Из леди в служанки

1. Славное семейство Лоуренсов

- Миледи, прошу.

Закончив осмотр своего отражения, я повернулась к камеристке, протягивающей белые, слегка отливающие голубым, атласные перчатки. Натянув их до самых локтей, я вновь обернулась к зеркалу во весь рост, чтобы оценить конечный результат.

- Прекрасно выглядите, миледи, - камеристка склонила голову, разглядывая собственный подол платья. Она почти все время избегала прямого взгляда.

- Как и всегда, - ответила я без какого-либо намека на тщеславие.

В конце концов всему Лэндонбургу об этом известно. Разговоры о моей красоте – нечто само собой разумеющееся. Ведь никто не подвергнет сомнению, что Грегор III – король Великой Галнии. Так и никому не придет в голову какое-либо иное высказывание, нежели «прекрасная Виктория».

Синее платье, довольно смело открывающее плечи, идеально оттеняло темно-рыжие пряди волос, завитых и собранных наверх в прическу, которая отдаленно напоминала корону. «Негласная королева», так называли меня в светских кругах.

Старшая дочь герцога, древний аристократический род, приближенный ко двору Его Высочества – такой «титул» более чем подходил моей особе.

Раздался негромкий стук, и камеристка вышла из спальни в прилегающую комнату, чтобы открыть дверь.

- Экипаж подан, миледи. Вас ожидают, - сообщила она, вернувшись обратно.

- Превосходно. И приведите в порядок накидку из горностая. Из-за вашего невнимания я вынуждена буду надеть песцовую.

- Слушаюсь, миледи.

Белая горностаевая накидка как нельзя кстати подошла бы к этому наряду. Я так и видела, как медленно вплываю в бальную залу Клиффордов, словно царица, и каждый не может оторвать от меня глаз… Все эти фантазии разбились тысячью кусочков о нерасторопность прислуги. Неужели это так сложно следить за гардеробом хозяйки?

Я взглянула на камеристку еще раз. Лицо серое, лишенное каких-либо красок, не выражало абсолютно ничего. Девушка часто вызывала у меня ассоциации с призраком во плоти. Но я уверена, что даже у призраков есть хоть какие-то эмоции. Порой ее присутствие меня пугало. Ведь если невозможно понять, о чем думает человек, от него можно ожидать чего угодно? Я постаралась выбросить эти нелепые мысли из головы. Вероятно, скучная жизнь прислуги сказывается на настроении моей камеристки, и во мне проснулась жалость.

Я спустилась вниз, где уже собрались все члены нашего славного семейства Лоуренсов. Мой отец, Говард Лоуренс, герцог Нифийский. Мать, леди Маргарет Лоуренс, герцогиня Нифийская. И две младшие занозы. То есть сестры. Леди Луиза и леди Анабель, семнадцать и пятнадцать лет. Сладкий возраст.

- Вечно, вы сестра, опаздываете, - произнесла Луиза, слегка растягивая слова.

- Для моих густых волос нужно вдвое больше времени, - парировала я.

- Даже если вы начнете собираться на бал с самого раннего утра, боюсь

все равно опоздаете. Удивляюсь, как ваше зеркало еще не треснуло.

- Луиза! – одернула девушку наша матушка, - Где ваше воспитание?

- Матушка, - произнесла я самым благовоспитанным образом, - Будьте снисходительнее к чужим недостаткам. Воспитание Луизы затерялось там же, где и ее заурядная внешность.

- Виктория! Да что же с вами такое?

Матушка распахнула веер и начала рьяно им обмахиваться. Видимо, чтобы скрыть красноту стыда за манеры своих дочерей. Для матушки этикет был возведен на самый высокий пьедестал, после походов в церковь, разумеется.

- Дамы, нам пора, - сказал отец, поглядывая на часы и направляясь в сторону выхода. Он никогда не обращал внимание на наши перепалки.

Мать проследовала за отцом и, воспользовавшись моментом, Луиза незаметно для всех показала мне язык. Я и бровью не повела. Меня совершенно не трогали выпады сестрицы. Ей уже семнадцать, а ведет себя, словно еще ребенок. Создавалось впечатление, что у Луизы не было иной цели в жизни, кроме как насолить мне при каждом удобном случае. Глупая. Мне это совершенно было безразлично.

На них двоих досталась только половина моей красоты. А то и меньше. Луизе к тому же перепал скверный характер нашей тетушки, леди Терезы Лоуренс, старшей сестры отца. Надо сказать, она изрядно потрепала нервы матушке, пока та пребывала в статусе невесты.

А вот Анабель повезло немногим больше. Она была тихой и милой девушкой. Если бы конечно не дурное влияние, которое в силу близости возраста, оказывала на ту Луиза. Временами я жалела, что не сблизилась с младшей сестрой. Но когда Анабель появилась на свет, я уже вовсю бегала и играла с куклами, и мне было не интересно нянчиться с младенцами. Луизе было всего два года, так их и воспитывали вместе.

Забравшись в карету, разложив юбки и устремив свой взор на Дювильскую аллею, на миг я ощутила невыносимую тоску. Театр сменяла опера, оперу сменял музыкальный вечер, затем балы, балы, балы… И так по кругу. Я блистала на всех мероприятиях. Принимала как дань поклонение моей красоте, моему богатству, статусу в обществе. Уже давно я не ощущала трепета новизны. Все было одно и то же.

