Истинный дуэт

Глава 1

На площади перед самым знаменитым театром “Каскад”, как обычно гуляла праздная публика. Ярко подсвеченная афиша сообщала о том, что сегодня в театре состоялась премьера, многие останавливались поглазеть на нее. Паровые мобили подавали сигналы, чтобы им дали дорогу, у магазинчиков с цветами собрались небольшие очереди, атмосфера легкого праздника витала в воздухе.

Между гуляющей, разряженной публикой, почти не привлекая внимания, шла девушка с большой коробкой в руках. Судя по скромному, неброскому наряду, можно было догадаться, что она простая служащая, хотя и из хорошего дома, а взгляды она привлекала, разве что заметной хромотой.

И вдруг эта праздничная атмосфера оказалась сломана. Все ощутили гул под ногами, даже негромкий рокот сверху. Многие гуляющие остановились, в тревоге подняли головы вверх, будто пытаясь рассмотреть что-то в темноте, скрывающей свод Нижнего города.

— Ах! — особенно громко прозвучало, так как люди притихли и многие обернулись посмотреть, что произошло.

Оказалось, что какой-то молодой аристократ столкнулся с той самой хромой девушкой. Да еще и врезался в нее так сильно, что она едва устояла на ногах, а ее ноша оказалась в пыли на мостовой. К своей коробке девушка в первую очередь и бросилась, видимо проверяя все ли с ней в порядке и не слишком заботясь о себе.

— Простите! Я виноват, — мужчина, ставший причиной неприятности, тут же кинулся помогать пострадавшей.

Невольные свидетели с некоторым удивлением наблюдали за такой отзывчивостью. Молодой мужчина был явно аристократом из высшего сословия, а девушка всего лишь чья-то служанка, из-за которой не стоило так переживать, сама виновата, что не смотрела по сторонам.

— Ничего страшного. Все в порядке. Это я внезапно остановилась у вас на пути, — девушку больше занимало то, что коробка не раскрылась и ее содержимое не пострадало.

— Я вас сильно толкнул? Вы точно в порядке? Давайте я помогу донести вашу коробку.

Девушка в некотором недоумении подняла глаза, наконец-то рассмотрев кто стал причиной инцидента. И смутилась еще больше. Она-то как раз прекрасно понимала, что не заслуживает такой заботы и внимания этого человека.

Помимо того, что по его одежде и манерам каждому было понятно, что он аристократ, молодой мужчина обладал очень привлекательной, если не сказать выдающейся внешностью. Тонкие черты лица, золотистые волосы, темные брови и ресницы подчеркивали синеву его глаз. Девушка несколько раз моргнула, будто забывшись на пару мгновений, пока так беззастенчиво разглядывала его.

— Нет, нет! Что вы! — наконец пришла она в себя и слегка покраснев, отвела взгляд. — Со мной все хорошо, я справлюсь. Да и идти мне совсем недалеко.

Тем не менее этот богач и красавец, протянул ей руку, чтобы помочь подняться! Девушка этого совсем не ожидала, окончательно растерялась и наверное, только поэтому ее приняла. Самыми кончиками пальцев, но коснулась его руки.

Молодой человек помог девушке встать, а потом еще и поднял коробку, передав ее ей в руки.

— Может быть, я все же провожу вас?

— Нет, нет, не беспокойтесь. Спасибо за заботу.

Отбросив ненужные мысли, девушка приняла вид степенный, вежливо поклонилась и слегка улыбнулась. Мужчине ничего не оставалось, как оставить ее в покое, он изысканным жестом коснулся края своей шляпы, развернулся и пошел в другую сторону. Девушка еще некоторое время смотрела ему вслед, будто не в силах оторвать взгляд от его стройной, с широкими плечами и длинными ногами, высокой фигуры. Ее нетрудно было понять, нечасто встретишь такого красивого и воспитанного человека. Она тихонько вздохнула, пряча приятное воспоминание от встречи поглубже, а потом встряхнув головой, вспомнила наконец, где находится и что очень спешит.

Но, припадая на ногу, она сделала всего несколько шагов, как вдруг снова услышала, голос молодого мужчины с которым только что распрощалась:

— Вы все-таки ранены и даже хромаете! Я так сильно на вас налетел? Что же делать? Куда вам нужно? Может быть мобиль вызвать, чтобы вас довезли?

Так уж случилось, что молодой человек обернулся, как раз в тот момент когда девушка продолжила свой путь и снова догнал ее в беспокойстве. Конечно, он не мог знать, что вовсе не он причина неровной походки пострадавшей. Девушка застыла, на лице ее промелькнула досада и расстройство, она даже губу прикусила, низко опустив голову. Она никак не ожидала, что этот красивый мужчина обернется и увидит, ее дергающуюся походку. На самом деле она специально немного помедлила, чтобы этого избежать. Вполне понятная реакция, на уровне инстинктов. Он красивый мужчина, а она… Хоть и простая девушка, да еще и дурнушка, но все же ей не хотелось окончательно портить хоть и мимолетное впечатление, которое совсем скоро забудется. В такие моменты каждый на ее месте мечтал бы только об одном — провалиться куда-нибудь!

— Это старая травма, — хоть и сгорая от стыда, сказала она, справившись с собой, но все же не в силах на него смотреть. — Не нужно беспокоиться. В этом нет никакой вашей вины.

Мужчина на пару мгновений застыл, сообразив в чем его ошибка. Досада на самого себя обозначилась легким румянцем.

— Простите, — еще раз поклонившись, чтобы хоть как-то сгладить неловкость, девушка поспешила уйти, сглатывая слезный ком.

