Искушение генерала драконов - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Мария Лунёва (самиздат)

Глава 1

Тайно подглядывая за тренировкой юных драконов, я старалась даже не дышать. Мое укрытие за старым покосившимся забором легко можно было обнаружить и, если бы это произошло, я обрекла бы себя на немыслимый позор.

Еще бы!

Только подумать, высокородная чистокровная лера рода Фахар вместо того, чтобы совершенствоваться в искусстве танца и вышивании на гобелене... Вместо того чтобы готовить себе приданное, представьте, подглядывает за мальчишками!

Какой позор! Мне самой становилось дурно! А если нянечка узнает?! А если папа?!

Аж в дрожь бросало от таких мыслей! Я замахала перед лицом ладонью как веером.

Но, а что мне было делать?

Я тяжело вздохнула. Вот как быть, если сердце неровно бьется к этому высокомерному дракону. Если душа замирает при виде него.

Ах, Шим!

Самый сильный среди друзей, выше каждого на голову.
Справедлив, красив, обаятелен.

Ох, эти жгучие черные глаза.

Я снова помахала перед носом ладонью. Мне бы веер у папы попросить, а то некультурно как-то.

Томно вздохнув, снова припала к щели в заборе, как к родной. Ногу тут же оцарапали колючие мелкие ветки. Приставучие донельзя. Как неудобно-то здесь в низких зарослях. И волосы в глаза лезут, и подол придерживай, чтобы в траве не испачкать, не буду же я потом с зелеными пятнами расхаживать. Да и не наступить бы здесь во что-нибудь дурно пахнущее. Все же это место дворовых псов. А те культуре совсем не обучены.

— Следующий! — разнесся по площадке мягкий баритон.

Ну, наверное, это был «баритон»... Я, конечно, плохо представляла, что это за слово такое, но как оно звучало красиво.

Шим, сменил противников.

На его красивых тонких губах заиграла самодовольная усмешка. Он определенно знал себе цену. Еще бы. Папа говорил — будущий генерал растет.

О, как было бы прекрасно стать женой военачальника.

А он непременно им станет с такой-то магией. Шим умел призывать не просто пламя, а черный огонь, испепеляющий саму землю.

Ослепительно прекрасный юный дракон.

И так непростительно мною не покорен!

Будущий правитель древнего рода и, наверняка, станет шиу, как и его отец.

— Срази их, Шим! — проверещали на другом конце площадки девочки постарше, дочки местных арендаторов.

Насупившись, я не удержалась и показала им язык. Курицы!

Да мне было завидно! Им можно там стоять, а мне положение не позволяет.

Нечестно!

Да, всем девочкам нравился Шим. И неважно: лера то или дочь кухарки.

Откинув с лица золотистую прядь волос, снова заглянула в щель.

— И не стыдно тебе? — раздался за спиной противный гнусавый голос Берси. — Что вы все в нем только нашли? «О, Шим!»... «Прекрасный Шим», — передразнил он местных девочек. — Он же напыщенный как петух. Себялюбивый. Таскается везде со своим новеньким мечом, да смотрит на каждого как на грязь. Еще даже в армию не пошел, а уже как генерал приказы раздает направо и налево. Что в нем хорошего, кроме рожи смазливой?

Обернувшись, я смерила родственника возмущенным взглядом. Да как у него только язык повернулся такое сказать на Шима?!

Ужас!

— Тебе просто завидно, — шикнула я. — Ты же сражаться так и не научился. Все на тренировку, а ты на кухню булочки уплетать. Вот живот уже на колени нависает.

Я невоспитанно ткнула пальцем в его пузо, выглядывающее из-под незаправленной рубахи.

— Не называй меня толстым, Астрид! — гневно фыркнул он. — Кто-то сильный, а кто-то умный...

— ... а кто-то, как ты — толстый и ленивый! — припечатала я его.

— Знаешь, Берси, твоя проблема — не жир на боках, а собственная лень. Вместо того чтобы взять и добиться — ты обвиняешь всех вокруг в плохом отношении к тебе.

— Легко так рассуждать, когда красавица от рождения, — его губы вареники противно искривились.

— Берси, ты опять ноешь! — уличила я его в столь неприглядном для мужчины поведении.

— Ну раз такая смелая, такая распрекрасная и самая совершенная лера, что тогда сидишь здесь в кустах и подглядываешь? — его голос стал походить на шипение змеи. — Выйди и признайся, что, как и все крестьянки, втрескалась в него по самые уши. Я посмотрю, как он самодовольно рассмеется тебе в лицо. Даже ты его недостойна. Унижаться из-за такого зазнайки. Сидеть в кустах как псина дворовая и пялиться в щель. Это так жалко, Астрид. Смешно смотреть, — он скривился так, словно я действительно вызывала у него омерзение. — Хочешь знать, что он о тебе думает — выйди к нему и признайся в своих чувствах. А я постою и посмеюсь.

Его жирный второй подбородок затрясся от хохота.

А мне стало так обидно за себя, что слезы на глазах проступили.
Берси умел быть противным. И дело даже не в лишнем весе. Если бы он был добр, весел и умен, то все тянулись бы к нему.

Но нет. Он, как бешеный хряк, пытался укусить всех, кто проходит мимо.

Понимая, что он увидит мои слезы, вдохнула поглубже и придала лицу строгий вид.

Не дело это — выказывать всяким тут свои слабости.

Я лера! А леры чувств и эмоций на людях не демонстрируют.
Выдохнув, мило улыбнулась.

— Берси, тебе недостает культуры этикета. Во-первых, признаваться мальчикам в любви неприлично, — я загнула один палец, — Во-вторых, мне уже девять и так легкомысленно себя вести я не могу. Не по статусу! Я обязана заботиться о репутации своей семьи. — В третьих, — я запнулась и нервно дернула ногой, что-то крупное ползло по ней вверх. Ох уж эти кусты. Шаркнув ногой, заметила возле ботиночка свидетельство прибывания здесь собак. Не дай Боги, наступлю. Скривившись, сделала шажочек в сторону и вернула свое внимание Берси. — В-третьих, Шим сильно старше. Ему уже подарили настоящий меч, и через год он получит свой брачный браслет. И вот тогда-то...

— ... и тогда-то он тебя поднимет на смех, — перебил меня этот невоспитанный свин. — Ты же магичка, а он чистокровный дракон. Будет он мараться об тебя.

— Шим, благороден! — возмутилась я.

Глава 2

Ноги затекали. А тренировки все шли своим ходом. И как они там не устают мечами махать?!

Берси снова уселся у забора, оперевшись на него. Его не смущали ни насекомые, ни соседство рядом продуктов жизнедеятельности собак.

Я поморщилась.

Все же противный он. Грязнуля!

И не скажешь, что его дед лердом был. Ни воспитания, ни этой как ее... культуры поведения.

Рядом с нами опустилась на землю стайка воробышков и принялась активно клевать что-то в низкой траве. Глумливо ухмыльнувшись, толстяк поднял увесистый камень и запустил в них разгоняя.

— Чем тебе птицы не угодили? — прорычала я. — Не смей их обижать!

— Захочу, вообще им головы посворачиваю! И не тебе, пустышка, мне что-то запрещать.

— Я лера! И это моя земля, и мои воробьи. Не смей сказала!

— Ничего, все это мое будет. И ты тоже, — процедил он, почесывая пузо.

— Уж лучше в послушницы! — прошипела я в ответ и отвернулась.

Но как же ныли ноги.

Задрав подол платья, размяла их и вновь присела.

Взглянула в щель и тут же отпрянула.

На меня смотрели в упор.

Крупная ящерица Шима — Лючи — забралась по забору и теперь открыто рассматривала меня, забавно моргая невпопад. На розово-голубой чешуе ярко бликовало солнце.

Ящерка эта была известная вредина и проказница. Ох, как ее недолюбливали местные прачки. И ведь было за что. Заберется в ворох постиранного мокрого белья и лежит. А согнать как? Все же питомец сына генерала армии императора. Вот и ждут, пока она остынет и не уползет. Так, ладно, если бы просто сидела, так она же невоспитанно нагло гадит на уже чистое.

Совсем Шим ее этой... культурой поведения не занимается. Ничему не учит.

Да и повара ее не любили, она у них продукты воровала...

И в голубятне ее ловили за поеданием яиц...

В общем, не маленький дракончик, а сплошная катастрофа.

— Лючи, уйди, — прошептала я, боясь, что она меня сдаст.

Ящерка лишь моргнула и приоткрыла рот. Резкий поворот головы и вот она уже нагло на моих глазах поедает мерзкого кузнеца, только ножки из пасти торчат.

Меня передернуло от омерзения.

— Лючи, уйди, нехорошая девочка, — уже строже произнесла я.

Нет, не послушалась, а лишь глазами вращала. Зная, что эту вредину просто так с места не сдвинуть, я сделала несколько шагов в сторону в более густые заросли. Руку тут же оцарапало об колючки, да так, что в одном месте капля крови появилась.

Мысленно пожалев себя, подбодрила — это ведь все ради любви, и выглянула в широкую щель.

Да отсюда даже вид лучше.

Шим стоял в роскошной черной кожаной куртке и мечом указывал на мальчишек, с кем он желал драться одновременно.

Как же он силен!

Мое сердечко забилось сильнее.

— Ты так весь кустарник потопчешь, — раздалось за моей спиной.

— Я же не такая круглая, как ты, — огрызнулась в ответ.

Берси все больше раздражал. Зря я его не стукнула как следует. Но тогда бы он развопился и мне пришлось бы объяснять взрослым, что я тут делаю.

А это жуть как стыдно.

Мальчики встали друг против друга и замерли в стойках.

— Давай, Шим! — верещали девочки. И громче всех эта грудастая Яська. — Мы верим, ты победишь!

Он улыбнулся им и важно склонил голову.

Душу обожгло обидой. А мне он вот так никогда не кивал. Вот вырасту и будет у меня как у коровы дойной спереди. Посмотрю я тогда на него.
Тихий шорох отвлек мое внимание. Повернув голову, поняла, что ко мне ползет Лючи. Эта наглая ящерка замерла прямо у моего носа, выставив розовое брюшко. Я присела ниже, но качающийся чешуйчатый хвост жутко мешал и раздражал.

— Ну, пожалуйста, Лючи, там же как раз бой Шима, — простонала я.
Хвост заходил из стороны в сторону быстрее.

Сжав челюсть, я сделала еще два шага в сторону, по грудь утопая в кустах. В воздух взвилась пыль вперемежку с пыльцой.

Чихнув, утерла нос и снова выглянула в отверстие между штакетником.
Упрямый дракончик не желал оставлять меня в покое. Лючи действовала мне назло, переползая на то место, где стояла я.

— Ну ты специально, что ли?! — взвизгнула, не в силах сдержать эмоции.

Дергая уже изрядно выпачканный, да к тому же усеянный колючими мелкими веточками подол платья, попыталась вернуться. Под ногами все хрустело и ломалось.

Шуму поднималось, словно здесь действительно не изящная лера, а корова топчется.

За спиной мерзко хрюкал со смеху Берси.

Найдя широкую щель, я снова прилипла к шершавым доскам щекой.
О Шим, как он отбивал атаки. Играючи. Так легко, с такой грацией...
Снова это мерзкое шкрябонье коготками.

Несносное розовое животное проползло чуть назад и выставило хвост, загораживая весь обзор.

— Лючи, ты просто гадкая ящерица! — прошипела я. — Вот есть у моего прекрасного Шима один недостаток — это ты.

— Она не недостаток, — Берси все так же мерзко хохотал. — Она вся в своего хозяина. Такая же приставучая, дотошная, себялюбивая.

— Это ты себя описываешь, некровный братец? — съязвила я. — Очень правильно с твоей стороны.

То ли со злости, то ли от полной своей беспомощности, я не удержалась и ткнула указательным пальцем в розовое брюшко этой безобразницы.

Лючи недовольно зауркала. Хвост замер, оттопырился и из-под него что-то стрельнуло. Быстро так. Чвак и на лифе моего платья появилось мерзкое пятно слизи. Пахучее донельзя. Это что-то собралось в огромную каплю и медленно потекло вниз.

Опешив, я втянула в себя воздух и услышала мерзкий хрюкающий смех Берси. Он скалился и тыкал в меня жирным пальцем.

— Ты глянь, лера! Да тебя обгадило прелестное создание не менее прекрасного Шима. Вот в принципе эта ящерица и передала, что думает о тебе ее хозяин. Вот такую же кучу сверху кладет!

Смех превратился просто в лошадиное ржание.

Не в силах сдержать такого унижения, я выбралась из кустов и, развернувшись в сторону замка, подбежала что было сил. Хохот Берси не стихал, а становился все громче и противнее.

Глава 3

Выбрав нежно-голубое платье, придирчиво осмотрела его. Конечно, детское: и бантики эти нелепые, и рюши по подолу. Но хотя бы не "цыплячий" цвет. И не персиковый, который мне совсем был не к лицу. Но нянюшка словно специально заказывала у портних мне именно такие палитры. Или еще хуже — желтое или оранжевое.

