Истинная для двух Альф

Глава 1. Кира

– Беги, Кира. Но от нас не сбежать.

Именно это я и делаю. Стараюсь добраться до конца леса, выскочить на проезжую часть. За спиной доносится вой, хрустят ветки под тяжелыми ботинками. 

Несусь вперёд, а кажется, что никуда не двигаюсь. Меня загоняют в чащу леса, а я позволяю. Потому что знаю заранее, что мне не спастись. В темноте дороги не разобрать, где преследующие мужчины – тоже.

Мир кружится, сливается в неразличимое пятно.

Я падаю на поворотах, спотыкаюсь о корни дерева, лечу вниз раз за разом. Пока не падаю в последний раз, прямиком в жаркие объятия.

– Попалась, - уха касаются губы, расплывающиеся в улыбке. Скользят ниже, прикусывая кожу. – Куда же ты бежала, Кира?

– К тебе…

Я не знаю его имени, оно вертится на языке, но никак не всплывает. Всё такое туманное, будто перепила в баре с ребятами после соревнований. Но нет. Я просто шла… Откуда?

– Всё хорошо? – у него мягкий голос, вкрадчивый. Заставляется всматриваться в голубые глаза. Там ещё слабые проблески зеленого есть. В темноте этого не видно, но я помню. – Не бойся меня, Кир.

– Не боюсь.

Как вообще можно бояться, когда в его руках так спокойно? Прижимаюсь к парню, его колючая щетина трётся о лицо. А шеи касаются тёплые губы, оставляя укус, смешанный с короткой вспышкой боли. 

– Тише, - голос другого мужчины, старше, серьезнее, спускается вдоль тела. Которое реагирует на приказ. – Прекращай бежать от нас. Ты принадлежишь нам.

Их руки скользят по телу, задевают край футболку. На улице апрель, а мне дико жарко. Зажатой между двух мужски тел не может быть холодно. Плавлюсь от касаний, как чьи-то пальцы оттягивают край леггинсов. 

Воздух словно трещит вокруг, подстёгивая к действиям. Откидываюсь на грудь мужчины, притягиваю к себе парня. Кажется, что если я сейчас их не поцелую, то просто умру.

Что-то внутри скребётся, просится к ним. Прикоснуться, попробовать чужие губы на вкус. И я поддаюсь этому порыву, зарываюсь в русые волосы мужчины. 

Одного из.

В темноте не различаю где кто. Они кружат вокруг меня, прикасаются по очереди, целуют. Ощущение, что внутри натягивают леску или нить, обвязывают все внутренности и тянут, втягивая из меня короткий стон.

– Кира, - один из них тянет моё имя, пока другой сжимает бёдра пальцами, спускается ниже, надавливая между ног. – Вот так, не сдерживай себя.

А у меня и не получается сдерживать. Это невозможно, когда пальцы давят на клитор сквозь ткань, ускоряются, заставляя меня выгибаться. Мой всхлип разрывает тишину, прося большего.

– Какая громкая пара нам досталась. Хорошая такая.

Их шепот кажется гипнозом, который заставляет не сопротивляться, позволить скользнуть пальцами в мои трусики, коснуться влаги. Возбуждение проходится острием по нервам, выкручивая наизнанку.

– Не сдерживайся, покажи, как тебе хорошо. И будет лучше.

– Когда?

Они ведь играют со мной, касаются едва, а их поцелуи – лишь брызги воды в знойное лето. Не помогает, только сильнее распаляет. Выбивает мысли, воздух превращается в пар.

И я задыхаюсь.

На грани, когда пальцы мужчины вот-вот толкнутся в меня. Хорошо, правильно. Ощущение, что это именно то, что должно было произойти. Уже давно.

Мне больно от ожидания, от невозможности получить разрядку. Надо вот совсем немного, а мужчины не дают. Растягивают удовольствие, пытают меня сладкой медлительностью.

– Когда? – повторяю с напором, всё плывёт, а я не падаю лишь из-за их рук. – Когда?

– Когда ты перестанешь бежать, Кира.

– Что?

– Кира!

Я пытаюсь вспомнить, как дышать, но лёгкие ушли в утиль. Как и мозги, которые напоминают вату. Голова разрывается, виски простреливает вспышками боли.

– Кира! – реагирую на голос Оли, соседки по комнате. – Ты кричала. Опять кошмар?

– Ага.

Киваю, поднимаясь с кровати. Футболка неприятно липнет к влажной коже. Направляюсь к окну, впуская холодный воздух. Вдыхаю, успокаиваюсь. И сейчас только пускай соседка что-то скажет мне о том, что ей тянет!

Ненавижу эти сны! Ненавижу двух мужчин, которые разрывают спокойные ночи и творят в фантазиях со мной столько всего. Раньше это были просто встречи, потом погоня по лесу. Теперь они, наконец, догоняют меня и делают все эти ужасные вещи!

От которых я просыпаюсь с колотящимся сердцем и влагой между ног.

Сны.

Просто сны, которые никак не связаны с реальностью. Я уже два года с ними живу и ничего ужасного не происходит. Даже если вдруг видела их где-то, столкнёмся – это ведь ничего не значит.

Не беги, Кира.

Шепот из сна заставляет вздрогнуть и всмотреться в ночную темноту. На горы, укрытые снегом. Лес, который навевал на меня жути. Это мой временный дом, и я его люблю, хотя хочу уже скорее вернуться к тренировкам в Москве, а не на опустевшем курорте.

Глава 2. Кира

– Кира, ты заваливаешься на повороте!

Тренер недовольна мной, это видно по поджатым губам и лёгкой нахмуренности. Хвалит она с таким же лицом, но тогда появляются морщинки возле глаз.

– Ты сегодня рассеянная, - Стас помогает подняться мне со льда. – Всё нормально?

– Да.

Поэтому я и люблю своего партнёра по парному катанию. Достаточно кивнуть, и он не будет лезть в душу. Девочки обижались на такую сухость, но она была как нельзя кстати.

Потому что Оля уже считает меня сумасшедшей. Она подошла к окну через пару секунд после моего крика, но никакого волка там не заметила. Совсем. А я уверена, что он там был. Ну не привиделось же мне, в самом деле.

Я точно знаю, что какой-то черный волк вылез с леса и подошел слишком быстро к дому. Я молчу о том, что когда видела вообще нескольких, прогуливающихся возле дома моей лучшей подруги Дианы. Но она тоже отмахнулась, мол, здесь волков нет.

Конечно нет.

Просто у меня галлюцинации начались.

Может это всё от недосыпа? Я готовлюсь к Олимпиаде, настоящей, важной. Я взяла золото Европы в прошлом году, мы все, на самом деле. Тройка лидеров – и все из России, просто разные тренера.

А теперь меня ждёт главное соревнование, самое важное. Всего через год я выйду на лёд со Стасом, исполню номер и возьму золото. Или серебро. Или хотя бы не запнусь на банальном Акселе.

– Пять минут перерыва, после продолжим, - Катерина кивает и нас, несколько пар, разъезжаются к бортам. – Кира, не расслабляйся. У нас впереди Лассо.

Ага, одна из самых сложных поддержек. Одна ошибка – моя или Стаса – и я лечу головой на лёд. Травма, смерть, пока Олимпийские игры. А я с трёх лет катаюсь не для того, чтобы спасовать.

Тем более, что ещё есть сомнения, что именно наша пара поедет. Мы получили путёвку, но всё так меняется, в любой момент могут выставить других. Травма, ошибки, ещё что-то…

Уф.

Тру лицо, перешагивая на коньках. Разминаю мышцы, стараюсь не отвлекаться.

– Слышала новости? – Оля тормозит рядом, вызывая скрежет льда. – У нас теперь график меняется. Приехали хоккеисты.

– Тоже на Олимпиаду?

– Нет, местные ребята, но, говорят, такие красавчики.

Закатываю глаза, подбираясь. «Местные ребята» это обычно шайка бывших школьников, которые в сторону большого спорта и не смотрят. Так, покататься по стране, собрать фанаток. И они всегда так смотрят на нас, словно мы теряем жизнь.

Трёхчасовые тренировки в детстве теперь кажутся Раем. Сейчас шесть часов, один выходной в неделю. И пахать-пахать-пахать.

Иногда я кажусь себе мазохисткой, потому что получаю от этого кайф.

– В общем, мы сегодня идём в бар, знакомиться. Отказы не принимаются, Кир. Если завтра влетит от Катерины, так хоть всем вместе.

– Я не пью во время тренировок.

– Чушь, один коктейль. И завтра сделаешь свои мегакрутые трюки.

– Ла-а-дно, - растягиваю слова, прикидывая, что коктейль можно заказать безалкогольный. И с тех пор, как Диана уехала, тут стало слишком спокойно. Никаких вылазок, сплошная работа. – Хорошо.

Отталкиваюсь от борта, возвращаясь к Стасу. Даю себе установку, если сегодня у меня получится сделать поддержку без проблем, тогда я иду. Это подстёгивает работать лучше, потому что я конкретно устала.

Завтра ещё, а дальше выходной, который я планирую провести в постели и никуда не выбираться. А ещё надеяться, что незнакомцы в снах перестанут меня терзать. Раньше это было просто сны, а сейчас словно наяву происходит. Каждую ночь, так близко, так откровенно.

Словно в реальности их губы касаются моих, руки ползут по спине. Касаются, зажимают, заставляя проснуться с клокочущим желанием в венах. Словно умру, если не получу освобождение.

Бесит ещё и то, что я же их не знаю! Не видела ни разу, не слышала, не знала. А сознание упрямо подсовывает эти образы.

– Молодцы! – Катерина хлопает в ладони. – Ещё раз прогон программы, а после свободны.

Мы со Стасом всегда катаемся последними, чтобы занять больше места. Сосредоточиться на движениях, а не на том, чтобы не задеть ещё каких-то фигуристов.

Трюк получается, я обязана идти в бар.

Ладно, не так уж и сопротивлялась.

Мой партнёр сваливает, спешно направляясь домой. А я выжидаю несколько минут, расшнуровывая коньки, и направляюсь к мужской душевой. Там всегда пусто и нет толпы моих коллег, которые забивают женскую раздевалку.

Скидываю тренировочный костюм, встаю под тёплые струи воды. Пахнет хлоркой, подымается пар вверх. Ненавижу ощущение после тренировок, когда мышцы превращаются в вату, а усталость накрывает лавиной.

Вздрагиваю от потока холодного воздуха. Чертова шторка, которая постоянно съезжает. Разворачиваюсь, чтобы вернуть ту на место, но натыкаюсь на мужские пальцы.

И их обладателя.

Который совсем не выглядит удивлённым или смущенным. При том, что он, как и я, полностью голый. Лёгкая небритость, широкая улыбка. И взгляд синих омутов, которые скользят по мне.

Глава 3. Кира

Нет, ну какой псих.

На ходу вытираю влажные волосы, на улице апрель, не так уж и холодно. Но мы в горах, где ещё лежит снег. И хватает машин для искусственного снега, чтобы поздние отдыхающие насладились катанием.

А я вся мокрая, и не только из-за душа, несусь по лестнице вниз, оставляя позади каток. Жалко снаряжение, но, надеюсь, смогу его забрать. Мне как-то важнее сохранить себя, чем коньки.

Нет, ну точно псих.

Ворваться к девушке в душевую. Приставать. И ещё делать вид, что так и должно быть. Может, он сын какого-то местного депутата? Ну, мажорик, который уверен, что ему ничего не будет?

Выдыхаю, когда оказываюсь на оживлённой улице. Холод щиплет кожу, влажная одежда неприятно липнет к телу. Думаю, куда мне отправиться в первую очередь. К администратору комплекса, тренеру? Просто сделать вид, что ничего не произошло?

А если это повторится? И не со мной, а с кем-то другим, девушкой, которая не придумает, как спастись от мужчины. И ведь вина будет именно на мне, что никого не предупредила о маньяке.

Красивом же маньяке, блин.

И точь-в-точь такой, как в моих снах. Хорошо хоть второй не присоединился, а то бы у меня сердечко тю-тю и некому на Олимпийские игры ехать.

У меня горят щёки, шея, всё тело. Не сон, точно не сон, потому что во снах никогда не было других людей. Только мы втроем. А тут толпы народа, который собрался к выходным.

Значит, всё реальность. И один из выдуманных мозгом мужчин оказался живым. Ладно, с этим я могу справиться. Но жжёт одна мысль – а где тогда второй?

Ох, Кира, не о том ты думаешь.

– Аккуратней!

Едва не сбиваю какого-то сноубордиста, сворачивая за ларёк с глинтвейном. У меня стойкое ощущение, что меня кто-то преследует. Вдруг бросился за мной этот Макс, будь он не ладен. 

Цепляюсь за пустые бутыли из-под воды, выставленные возле ресторана, и лечу на асфальт. Фигуристки падают всю жизнь. На первом занятии мы это делали три часа, а потом каждый раз, когда учим новое движение. Поэтому быстро реагирую. Страдают лишь ладошки.

Кожа сдирается, выступают первые капли крови, которые смешиваются с грязью. Дую на ранки, поднимаясь. Упираюсь коленями в асфальт, тянусь за упавшим полотенцем.

Интересно, как скоро пойдут слухи, что я не выдержала давления и сошла с ума?

– Ты в порядке?

Приятный баритон раздаётся сверху, заставляя запрокинуть голову. У мужчины тёмные волосы, борода, хмурый вид. Как будто сам факт, что я упала перед ним – уже портит весь день. А ещё…

Ну вот зачем я интересовалась, куда делся второй мужчина из снов?

Вон, стоит.

– Ушиблась?

– Нет.

– Врешь же ж. Давай, помогу.

Протягивает мне руку и у меня нет причин отказываться. Легко тянет на себя, а после сам присаживается. Отряхивает кусочки земли с колен, а после, я сейчас грохнусь обратно, поправляет развязавшиеся шнурки на кедах. Ещё один псих на мою голову.

– Пошли.

– Куда?

– Куда тебе нужно? Очевидно, что у тебя что-то случилось, если ты посреди зимы бегаешь с мокрой головой. Прослежу, чтобы ничего больше произошло.

– Обойдусь. И уже давно не зима. Спасибо, пока.

– Стоять.

Он перехватывает моё запястье, мягко останавливает. И, готова поклясться, втягивает воздух. Нюхает меня? Эй! Я только что в душе была, не нужно мне таких намёков.

– Дяденька, пустите, а то проблемы будут. 

– Дяденька?

Мужчина задыхается праведным гневом, а мне становится смешно. Она так хмурится, будто каждое моё слово воспринимает серьёзно. И с этим ничего нельзя поделать. Только улыбаться.

– Тогда этот дяденька тебя похищает, - и вот уже веселье исчезает, плавно перетекает к мужчине. – Как минимум на пять минут к твоему дому.

– Туда десять идти.

– Значит, на десять. Я тебя провожу.

– Я благодарная за помощь, но с незнакомыми мужчинами…

– Маркус, - сжимает мою ладонь и тянет за собой. – Можно просто Марк. А ты? 

– Виталина.

– Опять врёшь? Я не отпущу тебя, пока не скажешь настоящее имя.

– Это шантаж и угроза. Вы меня правда пугаете.

Гораздо меньше, чем тот Макс из душевой. Тот сразу зажимал и намекал на что-то большее. А этот пока только ведёт по запястью, едва царапая кожу ногтям. И улыбается неожиданно широко, что ему очень идёт.

Такой суровый и грозный, но кажется совсем плюшевым. Тискать и прижиматься.

Глупые мысли, которые подобно рою плеч кружат в голове. Жужжат и скачут с идеи на идею. Сейчас, когда Марк близко, и можно сопоставить всю картинку – он вылитая копия мужчины из моего сна.

Та же густая щетина, квадратный подбородок. Даже пальто, серое с крупными пуговицами – будто кто-то узнал о том, что мне снится, и слепил образ.

Глава 4. Кира

Ноги разъезжаются в стороны, скольжу по кусочку льда. Какая ирония, на работе вкалываю и половину номера в воздухе, а тут едва не расшибаю лоб из-ха скользкого кусочка дороги.

Но это меньшая из моих проблем. Несусь к дому, не рискуя оборачиваться. Двое психов сцепились, спорили о чемто и явно обсуждали меня. А я решила, что ни один из них мне не нужен в качестве трофея или победителя.

И запрещаю себе думать, почему именно этих мужчин видела в своём сне. Раз за разом, без вариантов. Но, наверняка, я просто увидела их где-то по телевизору. Мозг запомнил, отложил в памяти, а после подкладывал мне свинью, намекая, что нечего в двадцать лет в девках сидеть.

Никаких других объяснений у меня не находится. Потому что вряд ли ещё кому-то снятся одни и те же персонажи, каждый раз вдвоём, всегда. А пошла бы учиться на психолога, как того хотела мама, непременно бы узнала причину подобного.

И дедушка Фрейд был бы мной доволен.

– Наконец, - Оля крутится возле маленького комода, примеряет серёжки. – Давай быстрее, мы договорились встретиться через час.

– С кем?

– Кира, не тупи. С хоккеистами, мы же планировали сегодня сходить в бар. Давай, не бросай меня одну. Там полно незнакомых мужчин, вдруг со мной что-то случится?

– А так ты хочешь, чтобы попало нам двоим? И ты половину тех мужчин каждый раз ставишь на место на льду. Не выдумывай.

– Ну правда, Кир, пошли. Ты обещала. А нам нужно немного отдыха. Если будем пахать без продыху, то просто не доживём до Олимпиады.

Признаю правоту соседки. В любом случае, какой у меня альтернативный вариант? Проваляться весь вечер в кровати, может, созвониться с Дианой. У лучшей подруги сейчас совсем неразбериха в жизни. Она не признавалась напрямую, но кажется, точно решила связать жизнь с тремя мужчинами.

О двух я ничего не слышала, но третий – Арсеев, хозяин курорта, на базе которого мы тренируемся. Симпатичный. А ещё я знаю, что он обидел подругу, каждый из них. Какая-то история с ложью и прочим, а сейчас, вроде, всё налаживается.

Но, блин, трое!

Как представлю, что это столько народа накормить, каждому уделить внимание, да и вообще… Как они собираются жить такой шведской семьей? Не осуждаю, не в моих привычках, просто беспокоюсь за подругу. В крайнем случае, мой отец адвокат. Отмажет от тюрьмы, если убью Арсеева. А я точно это сделаю, рискни он снова причинить боль Диане.

Отправляюсь повторно в душ, потому что я будто чувствую чужие прикосновения на коже. Как Макс ворвался ко мне, зажимал. Его кожа касалась моей, стояк упирался в живот. Будто прожигал, зарождал дрожь в ногах.

А Маркус, Марк… Вроде нормальным был, ну псих, но чуточку совсем. А сцепились, как какие-то малолетки из-за глупости. Может, мне стоило остаться? Расцепить их, убедиться, что не поубивают друг друга.

Но когда Марк повалил Макса на землю, не сдержалась. Рванула прочь, радуясь, что в тренировки по фигурном катанию входит и бег, и гимнастика, и многое другое. Всё то, что позволило пробежать мне мини-марафон.

Промакиваю полотенцем волосы, сжимая их. Добавляю геля, разделяя пальцами пряди. Рождаются мелкие кудри, выдавая реальное положение дел. Иногда любила ходить кудряшкой, но чаще всего выпрямляла утюжком.

Нахожу черное платье, которое Ди называла ведьминым. Едва облегающее, по колено, с глубокими разрезами до бедер. И шляпку наверх, довершая образ. Иногда мне нравится представлять, что я действительно ведьма. Идеально было бы – чуток магии на удачу и золотые медали мои. Это ведь облегчило бы всем жизнь.

Лет до тринадцати я верила в нечисть, мы с Дианой пересмотрели все сезоны Дневников вампиров, умирали по главным красавчикам, которых там было слишком много. И обе соглашались, что оборотни – ну такое.

Мы даже Гекату когда-то пытались вызвать, Богиню магии, но думаю она не услышала наш звонок. Подруга всегда относилась к сверхъестественному с неким отторжением, а меня наоборот захватывало.

– Кстати, Лиля ввела бойкот капитану команды, так что будь в курсе, - инструктирует Ольга, когда натягиваю сапоги. – Они переспали, а гад не перезвонил.

Молчу, что Лиле тогда не стоило спать с первым встречным. Опять же, никакого осуждения, но на что ты рассчитываешь? Нужно всегда трезво оценивать – после случайного секса не бывает долгих отношений.

На улице оглядываюсь. Ощущение, что вот сейчас из-за угла выскочит Макс. Или медленно приблизится Марк, не давая шансов на отступление. Ну, второй хоть на свидание меня приглашал. С той же целью, но приятнее.

А может они маньяки? Серийные убийцы? И соревнуются за то, кто первым убьёт жертву. Не зря же о чём-то так спорили, что долетали крики «моя».

В баре шумно, пахнет пивом. И толпа народа, которая только увеличивается. Кажется, что в конце сезона уже не должно быть никого, снежные пушки не работают, температура давно приближается к десяти, а то и двадцати градусам. Но нет, народ всё ещё приезжает. В основном молодёжь, из-за низких цен и возможности напоследок прокатиться на сноуборде.

А я, к своему стыду, так и не покаталась ни разу. Не умею. Коньки для меня удобней тапочек, а вот лыжи – две убийственные палки, которые потом будут торчать из моей могилы.

Глава 5. Макс

Она знает?

Какого хера?

Смотрю на крутящуюся девушку, которая заваривает чай. Втягиваю воздух, пытаясь уловить все эмоции. Немного пахнет корицей, которая значит у Киры тревогу. Каждый человек индивидуален, у кого-то корица будет радостью, у кого-то горем.

