История одного чудовища

История одного чудовища I

Сколько времени он провел под водой? Может час, может сутки, может двое… Русалка плыла так быстро, как могла. Извиваясь искрящейся чешуей, она оказалась у утопленника. Хаокин мирно лежал на озерном дне. Его лицо, лицо юноши, прежде искаженное непоправимым уродством от бешенства и боли, теперь было таким спокойным и прекрасным. Черные волосы вздымались над головой. Связанные за спиной руки давно перестали шевелиться, камень у ноги затянулся тиной. Людей красят лишь два состояния: счастье жизни и спокойствие сна. Да, спокойствие красило Хаокина, даже если оно значило смерть.

Руссония дала Хаокину свой спасительный поцелуй. Юноша открыл глаза. Русалка улыбнулась, провела ладонью по веревкам — они развязались. Девушка взяла Хаокина за руку и потащила к поверхности. Они вынырнули.

Стояла глубокая ночь. Дождь закончился недавно — сырость еще не ушла, и на траве сверкали блики ледяной луны. Все небо было усыпано звездами. Свет от них отражался даже на мокрых волосах и лицах. Руссония была такой же прекрасной, какой Хаокин ее запомнил. Он смотрел в огромные голубые глаза русалки и не смел отвести взгляда. По виску его стекла капелька света, но он этого не замечал, он дышал и не мог надышаться.

— Ты спасла меня, — прошептал Хаокин. Единственное, что ему хотелось — это поцеловать Руссонию, лучше которой нет на всем белом свете. Юноша потянулся к ней, но русалка приложила пальцы к его губам и заманчиво улыбнулась.

— Потому что прежде ты спас меня, — прошептала она сладко-сладко и нырнула под воду. Хаокин с трудом выдохнул — дышать теперь стало непосильной ношей.

Красота и любовь вновь покинули Хаокина вместе с чудесной Руссонией. Он выплыл на берег. Есть еще незаконченное дело...

Прошло три дня. Была тоже ночь, но не такая красивая. Вокруг темным-темно, звезды скрылись за облака. Хозяин таверны поправил свою новую дорогую рубашку на животе-бочонке и хотел выйти из комнаты к гостям, но что-то его насторожило. Слишком тихо. Слишком…Тишина пугает.

Он всё же открыл дверь и замер. Все гости оставались в зале. Они застыли в ледяных глыбах, кто-то смеялся, кто-то пил или танцевал. Просто раз — и все погибли. Хозяин прошел к посетителям, а потом снова остановился. Уголком глаз он заметил черный движущийся силуэт за столом. Мужчина медленно повернул голову. Колдун, которого он еще несколько дней назад помогал топить, теперь был здесь.

— Стакан пива, пожалуйста! — воскликнул Хаокин и выпустил кольцо дыма изо рта. Оживший мертвец сидел в его баре. Ярко-зеленые глаза мертвеца сияли, как при лихорадке, а губы кривились в страшной улыбке, которая будто не могла сойти с его лица. Мертвец вдруг вскочил с места и оказался возле хозяина. — Ты ждал меня? — Хозяин попятился от него.

— Ты умер!

— Нет. Исчадье ада не убить. Но знаешь, кто умер? Те забавные полицейские. Кажется, они отравились чем-то. А ещЕ, — продолжал он, иногда взвизгивая. — А ещЕ умер тот чтец… Славный малый. Уж не знАю, правильно ли я говорю: чтец. Ну, тот, кто зачитывает приговор. Это же чтец, да? Он принимал ванну и утонул. Как это так неловко получилось? А еще тут пару человек в твоем заведении есть… А с тобой у меня отдельный разговор. Сколькие мои братья и сестры умерли по твоей вине? Магией подчинил себе русалку, а затем заставлял ее губить наших же? Нехорошо. — Он ходил по комнате и говорил. — Я поспрашивал тут о тебе. Оказывается, я был не первым колдуном, кого ты решил наказать. Одних сжигал, других топил, третьих четвертовал, колы всякие осиновые в сердца вставлял, аж страшно перечислять!.. Давай, опробуем всё это на тебе? А?

В это время хозяин заведения осторожно подбирался к оружию под барной стойкой. И вот мужчина взялся за арбалет, но в этот момент Хаокин подскочил к нему, выхватил оружие и выпустил стрелу почти впритык хозяину в грудь. Обливаясь кровью, мужчина умер.

— И почему вы всегда предпочитаете такую смерть? — Хаокин вытер багрово-красные от крови руки о плащ умершего. — Хочется быть оригинальным, но никто не хочет оригинально умирать. Все предпочитают бороться до последнего.

В этот момент Хаокин заметил ее. Девочка лет шести спускалась по лестнице. Она еще не видела той ужасающей картины внизу, не видела убийцу над трупом своего отца. А Хаокин пристально следил за каждым шагом ребенка. Зеленые глаза колдуна мерцали в темноте. Девочка наконец спустилась, и ей открылась страшная картина: отец, люди — все мертвы, а напротив стоит демон, не отводя своего страшного взгляда. Пальцы его в темноте казались окровавленными когтями.

Демон быстро приблизился к ней. Девочка сделала два шага назад, но не убежала — слишком страшно. Хаокин стоял так близко к ней, что она чувствовала на себе его огненное дыхание.

— Ты почему не спишь? — он почти что промурлыкал ей, стараясь изобразить дружелюбие. — Отвечай! — отрывисто произнес он. И девочка почувствовала из его рта дым. Она вздрогнула от страха, но не сдвинулась.

— Я…я… проснулась, — проговорила она, запинаясь и не смотря в глаза ему.

— Неужели?.. Ты знаешь, кто я такой?

Она помотала головой.

— Могла бы и догадаться. Я твой самый страшный ночной кошмар. Это я прятался в твоем шкафу. И вот я выбрался. Ты меня боишься?

— Да, — дрожащим голосом сказала девочка.

— Вот и правильно. Они меня не боялись. И вот что с ними стало. А ты хочешь жить?

Она кивнула головой.

— «Да» — хороший ответ. Тебя я не трону. — Он поднялся. — Но ты для начала должна кое-что сделать. — Хаокин достал с полки стакан с водой, вынул сигарету изо рта и зажал в двух пальцах, потом поднес бокал к губам и что-то прошептал над водой, заволакивая ее дымом, потом протянул это девочке. — Выпей.

Девочка молчала, не глядя на чудовище.

— Выпей! — чуть прикрикнул Хаокин, и его лицо передернуло от ярости. Девочка взяла стакан и за несколько глотков опустошила его. — Молодец, — сказал демон ласково. — А теперь иди наверх и ложись спать, если не хочешь, чтобы я пришел за тобой.

II

Тучи сгущались вокруг темного замка. Он располагался почти у самого обрыва и словно был насажен на острые скалы. Жизнь в крепости кипела, но свет в окнах сиял блекло. Вокруг замка постоянно что-то мельтешило: кто-то приходил, уходил, люди падали, жутко смеялись, кричали.

Хаокин добирался до крепости долго. И если в начале он сомневался, стоит ли ему заходить, то теперь не осталось выбора — не зря же тащился. И будь что будет. По пути Хаокин встречал разных чудовищ. Вдоль ручья гуляли оборотни. Один напоминал медведя, другой — лешего. О да, Вельзи — лучший друг Хаокина — всегда восторгался красотою уродливого. «Нет ничего прекрасней, чем быть оригиналом, — говорил Вельзи, — нет ничего ужасней, чем быть обыкновенным». К товарищу своему Хаокин и направлялся.

Колдун шел, погруженный в свои мысли. Ему надоело путешествовать, надоели эти люди, надоела эта жизнь. А еще задолбала изнывающая скука. Может, хоть у Вельзи она развеется? Но когда ты неделю топал по болотам, день шагал по дороге, до этого тебя пытались сжечь, в результате утопили, ты неизвестно сколько времени ходил в шкуре зверя, тебя пытали, и ты уже около двух лет нормально не спал в своей кровати… В общем, после этого обычно нет сил ни на что. А ведь Хаокина задумал грандиозное — вычислить место парада планет. А хотелось в итоге просто сдохнуть.

Странная действительность порой прорывалась сквозь его мысли. Зверьки-гномы стаей донимали ведьмочку. Она смеялась и стреляла в них огнем. Старик-гоблин лежал на земле, точно мертвый, а рядом с ним парень флиртовал с фиолетовой девушкой.

К слову, о странных существах. Да, Хаокин действительно прятался под личиной зверя — звездного кота. Но а что еще оставалось делать? Его истязали, после побега преследовали, нужно было как-то скрыться. Затем он долго не мог обратиться назад в человека. И только недавно вернул свой прежний вид, хоть и очень потрепанный.

