Истинная хозяйка Драконьей усадьбы

1

"Клубника-то в этом году кислая, дождей много было. А мы её сейчас в пирог, и получится объедение".

Бабушкин голос, такой родной, слегка дребезжащий. Перед глазами мелькнули её руки, коричневые от многолетнего огородного загара, сноровисто скатывающие тесто в шар.

— Готовьте адреналин, — скомандовал чей-то резкий голос совсем рядом.

"Ну вот, теперь в холодильник его, — продолжала бабушка в далёком воспоминании, заслонившем реальность. — Ягоды режь пластинками, вот так".

— Разряд!

Мои пальцы в красном ягодном соке. Почему его так много? Ах да, я везла клубнику домой. Смотрела старый домик в сотне километров от города — давняя мечта. Хозяйка меня и угостила. Прониклась, видимо, моей историей о детстве, проведённом в деревне. А может тем, что я, как и она, уже немолода, но в отличие от неё, совсем одинока. Всё повторяла, что, муж мне нужен. Я уж не стала рассказывать, как надеюсь, что бывший супруг никогда не узнает о моём новом месте жительства.

— Ещё разряд, на счёт три!

Потом была обратная дорога и яркие огни фуры на встречной полосе. А что дальше? Не помню.

— Прекращаем. — Резкий голос теперь звучал совсем далеко и почему-то угрюмо. — Фиксируйте время.

Кто это говорит? Наверное, переутомилась в дороге, вот и снится всякое.

"Ягоды клади в форму. Ага, молодец. Теперь заливаем, и в печь. Ну беги, книжки свои читай. Я позову, как будет готов".

Стало легко, когда те резкие голоса наконец оставили меня в покое. Причудится же всякое. Я в порядке. Сейчас немного полежу и встану. Только сначала отдохну.

Но отдохнуть не дали. В дверь громко затарабанили. Звук отдался болью в голове. Я поморщилась, не открывая глаз.

— Хватит лентяйничать, Эвалеона! Немедленно открывай!

Голос принадлежал какой-то хамоватой тётке. Ещё и имя моё исковеркала. Вечно путают, называют то Элеонорой, то Эльвирой. Как будто сложно запомнить — Эвелина.

Стук не прекращался. Я раздражённо застонала. Стон прозвучал жалобно, будто котёнок пискнул. Видно, крепко меня приложило, не помню даже, как домой добралась.

— Сейчас!

Голос звучал, будто чужой. Тонкий, незнакомый. Я с трудом поднялась и села в кровати. Движение отозвалось головной болью и ломотой во всём теле. Кажется, у меня ещё и грипп вдобавок.

Глаза с трудом разомкнулись, поморгали, прогоняя мутную пелену, а потом расширились от удивления. Потому что это была не моя квартира.

Тёмная комнатёнка с крохотным оконцем под потолком. Кровать сколочена из дерева, застлана грубым небеленым полотном. Рядом низенький стол с глиняным кувшином и миской. Пол каменный. Всё чистое, но какое-то чудовищно неуютное. Я знаю, что местами ещё есть больницы, которые ремонт видели в последний раз ещё до моего рождения. Но это, пожалуй, чересчур даже для сельского медпункта.

Да и на мне не больничный халат — диковинная сорочка до пят из нежной, тонкой ткани с кружевами, которые уже начали расползаться от ветхости.

Пока я осматривалась, настойчивый стук прекратился, и за дверью послышался мужской голос.

— Позвольте, маменька.

В замочной скважине послышались скрежет и щелчки. Я схватилась за голову, ничего не понимая, и почувствовала дурноту. Потому что вместо короткой стрижки у меня обнаружились длинные локоны.

— Ещё и светлые. Наверное, бред. Да точно бред, — пробормотала я, укладываясь обратно в постель.

Но стоило мне коснуться головой жёсткой подушки, как дверь распахнулась, и в проёме показалось изъеденное прыщами лицо молодого человека, который, гнусно улыбаясь, обшарил меня взглядом с головы до ног. Мне захотелось прикрыться, но парня отпихнула та самая тётка с громким голосом. Она оказалась пожилой особой в чепце и тяжелом платье с пышной юбкой до пола.

— Чего разлеглась? Опять заболела? Думаешь, я поверю в твоё враньё? Вставай, я обещала твоему отцу, что ты будешь жить в этом доме, но не обещала, что это будет бесплатно.

Я со стоном зажмурилась, надеясь, что назойливая галлюцинация пропадёт сама. Но тётка подскочила и рывком заставила меня сесть, больно сжав локоть.

— Я не шучу, Эва, — прошипела она. — Не хочешь помогать по дому — пойдёшь отрабатывать с проезжими в придорожную гостиницу, поняла?

Да она совсем обалдела! Я собиралась сказать ей пару ласковых, чтобы поставить на место, но горло почему-то сковал спазм. Тело рефлекторно сжалось, будто опасаясь побоев. Тётка удовлетворённо выпрямилась, возвышаясь надо мной.

— То-то же. Спускайся, завтрак себя сам не приготовит. Ирвин приехал из города на выходные, иди постарайся для братца.

Парень у двери издал смешок, пожирая меня глазами.

— Рад встрече, сестрёнка.

Тётка развернула его, выталкивая из комнаты.

— Даю пять минут, — бросила она напоследок.

Дверь за ними захлопнулась. Я в ужасе уставилась на свои ноги — маленькие узкие ступни с бледной кожей. Руки — тонкие длинные пальцы, потемневшие от грубой работы на кухне. Потом отважилась оттянуть ворот ночной рубашки и резко выпрямилась.

Так. Кажется, я не совсем в себе.

— Надо же, Эва как выросла, ма, — послышался удаляющийся голос Ирвина. — Я подумал, мы же с ней не родные. Я бы к ней в гости зашёл разок-другой.

2

— Даже не думай, — оборвала его тётка. — Знаешь, сколько нынче дают за нетронутую девушку? Испортишь — будешь возмещать ущерб.

Я судорожно сглотнула. Боль в ослабевшем теле намекала, что всё происходящее — не галлюцинация. А эти родственнички явно не готовят ничего хорошего.

Пока я размышляла, руки автоматически нашарили на полке расчёску, привели волосы в порядок, собрали на затылке пучок, потянулись к висящему на спинке стула платью с передником. Разум же в это время пытался подобрать какое-то логическое объяснение происходящему.

Получается, я не выжила в той аварии? То есть выжила. Но не вся.

Я оглядела платье. Такие носили пару веков назад. Выходит, новая жизнь? Да ещё в каком-то отсталом месте.

Вдох-выдох, чтобы пережить всплеск адреналина. Я жива — и это главное, с остальным разберёмся позже. Мне не привыкать начинать жизнь с нуля. Я уже делала это не раз, когда уходила от мужа, и потом, после развода, когда он всё не хотел оставлять меня в покое. Меняла место жительства, работу, круг общения. Это просто ещё один переезд. Чуть более глобальный, чем обычно.

Но что же эта бедняжка, которая раньше жила в этом теле? Эвалеона, кажется. Пока переодевалась, заметила, какая она, то есть теперь я, худенькая и вся в синяках. Не сомневаюсь, что уроды-родственнички её заморили.

У меня сжались кулаки, но даже такое усилие тут же вызвало слабость в теле. Я осмотрелась в комнате в поисках личных вещей. Ничего. Заглянула под матрас и возликовала. Здесь лежали бумаги. Документы на имя Эвалеоны Арден, письмо в пожелтевшем конверте и несколько монет из серебристого металла.

Я быстро развернула письмо, радуясь тому, что мозг разбирает слова. Значит, Эва была хоть и бедной, но грамотной.

Но конверте значилось имя Селестии Трен, но в письме она называла Эвалеону племянницей. Времени читать всё не было, но я зацепилась глазами за последние строчки.

"Я слабею, и скоро Драконьей усадьбе понадобится новая хозяйка. Конечно, наш Мадхорн — не центр мира, но здесь у тебя будет свой угол, свой дом. Торопись, чтобы я успела передать тебе все дела".

У меня сжалось сердце. Девочке не хватило сил и характера, чтобы вырваться. Но у меня в этом незнакомом мире появился островок надежды. Нужно только время, чтобы осмотреться и раздобыть денег на дорогу.

— Эва! — раздался издалека яростный вопль тётки.

— Иду!

Я поспешно затолкала письмо обратно под матрас, повторяя про себя "Мадхорн, Драконья усадьба, Селестия Трен". Сейчас важно не выдать себя, осмотреться и не попасть в бордель, которым грозилась… кто она там? Судя по всему, мачеха Эвалеоны. И поесть! Что там тётка говорила про завтрак? Это тщедушное и больное тело точно надо покормить.

К счастью, мозг сам вел меня привычным маршрутом. Из комнаты налево по тёмному коридору, затем по лестнице вниз, через небольшой холл — на кухню. В очаге уже горел огонь. Самое время поблагодарить всех богов за своё деревенское детство.

— Явилась? — Тётка сунула нос на кухню и недовольно сморщилась. — Что стоишь, ставь кашу.

Она ненадолго вышла, затем вернулась, шлёпнув на стол небольшой бумажный свёрток.

— Вот, раздели на троих и поджарь. Айлинде зажарь посильнее, как она любит. Всё как всегда.

Она ушла, а я растерянно огляделась. Как всегда, у меня точно не получится. Если что, буду списывать недостатки на болезнь.

Я выбрала среди котелков тот, что стоял ближе всех и выглядел самым начищенным. Наверняка, его используют чаще всего. Порыскала по шкафчикам, обнаружила что-то похожее на овсяные хлопья. Для завтрака сгодится.

В бумажном свёртке был небольшой кусочек бекона. Пока закипала вода в котелке, я отрезала длинные полосы и задумалась. Тётка эта, Ирвин и Айлинда — бекон, получается, только для них.

Живот скрутило голодным спазмом. Сжав губы и оглянувшись, я отрезала от каждой полоски по небольшому кусочку. Я не собираюсь загнуться тут, как бедняжка Эва. Мне нужны силы.

Вскоре каша была готова и сдобрена найденным в холодном погребе маслом, а бекон зажарен, как надо. Свои кусочки я наскоро проглотила прямо у сковороды. Память тела подсказала, что надо заварить крепкий чай в тяжёлом фарфоровом чайнике, нарезать хлеб, потом составить всё на большой поднос и нести в столовую. Главное было не задумываться на пути и довериться ногам, которые сами знали, куда идти.

В столовой уже была в сборе вся семейка. Тётка недовольно пыхтела. "Братец" прошёлся по мне масляным взглядом. Незнакомая мне девица, явно унаследовавшая от маменьки мелкие глазки, смотрела как-то злорадно.

Поднос оказался тяжёлым, так что завтрак доехал до стола с большим риском. Когда я сгрузила всё на стол и замерла, не зная, что делать дальше, "сестрица" хихикнула.

— Ну, что стоишь? Беги на кухню, доскребай свои объедки, пока они к котелку не присохли.

Я прижала к себе поднос, усмехнувшись, когда уже никто не видел. Объедки, значит? Я вообще-то на себя тоже приготовила.

Обычная порция каши едва в меня влезла. После завтрака я почувствовала себя значительно лучше. И уже решила было выглянуть за пределы дома, как в кухне нарисовался Ирвин с подносом, полным грязной посуды.

— Решил тебе помочь. Небескорыстно, конечно, — он снова гадко улыбнулся. — Рассчитываю на твою благосклонность.

Я попятилась, вспоминая, где тут лежат сковородки. Одна, после бекона, была как раз под рукой.

— И не надейся.

Тонкий голосок прозвучал с вызовом. Братец удивлённо поднял брови.

— Чего это? Думаешь, мама тебя защитит? Да брось, поругает меня, да и простит, как обычно.

Он сделал шаг ближе, и я взялась за ручку сковородки, чувствуя, что хватит меня теперь только на один удар. И к сожалению, не такой, чтобы второго уже не понадобилось.

— А замочек-то твой совсем легко открывается, — снова улыбнулся Ирвин и перешёл на шёпот. — Так что сегодня ночью жди в гости.

К горлу подкатила тошнота. Если братец сделает ещё шаг, я точно его ударю. Ударю и сбегу с тем, что есть. Как-нибудь выкручусь.

3

— Молочник говорит, что мясник видел, как он летел! Чёрный, говорит, крылья огромные, на полнеба!

Я с сомнением прислушивалась к тому, что говорила тётка, пока я помогала сестрице затянуть корсет и надеть три нижние юбки.

— Невесту он ищет, точно тебе говорю! Что ещё делать дракону в нашей глуши? — не унималась мачеха.

Айлинда восторженно запищала, ныряя в платье. Я была озадачена. Это что же у них тут межвидовые браки практикуются? Да ещё, похоже, и приветствуются.

— Я же говорила, маменька, сегодня особенный день! Мне такой сон приснился — будто я смерти избежала.

Я чуть не хмыкнула. Мне тоже. Только мне не приснилось.

Украдкой удалось взглянуть на себя в зеркало. Эвалиона была бы красавицей, если бы её кормили, как следует и не изнуряли ежедневной работой. Чего стоят одни только голубые глазищи на пол-лица.

— Шевелись, Эва! Сейчас весь город на прогулку выйдет, пока ты возишься. Упустим! — прикрикнула сестрица.

Ох уж это девичье желание поскорее выскочить замуж. Я тоже такой была. И жених у меня был обходительный, нежный, ласковый — до штампа в паспорте. А потом начался кошмар.

Закончив расправлять юбку платья из тяжёлой ткани грязно-зелёного цвета, я выпрямилась. Внизу послышался какой-то шум. Тётка выбежала, свесившись через перила, но тут же вернулась обратно, покраснев ещё больше.

— Там.. слуга… Сам! Сам к нам идёт!

Ей явно не хватало воздуха от восторга. Она снова выбежала с удивительной для её форм резвостью, но уже скоро вернулась обратно бледная, как мел.

— Девочка моя, — просипела она.

Я испугалась, что мачеху от счастья хватил удар. Пару секунд она не могла ничего сказать, только непонятно махала рукой.

— Это… это лорд Кайрекс!

Судя по реакции Айлинды, новость была сногсшибательной. Сестрица обмерла и стремительно побледнела. Наверное, кто-то очень богатый. Только непонятно, почему они обе вдруг так пристально посмотрели на меня.

— Снимай платье, — скомандовала тётка дочери и перевела взгляд на меня. — Ты — будешь за неё. Авось пресветлый убережёт.

Я не поняла, что происходит, как на меня уже напяливали это проклятущее платье. Без корсета — утягивать там было особенно нечего.

— Что вы..?

— Помолчи, — скомандовали мне, грубо толкнув в плечо.

Снизу снова послышался шум и мужские голоса.

— Теперь ты — моя дочь, Айлинда Фер, — поняла? — прошипела мачеха мне на ухо. — Ни слова никому, что в доме есть ещё девушка.

Да что происходит? Этот Кайрекс, что — маньяк какой-то, который охотится на девиц? Или у него зуб на Айлинду лично?

К сожалению, спросить было некого. Мачеха уже волокла меня под руку вниз по лестнице. Ирвин, встречавший гостей почему-то со скорбной миной, при виде меня открыл рот от удивления, но быстро взял себя в руки.

— Прошу жаловать, лорд-дракон! Такая честь для нас — принимать вас в своём доме. — пропела тётка. — Позвольте представить, моя любимая доченька — Айлинда.

В холле было темновато, так что я сначала увидела силуэт. Не драконий, вполне себе человеческий. Высокий и статный мужчина с длинными чёрными волосами был одет в чёрный костюм и кожаный плащ, широкие полы которого навевали мысль об огромных кожистых крыльях. Черты лица были гармоничны, но резковаты, как будто ему приходилось слишком часто хмуриться.

Взгляд выхватил красиво очерченные губы, слегка разомкнувшиеся, будто от изумления. Прямой нос. Над ним, между бровей, следы двух глубоких морщин, какие бывают у людей, нагруженных заботами. И наконец, глаза под длинными чёрными ресницами.

Эти синие глаза смотрели прямо в мои. И взгляд застиг меня врасплох, заставляя замереть, как олень в свете фар на дороге. На мгновение мне показалось, что нас двоих будто заключило в невидимую другим сферу, полную сияния.

"Моя, — раздался в голове голос, похожий на урчание довольного зверя. — Наконец-то. Моя".

___________________

Приветствую всех в истории "Истинная хозяйка драконьей усадьбы". Начинается она не очень уютно, но поверьте — впереди у героини гораздо лучшие времена. Будет не всегда легко, но руки из нужного места, оптимизм и немного магии сделают всё как надо!

Визуалы героев можно увидеть в моём тг-канале (ссылка в разделе "Обо мне").

4

"Моя".

В груди что-то отозвалось сладкой истомой. А вот разум взорвался красными флагами и тревожными сиренами. Причём не столько от того факта, что я слышала чьи-то мысли, сколько из-за нахлынувших воспоминаний.

"Ты моя, и всегда будешь принадлежать только мне, — зазвучал в голове яростный голос бывшего мужа. — Без меня ты — ничто, поняла? Куда ты пойдёшь? Кому ты, кроме меня, нужна?"

Сердце застучало где-то в горле. Я точно знала, что нужно делать — постараться держаться как можно дальше от этого притягательного мужчины, не сводящего с меня глаз. Мы это уже проходили, знаем.

Я невольно попятилась, пытаясь подняться на ступеньку выше, но подол неудобного платья, попался под ногу. Я и так не очень ловко в нём двигалась из-за тяжёлой ткани, сковывавшей движения, а теперь и вовсе чуть не свалилась.

Но упасть мне не дали. Лорд Кайрекс мгновенно оказался рядом, подхватывая на руки. Он держал меня так, будто это не стоило ему вообще никаких усилий. Впрочем, так оно, наверное, и было. Исхудавшая девушка, в чьё тело мне довелось угодить, и вправду была пушинкой для такого мужчины.

Несмотря на то, что тело сжалось, реагируя на мою панику, в руках дракона было на удивление спокойно. Прикосновение ощущалось надёжным, но я всё равно постаралась освободиться, помня о том, каким обманчивым может быть первое впечатление. И как дорого потом приходится за это платить.

— Отпустите, пожалуйста, лорд Кайрекс.

— Зови меня Тейран, — отозвался над ухом низкий голос, вызывая приятные мурашки на руках и спине.

Поколебавшись немного, будто не желая отпускать, дракон поставил меня на ноги.

— Мне надо поговорить с твоей матерью, Айлинда.

Я слегка вздрогнула, когда он назвал меня чужим именем. Всё же "Эва" звучало куда роднее. От дракона это не укрылось, он, едва прикасаясь, провёл рукой по моему лбу и нахмурился.

— Ты больна. В моём замке лучшие врачи. Слуга отведёт тебя в карету.

Что?! Ехать куда-то с мужчиной, которого я знаю пару минут, и который за это время умудрился залезть ко мне в голову, чтобы сообщить о своих собственнических чувствах? Ну нет, я на это не подписывалась!

Тейран с мачехой скрылись в гостиной, а ко мне шагнул слуга в тёмно-синей ливрее. Я вцепилась в перила.

— Одну минуту. Я бы хотела кое-что забрать. Очень дорогое для меня.

Слуга бесстрастно кивнул, а я подобрала юбку и заспешила наверх, в свою комнату. Там я выгребла из-под матраса бумаги и монеты, сунула их за широкий пояс платья. Не самая удобная одежда для побега, но что делать.

"Мадхорн, Драконья усадьба, Селестия Трен", — повторила я, чтобы помнить, даже если потеряю письмо.

На кухне точно был ещё один выход из дома, но как промелькнуть мимо слуги и братца, я не придумала. Пока я, наблюдая сверху, караулила момент, чтобы прошмыгнуть в кухню, ко мне подкралась Айлинда.

— Не вздумай сбежать, — зашипела она. — Дракон уже торгуется с мамой, значит положил на тебя глаз. От него не убежать. Он выследит тебя даже на краю света!

Торгуется?! Что за нравы в этом проклятом мире?

"Сестрица" подтолкнула меня в спину, заставляя спуститься на несколько ступенек. Слуга, заслышав звуки шагов, тут же подскочил к лестнице. Но в его помощи уже не было необходимости, потому что Тейран, гулко шагая, возвращался из гостиной. За ним спешила мачеха, и её лицо с маленькими глазками выглядело чрезвычайно довольным. Не очень-то долго они там торговались.

— Идём, — кивнул мне дракон. — Не бойся. Всё будет хорошо.

Я приросла к месту.

— Тебе плохо? — он нахмурился. — Понести тебя?

Я перевела взгляд на мачеху, состроившую злобную рожу за плечом у лорда. Если буду упираться, мне здесь точно не жить. Отправят в бордель, а я в этом несчастном теле даже не смогу сопротивляться.

— Всё в порядке, — отозвалась я, не глядя в глаза Тейрана.

Пусть считает меня тихой и покорной. Такой, от которой не ждёшь сопротивления или побега. Может, из замка сбежать будет сложнее, но по крайней мере там на меня будет претендовать только один мужчина. И это будет не прыщавый Ирвин.

Я окинула дракона взглядом, невольно отмечая, как гармонично он сложен. И движется с природной грацией, словно дикий зверь.

Может, лорд Кайрекс не так уж и плох? Да, бесцеремонен, но кто знает, вдруг у них тут так принято. И пока что он не был груб со мной, наоборот, обходителен и заботлив.

Только почему мачеха напоследок сделала у лица какой-то жест с таким облегчением, будто перекрестилась, избавившись от страшной напасти? Почему "братец" смотрит под ноги так, будто не невеста покидает дом, а выносят гроб с покойником? И почему слуга, открывший перед нами двери, бросил на меня сочувственный взгляд, прежде чем снова нацепить бесстрастную мину?

С тяжёлым сердцем я дошла до экипажа, успев отметить, что небо в этом мире такое же голубое, а цветы такие же красивые, как и у нас. На удивление, Тейран лишь помог мне забраться внутрь, но сам не сел рядом.

— Я знаю, ты слышала обо мне страшные вещи, — сказал он. — Но тебе нечего бояться. С тобой всё будет по-другому.

Дверца захлопнулась, и я обхватила себя руками. Вот уж успокоил так успокоил.

5

Я рассчитывала на долгий путь, в котором мне может представиться случай сбежать, но всё пошло не по плану. Дракон направился куда-то вперёд, и вскоре карету залил яркий свет, как будто перед ней включили прожектор. Слуга встал на запятки, кучер скомандовал лошадям, и экипаж тронулся с места.

Пришлось зажмуриться, потому что через секунду мы въехали в сияющее нечто. А когда проехали сквозь него, оказались на горной дороге, ведущей на самый верх огромной скалы. Туда, где к чёрным от вкраплений обсидиана камням лепился мрачный каменный замок. Отнюдь не сказочный, больше похожий на грубо сложенную средневековую крепость, которая чудом до сих пор не развалилась.

Я зажмурилась, пытаясь осознать всё, что происходит. Пробуждение в новом мире, драконы, умеющие общаться мыслями, теперь какая-то магия перемещения. Пожалуй, многовато для одного дня в не совсем здоровом теле.

Экипаж дополз до вершины и въехал в арочные ворота, сложенные из огромных валунов. Слуга открыл дверцу кареты и помог мне выбраться наружу. Я обречённо оглянулась на каменные стены, ограждающие замок. Единственное место, которое они не закрывали — резкий обрыв с головокружительной высоты.

Я сглотнула. Ладно, будем действовать по ситуации. Подошла ближе к краю, чтобы оценить возможность безопасно спуститься вниз. И тут же отпрянула, потому что снизу ко мне стремительно двигалась огромная чёрная тень.

Нет, не тень. Гигантский дракон вынырнул прямо передо мной, раскинул крылья, описал круг над замком и наконец приземлился во дворе, поднимая пыль. Драконий силуэт истаял в воздухе, и мне навстречу шагнул лорд Кайрекс, за которым, как дым, тянулись струйки теней.

У меня пересохло в горле. То есть этот мужчина — настоящий дракон? Это не фигура речи? Нет, мачеха, конечно, говорила про крылья, но кажется, в тот момент до меня не совсем дошло.

— Айлинда, идём, — Тейран протянул ко мне руку, и я пошла вперёд, не дожидаясь, пока он меня коснётся. — Мой личный лекарь тебе поможет. Я уже послал слугу, чтобы он был готов.

Чужое имя вновь неприятно царапнуло, но я не стала ему признаваться. Если всё-таки удастся сбежать, лучше ему не знать, как меня зовут по-настоящему. А если останусь здесь надолго… Тогда и поговорим.

Мы прошли через огромные двери, построенные, наверное, под размеры дракона. Пересекли гигантский холл, поднялись по одной из лестниц, ведущих наверх. Лорд всё это время предупредительно поддерживал меня, и я всё не могла отделаться от мысли, что каменные стены вокруг дают меньшее ощущение надёжности, чем его руки. И что это приятное чувство хочется испытывать и дальше.

Внутри всё было таким же неуютным, как и снаружи. Нет, здесь были предметы роскоши: хрустальные люстры, ковровые дорожки, картины. Но сам замок казался одной сплошной развалиной. Местами в кладке не было камней, где-то разрушенными были целые участки. Я даже остановилась у одной из квадратных колонн, которая обрушилась от времени. Однако потолок над ней всё ещё как-то держался.

— Магия, — мрачно пояснил дракон, поймав мой взгляд. — Я не собирался продолжать свой род. Этот замок должен был погибнуть вместе со мной. Но теперь всё изменится.

Ожесточение в его глазах сменилось нежностью, когда он перевёл взгляд с колонны на меня.

— Я буду лучшим на свете мужем, Айлинда, поверь. Никто во всём мире так не хочет семью, детей, дом.

Тёплая волна в груди доверчиво потянулась навстречу Тейрану, но в голове мгновенно всплыли другие слова.

"Ты вообще понимаешь, что я лучшее, что с тобой может случиться? Никто другой не стал бы терпеть тебя, как я".

Я снова потупилась, изображая смущение.

— В твоей комнате всё не так печально. Идём, ты выглядишь бледной, тебе лучше отдохнуть.

Но не успели мы сделать несколько шагов, как в конце коридора показалась быстро приближающаяся к нам женская фигура.

Рыжие волосы незнакомки развевались на ходу. Красное платье с глубоким декольте подчёркивало все изгибы фигуры. А охристые с красноватым отливом глаза горели непониманием и возмущением.

— Кто это, Тейран? Куда ты сорвался так внезапно? Я не знала, что и думать.

У меня чуть не вырвался истерический смешок. Я хорошо знала этот тон. Так по-хозяйски может говорить только женщина, уверенная в том, что мужчина полностью и безраздельно принадлежит только ей. Выходит, мистер Куплю-жену-не-торгуясь ещё и не свободен.

6

Рыжеволосая вперила в меня неприязненный взгляд. Дракон выпрямился, оказывается, всю дорогу он украдкой смотрел на меня.

— Это Айлинда Фер. Моя невеста и будущая хозяйка замка, Вивиена. И ты будешь вести себя с ней почтительно, как и подобает.

Мне послышались в его голосе угрожающие нотки. Женщина мгновенно оценила ситуацию, её лицо стало бесстрастным.

— Вив — моя помощница, — снова склонился ко мне лорд Кайрекс. — В делах магического рода.

Я слегка кивнула ему. Красивая помощница, ничего не скажешь. У моего нового тела таких форм не будет никогда, даже если его хорошенько откормить.

— Но Тейран, — Вивиена уколола меня взглядом и переключилась на дракона. — Я не спорю с тобой, просто хотела напомнить… Ты зарекался больше не проводить брачный ритуал после…

Я насторожилась, но она только сделала неопределённый жест.

— Я передумал, — с нажимом ответил дракон, в его глазах зажглись недобрые огоньки. — У меня появилась веская причина.

— Считаешь, что она — истинная? Но ты ведь не чувствовал её раньше. Что, если ты ошибся?

— Хватит! — рявкнул Тейран, выходя из себя, и давний рефлекс заставил меня сжаться. — Не забывай своё место! Я начинаю жалеть, что слишком много тебе позволил.

К горлу подкатила тошнота. Я уже всё это слышала прежде и не раз. Таких людей нельзя злить. Таким людям нельзя отказывать в лицо, это только разозлит их ещё сильнее.

— Ты пугаешь свою невесту, — прозвенел рядом неожиданно участливый голос Вивиены.

Ни слова не говоря, Тейран подхватил меня на руки. Дальнейший путь до комнаты мы провели в молчании.

Глядя на сильный подбородок, на котором пробивалась еле заметная щетина, я чувствовала странное притяжение к дракону, рождающее не самые приличные желания. Но опытному разуму было что противопоставить молодому телу с его бушующими гормонами. Чем слаще поёт такой мужчина, тем хуже будет потом. Однажды я уже вырвалась от подобного человека, второй раз не попадусь.

Отведённая мне комната действительно была уютной. Я успела заметить камин и пушистую звериную шкуру на полу, прежде чем всё скрыли занавески балдахина.

Дракон бережно уложил меня на кровать с россыпью подушек и остался рядом на коленях. Какое-то время он молчал, глядя куда-то в пол, затем прочистил горло.

— Прости. Я совсем одичал тут в этом замке, один со своими мыслями.

Я стиснула губы, сдерживая ехидное замечание. Выходит, красивая помощница не считается за компанию?

Тейран перевёл взгляд на меня, и его синие глаза вновь вспыхнули странным светом, идущим из глубины.

— Где ты скрывалась? Ты — моя истинная пара, это не может быть ошибкой. Почему я не чувствовал тебя раньше?

Как и в прошлый раз, этот взгляд сковал меня. Я вдруг осознала, что этот вопрос был задан не девушке, которую он знал под именем Айлинда, и не телу, в которое меня забросило. А именно мне, настоящей мне, жившей раньше в другом мире. И это осознание как будто пробило какую-то брешь, через которую протянулась тонкая ниточка от одного сердца к другому.

Сокровенный момент нарушил стук в дверь. Это пришёл лекарь, сухощавый старичок, который первым делом оглядел меня и взял двумя пальцами за запястье. Тейран отошёл подальше, чтобы не мешать, но ревниво наблюдал издалека.

Похмыкав, врач переместил пальцы, и от них по моему телу растеклось приятное тёплое ощущение. Через пару минут старичок едва заметно вздохнул и покачал головой. Я уже было испугалась, что со мной что-то страшное, как он поднялся.

— У леди была небольшая лихорадка и несколько синяков. Болезнь скоро пройдёт, но некоторые повреждения заживут не сразу. Ей нужен хороший обед и покой, сонный отвар поможет восстановить силы.

Пока я в изумлении осознавала, что приём окончен, лекарь вдруг как-то замялся, стараясь не смотреть в глаза дракону.

— Я бы пока не рекомендовал… в общем… чтобы всё прошло хорошо, сегодня лучше оставить леди в покое.

— Значит, завтра. — Тейран перевёл взгляд на меня. — Свадьба будет завтра.

У меня заколотилось сердце. То есть моим согласием никто даже не поинтересуется? И ведь спросить не у кого, это у них тут в порядке вещей или я попала к такому неприятному типу?

Старичок бросил в мою сторону какой-то невесёлый взгляд и откланялся. Тейран вышел вслед за ним, на ходу отдавая кому-то распоряжения.

После манипуляций лекаря я чувствовала себя куда лучше, поэтому первым делом спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Комната на втором этаже, должно быть не очень высоко. Но я не учла исполинские размеры замка. А самым ужасным было то, что и здесь стены врастали в скалу на самом краю обрыва. Далеко внизу блестело бирюзовое горное озеро.

Этот путь закрыт. Я подошла к двери и осторожно приоткрыла её. В щелочке тут же нарисовался охранник в кожаном нагруднике и шлеме.

— Вам велено отдыхать, леди. Скоро принесут всё необходимое.

Дверь закрылась. Ну класс! История всё меньше напоминает сказку со счастливым концом. Но ведь не для того же я выжила, чтобы сгинуть в этом замке? Хорошо бы вообще выяснить, что именно мне грозит, кроме дурного характера будущего мужа.

Та рыжая что-то говорила про брачный ритуал. Тейран зарекался больше его не проводить. Выходит, я не первая его жена, а с предыдущей что-то случилось. А истинная — это что вообще? Что-то вроде "ты моя единственная"? Удобный предлог для манипуляций. "Ты не можешь меня бросить, я умру без тебя?" Плавали, знаем.

От тревожных размышлений меня отвлекли служанки. Молчаливые девушки, не поднимая глаз, внесли поднос с едой и ночную сорочку с халатом. Помогли мне переодеться и так же молча оставили, игнорируя все попытки познакомиться.

Ужасно хотелось объявить бойкот и голодовку из-за такого обращения. Никто ничего не говорит! Заперли! Ещё и замуж выдают, не спросясь. Но еда пахла так соблазнительно. Сказав себе, что для побега нужны силы, я с аппетитом съела всё, что смогла, запив травяным отваром. И только когда у меня начали слипаться глаза, поняла, что это был тот самый сонный напиток, о котором говорил лекарь.

7

Проснулась я полная сил. По привычке энергично потянулась в кровати, а когда распахнула глаза, резко села, потому что вспомнила — я больше не дома. И вообще даже не в своём мире.

Часов в моей комнате не было, так что я снова подбежала к окну. Перед тем, как я уснула, солнце едва касалось вершин гор. Теперь же его не было видно, зато замок отбрасывал мрачную тень на ущелье с озером. Получается я проспала полдня и целую ночь!

Осмотревшись, я обнаружила ещё одну незаметную дверку. За ней оказалась небольшая комната с пустой металлической ванной, ледяной водой в каменной чаше и прочими неудобствами. Наскоро умывшись, я хотела проверить караул у двери, но не успела. В комнату тихо постучали и вошли по-прежнему молчаливые служанки.

Не глядя на меня, они внесли кувшины и наполнили ванну. Махнув на всё рукой, я блаженно погрузилась в горячую воду, с любопытством изучила пахучее и пенящееся содержимое принесённых флакончиков. Помирать, так с шиком! Вылезла, только когда из-за дверки донеслись запахи еды.

Пока я завтракала, служанки продолжали, не глядя на меня, сновать туда-сюда. В то и дело открывавшейся двери по-прежнему маячил охранник. Покончив с едой, я поняла, что силы окончательно восстановились, и решительно подошла к нему.

— Я хочу выйти.

— Простите леди, — мне снова преградили путь, — вас велено не выпускать и хранить, как зеницу ока.

Я раздражённо выдохнула.

— Тогда позовите лорда Тейрана. Я хочу его видеть.

— Простите, леди, нельзя. Жениху с невестой в день свадьбы можно увидеться только у алтаря, не раньше, — удивлённо протянул охранник.

Ну класс! Отсталый, средневековый, суеверный мир! Похоже уговорить дракона отложить свадьбу не удастся.

Чувствуя, что сейчас сама начну дышать огнём, я повернулась от двери к служанкам. Одна из них, мельком взглянув на моё лицо, протянула мне платье, так, будто могла защититься им от гнева.

И надо сказать, это сработало.

Я замерла от восхищения, глядя на слои шелковистой полупрозрачной ткани, невесомой как паутинка. Платье было отделано неизвестными мне голубыми кристаллами, так подходившими к цвету моих глаз. Я восхищённо провела по ним кончиком пальца. Неземная красота!

— Что это за ткань?

— Адалийский шёлк, госпожа, — тихо ответила мне одна из служанок и тут же опустила взгляд.

Вскоре платье уже было на мне. Кристаллы на поясе и рукавах замерцали, стягивая излишки ткани, усаживая её по фигуре. Я могла только обалдело смотреть на это в зеркало.

Декольте было, пожалуй, излишне откровенным. Особенно, если учесть торчащие ключицы. Через полупрозрачные рукава просвечивал синяк, оставшийся после того, как мачеха схватила меня за локоть, вразумляя накануне утром. Глядя на то, как служанки прикалывают к волосам цветущую веточку из драгоценных камней, я чувствовала себя заложницей. Птичка в золотой клетке.

И пусть я попалась, однажды кто-нибудь забудет прикрыть дверцу.

Когда служанки закончили колдовать надо мной и расступились, я оглядела себя в зеркало. Бедную сиротку Эвалиону Арден было не узнать. Передо мной стояла хрупкая, но гордая, будущая Эва Кайрекс. Волосы золотистыми волнами сбегали ниже плеч. Платье облегало грудь и талию, а пышная юбка из адалийского шёлка не была тяжёлой и почти не сковывала движения.

"Я всё смогу", — мысленно сказала я своему отражению. Тонкую, но гибкую Эву не сломать.

Приготовления были окончены, и меня повели пустынными коридорами и переходами куда-то вниз. Немного волнуясь, я оглядывала своих провожатых. Вместо подружек невесты мне выделили шестерых воинов. Может, дракон считает это охраной, я считаю это конвоем.

Наконец мы вышли во внутренний дворик, посреди которого возвышалось строение с купольной крышей, напоминающее часовню. Передо мной распахнули двери. Я ожидала увидеть пышно одетую толпу, но внутри, у алтаря, были только худой лысеющий мужчина в фиолетовой мантии и он — лорд Кайрекс, мой будущий муж.

При виде меня дракон сделал какое-то движение, как будто хотел подойти ко мне, но удержал себя. Сегодня он тоже надел чёрное, но костюм был куда более элегантным, а волосы собраны в низкий хвост и перетянуты шёлковой лентой. Не знаю почему мне представилось, как я тяну за её конец, позволяя чёрной гриве рассыпаться по крепким обнажённым плечам мужчины. Я прочистила горло, заливаясь краской и прогоняя непрошеную фантазию.

Священник или жрец, не знаю, кто это был — слегка поклонился, улыбаясь мне. Кажется, только он и дракон не были скованы какими-то гнетущими предчувствиями. Я подошла, вставая рядом с лордом.

— Начнём, — сказал служитель и нараспев затянул свою речь. — Тейран Кайрекс и Айлинда Фер! Сегодня мы соединим…

— Можно сократить церемонию, — повелел вдруг дракон. — Переходите сразу к главному.

— А… э… — осёкся служитель. — Можете поцеловать невесту.

Что? То есть даже тут у меня не спросят согласия?! Я успела только осознать это и нахмурить брови, как уже оказалась притянута к мужскому телу. Сильная рука стиснула талию. Жадные губы припали к моим.

Конечно, мне доводилось целоваться раньше. В другом теле. Но теперь мне начало казаться, что это всё было не по-настоящему.

Этот мужчина, лорд Тейран, кажется сжигал своей страстью и нетерпением. Мне казалось, что сквозь весь адреналин и жгучий жар, разливающийся по мне, я снова слышу его мысли. "Наконец-то", — говорили они.

Левую ладонь вдруг обожгло, и это заставило меня немного вынырнуть из омута, куда я ухнула с головой. Пытаясь прийти в себя, я отпрянула, но тяжёлая ладонь легла на мой затылок, не давая увернуться. В этот момент до меня дошло.

Мне не просто было жарко. Жгучее ощущение от соприкосновения наших губ заполняло меня, проникая в каждую клеточку тела, наполняя его лёгкой, едва различимой вибрацией.

Через несколько мгновений это прошло, и Тейран отпустил меня. Синие глаза смотрели в мои из-под чёрных ресниц. Жесткие черты лица немного смягчились. Без дракона стало холодно, только зацелованные губы всё ещё горели огнём.

8

Я настороженно смотрела на Вивиану. Она принялась медленно обходить меня по дуге, покачивая крутыми бёдрами.

— Не злись на служанок. Они всего лишь не хотят привязываться, чтобы потом не было больно тебя хоронить.

Я стиснула зубы. Похоже, рыжая ведёт какую-то свою игру. Но это единственный человек, который согласен со мной говорить и может мне хоть что-то объяснить.

— А ты сама-то как, не боишься? — спросила Вив с усмешкой.

Я подняла подбородок.

— Нет. Чего мне бояться?

— В какой дыре он тебя нашёл? — поморщилась рыжая. — Ты что, ничего раньше о Кайрексе не слышала?

Я помотала головой, пропустив оскорбление мимо ушей. Сейчас мне нужно добыть информацию, а не отстаивать свою честь. Вив вздохнула, закатив глаза, и скрестила руки под пышным бюстом.

— Тейран проклят, девочка. Все его жёны умирают после того, как получат часть его магии во время брачной ночи.

Она снова прошлась по комнате и скучающе выглянула в окно, пока я переваривала услышанное.

— А зачем он передаёт им магию? — пробормотала я, вспоминая странное ощущение во время нашего поцелуя.

Рыжая послала ещё один презрительный взгляд в мою сторону.

— Затем, что выносить и родить детей дракона могут только носительницы драконьей магии и только в союзе, благословлённом Пресветлым.

Вив метнула в меня оценивающий взгляд.

— Так что у лорда Кайрекса есть своё небольшое личное кладбище с двумя могилками ни в чём не повинных жён. После второго раза он решил больше никогда не жениться. Но драконы — существа примитивные, и звериный инстинкт требует размножаться.

Я обхватила себя руками, припоминая тревожившие меня детали. Панику в доме мачехи. Сочувственные взгляды слуг и лекаря. Загадочные реплики Тейрана и то, как он разозлился, когда рыжая упомянула при нём прошлые браки. Всё сходилось.

— Но он уверен, что всё пройдёт хорошо. Говорит, что я его истинная, и это всё меняет.

Вив внезапно шагнула ко мне и схватила за левую руку, разворачивая к себе ладонью с мерцающим символом. Её губы сжались, а брови сошлись на переносице.

— Истинная, — выплюнула она. — Может, он и прав. А может, принимает желаемое за действительное. Зная Тейрана, не удивлюсь, если он решил покончить со всем разом. Если ты выживешь — у него будет ребёнок, а если нет — его жизнь тоже будет окончена.

Я вырвала ладонь из её пальцев, стараясь не показать, как болезненно отозвалось то, что она знает дракона так близко. Вив выпрямилась, глядя мне в глаза.

— Я могу помочь тебе спастись, — процедила она. — Решай. Хочешь быть с ним и рискнуть жизнью или бежать и остаться живой наверняка?

Я замерла. Вот оно! Дверца в клетке приоткрылась. Но воспоминание о жёстком лице Тейрана, которое смягчалось, когда он смотрел на меня, дёрнуло обратно. Я с подозрением взглянула на Вив.

— Почему ты решила мне помочь?

Она снова скрестила руки на груди, гордо выпрямляясь.

— Не буду врать, что мне тебя жаль. Просто не хочу, чтобы мой мужчина погиб, потеряв истинную.

"Мой мужчина". Меня накрыло осознание, что я готова размазать Вив по стенке. Пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы не напасть на своего единственного союзника. Спокойнее, Эва, спокойнее. А ещё вспомни, что за тип этот дракон. Не поддавайся на непонятное неестественное влечение.

— Мы давно работаем вместе, и у нас неплохо получается, — продолжала рыжая, не замечая моего состояния. — Детей я не хочу. Тейрон меня полностью устраивает —богатый и могущественный покровитель, к тому же красивый и горячий в постели.

Я отвернулась, резко выдыхая и мысленно обругав стерву подходящим словечком из моего мира. Позади раздался гадкий смешок. Да она просто издевается надо мной!

— Что, метка жжётся? Не волнуйся, уедешь подальше и перестанет.

Я потёрла виски пальцами, пытаясь успокоиться и мыслить рационально. Всё, что говорит Вив, до ужаса правдоподобно. Можно остаться и проверить. И, возможно, заплатить за это жизнью. Но есть и другой вариант.

"Мадхорн, Драконья усадьба, Селестия Трен". Лучше синица в руках, чем жизнь взаперти у тирана или местечко на кладбище.

Я обернулась.

— Ты поможешь мне сбежать?

Губы Вивиены в красной помаде изогнулись в довольной улыбке.

— Ты сделала правильный выбор, девочка. Я ведь своего не отдам. И никто не будет разбираться, от чего именно умерла очередная жена проклятого дракона.

Даже так? А как же забота о его здоровье? Не доставайся же ты никому, понятно. Я вспыхнула злостью, но оставила это без комментариев, просто ещё раз мысленно обругала гадину.

Рыжая достала из кармана мешочек — с виду небольшой, но каким-то непостижимым образом в него поместились платье, ботинки и плащ с капюшоном. Последним на кровать приземлился, глухо звякнув, ещё один мешочек, теперь кожаный.

— Переодевайся, — скомандовала она. — Здесь хватит денег на дорогу хоть до Пустеющих земель и на первое время, чтобы устроиться. Метку я приглушу, какое-то время Тейран не будет тебя чувствовать.

Я скинула свадебное платье, с сожалением погладив рукой нежную ткань, и надела другое — удобное, из простой тёмно-синей ткани. Сменила туфли на ботинки, застегнула на шее плащ, мешочек с монетами привязала к поясу. И спохватилась.

— Мои бумаги! Они остались в другой комнате. Если дракон найдёт их — то найдёт и меня.

— Времени нет, — отрезала Вив. — Я доберусь первая и уничтожу их. Как только метка погаснет, Тейрану будет не до твоих вещей.

— Но там важные…

— Хочешь попасться и рискнуть жизнью? — прошипела рыжая. — Ты же понимаешь, что он тебя не отпустит?

Пришлось смириться. Вивиена распахнула окно, схватила моё свадебное платье, завернула в него тяжёлую вазу с полки и вышвырнула всё в синеющее далеко внизу озеро.

— Выиграет тебе лишних десять минут. — Она обернулась. — Выйдешь из портала, сразу ищи экипаж. Ты должна уехать хотя бы на десять лиг отсюда, прежде чем метка снова проснётся.

9

На секунду у меня сжалось сердце. Так и представила, как дракон, потерявший своё сокровище, бросается с высоты в горное озеро за идущим на дно свадебным платьем. Но почти следом за первым раздался второй крик, от которого я вздрогнула — яростный и полный злости. И над горами, виднеющимися вдали, взмыл в воздух драконий силуэт.

Если до этого у меня и были сомнения, то теперь их не осталось. Встречаться с разъяренным зверем мне не хотелось. Так что я, заметив, что силуэт дракона, стремительно приближается, забилась под чахлый куст, рядом с которым меня выкинуло.

— Давай миленький, расти пошире, мне надо спрятаться, — забормотала я, поспешно пряча водопад светлых волос под капюшон плаща.

Я свернулась комочком и зажмурилась, потому что дракон был уже близко. Гигантская тень промелькнула по земле и понеслась дальше. Я открыла глаза, не веря самой себе.

Вот это да! У Вивиан получилось! Он меня не почуял!

Выскочив из-под своего убежища, я посмотрела вслед удаляющейся чёрной точке, перевела дух и рассмеялась. Не такой уж он и маленький этот куст. Укрыл меня, хороший, как надо.

Теперь нужно было найти экипаж. Оглянувшись на дороге, я решила пойти в ту сторону, которая вела прочь от замка лорда Кайрекса. Минут пятнадцать пришлось идти, поднимая ботинками просёлочную пыль, пока меня, наконец не нагнала повозка.

Я замахала руками, прося остановиться. Немолодой заросший щетиной возница придержал лошадь, глядя на меня с какой-то непонятной смесью эмоций на лице. Как будто ему было одновременно интересно, брезгливо и боязно.

— Простите, мне нужно в Мадхорн. Вы не поможете мне добраться?

Мужчина задумчиво пожевал губами.

— Никогда не слышал про такой. Ну ты садись, я тебя до города довезу. Там поспрашиваешь.

Я с радостью запрыгнула в повозку между какими-то тюками, и мы неторопливо двинулись с места. Мне бы бежать подальше от ближайшего к замку города, но по иронии судьбы я ехала именно в него.

Почти час ушёл на то, чтобы добраться до оживлённой части городка. Зато я успела рассмотреть двухэтажные домики из красного кирпича с небольшими садиками у входа. Постепенно тихие улочки сменились более людными, а дома — более высокими и каменными. Когда мы добрались до рынка, возница ссадил меня, объяснив, где можно найти экипаж.

Поблагодарив его, я пошла в указанном направлении, стараясь не глазеть на мужчин и женщин в старинных костюмах. Впрочем, здесь они похоже были вполне себе современными. Платье, которое дала мне Вив, явно не было нарядом зажиточной горожанки, но по крайней мере не привлекало внимания.

Найдя что-то, похожее на вокзал с экипажами, я попыталась разузнать, как добраться до Мадхорна, но никто не слышал о таком месте. В очередной раз потерпев неудачу, я вздохнула, садясь на скамейку. Время идёт, а я всё ещё слишком близко к логову дракона!

Сидевший на соседней скамейке бродяга глухо засмеялся, глядя на меня.

— В Розбар надо ехать.

— Что? — я обернулась, глядя на него.

— Дилижансом до Розбара. Там подскажут, куда дальше.

Я вскочила с места.

— Спасибо!

— Не за что, — бродяга снова засмеялся. — Мадхорн — самое место для такой ведьмы.

Возмутившись про себя, я бросилась к зданию вокзала, чтобы купить билет до Розбара. Просунула в окошечко монету из кошелька и застыла, глядя на своё отражение в стекле.

Вот же стерва! Вив основательно постаралась, чтобы Тейран меня не узнал. Даже чересчур постаралась.

Из отражения на меня смотрело удивлённое уродливое лицо, обещавшее с годами стать настоящей ведьминской рожей. Крючковатый нос, нависшие веки, искривлённый рот. Для полной картины не хватало только бородавки и морщин.

Гадина! Могла бы просто изменить лицо, но нет. Отомстила напоследок.

Забрав свой билет, я купила в дорогу пирожков и втиснулась с ароматным свёртком в многоместный экипаж. Дракон больше не показывался. Всё было тихо.

Перекусив прямо в пути, я задремала, укачанная тряской и духотой. Но из сна меня выдернуло прозвучавшее в разговоре других пассажиров имя Тейрана.

— Лорд-дракон опять разбушевался. Опять у него что-то случилось.

— Говорят, жена снова померла. Такое проклятье.

Я навострила уши, не открывая глаз.

— Сколько уж можно, только девок зря губит, — заворчал первый голос. — А может, он её сам и того… Женился и придушил.

Пришлось стиснуть губы, чтобы не высказаться в гневе. Лорд Кайрекс, конечно, не подарок, но мне почему-то не верилось, что он способен на злодейство. Уж если кто и убивал несчастных, так это Вивиена.

— Да нет, проклят он, говорю же. Император его проклял, ещё когда молодой был.

— Император разве колдун? Врёшь ты всё. Не знаешь — молчи.

— Сам молчи. А я что знаю, то и говорю.

Собеседники затихли, насупившись. В тишине были слышны только перестук копыт и скрип колёс.

Каждый час дилижанс останавливался, чтобы сменить лошадей. Я успевала пополнить припасы и размяться, стараясь не снимать капюшон и не привлекать внимания. К вечеру мы прибыли в какой-то городок и заночевали в придорожной гостинице. Там меня ждал горячий ужин и горячее раскаяние в том, что я сочла ванную комнату в замке дракона неудобной. Нормальная была ванная.

Женщина, путешествующая в одиночестве и налегке, похоже, вызывала вопросы. На меня косились и владелец гостиницы, и попутчики. Только кучер равнодушно скользил по мне взглядом. Впору было поблагодарить Вив за непривлекательную внешность — никто и не думал ко мне цепляться.

Утром в гостинице судачили только о том, что неподалёку видели чёрного дракона. Пока все гадали, что он забыл в этих краях, я наскоро проглотила сытный завтрак и забилась на своё место в экипаже. Метка всё ещё выглядела тусклой, а значит время не вышло. К середине дня мы прибыли в Розбар — небольшой и, похоже, не очень зажиточный городок.

Местные, действительно, знали, где находится Мадхорн, но никто не соглашался меня туда отвезти. И вообще, заслышав это название, окидывали меня недобрым взглядом и сворачивали беседу. Поэтому, когда неподалёку остановилась пара экипажей, судя по слою пыли, проделавших дальний путь, я уверенно направилась к ним.

10

Меня придавило известием так, что я чуть не села прямо на дорогу. Документы, подтверждающие родство остались в замке, и вряд ли кто-то обнаружит моё фамильное сходство с покойной из-за чар Вивианы.

— Старая она уж была, — засуетился мужик, видимо решивший, что мне поплохело от известия о потере любимой тётушки. — Вы вон туда идите, прямо, там этот живёт, Лютц Хартманн — душеприказчик её. Он вам всё расскажет.

Я почувствовала, что воздух снова может входить в лёгкие. Душеприказчик — это хорошо. Это значит, что есть и завещание.

— Спасибо!

— Ага. Идите-идите, дом у него такой, коричневый, мимо не пройдёте. Тётку не вернуть, да может, наследство вам перейдёт. Не стоит село-то без ведьмы.

Последние слова были сказаны негромко и уже в спину, так что я просто закатила глаза, недобрым словом поминая Вив. До коричневого дома дотопала бодро, он был в той части деревни, где заканчивались мелкие владения и начинались обширные — с двухэтажными особняками за коваными оградами. Сюда, похоже, владельцы ещё наезжали, потому что участки выглядели пустыми, но ухоженными.

Мимо дома Лютца Хартманна, действительно, было сложно пройти. Деревянный выкрашенный в коричневый цвет коттедж выделялся в череде облицованных мрамором шикарных домов. На небольшом участке вместо ровно стриженой травы росли деревья так, будто дом построили прямо в лесу.

Жаль, что владелец оказался не таким приятным, как его участок. Когда я робко вошла в калитку и сделала несколько шагов по дорожке, на террасу дома вышел невысокий седой старичок в очках и с коротко стриженой бородой. Я поздоровалась, но он в ответ лишь кивнул, молча глядя, как я приближаюсь.

— Меня зовут Эвалеона Арден. Селестия Трен была моей тётей.

Я посмотрела на него с несчастным видом. Абсолютно искренне, потому что понимала, что без документов шансы мои невысоки. Лютц Хартманн недоверчиво хмыкнул, сложив руки на груди.

— Племянница, значит. Селестия всегда говорила, что красотой ты пошла в неё. Странно, мне казалось, со зрением у неё было всё в порядке.

— Это временно, — я с досадой потёрла нос. — Вроде как болезнь, потом пройдёт. Должно по крайней мере.

Старик опять хмыкнул.

— Трен, действительно, завещала усадьбу своей племяннице и ждала её приезда, — нехотя признал он и протянул руку. — Ты позволишь взглянуть на документы?

Я потупилась, изучая мыски запыленных ботинок.

— Потеряла в дороге. Со всеми вещами.

Лютц склонил голову на бок, рассматривая меня, потом вздохнул.

— Идём. Решать всё равно буду не я.

Хартманн взял трость и неторопливо зашагал к калитке. Я поплелась за ним, раздираемая вопросами. Куда мы идём? Кто будет решать? Стоит ли спросить или лучше не раздражать старика?

Лютц повёл меня дальше по дороге вдоль замшелой каменной ограды, заплетённой плющом. Ограда была такой древней, а растение разрослось так буйно, что местами казалось, камни держатся только благодаря этим буйным плетям. Наконец мы остановились у створок высоких ворот изящной, тонкой ковки.

— Не больно ты торопилась, — проворчал старичок.

— Как вырвалась, сразу приехала, — пробормотала я, разглядывая открывшуюся мне картину.

Искусно изогнутые прутья из желтоватого металла змеились, переплетаясь в растительном орнаменте. На воротах не было никаких задвижек или замка, но в них точно никто не входил целую вечность. Потому что сразу за ними начинались буйные заросли цветущего разнотравья, над которым порхали десятки бабочек.

— Ну, открывай, — кивнул Хартманн. — Раз считаешь это своим.

Два раза просить меня не пришлось. Я толкнула одну из створок, и она легко распахнулась, с шорохом приминая траву. На миг мне показалось, что всё вокруг вздрогнуло от моего прикосновения. Но то был просто внезапный порыв ветра, раскачавший головки цветов.

Метрах в ста из зарослей выглядывали верхние этажи когда-то белого домика с тёмной крышей. Но Лютц, оглядевшись, махнул рукой вправо

— Надо же, как всё заросло. Я не был здесь, с тех пор, как Селестия… — его голос задрожал и оборвался. Старик прочистил горло. — Идём, нам туда.

Прокладывать путь через бурьян до непонятного строения пришлось мне, видимо, на правах возможной хозяйки. В конце концов нацепляв на подол колючек, я шагнула на мощёную площадку, в центре которой возвышался замшелый каменный колодец под изящной шатровой крышей.

Что-то такое исходило от этого места, от чего хотелось попятиться назад. Но Лютц, стуча тростью, уверенно прошагал вперёд и кивнул на крышку колодца.

— Ну что стоишь? Снимай и достань воды.

В своём мире я бы решила, что старичок решил надо мной поиздеваться. В мире, где мужчины обращаются в драконов, а женщины могут обезобразить соперницу мановением руки, я пожала плечами, сдвинула рассохшуюся деревянную крышку и спустила вниз кадку, осторожно вращая ручку ворота.

Вода из колодца на удивление не пахла затхлостью. Я уже собиралась сделать глоток, когда заметила, с каким напряжением подался вперёд Хартманн. Я опустила кадку.

— А что должно произойти, когда я выпью?

Лютц раздражённо заворчал.

— Ну и молодёжь, не знает историю собственной семьи.

Может, настоящая Эва и знала, но в моей голове было пусто. Помолчав, старик смягчился.

— Если ты и вправду носительница древней крови, усадьба примет тебя.

Я поколебалась, глядя на поблескивающую на солнце воду.

— А если нет? Что будет?

Хартманн хрипло засмеялся.

— Понятия не имею. Дураков проверять ещё ни разу не нашлось.

11

Пить как-то сразу перехотелось. А что, если Эва не родственница бывшей хозяйки? Мало ли какие истории бывают. Даже пусть она родная по крови, но как магия отреагирует на моё присутствие? Много вопросов, и ни одного ответа.

Я прикрыла глаза, чтобы взвесить все "за" и "против". Усадьба — единственное, что у меня есть в этом мире, не считая замка, где меня запрёт дракон и отравит его любовница. Если я вообще выживу после брачной ночи.

Мысли о драконе и ночи с ним должны бы повергать меня в ужас, но вместо этого они почему-то вызывали приятное волнение, отзывавшееся внутри лёгкой вибрацией. Как во время нашего поцелуя у алтаря.

Вибрация не усиливалась, но отчётливо смещалась волнами в сторону старого колодца. Я распахнула глаза.

Магия! Она уже есть внутри меня. Неизвестно, как это скажется на результате, но сейчас она как будто подталкивала меня к правильному решению.

Резко выдохнув, я подняла кадку и припала к краю, делая глоток. Вода была холодной, без особого вкуса. Отпив немного, я прислушалась к себе. Вроде ничего особенного со мной не происходило. А вот у Хартманна почему-то полезли на лоб глаза.

— Селестия была права, — наконец сказал он. — Ты похожа на неё в юности.

Я поспешно склонилась над кадкой, глядя на своё отражение в воде. Не знаю даже, чему я больше обрадовалась: тому, что усадьба приняла меня или возвращению нормальной внешности.

Лютц ещё раз оглядел меня и покачал головой.

— Ну, пока можешь оставаться здесь. Дом сам тебя впустит. Отдыхай с дороги, завтра я зайду с завещанием Селестии, и мы во всём разберёмся.

Как-то грустно сгорбившись, он потопал через кусты обратно к воротам. Я в последний раз порадовалась хорошенькому личику в отражении и поспешила за ним. Но когда старик обернулся попрощаться, то снова нахмурился.

— Опять не то лицо. Похоже, твоя загадочная болезнь проходит только у источника. Ты сама навела такие чары? Или помогли?

— Помогли, — вздохнула я. — Долгая история.

Но даже то, что внешность не вернулась по-настоящему, не могло отравить радость от того, что теперь у меня был дом.

Проводив Хартманна, я начала продираться через заросли в сторону белеющих стен главного дома. Наконец джунгли сорняков выпустили меня прямо у высокой двустворчатой двери. Осмотреться вокруг мне не удалось — повсюду была только трава выше человеческого роста.

— Долго же лежало у тебя письмецо, — пробормотала я и повернулась к двери с запылёнными стёклами.

Массивные дверные ручки на ней увенчивали чуть оплывшие от многочисленных прикосновений драконьи головы. Я сделала себе мысленную пометку разузнать, почему усадьба называется Драконьей, и потянула одну створку на себя.

Дверь открылась без особенных усилий, с тихим скрипом впуская меня внутрь. В просторном холле было темновато из-за того, что трава закрывала окна. Но мне хватило света, чтобы заметить на стене огромное зеркало в резной раме и изучить в нём своё новое лицо.

— Я ещё и к предыдущему-то не привыкла, — проворчала я, отворачиваясь.

Двери, ведущие из холла в другие комнаты были заперты. Лестницу я решила исследовать позже, а пока прошла вперёд по тёмному коридору. За углом обнаружилась просторная кухня с плитой, которой я обрадовалась, как родной. И пусть это была не русская печка, а чугунное чудовище на изогнутых лапах, на нём угадывались привычные конфорки и большая дверца духовки.

Здесь всё было в полном порядке. В скудном свете тускло поблескивали боками кастрюли и большой металлический чайник. На полках были аккуратно составлены горшки, кувшины, стопки тарелок и медные формы для выпечки. На стенах висели половники, сковородки, деревянные лопатки, пучки высушенных трав. В комоде виднелся сине-белый фарфоровый сервиз.

У меня сердце зашлось от восторга и умиления. Хотелось сразу скорее всем этим воспользоваться. Тихо пискнув на радостях, я прошла дальше.

В противоположной от плиты стене было устроено что-то вроде камина. Наверно, это был старый очаг, которым уже не пользовались для готовки еды. Но видимо Селестия Трен любила посидеть здесь у огня, потому что рядом стояло кресло с пледом и подушечкой.

Из кухни дверь вела в кладовую, но осмотреть её я не успела, потому что с улицы донеслись озорные детские вопли.

— Ведьма!

— Эй, ведьма!

Звали настойчиво. Скрипнув зубами, я пошла к воротам.

Чумазые деревенские детишки при виде меня испуганно притихли. Девочка постарше шагнула вперёд и протянула мне корзинку.

— Госпожа ведьма, возьмите. Это вам.

Я уже собиралась выдать им тираду о том, что нельзя судить людей по внешности, но меня перебили.

— Мама сказала, что голодные ведьмы очень злые, — заявил мальчик помладше, рассматривая меня и попутно ковыряя в носу. — А нам злую не надо, мы хотим хорошую.

"Впрочем, ладно", — подумала я, принимая корзинку. Не стоит пренебрегать гостеприимством местных. А с предрассудками потом как-нибудь разберёмся.

— Передайте вашей маме спасибо.

Я благодарно улыбнулась, но забыла, что чары Вив ещё действуют. Детишки мгновенно засверкали пятками.

День клонился к вечеру, и облака на светлом небе начинали темнеть. Принесённая снедь была очень кстати. В корзине рядом с плитой нашлись дрова со спичками, и вскоре на ней забулькал чайник. В огромном пустом доме стало немного уютнее.

С потолка кухни свисала лампа, но как её включить, я не разобралась. Меня выручили свечи, обнаруженные в ящике комода.

Поужинав свежим деревенским хлебом с сыром и молоком под звук потрескивающих в плите угольков, я почувствовала, как слипаются глаза. За окном уже стемнело, и идти исследовать тёмный дом со свечой совсем не тянуло. Пришлось постелить плед на один из сундуков с посудой и свернуться на нём калачиком.

Было жестковато, но я чувствовала себя счастливой. Кровать с балдахином и адалийский шёлк — это, конечно приятно. Но куда приятнее знать, что ты сама управляешь своей жизнью.

12

— Рада видеть, что ты оказалась в дыре, которой заслуживаешь.

Вивиена откровенно надо мной издевалась. Я встала и шагнула ей навстречу, держа свечу перед собой. Теперь это моя территория, и я эту гадину сюда не приглашала. Но рыжая выставила руку вперёд и засмеялась, когда свеча прошла сквозь неё.

— Успокойся. Я сейчас в замке, а не твоей глухомани. Ты можешь меня видеть, потому что мы связаны чарами. Кстати, хорошо, что ты сказала про документы. Теперь я знаю, где тебя искать, Э-ва-ле-о-на. В отличие от Тейрана.

У меня было много вопросов к Вив, но вырвался почему-то совсем неожиданный.

— Как он?

Рыжая равнодушно пожала плечами.

— Ищет. Облетел все окрестности, скоро доберётся и до ваших мест. Но ты не переживай, я волью ещё немного энергии в плетение, скрывающее метку, и он тебя не учует.

Она ещё раз окинула меня презрительным взглядом и гадко улыбнулась.

— Я стараюсь облегчить страдания Тейрана, как могу.

У меня невольно сжались кулаки при мысли о её способах, но Вив этого не заметила.

— Изо всех сил пытаюсь донести до Тейрана, что эта истинность какая-то неправильная. Не бывает так, чтобы пара вдруг взялась из ниоткуда, а потом снова пропала. Не переживай, скоро он сдастся, а я буду рядом, чтобы его утешить. Как всегда.

Мне пришлось на несколько секунд отвернуться, чтобы рыжая не увидела моего лица. Я и сама не понимала, почему её слова так меня задевают. Парадоксально, но я ревновала Тейрана, хотя сама же от него и сбежала.

— Когда вернётся моя внешность? — спросила я наконец, справившись с эмоциями.

Вив невинно похлопала ресницами.

— Тебе не нравится моя маскировка? Как жаль, потому что сама ты её не снимешь, а я в твою дыру, как ты понимаешь, не собираюсь, — теперь она злорадно улыбалась. — Так что носи на здоровье. Тем более Тейран разослал всюду твои приметы, лучше тебе не показываться.

Спорить с подобием голограммы было бесполезно. Я резко втянула воздух.

— Пришли мне мои бумаги.

— Не выйдет, я всё уничтожила, — отмахнулась рыжая.

Она свела ладони, пробуждая свою магию, а у меня вдруг начала зудеть и жечься левая ладонь. Метка слабо замерцала в полумраке, а затем погасла снова.

— Счастливо оставаться. Не высовывайся, — бросила напоследок рыжая, и её силуэт растворился в темноте.

Я тихо выругалась, возвращаясь обратно на сундук. Долго ворочалась, стараясь отогнать от себя мысли о рыжей стерве и Тейране, утешающемся в её объятиях. И в конце концов уснула и проспала до позднего утра.

В кухне всё ещё было темно из-за травы, заслонявшей свет, но птицы пели так, что я сразу поняла — дело шло к полудню. Вскочив с сундука, первым делом обследовала коридор и нашла вожделенное местечко, где можно было умыться. Здесь были раковина, трубы и даже медное подобие унитаза, которому я обрадовалась, как родному. Кустиков вокруг, конечно, было предостаточно, но в ближайшее время я планировала от них избавиться.

После замка лорда Кайрекса я была готова к мытью в тазике и деревенскому кабинету в полях. Какое счастье, что Селестия Трен ценила удобства больше традиций.

Поставив чайник, я поднялась по лестнице, надеясь обследовать дом, но не тут-то было. Всё, что мне удалось увидеть — пара коридоров с чередой наглухо запертых дверей. Не открывались даже те, на которых не было никаких признаков замка.

Неудача немного расстроила, но завтрак быстро вернул мне боевой дух. В кладовой еды не нашлось, но зато там лежала пара рабочих фартуков и перчаток. То, что надо для моей следующей задачи.

Собрав волосы под косынку и вооружившись самым большим ножом с кухни, я вышла на порог, уперев руки в бока.

— Ну, сорняки, вам конец!

И принялась срезать траву почти под корень.

Первым делом расчистила дорожку к воротам. Затем прошлась вокруг дома, убирая растения, закрывавшие окна, и заглядывая внутрь. В одной из запертых комнат виднелась мебель в светлых полотняных чехлах. Там был диван! Моя спина немедленно напомнила, что, хоть мне теперь и восемнадцать, спать на сундуке она больше не согласна. Особенно, если после этого надо весь день, согнувшись, резать траву.

С другой стороны дома обнаружилась терраса с плетёными из лозы креслами, в одно из которых я немедленно рухнула передохнуть.

— Какой прок от всей этой магии, если всё равно всё приходится делать руками? — раздражённо пробурчала я, снимая перчатки.

На нежной коже уже начинали появляться мозоли.

Переведя дух, я набросилась на растения у следующих окон. Они оказались закрыты внутренними ставнями, и, кажется, даже заперты на замок. Что же там такое важное? Это было даже интереснее дивана.

На обед пришлось прерваться довольно скоро, потому что руки начали ныть от однообразных движений. Я окинула взглядом жалкий участочек, освобождённый от травы, и вздохнула. Может, магия могла бы мне как-то помочь? Только как ей пользоваться, если я её даже не всегда чувствую. Хоть бы инструкцию какую-то выдавали, что ли.

— Может, надо просто в себя верить? — размышляла я вслух. — Будешь иметь веру с горчичное зерно и скажешь сорнякам сим, перейди оттуда сюда, и они перейдут. А я чай пить пойду просто.

Эта мысль меня так развеселила, что у входа в дом я обернулась и погрозила траве пальцем.

— Так, сорняки, слушать сюда! Быстро повыдернули свои корешки из земли, отсюда и до ограды. И пошли вон! На задний двор.

Понятия не имею, есть ли здесь задний двор, но по логике должен быть.

На кухне я не спеша доела остатки подаренной деревенскими снеди и решила сходить к Лютцу сама. Узнать про завещание и как здесь добывают еду. Подозреваю, что супермаркетов в этой глуши ещё не изобрели.

Но когда я открыла дверь, ноги приросли к порогу.

Пространство до самых ворот очистилось от травы и теперь было покрыто вывороченными кусками земли и булыжниками. Последние кусты заканчивали шествие за дом. Полынь, раскачивая макушкой, перебирала корешками, словно щупальцами. Раскидистый лопух змеился длинным корнем по земле, спешно уползая за дом.

13

— Обалдеть!

Я проводила взглядом последние кустики одуванчиков, теряющие в спешке свои пушистые хохолки. Потом оценила масштаб разрушений.

Всё пространство от дома до ворот напоминало поле, вспаханное пьяным трактористом. Пока ещё не очень понимая, что делать, я пошла вперёд, туда, где всё ещё скрытый высокими травами, стоял магический колодец.

Ноги с первого же шага увязли в рыхлой земле, развороченной корнями. С трудом ступая по мягкой бугристой почве я доковыляла до зелёной стены. Нервно потёрла руки и оглянулась. Потом решилась.

— И вы тоже — отправляйтесь на задний двор. Все, кто длиннее пальца.

Несколько ударов сердца ничего не происходило. Затем зелёная масса передо мной заволновалась и начала вытаскивать корешки из земли. Вскоре мимо меня потянулись кусты крапивы, лебеды, полыни, осота и даже чего-то похожего на борщевик. Глядя на этот парад, я испытывала изумление и восторг. Это же… Это же обалдеть какие возможности!

Я окинула взглядом мелкую поросль, уцелевшую после более точного приказа.

— А вы, мелочь, рассредоточились по всему участку, понятно? Чтобы получилась красивая лужайка.

Красивой лужайки, конечно, не получилось. Пока сорняки не торопясь мигрировали, куда велено, росточки клевера, спорыша и пахучей ромашки пытались рассредоточиться по всему освободившемуся пространству, но их было слишком мало. Я скептически поджала губы, досадуя на себя, но меня тут же озарила идея.

— А вы можете разрастись? Ну, быстренько? Вот прямо сейчас.

Сначала мне показалось, что ничего не происходит. А потом островки зелени, покрывающей землю, начали разрастаться. Что-то будто зашевелилось у меня в районе солнечного сплетения. Магия, до этого не ощутимая, теперь вытекала из меня, с усилием исполняя желаемое. Повинуясь ощущениям, я протянула руки, медленно поднимая их ладонями вверх, как будто помогая растениям.

Вскоре развороченную землю укрыл упругий зелёный ковёр. А меня зашатало от усталости. Гордая собой я решила на сегодня с магией завязать и присела у колодца, оглядывая проделанную работу.

Теперь, когда сорняки ушли, в ближайшем углу обнаружилось странное строение, вытянутое вдоль каменной ограды. Кажется, это было что-то вроде оранжереи. Вот только стёкла местами уже выбиты, местами помутнели и позеленели. Ужасно хотелось в неё заглянуть — вдруг там остались семена каких-нибудь экзотических растений? Но зная себя, я остановилась. Похоже, магии нужно время, чтобы восстановиться, а я ведь не захочу ждать — сразу начну экспериментировать.

Я благодарно погладила замшелый край колодца.

— Обещаю, я позабочусь о тебе. У меня ведь, кроме тебя, больше никого нет. И у тебя, кроме меня, тоже, так что ты уж мне помоги.

На поверхности тёмной воды виднелось моё лицо. Нормальное лицо, а не то, что наколдовала Вив. Пласт мха размером с кулак оборвался под моей рукой и с плеском свалился в колодец. Я нахмурилась. Так не пойдёт.

Экспериментировать с магией было боязно, так что я просто руками очистила край колодца, удивляясь его неровности. По всей окружности были разбросаны пустые выемки, как будто раньше колодец украшала мозаика. Но теперь детали были утрачены.

Закончив убирать мох, я встала и потянулась. У ворот тоже виднелось что-то интересное. Пора было исследовать и их тоже.

Справа от ворот обнаружилась непонятная конструкция вроде чугунного скворечника на длинной ножке. Я подошла к нему, радуясь ощущению упругой травы под ногами, и задумчиво склонилась, заглядывая в круглое отверстие. Внутри, естественно, было темно.

Вряд ли там кто-то живёт, учитывая, в каком бурьяне стоял скворечник. Я сунула туда руку, ощупывая изнутри шершавые стенки скворечника. Внутри было пусто, только на дне пальцы нашарили какой-то гладкий камешек.

— Доброго дня, Эва! У тебя всё в порядке? — раздался рядом голос Хартманна.

От неожиданности я чуть не подпрыгнула. Лютц держал в руках папку с бумагами и смотрел на меня как-то настороженно.

— Доброго, — я быстро вытащила руку и выпрямилась. — Всё отлично!

Камешек спрятала в карман фартука. Потом посмотрю, что мне попалось.

— Да-да, я вижу, — старик обвёл рукой мой замечательный газон.

Хозяйский глаз, конечно, подмечал хаотично раскиданные камни и местами пятна земли, но Хартманну после вчерашнего картина должна показаться просто невероятной.

— Значит, магия растений? Этому месту как раз её не хватало.

Я приоткрыла ворота, и Лютц зашёл, с воодушевлением оглядываясь по сторонам.

— Рад видеть, что ты освоилась. Идём, поглядим в бумаги.

Я проводила его на кухню — единственное место, где был стол. Старик с неодобрением взглянул на огарок свечи.

— Так и до пожара недалеко. Используй лампу, она здесь для этого висит.

Пришлось что-то невнятно промямлить. Боюсь, что если я задам вопрос о такой банальной штуке, как выключатель, меня скорее заподозрят в недееспособности, чем осчастливят наследством.

Бумаги из папки с шорохом легли на стол. Я с трепетом вздохнула, готовясь почувствовать себя полноправной хозяйкой усадьбы и своей судьбы. Лютц склонился над документом, ведя по нему пальцем.

— Так, с ритуалом приобщения мы уже разобрались. Теперь следующий пункт.

Он откашлялся.

— "Претендующий на Драконью усадьбу должен подчинить магию места в течение лунного месяца. В случае неудачи он лишается особой поддержки, и ритуал наследования должен будет пройти следующий претендент. Если наследников по крови не осталось, попытать удачи может любой, кто имеет магический дар".

Я непонимающе уставилась на Хартманна.

— Что это значит? Я думала, Селестия завещала всё мне.

— Она не знала, приедешь ты или нет, — развёл руками старик. — Поэтому описала общий порядок наследования. Конечно, если бы ты её застала, она передала бы дела из рук в руки, но теперь придётся пройти через все этапы.

Я уставилась на бумагу невидящим взглядом.

14

"Глаза боятся, а руки делают", — зазвучал в голове назидательный голос бабушки из воспоминаний.

Лютц прав — у меня всё получится. Я уже сбежала от дракона, добралась сюда и разобралась с управлением магией. Соображу и как подчинить себе наследство. Надо просто делать своё дело, по дороге разберусь. И начну с этих гадких камней на моём прекрасном газоне.

Задумавшись, я провожала Хартманна к воротам, по пути машинально подмечая, где ещё стоит приложить усилия. Из раздумий меня выдернул возмущённый мужской голос.

— Значит, это правда? Какая-то ведьма заграбастала Драконью усадьбу себе?

У ворот стоял высокий молодой человек с аккуратно уложенными локонами светлых волос. Костюм был дорогим — явно не из деревенских. А голубые глаза с ненавистью смотрели в мою сторону.

Лицо мужчины показалось мне смутно знакомым. Не тот ли это, с которым мы пересеклись, когда я искала карету в Розбаре? Барон как его там…

— Эва — племянница Селестии Трен и её законная наследница, барон Ланвер, — невозмутимо объявил Лютц, приближаясь к воротам.

— Вы серьёзно, Хартманн? — фыркнул блондин, снова посылая мне презрительный взгляд. — Тогда почему она объявилась, только когда слух о наследстве дошёл до столицы?

— Она, — с нажимом ответила я, выходя вперёд, — искала возможность сюда добраться. Не каждый, знаете ли, рождён бароном. А вот почему вас возмущает моё присутствие так, будто вы внебрачный сын Селестии?

Лицо Ланвера пошло красными пятнами. Хартманн одобрительно хмыкнул.

— Слышал, вы подавали в управу провинции прошение о покупке усадьбы на соседских правах. Как бывший юрист, полагаю, вам ответили, что нужно прождать год, не объявится ли наследник.

Судя по ставшему надменным лицу барона, так оно и было.

— Я не верю, что вы — родственница Селестии Трен, — процедил он, меняя тему. — Достаточно одного взгляда на ваше лицо, чтобы это понять.

Я бросила на Лютца предостерегающий взгляд. Лучше не распространяться о моём прикрытии.

— Поверьте, вы ошибаетесь, — ответила я, открывая ворота перед Хартманном. — Спасибо, что зашли Лютц, до свидания!

Видно было, что барона Ланвера так и подмывает сказать мне гадость, но присутствие другого мужчины его сдерживало. Метнув в меня напоследок убийственный взгляд, он последовал за Хартманном, что-то вполголоса у него выспрашивая.

Я шумно выдохнула. Вот же ещё напасть на мою голову! А ведь симпатичный мужчина, ещё и барон к тому же. Но даже его кучер говорил о нём что-то не очень лестное. Теперь и сама вижу, что это за тип.

Чугунный скворечник у ворот вдруг тихонько загудел. Я, мгновенно забыв о неприятном соседе, отскочила подальше. Затем с опаской обошла скворечник кругом, присела, заглядывая в круглое окошечко. Внутри было по-прежнему темно. Гул почти сразу пропал, и я пожала плечами. Может, пчела влетела, и металл отозвался на удар.

Зато я вспомнила о камешке, что нашёлся в скворечнике, и достала его из кармана фартука. Это был бледно-розовый, полированный почти до прозрачности окатыш, блестевший на солнце.

Какая-то мысль пролетела через голову, не успев зацепиться. Я нахмурилась, разглядывая камень. Потом выпрямилась и направилась прямо к колодцу.

Моя догадка оказалась верна. Камешек идеально вошёл в одну из выемок, украшавших край магического колодца. Какое-то приятное чувство растеклось у меня в груди. Он здесь дома, и я тоже. И никакие злобные соседи не отнимут мою усадьбу. Пусть барон Ланвер только сунется — получит крапивой по мягкому месту.

Усмехнувшись, я хлопнула в ладоши.

— Так, время собирать камни!

Радуясь и напевая под нос, я принялась выискивать в траве булыжники. Их набралась приличная горка. Понятия не имею, что с ними делала Селестия, а я решила выложить ими края клумб с двух сторон от двери в дом. Конечно, клумбы были пока что только в моём воображении. Но это только пока.

Изрядно повозившись с камнями, я вспомнила о том, что ужина у меня нет, только когда в животе заурчало. Проклиная свою забывчивость, я вымыла руки и сняла фартук. Нашла в кладовой желтоватую бумагу с огрызком карандаша и набросала список необходимого на ближайшую неделю. У меня не было возможности разобраться в местных ценах, но по примерным прикидкам мешочка с монетами от Вив мне хватит на месяц-полтора. За это время нужно придумать, как зарабатывать себе на жизнь.

Идти искать сельский рынок не пришлось. По дороге я встретила того самого небритого мужика, который сообщил мне о смерти тётки. Он возвращался с поля на запряжённой конём телеге и с деревенской непринуждённостью поинтересовался, не нужны ли мне какие штуки для чёрных ритуалов. Отсмеявшись, я передала ему список покупок, пообещав щедро заплатить за доставку, если обернётся до конца дня.

Курьер приехал быстрее, чем в родном мире, и получил обещанную награду. Уже через час у меня на кухне лежали свежее мясо, яйца и молоко, хлеб, разные крупы и ещё куча всякой всячины, чтобы забить холодильник.

Оставалось только найти холодильник.

Пока солнце ещё не село, я успела обследовать кладовую и обнаружить в полу дверку с кольцом. Под ней был холодильник системы "погреб", в дальнем углу которого стены даже покрылись инеем от холода. Наверняка, без магии не обошлось.

Сил на серьёзный ужин уже не оставалось, пришлось попировать обычной яичницей с тонкими полосками бекона. Со свежим хлебом и молоком, на собственной кухне, вдали от дракона и в целом измерении от бывшего мужа. Что может быть прекраснее?

Пока снаружи окончательно не стемнело, я прошлась по дому, безрезультатно подёргав ручки дверей. Всё заперто, решительно всё! Смирившись с тем, что опять придётся спать на сундуке, я спустилась в холл, прошла по коридору в сторону кухни и, уже завернув за угол, остановилась. Не веря своим глазам сделала несколько шагов назад. Изумлённо похлопала ресницами.

В стене под лестницей была дверь. Едва заметно приоткрытая дверь.

15

Ещё не совсем веря своим глазам, я потянула створку двери на себя и улыбнулась. В скудном свете была видна небольшая кровать. Комнатка была маленькой, но сюда умудрились втиснуть тумбочку и небольшой шкаф.

— Вот так значит? Я развела огонь в твоём очаге, а ты мне за это комнатку для прислуги? — пожурила я вслух неизвестно кого.

А сама радостная пошла за свечкой.

В шкафу обнаружилось постельное бельё, слегка пахнущее лавандой. Этой ночью после сундука я чувствовала себя королевой на перине. Проснулась довольно рано и прекрасно отдохнувшей.

Пока на плите томилась каша, я залезла в шкаф. Помимо белья в нём нашлось несколько платьев немарких цветов и удобного кроя — ну точно униформа прислуги. И размер почти мой — будет в самый раз, когда я перестану быть болезненной худышкой.

Своё платье, пережившее дорожную пыль и земляные работы, я выстирала после завтрака в тазу, найденном на кухне. Эх, в таком бы варенье варить! Но ничего, дойдём и до варенья.

Голову тоже пришлось вымыть в тазу. А то и правда можно в ведьму превратиться.

Постиранное платье я перекинула через ограждение террасы с обратной стороны дома, чтобы сохло. Заодно погрозила сорнякам, расчистив ещё немного места. Затевать такую масштабную работу, как накануне, теперь уже не стала — решила расходовать силы потихоньку, не торопясь.

И всё же не отказала себе в удовольствии сделать тропинки в заросшем саду и погулять между яблонями и сливами. На ветках наливались ещё зелёные плоды. Часть деревьев уже почти не плодоносила. Я погладила их шершавые стволы и пошептала ласковые слова, надеясь, что магия поможет им воспрять.

В одном из мест, где деревья расступались, в зарослях травы виднелись бледно-розовые ягодки одичавшей клубники. На вкус оказались кислыми — им явно не хватало света. Пришлось ещё немного потрудиться, чтобы дать чахлым росткам достаточно места. Тратить на них магию не стала — пусть солнце и свобода делают своё дело.

Надо сказать, что и овощи деревенские не были как с картинки. Мелкий картофель, бледные колючие огурцы, морковка со свеклой вообще навевали мысль о крысиных хвостиках. Сомневаюсь, что деревенские подкинули "ведьме" негодные продукты. Может, магия, заменившая в этом мире прогресс, ещё не добралась до сельского хозяйства? Надо над этим поработать.

Не то чтобы мне мечталось стать новым Мичуриным, просто хотелось простого человеческого борща.

За садом нашёлся небольшой домик с инструментами. Никогда я ещё не радовалась так тяпкам и лопатам. Уже на выходе на запылённом подоконнике вдруг блеснуло что-то желтоватое. Маленький камешек, прозрачный, как леденец, лежал и ждал моего внимания. Я тут же схватила его и понеслась к колодцу.

А что, если домик взамен откроет мне ещё что-нибудь? Например, душ! Пожалуйста, пусть это будет душ!

Камень лёг в выемку и будто прирос к месту. Может, если соберу их все, местная магия мне подчинится, и я получу наследство?

От мечтаний меня отвлёк неясный шорох где-то у ворот. Я резко обернулась и даже прошлась вдоль ограды, но так никого и не увидела.

Дальше мой путь лежал в оранжерею. С грустью осмотрев засохшие черенки роз и плети каких-то растений, я вздохнула и призналась себе, что этим придётся заняться позже. Сначала нужно вставить новые стёкла, а на это денег нет.

Впрочем, пока что можно хотя бы навести здесь чистоту. Я сходила в садовый домик за перчатками и старой корзиной и стала собирать стёкла и засохшие листья. Уборка принесла мне ещё один камешек — бледно голубой. Он прятался в куче осколков в дальнем углу. Закончив убираться, я поскорее вставила его в край колодца и вприпрыжку побежала в дом.

Но чуда не случилось. Все двери по-прежнему были закрыты. Дойдя до последней, я разочарованно застонала — три этажа абсолютно бессмысленного пространства. Просто издевательство какое-то!

Сочиняя себе обед, я всё думала, как же заработать денег в этом мире. Слишком мало я о нём знаю. Но если моя теория насчёт овощей верна, то я, можно сказать, уже миллионерша.

Покончив с едой, я отложила ложку в сторону, и решительно встала. Грядки сделаю в любом случае. Да простят меня предыдущие владельцы, разобью огород прямо перед домом — место ровное, солнечное и уже расчищенное. Разбираться сейчас, что там на заднем дворе, никакой магии не хватит. А если надо будет, потом устроим овощам переезд.

Наметив место под грядки, я приказала растениям разойтись. Пока клевер с ромашкой разбегались, наметила себе список того, что придётся заказать у деревенских: семена, доски и мужские руки на денёк-другой. А потом взялась за лопату.

Ну что сказать. В своём прежнем мире я бы управилась за час-другой и даже не слишком бы устала. Теперешние тонкие ручки явно были созданы для вышивания, музицирования и прочих прекрасных вещей, которыми я обязательно займусь, когда закончу приводить усадьбу в порядок. А пока что нежная кожа покрывалась мозолями, мышцы ныли, а пот заливал глаза.

Отвлекало ещё постоянное чувство, что от ворот за мной следят. То и дело я вскидывалась и оглядывалась, но по-прежнему не заметила ничего подозрительного.

Проклятые грядки доделывала уже в сумерках, из последних сил вскапывая плотную землю.

— Не знаю, что я здесь посажу, но оно просто обязано взойти, — выдохнула я, закончив наконец.

После ужина я уснула, едва добравшись до кровати. Не успела даже обдумать, чем займусь завтра.

Наутро все мышцы в теле ожидаемо болели. За завтраком пришлось признаться себе, что сегодня будет работать только магия. Никакого тяжёлого труда! Даже волосы не стала заплетать, буду ходить красивая. Насколько это возможно.

Прихватив кружку с ещё тёплым чаем, я вышла наружу, расслабленно радуясь новому дню и предвкушая увидеть результаты вчерашних трудов. Но от вида того, что творилось перед домом, кружка выпала у меня из рук.

Земля была размётана по газону, а сам газон перепахан и перемешан с землёй. По всему пространству раскидан садовый инвентарь: вилы, грабли, тяпки, лопаты, лейка. А у самого порога кто-то красноречиво воткнул в землю топор.

16

Я сделала несколько шагов вперёд, озираясь в поисках пакостника. Вот жеж! А мне было так спокойно здесь, казалось, что магия сама защищает от непрошенных гостей. Выходит, всё же надо навесить замок на ворота. И на садовый домик, когда уберу инструменты.

Я наклонилась, чтобы поднять с земли маленькие грабельки, как вдруг что-то пролетело мимо, выбивая их из рук. От неожиданности я не успела разобрать, что это было. Поразмыслив секунду, я снова потянулась за инструментом, на этот раз внимательно наблюдая, что будет дальше.

Но атака последовала с другой стороны. Нечто с силой ударило меня в плечо, заставляя с криком сделать шаг назад, чтобы не упасть. Едва я успела поднять голову, как меня дёрнули сзади за волосы.

— Ай!

Снова тычок в плечо, на этот раз сзади. И всё, что я успевала рассмотреть — какие-то небольшие тени, мелькавшие вокруг.

— А ну перестаньте!

От очередного толчка я потеряла равновесие и упала коленями в землю. Мгновенно сориентировавшись, я дотянулась до лежавшей рядом лопаты и вскочила, замахиваясь ей.

— А ну стоять!

Стремительно летевшая в мою сторону тень резко затормозила, оформляясь в полупрозрачную летучую мышь.

