой простой наряд, за кудри, выбившиеся из прически, за потертые носочки ботинок, хоть их сейчас и не видно Леша ухмыльнулся и зажег огоньки свечей. Они перелетают по комнате будто настоящие мотыльки, светятся, играют, не опаляя ни стен, ни низкого потолка. Магии у него много. Мне такое волшебство не под силу, источника магии в нашей семье больше нет. Мачеха продала вместе со старым наделом.
Леша расстегнул пуговицы мундира, сбросил его на кресло. Белая рубашка, расстёгнутый ворот, узкие сапоги и плотные брюки. Сомневающийся взгляд на застеленную роскошным покрывалом постель.
- Ты видела, как встает солнце над храмом? - задаёт он внезапный вопрос. И вновь широко улыбается. Может быть, так он хочет сказать о тайном венчании? Ведь обещал же он отцу взять меня в жены, пока тот был еще жив. Папа был тогда архимагом в совете, - отсюда и дом, и богатство, и собственный источник, и смелые мысли о переходах между мирами. Он даже помог тогда Леше со службой в лучшем полку.
- Нет, - чуть замешкалась я. Сильнее вспыхнули огоньки над нашими головами.
- Посмотри. Ночь так коротка этим летом. Всего полчаса. Заколдованный город.
Я поворачиваюсь к окну. И вправду стало темно. Впрочем, силуэты домов ещё видно. Купол храма блестит в серой дымке.
- Подойди ближе, иначе волшебства не случится. Обопрись на подоконник, - берет он меня за плечи и мягко подводит к стеклу.
Под ладонями у меня оказывается шершавое дерево. Стены в доме интенданта толстые, едва ли не метр. А перед глазами мерцают нити защиты, наложенные на дом. Такую магию я хорошо вижу.
Внезапный поцелуй опускается чуть ниже шеи, я невольно подаюсь больше назад, оказываюсь прижата к его груди. Белый сатин такой тонкий, а тело моего жениха такое горячее. Хочу развернуться и найти его губы, но не выходит.
- Смотри! Первый лучик всегда падает в ладонь ангела. Видишь, вон там, на крыше.
- В ладонь? - всматриваюсь я вперед и ахаю. Он резко поднял вверх подол платья, сложив кринолин. Я внезапно оказалась почти обнажена. Ничего, кроме тоненькой нижней юбки и коротких чулок на мне не осталось. Сквозняк внезапно холодит самое потаенное, что только может быть у приличной юной девицы.
- Что мы творим?! - вскрикиваю я неожиданно.
- Тише! В доме полно слуг. Ты же не хочешь, чтобы нас здесь застукали? – ласковые ладони опускаются на мои бедра. Нижней юбки на мне нету больше. Холодный сквозняк прошёлся по телу. Я слышу, как расстегиваются застежки его брюк.
- Я передумала.
- Ты ошибаешься.
Тихие шаги раздаются на лестнице. Оба мы замираем.
Он подносит ладонь к моему рту, вторую кладет на живот. Огромный и сильный мужчина. Мои юбки ему ничуть не мешают.
Плавное движение, мне почти не больно. Горячее дыхание на шее.
- Умоляю, молчи, - мне становится нечем дышать и ткань платья мешает. Впивается в ребра излишне тугой корсет. Сознание норовит ускользнуть. Алекс чувствует это. Славно быть невестой мага. Легкое прикосновение к моей голове его колдовских пальцев. Удовольствие зарождается в животе, растекается сначала под кожей, потом по всему телу. Я тороплюсь ответить, подаюсь каждый раз чуть сильнее назад. Хочется продолжения, но оно не наступает. Алекс торопливо одергивает мои юбки вниз. За дверью все громче слышны шаги. По скважине двери скребется ключ. Мой жених распахивает портал прямо отсюда, из чужой спальни. Подхватывает меня на руки и выносит сквозь дыру в пространстве в неизвестность. Кажется, мы очутились где-то в коридоре огромного дома или корчмы.
- Ненасытная, - ласково шепчет Алекс мне в ухо и поправляет растрепанные пряди прически, - Может быть, мы сможем встретиться здесь через месяц.
- Через месяц?
- Когда я вернусь обратно из Москвы.
- Но как же? Мачеха не пустит меня домой.
- Ты же не думала, что я женюсь на тебе? На такой, как ты, не женятся никогда. Лучшее, что я могу предложить безродной порочной девице - комнату в гарнизоне. Будешь жить там как девушка для утех, - сверкают сталью любимые голубые глаза. И я отступаю на шаг.
- Отец заключил с тобой соглашение. Ты мой жених. Мы должны венчаться до этой осени.
- Твой отец умер, а ты потеряла девичью честь неизвестно где и с кем. Никто не видел, как мы шли в особняк интенданта. Та бумага больше не имеет никакого веса. Ты осталась безродной и падшей. Никто не докажет, что я взял тебя силой. На все, что случилось между нами, ты согласилась сама по доброй воле.
- Будь ты проклят, граф Ястребинский.
- Буду, но не тобой, - широко улыбается он на прощание и исчезает во тьме чужого дома. Дома ли?
Я остаюсь абсолютно одна, и идти мне вроде как некуда. Приличная девушка в таком положении должна покончить с собой. Хорошо, что я не приличная. Месть. Вот чего я хочу. Даже слез нет. Нет места отчаянию, горю.
Глава 2
Сердце так и грохочет где-то в груди, никак не хочет замедлиться. Я боюсь выдать себя лишним движением, шорохом, громким ударом каблука о гладкий паркет. Благо подошва ботинок давно износилась, и ступают они почти бесшумно.
Вывернула в широкий коридор, здесь тоже нет никого. Вот только окна. Огромные, высотой во всю стену коридора, закруглённые сверху наподобие арок. Медные ручки, букеты цветов в напольных вазонах... Такие окна в нашем городе я видела только в Зимнем дворце. Но не мог же Лёша открыть портал во дворец вот так просто? Там защита стоит такая, что даже феечка не подкрадётся. У кого попало портал открыть туда точно не получится.
Но и граф Ястребинский не кто попало... Он служит в особом полку и наверняка имеет ключи от многих сетей защиты.
Злые слезы внезапно подступили к глазам. Предал! Обидно даже не это, а то, что я ему поверила! Так легко дала себя обмануть, уничтожить. Почему отец был уверен в семье Ястребинских? Говорил мне, что с таким мужем я всю жизнь проживу как за каменной стеной, и все у меня будет: и дети, и особняк, и свой выезд.
Мне казалось, что и любовь была между мною и женихом. Сильная, настоящая, крепкая. Сколько часов мы проводили вместе в уголках Летнего сада. Как осторожно он взял тогда мою руку и поцеловал прямо в ладонь, а потом тихонько сложил мои пальцы обратно, словно призывая хранить его чувства. Летний сад, кроны деревьев, наши прогулки, вынужденные и такие желанные прикосновения тел в каретах, кружевные ограды набережных в ветреный день. Моя шляпка слетела в воду. И Лёша - чтоб ему сдохнуть!- пригласил меня в салон самой мадам дю Буа. Купил новую, самую лучшую, модную шляпку. Еще говорил, что это символ новой счастливой нашей с ним жизни, целовал руку, и я все больше смущалась, краснела. Та шляпка мне так шла, а потом пропала. Мачеха наверняка стащила себе... Там в салоне мне было так стыдно, что за меня платит не отец, а кто-то другой.
Лавки специй, диковинки, которые он привозил мне из порта. Праздничные балы, все его забавные, чуть грубоватые шутки, ладонь, затянутая в перчатку, на которую граф Ястребинский всегда давал опереться. Нас все видели вместе, из помолвки никто не делал секрета. Одному богу известно, какие слухи он теперь обо мне распустит. На репутации приличной девицы точно можно поставить крест! Ничем ее не отмою. Согрешили мы вместе. Только он остался при своем статусе, чине, я же теперь никто. Безродная, порочная, почти продажная девка. На такой никто никогда на женится.
Только мне не верится, что это конец. Стану еще сильнее. Не дам втоптать себя в грязь. Пусть от репутации ничего не осталось, я найду способ обрести высокий статус и сотру Ястребинского в порошок.
Источника магии в нашей семье больше нет. Простым путем мне статус вернуть не удастся. Только умной интригой, коварством, чем-то таким. Жаль, отец ничему этому меня не учил, надеялся на источник магии и на Лёшу. Обучал колдовству и наукам, даже нанимал гувернёров. Я умею танцевать все модные танцы, знаю как вести себя за столом, какие звезды разбросаны по вечернему небу, и как вычислять объем шара. Могу поддержать беседу с кем угодно. Да толку-то от этих наук? Если нет ни дома, ни будущего. Злость на себя саму и на Алексея туманит ход мыслей.
Надо как-то выкрутиться, что-то срочно придумать. В гувернантки в приличный дом меня и то теперь не возьмут, выгонят как падшую. И никакая бумага мне не поможет. Отца нет, а договор о сватовстве Леша заключал с ним.
Когда же закончится этот дом! Выбраться бы, пока меня здесь никто не застукал. Только еще одного скандала мне не хватает! Коридор такой длинный. Справа окна, слева двери в чьи-то комнаты. Окончание коридора тонет во мраке, за окном все еще не торопится разгореться рассвет... Сейчас бы в Марьино оказаться, там, где так ярко светит летнее солнце в нашей старой усадьбе, да ее уже нет.
Впереди раздался грохот сапог по начищенному до блеска паркету. Я заметалась! Неужели я пропустила нити защиты, наложенные на дворец, и кто-то это заметил? Страх сковал горло и ударил в ноги, как всегда было в детстве. Первая же дверь стала моей.
Замок легко открылся после того, как я ударила в него всеми скупыми остатками своей магии. Просторная комната, оборки повсюду, зеркала, в которых отразилась испуганная девица в неуместном бедном наряде. Следующая за этой комнатка.
Небольшая девичья спальня. Свечи потушены, шкаф раскрыт. Должно быть, здесь живет или жила фрейлина. Одежды в комнате нет, зато есть постель.
Почти безумная мысль ударила в голову. Я ведь ничего не теряю, ухудшить и без того безнадёжное положение сложно.
Шаги за дверью все ближе к "моей" комнате. Голоса громче и злее. Так идут за преступником, чтобы заточить его в полицейском участке надолго. Какая участь там ждет воровку, догадаться не сложно.
Собраться, не думать и не бояться, действовать нахально и смело. Сбросила с себя грубое платье, чулки и ботинки, затолкала все свое сомнительное добро под кровать. Поверх нижнего белья накинула на плечи и поплотней запахнула чужой дорогой халат. Скинула с постели покрывало, смяла подушки. Распустила свои длинные волосы.
Пусть ворвутся, пусть только посмеют мне что-то сказать. Совру на французском, что я благородная дама, прибыла только сегодня, ошиблась комнатой. Служу при дворе. Кому именно можно не называть. Мало ли здесь разных девиц.
Шаги замерли в коридоре. Грохнул кулак в соседнюю дверь. Послышался женский голос. Дама напряжена, может быть, даже испугана. Непонятно. Шепот мужчины и женщины. Черт! Между этой и соседней комнатой тоже есть дверь. Подскочила, чтобы запереть ее на защелку, но не успела. Она распахнулась раньше.
Высокий и статный парень, пахнущий табаком, страстью и близостью чуть не сбил меня с ног. Приобнял за плечи лишь на секунду, дал возможность устоять на ногах. Следом за ним в комнату выпорхнула девица чуть старше меня самой. Ее волосы тоже распущены, вместо платья дорогое белье, на белых щеках яркий румянец. В глазах отражение ужаса. И пахнет от этой пары отнюдь не благонравием.
- Кто вы такая? Что здесь делаете? - сильный немецкий акцент девушки меня отрезвил. Неужели? Кто меня дёрнул, кто подтолкнул в сторону именно этой спальни?! Перед глазами сразу же замаячила виселица и все прелести кабинета дознания.
- Я случайно. Я здесь… Я тут нечаянно.
- Кто ты? - чуть жёстче спросил молодой мужчина.
- Я...
- На девице халат моей Элизабет. Ты сестра? Подруга? - искорки магии разбежались по пальцам Императрицы.
- Я здесь случайно оказалась.
- Воровка?
- Нет.
- Имя? Род занятий? - парень настроен сурово.
- Станислава Лицкая. Обучалась колдовству на дому.
- Бастард? И похоже, что так, - перед моим лицом мелькнула унизанная перстнями рука молодого мужчины. Камешек артефакта на одном из них загорелся ровным розовым цветом. Теперь и ему, этому благородному красавцу, обо мне все стало понятно. Румянец ударил в лицо хуже пощечины. И ведь он пока ещё ничего не сказал. Не выставил вон. Неужели передо мной сам император?
- Падшая? - ровным тоном спросила девушка, - Воровка?
- Чиста аки ангел. Магичка. И пала совсем недавно. Двух часов не прошло. Взгляни, камень горит розовым.
- Отпусти ее, Александр, - неужели тот самый? Слухи витали вокруг семейной четы Императора самые разные, но многие утверждали, что постель немецкой принцессы посещает Александр Соколов.
Кто-то громко ударил по двери соседней комнаты. Раздался голос.
- Ваше величество, откройте дверь, мы должны убедиться!
- Вон пошли! - грубо выкрикнула девица, - Кто посмел не верить мне?! Возводить напраслину на жену вашего Императора?
Хрустнула дверь соседней комнаты. Выбили и сейчас ворвутся сюда. Тогда уже несдобровать будет нам всем. Вот он, мой шанс!
- Ваше величество, Александр мой любовник. Я привела его в свою спальню тайком от вас. Мне, своей фрейлине, вы доверяли напрасно. Я пала с ним этой ночью.
- Что?!
- Все именно так, - хитро прищурился красавец. Простите нас, Императрица. Я ночью пробрался к своей возлюбленной и соблазнил ее. Вся вина за ночной скандал только на мне. Какой предатель мог решить, что я пришел к вам? Мерзость. Пусть на его плечи опустится великая кара.
- И ты это подтвердишь? - склонилась к моему лицу девушка, - Поклянешься перед всеми? Не испугаешься?
- Как ваша преданная фрейлина я готова на все ради вас. Подтвержу и поклянусь чем угодно.
- Фрейлина? Пусть так, - на хорошенькую голову юной императрицы сам собою взлетел чепец, волосы свились в косу, а халат запахнулся, - Везет всегда смелым.
- Отступишься... - зло начал мужчина и крепко сжал мою руку в своей.
- Любимый, мне некуда отступать.
- Так и есть, - спрятал он меня за своей широкой спиной красавец Александр и небрежно обронил платок с монограммой в "нашу" постель.
Двери в комнату распахнулись, она мгновенно наполнилась людьми. Тут и мужчины при оружии, и дамы в нарядах.
Императрица поджала губы.
- Схватить! Изменщица! Посмела нарушить чистоту заветов, надругаться над святым браком! Предать доверие... - договорить седовласой даме не дали.
- Что? До меня доходили разные слухи, - выпрямила спину девушка, будто бы и сейчас, здесь на ее голове сверкала всеми камнями бесценная корона, - Но я впервые встречаю человека, который осмелился бы высказать такое Императрице в лицо. Разве за это не отдают под суд?
- Господа, - чуть наклонил голову Алексей, - боюсь, что виновником ночного происшествия стал я. Дело в том, что этой ночью мне назначила свидание прекраснейшая из всех девушек, и я не смог удержаться.
- Вот как? – заикаясь, дернулся один из придворных магов.
- Станислава Лицкая, фрейлина ее величества, этой ночью была благосклонна ко мне. Впервые, - самодовольно и многозначительно хмыкнул он. Я невольно смутилась до такой степени, что просто не смогла поднять глаз.
- Станислава Лицкая! - слышу я знакомый голос в толпе. Друг отца. Как же мне теперь стыдно, - Ну-ка девочка, покажись! Ведь я тебя, кажется, нянчил? Помнишь, на лошадке катал. Как звали твоего папу? Кем он служил? И куда подевался? Выйди из-за спины того, с кем нагрешила, - слова ржавым железом застряли в моем горле и никак не хотят вываливаться наружу.
- Моего отца звали Дмитрием, - тихо начала я.
- Говори громче!
- Дмитрий Голицкий, он служил архимагом в совете, погиб два года назад. Меня оставил на попечении мачехи.
- И что же твой жених? Граф Алексей Ястребинский, если я ничего не попутал. Он знает, с кем ты связалась?
- Полагаю, что да.
- Вот как. Зря ты это устроила, девочка. Отец бы не оценил твоих выкрутасов, - я поднимаю глаза и натыкаюсь взглядом на суровое лицо немолодого мужчины. Наше поместье, корабельные сосны кругом, беседы о перемещениях между мирами... А теперь он меня презирает. И я ничего не могу объяснить. Да, пала. Да, так бывает. Нет, мне уже больше не стыдно. Просто на это чувство не остались никаких жизненных сил.
- Мне всегда служат девицы только из самых лучших семей, - улыбается Императрица. Смертельная опасность прошла мимо нее, теперь все взгляды обращены ко мне.
- Девушка может лгать! - взвилась седая дама.
- Проверьте девицу артефактом. Камень не даст солгать. И часа не прошло с того самого момента единения. Других мужчин здесь не было. Дворцовая охрана, безусловно, подтвердит этот факт.
- И вы так легко говорите об этом, Александр? Вы, сломавший судьбу этой невинной девицы?! Ее отец был моим другом! Архимагом совета. Девушка ничем не уступает другим родовитым девицам. Всего один раз она оступилась.
- Увы.
- Александр, я полагаю, должен жениться, - приосанилась седая дама и бросила злой взгляд на Императрицу, - Фрейлиной не может быть беспутная девка, кто бы ни был ее отцом. Даже из лучших семян порой прорастают сорные травы. Чтобы сохранить статус и избежать слухов вокруг четы Императора, лучшим решением станет венчание. Лишние скандалы вредят репутации. Я права, ваше величество?
- Безусловно. Александр Соколов станет мужем Станиславы Лицкой этим же днем, - горечь просквозила в царственном голосе. Неужели я стану не только фрейлиной, но еще и женой? Женой ее любимого.
- Так будет лучше для всех, - кивнул друг моего папы.
- Я... согласен. Позвольте мне сообщить своей семье об этом счастливом решении.
- Нет. Вы не покинете дворца до венчания, - отсекла седая дама, - пригласите портных. Пусть этой девушке сошьют подходящее ее статусу платье
Глава 3
Одна из дам крепко ухватила меня за локоть двумя пальцами и потянула к выходу из императорской спальни. Никто и опомниться не успел, как я оказалась за дверью.
- Куда вы меня ведете? - опомнилась я в коридоре, зябко ежась в чужом тонком халате. Уже утро, всюду снует прислуга, и на меня смотрят во все глаза, - я не одета!
- Милочка, мне кажется, вам раньше следовало подумать о том, где и перед кем раздеваться.
- Он обещал жениться.
- Многие обещают, мало кто женится. Вам повезло, что граф Соколов согласился на брак со столь к-хм недостойной особой. Он человек чести, хоть и ведёт себя порой чересчур опрометчиво, - поджала сухие губы придворная дама. И не ответишь ничего. Сама себя я загнала в такое, мягко говоря, неловкое положение. Зато обрела чудесный статус, даже не верится. Фрейлина Императрицы, о таком и не мечтают. Невеста самого Соколова. Мой жених гораздо богаче и выше по статусу Ястребинского. Положение при дворе, правда, у него шаткое и зависит исключительно от расположения к нему самому Императрицы. Завистников много. Косые взгляды на нашу семью я буду ловить постоянно. И, мало вероятно, что обрету свое женское счастье.
Мой брак станет лишь ширмой для любовных утех другой женщины. И то, пока Император о них не знает наверняка. Точнее, знать-то, он, безусловно, знает, вот доказать неверность супруги не смог. Весь Петербург судачит о любовных похождениях немецкой принцессы. И каким только ветром занесло эту девушку в нашу страну? Расчетливая, красивая, умная... Сколько же, если подумать, усилий она приложила, чтобы стать невестой, а потом и супругой нашего Императора? Немецких принцесс всегда было много. Но только она решилась поехать в Россию навечно, оставить родное княжество, сменила имя и веру, судьбу свою перекроила и вывернула на другой лад.
Добилась всего, чего хотела, живёт в роскоши, во дворце, в окружении слуг.