Хаокин и сам точно не мог сказать, когда именно его жизнь пошла под откос. «Где я ошибся? Что сделал не так?» — он часто задавал себе эти вопросы. Ошибкой был побег из дома? Но там его ждала смерть. Жизнь бродяжкой? Но он всегда старался принимать наилучшие решения. Магическая Академия? Но без этого он мог умереть куда раньше. Знакомство с Ифигенией, синие плащи… Кажется, он только всё глубже и глубже закапывал себя в яму, и всё больше сходил с ума.

Хаокин благополучно миновал охрану у ворот, спустился на пару ступеней и зашел в замок через отверстие, пробитое в скале. Колдун сразу почуял запах паленой плоти, алкоголя, травы и блевотины. Жуткие ароматы, но Хаокин затрепетал — так пахла юность, так пахла опасность. От танцующей массы тел отдавало жаром. Повсюду сверкали огни... На столе зажигали полуголые нимфы, рядом с ними пристроился мощный кентавр. Кто-то притащил ежа, молодежь хотела его подпалить, а еж шипел от злости и выпячивал иголки. Прекрасная, как сама богиня, девушка с оленьими рогами стояла у бара. Редко где встретишь столько необычных существ. А уж тем более в Феверии. Повсюду дикий смех, и крики, и музыка. О! Какая здесь музыка! Алкоголь рекой льется. Ежа облили водкой, затем всё-таки подожгли... Загорелся. Тяжело протиснуться через толпу. Везде чьи-то руки, зады, рога, хвосты. Хаокин взобрался на столик и с улыбкой оглядел обитель монстров.

— Добро пожаловать в подземный рай! — восторженно произнес он.

Ему в руки свалилась пьяная женщина и хотела поцеловать, а потом в изумлении прошептала: «Хаокин?» — и завопила на всю комнату: «Хаокин здесь!» Зал встретил новость бурно. Кто-то зааплодировал, кто-то попытался с другой части зала подойти к колдуну, чтобы набить морду. Девушки стащили Хаокина со стола. Впервые за долгое время можно было забыться с толпой. Он говорил с первым встречным, целовал первую встречную, стал самому себе первым встречным.

— Я обожаю дым сигарет, — произнес Хаокин в состоянии между сном и бодрствованием. Юноша сидел в красном кресле, пускал колечки и смотрел, как они исчезают. За стенами — музыка, голоса людей. А он здесь, в гостевой комнате, с ней. Кажется, однажды такая жизнь его убьет.

— Да. — Девушка в белом платье стояла у окна и смотрела на грозовые тучи. Затем обернулась. Красные глаза, фиолетовые губы — вампирша, слегка полновата, но хороша. — Только я больше люблю трубку. — Она демонстративно взяла ее в рот. Ничего не ответил. — Хаокин, — позвала она его.

— Что? — Он устало перевел на девушку взгляд.

— Говорят, ты сильнейший колдун нашего времени.

— По крайней мере, я сильнее тех, кто говорит так, — он усмехнулся. Его клонило в сон. Глаза закрывались.

— И всё же?.. Я про тебя столько… слышала, а вот теперь вижу перед собой, а ты молчишь... Расскажи мне про себя что-нибудь. — Она говорила тихо, с придыханием. Хаокин не реагировал. — Столько слухов о тебе ходит, знаешь ли. Тебя давно не видели… Говорят, ты был в плену у синих плащей. — Затем она забормотала: — Они мечтают изменить мироустройство во время парада планет... через год. То есть… убить всех. Даже будто нашли человека — ключ к этому пути. А ты будто им помогал. Мол, мозги тебе промыли. — Вампирша в тревоге замолчала, ожидая ответа, однако так его не дождалась и заговорила уже громче, от чего Хаокин резко поднял голову. — Но мне почему-то кажется, что ты был странным и до того. Безродный мальчишка явился в Академию и каким-то образом стал самым известным колдуном. И мне это нравится. Ты изменил правила игры: магия вновь стала развиваться как наука, а все, глядя на твою вседозволенность, почувствовали… свободу. Одна женщина убеждала меня, что это предвестники конца света, а ты сам дьявол. — Усмехнулась. — Что ты об этом думаешь? И как бы сам себя… охарактеризовал? Куда идешь?.. К чему стремишься?..

Вампирша подошла к колдуну, поцеловала его в губы и села в другое кресло. Хаокин несколько оживился и посмотрел на нее.

— Может, мне нравится быть загадочным? Если я открою все свои тайны, мой образ в твоих глазах будет безоговорочно испорчен. Неужели ты этого хочешь?

Прошлое. История обезличенного мальчика I

С утра весь дом заполнялся светом и теплом. Попеременно слышался детский смех. Пахло блинами.

Ксандр спустился к завтраку. За столом собрались уже почти все. Старшие братья-близнецы — Альт и Джоуи — норовили затолкать друг другу варенье за шиворот. Отец и мать их, достопочтенные граф и графиня Аттали, сидели на другом конце стола и держались за руки. Родители сегодня оделись в светлое — Николас в бежевый костюм и белую рубашку, Мэри в платье цвета топленого молока. Не хватало только малютки Элеон. И Ксандра.

— Доброе утро! — сказал он и сел подальше от взбесившихся братьев.

Ксандр походил на них внешне. Такое же круглое лицо, рыжий. Но его нельзя было принять за третьего близнеца. Чуть ниже ростом, волосы всегда держал собранными, да и глаза отличались. У Ксандра были ярко-зеленые, у братьев — карие.

— Доброе, — пробормотала Мэри и нервно поправила рыжую прядку.

— Доброе, — сказал Николас и наклонился. Подкрученная челка забавно стукнулась о лоб, а зеленовато-голубые глаза заблестели. — Ты знал, что твои братья — негритята?

Ксандр взглянул на близнецов и улыбнулся. Они перемазали лица вареньем.

— Мэри, я чего-то не знаю? — продолжал Николас. — Почему это вдруг наши дети и негритята? Или это вовсе не мои дети, потому что я не вижу в себе признаков негроидности.

— Да нет. Это как раз твои дети, — ехидно ответила Мэри. — Только ты можешь так плохо вести себя за столом.

— Ну не хмурься, — сказал Николас. — А то к тридцати годам вот здесь морщинка будет. — И он показал на лоб. Мэри закатила глаза.

— Ну-ка быстро умываться! — сказала она близнецам. — И не устройте там потоп!

Мальчишки выскочили из-за стола и побежали на кухню.

— Если они утопят друг друга, ты будешь виновата, — заметил Николас.

Семейство продолжило завтракать.

— Кстати, Ксандр, — сказала Мэри. — Сегодня придет учитель. Ты будешь заниматься магией вместе с пацанами.

— Как? — воскликнул мальчик.

— Надеюсь, что хорошо.

— А, может, не надо? — предложил Ксандр.

— Малыш. Что за глупости? Разве ты не хочешь научиться колдовать? Мы ведь из древнего рода колдунов. Ты знаешь, магия делает нас особенными, великими, — прошептала Мэри с горящими глазами.

— А разве не поступки делают человека великим? — ухитрился мальчик.

— Будешь совершать свои подвиги, когда вырастешь, — ответил отец. — А теперь учись, малявка.

Ксандр что-то пробурчал и вышел из-за стола.

— Кстати, своего питомца получше прятать нужно, — добавил Николас и улыбнулся.

— Откуда ты знаешь?

— Мы, родители, всё знаем, — ответила Мэри. — К тому же топот, рваные сапоги, шерсть по всему дому и чистосердечное признание близнецов намекнули нам о существовании зверя в доме. Откуда ты взял звездного кота? Это такая редкость.

— Он сам пришел к нам в сад. Его Элеон нашла.

— Мальчишки сказали то же самое, — с долей обиды произнесла Мэри, уже надевшаяся на удивительную историю. — Но раз звездный кот сам явился, — заключила Мэри, — значит, нам должно повезти. Это хороший знак, когда тебя посещает редкий магический зверь.

— А звездные коты все-таки магические? — спросил сын.

— Да, — подтвердил Николас.

— И в чем же их магия?

— Я точно не помню… Вроде… духи скрываются в образе зверей. Может, и твой котик какой-то особенный, а? Надеюсь, принесет удачу, и у тебя сегодня всё получится.

Слова Николаса несколько успокоили Ксандра, который побаивался колдовать. Но от них мальчик не захотел больше учиться. Ксандр спрятался за книжным шкафом и вместо того, чтобы идти к преподавателю, читал. В сказках всегда был герой, юноша, который попадал в невероятные приключения, спасал дам и мог даже пожертвовать своей жизнью ради высшего блага. Мальчик так увлекся историей, что не заметил, как Николас подкрался к нему и — хвать.

— Вот ты где, дьяволенок! — Отец заливался смехом, пока сын вырывался от него.

— Ну пап! Пусти. Я не хочу колдовать. Может, договоримся?

— Нет! — претенциозно ответил Николас, таща сына к учителю. — Как говорили все бесячие взрослые: «Пока ты живешь в моем доме, будешь подчиняться моим правилам!»

— Тогда я лучше съеду.