Но Волк быстро определяет, что именно испытывает его Истинная, подталкивает к нужному. Зверь во мне живёт своей жизнью, руководствуясь инстинктами. И сейчас это хорошо.

– Ни слова против? – Марк хмурится, а я хочу его треснуть. Зачем своей хмурой рожей мою девочку пугает? – Удивительно.

– А зачем? – Кира жмёт плечами, улыбается чуть наиграно, но это нормально. Не каждый день встречаешь мужчин, которых будешь принадлежать всю жизнь. Мы – ей, она – нам. Честный обмен. – Это же ничего не изменит, правда? Так что… Ладно, да. У меня только черный чай, пойдёт?

– Да.

Ненавижу его, чай вообще не сильно люблю, зелёный без добавок мой максимум. Но из рук пары Волк может принять хоть яд. Главное, чтобы подавала с улыбкой и голой.

А на Кире слишком много одежды. Плевать, что простое платье. От него нужно скорее избавляться. Завалить на кровать, поставить метку. Нет, конечно, сначала по правилам всё сделать. В идеале, единение магии, чтобы полностью связать, чувствовать максимально друг друга. А потом уже укус.

Но что-то подсказывает, что если сейчас не потащу к ведьмам, то девчонка обойдётся от правильных ухаживаний. Сразу к брачному периоду, чтобы извивалась, а после, может, понесла.

В двадцать четыре не планировал заводить щенков, но это ведь пара. Моя Истинная. Там и в восемнадцать будешь готов на всё. Потому что Волка прижимает к земле её запахом и чувствами. Тот подбирается, прогибается, чтобы сделать прыжок.

– С сахаром? – Кира кладёт ложку возле меня, подвигает коробку с кубиками сахара. – Печенья нет, уж прости.

– Ты лучшая сладость, - тяну на себя, заставляя упасть на колени. Сжимаю, втягиваю аромат тела. Нежная такая, чистая. – Ты же знаешь, что отталкивать оборотня нельзя?

– Конечно. Так как это работает? Буду парой для вас двоих? Или устроим состязание, и я выберу одного? Отличный вариант, даже могу придумать…

– Нет!

Рычу на пару с Марком, которого тоже не устраивает подобный вариант. Истинная не выбирает и не решает, что кто-то лучше. Этого ей никто не позволит. Примет нас двоих, просто нужно привыкнуть.

Так вот что значит её корица? Беспокойство? Так не о чём переживать, я всё решу. Волк готов что угодно притащить паре, лишь бы та была счастлива. И остаётся надеяться, что Кира не сразу это поймёт и не станет вовсю пользоваться.

Я видел, как тётя, вырастившая меня, это делала со своим Истинным. Не особо приятное зрелище. Альфа, а вёл себя как щенок, желая добиться внимания самки. Потому что Истинность – не значит любовь, если кто-то второй из пары не оборотень.

Но с Кирой всё будет по-другому.

– Никого выбирать ты не будешь. Одна на двоих, - Марк едва сдерживается, чтобы не начать доказывать. А у меня выдержка ещё хуже. – Навсегда.

– Разве у оборотней принято делиться?

– Тебя поделим, - обещаю, чтобы успокоить. Ловлю губами краюшек подбородка, заставляя девушку вздрогнуть. – Всё хорошо, Кира, мы будем аккуратны с тобой.

– Аккуратны? Псих, - вскакивает, сжимает кружку с чаем, будто угрожает выплеснуть её. – Аккуратны как? Если вы думаете, что я прыгну к вам в постель сразу после того, что мы пара – а вот ничего подобного. Обойдётесь. Я хочу… Свиданий, ухаживаний. И каких-то доказательств, что действительно ваша истинная, а то вдруг вы меня обманываете? Вот идите, ищите доказательства, а потом приходите. А я пока… - обрывается, выдыхая. – А мне пока надо это принять. Понимаете же, что всё не так просто, правда? Это вам легко принять, а я-то человек. Мне нужно время. Пару дней или неделька, договорились? А потом уже… Всё остальное.

– Никакого времени, Кир, не будет. Волк почувствовал тебя и не отпустит, понимаешь? Будешь принимать всё по ходу дела.

– Макс, а ты не обнаглел? То есть, я, что, совсем ничего не могу получить в ответ? Крошечное доказательство, что действительно пара. А вдруг вы ошиблись?

– В таком не ошибаются, - Марк резко поднимается, прижимая к себе девушку. Волк рвётся перегрызть ему глотку. Тот, кого я ненавидел столько лет, сейчас держит в руках мою пару. – Родишь нам щенков и получишь своё доказательство.

– А, я теперь поняла. Пара одна из-за того, что вы похожи? Потому что ты, Марк, тоже обнаглел! Никого я рожать не собираюсь. То есть, у меня же тренировки, мне всего двадцать. Рано. А вот потом… Конечно, потом детей, ага.

Бормочет, замолкая, словно у неё картинки крутятся, как мы всех этих детей будем. И я бы не отказался репетицию прямо сейчас провести.

Кира может на многое надеяться, но с её тренировками придётся заканчивать даже быстрее, чем она думает. Редко, когда в паре дети рождаются позже, чем через год после первой встречи. Исключение – малолетки всякие, которых вместе не оставляют.

Но нас с Марком двое, каждый постарается стать отцом первым. Так что тут счёт идет даже не на недели, а часы.

Глава 6. Кира

Если я позвоню в дурку, то они помогут? Или у мужчин клинический случай, который не лечится? И красивые же, психи, и так уверенно говорили, что хотелось поверить в тот же миг. 

Но поступила так, как учили на основах психологии. Не спорить, со всем соглашаться и успокаивать, чтобы не сорвались. Хотелось, конечно, потребовать весомых доказательств, но боялась, что тогда мужчины разозлятся. Нельзя доказывать психам, что их мир – выдумка. А то вдруг кинутся, начнут кусать или рычать?

Без понятия, что мне делать дальше и как быть. В квартиру возвращаться опасно, но на лавочке всю ночь не просижу. Тем более, Марк или Макс могут найти к тому времени.

Отправиться в отель? Так призовые за победу на чемпионате уйдут слишком быстро. И так фигурное катание слишком дорогое удовольствие, одни коньки вгоняют меня в уныние. И знаю ведь, что всю жизнь не смогу кататься.

После либо тренером, либо менять профессию. Но когда скольжу по льду – чувствую себя живой. Будто дышать могу лишь в тот момент, когда лезвие отрывается от катка, а я парю. И всё остальное не так важно.

– Алло, - голос Дианы вырывает из мыслей. – Кир, всё хорошо?

– Да, прости. Я разбудила?

– Ну, не совсем. Влад! – что-то кричит на воне, слышится возня и хлопок двери. – Прости, я сегодня вернулась домой и тут дурдом творится.

– Отвлекаю? Я не хотела. Просто такое безумие творится, хотела поговорить. И попросить об одолжении. Раз уж ты спишь с Арсеевым, и он хозяин отеля… Есть возможность выбить скидку?

– А что случилось с твоей комнатой?

Кусаю губы, думая, как рассказать обо всём Диане. Она точно скажет, что я поступила глупо. Надо было сразу обратиться к кому-то за помощью, а не приводить психов в свой дом.

Дохожу до остановки, сверяя расписание. Последний автобус в Сочи отходит через полчаса. Если с отелем не выгорит, то всегда можно снять хостел в городе. А рано утром вернуться на тренировку. Там я буду среди людей, Макс и Марк точно не станут меня поджидать.  

– Кира? Ты ответишь или будешь заставлять меня нервничать? Да всё нормально, Дим!

– У тебя там целый гарем. Как ты справляешься?

– Честно? – шепчет, хлопает дверью снова, слышно завывания ветра. – Я очень счастлива. И я не знаю… Может у В… Влада и ребят другая религия, но если что, станешь крёстной моего ребёнка?

– Конечно, мы же это обсуждали всё жизнь. Я тебе, а ты мне и… Стоп! Мы сейчас говорим гипотетически или нет? Ди! Ты была тут недавно, почему не сказала мне?

– Я сама только узнала. 

Все проблемы отлетают на задний план, когда тут такие новости. Диана беременна спустя пару недель после того, как снова сошлась со своими мужчинами. И это ведь хорошо, что она счастлива.

Но я бы так не смогла. Не зная людей, быть готовой стать матерью для их детей. Господи, а как они собираются воспитывать? Вчетвером? И это не связано с осуждением, просто беспокойство.

– Это круто! Так, а кто папаша? Скажи мне, что это Дима, а? Светлые волосы, а рост… Ммм, - тяну, улыбаясь чужой радости. – Сын просто лапочка будет.

Сын! В двадцать лет. Мне столько же и я не представляю, что смогла бы воспитывать кого-то. У меня тренировки, Олимпиада, жизнь в спорте. Дети лет через десять, не раньше, если будет время. За ними же нужно следить, растить, заботиться.

А у меня даже яичница пригорает, потому что вечно опаздываю. Пока собираюсь, уже идёт дым. И это точно не то, чем стоило бы кормить ребёнка. Но Диана готова, уверена. Она долго раскачивается, но если на что-то решается, то потом уже не отговорить.

– Дима, да. Ты угадала.

– Как вы узнали? Ну, то есть, у тебя же три парня и…

– Я расскажу потом, хорошо? Не по телефону, но встретимся и расскажу всё-всё. И не рычи на меня, Захар! Кстати, а ты можешь… Сейчас, Кир, я скажу, чтобы он набрал отель и выделил номер. Так что у тебя случилось? Ты звучишь напуганной.

– Да нет, просто… Поссорилась с Олей, мелочи. Если получится с номером, будет круто. Но если нет – я не обижусь.

– Отель полупустой, я-то знаю. Найдут что-то. Правда?

Последнее было сказано явно не мне, вместе с последующими короткими гудками. Даже не сомневаюсь, что Диана выбьет мне этот номер. Чувствую себя неловко, что навязываюсь и пользуюсь чужим положением. Но подруга вьёт верёвки из Арсеева, я это видела. 

Не думала, что так можно взрослым мужиком крутить, но у неё это получается.

А я сижу на остановке и жду непонятно чего. Оглядываюсь в панике, что психи меня найдут. Ещё пятнадцать минут до встречи, но внутри что-то бьётся, подсказывая, что они уже ищут меня.

Какая-то мазохисткая капелька внутри меня интересуется, что же будет дальше. Если найдут, снова окружат своими телами. Как они себе представляют этот бред?

Истинные пары, оборотни, волки. Всё выдумки. Очевидно, кроме последнего.

Рычание привлекает внимание, заставляя вглядываться в темноту леса. И когда там мелькает огромное нечто, забираюсь с ногами на лавочку. Понимаю, что никого нет, я ушла далеко. Пустынные улицы, автобус ещё не скоро. А зверь близко.