И все это она ставит на кон во имя Александра Соколова, моего жениха, будто бы играет со своей собственной судьбой! Всем рискует во имя редких любовных свиданий с молодым графом.
Вовремя я появилась во дворце. Ястребинский, наверное, мечтал, что меня схватит здесь стража как воровку. Но просчитался. Улыбка невольно проступила на моем лице, большого усилия стоило ее спрятать.
Не представляю, какой скандал сейчас прогрохотал бы на всю страну, если бы меня в той комнате не оказалось. Да и мне самой повезло найти выход из щекотливого положения.
Не думаю, что Императрица действительно отдала мне своего любимого мужчину. Впрочем, он для нее сейчас как старое платье, которое нельзя самой надевать, но вполне можно подарить фрейлине.
Любопытно было бы узнать, кому я испортила интригу своим внезапным появлением. Кто был настолько уверен в себе, что рискнул пойти против Императрицы? Уж не эта ли грымза, которая волочет меня под локоть через все коридоры? И во что я только ввязалась?
Впрочем, не буду о плохом. Мой будущий муж настоящий красавец. По меньшей мере, я смогу им любоваться, хотя бы для того, чтобы перечеркнуть его образом все свои воспоминания о Ястребинском. Да и отомстить Леше мне теперь будет куда проще. Ведь мы будем жить и служить рядом, в одном дворце. Только он все больше снаружи, а я в роскоши лучших комнат.
- Сюда, будьте любезны. Не стоит витать в облаках! - выдернула меня из мечтаний дама. Я робко улыбнулась и потупила взгляд.
Где-то позади грохнули двери, я резко обернулась. Против всех мыслимых порядков, принятых в обществе, к нам со всех ног бежит сам граф Соколов. Ворот его рубашки все так же расстёгнут, небрежно накинут на широкие плечи мундир.
- Дерзкий мальчишка! - шипит дама и спешно убирает пальцы с моего локтя, перехватывает в них веер.
- Куда же вы ушли? - холодно смотрит он то на меня, то на придворную даму, - Секретничать обо мне?
- Как я посмею, - я, действительно, не понимаю, в чем он меня обвиняет и обвиняет ли? Мимо нас по коридору проскользнул призрак лошади. Немцы считают это хорошей приметой. Я же, скорее, верю в то, что это знак стремительных перемен в жизни. К добру или к худу - лишь домовой способен подсказать. Да только где его тут раздобыть? Дворец огромен, магов в нем много, и вряд ли здесь осталась нечисть. Вывели, скорее всего. И чтобы раздобыть мало-мальски стоящего, хотя бы карельского домового, придётся обегать все этажи.
- Ваша Невеста спросила у меня разрешения уединиться перед венчанием со священником, чтобы покаяться в грехах! - каркает зло и без того неприятный голос дамы.
- Покаяться - значит все рассказать, верно? - внимательным взглядом ощупывает меня жених. Вот в чем дело. Неужели он думает, что я собиралась выдать нашу общую тайну? Но зачем? Я сама только что помогла ему избежать разоблачения. Или думает, что я хочу продать за деньги этот секрет?
- Я не так сильна в вере, как хотелось бы думать вам, Александр, - даю я ему намек на ответ, - Отец настоял на светском образовании. Исповедоваться приходилось не часто. Девичья память плохо удерживает воспоминания о грехах. И мне кажется, что я не лукавлю, когда начисто забываю о некоторых из них.
Жених чуть кивнул, осмотрелся по сторонам и вцепился взглядом в ту женщину, которая меня сюда привела.
- Герцогиня, разве домовой храм находится здесь? Мне казалось, за этими дверьми расположены ваши комнаты? Или вы решили сегодня пригласить священника к себе? Но почему? Разве на то была причина?
- Вы задаете слишком много вопросов, граф Соколов. Так можно показаться глупцом.
- Вы боялись, что вам станет дурно от нервной болезни? Смогли предвидеть ночной инцидент?
- Молитва никогда не бывает лишней. Этой ночью мне не спалось. Отец Антоний творил совместно со мною молитву о благополучии царской семьи с самого заката.
- Позвольте, я его навещу в ваших комнатах, чтобы покаяться в грехах этой ночи.
- Не стоит, - заступила проход в свои комнаты дама.
- Даже так? Что ж. На все воля Бога.
- Вне всяких сомнений.
- Ее Величество пожаловала вам свое платье, любимая, - обратился ко мне жених и увлек за собой обратно. Сколько же там людей! И все опять будут смотреть на меня. Ну и пусть смотрят. Тушеваться я не намерена. Подняла голову выше, чуть опустила ресницы, так будет правильней. Легкое смущение очень уместно. Жаль, я не умею так же хорошо держать себя, как Императрица. Она стоит, гордо выпрямив спину, и внимательно слушает доклад мужчины, склонив голову и чуть улыбаясь. Удивительная женщина. Пройти по лезвию бритвы и ничем не выдать себя.
- Вот и наша невеста! - смеется она, - Переполошила весь дворец! Славная вышла шутка. Графиня Скобинская как будто еще сильней поседела. Бедная, она так тряслась.
- Мне очень жаль, ваше Величество.
- А что же вы, граф? Ни о чем не жалеете? - чуть изменил интонацию ее голос.
Глава 4
Меня проводили в огромную комнату, сюда же слетаются горничные и другая прислуга. Все они обсуждают предстоящую свадьбу. Девушки усадили меня на табурет, разбирают волосы, трогают с любопытством халатик и, кажется, узнают эту невесомую вещичку. Я все больше краснею. Босая, в дешевом, пусть и опрятном белье, но все же... Оно столько раз было стирано, что давно истрепался край бейки, и растрепались аккуратные швы. На лифе и вовсе есть крохотная заплатка. Я зацепилась в своей комнате о гвоздик, на котором висела картина. Пейзаж, написанный в Марьино. Тогда и разодрала тонкую ткань.
Невеста самого Соколова, дочь архимага, одета как торговка в Гостином дворе. Если не хуже.
- Идемте за ширму, - увлекает меня за собой молоденькая девушка. Она совсем недавно появилась в комнате.
- Зачем? - насторожилась я. Благодаря седой даме у меня появилась хоть капелька настороженности. Враги могут быть везде, и выглядеть они тоже могут по-разному. Мои личные враги и враги Императрицы. Я сегодня для многих хуже, чем пчела в горле. Одно только то, что я здесь и жива, делает их существование отвратительным.
- Я помогу вам сменить одежду на более подходящую, - улыбается девушка и уводит меня в сторону ото всех. Здесь, за тканевой ширмой она склоняется к самому моему уху, переходя на едва слышный шепот, - Мое имя Элизабет. У нас с вами один размер платьев. Я поделюсь лифом и сорочкой.
- Вы, как будто бы, тоньше.
- Мой халат вам удивительно подошел, - я краснею, а девушка, кажется, все еще улыбается.
- Простите, что взяла, не спросив дозволения...
- Тише. Я очень рада, что именно вы там оказались. Право, я не хотела бы очутиться на вашем месте, и вручить свою судьбу в руки Александра, - девушка достала из складок своего платья небольшой свёрток и вложила его в мои руки. Непривычно мягкая ткань, ластится к пальцам. И пахнет от нее хорошо, лавандой и яблоками.
- Так вышло, - смущённо улыбаюсь я, - спасибо.
- Вы героиня! Мне повезло не ночевать сегодня во дворце, - лукаво улыбнулась она.
- Где же вы были? - вопрос соскользнул с языка раньше, чем я успела подумать. Плохая привычка. Здесь она может меня подвести, - Навещали родителей? - стараюсь исправить ход светской беседы.
- Ну что вы, я была со своим любимым. Он военный и служит в полку, я покажу его вам позже. Мы получили массу удовольствия от общения. Он снимает целую квартиру в доходном доме на Петроградской стороне. Я еле успела вернуться ко времени, - девушка смешно морщит носик, становясь очень похожей на маленького мышонка. Ее карие глазки и мелкие каштановые кудри дополняют сходство, - давайте сюда мой халат и разворачивайтесь лицом, я расслаблю шнуровку на лифе, чтобы вы могли его снять .
- Как, и вы тоже? - повинуюсь я мягким и ловким рукам фрейлины.
- Что тоже?
- Тоже пали?
- Ну что вы! Есть масса способов получить обоюдное удовольствие и без этого. Я совершенно невинна и чиста, - лукавые искорки так и пляшут в ее взгляде.
- Я не знала об этом.
- Потому и попались. Хорошо, что не я там была этой ночью. Впрочем, Александр - удачная партия. И искушенный любовник, с ним семейная жизнь пресной никогда не покажется. Он многое умеет.
- Откуда вы знаете? Вы были с ним... вместе?
- Ну что вы! Конечно же, нет, - пальчики девушки ловко зашнуровали на мне свежий лиф. Будто сами собой расправились все складки на ткани. Так удобно в хорошем белье. И нигде ничто не трет и не жмет, будто бы оно на меня сшито.
- Тогда откуда вы знаете, какой он, мой будущий муж, - язык запнулся обо все буквы, словно они приобрели во рту железные грани. Будущий муж. Сейчас для меня это спасение. А завтра? Что ждет нас с ним завтра? Уверена, Император многое готов отдать, чтобы уничтожить Александра.
- Вы забываете, где и кому мы с вами служим. Дамские секреты не должны покидать наших языков. Но уши… Вашим ушам многое придётся узнать. Идемте скорее, - увлекла она меня из-за ширмы обратно к табурету, - Садитесь. Скоро портные принесут ваше подвенечное платье! Надо успеть что-нибудь сделать с волосами. Все на вас сегодня станут смотреть. Нельзя испортить свадьбу плохой прической. Невеста Соколова обязана произвести впечатление! Жаль, что вы выходите замуж так поспешно. Накладных локонов в тон вашему цвету подобрать не успеем. Разве что? Дайте-ка сюда одну прядку, я состригу несколько волосков и попробую вам помочь! Есть один способ.
- Какой? - голова идет кругом. Причёска, накладные локоны, платье. Выбрать самой мне ничего не дадут, может быть, это и к лучшему. Я с трудом представляю саму себя в домовой церкви Императорской семьи. Как себя вести? Насколько роскошным может быть платье? Какой должна быть прическа? Найдутся ли для создания ее шпильки и заколки? Ведь своего у меня ничего нет, кроме одной красивой заколки, да и ту я стащила у мачехи на один вечер.
- Я проберусь в конюшни и срежу хвост у одной из лошадей. Мою любимый меня проведет, эта шалость ничего не будет нам стоить.
- Хвост?!
- Не весь целиком. Четверть - не больше. Никто ничего не заметит, я вам обещаю.
- Но от конского хвоста будет пахнуть к-хм конюшней?
- Ну, что вы! Магия-то мне на что? Я прошла обучение. У вас будет лучший шиньон из всех возможных! Можно подумать, свои я взяла где-то в другом месте. Волосы, правда, у вас светлого тона, такой сложнее найти. Большинство лошадей, как на зло, гнедой масти. Серый хвост будет казаться седым. Что-нибудь найду. Ждите!
Элизабет упорхнула за дверь, оставив меня на попечение девушек. Мое лицо не привычно к белилам, румянам и всем остальным ухищрениям моды, - сначала отец запрещал, а потом мачеха не давала использовать, - поэтому сейчас приходится просто терпеть.
Я перестаю узнавать себя в зеркале. Одна из служанок магичка, она при помощи волшебства распыляет «краски» на мою кожу. Лицо меняет цвет, становясь похожим по тону на слоновую кость или тонкий фарфор. Не белое, но позабывшее летнее солнце. Ужасающего загара нет на мне больше. Румянец потерял свой золотой отлив, стал простым розовым, как у всех достойных людей. Лизабет вернулась с огромным шиньоном. Девушки сплетают из него косы, укладывают в кольца поверх моей собственной прически.
Спустя час в комнату внесли подарки от Александра. Несколько пузатых шкатулок составлены на серебряном подносе. Девушки ахнули, им любопытно. Мне же страшно открыть хоть какую-нибудь крышечку. Сама себе кажусь самозванкой, Золушкой на чужом балу. Будто бы вся эта роскошь никак не может достаться мне.
- Открывайте! Все уже заждались, - цокает по подносу ноготками фрейлина, - Я умру от любопытства.
- Да, конечно, вы правы, - протягиваю я руку к первому сундучку. Крышка взлетает вверх сама по себе. Оказывается, по всем углам к ней приделаны крылышки. Целых четыре пары крохотных крыльев.
Внутри шкатулки, на подкладке из бархата сверкает и сияет драгоценными камнями изумительная подвеска. Белые крупные первоцветы с жемчужными серединками рассыпались по изумрудным сияющим листьям.
В другой шкатулке нашлись серьги под стать и браслет. Целый комплект безумно дорогих украшений. Думаю, особняк на Каменноостровском стоит немногим дороже.
- Жених души в вас не чает, - улыбается мне еще одна девушка, Элизабет демонстративно отворачивает от неё лицо, - Император обещал прислать особый подарок к вашей свадьбе. Интересно, что это будет? Как вы думаете?
- Украшения?
- Скорее уж, фарфоровый завод. В Перми.
- Где?
- Есть такой город. Далеко-далеко, как в сказке. За горами и синими реками. Пермь.
- Одну фрейлину ее императорского величества муж не отправит смотреть завод. Граф Соколов очень нужен здесь, в столице. Ему нельзя сейчас ехать, потом развезет дороги. И до весны. Так что придётся вам искать управляющего, - миролюбиво добавила Элизабет.
- Не принять подарок Императора - это абсурд!
- Государственные дела важнее всего для графа, - рискнула я вставить реплику.
Кольца, серьги, браслет - все надето. Волосы собраны в замысловатую конструкцию.
Еще через час внесли мое свадебное платье. Не белое, конечно. Цвета стыда, разврата и порока – алое, как моя кровь.
Пышная юбка в оборках и полыхающих магией звездах, длинный шлейф выглядит как целое море цветов. Искорки светятся в каждом вышитом элементе. Вместо фаты крошечная шляпка из лент и перьев, с черной вуалью. Кринолин настолько огромный, что даже стал мне удобен.
Переодели меня тоже быстро, помогли справиться с украшениями и шляпкой. На плечи накинули коротенькую шубку из норки. Тоже подарок моего жениха. Не стоит обольщаться, все эти подарки сделаны им только для того, чтоб я выглядела на собственной свадьбе достойно его высокого статуса.
- Посмотри на себя, - Элизабет, то есть Бетти, как она разрешила себя называть, проводит меня узким зачарованным коридорчиком в гардеробную Императрицы. Тут из глубины высокого зеркала на меня смотрит гордая незнакомка. Как будто по ту сторону зеркальной глади пробралась и замерла вместо меня стройная и богатая девушка. Может быть, даже княгиня. Очень красивая и такая же смелая.
Глава 5
Богатые залы вводят в ступор, опасаюсь коснуться броских хрупких вещиц. Императрицу тоже переодели, у нее для этого есть особые слуги. Ее длинное платье смотрится куда богаче моего и искусней пошито, роскошные локоны собраны в диковинную прическу. Порой с нее взлетают вверх крошечные зачарованные пичуги. Совсем как настоящие они вертят драгоценными головками, всматриваются рубиновыми глазами в заколочки, чистят золотые перья и перебирают алмазными коготками. Каждая размером не больше наперстка, но до чего же чудные. И цветы вставлены в ее волосы тоже удивительной красоты. Нежно-белые розочки из перламутра искрятся свежей росой драгоценных топазов. Белоснежная роза и голубая ткань платья только оттеняют прелесть ее красоты. Кажется, что передо мной сидит чистая дева, не имеющая грехов ни перед собой, ни, тем более, перед мужем.
Достойная соперница, любовница моего жениха, если говорить прямо, а себя обманывать, тем более, глупо. Как дальше сложится жизнь? Кем я стану для своего мужа? Разве я смогу соперничать с ней, с этой прекрасной девицей?
Нет, соперничать глупо, ни к чему хорошему для меня это не приведет. Сошлют в дальнее поместье или запрут по ложному обвинению у церковников. Их обителей много раскидано по провинциям. Я себе такой судьбы не хочу. Еще ночью я была бы рада уехать навсегда как можно дальше от столицы, в какую-нибудь усадьбу, вроде нашего старого Марьино, выплакать там свое горе.
Но сегодня, сейчас, в этом платье, обвитая украшениями, словно рыболовными сетями? Нет уж. Роскошь и блеск дворца пришлись мне по вкусу. Я предпочту остаться здесь фрейлиной и надолго. Для этого нужно подружиться с Императрицей, стать полезной, а ещё лучше, незаменимой. Уверена, я с этим справлюсь.
Здесь же, в этом небольшом зале, сидят и мужчины. Я знаю, что порой императрица принимает вельмож в те часы, когда ей помогают навести красоту. Не теряет попусту время.
Я делаю глубокий реверанс и замираю в нем около двери.
- Ах, это ты, Стася? - она мягко обращается ко мне как к давней знакомой, - Дай-ка я на тебя, как следует, посмотрю.
Я не решаюсь встать ровно. Так и остаюсь в неудобном положении глубочайшего реверанса. Императрица словно этого не замечает. Перебирает ловкими пальчиками содержимое шкатулок, выставленных перед ней на столе. Наконец, она находит то, что искала. Плавно встает и направляется ко мне.
- Чудесно! И совсем не удивительно, что Александр не смог устоять.
- Я сожалею, что подвела ваше доверие этой ночью. Мне ужасно стыдно перед всеми, что так вышло. Этот скандал...
- Ты знаешь, а я, наоборот, рада, что все так вышло, - теплая ладошка приподнимает мой подбородок, - Как ты сегодня удивительно хороша! Встань ровно. Этот кулон подарил тебе граф Соколов?
- Да, ваше величество. Как символ нашей любви.
- Такие вещи надо прятать от чужих взглядов, - задумчиво улыбается мне она, - Думаю, ожерелье справится с этим как нельзя лучше, - показывает она мне бесценное украшение, которое держит за замочек во второй руке. Ряды крупных жемчужин разрежены фигурками купидончиков, - Серый жемчуг - большая редкость. Барочный. Ни одна жемчужина не похожа на другую. Это как дни жизни при дворе, все разные. И все сияют по-своему. Их разделяют порой яркие, а порой и темные ночи. Я привезла это украшение со своей родины. Дарю! В знак благодарности за твою преданность мне, Стася, - как понимать этот подарок? Она, таким образом, прощается со мной? Намекает, что отошлет из дворца?
- Благодарю, вас...
- Заслужила, - хитро щурится она, - Теперь я смогу только изредка наслаждаться видом этого украшения, - мое сердце падает. Только бы остаться в столице. Здесь. Я хочу успеть отомстить Ястребинскому. И не только.
- Я не достойна.
- Отчего же? Ты будешь блистать в этом ожерелье на балах вместе со своим мужем красавцем, - украшение и Соколов? На что она намекает? Что отдает мне обоих? Не верю. Ни за что не поверю, что и тем и другим она предпочтет любоваться только лишь издалека. Скорее всего, вся эта сцена срежиссирована не для меня, а для других глаз. Тем не менее, я нахожу в себе силы, чтобы улыбнуться. Протягиваю руку за украшением, но Императрица меня опережает. Ловко накидывает на мою шею будто удавку восхитительное ожерелье. Протягивает руки и застегивает невесомый замочек. Тут же все фигурки ожерелья приходят в движение. Я чувствую кожей, как крохотные купидончики натягивают тетивы луков, трепещут крыльями, усаживаются удобнее между моих грудей. Декольте слишком глубокое, я не привыкла к такому. Все выставлено напоказ, и только жемчужные нити и купидоны теперь немного это скрывают.
Один из мужчин встает, подходит к нам ближе, вроде бы улыбается, но взгляд его остается холодным.
- Избранница Соколова! Надеюсь, ваш брак принесет счастье, - он берет мою руку в свои ледяные пальцы и чуть прикасается к ней губами. Простая вежливость, от которой меня внутренне передернуло. Неужели, передо мной не человек?
- Благодарю вас, - тяну я свою ладошку обратно, не отпускает и даже, наоборот, переворачивает запястье к себе.
- Но что же это такое? Ваш резерв совсем пуст? Нехорошо. Нужно лучше следить за собой. Вы магичка и должны быть готовы в любой момент прийти на помощь своей госпоже. Мало ли какая мелочь понадобиться Императрице? Да хотя бы даже поправить прядку волос. Вы же не полезете в прическу руками?