И вот сейчас, глядя на самые дорогие особняки Дювильской аллеи, где располагался и наш городской дом, я чувствовала себя как-то пусто. Состояние трудно поддавалось описанию. Будто бы все вокруг в один момент потеряло смысл.

2. Светская круговерть

Особняк Клиффордов располагался недалеко от нашего дома. Граф и графиня проживали на улице Мэррингтона, что находилась в одном из престижных районов города. Конечно, до Дювильской аллеи не дотягивает, но тем не менее здесь так же обитали высокородные аристократы.

Луиза и Анабель весь путь шушукались и смеялись. И признаться изрядно играли мне на нервах. Как хорошо, что сестер уведут в музыкальную комнату, где соберутся их ровесники и, под присмотром благородных матрон, будут развлекаться на более невинный манер.

Отец и матушка станцуют пару вальсов для приличия, а потом отправятся удовлетворять свои гастрономические запросы. Ну а я… постараюсь улучшить момент, чтобы уединиться с Эдмундом Бофортом, маркизом Сомерсет.

Перед глазами возник образ высокого, широкоплечего блондина, со слегка вьющимися прядями, которые хотелось пропустить через пальцы. Сильные, но в то же время мягкие руки, которые сразу выдавали в нем человека, принадлежащего к аристократическим кругам. Вспоминая, как он в последнюю нашу встречу дотронулся до моей кожи, незатянутой в перчатку, по телу побежала приятная дрожь, и я прикрыла глаза от удовольствия.

Как хорошо, что в это время года сумерки сгущаются уже в шестом часу, и никто не увидит моего мечтательного выражения лица. Возможно даже немного глупого. Но я ничего не могу с собой поделать! Эдмунд… Только в мыслях я могла позволить себе называть его по имени. Как же сильно я жду того часа, когда смогу обращаться к нему так не только в своих мечтах.

Не было абсолютно никаких препятствий для нашего брака. По правде говоря, каждый видный джентльмен мечтает оказаться в роли мужа старшей дочери герцога Нифийского. Ведь титул будет наследовать мой первенец. Если конечно тот окажется мальчиком. Маленький такой нюанс.

И потому выбирать жениха я обязана только из самых достойных семей. Иначе как понять, женится избранник из-за любви, или из-за титула и денег?

Оттого на сердце было тепло, потому что я знала, что Эдмунд принадлежит как раз к такой достойной семье. В будущем к нему перейдет герцогский титул отца, поэтому ему нет нужды гоняться за моими богатствами.

Наша карета подкатила к главному входу особняка Клиффордов. Лакеи открыли дверцу, спустили подножку и помогли выйти. В холле мы разделились с моими сестрами. Те уплыли, а точнее сказать, ускакали как слоны, в музыкальную комнату, куда стекались остальные такие же девочки. Была там и пара мальчиков. Так, для разнообразия, видимо.

Луиза могла бы присоединиться к нам на «взрослый праздник». Ей уже исполнилось семнадцать, и совсем недавно она дебютировала. Но по какой-то неведомой причине, Луиза решила составить компанию Анабель. Я только пожимала плечами в ответ на такое странное желание. Сама я в этом возрасте спала и видела, когда мне наконец представиться возможность вскружить голову всем и каждому. О браке с кем-либо я даже не задумывалась, и более того, не сильно горела желанием связывать свою жизнь и судьбу столь преждевременно.

Но теперь, я была готова. Кажется.

Пройдя через холл, мы поднялись по лестнице, ведущей в галерею, а оттуда в бальную залу, где примкнули к очереди из прибывших лордов и леди.

- Граф и графиня Кент!

О, эти прибыли без сына? Видимо виконт так и не избавился от пагубной привычки прикладываться к бутылке вина. И сейчас, скорее всего, проигрывается в пух и прах в компании таких же молодых оболтусов, в каком-нибудь неприличном заведении. Бедная семья Кент. Их единственная надежда - женить сына на дочери зажиточного торговца, не иначе. Поскольку виконт уже давно разрушил все призрачные надежды на то, что он станет образованным человеком, мудро распоряжающимся наследством. Пустит по миру, точно говорю.

Помню, как еще в мой первый сезон, этот наглец позволил себе распускать руки в саду у Арчибальдов. Мокрые, потные, скользкие. Фу, противно вспоминать. Я рада, что сегодня его здесь нет, и не нужно будет прикидываться вежливой сквозь стиснутые зубы.

- Граф Суррей и леди Александра!

Старый граф со своей единственной дочерью. Говорили, что покойной леди Суррей было всего семнадцать, когда та вышла замуж. Видимо рассчитывала пережить старого графа. Однако… жизнь распорядилась по-своему.

Леди Александра – самая явная жертва для виконта Кент. Бедняжку растили в деревне вдали от городской суеты. Ни тебе слухов, ни тебе сплетен. Обвести вокруг пальца проще простого. А граф слишком стар и слеп, чтобы разбираться в мотивах жениха. Удивительно, что виконт здесь не заявился. Александра – легкая добыча. Вон, уже вижу, как пара щеголей провожают девушку внимательным взглядом. Надо бы завести с ней более близкое знакомство и оградить от охотников за приданным.

- Сэр Уильямс!

Имя ни о чем не говорит.

- Леди Кларисса, мисс Боунс и мисс Боунс!

А эти как заполучили приглашение?

- Герцог Нифийский, герцогиня Нифийская и леди Виктория!

Наконец-то! Уже ноги затекли.

Отдав лакею накидку, я очень медленно спустилась в залу. Для пущего эффекта. Ну и разумеется, чтобы не запутаться в складках платья.

Взоры большинства гостей устремлены на глубину моего декольте. Одобрительные ухмылки лордов, возмущенные взгляды леди. Конечно, ведь я незамужняя женщина для столь откровенного выреза.

3. Тайное свидание

После нашей прогулки с Джоан мое настроение начало неумолимо портиться. Я прикладывала титанические усилия, чтобы не хмуриться. Не приведи Господь, еще морщины появятся!

Следующий танец был обещан лорду Кимберли. Тому самому, который по словам Джоан, «жаждал» ее общества. Во время кружения по зале Кимберли отчаянно пытался привлечь мое внимание, осыпая самыми изысканными комплиментами. Что, надо признаться, отчасти вернуло мне хорошее расположение духа.

Возвратившись, я обнаружила Эдмунда, разговаривающего с отцом.

- Леди Виктория, - он поклонился и приложился губами к моей руке.

От этого обязательного, уважительного знака внимания, по коже пошли мурашки. Ух, Эдмунд Бофорт, вы еще получите свое!

- Маркиз, - я сделала книксен и уже хотела развернуться к толпе, ожидающих меня поклонников, как:

- Подарите мне следующий танец?

С бесстрастным выражением лица какое-то время я молчала, словно размышляла стоит ли соглашаться. Несколько джентльменов также напряженно ждали мой ответ, и не стали скрывать свое разочарование, когда услышали:

- Следующий танец ваш, лорд Бофорт.

Мы танцевали вальс, и я старалась смотреть куда угодно, но только не на красивые черты лица Эдмунда.

- Почему вы так холодны?

Я перевела на него взгляд, словно совсем забыла с кем именно танцую. Эдмунд чуть сильнее сжал мою талию.

- Почему вы так решили, лорд Бофорт?

- Вы ни разу мне не улыбнулись.

- Не в моих принципах улыбаться чужим женихам.

Не хотела ведь говорить, что меня задело! Не выдержала.

- Простите? – Эдмунд непонимающе взглянул мне в глаза, - О чем вы толкуете?

- О вашем предложении графу Клиффорду. Точнее его дочери.

Ну кто меня за язык все время тянет? Веду себя словно какая-то ревнивица.

- Но я не делал такого предложения, если вы подразумеваете женитьбу.

Я широко раскрыла глаза.

- Единственное дело, которое у меня есть к графу, так это покупка лошади, принадлежащей леди Джоан. Это отличная кобыла для скачек. Я давно уже к ней приглядывался.

Покупка лошади? Я чуть было не рассмеялась в голос от облегчения.

- Неужели это так сильно задело ваши чувства, леди Виктория?

Эдмунд смотрел на меня хитро, с неким превосходством. Уверенный, что я вся в его власти.

- Ничуть. Не хотелось ставить леди Джоан в неловкое положение.

Но Эдмунд продолжал самодовольно улыбаться. Сама виновата.

- После ужина жду вас в оранжерее, третий поворот налево, там есть замечательные кусты.

Я не стала ничего отвечать, чтобы не компрометировать себя еще больше. Пусть мучается ожиданием, появлюсь я или нет. Интересно, откуда ему известно об укромных уголках в оранжерее Клиффордов?

Не успела я основательно об этом задуматься, как что-то сильно царапнуло мою кожу выше перчаток.

- Ой!

- Ох простите. Тут так тесно.

На лице Джоан не было ни капли раскаяния, хоть она и очень старалась выглядеть виновато. В руках она держала розу с необрезанными шипами. Что за вульгарность!

- Романтичный знак внимания от поклонника, не находите?

- Ужасно не практичный, - зло бросила я.

Трудно удержаться от проявления эмоций, когда руку больно щиплет, а сам порез ничем не скрыть от глаз.

- Еще раз приношу извинения, - и Джоан скрылась в толпе.

***

Ужин, состоявший из четырнадцати блюд, мог удовлетворить даже членов из королевской семьи. Палтус а ля папильот, запеченный краб под цитрусовым маслом, рулеты из лосося, свиные отбивные, жареная утка под апельсином, всевозможные гарниры. А десерты! Я впервые попробовала жареное мороженое! Этот рецепт вроде бы привезли из востока. Бесподобно.

Несмотря на столь роскошное убранство, который оценит каждый гурман, я никак не могла дождаться конца ужина. То и дело ерзала на стуле, за что постоянно себя одергивала. А когда гости наконец начали подниматься со своих мест, приказала себе оставаться неподвижной, делая вид, будто я никуда не спешу. Уж точно не на тайную встречу с мужчиной.

После ужина все разбрелись кто куда. Родители решили посетить импровизированный концерт в музыкальной комнате, большинство мужчин отправилось в игральную, а дамы собрались в уютных гостиных.