Глава 7. Марк

Если я сделаю что-то с девчонкой, то только она будет виновата. И Волк даже не попытается заступиться за пару, потому что тому тоже охота запустить в неё зубы и поволочь домой, в кровать.

Выбралась непонятно куда, среди ночи. Обвела меня вокруг пальца, как щенка какого-то. Так сладко улыбалась, что думать не получалось. Какой здравый рассудок, если Истинная близко. 

– Фигуристок пробей, - советую Максу, когда понимаю, что след девушки теряется среди другого народа. – Ты же с ними вовсю прошлую неделю развлекался.

– Там бойкот. Одна девчонка рассчитывала на продолжение, а я обломал. Ну и сегодня в грубой форме всё разъяснил, после того как встретил Киру. 

– Потому что нехрен к другим лезть, если есть пара.

– А сам святоша? 

Макс закипает, понимая, что из-за своей ошибки сейчас теряет шанс найти девушку. Потому что просто так выследить её не получается. Привычный способ не действует, словно перекрыло чем-то.

У Волков есть преимущество перед другими оборотнями. Мы умеем выслеживать свою пару, находить её. А у меня не получалось, считал себя бракованным. Что-то работало не так, как должно, если запахи различаю, но Волк не идёт по пути Истинной.

Но сейчас вижу, что у Макса тоже не получается. Значит, не в нас проблема. Кира реально знала об оборотнях и сделала всё, чтобы её не нашли. Играла из себя счастливую, фонтанировала лживой радостью, лишь бы оказаться далеко.

Беги, Кира, но от меня не убежать.

Найду, запру, никуда больше из-под присмотра не денется. И я уверен, что Макс в этом поможет. Теперь не могу выскочу, который был родом из вражеской стаи, но в этом наши мысли сойдутся.

Кира может кричать, ненавидеть, плакать – но ей не изменить простой истины. Она принадлежит мне, без вариантов. Поэтому прекратит свои побеги, примет и смирится.

Она моя, по всем законам. И никуда от этого не деться. Я готов дать ей время, чтобы осознать. Но рядом, под моим боком. Пусть стреляет злыми взглядами, посылает и что там ещё делают в таких ситуациях.

– Найду… - пацан рычит, и слышу свою же угрозу в этом. – Набери Арсееву, пусть найдёт свободный домик. Кира больше никуда не выйдет.

– Сначала найди её, потом буду Альфу вызванивать.

Арсеев сейчас со своей Избранной тусуется, не до разборок других Альф. Кто знает, может вообще отменить приглашение, без которого на его территории не проведёшь и часа.

И меня тренировки команды бездарей, на которую можно забить. Половина оборотней, все поймут, почему я их бросаю. У меня брачный период на носу, чтобы не отпускать девушку никуда дальше кухни.

А лучше – кровати. Волк облизывается и рычит, дёргается во все стороны. Ему до безумия нужно самку пометить, чтобы никто даже не смотрел на девчонку. 

– Слышал?

Торможу, вслушиваясь в ночную тишину. И улавливаю дикое сердцебиение. Никаких сомнений, что оно принадлежит моей Истинной. Срываюсь с места, гоню, не отставая от Маска.

Инстинкты рвут нутро. Найти, защитить, успокоить. Зализать её слёзы, прижать к себе. Разорвать в клочья любого, кто мог причинить вред Кире. В порошок стереть, чтобы никто её вообще не касался.

Волк реагирует быстрее меня, втягивает воздух, слушает запах корицы и несётся на его встречу. Вижу Киру на крыше остановки, которая шатается, подлетаю за секунду.

Дурная Истинная, я же из тебя всю дурь вытрахаю. 

– Всё хорошо, - чувствую, как её трясёт, когда, в буквальном смысле, падает в мои руки. Тяну Киру к себе, прижимаюсь губами к шее, где так сильно пульсирует венка. – Всё хорошо, милая. Не ушиблась?

Медленно опускаю на землю, прикрывая своей спиной от Макса. Не подпущу к ней, пусть даже не надеется. Волчьи Боги изрядно посмеялись, давая нам одну пару на двоих, но пацана ждёт облом. 

– Я… Вы! – задыхается, не может связно говорить. – Это вы всём виноваты!

– Ты сбежала, не делай ситуацию ещё хуже. Ты – моя. Никаких побегов, попыток всё исправить, оборвать связь. Никуда не уедешь, поняла?

– Да пошел ты к черту! Я чуть не умерла из-за вас. Пришли ко мне, несли чушь, а теперь… Вы… - кусает губы, по которым скатываются слёзы. – Нет, не трогайте меня, не смейте!

Крутится, врезается в Макса, который обошел с другой стороной. Киру несёт, накрывает паникой – это заметно. Пытаюсь притянуть к себе, но отбивается.

– Вы – психи. Конченные психи, ясно?! Я вызову полицию, если снова ко мне подойдёте. Я пыталась нормально, но теперь… Меня чуть не сожрал волк, потому что дома я быть не могла.

– Кир, - говорю мягко, хотя хочется встряхнуть девчонку, чтобы не смела перечить Альфе. – Тут никакого волка не было.

Глава 8. Кира

– Волк – был!

Твержу упрямо, чувствуя себя безумной. Но ведь я видела, слышала рычание. Он точно был рядом, не могло же мне почудиться. Психи эти двое, которые схватили мои ладони и провожают до дома, а не я. 

Я уверена в том, что это было на самом деле. Слова мужчин меня не убеждают, потому что они могли просто упустить. Спасали меня от проломленного черепа, вот и не заметили.

Только как можно не заметить огромного черного волка?!

– Был, - Макс кивает, переплетая наши пальцы. – Хорошо.

– Не говори со мной как с сумасшедшей!

– Мы верим тебе, Кир. Если говоришь, что видела, значит действительно был какой-то зверь.

Отвожу взгляд, пытаясь не показать, насколько это приятно. Что хоть кто-то мне верит, не делает вид, что я спятила или сорвалась из-за постоянных нагрузок. 

Оля чуть не крутила у виска, когда я звала её к окну и пыталась показать на волка. Потому что когда походила соседка, улицы были пустынные. Это ведь горнолыжный курорт, тут нет диких зверей.

А Макс и Марк верят мне, спокойно кивают, ни капли жалости во взгляде. Так просто верят на слово, не споря и не обсуждая. И меня топит радостью от этого, теплотой.  

– Замерзла? – свободной рукой Макс стягивает с себя шапку, натягивая на меня. – Так лучше?

– Мне и без неё было нормально. Спасибо.

Лёгкая благодарность, а парень расплывается в широкой улыбке. Будто я только что сообщила о том, что он выиграл миллион долларов, не меньше. 

И стараюсь не обращать внимание на то, как сильнее хмурится Марк. Кидает взгляды на мою голову, край губ зло дёргается. Кажется, если бы на улице не было действительно холодно, он бы уже стянул с меня шапку и забросил в сторону леса.

– Хочешь глинтвейн? – предлагает в конце концов, когда мы добираемся наверх, оставляя позади остановку. – Чай?

– Хочу домой, одна.

– Домой – легко. А вот одна… Ты сбежала, Кир, очень плохое решение. Теперь тебе за него отвечать.

Мимо проезжает автобус, на котором я должна была сбежать в Сочи. Тоскливо оглядываюсь ему вслед, но психи не дают затормозить. Ведут вперёд, крепче сжимают мои ладони.

Вздыхаю, понимая, что сейчас мне никуда не деться. Следую за ними, пытаясь придумать новый выход. Мне бы только добраться до телефона, который лежит в кармане пальто Марка, и позвонить Диане. 

Пускай та напрягает Арсеева, а тот разбирается с психом. В конце концов, это ведь у Захара тут бродят волки и психи, и ещё вопрос, кто действительно опасней.

Удивительно, но мне не страшно. Немного, но не сравнимо с тем, что я пережила на остановке. Скорее, чуть волнительно и очень интригующе. Что ещё мужчины придумают?

Ведьм, охотников и право первой ночи?

Ощущение, что они начитались разных легенд, а потом добавили своего варианта, чтобы точно звучало правдоподобно. Вот только маленький нюанс в том, что магии не существует.

– Мы прошли мой дом, - мужчины лишь кивают, ведя по пустынным улицам. – Эй! Я домой к себе иду.

– Не идёшь, милая. Я в бешенстве, - заявляет Марк, который внешне абсолютно спокоен. – И лучше тебе сейчас меня не злить сильнее. Пойдём ко мне и разберёмся, что ты решила учудить. Мы найдём тебя везде, Кира, не стоит даже пытаться. Уже достаточно разозлила Волка, хватит, если не хочешь последствий.

– А ты, Макс? Разве не хочешь привести меня к себе домой?

Если уж я не могу взять силой или убеждением, то остаётся лишь моя любимая хитрость. Стравить снова этих двоих, а самой под шумок сбежать. Не спасёт, но даст короткую передышку. А дальше я уже что-то придумаю. 

– Я живу с другом, Арсеев зажал отдельные комнаты. Так что не получится. Но я найду нам свободный дом, не переживай. Завтра уже переедешь.

Мой план не то что проваливается, он уносит меня в бездну и придавливает лавиной сверху. Потому что вот – теперь они ещё собрались забирать меня с собой жить.

– Вот тут стоп, - произношу, понимая, что мы отходим далеко от курорта. И бежать к спасению долго. – Стоп! Я не собираюсь жить с вами, ладно? У меня… Правила. Меня отстранят от тренировок, если я буду ночевать непонятно где. У нас строгие правила. 

– Договорюсь, - Марк разворачивается ко мне. Отпускает мою ладонь лишь для того, чтобы обхватить за талию. – Сейчас важнее другое. И тренировки придётся пропустить, но это можно уладить.

– И почему же? Не смейте решать что-то о моей жизни!

Потому что это уже совсем-совсем не забавно. Одно дело рассказывать мне чушь об истинных парах и верить в него, а другое – вот так действительно делать что-то согласно своему бреду.

– Ты наша пара, Кир. Ты не будешь тренироваться с кем-то в паре, понятно? Я разорву любого, кто к тебе подойдёт, ты же знаешь.

– Знаю, ага, - киваю, поглядывая в сторону Макса. – А если я хочу только одного из вас? Что тогда?

– Перехочешь, - Макс прижимается ко мне со спины, гладит бёдра. – Это не обсуждается, ничего из того, что касается Истинности. Набегалась уже, прекращай. У нас начинается брачный период, некоторое время не будешь никого видеть.

Глава 9. Кира

– Готова поверить на слово, - выпаливаю, лишь бы Марк не пошел дальше необходимого. – Ну, знаешь, чистое доверие, без всякого и…

– Тише, Кир. Я никогда не сделаю тебе больно, - обещает, пока его ладонь ползёт по моей талии. На мне купальник для гимнастики вместо тёплого костюма, слишком тонко и откровенно, когда рядом этот мужчина. – И плохо тоже. Ты моя Истинная, милая. И я сделаю всё, чтобы ты была со мной и тебе было хорошо.

И сразу медаль с двумя сторонами. Вроде так сладко говорит, нежно, какая бы девушка не мечтала, чтобы парень сделал максимум ради её счастья? Только Марк и другое говорит, что поступит так, как захочет, лишь бы я была с ним.

Честно, но пугающе. Эти их рассказы об «особенных», что не оставляет шансов, что через секунду их переключит на кого-то другого. Когда-то эти легенды об истинных казались мне чудесными, одна любовь и до конца жизни. Правда теперь это может оказаться до конца моей жизни.

– Ты ведь хотела ухаживания, так? – Марк ведёт подушечкой большого пальца по подбородку, сабо улыбается, что с этим мужчиной можно считать самой широкой улыбкой. – И я согласился. Хотя ты не представляешь, как моего Волка рвёт к тебе, чтобы завалить и…

– Убить? – пищу, потому что это уже попахивает шизофренией. Не психолог, чтобы ставить диагнозы, но передо мной точно псих.

– Нет, - он действительно рычит, сильнее вжимая меня в стену. – Кто рассказал тебе такие глупости? Я не смогу сделать тебе больно, и не захочу. Ты ведь моя пара, Кир, самое важное. Пошли.

Тянет за собой, а я думаю, что трачу свой часовой перерыв зря. Могла бы где-то спрятаться, поговорить с родителями, отдохнуть. А сейчас несусь по коридору, едва успевая за мужчиной.

И даже не пытаюсь вырваться. Смотрю, как он сплетает наши пальцы, крепко сжимает, словно может упустить. И ведёт меня к тренерской, пропуская первой.

– Что ты задумал?

– Проведу время со своей Истинной. Пока лёд готовят для моей команды, я собираюсь быть рядом. В зал к вам меня не пустят, к сожалению. Ваша тренерша категорична.

– Ты спрашивал? Маркус! Не надо так… показывать свой интерес, ладно? Пойдут ведь разговоры и… Не нужно, пожалуйста. Ты же говорил, что я должна быть счастлива с тобой? А если меня будут дёргать и обсуждать – мне будет неуютно. 

– Или у тебя другие причины есть? – мужчина медленно надвигается, сжимая кулаки. – Может, не хочешь, чтобы твой пацан знал, что ты занята? Так вот, Кира…

– Нет у меня ни пацана, никого-либо ещё. А Стас просто партнёр по катанию, пока не придумали поддержки без прикосновений. Меня делают счастливой тренировки.

Пытаюсь действовать хитростью, чувствуя непонятный азарт. Интересно разобраться в мире, который себе представляет Марк. Какие там особенности, где провисает логика.

Будто попала в разгар работы, когда писатель создаёт свой мир. И могу поучаствовать в этом. Наверняка, есть какой-то термин в психологии, который опишет и моё безумие. 

– Это ведь тоже важно, правда? – касаюсь его груди, там, где бьётся сердце. Вижу, как мужчина сжимает челюсть, но молчит. – Хочешь, могу пообещать, что на чемпионатах у нас даже спальни будут раздельные.

– А были общие?!

Ой-ой.

Вот это я зря сказала, судя по тому, как часто и зло дышит мужчина. Будь он драконом, наверняка начал бы уже изрыгать пламя и от бедного Стаса не осталось бы даже костей.

Ставлю стаканчик с чаем на стол, заваленный бумагами, и разворачиваюсь к Марку. А после, будто задерживая дыхание перед выходом на лёд, шагаю к нему.

Мужчина высокий, приходится подняться на носочки, чтобы обнять за шею и прижаться щекой к его груди. Висну, будто Марк уже собирался идти убивать моего партнёра. 

– Кира!

– Уже двадцать лет Кира, - улыбаюсь, чувствуя его ладони на пояснице. – Мы снимали номер на двоих, с раздельными кроватями. Отношения в команде запрещены, тебе не о чем переживать. Правда.

Не могу сдержаться, провожу пальцами по мужским плечам, едва сдавливаю, оценивая крепость мышц. Марк не выглядит качком, но то, что прощупывается под его рубашкой – отличное опровержение моих мыслей.

Ловлю взгляд мужчины, где плещутся огни. Его карий цвет будто наливается отблесками алого. Красиво, необычно. Заставляет всматриваться, пока ладони Марка опускаются на мою задницу.

– Пытаешься задобрить меня, милая? Я тебе не щенок, чтобы вить из меня верёвки.

– Я и не пыталась, - вру, сильнее прижимаясь к нему. Улавливаю нотки парфюма, сигарет. – Ты куришь?

– Когда пара сбегает и творит глупости. Не уводи тему. 

– Не увожу, просто хотела узнать о тебе больше. Раз уж мы истинные и всё такое. Должна же я знать хоть что-то о своей паре, разве нет?

Играю с огнём, и проигрываю. Потому что Марк сильнее сжимает ладони, поднимая меня в воздух. Цепляюсь за него, как за спасение, пока меня не усаживают на стол.

Мужчина оказывается между раздвинутыми ногами, плотно вжимается. Накрываю его руки, которые гладят внутреннюю сторону бедра. Пытаюсь сдержать, но моей силы – что против танка переть. 

Глава 10. Марк

Даю девчонке шанс схитрить, понимаю это. Не давлю, не ищу разных вариантов и поводов, чтобы прижалась розоватыми губками ко мне. Может спокойно мазнуть по щеке и уже выполнит просьбу.

Но Волка кроет бешено, не уверен, что смогу сдерживать его постоянно. Кира крутит, играет, доводит до бешенства своей отстранённостью. Мало кто из пар сразу сходится, намного легче, когда в двоих живёт Зверь. Там на инстинктах, брачный период пару недель, а потом начинаешь притираться человеческими характерами.

Кира – человек. Втягиваю воздух, чтобы в очередной раз убедиться. Искры магии, которые есть у всех Истинных, но ничего больше. Может быть, какой-то оборотень загулял без пары и получил человеческую дочку, всякое бывает.

– Марк, - шепчет, гуляет пальцами по моим плечам. – Не дави на меня. А то пойду сближаться с другим п… парнем.

Намеренно же играет, выкручивает Волка так, что ни одной другой не снилось. Прижимает, будто пальчиками на глотку давит. Распаляет желание пойти и свернуть шею Максу, чтобы не лез. Кира поскорбит недельку, а потом будет полностью в моей власти.

И выглядит святой невинностью, когда тыкаешь в то, как она манипулирует. Взмахивает ресницами, поджимает губки. Невинность и простота, так хочется в это верить. И если действительно правда, то у Киры в крови было получить себе оборотня в пару. Без вариантов.

Волчьи Боги не ошибаются, когда ищут родственную душу. Находят наиболее подходящую пару, по критериям непонятным. Очевидно Киру выбирали по тому, как она сможет натягивать поводок двух Волков, которые хотят перегрызть друг другу глотки.

– Не давлю, милая, а прошу.

Потому что на ней слишком много посторонних запахов. Стаса, команды, соседки. Все подряд, кроме меня. Веду ладонью по шее, зарываюсь в волосы, распуская хвост. Мне надо как можно больше пометить, чтобы не так рвало.

– Просишь? – хмурится так забавно, маленькая фигуристка в моих руках. – Хорошо. В щечку.

Упирается пальцем в мою грудь, будто пытается вдавить свою мысль в мою голову. Ждёт моего кивка перед тем, как немного сдвинуться к краю стола, обхватывая меня за шею.

Подаётся вперёд, задерживая дыхание. Прикрывает глаза, кусает губу перед тем, как прикоснуться ко мне. Но я ведь не обещал играть честно. Жду, когда мятное дыхание коснётся кожи, и поворачиваю голову.

Не даю шанса отстраниться. Вдавливаю пальцы в затылок, втягиваю нижнюю губу. Она сладкая, как тот чай, что вечно пьёт. Оседает лимонным вкусом на языке, когда толкаюсь в податливый рот. Горячий и влажный, принимающий меня.

Кира долго приходит в себя, дёргается, но не отпускаю. Даю волю Волку, который вылизывает её, нёбо и губы, толкается к языку. Метит изнутри, как может. 

Рычание потоком льётся из меня, довольное, раскатистое. На Кире дурацкий купальник, который не пропустит к телу. Но надавливаю на поясницу, прижимая к себе девчонку. 

Трусь о неё стояком, чувствуя, как она вздрагивает. Ерзает, но не пытается отстраниться. Обхватывает меня за торс, тихо выдыхает на мои губы. И сама целует, выгибаясь навстречу.

– А мне перепадёт? – Макс, сучёнышь, громко хлопает дверью. – Согласен на быстрый.

– Я… - Кира отстраняется, спрыгивает со стола. – Мне пора. Марк, попробуешь подойти к Стасу…

Угроза виснет в воздухе недосказанностью, но Кира серьёзна. Учитывая её способность крутить Волком, не сомневаюсь, что найдёт управу. Бесит факт, что заступается за какого-то левого парня. Который, по её же словам, ничего не значит.

Сжимаю пальцы на тонком запястье, дёргаю Киру к себе. Игнорирую рычание Макса, впечатываюсь пахом в задницу девчонки, думаю не слишком ли громко будет спариваться прямо здесь.

– Отвали, - Истинная дёргается, но лишь сильнее попадает в капкан моих рук. – Макс! Скажи ему. Я… Поцелую тебя, если проводишь меня до зала.

Сильнее тяну к себе, светя алым цветом. Альфа во мне не позволит заботиться о паре левому чуваку, даже если тот тоже имеет право на Киру. Волка раздирает от того, что девчонка ищет помощи у кого-то другого, не обращается ко мне.

Как серебряный кинжал в спину от её недоверия и слов. Кусаю за шею, будто пытаюсь усмирить самку. На самом деле так делаю, чтобы не дёргалась и слушалась меня.

– Псих, - получаю тычок в рёбра, а Макс выдирает девчонку из рук. – Ты что делаешь?

Ведёт пальцами по чистой коже, даже не пустил кровь, хотя очень бы хотелось. Мелкий след человеческих зубов, который сойдёт за пару часов. Мелочь, которая оставляет на ней мой сильный запах.

– Это уже ненормально! Вы… Да вы что хотите тут устраивайте между собой, а это… Макс, - произносит надрывно, когда пацан мягко прикусывает с другой стороны, стараясь держаться на равных. – Психи! Не подходите ко мне, ясно? Это же… Ещё ритуальные кинжалы подоставайте, вперёд.

– Ими только ведьмы и охотники пользуются.

– Ну вот к ним и идите. Кусаться они вздумали! Знаете что? Я ваша пара, так? – хмурится, отходя к двери. – Вы же должны заботиться обо мне. Вот. Так позаботьтесь, чтобы сегодня я провела вечер в одиночестве. И справилась с тем, что вы устроили. Ещё бы кровь пустили, совсем уже? Я… Пожалуйста, - звучит намного мягче, обхватывая себя за руки. – Слишком быстро, я не готова. Потом будете кусать и ставить отметку на мне. 

