Из пепла

1. Нарушенная связь.

Я не совсем была уверена, что хочу идти на эту встречу. Стоя перед зеркалом в прихожей, я внимательно рассматривала свое отражение, особенно взгляд, пытаясь найти в нем нечто такое, что помогло бы окончательно разобраться в своих эмоциях и ощущениях. Но пока что всё безуспешно.

Почему-то мне казалось, что с течением времени обязательно должно стать легче. Время — это вообще очень мощная сама по себе сила. Она способна на такие невероятные трюки, что впору начать верить в волшебство. Но, похоже, мои ожидания на этот счет оказались уж слишком завышенными.

Прошло чуть больше четырех лет, а я по-прежнему не могла себе представить эту нашу встречу. Нет, я думала о ней. Думала много и долго, выстраивала различные сценарии, как именно она должна произойти. Но всё это всегда оставалось на уровне условных фантазий. А теперь пришло время прожить этот сценарий в реальности.

Мы никогда не были близки. Связь, которая по идее должна возникнуть между матерью и ее ребенком, у нас явно оказалась нарушенной с момента моего появления на этот свет. То есть, я прекрасно понимала, что у меня есть мама, что некоторые черты лица мне достались от нее, но внутри всегда царила какая-то… пустота? Нет, скорее, я всегда ощущала между нами дистанцию.

Эта дистанция существовала даже в те времена, когда я еще была ребенком и жила вместе с матерью. И логично, что после четырех лет жизни по отдельности, наша дистанция должна в разы увеличиться. Нет, я не воспринимала свою мать как совершенно чужого человека, скорей, как дальнюю родственницу, с которой можно обсудить нейтральные темы, но выворачивать душу наизнанку перед ней даже как-то и не совсем прилично.

— Вы должны встретиться, — рядом со мной в отражении зеркала возникла Лиля, моя соседка и по совместительству единственная лучшая подруга.

На протяжении всей учебы в университете мы жили под одной крышей и делили все трудности и радости практически поровну.

— Должны, — повторила я и криво усмехнулась. — Есть долг, но что-то совсем нет желания.

— Понимаю, но это единственный шанс. В следующий раз он появится нескоро.

В этом моменте я была абсолютно согласна с Лилей. В первых числах сентября мы улетаем во Францию. Вернее, не только мы, но и еще несколько наших знакомых, что учились вместе с нами на потоке. Нашей небольшой команде посчастливилось получить шанс на стажировку за разработку игры. То есть, за тщательно проработанный ее план. Художники, программисты и звукоинженеры — все старательно трудились над своими задачами. Более того, мы даже взяли на себя смелость составить пусть и поверхностный (всё же это не наш профиль), но план продвижения нашего продукта.

Таким образом нам удалось заполучить возможность поработать в настоящей компании, специализирующейся на разработке и издании компьютерных игр. Эта компания была относительно молодой. Ее владелец — наш земляк. Насколько мне было известно, долгое время он трудился на огромную именитую компанию, которая выпускала настоящие бестселлеры в игровой индустрии. Но, судя по всему, Валерию Бабаеву стало тесно в рамках, и он решил дальше развиваться уже самостоятельно. Поговаривали, что он планировал открыть несколько студий в разных странах. Раз так, значит, дела шли хорошо. Это неимоверно вдохновляло.

Конечно, никто из нас не надеялся, что вот так сразу заработает кучу денег, но даже это сейчас было не главным. Главное — набраться опыта и в последствии надежно закрепиться.

— Если честно, я даже не знаю, о чем с ней разговаривать, — я отвернулась от зеркала и посмотрела на свою подругу.

— О чем? — удивилась она. — Ну хотя бы о том, что нашу команду пригласили во Францию! И не просто так, а по делу. Мы долго и упорно трудились над этим проектом. Всё на чистом энтузиазме и нас заметили! О таком шансе мечтают миллионы ребят!

Это уж точно. Я слишком хорошо запомнила выражения лиц некоторых студентов из нашей группы, когда они узнали о результатах. Как говорится, порадовались за нас, но не от всего сердца. Я их не осуждала, потому что прекрасно понимала, каждый хотел бы оказаться на нашем месте. И каждый уверен, что лучше и талантливей тех, кому улыбнулась удача.

— Она мечтала, чтобы я поступила в педагогический, — с тяжелым вздохом ответила я.

Мама не понимала моего желания заниматься разработкой игр. Ей были близки более понятные стандартные профессии — педагог, врач, бухгалтер и т.д. Поэтому я сразу же отмела от себя всякую надежду на то, что она действительно порадуется за меня, и тема моего прорыва поспособствует нашему дальнейшему развитию разговора.

— Ну вот и расскажи ей, что ты довольна своим выбором и рада, что мама не наседала на тебя и перестала навязывать свое виденье твоего идеального будущего.

Я лишь усмехнулась и потерла лоб ладонью. На самом деле мягкость и оптимизм Лили я всегда любила нежной любовью. Они ни раз помогали мне в те моменты, когда от боли, что разъедала грудную клетку и тоски хотелось выть и лезть на стены.

Также я прекрасно понимала, что Лиля опиралась на тот опыт, который она получила от своей дружной семьи. К счастью, подруга не знала, что такое эгоистичная мать, которая зациклена исключительно на своей личной жизни; что такое потерять в семилетнем возрасте отца, которого любишь больше, чем саму себя; что такое переезд в чужой город и тяжелая адаптация к новому окружению в школе. Поэтому она всячески пыталась меня убедить, что всё можно наладить, если приложить усилия. Подруга это делала не из вредности или попытки доказать свою правоту. Просто она была вот такой, хотела, чтобы у меня всё в семье по-настоящему наладилось. Ну а я давно забросила все свои попытки доказать Лиле, что, к сожалению, не у всех бывает такая замечательная семья, как у нее. Всё равно ведь не докажешь, потому что правого и виноватого в этом бесконечном споре нет. Просто у каждого своя правда.

— Это будет занятно, — с ироничной ухмылкой ответила я и достала из выдвижного ящичка шпильки. Собственно, для этого я и пришла в прихожую, чтобы «укротить» свою рыжую гриву.

2. Маргарита-Мария.

Я ненавидела метро. Ненавидела до такой степени, что была согласна пешком протопать сколько угодно километров и смертельно устать. Это в любом случае окажется лучшей участью, чем проехать несколько остановок в под завязку забитом вагоне метро.

С трамваями и городскими автобусами ситуация обстояла ненамного лучше. Потому что и здесь приходилось находиться в опасном близком контакте с кучей незнакомых мне людей. Но в автобусе мне везло чаще, чем в метро. Пассажиров собиралось поменьше, и я могла сесть на одиночное место за водителем. Но если погода позволяла, я предпочитала добираться до университета пешком. К счастью, наша с Лилей квартира располагалась почти рядом с учебным корпусом. Лилин папа позаботился об этом.

Он изначально настаивал на том, чтобы Лиля жила в квартире, которую он несколько лет назад здесь приобрел, но моя подруга отказалась. Свой отказ она объяснила тем, что хотела попробовать жить самостоятельно. Никаких протестов и всей этой прочей юношеской чепухи в ее просьбе не прослеживалось. Да и вообще это не присуще Лилиной натуре. Родители услышали, но всё равно финансово помогали, потому что вдвоем мы вряд ли бы вытянули аренду. Нашей стипендии и подработки банально не хватило на все затраты.

Я старалась оплачивать свою часть вовремя, потому что не хотела зависеть. Да и вообще, родители Лили не обязаны на меня тратиться. Было достаточно и того, что ее мать помогла мне с психотерапевтом. Собственно, благодаря ей, моя ненависть к метро и в целом к городскому транспорту со временем поутихла.

Для меня была невыносима одна лишь мысль о длительном нахождении в тесном пространстве с кучей посторонних людей. Стоило мне хотя бы на секунду представить, что я с кем-то из них соприкоснусь, как мне тут же почти физически становилось больно. Хотелось немедленно убежать в ванную и хорошенько вымыться, а потом выблевать эту странную внутреннюю боль и снова вымыться.

Я понимала откуда это во мне взялось. И благодаря этому пониманию бороться с проблемой оказалось чуточку проще. Правда, до конца я с ней всё еще не справилась. Но и то, что сейчас я ехала в метро, воспринималось мной как блестящая победа перед фобией. Это была не только моя победа, но и победа психотерапевта и Лилиной мамы.