- Конечно же нет, господин…
- Ваша фрейлина даже не знает моего имени! Граф Котовский, - выходит, передо мной оборотень?!
- Простите. Я не нашла еще, где можно пополнить свой резерв во дворце.
- За все время, что служите ее императорскому Величеству так и не нашли? Каждый вечер навещаете отчий дом? Смешно. Не могли придумать лучшего способа, чтоб оправдаться? - помощь пришла откуда не ждали. Бетти очаровательно улыбнулась и вступилась за меня.
- Стася вынуждена была расстаться с нами на два года, ее не было во дворце. Отец Стаси умер, мачехе была нужна помощь, она очень тяжело перенесла гибель своего мужа. Оправилась только теперь.
- Вот как? Что ж, с этого и надо было начать. И почему же здесь нет вашей мачехи? Ей не сообщили о предстоящем счастливом событии? Или вы стесняетесь той добродетельной женщины, которая приняла вас в семью и воспитала? В ущерб своим собственным детям! Ведь не каждый согласится делить дом с плодом внезапной любви, - слова были словно выплюнуты мне в лицо. А ведь пройдет всего пара часов, и мы будем равны по статусу. Я стану графиней, о смутном происхождении никто и не вспомнит. Дочь архимага, члена совета, графиня Соколова. Звучит вполне достойно, первая интрига определенно мне удалась, и я улыбаюсь.
- Боюсь, это потрясение может погубить ее. Мачехе и братьям я сообщу обо всем случившемся завтра. Думаю, они будут счастливы поздравить меня со свадьбой.
- Что ж. Тогда разрешите проводить вас к источнику магии. Резерв вам сегодня еще пригодится.
- Буду рада, - приседаю я в крошечном реверансе. Здесь так принято, и мне нужно привыкнуть к этому тоже.
Глава 6
Источник магии! Да еще какой! Чистейший, дворцовый, откуда силу черпает вся знать, все придворные маги. Я не могу скрыть предвкушения, дрожь отдаётся в кончики пальцев, ноги того и гляди сорвутся на бег! Оборотень видит мое состояние, но списывает волнение на предстоящую свадьбу, даже утешает неспешной беседой. Боже! Какая пытка вслушиваться в медлительный разговор, с натугой показывать приличную заинтересованность. И все равно я отвечаю невпопад, силясь запомнить дорогу. Коридор, лестница, зал, первая дверь направо. Здесь где-то должен быть выход...
- Любопытное полотно, вы не находите? Дивная работа. Как наполнен пейзаж воздухом, и свет кажется совсем настоящим. Вам не кажется?
- Безусловно. Мазок к мазку, сразу видно старую школу, - я улыбаюсь притворно.
- Больше всего мне здесь по вкусу деревья. Ничего не поделать, раса диктует свои особенности, и я никак не могу от этого отделаться, как ни пытался. А вот пруд меня огорчает, отсюда он кажется неуместным. И эти лебеди. Лучше бы они бродили по суше и желательно на первом плане. Полотно сразу стало бы аппетитным. Но тогда, наверное, это уже был бы натюрморт?
- Наверное, зависит от того, какую роль играл бы окружающий пейзаж. Птицы чудесные. Так и кажется, что они вот-вот расправят крылья и взлетят.
- Вы находите?
- Безусловно, - киваю я головой. Скорей бы закончилась пытка. Я хочу напиться магии и уже стать хоть чьей-то женой. Статус и власть - это все, что меня волнует, как это ни ужасно звучит. Чувства - удел идиоток, вроде тех, какой я сама была прошлым утром, целую вечность назад.
- Полагаю, вы ошибаетесь. И все же, смотрите, - оборотень постучал когтем по раме, и птицы стремительно поплыли по водной глади в сторону суши. Поднявшийся на картине ветер растрепал сиротливую листву берез и погнал в сторону палые листья, облачко на небе стыдливо прикрыло обнажённый диск солнца.
- Это? - опешила я.
- Живая картина и моя любимая шутка, - самодовольно улыбнулся граф Котовский, шевельнув усами, - Надеюсь, вы не обиделись, что я вас заранее не предупредил?
- Конечно, нет.
- Источник магии несет слишком мощный поток силы. Пришлось изобрести способ тратить его энергию с пользой. Этот пейзаж установлен прямо на основном источнике. Прошу! - граф учтиво подал мне руку и помог перешагнуть через золоченую раму. Мягкая трава щекотнула лодыжку, я невольно приподняла подол платья. Ветер налетел и ласковой рукой провел по прическе.
- Вон в тот камень выходит источник по эту сторону рамы. Идите смело, все, что вы видите кругом, иллюзорно. Кроме кустов земляники. Я знаю, девушки вашего вида эти ягоды любят.
- Благодарю вас! - сделала я еще один крохотный реверанс и поспешила по тропке к источнику. Чудеса! Все кругом выглядит совершенно как настоящее. Стволы деревьев нагреты солнцем, ветерок пригибает траву. Крупные красные ягоды рассыпались вдоль тропинки. Горизонта даже не видно. Неужели бывают настолько яркие иллюзии? Живые картины! Я о них только слышала и никогда не представляла, что они бывают такого размера.
Из круглого щербатого камня бьет в землю родник. По неровной поверхности рассыпались руны. Сейчас на некоторых дорогах, ведущих от столицы в дальние уголки империи, установливают похожие камни, гранитные глыбы с оттиском. Крестьяне думают, что их поставили только для того, чтоб мерить дороги. И выбито на них, сколько верст отделяют конкретный столб от дворца. Забавные !
На самом же деле такие столбы устанавливают для магов. Источники под ними слабые. Магии в них чуть, на один глоток силы. Но все же при желании можно немного насытить резерв. Здесь же магия настолько сгустилась, что приняла форму потока воды. Мне страшно подставить под нее ладони, кажется, что обожгусь. Плавно погружаю пальцы, сила пенится и клокочет, льдом обжигает руку. Как же она хороша! Исключительно чистая, свежая, природная. Если б я только могла умыться этой "водой"! Да нельзя, на лицо уже наложены белила и румяна. Впитываю силу, пропуская поток сквозь раскрытые пальцы. Резерв внутри меня наполняется и бурлит. Теперь мне подвластно почти любое заклинание, можно не экономить, выводить те формулы, о которых и не мечталось. Кажется, что с ресниц уже посыпались искры, но я беру еще и еще. Сила переполняет, зовет в водоворот приключений, ищет свое воплощение. Кажется, что сейчас я могу действительно все! И даже любую гору сдвинуть со своего места мне теперь по силам. Резерв я наполнила досыта. Потрясающее ощущение, которого я не испытывала с самого детства. Мало когда и где удается напитаться силой настолько, слишком уж большой мне достался резерв.
С сожалением вынимаю руки из источника, ладони теперь немного искрятся, магия ищет выход. Оборотень стоит в стороне и в открытую за мной наблюдает. Улыбка сползла с его лица неуклюжей гримасой. Теперь раздосадованым кажется он, а не я. Увидел, сколько магии я могу вобрать в себя? Удивлен? Похоже на то. Что же еще он мог ожидать от дочери архимага? Да, я бастард, рождена не в законном браке, но тем не менеее , резерв мне достался огромный. Знала бы я еще, кто моя мать. У отца не было такого резерва. Я вообще на него никогда не была слишком похожа. Мачеха и вовсе говорит, что я подобранка и была вручена своей родной матерью в руки первому попавшемуся любовнику. Врет она. Такие, как я, рождаются только в знатных фамилиях.
- Удивлены? - приподнимаю я брови.
- Восхищен. И, само собой разумеется, потрясен.
- Благодарю вас. Вы были очень любезны, когда настояли на том, чтобы я пополнила резерв до начала церемонии.
- Мне куда более интересно, где и на что вы успели израсходовать столь великолепный резерв? В столице вроде бы не было взрывов. А ночь любви не требует столько магии, - пошутил оборотень.
- Я очень забывчива, забываю его пополнять.
- Хм, - неверяще покачал головой он. Чувствую, по дворцу поползут новые слухи. Некоторые могут решить, что жениха я к себе приворожила. Это запретный обряд из черных книг, который, увы, не так просто бывает порой обнаружить.
- Полагаю, мы должны спешить?
- Вы абсолютно правы.
Я повернулась в ту сторону, откуда мы пришли. Всюду деревья, нет ни просвета, ни озера, ничего, что могло бы являться порталом обратно. Крохотный пруд с белыми птицами находится совсем в другой стороне. Если он даже и портал, то ведёт в какое-то совершенно иное место.
Неужели меня поймали и заперли здесь? Но тогда почему оборотень не сбежал, пока я черпала силу? Испугался моих возможностей? Или что-то другое?
- Вон там мольберт. На нем изображены дворцовые покои. Это двусторонняя картина. Отсюда реальный мир кажется нарисованным. Императрица пожелала сделать выход подобным метафоре.
- Благодарю за разъяснение, - чувствую, как под платьем у меня опускаются плечи. Уф.
- Но мы немного опаздываем, поэтому пройдем другим путем, чтобы сразу попасть в храм.
- Каким же?
- Вы слишком напряжены, позвольте дать вам совет?
- Разумеется.
- Никогда не стоит идти в возможную ловушку, если не доверяете спутнику, - хитро сощурился он, - Вы же не мышь, чтобы слепо бежать в ту сторону, куда вас гонит когтистая лапа. Наш путь лежит через пруд! - оборотень не дал мне ответить, стремительно зашагал к лебедям, и я пошла за ним следом. Черт знает, правильно я поступаю или нет, и куда меня выведет этот портал. Если этот пруд окажется порталом. В худшем случае я измочу платье. Нет, в худшем случае я могу оказаться где-нибудь в Петропавловке, в одном из сырых казематов ее знаменитой тюрьмы!
- Только не останавливайтесь, идите как можно быстрее! Портал не слишком надежен, можно зачерпнуть немного воды в туфли!
- Но ведь так не бывает? - оборотень первым ступает на поверхность воды, я тоже ставлю ногу словно на хрустальное зеркало и тут же проваливаюсь сквозь него с головой.
Крик, брань, мимо меня стремительно что-то проносится, хлесткий удар приходится по подолу роскошного платья. Носом я уткнулась в горячий мех. Кругом так темно, хотя наулице еще день.
Глава 7
Я стою и боюсь пошевелиться. Черт знает, куда именно вынес портал.
- Будущая герцогиня, мне, безусловно, приятно ваше расположение, но боюсь, что скоро я не устою и просто рухну к вашим ногам. Заметьте, не от восторга.
- Что, простите?
- Я говорю, что если мне удастся вытащить хвост из-под вашего каблука, а вы сделаете хотя бы полшага назад, стоять будет куда как проще! Здесь слишком тесно для двоих!
- Где мы? - я попыталась отступить и оказалась втиснута в неимоверно узкое пространство. Как бы не сломать обручи кринолина.
- Так гораздо лучше, благодарю, - шерсть впереди меня затряслась, и вместо нее проступила 4наружу ткань. Выходит, оборотень перекинулся в момент прохода через портал. По моему запястью скользнула ледяная ладонь. Я непроизвольно взвизгнула.
- Госпожа, вас не затруднит помолчать! Я безусловно разделяю ваш детский восторг от прохода через портал, но что подумают о нас прохожие? Нельзя же так меня компрометировать. К тому же я просто хочу выбраться наружу из этого закутка! Шагните назад. Ой, нет, не шагайте. Пригните голову! Это всадник. Как торопится! Ну нельзя же так! Он сейчас сомнет платье! Ваше подвенечное платье может пасть под копытами лошади!
- Какой лошади? Вы можете нормально сказать, куда нас вынесло?
- Она не представилась. Лошадь как лошадь. С виду совершенно обычная. Что касается вашего второго вопроса - нас не вынесло, как вы изволили выразиться. Мы переместились к собору Казанской Божьей матери, где с минуты на минуту начнется ваше венчание. А теперь шаг назад, милая. Лошадей нет, прохожие безопасны.
Я шагнула назад и вновь получила ощутимый удар по подолу. Обернулась...Конский хвост промелькнул в воздухе. Уф! Кругом люди, кажется, это виден Невский проспект. Позади меня закуток под балконом доходного дома. Граф Котовский стиснут в нем и почти распят, рыжая шерсть осыпалась небольшой горкой под ним. Линяет? Или это с испугу с ним приключилось? Спрашивать неудобно, да и не нужно. Благо, к моему платью шерсть оборотня не прилипла.
Светлый день ещё в самом разгаре, весело играет солнышко в крохотных линзах лужиц на мостовой. Собор, словно желая обнять всех людей, раскинул полукольцом две колоннады по две стороны от себя. Людей кругом тьма, да и не только людей. Серая тень фонарщика карабкается на столб, выворачивая под странными углами непомерно длинные ноги. Сквозь решетку канала тщетно пытается протиснуть свою бочку водяной. Практичный, сразу видно карельскую нечисть. Наш российский бы своими ногами пришел и стоял бы, сох в стороне от гостей до самого окончания церемонии, вдруг да табачком угостят. Этот же лезет сразу с запасом воды. И, чувствую, табаком он сегодня разживется наверняка. Интересно, почему все водяные вообще так охочи именно до сушеных листьев этой травы?
Мимо водяного спешит мальчишка со сто ежедневных газет. Вот бы полистать! Вдруг там есть сообщение о моей свадьбе? Должно же быть, как мне кажется.
- Помогите нечистому! - булькнулводяной, - Эй, ты! Монетку дам! Поднимите бочонок! Да положи газеты на землю, кому говорю.
- Не утопите?
- Кому ты нужен! Чтоб костями громыхал мне в воде? Уволь. Смерть тебя найдет другим способом и ещё не скоро.
- О!
- Бочонок, говорю, подержи! Во! - совместными усилиями бочонок был воздвигнут на ограду. Водяной протек под ней на тротуар и только тут приобрел похожий на толстяка облик.
- Держи монетку! - положил он на тротуар золотой. Мальчишка схватил его, свои газетенки и дал деру. Жаль, я бы очень хотела приобрести экземпляр.
- И куда только смотрят городовые? - поравнялся со мной граф Котовский, - я бы эту нечисть довно приказал извести. Никакой пользы! Понавезли со всех окрестных сел, а толку-то от них? То наводнение, то ещё какая напасть. Не следят за порядком! Идёмте скорее, время - есть бурный поток, не стоит цепляться за выступающие в нем камни, можно задержаться. Нас уже ждет священнослужитель, я уверен.
- Я должна буду в грехах раскаяться? - на всякий случай решила уточнить. Мои грехи - тайны, которые выдать нельзя никому.
- В грехах каяться вас никто не попросит. Слишком щекотливая причина подтолкнула вас с графом Соколовым к торжеству. Императрица особо настояла на этом, - лукаво улыбнулся он мне.
Небольшая площадь перед собором заполнена до отказу людьми. Дамские шляпки, мундиры, сверкающие эполеты и статское облачение элегантных мужчин. Передо мной расступаются, освобождая дорогу. Учтиво склоняются головы, юные девушки делают, завидев меня, реверансы.
Впервые я окружена блеском света, впервые я себя чувствую если не равной, то достойной. И даже шепот за спиной нисколько не портит эти мгновения. Граф идёт рядом, будто он мой родственник или старинный друг семьи. Что ж, сегодня это как нельзя кстати для меня, такой спутник подтверждает особый статус. Вопрос, зачем это нужно самому графу? Или Императрица решила, что так будет лучше, поэтому приказала оборотню сопровождать меня? Или она просто боится, что я могу вовсе сбежать с собственной свадьбы, продаться ее врагам, раскрыть щекотливый секрет. Ну уж нет, ни за что. Я не хочу очутиться в эпицентре такого скандала.
- Обопритесь на мою руку, дорогая, - шепчет Котовский, и мы поднимаемся по широким ступеням. На миг мне становится страшно. Чудится, что я в западне, попалась в капкан, и назад дороги уже никогда не будет. Впрочем, так и есть. Я теперь навсегда останусь в эпицентре дворцовых интриг.
В новую жизнь распахнуты тяжёлые ворота огромного храма. Не в домовой церкви будет заключён брак, а всех на виду, в одном из величественных храмов столицы. Отец был бы рад.
Я переношу через порог туфельку, чуть зацепившись за него каблучком. Сильная рука оборотня удержала меня от падения.
Темный бархатный полумрак ослепляет после дневного яркого света. Видны только тени, да сияние свечек, суровые лики смотрят с икон, осуждая. Путь к алтарю свободен и выстлан алой дорожкой. Я гордо поднимаю голову, смело шагаю на навстречу новой судьбе. Смотрю в лицо патриарха. Он должен нас обвенчать, меня и самого Александра Соколова. Тысяча страхов вихрем проносится в голове. Что, если колечко мне не подойдёт? Или жених уронит его на пол? Не слишком ли холодные у меня сейчас руки? Что, если станет известно об обмане? Что, если прямо сейчас грянет скандал? Что, если меня вышвырнут вон до начала обряда?
Я наконец замечаю императорскую чету. Они первыми стоят в рядах гостей. Сам Император смотрит во все глаза на меня! Глава огромной страны! Тот, кого действительно стоит бояться! Невысокого роста, щуплый в своем неуместном странном мундире. Блистает улыбкой Императрица. Красавица, каких не бывает, и держится удивительно. К ней так и хочется потянутся, будто к источнику света.
Где же жених? Почему я его не вижу? Или?
Перед алтарем возвышается громадой настоящий красавец. Роскошный мундир, ордена, тонкая талия, взбитый пышно по моде парик, прямая осанка, у пояса приторочена шпага. Высший приз. О таком любая станет мечтать. Ярко сверкают его глаза не то гневом, не то удивлением. Должно быть, ему больно видеть любимую женщину рядом с другим. И меня, занявшую ее место.
Я подхожу к алтарю, встаю рядом с графом, развернувшись спиною ко всем гостям. Неудобно стоять так, не видя что происходит позади.
Святой отец вглядывается в наши лица, над нашими головами служки возносят золотые короны. Обряд начался. Патриарх читает напевно молитву. Я ни слова не понимаю из сказанного от волнения, лишь следом за женихом повторяю "аминь". Будто прощаюсь со своим прошлым.
- Подайте мне свою руку, - холодно говорит... муж? Или ещё жених? Вот они, сокровенные кольца, лежат перед нами на парчовой подушке двумя крохотными капканами. Назад пути нет и уже никогда не будет. Я навсегда стану женой этого незнакомца. Пусть так. За собственное счастье стоит биться, и я точно выплыву в водовороте интриг.
Вкладываю в его ладонь свою тонкую руку. Крупные пальцы графа трепещут, и вмиг меня охватывает лёгкое предвкушение чуда. Колечко приходится впору, синий сапфир мерцает в окружении целой россыпи изумрудов. Теперь мой черед. Золотой ободок с небольшим ярким камнем. На который палец его надевать? С трудом определяю, который из них безымянный. Кольцо надето. Теперь он - мой муж. Навсегда. Браки нерасторжимы, развод - слово не из нашего словаря. Поднимаю глаза и только теперь осознаю, кому я досталась в жены. Один из первых красавцев, возлюбленный императрицы, богач, в чьих руках огромная власть. И я, опороченная девица, внебрачная дочь покойного ныне архимага. Никто. Дворняжка, по недоразумению очутившаяся в чужой спальне так вовремя.
- Я счастлив стать вашим супругом, Станислава, - холодная неискренняя улыбка, ко мне тянутся его губы. На глазах у всех, у толпы, у самого патриарха.
Я не успеваю ничего ответить. Наш первый поцелуй. Удивительный, странный, с привкусом горечи сожаления, почти счастливый. Прохладные губы жениха обжигают. Я отвечаю несмело, стараюсь прокрасться в его душу и сердце неловким прикосновением своих губ.
Нас поздравляют, мелькают чередой незнакомые лица. Муж, уже не жених, передает подарки кому-то другому. Со всеми любезен, учтив, ко мне он больше не прикасается. Император преподносит серый конверт. Я робею. Граф Соколов доволен. Широко улыбается, благодарит. Взламывает сургуч печати, раскрывает конверт, ахает.
- Я не мог и мечтать. Моя дорогая супруга станет носить под сердцем детей в тех землях. Удивительный климат и так далеко от всех потрясений столицы. Всей душой благодарен.