Чтобы оттянуть время и заставить Эдмунда немного понервничать, я отправилась вслед за отцом и матушкой, чтобы засвидетельствовать чей-нибудь музыкальный позор. Мои уши выдержали ровно одну композицию, и, извинившись перед родителями, я была такова.

На пути в оранжерею решила заглянуть в библиотеку. Здесь некоторые из гостей Клиффордов расположились в креслах с книгой в руках. Прошлась вдоль полок, делая вид, что выбираю какой томик взять почитать. Выхватила книгу наугад, и подобрав юбки платья, вышла с ней из библиотеки.

4. Не леди?

Утро следующего дня встретило меня чугунной головой.

Домой мы вернулись засветло. Я перетанцевала не менее двух дюжин танцев, и кажется столько же выпила бокалов с шампанским. Что могу сказать в свое оправдание? Было настроение.

А намерения Эдмунда теперь не оставляли сомнений. Вскоре он явится в дом моего отца, чтобы просить моей руки. Титул маркиза, мое более чем располагающее отношение, все это вело меня прямиком под венец. Вот только ноющая боль в голове не давала сполна насладиться этим моментом триумфа.

Я кое-как поднялась на локтях и попыталась нащупать сонетку. Вызову горничную и попрошу натаскать горячей воды. Судя по расположению солнца за моим окном, день близился к обеду. Самое время для визитеров. Но я и шагу не сделаю из спальни, пока сполна не наслажусь горячей ванной. Да где же горничная?

Я дернула сонетку еще несколько раз. Как можно более раздражающе. Пусть там поторопятся.

В ожидании нерасторопной прислуги, я вновь легла на подушки, пытаясь унять головную боль. Я почти успела задремать, как услышала чьи-то осторожные шаги в комнате. Я поднялась в изголовье кровати и сложила руки на груди, всем своим видом показывая недовольство.

Дверь в мою спальню отворилась и передо мной явилось очень удивленное лицо горничной.

- Вы заставляете себя ждать, - произнесла я ледяным тоном.

- Мисс?..., - нахмурено вопросила служанка.

Мисс?!

- Вы желаете быть уволенной без рекомендаций? Живо наполните ванну горячей водой, тогда возможно вам не нужно будет сегодня искать новое место.

- Но хозяева не давали никаких распоряжений о гостье.

Гостья?!

- Какой еще гостье?

- О вас, мисс.

- Ваши шутки зашли слишком далеко! Пришлите другую служанку, а сами собирайте вещи!

Горничная мигом вылетела из спальни. Поделом ей. Что за наглость?!

От повышения тона на прислугу голова разболелась еще больше. Возможно следует провести весь день в постели…

В коридоре послышался топот шагов, и в спальню ворвалась матушка собственной персоной. За ее спиной маячили двое лакеев. Я моментально спряталась под одеялом, натянув его до самого подбородка. Сегодня все с ума сошли?

- Матушка! – возмущенно воскликнула я.

На лице герцогини застыло неописуемое выражения недовольства и удивления.

- Матушка? – переспросила она, - Какая наглость! Кто вы? И как, позвольте узнать, вы здесь оказались?

У меня пропал дар речи. Действительно, на ум, от таких заявлений, не приходило ни единого словечка.

- Отвечайте, - с нажимом поторопила она.

- Я ваша дочь. И это мой дом.

Происходящее показалось мне абсолютным абсурдом.

- Ложь! Я впервые вас вижу. Что за представление вы здесь устраиваете?

И правда. Ситуация годилась для какого-нибудь дешевого спектакля, в каком-нибудь захудалом театре.

- Я ничего не понимаю, - наконец смогла вымолвить я.

- Даю вам несколько минут, чтобы вы привели себя в порядок, а затем покинули мой дом. Иначе, мои слуги вам помогут.

Никогда не слышала от своей матушки столь холодного тона, леденящего самую душу. Что это? Наказание? Возможно кто-то подглядел за нами с Эдмундом, и доложил обо всем герцогине?

- А вы, мисс Брук, - матушка обратилась к той самой служанке, с которой начался весь этот фарс, - Проследите, чтобы эта особа ничего не прибрала к рукам.

Какое унижение! Меня еще и в воровстве подозревают?

Герцогиня покинула спальню, а горничная осталась стоять, наблюдая за мной со всей возможной подозрительностью. Ответственно подошла к приказу, нечего сказать!

Во мне начала закипать самая настоящая злоба. Мало мне плохого самочувствия, так и вокруг творится не пойми что! Я резко откинула одеяло, встала, промаршировала к шкафу и распахнула дверцы. Горничная собиралась что-то возразить, но от бешенства в моем взгляде, решила промолчать. Не в сорочке же для сна мне ходить, в конце концов!

Я взяла темно синее платье, с квадратным вырезом, расшитым фестонами, которые также расположились на рукавах и по подолу. Кое-как справилась с крючками на спине, а стоящая рядом горничная даже не подумала мне помогать!

Подошла к зеркалу и попыталась расчесать волосы. Бросив эту затею, решила собрать их на голове с помощью заколок. Ни разу в жизни мне не приходилось заниматься этим самостоятельно. Оказалось, что это не так легко, как всегда представлялось, наблюдая за действиями своей камеристки. Взяла ленту со столика и просто перевязала ею волосы в некоем подобии хвоста.

Сверху я собиралась накинуть свою песцовую накидку, как передо мной возникла служанка.

- Вы не можете забрать эту вещь, мисс.

Я леди Виктория! Не мисс!

- Она моя.

5. Благородная кровь - случайность судьбы

Неожиданная мысль посетила мою голову. Проклятье.

Не сказать, что мне многое об этом было известно. Если точнее, совсем немногое. Единственное, что всплывало в моей памяти, так это то, что в последний раз кого-то прокляли в прошлом столетии.

Неужели я первый человек в новом веке, который подвергся проклятью? В какую-то долю секунду я даже ощутила прилив гордости за себя, если бы вместе с этим не пришло чувство беспросветного отчаянья. Что же делать? Выходит, матушки и сестры и вправду меня не узнали. Ситуация кажется безвыходной.

Эдмунд! Вот мое спасение! Мой будущий жених не оставит меня в беде, и как мужчина решит мою проблему.

Светлая надежда загорелась в моей груди, и на сердце стало теплее. Осталось придумать, как одинокой леди благополучно добраться до его дома.

Я вышла на Дювильскую аллею и оглянулась по сторонам. Тут и там прогуливались леди и джентльмены из высшего общества, которые сразу же обратили на меня свое внимание. Не сказать, что я к нему не привыкла. Но это внимание было совершенно иного характера. Не самого приятного. Если на эту аллею забредет какой-нибудь попрошайка, он вызовет те же чувства, что и юная дама без сопровождения.

Накинув капюшон и спрятав под ним волосы, я пошла направо, надеясь, что меня никто не узнает в этом неприглядном виде. Мне необходим экипаж! Тогда я беспрепятственно смогу добраться до маркиза. Но где же его разыскать?

Дойдя до перекрестка, я обнаружила желаемое. Извозчик вальяжно расположился на козлах и курил дешевую на вид сигару. При виде меня он не сменил позы и продолжал дымить своей отравой.

- Прошу прощения, вы свободны? – спросила я.

Мужчина внимательно прошелся по моему внешнему виду, заставив меня внутренне возмутиться, и выдал:

- Для вас, мисс, разумеется.

Извозчик сально ухмыльнулся, породив во мне неприятные подозрения.

- Доставьте меня к Эдмунду Бофороту, маркизу Сомерсет.

При звуках известного имени, мужчина в миг подобрался и удивленно на меня воззрился, видимо пересмотрев свое первоначальное мнение.

- А плата?

- Вам заплатят.

Конечно денег у меня с собой не было, но я рассчитывала на щедрость лорда Бофорта.

- Что ж, садитесь.

На радостях я чуть ли не бегом запрыгнула в карету. Я желала как можно скорее встретиться с Эдмундом и прекратить свои мучения.

Извозчик остановился возле городского особняка Эдмунда и постучал по крыше:

- Прибыли, мисс. Жду оплаты.

Я кое-как выбралась из кареты – разумеется никто не подал мне руки. А спускаться оказалось тяжелее, чем подниматься внутрь.

- Обождите, - бросила я на ходу и устремилась к дому.

Металлическая ручка двери была ледяная, но даже будучи без перчаток, я не ощутила холода и, вцепившись в нее, с силой постучала.

Секунды ожидания казались вечностью. Особенно потому, что мою спину буравил взгляд извозчика. Надеюсь Эдмунд ему заплатит! В счет нашей будущей женитьбы.

Дверь отворилась и на пороге появился дворецкий:

- Слушаю, мисс?

- Я леди Виктория Лоуренс. Доложите лорду Бофорту о моем визите.

Я держалась уверенно, как и всегда. Вот только внутри закралось сомнение, что Эдмунда могло не быть в доме.

Похоже, что последняя мысль слишком явно отразилась на моем лице, потому что дворецкий, несмотря на мое представление, внимательно окинул меня взглядом с ног до головы, а затем посмотрел за мою спину, где ожидал извозчик.

- Миледи? – дворецкий вопросительно поднял брови, - Вы прибыли одни и в наемном экипаже?

- Я старшая дочь герцога Нифийского. Если вы немедленно обо мне не доложите, то горько пожалеете.

Он всего лишь слуга, хоть и старший над всеми слугами. В моем надменном взгляде, вздернутом подбородке и прямой осанке, ясно читалась принадлежность к аристократическим кругам, что, конечно, не укрылось от дворецкого.

Какое-то время в нем шла внутренняя борьба, но он все же пропустил меня внутрь. Только зайдя в холл, я почувствовала, как на самом деле замерзла. Сейчас не помешала бы песцовая накидка!

Дворецкий помог мне снять плащ, и проводил в одну из комнат. Хороший знак. Вероятно, Эдмунд здесь. Я присела на кушетку, чувствуя голод и невероятное желание заламывать руки. Последние события сильно меня подкосили.

Скорее бы уже Эдмунд явился! По моим представлениям он должен был стрелой примчаться в эту комнату. Минут как пять назад. Но маркиз все не шел, и я начинала нервничать. Не в силах больше сидеть, я встала и начала ходить кругами, чтобы выплеснуть лишнюю энергию.

В коридоре послышались чьи-то уверенные шаги, и через секунду передо мной предстал Эдмунд.

- Эдмунд!

Я радостно бросилась к нему и схватила за руки. Я была морально и физически истощена, а потому спокойно простила себе эту несдержанность.

6. Идея!

Я не имела ни малейшего представления как долго я блуждала по улицам Лэндонбурга. Начинало смеркаться, и я успела продрогнуть до самых косточек, жалея, что в спешке совсем забыла о своем плаще. Но тогда единственной мыслью было убежать как можно дальше от этого места, что мне вполне удалось.

Я шла понурив голову и обхватив себя руками в тщетной попытке хоть как-то согреться. Я могла не бояться, что в этой девушке без верхней одежды, шляпки и перчаток, кто-то признает леди Викторию, первую красавицу столицы. Было похоже, что город вычеркнул меня из своей жизни.

Попадавшиеся на пути женщины старались перейти на другую сторону дороги, а мужчины пытались заглянуть мне в лицо. Под ногами путались мальчишки-попрошайки, дергая меня за юбку в надежде на монету. Кто-то кричал мне вслед непристойности, видимо приняв меня за путану, коей я чуть не стала в особняке лорда Бофорта.

Эдмунд! Его имя в мыслях отдавало горечью, разочарованием и предательством. И даже то, что он не узнал меня, служило слабым оправданием его действиям. Как можно теперь доверять мужчинам? А ведь он маркиз, аристократ! Образование, воспитание…Чего же тогда ожидать от остальных? Мне было слишком горько думать о нем. И вообще о чем-либо.

Куда я иду? Куда мне идти? В голове пусто, как и в желудке. Хотелось упасть на дорогу и свернуться калачиком, чтобы кто-то другой обо мне позаботился. Может все происходящее только дикий сон? Но холод и голод были вполне реальными.

Я дошла до неизвестного мне парка и присела на ближайшую скамью. Дома, наверное, вовсю готовятся к ужину. К столу подадут мясо, тушеное в горшках с овощами, жареную куропатку с картофелем, рыбный пирог… А на десерт воздушный пудинг из сливок и булочки с корицей. Или шоколадный торт, мой любимый. А меня выгнали…

Слезы начали капать на платье, оставляя маленькие темные пятнышки. Из груди вырвался страдальческий всхлип, и я уже не могла остановиться. Да и не желала. Я рыдала громко навзрыд, не заботясь о том, что меня услышат, что это очень неприлично для леди. Раз все кругом твердят обратное, значит мне можно выражать свое душевное состояние угодным мне способом.

Удивительно, но когда слез совсем не осталось, и я более-менее успокоилась, на меня снизошло некое подобие внутреннего равновесия.

Итак, проклятье. Определенно это было оно. Как я уже успела понять, я абсолютно ничего в этом не понимала. Нужен кто-нибудь кто в этом смыслит. Возможно гадалка сгодится?

От осенившей меня идеи, я даже с места подскочила. Ну точно! Гадалка! Вот кто мне поможет!

Несколько лет назад, уже будучи представленной обществу, в компании Джоан Клиффорд и еще одной дебютантки, я отправилась узнать свое будущее. Разумеется, это было строго настрого запрещено. Боюсь представить, как нам всем могло влететь, если бы правда вышла наружу.

Именно из-за всякого рода проклятий, гадалки, колдуны, ведьмы и иже с ними считались нечестивыми, прислужниками Дьявола. А потому люди сторонились иметь с ними какие-либо дела. Да вот только иногда посещали, чтобы порчу навести или, как мы, заглянуть за угол своей жизни.

Зачинщиком идеи выступала Джоан. В то время нас можно было назвать хорошими приятельницами. До тех самых пор пока не выяснилось, что меня чаще приглашали на балы, чаще приглашали на танцы, чаще интересовались моим мнением. С того момента я больше ни с кем не водила близкую дружбу. Окруженная мужским вниманием, я мало нуждалась в подругах.

Уж не знаю, откуда Джоан выведала про гадалку и где та обитала, но мы начали копить карманные деньги и придумывать способ избавления от компаньонок.

Я стащила бутылек со снотворным из личного шкафчика лекарств матушки. Благо, что на всем, что я там нашла, имелись ярлыки с подписями, иначе мы рисковали отравить бедную миссис Трэвис. В назначенный день именно ей выпала участь следить за нами.

Было оговорено, что мы выпьем чаю и отправимся на прогулку в карете, по пути заехав в магазинчик всякой всячины. Когда мы прибыли на место, миссис Трэвис уже видела третий сон, не меньше. Объяснив кучеру, что компаньонка уснула, и мы не желаем тревожить бедную женщину, мы направились в сторону магазинчика, а затем осторожно спрятались за угол дома.

Гадалка жила через несколько улиц от места, где мы оставили карету вместе со спящей миссис Трэвис. Мы старались идти как можно быстрее, было неизвестно как долго продлится действие снотворного. Неподалеку располагался порт, и его близкое расположение сказывалось на качестве улиц и домов, а также людей, что здесь жили. Я никогда не бывала в подобных местах, внутренности сжимались от ужаса, и я начинала жалеть, что вообще ввязалась в эту авантюру. Не нужно обращаться к гадалке, чтобы узнать свое будущее, если случайно заблудиться в подобном месте.

