История "не"мощной графини

Пролог

– Ваше сиятельство, возьмите.

Молодая графиня с печальным взглядом смотрела на королевского посыльного, доставившего ей небольшой мешочек с золотыми монетами.

Каждый месяц его величество отправлял одного из своих людей, чтобы передать Ролане определенную сумму в благодарность за то, что граф Ричард Мэй Лин, ее отец, пожертвовал собой ради спасения монарха.

– Благодарю вас, – печально улыбнулась юная графиня, прекрасно зная, что, стоит дверям ее поместья закрыться, как двоюродная тетка, поселившаяся в имении после смерти отца, тут же все отберет.

– Может, чаю? – любезно суетилась та самая тетка, которая только на первый взгляд была гостеприимной и переживающей за свою племянницу, но на деле та еще лицемерная дрянь. – Мы как раз обедать собирались. Попробуйте любимые пирожные Роланы, – улыбнулась лучезарно женщина, заботливо поправив густую косу юной графини. – Она их просто обожает.

– Нет, благодарю, – склонился посыльный. – Мне пора.

Еще раз поклонившись, он развернулся и вышел за дверь.

– Сюда дала! – женщина требовательно протянула руку с распахнутой ладонью. Лицемерная улыбка моментально сползла с ее лица, а поросячьи глазки прищурились. – Вот так-то! – довольно фыркнула она, сжимая мешочек с золотыми. – Иди к себе!

Про пирожные, которые якобы предназначались Ролане, девушка даже спрашивать не стала, зная, что никто ей ничего не даст. Их аппетитный аромат витал в воздухе, наполняя рот слюной. Но дело в том, что готовились сладости не для юной графини, хозяйки дома, а для тех, кто правил в нем, не позволяя даже слова лишнего произнести.

– Ох, мамочка, – донеслось наполненное предвкушением вслед. – Теперь-то ты мне купишь то платье с шелковыми тесемками?

У Роланы в горле встал ком, но она не посмела остановиться и что-то возразить, а так хотелось. Девушка знала, что за любой проступок, даже самый незначительный, ее накажут, как минимум звонкой пощечиной, как максимум… Об этом она старалась не думать, устало передвигая ноги и поднимаясь по скрипучей лестнице к себе в комнату, солнце в которой появлялось только ближе к вечеру, да и то почти не проникало из-за раскидистого дерева с густой листвой.

После смерти отца прошел уже год. У девушки осталась только бабушка, ведь мама графини покинула этот свет давно, когда она еще была совсем маленькой.

Ей и без того было тяжело. Смерть отца оставила свой отпечаток на сердце, но в один "прекрасный" день на крыльце поместья, перешедшего несовершеннолетней по меркам этого государства Ролане, появилась троюродная тетка вместе с дочерью, о существовании которых девушка знала, но никогда в глаза их не видела.

Они приехали, чтобы выразить соболезнования, и юная графиня будучи гостеприимной и добродушной девушкой впустила ядовитых змей в свой дом.

Тетка с дочерью гостили день, потом второй, а за ним и третий. На четвертый случилось страшное – бабушка Роланы, ставшая опекуном для внучки, потеряла разум. Она несла какую-то чушь и не могла подняться на ноги. Ролана рыдала, утопая в слезах. А потом… Потом тетка заявила, что возьмет на себя опекунство, так как бабушка уже не в состоянии нести это столь тяжкое бремя на своих старческих плечах.

Вот и вышло, что родственница, приехавшая неизвестно откуда, поселилась в поместье Роланы вместе с капризной дочерью, оскорбляющей прислугу.

Здоровье бабушки оставалось без изменений. Она пускала слюни, ходила под себя и бормотала какую-то несуразицу. Временами пыталась причинить себе вред, отчего ее тело было в синяках. Ролана горестно плакала над ее кроватью ночами, моля небеса помочь бабушке, но они оставались безмолвны.

Поведение тетки начало меняться стремительно. Родственница стала грубой, наглой, бесцеремонной. Она запретила Ролане покидать пределы дома, рыча и злобно скалясь. Но вот во время приезда посыльного расплескивала свое добродушие, строя из себя примерного опекуна.

Ролана была пленницей в собственном доме. Ее били, морили голодом и всячески издевались. Бедная девушка была так напугана, что лишний раз боялась даже рта открыть. В один раз все же набралась смелости и попыталась сказать поверенному, что ее бьют и забирают золотые монеты, но тетка быстро смогла перебить девушку, затыкая ей рот своей пустой болтовней, а потом… Потом юной графине пришлось несладко. Три дня без еды, одна вода. Бедняжка похудела, ее лицо осунулось, но и это был не конец.

– Только посмей еще раз вякнуть хоть что-то лишнее, – шипела над ее ослабленным телом тетка, самолично принесшая непонятную кашу, – и твоя бабка освободит свою комнату, переезжая на тот свет.

Не передать словами, как напугалась Ролана, но ей было известно не понаслышке, что бессердечная и бессовестная женщина воплотит сказанное в жизнь.

Юная графиня успокаивала себя тем, что до совершеннолетия оставалось всего два с небольшим месяца, а потом она попытается выгнать тетку, так как в опекуне больше нуждаться не будет. Вот только ее планам не суждено было сбыться…

– Ролана! – в погруженную в сумрак комнату, словно ураган, ворвалась пышущая здоровьем родственница. – Поднимайся и принарядись! – фыркнула она, оглядывая юную графиню с ног до головы. – Страшная, как крокодил, – подытожила она. – Давай, шевелись! К нам едет мой двоюродный брат, который в скором будущем станет твоим мужем!

1. Здесь твоего ничего нет

Ролана

Стоит ли говорить, что в один миг все надежды, как и весь мир в целом, рухнули на глазах у бедной девушки? Она едва сдержала жалостливый всхлип, с трудом сохраняя непроницаемое выражение лица.

– Что смотришь?! – злобно зарычала женщина, угрожающе наступая на юную графиню. – Живо, я сказала, умываться и переодеваться!

Сироте ничего другого не оставалось, как послушаться.

Каждый шаг ей давался с огромным трудом, она хотела разрыдаться. Забиться в какой-нибудь угол, свернуться в нем калачиком и долго не выходить оттуда, горестно оплакивая свою судьбу.

Ролана так надеялась в скором будущем избавиться от злодейки, выставив ее за дверь, но та в свою очередь решила устроить замужество.

Юная графиня понимала, к чему все это, чтобы отобрать титул, которым ни тетка Оленсия, ни ее близкие родственники не располагали. Погибший отец и сам когда-то был простолюдином, но все изменилось в момент, когда он спас девушку, на которую напали близ центрального рынка.

Это потом стало известно, что едва не пострадавшая никто иная, как двоюродная племянница короля, любящая покидать пределы замка без охраны, переодеваясь в простолюдинку. Так и случилось, что обычный парень, отец Роланы, смог стать частью знатных кругов. Он получил титул от монарха в награду, как и позволение посещать королевские балы, на одном из которых… закончилась его жизнь.

– Вот это наденешь! – донеслось фыркающее из спальни. – И волосы нужно заплести как следует, а то похожа на потрепанную временем метлу! – Инесса! Приведи ее прическу в порядок!

Ролане не хотелось выходить из комнаты гигиены. Она часто дышала, пытаясь хоть немного успокоиться.

– Ну где ты там?! – рывком распахнув дверь, родственница переступила порог. – Выходи!

Юная графиня не стала спорить. Склонив голову, она прошла мимо тетки Оленсии, встречаясь взглядом с молодой служанкой, на лице которой отражалось сочувствие. Эта девушка была единственной, кто остался от прежней прислуги, ведь тетка разогнала всех, набирая таких же бездушных, как и она сама.

– Давай быстрее! Причеши ее! – рычала в нетерпении женщина, неосторожно расплетая косу и больно выдергивая волосы. – Бельмон уже должен приехать с минуты на минуту! И вот это прицепи к платью, – бесцеремонно открыв шкатулку, женщина порылась в ней, извлекая небольшую брошь.

Покидала Ролана комнату под пристальным присмотром своей ушлой родственницы.

– Готова? – ехидно протянула дочь тетки, на лице которой сияла злорадная улыбка. – Ну прямо настоящая невеста, – хохотнула она, откидывая белокурые локоны за спину.

Юная графиня сразу отметила новое платье на ней. Скорее всего, то самое, которое она выпрашивала днем у своей матери и приобретенное на деньги, присланные от короля.

– Ох, мамочка, – заканючила Диона, мне тоже нужно купить такую брошь! – девица ткнула пальцем в сторону юной графини, с завистью смотря на переплетение золотых нитей металла, в центре которого поблескивал изумруд.

– Зачем же покупать, хорошая моя, – слащаво улыбнулась тетка, от тона которой сердце юной графини учащенно забилось, – только деньги тратить. Снимай! – рыкнула родственница, устремив предупреждающий взгляд на свою племянницу. – Живо!

Ролана испуганно прижала руку к груди, ведь это было мамино украшение, которое она берегла как зеницу ока.

– Нет, не надо, – взмолилась девушка.

Вот только кто бы ее слушал. Грубо схватив тонкое запястье, тетка рванула его в сторону, стремительно сдирая украшение с груди Роланы.

– Сказано, отдай! Значит, отдай! Запомни, здесь твоего ничего нет, деточка, – едко хохотнула женщина, мгновенно преображаясь в лице, когда слуха коснулся стук дверного молотка. – Ох, – засуетилась она, – это, наверное, Бельмон!

Спустя несколько секунд в двери входил, нет, вкатывался тот самый Бельмон, от одного вида на которого у Роланы в горле встал ком, а на глазах выступили слезы. Она едва держалась, чтобы не расплакаться.

– Красавец, правда же, – явно издеваясь, прошипела Диона, мерзко хихикнув.

Часто дыша, юная графиня смотрела на пухляша, ростом с гнома. Его голова была отмечена плешью, а бархатный жилет, который, казалось, был сшит из портьеры, плотно обтягивал огромных размеров живот.

– Оленсия, – пробасил мужчина, скользнув по Ролане сальным взглядом. – А вот и я! – губы толстопуза тронула улыбка, обнажающая неровный ряд местами почерневших зубов.

Судорожно вздохнув, юная графиня тихо всхлипнула, сходя с ума от подступающей паники и ужаса, пожирающего ее изнутри.

– А это, как я понимаю, моя благоверная, – мужчина приосанился, вульгарно вскидывая бровь. – Ну ничего так, сойдет. Иди сюда, – поманил он Ролану, словно собачонку. – Знакомиться будем, – из его горла вырвался хрюкающий смех.

По телу юной графини расползались мурашки омерзения и брезгливости. Не отрывая глаз, под учащенное дыхание девушка оставалась на месте.

– А ты говорила, что она послушная, – разочарованно хмыкнул Бельмон обращаясь к тетке.

– Так и есть, – кивнула женщина, недовольно цокая, – просто ей нужно немного помочь.

Оленсия решительно направилась к Ролане, – с каждым шагом ее лицо становилось все злобнее. – Тебя зовет твой жених! – рыкнул она, хватая за руку и намерено вонзая ногти в кожу. – Подошла!

Но юная графиня не могла. Не могла сдвинуться с места. Ее ноги будто прилипли к полу, а бедное, измученное сердце обливалось кровавыми слезами.

«Папочка… ты покинул меня. Кто же теперь заступится, кто пожалеет…»

– Безмозглая девка! – заревела родственница, у всех на глазах залепляя звонкую пощечину, от которой кожу обожгло, а Ролану повело в сторону.

Судя по всему, дочь тетки развеселило увиденное, так как она громко рассмеялась, хлопая в ладоши.

– М-да, – вздохнул жених, качая головой, пока Ролана прижимала ладонь к месту удара, – что же ты такая бестолковая-то? Видимо, придется пользоваться только методом кнута, раз по-другому ты не понимаешь.

2. Госпожа, вы живы!

Александра

– Снова ты нагрубила клиенту! – шипел на меня старший, до отвращения брызгая слюной в лицо. – Что, было сложно потерпеть?!

– Потерпеть что именно?! Как у меня шарят под юбкой?! – процедила я сквозь зубы, тяжело дыша.

«Саша, успокойся! – внушала себе. – Если сломаешь ему нос, он мало того, что вышвырнет тебя, так еще и в полицию заявление напишет!»

– Это постоянный клиент! – шипилявил Никита Владленович, физиономия которого раздражала до невозможности. – Бестолковая! – фыркнул он, отчего его немного свисающие розовые от ора щеки пошли вибрацией, тошнотворно подрагивая. – Надоело! Все! – отмахнулся он от меня, словно от назойливой мухи. – Уволена!

– И ладно! – кинула я в сердцах, снимая короткий фартук и швыряя его на первый попавшийся стол, с которого так и не успела убрать объедки и пустые кружки.

– И даже не жди компенсацию за отпуск, поняла?! – прилетело мне в спину.

От услышанного резко обернулась, смотря с ненавистью на лысеющего низкорослого мужчину с волосатыми руками и объемистым животом.

Гневно стиснув зубы, бросила в его сторону уничижительный взгляд, отчего хозяин небольшого паба невольно отступил назад, на секунду растеряв уверенность в себе. Но потом он быстро смог собраться, важно задирая подбородок.

Не стала спорить и доказывать свою точку зрения по поводу его неправоты. Что поделать, не умела я решать вопросы мирным путем – словами, за что частенько, будучи подростком, попадала в отделение полиции.

Уже привыкла, что с самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Моих мать и отца больше интересовало спиртное и местные колдыри, нежели родной ребенок.

В один из пахнущих перегаром дней нагрянули органы опеки. Мне на тот момент было девять лет. Увидев, в каких условиях я живу, родителям предложили перевести меня "временно" в детский дом. Они согласились, не раздумывая. Без каких-либо сожалений. Помню, как плакала, просила не делать этого, но мать сама подталкивала меня к выходу, вручая в руки чужих.

Стоит ли говорить, что девятилетний ребенок чувствовал на тот момент?

Дальше последовали ссоры и драки с детьми, такими же, как и я, обделенными вниманием и заботой. Кого-то забирали семьи, но в основном это были мальчики и девочки помладше.

Первое время сильно переживала по этому поводу. Пусть и глупо, но я ждала, что мои мама или папа бросят пить, придут за мной, попросят прощения за всю ту боль, что причинили… Но время шло, я становилась старше, а они не спешили появляться.

В тринадцать я первый раз сбежала из приюта. Скиталась по улицам, смотрела, как на площадках играют дети, как они смеются и бросают счастливые взгляды на ожидающих их родителей или бабушек с дедушками.

Я завидовала им и не понимала, почему у них есть семья, а у меня – нет. Почему именно я обделена любовью, лаской и заботой?

Чуть позже меня нашли и вернули в детский дом. И вновь драки, склоки, бессмысленные попытки продавить под себя окружающих. А затем опять побег.

В этот раз я прожила на улицах почти неделю. И пусть над моей головой не было постоянной крыши, как и еды с кроватью, но возвращаться в детский дом я не собиралась.

Помню, как один раз пришла к дому, в котором жила с родителями. На улице был вечер, еще не успели включиться фонари, а из распахнутых окон моей бывшей квартиры доносилась музыка и смех. Отец с матерью не грустили, что отказались от меня. Им было плевать.

Именно тогда и пришло осознание, что я должна стать сильнее. Должна забыть все причиненные мне обиды и идти вперед. Я посмотрела на мир другими глазами. Запретила себе лить слезы и страдать. Моя душа была изранена, но об этом никто не должен был узнать.

Не сказала бы, что я хороший человек, но за слабого, как и за себя, обязательно постою. Никогда не пугали габариты противника, а драться доводилось со всякими. Здесь главное ударить в нужное место и отстоять свою правоту.

Мои побеги из детского дома были постоянством, только теперь меня никто не искал. Я либо сама возвращалась, конечно же, получая нагоняй и наказание, или же меня возвращала полиция, когда я попадала к ним.

Достигнув нужного возраста, я покинула стены детского дома, получая от государства небольшую квартиру, которой была несказанно рада.

Дальше последовал поиск работы и поступление в техникум, а после него и в институт. Правда один раз я чуть не схлопотала отчисление, за то что едва не вырвала косу выскочке, считающей себя умнее других.

Совмещала работу и учебу. Денег едва хватало, поэтому решила подрабатывать еще и ночью в пабе напротив моего дома.

– Плешивый сморчок! – рычала я, направляясь к пешеходному переходу. – Свою задницу подставляй клиентам, если так хочется! А мою не трогай!

Дождавшись зеленого человечка на светофоре, я ступила на проезжую часть. Меня разрывали эмоции. Творящаяся несправедливость сводила с ума.

Перешла дорогу и неспешно направилась по тротуару, не обращая внимания на пролетающие мимо автомобили.

Я размышляла о том, как быть дальше. Мне вновь грозила нехватка денег, а просить взаймы у друзей, которых было раз два и обчелся, не хотелось.

Так я и шла, но вдруг кто-то позади громко завизжал. Начала было оборачиваться, но не успела, чувствуя, как в мое тело врезается что-то тяжелое и сносит с ног, причиняя безумную боль. Захлебываясь немым криком и вкусом крови, я пролетела вперед, падая соманной куклой на асфальт.

– Скорую! – голосил кто-то на все лады.

– Срочно! Звоните в скорую! – кричали другие люди.

Сначала была адская боль, жжение в груди и кровь во рту, но потом тело начало неметь, а глаза закатываться. Возле меня бегали, что-то встревоженно говорили, но я уже не разбирала их слов, выдыхая в последний раз…

***

– Госпожа…

Надо мной слезно плакали, причем тихо, будто боясь, что его услышат. – Очнитесь, госпожа. Я прошу вас.

3. Рассказывай все! И как можно скорее!

Александра

– Какая еще госпожа? – прохрипела я, вновь слыша всхлип девушки. – О чем ты вообще? – поморщилась, прикладывая пальцы к виску, который жутко болел. – Что за…

Я наблюдала на себе странного фасона рукав, а затем и все платье целиком, которого у меня никогда не было.

Под шмыганья носом зареванной брюнетки в форме старомодной горчичной я приподнялась на локтях, озираясь по сторонам. От увиденного мое сердцебиение участилось.

«Какого…» – прошептала мысленно, настороженно хмурясь.

Плохо освещенная комната, обставленная старинной мебелью, была мне незнакома. Темная, я бы даже сказала мрачная, в ней не чувствовалось ничего, кроме печали.

Внимание привлек больших размеров сундук с плоской резьбой, затем полосатые обои, вызывающие недоумение… Мой взгляд бежал по комнате, подмечая кровать с балдахином, аккуратный камин, на котором виднелись непонятные статуэтки. По центру расположился небольшой низкий столик с витыми ножками, а над ним свисающая с потолка массивная люстра, созданная будто из нескольких канделябров. Рядом со мной находился комод с позолоченными ручками, возле которого-то я и пришла в себя, непонятным образом перемещаясь с уличного тратуара в это столь странное место.

Часто заморгала, надеясь, что окружающая обстановка не более чем плод моего больного воображения.

– Я так за вас испугалась, – девушка подползла поближе. – Как себя чувствуете, ваше сиятельство?

«Сиятельство… Это у нас, если не изменяет память, графиня», – сделала для себя мысленную отметку, чувствуя, что теряю терпение, которого у меня никогда и не было, собственно.

Не понимала, где нахожусь и во что наряжена. Да и реально ли все это вообще?

«Меня сбила машина, я дышать не могла, захлебываясь собственной кровью, но сейчас жива и почти здорова. Кроме головы больше ничего не беспокоит».

– Ты кто такая? – отодвинув ноющую боль на задний план, я села поудобнее, вперив в хлюпающую носом девушку взгляд.

– Я? – всхлипнула она. – Вы… Вы потеряли память?

– Нет, – мои глаза прищурились. Я так и продолжала держать брюнетку под прицелом своих глаз, желая получить от нее вразумительные ответы. – С моей памятью как раз-таки все хорошо. Кстати, тебя в ней нет, как и этой комнаты тоже.

– Ваше сиятельство… – начала опять девушка, смотря на меня испуганно.

– Да прекрати уже! – перебила я ее, не желая участвовать в этом спектакле.

Поднявшись на ноги, я, покачиваясь, схватилась за заостренный выступ комода, так как меня повело в сторону.

– Ролана! – послышался громкий крик, неприятно резанувший по ушам.

– Это ваша тетя! – часто задышала девушка.

– Тетя? – фыркнула я. – Смешно.

– Ролана, долго нам тебя еще ждать?! – снова нездоровый вопль коснулся моего слуха.

– Госпожа, прошу, – слезно взмолилась брюнетка, – идите к ней, иначе она вас опять отлупит.

– Чего? – от услышанного я округлила глаза, чувствуя, как из-за сильно затянутого корсета сложно дышать. – Что ты несешь? Кто меня опять отлупит?

– Ваше сиятельство, – заревела девушка, когда из коридора послышалась брань и стук каблуков, – да что с вами такое? Придите в себя!

– Как тебя зовут? – перебила я ее, не зная почему, но испытывая сострадание к этой плаксе.

– И-несса, – всхлип. – Вы забыли? Вы точно все забыли! Боги, что же теперь будет?! – заметалась она из стороны в сторону.

– Ты! – дверь стремительно распахнулась, и в комнату ворвалась пышущая гневом женщина с высокой прической, сильно дряблой кожей на лице и в платье как у бабы на самоваре. – Дрянь такая! Оглохла?!

– Это кто? – сместила я внимание на Инессу, притихшую возле кровати. Она смотрела огромными от ужаса глазами на невменяемую женщину, которая, судя по всему, переела борзянки.

– Ваша тетя, – задыхаясь, прошептала девушка.

– Память внезапно отшибло?! – едко усмехнулась та самая тетя. – Так я тебе помогу все вспомнить! Мерзавка!

Подскочив ко мне, она занесла ладонь для, судя по всему, пощечины.

Я даже уворачиваться не стала, с легкостью поймав конечность той, кто мне с первого взгляда не понравилась.

– Что… – ахнула тетушка, когда я заломила ей кисть, заворачивая руку за спину и заставляя тем самым нагнуться вперед. – Ты… – задыхалась она то ли от боли, то ли от возмущения. – Да я тебя… Отпусти меня, дрянь! – рявкнула женщина, отчего пришлось заломить конечность сильнее, вырывая визг из ее рта.

– Спокойствие, – я нахально усмехнулась, понимая, что на сон происходящее мало смахивает.

Повернув согнутую тетку лицом к выходу и, уперевшись коленом в ее зад, я толкнула нахалку, закрывая за ней дверь.

– Ах ты тварь такая! – послышался рык из коридора, а затем яростный стук в дверное полотно. – Открыла, я тебе сказала! Живо!

– Вы… вы… – Инесса хватала ртом воздух, прижимая ладонь к сердцу.

– Значит так, – смотрела я на нее, упираясь спиной в дверь и не позволяя ей открыться, ведь тетка упорно ломилась, намереваясь проникнуть внутрь комнаты. – Рассказывай мне все! И как можно скорее!

4. Защитите бабушку

Александра

То чувство, когда тебе по голове ударили чем-то тяжелым и мир вдруг начал показывать совершенно другую реальность, в которой, собственно, по словам Инессы я сейчас и находилась.

Она уверяла меня, что я никто иная как юная графиня Мэй Лин двадцати трех лет отроду. Наследница имения Верейн, которое пожаловал аж сам его величество за достойную службу покинувшему этот мир графу, отцу Роланы.

– Вспомнили хоть что-то? – всхлипнула Инесса.

От очередного удара, дверь дернулась, будто в нее впечаталась вся тетушкина тушка, что еще сильнее напугало бедную служанку.

– Нет! Не вспоминала! И не вспомню! Потому что мое имя Саша! Ясно тебе, нет?! Са-ша!

– Саша? – округлила глаза Инесса. – Боги… Саша… – забормотала она, белея лицом и часто глотая ртом воздух. – Неужели… небеса сжалились над…

– Открой дверь, тварь ты такая! – драла горло тетка, которую хотелось взять покрепче за ее начесанную челку и познакомить с первой попавшейся стеной или дверным косяком.

– Госпожа… – кинулась ко мне девушка, хватая за руку. – Вы… вы… – захлебывалась она эмоциями. – Вы из другого мира!

– Чего? – поморщилась я. – Что ты несешь вообще? Сдурела?!

– Подождите! – заметалась она по комнате, подхватывая небольшое зеркало с одной из полок и позволяя увидеть в нем мое отражение. – Это вы? То есть, это ваше лицо?

– Твою же… – выдохнула я, часто моргая, в то время как тетка не теряла надежды ворваться внутрь.

– Я права, – всхлипнула Инесса, голос которой дрогнул. – Значит… моя бедная госпожа… – девушка жалобно заскулила. – Ее больше нет… – она заплакала навзрыд, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Что же теперь будет с бабушкой… Ее же со свету сживут…

С одной стороны ломились в двери, с другой обливающаяся слезами Инесса, а с третьей – шок от увиденного собственного отражения, которое было не моим.

«Что происходит? – я часто дышала, не желая верить в происходящее. – Это не мое лицо! И волосы тоже не мои! Длинные! – пощупала рукой. – До поясницы!»

– Значит так! – запыхавшийся голос коснулся слуха по ту сторону двери. – Либо ты открываешь, либо я твою любимую бабку переселю в коровник!

От прозвучавшей пламенной речи Инессу начала бить крупная дрожь. Девушка обхватила себя руками за плечи, смотря на меня так жалобно, словно умоляя помочь.

– Бабушка – единственная, кто остался у госпожи Роланы, – прошептала она дрожащими губами, – но после приезда этой злой ведьмы, – шмыгнула носом служанка, – с ней случилось горе. Если вы… Если вы не подчинитесь, то…

– Да с чего ради я должна подчиняться?! – зарычала, смотря злобно.

– Тогда бабушка будет мучиться, – замотала головой Инесса. – У тетки нет сердца, как и сострадания.

– Ты меня не поняла, – фыркнула я, злясь пуще прежнего, так как за дверью начался отсчет, после которого обнаглевшая в край женщина обещала воплотить свои угрозы в жизнь. – С чего ради я должна ей подчиняться? Это ведь не ее имение, так?

– Да, – робко кивнула девушка.

– И принадлежит оно Ролане, то есть мне?

И снова кивок.

– Тогда я просто вышвырну ее за дверь! Пусть проваливает на все четыре стороны!

– Нельзя, – замахала руками Инесса. – Ролана, то есть вы, несовершеннолетняя, она – ваш опекун. Стала им после болезни старой госпожи.

– Двадцать три года и несовершеннолетняя?

У меня еще остались силы, чтобы удивляться, как и хватило трезвого рассудка, чтобы сопоставить странное заболевание бабушки, возникшее как по запросу, после которого последовала передача опекунства этой злобной дамочке.

– Таковы законы. Чуть меньше чем через два месяца, юной госпоже должно было исполниться двадцать четыре, но ведьма решила выдать ее замуж за своего брата, который сейчас тоже здесь.

– Чем дальше тем страшнее! – запрещая себе впадать в панику, я притихла на пару секунд, обдумывая все. – Кто еще есть в доме? – спросила у Инессы, которая выглядела измученной.

– Дочь тетки – Диона.

– Такая же гадкая, как и ее мамаша, я правильно понимаю?

Ответом мне был уверенный кивок.

– Вы… вы поможете защитить бабушку? Саша, пожалуйста! Эта благородная женщина вырастила мою госпожу! Она в ней души не чает! Но непонятная болезнь, случившаяся с ней… – и снова голос служанки оборвался, а она заплакала. – Спасите ее, умоляю вас!

– Не реви, – шумно вздохнула я, кусая нижнюю губу и тем самым собираясь с мыслями. – Не реви, говорю! – шикнула на девушку.

«Ладно, поверю, что я не сошла с ума и нахожусь в здравом уме, как и в трезвой памяти. Пусть это и сложно сделать».

– Графиня, – с моих губ сорвался истеричный смешок. – А что? Мне нравится! Помогать будешь? – обратилась я к Инессе.

– Только скажите, что требуется, госпожа, – кинулась она вперед, падая на колени. – Я все сделаю!

– Давай без этого, прошу тебя, – поморщилась я, чувствуя себя не в своей тарелке от коленопреклоненной позы девушки. – Значит, осталось два месяца до совершеннолетия, а внизу меня ждет прекрасный принц на белом коне.

– На принца он не похож, если честно, – шмыгнула носом служанка. – Старый, толстый и лысый.

– Понятно, таких нам и даром не нужно!

По периодичности ударов я смогла определить, что буквально через секунду дверь снова встретится с теткиной тушкой.

Отошла в сторону, утягивая притихшую Инессу за собой.

Мгновение, женщина врезалась в дверное полотно, которое распахнулось, с грохотом ударяясь о стену. Многоуважаемая родственница пролетела вперед, сталкиваясь с кофейным столиком и падая на него всей своей массой, принимая форму звезды.

– Ах ты… – задыхалась она, приподнимаясь на руках.

Вся растрепанная, с яростным взглядом и уверенная в своих силах.

– Тетя, – лучезарно просияла я, – вам плохо? Какая-то вы вся запыхавшаяся. Выглядите не очень, честно скажу. Дверь что-то заклинило, поэтому и...

– Издеваешься, гадина?! – взревела женщина, поднимаясь на ноги.

5. Настал твой черед!

Александра

– Я туда не пойду! – тетушка растопырила руки, не позволяя себя втолкнуть внутрь темного подвала, из которого тянуло сыростью и прохладой.

Пришлось ей помочь.

– Да кто же тебя спрашивать-то будет!

Я напрягла мышцы, прикладывая усилие, чтобы впихнуть женщину, но она вдруг, опомнившись, заорала во все горло:

– Помогите! Диона! Бельмон! Спас…

Договорить тетка не успела, так как я захлопнула массивную дверь, закрывая ее на засов.

– Ее не услышат, – решительно кивнула Инесса, настрой которой мне пришелся по душе.

– Ну и отлично, – не скажу, что испытывала сожаление или раскаяние за содеянное, чувствовала сердцем, что поступаю правильно. – А почему комната Роланы не запирается?

Меня правда заинтересовал этот вопрос, когда я подпирала собой дверь, не позволяя многоуважаемой родственнице ворваться внутрь.

– Ведьма приказала убрать щеколду, – Инесса гневно поджала губы, злобно щурясь. – Она набрала в дом слуг себе подстать! Такие же бездушные! Кстати, она их отпустила сегодня. Видимо, не хотела, чтобы они видели помолвку Роланы.

– Это нам на руку. А что касаемо слуг… Давай их уволим, – наши взгляды с девушкой встретились, пока тетушка в это время долбилась в дверь и надрывала горло, пытаясь докричаться до своей дочери и брата. – А что? – продолжила я, не реагируя на шум. – Зачем они нам нужны такие?

– И то верно, – пораженно протянула Инесса.

Удостоверившись, что засов не подведет, я, прочистив горло, наспех поправила волосы, а затем, важно задрав нос, начала подъем по ступеням винтовой лестницы.

– Госпожа…

– Саша, – перебила я девушку. – Когда мы с тобой вдвоем, просто Саша. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Инесса. – Я хотела сказать, что вам нужно немного склонить голову, и опустить взгляд в пол, а то вы…

– Не похожа на Ролану, да? – догадалась я.

– Да, – было мне ответом.

Пришлось выполнить то, что требовалось, пусть все нутро и противилось этому.

Никогда не прятала голову в песок и всегда стояла до последнего, но сейчас следовало быть хитрее, а не напористее.

– Саша.

– Да? – скосила глаза в сторону служанки, шагающей рядом со мной по длинному коридору, в конце которого наблюдались крючковатые перила, как я поняла, главной лестницы.

– Ведьма забрала у моей госпожи брошь, которую ей подарила ее мама перед смертью…

От услышанного я стиснула пальцы в кулаки.

– Дионе она понравилась, – вздохнула Инесса.

– Как понравилась, так и разонравится!

Я еще не успела увидеть эту самую Диону, а она меня уже дико бесила.

Чем ближе мы подходили к лестнице, тем отчетливее становились голоса. Один женский, немного писклявый, другой – мужской, гнусавый.