Так как легкий дискомфорт всё еще присутствовал во мне, я нашла и к нему подход. Просто перестала ходить с голыми руками. Связала себе целую партию перчаток на все случаи жизни и просто меняла их, в зависимости от погодных условий и места, куда собиралась отправиться.

Безусловно, для многих со стороны это могло показаться странным, но чужое мнение в этом вопросе меня ничуть не волновало. Волновало лишь мое внутреннее ощущение тревоги, с которым я училась жить и периодически укрощать его.

В универе было проще. Толпы студентов как таковой я не боялась. Боялась и ненавидела лишь прикосновения. А прикасаться друг к другу, к счастью, потребности не возникало. Даже Лилю я удерживала на расстоянии. Хотя мы уже дружили столько лет, и я привыкла к ее эмоциональности и любви к объятиям. Она, конечно, относилась к этому с пониманием, но я всё равно себя чувствовала… другой. Не в самом лучшем смысле этого слова.

Когда я наконец вышла из метро, как обычно, глубоко вздохнула и улыбнулась самой себе. Этот маленький рутинный экзамен в очередной раз удалось благополучно сдать.

С мамой мы должны были встретиться в центре у фонтана. Позабыв уже о метро, я старалась угомонить свое бешено бьющиеся сердце. Стараясь немного сбавить скорость шага, я то сжимала, то разжимала пальцы, ощущая, как мощные удары сердца эхом отдавались где-то в области затылка.

Когда в толпе снующих людей я заметила знакомую фигуру, мне вдруг стало понятно, что именно на протяжении всего этого утра вызывало прилив тревоги. Безусловно, встреча. Здесь всё неизменно. Но не с матерью, а со своим прошлым, что она воплощала. С тем прошлым, от которого я в свое время трусливо убежала, но на тот момент оно являлось нынешним. Я давно перестала быть той девочкой Ритой, которая с поразительной изобретательностью устраивала пакости своему… Нет, о нем я вообще запретила себе думать. В общем, не было уже никакой девочки Риты. От нее ничего не осталось, кроме густой рыжей гривы. И главная проблема заключалась в том, что мать об этом ничего не знала. А это следовало сразу же обозначить, иначе наша встреча рисковала закончиться, так толком и не начавшись.

Мама тоже меня заметила, когда расстояние между нами сократилось уже до нескольких десятков шагов. Она широко улыбнулась и поспешила ко мне навстречу. Я решила, что это уже было неплохим для нас стартом.

Заметив распахнутые объятия, я затаила дыхание и приказала себе терпеливо их пережить. Это всего лишь несколько секунд, не больше. Да и, в конце концов, это же моя мама. Разве на ее объятия я должна отреагировать так же резко, как и на любые другие? Ответа на этот вопрос у меня не было, зато возникла возможность его наконец-то получить.

— Рита, — выдохнула мама мне куда-то в висок и крепко обняла. Так крепко, что мне почти стало нечем дышать.

Я уже давно не слышала этого имени. Оно перестало быть моим. Превратилось в неудобную жесткую обувь, которая раздирала ноги в мясо, поэтому я просто избавилась от него. Выбросила и приобрела новую пару из мягкой ткани, которая больше не причиняла мне вреда.

Как-то во время очередного редкого телефонного разговора я попыталась объяснить матери, чтобы она больше не обращалась ко мне с этим именем. Но мать лишь отмахнулась и что-то сказала про дурацкую моду и банальные подростковые капризы.

Я давно перестала быть подростком, а второе имя по-прежнему числилось на всех моих документах. В них я записана как Мария. Для Лили я уже стала Марусей и только. Для ребят из проекта — Манон. У нас одни мальчики, поэтому на что-то изящное или девчачье я даже и не рассчитывала.

Наши объятия с матерью затянулись. Возникло уже знакомое чувство дискомфорта. Оно раскалённым гвоздем застряло где-то в области солнечного сплетения. Затем длинной тонкой паутиной расползлось вдоль всего тела, грозясь расплавить изнутри своим жаром. Мне нужно было вернуться в пределы своего личного пространства. Это моя зона безопасности.

3. От прошлого к будущему.

— Франция? — переспросила мама, когда мы уже перешли к десерту.

