Истории маленького городка

Плохая жена. Часть 1

Мы встретились с Мишей спустя 10 лет, когда и он, и я были глубоко в браке. Он поздоровался, а я поняла: первая любовь бесследно не проходит.

Мы росли в небольшом городке и посещали одну школу. Миша был младше всего на год, но для его матери, по воле случая моей первой учительницы, это была целая вечность. Она всегда говорила ему: Эта девочка тебя погубит. А я искренне не понимала, что со мной не так, стесняясь всякий раз, когда она заставала нас вместе. Нет, ничего предосудительного мы не совершали, находясь в поре расцвета своей юности. Любовь была платонической, по крайней мере, с моей стороны.

Но ему хотелось большего, и судьба развела нас в разные стороны, я просто не была готова в свои 16 лет. Ревела, как сумасшедшая, сходила с ума, но не могла переступить через себя. Делала вид, что мне все равно, но каждый раз незаметно провожала его глазами, выучила расписание уроков и случайно сталкивалась в коридорах. Он лишь улыбался и спешил дальше, а я затыкала брешь в груди гордостью.

Потом он уехал, выбрал профессию военного, и я потеряла его из вида. Вспоминала ли я о нем все эти годы? Проще сказать, никогда не забывала. Но время не стоит на месте, я повзрослела, вышла замуж, стала матерью. Жизнь была простой и тягучей: работа, ипотека, семья, отпуск раз в пару лет. Супруг добрым и покладистым – учитель в школе. С детьми всегда находил общий язык, как со своим, так и с учениками. Даже придраться было не к чему.

Родители мои тоже любили зятя, поэтому мы часто ездили к ним в гости в соседний городок, из которого я переехала после замужества. Порой я приезжала просто с сыном погостить: расстояние небольшое, бабушка и дедушка скучают по внуку, а я по ним, чего греха таить.

И в самый обычный день я отправилась в магазин и встретила его. Сердце предательски ёкнуло, я пожалела, что надела самое простое свое платье. Удивительные женщины: нам всегда хочется нравится, не важно в каком мы статусе. Наверное, я так бы и прошла мимо, не найдя в себе сил, чтобы подойти, только он тоже узнал старую подругу.

- Света!

Прошло 10 лет, а мне словно 16, когда я трепетала от его голоса и осознания, что он мой.

- Миша, - отчего-то грустно сказала я.

Он подошел и сгреб меня в объятия, вот так просто и спокойно, будто и не было между нами вечности. Такой родной, такой желанный. Он возмужал, стал настоящим мужчиной. Высокий, красивый, сильный. Мое лицо вжималось в его грудь, чувствуя руки на своих плечах, а в голове мелькала мысль: Вдруг кто увидит?

Я отстранилась и огляделась, улица была практически пуста, по крайне мере, знакомых я не обнаружила. Он стушевался.

- Не рада меня видеть?

- Конечно, рада, - говорю, улыбаясь. Только улыбка какая-то выстраданная вышла.

- Расскажи, как сама, что нового? – был воодушевлен Миша. – Торопишься?

Куда мне было торопиться? Я смотрела на него и понимала, чего мне не хватало все эти годы.

- Не тороплюсь, - покачала головой.

- Пойдем, у меня там машина, - кивнул он в сторону.

И я пошла за ним, мне так хотелось узнать, что он делал все это время, как жил без меня? Сердце продолжало предательски колотиться.

- Может, отъедем куда? – спросил он, заводя машину.

Я испуганно посмотрела на него.

- Ты меня боишься? – засмеялся он. – Корнеева, я не маньяк, успокойся, ты же меня знаешь!

Я выдавила улыбку и кивнула.

- Ну, рассказывай, - выехал он на дорогу, - я тебя сто лет не видел. У мамы спрашивал, знает ли что о тебе, так она только руками разводила.

- Она и не знала, - ответила я, - мы после школы не общались, я уехала.

- Слушай, ты такая красивая стала, - повернулся он, делая комплимент.

- А раньше страшная была? – хмыкнула я.

- Да нет, - засмеялся Миша, - Ты такая же юная, женственность тебе к лицу. Итак, ты уехала, - подвел он меня к разговору.

- Училась в соседнем городе, теперь там и живу.

Отчего-то не хотелось говорить о муже.

- Замужем? – задал очередной вопрос Миша.

Мне пришлось ответить.

- Да, в браке. Есть сын.

- Это здорово, Светка, у меня два пацана!

Отчего-то кольнуло в груди. Я понимала, что этот человек мне ничего не должен, что спустя столько времени у него просто обязана быть семья, только слушать, как он счастлив в браке не хотелось. Наверное, я ждала, что он скажет, как скучал, как мечтал найти меня. Только он не сказал. Вместо этого ехал и весело расписывал историю своей жизни.

- Где мы? – внезапно обратила я внимание на дорогу.

- Просто думал выехать за город, надеюсь, ты не против?

Миша припарковал машину недалеко от леса и заглушил мотор.

- Знаешь, я часто вспоминал тебя, и даже представлял, как встречу на улице.

- Вот и встретил, - ответила я, поправляя подол платья.

- У тебя что-то случилось? - Заглянул он мне прямо в глаза, и я вспыхнула.

- Нет, все хорошо.

- Ты покраснела? – вскинул он брови.

Я быстро отвернулась к окну, смущаясь еще больше.

- Просто тут жарко.

- Свет, - на мое плечо легла его рука, и я невольно вздрогнула, но так и не повернулась.

Зачем, зачем я разрешила увезти себя? Поплелась следом за ним, как дура. Что может принести мне эта встреча, кроме боли? Я как бабочка летела на свет, завороживший меня, не думая о последствиях.

- Слушай, - попыталась я сбросить его руку с плеча, - отвези меня обратно, пожалуйста, меня сын ждет.

- Дети – это святое, - снова заулыбался он. – Сейчас поедем, только повернись, хочу рассмотреть твое лицо.

- Чтобы снова забыть на ближайшие 10 лет? – грустно сказала я, поворачиваясь.

- Я никогда не забывал, - сказал он так тихо, что я еле услышала. – Знала бы ты, как я пожалел, что отпустил тебя.

Женщины глупы по природе, они верят всему, что им говорят. Я была не исключение. Принимая желаемое за действительное, я подняла на него глаза и встретилась с серым блеском его глаз.

Плохая жена. Часть 2

- Миш, отвези меня обратно, пожалуйста. Я ведь даже телефона не взяла, родители волнуются, наверное.

Он посмотрел внимательно на меня, словно о чем-то думая, а потом выполнил просьбу.

- Я к матери приезжал, - нарушил он молчание, когда мы вернулись на то место, где встретились, - редко вырываюсь, а сегодня захотелось сюда приехать, я не знал, живешь ли ты еще там, неудобно было бы ездить по твоей улице, заглядывая в окна. И вот потянуло же, будто чувствовал, что встречу.

Я замешкалась с дверью, слушая его признание. Действительно, что делать ему в нашем районе, когда его мать живет в другом? Я повернулась к нему, сопротивляясь своим желаниям, стараясь быть хорошей женой. А сердце стучало ему навстречу. Миша накрыл мою ладонь своею.

Я всегда принадлежала ему: мой разум, мои мысли, мои чувства. Теперь я готова была подарить ему и свое тело.

Но выскочила из машины, как ошпаренная, хлопнув дверью, а в спину донеслось.

- Я буду ждать тебя три дня здесь в это время.

Около дома вспомнила, что хлеб я так и не купила. Пришлось разворачиваться обратно, только теперь я выбрала другой магазин. Вернувшись, я сказала родителям, что встретила одноклассницу. Отчасти, это была правда, около двух дней назад я действительно встретила знакомую.

Весь оставшийся день я не могла прийти в себя, возвращаясь мыслями к нашей встрече. Я уверяла себя в том, что все ложь, что все слова, сказанные в мой адрес, неправда, но через минуту мысли путались и на первое место выходили чувства. Мне было страшно признаться, что эти 10 лет я жила зря.