Стайка золотых голубей взлетает под куполом храма и рассыпается лепестками на всех. Роскошная иллюзия! Мимолётная и такая прекрасная.
Императрица вкладывает в руку моего мужа шкатулку, чуть задерживает прикосновение, улыбается открыто и чисто.
- Будте счастливы в браке, дорогой граф.
- Я постараюсь...сделать счастливой вас...вашу фрейлину.
Он берет под руку меня и выводит наружу, прочь ото всех. Карета уже стоит распахнув нам навстречу алый бархат нутра. Словно хищник, она притаилась с краю проспекта, сияет золотом вензелей. И я не решаюсь спросить, куда мы отправимся, что ждёт меня вдали от взглядов придворных? Впрочем, муж бросает несколько слов, разьясняя.
- Мы направляемся в мой особняк, супруга, - подаёт руку и учтиво помогает подняться в карету. Дверь захлопнулась. Я осталась наедине с незнакомцем, в руки которого вложена вся власть над моею жизнью.
Глава 8
Профиль красавца, сидящего напротив, запах его тела с легким оттенком духов. Парик давно сброшен и лежит на сидении. Ворот мундира застегнут наглухо. Ни слова он мне не сказал, только смотрит в окно.
Мелькают до боли знакомые улочки, проносятся экипажи и всадники, город летний, веселый, задорный. Одной мне в нем теперь тяжело. Вот по тому мосту мы гуляли с графом Ястребинским под ручку, там стояли у набережной. Чужой мне теперь человек, мерзкий, наглый.
По серо-стальной глади канала засуетилась яркая лодка, и на миг мне привиделось детское воспоминание или сон. Я не могу сказать точно, что именно это было. Тот же канал, мост, по воде плывёт судно, надрывно шумит мотор. На борту его сидят люди в деревенских панамах, в руках у каждого коробочка-артефакт. Я точно знаю, только не помню, откуда, что они делают снимки. И весь мир, и набережная, и виды Петербурга, и даже я сама будут запечатлены навечно. Немыслимое колдовство, смешанное с механикой. Вот бы мне сейчас заполучить такой снимок со своей свадьбы! Смогла бы потом показать подругам и сохранить в альбоме. Кто знает, как дальше сложится моя жизнь. А так, было бы воспоминание о дне моего триумфа. Мало кого поздравляет у алтаря сам Император!
Сколько раз я пыталась расспросить папу, что это было, что я видела, будучи ребенком. Сон это был или его магический опыт? Может быть, запрещённые артефакты из черной колдовской книги? Он так и не отвечал, только становился суровым и молчаливым. Обещал рассказать после того, как я выйду замуж. Условие выполнено, да теперь и спрашивать не у кого.
Мелькнул родной дом и тут же скрылся за поворотом, карета набрала скорость, лошади понеслись вскачь. Теперь за окно смотреть стало не так интересно, большая скорость.
- Почему вы не открыли портал? - я решила завязать разговор с мужем.
- Слишком большая трата сил, а к чужому резерву, - он внимательно меня оглядел с головы до ног, - я прикасаться не приучен, - и отвернулся снова к окну.
- Вот как.
- Город пронзает целая сеть разломов, - скучным голосом начал объяснять Александр , - Это как трещинки на блюдце. В пределах этих линий построить портал не составит труда. А вот пересечь их собственным магическим потоком довольно затратно, магии уходит не мало. И всегда есть риск очутиться где-то не совсем там. Например, в стене дома. Я бы не хотел оказаться замурованным в чьей-то стене с опустошённым до капли резервом. Неловкое положение, согласитесь?
- Я поняла вас. Гувернер мне этого не рассказывал. Отделался тем, что порталы строить очень сложно, и это раздел высших заклинаний.
- Что ж, он был в чем-то прав. Я рад, что у вас был гувернер. Но я полагаю, вам следует продолжить занятия. Я кого-нибудь найму.
- Благодарю вас.
- Нужно помнить, что теперь вам, как моей супруге и как придворной даме, - я порозовела от произнесенного вслух моего нового статуса, - стоит ждать покушений. И быть готовой отразить опасность достойно.
- Даже если покушения организует Император?
- Вы же не курица на заклание? Любые покушения должны быть отражены. Да и потом, я не думаю, что Император желает, чтоб я овдовел, другое дело... - он не закончил, вместо этого сунул руку в карман мундира, перебрал что-то пальцами, - Вот, перед тем как пробовать что-то съестное опускайте это на долю секунды в блюдо. Всех ядов и проклятий не определишь, но хоть что-то.
Маленький серебряный слоник с колечком на спинке задорно вздернул вверх хобот. Чудная подвеска. Простая, но симпатичная.
- Благодарю вас, - взяла я украшение с ладони. Интересно, кому мой супруг намеревался его преподнести? Вещичка дамская, неприметная. Такие артефакты стоят немалых денег.
- Повесьте его на браслет, так будет проще невзначай опускать артефакт в пищу. Не думаю, что людям будет приятно знать о том, что вы их подозреваете, поэтому не давайте понять, для чего необходима эта безделица. А еще лучше, повесьте на браслетик сразу несколько подобных игрушек. Скажем, в память о назиданиях матери или еще о чем-то таком, не менее значимом.
- Мне не хотелось бы вас огорчать, но я понятия не имею, кем была моя мать.
- И отец вам не рассказывал?
- Он предпочитал молчать об этом щекотливом вопросе.
- Но должны же вы и сами помнить? Я уточнял, вас взяли на воспитание в дом отца уже довольно взрослой. В девять лет ребёнок многое знает и помнит, это личность.
- Вы ошибаетесь, в усадьбу отца я попала почти новорождённой. Сюда, в столицу, меня привезли несколько позже. Когда сельский лекарь смог, наконец, определить у меня резерв.
- Я навел справки, ошибка исключена. Да и ваша метрика о рождении, - муж слегка покраснел, - Простите, но я хотел знать, на ком я все же женюсь.
- Я принимаю ваше любопытство.
- Ваш бывший жених. Я собираюсь пригласить графа Ястребинского на прогулку для уточнения некоторых вопросов. Думаю, Марсово поле подойдет лучше всего для нашего променада.
- Дуэль? Нет, умоляю вас! - вскинулась я.
Я подумала про себя, что Ястребинский не должен быстро погибнуть. Месть сладка только тогда, когда ее доза рассчитана верно. Я хочу погубить его своими руками и медленно. Лишить всего, чего он добился, выставить из дворца и со службы с позором. Насладиться в полной мере крушением всех его планов. Чтобы он сам накинул веревку себе на шею, тогда даже на том свете ему не будет покоя. Или пусть он испустит дух на обочине как бездомный, лишенный дворянского титула и чинов. Да, так будет ещё лучше. И чтоб Император сам лично разломил шпагу над его головой. Публично! На глазах всех придворных! Род Ястребинских прервется на нем. Не даст ни одного потомка последняя гнилая веточка знатного дерева.
- Вам его жаль? Хм. Значит, вы тоже потеряли многое после нашей поспешной свадьбы. Тогда я тем более вам благодарен за то, что вы решились на все это ради спасения Императрицы.
Я не смогла объясниться с мужем. Не смогла признать себя слабой, достойной жалости, опороченной обманом. Пусть лучше так, пусть думает, что мы с молодым графом любили друг друга и собирались сыграть красивую свадьбу. Тем более, что я действительно так думала до последнего дня. До дня собственной свадьбы с другим.
Александр отвернулся к окну, снял с рук белые перчатки. Красивые руки вновь засверкали камнями перстней. В моей ладони сжато крохотное украшение - первый подарок супруга. Как ему сознаться в том, что у меня нет почти никаких украшений? Точнее, совсем никаких, кроме тех, что сияют на мне. И этого милого слоника просто не на что будет повесить. Сказать прямо? Сочтет за коварство, решит, что я уже начала вытягивать деньги из его туго набитого кошелька? Попросить мелочь на дамские безделушки? Тем более, стыдно. Повесить слоника на шнурок? Это вызовет слишком много вопросов, так украшения при дворце, думаю, еще никто не носил. Спрятать в шкатулку до лучших времен? Была бы у меня ещё та шкатулка. Да и глупо это.
В полном смятении чувств, я убрала украшение в карман. Завтра решу, как поступить. Впереди ночь. Моя самая первая, брачная. И никто не расскажет, какой она станет.
Карета остановилась перед воротами богатого особняка. Дворецкий отворил дверцу и подал мне руку. Я впервые вижу тот дом, в котором собираюсь жить долгие годы. Бордовый цвет стен, богатая лепнина фасада, колонны, парадные двери, украшенные позолотой. Нас ждут, нас встречают. Не было у этого дома и не будет, пока я жива, другой хозяйки. Это теперь мой собственный муж и мой особняк. Я намерена жить здесь в полной роскоши. И ни в какое поместье сослана я не буду. Останусь здесь, в прекрасной, блестящей, как ёлочная игрушка, столице.
- Праздничный обед накрыт к вашему приезду, господин.
- Благодарю. Супруга, приглашаю вас отобедать, потом слуги покажут вам расположение комнат.
- Почему же не вы сами?
- Я буду занят.
Глава 9
Чудесный ужин, подумать только, еще вчера я о таком и мечтать не могла. Дом освещен так ярко, что порой кажется, будто бы вечер все ещё не наступил.
Летнее солнце и так-то не спешит опускаться за горизонт. Стоит, как приколоченное, и никак не нырнет за крыши дворцов. Удивительный город, странный, морочный. Помню, как няня меня не хотела сюда отпускать. В Марьино дивные рощи, вековые деревья, дыхание леса, ветер в кронах статных дубрав. Вечная скука взрослых дам, их мечты о великом, о столице, о новых нарядах. Как же я скучаю по нашей усадьбе! По тем теплым и темным летним ночам, когда с ребятами мы ночевали на веранде. Я совершенно не помню, кем они они мне приходились. Вроде бы, родственников моего возраста нет у меня даже дальних. Слуги? Нет, конечно. Значит, кто-то еще. Может быть, дети папиных гостей? Да, скорее всего.
Перед глазами все плотнее становятся воспоминания детства. Они уже не похожи на туман, скорее на явь. Вот я вижу чудные стены дома. Он обшит гладкой доской и выкрашен в жёлтый цвет, ставен нет вовсе, а рамы окон ярко-синие. Скамейки простые, из бревен. В саду звучит мелодия, значит, кто-то достал патефон. Только я никак не могу вспомнить, каким он был. У меня в голове вообще остались только обрывки воспоминаний. Няня входит, торопит меня, одевает в мальчишескую одежду. Почему так? Этого я не понимаю, отец тоже не хотел объяснять. Зато точно знаю, как выглядели мои самые любимые синенькие штанишки с веселой мышкой на животе. Помнится, у нее был еще красный в горошек бант. Мы вдвоем с моей красавицей няней почти бежим к автолавке, это огромный фургон. Что она покупает, я точно не помню. Или воспоминания перемешались с фантазией? Коричневое сладкое масло, пенный сладкий напиток черного цвета, разлитый по бутылям - "Тсс. Только папе не говори!" - шоколад, золотые рыбки в жестянках и макароны. Нет, все это только лишь детские сны. Да и отца я толком в те годы не помню, он очень редко меня навещал. И казался мне другим, высоким и совершенно точно блондином. Наверное, это из-за парика. И почему граф Соколов считает, что я попала к отцу уже такой взрослой?
Многие дети до девяти лет обладают даром. Да, собственно говоря, почти все. Даже дети крестьян способны видеть домовых, привидения, леших и всю прочую, такую привычную магам, нечисть. И только те, у кого дар останется на всю жизнь, способны видеть нечисть после девятилетнего рубежа. Обычно это аристократы или "дети любви" - бастарды, как я сама. У крестьян магический дар встречается реже, впрочем, как и у остальных сословий. Или же они просто о нем никому не рассказывают. Бывает, что в деревне живет ведьма небывалой силы или редкий знахарь-колдун, умеющий слышать растения. Приедут с проверкой, и ни один человек ни слова про ведьму ни скажет. Да и она сама тоже молчит о величии своего дара. Чтоб только не увезли с родных мест, не заставили жить подневольной птичкой в одном из наших дворцов. Природные маги - маги стихий, они такие. Никогда по доброй воле не расстанутся со своею свободой и тем родным местом, которое поит их невероятной силой природной чистой стихии.
Муж довольно быстро закончил трапезу, промокнул губы, встал, так и не сказав мне ни единого лишнего слова.
Все в рамках приличий, но не больше. Неужели такой и будет вся моя дальнейшая жизнь? Ни разговоров, ни шуток, ни мимолетных прикосновений. Учтивый тон, приглашения отведать кусочек того или иного блюда, несколько ничего не значащих фраз о погоде. Мне так страшно оказаться ненужной, занять место в коллекции бессмысленных безделушек, которые были подарены по случаю и, к которым никогда не прикоснется никто кроме слуг.
Горечь обиды стоит комом в горле. Никогда не суждено ей прорваться наружу. Я и сама толком не понимаю, чего хочу. Внимания? Заботы? В любви я, похоже, разочаровалась. Или просто боюсь оказаться в этом жестоком капкане еще раз. И все же я не намерена стать тенью, никем, нелюбимой женой, с которой не ведут разговоров. Бездушным предметом вроде банкетки при входе, разряженной бархатом и бесполезной.
Дворецкий - милый мужчина - пригласил меня на прогулку по особняку. С невероятной гордостью он демонстрирует иллюзии картин, запертые в рамах, фарфор, золоченые блюда, стоящие за стеклами пузатых буфетов, ковры лучшей эльфийской работы, суровые боевые щиты, оставшиеся еще с прошлых эпох. Тогда предки моего Александра отражали атаки водных магов. Не всегда, кстати, успешно, несколько раз город был почти сметен водной стихией. До сих пор остались отметки на нескольких особняках, они показывают, до какого уровня доходила вода в те наводнения. И насколько хрупок наш стольный город, если его от полного исчезновения удерживает только лишь великое колдовство горстки магов.
Я ступаю по бархату ковра, с нескрываемым наслаждением смотрю на проспект сквозь зачарованные стеклянные окна. Дом моего супруга защищён нитями силы, и я их отлично вижу.
Под ногами мелькнул домовой, застыл за колонной, высунул чумазое личико, смотрит округлив глаза, на хозяйку. Молодой, но борода уже есть, и она всклокочена, торчит во все стороны разноцветными патлами. Похоже, нечистый сегодня понервничал. Теперь и ему самому нужно найти женушку. Так уж заведено у колдовского народца. Женится хозяин - женится и сам домовой. Интересно, какая будет у нас домовиха? Карельская? Или обычная, российская? Здесь на тоненьком перешейке между великой водой встречается самая разная нечисть.
Дворецкий провёл меня на "мокрый" этаж. Вот уж не ожидала встретить в доме настоящий водопровод! Даже служанку не нужно заранее предупреждать о том, что собираешься искупаться. Вода в трубах нагревается целый день от источника магии, для этого установлен специальный особый котел, для которого выделена особая комната. Источник магии за стеной выведен в отдельный фонтанчик, пополнять резерв можно сколько угодно. Фарфоровая чаша полна до краев, черпай вволю! Излишки стекают из источника на улицу по желобку и поступают в наши конюшни. Граф Соколов полагает, что лошади умеют потреблять силу. Не знаю, прав ли мой муж, но перечить точно не стану. Лошадям от магии худо не станет, мне силы из источника хватит.
Огромное помещение отдано на этаже под мужскую баню. Скамьи, парилки, бильярд. Похоже, что высокие гости собираются в доме часто, что ж, буду иметь это в виду.
Ещё одна дверь распахнута. Сплошь вырезанная из мрамора комната предстала передо мной. Громадная розовая чаша опущена в пол. По ее бортикам расстилается газон из настоящей травы. Высокие и притом узкие окна набраны разноцветными витражами. Стены покрыты резьбою по камню. Кажется, что тут вырос целый тропический сад. Пальмы, кусты, есть даже пантера и множество попугаев. Свечи расставлены таким образом, что этот лес кажется как будто живым, настоящим, подсвеченным снизу закатом. Длинные черные тени падают на воду каменной чаши. Тонко пахнут живые цветы, растущие в вазонах у вешалки для снятой одежды.
На потолке сияют магией звезды южного полушария, диск луны тоже виден наполовину. Верхушка пальмы его немного прикрывает. Свет у луны неровный, немного мерцает, из-за чего тени переползают, и ветки пальмы будто шевелятся под порывами неощутимого ветра.
- Потрясающе!
- На девушек всегда производит наибольшее впечатление именно эта комната дома.
- На девушек? - я приподняла брови и внимательно посмотрела в глаза дворецкого.
- Простите, хозяйка. В доме, бывает, собираются гости. С жёнами, разумеется.
- Именно так я и подумала. Помни только, что хозяйка этого дома - я.
- Разумеется. Позвольте показать вам коридор, ведущий в господскую спальню.
- Хорошо.
Оказалось, здесь есть отдельная дверь, которая выходит в коридор. Он переходит в лестницу и плавно поднимается внутри стен до спальни хозяина. Никаким другим способом, кроме как отсюда или из спальни, в этот коридор не попасть.
- Вы можете найти меня в буфетной комнате первого этажа, если понадоблюсь, - деликатно откланялся дворецкий и ушел.
Я замешкалась. Возвращаться обратно? Но зачем? Дом я посмотрела, со слугами познакомиться можно и завтра. Мачеха наверняка меня обыскалась, сообщила всем своим подругам о том, что я не явилась домой ночевать. Поборница моральных устоев! Так ей и надо, нисколько ее мне не жаль. И записку домой я отправлять сегодня не буду, быть может, завтра заеду, чтобы забрать свой крошечный сундучок с вещами, да папину шкатулку писем и рецептов на память. Если мне их отдадут, в чем я сомневаюсь. Наверняка придётся родне заплатить, чтобы они позволили забрать хоть какие-то вещи. Было бы ещё чем, разве что серьги отдать. Те, что сейчас на мне, свадебные, нарядные.
Или, может, стоит заехать домой вместе с супругом? При самом Соколове мачеха не посмеет устроить скандал, да и братья будут вести себя тихо. Только вот согласится ли он, мой муж, познакомиться с моими родными? Не знаю, как правильнотпоступить, но остаться совсем без памяти об отце, без его писем, рецептов, бумаг очень жалко. Да и потом, в доме находится целая коллекция артефактов. Мачехе она ни к чему, братья мои тоже не унаследовали дара. Но, думаю, коллекцию мне выцарапать из их жадных лапищ не удастся. Значит, о ней придется просто забыть. Так обидно, ведь многие из этих вещей отец делал сам. Рассказывал мне, что у него есть колесо, способное перемещать человека сквозь пространство и время. Только ни разу его не показывал, а сама я найти заговоренное колесо так и не смогла, как ни искала. Знать бы хоть, какое оно, на что похоже. Многие уверены, что через время переноситься невозможно, а параллельных миров и вовсе не существует в природе. Но мой отец, похоже, чего-то добился в своих экспериментах. Найти 6ы то колесо и забрать его сюда, в мой новый дом.
Я заперла дверь из купальни, вытащила все заколочки из волос, распустила шнуровку платья, когда услышала мужской сиплый голос за спиной.
- Помочь?
- Вы кто? - спросила до того, как обернулась. В купальне плещется нечисть. Толстое брюхо, плавники, торчащие из макушки, жабья кожа и при этом добротный костюм. Водяной, кто же еще. Неужели, домашний?
- Водяной!
- Иди-ка сюда! Вы же в дома не заползаете, верно?
- Зачем это? Обычно на заползаем, но если позвут, да табачку хорошего предложат, то можем и заползти. Так-то у меня дача на Лебяжьей канавке.
- Ползи сюда! Я на тебя посмотрю, а потом и табачку принесу.
- Ты нормальная? Я здесь для чего посажен, хоть понимаешь? Любая девица только заслышав меня, должна звать на помощь! А уж если увидит, то визгу! Считай, дело слажено. Мужчина завсегда спасать ее побежит.
- Это мой муж так развлекается? Иди-ка сюда, куда ты пополз задом наперед?
- Хозяйка?! Ой. У меня дела срочные. Иноземные послы необманутые и необобранные по городу ходят. Надо ж кикиморам помочь? Бабы они, им завсегда помочь нужно! - водяной с огромным усилием нырнул в трубу и исчез.