Я рассматривала шарики шоколадного мороженого, усыпанные орешками и кусочками фруктов. Несмотря на то, что за нашим столиком царила спокойная атмосфера, я всё равно себя чувствовала неуютно. Тема с именем так и осталась неразрешенной, теперь же пришло время рассказать о моих ближайших планах.

— Она самая, — я отправила в рот первую порцию мороженого. Его сладость пусть и немного, но скрашивала эту нелегкую встречу с матерью.

— Почему именно Франция?

— Потому что там располагается главный офис компании, с которой мы будем сотрудничать. Там же открыта и студия, — я почувствовала, что тема, касающаяся нашей с ребятами работы, помогла мне немного расслабиться.

— А она точно специализируется на играх? — в голосе мамы послышалось странное подозрение.

— Конечно. Преимущественно на компьютерных, но насколько известно, владелец компании хочет выделить отдельную студию и для игр на Андроид.

— Не уверена, что это хорошая идея, — задумчиво проговорила мама.

— Почему? Игры на Андроидах — это довольно логичное решение. Игра всегда под рукой. И затраты на ее создание другие и в целом. Реклама тоже иначе работает.

— Я не про это, а про поездку во Францию. Всё как-то подозрительно легко складывается.

Мои губы дрогнули в ироничной ухмылке, но я ее быстро спрятала и отправила в рот новую ложку с мороженым.

— Вряд ли нашу работу можно назвать легкой. Мы очень долго и старательно работали над проектом. Иногда приходилось сутками не спать, чтобы успеть подготовиться и к семинарам, и доделать необходимый пласт работы.

Вспоминая этот период, я до сих пор временами ощущала холодные мурашки под лопатками. Потому что мы действительно работали на износ. Это был, пожалуй, единственный шанс сразу перепрыгнуть пару ступенек и оказаться на новом уровне. И вся наша команда прекрасно это понимала, поэтому и не жалела себя.

— Плюс, — продолжила я, — конкуренция была очень жесткой. Куча действительно свежих идей, подходов к ее реализации.

— Это другая страна, — продолжила стоять на своем мама. — А вдруг вас в рабство продадут? Паспорта отнимут? Может случиться всё что угодно, — она покачала головой.

— Мам, ну какое рабство? Никто не отнимет наши паспорта. Университет не может заниматься такими махинациями. Просто владельцу компании нужна свежая кровь, идеи и желание воплощать эти идеи в реальность. Вот и всё.

— Ну а жить вы где будете? А есть? За какие деньги?

— Будут оплачивать стажировку. С жильём тоже помогут.

— Здесь точно спрятан какой-то подвох, иначе зачем им содержать вас?

— Мам, — протянула я. — Считай, что это просто инвестиция. Мы же там не гулять будем и на пляже загорать. Будем работать. А если всё сложится, то нас могут взять и в новый проект. Это отличная возможность, как минимум, получить опыт. Без опыта сложно куда-то устроиться.

— И всё же мне кажется, что было бы лучше окончить педагогический, — подвела итог мама.

Эти ее слова меня ничуть не удивили, ровно, как и то, что она не разделила мою радость по поводу Франции. За весь тот период времени, что мы жили раздельно, я научилась быть самостоятельной. Я уже прошла тот период, когда мне хотелось бы получить одобрение матери. То расстояние, что возникло между нами и расширилось, как трещины в земной коре после мощного землетрясения, автоматически ликвидировало привязанность матери и ребенка. А учитывая, что у меня с мамой в принципе всегда связь была хрупкой, ликвидация прошла быстро и безболезненно.

— Мелкие сопливцы — это не моя история, — выдала я фразу, которую когда-то давно-давно одним февральским утром произнес он.

Меня удивила моя собственная память. Она не просто спрятала в своих недрах эти слова, а бережно сохранила и вытолкнула на поверхность в нужный момент.

Стало больно. В грудной клетке. В той ее части, куда ни одно обезболивающее не смогло бы пробиться. Я снова занялась своим уже немного подтаявшим десертом и быстро заблокировала любые ненужные мысли. За столько лет я отлично уже научилась этой «блокировке».

— Твоя или нет, зато стабильная, — снова парировала мама.

