Истинная. Моя. Я сказал! 2

Глава 1: Кристалл записи

Дорогие Читатели!!! 13 ноября Наташа ушла от нас, не завершив эту книгу. Ей было 35 лет.

По просьбе её мамы, оставшейся в одиночестве, и потому что мы считаем это правильным, история будет завершена другими авторами. Наши главы есть в бесплатной части: 20-22. То есть вы можете ознакомиться с нашей работой и определиться: покупать или нет. Мы очень любили Наташу. Работаем над книгой мы бесплатно. Все роялти и все награды уйдут к осиротевшей матери, у которой никого не осталось. У нас есть оставленные Наташей записи, наши главы читает бета-ридер Наташи и её мама. Мы стараемся придерживаться её стиля. Читаем и перечитываем книгу, вживаемся.

Авторы мы не нулевые. У нас большой опыт в написании книг. Мы стараемся. Через слёзы, через боль от потери хорошего друга. Стараемся сохранить искорку её души.

Наташа планировала открыть подписку на 2й том. И мы это сделали сегодня (18.12) вместо неё. Покупать или нет - решать вам. Повторяю, все ваши деньги Литнет отправит матери.

Помяните добрым словом нашу Наташу.

Над этой историей работают Лена Хейди и Светлана Томская.

***

Дорогие читатели, это вторая и заключительная часть дилогии. Вот ссылка на БЕСПЛАТНЫЙ ПЕРВЫЙ ТОМ - https://litnet.com/shrt/xf9f

***

Мелина Лоуренс

Зал ахнул, несколько кубков со звоном коснулись столов. Все взгляды устремились к Александру, а затем – ко мне.

Я же забыла даже, как дышать. В груди будто встал ком, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Конечно, насчет Фаргара – чушь, и не может быть там никаких доказательств.

Но метка ведь на самом деле поддельная. Если сейчас с меня снять перстень… Меня убьют на месте. Может, дадут слово. Но какой в этом смысл? Я не могу обвинить мужа в том, что это он нарисовал дракона на моей ладони.

Реймонд резко поднялся со своего кресла, взгляд его вспыхнул белым пламенем.

- Что ты сказал? – прорычал мой муж так, что его голос разнесся по залу, как раскат грома.

Главный лекарь вздрогнул, но сделал шаг вперед и вытащил из кармана сферу, положив ее на стол. Похоже, кристалл записи. Что на нем?!

- У меня есть доказательства, - повторил Александр Карлтон, не сводя глаз с Теодора. – Метка на девушке поддельная. Ваше Величество, я…

- Позже ты покажешь мне свои доказательства, - спокойно произнес наш Император, и сфера со стола полетела прямо к нему в руки. – А сейчас – увести его.

Стражи тут же кинулись к лекарю и потащила его к выходу, а я выдохнула. По крайней мере, будет время и возможность разобраться. Реймонд что-то придумает, это же в его интересах, чтобы я осталась настоящей истинной.

- Просто посмотрите! – выкрикнул Александр.

- Простите, Ваше Величество, - произнес один из гранвеллцев, поднявшись с места. – Однако, полагаем, этот вопрос касается нас всех.

Я удивилась, но потом поняла. Да, касается, это правда. Только одна вещь могла стать причиной расторжения того договора – метка. А что, если она была поддельной?

«Наши союзники» не отступят.

- Верно, - Лианна чуть подалась вперед, с интересом разглядывая меня. - Если девушка рядом с наследным принцем Альверии – не его истинная, тогда наше первое соглашение все еще имеет силу.

- Вы забыли, что ваша старшая дочь погибла? – вскинул брови Теодор.

- Об этом нельзя забыть, - с грустью в голосе ответила Императрица Гранвелла. – Но у нас есть еще две незамужние дочери. Так что, место Аманды есть кому занять. Верно?

У меня перехватило дыхание, и я почти машинально сжала руками свое платье, чтобы хоть как-то успокоиться.

Лианна выжидательно посмотрела на своего мужа. Аарон мгновение сидел, как кукла. Потом посмотрел на свою супругу, но ничего не сказал. Не дали указания, как поступать в подобной ситуации?

- Мы требуем проверки, - заявил еще один гранвеллец.

Он сидел рядом с Аароном и его женой. Значит – сын, ставший наследником после смерти Лейнара.

- Ее не будет, - голос Реймонда прозвучал так холодно и твердо, что у ближайших стражей едва заметно дрогнули плечи. – Я проверил Мелину сам. Она – моя истинная.

Его слова были как щит, но я знала: слишком многое может разрушить эту невидимую защиту в одну секунду.

- Вы слышали, - громко произнес Теодор. – Слово моего сына – это мое слово. Усомниться в нем – нанести оскорбление Альверии. А с доказательствами лекаря я разберусь позже.

Наш правитель положил сферу на стол. Но тут Лианна схватила ее и активировала. В воздухе вспыхнуло голубое свечение, и прямо над столом появилось изображение.

Я четко и ясно увидела себя в кабинете моего отца, а напротив меня – Кристиана и Императора Фаргара.

От этой картины я ахнула. Сердце забилось так, что стало больно.

Стража у стен напряглась, словно только и ждала приказа, в зале раздался гул. Кто-то ахнул, кто-то зашептался. Гранвеллцы смотрели то на запись, то на меня. Их глаза вспыхивали подозрением и злостью.

И глаза всех наших людей тоже…

- По-моему, нападать сейчас на Гранвелл глупо, - я на записи пожала плечами. – Альверия не только слабее, но и ближе.

Мои собственные слова ударили сильнее, чем если бы меня стукнули кулаком. Я почувствовала, как щеки залил жар, а пальцы похолодели.

- Это верно, моя дорогая, - хмыкнул наш главный враг. – Принесешь нам чай?

Горло сжалось, и мне показалось, что я не смогу вымолвить ни слова. Но мне и нечего было сказать.

Да, на записи была видна наша настольная игра, но вряд ли кто-то сейчас обратил на нее внимание. Оставалось только надеяться на то, что сфера не погаснет и покажет, то что было дальше.

Вот только я не знала, что именно окажется на записи. Что произошло, когда я «выпала из времени»?

Глава 2: Фаргарийское пламя

Мелина Лоуренс

В голубом сиянии сферы изображение дернулось и вдруг сменилось, будто кто-то нарочно вырезал из него часть. Так и было, судя по всему – убрали мой поход за чаем, возвращение в кабинет. Видимо, это было неинтересно.

Теперь на записи я сидела в кресле с закрытыми глазами. Кристиан и Райан стояли рядом.

Неожиданно Император наших врагов вытянул вперед руку, и в его ладони появился кинжал, клинок которого был словно сделан из огня.

Зал замер. Еще бы… Вживую фаргарийское пламя увидеть удавалось немногим. Точнее – немногим удавалось выжить после «встречи» с ним.

Огонь казался злым, ненасытным, и от одного вида его внутри все оборвалось. Но зачем Райан…

Не успела я мысленно задать сама себе вопрос, как Император Фаргара резко опустил кинжал на мою руку.

Наблюдавшие альверийцы и гранвеллцы ахнули. Я сама вдохнула так резко, что чуть не закашлялась. Первой мыслью было, что это конец, меня убили. Но ведь я жива!

На записи все происходило медленно и отчетливо: клинок врезался в кожу, произошла яркая вспышка пламени. Но я не загорелась, не превратилась в пепел.

Лезвие просто потухло. То, что должно было гореть и сжигать, будто потеряло в один миг силу. Теперь в ладони Райана была лишь рукоятка, без намека на огонь.

На моей руке не было ни крови, ни ожогов. Зато она… будто сама начала пылать изнутри. Слабое свечение пробивалось из-под кожи, напоминая горение раскаленных углей.

При этом на записи я продолжала сидеть абсолютно спокойно. Глаза были закрыты, и я явно не испытывала никакой боли.

В зале для пира стояла мертвая тишина. Люди не дышали и даже не моргали – так внимательно следили за происходящим. В том числе Реймонд. Его ледяной взгляд был прикован к записи.

А она продолжалась.

Силуэт Императора Фаргара начал меняться, расплываться, пока он сам не превратился в бушующее пламя. Ярко-алое, живое, обжигающее. Показалось, будто даже в помещении для пира стало жарко, и несколько человек непроизвольно отпрянули от парящей в воздухе записи.

Райан вплотную приблизился ко мне, и его пламя хлынуло прямо на меня. Невозможно было поверить, что человеческое тело выдержит подобное. Мне даже снова пришлось напомнить себе – я жива.

Конечно, люди в зале очень бурно отреагировали, кто-то вскрикнул. А на лице Теодора был настоящий ужас. Его глаза округлились, а все мышцы напряглись.

Дальше мы увидели нечто совсем невероятное. Мое тело стало быстро поглощать огонь Райана. Казалось, я сама становлюсь пламенем - кожа светилась, прожилки огня пробегали под ней, будто я полыхала изнутри. Но не сгорала.

Так продолжалось до тех пор, пока Император не «потух» и не пошатнулся.

Этот гад вновь принял человеческий облик, но лицо его стало бледным, губы пересохли. Было видно - Райан едва держался на ногах.

На этом запись прервалась.

В зале воцарилась такая тишина, что я слышала собственное сердцебиение. Казалось, люди превратились в памятники.

А потом - словно все разом взорвались.

Гранвеллцы стали кричать, обвинять. Альверийцы тоже не молчали: одни яростно требовали объяснений, другие твердили о провокации.

- Я был в бою с Фаргаром, - громко заявил кто-то из наших. – Там был столп пламени, который двигался со скоростью человека.

- Я тоже видел, - подтвердил другой альвериец. – Это был огонь из их Источника. Его будто кто-то нес в себе. Она!

Этот мужчина показал на меня пальцем. Что за чушь?!

- Как я могла там быть? – не выдержала я.

- Хороший вопрос, - усмехнулась Лианна.

- Тишина, - очень громко рыкнул Реймонд.

В его голосе был такой холод, что все замолчали. Инстинктивно, от страха. Но при этом все продолжали смотреть на меня. А я… я едва дышала. Каждый взгляд, упавший на меня, прожигал до костей.

- Никто не смеет обвинять мою жену, - отчеканил белый дракон. – Однако, я отвечу. Насчет огня подмечено абсолютно верно. Но во время боя Мелина была во дворце, с моим отцом. В слепой зоне ее не могло быть. Со всем остальным я разберусь.

- Не разберешься, - вздохнул Асмодей.

Брат моего мужа повернулся к отцу.

- Ваше Величество, если метка поддельная, на драконе тоже какое-то влияние, - сказал принц. – Реймонд верит в то, что Мелина – его истинная, и будет защищать ее всеми способами. Как того хотел Фаргар.

- А ведь ваши сигилы были уничтожены как раз после бракосочетания наследного принца, - протянула Лианна. – У его супруги, случайно, не было доступа к комнате, где вы их хранили?

Лицо Теодора на мгновение покрылось черными чешуйками.

- Под стражу, - прошипел он, пронзая меня взглядом.

- Нет, - спокойно сказал на это мой муж. – Я не позволю, чтобы моя…

- И Реймонда, - добавил, сжав кулаки Император Альверии. – Его тоже изолировать. Пока не подтвердится подлинность метки.

Глава 3: Паника

Реймонд Никхард Альверийский

Все смотрели на моего отца. Этим Лианна и воспользовалась. Сфера лежала совсем рядом с ней, оставалось только протянуть руку. Так Императрица и поступила - запись долю секунды перелетела к ней в ладонь.

Голубое сияние разлилось над столом, в воздухе проявилось изображение.

На нем был кабинет Лоуренса, где сидела моя жена, ее бывший жених и… Райан Анвилл Фаргарийский. Император наших врагов.

Я знал, что они встречались, но все равно поразился. Что уж говорить про остальных?

Можно было уничтожить кристалл. Но все присутствующие уже увидели эту невероятную картину. Будет хуже, если они не узнают, чем все закончится.

Если, конечно, моя жена не соврала мне в очередной раз.

Но сейчас я не сомневался – она сказала правду. Если бы Мелина знала, кто был у них в гостях, она попросила бы мать молчать. Была такая возможность, они очень долго были наедине.

- По-моему, нападать на Гранвелл сейчас глупо, - произнесла моя жена на записи. – Альверия не только слабее, но и ближе.

М-да. Может, все-таки надо было уничтожить кристалл?

Безусловно, я понял, что эти слова касались игры. «Война и предательство» лежала на столе, прямо перед тремя людьми на злополучной записи. Но кто в зале обратит внимание на такую мелочь?

Мелину отправили за чаем. Все, как она говорила.

Дальше кристалл мигнул, и появилось новое изображение. Теперь моя диверсантка сидела с закрытыми глазами, а мужчины Кристиан и Райан стояли перед ней.

То есть на записи не было ничего «лишнего». Ни как девушка разливала напиток, ни как ее «вырубили». Кто-то поработал над изображением, выстроил все так, чтобы Мелина выглядела предательницей.

Чтобы ни у кого не возникло сомнений.

Хорошо. Подделкой показанное быть не могло, так что оставалось только смотреть дальше.

Возможно, благодаря дальнейшей записи, все поймут, что моя жена не знала, кто перед ней. А заодно я надеялся понять - ради чего Император Фаргара явился в нашу страну, в дом простой девчонки.

Выключать-то уже все равно поздно.

Когда в руке Райана появился объятый пламенем кинжал, я невольно нахмурился. Зачем? Он же не собирался…

Как оказалось, собирался. Даже я оторопел, увидев, как оружие ударило по руке Мелины. В каком шоке были другие люди в зале, я не представлял. Хотя это и шоком-то назвать нельзя.

Это было крушение привычного мира: мгновение, когда мозг просто отказывался верить, что подобное вообще возможно.

Вариантов было только два. Либо в данный момент я спал и это все мне снилось. Либо - моя жена не горит. Не горит в фаргарийском пламени.

В том самом, которое уничтожает города, страны. Дракона ради, не может никто выжить после такого!

Я уж было подумал, что сильнее удивиться нельзя.

Ошибся. Огонь не просто не навредил Мелине… Она будто впитала его.

Не успел я это осознать, как вдруг Райан показал себя настоящего. Волны раскаленной энергии пробежали по его телу. Пламя стало сущностью правителя Фаргара.

Гости, наблюдавшие за этой картиной, ахнули. Они словно ощутили весь ужас этого жара.

А через миг ахнул и я.

Огонь хлынул в мою жену, которая не закричала, не шелохнулась.

Яркий бело-красный свет заиграл у нее под кожей, словно внутри вспыхнула звезда, а затем - вырвался наружу, обвив тело девушки сияющим коконом. Я видел уже нечто подобное, при чем совсем недавно. Во время боя.

Различия, конечно, были – особенно в масштабах. Тут пылал совсем небольшой участок по сравнению с тем. Но все же сходство было поразительным.

Теперь я начинал понимать, что это был за столп. Мелина ведь сейчас просто поглотила пламя. Все до последней искорки. Райан отдал все, что принес. Он вновь приобрел человеческий облик и покачнулся.

Запись кончилась, а я все продолжал смотреть в место, где еще мгновение назад она была. Пожалуй, сейчас я впервые в жизни не знал… Даже не что делать – что думать.

Оказывается, я даже не представлял, насколько дар Мелины нужен не только мне – всем. Если я верно понял, с помощью моей диверсантки можно «оттяпать» кусок Источника Огня. А от нашего и гранвеллского?

Но сейчас не это имело никакого значения.

В зале началась настоящая паника. Я видел в лицах людей ужас, растерянность, страх. Но не все выглядели напуганными – некоторые наши союзники, наоборот, казались очень довольными.

Лианна так вовсе не могла сдержать легкую улыбку.

Без нее не обошлось. Запись хоть и была настоящей, но очень «красиво» представленной. А уж какой идеальный момент выбрал Александр, чтобы ее показать.

- Я был в бою с Фаргаром, - закричал один из командиров. – Там был столп пламени.

Ожидаемо, сходство заметил не только я. Моя жена попыталась оправдаться. Она задала довольно правильный вопрос. Как моя жена могла быть в бою?

Только вот присутствующие, переполненные страхом и ненавистью, не были способны мыслить логически в данный момент. Было понятно, что еще немного, и на несносную девчонку накинутся. На части порвут.

Мелина тоже это осознавала. Ее глаза были широко раскрыты, зрачки потемнели от страха. Во взгляде моей диверсантки читался не только испуг, но и растерянность. Она не представляла, что делать.

А я представлял. Нужно было осадить людей, еще сильнее напугать и напомнить о том, кто перед ними.

Я встал. Слово «тишина» вырвалось из груди с таким рыком, что я сам удивился. Это сработало. Лица присутствующих вытянулись, кулаки разжались, все взгляды устремились на меня.

- Никто не смеет обвинять мою жену, - спокойно произнес я очевидную всем вещь.

Но этого было мало. Теперь нужно было успокоить, воззвать к той самой логике, о которой все забыли.

- Насчет огня подмечено абсолютно верно, - согласился я с выводами моих людей. – Но во время боя Мелина была во дворце, с моим отцом. В слепой зоне ее не могло быть.

Туда невозможно быстро перенестись. Раз так, однозначно можно сказать, что «нести» столп пламени моя жена никак не могла. А кто тогда? Сейчас это вообще меня не волновало.

Глава 4: Камера

Мелина Лоуренс

Вокруг творилось что-то страшное - паника, обвинения, металлический звон. Но все это будто происходило не со мной, где-то очень далеко, отдаваясь лишь глухим эхом в висках.

Хотелось кричать и бежать, как можно дальше. Но слова застряли в горле, а ноги будто налились свинцом и не хотели слушаться.

Взглядом Реймонд нашел меня. Казалось, будто он хотел сказать мне, что все хорошо. Принц вообще выглядел так, будто ничего не боялся. Будто он, как всегда, уверен и знает, что делает.

Только ведь это была ложь. На самом деле все было очень плохо. Прямо на глазах у всех на белого дракона надели магические кандалы.

На наследного принца Альверии. Кандалы.

Это не укладывалось в голове. «Браслеты» на его руках безжалостно разбивали все, во что я еще пыталась верить. Переворачивали весь мир, который существовал.

