Из наблюдений в транспорте и вне его

Из наблюдений в транспорте и вне его

ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ В ТРАНСПОРТЕ И ВНЕ ЕГО

Любовь превыше всего

Золотая осень. При невозможности выехать из московских пробок и при забитых напрочь подмосковных дорогах великим счастьем остаются электрички, если, конечно, они тоже не забиты. И вот вам повезло, вы сидите в переполненном до отказа вагоне и это почти то же самое, почти такая же радость, если бы вы находились на берегу теплого океана и блаженствовали, погружаясь в лазурные волны. Вдруг вдали над водой мелькнул пугающий плавник, вы встрепенулись, пронесет, нет, не пронесло. Прямо перед вами остановилось... юное создание, на шестом-седьмом месяце беременности. Черт же дернул сесть с края, побоялся сквозняка. Вы, как настоящий джентльмен, делаете паузу (исходя из разницы в возрасте с окружающими) и лишь затем встаете и уступаете место. Мадам, сидевшая напротив, слегка качает головой, подразумевая ничего не замечающую молодежь. Вы могли бы пожать плечами, мол, по-другому не могу, но вы невозмутимо продолжаете читать в смартфоне.

Через пару-тройку остановок освободилось место рядом с юной девой, почти уже ваше. Но только почти. Она ставит на это место пакет и, привстав, кому-то усиленно машет рукой. Выныривает субтильного вида молодой человек и вот они опять вместе, вдвоем, с побеждающей все чувства любовью.

Все свои опусы я размещал на известном портале «Проза ру» и некоторые читатели оставляли отзывы, которые я не буду здесь приводить. Но, может быть, пару привести придется. И вот один из них: «Прикольное сравнение беременной женщины с акулой. В принципе, Вы не ошиблись!» – Алена С.

Запоминающийся отзыв!

О вреде курения в общественном транспорте

Принятое постановление правительства о запрете курения в общественных местах, несомненно, будет иметь большое положительное значение. Я хочу здесь рассказать о случае из прошлого, когда курение в тамбуре электрички было таким же обычным делом как, например, справить нужду в проходе между вагонами.

Один немолодой пассажир, войдя в вагон электрички, повесил сумку на крючок стенки между окнами и сел на свободное место. Лето, час пик, народ возвращался с работы. Чем дальше электропоезд забирался в область, тем свободнее становилось в проходах. Перед станцией, где обычно выходит чуть ли не полвагона, наш пассажир покинул свое место. Именно перед станцией, а не после, что явилось для него серьезной ошибкой с крупными последствиями. Был ли он в тамбуре и ждал, когда народ рассосётся, чтобы не курить в духоте, или же находился в проходе между вагонами, это никому неизвестно. Как только захлопнулись двери электрички на упомянутой станции, общественное око зафиксировало, что сумка висит, а пассажира нет. Раздался крик:

– Мужик сумку забыл!

Тут же последовал дельный совет:

– Выбросите ему в окно.

Благо все окна с начала весны уже открыты. Самая расторопная женщина, из соседей мужика, мгновенно выполнила команду. Платформа к этому времени уже осталась позади, и сумка полетела в траву на обочине железной дороги. Она ещё не успела приземлиться, как в вагон влетел пассажир с криком:

– Сумасшедшая, что ты делаешь?!!. Похоже, он с определенного угла тамбура наблюдал за местоположением своей сумки, но обсуждения об её участи не слышал. Пассажир выбросил недокуренную сигарету в окно и сказал, что в сумке у него было всё: ключи от квартиры, деньги, телефон. Что тут скажешь, остались только сигареты – непростая ситуация.

Транспортный эгоизм

– Доживи до моих лет, и я посмотрю, какой ты будешь сумасшедшей, – с криком, расталкивая окружающих, врывается в вагон электрички маленькая женщина, экипированная как для зимней рыбалки. Плюхнувшись на первое свободное место, она переводит дух и уже совсем мирно сообщает.

– Я весь день на ногах и на морозе. А у них работа сидячая, и прут, как лошади.

Никто никак не отреагировал на её слова, и это ей показалось несправедливым. Она быстро окинула взглядом стоявших рядом и поняла, что сочувствия от них точно не дождешься. Что ж, держите тогда!

– Женщина, не ложитесь на меня, я не подставка!

Некоторое шевеление вокруг. Маленькая женщина продолжает:

– Я так на одного прислонилась, так он крыл меня е@уками до самого Кунцево. А тут и ноги отдавили и ещё спать укладываются.

Вновь шевеление, и только стук колес.

Культурная публика молчала, а ей так хотелось простого человеческого участия.

На платформе

Утром на железнодорожной платформе мало кому весело: сон прошел, но ещё можно подремать в электричке, если удастся занять свободное место. Чем ближе время прихода электрического поезда, как его иногда подчеркнуто торжественно называют по внутреннему радио молодые машинисты, тем плотнее становится ближний к путям ряд пассажиров, и тут затихают последние разговоры. Вот в такой тишине вдруг раздается мужской голос:

– А я за-пре-щаю! Я уже сказал: за-пре-щаю!!

Народ, до этого безмолвно уставившийся в сторону приближающейся электрички, теперь вынужден был переключиться, пусть только органами слуха на какого-то чудака, что-то запрещавшего, и это неизвестное, что он запрещал, как само запрещение, никому не понравилось. Но никто не обернулся, чтобы не оказаться тем самым объектом, к которому и относилось это запрещение. Голос звенел железом, от чего приближение электропоезда было уже дополнительным благом.

Мужчина продолжал – оказывается, это был его телефонный разговор:

– Рядовым все равно, они пешки, плюют на это – что я запрещаю, что ни запрещаю. А руководство меня уже раскусило и посылает, правда, не вслух, на три буквы... Но я все равно им по-прежнему запрещаю!

Кому он объяснял и что запрещал было непонятно, однако, было ясно что он потерпел жестокое фиаско. Пассажиры с несколько улучшившимся настроением ринулись в открывшиеся двери подошедшей электрички.