Магией в поместье Атталей занимались в северной части здания, а она сильно отличалась от остального дома. Раньше Ксандр с братьями бегал туда попугаться. Потолки там были высокими, как в старой церкви, пол и стены состояли из серо-синего камня. В здании всегда было темно, и даже если луч света проникал в это зловещее царство, становилось только страшнее.

Николас привел сына в это жуткое место и убежал. Ксандр сердито посмотрел ему вслед, а потом перевел взгляд на лестницу и вздохнул. Мальчик старался вести себя как можно тише. Привидений здесь не водится, но всё же… Внезапно за спиной Ксандра появился звездный кот — мальчик вздрогнул. В темноте ему показалось, что Коко светится, а глаза его горят, как у демона.

— Маленький предатель, не спас меня от отца. Но поддержать пришел.

Замок услышал его слова и эхом разнес:

— Пришел… пришел… пришел… ПРИШЕЛ! ПРИШЕЛ!!!

Кажется, эхо устроилось на службу в тайную канцелярию. Ксандр переглянулся с Коко.

— Кто-то здесь нас пытается напугать, — прошептал он, а затем периферийным зрением заметил человеческую фигуру. На теле мальчика проступил холодный пот.

— Что ты там стоишь? Иди наверх, — сказал мужчина и скрылся.

Ксандр взглянул еще раз на звездного кота.

— Ну. Я пошел, — произнес мальчик и стал медленно подниматься. Коко не сводил с него глаз.

В кабинете близнецы уже что-то чудили. Они смешивали все вещества подряд в большом котле и смеялись как ненормальные. Учитель сказал им продолжать: «А мы с Ксандром пойдем». Колдун повел мальчика еще дальше по темному узкому коридору, заложив руки за спину. Ученик еле поспевал за ним. Наконец они пришли, дверь закрылась.

— Кса-андр… — задумчиво произнес колдун. Мальчик вздрогнул. — Кса-н-др… Напридумывают же имен. Ну да ладно. — Он повернулся к ученику. — Ты знаешь, что такое магия?

Прошлое. История обезличенного мальчика II

Пока ты ребенок — играй. Не грузи голову глобальными проблемами, пусть взрослые за тебя решают сложные вопросы. Примерно этой позиции придерживались Мэри и Николас Аттали. Они растили детей в атмосфере любви и порой слишком многое им разрешали.

Близнецы просто обожали море. Они видели его за окном своей детской, когда были еще малышами, и после переезда не забывали о море ни на день. Альт и Джоуи запускали кораблики, плавали, рыбачили. В то солнечное лето они сами строили судно. Получался не совсем корабль, а скорее лодочка, но зато какая! Мальчики раздобыли подходящее дерево, перетащили его в дом и целыми днями рубили, строгали, что-то вырезали.

Ксандру казалось это ужасно нудным делом. Что может быть скучнее? Только книги по зельеварению. Нет, выпиливание и покраску можно перепоручить слугам. Если и заниматься чем-то, надо выбирать то, что можешь сделать только ты. За тебя никто не пробежит пять километров, не напишет поэму. Тем летом Ксандр катался верхом вместе с отцом. Николас как раз держал в конюшне десять отличных жеребцов.

— Бежим скорее. Ты ведь научился держаться в седле прежде, чем ходить! — звал он сына на улицу.

Мальчик, конечно, не верил этому плуту, но лошади ему дико нравились.

Вообще у всех Атталей была какая-то своя страсть. У близнецов — море. У Николаса и Ксандра — лошади. У Мэри — рисование. Но все они обожали стрелять из лука. Только позавтракают и бегут на улицу к мишеням. Иногда родители так увлекались, что вели себя похуже детей. Смеялись, кричали, вырывали друг у друга оружие. Единственным Атталем, кто пока еще не стрелял, была малышка Элеон. Но и она уже как-то чуть не сгрызла тетиву.

В то лето, когда близняшки строили корабль, а Ксандр с отцом увлекался лошадьми, к Атталям приехали погостить хорошие друзья. Тоже из знатного рода, но немного другие… Обыкновенные люди, презирали магию, но Аттали их всё равно радушно приняли. Кроме взрослых, в гости приехала и девочка. Ровесница Ксандра, светленькая, голубоглазая, красивая, к тому же любила животных, особенно лошадей. Дети сразу нашли общий язык.

— Мальвина.

— Ксандр.

— Какой у тебя необычный щенок.

— Это вовсе не щенок, — обиделся Ксандр. Они сидели в беседке. — Это звездный кот!

— Звездный кот? — удивилась Мальвина. Коко подошел к ней, понюхал и замурлыкал. — А разве они не вымерли? Мне казалось, звездные коты и раньше были редкими зверями, а теперь... Говорят, они волшебные. Очень страшно держать у себя в доме колдовское животное.

— Почему же? Ты только погляди, какой он милый.

— Говорю же: вроде, они магические, — с содроганием произнесла девочка. — А магия… опасна. И колдуны всегда платят за свои способности. Магия — это темная сила, и берется она от демонов.

— Он не волшебный. И удачу мне тоже не принес и всё такое... Самый обыкновенный зверь. Коко, не злись. Ладно, ты самый необыкновенный на планете, самый наимилейший, самый наипрекраснейший. — Коко отвернулся. — Кто же виноват, что ты не волшебный? А разве ты бы хотел стать злой магической тварью? Нет ведь. — Коко оттаял, подошел к Ксандру, потерся об него, а потом убежал куда-то. — А ты любишь верховую езду?

— Конечно!

И дети договорились каждый день выезжать к лесу и кататься на лошадях. Их новая традиция, однако, сильно задела чувства Альта и Джоуи.

Родители зашли в зал, когда мальчики уже ругались.

— Что произошло? — строго сказала Мэри.

— Он — предатель! — закричал Альт. — Променять братьев на какую-то девочку.

— Да, — добавил Джоуи. — Ксандр всё время проводит с этой Мальвиной и сам стал как девчонка! Играешь с ней в куклы? Устраиваешь чаепитие?

— Заткнитесь! — орал Ксандр. — Всё лучше, чем ваши дебильные игры, дебилы.

— Хватит! — сказал Николас. — То, что Ксандр играет с Мальвиной, не делает его девчонкой. Просто он уже с детства учится понимать женщин, чтобы потом, когда подрастет… получать от них поцелуйчики, — рассмеялся он.

— Что ты такое говоришь! — воскликнула Мэри. — Ерунду какую-то.

— Ксандр, — шепнул Николас на ухо сыну. — Это только сначала девушки кажутся такими милыми принцессами, а потом они становятся мамами и только и делают, что ругают тебя. Поэтому лучше с ними встречайся, но не женись. Запомни: обручальные кольца не просто кольца, это капкан, это ловушка.

— Так ты не хочешь со мной жить? Я тебе больше не нравлюсь?

— Нет, что ты! Ты идеальна. На свете нет тебя красивей, нет тебя добрей.

— Ну пап, — продолжал Джоуи, — он играет с этой девчонкой. А ведь она даже не колдунья. Какой-то обычный человек. И он ее на нас променял? Я не понимаю, почему надо дружить с простыми людьми. Они ведь ничтожество. Даже колдовать не умеют!

Тут уже Ксандр не выдержал.

— А я кто, по-твоему? Я тоже даже колдовать не умею, я тоже всего лишь человек, всего лишь ничтожество! — Он выскочил из зала и побежал наверх.

В детской Ксандр спрятался под одеяло и заплакал. К нему пришли родители.

— Ну чего рыдаешь? — спросил Николас и поднял одеяло.

— Почему я не умею колдовать? Вы все маги, а я нет. Зачем я вообще такой родился?

— Не говори так! — встрепенулась Мэри. — Колдуешь ты или нет — не важно. Мы тебя любим любым. Главное, что ты у нас есть.

— К тому же ты так здорово управляешься с лошадьми, такие трюки вытворяешь. А как стреляешь из лука. И столько языков уже знаешь, — начал с козырей Николас.

— И очень хороший мальчик, — подхватила его супруга. — Альт и Джоуи каждый день норовят друг друга убить. Это не дети, а пираты какие-то! А уж то, что они собираются плавать на лодке. Вообще кошмар! Вдруг перевернутся или еще хуже!

— Да, а Элеон так вообще только хнычет и всё портит, жует.

Ксандр улыбнулся сквозь слезы.

— Ладно, ладно, — сказала Мэри и посмотрела на него добрыми карими глазами. — Мы с папой, конечно, шутим и любим вас всех. И пиратов, и малышку Элеон, и тебя, глупый. А то, что у тебя что-то не получается сегодня, — кого это волнует?

История одного чудовища III

Встречи уже не миновать.

Стук. Тук, тук, тук, тук, тук…

Мерные шаги дворецкого — невысокого мужчины лет пятидесяти, с лысиной на голове и скучающим лицом. Он идет в коридоре по холодному деревянному полу. Темно, уже стемнело, везде горят свечи, но тихо, ни единой души — только беспрерывные стуки.