Если даже Реймонда могут заковать и лишить магии, то… что тогда сделают со мной?

Понятно, что моя судьба не волнует никого. Но мой муж? Неужели альверийцы не думают о том, что будет с нашей страной? Без него мы ведь не выстоим против Фаргара. И против Гранвелла тоже.

Но этого будто никто не понимал. Вообще казалось, что сейчас единственным врагом для наших людей была я.

Они смотрели на меня так, что было страшно. В глазах людей ясно читались страх, ненависть, удовлетворение от приказа Теодора.

Альверийцы были рады, они уже считали меня приговоренной к казни.

В общем-то, так и было. Мне лишь дали временную отсрочку – пока не проверят метку. Прекрасно известно, каким будет результат, так что можно было бы сразу признаться.

Но я не могла.

Я не могла выдать Реймонда. Дело было не только в том, что я заключила магический контракт, надев перстень. Просто… Мне все равно конец, а тянуть за собой наследного принца было нельзя.

Без него погибнет моя страна, моя семья.

А врать о том, что я подделала метку по приказу Императора Фаргара – нет, не буду. Ни за что. Пусть думают, что хотят, но я не стану признаваться в предательстве, которого не совершала.

Значит, я не скажу ни слова. Просто буду молчать.

Уже после того, как Реймонд оказался в оковах, ко мне подошли стражи.

Не двое, не четверо. Сразу восемь человек, будто я могла оказать хоть малейшее сопротивление, и требовалось целое войско, чтобы меня усмирить.

Стражи шли размеренным, отточенным шагом, как на параде. Но на их лицах пылала настоящая ненависть. В их взглядах не было ни капли сомнения - лишь презрение и жажда крови. Конечно, моей.

Как и на белого дракона, на меня тоже надели оковы. Я не сопротивлялась, но стражи с силой схватили меня за плечи и буквально выволокли из зала.

Они так быстро двигались, что я постоянно спотыкалась. А каждый раз, когда я запиналась или замедлялась, меня грубо пинали.

Мы шли довольно долго. Каменные стены становились все грубее, освещение – меньше. А потом началась лестница. Длинная, крутая, ведущая вниз. С каждым мгновением воздух густел, стал появляться запах сырости и ржавчины.

Куда именно меня вели, конечно, я догадалась. В подземелье. В темницы для самых страшных преступников. Не удивительно - я ведь вхожу в их число, по мнению людей. Предательница, чудовище… Хуже, наверное, некуда.

Да мне и самой было очень страшно от увиденного. Почему фаргарийское пламя меня не убило? Хотелось верить в то, что запись не настоящая. Потому, что, если нет, то я и правда какое-то чудовище.

Лестница привела нас в темный коридор с массивными дверями по обе стороны. Возле одной из них стражи остановились. Открыли, но зайти не дали – с силой толкнули внутрь так, что я упала на пол.

Дверь с грохотом захлопнулась, и сразу стало тихо. Настолько, что даже собственное дыхание теперь мне казалось громким.

Я поднялась на колени, пытаясь хоть как-то осмотреться. В камере было почти совсем темно, лишь узкая полоска света из крошечного окошка в двери позволяла различать очертания стен.

Сесть можно было разве что на пол. Но он показался мне очень холодным, так что я решила постоять на ногах. Вряд ли долго придется – скоро за мной кто-то явится, чтобы забрать для проверки.

Но почему-то ожидание сильно затянулось. Я понятия не имела, сколько времени уже нахожусь в камере. Минуты растягивались в бесконечность, а холодный пол под ногами казался живым. Он словно хотел заморозить меня изнутри.

Я пыталась согреться хотя бы мысленно. Я же точно здесь ненадолго.

Вот только от осознания этого становилось, наоборот, хуже. Меня ведь выведут из камеры, чтобы убить. Сначала удостоверятся в том, что метка фальшивая, а потом…

Реймонд, наверное, сам меня уничтожит. Ему ведь нужно будет сделать удивленный вид, разозлиться из-за моего обмана.

В какой-то момент за дверью раздались шаги, а затем послышались голоса. Стражи? Похоже, они остановились прямо перед моей камерой.

- Ты что, серьезно? – сказал один из подошедших. – Собрался кормить фаргарийскую шавку завтраком?

Завтраком? Значит, уже утро… Как же долго я здесь.

- Обязательно, - хмыкнул другой человек. – Она в том проклятом бою моего брата сожгла. Мы его даже похоронить не смогли. Надо поблагодарить.

Засов лязгнул, и дверь открылась. Я инстинктивно отступила назад, когда внутрь зашли два высоких стража, один из которых катил перед собой телегу. На ней стояли тарелки с едой и кружки с водой.

- Завтрак, госпожа, - с ядовитым смешком протянул один из вошедших.

Он взял в руки тарелку и швырнул ее прямо на пол. Все содержимое тут же рассыпались по каменному полу.

- Приятного аппетита, - произнес страж, глядя на меня с неприкрытой ненавистью.

Подняв с телеги кружку, он подошел ко мне ближе. Пришлось вжаться в стену, хотя я и понимала, что это не поможет. Страж только ухмыльнулся в очередной раз и выплеснул мне в лицо воду.

Глава 5: Моя

Реймонд Никхард Альверийский

Комната, в которой я находился, мало чем напоминала мои покои. Но в ней было абсолютно все необходимое. Даже камин, мягкая кровать и полки, уставленные книгами.

В любой другой ситуации я бы назвал это помещение приемлемым. Но сейчас оно было клеткой.

Я сидел в удобном и широком кресле, но покоя не находил. Пальцы то и дело стучали по подлокотнику, а мысли возвращались к одному - где Калеб? Почему его до сих пор нет?

Мои люди должны были практически сразу привести лекаря. Но за окном уже почти рассвело, а его все не было.

На самом деле, причин могло быть множество. Скорее всего, Калеба решили допросить, выяснить, что ему известно о даре Мелины. А, может, лекарь уехал в академию, чтобы порыться там в архивах.

Точно я не знал, и именно это раздражало больше всего. Я привык контролировать все и всех вокруг. Но сейчас… Сейчас у меня не было уверенности ни в чем.

Особенно в том, что с моей женой в данный момент все в порядке.

Да, отец ясно запретил ее бить или пытать. Приказ Императора никто не посмеет нарушить. И все же я слишком хорошо знал людей. А также то, что с ними делает страх и ненависть.

А уж то, что в глазах каждого были именно эти эмоции, я видел. На мою жену смотрели как на монстра, который может в любой момент спалить все вокруг. Даже хуже – как на врага, на фаргарийца.

Пусть она связана с ними. Пусть Мелина - диверсантка, пробравшаяся во дворец и перевернувшая мой мир с ног на голову.

Но она – моя диверсантка. Моя. И я не позволю никому ей навредить.

Именно потому нужно было ждать, хотя пару раз я задумался над тем, чтобы изменить свое решение. Избавиться от «браслетов», разнести здесь все.

Но нельзя. Нужно доказать, что на Мелине настоящая метка. В этом никто не должен усомниться, а значит я не должен дать повод думать, что я действую не по закону.

Наконец, дверь открылась, и стражи пропустили внутрь Калеба. Я сразу встал, в пару широких шагов оказался рядом. Неимоверных усилий стоило удержать себя от того, чтобы размазать лекаря по стенке.

- Ты где был? – прорычал я.

- Меня несколько часов расспрашивали о вашей жене, ее даре. Потом пришлось помогать с планом по проведению проверки.

Так я и предполагал. Император знает, что Мелина может погибнуть от простой царапины.

Разумеется, отец позаботится о том, чтобы этого не случилось. А кто лучше справится с задачей, чем лекарь, который уже однажды спас мою диверсантку?

- Для начала найдешь Мелину, - сказал я ровно, хотя внутри все горело. – Если она в темнице, вытащишь.

- Простите? – поразился Калеб. – Как же я могу ее вытащить?

- Спокойно. Точнее – нагло и уверенно, - легко усмехнулся я. - Сошлешься на меня, припугнешь стражу. Пусть задумаются над тем, что с ними будет, если метка окажется настоящей.

- Да… - замялся он. – Как раз об этом… Не окажется. Мелина – не ваша истинная.

- Ты видел доказательства?

Калеб вздохнул и замолчал, будто ему нужно было собраться с мыслями. Затем он достал из кармана артефакт тишины.

- Видел, - сказал лекарь, активировав предмет. – Мне очень жаль, но метка на самом деле поддельная.

- Знаю, сам нарисовал.

У лекаря вытянулось лицо, глаза расширились. Пару раз он открыл рот, но ничего не спросил. Я даже не сомневался, что сейчас лекарь больше всего хотел выяснить, для чего мне это было делать. Но, конечно, такие вопросы задавать он не мог.

- Когда убедишься в том, что Мелина в порядке, вернешься, - продолжил я. – Мне нужно узнать обо всем, что притащил твой друг. А после – ты поможешь мне придумать, как обойти проверку. Все понятно?

Конечно, мне хотелось выяснить прямо сейчас каждую деталь. Раз Калеб с такой уверенностью заявил о подделке – доказательства существовали. Но куда важнее было позаботиться о том, чтобы моя жена оказалась в безопасности.

Минуту Калеб молчал. Затем глубоко вздохнул, кивнул и направился к выходу.

- Скажешь моей жене, что она не умрет раньше времени, - окликнул я его. – Дословно.

Так Мелина точно поймет, что это мои слова.

Когда дверь за лекарем захлопнулась, я вновь остался один на один с собственной яростью.

Я встал, прошелся по комнате, сделав пару кругов. Затем остановился у камина и посмотрел на пламя в нем. Должно успокаивать, как говорят. Возможно – раньше мне как-то не приходилось проверять.

А с появлением Мелины… Она нарушила мое спокойствие раз и навсегда. Все привычные правила, все уверенности, на которых держалась моя жизнь, рухнули.

Теперь я даже мыслить трезво не мог. Волнение мешало, а ведь раньше я и слова такого не знал. Какое еще «волнение»? Я всегда принимал решения холодно, расчетливо. Это было моим оружием, тем, что делало меня сильнее других.

Калеба не было больше двух часов. Я понимал, что это нормально, но время, казалось, течет невыносимо медленно. Когда я уже решил, что больше ждать нельзя, и собрался послать за лекарем солдат, послышались шаги.

Дверь открылась, и я так резко обернулся, что чуть не потерял равновесие.

- Все хорошо, - сообщил лекарь, пройдя внутрь. – Мелина действительно была в темнице. Вы оказались правы, стражей было достаточно просто немного припугнуть.

- Где она сейчас? – мой голос прозвучал жестче, чем я хотел.

- У меня в кабинете, - ответил Калеб. - Я настоял, чтобы девушку перевели туда. Думал, заболела, ведь иммунитета просто нет… Но каким-то чудом обошлось.

Я выдохнул, будто только сейчас позволил себе дышать.

- Хотя, я бы предположил, что дело не в чуде, - продолжил лекарь. – Возможно, дар перестал убивать свою владелицу. Либо делает это не так активно, как раньше. Это пока только гипотеза, но я выясню во время проверки метки. Когда Мелину отравят…

- Ты снова собрался дать ей яд химеры? – вырвалось из меня.

Глава 6: Чай с сахаром

Мелина Лоуренс

Гул крови в ушах заглушил все вокруг. Даже Калеб с его спокойной уверенностью, и стражи, стоявшие по периметру комнаты, будто растворились.

Я смотрела на эту сахарницу, как на змею, которая вот-вот меня укусит. Но вдруг там действительно средство, чтобы сбежать? Чтобы не ждать проверки и казни?

Пальцы сами потянулись к крышке - открыть, проверить, хоть что-то сделать. И замерли в сантиметре.

Это же подарок от моего папы. От того, кто меня саму подарил. Или продал - неважно.

Впервые за все это время стало по-настоящему обидно, до дрожи, до кома в горле. Я почувствовала себя ребенком, которого бросили на краю пропасти, и понимала, что никто не протянет мне руки.

Отец не мне помочь хочет. Себе.

Но при этом Энтони Лоуренс на самом деле может как-то организовать мой побег. Опять же – отцу так нужно.

Для чего? Возможно, он хочет передать «товар» покупателю, который заплатил, а до сих пор меня не получил. Тогда я окажусь в лапах наших врагов. Что они со мной сделают?

Будут опыты проводить, а потом все равно убьют, чтобы отобрать дар. Еще и могут использовать для уничтожения Альверии. Уж лучше смерть, чем такая короткая и страшная жизнь.

Но также может быть, что папа не соврал, и он на самом деле работает на благо нашей страны в каком-то Ордене.

Если так, то Энтони Лоуренс не предатель, и правда может помочь. Это значит, что я сейчас сижу и отказываюсь от настоящей помощи. От спасения.

Горло сжало, в груди что-то болезненно сдавило.

Конечно, я понимала, что на меня смотрят. Было странно просто сидеть, уставившись на посуду. Потому я налила себе в чашку чай. Но сахар добавлять, конечно, не стала.

Я сделала несколько глотков - терпкий, чуть горьковатый напиток обжигал язык и горло, но хоть на секунду возвращал тепло.

Потом я даже взяла с тарелки кусочек хлеба. Есть не хотелось, но нужно было что-то делать, чтобы не принимать решение прямо сейчас. Чтобы не брать сахарницу. Или не отдавать ее обратно служанке.

Что угодно – лишь бы оттянуть момент выбора.

Я жевала медленно, почти механически, стараясь сосредоточиться на простых движениях. И все время вспоминала папу.

Он ведь всегда заботился о нас, о своей семье. И всегда любил нашу страну. Мы ходили на государственные праздники, смотрели парады наших войск. Папа всегда поднимал меня на плечи, чтобы я видела, как идут солдаты, и говорил, что наша страна самая сильная, самая достойная.

Тогда я верила каждому его слову.

А теперь… Теперь ни одному. Отец либо продал меня врагам, либо играет в опасную игру, в которой его собственная дочь – просто фишка на доске.

Когда тарелки почти опустели, снова подошла Анна. Она не наклонялась больше ко мне, просто посмотрела прямо в глаза.

- Убрать посуду? – задала вопрос служанка.

Я снова взглянула на сахарницу.

Я понятия не имела, что от меня нужно Энтони Лоуренсу. Ничего хорошего для меня, скорее всего. Но зато я точно знала, что меня ждет, если не взять подарок. Меня казнят.

Потянувшись к сахарнице, я схватила ее и поставила на стол рядом с собой.

- Позже еще чай с сахаром выпью, - сказала я какую-то глупость, не поднимая глаз.

- Конечно, госпожа, - ответила служанка.

Она легко улыбнулась и начала молча собирать все остальное, ставить на поднос.

Мне нужно было открыть, посмотреть, что внутри подарка. А решиться на это я не могла. Не только потому, что за мной наблюдали. Можно было найти момент, просто приподнять крышку.

И все же я никак не могла так поступить. Почему?

На миг я прикрыла глаза и снова задумалась. На этот раз о том, навредит ли чем-то «помощь» моего отца Альверии и Реймонду. А вдруг один человек правда может уничтожить страну?

Уверенно ответить «нет» я не могла. Был шанс, что подарок навредит, при чем очень сильно. То есть – если возьму, на самом деле стану предательницей. Настоящей. Тогда меня на самом деле можно будет так называть.

Осознав это, я поняла, что должна делать. Я снова открыла глаза. Анна уже подошла к двери, собираясь выйти в коридор.

- Подождите, - окликнула я ее. – Вы не все забрали.

Я кивнула в сторону сахарницы. Служанка посмотрела на нее, потом на меня. Молча. Потом также молча подошла, поставила подарок моего отца на поднос и вышла из комнаты.

Сразу успокоившись, я откинулась на спинку дивана. Да, я понимала, что могу пожалеть об упущенной возможности. Но не сейчас. В данный момент мне стало намного легче, так что я даже думала, что смогу заснуть.

Вот только не дали. Ко мне снова подошел Калеб.

- Еще раз хочу провести диагностику, - сказал он. – На всякий случай.

Я кивнула. Надо мной в воздухе снова появились светящиеся руны.

- Все нормально, - довольно сообщил лекарь. – Но все же вам нужно отдыхать.

- Спасибо.

- Я на некоторое время отлучусь по делам. Если вдруг почувствуете себя не очень хорошо, скажите стражам. Мне передадут.

Не передадут. Мои охранники с такой ненавистью смотрели на меня, что я была уверена – они не побегут мне помогать. Скорее добьют.

- И еще, - нахмурился Калеб. – Его Высочество просил передать, что вы не умрете раньше времени.

Я не… что?

Я даже не сразу осознала, что он сказал. Слова будто отразились эхом в моей голове. И это действительно были слова моего мужа.

Для начала потому, что только он знал о нашем договоре. А еще потому, что Реймонд именно так и говорил: холодно, сдержанно, но при этом мог между строк дать обещание.

Я медленно выдохнула. Белый дракон что-то придумает. Обязательно.

Конечно, я думала, что он бросит меня умирать. Даже сам казнит, обвинит во всем. Но для Реймонда это будет огромным пятном на репутации.

Глава 7: Перстень

Мелина Лоуренс

Теодор, стоявший недалеко от жрецов, молчал. Он слегка подался вперед, наблюдая за мной с ледяным интересом. Еще недавно этот человек совсем не так на меня смотрел.

Даже забавно, но он говорил, что моя безопасность важнее всего. А теперь… Теперь Императору не хватало всего лишь вердикта жрецов, чтобы приказать меня казнить.

Я ступила на возвышение, подошла к алтарю. Вперед вышел один из священнослужителей, на груди которого был золотой амулет в форме дракона с красными камнями. Значит – Главный жрец нашей Империи.

- Сегодня проводится проверка метки на этой девушке, на Мелине Лоуренс-Альверийской, - произнес он на весь зал голосом, усиленным магией. – В присутствии свидетелей мы должны выяснить, является ли она истинной наследному принцу Альверии, белому дракону, Реймонду Никхард Альверийскому.

Толпа зашумела. Среди множества голосов можно было разобрать много чего.

- Лживая тварь!

- Фаргарийская шавка!

- Альверия не допустит обмана!

- Отдайте ее родным погибших!

Крики сливались в один нестройный хор, в котором слышались презрение, ненависть и злорадное ожидание. Ожидание того, что метка окажется поддельной.

Теодор поднял руку. Движение было почти ленивым, но сила его власти ощущалась даже отсюда. В тот же миг шум оборвался, будто его на миг закрыли пробкой.

- Покажите метку, - велел Главный жрец.

Я судорожно вдохнула, пытаясь набраться смелости. Рука дрожала, но я все же медленно подняла ее и показала ладонь.

- Для начала нужно удостовериться, что на девушке нет артефактов, зелий или иных воздействий, способных исказить результат, - произнес священнослужитель. – Но, поскольку она наделена особым даром, нам придется его заблокировать. Для этого понадобится яд химеры.

Снова поднялся шум. Похоже, не все знали о том, что это необходимо. Жрец пояснил зрителям, что мой дар не позволит провести проверку. А заблокировать его можно только так.

Двери Храме распахнулись. В них вошел Калеб и два жреца. Они несли небольшую резную шкатулку из черного дерева. Двигалась эта процессия медленно, будто специально – чтобы оттянуть страшный момент.

Все трое поднялись на возвышенность, и лекарь открыл крышку. Внутри оказалось два флакона: один с черной, как ночь, жидкостью, другой с золотистой, чем-то напоминающей день.

Калеб поджал губы, осторожно взял в руки черный флакон.

- Как понимаю, будут желающие удостовериться, на самом ли деле это яд химеры, - утвердительно произнес он.

Поразительно, но лекарь оказался прав. Сначала подошли, проверили специальным артефактом. Он вспыхнул пугающим алым, подтвердив, что содержимое смертельно.

Но даже этого было недостаточно. Сын Аарона выпил несколько глотков. Он побледнел, пальцы принца на миг судорожно сжались.

Почти сразу жрец подал ему противоядие. Приняв лекарство, гранвеллец откинул голову и чуть не упал на пол. Но все же удержался, а затем, тяжело дыша, подтвердил – во флаконе яд.

Отраву вернули Калебу. Он вылил в прозрачную чашу необходимое количество и подошел ко мне.

- Мелине стул бы не помешал, - сказал лекарь.

- Не положено, - ответил один из жрецов. – Но она может опуститься на пол.

Не дождетесь. Постою. По крайней мере, сколько смогу.

Взгляд Калеба на миг встретился с моим. Так, словно он хотел меня поддержать, приободрить.

Лекарь подал мне чашу, и я обхватила ее ладонями. Сотни глаз впились в меня, жадно ожидая зрелища. Не было смысла заставлять зрителей ждать.

Залпом выпив содержимое, я перевернула чашу, показав всем – пусто, я все проглотила. Сосуд тут же кто-то у меня отобрал.

Кто – я не разобрала потому, что в этот момент мое горло вспыхнуло огнем, а грудь сдавило так, будто меня пытались разорвать изнутри. В глазах потемнело, я покачнулась, но все же смогла удержаться на ногах.

- Облокотитесь, - сказал Калеб, указав на алтарь. – Можно рукой.

Он посмотрел на мою метку. Напомнил о перстне. А еще… Похоже, намекнул на то, что ладонь не стоит показывать, когда украшения на мне не будет.

Я сделала шаг назад и прижалась к опоре, схватилась за нее руками. Стало немного легче, по крайней мере не нужно было больше прикладывать усилия, чтобы не упасть.

- Теперь можно проверить девушку артефактами, - громко возвестил Главный жрец.

Калеб отошел, но продолжил смотреть. Да, я знала – сейчас. Просто внутри меня что-то будто сжимало все внутренности, не давая ни дышать, ни двигаться.

Я глубоко вдохнула, насколько позволяла боль, и на мгновение закрыла глаза. Мир кружился, как карусель, шум толпы становился громким гулом в ушах.

Казалось, еще немного, и я потеряю сознание. Но я снова посмотрела на то, что происходило вокруг. Жрецы уже двинулись ко мне.

Сердце заколотилось в груди, и я поняла, что этот момент решающий. Да, именно сейчас. Надо.

Наверное, стоило попытаться снять перстень той же рукой, на которой он был надет. Но я побоялась, что сил не хватит, что дрожь выдаст меня.

Лучше наверняка - поэтому я едва заметно пошатнулась. Не по-настоящему, просто для вида, чтобы движение выглядело естественным.

Я осторожно дотронулась до украшения. Миг, и оно соскользнуло с фаланги в ладонь. Такое теплое, будто живое.

Сжав перстень в кулаке, я почувствовала облегчение. Получилось. Но что-то нужно было сделать еще… Калеб говорил.

Каждая клетка тела горела, дышать становилось все труднее, а думать – почти невозможно. Только взглянув на лекаря, я вспомнила, что перстень нужно убрать в сторону.

Я аккуратно положила его на край алтаря. Так, чтобы не коснуться случайно, но при этом не очень далеко – чтобы потом дотянуться.

Когда я это сделала, заметила странную вещь. На ладони остался рисунок белого дракона. Пришлось даже еще раз посмотреть на перстень, чтобы удостовериться, что он больше не на мне.

Странно. Прошлый раз, когда украшение снял Реймонд, метка пропала. А еще мне показалось, что лекарь намекал на то, что ладонь не нужно показывать.

Глава 8: Проверка метки

Реймонд Никхард Альверийский

Стоило мне появиться на пороге Храма, как наступила тишина. Люди опустили взгляды, но при этом продолжили украдкой смотреть. То на меня – то на возвышенность, где стояла Мелина.

Конечно, я сразу увидел ее. Бледную, хрупкую и нуждающуюся в защите.

Я сжал кулаки. До безумия захотелось разнести весь этот Храм. Уничтожить его вместе со всеми, кто с неприкрытой ненавистью смотрит на мою жену.

Только я был здесь не для этого. Я должен быть спокоен и холоден, как никогда.

Ровным шагом я отправился вперед. Каждый испуганно от меня отворачивался, стоило лишь посмотреть в его сторону. Никто не хотел оказаться под моим взглядом. Кроме Мелины.

Стоило бы пройти медленно до самого алтаря. Пусть бы нервничали и тряслись от страха. Вот только каждое мгновение стоило моей диверсантке очень дорого. Она ведь уже должна была принять яд.

Почему вообще эта девчонка стояла на ногах? Сильная, упрямая… Даже слишком.

Подойти слишком близко мне не позволили. Меня попросили остановиться сразу, лишь только я поднялся на возвышенность. Стражи даже загородили от меня жену.

Что ж, я с легкостью согласился. Мне не было необходимости подходить к ней.

Главный жрец поднял руки и с пафосом объявил о начале проверки. Для начала – подлинность рисунка.

В сторону Мелины направилось четверо гранвеллских жрецов. Затем кто-то из них громко попросил девушку показать метку.

Хотелось подойти ближе, посмотреть. Своими глазами увидеть, что все хорошо. Но это было ни к чему. Я пойму, почувствую.

Поддельную метку «держит» украшение моей жены. Если воздействовать на рисунок, ее перстень может сломаться. Тогда метка пропадет.

Я должен был не дать этому случиться. Как? Придумать было несложно, ведь наши украшения всегда были связаны. Они должны были разделить нагрузку при воздействии на рисунок.

Проблема была в том, что священнослужители понимают, что делают. Их задача уничтожить подделку. Для этого жрецы бьют по метке каждым видом стихии, усиленным специальными артефактами.

Выдержать такое не может ни один предмет, который подпитывается магией. А вот жизненной силой – другое дело.

По крайней мере, я на это надеялся.

Вряд ли кто-то другой пробовал сделать нечто подобное. А мне пришлось – ночью я соединил свою жизнь с нашими украшениями.

Скорее всего, такой обман будет стоить мне нескольких лет. Но для дракона это мелочь.

Все присутствующие затаили дыхание. Калеб тоже. Он напряженно смотрел в одну точку – на метку, скорее всего.

Вдруг один из жрецов отлетел в сторону, упал на пол. Когда это случилось, лекарь незаметно кивнул мне. Это означало, что все идет по плану - первый священнослужитель уже попытался воздействовать на метку.

Странно. Почему я ничего не ощутил? Никакой боли, вибрации. Будто мой перстень не участвовал в процессе. Меня это немного напрягло, однако Калеб был абсолютно спокоен. Он дал бы знать, если бы что-то было не так.

Прошла пара минут, и в зрителей отлетел второй священнослужитель. Затем та же участь постигла остальных.

- Рисунок подлинный, - тут же разнесся по залу голос Главного Жреца.

В зале стояла гнетущая тишина. Большая часть присутствующих еще надеялась на второй этап проверки.

На нем у дракона берут немного крови. Ее поджигают и проверяют, реагирует ли метка. В обычных условиях рисунок не «обратит внимания» на такую мелочь. Но в чашу с кровью кладется артефакт, в тысячу раз усиливающий воздействие.

Так метке кажется, будто горит и умирает дракон. Конечно же, рисунок пылает вместе с ним, а истинная – от боли сходит с ума.

Естественно, моя жена ничего не ощутила бы, ведь я никак не мог изменить свою кровь. Потому этот этап Мелина бы не прошла, останься я в кандалах.

Но я точно знал, что их снимут перед тем, как взять мою кровь. Пусть на пару минут – мне хватит.

Ко мне подошли стражи, приложили ключ, и наручники открылись. Я чуть было не пошатнулся из-за… Я испытал какие-то необычные волны эмоций.

А главное – мне стало нехорошо. Я начал задыхаться, ощущать жар и холод одновременно. Мир вокруг замедлился, звуки стали отдаленными и приглушенными. Каждый голос будто пробивался через толстое стекло.

Это было похоже на то, что должен испытывать человек под действием яда. То, что сейчас должна испытывать моя жена.

Похоже, с украшениями я перестарался. Их связь стала в разы сильнее. Настолько, чтобы я буквально стал чувствовать свою поддельную истинную.

Я даже не сразу понял, что мне уже поднесли кинжал и чашу. Собраться было сложно.

Рука дрожала, когда я взял оружие. Пальцы будто онемели, и это мне уже совсем не нравилось. Не хватало еще совершить глупую ошибку, из-за которой все пойдет прахом.

Я сделал два глубоких вдоха, чтобы прийти в себя. Наверное, это выглядело так, будто я волновался. Плохо, но неважно.

Затем я провел оружием по ладони. Очень глубоко, чтобы крови было раз в десять больше, чем нужно. Пусть снова думают – переживаю. Все равно, лишь бы жидкости внутри было достаточно.

Легкое движение пальцев на другой руке, и в чашу полетела не только моя кровь, но и Мелины. Теперь организм девушки решит, что горит она сама.

Но этого было мало – метка должна реагировать. Потому, как только жрец отошел, я осторожно отправил внутрь сосуда свой перстень.

Это было самой опасной частью плана. Украшение хоть и невидимо, но его можно почувствовать. А еще можно заметить, что в чаше находится посторонний предмет.

На меня опять надели кандалы. Стоило мне снова лишиться магии и дракона, как чужие эмоции пропали. Не повлияет ли это на мой перстень? Не должно.

Но все же я не был в этом уверен.

***

Мелина Лоуренс

Главный жрец показал всем артефакт, который тут же положил внутрь чаши. Затем другой священнослужитель поджег содержимое сосуда.

Глава 9: Клеймо

Мелина Лоуренс

Я попыталась отстраниться, но принц не отпустил. Муж держал меня так крепко, будто хотел раздавить. Или напомнить о том, что я принадлежу ему.

Хотя, конечно, всем присутствующим такое поведение Реймонда говорило о другом - дракон дорожит своей истинной.

Вокруг нас все гремело - крики, шум, возмущенные голоса. Люди спорили, пытались перекричать друг друга, обвиняли, требовали.

Один из гранвеллцев выскочил на возвышенность. Его лицо было перекошено от ярости, руки дрожали.

- Фаргарийская шавка может быть чьей угодно истинной, - выкрикнул этот человек. – Мы требуем, чтобы шлюху с меткой казнили. Ее можно отправить в кому, тогда белый дракон не умрет.

Реймонд повернул голову - медленно, молча. В ту же секунду гранвеллец, потребовавший меня убить, загорелся. Он закричал, но предсмертный вопль оборвался едва ли не мгновенно.

Пламя погасло, и от мужчины не осталось ничего, кроме пепла на полу.

В Храме наступила тишина. Место, где только что кричали сотни людей, теперь утонуло в абсолютном, ледяном молчании.

Люди замерли. Они только смотрели на пепел, на меня, на Реймонда.

Мой муж был совершенно спокоен. В его глазах было равнодушие, словно сейчас не погиб человек. Словно принц никого не убил.

Наконец белый дракон выпустил меня из объятий, но взял за руку. Крепко, хотя я не собиралась вырываться.

Он развернулся к зрителям, медленно окинул их взглядом.

- Мелина – моя жена, моя истинная. В этом больше ни у кого нет и не может быть сомнений, - холодно произнес Реймонд. – Оскорбить ее – значит оскорбить меня.

Он кивнул в сторону кучки пепла.

- Такая участь постигнет каждого, - сообщил мой муж. – Каждого, кто об этом забудет.

Он говорил, будто защищая меня. Но я знала – нет, не меня. Это про него. Про его власть. Его собственность. Его территорию.

- Никто не думал оскорблять вас, - сказал сын Аарона, тоже поднявшись к алтарю. – Однако, доказательства предательства и работы на Фаргар…

- А это уже вас не касается, - раздался голос Теодора, молчавшего до этого.

Все, как по команде, повернули голову к нашему Императору.

- Гранвелл имел право участвовать в проверке, поскольку именно из-за Мелины был разорван наш договор, - подойдя ближе к сыну, продолжил Теодор. – Но мы убедились, что метка подлинная. Предательство и все остальное – внутренние дела Альверии.

Я невольно посмотрела на Лианну. Она фыркнула, развернулась и направилась в сторону выхода, отталкивая стоявших рядом людей.

Также поступили несколько других гранвеллцев.

- Однако, мы просим наших союзников задержаться, - вдруг произнес Реймонд.

Все остановились и вновь удивленно посмотрели на него.

- Главный лекарь Альверии появился слишком уж вовремя. Именно в тот момент, когда все собрались за столом, - развел руками мой муж. – Он предоставил не только папку с исследованиями, но и запись. Она была сделана так, чтобы убедить всех – Мелина нас предала.

- Вы хотите, чтобы мы поверили в то, что запись фальшивая? – усмехнулся принц Гранвелла.

- Нет, подделать ее невозможно, - покачал головой белый дракон. – Но подумайте, почему на изображении не было ничего лишнего? Например, как Император Фаргара пришел в дом Лоуренсов. Или – о чем он говорил с Мелиной.

Да, пожалуй, было показано только все «самое интересное».

- А я знаю почему, - уголками губ ухмыльнулся мой муж. – Сначала встречу зафиксировали целиком. Затем ее включили, и записали на другой кристалл только то, что захотели.

По залу пронесся гул. Потому, что слова Реймонда звучали логично. Потому, что это означало – я не предавала Альверию. Но это сделал кто-то другой.

- Вы же не хотите намекнуть на то, что мы пытались подставить эту…вашу жену? – выпалили Лианна.

- Ни в коем случае, - пожал плечами белый дракон. – Но нужно выяснить, кто и для чего это сделал.

- И пока мы будем выяснять подробности, - нахмурившись, сказал Теодор. – Все, кто был приглашен на прием, останутся во дворце. Разумеется, как наши дорогие гости. В конце концов – у нас праздник. Так веселитесь, отдыхайте.

Толпа еще не успела прийти в себя от этих слов, как Реймонд почтительно кивнул нашему Императору и, не спеша, повел меня к выходу.

На нас смотрели все. Кто-то шептался, кто-то провожал взглядами, полными любопытства или ненависти. Но Реймонд будто не замечал ничего.

Он шел спокойно, размеренно, в каждом его движении чувствовалась сила и властность. Я понятия не имела, куда мы идем. Просто старалась не упасть и отстать.

На улице нас уже ждала карета, в которую мы с мужем сели. Я думала, повозка сразу поедет во дворец, но мы будто кого-то ждали.

Очень быстро стало ясно, кого. Калеб почти выбежал из Храма. Он был бледным, но при этом в глазах сверкал странный, почти безумный восторг.

- Я точно получу Золотую Печать Целителя, - рассмеялся лекарь, сев в повозку.

Может, и получит. Если нас всех не казнят за обман. Хотелось сказать это, но я не стала. Ни к чему было нагнетать обстановку. Но была одна вещь, которую мне очень нужно было выяснить у Калеба.

По дороге я не стала спрашивать, чтобы Реймонд не услышал. Но, добравшись до дворца, мой муж сам велел лекарю осмотреть меня. Просто на всякий случай.

- Я слышала, что у людей с моим даром не бывает меток, - произнесла я, когда мы с Калебом остались наедине.

- Да, - подтвердил он. - Хотя не то, чтобы не бывает. Их просто не видно. У одной девушки рисунок проявился после смерти.

- Из-за того, что она умерла? Или дело в том, что дар… пропал?

- Скорее всего, второе. Именно способности не дают метке показаться. Она кажется лишней, чужеродной.

Я почувствовала, как холод пробежал по всему телу.

Значит, если дар заблокировать, рисунок выступит на коже. Именно это случилось, когда мне дали яд.

Глава 10: Фаргарийский гад

Реймонд Никхард Альверийский

- Все нормально? - спросил я прямо с порога.

Голос мой прозвучал ровно, почти холодно - как и положено. Но внутри все будто кипело от тревоги. Только подумать: дважды дать хрупкой девчонке самый страшный в мире яд.

- Даже отлично, - ответил Калеб, хотя смотрел я на жену. – Перед противоядием Мелина выпила ранозаживляющее зелье. Как и первый раз, оно сработало мгновенно. Но не это главное.

- Что? – поторопил я его.