Хотела бы я знать, он сказал мне правду или солгал? Водяным, как и русалкам, верить нельзя, но все же нехороший червь подозрения ко мне в душу попал.
Я стащила с себя всю одежду, ловко залезла в купальню, довольно быстро разобралась с устройством кранов. Странно, что никто из служанок на помощь мне так и не пришел. Может быть, считают это место "нехорошим" из-за водяного и поэтому отлынивают от работы? А может быть, мой супруг запретил появляться в этой комнате прислуге. Чтобы иметь возможность устраивать здесь свои шалости. Ну-ну.
Теплая вода приятно очистила тело, волосы я тоже вымыла. Для этого пришлось стащить с полки бальзам. С огромным наслаждением смогла высушить локоны своей собственной магией. Наконец-то ее у меня много, и источник всегда под рукой. Это ли не счастье?
Осталось понять, в каком виде прилично появиться в спальне супруга. И на что я могу надеяться в эту ночь.
Глава 10
Я не стала снимать с себя украшения. Да и с платьем побоялась расстаться. Неизвестно, какая в особняке еще водится нечисть. Другого роскошного платья у меня пока нет, а это всегда можно перешить, немного по-другому украсить, добавить кружев, может быть, бантов, сменить при помощи магии цвет, и выйдет новое замечательное платье.
Вынула из шкафа халат, но надеть не решилась. Размер, да и фасон абсолютно точно мужские. Женских не обнаружилось ни одного, к моему великому счастью.
Не уверена, что муж благосклонно отнесется к тому, что я беру его вещи без спроса. Платье мне самой обратно надеть не удастся, своих вещей нет, и как поступить, я не знаю. Подняться в спальню в одном нижнем белье - немыслимо! Просто невозможно. Граф Соколов мой муж, и я хотела бы его соблазнить, но мы с ним почти не знакомы. К тому же, в спальне могут быть слуги. Тот же дворецкий заглянет. Еще не ночь, вечер только-только опустился на город.
Мне стало страшно и обидно до слез, я почувствовала себя глупой зайчишкой, попавшим в западню. Нужно идти, нужно поговорить с мужем, понять, в конце концов, как и где я буду сегодня спать. Останется ли он со мной или уедет из нашего особняка... к другой. Глупое, неуместное чувство ревности вновь колет сердце.
Я закусила губу и уставилась во все глаза на платье. Слишком сложная шнуровка, да и еще и на спине, само платье тяжелое. Мне его точно не удастся надеть на себя обратно. Не стоило мне сегодня купаться. Но как же хотелось смыть прикосновения Ястребинского со своего тела, всю ту грязь, всю подлость его. Будто бы я надеялась, что теплая вода мне действительно может в этом помочь.
Я прислонилась к стене. Может, стоит набраться храбрости и подняться к мужу вот так? В одном только белье на голое тело? Почти прозрачная сорочка, лиф, короткая нижняя юбка... Нет, не смогу. Если бы сейчас был на дворе август, а лучше сентябрь. Тогда в это время было бы уже темно и, наверное, я бы решилась войти к мужу такой.
Внезапный шум за дверью, ведущей из купален в спальню, меня напугал. Шаги. Кто-то спускается по ступеням. И это, безусловно, мужчина. Стук в дверь.
- Нет! Не входите!
- Супруга, я принес вам одежду. Сожалею, но это единственные в своем роде вещи из тех, что нашлись в доме. Завтра я договорюсь, чтобы вам прислали какое-то платье.
- Благодарю вас.
- Приоткройте дверь. Здесь нету полки, и я бы не хотел класть вещи на пол.
- Нет, - испугалась я еще больше.
- Смею напомнить, что мы женаты, а дверь не заперта. Я мог бы войти и без вашего позволения, если бы только счел это нужным. Прошу вас, приоткройте дверь. Я не стану смотреть на вас... Ну так что? Или вы хотите устроить скандал?
- Пришлите ко мне служанку.
- Кухарки заняты своей работой. В комнатах до этого дня у меня работали исключительно мужчины. И новых слуг я не намерен нанимать в ближайшее время. Вам придётся смириться с этим и обходиться без горничных.
- Жаль, - искренне огорчилась я и чуть приоткрыла дверь. В притвор тут же просунулся холеный мужской кулак с зажатым в нем свертком, - благодарю вас за заботу, супруг.
- Такова жизнь. Я не планировал жениться в ближайшие годы. Чтобы подобрать надёжных горничных, которые не станут кормить сплетнями о нашей семье весь Петербург, потребуется изрядное количество времени, - торопливо он вложил вещи в мою руку и тут же ушел.
Я надеялась на домашнее платье или плотный халат, но увы. В свертке оказалась только ночная сорочка. Белый батист, простая отделка, почти лишенная кружев и вышивки. Воротничок собран на ленту.
Все свое белье пришлось снять и надеть эту холодную ткань прямо на голое тело. Швы почти удобные, не трут, да и ткань мягкая, свободный крой скрывает фигуру, хоть с этим мне повезло. Надеюсь, она не будет просвечивать.
Я несмело выглянула за дверь. Нужно идти в спальню мужа. Но мне так страшно теперь. И я не знаю, чего хочу больше. Чтобы граф Соколов утвердил надо мной свое право или, наоборот, остался холоден и ушёл. Выгоднее для меня с первой ночи увлечь мужа собой, но страшно. И кажется, что я поступаю неправильно. Что это не мой муж, а кто-то чужой. Будто бы право на меня все еще принадлежит Ястребинскому. Домашних туфель он мне не принес, а свадебные туфельки я надевать не стала. Шлепаю босыми ногами по лестнице, держа перед собой ворох вещей, будто щит.
Дверь в спальню раскрыта, граф сидит за столом спиною ко мне. Широкий, огромный, чужой. На нем точно так же, как и в покоях Императрицы, надета только рубашка. Ни мундира, ни халата, ничего нет.
Широкая кровать утопает в ворохе шелковых покрывал. Она давно расстелена. И другой постели в этой комнате нет.
- Положите ваши вещи на столик, утром слуги все разберут.
- Благодарю вас, - я зачем-то сделала реверанс. Глупость какая, позорище, деревенщина!
Неуклюже прошла до резного столика и свалила на него все. Подвески подола слишком громко ударили по лакированной столешнице, надеюсь, не поцарапав ее.
Александр резко отложил в сторону все свои бумаги, кажется, даже опрокинул чернильницу, поднялся из-за стола. Я совсем ни к чему не готова. Он надвигается. Огромный и жуткий. На его голове нет парика. Из наряда на муже только сорочка и узкие брюки.
Я отступаю к стене, почти вжимаясь в нее. Две руки упираются в стену по бокам от моей головы. От мужа пахнет одеколоном и порохом. Он склоняется близко-близко к моему уху. Со стороны, наверное, кажется, что целует. Я прикрыла глаза.
- Если ты соберёшься шпионить, рыться в бумагах или доносить на кого-то из тех, кто бывает в моем доме, то я убью тебя безо всякой жалости. И никто тебя не спасёт. Даже сам Император.
- Не соберусь, - я стараюсь прямо смотреть в глаза, которые вдруг стали ледяными.
- Спать мы станем в одной постели, чтобы избежать слухов.
- Хорошо.
- Не бойся, я не притронусь к тебе. По крайней мере, в ближайшее время.
- Вы сошлете меня в то поместье, которое подарил Император?
- Думаю, нет. Ты будешь сверкать при дворе до зимы.
- Благодарю вас. Я бы хотела навестить мачеху и забрать кое-что из своих вещей.
- Мы навестим твою семью вместе. Мне кажется, моей теще и ее сыновьям будет полезен чудесный климат моей Тамбовской усадьбы.
- Почему?
- Вдруг, они запамятовали, как преданно ты служила фрейлиной у Екатерины два года тому назад? Говорят, вы никогда не ладили.
- Мои братья будут счастливы покинуть столицу. Я в этом не сомневаюсь. И мачеха тоже. Надеюсь, поместье расположено в глуши? Свежий воздух так полезен для здоровья.
- Усадьба, а не поместье. Да, весьма далеко. Я рад, что мы нашли возможность договориться.
- Я тоже.
- Ложись спать, дорогая. Время позднее, а завтра нам предстоит сделать несколько визитов. В шкафу есть книги, если желаешь, можешь взять что-нибудь почитать. На этой неделе я прикажу выделить для тебя будуар и отдельную гардеробную. Пока же смело располагайся в моей комнате.
Я улыбаюсь и снова делаю реверанс. Во рту пересохло от страха. В руках Соколова действительно заключена огромная власть. Захочет убить - убьет. И я понимаю, что дело здесь не во мне. Он опасается того, что пустил в свой дом гадюку. Боится, что я могу причинить вред словами, свидетельствами против него или кого-то из его близких. И доказать свои честные намерения я пока ничем не смогу. Слишком внезапно я влетела в его жизнь.
Единственный графин стоит на письменном столе, там же, рядом с ним, ваза полная спелых фруктов. Но прикоснуться к ним страшно. Вдруг граф подумает, что я решила подсмотреть что-то в его бумагах? Перетерплю жажду. До утра точно.
Будущее кажется теперь еще более туманным. И ведь мы с этим человеком связаны навсегда. Браки нерасторжимы. Мне, действительно, никто не поможет. Судьба и жизнь мои теперь вложены в руки мужа.
Я медленно подхожу к постели, откидываю край одеяла. Отчего-то страх отступает. Я умная, смелая, сильная. Справлюсь не так, так этак со своею судьбой. Все могло быть куда хуже. По крайней мере, эту ночь я проведу в доме. Да еще в каком доме! Разве я могла мечтать о таком после всего, что сделал со мной Ястребинский. Нет. Мачеха бы меня на порог не пустила. А он? Что он сказал мне? Что я могу надеяться на комнату в казармах его полка, смогу стать девушкой для утех.
Нет, все не так уж и плохо. С мужем я со временем смогу договориться. Он прав в том, что подозревает меня. Иначе не могло и быть.
Перина кажется удивительно мягкой. Соколов уселся обратно за стол. Магией собирает чернила по капле обратно в хрустальный сосуд, обмакивает в него гусиное перо, скрипит его кончиком по бумаге. Мне чудится, что гусиное перо должно иметь какую-то другую, более простую форму. Отец раньше частенько писал стальным. Его кончик был вечным, в нем проходил желобок, а чернила были собраны в стеклянную емкость прямо внутри стальной трубки.
Привычный скрип пера по бумаге меня чуть успокоил. Я позволила себе лечь с самого краю и прикрыться одним из покрывал. За окном привычный шум большого проспекта. Даже теперь, в преддверии ночи, то и дело стучат по булыжникам колеса, мерно цокают подковы лошадей.
Я прикрываю глаза и стараюсь казаться спящей. Мысли не дают уснуть по-настоящему. Мачеха всегда говорила, что мужчины похотливы и опасны. Я помню, какой милой она бывала с отцом. Ее тихий смех, мимолетные прикосновения. Когда папа входил в комнату, она всегда становилась веселой и доброй. За это он ее и любил.
Так чем хуже я? Почему я вместо того, чтобы привлекать Александра, робкой тенью прячусь под одеялом? И боюсь, чтоб только он меня не нашёл? Статный красавец, один из самых завидных женихов империи. Теперь он по праву мой муж. И мне же понравился наш поцелуй. Муж мне нисколько не противен. Так почему? Может быть, дело в том, что я знаю то, что любит он другую? И искренне предан одной только ей?
Слышу, как граф почти бесшумно поднялся из-за стола, расстегнул ворот рубашки. Вот он прошёлся по комнате. Скрипнули двери платяного, скорей всего, шкафа. Никогда я не видела полностью обнаженного мужчины. Любопытство берет верх.
Я чуть приподнимаю веки. Шкаф полон книг. Жаль, я надеялась на иное. Александр прячет в него исписанные чернилами свитки, тщательно запирает на ключ и чертит поверх замка охранную руну.
Мгновенно он стягивает с себя рубашку. Налитое тело бугрится мышцами. Разве такие бывают у человека? Статуи, выставленные в Летнем саду, выглядят совершенно иначе. Скрипнула кожа ремня. Еще минута, и он стянет с себя штаны. Я закрываю глаза плотно-плотно. Шуршит ткань. Но любопытство быстро берет надо мной верх. В конце концов, я теперь замужняя дама, имею полное право смотреть и знать, какое оно, мужское тело. Стройные ноги, округлый зад переходит в узкую талию. Кажется, я краснею. Довольно смотреть. Нужно попытаться уснуть. Закрываю глаза, пока он ко мне не повернулся передом, то есть лицом.
Прогнулась под весом кровать с другой стороны, запах разгоряченного мужского тела прокрался ко мне под одеяло. И страшно повернуться, и хочется. Слышу, как он перебирает одеяла, тронул даже мое с дальнего края. Я невольно вздрогнула.
- Спи, я надеюсь, у тебя под подушкой не завалялось стилета.
- Ни одного! - сунула я руку под подушку и проверила со всей тщательностью, - А что, должен был?
- Хм. Не хотелось бы, - он отвернулся, лег на другой бок и как будто заснул.
На потолке причудливо играют друг с другом серые тени. Я взбудоражена, но и усталость берет свое, уволакивает за грань реальности. Сколько событий случилось за эти сутки со мной? Иным и на целую жизнь хватит. Муж сладко сопит на соседней подушке. Я и сама начинаю проваливаться в сон.
Просыпаюсь от того, что талию обхватила огромная ладонь, она поднимается выше, жадно ласкает грудь. Не могу понять, где я нахожусь и в чьих объятиях я так опрометчиво оказалась. Мужской густой бас шепчет непристойности на французском. Внутренне я таю, и тело полностью согласно со мной. Собирается подол сорочки. Рука по-хозяйски ласкает живот, гладит бедро, вновь поднимается выше. Поцелуй ложится на горло будто клинок. Я вздрагиваю и наконец просыпаюсь окончательно. Меня нежит в руках мой собственный муж. Это его пальцы ласкают самое сокровенное. Александр нетороплив, он будто ведет игру с моим телом, дает вполне насладиться, ласкает и ждет, пока я сама поддамся на уговоры его жадных пальцев. Мне стыдно, жарко, безумно приятно и невыносимо горячо. Рука мужа чуть сгибает мое колено, и перекладывает мою ногу немного выше.
- Любимая, - шепчет он и берет то, что ему принадлежит по праву супруга. Толчок следует за толчком. Я таю, наслаждаюсь, подаюсь навстречу раз за разом. Руки мужа трогают меня где хотят. Нет ни сил, ни желания ему возразить. Вдруг становится невыносимо хорошо, и отчего то я всхлипываю в голос.
- Вам больно?
- Мне хорошо...
- Что? Это ты?! - вздрагивает он и внутри меня происходит что-то невероятное. Будто мы оба одновременно вспыхнули ярко и тот час же сгорели дотла.
- Вы перепутали меня с ней? - собственный голос кажется мне чужим.
- Я овеществил свое право мужа... Так нас точно никто не заподозрит в фальшивом браке. Даже оборотни. При дворе их много.
- Это замечательно. Наш брак определенно послужит на благо Империи.
- Ты восхитительна, - шепчет он и переворачивает меня на спину...
Глава 11
Я проснулась одна в жаркой, пахнущей мужчиной постели. Мой муж уже встал и, судя по звукам, занялся делами. Так странно стать чьей-то женой. Тело ломит приятная боль от усталости. Что мы творили этой ночью! Я вспомнила и тут же покраснела с ног до головы.
Воспоминания одно за другим разжигают горячий стыд и желание повторить наши утехи. Александр насладился сполна своим правом мужа, поднял меня на вершину блаженства, а потом и вовсе стащил ночную сорочку, любовался мной обнаженной. Я помню, как его руки, увенчанные россыпью перстней, жадно скользили по моему обнаженному телу, раз за разом отыскивая все более чувствительные уголки. Он так и не дал мне шанса прикрыть наготу покрывалом. Змей-искуситель! Наслаждался смущением, целовал всюду... И потом, когда я сама забыла о своей скромности, подалась навстречу, он вынудил меня просить о продолжении. В ответ касаться его кожи, бугрящихся мышц на груди, узкой полоски волос, идущей внизу его живота. Как же это было приятно. И потом тоже, когда наш с ним танец страсти продолжился. Искушенный любовник! Тот, кто покорил Императрицу. И теперь я знаю, каково чувствовать внутри себя искры фейерверка, абсолютное и полное наслаждение.
Думала, что утром я умру со стыда. Слуги, весь дом, вся столица знают, какой была для меня эта ночь! И во дворце наверняка уже кипят вовсю слухи. Меня будут спрашивать, вызнавать подробности, удивляться. Нет уж, я стану молчать. Только как посмотреть в глаза Императрицы? Ведь я всю ночь наслаждалась ее любимым мужчиной? И что станет со мною самой, если только Императрица вновь пригласит к себе Александра? Не смогу я поделиться своим мужем с другой. Точно не смогу. И что буду делать, если они оба решат уединиться в постели, когда я буду во дворце? Не знаю. Побегу искать помощи, стану просить встречи с Императором?
Исключено. Александра, моего мужа, казнят. Императрицу сошлют в монастырь. Я только потеряю все то, что чудом получила. И свой собственный брак, и высокий статус фрейлины, и возможность черпать магию из источника.
Я стану молчать.
Лишиться абсолютно всего из-за ревности глупо.
Но терпеть измену будет выше моих сил. Что же придумать, чтобы Императрица отказалась от своего любовника, от моего мужа?
Сквозь задёрнутый полог нашей постели пробиваются лучи солнца. Слышны приглушённые голоса, звякает чайная ложечка по фарфоровому блюдцу, пенится кофе в чашке, чудесный аромат пролезает ко мне и щекочет нос, приглашая меня позавтракать. Я боюсь выдать свое пробуждение громким вздохом, лишним движением.
- Платье для моей супруги готово? - спрашивает Александр нарочито громко, - Сегодняшним вечером ее ждут во дворце.
Сердце рухнуло вниз, куда-то в живот и, может быть, еще глубже. Захотелось зарыться в одеяла, накрыться подушками с головой и никогда не показывать даже носа наружу.
- Будет готово с минуты на минуту. Портная трудилась всю ночь. Иглы так и мелькали в воздухе.
- Сам видел?
- Проверял не один раз. Магией была пропитана вся комната.
- Отлично. Распорядись также насчет обуви и всех остальных мелочей. Мы навестим моих новоприобретенных родственников, после чего я отправлю жену заказывать модные платья. Сам же отправлюсь в крепость. На ночь мы останемся во дворце, и к ужину ни меня, ни супругу можно не ждать.
- Как будет угодно.
- Выйди.
- С вашего дозволения, - я вслушалась в удаляющиеся шаги. Вот и дверь захлопнулась. Муж, кажется, подошел к постели. Помедлил немного.
Яркий свет ударил в глаза, я не успела прикрыть лицо одеялом. В комнате невероятно светло. Он слишком резко отдёрнул полог.
- Никому не рассказывай, как именно мы провели ночь. Императрице совсем не к лицу зелёная ревность. Будешь молчать и наигранно стыдиться. Это ясно?
- Да, - я прикрыла запястьем глаза, - кровать под его весом прогнулась, моих губ коснулся ледяной ободок стакана.
- Пей, это верное средство, чтобы бурные ночи не принесли нежеланных плодов.
- Но мы ведь женаты! Разве не для этого заключается брак?
- Выпей, средство безвредно. И мы оба понимаем, что так безопасней. По хлипкому мостику придворных интриг лучше ходить без детей.
Я поддалась на уговоры, горечь и сахар заполонили собой рот. Мерзко, противно. Бесплодная ночь бесплодного брака. Муж прав, детей нам сейчас не следует заводить. Лишать себя удовольствия ни он, ни я не захотим.
Но почему-то теперь я особенно остро чувствую себя не женой, а любовницей. Незначимой женщиной и, наверное, нелюбимой.
Муж отнимает от моего рта стакан, проводит указательным пальцем по губе, смахивая каплю средства.
- Молодец. Горничных, как ты помнишь, здесь нет. Поэтому я сам помогу тебе одеться. Пока платье готовят, можешь сходить и привести себя в порядок.
- Спасибо, - я начала искать взглядом свою ночную сорочку.
- Иди так, слуг в комнате нет, дай полюбоваться тобой при солнечном свете.