Глядя ей вслед, молодой человек слегка поморщился, стиснув кулак, но потом все же поспешил за ней, преградив путь:

— Простите мою невольную грубость, фройляйн. Мне искренне жаль.

И он сняв шляпу, поклонился ей. Девушка от неожиданности, немного испуганно огляделась. Ей показалось, что на их странную пару смотрели со всех сторон! Где же еще такое увидишь, изысканный господин и кланяется простой девушке!

— В этом нет вашей вины, — от испуга, она чуть было снова не уронила свою коробку и замотала головой так, что шляпка едва не слетела. — Все в порядке! Все в порядке!

— Может быть…

— Ничего не нужно! — совсем перепугалась девушка и поспешила уйти, если могла она бы в единый миг убежала. — Я спешу! Я очень спешу! Извините меня!

Глава 2

— Фройляйн Жанель! Фройляйн Жанель! Вот наконец-то и вы! Где вы ходите? У нас премьера срывается! Идите скорее! Скорее идите и успокойте ее! У меня слишком расшатаны нервы! Каждый раз такое происходит! Каждый раз! Я слишком стар и болен, для таких трюков! Мое терпение не безгранично! Так ей и скажите! Я больше не могу это терпеть!

Едва пройдя первый коридор, девушка оказалась в новой ловушке. Сам герр директор театра Циммерман, будто нюхом почуял ее присутствие и кинулся наперерез всей своей невысокой и почти идеально круглой фигурой.

— Да, герр директор, — вежливо улыбнулась она ему. — Вы себя не бережёте.

— Именно так! И никто, ни единый человек в этом театре этого не ценит! Я дал им работу, хлеб насущный и возможность творить искусство! А чем отвечают мне эти неблагодарные? Капризы и бесконечные требования повысить жалование! Танцорки сбегают с офицерами, главный тенор видите ли проспал репетицию, а прима отказывается выходить на сцену в день премьеры! Это недопустимо! Я продам этот театр, и пусть кому-нибудь другому они высказывают свои требования и капризничают! Так ей и скажите!

Все это девушка слышала и не один раз, поэтому не дрогнула. Без жалоб и стенаний директор не смыслил жизни, видимо в этом давая выход своей артистичной натуре. И, к сожалению, не все они были надуманными. У примы, на которую он бурно жаловался, был сложный характер и иногда ее и правда заносило.

Кивая и делая вид, что внимательно слушает, Жанель незаметно пыталась обойти герра то с одной, то с другой стороны, но он не намерен был ее выпускать из западни, пока не выскажется, закупорив своим пышным телом проход. Девушка, уже догадалась, что пока ее не было, прима совсем извела его, опять угрожая уволиться. В который раз и только за сегодня…

— Дорогой герр директор, времени очень мало, — решила она все же напомнить. — Я непременно ей все скажу, как только вы позволите мне пройти.

— Скажешь? Ну что ж, я с удовольствием и очень внимательно тебя послушаю!

Даже в полутемном и захламленном коридоре, едва появившись на ступеньках лестницы позади директора, прима театра “Каскад” будто вобрала в себя весь свет. Вот она — истинная красота. Неважно, что на ней надето, и то что она еще не причесана, она была хороша всегда и в любом окружении, притягивая к себе восхищенные взгляды всех без исключения. Герр директор застыл, немного растопырив ручки, встопорщив усы, и часто моргая, будто его застали на месте преступления. В лицо своей приме он конечно же не мог ничего такого высказать, беспросветно лебезя и источая улыбки, а вот ее доверенной помощнице, очень даже мог, чем часто и пользовался.

— Да, да. Поговорите, — очнулся наконец-то он и тут же ретировался, придумав оправдание на ходу уже: — Левая кулиса плохо работает. Надо проверить, починили или нет. Все приходиться делать самому! Ни на кого нельзя положиться!

Клара только фыркнула, с высоты глядя на это позорное бегство, а потом одарила сердитым и немного обиженным взглядом прекрасных очей Жанель. После чего она красиво развернулась, взмахнув юбкой и пошла к своей гримерной. Девушка с коротким вздохом снова посмотрела на лестницу, прежде чем двинуться за ней. Для нее было очевидно, что Клара ожидала ее возвращения, совсем загрустила. Прислуга, наверняка, вся разбежались, чтобы не попасть под ее переменчивое настроение, и прима решила сходить к хористкам, чтобы послушать свежие сплетни. И что-то она там явно интересное услышала, раз позволила директору так запросто сбежать, не закатив ему сцену со слезами, увольнением и милостивым прощением в самом конце, перед самым выходом на сцену.

— Принесла? — скучно поинтересовалась Клара, разглядывая себя в зеркале.

Как и ожидалось, кроме них в гримерной примы никого не было. Жанель все ждала и уже слегка удивилась до сих пор не слыша и намека на поток жалоб на несправедливость директора, но о нем она почему-то словно бы забыла. Она поднесла к приме коробку. В отражении она увидела короткий недовольный взгляд Клары. Но смысл его поняла только после того, как прима небрежно приоткрыв коробку, сунула внутрь руку и почти сразу вытащила. Небрежно кинув на стол брошку, что достала, она тут же занялась своими волосами.

Жанель посмотрела на коробку в своих руках, а потом на вешалку-манекен на котором висело платье Клары для выхода. Отглаженное заново. Перед ее уходом, оно валялось на полу, прима рыдала, срывающимся голосом возвещая, что ни за что его не наденет, потому что оно ужасно уродливое. Но теперь она очевидно передумала. Платье, что Жанель несла через половину города было ей больше не нужно.