- Как я говорил, мне нужно было проверить кое-что. Девушку все равно нужно было порезать, так что я особо…

Я перевел взгляд на лекаря. Тот почему-то съежился, хотя я ничего не сказал. А надо было. Что за жуткая привычка выдавать кучу лишней информации?

- Простите, - откашлялся Калеб. – Порез был нанесен еще во дворце. И он не воспалился, пока мы добирались к Храму. Так что я могу с уверенностью сказать – дар перестал убивать. Но при этом рана и не затянулась.

- Мой дар пропал? – тихо спросила Мелина.

Если и правда пропал… Убивать жену у меня не осталось причины. Мне нужно было только ее самолечение, все. От этой мысли стало легче настолько, будто все беды мира решились в одночасье.

- Не думаю, - ответил лекарь. – Он все еще, как указано в исследованиях, усиливается. Меняется. Это происходит из-за истинной связи. Скажите, вы не встречались с принцем Фаргара после поездки в Гранвелл?

С принцем Фаргара. Я сжал кулаки, с трудом подавив в себе желание сломать челюсть Калебу еще раз.

- Нет, - тут же ответила моя жена. – Когда бы я успела?

Она села на диван и посмотрела на меня, словно ища поддержки.

- Ваше Высочество, я ведь все время была рядом с вами, - напомнила Мелина. – Не в шкафу же Александр прятался?

Не все время. Я уходил вместе с ее сестрой. Но все же тогда моя диверсантка была под наблюдением солдат.

- Действительно, - вздохнул я с облегчением, повернувшись к Калебу. – Встретиться они не могли.

- Значит произошло какое-то магическое воздействие. Другого объяснения у меня нет, - развел руками лекарь. – Я еще несколько раз смотрел запись встречи с Императором Фаргара.

- Он проверял, способна ли Мелина…поглотить пламя Источника, - сказал я.

- Это второй раз, - кивнул Калеб. – А вот первый, с клинком, точно нужен был для других целей. Полагаю, оружие было зачаровано магией Александра. Именно этот удар послужил отправной точкой. С него начались изменения в организме девушки.

- Та встреча была почти за два месяца до того, как я вышла замуж, - вставила моя жена.

- После этого дар точно «работал», - добавил я.

Я лично в этом убедился перед свадьбой.

- Ну, процесс шел медленно, - пожал плечами лекарь. – Вы могли не сразу заметить. Следующее изменение произошло после пожара в Гранвелле. Из-за письма.

- Это был обычный лист бумаги, - запротестовала моя жена.

- Который взорвался и чуть нас не убил? – приподнял я брови, поймав ее взгляд.

Девчонка устало вздохнула и отвернулась.

- Ладно. К чему ты клонишь? – поинтересовался я у Калеба.

- Усиление должно завершиться, - ответил он. – К сожалению, не вы истинный Мелины. Иначе ей давно стало бы лучше. А так... Вашей жене нужен Александр.

В висках застучало от ярости. От того, что кто-то считает, что моя жена принадлежит не мне.

- Тебе жить надоело? Пусть он хоть трижды истинный, – не выдержав, я схватил Калеба за грудки. – Никогда. Никогда Александр не получит ее. Моя. Ты понял?

Этот фаргарийский гад раньше для меня был обычным врагом. Одним из главных, но тем не менее. Мне всего лишь нужно было убить принца. Я не испытывал каких-то особых эмоций по этому поводу. Только холодный расчет, необходимость.

А теперь… Теперь я чувствовал, как в груди закипает нечто похожее на ненависть. И дело было не в нашей войне.

- Конечно, - сглотнул лекарь. – Я не то хотел сказать. Нам бы… Нам Александр нужен просто для опытов. Даже не сам принц – его пламя.

- И где его взять? – спросил я.

Калеб пожал плечами. Я тоже не имел представления, где найти огонь этой твари. Но знал – если Мелине нужно, я достану. Только нужно ли?

Ее дар перестал быть опасен. Перестал быть нужен мне. Предательское желание оставить все как есть поселилось внутри.

Калеб ушел, а я сел рядом с женой. Она чуть отодвинулась, но посмотрела мне прямо в глаза.

- Какие будут указания, Ваше Высочество? – спросила эта несносная девчонка.

- Никаких. Отдохни. Тебе это нужно.

Мелине действительно досталось. Если я нервничал перед проверкой, то она должна была быть в ужасе.

- Со мной снова пытался связаться отец, - сообщила диверсантка, поднявшись с дивана. – Мне передали от него какой-то подарок.

- Кто передал?

Она рассказала. Можно было приказать взять под стражу служанку. Но, если бы Анна того хотела, уже бы сбежала. Лучше – проследить. Пусть думает, что Мелина промолчала.

Удивительным было то, что моя жена этого не сделала. И вообще, почему она не сбежала? Тем более, что условия, в которых…

- Я знаю, что тебя держали в темнице, - вспомнив об этом, сказал я. – Стражи позволили себе лишнее?

- Нет. Они лишь выполняли приказы.

- Выполнять приказы можно по-разному. Если кто-то был жесток, он за это заплатит.

- За что? – легко улыбнулась моя жена. – За то, что им было страшно, больно? Поставьте себя на место человека, который видит перед собой того, кто стал причиной смерти многих.

Да, все поверили в то, что видели и слышали. Но это не отменяло того, что стражи не имели права пересекать черту. Однако я кивнул. Мелина имеет право решать. И прощать.

Моя жена легла на кровать. Я позволить себе такого не мог – нужно было как можно быстрее разобраться с записью. Для начала стоило вытащить из нашего главного лекаря все, что ему было известно.

Но все же я ненадолго задержался. Увидел, как Мелина заснула. Моя диверсантка все еще была бледной, даже во сне она была напряжена. Я наклонился и едва коснулся ее волос. Осторожно, чтобы не разбудить.

Глава 11: Лед

Реймонд Никхард Альверийский

Я посмотрел прямо в глаза слуге и подошел ближе так, что он сделал шаг назад.

- Очевидно, ты плохо расслышал приказ, - произнес я. – Отец звал меня.

- Но… Ваше…

Я его не прерывал. Он сам побледнел, закрыл рот и быстро склонился в поклоне.

Теодор Фернхард Альверийский ждал меня у себя в кабинете. Когда я зашел, он сидел в кресле напротив камина.

- Мелина, дорогая, ты так изменилась за то короткое время, что я тебя не видел, - усмехнулся отец, откинувшись на спинку кресла. – Отдыхать больше нужно.

- Я знал, что ты так скажешь, - пожал я плечами. – Так что уже передал жене твой приказ. Отдыхает.

- И почему я не удивлен?

Его взгляд был холодным, но с искоркой интереса. Отвечать я не стал. Просто сел в соседнее кресло.

- Ты поверил в то, что она нас предала, – произнес я утвердительно.

- Слишком многое указывает на это. Ты не можешь с этим поспорить.

- Почему тогда ты настоял на проверке? Ее ведь хотели не проводить.

Это мне было известно точно. Гранвеллцы уговаривали – утверждали, что в этом нет необходимости.

- Только из-за тебя, - ответил отец. – Из-за того, как ты изменился.

Я вопросительно приподнял брови.

- Помнишь свое первое обращение? – усмехнулся он. – Тебе было всего восемь, когда ты стал драконом. Ты без всяких колебаний спрыгнул со скалы. Затем поднялся в небо намного выше, чем разрешалось, и улетел. А когда вернулся… Тебя тогда спросили, как все прошло, что ты видел, чувствовал. Ответ помнишь?

Я нахмурился. Видимо, такая мелочь вылетела из головы.

- Приемлемо, - произнес Император. – Одно слово, и все. От дальнейших расспросов ты отмахнулся и ушел.

- Я не понимаю, к чему ты клонишь.

- К тому, что ты всегда напоминал лед. Такой же холодный, безэмоциональный, - сказал он. – В тебе говорил только разум. Я видел, как ты принимаешь решения. Четко, хладнокровно, без малейших колебаний. Для тебя не существовало понятий «жалость» или «страх». Ты мог казнить человека, а через минуту сесть обедать, как ни в чем не бывало.

Император посмотрел в сторону, усмехнулся, будто что-то вспомнил.

- Все изменилось, - развел он руками. - Ты потерял голову из-за девушки. Рискуешь, споришь со мной, нарушаешь все законы ради нее.

Про законы меня насторожило. Но я смеял надеяться, что отец просто так это сказал.

- Я вижу, как ты волнуешься, - продолжил Император. – Сходишь с ума, когда Мелина в опасности. А еще – как ты на нее смотришь. Вот я и посчитал, что это достаточное основание для того, чтобы все же провести проверку. Как оказалось, не зря.

- Но в преданности моей жены ты все еще сомневаешься.

- Сомневаюсь, - подтвердил отец.

Он замолчал на пару минут, словно решая, стоит ли говорить дальше.

- Знаешь, ведь тот кабальный договор я не подписал только благодаря Мелине, - наконец произнес Император. - Да и выжил я, скорее всего, лишь из-за ее… выходки.

Он рассказал. Это надо же. Несносной девчонке удалось сделать то, что вряд ли смог бы любой другой человек.

По идее я должен был бы удивиться. Но чему? Конечно, Мелина могла. Только моя диверсантка могла устроить подобное. Она не думала о последствиях, не боялась того, что могут сделать гранвеллцы.

- Такое поведение меня правда поразило, - сказал Император. – В конце концов, это же просто девчонка, которой не так давно исполнилось восемнадцать.

Не только он об этом думал. Я тоже поражался. Каждый раз, когда смотрел на свою диверсантку.

- И ты считаешь, что она слишком хороша для восемнадцатилетней девчонки, - прикрыл я глаза.

- Именно так, - вздохнул отец. – Безусловно, твоя истинная должна быть такой. Она не должна уступать тебе в силе воли, характере, даре. Но есть небольшой шанс, риск…

- Того, что Мелину очень давно готовил Фаргар, - закончил я за него мысль.

- И я хочу убедиться, что это не так.

Я почувствовал, как где-то внутри поднимается волна гнева. Она ударила резко, обжигающе.

Нет. Допрашивать, пытать мою жену не будет никто.

- В любом случае, отец, Мелину я не отдам, - вероятно, через чур жестко произнес я. - Ни Фаргару, ни нашим союзничкам. Ни тебе.

- Само собой. Я не собираюсь навредить твоей жене. Даже если выяснится, что она нас предала.

- Тогда о чем ты?

- Лианна верно подметила – мы лишись защиты границ именно в день твоей свадьбы. Когда Мелина была в твоей комнате. Она могла провести кого-то или даже сама открыть сейф.

- Сама? Даже с учетом особенного дара, это невозможно. Там ведь…

- Фаргарийское пламя тоже невозможно поглотить, - покачал головой Император. - Разве не так считалось всегда?

- Допустим. Однако сейфа больше нет. Чтобы создать новый с подобной защитой уйдет много времени, а главное – артефактов. Нам сейчас точно не до этого. Так что, проверить твою догадку мы не сможем.

- Согласен, - кивнул отец. – Но… Есть еще один. Почти такой же. Который открыть могу только я.

- Ты же в комнату моей матери никого не пускаешь, - искренне удивился я. – Даже меня.

- Да. Я долго думал над этим. Пожалуй, сейчас самое время нарушить это правило. Заодно я отвечу на вопрос Мелины о точной дате моей смерти. Раз уж она теперь член нашей семьи, имеет право знать.

Глава 12: Единственный

Мелина Лоуренс

Я проснулась сама, меня никто не разбудил. Я просто открыла глаза и какое-то время не могла понять, где нахожусь. Знакомый потолок. Белые стены. Тишина.

Сердце все равно сразу быстро забилось. Казалось, что вот-вот откроется дверь, войдут стражи и потащат меня куда-то.

Она действительно открылась, но только через час. И внутрь зашли не люди, которым было приказано меня арестовать, а Реймонд.

- Проснулась, - сказал он, окинув меня взглядом. - Завтрак сейчас принесут.

Я кивнула, не зная, что ответить. Принц сел напротив, сам налил мне чай, и долгое время мы ели в полной тишине. Гнетущей, пугающей… После которой могло последовать все, что угодно - допрос, приказ, приговор.

- Меня все равно подозревают в предательстве, - выдохнула я, нарушив молчание. – Да, не казнят из-за метки, но могут…

- Не могут. Ты моя, значит – за тебя отвечаю я.

Его голос был спокойным, почти ледяным. Я подняла глаза.

- Вы же сами верите в то, что я помогаю врагам, - тихо сказала я.

- Неважно. Если даже ты кого-то сожжешь фаргарийским пламенем, я спрячу пепел.

Это было правдой, я знала. Чувствовала, скорее. С Реймондом не было страшно ничего, он защитит. От всех. Правда, кроме себя самого.

- А потом сами меня убьете за это, - грустно усмехнулась я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

- Возможно. Но никто другой не прикоснется к тебе. Обвинения - это моя проблема, и я с ней разберусь.

Дракон отставил в сторону тарелку, сел чуть ближе ко мне. Я инстинктивно немного отодвинулась.

Забавно получалось. Когда мы вдвоем, было страшно рядом с ним.

Но стоило выйти из этой комнаты, и Реймонд становился единственным, на кого я могла рассчитывать. Единственным, с кем я была в безопасности, с кем было спокойно.

- Пока все хорошо, - сказал он, не прокомментировав никак то, что я чуть отдалилась. – Александр Карлтон рассказал, откуда получил запись и папку.

- Откуда? – вырвалось у меня, и голос прозвучал громче, чем хотелось.

- Наш главный лекарь влез в охраняемое здание. Карлтон нашел там необходимые документы, но его схватили фаргарийцы. В том, что это были именно они, можно не сомневаться – Александр видел, как сожгли целый город.

Я знала об этом, Калеб рассказал. Но все равно на глаза навернулись слезы.

- Фаргарийцы отвезли Карлтона в какую-то тюрьму, - продолжил Реймонд. – Там он провел несколько дней. Затем случилось нечто невероятное. Из соседней камеры выбрался другой заключенный. Он вызволил лекаря. Когда они выбегали, увидели в пустой комнате охраны ту самую папку. И сферу.

То есть доказательства просто лежали, будто ждали, когда их заберут.

- Да, просто так лежали, - усмехнулся муж, словно прочитав мои мысли. – Но далеко Карлтон убежать с доказательствами не смог. Оказалось, что он находится на территории Гранвелла, где его почти сразу схватили наши союзники. Они согласились помочь и доставили Александра прямо к нам.

- И что, точно ко времени начала праздника? – удивилась я.

- Невероятное совпадение, - развел руками дракон.

- Не бывает таких совпадений. Да и фаргарийская тюрьма на территории Гранвелла… Это слишком странно.

- Да. Так что, думаю, никто не сомневается в том, что доказательства нам буквально подбросили. В нужный момент. Вопрос только в том, кто и зачем.

Я почувствовала странное облегчение и в то же время страх. Подбросили, но ведь… Они настоящие, в этом нет сомнений. Вряд ли мне простят даже простую встречу с Императором наших врагов.

Реймонд больше ничего не стал рассказывать. Он собрался куда-то уходить, велев мне отдыхать.

- Я могу чем-то помочь? – осмелилась спросить я.

Принц замер. Показалось, будто он о чем-то задумался.

- Мой отец хочет с тобой поговорить, - сообщил он. – Но только, когда ты будешь готова.

В Храме Теодор и защитил меня. Но ведь не меня - сына.

А мне Император вряд ли верит. Я представила, как он смотрит на меня – как на предательницу. Ту, которую нельзя убить, а хотелось бы.

- Я буду с тобой, - произнес Реймонд. – Если решишь пойти.

От этих слов я тихо выдохнула, почти незаметно для него. С принцем не страшно встретиться не только с Теодором. С кем угодно.

Но я ведь и сама хотела пообщаться с Императором, рассказать ему о письме моего отца. Это было до обвинений, но все же – нужно попробовать. И лучше, если мы будем наедине.

- Я пойду. Думаю, лучше если я буду одна, - легко улыбнулась я. – Ничего страшного ведь не случится.

Реймонд не стал переспрашивать, уверена ли я. Он лишь внимательно на меня посмотрел.

- Не случится, - подтвердил муж. – Моей жене никто не навредит.

Он произнес это без тени сомнения, как закон, который не требует доказательств.

Глава 13: Одна судьба на двоих

Мелина Лоуренс

Я открыла дверь и шагнула в кабинет Императора.

Теодор сидел в удобном кресле за рабочим столом. На его лице было спокойствие, даже легкая улыбка. И все же было не по себе. Пару мгновений ушло на то, чтобы понять, почему.

Его взгляд. Он ощущался почти физически - оценивающий, пронизывающий до самых костей.

- Добрый день, Ваше Величество, - поклонилась я.

- Мелина, - произнес Император мягко, почти ласково. - Рад, что ты решила прийти.

Он указал мне на кресло, стоявшее напротив. Так, чтобы все время видеть меня.

- Догадываешься, почему я тебя позвал? – спросил правитель, когда я села.

- Из-за обвинений.

- Из-за сомнений. Обвинения легко можно опровергнуть, даже если они обоснованны. Развеять сомнения… сложнее.

- Я могу сделать что-то, чтобы вы перестали во мне сомневаться?

- Не думаю, что в этом есть необходимость. Главное, что твоя метка настоящая. Понимаешь, почему?

- Потому, что меня не убьют. В худшем случае – поступите так, как хотели гранвеллцы.

Можно было просто сказать о коме. Но почему-то мне захотелось напомнить Императору о нашей поездке.

- Не понимаешь, - покачал головой Теодор. – Ты не понимаешь, что для дракона значит истинная. Представим, что тебя не зря подозревают в измене. Тогда, действительно, было бы правильным поступить именно так. Нанести тяжелую травму, ввести в кому до конца дней Реймонда.

Император так спокойно смотрел на меня, когда говорил, что я пришла в ужас. Но я молчала. Старалась не показать, как мне страшно.

- Только этого не будет, - усмехнулся он. – Ни комы, ни заключения в темницу. Ничего. Потому, что твой муж не позволит.

- Но…

- Что? Я могу приказать? Да. Только мой сын с этим никогда не согласится. Он откажется от трона, но не позволит тебе навредить.

