Зал «Palácio das Rosas» сиял, как драгоценная шкатулка, раскрытая перед избранными. Хрустальные люстры под самым потолком напоминали ледяные водопады, залитые светом; их лучи скользили по полированному полу, по позолоченным колоннам, по зеркалам, в которых отражалась публика — мужчины во фраках и тёмных костюмах, женщины в перчатках до локтя, в шёлковых платьях, увешанные жемчугом, рубинами, капельками страсти и богатства.
Это было сборище тех, кто считал себя вершиной Белу Оризонтэ: промышленники, жёны банковских директоров, наследницы старых фамилий. Их разговоры звучали негромко, как журчание шампанского, что разливали официанты в белоснежных перчатках.
Вдоль длинного подиума — узкого, но высоко поднятого над залом — тянулась бархатная дорожка цвета палевого золота. Под ней скрывались электрические лампы, мягко подсвечивающие модели снизу, так что казалось, будто они идут по сиянию.
Музыка — лёгкая, с примесью самбы и джаза — переливалась из оркестровой ложи и рождала предвкушение.
Первая девушка вышла плавно, как будто перешагнула из света софитов в сам воздух.
Она была высокая, изящная, с короткой тёмной стрижкой «гарсон». На ней было платье-футляр цвета слоновой кости, так плотно обнимающее фигуру, что казалось, его шили прямо на её коже. На плечах лежала лёгкая, почти невесомая накидка из органзы. Каждый её шаг был мягким, отточенным — шаг женщины, уверенной в цене собственной красоты.
Публика одобрительно зашепталась.
Следом появилась другая — ниже ростом, с копной светлых волн, собранных сбоку в гладкий валик. Её платье переливалось зелёным металликом — смелый оттенок для тех времён, но ткань сидела идеально. Лёгкая драпировка подчёркивала талию, широкая юбка спадала каскадом. Шла она чуть быстрее, с почти дерзким покачиванием бёдер, играя взглядом с публикой.
Мужчины улыбались. Женщины рассматривали швы и фасон, сравнивая со своими портнихами.
А потом зал словно задержал дыхание.
Диана вышла не спеша, будто позволяла глазам каждого зрителя привыкнуть к ней — и в то же время не давала оторваться.
Её внешность была мягко-яркой, притягательной. Густые тёмные волосы падали волнами, уложенными в идеальные локоны, чуть отведённые от лица. Лицо — светлое, с выразительными бровями и глубоким, почти задумчивым взглядом. На губах лёгкая улыбка — теплая, уверенная, очень женственная.
Её платье было создано так, будто сама ночь решила стать нарядом.
Тонкий чёрный шёлк, чуть мерцающий синим в свете ламп. Глубокий, но благородный вырез «лодочка» оголял ключицы. Пояс, вышитый золотыми нитями, обозначал талилию. Юбка струилась вниз мягкими складками, будто растворялась в воздухе при каждом шаге.
На шее — короткое ожерелье из винно-красных камней, которое вспыхивало при каждом её движении.
И шла она так, словно скользила — будто сама музыка подталкивала её вперёд.
Она не просто улыбалась — сияла.
Словно была хозяйкой этого вечера, хотя никто ей этого титула не вручал.
Зрители заговорили почти одновременно.
— Какая девушка… — сказал мужчина у края подиума, слегка наклонившись вперёд.
— Настоящая красавица, как всегда, — ответила ему женщина, поправляя белоснежные перчатки.
Чуть дальше кто-то спросил, приглушённо, с недомолвкой:
— Это та девушка, которая…
— Да, но не будем об этом, — быстро перебила подруга, бросив короткий взгляд по сторонам.
Диана же шла, не замечая не кого — или делая вид, что не замечает.
Как будто все эти голоса были не о ней.
Как будто она — только свет, только улыбка, только шаг по золотому подиуму.
Ведущий — подтянутый мужчина с безупречными манерами, в белом смокинге — поднял микрофон.
— Девушка этого сезона, мисс Лето… Диана Вильмер!
Слова утонули в буре аплодисментов.
Диана улыбнулась так ярко, что показалось — весь зал стал чуть светлее. Она, не сдержавшись, радостно подпрыгнула, а ближайшие девушки подхватили её под руки, смеясь и обнимая. Кто-то поцеловал её в щёку, кто-то прошептал: «Ты заслужила, querida!»
Ведущий подошёл к ней с короной — изящной, тонкой, украшенной маленькими камнями, которые сверкали под софитами.
Вслед за ним ассистентка протянула белоснежную ленту с надписью: Miss Verão 1959.
Коронованный момент был почти театральным — Диана слегка наклонила голову, её локоны блеснули, корона легла точно, будто создана для неё.
Аплодисменты усилились. Кто-то свистнул, кто-то поднял бокал.
Вечер продолжился в большом бальном зале, куда стекались гости.
На столах стояли высокие бокалы с золотистыми напитками, официанты носили подносы с ликёрами и фруктами. В оркестровой зоне играла живая музыка — смесь романтического болеро и лёгкого самбо.
Люди танцевали, смеялись, обсуждали победительницу.
Диану окружали улыбки и комплименты, но она стояла спокойная, светлая, как если бы знала, что весь этот вечер — лишь пролог к чему-то большему.
К ней первым подошёл мужчина лет пятидесяти — крепкого телосложения, с серебристыми висками и тяжёлым ароматом сигар. Он представился:
— Полковник Аугусту Феррейра. Для меня будет честью составить вам пару в танце, синьорита.
Его взгляд был уважительным, но слишком внимательным.
Следом робко приблизился худощавый юноша лет семнадцати, в круглых очках и аккуратно зачесанных назад волосах. На лацкане его пиджака висел значок студенческого союза.
— Если… если вы позволите… я был бы рад с вами потанцевать, — сказал он, слегка заикаясь. — Журнал “Молодая Республика” обязательно напишет о вашем триумфе.
Третий подошёл уверенной походкой. Высокий, смазливый, с правильными чертами лица и лёгкой одутловатой тенью усов, которая только начинала оформляться.
На нём был дорогой костюм цвета мокрого асфальта, а чёрные волосы были зачёсаны назад в идеальный блеск.
Он кратко поклонился и представился: