Истинная для оборотня. По зову любви

Глава 1

Я зябко куталась в элегантную норковую шубку, пытаясь хоть немного согреться. Но от въедливого, пронизывающего холода было невозможно спастись.

Слева прижимался ко мне во сне Том, его тоже сотрясала мелкая дрожь.

Какой кошмарный холод! За окном кареты мелькали золотистые, багровые и охряные деревья – только начало осени. Что же будет здесь зимой?!

Отец часто рассказывал нам с братом, как мы жили здесь, когда были совсем маленькими, и мама была ещё жива. Он говорил о лютых морозах, что сковывали всё вокруг. О непроходимых, сумрачных лесах. О тёмном, диком местном народе, живущем в крепости и с трудом выживавшем в вечной борьбе с природой.

И, конечно, он не забывал упоминать про чудовищ, что жили в этих краях.

Я ничего этого не помнила. Когда мама умерла, мне было всего семь, брату годик. Отец тогда бросил всё и переехал в столицу, подальше от этого проклятого места, отравленного воспоминаниями.

А теперь мы вынуждены были вернуться. Даже представить себе не могла, что он сейчас чувствует.

Я украдкой бросила на него взгляд. Отец сидел, напряженный, с неестественно прямой спиной и лицом, словно высеченным из камня, уставившись на сменяющийся за окном пейзаж. В его глазах читалась какая-то глухая, непримиримая боль.

– Всё в порядке, пап? – спросила я и коснулась его руки своими окоченевшими пальцами.

Он вздрогнул, вырванный из глубокой задумчивости, и медленно повернулся ко мне.

– Ненавижу это место! – выдохнул он. – Это всё подлец Робертс! Я уверен, что это он нашептал королю, как лучше меня наказать за мой… проступок… Он хочет меня доконать, но я не позволю… Я не сдамся. Я не позволю.

– Мы справимся, пап, – постаралась я придать своему голосу уверенность. – Не всё так уж плохо. Нам разрешили взять кое-какие вещи, чтобы обустроиться. И даже пара слуг согласилось поехать с нами. Мы как-нибудь обживемся. Я уверена, что ты что-нибудь придумаешь, докажешь королю свою невиновность или искупишь эту нелепую ошибку, и мы скоро вернёмся домой. А пока… тут не так уж и плохо. Смотри какие леса! Дух захватывает, как красиво! – я выглянула в окно и увидела величественные, вековые деревьев, чьи кроны терялись в бесконечном небе, окрашенном в оранжевые и розовые тона заходящего солнца.

– Это обманчивая красота, – проворчал папа, и в его голосе звучала неприкрытая горечь. – Здесь смерть на каждом шагу. Мне здесь никогда не нравилось. Твоя мать… она любила эту дикую природу. Что она в ней находила, не понимаю. Но ты права. Нас не казнили – это уже хорошо. В ссылке, зато живые и даже с частью денег остались. А уж в интригах я мастер. Не сожрёт меня этот гад Робертс. Подавится. Ты права, доченька. Мы скоро вернёмся домой. Я не просто вернусь в столицу, они ещё мне все в ноги будут кланяться. Я разобью саргунов! Может, даже отгоню их от наших земель! Сам, во главе войска, пойду! – он ожил, распаляясь.

– Пап, ты уже не в том возрасте, чтобы на коне впереди войска скакать, – осторожно напомнила я, стараясь смягчить его пыл. – Да и здоровье у тебя, сам знаешь, не то. Твоё дело – управление крепостью и торговля. Пусть мечами другие машут.

– Ты права, дочка, – кивнул он. – Это я чего-то размечтался.

Том во сне застонал и прижался ко мне еще сильнее. Солнце скрывалось за горизонтом, и вместе с этим воздух стал ещё более холодным. Кажется, сегодня ночью мы должны были прибыть в крепость. Сколько еще часов до неё? Я никогда прежде не выезжала за пределы столицы – если не считать те первые семь лет, проведенных здесь.

– Долго ещё ехать, пап? – спросила я.

Он собирался мне ответить, когда карета резко остановилась. Том, потеряв равновесие, слетел со скамейки и, больно ударившись, вскрикнул, просыпаясь. Он сидел на полу, ничего не понимая, сонными, расширенными от испуга глазами оглядываясь по сторонам.

– Что… Где мы? – пробормотал он.

Я выглянула в окно. Уже смеркалось. Вокруг был всё тот же густой, непроходимый лес. Мы точно не доехали до крепости, тогда почему мы остановились?

Отец приоткрыл дверь кареты и высунулся наружу.

– Эй, Бил! Почему мы стоим? – крикнул он, обращаясь к кучеру.

Вдруг, не дождавшись ответа Била, он резко захлопнул дверцу. Его лицо стало мертвенно-серым. Он замер, словно окаменев, и прошептал хрипло:

– Сидите тихо, не шевелитесь… Это они…

– Кто? – прошептал Том, прижимаясь ко мне ещё сильнее.

– Звери… монстры… убийцы… – ответил отец, и в его голосе смешались страх, ненависть и отвращение.

Словно из самой тьмы, в окно кареты показалась морда. Огромная, покрытая густой бурой шерстью, с устремлёнными на нас спокойными, светящимися в темноте золотыми глазами. Я вскрикнула от страха, потому что никогда в жизни не видела таких крупных животных.

Том испуганно тоже вскрикнул, быстро уселся обратно на скамейку и спрятался за мной.

Я сидела не шевелясь, боясь даже вздохнуть, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Зверь был настолько огромен и мощен, что ему ничего не стоило одним точным движением лапы перевернуть нашу хлипкую карету, как игрушку. И откусить нам всем головы за один раза.

Волк ещё раз окинул нас внимательным взглядом. Его золотые глаза остановились на отце.

Глава 2

– Он его убьёт, да? – прошептал Том дрожащим голосом. – Разорвёт в клочья, как маму? А потом… потом сожрёт и нас…

– Том, тебе уже почти двенадцать! Не говори глупостей, – шикнула я на него. Но, если честно, я примерно так же и представляла наше ближайшее будущее.

Мы сидели, вжавшись в скамейку и друг в друга, боясь пошевелиться и привлечь к себе внимание того, кто был снаружи. Минуты тянулись мучительно медленно, но… ничего ужасного не происходило. Ни криков боли, ни дикого, животного рёва, ни звуков борьбы. Наоборот, извне донесся удивленный, но строгий голос отца, а затем – ещё какой-то мужской. Похоже, оборотень принял человеческую форму, а значит, откусывать нам головы он не собирался.

Первым не выдержал Том. Несмотря на все мои отчаянные попытки удержать его, он медленно подобрался к окну и осторожно выглянул из-за занавески. Какое-то время он смотрел молча, а потом заговорил нормальным голосом:

– Он и как человек довольно здоровый… И весь в шрамах… Похож на военного, точно. И он тут не один. Их, кажется, пятеро.

– Что они делают? – спросила я.

– Окружили папу и разговаривают. Папа спокойный, хоть и раздраженный. Бумаги им какие-то показывает… Думаю, можно выходить!

С этими словами Том распахнул двери кареты и выскочил наружу. Я даже не успела его остановить!

– Здравствуйте! – раздался его звонкий. – Вы нас встречаете, чтобы в крепость Торнвуд проводить?

Послышалось несколько приветствий, причём мужские голоса звучали на удивление доброжелательно.

Затем заговорил тот первый голос – низкий, бархатный, с едва уловимыми рычащими нотками, но удивительно приятный и совсем не страшный.

– Видимо, да. Мы просто лес прочёсывали и наткнулись на вас. Оказывается, ваш папа – лорд Олридж, новый каштелян нашей крепости. Будет помогать мне с гражданскими делами. Я давно просил короля прислать кого-нибудь в помощь. Но желающих ехать к нам в эту глушь не было. Я рад, что ваш отец согласился. В наше неспокойное время, когда саргуны совершают набеги на нас почти каждую неделю, мне некогда заниматься ремонтом дорог и разбором споров между торговцами.

– А вы кто? – с неподдельным любопытством спросил Том.

Папа тут же одёрнул его, пытаясь заставить сесть обратно в карету, но оборотень доброжелательно ответил:

– Я командор Теодор Вольфганг, барон крепости Торнвуд. Добро пожаловать к нам.

Этот человек говорил вежливо и дружелюбно. От него не исходило никакой ощутимой угрозы, и я тоже решила выйти, чтобы познакомиться. Когда я открыла дверь кареты и шагнула на землю, раздались мужские возгласы и даже какой-то тихий свист.

– О, кто это у нас тут!

– Вот это красавица!

– Повезло нам!

Я тут же пожалела, что не осталась в карете.

– Да как вы смеете! – крикнул сердито отец на них. – Жанна, я сказал тебе оставаться в карете!

– Отставить! Вести себя достойно, – повысил голос командор, и в его тоне прозвучала властная нотка, которая сразу же заставила его отряд умолкнуть. – Это ваша дочь, лорд Олридж? Или жена?

– Дочь, – буркнул папа мрачно. – Прошу вас и ваших подопечных держаться от моих детей подальше. Если Бог будет милостив к нам, мы ненадолго задержимся в вашей крепости.

С любопытством я рассматривала отряд оборотней – все они были в человеческом облике, молоды, крепкие, с длинными, густыми волосами, и у всех были эти пронзительные золотые глаза, которые светились в сгущающихся сумерках.

Командор был, пожалуй, самым старшим из них – ему было лет тридцать, и самым серьёзным. Он продолжал разговор с отцом, обсуждая разделение обязанностей по управлению крепостью, но при этом не сводил с меня своих золотых глаз. Мне показалось, что он даже принюхивается. Хотя, признаться, я не понимала, почему – от меня могло так сильно пахнуть. Чем дольше он на меня смотрел, тем более озадаченным и хмурым становилось его лицо, словно что-то его тревожило.

– Нам пора ехать, – внезапно прервал он отца на полуслове, его голос звучал неожиданно резко. – Уже совсем стемнело, а скоро так похолодает, что лошади просто откажутся идти.

– Отлично, – спохватился отец, явно удивленный такой сменой темы. – Дети, садимся в карету. Поехали скорее… домой. Надеюсь, мой дом цел, командор? Ничего не разграбили и не разрушили за время нашего отсутствия?

Командор Теодор лишь пожал плечами:

– Конечно, цел. Потому что в нём живём мы. Но мы уступим вам несколько комнат.

– Что? – воскликнул отец, и в его голосе прозвучало негодование. – Как? Я не собираюсь жить с жи… – он осекся.

– С кем? – резко обернулся к нему командор, и его золотые глаза блеснули в полумраке. – Рискнёте закончить, лорд Олридж?

– С кем бы то ни было! – сказал отец раздраженно. – Я имею права на комфортные условия.

– Скорее всего, вы уже забыли, лорд Олридж, – тон командира стал ледяным, – но эта крепость не такая большая, как ваш дворец в столице. У нас мало места. У вас есть выбор: либо вы живёте с нами в доме, либо в казарме с простыми солдатами. Выбирайте.