Что сделает?! Да нет, это невозможно.

- Ты удивлена? – приподнял брови Теодор. – Как я уже сказал, ты не понимаешь, что такое истинная для дракона. Однако, ваша связь… Она работает в обе стороны. Конечно, ты легко проживешь без Реймонда. И все же он тоже тебе нужен.

Император поднялся с места, и я поспешила сделать тоже самое.

- Речь сейчас даже не о твоем особом даре, - продолжил он. – Лишь о том, что Реймонд – это твоя судьба. Боги связали вас не просто так. Потому, даже если обвинения небеспочвенны, ты все еще можешь исправить. Можешь передумать, признаться и отказаться от прошлого.

- Ваше Величество, мне нечего исправлять, - четко произнесла я, сжав руки за спиной, чтобы не выдать дрожь.

- Не нужно оправдываться. Я всего лишь хочу, чтобы ты поняла - Реймонд примет тебя любой. Простит любую ошибку. Лишь бы ты этого захотела. Лишь бы поняла - у вас одна судьба на двоих.

Зря я пришла сюда. Почему-то я думала, Теодор меня выслушает. А он такой же, как мой муж. Оба слышат только себя.

- Ошибку совершаю не я, - ответила я, взглянув в глаза Императору. – Вы не там ищете предателя. Посмотрите лучше на тех, кто рядом. На Асмодея, например, который не пострадал в Гранвелле. И который во время пира заявил о влиянии на Реймонда. Или не смотрите, вам решать. Но от меня вы не дождетесь ничего. Я не буду признаваться в том, чего не делала.

- Я не жду, - сказал правитель с грустной улыбкой. – Как я сказал, я всего лишь хочу, чтобы ты поняла, как много значит истинная для дракона. Пойдем.

Император направился к стене в конце кабинета. Конечно, я последовала за ним.

Теодор остановился, поднял руку, и прямо перед нами появилась массивная дверь. Хотя еще минуту назад ее там точно не было.

Не открыв, отец Реймонда повернулся ко мне. В его взгляде не было ни театральной строгости, ни холода. Только какая-то жуткая печаль.

- Ты задала вопрос, когда мы возвращались домой, - произнес Император. – Ответ в этой комнате. Я никогда не пускал туда посторонних. Это было слишком опасно.

- Опасно? – удивилась я.

- Было. Там находилась лаборатория, - кивнул он. – Много лет мы создавали то, чем можно уничтожить Источник Огня. Одно неверное движение, задетый компонент - и можно было умереть. Но работа уже закончена. Оружие в сейфе, так что теперь в комнате безопасно.

- Простите, вы хотите сказать, что…

- Что мы действительно справились. Осталось собрать достаточно сильную армию, а затем напасть на наших врагов. Доберемся до Источника, и Фаргар будет повержен навсегда.

Внутри меня на мгновение вспыхнула искорка радости. Неужели правда? Мы сможем победить, жить в мире без страха каждый день.

Но я тут же поняла, что радоваться нечему. Добраться до Источника. Всего-то? Прорваться через защиту врагов – фактически это означает победить их. На их территории.

Если бы мы могли, война давно бы закончилась. Но мы только защищаемся.

- И все же даже сейчас я туда редко кому позволяю зайти, - продолжил Император. – Не потому, что опасно. За сейф я тоже не переживаю, он защищен лучше, чем что бы то ни было в Альверии. Просто…

Он замолчал на несколько секунд, будто каждое слово давалось с трудом. Затем вместо того, чтобы снова заговорить, правитель прикоснулся к двери, которая тут же распахнулась перед нами.

За дверью оказалось вовсе не то, чего я ожидала. Не лаборатория.

Посреди просторной комнаты стояла широкая кровать с высокой, изогнутой спинкой, украшенной позолоченным орнаментом.

На подушках лежала невероятно красивая женщина. С длинными белыми волосами, точно такими как у моего мужа. Она будто спала. Руки были сложены на животе, лицо казалось спокойным, как у человека, которому снится что-то тихое и хорошее.

Но это точно был не сон.

От тела женщины тянулись тонкие светящиеся линии. Они обвивали ее мягкой дугой, мерцали и переливались, образуя прозрачный кокон, отбрасывающий на стены голубоватое сияние.

13.1

Мелина Лоуренс

Я медленно обернулась к Императору. Он стоял у порога, молчал, просто смотрел в сторону кровати.

И тогда я поняла.

- Это ваша жена, - тихо проговорила я.

Теодор не ответил. Он опустил взгляд на краешек своих ладоней, будто в них искал опору, и это движение сказало больше, чем слова.

Я тоже стояла молча. Просто не знала, что сказать. Я оказалась там, где не должна была. Увидела горе, которое этот человек никому не показывал.

Тишина была почти осязаемой. Она тянулась долго, вечно. Только слабое, ритмичное мерцание кокона напоминало о том, что время идет.

Как же это случилось?

Считалось, что Императрица погибла семнадцать лет назад. Официально так и было. Если человека вводят в кому, он считается мертвым.

Но никто не сообщал подданным о том, что Аделаина Виллоу-Альверийская находится в таком состоянии. Почему?

- Есть шанс ее вылечить? – несмело спросила я.

- Нет, - прикрыл глаза Император.

- Зачем же тогда…

- Аделаина – моя истинная, - пояснил он.

Я не знала. Может быть, об этом тоже не сообщали. Хотя я могла не прочитать или забыть. Все же Императрица погибла, когда я была совсем маленькой.

- Это и есть причина, по которой я знаю точную дату своей смерти, - сказал правитель.

Я нахмурилась. Конечно, при наличии обоюдной метки, если умрет истинная – умрет дракон. Но ведь Императрицу успели вовремя ввести в кому.

- Простите, я не понимаю, - честно сказала я. – Ваша жена ведь не умерла фактически. Значит – вам ничего не угрожает. Можно целую вечность держать…

- Нет, - прервал меня Теодор.

Он прошел к кровати, сел на кресло рядом с ней, и с легкой улыбкой посмотрел на Аделаину.

- Все, что я тебе говорил, - вздохнул он. – Это были не просто слова. Дракон не может жить без своей истинной. Дело даже не в том, что так решили боги.

Голос правителя стал тише, и в нем слышалась усталость. Какая-то такая страшная усталость, будто на этого человека свалилось что-то настолько тяжелое, что он не мог это вынести. Но нес.

- Дракон не только чувствует боль от утраты, - продолжил Теодор. - Он чувствует, как каждую секунду умирает вместе с истинной. Однако при этом продолжает дышать. Именно дышать – не жить. Жизнью называть подобное существование я бы не стал.

На мгновение он замолчал, будто вспоминая что-то. Потом посмотрел на меня. Впервые я поняла, что вряд ли смогу выдержать взгляд другого человека. Не потому, что в нем был вызов, злость.

Потому, что в нем было слишком много боли. Такой, от которой хочется отвернуться, спрятаться, притвориться, будто не замечаешь и не видишь. Но я не могла. Я видела.

- Я вообще не хотел вводить в кому Аделаину, - покачал головой Император. – Не хотел обрекать нас обоих на такое существование. К сожалению, кроме моих желаний, есть долг. Перед страной, перед нашими сыновьями.

Он говорил спокойно, но каждое слово будто рвалось изнутри.

- Я не имел права умереть тогда, – продолжил Теодор тихо. – Но думал, что смогу позволить себе такую…роскошь. Позже.

Позже? То есть шестого числа, он хочет вывести жену из комы, чтобы она умерла. Почему же именно в этот день? Почему сейчас, когда Альверия в такой опасности?

- Когда человека вводят в кому, можно установить срок, - вздохнул Император. – Срок, когда артефакты, поддерживающие жизнь в теле умирающего, перестанут работать. Все разом, одномоментно. Так, чтобы их нельзя было заменить.

- Но зачем? – удивилась я.

- Чтобы ни у кого не было соблазна продлить мучения, - пожал он плечами. - Шестого октября будет ровно пятьдесят лет, как я встретил свою истинную. Именно эту дату я выбрал тогда… Тогда, когда был уверен, что за такой долгий срок я выполню свою задачу, и Альверия будет в безопасности. Я даже представить не мог, что война с Фаргаром затянется так надолго. Что мы будем проигрывать, прятаться.

Теодор поднялся и снова подошел ко мне.

- Но изменить уже ничего нельзя, - пожал он плечами. – Разбираться с нашими врагами будет Реймонд. И ему нужна твоя помощь.

Нет, не нужна. И никогда не была. Белый дракон собирался меня похоронить сразу после своих родителей. С самого начала собирался, и его план не изменился.

- Простите, а что… - замялась я. – Что случилось с Вашей женой?

Глава 14: Аделаина

Мелина Лоуренс

- Аделаина была, пожалуй, лучшим алхимиком не только в Альверии, в мире, - через мгновение ответил Теодор. – Она работала здесь, в лаборатории. Именно в этой комнате моя жена проводила больше всего времени.

Он грустно усмехнулся и прикрыл глаза.

- В тот день она искала способ защититься от фаргарийского огня, - сказал Император. – Аделаина вывела формулу для особого зелья, которое должно было позволить на некоторое время стать невосприимчивым к нему.

На какое? Если всего на несколько секунд, то смысла в этом немного. А вот если надолго, это действительно спасло бы нас.

- Но один из компонентов оказался поддельным, - продолжил правитель. – Как только моя жена добавила его в зелье, произошла реакция. Выделился ядовитый газ, который мгновенно заполнил комнату. Аделаина пыталась выбежать, но не успела. Ее легкие просто сгорели изнутри. И я тоже не успел. Почувствовал, понял, но… Был слишком далеко.

Он замолчал и провел ладонью по лицу, медленно, как человек, уставший от самой жизни.

А у меня в голове билось только одно – ядовитый газ. Как написал мой отец, Императрицу отравили.

- Вы сказали про поддельный компонент, - тихо осмелилась напомнить я. – Как же? Кто-то подменил настоящий?

Император хотел что-то сказать, но перед ним появилось послание. Теодор схватил его, убрал в карман.

- Позже договорим, - сказал он.

- Да, Ваше Величество, - поклонилась я.

- Нет, - сказал правитель, когда я направилась к двери. - Оставайся тут, в этой комнате безопасно. Я вернусь через полчаса.

Он вышел, оставив меня одну. Точнее, не одну… Но почему? Я могла бы уйти и вернуться, когда Теодор позовет.

Но приказы Императора не обсуждаются. Мне оставалось только ждать. Я осмотрела комнату. Она была не очень большой, но относительно уютной.

Если можно так говорить о помещении, где лежит человек, который находится между жизнью и смертью.

Только одна деталь очень сильно выбивалась из общей обстановка – сейф. Огромный, почти во всю стену, он стоял как немой страж, мимо которого нельзя пройти.

Странно, что при этом тайник вообще не был спрятан. Его даже не прикрывала какая-нибудь картина. Хотя, Теодор ведь сказал – открыть этот сейф невозможно.

Было страшно даже подходить к нему. Я уже один раз влезла туда, куда не должна была. С тех пор я точно поняла – нельзя ничего трогать без разрешения.

Потому я пару минут потопталась на месте, а затем подошла и осторожно села у кровати Аделаины. Туда, где до этого сидел Теодор.

Императрица лежала спокойно. Если бы я не знала правды, решила бы, что она спит. Белые, как снег, волосы рассыпались по подушке. На губах застыло что-то вроде тени улыбки, словно она видела что-то хорошее.

Такая красивая, такая любимая мужем и детьми… Почему же жизнь настолько несправедлива?

Аделаина ведь просто хотела помочь. Хотела защитить, спасти, найти способ сделать этот мир чуть безопаснее.

Я вдруг поняла, что дрожу. От чего? От жалости или страха, я не знала. Может, от осознания того, что именно так и выглядит самая страшная потеря. Не смерть, а тишина, застывшая между двумя сердцами.

Реймонд ведь тоже, наверняка, был бы совсем другим, будь рядом с ним любящая мать. Не таким холодным.

Пожалуй, если бы у меня было одно единственное желание, я попросила бы… Попросила бы, чтобы Аделаина проснулась. Просто открыла глаза. Посмотрела на мужа. На сыновей. На мир, который без нее потерял краски.

Пальцы сами собой сжались в кулаки - от бессилия, от боли, от чего-то такого, что трудно назвать словами. Хотелось хоть чем-то помочь. Хоть чем-то…

И вдруг воздух вокруг меня дрогнул. Не успела я удивиться, как Аделаину затрясло. Из ее тела вырвался почти черный дым, который полетел в мою сторону.

Я отпрянула, вскочила с кресла и отбежала в сторону. Но было поздно. Он проник прямо в меня, словно живой. Я захрипела, грудь будто сжали изнутри железные кольца.

Легкие загорелись, как если бы в них пылал настоящий огонь. Хотелось закричать, но я не могла издать ни звука.

Я упала на колени, вцепившись пальцами в пол, и отчаянно пыталась вдохнуть хоть немного воздуха. Но он будто пропадал, лишь только оказывался внутри.

Перед глазами плясали блики - серебристые, золотые, черные. Мир расползался на части, стены дрожали. Я слышала собственный хрип, слышала, как кровь стучит в висках, пытаясь вырваться наружу.

В глазах все потемнело, я поняла, что теряю сознание.

Глава 15: Никаких следов

Реймонд Никхард Альверийский

Я ходил по комнате не в силах остановиться. Уже который раз за час - тот же маршрут, от окна к двери и обратно. Смешно, но даже в бою я не чувствовал такого напряжения, как сейчас.

Разум говорил, что с ней все в порядке. Отец ни за что не причинит Мелине вреда. Он ведь верит, что метка настоящая, и всего лишь хочет проверить, может ли моя жена открыть сейф.

Вот только с появлением этой несносной девчонки разум я слушать перестал.

Я попытался отвлечься. Взял книгу, пролистал пару страниц - буквы расплывались перед глазами. Поставил том обратно.

С ней же может случиться все, что угодно. Моя жена ведь любопытна, упряма, не умеет сидеть смирно на одном месте. Конечно, она попробует открыть тайник. Но сможет ли?

Возможно.

Тогда отец поймет, что Мелина виновата в уничтожении сигил. И даже в этом случае, он ничего ей не сделает.

Однако меня все равно что-то беспокоило. Я не знал, что. Мне просто казалось, что я должен быть рядом со своей диверсанткой. Прямо сейчас.

В конце концов, она ведь может пораниться. Случайно, когда будет открывать тот проклятый сейф.

Подумав об этом, я резко развернулся и почти бегом вылетел из своих покоев. Слуги отскакивали в стороны, стража кланялась, но я никого не замечал.

Я влетел в кабинет и сразу увидел отца. Он стоял у стола, будто ничего не случилось.

- Мелина? – сразу спросил я.

Император чуть приподнял бровь, как будто удивился моему появлению.

- В комнате, - ответил он. – Все по плану. Я рассказал ей про оружие, сейф. Затем - оставил одну.

Одну. Да, все по плану.

Но чувство тревоги внутри становилось с каждой секундой сильнее. Глупо, даже смешно полагаться на подобные ощущения. И все же я всегда доверял своей интуиции. А сейчас она говорила - что-то было не так.

Я слишком давно заходил в лабораторию, но прекрасно помнил, где именно она находилась.

В два широких шага я оказался перед стеной, где была скрыта дверь. Один легкий взмах руки, и она появилась.

- Реймонд, - прозвучал резкий голос Императора. - Не входи!

Я не послушал.

Толкнув дверь, я ворвался в комнату. В ту же секунду внутри меня все похолодело, а мир словно перестал существовать.

Она лежала на полу. Не просто лежала - корчилась в судорогах, хрипела. Губы Мелины были синими, а кожа невероятно бледной.

Отец что-то говорил, он тоже был рядом. Но разбирать слова я не стал. Я рванул к жене, подхватил ее на руки, с ужасом отметив, что она очень горячая. Почему?!

Нужно было как можно быстрее отнести мою диверсантку к лекарю.

Я не успел выбежать из кабинета, как прямо передо мной открылся портал. Повернув голову, я увидел отца.

- К Калебу, - выпалил он.

Точно.

Я сам не понимал, как мог не подумать об этом. Так ведь намного быстрее.

Вышел я именно там, где было нужно. Лекарь сидел за столом, варил какое-то зелье. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять все без слов.

- Что с ней? – спросил я, уложив жену на кушетку.

- Пока не знаю, - ответил Калеб. – Задыхается?

- Ты мне вопросы задаешь?!

Он взял два каких-то флакона, влил их содержимое в горло моей жене. Затем быстро провел диагностику. Нельзя сказать, что я хорошо разбирался в лекарском деле. Но основы знал, и мне казалось, что руны выглядели абсолютно нормально. Как у здорового человека.

- Ничего не понимаю, - произнес Калеб. – Внешне похоже на магическое отравление. Но никаких следов яда нет.

Он быстро провел пальцами по шее моей жены, заглянул в ее зрачки. Впервые за все время я увидел на лице лекаря недоумение.

- Сильнейший жар, - задумчиво протянул он. – Будто внутри горит настоящее пламя…

Калеб дал Мелине еще какое-то зелье, и ее стало заметно меньше трясти. Я взял за руку жену, чтобы проверить – температура ее тела тоже немного спала. Еще миг, и кожа вновь приобрела нормальный оттенок.

- Что ты ей дал? – спросил я.

- Ничего особенного, - пробормотал лекарь. – Просто зелье для того, чтобы расслабить мышцы. Иногда при судорогах используется.

Неважно. Главное – помогло.

Веки Мелины дрогнули. Сначала слабо, будто от легкого ветра. Но затем она открыла глаза, и я невольно выдохнул. Кажется, даже улыбнулся.

Стоп. Я? Улыбнулся?

Во взгляде моей жены было замешательство и страх. Она огляделась, увидела меня и немного успокоилась.

- Я здесь, - произнес я, сжав ее руку. - Ты жива. Все хорошо. Все закончилось.

- Хотелось бы знать, что именно закончилось, - раздался голос отца где-то позади.

Надо же. Наверняка прошел следом за мной в портал. А я даже не обратил на него внимания.