— Ты совсем не изменилась, — озвучила я свои наблюдения. В моих словах не было ни издевки, ни обвинений или претензий. Да я и не имела на них права, потому что мама всё равно оставалась моей мамой.

Как там говорят? Родителей не выбирают.

— А ты совсем другой стала. Я тебя не узнаю. Внешне вижу свою дочь, но как только ты начинаешь говорить, кажется, что говорит кто-то другой.

— Просто повзрослела, — пожала я плечами.

Мы снова погрузились в молчание. Теплый ветерок коснулся тяжелых зеленых листьев в каменных вазонах и те, сразу же откликнулись тихим успокаивающим шелестом.

— Знаешь, я не такая уж и хорошая мать, — вдруг заявила мама и тоже остановила взгляд на листьях.

Впервые с момента этой нашей странной встречи я не уловила в ее голосе капризности или обвинений.

— Мне следовало вести себя иначе, но… Не знаю, опоздала я уже с этим.

Когда я собиралась на эту встречу у меня была масса тревог и мыслей, но ничто из этого не касалось желания прийти и высказать все свои обиды. Я не нуждалась в выяснениях отношений и взаимном обмене обвинениями. Эта ступенька уже была пройдена. Я просто встретилась со своим прошлым. В лице матери оно оказалось… сносным. Но на данный момент я не была уверена, что, если бы вдруг увидела его, смогла сохранить внутреннее равновесие.

— Всё в норме, мам. Правда.

Я могла бы прямо у нее спросить насчет того, догадывалась ли она о том, что со мной случилось. Но что этот ответ смог бы сейчас изменить? Ничего. Уже ничего. Поэтому я его так и не озвучила.

Домой я возвращалась со странным ощущением легкости. Эта легкость отдаленно напоминала ту, что накрывала меня сразу же после сдачи особенно сложного и нервного экзамена. Голова еще тяжелая, а тело уже будто воспарило над землей. Правда, присутствовала одна существенная разница, после встречи с матерью у меня не возникло никакой радости, какая обычно вспыхивала после получения высокого балла за экзамен.

4. Новая страница.

Чуть больше трех часов над землей и наш самолет наконец-то пошел на посадку в международном аэропорту Париж — Шарль-де-Голль. Пока я находилась между небом и землей, казалось, что вся моя жизнь на какое-то время будто зависла в невесомости. За эти три часа тридцать минут мне нужно было окончательно настроиться, оторваться от прошлого, чтобы потом снова опуститься на землю и начать свой новый жизненный виток.

Я не боялась предстоящих трудностей, потому что научилась с ними справляться. Не боялась чужой языковой среды. С этим всем вполне реально будет разобраться. Я просто вдруг почувствовала себя страшно одинокой. Рядом со мной сидела Лиля. Спереди — Ярослав с Тимуром, а сзади — Глеб. Помимо нашей команды в салоне самолета находилась еще куча людей.

Эта куча меня очень сильно напрягла, как только мы поднялись по трапу. Пришлось поглубже втянуть воздух, мысленно напомнить себе, что я была одета не только в легкую блузку с длинными руками, но и в перчатки, а еще джинсы и кеды. В общем, мое тело находилось в полной безопасности, никто посторонний, как минимум, не прикоснулся бы к моей обнаженной коже. А это уже существенный плюс. Всё остальное придется каким-то образом преодолеть.

Когда мы заняли свои места, я благодарно улыбнулась Лиле за то, что она согласилась стать той условной защитой, что отделяла меня от других пассажиров. Мне было проще смотреть в иллюминатор на крыло самолета и облака, чем сидеть между двух совершенно незнакомых мне людей.

Собственно, именно картина облаков, над которыми летел наш самолет и натолкнула меня на мысль, что я будто бы зависла в воздухе. Взяла перерыв, которого у меня не было с момента поступления в университет.

Мне вспомнилось прощание с родителями Лили. Это оказался очень трогательный момент. Я была им так бесконечно благодарна за всё, что они для меня сделали. Мне отчаянно хотелось передать всю глубину своей этой благодарности, но подходящих слов так и не нашлось. Все они показались мне какими-то бледными и сухими, что даже немного разозлило.

— Ты умница, — прошептала мне мама Лили, когда мы уже были в аэропорту.