Я благодарна мужу за отношение ко мне, за ребенка, в котором души не чаю. Только все равно мое счастье неполное. Нет, я никогда не уйду от него, но смогу ли сопротивляться своим плотским желаниям, которые могу воплотить спустя годы?

Я смогла перебороть себя. На следующий день загрузила домашней работой, но постоянно следила, как стрелки отмеряют сокровенное время. Цик-цик-цик – ходила секундная, отдаляя меня от Миши, а я злилась на часы, ненавидела их и себя. Это была моя вторая ночь без сна.

Мой отец говорит: Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Я знаю, что плохая жена, но не могу больше противится своим желаниям.

ЯСказала родителям, что хочу встретиться со знакомой. Надела лучшее белье, нанесла косметику, которой избегала последние несколько месяцев, выбрала платье. А если он не приедет? Если он просто так сказал, ожидая меня увидеть в первый же день? Я сидела перед зеркалом, раздумывая, а потом взяла сумочку и вышла.

Признаюсь, мне не хватило уверенности прийти туда. Я дошла до поворота и замерла, не в силах сделать следующий шаг. Плохая жена, плохая жена, - постоянно крутилось в моей голове. Я развернулась и пошла обратно к дому. Сказала, что планы изменились, и оставшийся день провела с семьей.

Мама заметила, что у меня пропал аппетит, но я сослалась на желудок, который часто давал сбои. Есть совершенно не хотелось, впрочем, как и все остальное. А вечером мне прислали фото.

Я не знаю, кто был доброжелателем, важно ли это теперь? Мне просто помогли прозреть. Наверное, странно, но я почувствовала облегчение. Мне бы злиться и кричать, но в душе было пусто. Я поняла, что супруга никогда не любила, просто попался хороший парень, относящийся ко мне с нежностью. Он любил, а я позволяла. Только сейчас и непонятно, любил ли?

Какое-то время рассматривала, как муж не по-дружески прижимает к себе молоденькую учительницу математики, и закрыла телефон. Это была еще одна практически бессонная ночь.

Утром, я решила, что сегодня вправе идти за своими желаниями. Собралась быстро, повторив все по-вчерашнему, и уверенным шагом направилась к магазину. Время было то же, только чувствовала я себя полной дурой при параде, когда, придя на место, поняла, что Миши здесь нет. Уверенность пошатнулась, шаг замедлился, я усмехнулась собственной наивности. Только не поворачивать же мне второй раз назад?

Я решила дойти до остановки и поехать в центр города. Прогуляться по парку, зайти в кафе. Неважно, что стану делать, только не домой. Сглотнула обиду и села на лавку, ожидая транспорт. Остановка была закрыта с трех сторон стенами, так даже лучше, я не хотела, чтобы меня видели проходящие мимо люди, и не хотела видеть их. На другой стороне остановилась машина, я не обратила внимания на нее, смотря себе под ноги.

Подошел автобус, я было хотела в него сесть, но увидела Мишу в машине напротив. Он сидел на водительском сидении и смотрел. Возможно, в нем тоже боролось хорошее и плохое, он не знал, чего хочет больше. Но сдержал слово: он приехал.

Автобус отошел, но я не сдвинулась с места, смотря на водителя на той стороне улицы. Машина тронулась, а я продолжала сидеть, не зная, в какую сторону его несет мотор. Я сделала достаточно. Каждый сам решает насколько готов идти навстречу. Откинулась на стену и закрыла глаза, чтобы не расплакаться.

Различила шаги: неторопливые, неуверенные. Это был он, даже не открывая глаз, я поняла это, и предательские слезы вырвались из-под опущенных век. Он присел рядом и взял своей шершавой горячей рукою мою.

- Что ты, Светка, я уж думал, не дождусь. Не плачь, моя хорошая.

Его губы коснулись моей макушки, и от этого слезы потекли сильнее.

- Пойдем в машину, не хочу, чтобы тебя кто-то увидел такую.

Я покорно пошла следом, смахнув влагу со щек, прикрываясь волосами.

- Куда поедем? – спросил меня Миша.

Я лишь пожала плечами.

- Свет, мы можем сходить в кафе, погулять в парке, пообщаться и все. Я просто хотел тебя увидеть, чего ты ревешь, дуреха?

- Однажды, я не была готова, ненавидела тебя за то, что ты ушел. Но продолжала любить, - я спохватилась, слова вырвались сами по себе. - Теперь я буду ненавидеть себя, если отступлю.

В моей жизни был только муж, так вышло, что кроме него я не познала мужчин. Все было спокойно, словно по сценарию, я никогда не жалела. Но теперь поняла, насколько страстной могу быть. Что можно простой физиологический процесс превратить в нечто большее, где поет не только тело, но и душа. В наш первый раз мне постоянно хотелось плакать, а Миша пил мои слезы, растворяясь во мне целиком. Надо ли говорить, что уходить нам вовсе не хотелось, только теперь мы в ответе не только за себя.

Обида длиною в 40 лет

Людмила возвращалась домой, когда около нее притормозила машина.

- Привет, Котова! – заулыбался водитель. – Сколько лет, сколько зим! А я смотрю – ты идешь, дай, думаю, поздороваюсь. Как дела-то?

Людмила опешила, она никак не ожидала, что бывший одноклассник обратится к ней. Немного замешкавшись, она все же ответила.

- Сережа, здравствуй. Да все обычно, дом, семья, работа. Как у всех.

- К матери приехала? – все тем же веселым тоном продолжал сосед.

- Как обычно на лето, - пожала Людмила плечами. - А ты как?

- Кручусь белкой, а жене все мало, - рассмеялся тот. – На море отвези, говорит, а все никак не выходит, отпуск не дают и все.

Людмила слушала, вежливо кивая, а у самой в голове был главный вопрос: Отчего он заговорил через столько лет?

- Ну ладно, пока, - закончил Серега начатый разговор, - поеду, как-нибудь еще поболтаем.

Людмила кивнула болванчиком и проводила машину глазами до поворота, пытаясь осознать причину столь веселого поведения Лунина.

Людочка была в школе всеобщей любимицей: как учителей, так и одноклассников. Училась хорошо, выступала на утренниках и имела несколько поклонников в начальной школе. Детская влюбленность была наивной игрой, где трое одноклассников боролись за улыбку светловолосой девочки, а то и поцелуй в щеку за рыцарские заслуги. Сережа, Боря и Влад дружили с детства, выросли на одной улице с Людочкой, а потом все вместе отправились в школу.

То ли это была игра для них, то ли, действительно, все трое были влюблены, но Людочка никогда не оказывалась безо внимания: ни на уроках, ни на улице. Больше всех ей нравился Сережа, поэтому он чаще других носил портфель. Только и остальных она не отпускала от себя, иногда разрешая сделать ей подарок или в чем-то помочь.

Перешагнув в среднее звено, они продолжали дружить, пока не произошел один случай, изменивший жизнь Людочки.

На перемене весь класс складывал в одном из углов коридора свои портфели, и все бежали играть. Вернувшись, Людочка обнаружила, что ее портфель испачкан. На улице была ранняя весна, ботинки у всех зачастую грязные, поэтому около входа в школу стояли небольшие корытца с чистой водой и вениками. Дворник менял воду по мере необходимости, а ученики мыли обувь. Не у всех получалось чисто, но лучше так, чем никак.

Портфель был весь запачкан грязью. Людочке хотелось плакать. Она аккуратно достала платок из портфеля и оттирала грязь, когда к ней подошла одноклассница Света.

- Это Сережа Лунин сделал, - сказала она, указывая на грязные разводы.

- Но зачем? – удивилась Людочка, искренне не понимая.

- Мне откуда знать, - пожала Света плечами, забрала свою сумку и ушла.

Людочка разозлилась, нашла портфель Сережи, и несколько раз наступила на темно-голубой дерматин, где красовалась переводилка с футболистом, а потом пошла в класс.

Когда прозвенел звонок, остальные ребята заняли места за партами. Людочка видела озадаченный взгляд Сережи, когда он вошел, держа грязный портфель в руках. Он осматривал присутствующих, пытаясь понять, кто именно мог это сделать. Встретился взглядом с Людочкой, и та демонстративно отвернулась.

На перемене Сережа подошел к ней.

- Это ты испачкала мой портфель?

- Я, - ответила та сердито. – Потому что ты испачкал мой.

- Но я не делал этого!

- Нет, делал. Я знаю, просто признайся!

- Неправда, это не я!

Людочка отвернулась от мальчика, показывая всем видом, что обида засела глубоко.

Оставшийся день она не разговаривала с Сережей, а когда пришла на следующий день в школу, весь класс объявил ей бойкот. Людочка чувствовала себя не в своей тарелке, в одночасье оказавшись по другую сторону обожания. На нее смотрели двадцать семь пар глаз с пренебрежением и только одни, как и прежде. Соседка по парте и улице – Наташа – не поддержала ребят, она продолжила общение с лучшей подругой, за что так же попала в зону отчуждения.

С этого дня беззаботная жизнь Людочки закончилась. Она в страхе засыпала, потому что наутро ее ждали испытания. Дети смеялись над ней, когда она выходила к доске, не разговаривали, ни в чем не помогали, норовили толкнуть или даже плюнуть в ее сторону. Людочка пряталась до звонка в туалете и ненавидела школу. Сережу как подменили, его внимание полностью переключилось на Свету, которая сияла от счастья. Людочка была уверена, что это все назло ей, но поделать ничего не могла.

Скажи, что это Света все придумала про портфель, ей никто не поверил бы, сочтет врушкой, поэтому она молчала, стараясь быть как можно незаметнее, а дома закрывалась в своей комнате и часто плакала. Матери она о случившемся рассказывать не стала, что может та поделать? Пожалеть любимое дитя, только Людочка этим занималась постоянно. Единственной подругой, которая не оставила и была с ней до конца школьной жизни, так и осталась та самая Наташа, которая в детстве сама привыкла к насмешкам из-за здоровья. Ее называла сопливой и постоянно дразнили.

Прошел месяц, а за ним закончился учебный год. Людочка выдохнула с облегчением, ей не придется каждый день видеть одноклассников. Но и тут не было покоя. Сережа выбрал себе в качестве «королевы воздыхания» девочку, живущую напротив Людочки. Невозможно было выйти на улицу, чтобы не встретиться с Луниным, и Людочка все чаще оставалась дома.

Прошло несколько лет, договор «не разговаривать с Людочкой» продолжал действовать, только теперь уже у девушки самой не было нужды общаться с одноклассниками. Она повзрослела, укрепилась духом и посещала после школы несколько кружков, найдя товарищей там. Могли ли ответить остальные ребята, отчего молчаливое наказание растянулось на годы?

Закончив девять классов, Людочка ушла из школы, поступила в музыкальное училище в соседнем городе, и, наконец, вздохнула спокойно. Она снова стала душой компании, имела успех у молодых ребят и много подруг. Жизнь начиналась заново.

И вот, спустя сорок лет, тот самый Сережа Лунин остановился и, как ни в чем не бывало, поздоровался и поинтересовался ее жизнью. Оттого Людмила и опешила, что привыкла видеть молчаливого соседа, проходившего мимо окон и ни разу не кивнувшего в знак приветствия. Неужели нужны были все эти годы, чтобы перемолоть обиду? Теперь для нее это уже неважно, она давно взрослый человек и мама.

Женька. История одного детства. Часть 1

Женьке очень хотелось быть мальчиком. Не потому, что ей не хотелось быть девочкой; в девочках ей все нравилось, кроме завязывания косичек и необходимости носить неудобные платья, ведь штаны или шорты куда как лучше. Женьке хотелось быть мальчиком, потому что ее отец всегда мечтал о сыне. Он никогда не говорил этого Женьке, просто однажды она сама услышала, как отец жаловался деду, что у него нет сына. А дед на это возразил.

˗ Знаешь, Шурик, вот у меня ˗ Танюрка и Валюрка ˗ две дочки, лучше всяких пацанов! Я поначалу тоже расстраивался, сына ждал, а потом привык. Девочки даже лучше: по хозяйству помогут, на стол накроют, помоют там, зашьют, ну и всякое такое.

˗ Хорошо все это, батя, да без сына никак. Должен быть пацан в семье, понимаешь, вон у матери моей трое нас, любой заступится, если надо, скотину накормит, починит, смастерит. Да что говорить! Люблю я девчонок своих, но сына еще бы больше любил. Надеялся до последнего, что Женька мальчиком родится.

Разговор давно ушел в прошлое, но Женьке въелись эти слова в память очень четко и глубоко. Она всем сердцем любила отца, боготворила его и старалась быть похожей на своего Шурика.

Сегодня был очень важный день для Женьки. Отец разбудил ее рано утром, они вместе позавтракали, под мерное посапывание домашних, и отправились на дело. Отец выкатил из сарая свой черный велосипед со словами: "Карета подана!" Женька забралась на свое место: небольшое детское сидение, прикрученное к раме, поставила ноги на специальные педали и кивнула, что она готова.

˗ С ветерком?! ˗ подмигнул ей отец.

˗ С ветерком, ˗ радостно отозвалась Женька.

Они выехали со своей улицы и направились в центр города на базар. Хозяйство у Паниных было и небольшое, и немаленькое. Отец, с детства привыкший к скотине, держал дома кроликов и кур, которых выращивал сам, а за поросятами периодически выезжал на рынок. Женька очень любила выбирать поросят, особенно ей нравились черные хрюши за свой интересный окрас. Розовых было полным полно, а вот черные попадались нечасто, за это они ей и нравились.

По базару Женька ходила с видом знатока, отец согласно кивал, когда она указывала на того или иного поросенка, и подходил поближе, чтобы внимательнее его осмотреть. Ему нравилось, что Женька интересуется подобными делами, он любил бывать с дочерью. Очень часто Женька приходила к нему, пока он делал что-то во дворе, и помогала. В инструментах она разбиралась не хуже взрослого, стараясь не отставать от отца и заменить ему сына. Они вместе стругали доски, сооружали клетки для кроликов, чинили лестницы и все в таком духе.

А сегодня Женька внимательно рассматривала живой товар, чтобы выбрать самых хороших и здоровых поросят. Она переводила взгляд с одного на другого, но ей так никто и не нравился. И тут мешок, лежащий прямо у ее ног, хрюкнул и зашевелился. Женька подпрыгнула от неожиданности.

˗ Это чего у вас там? ˗ спросила она продавца. Тот нагнулся над мешком и вытряхнул небольшого бледно-розового поросенка в пятнах. Отметины были по всему телу, особенно кокетливо был подведен левый глаз и серое сердце красовалось на правом боку. Женька была сражена: такого миленького хрюшу она еще не видела.

Когда торги с продавцом были закончены, в мешке у отца визжали три поросенка. Отец с Женькой походили еще по рынку, прикупили свежих фруктов и кулек шоколадных конфет. Неживые покупки привязали к рулю велосипеда, а живой мешок отец вручил Женьке, которая заняла свое место. Она крепко держала кончик мешка, стараясь, чтобы поросятам было как можно лучше.

Мама уже была на ногах, а Людка ˗ старшая сестра ˗ все еще дрыхла, она любила поспать, тем более, что сегодня был выходной и ни в какую школу не было нужно. Мама суетилась по хозяйству, готовила завтрак и обед. Услышав звук открывающейся калитки, она вытерла мокрые руки о передник и вышла на крыльцо.

˗ Купили? ˗ спросила она, поправляя платок.

˗ А то, ˗ подмигнул ей весело отец, ˗ лучших! Сама Женька выбирала.

˗ Ну раз сама Женька, ˗ засмеялась мама в ответ, глядя на довольную дочь, ˗ то понятно. Ладно, я пойду готовить, а вы пока занимайтесь делами.

Когда велосипед был поставлен на свое привычное место, Женька с отцом занялись поросятами. Отец еще раз внимательно осмотрел каждого, а потом отправил их в свинарник, не забыв закрыть дверь. Поросята весело зачавкали заранее припасенной для них едой.

На столе уже стояли чашки, дымящиеся горячим чаем, возвышалась гора свежих блинов, смазанных маслом, стояла вазочка с вареньем, конфеты, мед, пряники и вафли. Людка умывалась в ванной, напевая что-то себе под нос. Вообще семья Паниных была музыкальная: дед играл на гармошке, а бабушка была первой певицей и плясуньей в деревне. Они так и познакомились, веселясь на свадьбе друзей, а потом и поженились, да так и прожили всю жизнь вместе. Дед Петя и баба Нина. А в них и все остальные пошли. И мать у Женьки пела, причем довольно неплохо, и тетя, и братья двоюродные оба, и Людка, и сама Женька.

Бывало соберется вся родня вместе за столом и песню заведут. Дед гармошку свою вынесет, бабушка станет за ним, на правое плечо его облокотится и заводит мотив, а там и все остальные подхватят. Женьке очень нравились такие взрослые посиделки, она даже не могла понять, чем именно. Ну вот сидят люди, едят, о непонятных вещах толкуют, скука да и только для детских ушей. Но вот начинается песня ˗ и Женька превращается вся в слух. Приятно и протяжно поются застольные песни, о любви, о жизни, о мечтах и надеждах, недетские песни, но очень хорошие.

Часто Женька оставалась у бабушки и та учила ее петь эти самые песни. И вот заведут они мелодию на два голоса, Женька первым, а бабушка вторым, и так спокойно и в то же время радостно было Женьке, что не хотелось, чтобы заканчивалась песня. Бывало, что бабушка брала стихи Никитина или Кольцова и пела их на свой лад, как ей хотелось. А самым любимым стихотворением Женьки был Хуторок Кольцова. Грустные стихи, поэтому и песня была грустная, но какая песня!

Женька. История одного детства. Часть 2

Дома у Паниных была куча детских книжек с картинками, которые мама читала перед сном Женьке, днем же Женька тщетно пялилась на непонятные символы, пытаясь осознать, как мама, папа и Людка их понимают. Может они притворялись и просто рассказывали сказки по картинкам? Сидела Женька и думала, пока в гости Ромка не пришел. Он протянул ей книгу.

˗ Моя любимая, ˗ сказал он, усаживаясь по-турецки на пол и кладя книжку рядом. На обложке была нарисована девочка с коровой, а сверху крупными красными буквами было что-то написано.

˗ Кло-ше-ка-хав-ло-шеч-ка, ˗ прочитал он по слогам, ведя пальцем по символам и перевернул страницу.

Сказка оказалась интересная: про хорошую девочку, которой помогала волшебная корова, а мачеха и ее дочери - одноглазка, двуглазка и трехглазка извели корову. Но сказка хорошо закончилась: приехал принц и забрал Хаврошечку с собой. Интересно стало Женьке, тоже захотелось самой книжки разные читать в любое время. Уговаривать Ромку долго не пришлось, он сразу согласился стать учителем. Всего за несколько дней освоила Женька науку, сама и не поняла как. Ромка читал по слогам, пальцем водил, а она запоминала значки и звучание, так и научилась. А потом и кукол своих учить стала.

Сегодня они проходили букву Д, похожую на дом. Женька застелила ковер под дверцей бумагой, чтобы мама не ругалась, что мел по всему дому растащили, и стала медленно выводить прописную "Д".

˗ Это большая "Дэ", ˗ обернулась она к куклам и заглянула в учебник, ˗ Дом, Дерево, Девочка, ˗ прочитала она примеры своим ученицам и снова обратилась к доске. ˗ А это маленькая "дэ". Запишите в своих тетрадках.

Женька в процессе урока подходила к кукле и писала у каждой в тетради буквы и слова, иногда намеренно неправильно за глупых учениц, ведь в каждом классе должны быть отличники и двоечники. А потом, когда урок заканчивался, она собирала тетради на проверку и рисовала красной ручкой звездочки, квадратики и кружочки, которые ставила им в школе первая учительница - отлично, хорошо и плохо.

˗ Ах мне эта Катька, ничего учить не хочет, одни двойки хватает, ˗ причитала она, малюя очередной круг в тетради, ˗ я бьюсь с ними бьюсь ˗ никакой благодарности и отдачи, ˗ вставляла она слова учительницы и качала головой. Были у нее и любимчики, и лодыри, и выскочки, которым она частенько делала замечания среди занятий. У каждой куклы была своя история, свой характер, которыми их наделила Женька, и мама была спокойна, что дочка мирно играет дома, а не лазает по деревьям или брошенным стройкам.

Когда закончился второй урок, Женька вытерла доску несколько раз, чтобы убрать меловые разводы с дверцы, аккуратно свернула бумагу и выбросила ее в ведро. Куклы разошлись по домам, оставив ей на проверку тетради, а мама позвала юную учительницу кушать.

После сытного обеда отец расположился с дочками в зале. Сегодня суббота, а значит время для "Острова сокровищ". Людка развернула красочную игру-ходилку с названием книги Стивенсона и достала разноцветные фишки. Сегодня Женьке не везло, кубик останавливался постоянно на мелких цифрах, оставляя ее позади всех. Главное - уметь проигрывать, как учил отец, без слез, соплей и прочего. К победе надо стремиться, но, если уж фортуна отвернулась от тебя, то уметь держать лицо.

Пока Людка сидела в пиратской тюрьме, а отец угодил в болото, Женька гнала свой фрегат на всех парах к финишу, долго тряся кубик в ладошках, потом дуя на него и забавляя тем самым отца, который смеялся от души, глядя как старшая дочь кусает заусенцы, а младшая колдует.

В итоге победил Мурзик, который возомнил себя Харламовым и забил шайбу-кубик под диван, разбросав фишки по полу, и с видом кота, выполнившего свой долг, развалился посреди игры пузом кверху.

˗ Победила дружба, ˗ сказал отец, поднимаясь с пола. ˗ Вы тут без меня играйте, а мне работать пора.

Отец ушел, но играть с Людкой было определенно не во что: она была взрослее Женьки на целых восемь лет и не желала водится с мелюзгой. Поэтому Людка встала и вышла вслед за отцом, отправившись к одной из своих подружек, а Женька стала собирать разбросанные куски игры. Мурзик категорически не хотел сползать с карты сокровищ, поэтому Женьке пришлось вытаскивать ее из-под упрямого кота. В итоге она порвала карту до середины и очень рассердилась и на себя и на животное.

- Вот что ты наделал, отвратительный Мурзик, ˗ сказала со вздохом Женька, ˗ папину любимую игру порвал. Он теперь с нами не захочет играть, ˗ она еще раз посмотрела на карту, принесла ножницы, клей и бумагу и стала исправлять свою ошибку. Получилось довольно неплохо, только красивая картина сзади с изображением отчаянных пиратов, пустившихся в дальнее плавание, была сильно испорчена кривой белой бумажной лентой.

А вечером, как всегда, отец позвал младшую дочку в спальню.

˗ Где там моя великая сказочница, ˗ спросил он, укладываясь в своей постели. Женька запрыгнула в кровать, устроилась поудобнее и начала сказывать.

˗ Лисичка со скалочкой, ˗ произнесла она название. ˗ Шла однажды лисичка по лесу и нашла скалочку, ˗ стала она рассказывать сказку, которую отец слышал уже раз восемьдесят. Это была любимая Женькина сказка, а отцу очень нравилось, когда дочь рассказывает ему что-то на ночь, пускай и слышанное не один десяток раз. Он с интересом наблюдал за Женькой, которая снова и снова пересказывала знаменитый сюжет. Закончив, Женька проверяла отца: спит или нет, и заново рассказывала ту же самую сказку, если он не успевал уснуть. Когда Женька уверялась, что отец видит третий сон, она отправлялась в свою кровать и спала как убитая, радуясь, что она укладывает самого папу.

Но отец никогда не ложился первым, он делал вид, что именно Женька его убаюкивает, ждал, пока она сама уснет, а потом уже занимался своими делами.

Сегодня отец крепко обнял Женьку и прошептал.

˗ Женька, как же я тебя люблю, ˗ он немного помолчал и добавил. ˗ Ты не сын ˗ ты лучше, чем сын. Ты ˗ моя Женька! Я хотел сына, но теперь понимаю, как я счастлив, имея такую дочь.