Дворецкий открывает дверь. За порогом Хаокин. Парень стоит полубоком, руки в карманах, ноги перекрещены. Как всегда, на лице наглая улыбка, два ярких глаза горят, как у кота, — это единственная яркая деталь в его внешности.

— А, Альберт. Чертовы розовые слоники снова свели нас!

— Теодор, — безэмоционально произнес дворецкий.

— Точно, — кивнул Хаокин. — Альберт же был хромой… А что ты такой печальный? Или не рад меня видеть? — Хаокин наклонил голову вбок.

— Я всегда такой.

— Тогда, наверное, тебя уже раздражают подобные вопросы: «Альберт, почему ты сегодня такой грустный? Что с тобой случилось, Альберт? А почему мы сегодня такие мрачные?».

Теодор угрюмо посмотрел на него.

— Теодор, — сказал он.

— Что? — не понял Хаокин.

— Не Альберт, а Теодор.

— Ах, точно. Я же ошибся раз.

— Уже трижды.

— Да, — вздохнул Хаокин. — Хозяева дома? Не спят? Где они?

— Нет, они не спят в это время. В зале.

— Отлично! — воскликнул парень и пронесся мимо дворецкого в дом.

— Сначала нужно доложить. — Теодор пытался перегнать Хаокина.

— Слишком медленно! — ответил парень и, с шумом отворив двери, ворвался в зал.

Своим приходом он разрушил тишину, царящую в комнате. В зале было чуть светлее, чем в коридоре. Картины, диван, камин, шкафы. И два печальных человека. Они повернулись на грохот — Мэри и Николас Аттали, хозяева.

Мэри замерла у мольберта. Уже немолодая женщина была одета в изысканное черное платье до пола и с высоким горлышком. На этом мрачном фоне выгодно смотрелись ее ярко-рыжие волосы, собранные в корзинку. Как и десять лет назад, графиня была тонка в талии, но теперь выглядела старше своего возраста. Лицо ее уж слишком исхудало, на лбу отпечатались глубокие морщины, а уголки губ уходили вниз, отчего женщина всегда казалась грустной. И глаза. Карие, теплые, человеку с такими глазами полагается быть ужасно любящими — в этих глазах читались боль и отчаяние.

— Это вы, Хаокин, — улыбнулась Мэри Атталь, подошла к гостю и обняла его. Хозяйка и правда была рада старому другу. Но Хаокин видел, что женщину уже ничего не сделает счастливой по-настоящему. Улыбка, смех — лишь мимолетные проблески света в бесконечном мраке жизни. Видимо, поэтому Хаокин вздрогнул от объятий — от них веяло смертью.

— Здравствуйте, Мэри, — сказал он, отстраняясь от нее. — Николас.

Хаокин прошел к окну. Эта часть комнаты была отделена от зала книжным шкафом. За столом сидел мужчина, слегка полноват, в домашней одежде — обычная белая рубашка, черный кардиган, темные штаны и тапочки. Холодные голубые глаза его виднелись за круглыми очками. Николас надевал их, когда читал или писал, как теперь. Граф медленно положил бумаги с пером на стол и протянул руку Хаокину. Гость пожал ее. Они пристально взглянули друг на друга, а затем почти синхронно отвели взгляды.

Холоден, элегантен и спокоен — таким был Николас Атталь. Всегда вежлив, не говорит лишних слов, не делает лишних вещей. Прямая осанка, костюм ухоженный, черные чуть седоватые волосы уложены. Граф всегда всё видел, всё замечал, наверное, поэтому старался не обращать ни на что внимания. Казалось, если теперь в гостиную залетит метеорит, Николас будет по-прежнему работать в своем уголке.

Хаокин подловил себя на мысли, что ему хотелось бы довести этого господина до бешенства.

— Пройдемте в столовую, — сказал Николас. Аттали и их гость сели за стол в соседней комнате. Дворецкий налил чай. Хаокин закурил, и вскоре полкомнаты наполнилось дымом. — По какому к нам поводу?

— В гости, — беззаботно ответил Хаокин. Мэри Атталь улыбнулась на мгновение. Она слишком хорошо помнила, что значит быть беззаботным, и жалела об ушедших временах. Хаокин добавил: — Я был в замке… не помню, как называется. Туда еще Вельзи переехал. Он практически рядом с вами. Потом прогуливался по окрестностям… Ну и решил по пути заглянуть. Всё равно больше не к кому пойти.

Мэри Атталь печально взглянула на Хаокина. Ее волновала судьба этого юноши — он ведь теперь остался без дома, семьи, без всего. Николас же спокойно попивал чай.

— В Тихогорском замке была резня, — сказал Атталь. — А Тихогорский замок как раз находится неподалеку и принадлежит Вельзи.

Мужчины снова уставились друг на друга, будто играя в гляделки. Внезапно чашка в руке Хаокина лопнула. Мэри вскрикнула. Гость и хозяин отвлеклись на графиню.

— Какой же я неловкий, — сказал Хаокин.

— Ничего, — ответила Мэри. — Сейчас вам принесут другую. Теодор!

— Так вы не слышали о резне в Тихогорском замке? — не успокаивался Николас.

— Нет. — Хаокин пожал плечами. — Когда я был в Тихогорском замке, там было всё в порядке. Танцы, шманцы… чудовища. Ну, с Вельзи немного повздорил. Как всегда. Бойни я не видел и не слышал.

— Из двухсот пятидесяти находившихся в тот день в замке живы сто девяносто, причем сто тридцать два из них пострадали.

— Неужели? Когда я был в замке, те шестьдесят человек были живы и попивали шампанское, а те сто тридцать бегали и прыгали как ни в чем не бывало. Получается, мне повезло, что я ушел раньше.

— К тому же, — продолжал Николас. Он словно проверял Хаокина на прочность, в какой-то момент глаза графа даже засверкали жизнью. — Сам Вельзи исчез. Никто не знает, где он.

— Как жаль! Мы ведь с ним вместе учились. Но, когда я видел его в последний раз, он был в порядке.

— Все знают, что это вы устроили бойню, — заключил Николас.

— Но, когда я был в замке, я не помню, чтобы устраивал бойню! — сказал Хаокин по инерции. Потом осекся, с недовольством усмехнулся. — Ладно, предположим, это был я. Что дальше?

Прошлое. История обезличенного мальчика III

Всё утро Мэри и Николас развлекали вновь прибывших гостей: они то учили их стрелять по мишеням, то затевали танцы, то игры, то еще чего. Повсюду визг, смех — взрослые по-детски баловались, да и близнецы носились как угорелые. Даже Ксандр признавал, что сегодня его родителей было слишком МНОГО.

Мэри весь день таскала за собой дочурку Элеон. Девочка устала и расхныкалась, поэтому Ксандр унес ее в детскую. Его питомец — звездный кот — Коко последовал за хозяином, улегся на его кроватку и стал наблюдать, как мальчик укладывал сестру спать. Но она не засыпала — слишком взбудоражилась.

Папа обещал привести Элеон лошадку, когда гости уедут. И девочка всё спрашивала брата, каким будет ее питомец. Ксандр, используя всё свое воображение и обаяние, описывал сестре прекрасную картину будущего. Элеон слушала брата с открытом ртом. Потом дети немного поиграли. Ксандр посадил сестру на лошадку-качалку, сам присел рядом и ненароком задремал — он привык спать под нескончаемый шум. Коко же перебрался поближе к хозяину, чтобы приглядеть за малышкой.

— Это моя ласядка, дя? — внезапно затормошила Элеон брата и указала на окно.

Мальчик невольно глянул туда и чуть не подскочил. Полыхая, от леса тянулась полоса выжженной травы. Черный жеребец с красными глазами несся по полю. Грива его и копыта пылали огнем.

— Демон! — вскричал Ксандр. Звездный кот прищурился, будто не понимал, к чему этот переполох.

Мальчик рванул из детской, потом опомнился, взял на руки сестренку и спустился с ней. Коко последовал за ними. Входная дверь была почему-то закрыта на ключ, но Ксандр открыл ее, только сделал несколько шагов... Отец подскочил к нему сзади и положил руку на плечо.

— Куда собрался? — спросил Николас играючи. — Да еще с сестрой.

— В поле демоны!

— Аганы, — поправил отец. — Ага, в поле. Сейчас их оттуда прогонят. А ты в дом иди.

— А можно я помогу с а…а-ганами?

— Конечно. Только тогда ты рискуешь остаться без отца, потому что твоя мама мне голову оторвет. До-о-омой! — скомандовал он.

Мальчик послушался. Демонов быстро прогнали, и на следующее утро Ксандр уже позабыл о происшествии. У Атталей всё еще гостила семья Мальвины. И у детей оставался последний день — Мальвина уезжала, поэтому Ксандр пригласил ее на прощальную прогулку на лошадях. Но не успели дети подойти к конюшне, как к ним подкрался Николас.

— И куда мы пошли? — снова играючи спросил он.

— Как обычно, покататься, па, — ответил Ксандр, уже зная, что отец не пустит.

— Когда стайка аганов бродит поблизости? Не думаю. Мальвина, твои родители сегодня домой не поехали, побоялись наткнуться на «демонов». А ты-то куда собралась?

— Мы с другой стороны от леса покатаемся, — ответил Ксандр вместо девочки, потупившей взор. — Недалеко от дома. Демоны не придут. У нас традиция…

— А до вчерашнего вечера Мэри говорила, что она на диете. И это помешало ей съесть булочки? Нет. Ничего не будет, если вы один раз нарушите свою традицию. Небезопасно сейчас гулять по окрестностям. А если пожар начнется, где мы вас искать будем? Ксандр, сиди уж, пожалуйста, дома и не подвергай опасности даму.

Дети молча зашли в дом. С порога на них уставился звериными глазами Коко. Они его не заметили. Николас быстро убежал наверх. А Ксандр вдруг хитро улыбнулся и прошептал:

— Ты ведь не думала, что мы его послушаем?

Взять лошадей из конюшни у мальчика не удалось, потому что Николас забрал ключи, но Ксандр где-то раздобыл одну белую лошадку. Только пришлось сесть на нее вдвоем. Но ничего. Главное — традиция. Ксандр и Мальвина притворились, что играют в детской, а затем незаметно убежали и пошли кататься в лес. Оттуда их не было видно из окон.

Уже вскоре дети почувствовали запах гари и развернулись к дому. Но четыре черных, как ночь, агана появились перед ними и вскоре окружили ребят. Белая лошадь испугалась и встала на дыбы. Ксандр свалился с нее, сильно ударившись головой. Лошадь рванула прочь вместе с испуганной Мальвиной. Аганы не стали ее догонять.

Ксандр остался один на один с четырьмя демонами. Огненные гривы их полыхали в ветру, глаза наливались кровью, от копыт горела трава. Мальчик почувствовал жар, осторожно встал, боясь, как бы демоны не напали на него. Но они не стали. И вообще вели себя мирно. Ксандр выпрямился и с удивлением посмотрел на аганов вблизи. Из ноздрей их дымил пар, огненные гривы спокойно развивались на ветру, а глаза не казались такими уж зловещими.

Ксандр медленно подошел к одному из аганов. Жеребцу это не совсем понравилось, он попятился, увел взгляд в сторону. «Тише, тише», — приговаривал мальчик, не отрывая глаз. Затем Ксандр осторожно положил руку на голову агану и держал ее так, пока зверь не успокоился. «Я ведь твой друг», — прошептал мальчик и улыбнулся. Он решил прикоснуться к гриве коня. Она продолжала пылать, поэтому Ксандр только водил рукой над огнем. Мальчик чувствовал трепетание пламени и тепло. Огонь не обжег его. Ксандр еще раз улыбнулся.

Другие аганы несколько расступились. Мальчик глядел в эти кровавые глаза и совсем не видел в них злобы. Он считал, что аганы — чудовища, но как могут быть чудовищами те, у кого есть душа? Дикая, страстная, свободная душа. «Ты ведь меня не боишься?» — спросил Ксандр.

Конь его не боялся, он, напротив, даже будто предложил мальчику забраться на себя. Ксандр залез на агана, и тот вспыхнул жаром, встал на дыбы и понесся куда глаза глядят. Ксандр мчался по ветру с аганом и сам будто полыхал от его гривы. Но огонь не обжигал ребенка, а словно придавал ему сил.

Конь мчался всё дальше и дальше в родные просторы. Холмы, горы… Мир проносился мимо Ксандра. И мальчик не успевал разглядывать его, но чувствовал себя своим в стае этих вольных демонов. Они рождены в огне, и огонь всегда горит в их сердцах.

Внезапно аган обрел крылья, они запылали, и взметнул в воздух. Всё внутри мальчика затрепетало. Он был так поражен происходящим, что порой забывал держаться покрепче. Ксандр поднимался всё выше и выше, ветер ударял ему в лицо, выбивал волосы из хвостика. Мир казался таким бескрайним, огромным, величественным, каким еще никогда не был.

История одного чудовища IV

Дни тянулись лениво в этом мирном оазисе. Каждый занимался своим делом. К Николасу приходили люди, они разговаривали о чем-то, уходили. Мэри почти всё время рисовала, или стреляла из лука, или вышивала. Хаокин же… Он не мог поймать рабочее настроение и скучал об безделья. Он то болтал с Атталями и их гостями, то работал в лаборатории Николаса, то убегал в местную деревню, а как-то раз ему попалась интересная книга...

— Что читаете? — спросила Мэри. Она была в прекрасном настроении после прогулки.

— А... ну, не знаю, — ответил Хаокин. Он лежал на диване под пледом и прятал книжечку от графини. — Названия нет. А жанр… скорее любовный роман.

— И о чем же он?

— О любви, конечно. Об очень раннем браке. Но я читаю эту книгу не из-за шуры-мур. А из-за линии предательства. Дело в том, что я немного знаком с материалами этой истории. И мне интересна интерпретация автором одного события…

— Вы уже меня заинтриговали, Хаокин. Что за роман такой? — Мэри потянулась за книгой.

— Думаю, вам не так важно узнать, как мне, — ответил парень и накрылся с головой.

— Хаокин! — воскликнула Мэри.

Графиня теперь сгорала от любопытства. Она выбросила плед. Хаокин убрал книгу в карман и убежал в другую комнату. Мэри — за ним. Ей понравилась эта игра. Хаокин же просто не хотел показать якобы «роман» Мэри, но графиня действовала хитро и настойчиво и стащила книгу. Хаокин отвернулся и закрыл лицо рукой. В начале Мэри радовалась победе, но потом…

— Это же… — она прошептала, а потом закричала: — мой дневник! Личный дневник!

Хаокин развернулся к ней.

— Да, каюсь, — сказал он с натянутой улыбкой.

Мэри дала ему пощечину.

— И какой ты друг после этого? — закричала она. — Глупый мальчишка! И что за чушь ты нес?

— Ой, извините, старая леди! Может, стоило получше дневник прятать?

Еще пощечина.

— Да пошел ты!

Хаокин еще пару дней избегал Мэри. Но раз не гонят, подумал он, значит, можно остаться. Колдун полностью посвятил себя зельеварению. Еще года два назад парень составил идеальный список зелий для ежедневного использования. Поэтому сначала Хаокин пополнил запасы. Не вечно же жить у Атталей, а мир опасен и полон врагов. А после сосредоточился на главном — он всё не мог найти точку сосредоточения сил парада планет. Парень испробовал множество комбинаций, заклятий, вещей-поисковиков, но ничего. Ничего! Это раздражало. Днями Хаокин не выходил из лаборатории, ел, спал там, нервно курил. Уже вся комната провоняла дымом, уже тошнило от этого запаха.

Мэри простила нерадивого гостя. Она даже заходила в лабораторию и пробовала вытащить оттуда Хаокина, но без толку. Он был зол и весь в работе. Не желал никого видеть, даже хозяев гнал. Выпроваживал их под разными предлогами. Правда, как-то Николас остался с ним на час. Пришел хвастаться магической новинкой — железные шарики во льде. Их хранят в специальной коробочке, где они не тают, а потом забрасывают в карман к врагу, и когда лед станет водой, начнется дождь и — ба-бах — молния поражает врага, и он мертв. И вроде как природа убила, а ты не при делах. Хаокину это понравилось, но потом он всё же выставил Николаса.

Один раз в лабораторию попала девчонка лет так десяти. Ее мама работала на кухне и брала дочь с собой в поместье. А девочка любила гулять по дому. Пробралась и в лабораторию. Да не одна, а с котенком — глаза, как огни, горят, кричит, злится.

— Что ты здесь делаешь? — Хаокин присел на корточки, кровожадно глядя на ребенка.

Девочка крепко сжимала котенка и чуть не плакала от ужаса.

— Ну же! — поторопил Хаокин.

— Я просто… просто хотела посмотреть... мой котенок… он сюда прибежал. Я не хотела, — бормотала девочка.

— Котенок? — переспросил Хаокин, и на его лице засияла коварная улыбка. — Покажи мне. Какой милый глупенький зверек. И где только такие берутся? — Хаокин погладил питомца против шерсти. Губы колдуна еле шевелились, а зеленые глаза зыркали еще бешенее кошачьих. Котенок вдруг зашипел и оцарапал Хаокина. Парень засунул зверьку палец в рот, пусть себе кусает. — Неужели у вас не принято топить котят? — спросил он у девочки, а потом вернул ей зверька. — Ну же! Беги!

И девочка рванула со всех ног. На удивление Хаокина на следующий день снова пришла.

— Ты его убил! — закричала она и топнула ногой. Колдун с любопытством наблюдал за разъяренным ребенком. — Ты убил моего котенка! Убил! Он умер из-за тебя!