- Я не распутная девка, чтобы так поступать!
- Ты моя жена , и я имею полное право любыми способами наслаждаться тем сокровищем, которое заполучил. Иди скорей, пока в комнату не вернулись слуги.
- Нет, - закрыла я лицо краем одеяла.
- Нет, значит, нет. Как пожелаешь. Тогда я просто отнесу тебя на руках.
Глава 12
Муж сам отнес меня в купальню и поставил под струи теплой воды, она течет из стены водопадом. Я стыжусь своей наготы, его взгляда, всего того бесстыдства, что сейчас происходит между нами двумя. Прячу лицо, опускаю глаза, не знаю, чем прикрыть себя.
- Выйди, прошу.
- Нет, - качает головой он и тянется к полке за высоким хрустальным сосудом.
Уверенные, но удивительно мягкие прикосновения, холод во взгляде, легкая торопливость движений. Рукава его рубашки быстро намокли.
Кажется, он использует магическое средство, а вовсе не мыло. Наверное, для того, чтоб удалить с моей кожи все запахи страсти. Черная густая жидкость пахнет необычно, особо, в ее аромате без труда угадываются ароматы многих трав и меда. Волосы в пене, и не осталось на теле ни единого уголка, которого бы он не коснулся своими горячими пальцами.
- Поставь ноги шире, тут скользко, ты можешь упасть, - черная вязкая жидкость вновь течет ему на руку.
- Нет.
- Уверена, что стоит перечить мужу по мелочам, когда он заботится о тебе? Не будь букой, я не хотел бы сегодня ссориться. - я повинуюсь и самое сокровенное накрывает его ладонь. Не в постели, а здесь, посреди светлой комнаты это кажется совсем неуместным, глупым, неправильным. И все же жаром откликается тело на каждое прикосновение этих умелых пальцев. Он словно бы не нарочно, слишком быстро и так мимолетно касается чувствительных мест.
Как же мне стыдно выдать ему свое удовольствие, податься на встречу, прогнуться в спине, тихонечко всхлипнуть, прикрыть веки. Показать, что я наслаждаюсь его лаской. Так себя ведут разве что продажные девки. Я закусила губу, но протяжный стон всё-таки вырвался.
Александр хмыкнул и торопливо смыл с меня пену чуть прохладной водой, после чего завернул в теплое полотенце, поднял на руки. Я спрятала горящие щеки, прижавшись к нему лицом. Что же обо мне сейчас думает муж! Распутная девка, бастард, потеряла невинность до брака, еще и с другим человеком, ни стыда не имеет, ни совести! - вот что он обо мне думает!
В комнату он внес меня на руках. Нарядное зеленое платье уже лежит поверх заправленной постели. К нему приготовлена шляпка, перчатки, ботильоны с высокими каблучками, зашнурованные лентами. Белье и корсет сложены аккуратно стопочкой рядом.
Александр спускает меня с рук, ставит ногами на бархатную скамеечку. В таком положении мы с ним почти одного роста. Муж роется в моем новом белье, раскладывает по одной невесомые вещи, подает лиф.
- Просунь руки.
- Мне стыдно, выйди, будь так любезен.
- Не хочешь, чтоб тебя одевал я? Может быть, тогда пригласим сюда слуг?
- Только не слуг! Они же все мужчины.
- Ну и что? Я слышал, в услужении дам в Османской империи используют евнухов. Хочешь, заведу для тебя такого? Нет?
- Евнух - это?
- Мужчина, лишенный страсти к женскому телу. Так что ты решила? Могу подыскать, это будет проще, чем достать хорошую горничную.
- Нет!
- Тогда тебе придётся терпеть в горничных графа.
Он одевает меня, словно куклу, расправляет швы, помогает справиться с мудреной застежкой чулок. Нацепляет кринолин, приседает, чтобы обуть мои ножки. Ни на секунду не спускает своего взгляда с моих рук. Верхнее платье пришлось мне впору. Александр туго затянул шнуровку корсета, мне теперь сложно дышать.
- Чуть свободней, - вздыхаю я грудью.
- Прости, сейчас отпущу шнурок, - привычным движением он и вправду очень легко распускает корсет. Мне становится обидно, ведь я точно знаю, кого привыкли одевать эти руки. Выходит, у нее и талия тоньше моей.
Волосы он подсушил при помощи магии, усадил перед зеркалом, наложил на локоны особые чары и те свились в точно такую же прическу, как та, которую я видела у Императрицы. Мне такая совсем не идет. Граф внимательно посмотрел на результат собственного колдовства, придирчиво покачал головой. Волосы вновь рассыпались по плечам и собрались уже на другой манер. Далеко не так пышно, без лишних начесов. Ничего, простая прическа мне идет куда больше.
Теперь он с ловкостью факира водрузил на мою голову шляпку. Та садится точь-в-точь на то место, которое ей предназначено, вышло очень красиво. Получится ли у меня самой так прибрать волосы, я не знаю. Сама тянусь за перчатками, муж перехватывает мою руку и ловко затягивает ее в тонкий бархат. Поверх него он надевает несколько тяжелых колец. Я понятия не имею, откуда они взялись в его комнате. Женские, узкие, выполненные под мою руку. Не думаю, что в столице есть ювелир, - хоть бы даже и маг, - который бы за одну ночь успел огранить бриллианты в оправы и так искусно рассыпать их по перстням.
- Носи в свое удовольствие, - расправляет он кружева на моем декольте и подает руку.
- Благодарю за заботу.
- По крайней мере, я могу быть уверен, что в кольцах не содержится ядовитого порошка, в прическе особых шпилек, а под подолом платья не спрятался клинок калёной стали.
- Что?!
- Нам пора. И помни, я, как доверенное лицо, обязан ставить выше всего, даже выше собственной жизни, благополучие той, которой служу, нашей Императрицы.
- Безусловно, - вынуждена согласиться я, стиснув зубы.
Александр приводит себя в порядок. Сверкают в рукавах его мундира драгоценные запонки, напудрен и водружен на голову серый парик.
Вниз мы спускаемся вместе, как муж и жена. Мне неудобно смотреть на лица прислуги, ведь все они знают, что произошло со мной в эту брачную ночь. Да и муж то и дело ко мне прикасается, будто обозначает свое законное право.
Перед парадной стоит небольшая карета. Изящная сверх всякой меры, с гербом графского рода на дверце. Кучер уже восседает на передке и держит в белых перчатках блестящие черные вожжи. Четверка коней, запряженных на европейский манер, стоит будто ненастоящая, игрушечная. Мне кажется, что эти лошади даже не дышат. И на спине каждого лежат длинные черные крылья.
- Прошу, - я даже не заметила, кто открыл мне дверцу кареты. Повинуюсь голосу мужа, сажусь, внутри темно и прохладно. Александр устраивается рядом со мной. Окна кареты закрыты, мы едем к доходному дому, в котором моя мачеха арендует апартаменты. Цокают копыта, кони и не собирались взлетать. Жаль, я бы очень хотела попробовать, вдруг все будет точно так же как в моем сне?
- Будь у меня на глазах. Никуда не уходи одна. Иначе мне снова придётся тебя переодевать и прощупывать каждую складку, каждый шовчик этого платья. И не смей ничего брать у своей родни. Багаж пусть соберут сами и отправят с моим доверенным. Я проверю все вещи сам, позже.
- Всех придворных дам ты проверяешь лично так пристально? - не удержалась от грубости я.
- Только тебя. Фрейлины слишком близки к Императрице, остальные девушки давно доказали свою преданность. Если с Императрицей что-то случится, винить будут тебя. И в отдел Тайной экспедиции поведут тоже тебя. Со мной вместе. Муж и жена неотделимы друг от друга. Твоя вина станет и моей тоже.
- Вот как?
- Я бы не желал погибнуть на плахе и сделаю все, чтобы этого не случилось.
- Мне бы хотелось забрать все вещи из кабинета отца. Там много книг и артефактов.
- Пусть их запакуют и отправят в мой особняк.
- Стекла могут повредить.
- Я приглашу мастера, он все исправит.
- Речь идет о приборе для изучения самых мелких животных, которых иначе разглядеть невозможно. И об артефактах, способных перенести вещи из другого мира в наш, я знаю, что отец ставил такие эксперименты. Я понимаю, что все это глупость, но он так много сил потратил на эту блажь, - граф неожиданно напрягся и поджал губы.
- Любопытными делами занимался мой тесть. Я прослежу, чтобы ничего не испортили, пришлю своих слуг. А ты потом расскажешь мне все, что знаешь об этих экспериментах.
Карета притормозила в проезде, соседнем с нашей парадной. В это время в городе всегда суета. Я лишь мельком увидела мачеху, стоящую на пороге. Какие крики сейчас нас всех ждут! Фантомная боль охватила кожу головы, только бы эта женщина не стала драть меня за волосы на глазах у графа!
Глава 13
Петербургское низкое солнце бьет нам в спину, слепит мачеху, лужи рассыпаются веселыми бликами, кричит за углом точильщик:
- Точить ножи, ножницы! Ножи, ножницы! - привычно раскатывается по переулкам, словно мир за две прошедшие ночи ни капли не изменился, остался прежним. И ведь это действительно так для всех, кроме меня самой и моего мужа.
Меня мачеха заметила первой, вскинула брови вверх, некрасиво вытаращила глаза и совсем уж неприлично, по-мещански, упёрла руки в бока.
Интересно, она смогла по достоинству оценить мой новый наряд? Так и хочется выставить перед собой руку с кольцом. Муж учтиво взял меня под локоть. Мачеха двинулась на нас в потоке людей, словно груженая бревнами беляна по Волге. Как бы эти бревна не обрушились на мою голову в виде тумаков. Ой!
Граф чуть замедлился, приподнял вверх подбородок и тихо спросил.
- Эта дама – твоя ммм мать?
- Мои сожаления.
- Пожалуй, это даже забавно.
От мачехи не скрылись наши перешёптывания, она немного разогналась, сбила локтем прохожего и, ничуть не смутившись своей неловкости, подошла к моему мужу. Хлесткая пощечина ознаменовала знакомство. Александр не ожидал, отступил назад, схватился за щеку.
- Мадам!
- Чтоб ты сдох, сволочь! Испаскудил приличную девушку и в кусты! - скандал еще только начинал набирать обороты. Папа, папа, и зачем только ты ездил в Рязань? Чем, каким зельем тебя там опоили? Почему ты выбрал ее?! Вот бы прямо под нами раскрылся портал на другую сторону мира. И соседи все смотрят, ни один взгляда не отведет! Кошмар и ужас! Мне стыдно до смерти!
- Что вы имеете в виду? Я – граф Соколов!
- Да хоть сам бес! - вторая пощёчина пролетела в воздухе, не коснувшись щеки, - Я Императору доложу! У нее жених есть! Самому графу Ястребинскому просватана была Станислава!
- Боюсь, помолвку придется расторгнуть, - ледяной голос, холодный взгляд, прямая осанка, и я вдруг оказалась задвинута за его спину, - Прошлым днем нас обвенчали с вашей падчерицей.
- Без моего согласия?! Лжёшь! Никто бы не посмел. А если б посмел, то я сама с него рясу сдерну и выпорю по голому заду как скотину! И голову с плеч оторву!
- Нас обвенчали с величайшего дозволения Императорской четы. И я не думаю, что ваша угроза по отношению к Императору может быть хоть сколько-нибудь уместна. Выпороть розгами? - голос человека, обретшего власть, порой наделен страшной силой. Он завибрировал, разлился, словно ветер по мостовой, застыл ужасом в лицах прохожих, - Вы сильно рискуете. Каторга после таких высказываний будет считаться огромным везением. Мечтать выпороть самого...!
- Я? - краски схлынули с лица мачехи, будто бы их и не было. Передо мной теперь не человек, мраморная белоснежная статуя. Каприз античного мастера, чей шаловливый резец отобразил горгону Медузу в старой шляпке посреди Петербурга.
- Вы посмели угрожать самому Императору! – грозно звучит голос мужа. Мачеха обрела потерянную было уверенность, уперла в круглые бока кулаки.
- И кто ж ему об этом доложит? Я – вдова архимага! Мой покойный муж был советником!
- Примите мои запоздалые соболезнования. Должно быть, мой тесть был добропорядочным человеком. Боюсь, что я даже в память о тесте не смогу скрыть ничего от Императрицы. Это дело чести. Ведь я приносил клятву, перед тем как стал доверенным лицом царской четы.
Мачеха на секунду задумалась, поправила прическу и улыбнулась. Внезапная метаморфоза резко изменила неприятное лицо. Она вся вдруг стала похожа на сдобную выпечку с ядовитой начинкой. Укусишь, так и прыснет отрава наружу.
- Так вы женаты? И когда только успели? - ласково ущипнула она меня за щеку и еще потрепала. Хорошо, если синяк не проступит.
- О чем я вам и спешу сообщить, - кивнул Александр.
- Ну вот и славно. Прошу в дом. Не будем устраивать трагедии из маленького семейного недопонимания, - мачеха сцапала моего мужа за локоть и потащила к нашей парадной. Я приготовилась плестись следом. Почему все не так? Почему я всегда себя чувствую побитой собакой, когда оказываюсь рядом с этой женщиной?
- Мадам! - перехватил инициативу граф, отцепил ее остренькие коготки от мундира и поцеловал дородную руку, - Я искренне рад, что мы нашли понимание. Но я все еще боюсь оставить свою супругу без внимания. Мне начинает казаться, - он понизил голос до шепота, - что Станислава может просто сбежать. Поймите меня правильно, это счастье слишком внезапно оказалось в моих руках.
- Но...
- Простите мне небольшую мужскую слабость. Никак не могу оторваться от своей молодой жены, - граф вновь взял меня под руку. Но я совсем не спешу этому радоваться. Вдруг муж опять меня в чем-то подозревает? Например, в том, что в доме у меня распиханы запасы ядов по всем углам. Или вот здесь, например, прямо за каменным поребриком.
Двери в парадную нам, конечно, никто не открыл. Швейцара не существует в доходном доме, слишком дешево тут стоят апартаменты, чтоб нанимать прислугу для квартирантов. Зато в холле светло и чисто. Сквозь яркий витраж ложатся на пол ярким узором лучики света. Сапоги мужа нещадно топчут эту скромную иллюзию цветочной клумбы. Дверь в наши апартаменты чуть приоткрыта, тянет запахом яблочного пирога и засолками. Мне так стыдно перед мужем за эту простоту быта, будто бы я сама ее создала.
Я ухмыляюсь, переступая через порог, зачарованный артефактом. Больше не невинна, но уже жена достойнейшего человека Империи. Моя честь спасена браком. Да и он, граф Соколов, смог избежать ужасающего скандала благодаря мне.
Мне здесь, в этой квартире, почти ничего не принадлежит. Кроме небольшого сундучка с платьями, пары книг, да перешитой несколько раз шубки. Девушка на выданье должна выглядеть иначе, да только не было у меня самой средств. Мачеха не желала тратиться на достойные вещи. Шубку и ту купил папа, покуда был жив. Потом ее только перешивали. Можно сказать, что она росла вместе со мной. Платья хотя бы без заплаток, только очень не модные. Про белье вообще лучше не вспоминать. Грубое, старомодное. Может быть, эти вещи можно не забирать? Как бы их здесь оставить мачехе в память о нерадивой падчерице, то есть обо мне? Книги я заберу, конечно.
Больше всего я боюсь остаться без отцовской библиотеки и его великолепных артефактов.
Александр оказался приглашен к столу. Мачеха словно осенняя злющая муха жужжит про условия, бедность и тесноту. Братья не спешат высунуть носы из комнаты. Я-то знаю, что оба они сейчас тут, видела их летние пальто на вешалке-перроке в прихожей.
- Мы так устали от этой квартирки! Тут все напоминает мне о былом счастье, о моем муже. Он был святой человек! Маг и волшебник! Гений эпохи! - в такт ее словам покачивается неверяще маятник старых часов.
- Вот как? В таком случае я обязан помочь семье моей дорогой жены, - усаживается за шаткий стол Александр. Здесь все поросло плесенью. Дом стоит на самом берегу канала, вода напитывает кирпичи. Пахнет как будто французским сыром, хоть его давно и не видели полки кладовой.
- Что вы! Это так неудобно. Малышку Станиславу я любила как свою дочь. Но ведь у меня самой еще есть двое сыновей. Ее братья так нуждаются в достойном месте. При дворце! - счастливо улыбнулась моя "мать".
- Всецело с вами согласен! - потянулся было к вазочке леденцов мой муж. Если бы дракон так ревностно охранял запасы казны, как моя мачеха эту вазу, то...
- Мадам!! - муж затряс побитой рукой.
- Ой! Простите, я это не специально. Сила привычки. Вы ведь не станете жаловаться во дворце, что я напала на цельного графа! - она пододвинула ближе к себе вазочку.
- Безусловно. Я полагаю, все дело в усталости. Вам необходимо отдохнуть. Свежие впечатления, вольный воздух, просторный дом.
- Вы желаете отправить меня в Париж!
- Ваше место в Нижегородской губернии! Вдали от всех мыслимых бед.
- Что?!
- У меня там поместье. Думаю, оно вам придется по вкусу. Дом, сад, река, птички поют, охота манит, опять же солнце там куда ярче.
- За что?!
- Во благо! Исключительно ради вашего блага. Мы с вами теперь одна семья. И могут быть покушения на самых близких мне людей. Враги не дремлют.
- Я согласна!
- Вот и чудесно. Дорогая, покажи мне кабинет своего отца, - поднялся из-за стола Александр. И тут я вспомнила про книгу. Дневник отца, он где-то должен быть спрятан. Сама я его не нашла, да и не слишком сильно искала. Ведь для того, чтоб найти, нужно было разобрать все шкафы и, может быть, даже их сдвинуть. Отец знал толк в тайниках. Мачеха никогда бы на дала устроить такой погром в этой квартире.
В отцовском дневнике может быть рассказано многое о его необычных экспериментах, да и о моем детстве тоже. Если повезет, то на страницах будет выведено имя моей настоящей матери. Вдруг она окажется княгиней.
- Дорогая, я провожу тебя до кареты. Думаю, тебе стоит навестить ателье модистки, покуда я буду занят.
- Позволь мне собрать все папины книги, чтобы ничто не пропало.
- Хм.
Глава 14
Дом сиротеет, прощается с книгами, со старинной пепельницей в форме цветка, даже ее я не хочу оставить мачехе. Да она ей и не нужна. Латунь, лишенная гравировки, примитивная, старая, с выбитой на донышке неясной мне цифрой "2р50к".
Что значит это число? Может, дата? Но из какого она выдернута календаря? Я в детстве часто крутила в руках эту безделицу, но так ничего и не поняла. Да и отец никогда не курил, пепельницей вообще не пользовались. Гостям он ставил другую, эта вечно дремала в полном безделье на книжной полке.
Помощники Александра, точней его слуги, подставляют ящики под книжные полки. Муж сам чарует старые фолианты, при помощи магии бережно пакует их в полном соответствии с тем порядком, в каком они были выставлены у отца. Гвозди сами впиваются в крышки, словно бы жала металлического комара. Поверх древесины проступают перечни книг, выжженные моим собственным даром. Я отчаянно боюсь что-нибудь перепутать, забыть. Именно поэтому и наложила такое заклятие на папину библиотеку, на десятки собранных им книг.
Шкаф с одеждой не тронут. Его содержимое пусть заберёт себе мачеха в память о папе, что-то она наверняка перешьет для моих братьев. Надеюсь, я никогда больше их не увижу и не узнаю, как смотрятся атласные сюртуки на их располневших фигурах.
Прислуга суетится, мечется по дому, пакует корзины, чемоданы, узлы. Все вещи моего семейства вот-вот переберутся из Петербурга в глухую провинцию, и я этому очень рада. Пусть так. Я бы и сама готова сбежать, лишь бы не жить с ней в одном городе под нашим вечно плачущим стальным небом.
Очередной ящик оказался набит доверху опилками пополам с паклей. Я подняла взгляд на Александра.
- Книги закончились, пришла пора артефактов. Разбери пока платяной шкаф.
- Зачем? Все те вещи достанутся мачехе.
- Не перечь супругу, скандал ты можешь устроить, когда мы останемся наедине, сейчас же просто разбери шкаф. Степан, проследи, чтобы моя супруга не смухлевала и пристально все осмотрела.