Она не прикасалась ко мне за что я также была ей бесконечно благодарна. Зато она обнимала меня взглядом. Таким теплым и нежным, какой я всегда хотела бы видеть у своей матери. Этот «обнимающий» взгляд будто бы благословлял и дарил силы для того, чтобы совершить прыжок в новую жизнь.

— Мы вами, — Петр Борисович выразительно посмотрел на нас с Лилей, — гордимся.

— Пап, — протянула подруга, — не смущай Марусю.

— Всё в норме, — поторопилась я заверить. — Спасибо вам за всё, что вы для меня… для нас сделали.

Семья Лили не была обязана опекаться мной или искать варианты решения моих проблем. Я для них никто. Посторонний человек. Но, похоже, сила семьи Сталь заключалась в том, что они не мыслили такими категориями. Не делили на «своих» и «чужих», уважали мнение, которое могло отличаться от их и хорошо умели считывать чувства людей. Лилиной матери не потребовались мои подробные объяснения, чтобы понять суть моей проблемы и подключить к ее решению опытного специалиста.

Пока самолет шел на посадку, я заканчивала свою рефлексию, связанную с прошлым. «Отстегивала» свою жизнь от подвешенного состояния и возвращала ее на землю. Новая страна, новая возможность развить свои навыки. Для этого требовалась и новая я. Не перепуганная девчонка-студентка с растерянным взглядом и переломанным внутренним миром. А молодая девушка, у которой, безусловно, еще существовал пласт серьезных психологических проблем, но несмотря на это, она была готова рискнуть изменить свою жизнь.

В аэропорту нас встретила женщина-куратор. Именно она была ответственной за то, чтобы поселить нас, ввести в курс дела и провести экскурсию по компании. Она оказалась нашей землячкой, но сразу же настоятельно порекомендовала не откладывать в долгий ящик изучение французского хотя бы на базовом уровне. С языками в нашей небольшой компании лучшего всего дела обстояли у Лили. Она в гимназии учила сразу два: французский и английский.

Я не могла назвать себя полиглотом, зато точно знала, если потребуется, смогу приложить максимум усилий и устранить любые преграды на пути к своей цели.

— График у нас жесткий, — заявила Вероника — наш куратор. — Завтра состоится экскурсия в главном офисе. Она пройдет с десяти утра и до одиннадцати. Сегодня вечером прилетит последняя группа студентов.

Я знала, что помимо нас буду присутствовать ребята из других городов. Владелец компании имел грандиозные планы и собирал толковую молодежь со всех уголков своей родины. Очевидно, что работу в конечном итоге предложат не всем, а это означало лишь одно — расслабляться ни в коем случае нельзя, нужно продемонстрировать все свои навыки по максимуму.

— После экскурсии у вас будет два дня для отдыха, — продолжила Вероника.

— А основатель и владелец компании приедет? — поинтересовался Глеб, когда мы уже все разместились в комфортном автобусе с удобными сиденьями, что больше напоминали небольшие мягкие диванчики.

Глеб у нас никогда не отличался чрезмерной стеснительностью и всегда смело задавал любые вопросы, которые его интересовали. К нему я, пожалуй, привыкала дольше, чем к Тимуру или Ярославу. Меня пугали такие парни, которые были готовы идти в атаку и никогда не страдали робостью. Моя покалеченная натура в таких качествах характера улавливала скрытую опасность. Я научилась понимать, почему и откуда у меня возник этот страх. Именно понимание и позволило мне постепенно начать контролировать его. А если возникали трудности, я мысленно себе всегда повторяла, что не все смелые и нестеснительные парни априори склоны к насилию. Эти качества вообще могут никак не влиять на то, что делает из человека морального урода.

— Месье Бабаев на данный момент в Монреале, — ответила Вероника. — И любит приезжать неожиданно.

— В Монреале планируется открытие еще одной студии, — проговорила я, не обращаясь к кому-то конкретному, а просто повторив ту информацию, которую успела изучить перед поездкой.

5. Экскурсия.

Солнце нещадно слепило глаза, поэтому мне всё время приходилось прижимать руку «козырьком» ко лбу. Как-то даже в голову не пришло прихватить с собой солнцезащитные очки, а они сейчас очень даже пригодились бы. Здание главного офиса, построенное из стекла и камня блестело и купалось в солнечных лучах, отчего смотреть на него не жмурясь оказалось просто невозможным.