Глава 11. Кира

– Нет, ну что за психи.

Бурчу себе под нос, пока жду звонок от мамы. Сижу посреди опустевшего зала, вытягиваюсь вперёд, наслаждаясь разогретыми мышцами. Девочки-фигуристки вечно закатывают глаза, что я остаюсь самой последней после тренировок.

На льду, в спортивном зале, после хореографии. Никогда не несусь первой к выходу, не ухожу вместе со всеми. Некоторые считают, что я так выделываюсь перед тренерами, чтобы показать, насколько я трудолюбивая.

На самом деле, я люблю заниматься одна. Когда вокруг тишина, нет никого, даже тренеров. Когда можно спокойно сесть на шпагат, потянуться вперёд, чувствуя, как натягиваются мышцы. Никто не скажет, что я делаю что-то неправильно, что нужно переходить к следующему упражнению.

– Привет, Кирочка, - на экране высвечивается улыбчивое лицо мамы. – А где это ты? Снова в зале?

– Да, сейчас буду идти домой.

– Не загоняли тебя, а кушаешь нормально, а…

Слушаю привычное беспокойство мамы, улыбаюсь. Вопросы не меняются будь мне пять лет или двадцать. Отвечаю заученными фразами, тянусь верх, ведя головой.

– Все хорошо.

– А мальчик есть? Кирунь, ну нельзя всю жизнь посвятить спорту, всё когда-то заканчивается, а семья…

– Фигурное катание не скажет мне через двадцать лет, что встретил другую и у нас развод.

Мама фыркает на мои глупости, добавляет, что как раз таки спорт меня выплюнет через пару лет. И я знаю, что она права. Лет через пять я уже не буду так хорошо кататься, мне на смену придут молодые и полные сил фигуристки, займут мои призовые места.

Но когда не смогу кататься, то начну тренировать. Конечно, тренеров больше, чем спортсменов, ещё сложнее пробиться, если тренировать не просто любителей. Но если у меня будет олимпийское золото, то будет намного проще. А там ещё мировой чемпионат, и пару рекламный кампаний…

– А Стас? Хороший мальчик, из приличной семьи. Вы же с ним постоянно тренируетесь, никуда не ходите? Ты бы…

– Мам, есть у меня мальчик, есть. Всё, потом расскажу, - закрываю сложную тему. – Пока всё непонятно. 

– Ага. А что это у тебя на шее?

– Где?

Прикасаюсь пальцами к коже, боясь, что мама заметила след от укусов. Эти психи разошлись не на шутку, довели меня. Не верю, что действительно не подойдут сегодня. Ощущение, что стоит выйти из зала, как тут же наткнусь на мужчин.

– Ниже, солнышко. Если уж засос на шее, то думаю, всё там понятно.

Наклоняюсь ближе к экрану, рассматриваю своё отражение. И мама права. Чуть ниже укуса, на ключице, ярко-алое пятно. Маленькое, но очень красноречивое. 

Когда они уже успели?!

– Это… Мне пора, мам, пока.

Мама смеётся, когда сбрасываю звонок. Нет, рассказывать о том, что вокруг меня бродят двое психов, считающих себя оборотнями, пока рано. Вообще не стоит волновать по пустякам. 

Вот придумаю, что с этим делать, и лет через десять всё расскажу. Или двадцать. А сейчас мама начнёт переживать по пустякам, нервничать, бить в колокола, что меня тут насилуют и похищают.

Психи кусаются и пугают, но кажутся не слишком опасными. Пока, кто знает, что завтра у них перемкнёт, но пока всё не так страшно. Наверное. Не знаю. Во всём виновата моя любовь к мистике и странному, которая подстёгивает интерес к мужчинам.

– Помочь? – на плечи опускаются ладони, едва сжимающие. – Прости за укус, Кир, не сдержался.

– Что, если кусает один, то и второй должен? – поворачиваюсь к Максу, ловлю его улыбку. – Что за дикие методы, а?

– Ты одному Волку уделила больше внимание, - бурчит, как обиженный и несчастный, присаживаясь за мной. – Нравится тебе или нет, но нас будет двое, Кир. И задабривать нужно будет каждого, потому пока у нас одно желание – утащить тебя подальше, и никому не показывать. 

– Дикари.

– Немного, - парень смеётся в мою шею, проводит губами по своему же укусу. – Поверь, ты привыкнешь.

– А почему привыкать должна я, а? Я же вам нужна, а не вы мне. Так что…

– Играешь с огнём, милая.

Пальцы Макса надавливают на внутреннюю сторону бедра, будто шире разводя ноги для растяжки. Тренер так тоже вечно делал, но сейчас прикосновения намного интимней.

У парня горячие пальцы, с загрубевшей кожей. Он ведёт ими медленно, едва сжимая мои бёдра. Поглаживает, давит на поясницу, вынуждая прогнуться. И я поддаюсь, непонятно почему.

– Макс.

– Не бойся, я знаю, что делаю. Хоккеисты тоже растяжкой занимаются, пусть она не так важна, как для тебя. Вот так, - его ладонь проходится вдоль позвоночника вверх, цепляет край купальника. – Не больно? Сильнее?

– Угу.

Растворяюсь в том, как медленно натягиваются мышцы, простреливая тело теплотой. Ладони Макса двигаются медленно, но уверенно. Не сомневаюсь, что у хоккеистов такая же жесткая система тренировок, если даже не хуже. 

Парень наваливается на меня торсом, когда я ложусь на пол. Его вес служит утяжелителем, но приятным. Дыхание щекочет шею, будто надавливает на точечки. 

Глава 12. Макс

Врёт же.

Так улыбается, прижимается ко мне, и врёт легко и просто. Маркус был прав, она искусный манипулятор. Этот взмах ресниц и поцелуи на щеках – Кира знает, как нужно задабривать оборотня. Прекрасно этим пользуется, сворачивает моего Волка, что тот готов щенком виться вокруг неё.

Зверь же не знает за обман и ложь, за то, что интриги плетутся. У него всё просто и на инстинктах. Если пара обнимает, то она этого действительно этого хочет. Всё легко и, немного, наивно.

Но с Кирой нужно держать ухо в остро. Пригибаться к земле, следить за каждым движением. Как за противником, который собирается разорвать горло. Но Истинная сделает хуже, она сбежит. 

– Макс, - тянет моё имя, пытается отстраниться. – Мне надо идти.

– Я провожу.

– Макс. Я сама дойду, тут пятнадцать минут идти, не проблема. Светло ещё.

– В горах быстро темнеет. Кира, не спорь. Это явно не то, где победишь. И я в бар тоже схожу, раз там моя команда будет. Я, кстати, говорил – я капитан.

Рвёт желанием похвастаться, расправить плечи, ударить в грудь, какой я хороший. Неискоренимый инстинкт Волка задобрить самку, привлечь тем, как у меня всё в жизни схвачено. 

Я ей всё к ногам брошу, в зубах притащу. Потому что по-другому не бывает. Кира пахнет изумительно, Волк кружит вокруг, клацая зубами. Она моя Истинная, та кто подарит мне волчат и будет рядом. 

И пусть по всем законам, Кира – моя, никто не отберёт, не посмеет встать между нами, но всё ещё хочется, чтобы она сама выбрала. Наверное тем, у кого Избранная попадается, хоть оправдание есть. Там надо покорять, уговаривать, а Истинная уже сразу моя, без вариантов. Но задобрить все ещё хочется.

– Капитан. А ещё бабник, - Кира хмурится, будто проглатывает ещё какое-то «лестное» словцо. – Так что…

– Бабник почему?

– А не ты ли с фигуристками развлекался, а? Мне уже за тебя рассказали, Макс. Их тоже ложью об Истинности брал?

– О таком не шутят, милая. Слушай, ну я грешен, - иду за ней от зала, не отстаю. – У всех бывают бывшие. Но ты – особенная, Кир. И ты моя.

– Ваша, - поправляет, а у меня челюсть сжимается, зубы крошит. – На двоих, ведь так?

– На двоих, да. Моя, Марка, наша. Это не так важно. Но можешь не беспокоиться, никого другого больше не будет. Волки верные, Кир.

Шагаю спиной вперёд, чтобы рассматривать её лицо. Как закатывает глаза, как дёргается уголочек губ. Сохраняет серьёзную мину, но едва не улыбается, я-то вижу это. 

Кира сплошная противоречивость. Говорит одно, но думает совсем другое. И ещё нужно время, чтобы во всём разобраться. Но это мелочи, полнолуние скоро, к тому моменту девушка уже должна нас принять. Потому что двадцать шестого апреля нам точно всё сорвёт, без ограничителей.

– Аккуратно, - хватает меня за ладонь, тянет. – Ты сейчас убьёшься, иди нормально.

– Регенерация Волка всё залечит, не бойся. Но приятно, что переживаешь.

– Не переживаю, просто потом какой-то ваш суд оборотней решит, что это я тебя убила. И всё, кандалы, тюрьма, вечное заточение.

– Макр тебя вытащит, если что. Но не суд оборотней, туда только охотников пускают, как беспристрастных. Ты не очень много знаешь о нашем мире?

– Да как-то пропустила лекции. 

– Не язви.

Тяну на себя, раз она всё ещё сжимает мою ладонь. Обхватываю за талию, утыкаюсь в место, где моя метка. Слабая, ненастоящая. Так, немного потешить Волка перед тем, как полностью обозначить права.

Кира едва заметно трепещет в руках, старается вырваться, но я намного сильнее её. Сжимаю упругую задницу, накручиваю волосы, собранные в хвост. Ловлю губы перед тем, как получить оплеуху.

– Кира, - сжимаю тонкую ладошку, целую пальчики, вызывая красноту на загорелом личике. – Я могу простить такое раз. Но если вдруг тебе не говорили, то Альф нельзя бить. Ты можешь быть хоть сто крат моей Истинной, но такое воспринимается как вызов, понимаешь? И Волк за такое наказывает. 

– Будешь бить меня в ответ?

– Я говорил уже, что не причиню тебе боли. И почувствую, если кто-то причинит её тебе. Но найду другие способы. Оттяпаю тебе руку.

В шутку кусаю кожу на указательном пальце, вызывая её вскрик. Она вся до безобразия милая, и в том, как хмурится, и как смеётся над пустой угрозой. Провожу языком по укусу и наслаждаюсь, как она сильнее сопротивляется.

– Увидят!

– И что?

– Решат, что я как остальные, повелась на тебя. Знаешь, как все будут обсуждать? Я всё ещё жду цветочно-букетный период, кстати. А потом уже пусть видят, что мы вместе.

– Ты сама же и не даешь ничего сделать. Вечно занятая.

– Мы же договорились на завтра, вот и поговорим, и поухаживаете, и прочее. А теперь мне надо домой, переодеться.

– Хорошо. Беги.

Девчонка улетает так быстро, словно участвует в марафоне. Хлопает дверь входная, звенят подвески на её браслете. Втягиваю её запах напоследок, глупо улыбаясь.