- Что все? - не совсем поняла я.
- Воротнички и карманы, швы, подкладки. Чулки с особым пристрастием. Посмотри, нет ли там дыр. Нехорошо отдавать рваные вещи твоей семье. Степан, помоги ей.
- Думаю, они сами разберутся, что с этим делать, - супруг внимательно и зло посмотрел мне в лицо.
- Публичный скандал?
Я промолчала, это лучшее, что можно сделать, когда сказать хочется слишком много. В конце концов, разобрать папины вещи не слишком сложно, если не думать, ради чьего удобства я это делаю. И не предаваться воспоминаниям.
Чуть хрустнули старые петли, давно их не открывали, вот и заросла латунь окислом. На долю секунды мне стало неудобно перед чужими людьми за этот мелкий огрех.
Внутри рядами висят сюртуки, рубашки, несколько мантий. Я вынула для начала домашний халат. Ворот цел, на манжетах ни пятнышка. Только шовчик заплатки стал чуть более виден, поистрепался со временем. Я раньше любила вот так зашивать, чтобы было совсем не заметно. Даже странно теперь, что ниточка вылезла, да и шов как будто сделан другой рукой. Я обычно подхватываю ткань с изнанки совсем незаметно. Так что, выкидывать или оставлять? Мачехе вряд ли он пригодится такой. Но и рука выбросить не повернулась, слишком много меня связывает с этой вещью.
- Карманы, хозяйка, - Степан обдал меня запахом дешевого табака, муж отвернулся обратно к стеллажам с артефактами.
- Да, конечно, раз того требует граф, - я сунула руку и достала совершенно неприметные вещи. Гребень, да несколько жестяных пуговиц.
- Вы мастерица, так аккуратно дыру зашить. Уголек с камина попал, небось?
- Почти угадали. Отец жег старые письма, не доглядел. Раньше вообще было не заметно.
- Можно я погляжу? Уж больно затейливый ворс на клифте.
- Это домашний халат. Его только выбросить, - мужик ощупал дыру, хмыкнул и просто разодрал полотно в том месте, где я проходила иглой.
- Ай, ай! Как же ж это я так? - мне показалось, или он успел что-то схватить и зажать в кулаке? Папа был мастер устраивать тайники. Магией чаровал вещи, чтобы уж наверняка скрыть тайны от посторонних взглядов. Правда, сколько времени прошло, многие заклятия наверняка рассыпались.
Может быть, на это Александр и рассчитывал, когда заставил меня рыться в шкафу? Неприятно почувствовать себя дурой. Кто, как не дочь, точно знает, как расположены заплатки и скрытые шовчики на домашних вещах.
Степан аккуратно перебрал в загрубелых, но ловких пальцах каждый шов.
Следующим я достала сюртук, и он не преподнёс никакого сюрприза. Рубашки тоже пусты. Разве что на воротнике одной мелькнула на секунду незнакомая мне брошь. Я сняла ее и отдала слуге мужа.
- Любопытная штучка, - тут же завернул он ее в кусок бумаги и засунул в шкатулку.
Брюки, мантии, сюртуки - он все перебрал своими руками. Я забралась в самый низ шкафа, туда, где хранится обувь. Прижатый к стенке туфлей торчит истрепанный кожаный корешок небольшой по формату книги. Я уже знаю, что в ней. Папин дневник, величайшая для меня ценность. Почти уверена, что это он. И как же я раньше не догадалась сама забраться в платяной шкаф. Привыкла, что отец всегда расставлял свои вещи по полкам кабинета.
- Вам помочь, хозяйка? - учтивый голос Степана вывел меня из размышлений. Нельзя, чтобы дневник попал в руки мужа, я хочу прочесть его первой.
- Не стоит, я зацепилась рукавом платья. Одну секунду.
Выдернула заветную книгу, интересно, как вообще дневник тут оказался? Платье слишком плотное, да и корсет так туго затянут, что под него не засунешь. Придётся прятать в складках юбки, но для этого сначала нужно вытащить папину обувь, чтобы отвлечь слугу.
- Держите, - подала я роскошные кожаные туфли.
- Давайте сначала те пары, у которых есть каблуки. Я проверю набойки на прочность. Это займет какое-то время.
Я выставила пар пять. Неужели в каблуках могут быть скрыты папины тайны?
Степан ухватил двумя пальцами несчастный ботинок и чуть не обнюхал подметку. Я заметила крохотную искорку поискового заклинания, которую тот направил в каблук. Выходит, Степан маг? Среди крестьян их почти не встречается. Значит, скорее всего, он бастард, как и я.
Заскорузлые пальцы лихо сдернули набойку, на пол выкатился небольшой футляр из стекла с двумя стальными заклепками по краям. Через них пропущена лента. Ни разу не видела эту штуку. И пока не могу предположить, для чего она предназначена. От кого и зачем папа мог сделать столько тайников? Неужели он был чернокнижником, занимался тем разделом колдовства, на которое давно наложили руну полного запрета? Я прикусила язык и задумалась. Папин дневник нужно достать и как следует спрятать, потому что, если моя догадка верна, то его никто увидеть не должен.
Такое клеймо будет ничем не стереть. Дочь чернокнижника наверняка и сама колдует по запретным книгам, а значит, и мужа она приворожила заклятием. Наш брак расторгнут сразу же. Я ничем не смогу себя оправдать.
Или дело в чем-то другом? Отец собирал артефакты, многие создавал сам. В доме часто бывали гости, он всегда охотно показывал им свои новые изобретения. Ничего от гостей не скрывал. Мог он увлечься и создать пару запретных артефактов? Мой строгий отец, но такой увлеченный своим делом. Мог, это тот факт, который я просто должна признать. Только бы Степану в руки больше ничего не попало тайного. Один артефакт, даже если он запрещен, я придумаю, как объяснить, но не больше.
Пока Степан простукивал очередной каблук, а муж паковал папину астролябию, я зажала бесценную книгу в подоле платья.
- Пока вы заняты, я соберу свой сундучок с дамскими вещами.
- Э, нет, хозяйка. Граф не велел глаз с вас спускать. Бережёт особо. Вдруг вам придет в голову какую тяжесть поднять? Или еще что.
- Я не смогу паковать нательное бельё при мужчине, - выскользнула я в коридор , и тут же проскользнула в свою комнату. Следом за мной вошел муж. Надо же, мне казалось, он так увлечен работой!
Глава 15
Муж прошёлся по моей комнатке, застыл перед окном, заложив за спину руки. Папин дневник чуть ли не жжется сквозь подол платья. Но показать его Александру я не готова.
- Что вы планируете забрать с собой из этих вещей? Гардероб я намерен приобрести для вас полностью новый в соответствии с вашим статусом. Старые платья забирать нет смысла.
- Я бы хотела забрать с собой свои книги и кое-что из памятных мелочей.
- Что ж, в таком случае, я вам помогу.
- Если вас не затруднит, снимите со шкафа сундук. Надеюсь, в него все поместится.
Муж задумчиво посмотрел на окованную полосками жести коробку из обычной фанеры. И тут мне приходится снова краснеть. Полагаю, настолько дешёвых вещей муж вблизи никогда и не видел. Ну, что делать, другого сундучка у меня все равно нет, а вещи паковать нужно во что-то.
- Не затруднит, - потянулся он к шкафу. Я тут же протиснулась к полке с книгами и незаметно поставила с краю отцовский дневник. Уф. Можно больше не бояться. Если Александр или Степан спросят, что это за книга, скажу, что этот дневник мой. Надеюсь, этого хватит, чтобы его никто не раскрыл.
Мы довольно быстро запаковали все мои вещи. Их и было не слишком много. Несколько книг, гребни, духи, щетка для одежды, простая заколка и крохотная брошка, которая вроде бы досталась мне от мамы. Я сомневаюсь в этом, если уж быть честной. Но вдруг? Черно-белая мышь озорно улыбается с эмали. На неё приятно смотреть.
- Забавная штучка, - засмотрелся на мою брошку муж, - Откуда она у вас?
- Служанка говорила, что ею были сколоты те пеленки, в которых меня отдала отцу моя мать.
- Вам было девять лет, когда вы появились в доме отца. Какие на вас могли быть пелёнки?
- Это здесь, в Санкт-Петербурге я появилась девятилетней. До этого меня растили в Марьино, в нашем старом поместье. Отец изредка меня там навещал.
- И вы помните свое детство в поместье?
- Обрывками. Перед самым отъездом сюда, в Санкт-Петербург, на меня налетели лошади.
- Вот как?
- Молодых кобылок кто-то случайно выпустил из левад, я оказалась у них на пути. Упала, попала под копыта. На голове потом была огромная шишка. С тех пор я не все помню о своем детстве.
- Любопытно. Раз уж здесь мы закончили, отправляйтесь со Степаном за платьями и прочими женскими штучками. Тут неподалеку есть чудесное ателье.
- На какую сумму я могу рассчитывать? - неудобный вопрос еле соскочил с языка. Не хочу чувствовать себя попрошайкой. Интересно, какое жалование у фрейлин?
- Это не имеет значения. Выбирайте вещи по своему вкусу, чтобы иметь возможность появиться в них во дворце.
С легкой тоской я покинула родную квартиру. Скорее всего, я больше сюда никогда не вернусь. Мачеха расторгнет договор аренды, и в наши апартаменты въедут другие жильцы. Папины книжные шкафы, странная фреска на стене, наш пузатый камин - все это будет теперь радовать других жильцов.
Степан усадил меня в карету, сам сел за вожжи. Город светел и чист, умыт недавним дождем. Гувернантка ведет детей по бульвару. Светленький мальчик с торчащими во все стороны упругими кудрями подпрыгивает на одной ноге. Беззаботный, веселый. И гувернантка никак не может с ним совладать.
Неужели и у меня будут потом дети? Вот точно такие же сорванцы? Так странно ощущать себя придворной замужней дамой. В сути своей мне кажется, что я недалеко ушла от этого мальчугана, и сама бы охотно прыгала сейчас через лужи. Откинулась на сиденьи, погладила бархат обивки рукой. Нет, все-таки мне не верится, что у меня есть и свои собственные слуги, и восхитительный особняк.
Незаметно мы подкатили к салону мадам дю Буа, здесь когда-то давно в прошлой жизни, покупал мне шляпку граф Ястребинский. Стиснула зубы, чтобы ничем не выдать своих чувств. Степан остался снаружи, внутрь салона зашла я одна. Широкий прилавок, ряды куколок в платьях. Можно выбрать любое и тебе сошью его точь-в-точь как на кукле!
С полок на меня смотрят красивые шляпки и, одна из них кажется очень знакомой. Ее в свое время подарил мне Алексей Ястребинский, а потом вернул обратно сюда. Зря я ее искала и обвиняла мачеху в краже.
- Чего желает мадмуазель?
- Мадам желает подобрать себе гардероб.Графа Ястребинского можно поздравить?
- Моим мужем стал граф Александр Соколов.
- Поздравляю, - окидывает меня хозяйка салона внимательным взглядом.
Глава 16
Мадам на помощь мне пригласила стайку девушек. Веселые, беззаботные, они порхают вокруг меня словно бабочки. Помогли раздеться, сняли мерки. И тут в примерочной зал вернулась хозяйка салона. Она приняла из рук девушек ленты с моими промерами, перенесла их на наборные числа своего артефакта. Я впервые такой вижу вживую. Медный цилиндр, на него надеты кольца из слоновой кости, все они крутятся, на каждой грани вырезаны черные цифры. С одного боку прорезь, до которой нужно докрутить значение моего примера. Нужные числа выстраиваются в ряд, мадам задвигает хрустальную шторку и выпускает из своей руки несколько капелек живительной магии. Цилиндр словно оживает, хрустит, цокает и вибрирует, внутри него что-то крутится, перещелкиваются шестеренки. Видно, что женщина удерживает артефакт со значительными усилием.
Наружу полилась прозрачная жидкость, отдаленно напомнившая мне паутину или жидкое папье-маше. Сама собой эта жидкость принимает форму ростовой куклы-пандоры и застывает, превращаясь в подобие костяного фарфора.
Пандора* выглядит точь-в-точь как я. И до чего же неприятно смотреть на эту ее худобу. Мое проклятие, излишняя худоба.
Тонкие ноги, узкие бедра, плоский до отвращения живот, полушария небольшой девичьей груди, узкие плечики и недлинная шея.
Настоящая женщина должна быть мягкой, налитой, полной, чтобы мужу было приятно на нее не только смотреть, но и трогать, бедра должны быть широкими, а груди тяжелыми. Хорошо, если живот чуть выступает за косточки бедер, его всегда уберет корсет, когда это будет необходимо.
А я что? Фигура спартанки или тощей газели. На такую пандору посмотришь и удивишься, как вообще на меня мог хоть кто-то польститься. Бедный мой муж. И как же мне теперь здесь неуютно стоять в одном белье!
- Хм, - покачала головой мадам, - Вполне недурно. Пропорции тела замечательные, но вам, лапочка, стоит начинать следить за фигурой. Эти святые мощи хороши для совсем уж юной девицы, но излишняя худоба не к лицу замужней даме. Делайте над собой усилие и сможете блистать при дворе! Мои наряды вам тоже в этом помогут.
- Какое усилие? - самой мне казалось, что тут уже ничем не поможешь. Только если пристрелить, чтобы не мучила своим видом чувство прекрасного у других людей.
- Диета! Вам она точно поможет. Два, лучше три пирожных каждое утро, сытный обед непременно с десертом и ужин! На ужин просите у мужа деликатесы. Черная икра со сливочным чухонским маслом хорошо действует на фигуру и кожу. Совсем рядом с нами Финляндия, чухонцы как никто другой знают толк во взбивании масла. Их коровы едят целебные травы, мох.
- Мне неудобно просить, мы только недавно обвенчались, - от стыда краснею вся целиком. И щеки, и шея, и уши.
- Что значит, неудобно? Вы же не для себя просите, право слово!
- А для кого? - я оказалась совсем сбита с толку.
- Для мужа. Он должен иметь возможность любоваться вами, получать наслаждение от своего выбора, от брака, иметь возможность гордиться женой, получить надежду иметь здоровых детей и не одного, а нескольких. Вам придется делать над собой усилие! Это так утомительно - наряжаться каждый день в роскошные вещи, непрерывно следить за фигурой, не забывать кушать на ночь икру, а утром пирожные. Душа просит кашки на молоке, а вместо нее что? Опостылевшее безе на коржике из бисквита.
Не представляю, как я буду просить о таком графа. Да и стоит ли? Мне бы шнурочек или ленту, чтобы было на что повесить подарок мужа - артефакт - проявитель черной магии и ядов в еде. Стыдно не иметь личных денег, но и просить их у Александра мне неудобно.
Кукла смотрит на меня с укоризной, высокая, тощая, с плоским как доска животом. Не женская фигура, и даже не девичья, мальчишка-подросток в расцвете сил. Я сама себе казалась хоть чуть, но все же полнее. Может рейтузы спросить? Стану пододевать их под чулки, чтобы ноги смотрелись немного толще.
- Выбирайте смело, любой из этих фасонов вам подойдет, моя хорошая! - мадам набросила тонкую шелковую вуаль на куклу. Под действием иллюзии она приобрела очертания платья. Белый шелковый низ, зеленый бархат поверху, меховая накидка и довольно симпатичная шляпка. Миг, иллюзия переменила краски. Белый шелк напитался кровавым цветом, зеленый бархат скукожился, стал вдруг золотым и обсыпался вышивкой. Всего секунда и это платье тоже растаяло. Теперь на Пандоре оно голубое. Чуть присобрана складками юбка, белые кружева торчат из выреза декольте и чуточку из-под низа юбки, будто бы это нижнее, не предназначенное для посторонних взглядов белье. Пикантно и очень смело. Оценит ли этот наряд Александр?
Нет, ну все же насколько проще выбирать вещи, когда точно знаешь, что выбираешь все это не себе, а ему. Вроде бы и не стыдно потратить огромные суммы на несколько красивых вещей. Спасибо мадам, что она мне все разъяснила. Иначе мне было бы очень неловко.
- Бальное! - с придыханием сказала хозяйка салона, - Посмотрите только, какой у него фасон! Как раз под вашу фигуру. Тонкая талия будет видна, бёдра тут полностью скрыты волной смелых рюшей. Они символизируют волны и шторм. И бюст! Как видите, он тоже прикрыт кружевом. Это платье так и просит камею. Ее можно будет повесить на ленту. Очень милый наряд, вам он подойдет.
- А до этого разве были не бальные платья?
- Ну что вы, конечно же, нет! Повседневные вещи. Надо же вам в чем-то прогуливаться во дворце. Вы же станете навещать там супруга?
- Да, тем более, что я стала фрейлиной Императрицы... Вновь! - на всякий случай решила я добавить. Мало ли. Раз уж нас с Императрицей связывает тайна якобы давнего знакомства.
- Неужели? Тогда тем более. И это платье необходимо исправить. Я дополню его образ небольшой деталью.
Серо-стальной шелк цвета настоящего Петербургского неба, серебристая пена Невы вместо кружев, крупные жемчужины как первые снежинки, севшие на воду, чтобы погибнуть, растаять. И все это великолепие прикрывает кипенно-белая шубка. Тот самый рождественский снег над заливом, который бывает лишь один раз в году и непременно сулит настоящее чудо.
- Нравится? - отчего-то мадам перешла на шепот.
- Восхитительно! - вторю ей в полголоса.
- И небольшая камея на тонкой ленточке. Она ляжет в ложбинку под вашей фарфоровой шеей.
- Его я точно попрошу сшить для меня.
- А как же остальные? Вам необходимо десять нарядов, не меньше.
- Это очень много.
- Не экономьте. Засмеют и вас, и вашего мужа. Я ни за что не поверю в то, что у графа Соколова не хватило средств одеть супругу. Еще нужны туфельки к каждому платью, Амазонки для верховой езды, домашние платья, халаты, белье. Все будете смотреть или доверитесь моему вкусу?
- Доверюсь. Только мне необходимо одно платье на сегодняшний вечер.
- Кремовое с оторочкой золотом и мелкими вышитыми розами по подолу. У меня как раз есть для него заготовка. Станете смотреть или шить прямо сейчас?
- Шейте.
- Девочки! Шьем платье номер семнадцать для графини Соколовой.
- Номер? Значит, у кого-то будет такое же?
- Нет, это совершенно исключено. После того, как платье сшито и отдано владелице, оно навсегда исчезает из каталога.
В холле салона звякнул колокольчик, оповещая о появлении гостя. Но я это не особо заметила. Стайка фей взметнулась передо мной к потолку. У каждой в пальчиках блестит золотая иголка, крылья за спинками дрожат в такт красивому вальсу. Оказывается, девочки хозяйки салона все до одной прекрасные феи.
____
Пандора - кукла-манекен, предназначенная для демонстрации нарядов. Были разных размеров. От совсем небольших до выполненных в полный рост. Использовались в том числе и в эпоху Екатерины Великой.
Глава 17
Платье соткано будто из сладостных грез о другой, сказочной жизни. Кремовый тон шелков оттеняют золотистые строчки, идущие по подолу и рукавам. Мелкие чайные розы раскрывают лепестки навстречу свету, но стоит им оказаться в тени, как вновь они закрываются в бутоны. Кринолина нет, он и не нужен. Зато есть крохотные кожаные туфельки на небольшом каблуке, а еще феи создали мне прическу. Ума не приложу, как им удалось так разгладить мои непослушные пряди и вновь свить их в красивые ровные локоны. К моему гардеробу непременно добавят несколько заколочек-артефактов для создания модных подходящих мне причесок.
Шляпка держится на двух длинных шпильках, словно прикрученная к моей голове, так ее не унесет порыв ветра. Слишком изящная, чтоб защитить от дождя или солнца, но красивая просто безмерно.
Степан передал через феечек ларец с комплектом затейливых украшений. Колье, серьги и браслет, на который я смогу прицепить подарок мужа – слоника. Серьги мне очень к лицу - длинные в мелких рубинах. Колье кажется слишком ярким. Рубины тесно соседствуют с бриллиантами, все это светится и переливается. Украшение слишком броское или я просто еще не привыкла к подобным вещам и нарядам.