— Мышь! — завопила я от неожиданности. — Кыш, мышь! Ну-ка, убирайтесь туда, откуда пришли!

Не знаю, что сработало, приказ или угроза лопатой, но мой вопль как будто спугнул стаю птиц. Отовсюду — с дома и деревьев — хлопая крыльями, сорвались и полетели в сторону ворот летучие мыши, будто созданные из тени.

Я с удивлением, а потом с удовлетворением следила за тем, как они следуют на выход. Но неожиданно мерзкие мыши не полетели за ворота, а начали набиваться в скворечник!

— Что? Куда?!

Вскоре след поганцев растаял, а я так и осталась стоять с круглыми глазами и лопатой наперевес.

Получается, эти пакостники — часть усадьбы? Часть наследства, которое надо приручить. Вот повезло, конечно. И хоть бы кто предупредил.

Я опустила лопату и пошла по изуродованному газону, машинально собирая инструменты и вспоминая, что обычно едят летучие мыши. Фрукты или насекомых? Лучше бы фрукты, жуков я им ловить не стану.

Убрав инвентарь на место, я, вздыхая, зарастила тёмные пятна на газоне. Нет смысла тратить силы, пока не договорюсь с мерзопакостниками. Нервы были успокоены ромашковым чаем, а силы отданы на то, чтобы расчистить путь до построек, видневшихся за садом.

Там обнаружились загоны для скота, несколько сараев, конюшня и большой скотный двор. Видно, когда-то здесь было большое хозяйство. Правда, не похоже, что Селестия вообще сюда наведывалась. Вероятно, усадьба пришла в упадок ещё до неё.

Грустно было смотреть на пустые постройки, но пришлось признать, что большое хозяйство я одна не потяну. А было бы славно завести коровок. И лошадок. И овечек. Положим, с курами и одной коровой я управлюсь. Но для большего нужны люди: постоянные работники или члены семьи.

Мысли невольно свернули на мрачного дракона. Интересно, считается ли действительным наш брак, ведь я была под чужим именем? Разведут ли нас, если я подам прошение? И кому его вообще подавать? И как потом прятаться от разъярённого бывшего? В том, что он будет в ярости, я не сомневалась. Не очень-то такие брутальные мужчины умеют воспринимать отказы.

Метка была почти не видна на ладони, потемневшей от земли и травы. Я вздохнула. Почему-то стало жаль, что всё не сложилось, как в сказке.

Но долго раскисать мне не дали. Возвращаясь, я издалека заметила несколько теней, не очень слаженно тащивших моё уже высохшее платье.

— А ну стоять! — завопила я издалека, подбирая юбку и бросаясь вслед за ними. — Убирайтесь к чёрту в своё дупло!

Клянусь, я почти слышала злорадное хихиканье, всё то время, что мыши тащили моё платье на крышу и вешали на одну из печных труб, как флаг. Выругавшись сквозь зубы, я похвалила себя за то, что нижнее бельё всё-таки оставила сушиться в доме.

Злобно рыча, я решительно зашагала к домику, готовая залепить его круглую дверку грязью и вырастить вокруг колючки. Но осуществить план мне помешал неожиданный визит Лютца Хартманна.

— Доброго д… Пресветлый, Эва, у вас что-то случилось?

Я вдруг осознала, как выгляжу. Платье в земле после стычки с мышами. Волосы растрёпаны. Я с достоинством достала травинку из пряди и отбросила подальше.

— У меня тут… завелись…

И махнула рукой в сторону скворечника. Лютц с улыбкой кивнул.

— Гардокрылы. Я всё гадал, проснутся ли они. В последние годы их было не видать.

— Могли бы и предупредить, — буркнула я, впуская старика.

— Да как-то не пришлось к слову. Я это… принёс тебе чай. Сам собирал и сушил, Селестии очень нравилось.

Моя обида на Хартманна мгновенно растаяла. Так приятно, когда в незнакомом и не очень дружелюбном мире кто-то заботится о тебе.

— Спасибо! Давайте, я заварю, а вы расскажете мне всё, что знаете, об этих… тварекрылах?

В присутствии гостя теневые мыши предпочитали не показываться. Так что нам удалось спокойно посидеть на террасе с видом на деревья в саду и половину огромного участка, всё ещё заросшего травой.

Как рассказал Лютц, мыши были порождением местной магии, что-то вроде фамильяров-помощников, охранявших усадьбу. С чужими они не церемонились, поэтому в деревне уже давно никому не приходило в голову пробраться за ограду. Даже проказливым детишкам.

— А чем они питаются?

— Не думаю, что им нужна еда, — Лютц отпил ароматного чая из старинной фарфоровой чашки. — Но Селестия шутила, что гардокрылы — лучшее средство против медведки. Полагаю, у них есть пристрастие к этим насекомым.

Я поморщилась. Значит, у них тут, помимо тварерылов, ещё и медведки водятся. Что дальше? Тля? Колорадский жук?

— Медведка портила её любимые розы, — продолжал Хартманн, глядя куда-то в собственные воспоминания.

Я решила воспользоваться моментом и расспросить старика о том, как жила тётка, но мне помешал стук копыт и шум колёс, затихшие где-то совсем близко. Вероятнее всего, у ворот усадьбы.

17

Документы!

Кровь отлила от моего лица. Ну вот и всё. Без бумажки ты букашка — в любом мире.

Хартманн со своей тростью подошёл к воротам.

— А что, собственно, происходит?

Он знал, что я приехала без документов, и дал мне время собраться с мыслями.

— Просто формальность, — повторил полицейский. — Нам нужно удостовериться, что наследством занимается кровная родственница почившей.

Лютц усмехнулся.

— Это уже подтвердил родовой источник магии, разве не видно? Попробуйте войти в усадьбу без разрешения хозяйки и всё поймёте.

Полицейский отчего-то не спешил пробовать. Даже наоборот, отступил подальше.

— Она ещё не хозяйка, — вступил в разговор барон Ланвер. — Не по документам.

— Всё верно, — покивал Хартманн. — Но у магии свои способы проверить личность.

— Это правда, — откликнулась я. — Источник принял меня, как законную наследницу.

Лютц снова утвердительно кивнул.

— С документами Эвы в дороге случилась неприятность. Пока идёт процедура восстановления, я, как поверенный семьи Трен, полностью удостоверяю, что эта девушка — Эвалеона Арден — племянница почившей Селестии Трен.

Полицейского такой ответ, похоже, удовлетворил, а вот барона не очень.

— Да вы в сговоре! — прошипел он.

— Если я самозванка, то вам нечего бояться, верно? — парировала я. — Усадьба не примет меня, и через месяц вы сможете законно претендовать на эти земли.

По лицу барона было видно, что идея ждать целый месяц его не вдохновляла. Но крыть было нечем. Вместе с полицейским они сели в карету и укатили под одобрительное хмыканье Лютца. Он развернулся ко мне.

— Ты ведь уже начала восстанавливать документы?

Я потупилась.

— Да как-то не до этого было.

— Что ж, если позволишь, я займусь. Селестия так много рассказывала о твоей матери, что я чувствую себя обязанным этим заняться.

— Спасибо, Лютц.

Я горячо пожала руку старика.

— Я заполню всё необходимое и принесу, чтобы ты проверила и подписала.

Когда ворота за ним закрылись, я возблагодарила всех богов за такое полезное знакомство.

На террасе оставались наши чашки с недопитым чаем, изящный фарфоровый чайник из комода и свернутая в трубочку газета, которую второпях забыл Хартманн. Я с интересом развернула её и пробежалась по заголовкам. "Вальтарский вестник" сообщал об отмене визита императора в столицу провинции, о готовящемся благотворительном вечере, изменениях в законе о содержании магических существ и масштабном пожаре в доме семейства Фер в двух лигах от столицы.

Увидев фамилию семейства мачехи, я вздрогнула, но не успела вчитаться, потому что фарфоровый чайник взмыл со столика в воздух и спешно поплыл от меня прочь. Две крупные тени волокли его куда-то в заросли.

— Стоять! — крикнула я. — А ну оставьте! Это фамильный сервиз!

Не знаю, имел ли на самом деле чайник какую-то ценность, для меня тут всё было одинаково дорого. Поэтому я помчалась за тварекрылами, взмахами рук расчищая себе дорогу от сорняков.

Завершилась погоня быстро и неожиданно. Твёрдая земля подо мной закончилась, и со следующим шагом я провалилась в холодную воду.

Было неглубоко, где-то по пояс, но от неожиданности я поскользнулась и ушла под воду с головой. Потом вынырнула, снимая с головы водоросли и ряску. Рядом звучно плюхнулся чайник. Довольные мордорылы улепётывали в свой домик.

— Вот же гады!

Оказалось, что в усадьбе есть пруд неправильной формы с остатками сгнившего мостика. Наверное, когда-то он радовал глаз, но сейчас его сплошь покрывала ряска.

Ругнувшись ещё разок, я попыталась нашарить на дне чайник. Но вместо него руки хватали ил, снова ил, а потом что-то маленькое и гладкое. Я вытащила руку из воды и разжала кулак. На ладони в комке грязи лежал маленький блестящий камешек нежно зелёного цвета.

Ха! Может, я и покрыта тиной, но всё равно осталась в выигрыше.

18

Выбравшись из пруда и кое-как отжав волосы и подол, я помчалась к колодцу и поставила камешек на его законное место. Секунду полюбовалась на разноцветные пятнышки мозаики и тут же понеслась в дом. Нет, не переодеваться, а проверять, не открылось ли что-то новое. Через минуту пустые коридоры огласились моими радостными воплями.

— Есть! Душ! Родненький!

В потолке открывшейся просторной комнаты было вмонтировано что-то вроде медного таза с отверстиями. А вот вентили выглядели вполне привычно. Не знаю, как подогревалась вода — магией или скрытым горячим источником — мне было всё равно. Позабыв обо всём, я смыла с себя тину и с наслаждением просто постояла под струйками воды какое-то время.

Правда, дверь в душ пришлось оставить открытой, потому что я так и не поняла, как в этом доме включается свет. В каждой комнате в стенах была вставка из полированного камня размером с ладонь. Но на мои прикосновения эта сенсорная панель не отзывалась. Что ещё с ней было делать — непонятно.

Вот и душ пришлось принимать в полумраке. В углу комнаты поблёскивали очертания металлической ванны, и я поглядывала на неё с предвкушением. Но сейчас было не до расслабления. Не удивлюсь, если за моё получасовое отсутствие тварекрылы разнесли половину усадьбы.

На удивление снаружи всё было в порядке. Я вернулась на террасу, чтобы забрать чашки и чайник, и вспомнила о газетной заметке. Терзаемая нехорошими предчувствиями, нашла нужное место, пробежалась глазами по тексту и прикрыла рот рукой.

Дом мачехи сжёг дракон. Лорд Кайрекс.

К этой гнусной тётке и её семейке я не испытывала тёплых чувств, но всё равно была рада узнать, что они все остались живы. Их заранее попросили собрать всё необходимое и покинуть земли провинции. Судя по сообщению, такие суровые меры к семье Фер применили за то, что они прогневали правящего лорда Вальтарийских земель. Подробности остались неизвестны.

Я опустила газету и невольно взглянула на потускневшую метку. Если Тейран так карает за обман, что будет за побег? Надеюсь, мачеха не знала о Драконьей усадьбе и не смогла выдать меня.

На душе было тяжко. Наследство давалось не так просто, как я надеялась. Лицо такое, что в зеркало не взглянешь. Дракон ищет меня. И даже, если всё обойдётся, мне по-прежнему нужны деньги, чтобы выжить.

С безнадёжным чувством я полистала газету в поисках каких-нибудь объявлений. И зацепилась взглядом за одно, выделенное праздничной рамкой.

"Ярмарка в Розбаре!"

К участию приглашали фермеров со всей округи с их урожаем. И обещали провести конкурсы среди самых-самых. С денежными призами!

Суммы были немногим меньше, чем та, что дала мне Вив. Тревоги о драконе сразу отошли на второй план. Я сунула газету под мышку, прихватила чашки с чайником и унесла всё в дом, на ходу обдумывая план.

До ярмарки оставалось меньше недели. За это время я могу попробовать вырастить овощи, которые точно победят в конкурсе. Надо только договориться с мышами, чтобы они больше не разоряли мои посадки.

Поразмыслив, я сунулась в оранжерею. Здесь сохранилось какое-то подобие грядок. Если насыпать ещё земли, будет в самый раз. Но перед тем, как осуществлять задуманное, я пошла к скворечнику.

— Так, мыши! — Мне никто не ответил, и я скрестила руки на груди, чувствуя себя очень нелепо. — Я собираюсь посадить овощи в оранжерее. Понимаю, что это место для цветов, но усадьбе нужны деньги. И это способ их добыть, понимаете?

Ответом мне по-прежнему была тишина, нарушаемая только свистом птиц и шелестом листвы. Я прочистила горло.

— Может, я вам не нравлюсь, но больше усадьбу возрождать некому. Так что там временно будет огород, и точка. А вы, если не хотите помогать, то хотя бы не мешайте.

Понадеявшись, что молчание — знак согласия, я пошла в дом разбирать запасы овощей, привезённые из деревни. Из всего имеющегося подошла только маленькая тыковка. Отложив её в сторону, я выгнала из оранжереи сорную траву, накопала на задворках сада несколько вёдер земли и распределила её по грядкам.

Крылатые всё не объявлялись. После обеда я дождалась селянина, который привёз свежие хлеб и молоко. Заодно наказала ему в следующий раз захватить разных семян. Мужик посмотрел на меня, как на полоумную, но потом пожал плечами и согласился. Мало ли, что этой ведьме придёт в голову. Хочет завести рассаду, когда все честные люди уже снимают урожай — на здоровье.

Можно было бы дождаться доставки, но мне не терпелось попробовать. Рабочий фартук, косынка на голову — и я была готова. Наделав в земле лунок и хорошенько их полив, я растолкала в них тыквенные семечки и присыпала землёй. Затем погрузила пальцы в рыхлую почву, прикрыла глаза и сосредоточилась.

Оказывается, мне даже не нужно было командовать голосом. Я почувствовала семечки в земле и мысленно коснулась каждого, про себя отдавая приказ расти. Через минуту прямо на моих глазах из земли проклюнулись ростки и тут же развернули по два первых листика. Я с умилением погладила каждый.

Экспресс-выращивание оказалось делом магически затратным. Пришлось пока что оставить ростки в покое. И заодно отдохнуть самой.

Пара любопытных мышекрылов замаячила под крышей оранжереи, но я погрозила им пальцем.

— Малышей не трогать! Это будущее нашей усадьбы.

Никакого злорадного хихиканья на этот раз не слышалось.

— И в дом ко мне не суйтесь, — проворчала я. — Ещё пожар устроите, чего доброго.

Мыши испарились на глазах.

Я вышла из оранжереи и сладко потянулась. Никакого тяжёлого труда! Вкалывает магия — счастлив человек. Не жизнь, а сказка.

Счастье длилось примерно секунду. А потом меня накрыла огромная чёрная драконья тень.

19

Я метнулась обратно в оранжерею, на ходу проверяя на голове ли косынка. Золотистые локоны, по которым меня можно было бы опознать сверху, были завязаны узлом и надёжно спрятаны.

Мачеха всё-таки меня сдала! А может и нет. Не зря же Вивиена позаботилась о моей метке.

Дверь в оранжерее не уцелела, так что я могла наблюдать, как дракон проскользил по безмятежно-голубому небу и исчез вдали. Я проводила его взглядом, чувствуя, как бешено колотится сердце, потом посмотрела на ладонь. Метка всё ещё спала. Значит он меня просто не почувствовал.

Почему-то к чувству облегчения примешивалось ещё и разочарование. Пришлось напомнить себе, что лорд Кайрекс бывает не только красивым и заботливым. Что обычные люди впадают в панику при его приближении, он угрожает лично моей жизни, а ещё сжёг дом мачехи. Нормальные мужчины дарят цветы, а не сжигают дома своих возлюбленных! Да и есть ли там любовь в этой странной тяге истинности? Для чувств нужно время, а у нас его не было.

Когда нервная дрожь прошла, а сердцебиение приблизилось к нормальному, я наконец покинула своё убежище. До вечера ещё было немного времени, но после появления дракона каждый шорох заставлял насторожиться, и всё валилось из рук. В конце концов, я решила заняться готовкой. Хлопоты на кухне всегда меня успокаивали.

Пока чугунная плита раскочегаривалась, я провела инспекцию продуктов и решила, что буду делать пастуший пирог. Столько раз смотрела в интернете ролики, как его готовят, но сама так ни разу и не сделала. В самый раз сейчас, потому что ингредиенты простые: мясо да картошка.

Мясорубка выглядела вполне себе узнаваемо — металлический цилиндр с ручкой — так что разобралась я с ней быстро. Пока овощи обжаривались, а фарш крутился, картошка сварилась, благо мелкая. Размять её — дело недолгое, и скоро в разогретой духовке стояла форма с уложенным слоями картофельным пюре и фаршем.

Кухня постепенно наполнялась вкусным запахом, меня ждал замечательный ужин, но самым приятным в этом всём было то, что я хоть на время отвлеклась от мыслей о драконе.

Пастуший пирог вышел невероятно вкусным. Ну ещё бы, на деревенских-то продуктах. Даже жалко стало, что не с кем поделиться. Но только я отставила тарелку в сторону, как за окном начало резко темнеть. Я подскочила, пытаясь понять, что происходит.

В стекло ударил поток мышекрылов. Вредные создания не попадали внутрь, просто роились за окном, заслоняя свет. Я схватила полотенце и пошла разгонять негодников. Готовая к любой подставе, я вышла из дома, подозрительно озираясь вокруг, и сразу увидела причину странного мышиного поведения.

В сгущающихся сумерках у ворот виднелся светлый костюм барона Ланвера. Перекинув полотенце через плечо, я пошла к нему.

— Доброго вечера, барон. Чем обязана?

Блондин вперил в меня взгляд из-за узорчатых завитков ворот, подбросил на ладони монетку и поймал её, сжав в кулаке.

— Я хотел заключить с вами соглашение.

— Соглашение о мире, надеюсь?

Я улыбнулась, но потом вспомнила о своей новой внешности и сделала серьёзное лицо.

— Не совсем.

Монетка, зазвенев, снова взмыла в воздух и приземлилась на его ладонь.

— Я помогаю вам восстановить документы и покупаю на ваше имя небольшой домик недалеко отсюда, поближе к Розбару. А вы отказываетесь от этой усадьбы.

Я скрестила руки на груди, но он не дал мне заговорить.

— Одинокая женщина не справится здесь сама. А в то, что у вас когда-нибудь появится муж, уж простите, — барон усмехнулся, — как-то не верится.

Вот теперь разозлил!

— Спасибо за щедрое предложение, — процедила я. — Но моими документами уже занимается Лютц Хартманн. А усадьба не продаётся.

— А кто говорит о покупке? — Монетка снова блеснула в воздухе. — Я предлагаю сделку. Подумайте.

Я приблизилась вплотную к воротам.

— Сделки не будет.

Барон оказался проворным. Рука просунулась между сплетением прутьев и крепко схватила моё запястье, подтягивая ближе. Голубые глаза свирепо уставились в мои.

— Советую хорошенько подумать, — прошипел Ланвер.

Неожиданно он уставился куда-то за мою спину и отпустил меня, делая шаг от ворот. Я оглянулась. Позади меня угрожающе темнела туча мышекрылов, готовая в любой момент броситься на обидчика. Барон мрачно окинул их взглядом, потом снова посмотрел на меня.

— Советую хорошенько подумать, — повторил он уже нормальным тоном. — Потому что у меня всегда есть козырь в рукаве.

Монетка зазвенела ещё раз, но прежде чем упасть на ладонь, на несколько мгновений зависла в воздухе. Я оторопело взглянула в лицо Ланвера. Маг?

Барон в последний раз поймал монетку в кулак, ухмыльнулся и отправился в сторону своего поместья. Что примечательно, на этот раз пешком.

Мышекрылы, проводив его вдоль ограды, вернулись в свой скворечник. Не такие уж они и вредные. По крайней мере, за усадьбу беспокоятся не меньше меня. Может и сработаемся.

Правда, вернувшись в дом, я тут же поняла, что поторопилась с выводами. Мой прекрасный пирог больше не лежал в форме. Я оставила дверь приоткрытой, и кто-то из тварей забрался в кухню и тщательно размазал пирог своими мерзкими лапками по всем поверхностям.

Ворча и ругаясь себе под нос, я оттёрла кухню, ушла в свою комнатку и преспокойно уснула. Не знаю, что меня разбудило. Какая-то возня снаружи. Какое-то чувство, что что-то неладно.

Со свечкой в руке я прошлась по дому, немного дрожа от прохлады в тонком платье, которое использовала вместо ночной рубашки. Прислушалась к звукам за дверью, отворила.

В нос ударил запах дыма. В глаза бросились зловещие красные отсветы, пляшущие на кустах и деревьях.

Мышекрылы в панике метались перед домом. Точнее перед дальним углом, который охватило высокое пляшущее пламя.

20

Пожар!

Мысль подстегнула меня. Задув свечку, я метнулась к оранжерее, где стояло ведро, потом к пруду.

Первое выплеснутое в огонь ведро воды с шипением испарилось. Старое дерево хорошо горело, превращаясь из когда-то белого в чёрное и обугленное.

Мышекрылы метались вместе со мной к пруду и обратно, хватая пучки водорослей и закидывая их в пламя. Когда кто-то из них выхватил их моих рук ведро, я оторопело остановилась. Потом увидела, как сразу несколько мышек тащат его обратно, и побежала к сараю, где стояло ещё несколько вёдер.

С ними дело пошло живее, но наших усилий всё равно было недостаточно. С каждым новым ведром воды я чувствовала, как слабеют руки, как начинает ныть спина, дрожать от усталости мышцы. А огонь всё не унимался. Пламя добралось до второго этажа и с аппетитом облизывалось на третий. Нужно было срочно что-то придумать.

Зажмурившись, я сжала виски. Мыши истошно верещали, носясь в воздухе, и мешали сосредоточиться.

— А ну всем молчать! — рявкнула я, бегом возвращаясь к пруду. — Ряска! Сюда!

На этот раз усилий потребовалось куда больше, чем для выращивания. Несколько раз зелёная масса поднималась из воды и с плеском опадала обратно. Но в конце концов собралась в огромного зелёного голема, на каждом шагу сочащегося водой, и тяжело пошагала к горящему дому.

Шаг. Другой. Третий. Было сложно удержать эту глыбу и не уронить на полпути к пожару. Но в конце концов голем дошагал куда следует и обрушился всей своей массой на горящий угол.

Огонь зашипел, как тысяча змей. Мечущиеся в ужасе мыши замерли, вместе со мной глядя, как исчезают языки пламени, а угольки из красных становятся чёрными, исходя заметными в предрассветных сумерках струйками дыма.

Получилось!

Колени подогнулись, и я села на землю. Что-то мягкое, мокрое и дрожащее подвернулось под руку. Не глядя, я автоматически погладила нечто, успокаивая его и себя.

— Всё, всё закончилось.

Мокрое нечто перестало дрожать и расслабилось под моими пальцами. Я перевела на них взгляд. Большой тенекрыл распластал рядом крылья и смотрел на меня ошарашенным взглядом. Я испуганно отдернула руку. Он отполз подальше и пискнул, подзывая товарищей. Те подхватили его и унесли куда-то наверх.

— Вы что, стащили мои спички? — грозно спросила я, глядя в небо, где были видны силуэты бесшумно летающих мышек.

Ответный галдёж определённо был обиженным. Значит всё-таки поджог.

— Эх вы! А ещё охранники! — в сердцах проворчала я, поднимаясь с места.

Барон? Или дракон? Тейран точно имеет и склонности, и возможности. Что если он всё-таки признал меня и решил отомстить? С другой стороны, к Ланверу с его угрозами доверия ещё меньше.

Я подошла к обгоревшему углу и внимательно исследовала его, но ничего подозрительного не нашла. Пожар будто возник из ничего.

Вздохнув, я оставила утроивших бдительность мышей патрулировать территорию и пошла в душ, смывать с себя пепел, пот и запах дыма. Даже удалось поспать пару часов, пока окончательно не рассвело.

Открыв глаза, я со стоном потерла лоб рукой. Пора было начинать новый день. И он тут же принёс мне новую тревогу: на левой ладони ярко сияла метка.

Я рывком села в кровати, ожидая, что в любую секунду дракон спадёт с неба на мой дом и на мою голову. Но секунды шли, а дракон всё не появлялся. И даже, когда я справилась с паникой и оделась. И даже когда позавтракала.

Только когда я осмотрела последствия пожара и поняла, что список дел пополнился ещё и починкой дома, тревога отпустила меня. Стало окончательно ясно — дракон вчера меня не заметил. А значит, с наибольшей вероятностью поджог — дело рук барона.

Руки сами сжались в кулаки, а зубы стиснулись. Ланвер хочет войны — он её получит.

После ночного подвига магии во мне оставалось не так много. Но на задуманное должно хватить. Я решительно зашагала к скворечнику.

— Эй, охраннички, просыпайтесь!

Мой призыв не возымел никакого эффекта.

— Вылезайте! — Я постучала ладонью по домику мышей, и он в ответ загудел. — Нас ждёт месть!

Вот теперь получилось. Заинтересованные и горящие праведным гневом мыши роем вылетели наружу, кружа над моей головой. Я злорадно улыбнулась.

— Идёмте за мной.

Скоро полчище полупрозрачных мышек летело в сторону участка барона Ланвера. И каждая несла с собой семена крапивы, лопуха и колючего чертополоха. Я же, как достопочтенная леди, собралась на прогулку, надев лучшее платье и собрав волосы в низкий пучок.

Когда мышекрылы вернулись, я отправилась изучать окрестности. В той стороне мне ещё не приходилось бывать.

Наши с Ланвером участки разделяла жиденькая роща. Когда сразу за ней начался высокий кованый забор, я снова мстительно улыбнулась, глядя на большой светлый дом в отдалении.

Притворившись, что зашнуровываю ботинок, я с силой вонзила пальцы в землю и направила туда вместе с магией весь свой гнев. Вскоре вокруг дома начали извиваться заросли колючек. До меня донеслись встревоженные крики слуг.

Закончив, я отряхнула пальцы и отправилась к себе. Жалко, конечно, что справляться с моим подарком будут слуги, а не лично барон. Но ничего, следующими незаметно пойдут полынь и амброзия. Надеюсь, у этого гада есть аллергия.

С магическими делами на сегодня было покончено. На тыкву сил уже не осталось. Пришлось просто полить её и порадоваться, что ростки уже немного вытянулись. Заодно я подготовила несколько грядок для тех семян, что мне привезут из деревни. И отдельная радость — перелопачивая землю я нашла ещё парочку камешков.

В дом заходила с особым трепетом. А вдруг усадьба обидится из-за пожара? Из-за того, что нерадивая хозяйка не уследила.

Но с домиком всё было в порядке. И новая дверь открылась как раз в ту комнату, которой ночью угрожал огонь — с наглухо закрытыми окнами.

В комнате пахло пылью и старой бумагой. С трудом ориентируясь в полумраке, я прошла к окнам, закрытым внутренними ставнями. На них висели небольшие замки, но стоило мне коснуться одного, как он мгновенно открылся. То же было и со вторым.

21

Первым делом я сходила за тряпкой и вытерла пыль со стола. Затем проверила ящики и пискнула от радости, найдя в одном прозрачный мятно-зелёный камешек. В другом лежала пожелтевшая от времени фотокарточка. На ней молодой Лютц с буйной чёрной шевелюрой и аккуратной бородкой, смеясь, обнимал прекрасную девушку, светившуюся от счастья. Девушку, уж очень напоминающую ту, что я увидела в зеркале в свой первый день в этом мире. Селестию Трен.

Вот так да! Вот тебе и поверенный семьи. Похоже, что Хартманн скрывает какую-то грустную историю.

Сделав себе мысленную пометку разузнать об этом побольше, я перешла к книжным шкафам. Достала стопку тетрадей, выглядевших наиболее свежими, шлёпнула их на стол и стала разбирать по одной.

Прежние владельцы вели подробные записи. Похоже, раньше дела в усадьбе шли куда лучше. В хозяйственных тетрадях были записи о животных, инвентаре, урожае и землях, которые постепенно распродавались одна за другой. Кстати, значительная часть отошла именно семейству Ланверов, будь оно неладно.

В других записях учитывались доходы и расходы на содержание усадьбы: продажа урожая, траты на материалы и наёмных работников. Можно было проследить, как из года в год финансовый ручеёк всё больше иссякал, и владельцам приходилось продавать имущество, сокращать число работников и прислуги, экономить на всём.

Инвентарные книги и журналы учёта работ я оставила на потом. Они пригодятся мне позже, когда появятся деньги, чтобы восстановить былой размах и роскошь усадьбы. А в том, что это произойдет, я не сомневалась. С той магией, что была у меня в руках — это лишь дело времени. Главное, чтобы не мешали всякие…

В стекло что-то глухо ударило, и я вскинула голову. Большой мышь потрепыхался у окна и улетел обратно к воротам. Видимо, предупредил о гостях.

— Неужели Ланвер?

Я уже была готова встретить взъярённого барона, но оказалось, что мне привезли из деревни заказанные семена. Пришлось пригласить курьера на территорию и показать ему обгоревший угол дома. Я, конечно, женщина сильная, но некоторые дела всё-таки лучше делегировать мужчинам.

Мой гость, хорошенько всё осмотрев, отодрав пару горелых досок и прикинув размеры пострадавшего участка, пообещал, что на днях приедут рабочие с материалами.

— Больно-то не навредил, огонь-то, — сообщил мне мужик, возвращаясь к своей телеге. — Только доски, которыми обшивали. Быстро починят всё и недорого.

Он бросил взгляд на мою левую руку, и я сжала ладонь в кулак, вспомнив, что теперь там мерцает драконья метка.

— А вы костерок-то в следующий раз подальше от дома разводите, — деловито посоветовал мужик. — Вон у вас места сколько. А захотите — мы вам очаг сложим для ваших дел ведьминских.

В принципе, очаг для ведьминского шашлыка — звучало неплохо. Но точно не было в списке первоочередных задач. Так что проводив гостя, я вставила очередной камешек на место в колодце, приготовила и съела обед, со вздохом призналась, что исследование кабинета придётся отложить на потом, принесла в оранжерею пару вёдер воды и принялась колдовать.

Не по-настоящему, конечно, потому что магия была на нуле. Просто разровняла землю на грядках грабельками, понаделала лунок, опустила в них семена морковки, свеклы, лука и сладкого перца, хорошенько полила. Потом не торопясь сделала таблички на каждую грядку — подписала, что где посажено. В кабинете нашлись запасы картона и письменные принадлежности, так что вышло просто загляденье.

Да и грядочки получились аккуратные, ровные. Одна уже весело зеленела ростками тыквы. Рядом с ней я сажать ничего не стала — разрастётся, много места займёт.

Словом, всё было чудесно, кроме того, что окружали мои посадки серые деревянные рамы с остатками белой краски и уцелевшие в них остатки стекол. Ну ничего! Если на ярмарке не выиграю, то просто продам урожай и заменю стёкла. Да и на еде экономия будет.

Закончив дела, я наказала мышкам следить во все глаза, не покажется ли Ланвер, и отправилась в кабинет, чтобы ещё раз его обследовать. Не может быть, чтобы мне остались только старые записи и никаких подсказок!

— Ну же, тётя Селестия, — выдохнула я, перебрав все книги в шкафах и рухнув на стул. — Ты не могла оставить любимую племянницу разбираться со всем самостоятельно.

Может, где-то есть потайной ящичек? Я заглянула под стол, осмотрелась, и мои губы расползлись в улыбке.

Снизу на крышку стола был прилеплен конверт. На бумаге размашистым почерком значилось: "Хозяйке Драконьей усадьбы".

22

Подрагивающими пальцами я спешно распечатала конверт. Из него выпал лист бумаги, исписанный тем же почерком, наверняка, принадлежащим Селестии Трен.

"Приветствую новую хозяйку, — писала она. — Если ты читаешь это, значит усадьба приняла тебя. Если же кровь нашего рода ушла в землю вместе с магией, а ты — случайный пришлый, можешь не продолжать. Вместе с нашим родом умрёт и магия места: засохнет колодец, исчезнут последние гардокрылы, а дом будет ветшать и разваливаться, как все обычные дома. Если же ты из славного рода Хранительниц, то тебе предстоит сберечь наше наследие".

Ой-ёй! Получается, если я не получу наследство, то магии усадьбы конец? Я склонилась над листом бумаги, с тревогой пробегая глазами строчку за строчкой.

"Думаю, ты уже заметила, как слаба здешняя магия. За последние пару веков комнаты на верхнем этаже так и не открылись ни одной из нас. Силы, дарованные хозяйкам, всё слабее и слабее из года в год. К сожалению, вместе с ними мы потеряли и знание о сути нашего служения".

В этом месте я пожала плечами. С сутью потом как-нибудь разберёмся, мне бы сейчас понять, как овладеть наследством.

"Всё, что осталось мне от предшественниц — знание о древнем ритуале. Хранительница может услышать голос того, кто создал магический источник, если в полнолуние опустит руку в воду колодца. Не знаю, доставало ли у кого сил его провести. Моих едва хватает на то, чтобы поддерживать хозяйство и обеспечивать свою жизнь".

Письмо подходило к концу, а загадок всё ещё было больше, чем ответов. Я вздохнула.

"Живи просто. Береги источник, — заключала Селестия. — Дурная рука не должна касаться колодца. И присмотри за моими мышками, их осталось так мало!"

Ничего себе мало! Да их тут полчища!

Я нахмурилась. Что-то не сходилось. Селестии едва хватало сил на хозяйство, а я за несколько дней наворотила дел, которые вручную за неделю не переделать. Видимо, меня по какой-то причине общая тенденция не коснулась.

Что ж, это уже радует. Может, и ритуал у меня получится — узнаю всё напрямую из первых рук. Вот только когда у нас полнолуние?

Я напрягла память и поморщилась. Сейчас луна шла на убыль, а значит устроить спиритический сеанс у меня получится уже ближе к концу срока, за который я должна подчинить местную магию.

Поразмыслив, я решила не вешать нос. Могло быть и хуже! Жаль только, Селестия так и не пролила свет на то, почему усадьба называется Драконьей. Меня по понятной причине это немного тревожило. Хватит с меня драконов, пожалуй.

Вечер и ночь прошли на этот раз без происшествий, хотя я ждала ответных гадостей от барона. Но нет — за тревожной ночью наступило безмятежное утро.

За завтраком я обнаружила, что позавчерашний кусочек хлеба уже покрылся плесенью, и с мыслями о Ланвере отнесла его к скворечнику, нашёптывая микроскопическим грибочкам указания. Когда вызванный гардокрыл выслушал мой план, схватил хлебушек и улетел по направлению к дому барона, я удовлетворённо улыбнулась.

Приятного аппетита, барон Ланвер! А если вы сунетесь ко мне ещё разок, то плесень покроет не только ваш завтрак, но и весь дом!

Настроение и погода были чудесными! Я вытащила и поставила перед домом два стула и небольшой круглый столик, служивший в кабинете Селестии подставкой под вазу. Поразмыслив, притащила из сада несколько старых жердей и заплела каждую плющом, сплетя растения в уютную зелёную беседку.

Полюбовавшись, я решила протянуть ещё несколько плетей по фасаду дома. Пусть плющ украшает его, пока нет возможности покрасить.

Вот теперь можно было и позавтракать, сидя в тенёчке и глядя на чудесную лужайку. Обязательно закажу ещё и семена цветов. Крохотные цветочки маргариток будут волшебно смотреться на моём газоне.

После завтрака я проведала оранжерею и помогла посаженным накануне семенам подрасти. Тыква с моей помощью выпустила огромные листья и длинные щетинистые плети, на которых наливались жёлтые бутоны цветов.

Не знаю, почему так не везло Селестии и другим хозяйкам с магией. Моя, казалось, крепнет день ото дня.

Закончив возиться в земле, я перемотала левую ладонь импровизированными бинтами из ткани, обнаруженной в кладовке. И не зря! После обеда ко мне заглянул Хартманн с документами.

— А я говорил тебе не пользоваться свечками, — ворчливо заметил он первым делом, оглядывая почерневший угол дома. — Сама в порядке? Что с рукой?

Пришлось заверить его, что со мной ничего страшного не случилось.

Беседка Лютцу понравилась. Я заварила чай, жалея, что ничего к нему не испекла. Ну ничего, закончу с огородом — появится время и на готовку.

Мы просмотрели и подписали все бумаги для восстановления моих документов, и я уже хотела спросить старика о той фотографии из кабинета, как вдруг он хлопнул себя по лбу и суетливо полез в карман.

— Чуть не забыл! Я ведь тебе кое-что принёс. Подарок от Селестии.

23

Я с любопытством подалась вперёд. Что же там оставила Селестия своей племяннице? Может, ещё одно письмо?

Но на протянутой ладони Хартманна поблескивал ещё один камешек — золотистый, таких я ещё не встречала.

— Вот. Она сказала отдать это новой хозяйке, но только тогда, когда у меня не останется сомнений. Так вот у меня их нет. Ты — истинная хозяйка этого места.

Сморгнув влагу на глазах, я поблагодарила его и приняла камешек. Если Лютц так уверен, то, может, у меня и вправду всё получится. Магия подчинится. Деньги заработаются. И усадьба снова будет процветать.

— Какой она была? Селестия Трен?

Хартманн, печально улыбнулся, глядя куда-то вдаль.

— Прекрасной. Даже когда время взяло своё, она оставалась самой красивой.

— У вас с ней…

Хартманн вдруг громко закашлялся, потом достал платок и промокнул уголки глаз. Я вздохнула, понимая, что сейчас не лучшее время для расспросов о личном.

— Ты её, конечно, не помнишь, — продолжил Лютц, сделав глоток чая. — Когда она навещала вас, ты была ещё крошкой.

Я согласно промычала в свою кружку.

— Она была такой же красавицей, как и ты. И у неё был чудесный дар — она лечила людей. Не очень пригодный в хозяйстве, как ты понимаешь, но чудесный.

Ничего себе. Моё магическое растениеводство показалось мне глупыми фокусами по сравнению с целительством.

— Все окрестные деревни ходили к ней. В последние годы, когда у Селестии почти не осталось сил, больным приходилось ездить к лекарю в Розбар. Но её всё равно не забывали — приносили гостинцы в благодарность за прежнее.

— Почему она так и не вышла замуж? — всё-таки осмелилась я.

Хартманн сразу же помрачнел.

— Селестия посвятила всю свою жизнь Драконьей усадьбе, всю, без остатка. Мне пора идти, Эва, дела не дремлют. У тебя наверняка тоже полно забот.

Ну вот, спугнула. Проводив старика, я поставила камешек на его законное место и задумалась, где достать ещё. Похоже, кусочки мозаики раскиданы по всей усадьбе так, чтобы усердный человек непременно их нашёл. Значит, надо просто заняться делом.

Но не успела я сделать и шага, как ко мне примчался встревоженный гардокрыл. Остальные роились у ворот, мешая рассмотреть визитёра. Впрочем, по настрою мышек я и так понимала — это не кто иной, как барон Ланвер.

Я не стала с ним даже здороваться. Просто встала перед воротами, скрестила руки на груди и вопросительно приподняла бровь. Несколько секунд мы меряли друг друга взглядами. Наконец он произнёс:

— Я предлагаю прекратить наш обмен любезностями.

— Ха! — вырвалось у меня. — По-вашему, поджечь дом — это любезность?

— У вас нет доказательств, что это моих рук дело.

— Доказательств нет, но есть полная уверенность, так что завтра ждите новой порции... кхм... любезностей.

Ланвер нервно облизнул губы.

— Любой, кто встречал Селестию Трен, поймёт, что вы не можете быть родственницами. Я не знаю, как вам удалось околдовать Хартманна…

— Вас только это беспокоит? Что я не похожа на свою тётушку?

— Скорее, что вы самозванка.

Я шумно выдохнула и взялась за створку ворот.

— Идёмте.

Ланвер, с подозрением оглядев меня и тучу гардокрылов за моей спиной, заколебался, но всё же шагнул вперёд.

— Следуйте за мной. Шаг в сторону — и мыши атакуют.

Гардокрылы угрожающе окружили барона с двух сторон, сопровождая за мной в сторону колодца.

Близко к магическому источнику я подходить не стала. В трёх шагах от него остановилась и повернулась к Ланверу, надеясь, что магия места уже вернула мои настоящие черты.

И судя по изменившемуся лицу барона, не ошиблась. Блондин широко распахнул глаза, а его губы разомкнулись от изумления. Было приятно видеть, как с его лица слетела маска надменности и презрения.

— Теперь вы верите, что я — настоящая наследница?

— Верю, — тихо ответил барон, разглядывая меня.

— И отказываетесь от притязаний на усадьбу до завершения моего испытания?

— Отказываюсь.

Он хотел что-то добавить, но потом сделал шаг назад и лёгкий поклон.

— Простите. Я должен идти.

То-то же. Гардокрылы проводили гостя прочь, а я наконец-то почувствовала облегчение от того, что больше не надо ждать подставы от зарвавшегося соседа.

Осмотрев фронт работ, я решила заняться прудом. С магическими делами на сегодня было покончено, так что пришлось вооружиться граблями и вручную доставать прибившиеся к берегу сухие ветки и листья, покрытые тиной. Заодно соорудила для этого добра компостную кучу в конце участка. В следующем году пригодится.

Мои старания увенчались успехом. Пытаясь достать со дня увязшую в иле корягу, я чуть не свалилась в воду. Зато, когда деревяшка наконец поддалась, сквозь поднявшуюся муть успела заметить блеск очередного камешка. Пришлось разуться и заткнуть подол за пояс, чтобы достать своё сокровище.

Поставить его на место я не успела, меня снова позвали к воротам гардокрылы. Откинув с лица выбившуюся прядь, я направилась туда.

У ворот снова стоял барон. Только заметив, как изменилось его лицо, я осмотрела платье, обнаружив, что в одном месте подол не до конца расправился и открывал мои ноги до колена. Приведя себя в порядок, я приблизилась к воротам, с вопросительным видом. Я-то думала, мы уладили все вопросы.

— Я пришёл попросить прощения.

Ланвер достал из-за спины бархатную коробочку и протянул её к решётке.

— Это в знак моего раскаяния. Прошу вас, примите.

24

Видя, что я не спешу хватать его подношение, барон раскрыл коробочку. На алом бархате лежал изящный браслет — три ряда крохотных бриллиантов в светлом металле.

Я поморщилась.

— Уберите, Ланвер. Мне не нужны ваши подарки.

— Зовите меня Айрек.

К чести барона, он не стал настаивать и убрал коробочку в карман.

— Могу я по крайней мере помочь вам с починкой фасада? У меня есть люди…

— Я уже наняла работников.

— Тогда позвольте оплатить материалы и работу.

Тут меня взяли сомнения. Подачки Ланвера мне точно были не нужны. Но с другой стороны, он напакостил — пусть сам и платит. Тем более у меня не так много средств.

— Договорились, — кивнула я. — За оплатой пошлю к вам.

Ланвер слегка улыбнулся, убирая белокурый локон со лба. Надо признать, что нормальные человеческие эмоции шли ему куда больше надменной маски. Но попрощавшись, я тут же выкинула его из головы. Не будет больше мешать — и хорошо. У меня хватало забот и без него.

Достаточно того, что пришлось выпроваживать расшалившихся гардокрылов, залетевших в дом. Память о безвременно почившем пироге ещё была жива, так что я просто схватила метлу и особо не церемонилась, пока не выгнала всех на улицу.

Трудовой день был окончен, выловленный из пруда камешек занял своё место в узоре вокруг колодца. Меня ждали душ, размеренная готовка и приятный ужин. Хотя, ужинать в одиночестве, если честно, порядком надоело. Кто бы мог подумать, что еда становится вкуснее, когда есть приятная компания?

А на втором этаже меня ждал приятный сюрприз: ещё одна приоткрытая дверь. Она вела в небольшую уютную спальню в светлых тонах. На окнах не было занавесок, мебель укрывали чехлы, а пол — слой пыли. Но я всё равно была довольна. Завтра наведу порядок и перееду сюда из каморки под лестницей. И буду жить, как полноправная хозяйка, а не как прислуга.

Утром после завтрака я снова перебинтовала руку, пряча метку, и занялась своей новой комнатой. Под чехлами нашлись кровать с резным изголовьем, туалетный столик с зеркалом, которое я тут же с отвращением занавесила обратно, шкаф для платьев, которых у меня особенно и не было, небольшой письменный стол со стулом, прикроватный столик и комод.