- Что ты сделала? – задал вопрос Император, подойдя ближе. – Чем пыталась открыть сейф?

15.1

Реймонд Никхард Альверийский

- Что? - с трудом выговорила Мелина дрожащим голосом. – Я… Я не трогала сейф.

- Я задал вопрос, и хочу получить ответ, - холодно произнес отец. – Итак. Чем ты пыталась открыть сейф?

- Ваше Величество, я даже не подходила к нему, - выдохнула моя жена. – Я зашла и сразу села на ваше…

- Ты врешь, - покачал головой Император.

- Моя жена сказала, что не трогала сейф, - резко сказал я и повернулся к своей диверсантке. – Значит – она его не трогала.

Несносная девочнка ахнула, удивленно посмотрев на меня.

- Вы мне верите? – еле слышно спросила Мелина.

Я кивнул, и она замерла, будто не поверила собственным ушам. На лице мелькнуло сразу все - растерянность, осторожность, недоверие. А потом в них появилось что-то теплое, мягкое, почти неуловимое. Не дерзость и не страх, как было раньше.

- К сожалению, это неправда, - произнес отец. – Ты сам слышал и видел, что Мелина горела. Знаешь, почему?

- Не знаю, - пожал я плечами. – Но выясню, чтобы такое не повторилось.

- Сейф был под защитой отражающего покрова, - неожиданно сообщил отец.

- Прости, что? – поразился я, поднявшись с места.

- Что слышал, - пожал плечами Император. – Любое воздействие на сейф отразится на того, кто…

- То есть ты сознательно подверг жизнь моей жены риску? – у меня внутри все вскипело.

- Она легко поглощает фаргарийское пламя, - усмехнулся он. – Какой риск?

- Любой! – я сжал кулаки, чтобы удержать внутри эмоции. - Ты вообще понимаешь, что могло случиться?

- Ничего, о чем стоило бы жалеть, - Император прищурился, и в его взгляде сверкнул металл. – Раз попыталась открыть – не из праздного интереса.

- Я не… - попыталась в очередной раз оправдаться моя жена.

- А это мы сейчас увидим, - сказал отец, махнув рукой.

Рядом с нами на столе появился кристалл записи.

- Если сейчас подтвердится, что Мелина пыталась открыть сейф, - холодно сказал отец. – Я лично введу ее в кому. До конца твоих дней, Реймонд.

Он потянулся рукой к записи, но я не позволил. Один щелчок пальцев, и кристалл загорелся. Хватило доли секунды, чтобы от него ничего не осталось.

- Нет, - покачал я головой. – Моя жена сказала, что не трогала твой сейф. Другие доказательства мне не нужны. И нет – ты пальцем ее не тронешь, пока я жив.

- Ты понимаешь, что сейчас говоришь о возможной шпионке Фаргара? – вскинул брови Император.

- Ты понимаешь, что сейчас говоришь о моей жене, о моей истинной? – ответил я вопросом на вопрос.

В тишине слышалось только мое дыхание. Резкое. Сбитое.

- Ты перешел черту, сын, - сказал наконец отец.

- Не я, - покачал я головой. – Мелина моя. Я не позволю причинить ей вред. Никому. Никогда.

Его губы сжались. Император повернул голову в сторону уничтоженного кристалла. Затем он снова посмотрел на меня и кивнул.

- Из-за девчонки ты потерял разум, - сказал отец. – Ты поставил ее превыше наших интересов. Ты рискнул Альверией.

Теодор Фернхард Альверийский шагнул ближе, и в его глазах вспыхнул чистый гнев.

- Я рад, что провел эту проверку, - продолжил Император. – Теперь я знаю, что оставить на тебя страну нельзя. Я лишаю тебя прав на трон.

Стоило ему это произнести, как перстень власти на моей руке засветился. Я снял украшение, бросил его на пол.

- Не забудь и главнокомандующего нового найти, - без всяких эмоций сказал я.

Отец не забрал перстень, даже не посмотрел на него. Лишь развернулся и вышел за дверь. Снова воцарилась тишина, затем где-то в стороне раздался слабый шум.

Повернувшись, я увидел там Калеба. Он стоял, забившись в угол, и трясся от страха, словно ждал, что сейчас снова получит удар в челюсть.

- Уйди, - велел я лекарю.

Он буквально бросился к выходу, и через пару секунд мы с Мелиной остались одни.

Она тоже выглядела… испуганной. Я сел рядом. Просто рядом, не сказав ничего.

- Вы же… - трясущимся голосом сказала жена. – Я же…

На ее глазах проступили слезы. Пожалуй, впервые за все время.

- Я знаю, - повернулся я к Мелине. – Ты не трогала ничего.

- Но… вы ведь не верите мне, - всхлипнула она. - Вы тоже считаете…

- Я не считаю тебя глупой, - улыбнулся я. – Допустим, ты работаешь на наших врагов. Как бы ты поступила в этом случае?

Несносная девчонка задумалась.

- Ну, наверное, я бы сообщила об оружии в Фаргар, - несмело предположила она.

- Именно. Ты ведь услышала о сейфе впервые. Зачем его открывать сейчас и подставлять себя? Ты даже не знала, как выглядит оружие. А вдруг оно весит целую тонну?

Моя диверсантка кивнула и опустила голову. Взял ее за подбородок, посмотрел прямо в глаза.

- Все равно, - вздохнула Мелина. – Император ведь…

- Ты моя жена. Помнишь про пепел?

- Но что же теперь будет? - прошептала несносная девчонка.

Я понятия не имел. Но неважно. Сейчас я всего лишь хотел, чтобы она смотрела… смотрела на меня так, как сейчас. Всегда.

***

Дорогие читатели, в блоге проходит розыгрыш мерча с героями книги. Буду рада всем участникам - https://litnet.com/shrt/6giA

Глава 16: Невозможная мысль

Реймонд Никхард Альверийский

- Та запись… - прошептала Мелина.

В ее голосе смешались страх и недоумение.

- Ты сказала, что не трогала сейф, - покачал я головой. – Значит – ты его не трогала. Я не дам никому проверять и ставить под сомнение твое слово.

Она отстранилась немного, словно ощутив вес обещания.

- Я не знаю, что случилось, - произнесла моя жена.

Ее голос стал еще тише, но теперь в нем не было страха. Будто моя диверсантка поняла, что бояться нечего. Не со мной.

- Расскажи, - мягко сказал я, взяв ее за руку.

Мелина глубоко вдохнула, будто собираясь с духом.

- Ваш отец привел меня в ту комнату. Он рассказал о сейфе, о своей жене. А потом – ушел, оставив меня там. Я тогда не поняла, почему? Сейчас все ясно: Император хотел меня проверить. Хотел, чтобы я открыла тайник. Я, конечно, сразу увидела его.

Естественно. Сложно не заметить сейф, размер которого сопоставим с дверью. И который буквально выставлен на показ.

- Я испугалась, - продолжила Мелина. – Один раз я уже полезла туда, куда не должна была. Потому я решила, что не стоит даже близко подходить к тайнику. Мне надо было остаться на месте, у выхода. Но я видела, как ваш отец сидел на кресле возле кровати. Вот я и решила, что ничего страшного не случится, если я тоже туда сяду.

Она опустила вниз глаза и вздохнула.

- Случилось, - покачала головой моя диверсантка. – Воздух вокруг… Он будто задрожал. Хотя, возможно, мне показалось или это меня затрясло. Но потом я точно видела, как появился дым.

Я нахмурился. Что-то загорелось?

- Мерзкий, вязкий, почти черный, - прошептала она. - Не как дым от костра, а такой страшный, густой, напомнивший тень. Я уже ни в чем не уверена, но он, вроде бы, вылетел из тела вашей матери. Я запаниковала, вскочила, попыталась убежать.

Она вздрогнула и замолчала, будто вернувшись в тот момент.

- Ты в безопасности, - сказал я и прикоснулся рукой к ее лицу, заставив посмотреть мне в глаза. – Никакого дыма больше нет.

- Он влетел прямо в меня. Эта гадость скользнула под кожу, вгрызлась в грудь, прорвалась в легкие, - с ужасом в глазах рассказала моя жена. - Воздух из них не просто исчез. Он горел. Сгорал внутри меня. Я чувствовала, как пламя пробегает по венам, добирается до сердца, до горла.

Она сжала мою ладонь, как будто искала в ней опору.

- Я хотела, пыталась закричать, - с болью в голосе сказала моя жена. - Рот открылся, но я не смогла выдавить из себя ни звука. Только сухой хрип, похожий на треск углей. Колени подломились, и я рухнула. Мир начал распадаться. Цвета смешались, я больше не различала, где свет, где тьма. А потом все померкло. Я только успела подумать, что это конец. Но я очнулась. Здесь, с вами.

Я осторожно притянул Мелину к себе, обнял, чувствуя, как ее тонкие пальцы дрожат.

- Все, - прошептал я. - Все уже позади.

Мелина не ответила. Только сжалась сильнее, будто боялась, что, если я отпущу, она снова провалится в ту черноту.

- Вы правда… верите мне? – в очередной раз спросила несносная девчонка.

- Верю, - опять подтвердил я, не раздумывая ни секунды. - Если бы не верил, посмотрел бы ту запись.

- Спасибо… - почти неслышно сказала она.

На несколько долгих секунд мы оба замолчали. Я провел рукой по волосам жены, почувствовал, что ее дыхание снова стало спокойным.

- Что это за дым? – спросила Мелина и снова посмотрела на меня. – Я что-то сломала? Артефакт, который поддерживает жизнь вашей матери?

Я задумался. Никогда в жизни не слышал ничего подобного. Предположим, моя жена и правда что-то сломала. Может, ее дар вступил в какое-то воздействие с теми же артефактами?

Звучало, как настоящая чушь. Ну, с какими? Кроме сейфа, в комнате на самом деле находились только артефакты, благодаря которым мой отец до сих пор жив.

Допустим, взорвались бы именно они. Загорелись. Но никакого дыма, чуть не убившего Мелину, быть не могло. Ему не откуда было взяться.

Я прикрыл глаза. Жена сказала, что эта гадость вылетела из моей матери. Калеб – что состояние моей диверсантки было похоже на магические отравление.

При этом диагностика не показала ничего. Как если бы организм моей диверсантки не был поражен какой-то болезнью. Так, словно он лишь временно ее в себя впитал.

Какая-то смешная, невозможная мысль пришла мне в голову. Я застыл.

- Ваше Высочество? – окликнула меня Мелина.

Видимо, просидел я долго, словно памятник. Да нет. Быть не может. Но… Посмотрев на свою жену, я усмехнулся.

- С твоим появлением все может, - произнес я.

- Простите? – конечно же, не поняла она.

Я задавался вопросом, что значит «дар усиливается». Куда ему усиливаться, если и так любая болезнь излечивается почти мгновенно.

А что, если это самое усиление состоит в том, что обладатель дара может помогать другим? Забирать их хвори себе.

Меня пробила дрожь. Неужели подобное возможно? Это надо было проверить. Не закрыл же мне еще отец доступ в свой кабинет?

Я резко встал.

- Пойдем, - сказал, поднимая жену на ноги.

- Куда? - растерянно захлопала она глазами.

- Проверим одну теорию.

Нужен был лекарь. Я надеялся, что Калеб не далеко ушел. Повезло – он оказался в соседней комнате. Перебирал какие-то флаконы, делая вид, что работает.

Когда мы вошли, лекарь подскочил, едва не опрокинув стол.

- Ваше Высочество? – испуганно произнес он.

- Быстро со мной, - приказал я и открыл портал.

Втроем мы вышли в кабинете Императора. Все-таки доступ он пока закрывать мне не стал. Просто не успел, вероятно.

Я подошел к потайной двери, распахнул ее, жестом велев жене и лекарю зайти внутрь.

Калеб выглядел растерянным. Он не просто не был никогда здесь, он, наверняка, понятия не имел о том, что Императрица в коме.

- Диагностику, - холодно произнес я, кивнув в сторону матери. – Немедленно.

16.1

Реймонд Никхард Альверийский

Калеб сглотнул, глядя на кровать, где неподвижно лежала Императрица. Но ничего не сказал, лишь молча подошел ближе и взмахнул руками.

В воздухе вспыхнули золотые руны, и я неосознанно сделал шаг ближе. Символы складывались в плавный орнамент, переливающийся мягким сиянием.

Да, я не лекарь. Но узоры… Я готов был поклясться, что они говорят, будто внутри этой женщины все еще течет жизнь, будто она просто спит.

Калеб нахмурился, закончив диагностику, и посмотрел на меня.

- Простите, Ваше Высочество, но я не понимаю, - замялся он. – Почему совершенно здорового человека держат в коме?

Мелина ахнула, а затем в комнате повисла тишина. Я смотрел на лекаря, а он – на меня. Что Калеб сейчас сказал?

- Ты уверен? – выдавил я, едва сдерживая дрожь в голосе.

- В чем? – спросил он.

- В том, что эта женщина совершенно здорова, - сжав кулаки, пояснил я.

Лекарь удивился, но кивнул.

- Но как же? – моя жена нахмурилась. – Император сказал, что сделать ничего нельзя.

- Проверь еще раз, - приказал я Калебу.

Он снова без вопросов выполнил поручение. И снова подтвердил – никаких внутренних повреждений.

То есть…

Аделаина Виллоу-Альверийская фактически просто спит. Достаточно одного простого движения, чтобы ее разбудить.

Невозможно. Это не могло быть правдой. Так говорили логика и разум.

Но сердце утверждало - это не сон, моя мать на самом деле больше не при смерти. Она не умрет через несколько дней, не заберет следом за собой отца.

Я подошел еще ближе, опустился на колени рядом с ложем, позволив ладони скользнуть по покрывалу. Оно было холодным. Таким, каким раньше казалась эта комната.

Но теперь… Теперь холод словно исчез, растворился. Он уступил место теплу, которое исходило откуда-то изнутри меня.

При этом внешне не изменилось ничего. Императрица уже много лет была такой - неподвижной, застывшей в хрустальной тишине этого ложа.

Я привык думать, что ее уже нет. Что осталась лишь оболочка, которая поддерживает жизнь в Императоре.

Все это время я не приходил сюда. Дело было не только в запрете отца. Если бы я хотел… Конечно, я бы убедил его. Или даже зашел без разрешения. Это не было проблемой, ведь у меня был доступ ко всем комнатам.

Но я не мог, не желал видеть ее такой. Не желал видеть ее бледное, неподвижное лицо, застывшее в вечном покое.

На нем больше никогда не должна была появиться улыбка. Мягкая, теплая. Такая, какой я помнил ее с детства. И которую я слишком давно не видел.

Грудь сжала странная боль. Я сам себе не признавался, как сильно скучал. А зачем? Вычеркнуть, забыть, задвинуть воспоминания куда-нибудь подальше – так проще. Или хотя бы сделать вид ради самого себя, ради отца, страны.

Кто-то должен был быть сильным. Семнадцать лет назад я сразу понял – этим кем-то точно будет не отец.

Он сломался тогда. Император Альверии исчез, остался только человек, который день за днем переживая свое горе. Хорошо, хоть позже он научился с ним жить, вспомнил о своих обязанностях.

- Что-то не так? – осторожно спросила Мелина.

Я чувствовал ее взгляд, но не оборачивался. Все еще смотрел на мать.

- Случилось, - кивнул я.

- Я… сломала артефакты? – задала вопрос моя жена.

Что? Я невольно засмеялся, встал, прижал к себе эту несносную девчонку. Она не дернулась, но заметно напряглась.

- Ты сломала, - ответил я. – Сломала все, что только можно было сломать. Законы, магию, здравый смысл. И весь этот проклятый мир.

- Простите? – жена растерянно моргнула.

- Ты ее вылечила, - вздохнул я, прижав Мелину к себе сильнее. – Моя мать здорова.

- Я ничего не делала…

- Погодите, как вылечила? – ахнул Калеб. – Другого человека? А что за болезнь у нее была?

Он стал сыпать еще какими-то вопросами. Как же этот ученый раздражал… У него просто талант выводить людей из себя.

Но, само собой, надо будет ответить. Все-таки лекарь здесь именно для этого – он должен разобраться с даром моей жены. Но не сейчас.

- То есть ваш отец не умрет? – тихо спросила Мелина.

- Не умрет, - подтвердил я.

- Это невероятно! – радостно воскликнул Калеб. - Это прорыв, это… Мне нужно срочно провести тесты.

Краем глаза я увидел, как он потянулся к артефактам, удерживавшим мою мать в коме.

- Стоять, - рыкнул я.

- Ваше Высочество? – замер лекарь. – Риска для жизни нет, их можно выключить.

- Можно, - подтвердил я. – Но мы не будем.

- Почему? – спросил он.

- Императрица может пострадать? – испугалась Мелина.

Я отпустил жену, посмотрел на них обоих.

- Сейчас мы уйдем, - сказал я. – Вы никому не расскажете о том, что моя мать здорова. Понятно?

- Но мне же нужно… - запротестовал Калеб. – Тесты…

Моя диверсантка ничего не сказала, только грустно опустила голову. Она привыкла делать молча то, что я велю. Я взял жену за руку.

- Шестого октября артефакты выйдут из строя сами, - сказал я. – Она очнется без нашей помощи. А пока… Очень уж мне хочется посмотреть на представление под названием «Асмодей – наследный принц Альверии».

Глава 17: Торжественная процессия

Мелина Лоуренс

Я проснулась от странной тишины. Не той, что встречается перед рассветом, а какой-то натянутой, зловещей. Как той, что бывает перед бурей.

Свет в окно лился мягкий, почти ласковый, но и в нем было что-то тревожное.

В кровати я была одна, рядом простыни не были смяты. Значит, Реймонд даже не ложился. Вечером он был очень напряжен, работал, не замечая ничего вокруг.

Но при этом дракон стал другим. Словно что-то внутри принца ожило вместе с его матерью. Я тоже очень радовалась, но где-то глубоко под радостью жил страх. Что же теперь будет?

А если нападет Фаргар?

Пожалуй, это волновало меня больше всего. Не было ночи страшнее, чем та, когда раздался сигнал о том, что враги перешли границу.

