Истинная одержимость дракона

Глава 1. Проданная

— Да я скорее за гаргулью замуж выйду, чем за этого старого хрыча! — срываю голос, не понимая, как родители могут со мной так поступать.

В глазах всё расплывается от слёз, когда я сталкиваюсь с равнодушным взглядом отца и алчным матери. Ждут не дождутся, когда меня заберут, чтобы сделать идеальную постельную игрушку для императора, а им отдадут обещанную денежную награду.

— Инга, прекрати орать. Соседи смотрят! — шипит мать.

Отец стоит ближе и держит на вытянутой руке сумку, в которую собрали мои вещи. Понятия не имею, что там.

— А мне плевать! — снова взрываюсь я. — Ни сегодня, ни после академии я не отправлюсь в постель к похотливому старику! И мне всё равно, как полезно это для страны! Я не хочу быть жертвой!

— Это не наше решение, а воля богов! — поморщившись, отрезает мать, но я вижу, как она уже мысленно пересчитывает золотые, которые ей отстегнут за то, что заберут меня.

Для нашей семьи, где такой монеты-то даже и не видели, появившаяся на моей руке метка совместимости с императором — как благословение! Просто дар небес. И родителям, у которых, кроме меня, самой старшей и строптивой, от которой уже отказались два жениха, ещё четыре дочери, конечно, выгоднее продать меня.

Как мясо на базаре.

И всё из-за дурацкого цвета волос! Была бы я как все в нашей империи брюнеткой, императору было бы плевать. Он у нас любитель экзотики и необычной внешности. Но каждый год по всей стране собирают девушек предпостельного возраста и отвозят в Храм, чтобы провести ритуал совместимости.

Понятия не имею, зачем ему столько и когда он, наконец, остановится, но слухи про судьбу несчастных, что оказались совместимыми, ходили жуткие. Проверять на собственной шкуре не хотелось совершенно.

Первой мою особенность заметила бабушка и стала мыть мои волосы специальным отваром, так что ни я, ни даже родители не знали, что они лилового оттенка. Так иногда бывает, когда человек отзывчив к магии, а если уж тебе «свезло» обладать ещё и приятным лицом, необычная особенность становится приговором. Бабушка рассказала мне почти перед самой смертью, и я продолжила использовать чудодейственный отвар.

Но не так давно я не смогла найти один из ингредиентов и… С тех пор начались мои проблемы.

Больно и страшно осознавать, что сейчас вместо меня родители видят лишь мешок с деньгами… Только за то, что я прошла первый этап отбора, им заплатят больше, чем кто-либо из нас сможет заработать за всю жизнь. А если уж метка замкнётся вокруг запястья, золота будет ещё больше. Именно поэтому я сейчас стою перед домом, куда меня не пустят. Я уже не человек для них, а товар, который не должен уметь чувствовать и возражать.

Так и знала, что отец неспроста согласился отдать меня на обучение в академию. А ведь совсем недавно я мечтала об этом, но он всё отказывал. Мол, дорого. Пытался шантажировать тем, что, если стану чьей-нибудь женой, муж меня отпустит. Ага, конечно. Так я и поверила.

Позже думала, что раз не попаду в академию, смогу обучиться у местной травницы и помогать ей, чтобы в будущем, наконец, покинуть эту деревушку и увидеть весь мир.

От хруста умирающих планов накатывает новая волна безысходности, а вместе с тем протеста. Сбегу! Заберу сумку прямо сейчас и исчезну. Не позволю им распоряжаться моей жизнью! И подстилкой императора я не стану!

Пока под конвоем не увели, есть шанс сбежать! Вскидываю подбородок и выпрямляю спину. Затем выхватываю свои вещи и надеваю лямку на плечо:

— Да я лучше умру, чем выйду замуж за извращенца и садиста! — отчаяние лишает сил, надежды и, кажется, вообще всяких границ.

— Тс! Как ты смеешь так говорить о твоём повелителе и будущем муже?! — мать молниеносно оказывается рядом, чтобы замахнуться для удара.

Успеваю зажмуриться, зная, как горит лицо от её пощёчин. Ничего не происходит, и я медленно и аккуратно приоткрываю веки.

Над нами возвышается огромная тёмная фигура. Мужчина, в военной форме золотые нашивки на мощных плечах. Не представляю, как и когда он успел подойти так близко. И так тихо.

Незнакомец крепко держит занесённую надо мной руку и взглядом, полным ледяной тьмы испепеляет мою мать.

— Не думаю, что стоит портить внешний вид Избранной, — негромкий голос с хрипотцой звучит настолько величественно, что даже у меня начинают дрожать коленки, хотя скрытая угроза предназначается маме. — Император сам будет осматривать тех, кого ему подарили Боги в этом году.

Его слова возвращают меня в реальность. Вот и жнец пожаловал. Не успела скрыться…

Шкаф такой, я ему по плечо примерно. По лицу сразу видно, что ничего хорошего от него можно не ждать. Глаза цепкие и злые. Проклятье, от такого мне, наверно, не сбежать…

Мать сначала краснеет, бледнеет, а потом становится какого-то могильного серого цвета, так что я даже нервничаю, жива ли ещё. Она поднимает испуганный взгляд на незнакомца.

Глава 2. Побег

Дышать становится немного сложнее. Моя судьба решилась ещё в храме, когда на внешней стороне запястья правой руки появилась золотистая вязь метки, но только услышав эти слова, произнесённые низким хрипловатым голосом, всё встало на своим места.

В душе будто лопнула сильно натянутая нить. Я мажу взглядом по улице, задерживаюсь на доме и ясно понимаю, что всё это больше не моё. Родители теряют ко мне интерес сразу, присаживаются на землю, собирают монеты, показывают их друг другу, будто дети. Мерзко смотреть…

— Идём, — вояка сдёргивает с моего плеча сумку и закидывает на своё. — Экипаж стоит на главной улице.

И шагает прочь. Я поворачиваюсь к плачущим сёстрам. Лишь бы ничего не случилось, пока меня нет. Но, кажется, ни у кого из них волосы цвет не меняют. Значит моей невесёлой судьбы им удастся избежать.

Касаюсь ладонью груди, потом тяну к ним, девочки повторяют жест, плачут горше. Сердце будто в кулаке сжимают, когда я смотрю на них.

— Эй, — рычит уже на меня императорский вояка. — Тебе особое приглашение нужно?

Ну вообще-то да! Я претендентка в койку императора, можно и выпендриваться.

Поджимаю губы и смотрю на него оценивающе. Вещи мои забрал, но, если я сейчас сигану прочь, он побежит меня искать?

— Даже не думай, — чёрные глаза сужаются. Будто понял, о чём я думаю.

— Инга, только попробуй, — вскидывает голову мать. Тоже почувствовала, что золото может выскользнуть из рук.

Я беззаботно улыбаюсь, а потом резко срываюсь с места и бегу в другую сторону. Перемахиваю через соседский забор и лечу через заброшенный сад. Ветер глушит звуки, но я слышу за спиной крики. Испуганные — матери, подбадривающие — сестёр. Отец ругается, а что делает незнакомец, я не знаю. Слишком страшно оглянуться.

Старые яблони окружают заросли крапивы, в которые я влетаю на всей скорости. Я не обращаю внимания на колючие ожоги, лёгкие наполнены запахом травы, дыма и металла от располагающейся неподалёку кузницы, кровь горит.

Я понимаю, что это бесполезно. Все, кто носит имперскую форму, ловят преступников посерьёзнее деревенских девчонок, но иначе никак. Сдаваться без борьбы не в моём стиле.

А может, вояке станет лениво месить сапогами грязь, и он просто поедет восвояси? Ну помечтать же можно!

За садом узкая улочка, которую я пролетаю так же быстро, как и небольшой участок своей улицы. Дальше кукурузное поле, в котором играло в прятки не одно поколение детей, хоть и влетало за это часто.

Добегаю до середины и решаю оглянуться. Никого. Выдыхаю и останавливаюсь, опираясь руками на колени. Готова просто выплюнуть лёгкие.

Пытаюсь прислушаться, но из-за грохота пульса ничего не разберу. Неужели и правда не побежал? Я могла оторваться? Нет, я не настолько глупа, чтобы в это поверить. Наверняка затаился где-то. Чтобы сцапать. Нужно быть настороже.

Выпрямляюсь и лёгкой трусцой продолжаю двигаться вдоль стройных рядов кукурузы. Что я, блин, делаю? И главное, что мне делать дальше? Домой нельзя, там меня схватят под белы рученьки и внесут сразу в экипаж хмурому.

Но что дальше? Идти в лес? Попасться каким-нибудь разбойникам и надеяться на чудо? Там либо изнасилуют, либо убьют, а может всё сразу. Дурацкие идеи вроде «напороться глазом на ветку, чтобы выглядеть не очень» отметаю.

Поле заканчивается дорогой, за которой начинаются посевы хлеба, по ним бегать уже нельзя, да и незачем, спрятаться не выйдет. Низкое солнце красит всё вокруг в золотисто-алый. Воздух ещё душный от дневной жары, но после заката быстро станет холодно. Если не придумаю, что делать, ночь будет непростой.

При условии, конечно, что я смогу удрать.

Смотрю вправо. В деревне лают собаки, слышно крики. Меня начали искать? Вздыхаю и поворачиваю налево, к лесу. Если и бежать, то только сейчас, другого шанса не будет.

Деревья совсем близко. Кажется, мне пока везёт, никто не выходит искать… сейчас зайду в лес и…

— Набегалась?