Тонкие перчатки облегают мои руки будто вторая кожа. Пора идти, но мне страшно показаться опять при дворце, да просто выйти наружу в новом облике. Одно дело – свадьба и совсем другое – будний день. Чуть медлю перед зеркалом под недоуменными взглядами милых служанок. Собираюсь с мыслями и, наконец, выхожу из примерочного зала в холл салона.
Молодой мужчина отчаянно торгуется за жалкую шляпку. Знакомый мундир, холеный надменный вид, подкрученные усы, неизменно уложенные на воск локоны.
Он меня не узнал. Граф Ястребинский, как же я тебя ненавижу. И как благодарна за то, что ты для меня сделал.
Леша учтиво кланяется, отодвигает в сторону вожделенный предмет, который ему не готов уступить продавец за ту сумму, что предложил скупой граф. Я чуть улыбнулась, все равно не узнал. Короткая же у него память, или руки мадам вместе с нарядами ее ателье
способны творить чудеса. Она то и пришла мне на помощь, мгновенно оценив ситуацию.
- Граф Ястребинский, вам опять нужна шляпка, и опять не хватает средств на покупку? - елейным голосом спрашивает она.
- Такая досада, мадам. Не уступите ли дешевле? Этим вечером я отправляюсь в Москву к своей невесте.
- Вам так легко дался отказ графини Соколовой, что уже есть новая кандидатура?
- Графини Соколовой? Я не знаю такую.
- Как же, - взмахнула руками мадам, - Она перед вами, ваша милая птичка Станислава. Помнится, одну из шляпок в моем салоне вы покупали именно для нее. Правда, ту шляпку вам пришлось вернуть через несколько дней. Я ведь правильно помню? Впрочем, как и многие остальные.
Граф побагровел, над его верхней губой выступило несколько капелек пота. Степан, стоящий тут же в углу перед дверью, напрягся. Того и гляди, ринется защищать меня, свою хозяйку. Нет, это лишнее. Я, конечно, могу устроить скандал, даже зарядить пощечину или сказать колкость, но не хочу. Этого мерзавца нужно подманить поближе, чтоб уж наверняка уничтожить. Пусть считает, что я без памяти в него влюблена, пусть верит в то, что я редкая дура.
Чего я добьюсь одной публичной пощечиной? Только унижу себя. Нет. И жалеть меня тоже не стоит.
- Должно быть, Алексей неправильно понял мою просьбу изменить цвет ленточек на той шляпке. Мне захотелось больше зеленых оттенков. Все же была весна. Вот он и вернул вам эту чудесную вещь вместо того чтобы перекрасить ленты.
- Именно так, - проскрипел мой бывший жених, - Я могу вас поздравить, Стася? Кто он, ваш супруг? Должно быть, стряпчий или распорядитель ресторации. Нет, не угадал?
- Граф Александр Соколов. Простите, что так вышло. Я не со зла, - нотку раскаяния и сожаления с таким невероятным трудом удалось плеснуть в голос.
- Вот как, - мгновенно подтянулся Леша, - То есть вы теперь – супруга того самого Соколова?
- Так вышло. Простите, граф, мне нужно идти.
- Я бы хотел поговорить с вами, Стася... Наедине.
- Это невозможно теперь, ведь я стала замужней дамой, - опускаю глаза вниз так, будто хочу спрятать несуществующие слезинки. Плохо, что все это видит Степан. Передаст мужу, расскажет, еще и приукрасит. Стоило оно того? Не уверена, но и не отомстить Ястребинскому я не могу. Его я уничтожу любой ценой. И чем ближе он будет ко мне, тем слаще покажется месть. Мечтаю, чтобы он умолял меня о помощи.
Швейцар открыл дверь и выпустил нас наружу в яркий летний денек. Солнце слепит глаза, кругом лужи, улыбается солнечными бликами брусчатка на мостовой. Наша карета стоит перед входом.
- Куда мы поедем?
- Вас ждут во дворце, хозяйка.
- Мой супруг уже там?
- Хозяин пакует новую родню в кареты для отправки в имение. Это займет еще время.
Глава 18
Карета стучит колёсами по стыкам камней серой питерской мостовой. Так здорово, что весь Невский выложен ими, иначе кругом была бы вечная грязь. Площадь перед дворцом похожа на чисто прибранный стол. Глаз не радуют ни фонтаны, ни памятники, здесь как-то уж слишком пустынно. Новый город еще не обзавелся достаточным количеством украшений.
Зимний дворец настолько огромен, что я ума не приложу, где мне искать Императрицу. Одна надежда, что Степан проводит. Но он не спешит идти здесь за мной. Может быть, муж попросил его о присутствии еще в каком-нибудь другом месте? Все может быть.
- Измены хозяин никому не простит, - бурчит он в сторону.
- Измены не будет, - ледяным тоном отвечаю я ему и злюсь просто неимоверно. Нашёлся советчик! Никто, ничто, звать никак, а лезет, куда не просят. Только бы он, Степан, не спутал мне карты грядущей игры.
Я не испортила и без того не простых отношений с мужем. Даже не уверена, с кем он, мой муж, граф Соколов, проведет грядущую ночь. Со мной или с нею, с Императрицей? Так мне ли беречь себя от соблазна измены?
Каблучки цокают по просторной дворцовой лестнице. Здесь так много горничных, слуг, непривычного шума. Это парадные лестницы прикрыты ковром, тут же все несколько проще. Гладкие каменные перила отполированы сотней рук, хоть они и слишком широкие, чтобы казаться удобными для женской руки. На меня многие смотрят, кивают головами учтиво. Несколько раз пришлось присесть в реверансе, не знаю, правильно ли я поступила. Может быть, стоило просто пройти. И спросить толком не у кого, с фрейлинами Императрицы я пока не столкнулась, и где искать их не знаю. Чуть замешкалась на втором этаже. Куда мне идти направо или налево? Весь дворец вроде бы пронзает насквозь коридор с окнами, этакая крытая галерея, но я не уверена. Плана дворца ни у кого нет и, тем более, у меня. Я свернула направо, столкнулась с небольшим привидением, вздрогнула. Мне все еще непривычно, что привидения можно встретить на каждом шагу, и нет в этом ничего необычного. Да, во дворце когда-то жил ребенок, как и сотня-другая детей. Брр. Нет, думать о событиях прошлого я точно не стану. Вполне достаточно дамы, что каждую пятницу стоит у моста перед мачехиной квартирой и смотрит на воду. Призрак богатой купеческой дочки, которая вышла замуж не за того, за кого родители ее сватали. Этот призрак сохранили всем в назидание, хотя, по правде сказать, давно могли бы развеять.
Переливается фарфор на серебряном блюде. Здесь не так давно кто-то пил чай. Небольшая комната, проходная, впереди виднеется зал. Где же мне найти Императрицу или кого-то из фрейлин? Ну хоть бы одно знакомое мне лицо. Или служанки, или молодые девицы, но их я рядом с Императрицей еще не встречала. Спрашивать у посторонних вроде как глупо. Вот и стою я одна, не пойми где. Впереди слышны мужские голоса, звон оружия в ножнах, сюда кто-то идет. Может быть, они мне подскажут, где найти Императрицу, и не придется идти в ее спальню, где в это время суток все равно никого нет. Главное, помнить, что я теперь и сама - благородная дама, а значит, могу спрашивать смело, не тушуясь перед именем и регалиями.
В комнату вышло трое мужчин. Я опустила глаза, присела в незначительном реверансе, подняла лицо и чуть не попятилась. Лицо Императора забыть невозможно. Оно исполнено власти и как мне теперь быть, как спросить, где искать Императрицу? Простите, вы не встречали свою жену сегодня? Верх неучтивости. Тем более, что они в ссоре, говорят, дворец вообще поделен на две половины, на два политических лагеря. Те, кто на стороне Императрицы стараются без особой необходимости не попадаться на глаза Императору.
- Какая милая фрейлина, Александр Соколов вытащил счастливый билет, - ласковый голос, мягкий тон. Я робею и не могу никак распрямить спину. Так и замерла между здесь, не то в реверансе, не то уже нет. Что мне надлежит отвечать?
- Благодарю вас, - наконец выдавила из себя я.
- Говорят, ваш отец был архимагом и членом совета? Что ж, это похвально.
- Он старался честно служить родине и престолу.
- Тем лучше, - мягкая улыбка не сходит с благородного лица, покрытого шрамами от давних магических взрывов, глаза просверливают меня будто насквозь, - Отец ценил вас особо. Любимая и единственная дочь. Жених был назначен вам ещё в детские годы. Граф Ястребинский –завидная партия. Красив, знатен, богат. Но вы решили иначе. Девушек нельзя оставлять без опеки. Ваша мачеха не справилась, увы, вы ее не послушали и сбежали на ночное свидание к графу... - он сделал выразительную паузу, а у меня оборвалось сердце, - к графу Соколову. Вам повезло, но ведь все могло закончиться совершенно иначе. Александр очень увлекающийся человек, настоящий ценитель женского пола. Это был опрометчивый поступок.
- Мне очень повезло, что граф Соколов решил жениться на мне.
- Полагаю, не только вам. Скандал мог разразиться знатный. На всю Империю. Я советую вам лучше следить за своим красавцем супругом. Мало ли. И если что-то заметите ненадлежащее, порочное, обращайтесь сразу ко мне. Ничего не бойтесь. Я помогу вам сохранить крепкий брак от притязаний других женщин на вашего дорогого супруга. Кем бы они ни были. Моя воля выше любой другой в этой стороне мира.
- Благодарю вас, - опускаюсь я в низком реверансе к паркету.
- И если вам почудится запах чужого мундира где-то рядом с покоями моей дражайшей супруги, об этом я вам тоже приказываю сообщать. Фрейлин у нее много, не каждой может так повезти, как повезло вам. Не стоит превращать дворец в филиал разгульного дома.
- Безусловно.
- И пока ваш супруг пользует зелья, противные божьей воле, он относится к вам не с большим уважением, чем к падшей женщине. Брак создан для рождения детей, а не для взаимного удовольствия. Любящий муж мечтает получить первенца как можно раньше. Зелья против наступления беременности используют только с дамами из дома терпимости. Подумайте, как граф Соколов к вам относится. Должно быть, у него есть другая женщина. И будет лучше избавить ваш брак от соперницы как можно раньше, кем бы она ни была. Верно?
- Брак создан по умыслу божьему, - отвечаю ничего не значащей фразой. Ее можно расценить и так и этак. Прямо отвечать я просто боюсь. Император желает поймать свою жену на измене моими руками. Отказывать ему нельзя. Но и согласиться, означает подписать себе смертный приговор.
- Умная девочка, - расхохотался Император, - Это мой вам подарок, - в кармашек платья скользнуло что-то плоское, - Думаю, вы найдете способ разобраться с тем, как им пользоваться.
- Благодарю вас.
Двери за спиной Императора отворились настежь. Свита фрейлин, красивые платья, блеск украшений. Императрица! Она застукала меня за беседой со своим мужем, и это очень нехорошо.
- Стася, вот ты где? Надеюсь, мой супруг тебя не обидел? Где же граф Соколов, разве вы прибыли не вместе?
- Мой муж, - начинаю я и чуть не давлюсь под ее прямым и ледяным взглядом, - граф Соколов помогает моей мачехе запаковать вещи перед отправкой в усадьбу.
- Как? А сама она что, не может? Впрочем, ладно, это не мое дело. Сегодня чудесный денек, я предлагаю совершить нам всем прогулку по набережной.
Глава 19
Немного не так я представляла себе прогулку царственной особы. Я, конечно, была наслышана о пристрастиях Императрицы, но все же.
Мы миновали коридоры дворца, шурша прекрасными юбками. Я легко влилась в толпу дам. Беседы о природе, погоде и прочих безделицах совершенно не сложно поддерживать. К моему удивлению, о графе Соколове никто не спросил ни слова. Повезло. Я бы точно не знала, как выкрутиться и что безопасней ответить.
Буйный ветер щекочет воду канала, рябь серебится, перекатываются крохотные волны, облизывают каменную оправу воды, пробуя на прочность свою узкую, хоть и длинную клетку. Давно не случалось в городе наводнений, давно стихии не удавалось вырваться на свободу. Растерянный водяной щурится на солнце, рассматривает толпу придворных, сгрудившихся у парапета ограды, и неторопливо выуживает из жестянки мелкую балтийскую рыбку. Поднимает двумя пальцами за хвост, опускает себе на губы, которые заранее сложил трубочкой и засасывает. Зрелище мерзкое, но в то же время и привлекательное.
- Это табакерка, - улыбнулась мне Императрица, - я сама ее ему подарила. Вот же мерзавец! Приспособил для кильки.
- Это потому, что табак изошел на нет, - скособочилась нечисть, и прямо на глазах у всех облизала свою синеватую пятерню.
- Будет тебе табак! Слышишь? Обязательно будет. Пора расширить империю немного на юг, чтоб всего было вдосласть. И перцу, и табака, и других полезных вещей.
Мы прошлись по набережной, обогнули дворец и подошли к конюшням. Терпкий запах коснулся одежды, пощекотал ноздри ароматом свободы и скачки. Императрица улыбнулась и на миг показалась мне совсем юной девушкой, беззаботной. Не соперницей, скорее, подругой. Глупость, конечно. Так или иначе, но друг на друга мы будем смотреть только через соперничество за внимание Александра. Ей он дорог ничуть не меньше, чем мне, если не больше.
Громко лязгнул засов, из широких ворот нам навстречу выводят лошадей. Высоченные, тонконогие, резвые. Они фырчат в нетерпении и зло бьют копытами по гладкой брусчатке. Того и гляди, искры посыплются с блестящих подков.
- Стася, ты умеешь ездить верхом?
- Умею немного, отец научил. У нас была усадьба в Марьино, папа держал выезд.
- Вот как? Это же просто чудесно, - улыбается она мне абсолютно неискренне, и я чую подвох. Сколько лет я не садилась в седло? С того самого дня, как не стало папы. Выходит, три года. Навык давно позабыт. Да и в Марьино мне разрешалось садиться только в мужскую посадку, когда ноги свешиваются по разные бока лошади. Так гораздо проще держаться. В столице такое немыслимо, седла тут только дамские, а это значит, бедрами придется сжимать не спину коня, а неудобную ручку и сидеть придется, скособочившись на левую сторону. Это ужасно неудобно, того и гляди можно свалиться. И падать здесь очень опасно. Камни, поребрики, ограда канала. Синяками не отделаешься. Еще и скользко. Не повезет, грохнусь вместе с конем. Если бы мне хоть недельку дали потренироваться в манеже, вспомнить навык, дать напряжение мускулам. Но, увы.
- Дайте ей Рыжика. Он такой славный. Ты точно умеешь держаться в седле, дорогая?
- Разумеется, просто давно не садилась.
- Перерыв не так страшен, тело все вспомнит.
Мне подвели рыжего как солнце, налитого коня. Белые отметины закрывают ноги до середины, голубые глаза светятся недобрым огнем, кожаное седло гладкое, непривычное. Поводьев целых четыре, значит, конь отлично выезжен, приучен повиноваться легкой руке опытного всадника. Вот только я таким не являюсь и чувствую, эта махина не оценит моих манер всадника, ссадит при первой же возможности.
Мне помогают забраться в седло, я усаживаюсь как можно прочнее, разбираю поводья. Как же тут высоко! Ни одна отцовская лошадь ни за что не сравнится с этой махиной! Коновод отступает в сторону, давая мне простор для движения. Конь, почуяв свободу, гарцует. Ударяет копытом о камни, встряхивает золотой шкурой, машет башкой. Копыта разъезжаются на скользких камнях, но, кажется, это его ничуть не смущает.
Вокруг меня покачиваются дамские шляпки.
Вся свита Императрицы села верхом. Вон и она сама впереди на каурой кобылке. Элегантный силуэт, тонкие линии, истинная грация.
И мы поскакали вперед по проулку, резко, будто всегда были готовы к сумятице скачки. Каким-то неимоверным чудом выбрались на проспект. Кони чуют свободу, несутся вперед изо всех сил. Конь подо мной так и норовит вырваться первым, его отжимают другие. Прогулочные кареты, другие всадники, пролетки - все уступают дорогу резвому выезду Императрицы. Она возглавляет скачку, неутомимая, лихая, кажется, всем довольная и очень красивая. Настоящий соблазн для моего мужа.
Мой конь проскочил вперед и занял место сразу за кобылой Императрицы. Я бы предпочла оказаться где-то подальше, в хвосте, но, увы, не все решает всадник. Кони перешли на размеренный шаг, фырчат алыми ноздрями, приводят в порядок дыхание.
Из переулка выскочил мальчик лет десяти на вид, бросился между лошадьми, чуть не попал под копыта и, наконец, попался словно в ловушку между моим конем и лошадью Императрицы. Чумазая рука что-то сунула в мои пальцы, и мальчик побежал дальше. Все, что я успела сделать –чуть приоткрыть сложенную вдвое бумажку. Почерк Соколова весьма узнаваем. Его перепутать почти невозможно.
"В полночь. В дворцовом саду" - все, что я успела увидеть.
Императрица набрала туже повод, поравняла с моим мериночком свою кобылу и потянулась к моей руке. Накрыла ее своею ладошкой. Записку я отдала, это ей послание. Ей, а не мне мой муж назначил свидание. Я улыбаюсь учтиво, а в душе горькая смута. Как сказал Император? От жен, от любимых женщин заводят детей, остальным поутру дают горькое снадобье. Для Соколова я только кукла, источник страстей, порочная девка, не больше. Любит он ее, свою прекрасную Императрицу. Или ее он тоже не любит? Может, стоит еще побороться за свое собственное счастье? Ведь была же у нас целая ночь, полная удовольствий, и на роскошные платья для меня он не поскупился. Наш брак венчанный, он навсегда, его ничем не разрушить. Значит, мне есть за что биться - за свою счастливую жизнь с красивым мужчиной. Других женщин в его постели не будет.
Мы сделали круг и развернули коней ко дворцу. Милые разговоры, веселье, улыбки, мельтешение нарядов и кружев повсюду. Надутые губки тех фрейлин, которых задела чуть жесткая шутка.
Лошадей приняли из наших рук конюха, мое платье наверняка пропахло скачкой. Благо Бэтти любезно помогла мне наложить заклинание на ткань, вся грязь и запахи ссыпались еще на пороге конюшен. Девушки щебечут о скором ужине, о том, какие будут поданы блюда. И только я вовсю озираюсь по сторонам. Если эту ночь я хочу провести в объятиях мужа, то мне стоит немного спутать карты чужой игры. Главное, встретить того, кто мне нужен.
Галерея, яркий свет, льющийся на пол из окон-иллюзий. Солнце давно скрылось за тучами, а свет все еще льется на дубовый паркет. Небольшая столовая зала, стол накрыт сотней блюд. Отсюда вид открывается самый, что ни на есть, настоящий на Дворцовую площадь. По ней идут мужчины в красивых мундирах, представители лучших родов, высшая знать. Они вдыхают влагу вечернего Петербурга, в то время как мы наслаждаемся ароматом кофе.
Как бы мне выскользнуть, передать весточку? Ее еще предстоит написать. Только на чем? Я смотрю во все глаза на эти мундиры. Одна из фрейлин перехватила мой взгляд, хмыкнула.
- Красавцы! Из окон чудесный вид. Я смотрю, муж не балует тебя лаской, Станислава?
- Простите, - прошу прощения я неизвестно за что. Скорее всего, с перепугу.
- Ну, что ты. Не за что извиняться. Попробуй мусс, он так хорошо удается нашему повару. Настоящее чудо.
- Благодарю вас за заботу, - улыбаюсь я.
За окном мелькнул такой знакомый мундир! Именно тот, что мне нужен. Неслыханная удача. Я закашлялась, поднялась из-за стола, извинилась и выскочила за дверь с зажатой в кулаке салфеткой. Первый же камин поделился со мной уголечком. Несколько строк легли на белоснежную ткань.
"Без десяти полночь. В Дворцовом саду".
Самой передать записку нельзя, вся Дворцовая площадь как на ладони. Я вручила ее молоденькой горничной и вернулась к столу.
- Что это с тобой? - удивленно спросила Императрица, - Я надеюсь, не чахотка?
- Я слишком торопилась испробовать все. Подавилась крошечкой пирога, - улыбнулась я. Дамы приняли это за хорошую шутку и рассмеялись.
Никто из них не заметил мужчины за окном, что спрятал салфетку в карман своего мундира.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги