Искуситель. Повелитель тёмных желаний

Прекрасный незнакомец

Закат окончил тёплый весенний вечер, и четыре девушки выходили из учебного корпуса в полном удручении. Погода к учёбе не располагала, а отвлекаться под конец года было бы плохой затеей. Хотелось прогуляться по улицам, да вот только к послезавтрашнему дню им уже надо было сдать проект по естественным наукам, а они ещё даже не начинали и спешили в зоомагазин за жертвой для своей работы.

Одна из подруг шла впереди всех в обиженном молчании, нагнетая и без того невесёлую обстановку.

— Шарлин,— позвали они полным именем вместо привычно упрощенного «Шер».

Родители у них отличались богатой фантазией и дали им красивые имена: Дафна, Эллис и Лира, только им самим они казались неподходящими. Трудно жить с красивым именем, когда зовут богиню и прекрасную нимфу, а появляешься ты. Симпатичная, но простая девушка, мало отличающаяся от своих подруг: все одного возраста и примерно равного роста, веса, комплекции, разве что цвет волос позволял различать их со спины. За долгие годы знакомства их дружба стала настолько тесной, что они переняли друг у друга многие манеры и привычки, так что порой казалось, что они и не подруги вовсе, а потерянные сёстры.

Ввиду этого у них и случались практически ежедневно разнообразные притирки — как и положено лучшим друзьям, они говорили всё, что думали, а потом мирились.

— Тебе не кажется, что ты слишком сильно переживаешь?— ответила Лира. — Курс у нас ещё не выпускной, я не думаю, что нам оценки станут портить из-за такой мелочи.

— Да она вообще кроме своих оценок ничего не видит и из дома только на учебу выходит! Ты так с ума скоро сойдёшь, зато с пятерками. Мы всё успеем!— подключилась Дафна, в подтверждении её слов за углом показался магазин, который они искали. — Мы вообще могли не торопиться, ещё полчаса до закрытия!

— Девочки, что вы накинулись на неё? Не переживайте, всё будет готово к утру,— блондинка Шарлин потянула на себя дверь, но та не поддавалась, хотя свет внутри ещё горел.

— Вы довольны? Закрыто!

— Ну пойдёмте тогда к пруду, наловим лягушек там и дома сделаем своё чёрное дело во имя науки! — предложила Лира, продолжая дергать ручку.

— Тогда ты туда и полезешь, а мы посмотрим и похлопаем! Я вам ещё две недели назад говорила, что надо тему скорее выбирать, тогда бы у нас сейчас нормальное выступление было, а не тема для пятиклассников. Ты давай сломай ещё эту ручку, у нас же много денег, чтоб заплатить за неё!

Девушки долбились в стеклянную витрину так, что от грохота все зверьки попрятались в свои домики. Уходить так просто они не собирались и продолжили выламывать дверь; Лира приметила за стеклом детёныша сетчатого питона и ей показалось, что тот смотрит на неё пристальным взглядом; она приблизилась к его желтым глазам, и вертикальный зрачок дрогнул, тот моргнул, заставив её отпрянуть. Она не поняла, в чём дело, и отдалилась от окна: отражение желтовато-бурой радужки слилось с отражением голубых глаз позади. Лира быстро обернулась и встретилась с ними, замерев как под гипнозом: от них веяло холодом, и они казались почти прозрачными, как тонкий лёд над глубоким озером, а саму её обдало жаром испуга за те короткие секунды, что он смотрел на неё.

Они обернулись на продавца, и он пригласил их внутрь таким спокойным и вежливым тоном, что всем четверым вмиг стало стыдно за своё поведение. В его голосе было что-то размеренно успокаивающее, и слова звучали словно песня сирены, зовущая за собой несчастного моряка.

Молодой парень лет двадцати в обстановку явно не вписывался: сложно было представить его, меняющего старую солому или подметающего с пола шерсть и перья, но именно это он и принялся делать сразу, как вошёл. Он собрал длинные волосы идеального платинового цвета в низкий хвост и взялся за швабру, пока они внимательно разглядывали его точенный профиль, занятый серьёзными раздумьями в монотонной размеренной работе. Помещение словно наполнилось его приятной аурой.

— Вы можете оглядеться, пока я готовлюсь к закрытию. Не торопитесь, я вас подожду. Надеюсь, вы выбираете себе нового любимца?

Он мягко рассмеялся в сторону, отчего его фарфоровая кожа наполнилась нежным румянцем и ровный ряд белоснежных зубов показался в сдержанной улыбке, прикрытой изящной ладонью.

— Может будем опыты на крысах проводить?— предложила Эллис. — Они живут меньше..Лягушку больше жалко.

— А у крыс лучше развита нервная система, и им будет больнее..— ответила ей Лира. — Я все равно не смогу это сделать, так что ты выбирай, крысу придётся брить. А лягушка это классика.

Продавец казался пугающе идеальным и, хотя сделать это было тяжело, подруги отвернулись в смущении, что такой красавец так вежливо с ними обращается, и принялись искать среди витрины земноводных.

— Вот, давайте этого маленького лягушонка возьмём? Он ещё ничего не понимает.

— Ты с ума сошла?! Бери самого старого!

— Может возьмём какого-нибудь больного? Ну, чтобы больше не мучался…

Они обернулись назад и увидели, что парень развернулся к ним всем корпусом и участливо разглядывает лягушек, словно приметив одного из своих любимцев.

— Как это благородно, вы хотите скрасить последние дни этого старенького лягушонка?

— Нет, они нужны нам для проекта..

Она не успела договорить, как он поменялся в лице и, срывая с себя передник, направился к аквариумам, и, перегородив дорогу к ним, вытолкал всех четверых из магазина.

Искупление наказания

За честное признание о том, что сделать проект они не успели по причине лени, наказывать строго их не стали и отправили эту самую лень из себя изгонять на общественные работы: подметать пришкольную территорию и близлежащий квартал. Преподаватель выдала им мётлы и мешки с фотоаппаратом для запечатления их трудолюбия в местную газету. Они разделились надвое, чтобы успеть всё сделать хотя бы к вечеру. Шарлин и Эллис отправили более виноватых убирать улицу, чтобы не позориться за пределами универа: в них и так целый день тыкали пальцами, как будто отработки на факультете не были чем-то обыденным.

— Я все равно не смогла бы этого сделать,— ответила Дафна, активно размахивая пикой для мусора,— По крайней мере, все живы.

— Это пока. Мне кажется, что я уже скоро.. Как я ненавижу всё и всех, я так устала за сегодня! За эту неделю, за эту жизнь! У меня сейчас спина сломается.. Это так нечестно!

— Если бы не твой длинный язык, нас бы, вообще-то, сейчас здесь не было.

— Если бы не твой короткий мозг, нам бы вообще не пришлось идти ни за какими лягушками, лучше бы мы на тебе опыты ставили! Это ведь ты проспала в день записи, а мы решили тебя не бросать!

— Сейчас-то тебя ничего не держит! Вали, хоть воздуха больше станет!

Лира обиженно швырнула пакет, отчего он лопнул, и листья разлетелись с ветром по асфальту. Она ушла, не оборачиваясь, пока ей в затылок не прилетела метла.

— Ты с ума сошла?! А если бы ты мне голову разбила?

— Тем лучше, ты все равно ей мало пользуешься.

Она зашла за угол, чтобы её не слышать и не видеть. Деревья вдоль этой улицы не росли, и убираться тут почти не нужно было — ну и ладно, пусть на своей половине хоть надорвётся, а она тем временем незаметно уйдёт домой. Кто виноват, пусть тот и отрабатывает. Прохожие только путались под ногами и останавливались перед «дворником», задерживая работу. Ну обойди ты, после тебя только заново подметать придётся!

— Что встал, иди быстрее! Мне тут ещё работать и работать!

Мальчик лет десяти встал в ступоре, как будто готовясь заплакать от неожиданной обиды. Маленький и беззащитный перед взрослыми, он ничего не мог ей ответить, виновато понуря голову и склонив к земле рожок с дешёвым обезжиренным мороженным, купленным в соседнем киоске на последние и явно скупые карманные деньги, как маленькую радость в детской жизни. Ей стало стыдно, что она накричала на него, и уступила дорогу. Он прошёл пару шагов и выплюнул на асфальт жевательную резинку, и вот тогда ей уже захотелось завернуть её ему за шиворот, но всё, что она сделала — посмотрела вслед со снисходительным укором.

— Мне не нравится, когда мусорят перед моим магазином,— она услышала знакомый голос сзади.

— А им,— он указал на своих «приятелей»,— ещё больше. Ты решила так извиниться?

Лира и сама не заметила, как подмела ко вчерашнему магазину. Её слишком занимала несправедливость наказания, чтобы видеть что-то вокруг. Работать не тяжело — тяжело, когда эта работа унизительна, а тут он.. Выставил их вчера за дверь, и она, вспотевшая и лохматая, с метёлкой в руках.

— Да нет, это моё добровольное решение, — решив, что придумывать оправдания оскорбит её достоинство ещё больше, чем сделать вид, что то ей очень нравится, она всё же соврала. — Убираться не стыдно. На благо обществу.

— А, если ты будешь убираться за мной, тебе стыдно будет? — он бросил на землю обертку от крысиного корма с непринужденным видом и уставился на неё с ожиданием.

От такой наглости у неё даже дыхание перехватило, но виду она не подала, обойдя это место и повернувшись спиной.

— Не знаю, потому что делать этого все равно не буду.

Он рассмеялся и приблизился к уху, прикрывая его своей ладонью, как будто хочет сказать что-то тайное и очень сокровенное. От его прикосновений её словно жаром обдало, и лёгкие подразнивания показались даже приятными, но она отстранилась.

— Ладно, не обижайся. Я просто всё ещё зол после вчерашнего. Мы так неприятно начали наше знакомство, так что можем это исправить. Пройдёшь?

Он приветливо открыл двери. Внутри было темно, хотя солнце стояло в зените, а магазин находился с солнечной стороны. Из посетителей опять никого не было. Кажется, за эти два дня в магазине ничьей ноги больше не ступило, ни один человек в ту сторону не сворачивал, что было неудивительно — неприметное место в спальном районе, ни указателя, ни вывески. Она сама впервые увидела его буквально позавчера, и предчувствие подсказывало ей, что надо бежать, но ноги подкосились, и он сам схватил её за руку и буквально втащил за порог.

Повеяло холодом. Внутри здание казалось гораздо больше, чем снаружи и казавшееся в первый раз. Все звери с птицами молчали и смотрели на неё с ожиданием. Он подошёл к шкафам и, пройдя узкий промежуток между ними, скрылся где-то в глубине, наверное, за ними была кладовка или что-то вроде этого. Лира повернула стул в ту же сторону, чтобы не терять его из вида. Прошло пять, десять минут, а парень всё не выходил, и она медленно поднялась, чтобы направиться к выходу.

— Куда собралась? А как же чай? — он возник за её спиной, и от неожиданности она села обратно.

— Я просто осмотрелась.

Все стены в магазине были оконными, и за ними можно было видеть оживлённую улицу, по которой без перебоя ходили разные люди. Тут везде камеры и патрули проезжают даже днём, чего ей бояться? Может, у него тип харизмы такой: загадочный парень, который что-то скрывает и держит всё в себе.

Старые знакомые

Лира убегала по извилистой парковой дороге, пока Дафна шла за ней следом, надеясь вывести на разговор.

— Ты не видишь, что я с тобой не разговариваю?

— Это я с тобой не хочу разговаривать! Ты променяла меня на мужика, пока я там пахала за двоих. Тебе кто дороже, он или мы, твои подруги?

— Никого я не променяла. Я и так с ним больше не увижусь, ты же меня опозорила! Еще и кружки разбила! В следующий раз, может, меня изобьёшь сразу? У меня, может, один раз в жизни получилось подружиться с каким-нибудь парнем, а теперь мне снова не с кем идти на весенний бал. А ты будешь стоять там со своим Дженсеном и смеяться надо мной?

Она села на скамейку, устав от погони, и принялась раздраженно обрывать листья с куста. Дафна села с другой стороны, разглядывая носки своих ботинок, не зная, как начать примирительную речь. В глубине души ей было стыдно, может, она и вправду погорячилась?

