Иван Бубенцов - рекурсивный попаданец

Иван Бубенцов - рекурсивный попаданец

Встреча
Лето 2006 года. Бар с запотевшими окнами, тяжёлый знойный летний воздух с наметившимися нотками вечерней прохлады и фирменное разливное пиво. Иван Бубенцов, тридцатилетний офисный работник, пялится на бухгалтершу Клавку, представляя, как сегодня наконец заведет ее к себе. Но сначала — перекур.
Разговор за столом становился всё громче и бессмысленнее. Бубенцову надоело, и он, сославшись на перекур, вышел на улицу.
Вечерний воздух был густым, как сметана. Иван достал сигарету, зажигалку, сделал первую затяжку — и тут из темноты вынырнул старик.
Морщинистое лицо, жёлтые зубы, запах винного перегара и чего-то затхлого.
— Сынок, дай закрить, — хрипит незнакомец, даже не прося, а требуя.
Бубенцов брезгливо протягивает сигарету. Старик затягивается, выпускает дым ему в лицо и внезапно произносит:
— Клавка тебе только гонорею принесёт.
Иван замирает.
— Чё?!
— А ещё Ленка с детьми к Ромке-строителю уйдёт, если не очухаешься, — старик ухмыляется.
Бубенцов в шоке. Откуда этот бомжара знает про его жену? Бубенцову становится не по себе.
— Ты...Ты кто такой?! Как ты знаешь про мою жену?!
Старик плюет под ноги.
— Я — это ты. Только из будущего.
— Да пошел ты! — Бубенцов сжимает кулаки. — Это какой-то идиотский розыгрыш?
Старик внезапно хватает его за руку.
— В шестнадцать лет ты трахнул свою двоюродную сестру. Потом она повесилась. Ты всем сказал, что это из-за парня.
Старик оскаливается.
Кровь стынет в жилах. Этого не знает НИКТО.
— Я... я не...
— Заткнись, — старик бросает окурок. — Я не для того пять лет пахал сторожем в Институте временных исследований, чтобы выслушивать твое нытье.
— Какой еще институт?!
— В 2028 году создадут машину времени. Я ей воспользовался пока эти мудаки рассуждают про этику. Вернулся.
— Зачем?!
Старый Бубенцов оскаливается.
— Чтобы ты, мудак, не наступил на те же грабли. — И, оскалившись мерзкой щербатой улыбкой. — Чтобы разбогатеть.
— Что?
— У меня есть план. Мы станем богатыми.
— Мы?
— Да, мы. Ты думал, я пришел тебя спасать? — старик фыркает. — Нет. Я пришел делать деньги.
Бубенцов молчит, пытаясь осознать услышанное.
— И... какой план?
Старик заговорщически наклоняется ближе.
— Пока не скажу. Сначала ты должен доказать, что не полный идиот.
— Как доказать?
— Во-первых, забудь про Клавку. Во-вторых, завтра же иди и закрой этот чертов кредит в "Пойдём".
— Но как ты...
— В-третьих, — старик перебивает его, — ровно через неделю жди меня здесь, в этом же месте. В девять вечера. Не опаздывай.
— А если я...
— Если не придешь — тогда до встречи через двадцать два года, обмудок. — стравик смачно сплюнул через дырку между передними забами жёлтой от никотина слюной.
Старик разворачивается и начинает уходить.
— Постой! — кричит ему вдогонку Бубенцов. — Как я узнаю, что это не бред?
Старик оборачивается, достает из кармана смятый листок и бросает ему под ноги.
— Посмотри новости завтра утром. И зубами займись вместо того чтоб по шлюхам бегать и в автоматы гроши просаживать!
И растворяется в темноте.
Бубенцов поднимает бумажку. На ней — одна бука, тори цифрв и название города - Иркутск.
Из бара доносится хохот Клавки — она уже обнимает молодого практиканта из IT.
Иван сжимает листок в кулаке.
Что, если это правда?
Что, если у него действительно появился шанс?
Завтра он посмотрит новости. А через неделю...
Через неделю, возможно, начнется его новая жизнь, или он проснётся и поймёт что это был всего лишь дурной сон.
План
Иван Бубенцов нервно стучит пальцами по столу, расположившись за барной стойкой. Прошла неделя, а в голове – только кадры с разбитым А310 в Иркутске. Как грёбаный старик мог знать?
Из темноты вываливается дед – все тот же потрепанный кожан, желтые зубы.
– Ну что, поверил, умник?
– Ты что, блять, террорист?
– Хуже, – старик смачно сплёвывает под стол. – Бухгалтер.
Они занимают столик в углу. Дед достает блокнот, исписанный корявыми цифрами.
– Вот наш план.
Бубенцов читает: "Биткойны".
– Это что, та хуйня, которую школьники в интернете майнят?
– Именно.
– Да ты ебнулся, это лоховская тема, фуфло!
Старик неожиданно сильно хватает его за руку узловатыми пальцами:
– Продаешь дачу. Машину. Оставляешь только тачку жены. Занимаешь у тестя – он как раз продал квартиру своих стариков. И у Чеха.
– У Чеха?! – Бубенцов бледнеет. – Да он мне ноги переломает, если я ему не отдам!
– Не переломает, по крайней мере не сразу, он теперь легализвался: "чиста депутат горсовета". – Дед довольно рыкнул сквозь жёлтые зубы. – Через год отдашь. С двукратным профитом.
– Ты совсем...
– В декабре 2024-го биткойн пробьет потолок $100 тысяч, – старик тычет пальцем в блокнот. – Мы продадим часть – на дом, на тачку, долги отдать. Остальное оставим, до декабря 2024.
Бубенцов смотрит на цифры.
– И... я стану миллионером?
– В долларах, Ваня!
– Но откуда ты...
Старик вдруг хрипит, кашляет. Вытирает рот – на руке кровь.
– Потому что в 2030-м у меня...у тебя диагностируют 4-ю стадию рака лёгких. Так и помрёшь съемной халупе. Без гроша. Хочешь?
Тишина.
– И ты... хочешь изменить свое будущее?
– Мое – уже не изменить, можно сказать, что будущего у меня больше нет – старик сует ему бумажку с реквизитами биржи. – Твое – еще можно, на тебя моя ставка, Ваня, не подведи нас.
Он встает, ковыляет к выходу. Внезапно. дёрнувшись, борачивается:
– Завтра – к Чеху.
Дверь бара захлопывается за стариком.
Бубенцов остается один с бумажкой в руках.
новая встреча
Иван вышел в уборную, плеснул ледяной воды в лицо. В зеркале отражалось его перекошенное беспокойством отражение. Биткойны. Чех. 60 тысяч долларов за штуку.
Заплатив по счету, он вышел на улицу. Лето, ночь, фонари.
— Иван Бубенцов?
Мускулистый мужчина в черном костюме и темных очках возник перед ним так внезапно, будто материализовался из воздуха.
— Вам лучше пройти с нами.
Он даже не успел испугаться — инстинкт уже подсказывал: не сопротивляйся.
Черный Mercedes S-класса. Охранник открывает заднюю дверь. Бубенцов послушно садится. Охранник занимает место не переднем сиденье , рядом с водителем
На заднем сиденье сидел он.
Тот же старик. Только… другой.
Идеальные зубы. Гладкая кожа. Дорогой костюм. Маникюр.
— Наконец-то, — безвозрастный мужчина вздохнул, — этот бомжара уже достал. Сказать по-правде идея с биткойнами единственная стоящая вещь, которая пришла в его тупую голову за всю его никчёмную жизнь.
Бубенцов онемел.
— Вы…
— Я — это ты. Только тот, кто продал биткойны в декабре 2024-го.
— С чего вы взяли что я вообще ввяжусь в эту авантюру?!
— Болван, — безвозрастный улыбнулся тонкими губами, — ввяжешься, иначе меня бы здесь не было.
— Зачем…
— Почему вернулся? — он усмехнулся, доставая серебряный портсигар с позолотой. — Потому что кое-что можно сделать лучше.
Он протянул портсигар. Бубенцов взял сигариллу дрожащими пальцами.
Безвозрастный поднес свою ко рту, вставил в складку губ…
И резко выдохнул.
В лицо Ивана ударило облаком мелкого порошка.
Что…
Последнее, что он увидел — безвозрастного, надевающий респиратор, и охранника, склонившегося над ним с поднятым вверх большим пальцем .
Тьма.
клиника
Темнота.
Бубенцов открывает глаза — белый потолок, резкий запах антисептика, капельница.
— Не волнуйся, всё в порядке, — знакомый голос.
Он поворачивает голову. Безвозрастный сидит у кровати, поправляет манжет рубашки.
— Без яиц наша жизнь станет только лучше.
Что?..
Иван пытается подняться, но тело не слушается. В голове — туман.
— Ты... что сделал...
— Доверие, Иван. Просто доверие.
Тьма накрывает снова.
Темнота сгущалась, превращаясь в живую, дышащую субстанцию.
— Пациент пришёл в себя, — бормочет кто-то.
Жёлтые пальцы в перчатках, зелёный хирургический халат.
— Анестезиолог, дайте наркоз.
Маска накрывает лицо.
Последнее, что слышит Бубенцов:
— Теперь ты совершенен.
Тьма.
Вот Бубенцов стоит в коридоре офиса, стены пульсируют, как живая плоть. Из кабинета начальника доносились хриплые стоны. Дверь приоткрылась — в щели мелькнула оголённая ляжка Пал Саныча, покрытая густой рыжей шерстью, и алый лак на ногтях Клавки, впивающихся в его жирную жопу.
— Бубенцов, иди к нам! — засмеялась Клавка, её голова разыернулась на 360 градусов и вернулась в исходную точку. Её глаза были пустыми, как у куклы, на губах застыла похотливая полуулыбка.
Из-под тела начальника сочилась чёрная жижа, переливающаяся совокупностью нулей и единиц... Биткойны.
Дальше...бежать отсюда...
Внезапно Бубенцов оказался в подвале. На столе — груда окровавленных пальцев с обручальными кольцами. Чех в дорогом костюме методично пересчитывал их, складывая в кучки. как причудливые сигары.
— Ты должен 200%, дружок, — ухмыльнулся он, срывая клыками золотое кольцо с чьего-то пальца. — Но я могу взять взамен кое-что другое...
Его галстук ожил, превратившись в удава, и пополз к Бубенцову между ног.
Бубенцов с криком выбежал в коридор.
Коридор больницы растянулся до бесконечности. На конце — Безвозрастный в хирургическом халате, качающий стеклянную банку.
— Смотри, я кое-что для тебя сохранил!
В формалине плавали два сморщенных яйца. Они вдруг прилипли к стеклу, прорастая жилками, и что-то зашептали, прислушавшись, Бубенцов понял что это дурацкая песенка:
— Динь-дон, динь-дон... колокольчики-бубенчики звенят...
Комната вновь куда-то провалилась. словно бы её засосало в гигантский водоворот.
Яркий свет. Он прикован к столу.
Пожилой хирург с жёлтой кожей и в зелёном халате, отдающем плесенью ковыряется в его паху ржавыми щипцами.
— Где анестезиолог?! — орёт врач.
Из-под маски анестезиолога раздаётся голос старика-бомжа:
— Он же сам сказал — без яиц жизнь лучше!
Хирург выдёргивает что-то окровавленное. Безвозрастный в углу аплодирует.