— Ты забыла брошку, — теперь ее взгляд переместился на это не слишком примечательное украшение.

Брошка и правда была даже слишком проста. Потускневшие золотые нити переплетались в незамысловатый узор, украшенный несколькими хоть и драгоценными, но не слишком крупными желтыми камешками. Украшение не для примы лучшего театра. Совсем не в ее стиле. Клара любила драгоценности броские, чтобы никто не сомневался в их цене и наивысшем качестве.

— Да, да, да! Я глупая и рассеянная! Можешь ругать меня сколько угодно! — тут же прекратила делать вид, что занята и отбросила расческу на столик Клара, сбив пару флаконов. Ее фиалковые глаза, тут же наполнились прозрачными слезами: — Да, я такая! Все только и делают, что ругают меня! Никто не понимает, как я нервничаю перед премьерой!

Она даже плакала красиво. Глаза в один миг наполнившиеся прозрачной влагой засияли, хрустальная слезинка скатилась по гладкой щечке — невозможно было смотреть на то как она несчастна.

— Сестра, тебе нужно было мне сказать, что нужно только брошь принести, — все же мягко укорила ее Жанель.

Она имела право на недовольство. Потратив столько сил и времени на то, чтобы доставить коробку с платьем в целости и сохранности, заслуживала извинений. Клара заявила, что не наденет платье, что разумеется было сшито специально для премьеры. За тем нарядом, который она хотела, пришлось отправиться Жанель, к ним домой. Платье, что требовалось, было конечно же не готово, служанки в спешке его погладили, сложили, а потом ей долго и далеко пришлось его нести, так как она не смогла найти свободный мобиль. И все эти старания оказались совершенно напрасными. Все дело было только в брошке, которую ее сестра забыла дома, но почему-то промолчала об этом.

Глава 3

Жанель даже не помнила, когда она поняла, что она дурнушка, если не сказать больше. Просто она это давно знала. Когда в первую минуту встречи глаза людей, неважно мужчин или женщин, будто бы пустеют, словно ты превращаешься в невидимку, все довольно быстро становиться понятно. Глупой она не была. Тем более, когда рядом с ней всегда был совершенный образец красоты и изящества — Клара. При взгляде на нее, все происходило с точностью до наоборот, глаза людей загорались восторгом и интересом. Поэтому ее отрезвление наступило быстро и все надежды, что кто-то сможет оценить ее, несмотря на неказистую внешность, даже толком не оформились, так и не превратившись в мечты.

Взрослея, она также открыла для себя, что внешность не всегда играет такую важную роль в жизни людей. Невозможно было не заметить, что на свете существует множество пар, далеких от идеала красоты и при этом живущих друг с другом вполне счастливо, рожающих детей, благополучно доживая до старости вместе. Тогда она подумала — может быть и мне повезет. Найдется человек, что примет ее такой какая есть. Она смирилась и не слишком переживала, открыв для себя простую истину, что любовь красит тебя в глазах родного человека лучше всего.

Хотя и нечасто, но про любовь она конечно же тоже думала. Здесь все было гораздо сложнее и не совсем понятно для нее. Клара часто влюблялась. Иногда Жанель спрашивала ее — почему? Ей хотелось разобраться в чем корень увлечения и почему ее сестра так быстро забывала тех кем совсем недавно так восхищалась. Ответы были разные и ясности не добавляли. “Ах, он такой красивый! Как ты не понимаешь?!” звучало чаще всего. Хотя Клара никогда не замечала, что она повторяется… “Он так богат!” было обычно второй причиной. Остальные доводы обычно примерно такие же были. Но они всегда были. Клара теряла голову от очередного ухажера потому что: “он так знаменит”, “он так влиятелен”, “он же герой и его все обожают” и так далее. Причины вроде бы веские и понятные. Но для Жанель этого все время было почему-то недостаточно и оставляли осадок удивления и желание спросить: “Разве этого довольно?”. Но она, конечно, никогда этого не спрашивала. И перестала задавать вопросы о причинах новых привязанностей Клары.

Подумав о синеглазом красавце, она скорее по инерции, мысленно поставила его рядом с Кларой. Красивая пара, без сомнения. Хотя ей почему-то казалось, что ее сестра вряд ли заинтересовалась бы таким мужчиной. Слишком они были разные по характеру. Неожиданно эта мысль ей понравилась и она спрятала ее в дальний уголок.

Из этих мыслей ее вернул новый гул, пришедший из Верхнего города. В здании он скорее ощущался, отдаваясь через пол вибрацией, от которой еще тревожней становилось. Это уже не в первый раз происходило, но каждый раз внутри все ёкало. Новый налет на Верхний город, а гул возникал из-за того, что срабатывала система магической защиты, защищающая их от вражеских дирижаблей. Ее родное королевство Стеория снова воевало со своим соседом, королевством Глаум. Жанель вздохнула. И подумала, что это все же как-то неправильно думать “снова” о войне. Но за ее девятнадцать лет, это был уже четвертый конфликт перешедший к военным действиям. И далеко не первый за все время существования королевств.

Гул исчез, и она взглянула на слуховую трубу. Хорошо, что ария Клары закончилась буквально за пару секунд до того, как он возник. Ей даже стало чуточку стыдно из-за тех людей, что жили в Верхнем городе. Наверняка им хуже, чем тем, кто мог себе позволить жить внизу - в гораздо более защищенном и комфортном Нижнем городе, и намного страшнее. Жанель показалось, что она слишком эгоистична, но она просто опасалась, что Клара опять устроит скандал. Ее сестру не волновало, что два государства находятся в состоянии войны, по крайней мере в тот момент когда она дарит свою красоту зрителям. Мешать этому действу никто не должен был!