Глава 13. Кира

– Так, фу, пшел вон.

Пытаюсь отогнать наглого котяру, который забрался на мой подоконник. Тот ни в какую не реагирует на шум. Рискую припугнуть тапком, но рыжему облезлому чуду абсолютно всё равно.

– Домовой опять залез? – Оля вытягивает волосы утюжком, разворачивается к окну. – Водой оболью.

– Мяу.

Ленивое и длинное, почти похоже на «рискни». Усмехаюсь, оставляя блохастика в покое. Наш вечный гость, который любит отвлекать от важного. Бросаю на него плед, в последний раз желая отпугнуть.

– Давай, Кир, собирайся. Нам ещё нужно встретиться с девочками, а потом уже в бар. Сегодня вечер перед выходным, надо много успеть. А завтра уже трезветь.

У меня нет сил, полностью выжата. Не физически, это привычный режим, когда ничего не успеваешь, не можешь, остаётся только надеяться на лучшее. С этим я умею справляться. А вот эмоции – мой враг.

Тренер вечно на это давила, что нужно лучше справляться, абстрагироваться. Только она говорила о соревнованиях, а не двух психах, которые таскаются за мной.

Эмоционально – мне словно выкачали. Особенно встреча с этим непонятным волком. Всю ночь не могла спать, вертелась, проверяла через окно. А когда уснула, то мне снова снился лес, и мужчины, и вкус их губ.

– Почему нельзя с девочками в баре встретиться? – нахожу в шкафу черный джинсовый комбинезон, короткий топ того же цвета. – Ближе идти.

– Кир, ну ты как маленькая. В баре дорого, мы выпьем перед, а там посмотрим. Вчера мальчики платили, но кто знает. У нас же всё-таки контры.

– Какие?

– Ну, ты же слышала за капитана. У нас бойкот ему, не общаемся. А его команда может в ответ выступить. Посмотрим, как там будет. А, ты, если что, не помогай Максу, хорошо?

– С чем?

– Да там его на закрытие сезона пригласили выступить, в паре с фигуристкой. Вообще должен был кто-то из нас с тобой кататься, но я сразу за всех отказалась.

– Испортишь Арсееву закрытие сезона? Опасная затея, Катерина нам вырванные годы сделает.

– Не сделает. Она же на нашей стороне всегда. Макс пускай извинится, сводит на свидание…

Сжимаю блеск в ладони, втягиваю воздух. Никого Макс на свидание приглашать не будет. То есть, мне, конечно, не жалко, пускай другую «особенную» себе ищет. Но что-то внутри царапает от мысли, что он будет с другой.

Но это так, мелочи. Просто интересно проверить правдивость его слов о том, что он действительно будет хранить мне верность. Если будет замечен с другой – то у меня есть козырь про то, что ничего не работает их истинность. 

– Я поняла, без проблем. Оль, ты иди одна, я догоню, хорошо? Я не уду особо пить, возьму один коктейль в баре. У меня завтра с утра планы, - оправдываюсь, хотя не обязана объяснять, почему не пью. – Так что надо быть в трезвой памяти.

Провожаю соседку, распахиваю окно, впуская прохладный воздух. Всё равно почти не болею никогда, и сейчас не сильно пострадаю. Могла зимой пробежаться в лёгком костюме, а на утро – никаких последствий.

Падаю на кровать, вытягиваясь. Полежу пару минут, потому что сегодняшние тренировки на льду – были выше моих сил. Во-первых, тренер как с цепи сорвалась, а ещё и под наблюдением мужчин. Очень… непривычно и волнительно.

– Прости, - чувствую поцелуй на шее, чужую тяжесть, наваливающуюся на меня. – Не смог удержаться. Шел мимо, и ты так притягательно пахла.

– Макс.

– Скажи, что меня ждала, пожалуйста. Очень-очень надо, нереально.

– Макс, мы говорили за завтра.

– Уже почти завтра, засчитывается.

Его пальцы забираются в вырез комбинезона, поглаживают кожу. Надавливают на низ живота, пытаются двинуться дальше. А я цепенею, ничего не могу сделать.

Лишь едва переворачиваюсь, открывая лучший доступ. Глаза парня светятся алым, полностью заливая радужку. И это меня совсем не пугает, скорее – привлекает.

Касаюсь его лица, веду по щеке и шее. Вздрагиваю, когда Макс перехватывает мои руки, прижимает к матрасу. Будто распята перед ним, и могу лишь принимать короткие поцелуи-укусы на шее и ключицах.

– Макс. 

– Марк.

Подсказывает другой голос. Запрокидываю голову, вижу мужчину у окна. Он ведь не забирался на второй этаж? Хочу спросить об этом, но не могу, когда Марк приближается, запуская пальцы в мои волосы.

– Скучала по мне?

– Я…

Задыхаюсь, когда Макс справляется с моей одеждой, стягивает вниз и касается пальцами между ног. Ведёт, надавливает, заставляет меня извиваться и покрываться мурашками.

Пылаю от мысли, как он касается, что мы делаем. Мне нужно остановить их, прогнать Марка, который забрался на кровать рядом. Накричать на Макса с тем, как он дёргает край белья.

– Не надо.

– Мы будем нежными, Кир.

– Очень нежными. 

Выполняют своё обещания, почти не касаясь. Проводят ладонями по телу, их пальцы встречаются на моём лоне. Давят, ведут по смазке. В трусиках тесно от их рук, тело скручивает спазмами.

Глава 14. Марк

Оглядываюсь в тренерской, где умудрился уснуть. Просто моментом вырубило, хотя никогда такого не было. Думаю, это был жесткий план Волка, усыпить меня, а после урвать власть.

И направиться к Кире.

Да только и Волк, и я залипли на том, что мне снилось. Откровенно, пошло, охренительно жарко. Девочка там была такой раскованной, честной, смелой. И как она кончала – запах просто забивал каждую клеточку, будто до сих пор могу слышать насыщенный аромат неспелого винограда. 

Не щенок, чтобы видеть мокрые сны о желанной самке, но тут прям пробрало. До стояка в штанах, воющего Волка. Мне хочется бежать по склону, забраться в чужую комнатку, прижать Киру к себе.

Мне самому нравится девчонка: красивая, с горящими глазами, ладная. На такую хочется смотреть не только моему Зверю. И это хорошо, потому что бывает – Волк и человек не влюбляются в одну и ту же пару. И если ещё где-то можно было бы спорит, рвать контроль, то с Истинной ясно всё сразу. Волк её признал, моё мнение не учитывается.

А я не особо-то против. Надо бы узнать Киру получше, не только внешность. Она до безобразия милая, и так манипулирует, что никто другой и не заметит. Точно на ком-то училась. Почему-то уверен, что этот её Стас и без оборотня внутри сделает всё, что попросит. 

– Маркус, - Макс вваливается в мой кабинет, глаза залиты алым. – Вопрос.

– Глаза потуши. 

– Щас, это Волк рвётся, немного начудил и не уверен.

– Меня это ебёт?

Я Альфа, Макс – тоже. И будь у нас что-то вроде как у здешнего Альфы Арсеева – понимание и дружба практически с любым Волком, то я мог бы помочь. Но малолетний сопляк меня бесит.

Вроде всего четыре года разница, но это пропасть. У Макса даже стая не его, так, от родственников досталась, подарком. Я же прокладывал себе дорогу сам, когда стал Альфой – у меня нихера не было. Ни стаи, ни знакомых. Семья… Сложно жить с приемными родителями, которые считают магию ахинеей.

И обычно оборотней никто не бросает, находят им приют возле какого-то Альфы. Но со мной проебались хорошо. Сам нашел оборотней, прибился к стае, чтобы хоть что-то узнать. И о нас вообще, и об Истинных.

Мне было восемь, когда я стал Альфой и родилась моя пара. Одновременно произошло. И только в шестнадцать я начал понимать, что это значит. Почему так рвёт куда-то, и мир вдруг ярче ощущается.

Нашел Волка по имени Вольф, у того поселение было под Москвой. Где всех принимали, объясняли. Место для ущербных – мне так тогда казалось, но Вольф реально помог. И свёл со стаей, которая меня приняла, плевать, что Альфа должен собственную стаю иметь, под его контролем.

И там начались первые схватки с семьёй Макса. Потому что оказалось, что даже в двадцать первом веке идут схватки за территорию и власть. И с семьей Макса были вечные проблемы.

Думал, что убью пацана на катке, когда тот попал в мою команду по хоккею. Но он был хорош, и это его спасало. Теперь же тронуть не могу, потому что одна Истинная на двоих. 

– Ну вообще, - пацан ухмыляется. – Это касается Киры. Я бы один помчался, но боюсь, что уже мог её напугать. И сделаю только хуже.

– Что. Ты. Натворил?

Вместо меня говорит Волк, но я даже не стараюсь этого исправить. Подрываюсь, вылетая из комнаты. Не жду объяснений Макса, они не нужны. С Кирой что-то произошло, и мне нужно всё исправить.  

– Не кипишуй, - Макс несётся рядом, не отстаёт. – Я вообще не уверен, что что-то было. Но лучше проверить.

– Какого хрена, Макс? Что ты уже сделал? 

– Помню, что пришел домой, а потом урывками. Что в её спальне, прижимаю к постели. И она была «за», отвечаю! А потом пришел в себя уже дома. Ничего не помню нормально. 

– Ты…

Торможу возле её дома, сдерживаюсь, чтобы не разорвать пацану глотку. И из-за беспокойства о паре, и от мысли, что он касался моей Киры. А та, по его словам, позволила это!

Шумно дышу, втягиваю прохладный воздух, успокаиваю Волка. С улицы не пахнет страхом и ужасом, а это ядовитые эмоции, сразу забивают нюх, издалека. Тем более, когда дело касается Истинной!

Хватаю дверь, но навстречу мне вылетает Кира. Чуть встревоженная, раскрасневшаяся, но в порядке. Тяну сразу к себе, обнимаю без предисловий. Обнюхиваю, как зверь, чтобы убедиться.

– Фу, пусти! Марк, - крутится, но лишь сильнее прижимается. – Макс? Что вы тут делаете?

Оборачивается, высматривает улицу. Переживает девочка, чтобы нас никто не увидел. Она права, нельзя так резко перед всеми. Тем более, что я, что Макс, не собираемся позволять другому быть её официальным парнем. А люди не поймут отношений на троих.

– Ты в порядке?

– Ну что со мной будет? – поправляет волосы, улыбается. – Мы договорились на завтра, всё, у меня дела. 

– Ничего не случилось? Никто к тебе не приходил, ничего?

– Да ничего, что вы всполошились. Очередные ваши обортневские, - чуть хихикает, склоняя голову. – Штучки? Не умрете вы, если пару часов побудете без меня.

– Мы бы могли, знаешь…

Глава 15. Кира

– Ну где ты пропадала? – Оля тянет за дальний столик, перекрикивает музыку. – Мы тебя заждались уже.