— Как же я это мог сделать? Я весь день тут был.

— Я знаю, что это ты! — сквозь слезы кричала девочка. — Ненавижу тебя, ты плохой!

Хаокин резко поднял ее в воздух. Это произошло так внезапно, что девочка заткнулась и лишь глядела на дяденьку полными слез глазами. Хаокин потянул руку будто к ее шее, но вместо этого провел по щеке пальцем, вытер слезу.

— Покажись мне. Какое милое наивное дитя. И где только такие берутся? Совсем нет уважения к старшим. — Потом поставил девочку на ноги, но она свалилась на пол. — Ну же! Беги!

Больше этот ребенок не заходил в лабораторию.

В один день Хаокин всё же вышел из своего логова и снова встретился с Атталями в гостиной. Завел с ними учтивую беседу, но сам наблюдал за каждым их движением.

— Хаокин, пока вы в моем доме, считаю важным кое-что обсудить. Вы понимаете, что… прожигаете свою жизнь? — спросил Николас. Хаокин прищурился. Чего этот старик добивается? — От природы вам дано всё: острый ум, талант, здоровье, красота. Вы в свои годы уже обладаете огромными знаниями в зельеварении и отличный маг. Но ваш образ жизни… Скажу прямо: вас все ненавидят и хотят убить. Конечно, не в этих стенах. Бесконечные пьянки, гулянки, разборки. Я понимаю, у вас умерла невеста, и вас все в этом винят. Это тяжело, но прошло уже несколько лет. Пора прийти в себя. Если хотите, мы поможем. Вы ведь умный молодой человек, и, я уверен, будут у вас в жизни еще много открытий и свершений. А доказать свою невиновность тоже можно, как и заслужить уважение света. И однажды вы снова встретите хорошую девушку, женитесь, заведете детей. Прекратите так прожигать свою жизнь.

V

Несколько дней Хаокин не появлялся в поместье. Он гулял по местной деревне, наблюдал за ее жителями. Было забавно слушать то, что говорят крестьяне. Хозяев они любили — Аттали заботились о своих людях, налоги выставили не очень большие, всем всего хватало, правда, раздражала полиция, которая вмешивалась в чужие дела и не давала, например, самим казнить виноватых.

Разное поговаривали и о сгоревших в доме детях. Одни заявляли, что ребята погибли случайно — заигрались с огнем. Другие считали, что младших Атталей убили. А третьи вообще утверждали, что ребятня выжила — их во время пожара видели около поместья. На что находился аргумент у четвертых — то были не дети, а призраки.

В общем, слухов оказалось предостаточно. Но и в самой деревне происходило много интересного. За два дня Хаокин выяснил, кто все-таки ворует фасоль у Дэвида, зачем Рита сбежала из дому, с кем интрижка у Барбары и почему Ник побивает жену.

Был вечер, около восьми часов. На улице полно народу. Изучай, сколько хочешь, но Хаокин почувствовал себя нехорошо и вернулся к Атталям. Там он начал искать что-то в книгах. Мэри удивило появление юноши. Она-то думала, что он уже уехал.

— Чем занимаетесь? — осторожно спросила графиня.

— А? Кое-что ищу. — Хаокин кидал одну книгу за другой.

— Что же? Я могу помочь?

— Да не надо. Я уже… Да, да. Уже нашел. Головокружение, затрудненное глотание, онемение языка… — он зачитывал какой-то список.

— Что это? — перебила его Мэри.

— …Потеря чувствительности рук, ног… Хм… Только правой. А. Что? Вы что-то спросили?

— Что это? — строго повторила Мэри.

— Книга ядов.

— Зачем она вам? — с нескольким испугом спросила Мэри.

— Я искал яд, которым меня отравили. И уже нашел, спасибо. Пойду в лабораторию.

— Подожди. Какой яд? — Мэри к нему подошла. — Кто отравил? Когда? Ты антидот готовить идешь?

— Да не знаю я. Нет. Антидота нет. — Он растеряно покачал головой, не смотря Мэри в глаза.

— Почему? Что? Как это нет? Ты умрешь?

— Все умрут, — отмахнулся он. — Не знаю. Если не задохнусь, не умру. Так что отстаньте. Не мешайтесь.

— Тебе нужна помощь. — Мэри положила руку ему на плечо. — За врачом надо сходить. Я позову Николаса.

— Спасибо, но нет. — Хаокин как-то неловко оттолкнул Мэри и побрел в лабораторию. У него кружилась голова, и он умирал. Противоядия не существовало. Не хотелось подыхать под нытье ненавистного тебе человека.

В лаборатории Хаокин сделал отвар, чтобы немного обессилить яд, выпил глоток. Потом его начало вырубать. Он уснул на столе. Позже Хаокина разбудило то, что он задыхался. Просто не мог сделать глоток воздуха. Парень хотел встать, но его будто сковало, причем на столе, в неудобной позе. Перед ним — кончики пальцев, стакан, зеленая муха ползет ко рту, бумажка, жирное пятно на столе. «И среди этого дерьма я умру», — подумал Хаокин.

Его потряхивало. Кажется, была температура, потому что уж больно холодно или жарко — непонятно. Нужно только продержаться. «Ты не можешь умереть», — пытался вбить Хаокин себе в голову, но не особо выходило.

«Сколько часов я здесь лежу?» — вдруг испугался он. Чтобы узнать время, надо повернуть голову. Но сил нет. Парень напрягся и провел лбом по деревянному столу. Мокрая кожа прилипла к поверхности и не поползла дальше. Хаокин оказался носом прижат к пятну, пахло чем-то кислым. Парень, чтобы избавиться от запаха, повернул голову в другую сторону, к часам. Кругляшочек, а время…

Перед глазами всё плыло. Кажется, что-то черное направлено вверх прямо и что-то еще темное немного правее. Хаокин попытался сообразить, что это значит. Вверх прямо и немного вправо. Что это значит? Это день. Это может быть еще ночь. Сейчас темно или светло? Здесь всегда темно, но видно часы, потому что горит свеча. А когда ее зажигали? Хаокин не стал бы зажигать свечу, когда вернулся — ему было слишком плохо. Значит, до. Видимо, до. Но как же до, если он гулял по деревне несколько дней! Может, Мэри зажгла? А нет… отвар же варится. Значит, тогда и зажег. А свеча часа четыре горит, значит, прошло меньше четырех часов. Он ходил на улице днем или ночью? Вечер был. Девять. Еще час на дорогу и поиски книг. Значит, в десять прибыл сюда, еще минут пятнадцать варилось зелье. Два часа здесь.

Хаокин хотел ударить себя по лбу. Ну и многое ему дало это размышление о гребаных часах? В голове был какой-то туман. Парень вдруг представил себе живо и ясно корабли. Ты садишься на них, а они уплывают вдаль. И уже не возвращаются. Будут плыть вечно. Это тревожило Хаокина, но не пугало. Затем в комнату кто-то зашел. Белая девушка — в белом платье, с белой кожей и белыми волосами.

— Мэри, это вы? — прохрипел Хаокин. — Я же просил не приходить.

— Это не Мэри, милый, — сказал знакомый женский голос. Мурашки пробежались по спине.

— Иви? Как ты сюда зашла? Я не…

— Ты опять начинаешь, любимый, — прошептала Ифигения. — Ты сбежал от меня, ничего не сказав, живешь в гостях, а не дома, причем гуляешь среди простолюдинов, ночами просиживаешь в грязной лаборатории. На кого ты стал похож? Ты даже не можешь поднять головы. Настолько разленился, обмяк. Когда ты последний раз занимался музыкой? Мы же с тобой договорились, что ты научишься играть на пианино.

— Я ненавижу твое гребаное пианино, — прошептал Хаокин и попытался собраться с мыслями. Когда и зачем он уходил от Иви?

— Что это за слова? — перебила Ифигения его мысли. — Я столько раз говорила тебе, как важна правильная речь. Но ты никогда не слушаешь.

Девушка обхватила Хаокина руками за шею и начала душить. Парень пытался от нее отцепиться, но руки не слушались. Он упал со стула на пол и кое-как забился в угол. Хаокин пытался дышать, но не получалось, хотя Ифигения уже не душила. Слышал свои хрипы.

— Мы хотели стать мужем и женой. Хотели жить вечно, — пропела Иви сладко. Ее белый силуэт расплывался в глазах. Почему всё еще не могу отдышаться? Она же уже не держит.

Прошлое. История обезличенного мальчика IV

Была поздняя ночь, близнецы шумели и прыгали на кровати. Ксандр у стены пытался уснуть, а Элеон рыдала навзрыд. Внезапно в комнату ворвался Николас с бешеными глазами и подсвечником в руке.

— Ага! Попались! Кто не спит, тому не видать пощады! — эпично провозгласил он.

Мальчишки тут же попрятались под одеяла. Элеон продолжала плакать. Мэри зашла в комнату со вторым подсвечником и поставила его на стол.