В большом прямоугольном дворе с аккуратными зелеными лужайками, тонкими деревцами и белыми скамейками, кроме нашей команды, присутствовало еще четыре. Много людей, много шума и смеха. Стараясь контролировать вокруг себя несколько метров свободного пространства, я часто заморгала и перевела взгляд на небольшую зону парковки для велосипедов.

Если бы я не знала, что мы стояли у здания офиса, непременно решила, что это, например, какая-нибудь элитная частная школа. Настолько здесь всё было красиво и комфортно. Чуть поодаль от велосипедной парковки стояли аккуратные столики и стулья для обеденного перекуса, где сидели работники офиса и с интересом поглядывали на нашу ораву.

— Мне здесь уже нравится, — заявила Лиля, с любопытством рассматривая всё вокруг.

— Согласна, — кивнула я и коснулась пальцами небольшого пластикового пропуска, что висел у меня и у каждого на шее.

Вероника, убедившись, что все прибыли, повела нас непосредственно в здание офиса. Обширный холл, украшенный какими-то неизвестными мне крупными цветами, был погружен в суету. Несмотря на то, что нам сегодня устроили экскурсию, рабочий день никто отменять или сдвигать на пару часов вперед не планировал. Так было даже интересней, наблюдать за процессом, частью которого я мечтала тоже когда-то стать.

К Веронике подошла сотрудница офиса, чтобы передать какую-то не совсем понятную карточку. Когда нас всех провели в сторону лифтов, куратор пояснила:

— Для перемещения по зданию офиса необходим специальный ключ, — она продемонстрировала в своей руке карточку, которой ловко воспользовалась, когда мы все зашли в кабину лифта.

Она оказалась гораздо больше стандартных и одна из стенок кабины была полностью зеркальной, что визуально расширяло пространство. Но на этот крошечный трюк мой мозг не повелся. В лифт я зашла одной из последних и тут же затаила дыхание. Руки в перчатках сами по себе стиснулись в кулаки.

Те несколько секунд, что мы поднимались, длились для меня целую вечность. Казалось, что еще чуть-чуть и я, вскрикнув, начну барабанить в металлические глянцевые створки с мольбой немедленно выпустить отсюда. Я нуждалась в свободном пространстве, хотя бы в кусочке. А его не было. То есть… оно было. Было в той мере, сколько в целом достаточно для нормального человека, но уж точно не для меня.

Лиля поймала мой ошалелый взгляд и сделала глубокий вдох, а затем медленный выдох. Я повторила за ней и услышав заветный монотонный писк лифта, одной из первых вылетела в еще один холл. Он был залит солнечным светом, но благодаря немного затемненным стеклам, этот свет ничуть не раздражал глаза.

Моментально стало легче. Кажется, только что я побила рекорд, потому что столько времени в закрытом пространстве с кучей незнакомых людей не находилась уже… никогда? Обычно, я старалась избегать таких ситуаций. Но всю жизнь закрываться в своей раковине, как устрица, всё равно не получится. Поэтому, стиснув зубы, я старалась перебарывать себя.

— Порядок? — шепотом спросила Лиля, когда поравнялась со мной.

— Могло быть и хуже, — я нервно улыбнулась и снова сжала руки в кулаки. — С другой стороны, еще пару лет назад меня от страха и паники уже стошнило, если бы я подумала про лифт, заполненный людьми.

— Значит мы двигаемся в правильном направлении, — подбодрила Лиля.

Я улыбнулась ей, и мы сосредоточили свое внимание на Веронике. Вся наша делегация оказалась на этаже, где были размещены большая кухня, гостиная и отдельная зона для отдыха. Здесь тоже находились работники офиса и оживленно что-то между собой обсуждали.

В целом, идея с вот такими зонами отдыха не была новой. Ее наличию никто из нас не удивился, ровно, как и бильярдному столу, игровой приставке и мягким бескаркасным креслам в форме различных животных. Учитывая то, какой порой нужно успеть сделать объем работы, времени отоспаться дома попросту может и не хватить.