О доме гадалки в памяти остались синяя рама окон и голова свиньи, насаженная на кол возле крыльца. Видимо для создания нужного эффекта для впечатлительных особ, коими мы и являлись. Дрожащей рукой Джоан постучалась в дверь и, услышав глухое «Входите!», мы гуськом вошли в темный коридор, освещаемый лишь одной свечой.

Гадалка приглашала нас по очереди, запрещая рассказывать другим то, что каждая от нее услышала. Вполне возможно, что всем она предсказывала одно и то же. «Любовь через ненависть», вот что по словам гадалки мне уготовила судьба. Есть драма, есть счастливый конец. За это я отдала целых три фунта.

7. Не все потеряно

Я удивила саму себя, не ошибившись в выбранном пути. Слава провидению! Хотя бы в этом мне повезло! Я была слишком измучена этим днем, чтобы в темноте пытаться отыскать хоть что-то.

По правде, я боялась, что головы свиньи уже нет и в помине, и тогда мне ни за что не отыскать нужный дом. Но спасибо Всевышнему, она была тут! На вид довольно свежая, если конечно можно было так выразиться. Судя по всему, гадалка своевременно ее меняла.

Поднявшись по ступеням крыльца, я постучала и принялась судорожно ожидать ответа. Если он последует. Время позднее, гадалка могла уже отправиться лечь спать…

- Войдите!

Внутренне возликовав, я заспешила внутрь. Тот же темный коридор, та же одинокая свеча, еле освещающая стены, покрытые бордовыми обоями. Никогда не думала, что окажусь здесь вновь.

Оказавшись в тепле, руки покрылись красными пятнами. Сейчас не помешал бы мой любимый лавандовый крем. Уже предчувствую как на коже появятся мелкие трещинки.

- Сюда! – нетерпеливо раздался скрипучий голос гадалки.

Я прошла в приоткрытую справа дверь, откуда лился слабый свет свечей. В комнате было множество пуфиков и разноцветных подушек. Полки заставлены портретами людей, вазами и горшками. В центре расположился круглый стол, за ним восседала женщина, которой на вид можно было дать как сорок, так и все шестьдесят лет.

Волосы цвета горького шоколада едва затронула седина. Лоб испещрен морщинами, а в уголках тонких губ залегли глубокие складки. Глаза горели словно два уголька. Живые, темные, завораживающие. Думаю, не ошибусь, если она владеет гипнозом.

- Садись.

Гадалка не отличалась церемонностью, и, бросив на меня один единственный взгляд, вернулась к картам, которые по всей видимости тасовала перед моим приходом.

- Порча, будущее? Зачем пришла? Или тебе любовного зелья надобно? Так тебе вроде и не нужно.

- Я пришла ни за тем, ни за другим. Вы меня не знаете…

Тут гадалка меня перебила:

- Я помню всех. И тебя тоже, Виктория.

Я так и застыла с открытым ртом.

- Вы меня узнали? Но как?!

- Я же сказала. Всех помню, - раздраженно повторила женщина, продолжая тасовать карты.

- Вынепонимаете, - затараторила я, вздохнула поглубже и попыталась успокоиться, - Вы не понимаете. При иных обстоятельствах я бы не удивилась вашей памяти. Но меня прокляли.

Я замолчала, наблюдая за реакцией гадалки. Женщина подняла на меня взгляд не выпуская карты из рук, продолжая раскладывать их на столе в непонятном порядке.

- Меня никто не узнает, - добавила я, решив, что гадалка ждет продолжения.

Она молчала, пока не закончила расклад. И только посмотрев на картинку последней карты, наконец произнесла:

- Проклятие Забвенья.

Неужели? Как будто бы я сама не догадалась до этого.

- Я и так это поняла, - бросила я в нетерпении, - Что мне делать?

- Ты не поняла, - веско сказала гадалка, - Это одно из древних проклятий. Самая высокая цена.

- Что это значит?

- Дорогого стоит, чтобы навести такое сильное проклятье. Кому же ты дорогу перешла, девочка? – женщина взглянула на меня по-новому. От ее слов мне стало не по себе.

- Какова цена?

- Одна душа.

Верно ли я расслышала? Душа? Не гора золота?

Заметив, что ее слова не произвели на меня должного впечатления, гадалка принялась объяснять:

- Душа – единственно ценное, что есть у человека. Золото можно заработать, накопить, украсть… Но душа у человека одна. Больше нет, - на всякий случай уточнила она.

Видя мое замешательство, женщина продолжила:

- Без души человек больше не сможет перерождаться. Его земной путь окончен. А в жизни он теряет способность к состраданию, любви, любому проявлению человечности.

В моем понимании, индивидуум, решивший навести проклятие на другого, уже лишен всякой человечности. И своему тайному врагу я ни капли не сочувствовала. Непонятно одно. Что я такого сделала этому человеку, что он решил расстаться с собственной душой? И кто мог попасть в подозреваемые? Подумаю об этом позже, а пока:

- Так что же мне делать?

- Ничем не могу помочь, - отрубила женщина.

Ее слова прозвучали словно приговор. Заметив, что она поднялась из-за стола, паника охватила мое сознание. Меня сейчас погонят, и я останусь совершенно одна, наедине со своей незавидной участью.

- Постойте! – воскликнула я, и вцепилась руками в стул. Но гадалка только молча прошла в соседнюю комнату. Через мгновение послышалось звяканье посуды.