«Вечно я все делаю на эмоциях, а потом жалею».

Хорошо, что ещё никто не знал о том, что она доложила директрисе :«Работала в одиночку, пока другие прохлаждались, особенно Лира Регул». Завтра её ждёт грандиозный скандал.

— Не иду я ни с каким Дженсеном, он опять пригласил Клару. Ты специально хочешь меня обидеть?

— И к слову, так называемые «подруги» не ставят ультиматумы! Ты в последнее время себя ведёшь просто отвратительно, что на тебя нашло?

— На меня нашло?! Это на тебя нашло! Вечно ты в облаках летаешь. Ты даже на звонки не отвечаешь, гулять не ходишь, всё время занята, как будто мы вообще для тебя не существуем! Мы и проект не сдали из-за тебя, а вместо того, чтобы отрабатывать, ты чаи гоняла! Всё, оставайся одна. И к слову, ты сейчас ядовитый плющ трогаешь!

Дафна развернулась и пошла к дому быстрым шагом. Руки лихорадочно тряслись, и сердце взволнованно стучало: ей всегда было тяжело переносить ссоры, и срочно нужно было выговориться и успокоиться. Она пошла туда, где, как казалось, её всегда ждали. Идти домой в таком состоянии совсем не хотелось, ровно как и оставаться одной.

Уже через 15 минут она стояла на пороге Шарлин и звонила в дверь. У неё они собирались редко, потому что родители работали с попеременным графиком 2/2, и дом почти никогда не пустовал. Дверь не открывали подозрительно долго, и девушка уже собиралась развернуться прочь, как, наконец, в её проёме, открывшемся на небольшую щёлку, показалось знакомое лицо. Она вышла, быстро захлопнув за собой двери, но пары секунд было достаточно, чтоб до обеих девушек успела долететь доносящаяся с кухни ругань.

— Опять,— тихо сказала она.

— Да, я слышу. Ты как? Может, тебе чем-то помочь?

— Чем уж тут поможешь? Пригласить тебя пройти?— в

В её голосе слышалась напускная вежливость и усталость. Дафна не решилась заходить или звать ее на улицу, быстро придумав предлог, чтобы уйти и не тревожить подругу ненужными допросами. В её сумке завалялся первый том любовного романа, который она только что по пути взяла из библиотеки, чтобы скоротать вечер.

— Спасибо, я просто пришла занести тебе книгу. Ты же хотела её прочитать?

— Да, я тогда пойду?

— Конечно, иди.

Как только послышались шаги, поднимающиеся по лестнице, она набрала на телефоне номер, отходя дальше от дома, зная, что именно по этой улице Лира возвращается домой, если она вдруг ещё до сих пор не там, ведь давно уже стемнело. Хотя, какая разница? Ей же не начинают названивают в восемь вечера с причитаниями и криками.

— Алло, Эллис? Что делаешь?

— Я не выйду, мне надо готовиться.

— К чему? У нас на этой неделе нет никаких зачётов!

— Я хочу вперед по программе уйти, мне ещё нужно старое догнать. Тем более поздно уже, я не пойду никуда в такое время. Если хочешь приходи с ночёвкой.

— Ага, я не хочу в одной кровати с твоей бабушкой спать! Спасибо, не буду вас стеснять!

Она пошла домой, и их глаз её невольно катились крупные слёзы. Пройдя в прихожую, она поняла, что все домашние сидят на кухне, и ей сейчас нужно как-то скрыть свой плач и незаметно пройти мимо папы с мамой и старшей сестры Кейт в свою комнату.

— Садись есть, мы только тебя все ждём.

— Я не хочу спасибо!

— Как? Мама старалась, готовила!

— Зачем? Она сейчас у себя наверху закроется и чипсами поужинает под музыку!

Рухнув в темноте на кровать, она дождалась, пока все разойдутся по спальням, чтобы дойти до ванной и смыть остатки макияжа. В ночных сумерках под свет луны, она представляла себя героиней фильма про одиночество, как за её спиной послышался троекратный стук в окно. Страх сковал тело и перехватил дыхание так, что даже закричать было страшно, но она решилась обернуться.

— Дженсен?