– Нам нужно где-то закрыть дочь ведьмы, – шепнула я не шевеля губами, ставя бархатную туфельку на первую ступеньку и краем глаза замечая жениха, которого притащила для меня тетка.

«Вот эта да!» – я чуть с шага не сбилась.

Снизу вверх с сальной улыбкой смотрел никто иной, как Никита Владленович, владелец паба. Мерзкий, трусливый тип, дрябло-колобкового типа.

Желание, вышвырнуть этого лысого гнома взашей, стало неконтролируемым.

– Что за маниакальная улыбка?! – взволнованно зашептала Инесса. – Спрячьте! Саша!

С трудом, но я смогла взять себя в руки, неспешно спускаясь по ступеням и отмечая вполне достойное убранство гостиной, по центру которой с видом победительницы стояла, как я поняла, Диона.

Ее волосы, как и у матери, были собраны в высокую прическу, а платье казалось чересчур вычурным. Слишком много на нем наблюдалось украшений.

Взгляд уловил ту самую брошь, про которую говорила Инесса.

– Нельзя заставлять ждать своего будущего мужа, – насмешливо протянула она.

По ее нахальному лицу было видно, что гадина наслаждается данной ситуацией.

«Не долго это продлится, поверь!» – пообещала ей.

– Ну что? Упокоилась? – усмехнулся тот самый Бельмон, растягивая губы-вареники в улыбке…

«Боже… – как не скривилась от вида гнилых зубов, не знаю. – Настоящий красавец!»

– Вот поженимся и я тебя быстро перевоспитаю! – мужчина омерзительно причмокнул, показательно дернув бедрами.

«Мерзость какая!» – глоток воздуха застрял в горле, встречаясь с подступающим рвотным спазмом.

Я не сомневалась, что смогу справиться с ним, но сейчас главным было обезвредить Диону, чтобы эта курица не подняла шум.

– А где мама? – вскинула тонкие брови дочь тетки, смотря наверх лестницы.

«Знакомится с мышами!»

– Она велела, – я старалась вести себя как забитая девушка, – позвать тебя.

Спрятала взгляд и, теребя поясок платья, чуть склонила голову.

– Зачем это? – насторожился плешивый.

– Ваша матушка, – заговорила Инесса, голос которой был спокоен, – по неосторожности испачкала платье. Просит у вас помощи с переодеванием, ведь у слуг сегодня выходной.

– Ох уж эта мама, – фыркнула Диона, приподнимая низ пышной юбки и направляясь к лестнице. – А ты куда? – уставилась она на меня удивленно, когда я последовала за ней.

– Да? А ты куда? – слащаво произнес Бельмон.

– Тетя наказала мне вернуться вместе с тобой, – тихий голос слетел с моих губ.

– Тогда идем! Чего встала?! – рыкнула девица, с каждой ступенью приближаясь к западне.

– Еще подвал у нас есть? – спросила я у Инессы, когда мы отошли от гостиной на достаточное расстояние.

– Подвал? – удивленно обернулась Диона, услышав мои слова, которые я и не планировала скрыть.

– Нет, – мотнула головой Инесса. – Но есть свинарник. Он как раз отдален от дома, там точно никто не услышит. Да и двери прочные.

– О чем вы? – не понимала нашей беседы Диона, хмурясь.

– А засов? – мы шли все дальше.

– Еще крепче чем в подвале, – ответ Инессы однозначно порадовал. – Лучше пройти через кухню, – указала она глазами.

– Да о чем вы говорите, не понимаю?! – повысила голос Диона, на которую я устремила полный кровожадности взгляд. – Ты… чего на меня так смотришь? – поежилась она.

6. Встреча с бабушкой

Александра

После того как экипаж отъехал от поместья, покидая теперь уже мою территорию, я развернулась и направилась в дом.

– Скажи, – обратилась к Инессе, которая, как мне казалось, в скором будущем станет моей подругой. – Ты не против, если мы пока не будем набирать новых слуг?

– Я не… – выпучила она глаза.

– Я умею готовить! – перебила я ее.

– Саша… – глаза Инессы округлились еще сильнее.

– И за продуктами сама буду ходить, – решительно кивнула. – Ты только покажи, в какую сторону идти. Порядок в доме можно поддерживать вместе. Я и стирать сама могу!

– Саша, подождите! – взмолилась брюнетка, смотря на меня, как на привидение. – Ну что вы такое говорите? Леди ваших кровей не должна ничего делать своими руками!

– Это ты о чем говоришь? – хмыкнула я. – Прекрасно же знаешь, что никакая я не леди. Из детского дома я и всегда все делала сама, ни на кого не полагаясь. Родители вроде были, но на деле их не было. А друзья… В общем, не будем о грустном, – отмахнулась я.

Девушка смотрела с печалью, а мне не хотелось этого. Не выносила, когда меня жалели, сразу ощущала себя какой-то ущербной.

– Предлагаю вместе ходить на рынок за продуктами, – улыбнулась она так тепло и дружелюбно, что на душе стало чуточку светлее. – И буду рада, если поможете с готовкой.

– Можешь обращаться ко мне на "ты", – ответила я ей такой же улыбкой.

– Что вы…

– Как можно?! – закончила я за девушку слова, которые она хотела сказать.

Инесса на пару секунд притихла, видимо, не ожидая такого с моей стороны, а затем хихикнула, прикрывая рот ладонью.

– Ну вот, другое дело, – я подошла к самой ближней софе и уселась на нее. – Скажи, – мое лицо стало серьезным, – а что случилось с бабушкой Роланы?

Брюнетка моментально растеряла все свое веселье, печально вздыхая.

– Я не знаю, – качнула она головой. – В то утро старая госпожа не спустилась к завтраку и юная графиня решила к ней заглянуть…

Я видела, как дыхание девушки участилось. Она сильно переживала по этому поводу.

– Ты присядь, – махнула я рукой.

– Спасибо, – устроившись на краешке другой софы, Инесса продолжила. – Бабушка была сама не своя. Не могла подняться с кровати, напоминая по состоянию изрядно выпившего. Она что-то говорила, но ее язык заплетался и получалась совершенно невнятная речь. На следующий день ей стало еще хуже: припадки смеха и слез, желание навредить самой себе, так как на ее теле проглядывались синяки, а потом она и вовсе начала… ходить под себя.

– Ты сказала, что эта непонятная болезнь приключилась с бабушкой после приезда ведьмы, – сощурилась я.

– Да, – подтвердила Инесса.

– И почему мне кажется, что это именно ее рук дело? – с моих губ сорвались размышления вслух.

– Госпожа тоже так считала, но это были лишь ее предположения, не имеющие никаких доказательств.

– Понятно.

Я была готова взять на себя уход за этой женщиной, которая души не чаяла в Ролане.

– Время уже позднее, – Инесса поднялась с софы, – мне нужно сменить белье старой госпоже. А вы… ты, Саша, – исправилась она, встречаясь с моим предупреждающим взглядом, – иди спать.

– Я с тобой схожу, – кивнула я.

Понимала, что познакомиться с бабушкой нужно и причем как можно скорее, поэтому увязалась за девушкой, которая не стала возражать против моего присутствия.

Увиденное не сказать, что сильно удивило. Обычная пожилая женщина с распущенными седыми волосами. Она спала на спине, освещенная серебром луны, проникающим в не зашторенное окно.

Стоило Инессе подойти к бабушке и потихоньку убрать одеяло в сторону, как она часто задышала, я бы даже сказала испуганно, а ее руки вцепились в простыню.

– Госпожа, все хорошо, – зашептала служанка. – Это я, Инесса, не волнуйтесь.

От слов девушки бабулька притихла, но так и продолжала часто дышать.

Увиденное вызвало тоску в душе.

«Если это рук тетки, если именно она причастна к состоянию бабушки, пусть на ее голову падет самая страшная кара!»

Утро встретило ярким солнечным лучом, пением птиц и ароматами цветущего сада, доносящимися из распахнутого окна.

Когда вчера вечером узнала от Инессы, что тетка выгнала Ролану из ее комнаты, потому что она понравилась Дионе, то едва переборола желание спуститься в подвал и поддать ей жару.

Юную графиню переселили в дальнюю и темную, можно сказать, кладовку, на этаж слуг, тем самым унижая ее. Конечно же я не собиралась там оставаться, поэтому вернулась туда, где и жила раньше Ролана, наблюдая на полу и мебели раскиданные вещи гадкой сестрицы.

– Не зря я тебя в свинарник определила, – фыркнула я. – Именно там тебе и место!

Сменив белье на кровати, пока Инесса переносила шмотье Дионы, я легла спать, пробуждаясь в довольно неплохом расположении духа и оно стало еще лучше, стоило представить, как "здорово" спали этой ночью тетка и ее распрекрасная дочурка.

– Саша! – в дверь комнаты постучали. – Саша, можно?

– Входи, – сонно протянула я.

– Там, – Инесса заглянула в приоткрывшуюся щель и лицо ее выглядело встревоженным, – слуги вошли в дом.

– Чего? – округлила я глаза. – Как это вошли в дом?!

– Видимо, через кухню, – нервно переступила с ноги на ногу девушка.

– Так! Понятно! – решительно откинув одеяло, я подхватила со стула предварительно подготовленный халат, запахивая его на ходу. – Идем!

Мы шли стремительно, по пути подмечая, что на этаже, откуда вел спуск в подвал, никого не наблюдается.

– Да, каша не на молоке и без сахара, – донесся до меня надменный голос из кухни. – Госпожа сказала, что бабка обойдется. Пусть радуется, что в ней соль есть!

«Вот же твари!» – рыкнула я, ощущая подступающую ярость.

– Ой, а мне сметанку передай, пожалуйста…

– Сметанку?! – зарычала я, угрожающе переступая порог кухни. – Да пожалуйста! – подскочив к столу, схватила блюдечко со сметаной, впечатывая его в физиономию обнаглевшей в край служанки. – Ну как, вкусно? – коварно оскалилась я. – Ешь! – указала взглядом на вторую клушу, которая притихла от увиденного. – Ешь кашу, которую приготовила моей бабушке! Не на молоке и без сахара! Зато с солью! – хмыкнула я, хватая солонку и опрокидывая ее в серое месиво.

7. Утренняя поездка на рынок

Лимар

– Поношенные панталоны! Он до сих пор спит! – донеслось возмущенное со стороны дверей.

– Бабуля, – сонно буркнул я, – женщине твоего возраста и статуса не положено так выражаться.

– Ты поучи еще, мальчишка! – фыркнула она. – Это для других ты сын герцога, а для меня внук, которому я пеленки меняла и задн… Кхм! В общем ты меня понял.

Слух уловил звук приближающихся шагов, что говорило об одном – неугомонная бабушка идет будить.

– Ты обещал, что мы вместе поедем на рынок! – потрясла она меня за плечо. – Лимар! Вставай, говорю! Держи свое слово, если дал!

– Не понимаю, – с трудом разлепив глаза, посмотрел на родственницу, встречаясь с ее немигающим взглядом, – зачем ехать в такую рань? И почему именно ты решила отправиться туда?

– Потому что иногда я не прочь сама заняться покупками. Не кисейная барышня, если ты не знал. Да и свежих продуктов не останется, приедь мы позже. Все разберут! Лимар, мы так давно с тобой не проводили время вместе. Давай, внучек, поднимайся, – ее тон стал мягче, взгляд наполнился нежностью, а губы тронула любящая улыбка.

Бабуля… Она с самого рождения была со мной. Матушка умерла при родах, а отец, убитый горем, каждую минуту уделял работе. Это сейчас понимаю, так он пытался вырваться из плена душевной боли, возникшей после смерти мамы, а раньше винил его, что папа не появлялся дома. Но зато со мной была бабушка, которая заменила и матушку и отца, за что я безумно ее любил и был несказанно благодарен.

– Вчера опять со стражниками мечом махал допоздна? – фыркнула она. – Лучше бы невесту себе искал, уже двадцать шестой год пошел.

– Успеется еще, – поморщился я, невольно вспоминая, как на последнем балу ко мне бесцеремонно и вызывающе липла дочь одного из лордов. Она не отходила ни на шаг, при каждой удобной и неудобной возможности не оставляя попыток взять меня под руку. Пришлось расстроить ее и сказать прямым текстом, что такие, как она, не в моем вкусе. Был поток слез, неодобрительные взгляды со стороны ее родителей, которые наблюдали за непристойным поведением своей дочери, надеясь непонятно на что, а так же ехидные улыбки других барышень, метящих себя на роль моей невесты. В общем, время я провел весело в кавычках.

– Да, здесь ты прав, – согласилась бабушка, – кого попало в жены брать не стоит. Вон их, бестолковых кур, сколько развелось.

И это одно из многочисленных качеств, за которые я обожал воспитавшую меня женщину – Сильвию Уинс Оун. Она всегда меня понимала и не спешила свести с какой-нибудь барышней. Бабуля доверяла мне, зная, что я выберу именно ту, с кем буду счастлив. Вот только пока такой не встретилось на пути. Но ничего, я не отчаивался. Какие мои годы?

– Давай, внучек, вставай. Жду тебя в обеденной зале, там уже завтрак готов. Скоро выезжаем.

Делать нечего, раз обещал, пришлось выполнять.

– Ешь лучше, – давала наставления бабуля, пока слуги прятали улыбки, зная, что спорить со старой госпожой бесполезно, она все равно добьется своего. – Мужчина должен хорошо питаться.

Молчаливо расправившись с порцией воздушного омлета, мы направились к ожидающему нас экипажу.

Кони нетерпеливо ударяли копытами и, стоило им только отдать команду, как они тут же устремились вперед, выезжая с герцогских земель моего отца, который снова отправился в соседнее государство по поручению его величества.

Я уже привык, что виделся с ним от силы раз пять-шесть в год. Если честно сказать, то он для меня был почти чужим.

– Погода-то какая! Прелесть! – бабушка вдохнула полной грудью. – Еще не жарко.

– Но уже многолюдно, – продолжил я за нее, смотря в окно фамильного экипажа, который только и делал, что привлекал внимание каждого встречного.

– Сейчас купим все необходимое, и я испеку твой любимый торт, – хитро прищурилась бабушка.

– Или ты сегодня тоже уйдешь допоздна? – спросила она.

В ее взгляде виднелась печаль, смешанная с пониманием. Отец не принимал участие в жизни своего единственного ребенка, но ответственность из-за наличия его титула упала на мои плечи сразу после совершеннолетия. Мне требовалось много и часто заниматься, причем как умственно, так и физически, и проводить время с людьми, которых я на дух не переносил. Балы, показательная стрельба из лука, охота, которую король обожал и собирал на нее всех своих приближенных, а в моем понимании лживых подпевал. Я вынужден был терпеть их общество, стараясь корректно отказываться от нескончаемого потока навязчивых предложений познакомиться поближе с очередной дочерью из знатного дома. Эти встречи, которые были частыми, меня выматывали. Я терпеть их не мог, предпочитая в свободное время уделять внимание военному делу, развивая свое мастерство во владении мечом.

– Ну вот и приехали, – оживилась бабуля.

Я спустился первым, подавая руку, которую пожилая женщина с благодарностью приняла.

– Идем, – важно качнула она головой, при посторонних преображаясь и становясь полной противоположностью себя: холодной, неприступной и равнодушной.

Мы прошли совсем немного, прежде чем услышали басистый крик.

– Что-то случилось? – бабуля даже бровью не повела, плавно меняя направление в другую сторону.

Увиденное поверх столпившихся людей вызвало в груди множество неприятных эмоций. Здоровенный амбал дергал худощавого мальца за ухо и, судя по всему, ему нравился этот процесс. Нравилось издеваться над ребенком, который украл несчастное яблоко, чтобы утолить голод!

– Дяденька, простите меня, – рыдал мальчуган. – Я взял подгнившее и червивое.

– Лимар, – судорожно вздохнула бабушка, не сумевшая сохранить свое напускное равнодушие от происходящего.

Самое печальное было то, что женщины и мужчины не спешили на помощь к мальчику. Наоборот, их взгляды отчетливо говорили, что так ему и надо.

Не собираясь терпеть подобное, под частое дыхание бабули я занес ногу для шага, намереваясь вырвать мальчишку из лап мужика, но меня опередили…

8. Не радужные воспоминания из детства

Александра

– С-спасибо, госпожа, – всхлипывал мальчик, неспешно шагая рядом и бережно прижимая к груди крендель с корицей, словно это какое-то сокровище.

Люди, точнее нелюди, смотрели на меня с таким удивлением и неверием, что хотелось выплюнуть им в физиономии много чего нелицеприятного. Вот только это недопустимо со стороны юной графини Роланы Мэй Лин, в теле которой я находилась.

Не знаю, как смогла сдержаться и не наговорить гадостей опешившему продавцу с сальным пузом, когда подошла к нему, требуя немедленно прекратить данное безобразие и оставить ребенка в покое. Да, пыл у мужика от моего присутствия поубавился, но все же мальчонку отпускать он не спешил, бессовестно жалуясь, что тот своровал у него товар.

Даже спрашивать не стала, на сколько именно он его обокрал, один черт не разбиралась в местной валюте. Поэтому подхватила с ладони предусмотрительной Инессы несколько монет и отдала их продавцу.

Честно? Присутствовало непреодолимое желание швырнуть золотые в обнаглевшую мужскую физиономию, но опять же, для притихших людей, собравшихся с целью поглазеть, я была не Сашей, которую не волновало, какого о ней мнения окружающие, а Роланой. Юной графине следовало вести себя скромно и, судя по тому, как все удивились, когда я заступилась за мальца, быть равнодушной к подобному. Но я не смогла пройти мимо издевательств над ребенком!

Мое детство было мрачным и беспощадным. За свои годы я вынесла и увидела столько, что мой жизненный опыт можно было приравнять как минимум к семидесяти прожитым годам. Хотя, если подумать, часть людей и вовсе не знают, что такое серьезные проблемы, считая незначительные неприятности катастрофой века.

– У тебя есть родители? – спросила у ребенка, ощущая легкий укол в области сердца.

Исходя из того, как он выглядел, и это я молчала о худощавой комплекции, мать с отцом у него либо отсутствовали, либо с ними творилось что-то плохое: от болезни до… вредных привычек.

– Есть, госпожа, – мальчик шмыгнул носом, сильнее стискивая свои пальцы на кренделе.

«Значит… есть…»

– Давай я провожу тебя до дома, хорошо? – спросила у него, предлагая свою ладонь, которую ребенок без раздумий принял.

Решила, что не буду задавать лишние вопросы, а сама посмотрю, какая жизнь у этого малыша. Но, судя по тому, что я увидела, его детство мало чем отличается от моего.

Дорога до дома Льюиса, так звали мальчугана, заняла около получаса. Мы прошли пестреющие рыночные ряды с разнообразными товарами на лавках и свернули на едва приметную улицу, проходя по ней до самого конца.

И снова поворот, потом еще и еще…

Чем дальше шагали, тем сильнее привлекали внимание и отчетливее видели, как дома становятся приземистыми, обшарпанными и менее добротными. Какие-то и вовсе оказались заброшены с поросшей высокой травой на территории и поваленным забором.

Я не произнесла ни слова, сжимая руку мальчика, указывающего нам с Инессой путь.

Еще пару минут и перед нами предстал небольшой бревенчатый дом с перекошенной калиткой и частично прогнившим крыльцом.

– Вот, – лицо Льюиса стало печальным, а глаза опустились в пол. – Здесь я и живу.

Смотрела на запыленные стекла небольших окон и неухоженную территорию.

«Может, – не теряла надежды я, что было глупо с моей стороны, – его родители просто сильно болеют, поэтому…»

– Я сказал! Сюда дала!

Слуха коснулась мужская, изрядно заплетающаяся речь, а за ней и какой-то грохот.

– Опять дерутся, – всхлипнул Льюис.

Я сильнее стиснула ладонь ребенка, пытаясь утихомирить гулко бьющееся сердце в груди.

– Идем, – решительно направилась к дому, стараясь отогнать от себя ранящие душу воспоминания из детства.

Родители тоже постоянно дрались. Мать кричала на всю квартиру, звала на помощь соседей, которые не реагировали, а чуть позже, успокоившись, с синяками под глазами или с рассеченной губой садилась рядом с отцом и продолжала пить дальше.

Я каждый раз пыталась разнять их, за что получала, попадая под горячую руку. Вот только даже несмотря на их образ жизни, от которого я неимоверно страдала, все равно хотела, чтобы они забрали меня из детского дома.

Успела сделать всего два шага, как до слуха долетел звук шлепка, стон, а после него и жалостливый всхлип…

– Это мое! Гадина! – рычал мужчина, выпивший неизвестно сколько.

«Все, как и у меня», – горестно отметила я, всем сердцем жалея Льюиса.

У матери и отца всегда находились деньги на спиртное, но не на еду. Я была вынуждена ходить по улицам и собирать бутылки, чтобы купить хотя бы хлеба. В то время, пока мои сверстники радовались жизни, бегая по площадке рядом с домом и играя в мяч или во что-то другое, я пробиралась по кустам к пункту сдачи стеклотары, чтобы не быть замеченной, потому что мне было стыдно.

Не хотелось входить в этот богами забытый дом, но и мальчика бросить я тоже не могла. Хотя, если разобраться, людям, погрязшим в зависимости к спиртному, нет никакого дела до нравоучений и нотаций. Им плевать.

Стоило шагнуть на веранду, как в нос ударил зловонный запах перегара и чего-то испорченного.

Тяжело дыша прошла дальше…

В какой-то момент на меня напал страх, я будто вернулась в детство, потому что вокруг наблюдалась почти такая же обстановка, как и в квартире моих родителей.

Вся мебель старая, обшарпанная, ножки стола в грязных пятнах, обои, а в нашем случае стены, пусть и замазаны побелкой, но грязно-серые. Гора немытой посуды, как на столе, так и в раковине, и толпы бегающих тараканов. Под ногами на затоптанном полу наблюдался мусор и пустые бутылки…

«Бедный ребенок…»

Не передать словами, насколько сильно было его жаль. Но что я могла? Забрать мальчугана к себе? Да разве мне его отдадут? А если и отдадут, то законно ли это? Тем более, что по меркам мира, в который попала, я и сама еще нахожусь под опекой сумасшедшей тетки, кукующей в темном подвале моей усадьбы.

9. Без обучения никуда

Александра

– На чай?

Не знала, как отреагировать на услышанное и, судя по тому, какое выражение лица было у Инессы, произошло что-то немыслимое.

– Говори, – попросила я.

– Эта леди не разбрасывается приглашениями, насколько мне известно, – удивленно покачала головой девушка. – Про нее говорят, что она сурова, проницательна и непредсказуема.

– Не пугай меня, – невольно поежилась, уже заранее зная, что ни о какой поездке к матери герцога даже речи быть не может. Это верная погибель.

– Говорю то, что слышала, – Инесса направилась на кухню, по пути передав мне надушенный конверт с восковой печатью на нем. – Служанки на рынке часто про нее шепчутся. Она немного своеобразная дама. Помню, как рассказывали, что всего одним взглядом мать герцога унизила дочь графа, после чего девушка больше года не появлялась на балах.

– Невелика потеря, балы, – хмыкнула я.

– Не скажи, – покачала головой Инесса, не соглашаясь со мной. – Королевские балы для знатных семей одно из самых важных событий. На них заключаются сделки, создаются пары… Кстати, у леди Сильвии Уинс Оун есть холостой внук.

По мечтательному выражению лица девушки я поняла, что жених он довольно видный.

– Весь в свою бабушку, – хохотнула Инесса. – Гордый. Перед ним барышни штабелями падают, а он нос воротит.

– Меня этот родовитый отпрыск интересует в самую последнюю очередь.

Если честно, сейчас было не до того, чтобы обсуждать избалованного сына герцога.

– Саша, – поджала губы моя помощница, – отказываться нельзя…

Она словно мысли мои прочитала.

– Но и принять приглашение я тоже не могу, – мотнула головой. – О чем я буду с ней разговаривать? А если она спросит что-то такое, что я должна знать, но в моей голове этого нет? Это еще молчу про этикет в целом. Я выросла на улице, Инесса! Какое мне чаепитие с матерью герцога, которой с пеленок прививали безукоризненные манеры!

– Там нет ничего сложного, – пыталась уговорить меня девушка. – Пойми, заслужить ее благосклонность мечтает каждый первый. Леди Сильвия Уинс Оун – важная персона в нашем государстве…

– Это ты пойми, я опозорюсь! – перебила ее, находясь на эмоциях. – Я меньше суток в вашем мире, мне ничего о нем неизвестно! Ни законов, ни истории, ни имя короля! Черт! Да я даже в столовых приборах разобраться не смогу, если дело дойдет до этого!

– Я научу и обо всем расскажу, – успокаивающе улыбнулась Инесса, смотря на меня как на несмышленого ребенка.

– Отлично! – мое дыхание было тяжелым, а сердце быстро стучало в груди. – Но чаепитие назначено на завтра! Завтра!

– Маловато времени, да, – лицо помощницы стало задумчивым.

– Предлагаю сделать следующее, – наши взгляды встретились. – Мы дадим ответ, что я немного приболела, тем самым у нас получится запастись несколькими днями. Надеюсь, за это время ты сможешь вложить в меня базу минимальной необходимой информации, с которой я не упаду в глазах матери герцога.

– Главное, – ответила спустя пару секунд Инесса, – чтобы матушка герцога не передумала и не отказалась от своего приглашения, иначе ты упустишь такой шанс.

– Уж лучше упустить его и остаться с тем, что имеешь, – вздохнула я, – чем превратиться в необразованную невежду в глазах господ. Если отправлюсь к ней неподготовленная, то именно второй вариант меня и ждет.

Так мы и решили поступить, договорившись, что письмо с извинениями, отказом и просьбой, перенести наше чаепитие, будет отправлено завтра, будто простуда напала на меня внезапно и не вовремя. Уже имелся примерный текст в голове, где я дико извиняюсь и, не передать словами, насколько расстроена из-за того, что не смогу предстать перед очами столь достопочтенной дамы нашего государства.

От принятого решения стало немного легче. Конечно, глупо было надеяться, что моя жизнь будет спокойной и размеренной. На самом деле, если разобраться, то проблем у меня в этом теле гораздо больше, чем в прежнем. И одна из них – тетка, кукующая в подвале, как и ее дочь, запертая в свинарнике.

Не хотела думать, что будет, когда выпущу их оттуда. Невольно промелькнула мысль, оставить потерявших совесть мать и дочь в персональных тюрьмах навечно, но я не была готова взять на душу столь тяжкий грех. Знала, стоит этим двум гадинам вырваться из дома, как они тут же побегут жаловаться к страже, или кто у них здесь следит за порядком.

«Ничего, – успокаивала себя, – не волнуйся. Ты со всем справишься. Главное не вызывать подозрений и вести себя как настоящая Ролана».

– Инесса, – позвала девушку, протягивая ей ложку, которую она попросила передать.

– Да?

– Я тут подумала, – не знала, правильно ли поступаю, – опасно обращаться ко мне по настоящему имени.

– Полностью согласна, – кивнула девушка. – Если кто-то услышит, это может вызвать множество ненужных вопросов. Плюс ко всему, ваши характеры разительно отличаются друг от друга.

– Тогда… Ролана? – спросила я, вздыхая.

– Именно так, – решительно кивнула Инесса. – Ролана. И, когда мы не одни, обязательно госпожа и никак иначе.

Я должна была перестать цепляться за свое прошлое, как и за всё то, что не выходило из раненой родителями души.

«Мне дали второй шанс. Дали возможность стать другой и жить дальше. Я не могу упустить эту возможность. Буду стараться. Буду учиться держать себя в руках. Иначе беды не избежать».

Завтрак был готов спустя минут двадцать: вкусная молочная каша и ароматные булочки с джемом. Мы не стали садиться за стол, решили сначала привести в порядок старую госпожу и накормить ее.

Проходя по этажу, взгляд устремился в самый конец, где имелся винтовой спуск к подвалу, в котором сидела злая и голодная тетка.

– Ее бы тоже не мешало покормить, – поморщилась я, на самом деле не желая этого. – Хотя человек может прожить без еды неделю.

– Она морила голодом юную графиню! – злобно прошипела Инесса. – Один раз целых три дня держала ее на воде…

Визуализация

10. Ожидаемый визит

Ролана

Сжимая ладонь бабушки, чувствовала, как в груди полыхает сжигающее все на своем пути пламя ярости.

Инесса жалостливо всхлипнула за моей спиной, пока я в этот момент мысленно рассматривала сложившийся в голове пазл.

«Получается, ты еще хуже, чем я думала. Явилась в дом убитой горем девушки, страдающей от потери отца, втерлась к ней в доверие, строя из себя заботливую и сопереживающую родственницу, а затем начала травить бабушку, приходящуюся ей опекуном, чтобы занять намеченное место! Что?! Решила таким вот способом выползти из своих трущоб?!»

Инесса рассказала мне, как именно получил титул покинувший свет отец юной графини. Это значило, что все его родственники, за исключением дочери, ведь она родилась уже от титулованного родителя, были простолюдинами. По словам моей помощницы тетка так хотела посетить королевский бал, но двери в замок для нее, как и для ее дочери, были закрыты.

Конечно же эта гадина понимала, что забрать статус Роланы у нее не выйдет. Но еще она понимала, что по истечении двух месяцев, когда юная графиня обретет совершеннолетие, власть над осиротевшей девушкой будет потеряна. Поэтому-то тетка и решила организовать внеплановую женитьбу, подсовывая на роль жениха своего родственничка, чтобы в будущем иметь свободный доступ в поместье, из которого ей уходить точно не хотелось.

Бабушка отчаянно цеплялась за мою руку. Ее глаза смотрели на меня неотрывно и только слепой бы не заметил в них плещущийся страх. Она боялась, что ее снова напичкают какой-нибудь гадостью, чего я не могла допустить.

– Я думала… – прошептала пожилая женщина. – Думала, – она тяжело дышала, – это Оленсия… пришла….

– Инесса, – позвала я девушку, которая мгновенно поспешила поравняться со мной, удерживая дрожащими руками поднос.

– Да, госпожа?

– Я так понимаю, что бабушке стало легче, потому что тетка… – я сбилась на полуслове, не готовая пока никому рассказывать, что злыдня сидит в подвале, – не приходила к ней сегодня ночью.

– Да… – сорвалось тихое с губ пожилой женщины.

«Тварь! – рычала я мысленно, пытаясь контролировать свое дыхание, на деле же лишь гневно сжимая губы. – Будешь сидеть на одной воде и хлебе! Я тебе подарю незабываемые впечатления! На всю оставшуюся жизнь хватит!»

– Нужно поставить здесь что-нибудь, на чем я могла бы спать, – произнесла я решительно.

Брови помощницы удивленно взметнулись вверх.

– Или как-то перевести бабушку в мою комнату, – добавила я следом.

– Лана… – едва слышно прошелестела пожилая женщина. – Берегись… ее, дитя мое…

– Не волнуйся, – стиснув зубы до ломоты в деснах, мне с трудом удалось выдавить из себя измученную улыбку. – Она больше не посмеет причинить тебе вред.

На самом деле у меня имелось много вопросов, но сейчас, в том состоянии, в котором пребывала пожилая женщина, задавать их было неразумно.

«Я еще успею узнать, как именно лишающая рассудка гадость попала в организм бабули в первый раз и как ведьма вливала ее потом. Чую, синяки на теле пожилой женщины от того, что она пыталась сопротивляться. Вот только это всё равно не помогло».

– К тебе, – прошептала бабушка. – Я хочу к тебе… в комнату.

Чтобы переселить старую госпожу, которая, к слову, отказалась от помощи в купании, ушло примерно около часа. Поэтому пришлось есть холодную кашу, но меня это не беспокоило, главное, что бабушке стало легче, как и обнаружилась причина ее внезапного странного заболевания.

Чуть позже она уснула на моей кровати, а я, сидящая рядом с ней, не могла найти себе места.

В голове крутилось множество мыслей, да еще и судьба Льюиса не давала покоя.