— И как же они будут спать, если ты так кричишь? — спросила она.

Николас пожал плечами и неловко улыбнулся. Затем родители подошли к дочке. Мама посадила ее к себе на колени, обняла, погладила по голове. Девочка несколько успокоилась. Близнецы выглянули из-под одеял и раньше сестры наперебой рассказали, что произошло и почему Элеон, по существу, обиделась на пустяк. Девочка заныла снова, поняв, что обидчики теперь еще преуменьшают ее страдания. Ксандр же на вопрос родителей: «А где ты был? Почему позволил сестренку обижать?» — ответил, что спал. Отец как бы в шутку поругал мальчишек, а потом заболтал дочку, от чего она даже засмеялась.

Один ребенок успокоен, осталась самая малость — как уложить четверых? И Мэри устроилась на постельке Элеон, чтобы рассказать сказку. Николас сел рядом, положил голову на плечо жены, и Мэри начала.

Та сказка была о влюбленных. Им на свадьбу подарила волшебную свечу злая ведьма. Старуха сказала, что, пока свеча та цела, любовь супругов будет жить, но как только свеча перегорит, любовь их погаснет. В замешательстве молодые приняли подарок, но спрятали его в дупле дерева. Раз в месяц они тайно приходили посмотреть, цела ли их любовь, и жили счастливо.

Но однажды к ним пожаловал купец. Он влюбился в прекрасную хозяйку дома и решил убить ее мужа. План сработал отчасти. Супруг остался жив, но оказался далеко-далеко от той страны. Купец же соврал девушке, что муж ее мертв, и посватался к ней. Но она отказала ему раз, второй. Каждый месяц девушка уходила куда-то, а после говорила купцу, что супруг ее жив и вернется. Купец решил проследить за избранницей.

Тем временем муж вернулся в родной дом и, не застав жену, отправился к тайнику с волшебных свечей. Супруги встретились, радости их не было предела. Вот только боялись они, что купец снова разлучит их, и задумали убить его.

Купец всё это слышал. Он похитил свечу и на следующий день как ни в чем не бывало встретил переодетого соперника. Купец подружился с ним и сказал ему: «Хоть мы с тобой знакомы недавно, но ты стал мне как сын родной. Поэтому хочу сделать тебе подарок. Бери в жены мою невесту. Видел, вы приглянулись друг другу».

Устроили свадьбу, и только хотели возлюбленные венчаться, как увидели ту самую свечу. И сказал купец: «Обещаю, молодые, что женю вас тогда, когда свеча эта потухнет! Вы хотели моей смерти, так получите мою месть — вы будете вместе, но разлюбите друг друга». Муж бросился к свече, чтобы затушить ее, но слуги купца не подпускали. А сам злодей смеялся. Свеча всё таяла. Тогда влюбленные поцеловались, а затем закололись ножами.

Николас потянулся и сказал, что чуть не задремал во время рассказа, поцеловал жену в щеку и вышел с Мэри из комнаты. Дети легли спать.

Ксандру снилось, что он является не собой, а каким-то другим мальчиком. Он у озера и там русалка, заходит к ней в воду. И всё меняется, и вот Ксандр уже снова стал самим собой и... Какой-то грохот на кухне. Дети проснулись. Внизу родители кричали друг на друга, били посуду. Элеон от страха даже перебралась на кровать к Ксандру.

— Уф, они опять… — сказал сквозь сон Альт.

Грохот прекратился и послышался плач матери. Ксандр вздрогнул.

— Нужно посмотреть, как они, — сказал он.

— Да конечно! — произнес Джоуи. — Наверняка, опять он ее типа обидел…

Ксандр уже встал с кровати, но потом поглядел на сестру. Вдруг испугается без него? Но Элеон, напротив, сказала брату проверить «бабаек». Мальчик пошел на кухню. У тумбы на полу сидел отец и носовым платком вытаскивал осколки стекла из щеки. Ксандр побежал к нему, но Николас вдруг так пронзительно посмотрел на сына... Мальчик и без слов понял отца, но тот всё же произнес:

— Иди к ней.

Ксандр замешкался, затем, не сводя глаз с отца, обошел его и открыл дверь. Мать рыдала в соседней комнате. Ксандр обнял ее и стал утешать.

История одного чудовища VI

— Когда уже прибудут гости? — нетерпеливо говорил Хаокин. Он расхаживал по залу и рассматривал интерьер: книги, статуэтки.

— Начнут подъезжать завтра с утра, полагаю, — ответил Николас Атталь. Он сидел за столом и читал что-то по работе.

— Почему же так долго? Не могу дождаться карнавала.

— Так любите наряжаться? — смеясь, спросила Мэри Атталь. Она вышивала.

— Нет, я же не ребенок! — воскликнул он, а затем произнес медленно и много тише: — Мне нравится угадывать людей под костюмами.

— И часто получается? — спросила Мэри.

— Довольно-таки. Под маской можно спрятать лицо, но не самого человека. А кем будете вы? Нарядитесь мумией? Оборотнем? Лешим? Кикиморой?

— Нет. Я надену просто полумаску, платье и шляпку прикреплю к волосам. Я же не ребенок, чтобы наряжаться, — шутливо сказала Мэри. — А вот Николас будет чудовищем. Таким большим и косматым. Вот кто любит наряжаться! — Мэри и Хаокин рассмеялись. — А вы?

— Вот думаю. Хотя кого я хочу обмануть? Чтобы мне стать монстром, достаточно маску снять.

Они разговаривали, смеялись, и вдруг Хаокин увидел на верхней полке шкатулку. Покрытая черным бархатом с золотой отделкой, она скрывала внутри какую-то тайну и манила парня. Хаокин встал на цыпочки и достал коробку.

— А что здесь? — спросил он и прежде, чем ему ответили, открыл. Внутри лежало кольцо с ярко-красным камнем с бардовой сердцевиной.

Мэри подошла, забрала шкатулку и положила ее обратно на полку.

— Семейное кольцо Атталей, — ответила она безэмоционально и снова села вышивать.

— Да? — спросил Хаокин. — Разве оно не пропало вместе с вашим сыном? — Он тут же осекся. — То есть, когда он… погиб, оно… на нем было? Не пропало… не сгорело?

Николас резко поднял глаза на Хаокина.

— Нет, не было, — ответил он. — Закатилось за шкаф, хотя Ксандр его не снимал... обычно.

— Понятно, — сказал Хаокин и снова улыбнулся. — Интересно, кто после вашей смерти будет его носить? Какой-нибудь троюродный кузен из соседнего государства?

— Почти.

После этого разговора у Атталей подпортилось настроение, но к вечеру Хаокин снова расположил их к себе. Вместе с графиней он гулял по дому. Стемнело, шел дождь, капли громко разбивались о крышу, а Мэри и Хаокин наслаждались бушующей за окном непогодой в комнате-складе.

— Мне всегда нравился дождь, — признался Хаокин, водя пальцем по стеклу. — Он как красивая метафора того, что всё возвращается на круги своя.

Мэри улыбнулась сжатыми губами. Парень это заметил.

— Вы со мной не согласны?

— Не знаю, — ответила она. — Некоторые вещи… их не вернуть. Вы сами знаете...

Хаокин нахмурился, опустил глаза, а потом сказал как можно мягче:

— Смерть — это тоже в каком-то смысле возвращение.

— Да... в каком-то. — Мэри вздохнула. — Вы таким не были в Академии.

— Что вы хотите этим сказать? — агрессивно спросил он. — Вы мной… разочарованы?

— Нет, только то, что вы изменились после... Ифигении. Замечали, как одно событие, слово могут испортить всё, что построили за жизнь? Знаю, у вас и в Академии многое шло не гладко, но вы горели так ярко на фоне остальных. А теперь… ненавидите весь мир. Вы простите, что говорю это. Но… вы не думали, что не стоило влюбляться в Ифигению? Я не виню ее ни в чем, поймите. Скорее, это даже вы виноваты. Простите. Не знаю, что между вами случилось и правда ли вы ее… Я просто констатирую факт: не встреться вы тогда, ваши жизни сложились бы иначе. Одно событие. Хотя, наверное, с самого начала надо было понимать, что вместе вы — взрывная смесь, а я-то, дура, наделась, что Иви принесет вам счастье.

— Какое вам дело до этого? — не выдержал Хаокин.

— Просто ты слишком похож на меня, — ответила Мэри. Выражение лица парня изменилось. — Я никогда не понимала эту женщину, и то, почему вы ее полюбили. Никто, думаю, не понимал. И уже тогда я видела, что ничем хорошим этот роман не кончится, но понадеялась на лучшее. Простите, что не смогла вас уберечь, — внезапно добавила она.