Женька. История одного детства. Часть 3

Прошли зимние каникулы, а за ними убежала и сама зима. Шел второй месяц весны. Природа пробуждалась ото сна, птицы завели свои трели, время шло к лету, которое Женька очень любила. Несмотря на то, что День рождения у Женьки был зимой, она больше любила лето, потому что именно летом можно сбросить с себя ворох ненужной одежды и бегать весь день с мальчишками по своим ребячьим делам.

Женька вышла на крыльцо, вдохнула чистый апрельский воздух и пошла на улицу в поисках ребят. Она надела свою новенькую пеструю куртку, потому что настроение было хорошее. На улице она встретила Андрюшку, Сашку и Ромку, которые собирались в яр кататься с горы. В яру сошел еще не весь снег и кое-где можно было попытать счастья прокатиться на клеенке. Когда Женька забралась на гору, у нее захватило дух от высоты, с которой придется скатиться, и она невольно отшагнула, размышляя, стоит ли вообще начинать. Под ногами чернел спуск с островками грязного снега.

˗ Не будь девчонкой, ˗ подначил ее Сашка, ˗ тут всего-то скатится, ˗ махнул он рукой в сторону, ˗ зато знаешь сколько ощущений!

˗ Я не трушу, ˗ ответила Женька и подошла к краю. Она собралась с духом и села на черный кусок клеенки, одолженный у Андрея, и, оттолкнувшись ногами, поехала по склону. Снег куда-то испарился, оставив Женьку один на один с грязной жижей, по которой она и поплыла. Скорость была приличная, и тут внезапно Женька подпрыгнула на месте, больно ударившись о кочку прямо посередине дорожки. Корень дерева неудачно расположился в этом месте. Клеенка вылетела из-под Женьки и весь оставшийся путь Женька катилась кубарем, успев закрыть голову руками.

Женька лежала на боку, когда к ней подбежали остальные ребята, она медленно села и посмотрела на них.

˗ Ну ты и мужик, ˗ начал было подбадривать Сашка, но Женька только отмахнулась от него. Она встала на ноги и увидела, что вся одежда покрыта весенней грязью. Новенькая яркая куртка, купленная любимым папой, была испорчена. Женьке захотелось зареветь, но рядом были эти отвратительные мальчишки, подбившие ее на глупость.

˗ Что же вы стоите, ˗ сказала она, ˗ давайте, бегите на горку и катайтесь в свое удовольствие. Это же так весело! Вы же за этим сюда пришли! ˗ съязвила она, развернулась и пошла домой. В этот раз ребята так и не рискнули покататься: никто не хотел повторить подвиг Женьки.

Дома ее ждала разгневанная мама, которая, завидев Женьку, стала отчитывать ее, что девочки так не делают и что одевать новые куртки на прогулку глупо. Женька выслушала молча, злясь на Сашку, который пришел домой чистый. Мама решила на примере показать, как трудно отстирать то, что так легко испачкать.

Женька склонилась над тазом с почерневшей от грязи водой и задумчиво натирала куртку хозяйственным мылом, когда вбежала Людка.

˗ Папку убили! ˗ закричала она.

˗ Какого папку? ˗ выбежала на крик мама, хватаясь за стену.

˗ Нашего, ˗ заплакала Людка и села на пол.

Мыло выскочило из Женькиных рук и заюлило по ванной из стороны в сторону. Она тихо вошла в коридор, где в оцепенении сидели мама и сестра, а потом бросилась опрометью на улицу, но мать схватила ее за футболку.

˗ Держи ее, ˗ приказала она Людке, ˗ ждите, ˗ ее била нервная дрожь и слезы стекали по лицу.

Мать сбросила передник и выскочила на улицу, а Людка крепко держала пинающуюся Женьку, которой просто необходимо было увидеть отца. Она еще не знала, что такое "умер", но всем своим нутром поняла, что это значит что-то очень плохое.

Прошла целая вечность, когда за окном послышался вой сирены Скорой помощи. Людка вскочила и бросилась к окну, ведущему на улицу. Женьке только этого было и надо, она бежала как только могла, изо всех сил бежала к отцу. Выскочив на улицу, она осмотрелась и увидела толпу людей и машину скорой, бросилась к ним. Успела она увидеть лишь бледное лицо матери, садящейся в машину, и двери захлопнулись. На плечи опустились чьи-то взрослые руки - тетя Рая. Она взяла Женьку за руку и повела в дом. Рядом топал Андрюшка, грустно заглядывая в глаза. Проходя мимо соседок, Женька невольно услышала.

˗ Я как увидела, что он осел, так и выскочила сразу. Все смотрят, а Витька его теребит, вставай, мол, хватит притворяться. А я вижу он побелел весь и глаза стеклянные. Ну все, сразу ясно. Можно и пульс не щупать.

Женька остановилась как вкопанная и уставилась на соседок.

˗ Что с папой? ˗ спросила она дрогнувшим голосом.

Соседка явно не ожидала такого вопроса и стушевалась, не зная, что ответить ребенку.

˗ Пойдем, ˗ подтолкнула ее тетя Рая к дому, ˗ мама, когда приедет сама все вам расскажет.

Никогда время для Женьки не текло настолько медленно. Она с лихвой почувствовала, как идут секунды, перетекая в минуты, которые тянули за собой длиннющие часы. Наконец, мама вернулась с тетей Валей - своей родной сестрой. Лицо мамы было опухшим от слез, она еле переступала ногами, явно напоенная лекарствами. Девочки сидели молча и ждали.

˗ Умер папа, ˗ тихо сказала мама, стараясь не плакать.

˗ А как это умер? ˗ спросила Женька, не понимая.

˗ Умер, это значит умер! ˗ закричала Людка. ˗ Это вот закопают отца глубоко в землю и все ˗ нет его больше! ˗ она злилась на глупую маленькую Женьку.

˗ А зачем? ˗ все еще не понимая спрашивала Женька.

Людка было снова захотела закричать, но тетя Валя обняла ее и увела в комнату, чтобы поговорить и попытаться успокоить. Женька посмотрела на маму.

˗ Ну зачем его закапывать? ˗ повторила она опять.

Мама горько усмехнулась и покачала головой, словно стараясь прогнать все это как плохой сон. Понимая, что детям сейчас как никогда нужна ее поддержка, она попыталась привести мысли в порядок и объяснить младшей, как можно проще.

˗ Потому что он больше не сможет жить с нами, его организм сломался. Вот как часы, у которых выскакивает пружинка, они больше не ходят ˗ они сломались.

˗ А если починить? ˗ попыталась найти выход Женька.

Мама снова заплакала и сказала сквозь слезы.

Женька. История одного детства. Часть 4. Последняя

На улице все жалели осиротевших девочек. Веселый был человек, отличный музыкант-самоучка. Выучился играть на гитаре и баяне и брал их с собой на крестины, свадьбы и дни рождения. Веселиться умел и других развлекал. А девочек своих просто обожал: дом один построил, собирался вторым заняться, да время вышло. Некому теперь будет этим заниматься, да и не нужно стало это никому.

Но были и злые люди с жалящими языками, которым кости перемыть другим - сущая радость. Обозлятся на жизнь - и других во всех своих бедах винят. Злые люди со злыми сердцами.

Женька сидела на лавочке вместе с другими ребятами и выбирали во что играть.

˗ Чай-чай-выручай.

˗ Красочки.

˗ Самовар кипит хочет чаю попить.

˗ Чиби-чиби-стоп.

˗ Казаки-разбойники.

Дети наперебой предлагали варианты, перекрикивая друг друга. В итоге решили играть в "Посылку". Все расселись на длинное толстое бревно, привезенное специально для детей одним из соседей, и игра началась. Водой был Андрюша.

˗ Тебе пришла посылка из Африки, ˗ обратился он к Денису, ˗ что тебе прислали?

˗ Бананы, ˗ предположил тот, но Андрей отрицательно покачал головой.

˗ Тебе пришла посылка из Африки, ˗ снова сказал он теперь уже Сашке, ˗ что тебе прислали?

˗ Кокосы, ˗ попытался угадать Сашка и снова было неверно.

˗ Смотрите, ˗ зашептал Ромка, ˗ Колька идет, ˗ опять влезет, всю игру перековеркает. Давайте его прогоним, он играть не умеет, он психованный.

Ромка был прав: Колька отличился быстрой раздражительностью, злым характером, любил обижать тех, кто помладше и трусил перед старшими. Как одногодки они с Женькой попали в один класс и там он проявил себя с лихвой. Бедная Анна Николаевна - первая учительница - страдала от таких первогодок как никто другой. Будучи педагогом со стажем она старалась помочь подобным ученикам, понимая, что дети не виноваты ни в чем, впитывая негатив от своих родителей. Тем не менее все остальные дети негатив испытывали не от Колькиных родителей, а от самого Кольки.

˗ Ничего мы не будем прекращать, ˗ решил за всех самый старший Сашка, ˗ давай, Анрюха, дальше, а если Колька к нам сунется - прогоним его.

˗ Тебе пришла посылка из Африки, ˗ начал Андрей в третий раз, обращаясь к Женьке, ˗ что тебе прислали?

Но Женька не успела ответить. Колька как раз подошел к ним с презрительной улыбкой.

˗ Веселитесь, ˗ язвительно сказал он, ˗ ладно они, а ты чего, Панча, ˗ зло сказал он Женьке. ˗ Чего сопли по морде не размазываешь? У тебя ж папашка недавно того, - показал он пальцем в небо. ˗ А ты веселишься тут, как ни в чем не бывало. А в школе притворяешься, будто тебе плохо, чтоб жалели все, да еще и училка говорит, что семья малоимущая, ˗ вставил он новое словечко.

˗ Тоже мне, нищие, ˗ сказал омерзительно Колька и криво усмехнулся, ˗ всем рассказывают, что у них денег нет, чтоб им все помогали, а сами, небось, трескают мясо и колбасу. Вон дом какой у них, а сами бедные и несчастные, все им деньги на похороны собирали.

Недетские мысли были высказаны Колькой, видно подслушал где-то и поспешил сорвать очередной приступ злости на не в чем неповинной Женьке. Словами можно сильно ранить, а можно и просто убить.

В голове у Женьки сильно застучало и зазвенело в ушах. Недавняя боль всплыла в ней с новой силой, но она была не одна, обида, злость и ненависть к этому соседскому мальчишке наполнила Женьку целиком. Горькие слезы выступили на ее глазах, она сильно сжала кулаки, чтобы сдержаться и не зареветь на всю улицу, чтобы не доставить Кольке еще большего удовольствия. Стиснув зубы, она перебарывала себя, стараясь успокоиться, но это было уже невозможно. Перед глазами снова всплыл гроб, в котором она видела отца в последний раз в жизни, его холодный лоб, который она целовала в последний раз, его сложенные на груди руки. И все мгновенно завертелось у нее в голове, пульс участился, слезы не удержались и потекли по щекам, и она бросилась на Кольку. Маленькие детские кулаки лупили обидчика как только могли. Колька уже не мог ехидно улыбаться, он стал орать и защищаться. Остальные ребята только смотрели, никто не собирался помогать, никто не хотел помогать Кольке.

Женька отчаянно молотила кулаками, стараясь утопить в ударах свою ярость, она остервенело била по Колькиному лицу, не понимая, куда именно она попадает. Кольке удалось вырваться и он побежал в сторону дома, растирая слезы и кровь по лицу. Женька тяжело дышала, смотря сквозь лохматые волосы на убегающего. Внезапно Колька остановился и что-то поднял, он стал возвращаться, держа в руке половинку кирпича и рыча от боли и обиды. Он разбежался и бросил в Женьку кирпич, не осознавая своих действий, он лишь плакал и ненавидел Женьку с ее отцом.

Кирпич не долетел до цели, а в Женьке стихала волна ненависти и злости, оставляя ее наедине с болью утраты и огромной дырой внутри, которую нечем было заполнить. На улицу стали выбегать взрослые, которые услышали крики на улице, они узнали у ребят, что произошло, и растащили каждого по домам.

Андрей подошел к Женьке.

˗ Обезьянка, ˗ сказал он, кладя ей руку на плечо.

Женька уставилась на Андрюшку, не понимая, что он хочет ей сказать.

˗ Обезьянка, ˗ повторил он, ˗ в посылке была обезьянка. ˗ Он развернулся и пошел к свое калитке, а потом обернулся и ответил на второй немой вопрос Женьки. ˗ Тебе же всегда было интересно, что именно в посылке, вот я и сказал, ˗ пожал он плечами и скрылся в своем дворе.

Кольку тоже забрали, ругаясь, что на Женьку заявят в милицию, потому что она разбила Кольке нос и губу. Но Женьке было все равно.

Когда подошла мама, Женька ничего не сказала, она все так же сжимала свои кулаки, испачканные своей и чужой кровью, и сопела. Мама молча обняла дочку со слезами на глазах, и тогда Женька не смогла больше сдерживаться, она зарыдала, зарываясь в мамин халат, она плакала и плакала, не в силах остановиться. А потом мама просто отвела ее домой, дала успокоительного и легла вместе с ней и Людкой на диван, обняв их. Все было как всегда: любимая мама, нежные объятия, поцелуй как перед сном. Не было лишь одного, с чем навсегда придется смирится в этой жизни.

Праздник, закончившийся смертью

Таня проснулась в прекрасном настроении, сегодня был ее 18-й день рождения. И дело было вовсе не в подарках: родители разрешили отпраздновать на природе такое событие вместе со всеми друзьями. Они еще месяц назад договорились, как возьмут палатки, котелки, топоры, еду и пойдут в лес неподалеку. Пару раз Таня была там, но это днем, а какая романтика остаться с ночевкой. Конечно будут песни под гитару, Саша – ее молодой человек – очень хорошо играет и поет, все подруги заслушиваются, а вот выбрал он – Таню. Выделил среди всех шатенок, брюнеток, рыжих только ее – зеленоглазую, русую, с короткими волосами, которые она часто заправляла за уши.

Саша был красивым, если верить таниным глазам: мягкая слегка растрепанная копна пшеничных волос, веснушки на вечно улыбающемся лице и зелень в глазах, повторяющая ее. Когда они познакомились, она знала, что он ее навсегда. Думал ли об этом сам Саша, девушка не знала, терпеливо ждала, когда он откроет свое сердце до конца.

Таня вышла из дома на залитый солнцем двор, где мать уже с самого утра успела развесить вкусно-пахнущее белье. Простыни и полотенца трепал теплый июльский ветер, и на душе было радостно. Таня подошла к рукомойнику и нажала на шток, руки обожгла ледяная вода, но Таня была привычная. Она умыла лицо и взялась за чистку зубов, ощущая, как ветер слизывает капли со щек.

- Раз, два, три, четыре, пять, - схватили ее за уши чьи-то руки и потянули вверх.

Таня заулыбалась и дала сестре досчитать до 18. Валя была старше на полтора года и полной противоположностью Тани. Внешне они были похожи, сестры все же, а вот что касается характера и интересов, тут их дороги расходились. С самого детства старшая сестра диктовала условия, и так повелось, что младшей невозможно было купить обнову или угощение в обход старшей. Даже на день рождения Тани Валя требовала внимания и подарков, иначе норовила испортить праздник всем. Шли на поводу, баловали, а Таня привыкла и никогда не обижалась, сестра все-таки.

За завтраком родители подарили серебряную цепочку с кулоном в виде сердца, и Таня тут же примерила подарок. Она расцеловала мать с отцом, весело смеясь, пока Валя надевала такой же на свою шею. А потом пришлось долго ждать вечера, ведь он не хотел наступать. Время тянулось, Таня томилась и постоянно смотрела на часы.

- Пора, - сказала она себе и сестре, когда часы показали 17.00.

Компания собралась большая. Один из ребят, Витя, жаловался на плохое самочувствие, поэтому решено было его оставить дома.

- В конце концов не последний раз встречаемся, - хлопнул его по плечу Саша, - на мой День Рождения придешь.

Витя грустно покачал головой, провожая уходящих ребят взглядом. Они распределили необходимое по рюкзакам и сумкам, и выдвинулись на место. Большую часть взяли парни, но и девушкам досталась ноша. Такие добрые и открытые ребята, которых сейчас днем с огнем не сыщешь среди молодежи.

Путь занял около часа, и, оказавшись на месте, одни отправились за дровами, вторые занялись разбором палаток, а третьи готовкой. Тане, как имениннице, поставили раскладной стул и велели руководить процессом, но она не привыкла быть в центре внимания, примкнула к остальным девушкам, помогая нарезать овощи.

Через несколько часов пришел Витя, ему обрадовались и спросили про здоровье. Он убедил всех, что живот больше не болит, ему лучше, и ушел помогать ребятам.

Когда все было готово, они уселись у костра, распределившись по парам, и передавали гитару по кругу. Но лучше всех был, конечно, Саша. А может, так казалось только Тане, а если и так, то даже к лучшему. Ей бы не хотелось делить Сашу ни с кем.

А потом ее просто завалили подарками, и она смеялась от души, принимая поздравления, объятия и похлопывания по плечу.

Саша подозвал Таню, и они углубились в лес, провожаемые огромной желтой луной. Парень достал из рюкзака черную шкатулку и протянул девушке. Она сложила руки лодочкой и приняла подарок как драгоценность, восхищенно рассматривая яркие красные розы на крышке. Подари он ей обычный булыжник, она была бы счастлива. Подняв на Сашу влюбленные глаза, она смущенно улыбнулась.

- Спасибо, - тихо прошептала она.

- Открой, - кивнул он на вещицу.

На крышке с внутренней стороны было вклеено ее фото и стояла подпись: «На долгую память той, что люблю».

Таня вспыхнула, боясь поднять глаза на Сашу. Он только что признался в своих чувствах не только ей, но и всему миру, выцарапав на дереве бесценные строки. На девичьи руки легли руки юноши, и она, наконец, подняла голову.

- Спасибо, - сказала Таня второй раз, не в силах открыться, и быстро чмокнула его в щеку. - Пойдем к остальным.

Он не хотел отпускать ее в это мгновение, его порывом было прижать к себе юное девичье тело и стоять так до рассвета, слушая как ее сердце отбивает ритм в его грудь. Тане тоже этого хотелось, но робость мешала отринуть устоявшиеся правила, робость и честь.

Они вернулись к костру, где повеселевшие от вина ребята даже не заметили их отсутствия. И всю ночь были песни, несмолкаемый смех и тосты за именинницу. Лишь под утро компания уснула, встретив рассвет.

Около полудня проснулись первые из ребят и занялись уборкой. Они складывали мусор в пакеты, упаковывали посуду и разбирали палатки. Первым отсутствие Вити заметил Костя. Они стали вспоминать, когда видели парня в последний раз, и поняли, что он не ночевал ни с кем из присутствующих.

Они разбрелись в разные стороны, выкрикивая его имя, и бродили немного испуганные и потерянные. Решив, что Витя мог вернуться домой, они все же снялись с места и пошли к нему. Но Вити там не было.

Было решено девушек отправить по домам, а парням вернуться на место и поискать еще раз. Два брата Вити быстро собрались и ушли за ребятами.

Его нашли спустя несколько часов, но было слишком поздно. Он лежал на земле неподалеку от лагеря, наверное, слышал, как все веселятся, возможно, звал на помощь, не в состоянии пройти и пары метров, но остальные были поглощены весельем.

Лукавая улыбка заставляет сердце биться сильнее

Марина воспитывала детей одна. Рано потеряв мужа, она не смогла заново влюбиться и позволить кому-то занять его место. Так и жили: девочки взрослея, мать разменивая четвертый десяток.

Дом был на земле, хозяин сам строил: руки имел, а к тому и желание прилагалось. Себя не жалел, вставал с петухами, которых в семействе Шадриных было три особи, и работал до ночи. Не выдержало сердце, состарилось, укоротив век на несколько десятилетий.

Старшей, Зине, было пятнадцать на тот момент, младшей Жене - всего семь. Она больше всех скучала по отцу, не понимая ужасного слова "умер". Конечно она стояла на похоронах рядом с мамой, которая сама и стоять-то не могла, а потом они ехали в открытой машине вчетвером: мама, папа, Женька и бабушка. Отец был молчалив, он спал в странной кровати, сложив руки на груди, а на лбу зачем-то лежал исписанный листок.

У бабушки иногда болела голова, она мочила тряпку и водружала ее на лоб, иногда подкладывая капустный лист. Женька думала, что у папы тоже голова болит, поэтому не хотела беспокоить, мерно раскачиваясь в кузове, везущем в неизвестность.

Женька плакала вместе со всеми, не до конца понимая происходящего, а вот Зина не могла. Внутри пересохло. Бабушка ругала ее, называла бесчувственной, а что делать, если нет слез?

Надо ли говорить, что в маленьком городке и без того нет работы, а как вырастить и дать необходимое двум детям. Шли 90-е, приходилось выживать. Спасал огород, на котором приходилось проводить много времени, зато свои овощи, свежие летом и консервированные зимой, не давали пропасть.

В шестнадцать Зина встретила первую любовь и потеряла голову. Он приехал в их небольшой городок на лето к бабушке: красивый брюнет с изумрудными глазами. И все в нем было прекрасно, если бы не одно «Но». Мальчик из хорошей семьи: папа военный, мама всю жизнь посвятила ребенку, добрая и тихая женщина. Стеснения в средствах не испытывал, в отличие от Зины, так в его жизни появились наркотики.

Он уже был таким, когда Зина его встретила, но сердцу не прикажешь. Марина ничего не замечала, он всегда был отлично одет, шутил, умел понравиться, а Зина не говорила, о таком мамам не рассказывают. Верила, что убережёт любимого, сможет вытащить.

Лето закончилось, и Юра уехал. Зина рыдала, теперь у нее слез было много. Женька отдавала ей конфеты, принесенные матерью со дня рождения коллеги, бесценный трофей, ведь на зарплату секретаря многого не позволишь. Но Зине они не были нужны, Женька удивлялась, считая, что конфетами можно вылечить все.

Но Юра вернулся спустя пару месяцев. Зина поступила в музыкальное училище в соседнем городе, и продолжала страдать. Каково же было ее удивление, когда, возвращаясь с занятий, она встретила своего ненаглядного. Он стоял около общежития, облокотившись на стену, и его лукавая улыбка заставила сердце забиться сильнее. Это был поступок мужчины!

Они были почти ровесниками, с разницей в два года. Ему исполнилось восемнадцать. Провалив экзамены в институт, он заявил родителям, что год ничего не изменит. Мать любила, отец верил. Единственный сын в семье, пусть и не пример для подражания.

Когда мать стала догадываться на что уходят карманные деньги, было поздно. Юра крепко подсел. Мать собиралась рассказать все отцу, да только сын пригрозил, что уйдет из дома, она и побоялась.

О том, где ее дочь, Марина узнала случайно. Коллега по работе провожала на вокзале знакомую и встретила Зину, та покраснела и спряталась в поезде. На вагоне значилось Воронеж-Днепропетровск. Женщина проводила взглядом отправляющийся состав и поспешила сообщить матери. Марина звонила в общежитие, только там ей ничего не сказали, не станет же разыскивать вахтерша всех подряд. Но сомнений не было, откуда коллеге знать название города, в котором живёт Юра.

Зина позвонила на следующий день, она не собиралась посвящать в планы мать, но теперь уже не было нужды скрывать. Марина, которая всегда старалась сдерживаться и не кричать на детей, как другие, орала в трубку. Она говорила, какая Зина бессовестная, что не думает ни о матери, ни о сестре. Знала бы она, что это не самая вершина айсберга!

У Марины не было власти определять где и сколько будет ее старшая дочь, а главной с кем. Она была бессильна, призывая Зину быть благоразумной. Мать против любимого. Зина летала в облаках, обещая, что все будет хорошо и через месяц она вернётся, но номера телефона не давала.

Марина порывалась сама поехать и вернуть дочь, но работа не отпускала, да и Женька отпускать мать не хотела, поэтому, считая дни, мать ждала обещанного. Зина звонила каждый день, но ее звонкий голос стал глуше, жизнерадостность ушла, она просто говорила, что все хорошо и вешала трубку. Сердце Марины было не на месте, что-то случилось.

А потом Зина и вовсе перестала звонить, месяц закончился, она так и не вернулась, ждать больше не было смысла. Марина разыскала письма Юры, написанные для дочери, и выписала обратный адрес. Заняла по соседям деньги на билет и другие расходы, собрала сумку и договорилась оставить Женьку у бабушки. Но выехать не успела, Зина вернулась в тот же вечер. Разбитая, уставшая, с темными кругами под глазами. Она обняла маму и заплакала.

Поначалу все было замечательно, ее приняли, как родную, и Зина была счастлива. С матерью Юры общий язык нашла быстро, а та увидела в Зине надежду и не противилась. Они гуляли по городу, ходили в кино, встречались с друзьями, только те, по большей части, принадлежали другому миру, которого Зина боялась. Ей не раз предлагали попробовать, но она только испуганно крутила головой и пыталась увести любимого. Он обещал, что в последний раз, и девушка верила, ведь избранник не может обманывать.

А потом Зина не удержалась и попробовала. Было очень хорошо, но, когда все прошло, она ужаснулась поступку и поняла, она не в силах спасти Юру, и, если не уедет сейчас же, пропадет сама. Парень не отпустил, он запретил звонить Марине, спрятал документы, таскал Зину повсюду за собой, не давая возможности поговорить с его матерью. Зине стало страшно, из прекрасного принца Юра превратился в монстра, от которого хотелось сбежать. Она улучила возможность и рассказала его матери. Та горько вздохнула, понимая, что все надежды разбиты, нашла паспорт в вещах, пока молодых не было дома, и купила билет на имя Зины.

Позвоните близким

Катя уже неделю ждала ответа от подруги, но тот не приходил. Она писала ей в мессенджере несколько раз, сообщения доставлялись, только прочитанными не числились. Списывая все на высокую занятость современной женщины, рабочий день которой только работой не ограничивается, Катя пожимала плечами и погружалась с головой в свою жизнь. Может, обиделась? – думала девушка, натыкаясь на не отвеченные сообщения, но позвонить решилась лишь спустя семь дней.

После пятого гудка хотела сбросить, но, наконец, ответили.

- Да, теть Кать.

- Лена? – немного удивилась девушка. - Позови маму, пожалуйста.

- Не могу, - с хрипом ответили ей на том конце.

Катя могла предположить многое: занята по работе, уехала и оставила телефон, просто не хочет говорить, да мало ли что могло произойти! Но то, что сказала дочь Нади ее шокировало.

- Мама умерла!

Повисла пауза, пока два слова добирались до мозга. Слух не причем, дело было в осознании. Это как видишь тонкую доску, перекинутую через пропасть, и уже ходил по ней туда-сюда, но каждый раз с удивлением смотришь и не веришь, что придется это проделать снова. Слова прокрутились в сознании, поставленные на repeat, и Катя с шумом выдохнула.

- Лена! Я не знаю, что сказать. Мои соболезнования, - к Кате возвращалось рациональное мышление. Она сглотнула появившийся ком, но он не ушел.

- Как это случилось?

Надя болела, об этом не знал никто, кроме девочек, даже родителям она не сказала, надеялась, что операция даст шанс. Всегда улыбчивая, жизнерадостная, она хранила в себе страшную тайну, не посвящая друзей. Наверное, не хотела взглядов и вздохов. Что чувствовал человек, которому поставили страшный диагноз? Только не хотел класть груз на плечи других. Дочерям признаться пришлось, но взяла слово, что ни с кем они обсуждать этого не будут. Они молчали. Близняшки всегда были близки с матерью, ведь растила она их одна.

Отец ушел, когда они первый раз перешагнули порог школы, да так и не появлялся больше ни в их жизни, ни в жизни Нади. Они и не искали встреч с уже чужим человеком. Поначалу было трудно, бабушка с дедушкой помогали, но потом Надя вошла в колею, и жизнь наладилась. На работе ценили, уважали, зарплатой не обижали. Она сама добилась хорошего отношения к себе, вылепила себя из старой потрескавшейся глины, дала ей вторую жизнь.

А что до женского счастья, так его и не обрела, полностью посвятив себя дочкам. Поначалу было не до того, а потом уже привыкла настолько, что и не думала. А может, не встретился просто человек, способный излечить разбитое сердце.

Девочки росли добрые и умные, школу окончили с отличием. И загорелись обе в Москву, а где найти столько средств? Сели за стол говорить, тяжело отказывать детям в мечте, а что поделать, если не вытянет обеих. Лера входить в положение не хотела, упертая была, обиделась и ушла в комнату, хлопнув дверью. А Лене маму стало жалко, видно, как та из сил выбивается, чтоб детям все отдать, но не каждому по силам.

Так и осталась Лена в родном городе, чтобы исполнить мечту сестры. Впервые за восемнадцать лет они расстались надолго. Утром ходила в институт, а потом подрабатывать стала, чтоб матери копейкой помочь, все-таки жизнь в столице была недешевая. Лера звонила каждый день, голос веселый, еще бы, студентка МГИМО. Надю порой колола обида за вторую дочь, она корила себя, только ничего поделать не могла – зарплата не резиновая.

А потом заболела спина. Продуло, наверное, думала Надя, растиралась вонючими мазями, пила обезболивающее и тянула время. Пошла к врачу, когда сил терпеть уже не было. И услышала диагноз – рак кишечника с метастазами в печень. Назначили операцию, Катя не стала расспрашивать зачем и почему, просто слушала Лену.

Лера отпросилась с учебы и приехала, чтобы помогать маме в уходе. Сестры снова были вместе, только далеко не по радостному событию. Мать попрощалась, когда ее увозили, Лера обозвала ее «дурочкой», а Лена молчала, до боли стиснув кулаки. Чувствовала ли Надя, что в последний раз видит дочерей, или просто слова так вырвались, но до операционного стола дело даже не дошло. Клизма, поставленная медсестрой, назад не вышла, прорвав истонченные стенки кишечника. Что ощущала мать в тот момент страшно представить, - не смогла сдержать Лена слез.

Надю ввели в искусственную кому, все же сделали операцию, но через пару дней появились симптомы гриппа (того, чего нельзя называть вслух) – перекрестная инфекция. Ее перевезли в специальное место, где через пару дней она скончалась, не приходя в себя.

Повисло молчание, Катя только сейчас поняла, что слушала все с округлившимися от ужаса глазами. Был человек – и не стало, насколько непредсказуема жизнь.

- Лена, как вы?

- Нормально, теть Кать.

Не станет же мне по телефону выливать душу осиротевший ребенок! Катя была скорее знакомой, нежели близкой подругой. Они сошлись лишь пару лет назад, когда дети перешли в 10-й класс. Так и стали общаться.

- Когда похороны? – решила задать Катя последний вопрос.

- Во вторник.

- Я обязательно приду. До свидания, Лена

- Спасибо.

И телефон отключился.

Катя сидела в полной тишине, осознавая услышанное. Надя никогда не жаловалась на здоровье, но оказывается, терпела невыносимые боли. Стало жутко. Каждый день может стать последним, и неважно, сколько нам лет, у смерти нет критериев отбора по возрасту. Она работает иначе.

Катя подошла к настенному календарю и посмотрела на обведенную дату. Через неделю у нее была назначена операция, волнение и так зародилось внутри вместе с выбором дня, а теперь колотил озноб, когда она примерила на себя чужую судьбу. Когда отдаешься на волю медиков, надеешься на спасение, у Нади же медицина стала погибелью.

Катя включила смартфон и вызвала телефонную книгу. Маме и сестре она звонит каждый день по нескольку раз, а что до остальных? Она пролистала до самого конца и нажала вызов.

- Привет, Юля, - поздоровалась она с ответившей, - давно не созванивались, как дела?