Прикрыв дверь, я отправилась на кухню, но, стоило только спуститься на первый этаж, как слуха коснулся грохот, будто во входные двери не просто кто-то стучал, а ломился внутрь, нагло так, по-хозяйски.

– Оленсия! – горланил мужской голос, по гнусавости которого я сразу поняла, что пожаловал мой женишок. – Оленсия! Какого черта?! Открывай!

– Да что за день сегодня такой, – покачала я головой, вздыхая. – Сплошные визиты.

На грохот прибежала испуганная Инесса, грудь которой ходила ходуном.

– Возьми себя в руки, – потребовала я, отчего девушка сделала глубокий вдох, медленно выдыхая. – Открой дверь и скажи, что мы уехали в другое поместье.

– А если он заявит, что будет ждать вас в доме? – учащенно дыша, спросила Инесса, вздрагивая от очередного удара и требования открыть дверь.

– Тогда скажи ему, что жить мы теперь будем там. Объясни, что все произошло внезапно, и тетка продала поместье. Так что сейчас приедут купившие этот дом люди и его присутствие здесь нежелательно. Поняла? Она же имеет право продать мое поместье? – спросила на всякий случай.

– Да, – кивнула девушка. – Даже удивительно, что до сих пор этого не сделала.

– Давай, иди, – подтолкнула я Инессу.

– Смогу ли… – начала взволнованно она.

– Обязательно сможешь! – перебила я ее. – Я в тебя верю! Ты умница!!

Решительно кивнув, моя помощница стиснула пальцы в кулаки и направилась к дверям. Секундное промедление, а затем она распахнула дверное полотно, встречаясь взглядом с раскрасневшимся Бельмоном…

– Что встала?! – сотрясаясь от раздражения, гаркнул мужчина, одетый точно так же, как и вчера.

Я выглядывала из-за угла и могла заметить его отекший вид, со стоящими дыбом редкими волосами.

«Он сегодня еще "краше", чем вчера!»

Казалось, Бельмон только успел очухаться после опьянения, понять, где находится, как сразу, даже не взглянув на себя в зеркало, помчался обратно в поместье.

– Дай пройти! – грубо пихнул он Инессу в плечо.

Я чуть подалась вперёд, чтобы вступиться за девушку, но с трудом смогла устоять на месте, надеясь всем сердцем, что Несс справится.

– Прошу прощения, господин, – встала на пути у наглеца моя помощница, не теряя позиции от его толчка, – но что вы хотели, позвольте спросить?

Визуализация

Наш несостоявшийся жених)

11. Ну что, договорились?

Ролана

– У нас есть ведро? – я повернулась к Инессе, ожидая ответа.

Девушка секунду была в раздумьях, а потом кивнула.

– Можно в кладовой поискать.

– Отлично, идем, – качнула я головой. – Мне без твоей помощи не обойтись.

Пока мы шли, я рассказывала о том, что задумала. Инесса внимательно слушала, не задавая вопросов.

– Как только откроешь задвижку, немного потяни дверь на себя, чтобы она приоткрылась, – повторяла я во второй раз, переживая за Несс. – А потом резко отпрыгни назад.

– А ты уверена, что ведьма выскочит?

– Я бы на ее месте именно так и сделала. Она будет думать, что сможет вырваться из своего заточения, использовав эффект неожиданности. Вот только сама не заметит, как попадет в нашу западню.

Понимала, конечно, нет никакой гарантии, что именно так и будет, но интуиция подсказывала – я на верном пути.

Отыскав ведро, я поспешила наполнить его холодной водой.

– Тише, – прошептала девушке, осторожно спускаясь по винтовой лестнице, ведущей в подвал. – Она не должна услышать, что нас двое.

На наше счастье лестница оказалась добротной и не издала ни единого скрипа, только топот одной Инессы, который был намеренно спланированным.

Инесса встала у крючка, торчащего из деревянной двери подвала, а я расположилась на пятой ступени, напротив входа. Кивнула девушке, подав знак, что имелось в виду – приступаем к нашему плану.

Несс намеренно громко щелкнула задвижкой, осторожно потянув дверное полотно за крюк.

Удар моего сердца, я встала поудобнее, наблюдая, как оно открывается шире и тут… С диким ревом в проеме появилось взлохмаченное чудовище, именуемое тетушкой Оленсией. Оно навалилось на дверь, резким толчком отпихивая ее, от чего Инесса едва успела отскочить в сторону.

Сердце загрохотало в груди, на мгновение оглушая, и тут я замахнулась, выплескивая ледяную воду на тетку, завизжавшую во все горло.

– Вы же сегодня еще не принимали водные процедуры, тетушка, – едко произнесла я, показывая Инессе взглядом, чтобы она отошла ко мне и как можно скорее.

Высокая, наполовину растрепанная прическа ведьмы от потока воды развалилась, а ее пышные промокшие юбки прилипли к ногам. Стоило женщине сделать шаг и она едва не рухнула на пол, сумев выровнять равновесие и вскидывая на меня убийственный взгляд.

– Ты! – учащенно дышала она, а с ее пышного утяжеленного платья стекали тоненькие ручейки. – Тварь!

– Ой, ну что вы, – фыркнула я, махнув рукой, в которой было зажато металлическое ведро, отчего многоуважаемая родственница притихла, напоминая разъяренную мокрую курицу. – Все мы твари божьи.

– Где моя дочь?! Где Диона?! – рыкнула женщина, смотря с яростью и тревогой.

«Переживешь за эту пакость? Хорошо! Для меня!»

– Там, где ей самое место, – ответила я уклончиво. – К слову, это место известно только мне и я не советую делать резких движений и уж тем более оказывать сопротивление. Обретет ли она свободу и сохранит трезвость рассудка, зависит только от вас, тетя. Диона же такая впечатлительная, – пыталась прощупать эту женщину и, судя по эмоциям, отразившимся на ее лице, я была на верном пути. – Темноты боится, поди, как и крыс с насекомыми. Вам-то повезло, – вздохнула я, – вы-то хотя бы в доме, а вот она…

– Не трогай Диону! У нее… У нее слабое сердце! – в этот раз в голосе тетки послышались нотки отчаяния и мольбы, которые меня ни капли не тронули. – Что тебе надо?!

– Чтобы вы, тетушка, вели себя смирно и не создавали мне проблем, – мой голос был опасливо равнодушным, отчего женщина поежилась. – Но дело в том, что одна из проблем, созданная вами, с самого утра действует мне на нервы. Ваш братец!

– Бельмон! – женщина захлебнулась воздухом, повысив голос, будто он мог ее услышать.

– Не старайтесь, – холодно улыбнулась я, смотря враждебно, без капли сострадания к этой ведьме. – Он не придет к вам на помощь. В общем, давайте поступим так…

У меня не было ни времени, ни тем более желания вести беседы с этой бездушной тварью, которая ради собственной наживы чуть не погубила бабушку. Неизвестно, чем закончилась бы травля пожилого человека. Мало ли, вдруг у нее сердце бы отказало или разум окончательно помутился.

– Пишите письмо своему братцу, где будет четко сказано, что помолвка разорвана, а вы подыскали для меня более подходящую партию в мужья. Ах, да, – кивнула я, – и про продажу имения указать не забудьте.

Инесса вытащила из кармана свернутый лист бумаги и перьевую ручку, а из другого – чернильницу, опуская все это на первую ступеньку.

– Берите, тетя, – произнесла я, не сводя зорких глаз с подрагивающей от холода женщины, – и пишите. В ваших же интересах, чтобы Бельмон как можно скорее понял, что никакой женитьбы не состоится. Сделаете все хорошо и не огорчите в своем поведении, тогда и Диона получит одеяло и еду. Ну что, договорились?

Визуализация

А вот и наша главная злыдня)

12. На поиски сокровищ

Ролана

Спустя время, проведенное возле подвала, мы задвигали щеколду на двери, вновь запирая тетку, которая даже противиться этому не стала.

Как оказалось, у этой гадины все же есть сердце, только билось оно лишь для Дионы.

– Ну вот, – помахала я исписанным листом бумаги в воздухе, – завтра нужно отправить это письмо плешивому толстяку, играющему в разведчика, а заодно и извинения матери герцога. Главное не перепутать, – нервно хохотнула я, не представляя, что тогда будет.

– Хорошо, я найму посыльного, – кивнула Инесса.

Заглянув в свою комнату, отмечая, что бабушка спит, я осторожно поправила на ней одеяло, и, не издавая ни единого звука, вышла.

Сейчас, когда никто не орал во все горло, выплевывая угрозы, я могла рассмотреть убранство комнат и прилегающую к поместью территорию, правда только в окно. Выходить на балкон, как и на улицу, было в данный момент опасно, ведь где-то совсем рядом шнырял по кустам Бельмон. В поместье впускать его точно никто не собирался. Это значило, что он немного помаячит перед глазами и, хочет того или нет, но вернется в свою нору, где получит письмо о расторжении помолвки, написанное теткой.

Пока Инесса отправилась заниматься обедом, заявляя, что мне нужно осмотреться вокруг, я ходила из комнаты в комнату, подмечая вполне достойное убранство. Правда везде наблюдался слой пыли, но это не критично.

То же самое было и с садом. Кусты требовали рук садовника, как и полузасохшие клумбы.

– Скажи, где комната тетки? – спросила я, входя в кухню. – Хочу вещи ей сухие дать. Пусть она и заслужила наказание, но будет глупо, если оно закончится воспалением легких и летальным исходом. Нам в доме только трупа не хватало для полного счастья. Сейчас с обедом разберемся и вместе ей отнесем. Только как быть с Дионой?

– На улице шастает Бельмон, – кивнула Инесса.

– Вот и я о том же. Есть вероятность, что пройти незамеченными не получится. Значит, придется изнеженной девице со слабым сердцем голодать до завтра. Зато она хотя бы в сухом платье. Вообще я не понимаю, – качнула головой, устраиваясь на стуле. – Неужели поместья не охраняются? Получается, что на частную, то есть мою, территорию может проникнуть кто угодно?

– На самом деле нет, – с губ Инессы слетел вздох. – При графе ворота поместья всегда были закрыты, а территория находилась под присмотром стражей.

– Дай угадаю, – хмыкнула я. – Когда пришла тетка, она решила сэкономить, отказываясь от их услуг. Так?

– Именно, – согласно кивнула Инесса. – То же самое случилось и с камердинером, отвечающим за служанок и порядок во всем поместье в целом, кучером, так как тетке некуда было ездить на фамильном экипаже, ведь в кругах аристократии ее никто не принимал, а Ролану из дома она не выпускала, и с двумя садовниками. После того как ведьма их выгнала, сад начал терять ухоженность и красоту, разрастаясь. Природа со временем, если не следить, отвоевывает свое.

– Их всех нужно вернуть, – кивнула я. – И в первую очередь стражу, чтобы они за домом смотрели и воротами. Это не дело, что может пройти кто угодно!

Я негодовала. Не частная территория, а проходной двор какой-то! И сколько таких невменяемых Бельмонов может кружить возле поместья и тарабанить в дверь? А если они задумают что-то недоброе, да еще и посреди ночи? Как быть тогда?

«М-да-а! Тетка со своей жадностью растеряла всю предусмотрительность, хотя не факт, что она у нее вообще была».

– Чертов толстопуз! – рыкнула я. – Из-за него теперь из дома не выйдешь!

– В любом случае, – подала голос Инесса, нарезая полосками мясо, – пока его присутствие не мешает, ведь сегодня и завтра нужно усиленно заниматься.

– Да, – скривилась я, смещая взгляд на два исписанных листка с именами и титулами знатных господ, – заниматься нужно, но только после того, как обыщу комнату ведьмы. Скажи, какую сумму король выделяет каждый месяц Ролане, то есть мне?

– Тысячу золотых тейнов, – было ответом. – Это много, – добавила Инесса, не дождавшись от меня никакой реакции. – Серебряные и медяки, ты тоже сегодня видела.

То, что валюта называется тейн, это я уже поняла. Как и то, сколько стоят продукты.

– Значит, король дает много, – нахмурилась я. – Хорошо. Подозреваю, тетка со своей экономией на прислуге и постоянным нахождением в доме не могла все потратить. Поэтому смею предположить, мое золото припрятано у нее в комнате. Такие люди, как она, ни в жизнь не закопают его, скажем, под деревом. Они же спать спокойно не смогут, зная, что богатства, на которые они наложили свои ручонки, где-то там, без их присмотра.

Инесса вскинула брови, а потом отложила нож в сторону.

– Идем, – качнула она головой. – Думаю, твоя догадка верна.

Если честно, я хотела осмотреть комнату не только из-за денег, но и потому что меня не оставляла надежда найти то, чем ведьма травила бабушку.

В памяти сохранился момент, как она сказала, что тетка ей именно вливала гадость, а это значит, что должен быть какой-то порошок, который разводился, или уже готовая жидкость. И опять же, такую вещь где попало держать она не могла, воплощая в жизнь свой злой умысел.

– Ведьма всегда запирает дверь, – хмыкнула Инесса.

Нам пришлось подняться на третий этаж, чтобы добраться до опочивальни злыдни.

– Ну кто бы сомневался, – хмыкнула я, безрезультатно пытаясь открыть деревянное полотно. – Отойди, будь любезна, – попросила я девушку.

– Зачем? – округлила она глаза.

– Чтобы тебя не задеть по неосторожности, – ответила я, смотря на Несс.

– Ты же не…

– Я же да, – усмехнулась, приподнимая юбку, а затем и ногу, согнутую в колене, и со всей дури ударяя по двери в области замка.

Деревянное полотно затрещало, но, что ожидаемо, не поддалось.

Удар… И снова треск, только теперь уже сильнее. И еще один, а за ним опять.

Тяжело дыша и понимая, что осталось совсем немного, я приложила силы, и удача улыбнулась мне.

13. Рассказывайте все! Да поживее!

Ролана

– Думаешь, оно? – судорожно сглотнув, спросила Инесса, смотря на небольшой бумажный конверт, в котором лежал подозрительного вида бледно-зеленый порошок.

К слову, его там было приличное количество.

– Чую, что да, – с силой стиснув зубы, я откинула пуховую перину ведьмы в сторону, наблюдая под ней еще три таких же конверта. – Вот же…

Из меня рвалась такая брань, что у Инессы точно уши свернулись бы в трубочку, но я же теперь барышня на половину голубых кровей, мне не положено так выражаться.

– Пахнет омерзительно, – скривилась Инесса, зажав нос рукой.

– Очень любопытно из чего же это сделано, – холодно протянула я, оглядывая комнату, а точнее хаос, который мы с Несс устроили.

Мебель была отодвинута, картины сняты со стен, ковры свернуты в трубочку, а дорогущие платья, которые бессовестная дрянь себе накупила, безжалостно выброшены из дубового шкафа, кучей валяясь на полу. Я даже не поленилась, проверяя карманы каждой теткиной шмотки.

Так нам удалось найти на полках между панталонами, ночными сорочками, чулками и лифами около семи мешочков с золотыми, что говорило об одном – мы богаты. Хватит сполна на то, чтобы нанять штат прислуги и восстановить сад, как и чистоту в доме.

Но на этом я не остановилась. Рассказав Инессе о своей задумке отыскать яд, мы начали обшаривать каждый угол, но все оказалось куда проще – ведьма прятала его под своим матрасом.

– Его нужно показать кому-нибудь, чтобы понять, что это такое, – Несс задумчиво нахмурилась.

– И бабулю осмотреть тоже не мешало бы, – согласилась я с ней. – Кстати, проверить ее нужно. Мы с тобой уже больше часа здесь копошимся.

Приняв решение, что эта комната в ближайшее время будет очищена от теткиного шмотья и закрыта, когда дверной косяк починят, я небрежно отпихнула гору ведьмовских вещей в сторону, прихватив платье потеплее.

Стараясь не шуметь, мы шли до моей двери, с целью посмотреть, как там бабушка.

Тихо перешептываясь с Инессой, несшей мешочки с золотыми и конверты с ядом, я осторожно толкнула дверь, заходя внутрь и…

– А где…

Договорить я не успела, так как из-за шкафа выскочила взлохмаченная и агрессивно настроенная женщина, потянув свои руки…

– Баб-буля? – заикнулась я, часто моргая и не зная, как реагировать на увиденное.

– Ох, Ланочка! Деточка моя! – кинулась она ко мне, крепко обнимая. – Я думала, что ползучая гадина пришла! Она всегда перешептывалась со своей мерзопакостной дочерью, когда заявлялась травить меня ночами! А это оказывается вы… Ох, что же я? – качала она головой. – Чуть на свою кровиночку не накинулась. Она тебе не навредила? Ничего не сделала? Скажи мне!

– Все хорошо, – пискнула я.

Понимала, это не моя родственница и переживает она за Ролану, но все же не могла не окунуться во временную печаль, ведь родители никогда меня так не обнимали. Я не видела от них ни ласки ни нежности, только одни сплошные упреки и приказы, а затем и тумаки. Для профилактики, как любил говорить отец.

Пока бабуля крепко сжимала меня в своих объятиях, я стояла, не шевелясь, и смотрела на тихо хихикающую Инессу.

– Проснулась, а тебя нет. Забеспокоилась, решила отправиться на поиски, но вы сами пришли. А где эта паршивка?! – бабушка отстранилась, оглядывая зорко меня и Несс. – Сейчас в моих руках хватит сил вырвать ее жидкие патлы! Дрянь такая! – тяжело дышала престарелая женщина с молодой душой и воинственным характером. Ловким движением она замотала свои длинные седые волосы в пучок. – Решила мою внучку обижать и из меня душевнобольную сделать?! Я ей устрою!

Не ожидала, что бабушка окажется такой боевой. Сюрприз, скажем так.

– Старая госпожа, не передать словами как я рада, что с вами все хорошо, – счастливо улыбалась Инесса, шмыгая носом.

– А я-то как рада! – смешно фыркнула женщина, комично подбоченившись. – Но вы мне так и не ответили, где Оленсия? Где эта подлюка?

От заданного вопроса я прикусила язык, не зная, как сказать правду, ведь неизвестно, как отреагирует бабуля.

– Что такое? – нахмурилась она, наблюдая наши с Инессой гляделки.

– Госпожа, – нервно улыбнулась Несс, складывая мешочки с золотыми на комод, – мы ее… обезвредили.

– Вы? – удивилась бабушка. – Обезвредили? Да вы муху прибить не можете, а тут целая гигантская жаба!

– Нет, – кашлянула я, чуть прикусив нижнюю губу, – честно.

– Серьезно? – брови пожилой женщины поползли вверх. – И… как именно вы ее обезвредили?

– Закрыли ее в… подвале, – осторожно произнесла Инесса, казалось, забывая, как дышать.

– А Диону в свинарнике, – я решила заранее ответить на намечающийся вопрос.

Секунду бабушка молчала, будто не веря, что мы говорим правду, но потом, когда прошло несколько секунд, а наши с Инессой физиономии не изменились, оставаясь все такими же серьезными, она громко хлопнула в ладоши, рассмеявшись.

– Ай да молодцы! Так их! Пусть одна общается с пауками и мышами, а другая со свиньями!

«Свиньями? – подумала я. – Но свинарник пуст».

– Оленсия продала их, – качнула головой Инесса.

– Что? – послышался возмущенный вздох. – Продала? Всех? – пожилая женщина гневно стиснула зубы, отчего черты ее лица ожесточились.

– Две недели назад, – печально вздохнула девушка. – И слуг всех разогнала.

– Вот дрянь такая!

– Главное сейчас то, – осторожно начала я, – что… ты теперь прежняя, – было сложно обращаться к бабушке на "ты". – Нужно заново оформить опекунство на тебя.

– Нужно! Да! – закивала головой бабуля. – А эту змею завязать узлом и вышвырнуть из дома!

Спустя некоторое время мы уже втроем спускались в кухню.

Я старалась больше молчать, фиксируя в своей голове каждое слово из разговора старой госпожи и Несс.

Мне удалось понять, что бабуля пусть и жила столько лет в поместье графа, но не потеряла своих привычек простолюдинки. Вспыльчивая, бойкая, несмотря на возраст, и готовая покусать любого, кто тронет ее внучку. Вот только… ее внучки больше нет…

14. Тебе все по плечу

Ролана

– Вот же гадина! – бабуля была похожа на огнедышащего дракона, готового в любой момент плюнуть пламенем. – Задумала выдать мою внучку за пентюха?! Мою красавицу! За… этого?!

Пришлось приложить силы, отговаривая ее от расправы над Бельмоном, который даже не подозревал, от какой участи я его спасла. Мы с Инессой объяснили бабушке, что, если он увидит наше присутствие в доме, то начнет ломиться в него на правах моего жениха, ведь письма этот троглодит еще не получил. Да и не хотела я, чтобы толстопуз и его сестрица раньше положенного времени увидели старую госпожу в добром здравии. Потом сюрприз для них будет.

Бабушка пусть и нехотя, но все же отступила, с сожалением поглядывая в окно и явно мечтая натянуть Бельмону глаз на его ж…ивот. Она понимала, что пока находится здесь на птичьих правах и, как бы сильно не хотелось отомстить, придется повременить с этим.

Как и было оговорено, мы вместе приготовили обед, усаживаясь без всяких церемоний за кухонный стол, чему аристократия явно возмутилась бы.

Для меня было непривычным вести себя скромно, но выбор отсутствовал, ведь рядом находилась бабуля, которая как никто другой знала свою родную внучку. Конечно же я понимала, долго тайну о моем переселении, как и о смерти Роланы, хранить не получится, но приняла решение, что буду оттягивать этот момент как можно дольше. И дело вовсе не в страхе, что старая госпожа отвернется от меня, выгоняя из поместья, нет. Здесь другое. Я не хотела, чтобы она страдала, а ведь именно так и будет, когда бабушка узнает, что ее, как она говорит, кровиночки больше нет.

– Что-то ты совсем пригорюнилась, – смотрела с тревогой пожилая женщина. – Вот, кушай больше овощей, – она пододвинула ко мне миску с салатом. – Бледная вся, – ее голос дрогнул. – Прости, дитя. Прости, что так глупо доверилась и приняла травяной чай, предложенный Оленсией. Он-то и погрузил меня в то ужасное состояние. Я бросила тебя, – рука бабушки, отмеченная временем в виде морщин, накрыла мою ладонь. – Ты осталась одна, без защиты, с этой курвой.

– Все хорошо, – печально улыбнулась я, испытывая стыд за сказанное, ведь эти слова, как и забота, предназначались не мне.

– Даже страшно представить, что ты пережила, – качала головой старая госпожа, смотря с виной и сочувствием. – Девочка моя, иди сюда, – она раскинула руки, приглашая в свои объятия.

Сердце грохотало в груди. Бросив взгляд на Инессу, которая в ответ вздохнула, отводя глаза в сторону, я поднялась со стула и, чувствуя себя той еще скотиной, наклонилась к бабуле, опуская подбородок на ее плечо.

– Моя Ролана, – женщина гладила по волосам и спине, позволяя ощутить аромат мыла, исходящий от нее. – Больше я не дам тебя в обиду! Никто не посмеет причинить вред моей внучке!

В какой-то момент я ощутила себя маленькой девочкой, которая так нуждалась в этих словах. И вот, пусть и с опозданием, но они сказаны, только вместо радости и облегчения совесть готова была сожрать меня с потрохами.

– Нам, – со стороны Инессы послышался деликатный кашель, – нужно ведьму накормить и платье ей сухое отнести.

Я так была благодарна Несс, что она нарушила этот момент. Мне было неловко, потому что к заботе и ласке я не привыкла, стыдно, так как обманывала старую госпожу, к которой успела проникнуться, и обидно, ведь нежность с ее стороны предназначалась не мне.

– Пусть еще посидит, подлюка! – гневно рыкнула бабуля.

– Успеет насидеться, – я медленно отстранилась, вновь возвращаясь за стол. – Предлагаю не просто постыдно выгнать ее из поместья, а передать в руки… – вот на этом моменте я и прикусила язык, потому что не знала, как здесь работает правосудие.

– Городской страже, да! – закивала Инесса, тем самым помогая мне.

– Да, ей, – натянуто улыбнулась я, ощущая сковывающую неловкость.

«Нужно срочно разобраться и понять, как устроено все в этом мире!»

– Вы правы, – согласилась с нами бабушка, кинув на меня странный, но вполне ожидаемый взгляд. – Но сначала нужно вернуть права опекуна.

Спустя некоторое время мы направлялись к подвалу. Бабушка следовала за нами, обещая, что на глаза Оленсии не покажется, но будет нашей подстраховкой.

Передача еды, как и сухого платья была легкой. Покорно тихая тетка забрала то, что ей оставили у порога. Она хриплым голосом спросила о Дионе, о которой пришлось солгать и сказать, что с моей стороны обещание, накормить и дать оделяло этой неженке, выполнено.

Незаметно подкрался и вечер. Бабуля, все еще ослабленная после пережитого, уснула рано, устроившись на краю моей кровати. Она сказала, что больше не вернется в свою комнату и завтра выберет себе другую.

– Ты позанимаешься со мной? – спросила я у Инессы.

По девушке тоже было видно, что она устала.

– Обязательно! – решительно кивнула Несс. – У нас времени мало, а работы много, так что не будем терять ни секунды и приступим!

Я знала, что ночь будет долгой, а утро принесет с собой множество дел и забот. Мы договорились, что, после того, как Инесса отправит письма, она заедет к лекарю и вызовет его на дом. Он должен осмотреть бабушку, как и порошковую дрянь, которую мы нашли у ведьмы.

«Ну что, Саша, – обратилась я сама к себе, – вот и закончилась твоя прежняя жизнь. – Теперь ты не босячка с детского дома, а юная графиня с полными карманами золотых монет. Не бойся, ты сможешь втянуться. Сможешь привыкнуть и стать частью этого мира. Тебе все по плечу!»

Поместье герцога Уинс Оун (на следующее утро)

– Ох, жалость-то какая!

– Что случилось? – ленивой походкой, так как сон все еще не желал отступать, я вошел в обеденную залу, наблюдая бабулю в расстроенных чувствах. – Все хорошо? – напрягся моментально, ведь привык видеть свою боевую старушку с улыбкой на лице.

– Нет, не хорошо, – мотнула она головой, держа в руке лист бумаги. – Ролана Мэй Лин приболела. Просит прощения, что не сможет приехать на чай.

Визуализация

А вот и наш сын герцога)

15. Вот именно об этом я и хотела с вами поговорить

Ролана

Ночь выдалась тяжелой. Спать хотелось неимоверно, но я заставляла себя зубрить написанный собственной рукой текст, ведь это было неотложной необходимостью.

Хорошо еще, что язык в этом мире не отличался, как и буквы. Уже огромный плюс, ведь я могла написать и прочитать без чьей-либо помощи, иначе вообще пришлось бы тяжко.

– Ролана…

Кто-то осторожно тряс меня за плечо.

– Ролана…

– А! – подскочила я на месте, затараторив: – В государстве есть двадцать три знатных семьи, каждая из которых управляет определенной отраслью, доверенной им самим королем! Ин Соэны, Лин Уорты, Ди Таймены…

– Ты хоть немного поспала, – с сочувствием смотрела на меня Инесса. – Всю ночь учила, да?

Часто заморгав, я замолчала, понимая, что стою посреди кухни возле стула, на котором, заучивая написанное, и уснула, пуская слюни на столешницу.

– Ох, – потянулась, только сейчас осознавая, что болит в теле каждая мышца от неудобного положения, в котором я провела неизвестно сколько времени. – А который час?

– Без четверти восемь. Я как раз собиралась готовить завтрак перед тем, как уеду, захожу на кухню, а тут ты… сопишь, – с состраданием поджала губы девушка. – Нельзя же так, – качнула она головой. – Нужно спать.

– На том свете высплюсь, – отмахнулась я. – Пойду к себе, умыться не помешало бы, – потерев пальцами глаза, я подхватила свои конспекты. – Кстати, – с довольным лицом обернулась к Инессе, – то, что ты мне дала вчера, я выучила.

– Заметила, – хохотнула девушка. – Ты еще не проснулась, а уже начала перечислять всех глав знатных домов.

– Это говорит о том, что я небезнадежна, – подвигала бровями, подхватывая юбки и устремляясь к лестнице.

Пока поднималась, смотрела в окна, тщательно приглядываясь к кустам и деревьям, за которыми мог спрятаться Бельмон, но пентюха нигде не наблюдалось.

Осторожно, стараясь не шуметь, ведь на моей кровати спала старая госпожа, я шмыгнула в комнату гигиены, потихоньку включая воду. Тянуло забраться в большую купель, расположившуюся по центру, но я решила, что еще успеется.

Переодевалась так же тихо, на что ушло немало времени.

– Вот, – стоило войти в кухню, как Инесса пододвинула ко мне еще два исписанных листа, – это тебе.

– Спасибо, – вздохнула я, с обреченным видом принимая новую порцию информации.

Пока Несс стояла у плиты, занимаясь завтраком, я читала и размещала сведения о мире в кладовых своей памяти. Отвлеклась лишь на шаги, доносящиеся из коридора, поспешно переворачивая листы, чтобы бабушка не увидела написанное на них, ведь у нее могло вызвать это вопросы, которых в любом случае избежать не получится.

– Завтрак! – счастливо улыбалась женщина, лицо которой выглядело еще здоровое, чем вчера. – Прекрасно! Я тут подумала, – бабушка прошла в кухню, отодвинув для себя стул, – пока Инесса ездит по делам, мы с тобой, Ланочка, тоже не будем сидеть просто так!

– Слушаю, – кивнула я.

– Выберем для меня комнату и приведем ее в порядок. Ты как? Не против? – женщина дожидалась ответа.

– Вовсе нет, – мотнула я головой. – Буду рада помочь.

– Спасибо, деточка, – лучезарно улыбнулась бабуля, ласково потрепав меня по щеке. – А это что у тебя? – она ловким движением подхватила исписанные листы, удивленно вскидывая брови, читая. – А зачем тебе это?

– Ну-у-у… – протянула я, не зная, что ответить.

– Дело в том, что госпожу пригласила на чай леди Сильвия Уинс Оун, – вновь вступилась за меня Инесса.

От сказанного брови пожилой женщины удивленно взметнулись вверх.

– Ты что-то натворила? – обеспокоенно смотрела на меня бабушка. – Хотя не думаю, ты на такое не способна. Да даже будь это так, то она не пригласила бы тебя на чай. Просто эта женщина…

– Непредсказуема, – кивнула я, вспоминая описание, данное Инессой.

– В точку! – щелкнула пальцами бабуля. – Поэтому будь с ней осторожна, дитя мое. Что в голове у этой знатной особы, от упоминания о которой все молодые леди белеют лицом, остается только догадываться. Вообще могу сказать точно – ее приглашение неспроста.

А я и сама это понимала, поэтому и готовилась усиленно к нашей с ней встрече, намереваясь достойно пройти сие испытание.

– Ну как? – старая госпожа, сдув локон волос, упавший ей на лицо, бросила на меня ожидающий взгляд.

Мы уже около двух часов возились в ее новой комнате. Протирали пыль, книжные полки, и другие поверхности, не забывая про полы. Застилали свежее белье и наводили порядок в купальне.

– Мне кажется, – улыбнулась я, – что мы отлично справились!

– Вот и я думаю так же! – хлопнула в ладоши бабуля. – Осталось вытравить из дома мерзких насекомых и вдохнуть полной грудью.

– Да, – согласилась я, подходя к большому окну и смотря на убегающую вдаль, мимо небольшого пруда с лазурной водой, дорожку, по которой ехал открытый, без верха, экипаж. – Инесса вернулась, – произнесла я, ощущая некоторое волнение, ведь рядом с ней сидел белобородый мужчина, держа в руках небольшой чемоданчик. – Лекарь? – выдохнула я.

– Судя по всему, да, – старая госпожа, встав за моей спиной, задумчиво хмыкнула. – Если это так, то нужно срочно привести себя в порядок! – засуетилась она. – Не могу же я предстать растрепанной и грязной перед тем, кто вернет мне мои отобранные права!