Я подпрыгиваю с перепугу и чуть ли не на землю падаю. Между кукурузным полем и лесом тоже есть дорога, которую сейчас занимает четвёрка чёрных жеребцов, впряжённых в добротный экипаж. Вояка беззаботно гладит морды первой пары.

Гаргулья срань…

— Значит так, шпилька, — он величественно оборачивается и складывает ручищи на груди, — либо ты садишься в экипаж как леди, либо я загружу тебя как зверёныша. Выбирать тебе, конечно, но я бы не советовал испытывать моё терпение и продолжать демонстрацию своей бестолковости.

Глава 3. В новую жизнь

По спине пробегают колючие мурашки. Вояка, кажется, тоже это чувствует и надменно ухмыляется:

— Славная девочка. А теперь полезай в экипаж и притворись милашкой, чтобы путешествие понравилось нам обоим.

— А если я далеко не милашка? — сама не знаю, зачем огрызаюсь я.

— Тогда поедешь у меня на коленях, — он сужает непроглядно чёрные глаза. — Как капризный ребёнок, которому не хватает внимания.

— Вот ещё! — хмыкаю я, упираясь в его грудь ладонью. Удерживать он не стал. — А император тебе морду не начистит за такие вольности в отношении его потенциальной невесты?!

Черноглазый хмыкает и надменно поднимает подборок.

— Шпилька, ты уж определись, будешь прикрываться его именем или сделаешь всё, чтобы избежать замужества. Тут, знаешь ли, и рыбку съесть, и на… — он осекается, но быстро придумывает вариант приличнее. — Кхм, в общем, на двух стульях ты с такими формами не усидишь.

Нет, ну вы поглядите на него! Гад какой! У нас в деревне и за меньшее можно по роже получить!

Мне приходится взять короткую паузу, чтобы сбившееся дыхание пришло в норму:

— А не твоего ума дело, на чём или ком я собираюсь сидеть!

О том, что ляпнула очередную глупость, я понимаю по дрогнувшим уголкам его губ. Ой, да плевать уже!

— В карету, — эту фразу произносит таким тоном, что чётко понимаю: либо подчинюсь, либо всё равно окажусь внутри, но как-нибудь позорно.

Поджимаю губы и, откинув за спину волосы, иду к экипажу, пытаясь выглядеть гордой и невозмутимой. Только бы не споткнуться — не хочу радовать гада.

Карета внутри, ожидаемо, такая же чёрно-золотая. Лямка моей сумки выглядывает из-под лавки. Садиться на мягкий диванчик в своём заляпанном после пробежки платье несколько неловко, но что поделать. Надеюсь, вояка потом сам будет потенциальную грязь с бархата счищать. Казённое имущество, как-никак.

Черноглазый залезает следом и садится напротив. Я надеялась, он застрянет в проходе, но увы, судьба ко мне не так благосклонна.

Хмыкаю и отворачиваюсь к окну. На глаза наворачиваются слёзы. Обидно до жути. Я понимаю, конечно, что он просто выполняет приказ, но не могу не злиться. Куда проще жить, если знаешь, кто твой враг. У меня — этот вояка.

Припёрся, гад такой, и жизнь мою в грязь втоптал. Нормально, да? Когда родители ребёнка меняют на мешок блестяшек? Его бы кто так выкупил, может и не был бы таким муд…

— Платок нужен? — в хрипловатом голосе слышится что-то напоминающее заботу.

— Зачем?! — вспыхиваю я.

— Ты у меня не первая, — отвечает он. — И не одной тебе паршиво, когда приходится прощаться с домом.

— Нормально всё, — цежу сквозь зубы и пытаясь задушить слёзы. Только перед военными я ещё не плакала!

— Ну да, сделаю вид, что поверил, — он наклоняется и кладёт платок на сидение рядом со мной, а после стучит по стене, и экипаж плавно трогается с места.

Само собой, колесить по дорогам общего пользования для таких как он слишком скучная задача. По всей империи разбросаны арки порталов, связывающих крупные города единой сетью и организующую быстрые перемещения, но не каждый мог воспользоваться. Нужен специальный артефакт, в некоторых случаях с особыми пометками доступа, чтобы попадать на закрытые от посторонних территории. Академию, например.

Уверена, у моего конвоира такой есть.

— Не держи зла на родителей, — говорит он, когда мы проезжаем кукурузное поле и минуем ведущий в деревню перекрёсток. — Сейчас слепы и радуются золоту, а к ночи осознают, что наделали, жалеть начнут.

— Мне-то что? — голос всё же подводит и скатывается в скрип. Кашляю, чтобы вернуть ему нормальное звучание. — На моей жизни поставлен крест, раз руку украсило клеймо.

— Необязательно. Если не пройдёшь, тебе подыщут мужа среди знати. Девушек хорошо учат.

— Замечательная альтернатива. Быть игрушкой у извращенца помельче.

Он смотрит на меня с неискренним интересом.

— Ты уже определилась, каких женихов к себе подпустишь?

Снова отмечаю липкий взгляд. Вот чуть ли рожу не облизывает, как кот, объевшийся сметаны. Ему скучно ехать, и он специально меня бесит?

— Даже не надейся, — огрызаюсь я. — Рядовые мне неинтересны.

Черноглазый сперва вскидывает бровь, а после усмехается:

— Уверена, что правильно читаешь знаки отличия?

Я смотрю на его нашивки, делая вид, что разбираюсь в них. Это, конечно же, не так. Положи передо мной две разные, я ещё соображу, какая «старше», но так — увы.

— Попёрся за девчонкой в деревню, которой даже на картах не отмечают. Либо ты в чём-то провинился, либо просто прикидываешься важным, а на деле обычный рядовой.

Опять он весело скалится!

— Или ты слишком интересный экземпляр, чтобы оставлять без серьёзной охраны. Бестолковая, импульсивная и совсем не приспособленная к реальной жизни. Что глазами сверкаешь? Скажешь, ошибаюсь? Ты в лес рванула с какой целью? Умеешь искать еду? Строить укрытие? Разводить костёр так, чтобы не было видно дыма? Нет? Значит это было идиотское решение.

Глава 4. Новые знакомства

Вздрагиваю и резко отшатываюсь. Щёки обжигает краской.

Это я что сейчас… А он меня… Ой…

— Что ж, раз тебе стало лучше, можешь отправляться в свою комнату и отдохнуть там.

Сердце колотится в висках. Я. Только что. Буквально. Лежала. На нём.

Боги, какой ужас. Ещё и затылок теплеет отпечатком ладони. Меня пугает этот контраст. Вот только дерзил и подкалывал, а тут неожиданно не отшвырнул, а помог в себя прийти. Это почти… мило?

Нет. Никаких «мило», Инга! Он тебе не друг. Его задача просто сбагрить тебя в академию и шуршать по другим деревням, собирая обречённых. Вот и нечего видеть эмоции, которых нет и быть не может.

Не выдерживая его взгляда, поворачиваюсь к окну и вижу не знакомый лес, а затопленный в малиновых лучах заходящего солнца внутренний двор замка. Даже по маленькому фрагменту стены становится ясно, что я в очень красивом месте.

Вояка не комментирует произошедшее. Выглядит задумчивым, брови хмурит, будто мыслями витает где-то далеко. При этом смотрит на меня, словно решение беспокоящей его задачи находится на мне.

Качнув головой, он вытягивает мою сумку за лямку и выбирается из экипажа, дожидаясь меня снаружи. Я рассеянно приглаживаю волосы, понимаю, что они после пробежки и прочего похожи на гнездо. Мда. Ну, может так я быстрее не понравлюсь императору, и меня отпустят домой?

Выбираюсь на улицу. Вояка подаёт руку, но я намеренно её игнорирую и, стараясь не смотреть на него, оглядываюсь.

Блин, неловко теперь. Щёки горят. Леди я себя, конечно, не считаю, но всё равно такое поведение приличной девушке недопустимо.

— Твой временный новый дом, — как ни в чём не бывало объявляет вояка, хотя я ни о чём не спрашивала. — Попасть сюда можно только через портал. За территорию можно, но далеко не уйдёшь. Там лес, попробуй сбежать, если хочешь. короткая прогулка и выйдешь к внешней стене, в какую бы сторону ты не бежала. Можешь идти вдоль неё в любую сторону или попытать счастья ещё раз.

Ну конечно, издевайся. Припоминай неудачный побег и дальше, ты ещё о моём упрямстве не наслышан. Надеюсь, тебя же и отправят меня искать, если я найду способ. Просто на лицо хочу взглянуть.

Вояка, не догадываясь о коварных планах, устраивает лямку моей сумки на плечище. Она не тяжёлая, так что мне неловко оттого, что он её тащит.

Я, вообще-то, злиться пытаюсь, я он ведёт себя… так!

— Идём, покажу, где здесь женское общежитие. Скажу сразу, к тебе правила будут куда строже, чем ко всем остальным, так что на всякую ерунду не соглашайся, если не хочешь, чтобы к тебе приставили телохранителя.

— А ректор такое позволит? — хмыкаю я. — Чтоб за его студенткой кто-то левый шатался?

Мужчина оглядывается на меня с таким видом, будто я сморозила очередную глупость. Затем оборачивается и наклоняет голову к плечу.

— Ректор сам этот конвой организует. Хочешь, прямо сейчас?

Я собираюсь огрызнуться, но что-то не нравится мне темнота его взгляда… Как бы себя ни предложил. Обойдусь как-нибудь и без такого счастья.

— И что это за правила? — не слишком изящно меняю тему.

Может нарушить парочку да избавиться от навязанного жениха?

— Даже не думай. — опускает подбородок черноглазый.

— Что не думать?

Только не говорите, что он мысли мои читает…

— Ты, очевидно, надеешься нарушить правила в надежде, что сможешь избежать своей судьбы. Зря.

— Пф. Ни о чём таком я не думала, — вру я.

Он ненадолго задерживает на мне взгляд и продолжает маршировать. Вроде не быстро, но из-за того, что один его шаг как мои два, приходится почти бежать, чтобы не отставать.

— Главное правило — вести себя прилично, — меня всё же удостаивают ответом. — Это значит, что ты должна быть готова в любой момент предстать перед императором. Опрятная форма, чистые волосы, макияж, ухоженные ногти. Никаких синяков под глазами. Либо прячь их под косметикой, либо спи нормально.

— По этому отдельные экзамены будут? — морщусь я.

— Да. И внезапные. Император может приехать, чтобы пообщаться с вами в любой момент.

Поджимаю губы. Учить будут, оденут наверняка, но и про то, кто за всё это заплатит, забыть не позволят. Интересно, как часто император будет появляться? У него же наверняка полно дел…

— Академия с упором на военное дело. Парней много, а мозгов на всех не хватает, — мне кажется, или в хрипловатом голосе слышится недовольство? — Поймают тебя с кем-то — его под трибунал, тебя в казармы, развлекать солдат. — В чёрных глазах вспыхивает злая насмешка. — Если интересен способ выйти из отбора — вот он.

Во мне снова закипает раздражение. Чего прицепился, а? Какое ему вообще дело?!

— А за то, что ты грозился меня на колени усадить, тебе трибунал не светит?

Черноглазый останавливается на ступеньках перед входом в правое крыло здания и оборачивается с ухмылкой:

— То, что грозился — нет. Объятия после — уже на грани. Требуется выяснение. Ты прижималась ко мне с сексуальными намерениями? А то я так и не понял, соблазнение это было или нет. Хочешь испытать гарантированный способ отчисления?

Мне в лицо будто огнём дыхнули. Какое в пекло соблазнение?! Он за кого меня принимает?! Не думала я ни о чём подобном! Даже когда лежала на широкой мускулистой груди и не хотела возвращаться в жестокую реальность.

Или всё же…

Да нет. Точно нет! Он просто меня запутал и специально провоцирует! Снова!

Раньше, чем я формулирую ответ, из замка выходит высокая худая женщина и кланяется вояке.

— Лорд Тенгер, всё уже готово.

— Прекрасно. Передаю её вам, — кивает «лорд» и снимает с плеча сумку с таким видом, будто всего лишь объяснял мне местные правила, а не швырял из злости в смущение и обратно.

Очень хочется расцарапать ему морду, но я сдерживаюсь. Женщина забирает сумку раньше меня. Вояка остаётся у двери, а мне снова приходится бежать. Эта дамочка ходит ещё быстрее! У первого поворота я оглядываюсь и вижу, что он так и продолжает пялиться.

Глава 5. Ошибка на ошибке

— Не кричи, кроха, — улыбается парень, а его зрачки бликуют как у кошки. — Тебе хуже, чем мне, будет. Тише.

Я вскакиваю и одним прыжком оказываюсь у кровати напротив. Сдираю с неё одеяло, уронив какие-то баночки и тетради и заворачиваюсь.

— Чего там бубнишь, идиота кусок?! — продолжает распаляться соседка. — Ты со мной в отношениях, придурок!

Мне хочется под землю провалиться. У меня теперь не только волосы лиловые, у меня и лицо, должно быть таким же. Не придумав ничего лучше, я убегаю в ванну и, захлопнув дверь, сползаю по ней на пол.

Ужас… Гаргулий помёт…

Это что, оборотень? Я их никогда в жизни не видела. В нашей глуши люди-то редко появляются, а уж те, кто неотрывно связан с магией, предпочитают места приятные и комфортные. С удобствами, как тут.

Слышу, как они ссорятся, и зажимаю уши. Если его поймают, проблемы буду, да?

«Поймают тебя с кем-то — его под трибунал, тебя в казармы, развлекать солдат», — в памяти звучит низкий голос с хрипотцой.

Боги… Мне теперь и в мыслях от этого вояки покоя не будет?!

«Хочешь испытать гарантированный способ отчисления?»

Зажмуриваюсь сильнее. Как выкинуть из головы этого лорда Тенгера?! Мы больше не встретимся, так почему я до сих пор не забыла его как страшный сон?

Запах кофе и пряностей точно въелся в мою кожу. Зажмуриваюсь, а перед глазами его лицо. С глубокой чёрной радужкой, которая будто поглощает в себя свет. Жутко, если подумать, но в то же время страсть как привлекательно. Интересно, женат? И если да, то что она думает про его общение с девушками, которых он вроде как собирает для императора? Наверняка не только мне досталось.

Чтобы не вслушиваться в ссору, я запираюсь и, скинув с себя одеяло, захожу под душ.

Раньше мыться доводилось только в бане, но, немного повозившись с рычажками, до меня доходит, как пользоваться этим чудом цивилизации. Не всё потеряно для меня, ещё есть шанс в люди выбиться.

От этой мысли в горле сжимается комок. В люди, ага. В койку императора дорога мне. Хоть бы выбрал другую… Наверняка среди его цветков найдутся девушки поинтереснее. Сильно сомневаюсь, что окажусь тут самой красивой. Самой незаинтересованной — точно.

Пока стою, поставив лицо под похожие на ливень потоки, мысли снова возвращаются к черноглазому. Никак не получается забыть ощущение его ладони на затылке. Я даже свою кладу на то же место и злюсь, потому что его лапа чуть ли не вдвое больше. Он мне полголовы обхватить сможет…

Нет, хватит о нём думать. Меня, возможно, скоро выгонят с позором, если кто-то обнаружит в моей комнате кото-мужика, а уж узнают, что я ещё и думаю о своём конвоире, точно головы не носить. И ведь не докажешь, что ничего хорошего я о нём не думаю!

— Слушай, ты! — слышу сквозь дверь голос девушки. — Я ухожу ночевать к подруге! Чтоб завтра же пошла к мадам Гюбо и попросила выселить тебя! В одной комнате мы жить не будем!

Раньше, чем я успеваю отреагировать, слышится хлопок двери и становится тихо. Выключив воду, я беру свободное полотенце, кутаюсь и заглядываю в комнату.

Соседки нет, но её вещи в лёгком беспорядке остались на местах. Ни парня, ни кота не видно, только колышется от ветерка штора. Видимо, так он сюда и попал, через окно, которое я сразу запираю.

Убедившись, что я действительно одна, одеваюсь и вздохнув, раскладываю немногочисленные вещи по полкам на своей половине комнаты. Не я парня вожу. Ей надо, пусть сама и выселяется.

Закончив, вздыхаю, отмечая, что успела проголодаться, но с собой у меня ничего нет, ужина тоже нет. А шариться в вещах соседки неправильно. К тому же вряд ли я нашла бы. Еду в комнату нельзя носить.

Не придумываю ничего умнее, кроме как выключить свет и лечь спать. Сон приходит быстро, но прежде, чем провалиться в забытье, перед глазами снова появляется лицо лорда, мать его, Тенгера. Снов, к счастью, не снится никаких.

Просыпаюсь рано, ещё по привычке, выработавшейся дома. Не знаю кто и когда входил в комнату, но на тумбочке у кровати обнаруживается лист бумаги с красивой золотистой окантовкой и расписанием занятий, работы столовой, библиотеки и других кабинетов, которые могут мне пригодиться.

На ручке шкафа висит вешалка с формой, в которую я одеваюсь сразу после умывания. Вот это точно магия, потому что садится одежда так, будто её шили специально на меня. Ничего особенного. Серая юбка и укороченный пиджак с золотистой вышивкой. Прямо как у…

Так, стоп! С этой минуты я запрещаю себе думать о нём!

Спрятав расписание во внутренний карман, выхожу из комнаты и иду искать, где здесь кормят. Побродив по коридорам, пристраиваюсь в хвост каким-то девушкам в такой же форме. Явно ведь идут завтракать?

Кормят здесь тоже красиво, на выходящей в цветущий сад террасе, защищённой от дождя и солнца навесом. Еду все набирают самостоятельно, бродя среди множества многоярусных столов.

Глава 6. Наказание

Это точно он, я отсюда чую запах кофе. Скорее всего не от самого ректора, а от чашки, дымящейся на столе рядом, но всё же.

Кожу покрывает корка льда, но кровь — обжигающе горячая, так что чувствую я себя так, что впору падать в обморок.

— Вот, — распаляется моя конвоирша, входя в кабинет и останавливаясь рядом со столом мужчины, чтобы полюбоваться на меня, будто на диковинный экспонат на ярмарке. — И суток не провела здесь, а уже стала злостной нарушительницей правил! Не думаю, что ей место в приличном заведении.

Я свожу брови на переносице и опускаю подбородок. Вот уж за то, что не туда зашла, меня ещё никто не наказывал.

— Может быть вы просто не умеете внятно объяснять? — вырывается у меня. — Но не хотите признаваться в собственной неправоте?

Лицо женщины вытягивается, ректор остаётся невозмутим.

— Нет, ну вы видите? — наконец «отмирает» она. — Никакого понимания норм этикета.

Ректор, видимо, понимает, что ничего приличного я сейчас не думаю, и поднимает ладонь, предлагая заткнуться.

— Я понял вас, мадам Гюбо. Можете идти, с ней я сам разберусь.