Не птенчик так апельсин.

Как меня это раздражало.

Даже здесь никто не спрашивал моего мнения.

Этот же голубой наряд — просто результат ошибки мастериц. И за это я была им благодарна. Почаще бы путали так ткань.

Вздохнув, переоделась и, взглянув на себя в зеркало, поправила прическу. Густые светлые вьющиеся волосы, как того подобает лере, я собирала в объемный пучок и спускала хвостом. А мне хотелось и косы по обе сторону лица, и вовсе распущенные носить.

Но нет же. Не положено!

Не выдержав, показала себе язык. Ну кукла куклой.

Над замком раздался одиночный удар в колокол — призыв к обеду.
Собравшись с духом, я спустилась в большой зал.

Толстые колонны давили. Окна под потолок... Тяжелые пыльные портьеры... Я всегда себя чувствовала такой крохотной здесь, незначительной.

За широким, высоким столом уже сидели все. Отец, дядя Рамси, орин Камли, кузен Маро и Шим. Ах да, еще криво ухмыляющийся Берси. И если мужчины были серьезны и даже немного угрюмы, то мальчишки странно поджимали губы. Послышалось специфическое шипение и над столом показалась голова Лючи.

Шим держал свою любимицу на коленях. Я скользнула по ней взглядом и улыбнулась. Ящерка, не мигая, таращилась на тарелку своего хозяина, гипнотизируя кусок слабопрожаренного мяса на ней. Конечно, я старательно делала вид, что ничего не произошло.

Что еще мне оставалось? Хоть гордость сохраню.

Шим внимательно следил за мной и, кажется, чего-то ждал. Наверное, момента моего позора. Мальчишка, он и есть мальчишка. Глядя на него сейчас, я вдруг вспомнила слова папы, что через год от его красоты не останется и следа. Скорее всего, он будет походить на отца.

Орин Камли вскинул голову и, заметив меня, мягко, насколько вообще умел, улыбнулся. Я оценила его внешность. Да, грубые черты лица. Не красавец.

«Словно из камня высечен» — так однажды сказала о нем наша повариха.

А она женщина пожилая, значит, мудрая.

Ну что же, Шим бы мне понравился и таким.

Улыбнувшись взрослому орину, я прошла вперед и, выдвинув стул, села на свое привычное место напротив отца. Он, прищурившись, следил за Берси.

— Скажи мне, брат, — обратился папа после недолгой паузы к ави Рамси, — отчего твой приемный сын так весел? Смотрю, прямо светится. Случилось что-то занимательное?

Возмутившись в душе, я вдруг притихла. Нехороший это был вопрос!
Дядя поднял голову, смахнул раздраженно с лица прядь светлых волос и призадумался, словно не сразу поняв, о чем у него спрашивают. Затем одарил пасынка тяжелым взглядом и сморщился. Берси замер истуканом и вытаращил глаза. Он явно не ожидал, что его жирной тушкой заинтересуется лерд.

— Наверное, стоит спросить у него, — ави Рамси откинулся на стуле. — Назови, никчемыш, причины своего счастья?

Лицо Берси пошло красными пятнами.

Шим поджал губы сильнее, готовый рассмеяться. Его взгляд метнулся на меня. Да, он определенно все уже знал и здорово сейчас веселился за мой счет. А это было... подло! Разве можно потешаться над девочками?! Личи, воспользовавшись моментом, вытянула морду и одним резким движением стянула кусок мяса с тарелки хозяина и, скинув его на пол, исчезла под столом и сама. Только розовый хвост мелькнул. Никто, кроме меня, этого не заметил.

Я перевела взгляд на Шима. Он замер, уголки его губ опустились. Юный дракон моргнул, и вдруг зрачок его медовых глаз быстро запульсировал и вытянулся в тонкую линию. На меня в упор смотрел зверь.
Это продолжалось доли секунд... Но, я видела!

Дракон!

Опомнившись, Шим тряхнул головой и его глаза стали прежними.
Маро, потянувшись к нему, что-то шепнул на ухо, и они оба оскалились в мерзких ухмылках.

— Я жду ответ! — напомнил о себе отец.

Берси все молчал и исподлобья глядел на отчима. Не понравилось, что его «никчемышем» назвали. Так и поделом. Дядя, конечно, был гадкого характера, но сейчас я была с ним согласна.

Самый что ни на есть никчемыш!

— Берси! — рыкнул лерд.

— Возможно, папа, я отвечу за него, — подала я голос, опасаясь, что меня сейчас опозорят еще больше.

— Твою версию я уже услышал, — осадил он мои порывы. — Теперь мне интересно, почему она разнится с тем, что я услышал от своего племянника. Маро, ты был там с ними? Отвечай!

Мой двоюродный брат мгновенно трусливо втянул голову в плечи.

— Был, — закивал он как болванчик. — Видел, как малышка Астрид дала стрекача. Улепетывала — только пыль стояла.

— И это все? — голос отца звенел от холода.

— А что еще? — Маро пожал плечами, явно не понимая, что от него хотят услышать.

— То есть твоя сестра была чем-то напугана, да так, что убежала, а ты не затруднил себя узнать, что с ней? — лерд подался вперед. — Твоя сестра была в беде, а ты и не шелохнулся?!

— Так толстяк все рассказал сразу, — Маро тут же спихнул все на Берси. — Ее Лючи обгадила, только и всего. Это же девчонки, что с них взять?! Они там толпами подглядывают за Шимом, дурехи. Под каждым забором по штуке: от дочки доярки до леры вон!

Взрослые мальчишки переглянулись, словно сговариваясь о чем-то без слов.

Я напряглась и покраснела. Переведя взгляд на Берси, гневно выдохнула. Мерзавец! Сразу поскакал всем трепаться о моем позоре. Мешок сала! Ну подожди, будет у меня шанс поквитаться, жизнь длинная.

— Это правда, Астрид? И как часто ты подглядываешь там? — строго спросил отец.

И сейчас мне было уже не до приличий и благородства.

— Я не подглядываю за юным орином. Больно надо! — процедила сквозь зубы. Шим напрягся, его взгляд снова стал драконьим. Но меня это уже не заботило. Сейчас честь и достоинство на кону. За меня говорила гордость. — Я уже сказала и повторюсь — хотела посмотреть на то, как тренируются мальчики, потому что мне интересно искусство владения мечом. Зная, что они жуткие снобы, зануды и законченные высокомерные забияки, я не рискнула обозначить свое присутствие. Просто наблюдала за очередным поединком, когда на заборе показалась Лючи. Я не заметила ее сразу — оттого и испугалась.

Глава 4

Мужчины возвращались с охоты.

Стоя на большой террасе второго яруса замка, я наблюдала, как со стороны вечно зеленого хвойного леса появился небольшой отряд. Всадники двигались тесной группой, а за их спинами катились по неровной размытой дождями дороги и телеги. Оперевшись руками в высокие перила, я разве что на цыпочки не привстала, пытаясь понять — с добычей возвращаются люди отца или нет. Это было очень важно! От этого, можно было сказать, зависел сегодняшний вечер. Но увы. Мне не удавалось ничего высмотреть. Узкие телеги закрывали брезенты.

Что там на них? Снаряжение или же туши зверей?

Я, казалось, приросла к месту и отмерла, только когда мужчины въехали в южные ворота.

Послышался зычный бас главного лесничего, груженые повозки медленно остановили и откинули грубую ткань в сторону!

Да! На обтесанных грязных досках со связанными передними и задними лапами лежали несколько мертвых крупных кабанов. На их шерсти отчетливо виднелась запекшаяся кровь. Меня слегка передернуло, но общая радость не померкла.

Охотники вернулись с добычей! Да еще и с какой богатой!

А если так, то вечером закатят пир! Да с танцами! И может быть, Шим пригласит меня.

Ну хотя бы на первый самый быстрый и легкий танец. Ведь я дочь лерда, а он сын важного гостя.

Это был мой шанс прикоснуться к нему. А вдруг сработает древняя магия любви?! Вдруг он снова посмотрит на меня глазами дракона и наконец разглядит?!

Я отступила от перил и сделала несколько па.

Нас будет разделять всего шаг. Он закружит меня по залу, на нас будут смотреть все. И его эта Яська противная тоже.

Он склонится ниже и через его прекрасные медовые очи на меня взглянет черный дракон. Шим улыбнется и признается, что ему никто, кроме меня, больше не нужен.

Сознается, что я его истинная!

И вот тогда он больше никогда не станет говорить обо мне столь пренебрежительно!

— Лера Астрид!!! — прогремел рык няни. — Где вы, несносная егоза?!
Замерев, я втянула голову в плечи.

Ой, поймали! Ой-ёй-ёй!

Охотники замерли и быстро нашли меня взглядом. Знали уже, откуда я обычно их высматриваю. Но смолчали. Ни один не сдал.

— Лерд Фахар, — голос моей нежной и заботливой нянюшки гремел как большой храмовой колокол. — Юная особа снова не на уроке вышивания! И в какой уже раз. Я оставила ее всего на несколько минут и полюбуйтесь! Гобелен есть, нити есть, а ее нет!

Да, чтобы тебя!!! Няня сдала меня отцу с потрохами!

Он спустился с крыльца и поднял в ее сторону взгляд. Мне хорошо был виден его профиль.

— Да оставьте ребенка, ава Мали, — отец в отличие от моей кормилицы не кричал, но я отчетливо слышала каждое его слово. — В замке гости, вот Астрид и не сидится. Успеется, вышьет еще, что положено. Но лучше ее найдите. Надеюсь, она не у тренировочных площадок.

Я не видела нянюшку, но судя по тому, как громыхнули ставни в моей комнате, слова лерда ей по душе не пришлись. Будет ворчать и читать долгие лекции, на тему, как должна себя вести настоящая лера. А после того как устанет — вручит талмуд и заставит читать его вслух. Как же я ненавидела этот «придворный этикет».

Но все это будет потом. А сейчас меня больше интересовало то, что происходило подо мной во дворе.

Папа уже разговаривал с вышедшим из замка орином Камли.

Из коптилен показался наш управляющий и поспешил к охотникам. Сейчас туши разделают и часть мяса отнесут на летнюю кухню, а часть закоптят. Что-то заготовят на зиму и спустят в холодные погреба. Но главное, что вон и поварихи показались. Я счастливо запрыгала на месте, хлопая в ладоши.

Значит, будет пир!

Будет!

Управляющий оценил содержимое телеги и махнул рукой девушкам с кухни.

Маленький огонек надежды в моем сердце разгорался и вынуждал действовать...

... Влетев в свою комнату, подбежала к гардеробному шкафу, раскрыла двери и осмотрела свои наряды.

Одни детские платьица длиною по щиколотку. С бантами и нелепыми рюшами. А так хотелось особенный наряд.

Чтобы ботиночки подол закрывал. И с красивым лифом.

Поджав губы, я передвигала платья, развешанные на деревянных вешалках. Хоть плачь, ничего.

Мне уже десять, а все обряжают как младенца.

А что, если спешно перешить?

Я вытащила несколько платьев и разложила на кровати. Отпороть рукава-колокольчики, нашить подол снизу!

— И чем это вы, юная лера, заняты? — в комнату без стука вломилась раскрасневшаяся нянюшка.

Ай! Я же забыла, что она меня ищет! Ой, дурная голова!

Мысленно дав себе подзатыльник, как могла, состряпала невозмутимое выражение лица и указала на платья.

— Хочу перекроить эти вещи. Как думаете, сколько это займет времени?

— Чего это вдруг вы решили портить новые наряды? — она подошла к кровати и встала рядом. — Что, Астрид, здесь перешивать? И главное, зачем?

— Затем, что все они детские и нелепые, — ровно и даже как-то напыщенно сообщила я.

— А давно это вы, голубушка моя, взрослой-то стали? — ави Мали уперла руки в могучие бока. — Я, кажется, упустила этот момент! С утра ли? Или, может, в момент бегства с тренировочной площадки? Или, когда испачканное платье в корзину прятали? Уточните, пожалуйста, этот момент. А то я тут ношусь по этажам, вас ищу, и совсем ничего не замечаю. Помнится, я вас здесь с гобеленом оставила. Думала, вы сбежали, а оно вон чего. Вы взрослеть в это время изволили, прелестница моя.

Я насупилась. Нет, чтением я уже не отделаюсь, но сейчас отступить было равно проиграть.

Это был мой единственный шанс коснуться Шима, потанцевать с ним и встряхнуть его дракона, чтобы смотрел туда, куда надо. То есть на меня!

— Они совсем детские, няня! — настаивала я на своем. — Это уже неприлично. Мне не пять!

— Но и не пятнадцать! — мгновенно припечатала меня

***

Сообразив, что одной только вредностью кормилицу не возьмешь. Я с тоской взглянула на свой гардеробный шкаф. Ну что же, буду давить на жалость.

Глава 5

Сидя за маленьким столиком рядышком с няней, я, поджимая губы, недовольно смотрела, как танцуют пары. Третий тур пошел. Все такие нарядные. Дамы в длинных платьях с пышным подолом. Кавалеры в расшитых золотыми нитями под столичную моду сюртуках. И только я одна в цыплячьем наряде с глупым розовым бантом из лент на голове.

Хуже не придумаешь!

Еще и новые ботиночки изрядно натирали кожу на пятке.
Няня, отбивая каблуком такт мелодии, словно и не замечала, что на ее воспитанницу никто и не смотрит.

Какое унижение быть такой маленькой!!!

Вот когда я уже вырасту и меня начнут замечать? Так хотелось блистать посреди танцевального зала. Чтобы в моей карточке был записан не только папа и этот противный Берси, которого я лично зачеркнула, понаставив кляксы чернил, а много... очень много молодых лердов и оринов.

Одно успокаивало — Яська так же, как и я, просиживала у стеночки. В своем коричневом наряде она выглядела просто коровой. Как вообще можно было вырядиться в столь заурядное платье?! А этот цвет... Да в таком только в огороде пахать, грязи не видно.

Да и вообще выглядела она как-то странно. Бледная, к выходу жмется.
Хм... Это меня озадачило. Чего она так напугана? Почему постоянно озирается на вход?

Ждет Шима?

Но почему тогда не бежит его искать, ведь его до сих пор нет... Она словно почувствовала на себе мой взгляд, обернулась и вдруг закрыла лицо руками. Да плачет она там, что ли? Ее плечи затряслись. Я, было, уже поднялась с места, чтобы пойти к ней, но остановилась. Она меня никогда не любила. Сплетни распускала. Чего мне к ней со своим сочувствием лезть? Заклюет же, как только успокоится.

Если человек дрянь, то это навсегда.

— Лера, улыбайся! — шикнула на меня нянюшка, не ожидая этого, я вздрогнула и отвернулась от Яськи. — Будешь сидеть с кислым видом — не видать тебе кавалеров!

— А мне их и так не видать, — зло процедила, усаживаясь удобнее. — Скажите, ава Мали, а к чему мне приходить на пир, если меня никто не замечает? Я вот здесь ради чего сижу? Угол собой украшаю? Мало света, так я желтым фонариком служу.

— Не дерзи, Астрид! Девушку дерзость не красит. Лера должна улыбаться и смотреть со снисхождением, даже если в душе она в этот момент ногтями заживо сдирает шкуру со своего недруга.

Я приподняла бровь. Нянюшка бросила внимательный взгляд на Яську. Неужели она знает, что мы, мягко выражаясь, не дружим?

— И все-таки я тут зачем? — мое разочарование не желало молчать.

Хотелось, чтобы хоть кто-нибудь понял, как тяжело сидеть вот так, когда мечтается танцевать. Порхать бабочкой по залу.

— За надом, — проворчала няня. — Это часть твоего воспитания. Сиди и наблюдай, как взрослые себя ведут. О чем говорят, как общаются. А вообще, просто кто-то очень торопится вырасти и вступить во взрослую жизнь!

— А разве это плохо? — я расстроенно пожала плечами.

— О, поверь, милая моя, — няня тихо засмеялась. — Я много бы отдала, чтобы вернуться в свое беззаботное детство. Скинуть с плеч груз ответственности. Забыть о долге. О службе. Об обязанностях. Надеть короткое платье и устремиться в поле. Быть вольной как ветер, смеяться беззаботно. И мечтать о светлом и добром будущем.

— Быть незаметной тенью и слушать, как старшие насмехаются над тобой, — пробурчала, совсем не разделяя ее настроения.

Что может быть хорошего в том, что ты маленькая?! Ни-че-го!

— Астрид, что-то произошло сегодня, о чем я не знаю? — ави Мали склонилась надо мной. — Обычно ты не столь хмурая...

Поджав губы, я молчала, но желание поделиться своим несчастьем хоть с кем-нибудь было столь велико... Да и няня все равно все прознает. Разве от нее утаишь?!

— Я сказала Шиму, чтобы он даже не подходил ко мне на пиру! В танце будет отказано! — выпалила и закрыла лицо ладонями.

— О как! Ну и молодец! Я смотрю, юный орин и вовсе не пришел. И лерда с братом не видно. Может, орин Камли решил срочно уехать. Днем прибыл гонец — наши правители объявили войну...

Брякнув это, няня внезапно умолкла, поняв, кому она все рассказывает. Но главное я уловила.

Значит, все-таки война!

Шим улетит, а я даже не попрощаюсь!

Эта мысль так встревожила, что я подскочила с места.

— Ты чего это, лера? — ави Мали грозно прищурилась.

— Мне нужно в уборную. Срочно, — прошептала я. — Очень надо!

— Ох ты, незадача! Ну беги, но возвращайся быстрее.

Кивнув, я побежала из зала, позабыв о приличиях. Уже в коридоре услышала тяжелый топот воинов. Чтобы не быть пойманной отцом — а вдруг это он — спряталась за ближайшей шторой. Мимо прошагали суровые мужчины в толстых кожаных куртках с мечами на поясе. Впереди отец Яськи — наш начальник охраны. Но остальные воины... Я не помнила, чтобы у нас в казармах служили такие.

Может, отряд дяди?

Мужчины вошли в бальный зал, а я, выбравшись из своего укрытия, рванула дальше. Влетев на третий ярус, согнулась пополам и только потом сообразила, что мне же не в комнату нужно, а на улицу! Или в зал переговоров? Если орин Камли отбывает, то последние дела с отцом они будут улаживать там.

Вот я дурная голова.

Восстановив дыхание, выпрямилась и уже спокойнее спустилась на ярус ниже. Тихо прокралась вдоль стены к открытой двери и вовремя шмыгнула за штору.

Из зала вынесли орина Камли.

Я с ужасом уставилась на его огромные ноги, волокущиеся по деревянному полу. Генерал драконов был без сознания, и тащили его неизвестные мне воины-маги.

Сердце забилось как бешеное.

Топот сапог незнакомых мне мужчин вгонял в панику.

Закрыв глаза, вдруг увидела, как огромный изуродованный черноволосый воин склоняется надо мной и пытается схватить. Он зол и явно намерен причинить мне вред.

Я вздрогнула, но видение не исчезло. Оно сменилось иным. Небольшая поляна, усеянная мертвыми и ранеными, жуткий рык все того же ужасного дракона. И я... С мечом в руках. Липкая кровь на пальцах, такая холодная. Передо мной ползает человек, явно из простых и молит о пощаде.

Глава 6

Десять лет спустя

Леса лена Орфана

По округе разнесся громкий звон колокола храма.

— Первый, — тихо шепнула я и, щурясь от яркого солнца, проникающего через открытый полог палатки, поправила длинный подол грубой темной юбки. Подвязала крепче сплетённый из кожаных полос ремешок. Мужская рубашка-косоворотка была мне слегка великовата в плечах, но это даже удобно. Скрывало объемную грудь, перевязанную широкой материей. Взяв в руки серый платок, взглянула на себя в тусклое, местами почерневшее зеркало.

Подавила зевок.

Я снова не выспалась. Холод не способствовал крепкому сну и отдыху. Глаза слипались. За столько лет я так и не привыкла к меховому одеялу на земле вместо мягкого матраса на кровати.

Терпела? Да.

Свыклась с мыслью, что иного не будет? Конечно.

Но все не могла отпустить мысль, что когда-то было все по-другому. И где-то там в другой жизни я знала тепло пуховых перин и одеял. Жаловалась глупая на короткие платья. А теперь у меня и платья-то нет.

Ни взрослого, ни детского. Ни цыплячьего.

Не так я повзрослела, как положено лере.

Со смертей и войны, голода, холода, боли. Обмороженных ног.
Это неправда, что жрицы добровольно не носят обувь.

У них ее просто нет. Какие ботинки выдержат бесконечные дороги?
Вот и получается — летом босыми ступнями по земле ходишь, а зимой — наматываешь толстый слой материи.

Но и это не всегда спасает.

Пространство снова наполнилось громким глубоким колокольным переливом.

— Второй звон, — выдохнула и заметила, как предательски задрожали руки.

Давно со мной подобного не было.

Но и день как-никак особенный. Единственный праздник в жизни послушницы.

С сегодняшнего дня я закрою свое лицо.

День моего вступления в ряды жриц Яники! И пути назад уже не будет. Я выбрала дорогу служения и отречения.

Но выбрала ли?

Нет... Мне хотелось бежать сломя голову подальше от этого серого угрюмого храма. От всех этих правил, изнуряющих тренировок. Строгого послушания. Я не была создана для всего этого.

Но... Мне просто некуда было бежать.

Кругом война и перевес не на стороне магов.

Мы постоянно углублялись на север. Возводили новые храмы. Обживались, но драконы настигали, и снова приходилось идти вперед. Вся жизнь в дороге. Это заставило окончательно повзрослеть. Забыть об удобстве, уюте, красивой одежде, сытой пищи.

Хочешь жить — иди вперед. Оставляй след босых ног на голой земле.
Не жалуйся, не ной, терпи.

Сражайся, выкручивайся, выживай.

А не можешь, так место тебе в неглубокой яме на обочине богами забытого тракта или лесной тропинки.

И в могилу тебя уложат даже без плаща. Он будет нужен живым.
У жриц Яники не было ничего. Лишь меч, лишь путь...

Путь в никуда...

Весь смысл жизни в том, чтобы выжить и более ничего.

К нам приходили обедневшие вдовы, неприкаянные бесприданницы, девушки, что оступились в связях с мужчиной. Нам подкидывали беспризорных девчонок.

Жрицы принимали всех.

А после у них начиналась иная жизнь.

Серая, лишенная всякого смысла.

Подняв свои потертые кожаные ножны, вытащила меч. Простой легкий клинок, без изысков и украшений. Рукоять из отполированного дуба. Острый. Это да.

Стала ли я сильной воительницей? Ну, я старалась. Это единственное, что имело смысл в моей жизни.

Научиться держать меч, правильно наносить удар клинком.

Зачем мне это?

Я нахмурилась. Время суровый и беспощадный враг памяти.
Закрывая глаза, вспоминала отца, замок, прежнюю жизнь... Мерзкое лицо дяди, Берси, Маро...

Но с каждым годом деталей становилось все меньше и меньше. Уходили имена, черты лица размывались, чувства притуплялись.
Но оставалось одно — лютая злость за близких... За отца.

Страх за судьбу Шима...

О, Шим... Самое светлое воспоминание. Он все же оставил мне частичку себя. Улыбнувшись, протянула руку и коснулась подушечками пальцев гребешка Лючи. Мой маленький смелый дракончик нежился в лучах солнца и совсем не понимал терзаний своей хозяйки.

Моя девочка подросла и отрастила крылья. Стала сильнее, проворнее.
Еще бы! Здесь тебе не замок. Еда сама в тарелку не упадет. Правило для всех одно: урчит в животе — вперед на охоту.

Не способен охотиться — зарабатывай.

О, я узнала тысячу и один способ добыть денег и кусок хлеба. Чем я только не занималась: и свинарники чистила, и кур ощипывала, и в огороде полола, и обозы охраняла... Да, это не то, чем должна заниматься лера...

Хотя, какая я теперь лера?

Моя судьба была определена — еще одна из безликих жриц Яники.
Накинув на голову платок, скрыла золотистые густые локоны и, отогнув один край материи, прикрыла им половину лица, оставляя лишь глаза.
Еще один удар в колокол... и пути назад уже не будет.

Еще один удар... и я навсегда перешагну черту, разделяющую леру рода Фахар и жрицу Астрид.

Я перестану быть собой.

Но другого мне не дано. Закрепив платок, осторожно подняла Лючи и прицепила ее на грудь. Моя ящерка легче не становилась, наоборот, все набирала вес.

— Будешь так толстеть, совсем носить на себе тебя не смогу, — пожурила я ее.

В ответ на меня даже не взглянули — оказалась недостойна.
Усмехнувшись, я закрепила ножны на поясе и, накинув коричневый шерстяной плащ на плечи, отправилась к древнему храму.

Откинув шире полог, ступила на стылую землю...

Осень в этом году выдалась на редкость холодной и суровой. Деревья спешно меняли окрас, переодеваясь в желтые и красные наряды. Рябина, нависающая над моей наспех возведенной из веток и шкур палатки, пестрила оранжевыми огненными гроздями.

Резкий порыв ветра распахнул полы плаща и скользнул по бедрам вверх. Лючи недовольно зашипела и спешно заползла на мое плечо, с трудом умещаясь там.

— Терпи, подружка, — прошептала я. — Идет слух, что по нашим следам плетется генерал Ярвен Шрам. Что ему только надо?! Я тебе скажу, не самый приятный из драконьего рода, судя по тому, какие россказни о нем ходят. Так что топать нам дальше по свежему снегу на север.

Глава 7

И снова эта тишина. Лада, согнувшись пополам, пыталась отдышаться.
Отмерев, часть жриц стремительно бросилась к выходу, но тут же была оттеснена обратно.

В храм вошли мужчины.

Воины.

Высокие, грубые, широкоплечие.

Достаточно было взглянуть на их волосы, в которых словно нити мелькали красные и оранжевые пряди, и сразу становилось понятно — к нам явились огневики.

Личный отряд Ярвена!

Он же, если верить все тем же слухам, вызывал черное всепожирающее пламя. Оно уничтожало все, до чего могло добраться, обращая даже камень в пепел.

Опустив меч, я прищурилась.

Дела наши были плохи.

Я никогда не слышала, чтобы Ярвен лично участвовал в уничтожении жриц. Но все бывает в первый раз.

Зачем-то же он явился!

Да и вообще, ничего, кроме смерти, магам от драконов ждать не приходится.

Все молча наблюдали за действиями чужаков. Никто не решался спровоцировать их на атаку. Все понимали — в храме дети, слабые вдовы, которые опаснее кухонного ножа ничего в руках не держали. Они попадут под удар. И даже вступи мы сейчас в бой, что горстка женщин против маленькой армии генерала?

Мы проиграли, не успев обнажить свои клинки.
Мужчины заходили за спины жриц и послушниц, окружая нас в плотное кольцо.

Ксани поднялась и придвинулась ко мне. Арида же, пока была возможность, бросилась к своим дочерям. На ее лице был неподдельный ужас.

Воинов становилось все больше, а круг жриц сужался и все это в полном безмолвии.

Мужчины заполнили все пространство. Их было как минимум втрое больше, чем нас.

В тяжелых потертых в боях кожаных куртках, в металлических нашивках на штанах и прочных сапогах они казались несокрушимыми.
Я сглотнула, понимая, что этот враг — не оборванцы-дезертиры и не разбойники из деревенских. Эти куда страшнее и сильнее будут.
Наконец, на входе показался крупный воин. Он даже рядом с остальными мужчинами казался настоящим гигантом. Его силуэт занял весь дверной проем. Солнце ореолом освещало массивную фигуру. Сделав несколько шагов в полумрак храма, военачальник встал между двух стоек с факелами, демонстрируя всем свое лицо. Я затаила дыхание. На правой стороне лица мужчины отчетливо виднелся глубокий рубец. Темная борозда начиналась над бровью дракона и спускалась по щеке вниз, разделяя подбородок пополам.

Он жутко скалился, пугая еще больше. Кажется, ему и меч из ножен доставать не нужно. И так уже все прониклись мощью непрошеного гостя.
Дети, глядя на него, медленно пятились, заходя за спины женщин. Воины, что стояли по кругу, пугали их куда меньше.

Я быстро обвела взглядом жриц. Они стояли, вытянувшись по струнке, и таращились на него, выжидая дальнейших действий генерала.
Некоторые заметно кривились. Это слегка смутило. Я бы не назвала мужчину страшным или уродом, как преподносилось нам.

Нет.

Но... Стоило взглянуть в его черные глаза, как в душе похолодело. Лед, отрешенность, безразличие. Мне легко верилось, что он, не дрогнув, спалит здесь все и всех.

— Что тебе нужно, генерал Ярвен? — отмерла верховная. — Зачем ты явился в нашу общину? Разве мы нападали на драконов или в чем-то чинили им неприятности?

Жрица сохраняла видимое спокойствие, но было заметно, как дрожат кисти ее рук.

Он с интересом взглянул на нее и прищурился. Усмехнулся. Шрам стал заметнее. Он будто нарочно демонстрировал его. Что ранение было нанесено магией и гадать не надо. Раз уж за столько лет не смогли залечить.
Я представила, как он ненавидит весь наш род.

А в храме сейчас находились лишь магички да простые женщины.

— Генерал Ярвен, что привело тебя к нам? — голос верховной стал звонче. — Чем мы обязаны столь высокому гостю?

— Что же так негостеприимно, женщина? — Дракон двинулся вперед, пристально рассматривая послушниц. — Явился я не просто так, а по важному делу...

— Какое у нас с вами может быть дело?

— У нас, конечно, никакого, а у меня важное...

Он поднял указательный палец, приказывая верховной замолчать. А сам по кругу обходил толпу, всматриваясь в закрытые платками лица.
Мы, застыв, как завороженные следили за каждым его шагом, за каждым движением.

— Все, магичка, — шепнула Ксани, — вот и причина, по которой Яника не приняла нас. Зачем мы ей мертвые?!

— Думаешь, убьет? — шепотом поинтересовалась я.

— Я видела, как драконы уничтожают наши селения. Плевать им — дети или женщины. Вырезают всех. Безжалостно и подло. Так чем этот лучше?

Слова оборотницы меня напугали еще больше.

Ярвен остановился и обернулся на нас. Нет, слышать он не мог, я была в этом уверена. Но он отчего-то таращился, не мигая несколько мгновений. После тряхнул головой и снова обратился к верховной:

— Я ищу молодую женщину с голубыми глазами и золотыми локонами. Красивую. Сейчас ей должно быть около двадцати. Она жива. Я слышал о ней от других жриц. Вы хорошо прячетесь, я долго искал. Долго шел по следу от одного храма на юге к другому. Потом на запад, оттуда уже на север. И что-то мне подсказывает — она здесь. Отдадите мне ее сами, и я просто уйду. А нет... Останетесь в этом храме пеплом на полу. Я слишком устал рыскать по лесам. Я пересмотрел вас столько, что уже тошнит от ваших платков. Проще вырезать одну за другой, чем гоняться за призраком.

— Ни одна жрица не выдала бы нахождение своей сестры, — возмутилась верховная.

— Ой, женщина, — рявкнул он, — да стоит поднять над костром трепыхающуюся какую-нибудь девчушку, так такие трели начинают петь. Языки развязывать я умею.

Испугавшись не на шутку, я резко обернулась на Ариду. Прижимая к себе дочерей, она старательно прятала их под плащ, словно это могло спасти. Остальные послушницы и просто обитательницы храма делали то же самое.

— Мы не выдаём своих, генерал, — упрямилась верховная, но видно было, как ее мелко трясет. — К тому же наши головы скрыты, мы не знаем у кого какие локоны.

Глава 8

Схватив и не дав даже опомниться, дракон взвалил меня на плечо и потащил к выходу. Взвизгнув, я зачем-то размахнулась и врезала ему кулаком пониже лопаток. Но куда там. Этот мужчина был словно из камня выбит. Только ладонь ушибла. Опомнившись, свесилась ниже и принялась быстро шарить по его поясу. У мужчин всегда там находился нож...

Но... Не в этот раз.

Оставалось только одно: оперевшись в его спину, я выпрямилась и дважды негромко свистнула. Лючи под плащом мгновенно изворотливо развернулась и проворно поползла по мне верх. Ее коготки через ткань рубашки неприятно царапали кожу.

Я ехидно скривилась, ведь мое безотказное тайное оружие грозно в действии.

Ничего не подозревающий генерал мягко встряхнул меня и приложился, гад такой, ладонью по моему заду.

У меня от злости кровь приливала к голове.

Я мысленно придумывала для него тысячу и одну кару, пока руками от бессилия колотила по спине этого изуродованного деспота. Хуже типа я в жизни не встречала!

И дело было даже не во внешности! Его шрамы заметно уступали по ужасности характеру.

Нрав у этого дракона был, ну прямо, дрянь! Чего уж.

Мерзкий высокомерный мужлан!

Но несмотря на свою злость, я все же следила за тем, что происходило вокруг. Женщин из храма вывели. Всех до одной. Отвели к палаткам подальше от основного здания. Дети прижимались к взрослым, но выглядели уже куда менее напуганными.

Надежда, что их не тронут, росла и укреплялась в моей душе.
Лючи тем временем продолжала упрямо пробираться верх.

Мы отошли от храма буквально на пару шагов, когда генерал натурально зарычал. Я тут же оказалась на ногах. Но от неожиданности равновесия не удержала и повалилась на пятую точку, чуть не придавив свою воинственную ящерку, болтающуюся на моем бедре.

— Да что за…

Ярвен выдал такое сочетание слов, что даже у меня, слышавшей всякое в тавернах, челюсть слегка приоткрылась. Его правое ухо заметно кровоточило, а моя любимица шипела злобно так... от всей души.

— Вот только троньте ее! — вырвалось у меня. — Сами виноваты. А Лючи защищала свою хозяйку!

— Лючи?! — Он замер. В его глазах скользнула растерянность. — Лючи... — Ярвен присел и уже куда спокойнее прошелся взглядом по моей чешуйчатой защитнице. — Такая большая...

— Нормальная, — я сгребла своего дракончика в охапку и спешно засунула за шиворот от этого типа подальше. — Я надеюсь справедливые и величественные драконы не опускаются до банальной низменной мести к животным?

Он вздрогнул. Нахмурился и странно тряхнул головой. Поднял взгляд на меня и словно о чем-то задумался. Прошло, наверное, несколько долгих мгновений, прежде чем он заговорил:

— Астрид, девочка, а тебе не кажется, что ты ведешь себя сумасбродно? Я ведь могу оказаться вовсе не благородным. Ты маг и не стоит вот так с такой бравадой кидаться на врага. Это может плохо закончиться.

Он был прав, и я это понимала. Но мой внутренний голос странно хмыкнул.

— Я давно не девочка, генерал, — уже спокойнее произнесла, смело выдерживая взор этих черных как бездна очей. — Вы пришли за мной и четко проговорили, что вам нужна наследница. И не полумертвой, иначе вы бы не стали даже разговаривать со мной. Нет... Ничего вы мне пока не сделаете, а потом, по-любому, уничтожите. Это — я показала ему браслет, — дракон надевает лишь избранной или той, которая не доживет до появления единственной. Не нужно видеть во мне глупую леру, генерал. Я все прекрасно понимаю.

Я ухмыльнулась. Нет, иллюзий я не питала насчет своего будущего.

— Вот так ты все видишь? — он склонил голову набок.

— А я разве не права? — с моих губ сорвался смешок. — А что изменится, если я сейчас проявлю мягкость характера и покорность? Сохраните мне жизнь? Не уничтожите? Не сотрёте с лица земли, как только лен отойдет вам? Как только совершите свою месть, кому бы она ни была адресована. Я не ваша избранная, но теперь жена. А значит, как только вы продемонстрируете меня своему императору — земли лена Фахар станут ваши. А дальше... я окажусь помехой на пути к полному счастью.

— Думаешь, убью? — он приподнял бровь и взглянул на меня с таким снисхождением, что я себя действительно неразумным ребенком почувствовала.

— А что любить будете до конца своих дней? — мои губы кривились в горькой ухмылке. — Я видела, орин, как умер отец и знаю, как поступают такие, как вы...

— Не смей! — он рыкнул так, что я отползла от него, резко подавшись назад. — Никогда не смей сравнивать меня с лердом Рамси.

Меня передернуло. Лердом, значит?! Выходит, дядюшка своего добился, гад ползучий.

— Я не намерен тебя убивать, лера. Так что включи благоразумие и перестань мне дерзить.

Я нахально задрала подбородок. Цель была достигнута: он забыл о Лючи и гнев его переключился на меня.

Мой дракончик замер, зацепившись коготками за лиф нижней рубашки, и не шевелился.

Прикрыла рот и я, сочтя, что уже достаточно тут наговорила.
Мое молчание генерал предпочел понять по своему

— Вот так-то лучше, лера, — наивно кивнул он. — Покорность тебе к лицу.

Отойдя на шаг, мужчина вдруг вспыхнул черным пламенем. Его лицо исказила гримаса боли. Жуткая, вынимающая душу. Я выдохнула, как будто ощутив ее отголоски на себе. Это напугало. Но я тут же отогнала столь нелепые мысли. Не могу я ощущать сердцем этого мужчину. Это просто мнительность.

Значит, генерал Ярвен сумел совершить оборот, но какой ценой. Из его носа вытекла струйка крови.

Сглотнув, я вдруг почувствовала жгучее желание подбежать к нему и умолять не делать этого. Не причинять боль. Не мучить себя.

Но прошло еще мгновение и передо мной предстал огромный дракон с перекошенной глубокими бороздами мордой. Его увечья были столь сильны, что часть носа деформировалась. Широкие шрамы рассекали лоб и веко. Местами чешуя топорщилась, а кое-где и вовсе отсутствовала.

До меня дошло, это не человека калечили. Зверя! Те увечья, что на теле Ярвена, лишь отголоски.

Глава 9

Петляя между телег, услышала впереди грубые мужские вопли и больно знакомый женский боевой клич. Приподняв бровь, пригнулась и быстро пробежалась вдоль продовольственного обоза. Снова низкий бессвязный рык. Я ускорилась, опасаясь, что лисе придется одной туго.

В очередной раз присев, уставилась на босые мужские ступни, частично обмотанные куском то ли плаща, то ли одеяла. Скосив взгляд, заметила и пару истрепанных потертых сапог. Кажется, мне сюда. Шмыгнув под повозку, выбралась за спиной двух нападающих на лисицу мужиков.
Подруга скалилась и рычала в свойственной ей манере. Увидев меня, она довольно растянула губы и взглядом указала на босого. Я поняла ее мысль.

Прищурившись, перехватила удобнее рукоять меча и сделала всего один выпад. Острие стремительно, но мягко вошло в человеческую плоть, скользя, рассекая ее. Дезертир захрипел и медленно осел на землю. Из его шеи брызнула кровь, заливая рваную линялую рубаху и попадая частично на меня.

Сделав шаг назад, я снова подняла клинок.

Отчего-то в этот момент вспомнился вопрос черного дракона, овладела ли я искусством ведения боя. Нет, меня просто научили убивать и не чувствовать после этого угрызений совести. Я больше не видела перед собой мужчин. Это отребье, нападающее на женщину. Зачем? Наверное, они и сами этого не понимали.

Дезертир, натужно хрипя, завалился набок, зажимая рану грязными руками. Через его пальцы все еще сочилась темная, густая кровь. Его подельник совершил одну-единственную ошибку — лишь на мгновение обернулся на поверженного мною врага. Он так и рухнул с удивленным выражением лица.

Ксани всегда была стремительной и редко колебалась. Ее клинок четко вошел между ребер мужчины, пронзая его гнилое сердце.
Рывок и она выдернула невесть как добытый меч.

— Ну и в какую передрягу мы вляпались, лера? — тихо прорычала она, забираясь вместе со мной под широкую телегу.

Забившись туда, мы улеглись на землю и внимательно осмотрелись.

— Ну чем нам все это грозит? — не унималась лисица. — Чего этому уроду шрамированному от тебя надо?

— Пока не знаю, — проворчала я в ответ. — Но тот горный кис явно в тебе, а не во мне, заинтересован.

— Чего это? — она забавно выпучила глаза.

— А этот Ярвен мне прямо сказал — ты не его забота, — поддела я подругу по несчастью. — Выходит, ты головная боль кота. Так что и я тебя могу спросить, в какую задницу мы вляпались? И что у тебя с этим мохнатым?

Лючи, услышав недовольство в моем голосе, тихо зашипела, напоминая о себе.

— Ничего у меня нет и быть не может с этим... — у Ксани разве что дым носом не шел. — Да я вообще этих мужиков впервые вижу!

— Вот не поверишь, лиса, я тоже! — кивнув, засмеялась, глядя, как на ее лице проступают красные пятна.

— Ой, да ну тебя! Нашла время шутки шутить, — фыркнула она и отвернулась.

А между тем рядом с нами какой-то задохлик из драконов затеял бой. Извернувшись, я уставилась на него снизу вверх. Худущий, что жердина. Волосы — белое мочало, свисающее до плеч. А глаза белесые, страшные. Рыбьи. И бился он как-то вяло. Впрочем, его противник тоже прыти особенной не проявлял. Что-то странное было в этом поединке. Словно они от нечего делать тут мечами размахивают, создавая вид активного противостояния.

Мы с Ксани переглянулись. В этот момент перед нашими лицами возникли грязные мужские стопы, перемотанные ветошью. Вонь от них шла такая, что, казалось, у нас сейчас носы обуглятся. Рыбеглазый же убивать своего дурнопахнущего противника не спешил. Так что нам ничего не оставалось, как терпеть этот смрад от мужских немытых ног.

Но надолго нас не хватило.

Не выдержав первой, я резким ударом меча перерезала дезертиру сухожилия под коленями. Он завалился на землю. Ящер же таращился на нас так, словно впервые в жизни послушниц Яники увидел.

Сообразив, что дезертира добивать никто не собирается, Ксани одним резким ударом в шею завершила начатое мной.

Белобрысый дракон бестолково моргнул. Склонился, заглядывая под телегу, из-под которой мы так и не вылезли. Водянистые рыбьи глаза забегали по сторонам, будто он выискивал и других свидетелей его не совсем честной битвы.

— А это точно наш? — мило поинтересовалась Ксани, глядя на воина генерала Ярвена.

— Наших здесь нет, — пожала я плечами.

— Может, и этого тогда в расход? — лиса оскалилась, демонстрируя острые клыки.

Я не совсем поняла, шутит она или нет. Но вот ящер выяснять этого не стал. Улепетывал так, что только светлые почти белые волосы на ветру развевались.

— Астрид! — проревели рядом уж больно знакомым басом. — Астрид! Ты где? Астрид!

— У-у-у, — одними губами шепнула Ксани и сделала большие глаза. — Столько неподдельного страха в его голосе. А ты точно своего муженька первый раз в жизни видишь?

— Да отзовись ты, дерзкая девчонка! — вопил дракон. — Астрид! Астрид! Да где ты?!

Он остановился прямо у телеги рядом с телом дезертира.

Я с каким-то странным интересом рассматривала его тяжелые сапоги. В голове вспыхнуло воспоминание, словно видение, но из прошлого. Красивый юноша, сражающийся с соперниками. Он тоже всегда носил такую вот громоздкую обувь.

Моргнув, вдруг увидела и иную картину.

С залитым кровью лицом Ярвен лежал на глиняной земле. Он не двигался. Голова покоилась на низком плоском камне, а ноги вот в этих самых сапогах закованные в цепи. Он смотрел на меня с какой-то неподдельной нежностью и почему-то улыбался, а рядом с ним стоял палач с огромным топором в руках. Это была казнь...

Я снова моргнула и передернула плечами, отгоняя эту жуткую картину. В горле пересохло. С трудом сглотнув вязкий ком, ощутила такой холод в душе, что стало физически больно.

— Тагар! — зарычал генерал. — Я не могу ее найти! Тагар!

Я взглянула на Ксани, она поморщилась и первой выбралась из нашего укрытия. Я нехотя последовала за ней. И все это под удивленным взглядом генерала. Его взгляд блуждал по моей выпачканной в брызгах крови одежде и остановился на мече, который я не выпускала из рук.

Глава 10

Лагерь у генерала Ярвена оказался не маленьким. Дезертиры здорово здесь погрому навели, но, похоже, что с их стороны это был просто акт отчаянья.

И я могла их понять. С северной части лагеря за палатками стояли телеги, и не нужно было гадать, что на них. Мешки с мукой и зерном! Рядом телега с бочками. В них наверняка вымачивали в соли мясо. А может и сало. Все это не слишком тщательно прикрывала сверху пропитанная смолами водонепроницаемая плотная ткань, которую по обычаю изготавливали из грубо выделанной особой травы. Высокой такой. Она росла вдоль берегов рек, и найти ее для жриц — большая удача. Мы тоже умели получать из ее стеблей те самые волокна и шить из них плащи.

— А эти ящеры явно не голодают, — Ксани смотрела в ту же сторону, что и я. — Кажется, ты удачно вышла замуж.

— Да, не бедствует... — пробормотала я и тут же смутилась. Подначка подруги достигла цели. — Я не выходила замуж! — фыркнула и отвернулась.

— Хм... Я видела другое, — не унималась лиса. — А ты правда дочь богатенького лерда?

Она толкнула меня локтем в бок.

— Да, — нехотя проворчала я. — Но отец мертв, и ничего у меня нет!
Она умолкла, лишь неоднозначно как-то хмыкнула.

Хрут оглянулся, мазнув по мне взглядом. Он, похоже, слышал наш разговор, и меня это отчего-то насторожило. Просто доверия эта рожа совсем не вызывала.

— В тебе всегда было что-то такое, — шепнула Ксани, отвлекая от этого дрыща чешуйчатого.

— Какое? — я приподняла бровь, не понимая, о чем она толкует.

— Заносчивое! — лисица проказливо оскалилась.

Вот задира, а!

В ответ на ее слова из-под плаща показалась мордочка Лючи. Моя красавица недовольно зашипела в сторону оборотницы.

— Ну ладно! Не заносчивое, а слишком правильное, — тут же пошла на попятную лиса. — Воспитание ведь не скроешь. Грязными руками ты еду никогда не тронешь. Место старшим всегда уступишь. Да и за ящерку твою на городских ярмарках хорошо бы монет дали.

— Она не продается, Ксани! — поджав губы, я пыталась не реагировать на ее явные подначки.

— Да знаю я, Астрид. Просто... Нет, ну я всяко думала, но чтобы самая настоящая лера...

— Ага, настоящая, — пробубнила я, отвернувшись от телег. — Как думаешь, сбежать тяжело?

Мой взгляд метнулся в спину этого Хрута. Вроде далеко отошел, не должен слышать.

— Что все? Уже брак опостылел? — хохотнула Ксани. — Ну и правильно, ты себе красивее ящерицу найдешь. А насчет побега, — она понизила голос до шепота. — Это смотря, куда этот немощный нас сейчас заселит. Что рядом с генералом ящериц — это ясно понятно. Нам бы узнать, где обитает этот кот плешивый...

Она умолкла, зло поджав губы. Я прищурилась. Поддеть ее, что ли? Хотя ладно это я всегда успею.

Рыбоглазый, постоянно оборачиваясь на нас, обошел большое кострище и заспешил к высоким широким палаткам, изготовленным из толстых шкур. Выглядели они весьма добротно. В таких и летом не жарко, и зимой не холодно. Солнце ярко переливалось в густом ворсе, приглашая забраться внутрь этого надежного убежища и прилечь.

— А может, завтра сбежим? — предложила Ксани, рассматривая палатку. — А сегодня поедим нормально и поспим в тепле.

— Лиса, да ты неженка! — отвесила я шпильку в ее адрес и прибавила: — Иди под бок к коту, там погуще мех будет и потеплее.

После моих слов ее всю бедную аж перекосило. Не удержавшись, я громко захохотала, чем привлекла внимание воинов у костра. Обернувшись на нас, они заулыбались, приветливо и чуть смущенно.

За их спинами виднелся большой, сколоченный из досок разделочный стол, ямы, в которых плясали язычки невысокого пламени, ведра и сложенная стопками посуда. Полевая кухня!

— Ммм, — я довольно повела носом.

— Да, — Ксани кивнула. — Уж больно мясо у них ароматно пахнет! Аж слюнки текут.

— Это да, так что и поедим, и поспим, а на рассвете со свежими силами сделаем ноги. Не улыбается мне, быть марионеткой в руках неизвестно кого. Своего дядю я и сама прикончить могу. Мне тут помощники не особенно и нужны.

— Месть — дело благородное, но хлопотное, — закивала Ксани и снова повела носом.

Пахло действительно весьма аппетитно.

А тем временем в лагере спешно наводили порядок. Тела убитых дезертиров утаскивали на край поляны. Сломанные палатки спешно чинили. Но главное полевая кухня работает как ни в чем не бывало. Высокий, широкоплечий повар со знанием дела помешивал в огромном котле сытный обед.

Наконец остановившись, рыбоглазый Хрут указал нам на одну из палаток. Ту самую из густых шкур. Рядом с ней стояла еще одна, но куда крупнее. Это и дураку понятно — жилище самого генерала.

Пожав плечами, мы поспешили куда сказали. Но не успели откинуть полог, как на нас выскочила женщина. Немногим старше меня. Крестьянское широкое лицо, коса до лопаток. Полная, невзрачная... И все же я отчего-то продолжала рассматривать ее.

— Лера! — Она испугалась и сделала несколько шагов назад. В ее руках я заметила одеяла и еще некий сверток. Тряпки для обтирания, что ли.

Девица открыла рот и странно затряслась. Такая реакция и вовсе поразила. Я продолжала скользить по ней взглядом и рыться в своей памяти. Лицо. Оно явно было знакомым.

— Что застыла, Яська? — гаркнул Хрут. — Генерал сказал приставить тебя к лере и ее... спутнице, — он поморщился, глядя на оборотницу.

— Яська? — повторила я и вдруг до меня дошло, что это за «баба». Ненависть волной всколыхнулась в душе. — Ну здравствуй, тварь! Вот так встреча! А я о тебе не забывала, но вижу, предательство тебе пользу не принесло. Как же твой папочка допустил, чтобы ты вот тут среди драконов... Он же славный маг, предатель своего лерда. Грязный убийца и мятежник. О, я помню, как ты важно вышагивала в ту ночь по коридорам. Лерой себя там, наверное, уже мнила. На кого Шима решила обменять? На Маро или Берси? Кто из них в наследнички метил? Перед кем ты ноги рассчитывала раздвинуть?

Яська побледнела и отступила еще на шаг.

Глава 11

Остаток дня прошел на редкость спокойно и неожиданно лениво.

Не привыкшие бездельничать мы с Ксани страдали на мягких соломенных тюфяках и не знали, куда себя деть. Нам принесли тазы с водой для умывания. Потом обед — жаренное на вертеле мясо и густая затирка. Затем снабдили дополнительными одеялами. А также приперли невесть откуда взявшиеся платья. Великоватые и свободные в талии, но судя по состоянию строчек и низа подола — новые.

Вечером, глядя, как разгораются в лагере высокие костры, я блаженно зевала, укрытая теплым пледом, и гадала, что же там будет на ужин. Лючи, все же ускользнувшая от меня, вернулась максимально быстро с огромным тонким шматом сырого мяса. Разложив свой трофей сбоку у входа в палатку, она весело уплетала его, поглядывая одним глазом в сторону кухни.

— А не лопнет? — поинтересовалась Ксани, наблюдая за этой чешуйчатой рабой своего желудка.

— Хм... — я послала недобрый взгляд ящерке. — Если еще раз слиняет, ошейник на шее закреплю.

Лючи замерла и сфокусировалась на мне. Из ее пасти так и торчал кусок мяса.

— Дожёвывай быстрее, — шикнула я на нее. — И из палатки без моего ведома ни шагу. А то следующее блюдо в этом лагере будет ящерица на вертеле с яблоком во рту.

Вот зря я про яблоко сказала, эта обжора снова покосилась на выход и, заглотнув кабанину, задрала морду вверх, явно принюхиваясь.

— Нет, ну я твою любимицу очень даже понимаю. Если они нам сейчас принесут кусок вареного мяса в бульоне с овощами, то беги отсюда сама, Астрид. Я остаюсь еще погостить, — хмыкнула лиса и в который раз потянула носом.

— Как вариант, умыкнуть телегу с их припасами, — дельно предложила я.

— Догонят, вернут, еще и допуск к полевой кухне закроют, — Ксани зевнула, прикрывая рот ладонью. — Лера, тебе разве не говорили — не кусай руку дающего.

— Да меня учили несколько по-иному. Книжица такая толстая была по этикету. Увесистая. Ей и убить можно. Там в первых главах было что-то вроде, — я сделала умное лицо, подняла указательный палец вверх и процитировала: — «Настоящая лера всякого рода гадость в рот брать не должна!»

Оборотница прыснула со смеху и сладко потянулась.

— Говорят, к хорошему быстро привыкаешь, но, чтобы настолько, — негромко произнесла она немного погодя. — Я уже и не помню, когда так хорошо ела.

— Дома, наверное... — предположила я.

— Нет, точно нет. Я байстрюк, — уголки ее губ скривились. — Ты, лера, скорее всего, и не знаешь, что это.

— Отчего же? Мой отец мужем был хорошим и от матушки не гулял, да и после ее смерти сплетен не ходило. А вот дядька успел байстрюков наделать и до брака, и после.

Воспоминание о дяде всколыхнуло ненависть в душе. Подтянув одеяло выше, постаралась закутаться в него плотнее, чтобы согреться. Но все равно было зябко, словно холод был не снаружи, а внутри меня.

— Хм, у вас магов истинная связь выражена слабо, — Ксани заложила руки за голову. — Хотя говорят, если мужчина или женщина иной расы, то в вас магия уз вскипает. А у нас, у оборотней, она настолько сильна, что с ума сойти можно, потеряв ее. Мой отец долго не мог найти свою женщину. Чтобы скрасить одиночество, захаживал к вдовам в своем племени. Бастрюков наделал... На целое селенье хватило бы. А как единственная появилась, так все. Забылись прошлые подруги. Мать заболела, когда мне уже десять исполнилось. Тяжелый был год, голодный. Я пыталась ее лечить. Бегала, еду занимала, травы... — ее голос стал тише. — Не справилась... Она умерла тихо. Я осталась одна. К отцу пыталась прибиться, но там родных детей полные люльки. А жена его, как узнала, кто я, так и вовсе погнала из племени.

Я лежала и внимательно слушала. Ксани вообще была малоразговорчивой, а уж о себе так никогда не словечка. А тут ее прорвало, накипело, видимо, в душе. Наболело.

— К кому тогда подалась? — тихо спросила, прекрасно понимая каково оно — ребенком остаться буквально на улице.

— В соседнее племя. Среди них заведено было браки смешанные устраивать. Зверь, он ведь и от мамки, и от папки может передаться, а то и от деда бывает. Глава того племени сам был из такой семьи. Хоть и волк у него лютый, да сам человек — слабый правитель. Меня приняли в семью пекаря, выделили мне угол, пристроили к работе. Видела бы ты, Астрид, какие я булочки пекла. Загляденье, — она мечтательно вздохнула и вдруг преобразилась. Глаза заблестели, на щеках румянец. Я словно увидела ту самую девочку с противнем у печи. Веселую, счастливую. Вздохнув, Ксани прикрыла глаза и продолжила: — И жизнь тогда наладилась, и сын моего опекуна Мироф заглядываться начал. У оборотней, в отличие от драконов, в детстве связь слаба. Это похоже на влюбленность как у вас, у магов. Интерес, любопытство, робкие попытки заговорить. Душа зверя еще молчит, но человек понимает, что чувства просыпаются.

— Влюбилась? — улыбнулась я.

— Да, — она снова просияла. — Даже на свидание бегали. Венок ему плела из лютиков... а потом пришла война, за ней и смута. Кто-то стал примыкать к магам, кто-то к драконам, а кто-то решил, что сдюжит сам по себе, продавив более слабых. Наш правитель ринулся на соседнее племя и разгромил их, отобрав землю. Но пока они праздновали там, в нашу деревню явились драконы. Мстить. Вырезали всех от старого до малого. Ни один дом, ни одну семью не пожалели.

— Не всех, — шепнула я, — ты ведь жива.

— Мироф упал на меня и прикрыл своим телом, — ее голос походил на шелест листвы, такой же тихий и глухой. — Нас так и проткнули вдвоем одним мечом. Только если его насмерть, то мне шрам достался и такая дыра в душе. Из огромной деревни осталась горстка неприкаянных перевертышей. Я до сих пор не понимаю, за что нас? Почему не воинов? Почему не правителя? Почему нас? Ненавижу драконов. Ненавижу оборотней, что примкнули к ним. Они ведь видели их зверство, и все равно служили им как преданные псы. Мне все равно воины Вегарта Белого то были, или еще кого, все драконы одинаковые.

— Твоя история пострашнее моей будет, — признала я. — А в какой момент этого рассказа появится этот горный лев?

Глава 12

Мы медленно отступали к зарослям колючего кустарника. Я не видела опасности, но полностью полагалась на чутье лисы. Внезапно она схватила меня за руку и сорвалась на бег. Мы неслись по узкой лесной тропе.
Позади слышались звуки погони.

— Шевелись, Астрид! — взревела Ксани.

— Оборачивайся, — рявкнула я на нее. — Чего тянешь? Поодиночке легче уйти.

Она обернулась. Во взгляде лисы мелькнуло сомнение. Я хорошо ее знала, сама она меня не оставит, поэтому не раздумывая более, свернула с тропы и понеслась прочь от подруги. Она оборотница. Дитя леса. Ей без меня будет легче. А я не впервые в такой ситуации — выкручусь.

Быстро сообразив, где юг, понеслась в том направлении. Понимала, что возвращаюсь к лагерю драконов, но так было безопаснее.

Низкие ветки больно хлестали по лицу и рукам, цеплялись за волосы, не убранные под платок. Я старалась успевать смотреть, куда наступаю, серьезно опасаясь вывихнуть, а то и вовсе сломать ноги. А за спиной слышались неясные мужские крики, кажется, преследователи сочли меня более легкой добычей.

Это подстегивало двигаться быстрее. Вот только от дезертиров уйти не удавалось, они упорно шли по моему следу.

Обогнув толстое дерево, Я быстро осмотрелась и метнулась в сторону низких кустов шиповника. Придерживая Лючи, на четвереньках пролезла между ветвей и, не поднимая головы, поползла к обрыву. Оттуда четко доносилось журчание воды. Либо ручей, либо неглубокая речка.
Скатившись с пригорка, оказалась на размытом глиняном берегу, вздрогнула. Что-то со свистящим звуком пронеслось рядом с головой. Оторопев, я взглянула на стрелу с оперением, мягко вошедшую в землю возле моей руки.

А вот это уже становится действительно опасным.

Резкий порыв ветра закинул плащ мне на голову. Откинув его, взглянула на чернеющее из-за наползающих туч небо. Где-то вдалеке прокатился первый раскат грома.

Понимая, что вот-вот стихия пойдет в разгул, я поднялась и побежала вдоль берега. Надеялась, что гроза отпугнет погоню. Но тщетно, дезертиры ломились через кусты сверху над обрывом словно медведи. И снова свист надо мной. Острие стрелы врезалось в дерево. Кажется, живой я им не очень-то и нужна. Закрепив понадежнее меч и нож, я неслась по берегу, скользя на глине и не разбирая дороги. За спиной, словно загоняя меня как зверя, орали мужчины. Судя по голосам, их было не менее трех. С таким количеством я одна не справлюсь. Свои силы я оценивать умела. Все, что мне оставалось, это бежать вперед и держать их на расстоянии.

Шансы выбраться из этой переделки у меня были хорошие, и это прибавляло сил.

Главное, чтобы их лучник не проявлял чудеса мастерства. Словно услышав меня, мимо пролетела еще одна стрела и угодила куда-то в воду.
Смекнув, что стреляющий сверху, я прижалась ближе к высокому обрыву. В спину ударил очередной порыв ветра. На небе загрохотало. Оглядевшись, почувствовала, как на лицо упала первая капля дождя. Лючи зашевелилась под плащом, крепче цепляясь коготками за рубаху. Она легко улавливала мою нарастающую панику.

Позади снова заорали. Мужчины даже не пытались вести себя тихо, действовали как загонщики на кураже.

Не думая больше, я побежала по берегу дальше. Ноги, чвакая, утопали в ледяной склизкой глине, перемешанной с тиной. Запах от этого месива шел просто ужасный.

Над головой снова загрохотало, сверкнула молния, и лес накрыло стеной холодного дождя.

Мгновенно промокнув, я старалась хоть что-то рассмотреть вокруг. Река стала единственным верным ориентиром.

Пробираясь вперед, все пыталась уловить звуки отдаляющейся погони, но дезертиры не отставали. В голове крутился только один вопрос — зачем я им так сильно нужна? Что за выгода с меня? А она была, иначе зачем под дождем в такой холод гнаться по лесу?

Выбившись из сил, согнулась. Мне нужна была короткая передышка. Высмотрев укрытие, заспешила к валунам, торчащим из земли у самого порога реки. Здесь начинались низкие водопады, а дно усеивали острые камни, выступающие из воды.

Я притаилась за корягой и пыталась высмотреть преследователей. Дождь откровенно мешал, затягивая пространство легкой дымкой. Темные фигуры маячили среди низкого молодого ельника. Силуэты приближались.
Отдышавшись, я снова понеслась вдоль быстрой, бурлящей реки, спрыгивая с невысоких обрывов. Внезапно раздался громкий хруст. Вздрогнув, только и успела сообразить, что это подо мной треснула палка. Нога поскользнулась и поехала. Я упала навзничь в воду. Течение понесло вперед. Брыкаясь и цепляясь за камень, кое-как выбралась на берег. Ползая по скользкой глине, пыталась уцепиться хоть за что-нибудь, чтобы встать.

Дождь усиливался.

Крики за спиной становились громче.

С трудом поднявшись, почувствовала, как кто-то схватил меня сзади за волосы и дернул.

— Попалась, девка! — радостно завопил мужик. — Быстро бегаешь, но я шустрее. За тебя обещано прилично так золота.

Я не видела своего противника, он старательно держался за спиной, накручивая мои локоны на кулак. Под мокрым плащом зашевелились. Высунувшись, Лючи, зашипев, вцепилась противнику в руку. Воспользовавшись моментом, я выхватила нож и, не теряя драгоценного времени, воткнула его наугад. Острие мягко вошло в плоть. Дезертир завопил и завалился на спину, увлекая меня за собой. Всплеск. Вода на мгновение сомкнулась над моей головой.

Вынырнув, я заорала от отчаянья и уловила над собой огромную тень. Черный дракон камнем рухнул на землю. Пространство охватило темное пламя.

Моргнув, я различила в его очертаниях мужскую фигуру. Генерал взревел, объятый собственной магией.

Все стихло. Подняв голову, Ярвен поймал мой взгляд. Столько боли плескалось в его очах.

Дезертир опомнился и попытался выбраться из реки. Его рука все так же сжимала мои волосы, запутавшись в них.

Ярвен, расправив плечи и выдернув из ножен свой огромный меч, пошел прямо на нас. У меня сердце в пятки ушло, когда он замахнулся...
Раскат грома и мужчина, что совсем недавно так радовался моему пленению, вздрогнул и обмяк. Его пальцы разжались, выпуская свою добычу.

Глава 13

Меня разбудил сладкий аромат жареного мяса. Открыв глаза, уставилась на широкие листья, на которых дымился завтрак. Села.
Ксани еще спала, возле нее так же лежала уже приготовленная еда. Тагар тушил костер, Ярвен чистил куртки. Они действовали слаженно. Странно все же вышло, что двое мужчин в поисках женщин объединили усилия, и надо же нашли их одновременно. Возможно это действительно судьба или происки богов.

— Астрид, что-то ты рано. — Ко мне подошел генерал, накинул на мои плечи тяжелую куртку и закутал в нее. — Утро выдалось морозным, — пояснил он свои действия. — Поешь. Мы скоро выдвигаемся.

— Долго идти? — я смутилась, окружённая такой заботой.

Это не то, чтобы стесняло, пугало даже. Мысли немного улеглись, я смирилась со своим пленением, но теперь в голове возникли вопросы. С чего ему окружать меня таким вниманием? Ладно Тагар, там, похоже, связь истинных.

Но Ярвен?

Почему этот суровый дракон с изуродованным лицом ведет себя так странно. И главное, я не чувствую фальши в его поступках.

— Долго, но справлюсь, — усмехнулся дракон. — Оборот сейчас для меня опасен. Так что, как говорят в народе: своя ноша не тянет.

— Я не твоя ноша и способна идти ногами, мужчина, — недовольно проворчала и взглянула на подругу. Ксани поморщилась во сне, но глаз не открыла.

— Не начинай, лера, — вернул мое внимание генерал. — Моя жена не будет сбивать босые ноги в лесу. К тому же холодно. Я тебя несу и возражений не услышу.

Сжав зубами нижнюю губу, тяжело выдохнула через нос. Он оставлял последнее слово за собой и так раз за разом. Без ругани, не допуская ссор... я не могла сообразить, как так получается. Что это за магия такая? И хочется настоять на своем, но умом же понимаю, что глупо. Ну вот зачем в холод топать ногами, когда можно прокатиться верхом на этом здоровяке? Пленил, так и пусть надрывается и тащит.

И вроде я в выигрыше, а такое чувство, что все же он.

— Где Лючи? — сменила я тему.

— А где же ей быть, — Ярвен кивком головы указал в сторону костра. — Уж ее точно в лагере не потеряешь.

Моя ящерка уплетала за обе щеки потроха свежей добычи мужчин. От усердия у нее аж гребешок ходуном ходил.

— Не перекармливай мою любимицу, генерал. И не забывай — она принадлежит мне, — проворчала я недовольная поведением этой розовой проныры.

— Спорно, но соглашусь, — Ярвен кивнул. — Хотя не понимаю, к чему ты это сказала. Разве я пытаюсь отнять ее? Лючи сама выбрала себе хозяина, у нее была для этого возможность. Я всего лишь забочусь о вас. Чтобы вы были сыты и в тепле. Глупо ставить мне это в укор, лера.

— Я не ставлю, — возмутившись, лишь засопела, — не придумывай, дракон!

Генерал приподнял бровь и кивком указал на мясо.

— Поем, — процедила я.

— Так сложно, да? — тихо спросил он, присев передо мной. — Гордость — это, конечно, хорошо, но порой она сильно мешает жить. Астрид, я тебе не враг. Не нужно выпускать иголки и фыркать, словно лисичка ты, а не она, — он кивнул на пригревшуюся под пледом Ксани. — Я позабочусь о твоем будущем. Не обману и никогда не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. В обмен не прошу ничего. Все, что меня интересует — месть. А потом хоть смерть, это уже будет неважно. Но ты... Ты будешь жить в тепле и сытости. В достатке, лера.

Я поджала губы. Он улыбался. И взгляд такой невинный, такой открытый. Будто я не видела его настоящего. Не слышала, как он грозился сжечь храм. Шрам на щеке мужчины слегка изогнулся, стягивая кожу. Я еще раз уже вблизи осмотрела его увечья. Ожоги. Глубокие, черные полосы. Странные, я не припомнила, чтобы хоть когда-нибудь видела подобное. Как он их получил? Собственная магия. Но разве такое бывает? Забывшись, я потянулась к лицу мужчины рукой и коснулась подушечками пальцев грубых рубцов. Это бы лечить как следует, мази втирать. Смягчать. Да не исчезнет, но хоть столь сухим не будет. Моя ладонь скользнула ниже и остановилась возле губ.

Ярвен вздрогнул и, кажется, затаил дыхание. В его глазах запульсировали зрачки, расширились и резко сузились, превратившись в нити. На меня, не мигая, смотрел дракон. Радужку его глаз медленно заполняло багровое магическое пламя. Опомнившись, я смущенно убрала руку.

Чего это я?

Генерал не двигался. Его взгляд стал растерянным. Ранимым. И вдруг я поняла, что с таким Ярвеном Шрамом просто невозможно спорить или ругаться. Он разоружал своей мягкостью. Мнимой, да. Но все же. Трудно поднимать меч на того, кто так робко тебе улыбается.

Вот мерзавец!

— Астрид...

— Я не твоя жена, Ярвен, — отведя взгляд, собрала мысли, разбегающиеся в голове, близость этого мужчины как-то неправильно на меня действовала. — Я не твоя избранная. Просто та, кто поможет тебе осуществить свою месть.

Облизнув губы, подавила желание отползти от него подальше. Нависая сверху, он подавлял. Смущал и не давал нормально дышать полной грудью.

— Хорошо, — он поднял мясо и вложил мне его в ладонь. — Пусть будет так, Астрид. Ты та, кто находится рядом со мной. Та, что будет в глазах других моей единственной. А сейчас ешь, не могу слышать, как бурчит у тебя в животе. Твой голод меня с ума сводит. Это невыносимо. Я прошу тебя, ешь.

— Ярвен... — я недоуменно склонила голову набок.

— Ешь, Астрид, — с нажимом повторил он. — Дочь Яники должна знать цену хорошему куску мяса.

И здесь не поспоришь. Я никогда бы не осмелилась испортить пищу. Поднеся ко рту прожаренную немного сухую зайчатину, принялась завтракать...

...Весь день мы провели в пути. Всего несколько привалов, во время которых мужчины пичкали нас мясом. Не сопротивлялась лишь Лючи. Уничтожая свой кусок, она зорко следила за нашими. Вот только ей ничего сверх нормы не перепадало. Что жутко расстраивало ящерку.

В лагерь вернулись, когда на землю опустились легкие сумерки. Но вместо того, чтобы отнести меня в прежнюю палатку, Ярвен направился в свою.

— Куда? — выдохнула я.

Глава 14

Прошло три дня. За это время я немного освоилась в лагере. Мужчины больше не настораживали. Я перестала по ночам вслушиваться в их тихие разговоры у костров. Озираться. Да и сама их более не интересовала. Прохаживаясь между добротными палатками, не без любопытства наблюдала, как воины драконы в свободное время обучают простых мальчишек владению мечом.

В памяти то и дело вспыхивали воспоминания из детства. Тренировки отпрысков знатных оринов и арендаторов. Это так отличалось от того, что видела я сейчас.

Выстроившись в две шеренги, мальчуганы разных возрастов отрабатывали простые удары, вооружившись выточенными из ветвей деревянными мечами. Чумазые, в линялых рубахах да коротких штанах. С дырами на коленях. И в то же время видела я и свежие латки на вещах их. Заботились здесь о них. Да, одевали как могли, и кормили. Изможденными дети совсем не выглядели. Мимо них прохаживались мужчины, подправляли им положения рук, ног, указывали на ошибки. В движениях юных воинов не наблюдалось ни изящества, ни позерства.

Точность, размеренность, сила.

— Вас учили также? — за моей спиной появился косматый повар.

Улыбнувшись ему, кивнула. Он встал рядом и молча наблюдал за тренировкой. Легкий ветерок забавно тормошил его и без того густую шевелюру. Медведь, то хмурился, то улыбался.

— Там и мои пострелы, — не выдержав, он кивком головы указал на рыжеволосых братьев. — Пусть учатся. Жизнь длинная — еще пригодится. Хотя я бы предпочел видеть их ремесленниками, а не воинами.

— Что же мешает? — я взглянула на него. — Учите своей науке. Повар — это весьма достойно.

— Время не то, лера, — тяжело вздохнул он.

— Я Астрид, — глухо пробормотала. — Какая уж теперь, лера?

— Так урожденная, — он уважительно склонил голову.

— Нет, уважаемый, я послушница Яники. И меня это устраивает.

— Неужто не скучаете по иной жизни?

— Сложно скучать по тому, что уже и не помнишь, — легко ответила я.

Мальчишки встали в следующую стойку и принялись отрабатывать прямые рубленые удары сверху вниз.

— Тут соглашусь, — оборотень закивал. — Мои щенятки первые недели всё жались друг к другу да плакали тайком по ночам. А сейчас вон стоят наравне с остальными. — Он вышел немного вперед и махнул своим приёмышам, заметив, что они на него смотрят. Братья заулыбались и стали стараться лучше. — Но все же война на дворе, лера. Вот она самая полезная наука, — он указал на воинов.

— Кузнец, плотник, резчик, — перечислила я, настаивая на своем. — И опять-таки учите своему ремеслу. Глядишь, харчевню семейную откроете. Что же вы, уважаемый, недальновидный такой. Не вечно же по этим лесам шататься будете. Война не навсегда. Придет мир и жизнь иной станет. И вот тогда-то мужчина с половником востребованнее будет, чем с мечом.

— Уважаемый, — космач по-доброму засмеялся. — Я уж думал, первый раз оговорилась ты. Да, чтобы меня урожденная лера и так называла. Приятно. Я Шафат из лесных бурых медведей. Полукровка, мать рысь. Но я в отца зверем пошел. Знаешь, есть в твоих словах зерно истины. Жизнь действительно иная будет. С драконами в наш северный край пришла не только война, но и что-то большее. Перемены. Племена смешиваются, появляются не просто родовые деревеньки, а большие поселения. И даже города, где оборотень живет по соседству с простым человеком или магом. Драконом. Мы же враждовали всегда. Ящер перевертышу врагом был. Но сейчас все это уходит в прошлое и забывается. Жизнь меняется. Так может, и откроем где таверну добротную. С двумя этажами, большим залом и камином, комнатами на съем. Видал я такие южнее. Занятные, — оборотень почесал затылок. — Ладно, ужин сам себя не приготовит. Ты... это, послушница, скучно будет, так приходи, а то сидеть-то днями в палатке тоска смертная.

Я кивнула и поджала губы. Что скука, то скука. Ярвен появлялся лишь после наступления тьмы, когда я ложилась спать. Он избегал меня, и я не понимала почему. Странный дракон. То стоит и смотрит на меня не мигая, то лосем уносится в лес.

— Шафат, — я остановила удаляющегося оборотня. — А генерал, он всегда такой странный?

— Ярвен? Нет, лера. Это все твои женские чары. Наш суровый, даже несколько деспотичный военачальник за деревья прячется и все за тобой наблюдает. Рычит реже, как ни странно, наказывать за любую провинность перестал. А главное, Астрид, его взгляд. Клянусь, столько лет с ним одной дорогой иду, но чтобы он на меня в человеческом обличье драконом глядел — никогда этого не было! А тут все чаще зверем смотрит. Изувечен же он, оборотов три, ну четыре за все время и было. Но это между нами. Не все такие внимательные, как я. Не всем смелости хватает в глаза его заглядывать.

Его сбивчивые слова меня немного озадачили.

— И что это значит, медведь?

— Мне думается, — перевертыш подошел ближе, склонился надо мной и продолжил шепотом: — Зацепила ты его, девочка. Крепко так. Вот и мается мужик. Оно и понятно. С его рожей и в такую красавицу втрескаться.
От повара приятно пахло жаренным в маринаде мясом.

— Прямо и зацепила? — я недоверчиво скривилась. — А истинная его? Разве не было такой?

— Была, — мужчина кивнул, — потерял он ее, мальчишкой. Однажды он разоткровенничался и вскользь упомянул о потере своей. Но, лера, драконы, как и перевертыши — двуликие. Иногда, крайне редко, но все же, случается так, что зверь выбирает одну, а человек другую.

— И что тогда? — мне стало по-настоящему интересно.

— Происходит борьба, — продолжил медведь. — Кто верх возьмет, тот и выбирает единственную. Но не всегда это счастьем заканчивается. Но здесь, с генералом нашим, иное. Дракон потерял, но это не значит, что человек не найдет. Я Ярвена знаю чуть меньше, чем Тагар, и много больше, чем остальные в этом лагере. Говорю тебе, девочка, неровно он к тебе дышит. Ты присмотрись. Видный же жених. А с лица его, что тебе... На детях не отразится. Но я ничего не говорил. И за подругой своей присмотри. Грубый наш Тагар, себя видно, что ломает, но выходит у него не очень. Я помню и ее. Испуганная, затравленная лисичка. Сейчас она другая, но взгляд все тот же — потерянный. Следи за ней и поддержи. Стаскай к реке, пусть послушает, что лев о ней другу говорит. Он одному Ярвену душу и изливает. Но я опять-таки ничего тебе не говорил.

Глава 15

Рванув было за Ксани, остановилась. Я ей сейчас не нужна. Пусть посидит в одиночестве и осмыслит услышанное. Не зря я ее сюда притащила, может, теперь задумается о своем будущем. И о мужчине, который с такой нежностью смотрел на нее тогда на поляне.

Как-то очень хотелось, чтобы хотя бы у нее все было хорошо.
Вернувшись на прежнее место, я удобно устроилась под кустом и замерла. Мужчины молчали. Просто таращились на огонь и все. Каждый думал о своем. Я же очень хотела влезть им в голову и подслушать их мысли.

Но увы, над поляной царила ночная тишина.

Зевнув, я прикрыла рот рукой и сложила голову на колени. Сон одолевал. Костер весело трещал, танцуя на сухих поленьях. За спиной раздалось совиное уханье. Взмах крыльев и темный силуэт сорвался с ветки.

— Так и будешь здесь половину ночи торчать? — Тагар поднялся с поваленного ствола дерева и размял шею. — Если бы Ксани вела себя так же, как твоя лера, я бы из палатки носа не выказывал. Не понимаю я тебя. Но ты должен был заметить, Ярвен, люди видят и тихо шушукаются.

— Да плевал я! — дракон схватил толстую ветку и закинул в огонь. — Меня не волнует кто и что думает. Надо — рты зашью, чтобы мысли при себе держали.

— Меня жизни учишь, а сам... — начал было оборотень, но умолк, поймав на себе полный злости взгляд дракона.

— У тебя, брат, она есть — жизнь эта. У меня ее нет!

— Тебе вернуть твои слова, Ярвен?

Генерал поднялся. Сейчас он не выглядел ни милым, ни ранимым.
Я снова видела того угрюмого озлобленного дракона, что вошел в храм Яники.

Тагар прищурился, мне показалось, что он завел этот разговор с некой целью.

Какие они оба сложные.

— Над твоей шеей, брат, топором не висит собственная магия! — голос Ярвена звучал вкрадчиво и гневно. — Ты прекрасно знаешь, что я не желаю разговаривать об этом. Ни сегодня, так завтра я не смогу совершить очередной оборот и просто сгорю заживо. Это все, что нужно знать о моем будущем. Его нет!

— Сколько лет ты мне уже толкуешь об этом, — Тагар просто отмахнулся от его слов, не впечатлившись тирадой дракона. — Так тоже нельзя, братишка. Сколько лет ты уже живешь на дне своей могилы и все никак не дождешься, пока тебя в ней закопают. Но хорошо, раньше я понимал твое отчаянье и боль, но сейчас что не так? Ты, наконец, достиг своей цели. Радуйся.

— Чему? Что изменилось, Тагар? Для меня ровным счетом ничего. Я не слышу своего зверя. Мы существуем отдельно друг от друга.

— Ты существуешь отдельно от него. Проблема не в нем, а в тебе. Признай уже это, — Тагар давил и, казалось, специально ковырял палкой в душе друга, только я не понимала зачем. Что за тайна у Ярвена?

Притаившись в своем укрытии, кажется, даже не дышала. Легкий ветерок отбросил прядь волос мне на лицо. Оборотень вдруг замер и повел носом. Повернув голову, он уставился прямо на меня. Я понимала, что он не видит, но...

Учуял.

Направление ветра изменилось, а я этого не заметила.

Выдаст? Сглотнув, я не решалась сдвинуться с места.

На губах перевертыша появилась довольно опасная ухмылка. Немного жестокая и не обещающая ничего хорошего.

Я напряглась, ожидая разоблачения, но вместо этого лев... подмигнул.

— Знаешь Ярвен, — медленно проговорил он. — ты должен признать, что пока реальной опасности во время твоих оборотов не возникало. Я считаю, что тебе нужно чаще перекидываться. Хоть иди к твоей лере и проси ее встряхнуть тебя хорошенько.

— Только подойди к ней, Тагар. Она ничего никогда обо мне не узнает! — дракон натурально взревел. — Больше перекидываться, чтобы у меня всю рожу шрамами затянуло? Хватит и того, что есть.

— Яр, — лев все так же смотрел на меня не мигая. — Ради нее ведь стоит постараться? Рискнуть! Что ты теряешь?

— Рискнуть и проиграть? — усмехнулся генерал. — Я ничего не теряю, потому как ничего и не имею. И меня это устраивает.

Облизнув губы, я вдруг сообразила, что теперь весь этот разговор перевертыш ведет ради меня. Чтобы я услышала. Зачем? Пока не понимала, но вся обратилась в слух.

— Ярвен, кто сказал, что ты проиграешь? Последние обороты не нанесли тебе вреда. Разве твоя лера не стоит того, чтобы за нее боролись? Может, именно она примирит наконец тебя с твоим зверем. Ведь он слышит ее.

Ярвен сделал несколько шагов вперед и вдруг с психу пнул полено. Оно полетело вперед прямо в пламя костра. Огонь яростно взвился вверх, но быстро успокоился. Притих и затрещал, как и прежде.

— А если нет, Тагар? — дракон развернулся к другу. — То, о чем ты толкуешь, хорошо для меня. Но и только! Это эгоизм. Я не имею права на него. Рассказать ей? Сделать своей? Использовать! Играть с ней, зная наперед, что все это лишь мое личное счастье? Скрасить с ее помощью себе год или два. А дальше? А дальше я умру, и это причинит ей новую боль. Ей что мало было? Мало того что она видела смерть отца. Мало что детство отняли. Мало холода? Голода? Мне добавить еще и от себя? Хватит с нее! Я не желаю быть причиной ее слез. Да и... Если бы не было всего этого, все равно остался бы в стороне. Не приняла бы она меня добровольно. Был бы еще привлекательным, а так... Урода ей в избранные?! От меня всегда женщины шарахались, чего ее своим неуместным вниманием пугать. Пусть живет спокойно.

— Когда это от тебя шарахались? Ты же ни на одну юбку никогда не заглядывался, — Тагар сложил руки на груди и довольно оскалился.

Кажется, он добился нужных ему слов от друга. Ярвен, считай, сейчас всю душу вывернул наизнанку. Испытывая жуткое смятение, я старалась не пропустить ни слова. То, что говорил этот дракон, пугало, но между тем, я не могла не обращать внимания на слова перевертыша. Ярвен даже не пытался изменить свою судьбу.

Закрыв глаза, я снова увидела перед собой огромный камень и генерала, склонившего над ним голову. Огромный топор палача, нависающий сверху.

Его казнь... Но состоялась ли она?

Сглотнув, я старательно хваталась за эту картинку. Порой не все так, как кажется...

Глава 16

Утро. Моего слуха коснулись тихие голоса мужчин. Обрывки фраз. Вздрогнув, плотнее закуталась в одеяло, только вот оно совсем не грело. Откровенно закоченев, распахнула глаза и огляделась. Все та же палатка, отделанная шкурами, два сундука, стол и лежак. Хотя прибавился еще и потертый плащ, расстеленный прямо на земле напротив моего набитого соломой матраса. Значит, вот где спал генерал. Мне стало немного не по себе. Не понравилось, что он там и в такой холод. Осень на дворе, да и... Мне ли не знать, как ломит все тело после таких ночевок. И неважно, что он мужчина, что воин, отдыхать должны все. И не как псы бездомные на плащах, а в удобстве и тепле.

Поежившись, поискала взглядом, чего бы накинуть на себя. В сундуки лезть — неприлично. Чужие вещи трогать нельзя. А все, что доступно — скомканная туника Ярвена, на которой спала Лючи...

Лючи!

Я быстро осмотрелась в поисках своей любимицы, только вот ее нигде не было. Холод такой, а она непонятно куда сбежала. Сердце дрогнуло от страха. Нельзя ей переохлаждаться. Как же я так! Почему не забрала ее на матрас. Клуша бестолковая.

— Лючи! — заметавшись по палатке, заглядывала в каждый уголок. — Пожалуйста, милая, окажись здесь!

Но я ее не нашла. Это испугало до одури.

Схватив одеяло, завернулась в него наспех и выскочила наружу. Покрутила головой. На небе только появлялись оранжевые полосы, подсвечивая тяжелые облака. Ранний рассвет, почти все еще спали. Костры пылали, но теперь они нужны были не для освещения, а скорее, чтобы хоть немного обогреть пространство.

Пробежавшись вперед, заметила у полевой кухни Шафата. Повар мыл в деревянном ведре овощи. Передернув плечами, со всех ног понеслась к нему.

— Ави Шафат! — мой голос дрожал от волнения. — Я потеряла Лючи. Она не... Не у вас?

— Лючи? — оборотень почесал косматую голову. — Нет, не видел ящерку твою. Вчера покормил и Ярвену сдал, у него спроси.

— А где? — Я прижала ладони к груди. — Где он?

— Хм... В такое время отправляет разведчиков. Ищи на его полянке, лера.

Закивав, побежала к кустам. За телеги, не обращая внимания на удивленных воинов. Попутно заглядывала под низкие ветви, под повозки, за мешки на них. Да во все укрытия и закутки. А вдруг! Вдруг она забилась куда замерзая.

Сама не поняла, как ноги вынесли меня в нужное место.

— Астрид? — заметив, как я, запыхавшись, спешу к нему, Ярвен удивлённо приподнял бровь. — Что случилось?

— Лючи, — подлетев к дракону, схватила его за руку. — Она у тебя? Я умоляю, скажи, что это так!

Ярвен опустил взгляд на наши руки и странно моргнул. Ткань его плаща на плече вдруг приподнялась бугром и зашевелилась.

— Слава Янике, она с тобой! — выдохнув, я и вовсе уперлась лбом в грудь дракона. — Так испугалась. Чуть с ума не сошла. Проснулась, зуб на зуб от холода не попадает, а ее нет. Это опасно для Лючи. Такие низкие температуры она переносит с трудом.

— Ярвен, позаботься о своей лере, дальше я сам, — голос Тагара оказался для меня слегка неожиданным. Отпрянув, наконец, сообразила, что, кроме генерала, здесь присутствует еще несколько мужчин.

— Простите! — мне стало жутко неудобно. — Я... Простите!

— Пойдем, Астрид, — Ярвен мягко приобнял меня за плечи. — Я не думал, что в палатке будет настолько холодно. Ушел еще ночью потемну. Лючи увязалась следом, вот я и посадил ее себе на плечи. Так что это ты меня прости, что не предупредил.

Он увел меня прочь с поляны.

— Это хорошо, — меня окончательно отпустило, бугорок на плече дракона повозился и снова притих. — Лючи, никогда раньше не исчезала. Наверное, это один из моих самых жутких страхов — вдруг потерять ее. Она мне семья. Ближе никого нет.

— Чей-то подарок? — Ярвен взглянул на меня сверху вниз и мягко улыбнулся.

— Нет, — я покачала головой. — Она была обжорливой избалованной любимицей сына высокородного орина. Мальчишкой он был задиристым, немного высокомерным, но добрым. Все высмеивал саму мысль, что я смогу стать кем-то больше, чем глупенькой разряженной в платья лерой, — воспоминания давались мне с трудом, почти все стерло время. Лица, действия, фразы. Казалось, то, о чем я говорю, и вовсе мои фантазии, а не обрывки прошлого. — В ночь, когда Рамси предал лерда, его хотели казнить с отцом. Но им удалось бежать. Не знаю как. Но прячась в телеге жриц Яники, я видела, как огромный черный дракон взмыл в небо, держа в лапах тело хозяина моей Лючи. А она... Она спасла меня, когда я пыталась выбраться сквозь внешние стены замка. Отвлекла охранников, которые услышали шорохи. Моя чешуйчатая девочка, конечно, раба своего желудка и проныра знатная, но она смелая и преданная. Без нее не было бы уже и меня. Лючи та ниточка, что связывает меня с прошлым. Не дает все окончательно позабыть. Я не знаю, почему она привязалась к тебе, Ярвен, но прошу — следи за ней.

Он как-то рассеянно кивнул. И теснее прижал к своему боку. Его ладонь, лежащая на моем плече, согревала. А еще странно волновала.
Мы вернулись к палатке. Откинув полог, Ярвен пропустил меня внутрь.

— Еще слишком рано, Астрид, поспи. Только сначала нужно как-то утеплить тебя.

— Не думаю, мужчина, что у тебя окажется ворох женской одежды, — поддела его, и губу прикусила.

Он поднял на меня взгляд, только вот глаза... Нет, человеку они не принадлежали. Дракон!

— Ярвен? С тобой все хорошо? — взволнованно пролепетала, глядя, как вытянутый в нить зрачок снова расширяется до обычных размеров.

— Да, — он кивнул, и я довольно улыбнулась. А Тагар ведь прав, только вот генерал еще пока не замечает, что в его очах проглядывается зверь. — А ты, моя лера, проснулась все же в хорошем распоряжении духа. Или это удачные поиски Лючи так осчастливили тебя? — осторожно поинтересовался он.

— Хм, — я стрельнула в него взглядом. — А ты, мой генерал, вдруг решил вновь проявить ко мне интерес?

Да я знала, как неприлично и двусмысленно это звучит. Но... Так хотелось выбить его из колеи раз уж такая возможность представилась.