В комоде нашлись лёгкие голубые занавески, которые я прополоскала в тазу с водой и повесила сушиться в саду, погрозив любопытствующим гардокрылам.

Закончив возиться с мебелью, я вздохнула. Приказывать растениям — это, конечно, хорошо. Но как здорово было бы щёлкнуть пальцами, и чтобы пол стал чистым! Или приказать швабре мыть пол самой. А что, она же деревянная, а дерево тоже растёт. Жаль только, что мёртвым растениям не прикажешь. А что если?..

Раздумывая, я вышла из дома и направилась к ограде, которую плотно заплёл плющ. Подобрав у оранжереи грабельки, выкопала небольшой росток и посадила с другой стороны дома — там, куда выходили окна моей новой спальни. Немного магии — и плющик уже дотянулся до подоконника и даже пролез внутрь комнаты. Забежав обратно, я проверила — достаточно длинный. Осталось только выдать ему тряпку и инструкции.

Пока послушный плющик к моему восторгу неспешно намывал пол, я повесила занавески. Ещё влажные, но это не беда. Когда-то давно бабушка научила меня, что шторы можно повесить непросохшими, и ткань разгладится под собственной тяжестью. А учитывая вес утюга, который я видела в кладовой возле кухни, уж лучше так, чем наглаживать огромные полотнища вручную.

Постельное бельё и покрывало в тон занавескам тоже нашлись в комоде, проложенные бумагой и ароматными травами. Скоро комната засияла чистотой и свежестью. Для уюта не хватало только вазы с цветами на подоконнике. Когда же я их уже посажу?

Плющика я с благодарностью выпроводила за окно. Уверена, он мне не раз ещё пригодится.

После обеда рабочие занялись починкой обгоревшей части дома. А мне наконец-то привезли семена и ростки цветов! Вполглаза приглядывая за суровыми мужиками, отдиравшими сгоревшее от фасада, я разбросала по газону семена маргариток и немного ускорила их рост с помощью магии. Совсем чуть-чуть — чтобы птицы не склевали и не забили другие травы.

У ворот гостей будут встречать пышные кусты пионов. Пока что я только высадила черенки, а магические силы решила приберечь для оранжереи — ярмарка уже на носу!

Закончила я цветочные дела, засеяв на газоне островки шалфея. Скоро на этих местах появятся пышные синие кусты. Когда я заново выкрашу дом в белый, всё вместе будет выглядеть как сказка.

Возню с остальными семенами пришлось отложить на потом. Рабочие закончили с фасадом, и теперь глаза мозолила заплатка из свежих досок на углу. Да уж, с покраской лучше поторопиться.

Пока рабочие не уехали, я попросила их сделать замеры в оранжерее и посчитать, сколько для неё понадобится стёкол. Попутно мужики убрали застрявшие в рамах осколки. Когда всё было закончено, я отослала их за оплатой к барону Ланверу, и это было несомненно приятно.

Оставшаяся часть дня была посвящена делам огородным. Я направила туда всю магию, но не сразу, а постепенно, не забывая прорежать, прищипывать лишние ростки, убирать пустоцветы.

Когда на перце забелели звёздочки цветов, а тыквенные бутоны раскрылись в огромные жёлтые цветы, я с удовлетворением выпрямилась. Сегодня цветы, завтра — плоды, послезавтра — ярмарка.

Часть магии пришлось потратить, чтобы вырастить по краю грядок яркие бархатцы. Нужно было срочно привлечь насекомых для опыления, время поджимало. Теперь моя оранжерея весело пестрела жёлтыми и оранжевыми кудрявыми головками цветов и зеленела листьями тыквы, ростками перца, нежными побегами лука, свеклы и моркови. Даже не знаю, что больше радовалось этому зрелищу — глаз или сердце.

Засыпала я однозначно счастливая. В собственной уютной спальне, с верными охранниками за окном, с ощущением победы над бароном, с твёрдой уверенностью в будущем.

Тем ужаснее было зрелище, которое ждало меня утром.

25

Сначала до меня не дошло, что случилось. Я просто уставилась на грядку, непонимающе моргая. Потом присела, проведя рукой по пенькам, оставшимся от кустов перца. И вскочила, яростно рыча.

— А ну все быстро сюда из скворечника, мышь вашу!

Гардокрылы мигом набились в оранжерею, бестолково мельтеша вокруг меня.

— Это что?!

Воздух наполнился неслышимым писком с нотками удивления, негодования и чем-то похожим на жалкие попытки оправдаться.

— Вы же охранники! Знаете, что это вообще значит? Что ни одна живая душа не должна войти на территорию без вашего ведома!

Теперь мыши были обижены. Уши наполнило яростное верещание, говорящее о том, что никто посторонний ночью в усадьбу не входил. Я сердито скрестила руки на груди, пытаясь гневно смотреть на гардокрылов. Получалось не очень, потому что они не переставая мелькали вокруг.

— Ладно. Допустим. Но чтобы сегодня ночью смотрели в оба глаза! Каждый!

Я ожидала, что мне ответят что-нибудь вроде: "Так точно, товарищ хозяйка", но вместо этого мыши наперебой загалдели. И посыл был совсем другой, что-то вроде "Ты нам ещё не хозяйка!"

— Да вы чего! Я же вам говорила, тут растут наши деньги! Для усадьбы!

Но меня уже никто не слушал. Гардокрылы разлетелись в разные стороны.

Вот же неблагодарные! Как не стану хозяйкой из-за них! Мне-то что, я и без магии проживу, а вот им сразу конец.

Ворча, я проинспектировала грядки со свеклой и морковкой. Хотя бы их не тронули. Хорошо ещё, что тело молодое, а не то б инфаркт микарда, вот такой рубец.

К обеду я перестала сердиться на мышей. Жалко их всё-таки, да и магия эта — настоящая золотая жила. Надо что-то придумать, чтобы заставить этих глупокрылов всю ночь сидеть в оранжерее. Должен же быть способ.

Сегодня днём мои опыты над растениями продолжились. Все силы были брошены на то, чтобы ускорить рост и созревание плодов. Неперспективные сразу отправлялись на кухню, оставались самые крупные, самые красивые!

Когда тыквы заблестели оранжевыми боками, а яркие морковь, свёкла и лук начали выглядывать из-под земли, я отряхнула руки и поднялась с колен. Наконец-то можно было отдыхать.

Ну то есть как отдыхать. Приготовить обед, убраться в доме, ещё немного повытаскивать мусор из пруда, набрать горсть мелкой кислой клубники, пока отдыхаешь сидя прямо на траве. Выстирать лучшее платье для ярмарки, посадить цветы вдоль террасы, встретить доставку продуктов, договориться, чтобы меня с моим урожаем завтра утром довезли до Розбара. Одним словом, хозяйка усадьбы имеет право отдыхать, как ей вздумается. Хочет — сорняки выдёргивает, хочет — полы моет.

День заканчивался чрезвычайно быстро. С камешками сегодня не везло, потому что много сил было брошено на подготовку к завтрашней поездке на ярмарку. Я надеялась, что если не выиграю главный приз, то хотя бы смогу продать свой урожай.

Даже страшно было задумываться, куда после этого потратить деньги. Вставить стёкла в оранжерею, чтобы следующий урожай точно уцелел? Покрасить дом? Запастись хорошенько крупами и мукой? Завести кур или корову? Дыр много, а затыкать нечем. Но ничего, завтра я поеду на ярмарку, а это и знакомство с рынком, и новые связи, и возможные клиенты.

Вместе с продуктами мне доставили свежий номер "Вальтарского вестника". Теперь я внимательно следила, не появится ли снова где-то имя несостоявшегося мужа. Но всё было спокойно. Даже как-то немного обидно — поискал-поискал, да бросил.

Не иначе мерзавка Вив добилась своего, и Тейран поверил в теорию о неправильной истинности. Ну и хорошо. Мне же лучше. А внешность я как-нибудь поправлю, когда подчиню магию полностью. Разберусь.

За заботами и волнениями последних дней я почти не вспоминала Тейрана. Только по утрам, бинтуя ладонь с меткой, чувствовала какой-то горький укол в сердце. А сейчас за раздумьями сердце вновь заныло. Теперь, когда нас разделяло расстояние и время, страхи вокруг его фигуры казались уже не такими страшными. Зато его синие глаза не забывались. Как и сильные руки. И красивое лицо.

Так, хватит! Я зашла в дом, хорошенько помыла руки, плеснув заодно холодной водой себе в лицо. В очередной раз напомнила себе, что лорд Кайрекс — грубый мужлан, которого не интересует мнение девушки, хочет ли она умереть после брачной ночи с ним или нет. Такие нам не нужны. Надо осторожно выведать у Хартманна, бывают ли у них разводы, и уже покончить с этой историей.

От гнетущих мыслей я постаралась отвлечься готовкой — завтра в дорогу возьму пирожки с яйцом и луком. Куда бы ещё деть ворох моркови и свеклы, хранящийся в холодной кладовой?

Но отдохнуть от забот сегодня мне видно было не суждено. Когда тесто и начинка были готовы, в окно брякнулся и тут же улетел гардокрыл. Полагаю, это теперь что-то вроде дверного звонка.

К моему недоумению у ворот стояли вчерашние рабочие с телегой. Я внутренне напряглась, готовясь к очередной подставе от барона.

Не заплатил! Как пить дать не заплатил!

Но мужики не выглядели недовольными. Скорее наоборот.

— Хозяйка, открывай ворота! Стёкла привезли, куда нести-то?

Я озадаченно выглянула за ворота. За рабочими стояла пара телег, груженных свежими досками и деревянными ящиками, из которых выглядывали переложенные соломой стёкла.

— Но я же не заказывала.

— Барон Ланвер прислал. Да вы не волнуйтесь, уплочено! Сейчас сразу ставить и начнём.

Ну, Айрек Ланвер, ну подлец! Знает, как тронуть сердце хозяйственной девушки.

26

Пока я растерянно соображала, рабочие оттеснили меня в сторону и начали заносить материалы. Один из них передал мне запечатанный конверт. Внутри оказалась записка — несколько строк изящным почерком:

"Это мои глубочайшие извинения. Надеюсь, мне удастся загладить свою вину".

Я поморщилась, не понимая, что делать.

Не хочу принимать помощь от Ланвера! Но после ночного налёта на грядку с перцами целые стёкла будут не лишними — хоть какая-то защита кроме бестолковых гардокрылов.

В конце концов пришлось пойти на компромисс с самой собой: пусть делают, но деньги за это я барону верну. Уже завтра, сразу после ярмарки!

Расспросив рабочих, я узнала, сколько Айрек им заплатил. И заодно расспросила, кто мог позариться на мои перцы.

— Гм. Не, ну это точно не медведка, — констатировал мужик, осмотрев пеньки растений. — За одну ночь так бы не управилась.

— И не хрущ, — поддержал его другой рабочий.

— И не валорадский жук.

Я вздохнула. Понятно, значит на мои перцы напала какая-то неведомая ерунда.

Рабочие начали менять в оранжерее рамы и вставлять в них новенькие стёкла, а я вернулась к пирожкам. Пока руки вымешивали, раскатывали, накладывали начинку и защипывали, мысли крутились вокруг какой-то идеи. И только когда противень отправился в духовку, в голове щёлкнуло.

— Медведка!

Лютц говорил, что гардокрылы имеют пристрастие к медведке. А что любит медведка?

Я закусила ноготь, соображая. Эти насекомые попортили Селестии все розы в оранжерее. Но там их уже явно нет, я бы заметила. Ох, ужас, надеюсь их не приманят мои распрекрасные свеколки и морковки!

Надо было срочно что-то предпринять. Да ещё так, чтобы убить сразу двух зайцев: извести медведок и приманить тварекрылов в оранжерею. Пусть полакомятся и заодно последят за моим урожаем.

Бабушка шутила, что медведка хорошо идёт на пиво, но есть ли здесь пиво, я не знала. Зато у меня был мёд! На мёд мы их и приманивали когда-то в деревне.

Придумывая коварный план, я сама не заметила, как проглотила первый пирожок. Получилось просто объедение! Половину я завернула в благодарность рабочим. Они, хоть и с опаской, но подарок приняли. Не забоялись ведьминых пирожков.

Проводив рабочих, я первым делом оглядела оранжерею. Как же она изменилась! Стёкла сверкали в лучах заходящего солнца. Внутри стало ощутимо теплее, но при необходимости несколько рам можно будет открыть. Ещё покрашу — и будет загляденье!

Любопытные гардокрылы залетали внутрь небольшими стайками, но когда я прикрыла за собой дверь, просто просочились наружу через стекло. Значит, несговорчивых хулиганов нельзя просто взять и запереть. Видимо, для этого нужна какая-то особая магия, в дом же они не ходят.

Ну ладно, у меня есть другая, особая уличная магия!

Я нарвала за домом с десяток крупных листьев и обмазала их мёдом. В детстве мы делали медовые ловушки из стеклянных банок. Но в этот раз ловушка не понадобится — медведку сразу съедят.

Листья были разложены по последней свободной грядке. Я успела её вскопать, но так ничего и не посадила. Любопытные мыши вертелись рядом, наблюдая за моими действиями.

Когда стемнело, комья земли зашевелились, и на поверхность выбралось первое насекомое. Не успела я скривиться от отвращения, как его тут же подхватил радостно запищавший мыш. Остальные начали роиться над грядкой, ожидая своей очереди.

Ну вот и всё. Судя по азарту, гардокрылы будут поджидать тут медведок всю ночь, а может ещё и весь день. И мне не придётся ночевать среди грядок, охраняя свой урожай.

Перед сном я тщательно вымылась, ополоснула золотистые волосы отваром ромашки с чередой, как делали когда-то деревенские красавицы, выгладила платье и собрала в дорогу узелок с едой.

Уже ложась спать, решилась и, зажмурившись, потянула за ткань, закрывавшую зеркало в спальне. Открыла один глаз, затем другой и принялась изучать отражение.

То ли я уже привыкла к новому облику, то ли чары Вив начинали слабеть, а может так действовала местная магия. Щёки перестали свисать, а крючковатый нос немного подтянулся. Наверное, поэтому деревенские перестали от меня шарахаться.

Прислушавшись к неслышимому верещанию гардокрылов в оранжерее, я задула свечу и легла в кровать. Завтра будет сложный день, но у меня всё получится. Обязательно получится.

___________________

Держим кулачки за Эву и её урожай! И не забываем ставить звёздочки истории и подписываться на автора)

27

Не получилось.

Дюжина обожравшихся гардокрылов, из тех, что не доползли до скворечника, дрыхла прямо на грядке. Судя по тому, как оказалась разрыта земля, здесь была славная охота. И пока она шла, вредитель тоже не дремал.

На первый взгляд, всё было, как вчера. Сочная ботва всё так же зеленела стройными рядами. Только на самой крупной ярко-оранжевой тыкве зияла дыра. Я спешно подошла к ней и наклонилась.

Кто-то выгрыз кусок! Из той самой тыквы, что я собиралась везти на конкурс!

Остальные, поменьше, тоже были местами попорчены. Не тронули только совсем мелкие, которые я хотела оставить себе.

С мыслью о том, что ещё остались остальные овощи, я бросилась к другим грядкам, но там меня ждало то же зрелище. Свеклу кто-то выгрыз изнутри, от морковок остались одни огрызки, которые как будто в насмешку ещё держались в земле. Лук тоже оказался весь поеден.

Я со стоном тяжело опустилась на деревянную кромку грядки. Всё пропало! Всё, нажитое непосильным трудом. А главное — все планы на ближайшее будущее.

Должно быть, мой стон разбудил гардокрылов. Мыши тяжело повзлетали в воздух, покружили вокруг меня, неслышимо удивляясь тому, что случилось с урожаем.

Один приземлился мне на колени, когда я спрятала лицо в ладонях. Сквозь щелочку в пальцах я видела блестящие кругляши чёрных виноватых глаз.

Маленькая лапка потрогала мою руку, на которой мерцала метка дракона, и я грустно усмехнулась. В оранжерею с шелестом начали набиваться остальные гардокрылы. Кажется, угощение из медведок всё-таки склонило их на мою сторону, потому что мыши истошно верещали, распространяя сначала удивление, потом ярость и негодование с обещанием мести.

Хорошо, конечно. Жаль только, что поздно. Через пару часов за мной приедет телега, а всё, что я теперь могу — участвовать в конкурсе на самое страшное лицо в округе. И денег не заработаю. И Ланверу останусь должна.

Эта мысль подстегнула меня так, что я вскочила. Ну нет! Мы ещё поборемся.

— Все в сад! — приказала я мышам. — Мне нужна большая миска клубники, понятно?

Гардокрылы дружно пропищали что-то согласное и унеслись прочь.

Я осмотрелась и принялась вытаскивать из земли то, что ещё уцелело. Не выиграю конкурс, так хоть продам немного. Всё какие-то деньги.

С корзиной того, что осталось от урожая, я метнулась на кухню. Выставила в открытое окно миску, куда тут же дробью посыпались клубничины из лап гардокрылов. Я тем временем доставала на стол муку, масло, сметану, яйца и сахар.

Пусть урожаем мне не похвастаться, но ещё есть шанс победить в конкурсе на самый вкусный пирог.

Я высунулась в окно, махнув плющику, и его длинная плеть потянулась в мою сторону. Поручив зелёному другу взбивать венчиком масло со сметаной и сахаром, раскочегарила плиту, промыла и порезала клубнику, на ходу вспоминая все бабушкины премудрости.

Тесто в холодильник. Ягоду пластинками. Теперь смазать форму.

Выложить тесто. На него ягоду. Залить сладкой сметанной смесью. Постучать формой по столу, чтобы всё хорошо разошлось. И в духовку!

Пока готовился пирог, я наскоро вымыла остатки морковки, свёклы и тыквы и красиво уложила в корзинку. Вихрем метнулась переодеться и заплести волосы. В спешке чуть не забыла перебинтовать ладонь с меткой.

К тому времени, как подкатила телега, я уже спешила к воротам. Одну руку оттягивала корзинка с овощами, другую — с ещё горячим ароматным пирогом, накрытым полотенцем. Гардокрылы реяли вокруг, истошно вереща мне пожелания удачи.

Односельчанин, вёзший на ярмарку мёд, одобрительно покосился на овощи и пристроил корзину на телеге. Пока я соображала, куда лучше сесть, чтобы не сильно помять платье, послышался стук копыт и шуршание колёс. Рядом с нами остановился экипаж Ланвера. Дверца открылась.

— В Розбар, леди Арден? — непринуждённо приветствовал меня улыбкой барон.

А я внутренне обмерла. Знает ли он о том, что с корзинкой овощей, едва вымыв грязь из-под ногтей, на ярмарку спешит леди Кайрекс? Или это просто очередная учтивость в мой адрес?

— Присоединяйтесь ко мне, — продолжал тем временем Ланвер. — Что бы там в вашей корзинке ни пахло так умопомрачительно, три часа тряски на телеге не пойдут этому на пользу.

— И то правда, — откликнулся односельчанин. — Да и вам самой лучше в карете будет. Свидимся в Розбаре!

Не успела я возразить, как он свистнул лошади, и телега резво покатила вперёд. Я перевела взгляд на улыбающегося Ланвера. Выбора не было.

В конце концов, нас в экипаже будет трое: он, я и пирог. Будет приставать — получит горячей клубнички. В лицо.

Усевшись рядом, я пристроила корзинку на коленях и уставилась в окно. Но почти сразу же спохватилась.

— Спасибо за стёкла для оранжереи.

Барон учтиво улыбнулся.

— Рад, что вы наконец приняли мой подарок.

В экипаже повисла неловкая тишина. Барон молча улыбался, рассматривая меня. Я думала о том, что верну ему деньги в любом случае. Отдам из своего запаса, лишь бы не быть его должницей.

— Аромат из вашей корзинки невероятный. Надеюсь, вы выставите это на конкурс?

— Да, за тем и еду.

— Замечательно. Жаль, что всё достанется членам жюри, гостям не дадут ни кусочка.

Я пожала плечами.

— Пришлите ко мне кого-нибудь завтра после обеда. Я передам такой же для вас.

А заодно деньги за стёкла. И на этом разойдёмся.

— Осторожнее, леди Арден. Что, если я потом не смогу жить без ваших пирогов?

Усмехнувшись, Ланвер откинул со лба белокурый локон и уставился в окно. Можно было и не отвечать, но мне хотелось оставить последнее слово за собой.

— Не называйте меня леди, я простых кровей.

— Разве? — он поднял бровь, окидывая меня взглядом. — Белая кожа, тонкая кость, волосы — чистое золото. Я не верю вам, Эвалеона. Кто-то среди ваших предков точно согрешил с кем-то из аристократов.

Один — ноль, барон. Неприкрытая лесть помимо моей воли оказалась приятна. Противник мне встретился подкованный. Хорошо, что в соседней деревне, побогаче, чем Мадхорн, к нам присоединился кто-то из местных землевладельцев. Пожилой усатый мужчина с брюшком всю дорогу толковал с бароном о ценах на зерно, так что я могла преспокойно смотреть в окно, изредка ловя в отражении стекла взгляды Ланвера.

28

Тейран

В старом замке не чувствовалось дыхание лета. Ни капли тепла. Как будто проклятие распространилось и на каменные стены, грозившие рухнуть в любой момент. Тейрану казалось, что он наконец привёз домой солнце, но и оно погасло.

Дракон подошёл к стене кабинета и закрасил последний участок на карте своих земель. Здесь он уже тоже был. И ничего не почувствовал. Его истинная просто испарилась, как будто её не существовало.

Доводы Вивиены о неправильной истинности приводили его в бешенство, потому что звучали весьма разумно. Вот только ему было плевать. Настоящая истинность или не настоящая, правильная, неправильная — ему нужна была любая! Потому что, когда он впервые коснулся той болезненно тонкой девушки с пронзительно голубыми глазами, жизнь перевернулась с ног на голову.

Впервые за долгое время Кайрекс почувствовал, что свет больше не позади — в далёком прошлом, когда он возглавлял службу безопасности императора. Свет снова забрезжил впереди.

Забавно, во времена столичной молодости всё, чего хотел Тейран — уединённая жизнь с минимумом обязательств и красивой женщиной у его ног. Мечты исполнились весьма своеобразным образом. Он получил титул, земли, преданную помощницу, ловившую каждое его слово. И всё это в обмен на будущее. На продолжение угасающего рода. На счастье, которое он видел в некоторых семьях, и которого никогда не будет у него.

Годами Кайрекс смирялся с этой мыслью, попутно обрастая славой жестокого и бесчувственного лорда Вальтарийских земель. И только при встрече с истинной ограждавшая его от мира стена треснула, и луч света проник сквозь крошечный зазор, достав до сердца.