Сердце охватила робкая надежда. Я очень рассчитывала на то, что мне предложат ужин. Что едят простые люди? Смею предположить, что мне подадут курицу, сыр…

8. Человек из прошлого

Мужчина подал руку опешившей мне, и с легкостью помог подняться на ноги.

Сложив на груди руки и с высоты своего роста, на меня неодобрительным взглядом смотрели глаза Джеймса Гамильтона, герцога Аберкорн.

Сказать, что я никогда, повторюсь никогда, даже в самых страшных фантазиях, кои иногда посещают мой разум, не представляла себя в столь ужасно неловком положении перед этим человеком, значило бы ничего не сказать. Не говоря уже о том, что лорд Гамильтон меня узнал!

Я никак не могла осознать сей факт, а потому просто молча разглядывала его светлость в темноте.

- Как вы оказались здесь, в таком виде? – нарушил наше молчание герцог, продолжая недовольно на меня посматривать.

Его голос звучал крайне обвинительно, как будто бы на то была моя воля, оказаться в таком месте!

- Мне не нравится ваш тон, милорд. Намекаете, что я здесь очутилась добровольно?

От сильного возмущения, я почувствовала легкое головокружение и внезапную потерю сил. Мой собеседник не заметил, что я слегка пошатнулась в пространстве, поскольку кажется всерьез задумался над моими словами.

- Прошу извинить мою бестактность, - на этот раз его голос был лишен каких-либо эмоций, - Я сейчас же доставлю вас в отчий дом. В какую беду вы попали?

В эту самую минуту я вдруг почувствовала бесконечную усталость. Слишком много переживаний выпало на мою долю в столь короткий срок. А то откровение, что лорд Гамильтон узнал во мне леди Викторию наперекор проклятью, окончательно выбило из колеи. И я просто рухнула снова на землю. Совершенно не изящно.

Кажется, никогда пробуждение не было настолько разбитым, вызывая одно единственное желание – закрыть глаза и погрузиться обратно в сон. Так я и поступила.

Проснувшись в следующий раз, я резко поднялась в незнакомой мне постели. К сожалению, я не обладала счастливым умением пробуждаться и пребывать в блаженном неведении прошедших событий. Я точно помнила, что упала в обморок прямиком под ноги Джеймса Гамильтона. Что было дальше, оставалось неизвестностью. Как и то, который сейчас час. Портьеры были плотно задернуты, посему определить время суток не представлялось возможным.

Я обнаружила себя все в том же синем платье, которое отчаянно хотелось сорвать и погрузиться в горячую ванную. Казалось, что все тело чесалось от такого долгого ношения плотной ткани.

Поднявшись с кровати, я осторожно двинулась в сторону окон, стараясь не наткнуться в темноте на предметы мебели, имеющие твердые и острые углы. На улице ярко светило солнце. Похоже, что я проспала не меньше двенадцати часов. Если конечно мое суждение о времени было верным.

Я собиралась было покинуть комнату и отправиться на поиски хозяина, но препятствие в виде закрытой двери меня остановило. Кто посмел меня запереть?! Лорд Гамильтон! Что за шутки?

Я дернула ручку еще пару раз, скорее от раздражения, чем от надежды, что дверь все-таки передумает и откроется. Конечно же, она не передумала.

Я прошла на середину комнаты и огляделась. Она была не очень большого размера, к тому же везде на мебели присутствовал слой недельной пыли.

Отказавшись понимать, какие беды свалились на мою несчастную голову на этот раз, я присела в кресло и приготовилась к ожиданию. На мои глаза попалась значимая деталь, которую при первом осмотре помещения, я не заметила. Завтрак!

На небольшом столике у кровати стоял поднос с давно остывшим чаем, несколькими тостами и булочками. Какое облегчение, что здесь никого не было, и никто не стал свидетелем того, как грациозная леди Виктория, совершенно не грациозным образом проскакала к столику с едой, и чуть ли не с мычанием от удовольствия принялась есть.

Настроение заметно улучшилось, и я уже была намного спокойнее в тот момент, когда щелкнул замок и в комнату вошел сам Гамильтон.

- Леди Виктория, - он наклонил голову, - Вижу, со сном проблем вы не испытываете.

Я попыталась не обращать внимание на издевку в его словах, поскольку внезапно осознала, что стоящий передо мной человек, похоже единственное мое спасение от проклятья.

- Лорд Гамильтон, вы действительно меня помните? – решила уточнить на всякий случай.

В голову некстати нагрянуло воспоминание о последней нашей встрече. «Деревенщина, грязный мужлан». Кажется, так я отозвалась о его светлости. Но в точности высказывания не была уверена.

Герцог поднял брови в сардоническом изгибе. Судя по выражению его лица, ему в голову пришло то же самое воспоминание.

- Признаться, тяжело забыть человека, который окрестил тебя как «Деревенский мужлан с грязными ручищами, которому прямая дорога в шахту».

О, вот как точно это звучало. Теперь не оставалось сомнений в том, что он меня помнит.

- К чему эта ложная скромность? В Лэндонбурге чуть ли не каждому денди известно о леди Виктории.

Мне было трудно определить, комплимент ли это, а потому я не представляла в каком настроении пребывал лорд Гамильтон.

- Увы, уже не каждому. Точнее будет выразиться, вообще никому.