Истинная дракона-завоевателя.

Пролог

Ночь на Эр’Тааре висела над городом, как чёрный плащ. В тронном зале, огромном и почти пустом, горели лишь три факела у дальней стены. Их свет едва касался пола, будто боялся приблизиться к тому, кто стоял у окна.

Игнис не садился на трон уже третий месяц.

Слишком тяжело было ощущать его под собой — как напоминание о том, что он не просто правитель.

Он — последний из древнего рода, чья жизнь зависит не от силы, а от связи.

Перед ним на каменном столе лежал последний отчёт.

«Мир Лунных Певцов — неудача. Энергетический резонанс: 89%. Подтверждение Связи: отрицательное».

То же было в Огненных Долинах. В Лесу Зеркал. В Храме Ветров.

Каждый раз — почти. Каждый раз — не она.

Он приложил ладонь к груди. Под кожей, под рёбрами — холод. Не смертельный. Ещё нет. Но уже ощутимый.

Камень.

Медленно, но верно его сердце превращалось в окаменевшую глыбу. Сначала — дрожь в пальцах. Потом — боль при каждом вздохе. Теперь — тяжесть, будто в груди лежал обелиск.

Если он не найдёт свою истинную пару до того, как сердце станет полностью каменным, — он умрёт. Не как герой. Не в бою. Как пустая оболочка, поглощённая своей же сутью.

Двери зала открылись. Вошёл старик в серых одеждах — жрец из Ордена Зеркал, последний, кто мог смотреть в потоки судьбы и остаться в здравом уме.

— Ваше Величество, — сказал он, опускаясь на колено. — Я видел.

Игнис не обернулся.

— Говори.

— Вы искали её в мирах магии, в сердцах воительниц, в храмах пророчеств. Но она — не там.

— Где?

— В мире без магии. Мир, где души не отмечены рунами, где энергия течёт свободно, как ветер.

— Назови его.

— Земля.

Игнис медленно обернулся.

— Земля? Этот примитивный мир? Где люди до сих пор используют колёса и огонь как чудо?

— Именно. Там она. Я видел её — не лицо, не имя, но свет. Тонкий, как нить, но такой сильный, что он коснулся вашей тени. Это невозможно без Связи.

Долгая тишина.

— Ты уверен?

— Я видел, как ваше пламя дрогнуло, когда я произнёс вам эти вести.

Игнис посмотрел на свою ладонь. Да. В этот момент внутри него что-то шевельнулось. Не боль. Не гнев. Что-то древнее. Что-то живое. Сердце — на мгновение — забилось теплее.

— Созови совет, — сказал он низко, почти шёпотом. — Передай приказ всем флотам. — Он сделал паузу. — Мы отправляемся на Землю.

— Но, Ваше Величество, это нарушает Древний Закон! Мы не вмешиваемся в миры без магической оси!

— Я — Игнис, Повелитель Пламени и Теней. И если мой приказ — это поиски той, что может остановить превращение моего сердца в камень, то я перепишу все законы.

Жрец поклонился и вышел. Игнис остался один. Он подошёл к трону, впервые за долгое время коснулся его подлокотника — и прошептал:

— Ты больше не будешь пустым. И я — больше не буду мёртвым.

За окном, в небе Эр’Таара, начали вспыхивать огни. Флоты собирались. Путь к Земле был открыт. И время, наконец, пошло в его пользу.

Глава 1

Дождь постукивал по подоконнику, как будто кто-то осторожно звал её. Не настойчиво. Не грубо. Просто напоминал: пора. Мир ждёт.

Лена открыла глаза. Темнота за шторами была ещё плотной, но сквозь ткань пробивался серый свет — свет такого утра, когда день начинается не с энергии, а с тишины.

Она не спешила вставать. Лежала, чувствуя тепло одеяла, слушая, как капли падают на лист липы за окном. Одна капля — пауза — другая. Как метроном. Как сердце.

На тумбочке — телефон, экран потух. Рядом — чашка с остывшим чаем, но аромат ещё доносился до Лены. И книга: «Ботаника для души» — потрёпанная, с закладкой на странице про орхидеи-эпифиты, растения, живущие на ветвях, не касаясь земли.

Она читала её вчера вечером, лёжа с грелкой на спине — спина ныла после долгого дня в магазине. Там было написано: «Они выживают не потому, что сильны. А потому, что умеют слушать ветер». Этот момент в книге ей очень понравился, от чего она улыбалась и загнула страничку, чтобы в любой момент перечитать и поднять себе настроение.

Лена тогда улыбнулась.

— Ну, — прошептала, — я тоже не сильная. Но слушаю.

Она села, потянулась, провела рукой по коротким каштановым волосам, растрёпанным сном. В квартире пахло землёй, чаем и старыми книгами. Запах, который она любила. Не духи, не свечи. Просто дом, уют и какое-то тепло, когда ухаживаешь за растениями. Эту атмосферу гармонии не передать словами.

Подошла к окну. Отодвинула штору. Двор был пуст, что не удивительно, ведь сейчас раннее утро. Люди или только просыпаются, как она, или уже уехали на работу. Детская площадка — мокрая. Дождь шёл всю ночь, и сейчас не переставал барабанить, успокаивая. Скамейка — забрызгана. На этой скамейке Лена любила проводить тёплые дни с книжкой в руках. Но липа стояла, как всегда, с раскинутыми ветвями, будто обнимала всё вокруг.

Лена прикоснулась к стеклу.

— Привет, старик, — сказала она. — Ты как?

Она разговаривала с деревом с тех пор, как сняла эту квартиру. Не вслух, чтобы соседи не подумали, что она сошла с ума. Но мысленно — да. Каждое утро она говорила с ним и чувствовала отдачу. Что он тоже её приветствует. И каждый раз Лена замечала: если ей было грустно — листья вяли. Если радостно — ветви чуть шевелились, даже без ветра. Она не объясняла это. Просто принимала.

Ещё раз потянувшись, Лена отправилась на кухню и поставила чайник, чтобы попить ароматный напиток.

Чайник засвистел. Она налила кипяток в фарфоровую чашку — ту, с синими васильками, подарок мамы.

«Чтобы ты помнила, что даже в городе есть цветы», — сказала она тогда, провожая дочь на вокзал.

Мама умерла три года назад. С тех пор Лена пила чай только из этой чашки. То ли из-за ностальгии, то ли из-за тоски. А может, потому, что хотела помнить напоминания мамы.

Пока чай настаивался, она прошла к подоконнику.

Её «оранжерея» занимала всё окно: фиалки в горшочках с трещинками — каждая с именем: «Синяя», «Пышка», «Бабушка». Папоротник в плетёной корзине — подарок от бывшего парня, с которым рассталась, потому что он не понимал, зачем «ухаживать за травой». Лимон — крошечный, но уже с двумя плодами. И орхидея — в белом керамическом горшке.

Она подошла к ней первой.

— Ну что, девочка? — прошептала Лена, с заботой осматривая растение. — Сегодня твой день.

Орхидея стояла тихо, но Лена чувствовала: она жива. Не просто растёт, а чувствует всё и всех вокруг. Как и все её цветы. Как и она сама.

Лена полила их по порядку, говоря каждому пару слов:

— Тебе нужно больше света, Синяя. Пышка, ты опять наклонилась — хватит флиртовать с лимоном. Бабушка, ты как? Всё держишься?

И, наконец, орхидея.

— Ты — моя сильная.

Прикоснулась к лепестку. Холодный, упругий. Но в этот момент — дрожь. Маленькая, едва ощутимая, как пульс.

Лена замерла.

— Что с тобой?

Но цветок не ответил. Только вяло качнулся, будто от сквозняка. А может, и нет. Может, показалось, и дрожь лепестка — лишь плод разыгравшегося воображения? Кто знает?

Чай настоялся, и Лена села за стол с чашкой чая. Посмотрела на фотографию на холодильнике — она и мама у моря, лет десять назад. Обе улыбаются. Ветер развевает волосы. Тогда всё было проще, и они обе выглядели счастливыми.

Лена вздохнула. Ей двадцать восемь. Живёт одна, работает в цветочном магазине. Не замужем. Никаких громких побед. Никаких катастроф. Просто жизнь. Тихая. Спокойная. Иногда — одинокая.