Гюбо разочарованно морщит лицо будто капризный ребёнок. Ей явно хотелось посмотреть, как я получу нагоняй, но спорить с воякой она не решается.

— Конечно, лорд Тенгер. Как пожелаете.

Поклонившись, она выходит, а я остаюсь с ним один на один. Лорд возвращается к бумагам, над которыми работал до нашего прихода, дочитывает, ставит размашистую подпись. Мне не остаётся ничего другого, кроме как стоять и ждать.

Отложив бумагу, он снова сосредотачивается на мне.

По спине бегут мурашки. Жуткие всё же у него глаза!

— Соскучилась, шпилька?

Ощущение, что падаю во сне. Будто я очень долго просто запихивала в шкаф чувства и мысли, подпирая спиной дверь, а теперь они ринулись на меня лавиной. Этот гад ещё и издевается!

— Вот ещё, — пытаюсь придать себе максимально безразличный вид, хоть и чувствую, как теплеют щёки.

Ректор окидывает меня с ног до головы и усмехается:

— Форма тебе идёт. Куда лучше того, что я видел на тебе вчера.

Нервно оправляю юбку. Тут спорить не буду. Ткань стоит больше, чем весь мой гардероб вместе взятый.

— Когда я называл тебе варианты отчисления, я как-то не ожидал, что ты сразу ринешься их исполнять, — продолжает он, наблюдая за моими руками.

— Ничего я не исполняла!

— Тогда зачем «злостно нарушаешь правила»?

— Просто пришла не в ту столовую, потому как понятия не имею, где нужная! Или всё думали, что я с первой же секунды начну ориентироваться так, будто жила здесь десять лет?! Ты бы понаблюдал, как эта мадам правила зачитывает и объясняет. Там скороговорка на незнакомом языке!

Тенгер не реагирует на мою экспрессию и наклоняет голову к плечу. На губах издевательская усмешка. Очень хочется спросить: «А ты точно ректор?», потому как вояка, который утащил меня из дома, ну никак не вяжется с креслом, на котором он сейчас сидит, но я держусь.

— Всем плевать, шпилька. Твоя роль в будущем — быть красивым аксессуаром, не более. И от того, как ты себя ведёшь и что делаешь, зависит, обращаются к тебе по-доброму или нет.

Меня начинает тошнить от поучительного тона. Аксессуар, ага.
Он это замечает и откидывается на спинку стула, сложив пальцы домиком и поставив локти на подлокотники.

— Приставить к тебе охранника? Помимо наблюдения за твоей жизнью, он сможет ещё и дорогу показывать. Точно не заблудишься.

— Слушай, ректор, — срываюсь я. — Мадам Гюбо раздула из мухи не просто слона, а целого дракона! Я не в мужскую баню зашла, я оказалась в общей столовой. Всё! Если это такой страшный грех, что за него в твоей академии полагается наказание, то давай шустрее. Мне ещё на занятия идти.

Думала, он разозлится, но черноглазого, похоже, забавляет моя реакция, хотя лицом изображает статую. Смеются только чёрные глаза.

— Что ж, раз на слух ты материал не усваиваешь, попробуем задействовать другие методы.

От низкого и вибрирующего тона его голоса меня опять бросает в краску, и я опускаю голову. Чего он задумал? Какие ещё методы?

Почему-то первым на ум приходят шлепки и пощёчины от мамы. Она всегда говорила, что у неё слишком много детей, чтобы разговаривать и убеждать каждого по-хорошему, а пара затрещин работали безотказно. У отца было ещё строже, в ход шло всё, что попадалось под руку.

От этих мыслей бросает в ледяную дрожь, и я напрягаюсь. Чувство беспомощности почти парализует. Я отчаянно пытаюсь придумать, как выкрутиться, но идей нет. Я в ловушке, одна и мне никак не защититься.

Глава 7. Смешаться с толпой

— Прямо перед тобой, — закатывает глаза усатый. — Из новеньких, да? Сразу видно. У них ещё не выработалось чувство вкуса.

Я снова окидываю взглядом пару полосок ткани, расшитых мелким кружевом, которое и на нижнее бельё-то слабо тянет. Не выработалось чувство вкуса? На вот это? О боги… Если это специальный дресс-код для встреч с императором, то у меня ещё больше причин держаться от этого отбора подальше. Цвет ещё такой… зеленовато-жёлтый, заметный. Смешаться с толпой не получится.

Нервно усмехаюсь.

— Вы шутите? Я это не надену.

— Она ещё и нос воротит! — всплёскивает руками мадам Гюбо. — Да этот наряд стоит дороже, чем твоя жизнь. Император не потерпит такого поведения!

Ой, да неужели? Я в шоке.

Мадам Гюбо выглядит так, будто сейчас бросится на меня и вскроет горло зубами. Усач тоже замечает это и перехватывает инициативу разговора.