До нее донесся голос герра Пальмана - главного тенора. Он вступил вовремя, на полтона сфальшивил, но тут же исправился. В последнее время с ним будто что-то творилось. Такие ошибки он себе не позволял раньше, много опаздывал, да и выглядел каким-то растрепанным. Клара не сошлась с ним характерами с самого начала и строила планы, как бы его заменить. Потому что считала, что и внешне он ей не слишком подходит, что для нее всегда было главным аргументом. Только усилиями Жанель, на самом деле, тенора еще не заменили — все же голос у него был пусть и не выдающийся, но сильный и весьма подходящий для дуэтов с Кларой. Пока достойной замены ему просто не было. Но она лучше других понимала, что как только появится юное дарование, у которого хватит сообразительности немного подлизаться к приме, герра Пальмана никто не спасет.

Жанель с сомнением посмотрела на листы партитуры, в бархатной папочке. Вздохнула и все же сделала отметку для Клары, ведь она наверняка ничего не заметила, слух у нее был… не слишком хороший, и такие тонкости она просто не улавливала. Музыкантшей в их паре все же была она. Слух и голос вот все, что досталось Жанель от природы. Единственное, с чем Кларе еще повезло, кроме внешности — отменная память. Она просто заучивала свои партии, под руководством сестры, совершенно не задумываясь. Словно “осколок сердца” магическая штучка, для записи звуков.

В дверь постучали, но всего один раз. Жанель даже вставать не стала. Все в театре знали, что она сейчас находится в гримерной и никому дверь не откроет, пока не вернется ее сестра. Общеизвестная причина — Клара опасалась за свои драгоценности, не желая вводить в соблазн окружающих. Причина “не для всех” была в том, что Жанель не могла говорить, пока работал артефакт. Это не так трудно было бы заметить, внимательному человеку, поэтому было разумней всего не давать никому шанса проявить свою наблюдательность.

Спектакль наконец закончился. Жанель прикрыла слуховую трубу, чтобы крики и овации не были слышны. Премьера была принята зрителями отлично, Клара прекрасно справилась с ролью. Захлопнув папку с пометками, ее сестра удовлетворенно вздохнула и отложила ее в сторону, тут же забыв. Само по себе произведение ей не нравилось, слишком поверхностное и перегруженное эффектными, но давно известными приемами. Но она прекрасно понимала, что оно отвечает всем требованиям публики, что не слишком разбирается в музыке, жаждая только легкого развлечения.

Глава 4

Клара вернулась на удивление рано и не в настроении, что и вовсе удивительно было, после такого ажиотажа после премьеры.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Жанель, помогая ей раздеваться. Видя настрой сестры она отослала служанку.

— Что могло случиться? — в некотором раздражении, Клара слишком резко швырнула на столик только что снятое ожерелье. — Я, как всегда, была великолепна. Премьеру прекрасно приняли. Я просто устала немного от этой толпы. Все требуют, даже не ждут, а требуют моего внимания! Будто не понимая, как я устала, сколько труда я вкладываю, чтобы…

Жанель успела сестру раздеть, переодеть в домашнее платье, убрать ее драгоценности. Помочь с прической разобраться, сделать несколько процедур по уходу за лицом, в которых ее сестра не особо и нуждалась, но все же делала время от времени. А все это время, Клара все жаловалась на поклонников, что буквально разрывают ее на части, не жалея ее хрупкие нервы. Потом она заметила, что процедурами ее сестра сегодня что-то слишком увлечена. И как-то слишком пристально рассматривает себя в зеркале. Будто в чем-то вдруг усомнилась.

— Клара?

— Ты же знаешь, как я не люблю это имя! — раздраженно тряхнула локонами сестра.

— Но мы же дома, никого нет, а это твое имя.

— И что же? Может мне еще поблагодарить мамочку за то что наградила меня этим уродливым имечком?

— Оно вовсе не уродливое. Возвышенное даже.

— Ха! Для дочки зеленщика разве что!

— Что все-таки случилось, расскажешь? — не стала спорить, в который раз Жанель.

Клара тут же замолчала, поджав недовольно губы. Перед сестрой ей и правда не нужно было слишком стараться и что-то из себя изображать, но постоянно находясь в образе, ей уже довольно сложно стало с годами переключаться.

— Я же сказала уже - ничего!

Жанель, читая ее как раскрытую книгу, лишь вопросительно приподняла брови, склонив голову к плечу. Глаза Клары забегали и она, как всегда в раздражении пребывая, швырнула расческу.

— Что ты хочешь услышать? Хочешь надо мной посмеяться? Ну смейся, смейся!

— С чего бы мне над тобой смеяться?

— Все смеются и ты присоединяйся! — в глазах примы засверкали слезы, голос задрожал.

— Тебя кто-то обидел? Сказал что-то неприятное? — предположила Жанель.

— Да кто посмеет сказать мне что-то в лицо? — возмутилась Клара. — Все только льстят и хотят что-то от меня получить! Я отдаю всю себя на растерзание толпы, а им все мало и мало! А я живой человек! Мне всего-то и нужна капелька тепла и любви!

Лицо Жанель тут же сменило выражение, став нечитаемым.

— Неужели кто-то осмелился тебя критиковать? — осторожно поинтересовалась она.

— Ах! — прикрыв лицо руками, что говорило о том что, на этот раз, слезы ее настоящие, Клара разрыдалась.