– Заснула!

А после снова отправилась в душ, смывая с себя всё дурное влияние. Чертовы сны, казалось, что от них нет никакого избавления, впечатаны в мой разум, будут вечно преследовать.

Сколько себя помню – они всегда были со мной. Не могу даже найти момент, когда мне начали сниться Марк и Макс. Это было что-то невинное, простое, и кажется, мы даже спокойно виделись в пустых кофейнях или гуляли по набережной. Но чем старше я становилась, тем откровенней были сны.

Сначала прикосновения, объятия, после поцелуи. На моё совершеннолетие мозг подарил мне первый эротический сон. Я научилась убегать от проекций мужчин в моей голове, проекции научились догонять.

И вот, после встречи с мужчинами в реальности, сны участились. Иногда мне снилось всего две встречи в месяц, иногда пять за год. А тут – уже трижды за последнюю недели. 

Заказываю «Секс на пляже», не переставая размышлять о снах. В плане, я бы увидела Марка и Макса по телевизору, раз они из области хоккея. Могла бы увидеть, а мозг просто заполнил пробелы.

Но ведь явно двенадцать лет назад Макс не был успешным игроком! Хмурюсь, жую трубочку в коктейле, невпопад киваю на слова подруг. Ведь мальчик из моих снов семилетки и мужчина из снов сейчас – похожи, будто один и тот же человек.

Или мне просто так кажется, память замыливается, становится неразборчивой, вот и подставляю нужное мне. Логично, что раз уж мне снились парни, то они будто и «росли» вместе со мной. А моё сознание просто подставляло подходящие картинки, точно. 

Потому что другой вариант – магия. Наслала на меня ведьма проклятие или порчу, решила убить с помощью подобных снов. Не буду высыпаться, начну хуже кататься на льду, упаду-травма-смерть. 

– А я вам говорю, - Света, та самая девушка, с которой замутил Макс, опирается о столик. – Ещё немного и Макс прибежит извиняться. 

– Почему? – подаю голос впервые за весь вечер и, кажется, привлекаю всеобщее внимание. – В плане, почему ты так решила? Уже что-то сделал?

– Он же на тренировке сидел. Я вам говорю, глаз не сводил. Оль, ну скажи, ты же видела.

Соседка по комнате кивает, а я мну в руках салфетку, злюсь непонятно из-за чего. Видимо, безумие заразно, если мне хочется заявить девочкам о том, что Макс приходил ко мне. И смотрел на меня. Потому что мы Истинные и Свете ничего не светит, как бы это иронично не звучало.

Делаю глоток алкоголя, успокаиваюсь. Непонятная реакция пугает, потому что опасно верить этим психам. Никто в здравом уме не согласится на то, что оборотни существуют. Но сама их история кажется притягательной и интересной, захватывающей.

Я ведь любила мистику, всё, что было с ней связано. И оборотни мне тоже нравились с теорией о родственных душах. Но одно дело просто мечтать об этом, а совсем другое – когда какие-то психи в это верят.

Забавные, но психи.

При чем Марк и Макс выглядят так, словно искренне верят в каждое своё слово, без сомнений и несостыковок. Их придуманный мир идеален и всё находит своё оправдание.

– И цветы покупал, я говорю вам, - Света кивает. – Шикарный букет роз, Макса видели утром с ним. Вот жду. 

– Свет, - снимаю с коктейля карамелизированную вишню, жую. – Так а зачем он тебе? Мудак же. Ну, было и прошло, включила вид стервы и ушла.

– Потому что…

Девушка бросается в объяснения, я, вроде как, слушаю. Но всё равно не понимаю причин. Зачем подключать всех фигуристов, устраивать бойкот. Детский сад какой-то, только воспитателей нет. Мне было бы стыдно перед всеми признаваться, что переспала с парнем, а тот не перезвонил.  

А Света разводит активные действие, и кажется мне, что просто так не успокоится. Из тех людей, кто хочет, чтобы было только так, как нужно им. А с остальными потом будет разбираться.

Допиваю свой «Секс», заказываю ещё один. В теле небольшая лёгкость, хорошо. Не напьюсь с двух стаканов, да и не собиралась. Но плавно переходим с темы Макса на предстоящие соревнования. Мягко подтруниваем друг над другом, обсуждаем важные движения.

Люблю такие мгновения, когда мы действительно одна команда. Не пытаемся бороться с друг другом, а подсказываем. Чаще всего это происходит после чемпионата, когда уже не за что драться. Или на таких попойках, когда дух соперничества тоже пьянеет. 

– У нас тут спор, - к нам залетают хоккеисты, кто-то укладывает руки мне на плечи. – Помогите решить.

Страх Оли, что парни поддержат капитана, оказывается напрасным. Никто даже не вспоминает, что фигуристки собираются подставить Макса с закрытием сезона. 

Мы смеёмся, пьём, я сменяю коктейли на шоты. Парень, который стоял слишком близко и вжимался, куда-то девается. Замечаю, что двое других хоккеиста ему втолковывают, после чего тот ко мне не подходит.

Так-с, тут уже все в курсе, что Макс псих и помешался на мне? Или с чего такая реакция? Немного напрягает, но в целом всё равно. Больше кислорода, пока кто-то ещё не влетает в меня, случайно. 

– Ссори. Я Лекс, - блондин улыбается, резко поднимает бокал с пивом вверх, когда мимо нас проносится стайка отдыхающих. – Так, девочки и мальчики. Возник вопрос. Мы же, в принципе, можем заниматься фигурным катанием, так? Ну, одно и тоже.

Глава 16. Кира

Доказывалку не надорвите.

Или – да, конечно, с удовольствием посмотрю.

Не обдоказывайтесь главное.

Миллионы саркастичный ответов же есть, и ещё идеи, как снова их обхитрить, соблазнить, договориться. Найти правильные слова и сделать так, чтобы психи перестали тащить за собой.

Но ни слова не могу сказать. Только рассматриваю то, как красный огонь полыхает в их глазах. Переливается рубином, блестит, манит. Нет, точно не линзы. Потому что стоит прохожему появится в поле зрения, как их глаза принимают обычный цвет.

Моргаю часто, будто иллюзия пройдёт. Может, я выпила намного больше, чем рассчитывала. И сейчас накрыло каким-то неожиданным приходом. Этот вариант многое бы объяснил.

– Куда вы меня ведёте? Я не соглашалась и вообще…

– И вообще ты умолкаешь, - Марк натурально рычит, сильнее сдавливает мою ладонь в своей, тянет быстрее. – Я на шаг от того, чтобы взять тебя возле какой-то стены. И плевать, кто увидит. Достаточно веская причина?

– Не пугай Киру, - Макс действует мягче, но всё равно страшно от того, как он практически облизывается, глядя на меня. – Она просто не поняла, что дразнить Волков плохо. Да, милая?

– Да, - шепчу пересохшими губами, понимая, что мы останавливаемся возле какого-то дома на отшибе. – Я не хочу. Мне… плохо.

Придумываю отмазку в надежде, что сейчас мужчины включат свою заботу. Они ведь до этого были адекватными психами, не вредили по-настоящему. Но сейчас мне не по себе от понимания, что нас здесь только трое.

Оглядываюсь, попутно сжимая ладони мужчин. Будто ищу у них поддержки, чтобы защитили от двух психов. Правда они и есть те же психи, а я не понимаю, что мне делать.

– Плохо? – участливо спрашивает Макс, касается тыльной стороной ладони моего лица. – Очень?

– Угу.

– Шатает?

– Да.

Безбожно лгу и мне становится стыдно, когда на лице парня появляется беспокойство. Он переживает, а придумываю, как скорее от них сбежать. И с непониманием смотрю на то, как Макс едва наклоняется.

А затем всё в рывок превращается. Вот его рука обхватывает колени, а вот я уже оказываюсь на его руках. Прижимаюсь к мощному телу, обхватываю за шею, чтобы не упасть.

– Что ты делаешь?

– Тебе же плохо, милая, - он действительно трётся носом о мою щёку, шумно дышит. Так что у меня сердце бьётся в такт его вдохам. – Помогаю добраться до кроватки.

– Макс… Марк! Не надо кроватки.

Потому что вместо того, чтобы придумывать план побега, мозг подкидывает сегодняшние картинки из сна. Как мы были на одной кровати, втроём. Как они касались, целовали, прижимали к себе. И плевать, на самом деле, что это нереально. Ведь меня бросает жар от одной мысли, как Марк поглаживал меня по волосам, как Макс давил на клитор.

И…

Кусаю губы, роняя голову на грудь Макса. О таком думать нельзя, только рассматривать стены в доме, сосредотачиваться на небольшом пятнышке возле двери.

Меня заносят в дом, как невесту. Похищенную, потому что никто не спрашивает желания. Просто рычат и делают всё, что хотят. А я слушаю будто запись настоящего волка, кошусь на мужчин. Не до конца осознаю, что происходит.

Но во мне два коктейль, пару шотов. А ещё смелость и лёгкость. И мне было очень хорошо в баре, легко. И Лекс забавно меня кружил, и не наглел, даже когда прижимал к себе. А эти двое вырвали меня, лишили развлечения.

Думаю, как лучше сообщить, что они мудаки, когда Маркус открывает дверь в свою спальню. Она тут одна, судя по тому, что я успела увидеть. Только кухня, объединённая с гостиной, и эта комната, с широкой кроватью и балдахин с тёмными шторами.

– Вы же не…

Слова вылетают с воздухом, когда Макс мягко опускает меня на кровать. Он не давит, не причиняет боль, но внутри всё равно всё перекручивается, будто сплетая канатом. Натягивая так, что не могу вдохнуть.

Мужчины ведь не останавливаются, не дают мне шанс сказать, что больше вообще не пойду в бар и всё поняла. Макс раздраженно стягивает с себя футболку, а Марк играет с пряжкой ремня.

– Не надо, - качаю головой, жмурюсь. Страшно, сосёт под ложечкой, хочется упасть и прикрыться. Я это и делаю, натягивая одеяло. – Не надо со мной ничего делать, пожалуйста.

Лучше бы смотреть, сопротивляться и уговаривать. Но лежу неподвижно, чувствуя, как с двух сторон прогибается матрас. Двигаются синхронно, одновременно касаются ладонями моей шеи.

– Тише, милая, - Маркус звучит спокойно и сдержанно, пусть его ладонь и хаотично скользит по животу. – Мы не сделаем тебе плохо, тебе понравится.

– Очень понравится, - Макс касается губами моего уха, а после делает немыслимое! Повторяет движения губ языком, прихватываю мочку. – Не играй, Кир, это плохо закончится. Мы говорили тебе не быть близко к Стасу? А?

– Да.

Бормочу, чувствуя непонятный интерес. Распахиваю глаза, смотрю, как Макс лежит рядом, его пальцы стягивают рукав комбинезона. А Маркус нависает надо мной, ловит взгляд.