— Девочка, ты понимаешь, где оказалась? Оглянись. Видишь этих прелестниц? Твои подруги из цветника. Знаешь, почему они одеты в сшитые мной наряды? Потому что император хочет, чтобы вы выглядели так, — его голос, вкрадчивый и глубокий звучит гипнотически. — Я знаю, о чём ты думаешь. Отсижусь в стороне, может ему понравится кто-то другой, но так не будет, девочка моя. Не хочешь одеваться, потому что тебе непривычно. Непривычность временна. Думаешь, ты не привлечёшь ненужного внимания, если придёшь в обычной одежде? Напротив. У меня уже были такие упрямицы. Их раздевали прямо на приёме, превращая это в шоу.

Я сглатываю.

— Вот и славно, — улыбается усатый. — Переодеться можешь там. Будь умницей, и у тебя всё будет хорошо. Красивые вещи, украшения, вкусная еда и мужчина, который может выполнить любой каприз.

Угу. И свободу тоже даст, да? Какой душка.

— Опять же, всё может быть по-плохому, — он указывает взглядом вниз. — На твоей руке метка. Боги определили тебя подходящей кандидаткой, а император своего не упускает. Ты либо делаешь и получаешь всё, либо тебя заставляют отдать всё. Выбор за тобой.

Спорить дальше не вижу смысла. Поджимаю губы, сгребаю протянутые полоски ткани и иду за ширму. Мой «подруги» носятся туда-сюда так быстро, что у меня начинает рябить в глазах. Мало того что платья яркие, так ещё и одна краше другой. На меня никто даже не смотрит, все заняты делом, а из-за спешки я вряд ли успею с кем-то познакомиться. Одно ясно наверняка, счастливыми никто из них не выглядит. В чём усатый прав, так это в том, что выбора у меня нет. С этим клеймом на руке деваться некуда. Это бесит, но как быть, я пока не знаю.

Подготовка отнимает меньше времени, чем я надеялась. С костюмом приходится повозиться, но я выясняю, что безопаснее всего в нём просто стоять и по возможности не дышать, чтобы что-нибудь случайно не вывалилось и не съехало. Потом ко мне подскакивают два цветка, которых, видимо, уговаривает помочь Гюбо. Одна начинает плести косы, мягко перебирая мою гриву, вторая разрисовывает лицо. В целом неплохо, но я нервничаю, так что не могу оценить, красиво ли.

Я подумала сперва, что смогу хоть с кем-то познакомиться, но девушки слишком увлечены спором о какой-то Эстель. Думаю, после меня они могут покрасить усатого, Гюбо, Саймона с ректором, не заметив этого.

В конце концов, вся наша полуголая команда выстраивается в шеренгу и друг за другом покидает комнату для марафета. Ну-с, понеслась!

Нас проводят в другое крыло академии. Окна затянуты плотной магической дымкой, что меня радует. Никто не увидит нашего позора.

Да, я отказываюсь признавать, что это одежда!

Наконец, коридоры заканчиваются, и мы входим в оранжерею. Стеклянный потолок переливается радужными бликами. Воздух влажный и горячий, видимо, с расчётом на раздетых нас. По полу расстелены ковровые дорожки, кругом вазы с цветами. Среди растений видно скучающих рыцарей, что жарятся в доспехах и делают вид, что просто гуляют.

Девушки резко переключаются в режим кокетства и хихикая, устремляются вперёд. На месте остаюсь я, высоченная девчонка с медно-рыжими волосами и милая полноватая блондинка, которой явно неловко за своё тело в тех полосках ткани, что вручил усатый. Неужели это вся свежая кровь текущего года? Как-то мало.

— Так-так-так, — слышу мужской голос, который мне заочно не нравится. — Ну же, девочки, подойдите ближе, хочу получше рассмотреть свои новые цветы.

Император восседает на низком широченном диване. Девушки тут же устроились вокруг него, другие за спинку, поглаживая плечи мужчины, некоторые у ног между диваном и столиком, заставленным разными блюдами и закусками.

На того «кому я предназначена», взглянула мельком, стараюсь не смотреть в глаза, чтобы выглядеть максимально скучно и неинтересно. Обычный мужик, которому я гожусь в старшие дочери. Неприятный, лысеющий, с тёмной, обрамляющей рот бородкой. Одет в белую тунику, есть ли что-то ниже пояса не знаю и хорошо.

И не скажешь, что это и есть император. Сними с его пальцев крупные и тяжёлые с виду перстни с драгоценными камнями да выпусти на улицу, и никто не догадается, насколько важная персона попалась на пути.

— Ваше Величество, — рыжая выходит вперёд и приседает в низком реверансе то ли выражая своё почтение, то ли демонстрируя грудь. — Я Магда, и для меня стало большой радостью то, что боги отметили меня как одну из подходящих претенденток на право быть с вами.