Иногда она ловила себя на мысли: «А всё? Это и есть всё?»

Лена не мечтала о принце на белом коне. Но мечтала о ком-то, кто бы понял, почему она плачет, когда умирает фиалка. Кто бы не смеялся, когда она говорит с растениями. Кто бы просто сидел рядом и молчал, пока она смотрит на дождь.

Но таких людей не было. По крайней мере, Лене такие не встречались.

Была Мария — верная подруга, шумная, как гроза, и вообще центр позитива в жизни Лены. Были клиенты, которые просили «что-то красивое, но не вянет». Был город, который гнал её вперёд, как поезд, а она всё время смотрела в окно.

Визуализация. Лиза

Глава 2

Небо вздрогнуло, и от этого сердце не выдерживало и сбивалось с ритма. Это был не гром и даже не молнии, как можно было подумать. Небо озарилось трещиной.

Лена и Мария замерли у дверей магазина, глядя вверх. Над городом кружили драконы. Они выглядели не просто пугающе. О нет! От их вида сердце стыло от ужаса.

Их было трое. Те, что подлетели так близко, что их можно было хорошо рассмотреть.

Два — чёрные, с чешуёй, переливающейся, как смола под луной. Они парили молча, их крылья не шумели, будто воздух их боялся. Тихие и устрашающие. Но третий — ледяной. Это было сразу видно, только скользнув взглядом, можно было это понять.

Он был белым, как зимнее утро, с чешуёй, от которой веяло стужей. Крылья — прозрачные, как горный лёд, с прожилками синего света. Глаза — лёд, чистый и безжалостный. Он не просто кружил, это было видно сразу. Он охотился.

Лена почувствовала холод, как только взглянула на него. Не ветер, не дождь. Это была настоящая стужа, которая бьёт в грудь, как кулак. Её пальцы онемели. Дыхание стало белым паром. А ведь он даже не смотрит в её сторону! А что будет, если они встретятся взглядом? Лена превратится в глыбу льда?

— Смотри! — закричала Мария, показывая в сторону школы. — Там… там дом! Надеюсь, там никого нет!

Ледяной дракон накренился, спустился ниже, выгнул шею и вздохнул.

Из его пасти вырвался не огонь. Это был столб льда, ослепительно-белый, с искрящимися краями. Он ударил в трёхэтажный дом на окраине — тот самый, где Лена однажды покупала булочки в пекарне на первом этаже.

Сначала казалось, что по дому пошли трещины. По стенам поползли ледяные жилы, как вены. Окна взорвались в одно мгновение — не стеклом, о нет! Это была ледяная пыль. Затем — всё здание сжалось, будто его сдавили гигантские пальцы. Кирпичи, балки, машины у подъезда — превратились в лёд. А потом — рассыпались хрустальными осколками.

Мощно, завораживающе и ужасно опасно.

— НЕТ! — закричала женщина рядом. — ТАМ МОЯ МАТЬ! ТАМ МОЯ МАТЬ!

Она бросилась вперёд — но её сбила толпа. Лена видела, как женщина упала и как её затоптали. Никто не остановился. Вот так человек в один миг, попавшись под ноги паникующей толпе, умер.

Паника взорвалась.

Люди бросились в разные стороны, как обезумевшие, и их можно было понять. Ведь вокруг творится какая-то чертовщина! Мужчина в костюме уронил портфель — бумаги разлетелись, но никто не поднял. Да и смысла в этом не было. Эти бумажки никому не гарантировали жизнь при встрече с драконом. Старушка на скамейке вскочила, уронила сумку с продуктами, закричала что-то на непонятном языке.

— БЕГИТЕ! — орал мужчина с седой бородой. — БЕГИТЕ, ПОКА НЕ ПОЗДНО!

Кто-то падал, кричал, цеплялся за чужие руки. Кто-то бежал, не глядя под ноги, и наступал на чьи-то пальцы. Автобус заблокировал улицу — водитель выскочил, хватаясь за голову. Его кепка упала в лужу — он не заметил.

Мария вцепилась в Лену, заставляя подругу оторваться от созерцания паники и вернуться к ним самим. Им тоже надо спасаться!

— Лен… Лен… я не могу… я не могу дышать…

Её лицо побелело. Глаза — расширены от ужаса. Она дрожала, как в лихорадке.

Вдвоём паниковать нельзя, иначе обе девушки погибнут! Так что Лена, стараясь унять дрожь в ногах, быстро приняла решение, что же им делать дальше.

Для начала втолкнула Марию обратно в магазин. Всё же здесь пока ещё безопасно. Однако задерживаться здесь нельзя. Кто знает, может, и в это здание прилетит драконья мощь.

Не обращая внимания на Марию, Лена быстро схватила свой цветок и снова вытолкала подругу из магазина. Лена схватила её за руку, но толпа оттеснила их друг от друга.

— Маша! — крикнула она. — ДЕРЖИСЬ ЗА МЕНЯ! Скорее!

Но голос потерялся в криках толпы, что паниковала, кого-то искала или просто плакала.

Запах страха врезался Лене в нос. Запах пота, мочи, гарь от чего-то, что не горело. Лена зажала нос, но запах въедался в кожу, не желая отпускать.

Звук паники заставлял паниковать и саму Лену. Не один крик. Это была симфония ужаса. Женщины воют, как раненые звери. Мужчины орут, не слыша самих себя. Ребёнок плачет, но его голос тонет в общем гуле.

Лене казалось, что земля дрожит под ногами. В ушах — звон, как после взрыва. Губы онемели. Сердце бьётся так, что становилось больно дышать.

А затем Лена подняла глаза вверх и увидела, как ледяной дракон поднялся выше. Его лёд искрился в тусклом свете. Он не смотрел на толпу. Для него они были муравьями.

— БЕГИТЕ! — закричала Лена, проталкиваясь сквозь людей, и всё же сумела схватить Марию за руку. — МАША, БЕГИ!

Но толпа сжималась, как кулак. И в этом аду — не было пути назад.

— Маша! ДЕРЖИСЬ ЗА МЕНЯ! — крикнула Лена, покрепче сжимая Марию за руку.

Пальцы Марии скользнули — она дрожала так сильно, что Лена едва удержала её.

— Я… я не могу… — выдохнула Мария. Её губы посинели, будто от холода. — Всё кружится… Лен, я падаю…

— Не падай! — Лена рванула её вперёд, насколько это было возможно, проталкиваясь сквозь толпу. — Смотри на меня! Только на меня! Дыши ровно, Машка! Я же не паникую!

Глава 3

Утро после вторжения не походило на утро. Оно было тёмным. Не от туч. Не от дыма. От теней, парящих над городом. Небо не светлело, оно задыхалось под чужим присутствием и нагнетало и без того тяжёлую обстановку вокруг.

Лена выглянула в окно. Улица, где ещё вчера гуляли дети, теперь лежала мёртвой. Асфальт покрыт трещинами, как будто по нему прошлись гигантскими когтями. Где-то вдали дымятся остатки здания, разрушенного ледяным драконом. Не обломки дымились, а ледяная пыль, медленно тающая под непонятным солнцем, совсем не ярким и не согревающим.

По дороге идут патрули. Это были не люди, хотя внешне очень похожи. Это драконы в человеческом облике. Шаги — ритмичные, как метроном. Каждый шаг словно глухой удар, от которого дрожит стекло и нервы тех, кто за ними наблюдает. Их плащи — чёрные, с алыми подкладками. Это больше напоминало их военную форму.

— Видишь? — прошептала Лена, сжимая подоконник. — Они обходят всё по улицам. Вчера было три патруля… сегодня их десятки. Все осматривают, как коршуны.

Мария подошла к окну, осторожно, как будто боялась, что её заметят. И эти опасения были не напрасны, ведь они заглядывали в окна и что-то записывали в блокноты.

— Может, они просто… устанавливают порядок? Как после урагана? Ведут учёт людей, оценивают разрушения и средства, которые необходимо потратить на восстановление. — Предположила Мария и сама же понадеялась, что дела обстоят именно так.

— Нет, — Лена покачала головой. — Они ищут кого-то.

Она всю ночь не могла забыть слов "она знает, где ты". И размышляла над этим. Так что точно была уверена, что это не простой осмотр улиц.

— Кого? — Мария попыталась улыбнуться. Наверное, она тоже понимала, кого именно ищут драконы, однако хотела поддержать Лену и дать ей надежду на лучший исход. — Может, того парня, который каждый месяц покупал орхидеи? Вдруг он тоже дракон? Принц, которого хотят посадить на трон, а он скрывается на Земле.

Лена не улыбнулась. Как можно шутить в такой ситуации? Настроения на что-то подобное нет, и быть не может. Мир в один миг изменился, и что будет дальше — неизвестно.

— Они ищут меня, — всё же озвучила свои мысли Лена, так как искренне считала, что это правда.

— Лен, перестань, — Мария положила руку на её плечо. — Ты же слышала, что сказал тот дракон: «Не выходите на улицу. И не трогайте растения». Это общее предупреждение. Для всех. Не только для нас, ведь мы не особенные. Мы самые обычные, понимаешь?

— Нет. — Лена посмотрела на орхидею. Лепестки пульсировали сильнее. Тёмно-алый растекался, как кровь. Растение словно что-то пыталось сказать, но что конкретно? Для Лены это осталось загадкой. — Он сказал: «Она знает, где ты».

— Может, он имел в виду город? Типа… «она» — это Земля? — Мария попыталась шутить, но голос дрогнул. Прозвучало совсем не убедительно.

— Не ври себе, — Лена обернулась к подруге, и в её голосе совсем не звучало надежды. — Ты же видела, как цветы реагировали на мои эмоции. Как лианы взметнулись. Это было не просто так. Не химия, ни газы, как ты предположила. Это была я.

Мария замолчала, не зная, какие слова лучше всего подобрать. Она взяла Лену за руку и, тщательно отбирая выражения, сказала:

— Допустим, они ищут кого-то, кто связан с растениями. Но это не значит, что это ты. Может, есть ещё люди, которые… ну, не знаю… выращивают кактусы с рождения? Имеют какие-то особенности. Откуда ты знаешь, может, кто-то умеет разговаривать с ними? И ищут его.

— Я единственная, у кого цветы всегда реагировали на эмоции, — тихо сказала Лена. Она не просто знала это, она в этом была настолько уверена, что могла бы об этом поспорить, поставив на свою жизнь. Она знала, что никто другой так делать не может. Но откуда? Откуда у неё такая уверенность? Вот на этот вопрос у Лены ответа не находилось.

Мария посмотрела на орхидею. Лепестки пульсировали, пугая её таким поведением. Она не привыкла к чему-то необычному и необъяснимому. Тёмно-алый цвет растекался по краям.

— Может, это стресс? — прошептала она. — Может, мы все сошли с ума? Глюки, какие-то, массовый гипноз. Да что угодно, Лен!

— Тогда почему она такая? — Лена указала на цветок. — Почему не просто увяла, как все остальные?

Мария не ответила. Вместо этого потянула Лену от окна.

— Давай чай. Ты переутомилась, к тому же мы ещё не завтракали. Это надо исправить. Я могу напечь таких вкусных блинчиков! Не поверю, что у тебя нет продуктов для этого.

— Не хочу чай, — Лена осталась у окна. — Я хочу знать, почему они здесь.

— Может, они просто завоеватели? Как в фильмах? — Мария попыталась шутить, но голос дрожал. Ах, если бы они были просто завоевателями! Тогда бы всё было проще! Но ведь Маша и сама сомневается в этом. — Может, им нужны наши ресурсы? Нефть? Вода? Или что-то, что мы ещё не нашли, но на нашей планете это есть?

— Им не нужна нефть, — Лена посмотрела на небо и сморщила нос. — Они разрушают здания тенью или льдом. Кто знает, на что они ещё способны? Они явно мощнее нас. Им не нужны наши технологии. Они сильнее, знают явно больше нас, и им нужно что-то другое. Возможно, действительно какой-то ресурс, но редкий.

— Тогда зачем? — Мария села на подоконник. — Зачем всё это? Или это так и останется для нас загадкой?