Я никуда не выходила – провела весь день в комнате Реймонда. Но ближе к вечеру открылась дверь, и слуга сообщил, что через час состоится церемония.

Церемония интронизации.

То есть, уже сегодня все будет…окончательно, законно. Осознав это, я поежилась. Но ведь ничего страшного? Теодор не умрет, так что совсем неважно, кто именно будет считаться его наследником. И все же тревога не отпускала.

А еще, похоже, Реймонд не очень доверял брату. Мне могло показаться, но другого объяснения у меня не было. Даже если речь не идет о том, что Асмодей – предатель, что-то в нем моему мужу не нравилось.

Если я не ошиблась, то все казалось очень логичным. Хочешь посмотреть на настоящего человека? Дай ему неограниченную власть.

Мне было велено надеть парадное белое одеяние. Только я успела переодеться, как вернулся Реймонд. Он тоже уже был облачен в торжественный наряд такого же оттенка.

- Все будет хорошо, - сказал он уверенно, без тени сомнения.

- Да, я знаю, - легко попыталась улыбнуться я.

- Не волнуйся. Если придется, я очень быстро закончу представление.

- Вы не доверяете брату? – решилась все-таки спросить я.

Муж отвел взгляд и на пару мгновений замолчал.

- Ты намекаешь на то, что он может быть предателем, - произнес он. – Не обязательно. Есть такие качества, как смелость, честность, готовность пожертвовать всем ради страны. Их Асмодею очень не хватает. Такому человеку действительно нельзя доверять, но предателем это его не делает.

Я кивнула. Сказать было нечего, ведь у меня на самом деле не было ничего, что говорило бы об обратном. Мало ли, что написал мой отец.

Вместе с мужем мы зашли в портал, который перенес нас в место, откуда начнется шествие. Оно должно было пройти от Главной площади столицы. Конечно, ведь это – праздник для всего народа Альверии.

Я сразу увидела Асмодея. Он был облачен в золотые одежды. Драгоценные нити, инкрустации, длинная мантия, которую двое слуг аккуратно поправляли, чтобы не запачкать подол.

Оказалось, мы пришли вовремя – уже началось построение. Конечно же, впереди должен был идти новый наследник. Рядом – его жена, затем трое младших братьев.

А вот старшему, к моему огромному удивлению, места неподалеку от Асмодея не нашлось.

Нас с мужем отправили в самый конец, бок о бок с обычной стражей. Реймонд ничего не сказал, лишь встал на указанное место, взяв меня за руку.

Раздались фанфары, и процессия двинулась вперед. Медленно, размеренно мы двинулись вслед за золотым силуэтом Асмодея.

В этот момент я заметила, что в белом были только мы с мужем. По этой причине мы с Реймондом… очень сильно выделялись из толпы.

Издалека доносился перезвон колоколов, крики глашатаев, выкрикивающих имя нового наследника. На улицах столицы стояли толпы. Люди тянулись вперед, поднимали детей на плечи, бросали в воздух зерна пшеницы и риса.

На нас с Реймондом люди тоже смотрели. С любопытством, с тенью осуждения. Понимали, что просто так права на трон никто не лишается.

Один мальчишка, лет десяти, не больше, протянул Асмодею букет белых цветов. Новый наследник даже не посмотрел в сторону ребенка.

- Ваше Высочество! - крикнул тот, задыхаясь от восторга. - Возьмите!

Ребенок держал цветы обеими руками, а на лице у него было то чистое восхищение, какое бывает только у детей.

Асмодей снова не отреагировал. Тогда мальчишка выбежал за ограждение. К нему бросилась стража, но ребенок оказался очень проворным и увернулся от нее.

Вот только малыш покачнулся и случайно наступил на мантию нового наследника.

Брат моего мужа мгновенно остановился, его лицо сильно изменилось. Оно стало… диким, страшным, полным ярости. Прежде, чем кто-то успел понять, что происходит, Асмодей резко пнул ребенка. Ногой.

Ребенок упал, уронив букет. Белые цветы рассыпались по камням, лепестки мгновенно потемнели под сапогами. На миг все застыли, но наследник шагнул вперед, дав знак продолжать шествие.

И оно продолжилось, будто ничего не произошло.

А я не смогла сделать вид, что все хорошо. Малыш лежал на земле. Что, если он пострадал? Еще миг, и я бросилась бы к нему. Неважно, пусть за это меня накажут.

Но Реймонд крепче взял меня за руку, прижал к себе.

- Мои люди в курсе происходящего, - сказал он так, чтобы слышала только я. – Солдаты проследят за мальчиком.

Я посмотрела на мужа и выдохнула. Конечно, он все контролирует. Мне всего лишь нужно быть рядом, чтобы поддержать Реймонда. Просто, похоже, это будет слишком сложно.

Глава 18: Преемник

Реймонд Никхард Альверийский

Толпа ревела. Мы двигались в процессии медленно, чинно, как того требовал протокол. По выражению лица Асмодея было видно – это доставляет ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

Он упивался властью, вниманием, возможность приказывать.

Мелина шла рядом со мной, не произнося ни слова. Ее пальцы, сжатые в моей руке, дрожали, но она держалась. Только взгляд моей жены метался по сторонам. Словно она ждала какого-то подвоха или удара.

Возможно, удар последует. Еще один.

То, как Асмодей пнул мальчика… В этом движении не было ни гнева, ни раздражения. Только презрение.

Именно таким мой брат был всегда. Просто раньше он не позволял себе это показывать прилюдно, прятался.

И все же, это не предательство страны. Император может себе позволить быть…. Асмодеем. Не так уж мало в истории было подобных правителей.

Мы дошли до дворца. Огромные ворота распахнулись, впустив нас внутрь, и шум толпы сменился приглушенным эхом мраморных стен. Сотни свечей, свет от магических сфер, отраженный в зеркалах, создавали ослепительное сияние.

Все выглядело идеально. Кто-то явно постарался, потратил время и силы, чтобы так быстро организовать церемонию.

В тронном зале уже ожидал Император. Он сидел на троне, и лишь на миг бросил взгляд на меня. Тут же отвел. Словно не хотел видеть.

Судя по выражению лица отца, можно было сказать только одно. Он устал. Снова сдался, решил – пусть все будет так, как будет.

Возможно, из-за того, что Теодор Фернхард Альверийский чувствовал даже кожей страшный отсчет, смирился с ним. Всего пять дней до выхода артефактов из строя. Всего пять дней до…

Вероятно, он не хотел думать, до чего именно.

Асмодей шагнул вперед, лишь только Император встал с трона. Слуги внесли подушку, на которой покоилась корона наследника.

- Отныне и впредь ты - мой преемник, - произнес отец ровным, почти безжизненным голосом. – Будущий правитель Альверии. Твое слово равнозначно моему. Твоя воля - продолжение моей.

Он возложил корону на голову моему брату. Тот легко поклонился, изображая смирение, но даже не попытался скрыть, как губы дрогнули в широкой улыбке.

Зал взорвался возгласами. Крики, аплодисменты, вспышки магических огней. Гости один за другим подходили, чтобы принести клятву и поздравить Асмодея с его днем.

Когда настала наша с Мелиной очередь, мы шагнули вперед.

- Клянусь служить Альверии и ее законному правителю, - произнес я.

- Послужишь, конечно, - усмехнулся Асмодей. – Не сомневайся. Я позже придумаю, как использовать всех, даже предателя.

Моя жена изменилась в лице, побледнела. С трудом удержалась от того, чтобы…

- Интересно, как же? – нет, все же она не удержалась. - Напитки разливать, еду подавать вам? Так ведь опасно: предатель и отравить может.

Воцарилась тишина.

- Это угроза? - спросил Асмодей.

- Что вы, - ответила моя жена. - Беспокойство.

Брат засмеялся и жестом дозволил нам отойти.

- Простите, - тихо сказала Мелина, когда мы уже не были в центре внимания.

Я просто сжал руку своей диверсантки, посмотрел в ее глаза. В них отразилось облегчение от того, что я не разозлился.

Сразу после интронизации начался пир. Смешно, но моя жена оказалась не очень далека от истины.

Нам не нашлось места не просто рядом с Императором и его новым наследником. Там сидели все члены нашей семьи, кроме меня и Мелины. Рядом с ними – гранвеллцы.

А мне с женой вообще не нашлось места. Стража велела нам встать вместе со слугами у стены. Там, где они обычно ожидают приказа, жеста, означающего, что господам необходимо что-то принести.

Я чувствовал взгляды - десятки, сотни. Люди не прятали презрение. Для них я был опальным принцем, который лишился всего.

- Зря, наверное, вы выбрали для нас белый, - вздохнула несносная девчонка.

- Вообще это был приказ Асмодея. Но я все равно оделся бы также. Переживаешь из-за того, что все видят, что ты – моя жена?

- Нет, - тут же замотала головой Мелина. - Я… Это честь быть рядом с вами. Просто мне не нравится, как люди на вас смотрят… Это же несправедливо!

Я хотел ответить, но тут вдруг Асмодей поднялся с места.

- Дорогие гости, - произнес он. – Хочу сообщить вам самую радостную новость из всех, что только может быть. Мы больше не будем защищаться от нападения врагов. Мы сами нападем на Фаргар и превратим его в пепел.

На моего брата с недоумением уставились все, не только я. С чем нападем? С вилками и ножами, оставшимися после пира?

18.1

Я взглянул на брата и увидел, как улыбка на его губах стала намного шире - то ли от радости, то ли от безумия. Или все сразу?

- В этом нам помогут наши дорогие союзники, - продолжил Асмодей. – Совместная атака Альверии и Гранвелла не оставит фаргарийским гадам ни единого шанса!

Ещё интереснее. С какой радости «союзнички» дадут нам людей? И сколько такая «помощь» будет стоить? Точно не бесплатно.

- Более того, спешу сообщить, - продолжил мой брат. – В бой наши армии поведем я и Лотар, наследный принц Гранвелла. Мы уже отдали приказ нашим войскам готовиться.

Нельзя сказать, что я был очень хорошо знаком с Лотаром. Но я не сомневался, командир из него немногим лучше, чем из Асмодея. Они хотя бы в нужную сторону в состоянии отправить людей?

Но больше меня интересовало – отец об этом плане вообще слышал? Я взглянул в его сторону. Но лицо Императора Альверии оставалось каменным, уставшим, словно его вообще не касалось происходящее.

Мелина прижалась ко мне плотнее. Неуместно думать о подобном, но сейчас…этот жест был мне приятен.

Ее пальцы сжали мою руку до боли. В глазах жены был страх, недоумение. Но все же она была относительно спокойна: доверяла мне. И это радовало в глубине души.

После пира коридоры дворца словно вымерли.

Еще минуты назад зал гудел от смеха, музыки и звона кубков, а теперь шаги отдавались гулко, будто мы шли по пустой гробнице.

Мы добрались до своих покоев. Я потянулся к двери, и не успел даже дотронуться до ручки, как изнутри выскользнула стража. Двое. Лица каменные, глаза отведены.

- Простите, но это больше не ваши комнаты, - сообщил один из них, разведя руками. - Приказ Его Высочества, наследного принца Асмодея.

- Что? – ахнула моя жена.

- Вам надлежит покинуть покои немедленно, - отчеканил он же. – Ваши вещи будут доставлены позже. После того, как их проверят.

- И куда же будут доставлены? – поинтересовался я.

- В крыло прислуги, - сообщил страж. – Идите, вам на месте все покажут.

- И да, простите, но покидать дворец вам тоже запрещено, - добавил второй страж.

Мелина дёрнулась. Я положил ладонь ей на плечо, тихо, но твердо.

- Что ж, пойдем, - сказал я и уверенно повел свою диверсантку по коридору.

- Ваше Высочество, но это же… унижение, - сказала жена, когда мы отошли.

- Неважно. Сейчас куда интереснее другое.

- Нападение на Фаргар? – догадалась Мелина.

- Именно. Мне надо срочно поговорить с отцом. Нужно узнать, что он об этом думает. Желательно ещё, конечно, посмотреть на условия помощи Гранвелла. Что-то мне подсказывает, они мне не понравятся.

По дороге к крылу прислуги нас остановил другой страж.

– Подождите здесь, ваши новые покои ещё не готовы, – сказал он, открывая дверь в небольшую гостиную.

В том как он произнёс слово «покои» мне почудилась насмешка.

Мы вошли в одну из многочисленных дворцовых комнат – уютный безликий уголок. Во время больших приёмов и балов в таких любили уединяться парочки.

Я указал Мелине на диван, она скромно присела на краешек и замерла. Сейчас она напоминала нахохлившуюся птичку на веточке. Очень хотелось сесть рядом с ней, обнять и успокоить, но дела не терпели промедления.

И я обратился к стражу:

– Передайте моему отцу, что мне необходимо срочно с ним встретиться.

На лице стража мелькнула презрительная усмешка, но он не возразил. Молча вышел.

В ожидании его возвращения я мерил шагами гостиную, стараясь не смотреть в сторону моей диверсантки, чтобы сосредоточиться на тех аргументах, которые нужно будет привести отцу.

Вот только страж вернулся с отказом. Зато передал приказ Асмодея немедленно явиться к нему лично.

18.2

Я перечитал записку Императора трижды. Точнее – его секретаря. Отказ. Без объяснений. Без обещания встретиться позже.

Фактически – это был отказ в разговоре сыну.

Зато брат позвал. Срочно.

Что ж, это было очень любопытно.

Оставив жену в гостиной, я направился обратно, к новоиспечённому императору.

Комнаты, где теперь располагались покои Асмодея, изменились до неузнаваемости. Это были мои комнаты, ещё сегодня утром. Только вот за время церемонии и пира не иначе как при помощи магии они превратились в лавку ювелира…

От белого цвета не осталось и следа. Все было в золоте. До такой степени, что глаза хотелось прищурить. Брат даже трон притащил, на котором теперь восседал, как будто отца уже не было, а он стал Императором.

- Реймонд! - протянул он, когда я вошел. – Как я рад тебя видеть. Думал, ты обиделся и решил посидеть у своих новых соседей - слуг.

- Я здесь по твоему приглашению, - сухо ответил я.

- Приказу, - поправил меня наследник. – Подойди ближе.

Я подошёл, встал напротив. Молча.

- Что ж, перейдём к делу, - сказал Асмодей, закинув ногу на ногу - Ты ведь слышал на пиру мою речь о нападении на Фаргар.

- Слышал.

- И как тебе? - он приподнял бровь.

- Безумие.

На мгновение на лице наследника дрогнула усмешка.

— Вот за это я тебя и люблю, братец, - протянул он. - За прямоту. Но нет. Просто ты не всё знаешь.

- Внимательно слушаю. Может, расскажешь, с чего вдруг Гранвелл даёт нам войска? И где вы с Лотаром нашли достаточное количество артефактов? Насколько мне известно, если даже собрать всё, что есть в наших странах, этого не хватит. Для защиты – да, но нападение требует намного больше подготовки.

- Артефакты нам не понадобятся в таком количестве, как ты думаешь. Но предателю ни к чему знать наши планы… Я лишь сообщу то, что тебе нужно.

Я развел руками, заняв выжидательную позицию.

- Итак, для начала ты пойдешь в бой, - сказал брат. – Не как командир, само собой. И даже не как дракон.

- Прости? – удивился я. – А что, собственно, тогда я смогу сделать?

- Ты пойдёшь в пехоте. В первых рядах.

Наследник ждал, что я вспыхну, сорвусь, попытаюсь что-то доказать. Но я не дал ему этого удовольствия.

- Прекрасно, - пожал я плечами. – Это всё, что ты хотел мне сообщить?

- Нет, - расплылся в улыбке Асмодей. – Странно, что ты не уточнил, почему я принял такое решение.

- Ну, ты же теперь у нас главнокомандующий. Тебе, как говорится, виднее.

- Твоя задача будет охранять Мелину. Раз уж она твоя истинная, это можно тебе доверить.

Это понятно. Я все сделаю ради защиты жены, только сейчас я не понял ничего.

- При чём тут она? – нахмурился я.

- Мелина пойдет в первом ряду, - улыбнулся Асмодей. – Ты же видел в записи кристалла, на что она способна? Твоя девка впитывает пламя, а это именно то, что нам нужно.

Я должен был бы прийти в ярость. Но это звучало настолько бредово, что вызвало у меня лишь недоумение.

- Так, ну, допустим, - сказал я. - А что она должна будет делать? Как ты себе это представляешь?

- Легко. Твоя девка пойдет вперед, её ударят фаргарийским клинком. Мелина впитает в себя всё пламя. После этого ты и другие её защитники убьёте напавшего.

- А дальше?

- Дальше все повторится.

- До тех пор, пока мы так не перебьем всех врагов маленькой группкой?

- До тех пор, пока твоя истинная не вберет в себя достаточно огня, чтобы взорвать его, - поправил меня наследник.

- Взорвать огонь?

- Направив его в сторону наших врагов, - подтвердил Асмодей.

- Но ты же в курсе, что пламя не вредит фаргарийцам? Только нам.

- Это пока. Но внутри Мелины огонь переработается. С этого момента он будет опасен для всех.

- Кто тебе такое сказал?

- А вот это уже не твое дело, - покачал головой Асмодей.

- Знаешь…

- Пошёл вон. Только попробуй слово сказать против. Обоих казню за измену.

Глава 19: Обещание

Реймонд Никхард Альверийский

Я шел по скользкому коридору, подгоняемый гулом дворца и собственными мыслями.

В груди было пусто от усталости и гнева, но мысль о Мелине давала мне странную легкость - как будто где-то внутри меня горела маленькая сфера, указывавшая путь. К ней.

Конечно, жена ждала меня в той же комнате, где я ее оставил. Она не только не встала с дивана, но даже на мягкую спинку не откинулась.

Моя диверсантка встревоженно подняла голову в тот момент, когда я открыл дверь. Ее лицо было бледнее обычного, глаза большие, влажные от чего-то, что сейчас было больше тревогой, чем слезами. В руках у Мелины дрожал край ее платья, который она сжала руками так сильно, что костяшки побелели.