Успокаивать ее пришлось не менее четверти часа и пока этим занималась Жанель по слову вытянула из нее в чем причина такой бурной и неподдельной реакции. Блистательная прима, великолепная красавица и… ничем не смогла впечатлить герра Беренгария. Да, да. Все дело было именно в этом мужчине. По какой-то причине не явившись на премьеру, он все же почтил своим присутствием прием по ее случаю. Приму ему, конечно же, представили, но кроме дежурных комплиментов, она не заметила в нем никакой особенной реакции на ее выдающуюся внешность. С этим она еще могла смириться. Пусть и нечасто, но все же и так бывало. Не все влюблялись в нее с первого взгляда, хотя она никак не могла уразуметь в чем могла быть тому причина. Поэтому Клара решила использовать безотказный способ.

— Ты спела для него, — резюмировала Жанель. — Хотя я просила тебя этого не делать…

— Тебе так жаль для меня малюсенькой капельки крови?! — снова бурно разрыдалась, почти успокоившись сестра.

— Не в крови дело. Мое горло, я же тебе говорила, нельзя его так перенапрягать. Тем более при отсутствии достаточной тренировки связок…

Клара рыдала, мотала головой, не слушала и жаловалась громче Жанель. Та замолчала, понимая, что сейчас ее корить не имеет никакого смысла.

— Неужели ему не понравилось твое пение? — вернулась она к сути разговора, когда очередная волна рыданий схлынула.

Это и правда было удивительно. Потому что под очарование голоса примы попадали исключительно все, независимо от пола, от мала до велика, то есть все!

— “У вас прелестный голос”, — немного гнусаво передразнила по всей видимости герра Беренгарию Клара.

— И это все?!

Этот мужчина и правда весьма необычен, подумалось Жанель. Внешность Клары и ее голос, от такой убийственной смеси никто еще не мог остаться равнодушным. Она впервые слышала, что бы Клара, приложив столько усилий, осталась ни с чем. Это был сокрушительный удар по ее мнению о себе. Неудивительно, что она сбежала с приема и так внимательно, если не сказать с тревогой рассматривает себя в зеркале, будто пытаясь там найти незаметно появившийся изъян.

— Ну хватит, хватит плакать, — ласково уговаривала она сестру.

Клара постепенно успокоилась и позволила себя уложить в постель. Жанель вернулась к себе.

Герр Беренгария удивил ее. Ей даже стало немного интересно взглянуть на этого человека.

Жанель не завидовала, привыкла давно к красоте сестры, воспринимая ее как данность, но даже она иногда удивлялась. Как можно быть растрепанной, заплаканной, с покрасневшим носиком и припухшими глазами и в то же время не терять своего очарования? Будто новая грань красоты открывалась каждый раз. Клара полнела — все находили это прелестным. Она худела — приходили в восторг. В простом наряде она выглядела чистой и одухотворенной, как капля росы на лепестке цветка, в богатом - сошедшим к простым смертным божеством.

Конечно, она понимала, что ущемленное самолюбие сестры больше всего раздуто ее же завышенными ожиданиями. Она сделала себе труд на кого-то нацелится, очаровать и тут полный провал. Такого с ней пожалуй и вовсе никогда не бывало. Мало того, он выстоял под “двойным ударом” не соблазнившись и непревзойденным голосом примы. Не то что она считала свой голос чем-то лучшим, чем внешность сестры. Но он был действительно хорош. Хотя и к себе она его не относила, настолько привыкнув “одалживать”, что вроде бы и не считала уже частью себя.

Глава 5

— Фройляйн Вельд.

Обе девушки снова ощутили недоумение, когда их испуг прошел. Молодой человек стоящий перед ними выглядел несколько потерянным, что было странно в данной ситуации. Ни смущения, раз уж его застали за подслушиванием, ни объяснений, если это вышло случайно. Он будто мыслями пребывал где-то не здесь, рассеянным взглядом скользя вокруг и ни на чем не останавливаясь.

— Герр Беренгария, что с вами?

Наконец сфокусировав взгляд на девушке перед собой, юноша будто очнулся и взгляд его начал проясняться.

— О! Простите меня! Надеюсь я вас не напугал? — он вел себя будто еще был не в себе и указал куда-то назад, невнятно поясняя: — Я заблудился и кажется зашел не туда куда было нужно. Я искал… Кого же я искал?

— Возможно, герра Циммермана? — негромко подсказала Жанель самый очевидный вариант.

— Герра?... Ах, да! Его.

— Вам нехорошо. Может быть, вы присядете?

Клара уже все поняла. Вчерашнее недоразумение наконец-то разрешилось. Опустив ресницы так, что она выглядела немного смущенной, она подвела молодого человека к стулу и усадила его. Он поднял на нее взгляд и ей окончательно все стало понятно. Ну конечно же он не мог не проникнуться ее красотой, просто в силу каких-то обстоятельств не показал этого сразу! А сегодня, неожиданно оказавшись с ней лицом к лицу, почти наедине, не справился с нахлынувшими эмоциями. Это даже мило, решила она.

— Выпейте воды, — подошла к ним Жанель.

Предупреждающий взгляд сестры она не заметила, искренне обеспокоенная.

— Фройляйн Вельд, — не заметил ничего кроме Клары молодой человек и снова стал подниматься. — Это вы сейчас пели?

— Что? Ах, это… Разумеется я. Что за вопрос, ведь здесь же больше никого нет?

— Это было так прекрасно…

Будто ослабев от вновь нахлынувших эмоций герр снова сел, прижав руку к груди. Клара пару раз моргнула, наблюдая за ним.

— Вы мне льстите, — ответила она, и только Жанель почувствовала легкую прохладцу прозвучавшую в голосе сестры.

— Никогда не испытывал ничего подобного… Вы будто коснулись моего сердца, заставив его запеть вместе с вами.

За свою жизнь каких только дифирамбов не наслушалась Клара, а теперь застыла, не зная что сказать и как реагировать. Определенно это был комплимент, только неправильный. Разве что ее новый поклонник и правда под таким впечатлением, что путается в словах и не может ясно выразить свою мысль? Она тут же приободрилась. Иногда ее красота действовала на мужчин просто убийственно, лишая их разума. Стыдливо хихикнув, она сделала вид, что смущена еще больше.

Жанель вздрогнула, придя в себя, и в полном недоумении уставилась на сестру. Ее хихиканье было настолько неуместно после прозвучавших слов, что она испытала сильное желание одернуть сестру. Так, видя как кто-то опрометчиво совершает постыдный ляп, люди совестливые переживают его вместе с ним, пытаясь всеми силами избежать и как-то сгладить недоразумение. По счастью герр Беренгария все еще пребывал в ажитации.

— Вы так чутко восприняли это произведение, — сказала она, высказав и свои мысли и одновременно пытаясь исправить неуместное впечатление от реакции сестры.

— Не думал, что из-за того кто именно и как исполняет музыкальную вещь, может возникнуть такое разное впечатление. Мне конечно же приходилось слышать это произведение, оно бесспорно очень красиво. Но все же именно вы раскрыли для меня его истинное великолепие и глубину.

Клара чуть не фыркнула. Она никак не ожидала, что этот молодой мужчина окажется из тех людей, которых она не слишком ценила и понимала — поклонников музыки. То есть не певиц, а музыки самой по себе! Они всегда доставляли ей беспокойство и вечно скучно рассуждали о разных вещах вроде композиций, рассматривая каждую ноту, как нечто особенное, забывая о главном — то есть о ней. Не совсем, но ей приходилось прилагать усилия, чтобы вернуть правильный взгляд на вещи. Это утомляло.

И все же… Бросив из-под ресниц взгляд на герра Беренгария, она колебалась всего несколько секунд — он стоил этих страданий. В любом случае человек его положения требовал к себе особого отношения. Ей придется вести себя крайне осторожно и продумано. А то что у него есть маленький изъян, не страшно. Она всегда сможет управлять им с его помощью. Потакать слабостям это же так легко! Зато очаровав его и сделав своим, она подымется на недосягаемую высоту!

— Как тонко вы это поняли, я так взволнована! Редко встретишь настолько понимающего ценителя.

Жанель снова будто бы очнулась. Все было так неожиданно — новая встреча, то что именно синеглазый незнакомец оказался тем самым герром Берингарией и больше всего ее потрясли его слова. Дело не в том, что ей как раз было бы интересно с истинным ценителем поговорить, но разумеется у нее было мало возможностей с ними встретиться. И все же эксперты, даже композиторы это совсем другое. Тут она впервые увидела человека, который искренне понял, испытал восторг и трепет, пропустив через все свои чувства музыкальные звуки, оценив то, что автор в них вложил. Еще она ощутила некоторое смущение и волнение — ведь сама она считала, что недостаточно хороша для такой высокой оценки. Этот молодой аристократ снова ее приятно удивил.

После этой репетиции роман Клары и герра Беренгария и начался.

Поведение примы театра “Каскад” заметно поменялось. Она почти перестала появляться на приемах, поклонники к ней практически не допускались, даже подарки она теперь принимала очень и очень дозировано и продумано. Прислать ей букет стало просто невозможно, если вы не министр какой-нибудь, разумеется. Этот флер загадочности еще больше разжег интерес общества к красавице. Долго держать в тайне эти отношения было невозможно, слишком заметными были фигуранты. И примерно через полмесяца все выплыло наружу. Все без исключения были поражены, но видя трепетную привязанность пары, быстро нашли для них множество оправданий, с огромным интересом следя за развитием событий. Если бы не военный конфликт эта новость, без сомнения, была бы самой обсуждаемой и животрепещущей.

Глава 6

Несколько дней спустя, Жанель спешила по очередному поручению Клары, пока она была занята с модистками. В последнее время ей редко удавалось побыть одной и она решила немного продлить этот момент. Закончив с поручением, даже позволила себе зайти в любимую чайную.

— Бруст! Цветочное пирожное и светлый чай для фройляйн Жанель, — едва она вошла, закричал хозяин и улыбнулся ей.

Девушка улыбнулась в ответ и благодарно кивнула, присев за привычный столик в углу. Официант принес ее заказ, но хозяин пришел вместе с ним, хотя клиентов было довольно много.

— Кремовые трубочки или фруктовые корзиночки, желаете? — намекая поиграл бровями хозяин, застыв в полу поклоне.

Это было то, что любила Клара. Жанель все так же благожелательно улыбаясь, отказалась.

Хозяин заведения был с ней не то чтобы хорошо знаком, но считая себя большим ценителем музыки, знал кто она такая. Просто из-за того, что эта чайная находилась недалеко от театра и тут бывало много публики связанной с театральным искусством. И хотя контрамарок никогда не просил, перекинуться, с пусть и невзрачной, но все же связанной со знаменитой особой девушкой парой слов, когда клиентов было мало, он был иногда не прочь. Ему нравилась ощущать свою причастность, а Жанель это ничего не стоило, разве что она получала чуть больше внимания. Но сегодня этого внимания, что-то слишком много было.

Все же когда все узнали о романе ее сестры это повлияло и на нее. Она уже не в первый раз подмечала, что лавочники, хозяева магазинчиков, мастера и другие люди, с которыми она сталкивалась, особенно там, где она обычно бывала, стали относиться к ней гораздо более внимательно. Сияние герра Беренгария и ее окутало особой аурой. И не сказать чтобы она была этому рада.

Хозяин расстроенно вздохнул, но не стал навязываться, оставив ее в покое. Пока пила чай, Жанель посматривала по сторонам. Из-за событий в личной жизни сестры, она чувствовала себя несколько оторванной от жизни. Практически никуда не выходя, ограничиваясь маршрутом дом-театр-дом, совсем не имела времени на что-то другое. И хотя это длилось не так уж и долго, оглядываясь по сторонам, она сделала для себя несколько открытий и некоторые неприятно удивили ее.

В-первую очередь — военные. Их количество будто в разы увеличилось. Раньше замеченный в толпе мундир выделялся, а теперь стал более заметным обычный светский сюртук. В чайной, к примеру, вообще не было ни одного посетителя мужчины, не одетого в военную форму. Система магзащиты теперь работала постоянно, даже Клара к ней настолько привыкла, что не замечала и больше не жаловалась.

Улицы тоже изменились — кругом было очень много символики. Красно-оранжевые флаги Стеории, транспаранты, плакаты пестрели повсюду, почти все граждане, от мала до велика, носили какие-то патриотические атрибуты, вроде бутоньерок из лент, опять-таки в цвета флага, маленькие флажки, некоторые дамы даже шляпки свои не побоялись украсить красно-оранжевыми лентами. То тут, то там на улицах играли военные оркестры, будоража народ бравыми маршами и красивыми вальсами.

Оживление царило вокруг, люди были слишком возбуждены, много смеялись. Пока гуляла, Жанель видела несколько групп людей, которые слушали и аплодировали ораторам прямо посреди улицы. Что именно кричали толпе те люди, она не разобрала, а потом еще и посыпались листовки. Их тоже очень много было вокруг. На площади, через которую она проходила и перед театром, ими было усыпано все так густо, что почти камней мостовой не было видно, люди шли по ним будто не замечая. Аляповые листки торчали из карманов, их несли в руках, краешки выглядывали из корзиночек.

Все это создавало некую предпраздничную атмосферу, казалось бы, но Жанель она казалась неправильной. Пребывая практически в изоляции, целиком занятая делами Клары, она увидела эти изменения, для остальных граждан происходящие постепенно, как две разные картины. Вид на одну и ту же улицу из окна чайной, то какой она была совсем недавно и то что на ней было сейчас, для Жанель отличалось разительно. Возможно от этого ей стало немного тревожно. Тем более странно, что кругом говорили об одном и том же — победа близка, скоро все это кончится! И конечно же больше никаких войн не будет, потому что мы так наподдадим нашим противникам, что им больше никогда не оправиться. Надо только еще немного потерпеть.

Жанель почему-то подумалось, что все это похоже на стремительно разгоняющийся поезд. Его было не остановить, а тем кто внутри оставалось только уверенно делать вид, что все контролируется, бояться вовсе нечего. И нет никаких причин думать, что путешествие может закончиться чем-то плохим.

В этих смутных мыслях она вернулась и на удивление не застала никого в гримерной. Клара была там одна, если не считать помощницы, что наводила порядок после ухода мастериц.

— Я так сильно задержалась? Ты уже закончила с платьем?

Жанель была уверена, что у нее еще есть как минимум час, до того момента, как модистки уйдут. Не зная чем себя еще занять, Клара очень тщательно пересмотрела свой гардероб и пришла к выводу, что его почти полностью требуется заменить, на что-то более достойное ее нового положения.

— Посмотри какая прелесть!

На удивление Клара ни слова не сказала о ее задержке, была весела и тут же продемонстрировала сестре новую шляпку. Мода всегда весьма отзывчива на внешние факторы. Это изделие было выполнено в соответствии со всеми новыми веяниями. Те патриотичные фройляйн, что украшали свои шляпки красно-оранжевыми лентами, уже безнадежно отстали и наверняка не пожалели бы никаких денег, чтобы приобрести первыми это произведение шляпного мастерства. Шляпки, что они носили, имели небольшие поля и много цветочных украшений. Эта шляпа разительно отличалась тем, что была сделана полностью из красного бархата, с очень большими полями и украшали ее пышные оранжевые перья.

Жанель сразу поняла — это явно была новая мода, которую скоро подхватят все уважающие себя модницы. А Клара взяла на себя труд первой явить себя в этом шедевре, став законодательницей нового стиля. Выглядела она в своем приобретении романтично и загадочно.

Глава 7

Перед самым началом спектакля Жанель выскочила на улицу, чтобы проверить все ли там в порядке. Накладки в деле, что они задумали были не нужны. Мобиль стоял в тени в глубине проулка, шофер кивнул ей, показывая что все в порядке. Прекрасно, подумала она, он знал как она выглядит и ошибки не будет, если он спутает ее с кем-то.

Она поспешила вернуться и подала Кларе знак, что все хорошо, перед тем как та ушла на сцену. Сестры договорились, что начнут действовать в середине второго акта, когда зрители будут целиком поглощены происходящим на сцене и никто ничего не заметит.