Теперь, когда девушка исчезла, свет погас, и сквозь трещину невыносимо тянуло холодом.

В первые секунды, когда Тейран осознал пропажу, мир раскололся на кусочки. Он в беспамятстве носился над столицей, пытаясь ощутить хоть что-то. Тонул в предположениях.

Она умерла. Её похитили. Выкрали. Обманом заманили в ловушку.

Версию о гибели истинной его сердце отвергло сразу. Возможные похитители так и не вышли на связь. Неужели, враги, давно оставшиеся в прошлом, решили просто отомстить таким изощрённым способом? Что ж, у них получилось. Получилось разозлить и без того злого дракона.

Зарычав, Тейран смахнул со стола серебряный кубок. Тот отлетел в стену, украсив её бордовыми брызгами. Снаружи тут же послышался встревоженный голос Вив.

— Тейран? Император прислал письмо, справляется о твоём здоровье. Я могу войти?

— Оставь письмо у двери и уходи, — устало откликнулся дракон.

В последний раз, когда случилось ужасное, Вивиена так же участливо ходила за ним следом, заботилась, помогала в хозяйстве, делах. И когда консилиум архимагов разобрался в том, что именно произошло с его несчастными жёнами, пробралась в личные покои, добавив к утешавшему его вину свои ласки.

Но теперь участие Вив вызывало лишь раздражение. Он подозревал в связях с похитителями её, охрану, жреца, лекаря, вообще всех, кто был в замке. Но артефакт истины показал, что все они невиновны. Старинный артефакт, который смог бы обмануть лишь маг, практикующий запретные скрывающие чары. За всю свою жизнь Тейран не встретил ни одного такого безумца.

— Мой лорд, — снова послышался голос из-за двери, — я приказала накрыть ужин на двоих. Помните, что я говорила раньше? Пора завершить этот траур и жить дальше.

Тейран зло усмехнулся. Вив никогда не понимала его. Завершить траур? Он и не начинал скорбеть. Он продолжит поиски — в соседних провинциях, во всей империи, в других странах — повсюду.

Дракон подошёл к двери и рывком распахнул её. В красноватых глазах рыжей помощницы вспышкой мелькнула хищная радость. Но Тейран лишь взял письмо, игнорируя попытку Вив прижаться к нему.

— Займись своими делами, — отрезал он. — А я займусь своими.

Вивиена потупилась, пряча взгляд. Закрыв дверь, Кайрекс в очередной раз подумал, что было ошибкой позволять ей приходить к нему вновь и вновь. И больше он эту ошибку не повторит.

Когда он отыщет свою истинную, в замке останется лишь одна женщина.

Конечно, это следовало сделать сразу, как он почуял зов. Но единственное, о чём он мог думать в тот момент — как можно скорее оказаться рядом с истинной. Тейран бросился к ней, как безумец, на грани голодной смерти вдруг обнаруживший сокровище. В голове было только одно: разыскать, забрать, присвоить. Спрятать в безопасном замке. Любить.

Кайрекс с треском разорвал конверт и достал письмо. Пробежал глазами приветствие и привычные выражения обеспокоенности его образом жизни. Сразу дошёл до сути.

"Ты знаешь, что каждый год я посещаю какую-нибудь из провинций, чтобы простой люд не забывал моих милостей. Но в этот раз поездку пришлось отложить. Мариелла снова беременна. Всего этого бы не случилось, не будь ты тогда…"

Несколько строк, напоминавших о неприятных событиях прошлого, дракон пропустил.

"Прошу тебя исполнить светские обязанности вместо моей особы, — продолжал император. — Знаю, что ты не любишь выходить в свет. Тебе уже направили список мест и событий, которые я планировал посетить. Выбери хотя бы одно".

Хмыкнув, Тейран бросил взгляд на утреннюю почту, которая так и лежала неразобранной. В ней действительно белел узнаваемый конверт императорской почты.

"Я бы пообещал назвать новорожденного в твою честь, но боюсь старшенький будет против, если кого-то станут звать так же, как его. Но Мариелла обещает подумать на этот счёт, если будет девочка".

Качая головой, Кайрекс усмехнулся. Старый друг совсем не изменился. От письма веяло столичной беззаботностью.

Нехотя вскрыв список, Тейран пробежал его глазами, зацепившись за знакомое название — Розбар. Недавно он был в его окрестностях. Ни следа истинной, хотя кое-что его тогда смутило. Какой-то непонятный фон свежей активной магии.

Значит, Розбар. Ничем не хуже прочих. Ярмарка, музыка, конкурсы. Скука. Так и быть, он туда заглянет.

29

— А награду за са-а-амый вкусный пирог в этом году получает…

Я закрыла глаза, взмолившись про себя неведомо каким богам.

— …Эвалеона Арден из Мадхорна.

С плеч упала гора. Грянула музыка. Меня в два счёта вытолкали на помост, поздравляя, вручили чек с памятной грамотой и отпустили восвояси. За спиной уже награждали следующего победителя, а я всё смотрела на чек и не верила.

У меня получилось!

Хотелось запищать и запрыгать на месте, но я сдержалась, с достоинством пряча чек в карман.

— Поздравляю! — раздался рядом голос барона. — Из вашей корзинки всю дорогу так пахло, что у меня не было сомнений, кто победит. Поверить не могу, что завтра попробую лучший в округе клубничный пирог.

Он сдержанно улыбался, а я вспомнила, что теперь у меня есть деньги. И я могу вернуть их прямо сейчас. Я протянула ему чек.

— Не знаете, где я могу это обналичить?

— В Розбаре есть банк. Сегодня он закрыт, но я видел здесь служащего. Думаю, по моей просьбе вас обслужат прямо сейчас.

Не успела я обдумать предложение, как Ланвер скрылся в толпе, а через пару минут вернулся в сопровождении немолодого мужчины в костюме. Банковский служащий явно был польщён тем, что барон обратился к нему за помощью, и горел желанием обналичить чек как можно скорее.

Пока экипаж барона вёз нас троих по улочкам Розбара, я думала о том, как легко проникнуться симпатией к мужчине, решающему все твои проблемы по щелчку пальцев. Размышления были чисто гипотетические. Смазливое лицо и манеры — не то, чем меня можно купить. Особенно после того, как пытался сжечь мой бесценный дом.

Вскоре монеты приятно отягощали мой кошелёк, а я чувствовала, что несмотря на желание вернуться в весёлую круговерть ярмарки, на меня накатывала усталость.

— Задержитесь на празднике? — спросил служащий, замыкая двери банка. — Прошёл слух, что нас почтит визитом сам лорд-правитель.

Я не обратила внимания на его слова, пока Ланвер не скривился.

— Сам прóклятый лорд?

Кровь отхлынула от моего лица. Тейран здесь?!

— Я думал, он почти не вылетает из своего замка. — К барону неожиданно вернулся его надменный тон.

— Поэтому для нас большая честь, — живо откликнулся служащий. — Конечно, про него говорят разное. Да ведь люди всякое болтают. Абы кого император титулом не наградит, верно?

Ланвер снова скривился и обернулся ко мне, собираясь что-то сказать, но осёкся.

— Вам нехорошо?

Я потрогала рукой лоб, покрытый испариной. Тейран здесь. Я смогу его увидеть. Вот только метка больше не спит, и он сразу меня почувствует.

— Кажется я немного устала.

— Боюсь, мы не сможем задержаться. Я должен доставить мою спутницу домой.

Почему-то мне показалось, что барон был рад уехать с ярмарки пораньше. Попрощавшись со служащим, мы отправились в Мадхорн. Сказавшись больной, я просто прикрыла глаза и всю дорогу молчала. Не уверена, что могла бы сейчас говорить что-то связное, парализованная наполовину страхом, что дракон меня найдёт, наполовину желанием снова его увидеть.

Чем дальше мы удалялись от Розбара, тем меньше во мне оставалось страха и больше какого-то сожаления. Даже выигрыш уже не радовал, хотя всё ещё давал чувство удовлетворённости и уверенности в завтрашнем дне.

Барон учтиво проводил меня до ворот, пообещав завтра забрать пирог. Мыши, радостно трепыхая крылышками, уже клубились над скворечником.

— Выиграла, — улыбнулась я, и они, радостно пища, начали носиться вокруг. — Завтра каждому достанется по медведке!

После всех переживаний ночью я спала, как убитая. И во сне то и дело мелькали фрагменты несбывшегося: синие глаза, хмурая чёрточка между бровей, сильный подбородок, покрытый едва начавшей пробиваться щетиной, волосы, стянутые шёлковой лентой — только потяни, и лучший в мире подарок твой.

Проснулась я с какой-то печалью. Опасная близость к Тейрану выбила меня из колеи. Но вскоре хлопоты вернули привычное настроение.

Первым делом после завтрака, поставив пирог в духовку, я понесла листики с мёдом в оранжерею, чтобы добыть гардокрылам обещанное лакомство. Пока разравнивала разрытую землю, нашла целых три камешка для колодца! Маленькие помощники постарались на славу, охотясь за медведками, и мне открылась последняя запертая комната на первом этаже — не то столовая, не то гостиная.

Оставив плющик приводить её в порядок, я проверила оранжерею, но над листиками кружили только пчёлы и мухи. Ну ничего, я давно хотела разбить клумбы у входа, может там гардокрылам больше повезёт.

Пока пирог остывал, я вскопала землю на выложенных камешками участках и перенесла приманку на будущие клумбы. Стоило перевести дух, как гардокрылы сообщили о госте.

Айрек Ланвер пришёл за пирогом собственной персоной. Вчера я так распереживалась, что забыла отдать ему деньги. Я попросила его подождать и хотела пойти в дом, оставив его в компании недружелюбно зыркающих мышек, но он остановил меня.

— Не спешите, Эва. Как насчёт небольшой прогулки?

— Прогулки? — я удивлённо улыбнулась. — Не сегодня, у меня дела.

— У вас тут дел на год-полтора, — барон обвёл рукой дом и всё ещё некрашеную оранжерею. — Когда вы в последний раз отдыхали?

Я задумалась. Не в этой жизни, точно. В той другой, где вместе с выходными остались серая офисная пятидневка, одиночество и спятивший бывший.

— Идёмте, — Айрек сделал шаг ко мне, улыбаясь. — Вы ведь здесь ещё ничего не видели. Пообщаемся, познакомимся немного ближе, по-соседски обсудим последние сплетни. Уже слышали, что натворил лорд-дракон на ярмарке?

Умиротворённое настроение мгновенно оставило меня.

— Нет. Что он сделал?

— Расскажу, если согласитесь прогуляться со мной.

О боги, надеюсь, на этот раз ничей дом не сгорел.

30

Ланвер с полуулыбкой ждал ответа, и я, скрепя сердце, вынуждена была согласиться. Как получается, что этому с виду пустоватому хлыщу раз за разом удаётся заставлять меня делать то, что ему нужно?

Я всё-таки оставила барона с гардокрылами на время, пока переодевалась. Гулять — так красивой! У меня теперь и платье есть. И чудесные кружевные перчатки, так к нему подходящие.

Когда я вышла из дома, Айрек стоял в той же позе, косясь на мышей, воинственно рассекающих воздух вокруг него. При виде меня его взгляд загорелся, проходясь по моей фигуре. Платье, действительно, подчёркивало талию лучше, чем моя обычная униформа с передником. А кружевная вставка от выреза до самого горлышка больше дразнила воображение, чем прикрывала.

Может, и хорошо, что моё настоящее лицо скрывали уродующие чары. Не хватало мне ко всем проблемам ещё и по уши влюблённого барона.

— Надеюсь, вы не против, если со мной будут провожатые?

Пара десятков крупных гардокрылов окружила меня, готовая вступиться в любой момент. Если Айрек вдруг задумал гадость, ему придётся сто раз подумать.

— Конечно, нет, — улыбнулся барон.

Он предложил мне руку, но я проигнорировала её. Выйдя за ворота, мы неторопливо направились по дороге мимо кованой ограды его усадьбы. За ней начинались живописные поля, размежёванные рощицами. На горизонте темнел густой лес.

Ланвер, рассказывая о Мадхорне, как бы мимоходом упомянул, что всё, что мы видим с этой точки — его владения. Правда, почему-то забыл добавить, что ещё век назад большая часть земель принадлежала Драконьей усадьбе. Я тактично умолчала об этом, пытаясь свернуть разговор на интересующую меня тему.

— Так что там случилось на ярмарке?

— То, чего следовало ожидать, — пожал плечами Айрек. — Лорд Кайрекс вышел из себя, разворотил ярмарочную площадь, разогнал посетителей. А потом призвал своих гвардейцев, те схватили управляющего городом и всех мало-мальски значимых должностных лиц. По слухам, теперь они все в заключении в замке дракона.

Я прижала руку ко рту, заглушив испуганный вздох. Неужели это всё из-за меня?

— Зачем он их схватил?

— Да кто его знает. — Ланвер скорчил презрительную гримасу. — Правящий лорд Вальтарии не отличается терпением, мало ли, что его разозлило на этот раз. Я считаю, провинции повезло, что Кайрекс не может продолжить род. После его смерти сюда назначат кого-нибудь более подходящего, чем злобный дракон.

Я задумчиво рассматривала разнотравье на обочине широкой тропы. Гардокрылы с писком носились вокруг из развлечения хватая на лету мошек.

— Может, он был бы менее злобным, если бы не проклятье?

Айрек лукаво улыбнулся, бросив на меня взгляд.

— Ах, мягкое женское сердце! Но как бы вам ни хотелось считать его хорошим, Кайрекс убил двух своих жён, и все об этом знают. Ходят слухи, что недавно к ним прибавилась и третья несчастная.

Я поморщилась. Жён убило проклятье. А третья — судя по всему, это я — и вовсе жива-здорова.

Тропа вывела нас к широкому пруду, в котором отражалось ясное голубое небо. Заросли разнотравья вдруг расступились, и я увидела спокойную гладь воды и два плетёных кресла на берегу. Между ними стоял невысокий столик с накрытой салфеткой корзинкой для пикника.

— Я попросил слуг всё подготовить. Отдохнём немного?

Главное я уже услышала, но сбегать после этого казалось невежливым. Пожав плечом, я села в кресло. Айрек открыл корзинку и выставил на стол тарелки с ароматным свежим хлебом и кубиками сыра, бутылку из тёмного стекла и два бокала.

Я покачала головой, когда он предложил мне бокал, и отщипнула кусочек сыра, всё ещё переживая из-за того, что случилось на ярмарке.

Тейран почувствовал меня. Мы чудом разминулись! Но теперь могут пострадать невинно схваченные люди.

— Сплетни мы обсудили. — Ланвер сел в соседнее кресло. — Теперь можем переходить к более близкому знакомству, не находите?

Я взглянула на него, вырванная из своих мыслей. Дорогой безупречный костюм, чуть растрёпанные ветром белокурые волосы, полуулыбка на губах. Ну просто змей-искуситель. С этим надо кончать.

— Мне кажется, или вы пытаетесь ухаживать за мной?

— Не кажется, — усмехнулся Айрек, вперив в меня ставший откровенно бесстыжим взгляд.

Я не стала отводить глаз. Если барон решил, что я лёгкая добыча — то он ошибается.

— Думаете, я не понимаю почему? Вы хотите заполучить себе усадьбу. Не тем, так иным способом, верно?

— Я хотел заполучить усадьбу, — с нажимом ответил Ланвер. — Теперь я хочу заполучить и усадьбу, и обворожительную женщину.

Теперь я отвела взгляд, любуясь на синеющую гладь пруда.

Ладно, признаюсь, мне тяжело противостоять комплиментам. В прежней жизни у меня не было достаточно опыта в общении с мужчинами. На втором курсе мы с бывшим поженились, на третьем он заставил меня бросить учёбу. Ухаживал не то чтобы красиво — стандартно. Цветы, кино, кафешки. Говорил, что ему нравится моя хрупкость и беззащитность. А я, глупая, не поняла, что это были первые звоночки. После свадьбы я резко стала бестолковой никому не нужной уродиной. Комплиментов больше не было, только бесконечная ругань.

— Мне нравится ваша внутренняя сила, — тем временем продолжал барон. — Вы не побоялись в одиночку взяться за заброшенное хозяйство. Противостоять мне. Со мной не многие рискнут связываться.

Ну, хотя бы этот не такой. Честно признаётся, что он тот ещё тип.

— И то, что вы решили говорить в открытую, тоже достойно уважения, — Ланвер улыбнулся. — Я не хочу гнать лошадей, но сразу предупреждаю — просто так я не отступлюсь.

31

Настойчивость Ланвера была одновременно приятной и тревожащей. Знаем мы этих мужчин, которые не понимают слова "нет". Я решительно поднялась с кресла.

— Думаю, на этом прогулку можно считать оконченной. Спасибо, что показали такое чудесное место. Теперь мне пора, цветы сами себя не посадят.

Барон с видимым сожалением поднялся следом за мной.

— Можете приходить сюда, когда захотите. Посторонних здесь не бывает, никто вас не потревожит.

К дому мы вернулись довольно быстро.

Ланвер с удивлением хмыкнул, глядя, как гардокрылы разворотили землю в будущих клумбах.

— Медведки, — пожала я плечами. — Мыши — моё спасение.

— Мой садовник был бы счастлив такому спасению. Советую заглянуть в наш розарий, — громко заявил он, глядя на мельтешащих сверху гардокрылов. — Буду счастлив, если спасёте и мои розы тоже.

Мыши, заверещав, тучей метнулись прочь. А я спохватилась:

— Одну минутку. Сейчас принесу ваш пирог.

На кухне витал приятный аромат клубники. Надо будет сделать такой же для Хартманна. Он совсем перестал ко мне заходить после того, как я неосторожно спросила про личную жизнь Селестии.

Пирог барон принял, а вот деньги за стёкла брать наотрез отказался.

— Это был мой подарок. Извинение, если хотите.

Глядя на моё хмурое лицо, он рассмеялся.

— Так и быть, я возьму деньги, если вы выпьете со мной чаю. Вот с этим самым прекрасным пирогом. В вашей прекрасной беседке. Отдых, помните? Отдыхать важно, особенно, если вам больше не на кого положиться, кроме себя.

Вот опять! Почему с ним проще согласиться, чем спорить?

— Помочь вам на кухне?

Я отказалась. Не хватало ещё, чтобы барон шарился по моему дому.

Когда я вернулась с подносом, оказалось, что Ланвер сидит у двери, рассматривая развороченную клумбу. Я закусила губу.

— Нашли что-то интересное?

Он поднялся и протянул мне руку. На ладони лежал обычный угловатый камень, покрытый влажной землёй.

— Просто камень. Мне было скучно ждать, решил немного помочь вам с клумбой.

— Бросьте его туда, — я кивнула головой в сторону, а сама ревниво прошлась взглядом по свежей земле.

Вдруг гардокрылы выкопали там что-то ещё помимо медведок.

Рассматривать клумбы на ходу было плохой затеей. Я запнулась за булыжник, наверное, отброшенный мышами в азарте охоты. Поднос выскользнул из рук.

Ланвер не дал мне упасть — мгновенно оказался рядом, с улыбкой сжимая талию. Поднос, две изящные чашки и чайничек зависли в воздухе.

— Держу, — довольно промурлыкал Айрек над ухом. — Видите, вы всегда можете положиться на меня.

Я отстранилась, оправив платье. Прикосновение сильных рук барона не было неприятным, но и не вызвало во мне никаких особенных чувств.

Ланвер не позволил мне нести поднос дальше. Подхватил его и сам отнёс в беседку.

Когда пирог был разрезан, а красно-коричневый чай разлит по чашкам, ко мне снова вернулось умиротворение.

Всё складывалось замечательно. Я молодец и всё-таки выиграла конкурс. Барон примет свои деньги обратно, а в оранжерее теперь можно будет выращивать урожай до поздней осени.

Ветер шуршал листьями плюща над нами. Пели птицы. Нас окружали запахи клубники и трав из чая. Айрек нахваливал мой пирог и рассказывал, каким был Мадхорн в его детстве, когда в деревеньке было больше жителей.

А я смотрела в небо, слушая его и ощущая накатывающее со скоростью паровоза чувство, что отныне всё будет хорошо. Я со всем справлюсь. Подниму усадьбу. Мадхорн снова будет процветать. И если Айрек будет помогать, то, чем чёрт не шутит, может, он не такая уж плохая партия. Красивый, богатый, обходительный, со связями в столице и здесь. Может, если выбирать головой, а не сердцем, получится лучше?

Поживём — увидим. Я улыбнулась, глядя в синеющее небо. Счастье было где-то совсем близко.

Тейран

Она была там. Его истинная была на этой чёртовой ярмарке!

Кайрекс не успел ухватить её след. Только что он был перед ним! Дракон рванулся вперёд, оставляя позади растерянного мэра, расшвыривая какие-то стулья, столы. Пироги посыпались на землю, тыквы покатились в сторону. След растаял в воздухе.

— Где она? — зарычал Тейран, поворачиваясь к мэру.

Теперь он не сомневался — его истинную похитили, чтобы найти его слабое место. Он забрал с собой всех, кто мог иметь отношение к его врагам. Каждого проверил на артефакте. И не торопился отпускать.

Пока все подозреваемые томились в старом замке, дракон изо всех сил рассекая воздух крыльями, летел обратно в Розбар.

То странное место с магическим фоном. Надо найти его. Где-то недалеко, в одной из окрестных деревень.

Это не может быть совпадением. Его истинная там. Что они сделали с ней? Почему он не чувствовал её?

Быстрее! Быстрее!

Розбар мелькнул внизу. Деревеньки одна за другой проплывали под крыльями. Вот ещё одна показалась, и Тейран возликовал.

Здесь!

Он чувствовал этот зов, нарастающий всё сильнее и сильнее. Дракон изо всех сил спешил, готовый разорвать любого, кто встанет между ним и его женой. Его истинной.

Огромная тень скользила по полям, жалким домишкам и домам побогаче, заставляя людей задирать головы к небу и в ужасе укрываться от грозного взгляда лорда-правителя.

Уже совсем близко! Сердце Тейрана радостно пело.

Тень дракона ненадолго рассыпалась, скользя по кронам деревьев, и наконец вырвалась, ложась на залитую солнцем лужайку у трёхэтажного дома, когда-то крашеного в белый цвет.

Внизу мелькнул блик золотистых волос. Девичья фигурка в голубом платье вскочила из-за небольшого столика под зелёным навесом, выронив чашку из рук.