Я закрыл за собой дверь и подошел ближе, но не спеша, чтобы не пустить в этот миг суету. Сел рядом, положил ладонь ей на щеку и почувствовал, как жена вздрогнула, но тут же расслабилась.

Рот моей несносной девчонки дрогнул в попытке улыбки, она пыталась показать, что всё в порядке.

- Что сказал ваш брат? – спросила Мелина тихо, почти шепотом, как если бы боялась, что стены нас услышат.

Я коротко пересказал: про приказ, про то, как нас назвали предателями, про пехоту и про то, как Асмодей угрожал казнью за малейший протест. Я говорил спокойно, не расписывая каждую деталь – жене и так было достаточно.

Она слушала, сжимая мои пальцы в обеих своих руках, как будто пыталась удержать меня здесь, рядом, и не упустить.

- Не переживай, - сказал я с теплотой в голосе, - я всё улажу.

- Как?

- Переговорю со своими генералами и командирами, которые прошли со мной не одно сражение, - пояснил я. – Уверен, те из них, кто был на церемонии, уже всё поняли. Поняли, что это самоубийство. Они не поведут людей на верную смерть. К тому же, я очень сильно сомневаюсь, что после нашего недавнего визита в Гранвелл и сожжённого дворца, наши соседи захотят делиться с нами своими артефактами. А без них… Асмодей, конечно, тщеславен, но одновременно труслив. Как думаешь, он захочет один без Лотара возглавить кампанию, обречённую на поражение ещё до своего начала?

Мелина закрыла глаза и глубоко вдохнула. На лице моей жены появилось первое настоящее облегчение с тех пор, как мой брат стал наследником трона.

- Не должен, - выдавила моя диверсантка, и добавила с оттенком иронии, который я прежде у неё не замечал: – Если он не совсем глуп.

Я улыбнулся и поцеловал жену в лоб, затем - медленно, как обещание, провел губами вдоль её губ. Поцелуй был мягким и глубоким одновременно, в нем были и благодарность, и вызов, и клятва.

Но Мелина тут же отстранилась, нахмурилась.

- Вы… - отвела она взгляд. – Вы хотели спасти моим даром мать? С самого начала.

- Что? – удивился я. – Нет, конечно. Кто же знал, что ты способна лечить других.

- Ну, передать дар ей…

- Это невозможно, - покачал я головой.

- Значит, - грустно улыбнулась жена. – Вы всё еще хотите его отобрать.

Обращение к читателям

Дорогие читатели!

Наталья Дорофеева покинула нас, но у неё остались здесь незавершённые дела – две незаконченные истории.

Она была невероятно талантливым автором, замечательной подругой, заботливой дочерью и вообще по-ангельски светлым человеком.

Она создавала для нас чудесные миры своих изумительных книг, в которых мы с вами жили и будем с теплотой вспоминать время, проведённое с ними...
Наташа вложила в свой труд всю себя без остатка, не жалея ни минуты свободного времени, всегда радовала нас своим творчеством день за днём.

По просьбе её мамы – Марины Викторовны – и на основе заметок Наташи Дорофеевой было решено завершить книгу коллективом авторов, её друзей.

Второй том романа «Истинная. Моя. Я сказал!» будет дописан авторами Светланой Томской и Леной Хейди.

Мы понимаем, что скопировать стиль любимого автора полностью вряд ли сможем, но обещаем, что приложим все усилия.

В работе над главами также будут принимать участие: мама Наташи – Марина Викторовна, её бета – Софи Майерс и администратор её группы ВК Марина Москаленко.

Просим от вас молитв за светлую душу Наташи и надеемся на вашу поддержку!

Глава 20. В тесноте...

Реймонд Никхард Альверийский

Раньше я бы холодно усмехнулся.

Предоставил ей возможность самой воображать, что у меня на уме.

Но сейчас... просто не смог.

Никогда бы не подумал, что я способен испытывать такие глубокие эмоции, но эта несносная девчонка перевернула с ног на голову всю мою жизнь. И успела отпечататься в каждой клеточке тела.

– Не переживай ни о чём, – сказал резче, чем надо было.

Мелина замерла, будто не веря своим ушам. На лице мелькнуло сразу всё – растерянность, радость и недоверие. А в глазах затеплилась искорка надежды.

– Вы передумали? – едва слышно спросила она.

Почувствовал, как где-то внутри поднимается волна тепла и совершенно не свойственной мне заботы. Она накрыла с головой, жёстко, властно, без компромиссов.

Хотелось схватить мою жену, утащить её в самую дальнюю пещеру, защитить от всего мира. От Асмодея, фаргарийцев, гранвеллцев. Даже от своего отца. От всего безумия этого мира.

Взял её за подбородок, посмотрел прямо в глаза.

– Ты моя.

Я привык контролировать всё и всех вокруг. Но сейчас... все привычные правила, все уверенности, на которых держалась моя жизнь, рухнули. И в первую очередь из-за неё.

– Моя диверсантка... – мягко усмехнулся я, не желая раскрывать свои истинные чувства. То, насколько же сильно я стал зависеть от этой девчонки со взглядом ангела.

Не удержался – поцеловал её ещё раз.

Уже не так мягко. Уверенно, властно. Так, словно через этот поцелуй попытался поделиться с ней своей силой и уверенностью.

Поцелуй был долгим, страстным, упоительным. Способным сбросить всю ту тревожную энергию, что накопилась за последнее время.

Моя ладонь скользнула к её затылку, удерживая, углубляя, диктуя темп и не оставляя шансов на побег. Дыхание стало сбиваться, но затем постепенно выровнялось, стало общим.

В каждом моём касании губ, в каждом прикосновении рук была смесь жёсткости и нежности, желания контролировать и подчинить эту невозможную девчонку.

Моя... До последнего дыхания, до звёздочек в глазах.

Совсем недавно в руках у Мелины дрожал край её платья, который был сжат так сильно, что костяшки побелели.

А теперь её тёплые бархатные ладони легли мне на спину, своим мягким прикосновением сводя меня с ума.

С неохотой отстранился, пока не утратил остатки самоконтроля.

– Я прошу тебя потерпеть всего пять дней. Моя мать проснётся. Отец узнает о том, что именно ты её исцелила. И всё наладится. Обещаю.

– Я вам верю, – ответила она тихо, но без тени сомнений.

Ещё вчера мне хотелось смотреть на представление под названием «Асмодей – наследный принц Альверии». Но я не ожидал, что всё зайдёт так далеко.

Если бы можно было всё исправить – я бы поступил по-другому: сразу признался отцу, что мать выздоровела.

Но что сделано – то сделано.

В конце концов, зато узнаем, кто наши настоящие друзья и союзники. Истинное отношение к тебе проявляется именно тогда, когда ты на дне.

Как сейчас мы с Мелиной.

В том, что брат обеспечил нам настоящее дно, я убедился, когда нас проводили в те самые «покои», о которых сказал страж.

Я обвёл пристальным взглядом ту жалкую каморку, в которую нас с ней поселили.

Асмодей сейчас радуется жизни в моих апартаментах, теперь до одури позолоченных. А мне с женой несколько дней придётся ютиться в этом убожестве.

– Кровать слишком узкая, – нахмурился я.

Я махнул рукой – и рядом с Мелиной появилась ночная сорочка. Нежно-зелёная. Вроде бы этот цвет умиротворяет. Будет не лишним. Мне так точно.

Ещё один взмах руки – и я сделал нашу кровать немного пошире и удобней.

Третий взмах – и обшарпанные полы и стены каморки обрели вполне цивилизованный вид.

– Устраивайся на ночь, – приказал я своей диверсантке. – Я пройдусь по замку – разведаю последние новости.

Мелина послушно кивнула и спросила:

– Вы не боитесь, что Асмодей доберётся до вашей мамы и позаботится о том, чтобы через пять дней она ушла за Грань наверняка?

– Это и его мать тоже, – отозвался я, не желая даже думать о таком варианте.

Глава 21. Во враждебном окружении

Мелина Лоуренс

Я осталась одна в крохотной каморке, которую нам с Реймондом выделили.

Едва мой супруг вышел за дверь, из коридора донёсся грубый мужской голос:

– Ваше высочество, вас вызывает к себе император Теодор.

Тон был не просто неуважительным, а подчёркнуто презрительным.

– В его рабочий кабинет? – голосом Реймонда можно было заморозить несколько озёр.

– В личные покои, – буркнули в ответ, и всё стихло.

Неужели его на самом деле позвал к себе Теодор? Но зачем? Решил проститься?

Как бы я хотела, чтобы Реймонд рассказал ему правду об императрице и весь этот опасный фарс закончился...

Тяжело вздохнув, обвела взглядом каморку.

Сильно обшарпанные унылые серые стены были подправлены магией Реймонда и теперь обрели благородный серебристый оттенок. Грязный пол тоже преобразился, превратившись в мраморный.

Но никакой магией невозможно было исправить низкий давящий потолок и единственное мелкое окошко, выходящее на дворцовую стену.

Кровать едва помещалась между шкафом и столиком, на котором стояла наполовину оплывшая свеча.

Я обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Не от холода – от всего, что обрушилось на меня за последние часы. Было страшно, но среди всех переживаний теплился огонёк надежды.

Реймонд больше не собирается меня убивать.

Эта мысль настойчиво возвращалась, не давая сосредоточиться ни на чём другом. Я снова и снова прокручивала в голове наш последний разговор, слова мужа, его взгляд и его поцелуй, не такой, как прежде, не клеймящий, словно собственность, а сладкий, горячий, дающий надежду.

«Ты моя», – сказал он.

И за этими словами я впервые ощутила не желание подчинять себе, а защиту.

Меня затопило облегчение. Впервые с момента нашей свадьбы я могла вздохнуть чуть свободнее. Не нужно было постоянно оглядываться, ожидая, что вот сейчас он решит, что моё время истекло.

«Потерпи всего пять дней», – попросил Реймонд.

Пять дней. Я повторяла эти слова снова и снова, словно заклинание. Пять дней, и всё изменится. Императрица проснётся, император Теодор узнает правду, и тогда…

Тогда что? Мы будем счастливы?

Сердце то замирало, то пускалось вскачь.

Я села на край кровати и посмотрела на свои руки. Пальцы дрожали. От усталости, от напряжения, от того, что я до сих пор не могла поверить – я жива. И если через пять дней всё повернётся так, как обещал Реймонд, буду жива ещё очень долго. Он не заберёт мою магию и не убьёт меня.

Внезапно за дверью снова раздались голоса. Я вздрогнула и прислушалась.

– …император вызвал его к себе, – проговорил чей-то грубый мужской голос. – Хоть бы разделался с этим предателем раз и навсегда.

– Ты уверен, что принц знал о предательстве этой девки? – спросил другой.

– Не знал бы, отдал бы палачам, как только выяснилось бы.

Я замерла. Все во дворце считали, что меня надо казнить. Если бы не Реймонд, я, скорее всего, уже была бы мертва. Но зачем его вызвал к себе император? Может для того, чтобы убедить, что фаргарийскую девку всё-таки стоит отдать палачам?

Страх сжал горло, не давая вдохнуть. Пять дней. Реймонд не отдаст меня. Я должна ему верить. Просто потому, что верить больше нечему и некому.

Я прислонилась лбом к холодному дереву двери и сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

«Пожалуйста, – мысленно попросила я. – Пусть с нами всё будет хорошо!»

Впервые я просила высшие силы не только за себя, но и за Реймонда. Он больше не был мне безразличен.

Моё сердце колотилось от страха за него так же сильно, как когда-то колотилось от страха перед ним.

Голоса за дверью стихли. Я медленно отошла и опустилась на кровать.

Нужно было готовиться ко сну. Реймонд приказал мне лечь, не дожидаясь его. Приказал.

Даже теперь, когда мы оба оказались в опале, я боялась нарушить приказ Реймонда. С самого начала я не была его женой по-настоящему. Я была его собственностью. Вещью. Средством для достижения цели. Так было прежде. А теперь?

Точно ли теперь всё изменилось? Я коснулась подушечками пальцев припухших губ. По телу пробежала тёплая волна. Как хочется верить, что между нами возможно что-то иное.

Но нет, хватит мечтать. Мне приказано лечь спать, значит, нужно так и сделать.

Я осмотрелась по сторонам. Ванной комнаты, разумеется, в каморке не было. Не было ни кувшинов с водой, ни примитивного умывальника. И как мне помыться перед сном?

Придётся идти к слугам и просить у них воду и таз. Сами они точно обо мне не побеспокоятся.

Внутри всё сжалось от унижения. Но выбора не было.

Я сделала глубокий вдох, расправила плечи и вышла в коридор.

Глава 22. Карцер

Реймонд Никхард Альверийский

Во фразе: «Как скажешь, братец», – не было ничего крамольного.

Но вот выражение моего лица и холодная улыбка привели Асмодея в бешенство.

Я одним только взглядом подкашивал всю его властность и самоуверенность.

И пока я окончательно не сломлен – я всегда буду на порядок выше его. Как старший брат. Как опытный военачальник. Как тот, за кем может пойти вся альверийская армия.

– В карцер! – рявкнул он, теряя контроль.

– За что? – невозмутимо приподнял я бровь.

– Мне не нравится, как ты на меня смотришь! – прошипел Асмодей.

Бездна. Похоже, что Мелине придётся провести в одиночестве как минимум одну ночь.

– Куда его отвести, Ваше Величество? – сделал шаг вперёд капитан стражей. – В Таунрус?

– Нет, в центральную тюрьму пока не надо, – тряхнул головой Асмодей. – Я не хочу, чтобы он покидал дворец. Бросьте его за решётку в подвальном каземате. Пусть посидит там до рассвета и подумает, чем рискует, проявляя неуважение к моей персоне!

– «Ваше Величество»? – с ироничным недоумением повторил я слова капитана.

Это деспотичное ничтожество с непомерно раздутым самомнением уже приказало своим людям обращаться к нему, как к Императору.

– Ты что, настолько оглох со своей фаргарийской девкой, что до тебя не доходят слова отца? И память отшибло? Он же ясно сказал, что моё слово равнозначно слову самого Императора, а моя воля – продолжение его воли. Я теперь не просто принц, не какое-то там высочество. Я действующий правитель Альверии! – вскинул голову наш новоявленный тиран. – И обращаться ко мне нужно соответственно статусу!

– Как пожелаешь, – небрежно повёл я плечом, развернулся и направился в подвал – пока не нарвался на более серьёзное наказание от этой истерички в штанах.

Два растерявшихся охранника ринулись вслед за мной.

– Выберите там для него самую сырую и холодную клетку! – донеслось нам в спину.

– Да, ваше величество! – нестройным хором отозвался мой конвой.

В итоге штрафную камеру выбрал я сам.

Точнее, зашёл в первую попавшуюся, захлопнул за собой дверь, сваренную из металлических прутьев, и невозмутимо распорядился:

– Запирайте.

Мои конвоиры растерянно переглянулись между собой.

– А вдруг этот карцер не самый сырой и холодный? – бугай с широким шрамом на щеке растерянно почесал макушку.

Его друг – лысоватый гвардеец с кривым носом в замешательстве переступил с ноги на ногу.

– Собираетесь проверить все пятьдесят девять камер в этом подвале, чтобы сравнить результат? – усмехнулся я. – Ну, приступайте. Только не забывайте, что на рассвете я должен отсюда выйти. Иначе нарушите волю правителя Асмодея Великого.

– Мне кажется, тут все клетки одинаково сырые и холодные, Клайв. Это же подвал, – изрёк кривоносый. – Давай оставим его здесь.

Бугай со шрамом поспешил согласиться. Но ради порядка погрозил в мою сторону кулаком:

– Сидеть тихо! Не буянить! И чтобы никаких попыток побега, ясно?

– Даже в мыслях не было, – отозвался я с хищной улыбкой.

Странно, но эти двое инстинктивно попятились при виде её. А я ведь был доволен.

Несколько часов уединения пойдут мне на пользу. По крайней мере, спокойно всё обдумаю в тишине, приведу в порядок царивший в мыслях хаос. А заодно решу несколько насущных вопросов.

Всё-таки не выйдет из Асмодея мудрого правителя и нормального стратега.

Иначе он позаботился бы о том, чтобы приглушить мою магию. Ему даже в голову не пришло нацепить на меня антимагический браслет или ошейник.

Так что, едва стражи заперли дверь и ушли, я намагичил себе удобное кресло, небольшой письменный стол и зажёг на стене магический светильник. А пол покрыл мягким ковром. Чем не рабочий кабинет?

Идеальная тишина помогала сосредоточиться.

А царившая в душе уверенность, что с Мелиной сейчас всё в порядке – позволяла ни на что не отвлекаться. Это было странно и непривычно, но я ощущал свою диверсантку даже на расстоянии. И чем больше времени с ней проводил – тем сильнее становилась эта незримая связь.

Прежде всего прокрутил в голове безумный план Асмодея – напасть на Фаргар совместно с новым наследным принцем наших «союзничков» – Лотаром Гранвеллским.

Да, под нашим жёстким нажимом гранвеллцы подписали с нами договор. При этом мы сожгли их дворец, а я собственноручно убил их предыдущего наследного принца – Лейнара Вельхарта Гранвеллского.

Забыли ли они это?

Определённо нет.

Ударят ли они в спину?

Могут вполне.

Даже невзирая на то, что жена Асмодея – урождённая гранвеллка, сестра принца Лотара.

Те командиры, которые присутствовали на пиру, прекрасно осознали всё безумие такого плана – нападать на Фаргар именно сейчас. Я видел, как помрачнели их лица.

Вдобавок я сообщу им, что Асмодей собирается отправить нас с Мелиной в качестве живых щитов впереди пехоты. Никаких защитных артефактов у наших воинов не будет даже и в помине. А вести их за собой будет та, кого все считают фаргарийской предательницей.

В итоге вся эта ситуация приведёт лишь к одному: бунту в армии.

Намагичил себе бумагу и писчее перо.

Написал несколько сообщений тем генералам, в ком был уверен: Ронбергу, Сандерсу, Эльсену, Торну и Дармонду. И отправил по магическому почтовому каналу.