Меня, кстати, это тоже касалось.

У Инессы был ключ, поэтому я знала, что она самостоятельно войдет в дом и дождется, пока мы к ней спустимся.

И вновь я стремительно принимала водные процедуры, а после натягивала на себя платье, кряхтя, зашнуровывая корсет. Благо шнуровка находилась спереди. Волосы бегло собрала в пышный пучок, закрепляя красивыми невидимками по кругу и выпуская два локона вдоль скул. Вышло вполне симпатично и подходило к моему нежному образу.

– Приветствую, – входила я в гостиную чуть позже, наблюдая, как Инесса уже потчует гостя чаем.

– Леди Мэй Лин, – приподнялся лекарь, отставляя чашку в сторону. – И вновь мы с вами встретились, только в этот раз вы выглядите гораздо лучше.

16. Пусть порадуется

Дорогие мои читатели, все материалы, связанные с болезнью бабушки: причины, симптомы, состав ядовитого порошка и так далее, выдуманы и к нашему реальному миру не имеют никакого отношения.

Ролана

– Я весь внимание, – кивнул белобородый мужчина, сохраняя серьезное выражение лица.

– Будьте любезны, ответьте мне на вопрос, – я, не желая делать поспешных выводов, решила разобраться в случившемся. Понимала, конечно, что этот старец может оказаться тем еще жуликом, под стать тетке и Дионе, но все же его нужно было выслушать. – Вас не смутило, что моя бабушка оказалась в таком состоянии?

– На самом деле у меня возникли некоторые вопросы, – мужчина задумчиво потер подбородок, а затем прошелся пальцами по всей длине своей бороды. – Ведь слабоумие довольно редкое заболевание в нашем мире. Его причиной может быть травма головного мозга, сильное психическое расстройство или же наследственность. Как раз-таки ваша тетушка рассказала мне, что в вашей семье такое уже случалось. Я осмотрел госпожу Мэй Лин еще раз и выдал заключение, отталкиваясь от ее психически неуравновешенного состояния. Возможно, вы помните, что я пытался с вами поговорить. Вот только вы постоянно плакали и звали свою бабушку, а потом вас увела сестра успокаиваться в другую комнату.

Стиснув зубы, я посмотрела немигающим взглядом на Инессу, лицо которой выражало печаль.

«Успокаиваться, значит, меня тогда увели! Две гадины! Не думайте! Мое успокоение вам будет только сниться!»

– Нам удалось выяснить, – я повыше задрала подбородок, стараясь вести себя сдержанно, как подобает девушке моего уровня, – что мою бабушку намеренно травили, поэтому она и стала… такой.

– Травили? – нахмурился мужчина, смотря пристально и ожидая продолжения.

– Да, – кивнула я, понимая, что на слово верить мне никто не станет. – И не кто-то там, а моя тетка, которая разговаривала с вами в прошлый раз.

– Но… подождите, – побелел лицом лекарь, нервно прочистив горло. – Вы уверены?

– Конечно! – кивнула я. – А травила она вот этим! – запустила руку в карман, извлекая из него бумажный конверт.

Лекарь осторожно взял его, разворачивая. Втянув носом воздух над ним, мужчина поморщился…

– Это же лепестки крапивника с гнилых болот, – прогнусавил он. – Этот запах спутать невозможно.

– Крапивника? – насторожилась я, отслеживая реакцию Инессы.

Мне это название ничего не сказало, а вот она, судя по всему, знала о нем куда больше. Поэтому пришлось изобразить ужас, отразившийся на лице девушки.

– Да, однозначно они! Гадость какая! – лекарь быстро свернул конверт. – Даже не представляю, как вашей тетке удалось найти его. Он растет в опасном, гиблом месте и цветет лишь раз в несколько лет. Его используют в лекарственных целях, но, если увеличить дозу или смешать с… – мужчина замолчал, – неважно с чем, – кивнул он, – то появятся галлюцинации, а после и психическое расстройство, так похожее на… слабоумие…

Неотрывно наблюдала за старцем и видела, как эмоции на его лице сменяются одна за другой.

– Дитя… – виноватым голосом обратился он ко мне, смотря так, словно совершил самое страшное в мире преступление и сейчас не может найти себе места, раскаиваясь. – Прости старого дурака! – лекарь низко склонился, доставая кончиком белоснежной бороды до пола. – Готов ответить за свою ошибку и понести любое наказание! Как я мог, – мотал он головой, схватившись за нее. – Как мог не подумать об этом?! Боги… что же я натворил?!

Отслеживая его метания, которые были искренними, стало даже немного жаль старика.

– Как уже сказала Инесса, самочувствие моей бабушки изменилось в лучшую сторону, – кашлянула я, ощущая неловкость от самоистязания пожилого мужчины. – Она пришла в себя, не употребив эту дрянь всего сутки.

– Да, – полным раскаяния голосом, проскрипел лекарь, смотря на меня с неподдельным сожалением. – Эффект от лепестков крапивника стремительно разрушительный, но и восстановление, если не употреблять эту гадость, тоже ускоренное. Правда, – горестно качнул головой старец, – восстанавливаются далеко не все. Это растение используется лекарями и только в исключительных случаях. Для всех остальных оно запрещено, и я не представляю, где ваша тетка его взяла.

«Гадость всегда притягивается к гадости!»

– Прошу у вас помощи, осмотрите мою бабулю еще раз и выдайте новое заключение. – Конечно, ваше сиятельство! – засуетился лекарь, бросаясь к своему чемоданчику. – Я все сделаю!

Распахнув его, он начал выкладывать на столик неизвестные мне инструменты, и в этот же момент в дверях появилась бабуля.

– Госпожа Мэй Лин, – целитель бегло проскользил взглядом по пожилой женщине, лицо которой было невозмутимым. – Вижу, вы действительно пришли в себя, – судорожно выдохнул он. – Я… так рад! Позвольте провести осмотр…

Бабушка, величественно кивнув, подошла к склонившему голову мужчине. Сейчас она не была той хулиганистой бабулькой, готовой самостоятельно расквитаться с Бельмоном. Из ее поведения исчезла буйность, уступая место сдержанности.

Спустя несколько мучительно долгих минут ожидания, показавшихся вечностью, во время которой я была готова сгрызть все ногти, передо мной и не менее переживающей Инессой предстала сияющая радостью и удовлетворением бабушка.

– Все хорошо? – кинулась я к ней, получая подтверждающий кивок.

– Дамы! – взволнованно дыша, вышел за ней лекарь. – Я отвечу за свою недопустимую ошибку, оставившую неизгладимый след на ваших судьбах. Подтверждаю, госпожа Мэй Лин полностью здорова и вправе вновь считаться опекуном юной графини. С вашего разрешения я самолично отправлю все полученные данные в королевское бюро расследований и привезу вам акт опекунства. А после… – вздохнул он. – После готов понести ответственность за свою халатность.

Проводив мужчину, чье лицо выглядело решительным, но все же на нем можно было увидеть печаль, мы заперли дверь, отправляясь в гостиную, не без эмоций обсуждая случившееся.

17. Наказ от бабули

Ролана

Стоило подойти к свинарнику, как взгляд сразу же упал на нетронутую на двери задвижку. Это говорило о том, что Бельмон не добрался до этого здания. К слову, на протяжении всей дороги его присутствия мы так и не обнаружили, что порадовало.

– Сестра, я тебе поесть принесла, – произнесла я, переступая порог жилища свинок, которых продала тетка, но их запах все еще сохранялся в воздухе.

– Сестра? – зашипело чудовище, зарывшееся в сено. – Сейчас я стала для тебя сестрой?! – Диона поднялась из стога, тяжело дыша и дрожа всем телом. Ее волосы стояли дыбом, а из них во все стороны торчали кривые и сломанные соломинки. – Ты закрыла меня здесь! Вырвала клок волос! Я из-за тебя запачкала платье! – верещала мерзавка, но подходить ближе не рисковала. – Я замерзла! Хочу есть и пить! И…

– И еще, наверное, рот свой закрыть, – угрожающе закончила я за нее, беспардонно перебивая. – Тебе принесли поесть! Скажи спасибо, что вообще принесли, а не оставили здесь подых…

– Кхм, – деликатно кашлянула Инесса, приводя меня в чувства, ведь совсем рядом стояла бабушка, пока не показываясь на глаза Дионе.

«Точно, – мысленно кивнула я. – настоящая Ролана так себя не повела бы!»

– Держи! – прошла к небольшому столбу, ставя на него металлическую тарелку.

– Выпусти меня! – зашипела Диона.

– Ешь, а то остынет, – проигнорировала я ее слова, поворачиваясь к ней спиной и направляясь на выход.

– Выпусти! – голос девушки превратился в ультразвук, а потом сменился хрипом и рыданиями. – Мне холодно, – ревела она, обнимая себя руками.

– Инесса, – позвала я свою помощницу, которая после моих слов швырнула негодяйке одеяло. – Держи! – усмехнулась я. – Придется тебе побыть здесь еще немного, уж прости.

– Я не хочу! – всхлипывала Диона. – Не хочу здесь… Мне страшно! Тут мыши!

– Твоя крысиная натура быстро найдет с ними общий язык, – хохотнула я в ответ. – Но ничего, совсем скоро ты сменишь свое место проживания на менее комфортабельное.

– Ты решила закрыть меня в подвале? В погребе? Закопать живьем?! – вновь завизжала гадина, которая осознанно вместе со своей мамашкой травила пожилого человека, желая шикарной жизни.

– Ну что ты, – отмахнулась я. – Твоей дальнейшей судьбой будет распоряжаться королевское бюро расследований.

– Что? – ахнула Диона, мгновенно замолкая, причем даже слезы в глазах высохли. – О чем ты?! Что я такого сделала?! Это ты должна понести наказание за то, что закрыла меня здесь! За то, что морила голодом и издевалась! Вон, по твоей милости плешь на голове...

– Замолкни! – угрожающе шагнула я в сторону послушно проглотившей язык мерзавке. – Ты и твоя мать травили мою бабушку!

– Что ты несешь? – нервно дрожащим голосом пискнула Диона, не отводя от меня наполненных ужасом глаз. – В своем уме вообще?

– Гадкое отродье! – выплюнула я. – Посмотрим, как ты запоешь, когда стражи уведут тебя под белы рученьки!

– Твоя бабушка слабоумная! – продолжала настаивать на своем девушка.

– Сама ты слабоумная! – рыкнула бабуля, входя в свинарник. – Причем это у тебя с рождения! – фыркнула она.

– Не может быть… – захлебнулась воздухом Диона, широко распахнув глаза. – Вы же… Мы же… Не может быть! – вновь повторила она.

– Все, ваша змеиная песенка спета! Так что лучше ешь, – коварно улыбнулась старая госпожа. – Неизвестно, как кормят в темницах и кормят ли вообще.

Покидали мы свинарник полностью морально удовлетворенные. За нашими спинами слышался плач, визг и мольбы о прощении, вот только нам было все равно. Тетка и ее гаденькая дочь обязательно понесут наказание за содеянное.

Настроение было приподнятым, и мы решили все втроем испечь вкусный ягодный пирог, но нашим планам не суждено было сбыться.

Стоило выйти из сада и свернуть к дому, как в глаза бросились три фигуры верхом на конях, скачущих по главной дороге, ведущей от открытых ворот и огибающей два небольших пруда с чистой лазурной водой.

– Нет, точно проходной двор какой-то! – возмутилась я.

– Кто это? – в голосе Инессы слышалось появившееся волнение.

– Без понятия! – фыркнула я. – Нужно как можно скорее возвращать стражу. Это не дело, что каждый желающий может прогуляться по территории поместья!

Не собираясь стоять столбом посреди дороги и ждать, пока до нас доедут, мы направились к парадному крыльцу, поднимаясь на самую верхнюю ступень и поворачиваясь лицом к незваным визитерам.

Три мужчины, все достаточно молодые, особенно тот, кто ехал по центру, оглядываясь по сторонам, направлялись к нам. Я не имела ни малейшего представления, кто бы это мог быть, но тут…

– Боги! – судорожно вздохнула Инесса. – Это же… Это же…

– Кто? – прошептала я, ощущая подступающее волнение.

– Это сын герцога, – выдохнула Инесса, не сводя взгляда с молодого мужчины, приближающегося к нам с каждой секундой. – Внук леди Сильвии Уинс Оун…

– Что? – ахнула бабуля.

– А ты уверена? – занервничала я, не понимая, с чего ради столь важная персона решила наведаться в гости, да еще и без приглашения.

– Конечно! – кивнула девушка, от волнения сминая поясок своего фартука. – Я же была с вами на том балу и видела его…

«Была со мной на балу… Угу, понятно… Черт, я же должна быть больной!»

Мгновенно изобразив слабость, я чуть приподняла подбородок, ощущая незримую поддержку со стороны бабули и Инессы.

Сын герцога уже почти доехал до нас и мне не составило труда рассмотреть его. К слову, молодой мужчина действительно оказался довольно привлекательным. Мужественные черты лица, зоркий, изучающий взгляд, четко очерченные скулы с пухлыми губами… Его темные, как ночь, волосы развевал легкий ветерок, устраивая беспорядок на голове аристократа, а наряд подчеркивал сильное и грациозное телосложение. Он уверенно держался в седле, скача на вороном жеребце, воплощающем силу и благородство.

– Ой, мамочки, – пискнула Инесса, когда внук знатной леди замедлил коня, с легкостью спрыгивая на землю.

18. Помогите…

Лимар

Если честно, я ожидал, что, услышав, кто перед ней, юная графиня начнет вести себя так же, как и все остальные барышни: смущаться, кокетливо хлопать ресницами и заикаться, строя из себя саму невинность. И не передать словами, насколько я обрадовался, когда этого не произошло.

Ролана Мэй Лин оставалась равнодушной, хотя в какой-то момент даже показалось, что она ощутила раздражение, когда я замолчал, отслеживая ее реакцию на свою озвученную фамилию.

Солгу, если скажу, что во мне не проснулось любопытство и желание узнать эту девушку поближе, но спешить я не собирался. Для начала решил присмотреться к ней, немного понаблюдать.

Я не ошибся тогда на рынке, юная графиня оказалась действительно симпатичной. Ее притягательная, невинная красота с нежными, пухлыми губами бантиком контрастировала на фоне насыщенных холодно-синих глаз в обрамлении черных пушистых ресниц. Мне было приятно смотреть на нее, это факт. А может, моя заинтересованность возникла потому, что ее поведение отличалось от остальных? Кто знает.

Открыв седельную сумку, извлек из нее заботливо собранные бабушкой гостинцы: мед, ореховые сладости и ароматно пахнущий пирог, который еще был теплым.

– Это вам, – поклонился я, протягивая руки с угощениями, кожей ощущая на себе пытливый взгляд девушки.

Не знаю почему, но мне она не показалась больной. Люди с простудой обычно так не выглядят. Где раскрасневшийся нос, чих и кашель? Да и вообще, что она делала на улице, если болеет?

«Любопытно», – подметил я для себя.

Служанка юной графини, которая так и продолжала сверлить меня взглядом, спустилась со ступеней и, бегло присев передо мной, смущенно забрала гостинцы.

– Господа, – взяла слово пожилая женщина, стоявшая по правую руку от молчаливой графини, – может, чаю?

– Благодарю. Не откаж… – начал было отвечать я.

– Не думаю, что это хорошая идея, – перебила меня Ролана.

Нет, мне не показалось, в глубине ее глаз точно промелькнуло ехидство.

«Ты меня прогонишь? – опешил я, недоумевая. – Серьезно?»

– Прошу простить, лорд, но, как вам известно, я немного приболела, – ее лицо стало печальным, а уголки пухлых губ опустились. – Мне жаль вам отказывать, но…

«И почему я тебе не верю?» – хотелось спросить у нее, но, конечно же, я этого не сделал. Во-первых, мы с ней были не одни, а, во-вторых, этикет не позволял подобного. Хотя, что уж там скрывать, я бы многое отдал, чтобы посмотреть на ее реакцию, озвучив свой вопрос.

Не мог понять, откуда у меня в груди ощущалась радость, происхождение которой было неизвестным. Чему именно я радовался, что мне впервые в жизни дали отворот поворот? Судя по всему, да.

«Ты права, бабуля, – обращался я мысленно к своей боевой старушке. – Эта девушка действительно не такая, как все. Скажу больше, вы с ней даже чем-то похожи».

– Прошу прощения, господа, – деликатно кашлянула пожилая леди, – моя внучка права. Не хотелось бы, чтобы и ваше здоровье пошатнулось.

– Благодарим вас за заботу, – улыбнулся я, не сводя взгляда с юной графини, уверенно выдерживающей его.

«Ты же лжешь мне, я прав?» – спрашивал ее молчаливо, в ответ, как и ожидалось, получая уже знакомую колючую усмешку, отражающуюся в ее синих, словно океан, глазах.

– Леди Мэй Лин, – обратился я к девушке, – желаю скорейшего выздоровления! – вновь поклонившись, я развернулся к своему коню. – Кстати, – обернулся я, – на въезде мы не увидели стражей.

– Этому есть свое объяснение, – кивнула Ролана, по лицу которой было видно, что она не собирается давать развернутых объяснений.

Ее скрытность и холодность привлекали меня все сильнее, что странно.

– Я к тому, что, пока мы ехали от ворот до вашего поместья, мне повстречался ребенок, шмыгнувший за живую изгородь…

– Ребенок? – переспросила юная графиня, с лица которой в один момент слетела собранность и равнодушие, уступая место взволнованности. – Как он выглядел? – она подалась вперед, спускаясь на одну ступеньку.

– Мальчик, шесть-семь лет, – пожал я плечами, отмечая тревогу, плещущуюся в синих глазах девушки.

– Где? – спустилась она ко мне на еще одну ступень. – Где именно вы его видели?

С каждым шагом удавалось рассмотреть ее все лучше. Глупо отрицать, мне нравилось то, что я видел.

– Вон там, – махнул я рукой, – по правую сторону пруда. Именно там его и вид… Графиня, – окликнул я девушку.

Она, не дослушав, подхватила низ юбки и грациозно сбежала по ступеням. Маневренно обогнув моих стражников, Ролана устремилась в указанном направлении.

Конечно же я последовал за ней, пусть она меня об этом и не просила.

– Льюис, – звала она кого-то, смотря по сторонам. – Льюис, это ты?

От бега прическа юной графини растрепалась, и ее светлые, переливающиеся на солнце волосы рассыпались по плечам и спине, завораживающе покачиваясь из стороны в сторону от каждого шага.

Всего на секунду залюбовался этой хрупкой красавицей, чуть не пропахав землю носом, так как под ногой внезапно оказался камень.

– Льюис! – вновь позвала Ролана. – Отзовись, пожалуйста!

Остановившись, она замерла, а потом вновь рванула в ту же самую сторону, добегая до живой изгороди, о которой я и говорил.

– Кто ты? – донесся до меня мелодичный голос девушки, который, должен заметить, был нежным, а не строгим, несмотря на то, что на ее территорию пробрался чужак.

– Госпожа… простите за вторжение…

Я сразу отметил, что говорит сильно напуганный ребенок.

– Почему ты здесь? – спросила Ролана у мальчонки. – Не плачь, – прошептала она.

Услышав топот за спиной, я резко обернулся, махнув рукой стражам, тем самым подав им знак, чтобы они оставались на своих местах. Подавшись вперед, заглянул за изгородь, наблюдая поистине невероятную картину: юная графиня присела перед запачканным мальчонкой, одежда которого была знатно потрепана и явно ему великовата. Девушка поглаживала ребенка по сильно отросшим взъерошенным волосам, тем самым пытаясь его успокоить.

19. Понесет ответственность!

Ролана

– Отрубят… руку… – прошептала я, тяжело дыша. – За что? За то, что он не виноват?

«Боже… что за мир такой?! Две твари травят пожилого человека, а над детьми издеваются все, кому не лень!»

– Таковы законы, – произнес сын герцога, отслеживая мои эмоции, которые так и били ключом. – Вор лишается руки, которой украл…

– Но ведь это ребенок! – зарычала я, сжимая пальцы в кулаки. – Тем более, что деньги его! Я лично дала их ему! – меня разрывала ярость, я не понимала, как можно было ради нескольких золотых обречь маленького мальчонку на лишение конечности?! Неужели этого алчного старика вообще совесть не мучает?!

– Куда увезли его, ты знаешь? – спросила я дрогнувшим голосом, а на глазах навернулись слезы.

Я не представляла, что сейчас испытывает Льюис, который так доверчиво держался за мою ладонь, когда мы вместе шли с ним по рынку.

«Не допущу, чтобы они сделали это с тобой! Верь мне, малыш!»

– Не знаю, – вновь зашмыгал носом ребенок, смотря так жалобно, умоляя о помощи.

– Я примерно догадываюсь, где он сейчас находится, – коснулся слуха голос сына герцога, не вызвавший у меня щенячьего восторга, как у Инессы.

На мой взгляд этот молодой мужчина обычный пижон, привыкший к постоянному вниманию со стороны девушек. Ну да ладно, не до него сейчас!

– Скорее всего, – продолжил Лимар, – он во временном распределительном центре задержания, что рядом с рынком. Не думаю, что стражники отправили его куда-то еще.

– Мне нужно туда! – мои мысли хаотично носились в голове. Я понимала, что каждая секунда на вес золота, а экипаж отсутствует, как и лошади… Но они были у сына герцога. – Отвезите меня! – поспешно выпалила я, поджимая губы. – Пожалуйста, – добавила следом, так как брови молодого мужчины удивленно взметнулись вверх.

Сейчас я была не Роланой, а Александрой. Девушкой, от которой отказались родители! Которой никто не помог, бросая на произвол судьбы!

«Нет! Я не брошу Льюиса! Не брошу!»

– Вы сядете на коня вместе со мной? Вас не смущает, что скажут люди? – спросил Лимар, ожидая ответа.

– Плевать я на них хотела! – из моего горла вырвалось обреченное рычание.

– Желание дамы для меня закон, – спокойно кивнул мужчина, подав знак своим стражам.

Они все поняли, за считанные секунды подводя к нам мощного черного, словно смоль, жеребца, по телу которого заметно бугрились мышцы.

– На самом деле, – хмыкнул сын герцога, грациозно взлетая в седло, – мне тоже плевать, что подумают люди. Прошу, – он протянул руку, неотрывно смотря в мои глаза.

– Иди к дому, – обратилась я к ребенку, пол которого из-за спутанных грязных волос и испачканного лица определить не удалось. – Тебя там накормят. Не волнуйся, все будет хорошо.

Юный вторженец, шмыгнув носом, кивнул и, прижав руки к груди, неспешно направился в сторону поместья.

– Так мы едем спасать мальца или нет? – донесся голос молодого мужчины, который так и протягивал мне свою распахнутую ладонь. – Или, может, вас все же волнует ваша репутац…

– Слишком много болтаете, лорд! – перебила я его, уже не переживая, что он скажет и подумает. В данный момент волновало лишь одно – Льюис.

Этот мальчонка и без того натерпелся многого за всю свою пока еще маленькую жизнь. Мне знакомо, что он чувствует, о чем переживает и какие мысли гуляют в маленькой голове. Так же хорошо известны его мечты, в которых он не знает голода, а родители не бессовестные пьянчуги с подворотни, а любящие мать и отец, готовые в любой ситуации встать горой за своего сына.

Вцепившись в ладонь Лимара, я сжала ее, чувствуя ответную хватку молодого мужчины, с легкостью затянувшего меня в седло.

Наверное, не стоит говорить, что на коня я села впервые? Судя по всему, ужас отразился на моем лице, отчего лорд притянул меня ближе к себе.

– Не переживайте, ваше сиятельство! – прошептал он на ухо, обдавая кожу щеки горячим дыханием. – Я не позволю вам упасть. Арос! – сын герцога пришпорил коня, который послушно сорвался с места, набирая скорость.

С каждой секундой, проведенной на этом вороном чудовище, оказавшимся слишком большим, высоким и быстрым, на моей голове появлялось все больше седых волос. Будь обстоятельства другие, я бы уже верещала во все горло, чтобы меня спустили на землю, как и высказала бы много нелицеприятных слов молодому пижону, бесцеремонно обнимающему мою талию одной рукой.

«Нет! Я потерплю! Ради Льюиса я все вытерплю!»

Дорога казалась бесконечной. По обеим сторонам неслись два стражника, оставляя позади себя клубы пыли от копыт своих лошадей. Люди с интересом оглядывались на нас, а кто-то даже некультурно тыкал пальцами в нашу сторону.

Я еще плохо разбиралась в законах и правилах, но точно могла сказать, что незамужние девушки из благородных семей с мужчинами на конях не носятся по городу. Это, как минимум, вызывающе, как максимум – безвозвратно испорченная репутация. Вот только было все равно. Что мне моя репутация, если, пожертвовав ей, я могу спасти жизнь ребенку? Ведь неизвестно, что случится с Льюисом, лишись он своей маленькой ручонки. Какое будущее его ждет? Ему и так приходится несладко, он выживает как может и нельзя допустить, чтобы с ним сделали это.

Я дышала часто, неотрывно смотря вперед, где показалось двухэтажное здание с решетками на окнах.

– Нам туда, – шепнул сын герцога, сильнее притягивая меня к себе и вонзая пальцы в мягкий корсет платья.

Своим появлением мы наделали много шума. Начнем с того, что я, сидящая на коне с мужчиной, вызвала недоумение в глазах собравшихся, осуждающе качающих головой.

«Да пошли вы все! – хотелось крикнуть им. – Для вас важнее какие-то правила в обществе, нежели здоровье ребенка?! Конечно, он же не ваш! Для вас он чужой! Отсюда и безразличие!»

– Леди, – за одно мгновение Лимар оказался на земле, теперь уже протягивая ко мне две руки. – Я поймаю вас, не бойтесь, – произнес он тихо, без тени усмешки.

20. Приступим к расчету

Ролана

– Куда вы его везли? – не сводила разъяренного взгляда с двух притихших стражей, поглядывающих с опасением то на меня, то на Лимара, стоявшего за моей спиной. – Ну?! – рыкнула я, чувствуя, как от переизбытка эмоций в висках неприятно пульсирует.

– На казнь, – ответил один из мужчин, поспешно закрывая рот и отворачиваясь.

– На казнь? – из моей груди вырвался истеричный смешок. – Ребенка? На казнь?

– Он вор, – вскинул голову другой страж. – А воров следует наказывать! И нет разницы какого он возраста…

– Я лично дала монеты этому ребенку! – метнула в сторону мужчины уничтожающий взгляд, поглаживая дрожащей рукой шмыгающего носом мальчика.

– При всем моем уважении, госпожа, – склонил голову стражник, которому хотелось вцепиться в рожу и исполосовать ее когтями, – но у нас есть свидетели. Они лично видели, как этот мальчишка украл…

– Неправда! – зарыдал Льюис, мотая головой из стороны в сторону. – Ролана! Я не крал! Честное слово! Тот лавочник схватил меня, требуя отдать монеты! Он сказал, что, если я этого не сделаю, то лишусь руки! Я попытался убежать, а он… он… – голос ребенка оборвался, а его хрупкие плечи содрогнулись от очередного приступа рыданий. Льюис всхлипывал и жадно хватал ртом воздух, прижимаясь ко мне в поисках защиты.

У меня в этот момент сердце рвалось в клочья, ведь сегодня я смогла его спасти, но что этого малыша ждет завтра? С такими родителями, как у него, завтра может и не настать вовсе.

Мое дыхание и без того было тяжелым, но сейчас начал слышаться свист. Пальцы с такой силой сжались в кулаки, что я ощутила, как мышцы болезненно сводит судорогой.

«От этих стражей не получится добиться справедливости! Нужно что-то придумать!»

Мысли носились в голове, но ухватиться было не за что. Понимала, здесь нужно действовать силой и хитростью. Только сила в данном случае должна быть не физической, а "титульной" и "фамильной". Моего титула будет недостаточно, как и фамилии, ведь Ролана не чистокровная аристократка, но… за моей спиной стоял тот, кто мог помочь…

– Ребенок отправится со мной! – сверкнула я глазами, не собираясь отдавать мальчика.

– Но… – попытался возмутиться стражник, к ногам которого прилетел небольшой мешочек, звякнув звоном монет.

– Думаю, – раздался голос Лимара, – в этот раз можно отделаться штрафом, господа!

Леди Мэй Лин, – позвал сын герцога. – Нам пора!

Прижав к себе всхлипывающего ребенка, под шепотки толпы я подняла его на руки, осторожно спускаясь с повозки.

Не могла так все оставить. Жажда справедливости бурлила во мне, требуя наказать того лавочника. Жестоко, больно и длительно!

– Кучер! – крикнул Лимар, махнув рукой, и в нашу сторону направилась городская карета. – Ребенок напуган, – мотнул головой сын герцога, – на лошадь его не посадить. Лучше в экипаже.

Не стала спорить, понимая, что мужчина прав.

– Все будет хорошо, – прошептала я мальчонке, крепко вцепившемуся в меня.

Лимар распахнул дверь подъехавшего экипажа и, дождавшись, когда я с Льюисом заберусь внутрь, последовал за нами.

– Насколько известно, – сидя на неудобной лавочке, заговорила со злобой я, потому что невозможно было в такой ситуации контролировать себя, – торговой отраслью занимается именно ваша семья, лорд! – я встретилась с карими глазами молодого мужчины, выражение лица которого было суровым. С него сбежало все веселье и дурачество, присутствовавшее, когда он вручал гостинцы от своей бабушки.

– Именно так, – кивнул Лимар.

«Знаю, стоит поблагодарить тебя, ведь ты помог, и я обязательно это сделаю, но прежде проверю на вшивость!»

– Тогда накажите того, кто оболгал ребенка и без зазрения совести отправил его на горькую участь! – выпалила я, смотря на сына герцога не моргая.

Знала, что сейчас выгляжу как самое настоящее пугало, волосы растрепаны, одежда после езды на коне и лазанья по грязным тележкам не первой свежести, руки в пыли от мешка, а на коленях сидит весь испачканный Льюис, шмыгающий носом, но было все равно, что обо мне подумает этот аристократичный пижон.

«Я к нему в друзья не набиваюсь и уж тем более в члены семьи, так что плевать, какое у него сложится обо мне мнение!»

– Вы же можете, лорд, восстановить справедливость?

Внутри все вибрировало от напряжения. Я едва дышала, чувствуя, как колотится сердце в груди.

Да, ребенок сейчас находился у меня. Слава богу, цел, но этого недостаточно. Я хотела размазать по стенке отмеченного алчностью и отсутствием совести лавочника. Хотела причинить ему страдания, чтобы он понял, что натворил.

– Или вы, лорд, – горестно усмехнулась я, не отрывая взгляда от непроницаемого лица Лимара, – предпочтете оставить все как есть? Не подумайте, я не настаиваю, – пожала плечами. – Выбор за вами.

Повисшее молчание длилось целую вечность. Но, несмотря на это, я не теряла надежды. Почему-то казалось, что тот, кто так рьяно бросился вместе со мной спасать мальчонку, не останется в стороне. Возможно, это лишь мое обманчивое предчувствие, но я хотела верить в лучшее.

Рука сына герцога взметнулась вверх, ударяя пару раз по тонкой стенке экипажа.

– Уважаемый, – повысил голос Лимар. – Нам на рынок!

Молодой мужчина не отводил от меня взгляда, смотря пристально и выжидающе.

– Льюис, – позвал он тихо мальчонку, вздрогнувшего от своего озвученного имени. – Ты помнишь, где именно находится та лавка?

– Не бойся, – прошептала я, поглаживая мальчика по спине, когда он спустя время так и не дал ответа, дрожа, словно осиновый лист на ветру.

– Д-да, господин, – едва слышно произнес ребенок.

– Отлично! Я даю тебе слово, что он больше не тронет тебя и обязательно ответит за свое злодеяние.

Мальчонка медленно, словно боясь, что его ударят, повернул голову к Лимару:

– С-спасибо, господин.

Лицо малыша было припухшим от нескончаемого потока слез, кожа в грязных разводах, а на шее следы от веревки…