Жанель заперла дверь, открыла слуховую трубу, но на месте не сидела, принявшись раскладывать разбросанные вещи. Делая вид, что она просто не в силах выносить беспорядок, на самом деле, она просто старалась заглушить внутреннее чувство сопротивления тому, что собиралась сделать. Она двигалась будто бы с небольшим усилием, заставляя себя делать каждый новый шаг. Ведь то, что она делала было всего лишь способом скоротать время, то есть по сути она уже начала выполнять план? Она уже на все согласилась и конечно же сделает то, что хотела от нее сестра. Да и какие причины у нее были, чтобы этого не делать? Ни одной. Ни единой. Их просто не было. И быть не могло…

Услышав начавшее вступление к дуэту Клары и герра Пальмана, она остановилась, застыв посреди комнаты. Шёлковый чулок, что она только что подобрала, снова упал на пол, выскользнув из ослабевших пальцев. Жанель ощущала себя так, будто ей стало не хватать воздуха. Внутреннее сопротивление до предела обострилось, она будто каменела вся, словно ее тело помимо ее воли сопротивлялось тому, что она собиралась сейчас сделать.

Голос Клары вернул ее улетевшие в неведомые дали мысли. Закончилась часть герра Пальмана и началась ее партия. Игривый диалог главных героев, очень нравился зрителям и можно было даже расслышать одобрительные смешки из зала. Больше не раздумывая, Жанель вышла из гримерки. В коридорах было пусто, вся жизнь театра сейчас сосредоточилась вокруг сцены. В третьем акте большая смена декораций предстояла, так замена костюмов, а прямо перед этим выступление балета, сразу после большой и сложной арии Клары.

Оказавшись в коридоре, куда выходили двери лож, Жанель с сомнением посмотрела на газовые светильники на стене. Слишком ярко был освещен этот коридор, если она откроет дверь в ложу, кто-нибудь обязательно заметит, как она осветится. К сожалению, чтобы погасить освещение, нужно было снова спуститься на первый этаж, а оттуда еще и в подвальные помещения. Слишком долго и далеко.

Жанель в расстройстве, что не подумала об этом раньше, прикусила губу, но ей быстро пришла в голову идея. Поискав в карманах, она нашла небольшие ножницы и подтащив к стене банкетку, взобралась на нее, с ее небольшим ростом по-другому было не достать до такой высоты. Она смогла дотянуться и надрезать шланг присоединенный к лампе. Раздалось тихое шипение, все светильники в коридоре одновременно моргнули и погасли. Подводить к каждому светильнику отдельный шланг подачи газа, конечно же, никто не собирался. Излишние расходы! Но и безопасностью именитых посетителей театра никто рисковать не хотел, поэтому при возникновении протечки вся секция отключалась.

Жанель видела такое и не раз, герр директор каждый раз клялся поменять старую систему подачи на новую, когда поломки случались в помещениях, где бывали посетители и открыто заявлял, что это лишние расходы, когда свет гас в помещениях для служащих. Впрочем, в любом случае ничего не менялось - ни там, ни там. Прорыв латали, освещение восстанавливали и тут же забывали до следующего раза.

Жанель не ожидала, что в коридоре станет настолько темно, но это только до того момента, пока глаза не привыкли. Теперь дверь в ложу герра Беренгарии можно было открывать безбоязненно, что она и сделала.

Он почувствовал, наверное, движение воздуха за спиной, еще и ждал посланника от возлюбленной и обернулся тут же. Жанель даже не понадобилось входить, она просто поманила его рукой за собой. Ей… Не хотелось к нему прикасаться. Будто бы прикосновение сделало бы ситуацию слишком настоящей. Она подумала, что если войдет незаметно, ей пришлось бы это сделать, чтобы привлечь внимание, например похлопать по плечу, но по счастью обошлось.

Но она ошиблась. Ей пришлось остановиться, услышав шепот герра:

— Где вы, фройляйн?

Все же в коридоре было слишком темно, он этого не ожидал и не понял куда делась его сопровождающая. Жанель пришлось к нему вернуться. Она собиралась потянуть герра за собой, взявшись за его рукав, но он ощутив движение рядом с собой, сам поймал ее руку, сжав на пару мгновений и тут же выпустив.

— Простите.

Жанель покачала головой, забыв, что он не мог этого видеть. Ответить она в любом случае не могла. И никак не могла прийти в себя. Это мимолетное, случайное прикосновение оказалось для нее полной неожиданностью. Точнее она сама от себя не ожидала, что отреагирует настолько бурно. Ей показалось, что через нее разряд электричества прошел, от макушки до пят, реакция возникшая, как в грозовом фронте, когда его тепло смешалось с ее.

— Фройляйн, вы здесь?

Жанель наконец-то очнулась и, робко протянув руку, коснулась чего-то холодного. Быстро сообразив, что это только пуговица на обшлаге мундира, она вцепилась в нее и потянула за собой герра Беренгарию. И тут же выпустила ее, как только они свернули в освещенное пространство. Сделав еще раз знак следовать за собой, Жанель поспешила вперед, чтобы идти опережая герра и не видеть его, не уверенная, что совладает с лицом и не выдаст собственного неуместного волнения.

Им повезло пройти до выхода никого не повстречав. Один раз послышались голоса впереди, но им даже не пришлось прятаться, шум сразу затих. Жанель по собственным ощущениям ориентировалась, что Клара еще не закончила свою арию. Ей казалось, что слишком долго это длится, сестра уже должна была разыграть внезапное недомогание.

Шофер сразу начал движение, едва они оказались внутри пассажирской части мобиля. Жанель тут же уставилась в окно, вжавшись в угол как можно дальше, чтобы не соприкасаться со своим попутчиком даже краем одежды.