Хаокина чуть не передернуло от этих слов. Глаза его защипало, ему хотелось рыдать от беспомощности. Он нервно заулыбался и стал перебирать пальцами. Зачем Мэри это сказала? Он так ждал этих слов. Но она совсем не понимает его. Он же ненавидит ее! Она ведь что-то ждет в ответ... Гордость не позволит. Зачем он сюда пришел? На что надеялся? Чтобы снова себя помучить, или помучить их, или найти… прощение? Или чтобы они нашли прощения? Мысли Хаокина путались, чувства ругались с душой.

— Вы не правы, — сказал он сорвавшимся голосом и прокашлялся. Мэри посмотрела ему в глаза. Хаокину стало нехорошо.

— В чем?

Он долго думал.

— Я не ненавижу этот мир. — Хаокин вновь хотел перевести разговор в философское русло, но почему-то вместо этого сказал: — А разочарован, скорее, в себе. Хотя… не уверен. Не забывайте, я ведь безумец и не могу быть уверен ни в чем!

— Хаокин, вы не безумец, просто… запутались, — как можно убедительнее сказала Мэри.

— Да, да, — с нервным смехом произнес он. — Мы живем в страшном мире, Мэри. Я не говорю, что мир был специально создан как наказания для нас. Я не об этом. Просто мы в полной мере не способны понять наш мир. Что уж говорить, мы даже не понимаем самих себя. И, наверное, потому так страдаем. Было бы проще, если бы мы знали, что правильно, а что нет. Да, человечество проповедует добро, любовь, справедливость, но мы в итоге сами не способны следовать своим проповедям. Потому что эти правила не всегда подходят для реального мира. Я был слишком счастлив когда-то и оттого несчастлив теперь, ведь я узнал, что нет на свете ничего идеального.

— Вы верили в идеальное?

— А как мне было не верить? Я жил в идеальном! Еще не поняли, почему я влюбился в Ифигению? Просто она была совершенным злом. Я не мог пройти мимо такого.

— О чем вы?

— Хм… Как бы вам объяснить? Есть ублюдки, творящие хаос, типа меня. Есть страшные монстры с рогами и клыками, — увлеченно рассказывал он. — А есть совершенное зло. Оно выглядит безупречно, исполнено красотой и грацией. — Глаза его сверкали. — Оно может казаться добрым, может даже делать хорошее. Но только потому, что не отличает зла от добра. Ему важна лишь красота. И ради красоты оно способно на ужасающие вещи.

Карнавал чудовищ I

Первые гости должны были явиться с минуты на минуту. Хаокин уже переоделся для маскарада в черные классические брюки и бардовую рубашку Николаса (Мэри еле и это заставила парня примерить) и теперь ходил по комнате туда-сюда. Что-то не давало ему покоя. В раздумьях Хаокин бросил взгляд на шкатулку с верхней полке. Она манила к себе парня. И он, не совладав с порывом, всё-таки вынул фамильное кольцо Атталей и надел на палец. В самый раз. И как прекрасен ярко-красный камень! Внезапно Хаокин услышал шаги, бросил шкатулку на полку и сделал невидимым кольцо. Подошли Мэри и несколько гостей — все в маскарадных костюмах. Графиня в своей полумаске, девушка с оленьими рогами, мужчина в черно-белом костюме скунса. Вскоре комната наполнилась монстрами всех форм и размеров. Хаокина это забавляло. Любят же люди притворяться.

Карета подъехала к поместью Атталей. Кучер у ворот протянул слуге пригласительный билет на имя Александры Македонской. Это была молодая девушка в черном платье и черной полумаске, чье настоящее имя — Ариадна. Она знала, что ее пропустят, но почему-то тревожилась. Цель воровки была проста — украсть у шестнадцатилетней девки фамильное кольцо князей Рау, но, кажется, Ариадна забыла, зачем она на это решилась. Всё казалось таким неважным и искусственным. В поместье Ариадна затерялась в толпе чудовищ. Интересно, сколько из них на самом деле монстры?

Затем началось шоу: раздражающий парень забрался на сцену и стал оттуда нести чушь. Ариадна старалась не обращать на него внимания и выискивала в толпе нужную девчонку. Тут Ариадну осенило. А если девка сегодня не наденет кольцо? Или не придет вовсе? Ариадна сама себя успокоила: «По крайней мере, развлекусь».

Проходили тупые конкурсы, и девушка заскучала. Почему бы не устроить танцы? Это ведь карнавал. На нем должно быть весело. Ну что за идиот этот парень?

Наконец он ушел и появился факир. В зале погас свет, и маг начал проделывать невероятно красивые фокусы. То прямо над головой зрителей появлялся огненный дракон. Он кружился над людьми и уже, казалось, хотел испепелить их, но в самый опасный момент исчезал. То факир участвовал в турнире с огненным рыцарем. То они переносились во дворец к королю, где шут жонглировал мячиками. Сюрреалистичные картины сменялись одна за другой, и Ариадна глядела на них как завороженная, но при этом чувствовала по всему телу холод и пронизывающий страх. Огонь и манил ее, и пугал. Ей чудилось, что кто-то в зале кричит, но никто не обращал внимание на этот вопль. Странно…

Хаокин был в ужасе от представления. Почему снова огонь? Парень пытался совладать с эмоциями и заставить разум наслаждаться прекрасной работой факира, но чувствовал, как паника одолевает. И этот крик в голове никак не замолкал! Неужели кто-то правда кричит в зале?

Он начал оглядываться и вдруг увидел Атталей. Они стояли чуть поодаль от людей. Мэри впилась в плечо мужа и рыдала. Николас покорно выполнял роль жилетки, а потом заметил Хаокина. Взгляд графа стал жестоким. Николас, глядя на парня, провел пальцем себе по шее и показал глазами на ведущего. Хаокин усмехнулся и кивнул Атталю. Затем колдун под очень важным предлогом отвел свою жертву в другую комнату.

— Ты знаешь, что случилось в этом доме десять лет назад? — спросил Хаокин у ведущего.

— Что?

— Смерть, — ответил Хаокин и вырубил парня.

Ведущий упал. Хаокин брезгливо посмотрел на его тело, взял за ноги и засунул в кладовку. Затем вернулся в зал. Свет вдруг зажегся, и удивленный факир оборвал шоу.

— Скажем спасибо нашему другу за чудесное выступление! — сказал Хаокин. Зрители удивленно похлопали. — А теперь, музыканты — музыку! Объявляю танцы! И первый на очереди, конечно же, вальс.

Гости встали в круг на позиции. Партнерша Хаокина, маленькая толстушечка, смущенно взглянула на него. Парень улыбнулся. Музыка еще не началась, и Хаокин глазами искал Мэри Атталь и еще несколько дам, с которыми бы не хотел пересекаться. Графиня находилась довольно близко. Пятой от парня. Но с левой стороны, а переходы будут делаться с правой. Хаокин облегченно вздохнул. Итак, с какими красавицами предстоит танцевать? Луиза Кларк в темно-синем платье стояла на противоположном конце круга с парнем в зеленом смокинге. Что ж, быть в зеленом смокинге — его право. Очень красивой Хаокину показалась дама-лебедь: золотистые волосы, узкая талия, широкие бедра. А еще была шикарная девушка-русалка в черном платье до пола. В отличие от других дам, она полностью распустила каштановые волосы. Лицо незнакомки Хаокин не видел, поэтому образ ее окутался чарующей тайной. Девушка чуть повернула голову, и Хаокин разглядел кончик черной полумаски.

Ариадна ощутила странное чувство, будто кто-то прожигает в ней дыру взглядом, и обернулась. В этот момент заиграла музыка, так что разглядеть извращенца не удалось. Девушка посмотрела на своего кавалера. Забавный мальчик-цветок. Шаг, поклон, шаг поклон. Теперь очередь партнера. Мальчик неловко прошел в сторону, присел — будто на горшок. Затем второй шажок, присел. Юный кавалер прикоснулся к Ариадне холодными руками, и начался вальс. Затем переход. Другой партнер.

Ариадна растворялась в танце, будто уже не вальсируя, а паря. И эта музыка, и эти меняющиеся мужчины, один лучше другого, и чувство предвкушения чего-то, что заставляло сердце биться чаще.

А вот и холодная Марин Каил стала партнершей Хаокина. Она стояла так близко, а он и не заметил. Они, не глядя друг на друга, сухо выполняли движения. Хаокин в это время наблюдал за мужчиной возле себя в костюме оборотня: шапка в виде волчьей морды, ботинки в форме когтистых лап и такие же перчатки поверх рук — из-за них казалось, будто у него четыре пары конечностей. Где уж там обращать внимание на Марин Каил!

Подпортил настроение пьяный кавалер. Во время танца с Ариадной он пялился на полуголую бабу в народном костюме. Ариадна могла бы простить такой взгляд, устремленный на себя, но не на другую. Так что девушка нарочно наступала наглецу на ноги. Но следующий кавалер оказался само обаяние, а какое милое личико! Ариадна ушла с головой в мир грез, но вскоре снова рассталась с прекрасным мужчиной, и вместо него пришел лохматый волк.