В разных местах зоны отдыха я успела заметить несколько постеров и чашек с логотипом игр компании Val Games. Всё это выглядело гармонично и даже немного по-домашнему.

Следующим нашим пунктом была рабочая зона. Она оказалась поделена на несколько секций. Каждая секция отделена стеклянной стеной. Судя по наличию графических планшетов и кое-каких картинок на мониторах компьютеров, здесь трудились художники будущих игр. Скорее всего 2D-художники.

Вероника продолжила свою экскурсию и судя по ее рассказу, все мои наблюдения оказались верны. Если в зоне отдыха никто не запрещал делать фотографии или записывать видео, то здесь это было просто исключено.

— Пусть и краем глаза, — обратился к нам с Лилей Тимур, — но мы видим то, что потребитель увидит только через год, может, даже и позже. Эксклюзив.

— Успокойся, иначе у тебя сердце сейчас остановится от восторга, — пошутила Лиля.

Мы снова переключили свое внимание на Веронику. Она представила нам одного из художников, который работает в компании Val Games. Художник коротко рассказал о своей работе, о том, как она вообще устроена в компании, а затем вернулся к своим обязанностям.

В целом вся экскурсия проходила довольно бодро. Мой страх перед заполненным людьми лифтом не исчез, но будто немного притупился. Он всё также давил на грудную клетку и виски, но я уже проще справлялась с этими ощущениями. Проще переживала те несколько секунд в замкнутом пространстве.

Нет, это не было связано с чудом или волшебным исцелением. Просто вереница новых впечатлений помогла на какое-то время сместить фокус моего внимания, приоткрыть раковину, в которой я засиделась и рисковала скиснуть.

6. Валерий.

— Бывает, — пожал плечами Валерий.

Поджав губы, я всё-таки пересилила себя и аккуратно забрала протянутую банку газировки. Причем сделала это таким образом, чтобы мои пальцы, пусть они и были надежно спрятаны в перчатках, не соприкоснулись с пальцами мужчины. Манёвр прошел идеально.

Крепче стиснув несчастную банку, я аккуратно сделала шаг назад и с едва заметным облегчением выдохнула. Я снова вернулась в пределы своего личного пространства. Это успокаивало, а вот осознание того, КТО стоял сейчас напротив меня, заставило ощутимо разволноваться.

— Простите, — пробормотала я и опустила взгляд на свои кроссовки.

Давно я не ощущала себя настолько нелепо и неловко. Даже когда на семинарах преподаватели заваливали различными каверзными вопросами, и я отвечала не на все, всё равно не испытывала вот этих чувств, что сейчас буквально взорвались внутри меня.

— За что? — темные брови Валерия взметнулись вверх, отчего создалось впечатление, что мои извинения его глубоко удивили.

Мысли в голове постепенно снова начали курсировать в штатном режиме, и я из-за волнения и кратковременного приступа страха вдруг подумала о том, что меня сейчас пошлют… домой. Чтобы собрать вещи и уехать из страны обратно к себе. Кому нужны такие эмоционально неустойчивые работники? Я бы такого вряд ли взяла под свое крыло. Уж слишком много мороки.

— За слезы? — уточнил Валерий, потому что пауза между нами как-то уж слишком затянулась.

Я лишь растерянно кивнула и спрятала руки за спиной.

Странно, я совсем иначе себе представляла человека, который основал такую пусть еще и молодую, но очень перспективную компанию. Эти представления не имели ничего общего с внешностью, скорей, они были связаны с поведением человека.

Зачем владельцу компании обращать внимание на то, как кто-то пускает сопли рядом с автоматом с газировкой? Зачем помогать и выслушивать какие-то невнятные объяснения? Разве у него нет дел поважнее? Очевидно, что есть. Причем, уверена, приличное количество. Тем не менее они не помешали Валерию остановиться и просто проявить доброту.

— Плохой день? — спросил он меня и спрятал одну руку в карман стильных темно-синих брюк.

— Последние несколько лет, — не удержалась от искреннего ответа. — Простите, я даже не представилась.

— Это лишнее, — Валерий сдержанно мне улыбнулся.

Ему было где-то в районе тридцати семи лет, но выглядел он явно немного моложе. Его мягкий взгляд подействовал на меня успокаивающим образом, ровно, как и эта улыбка. Самая обычная и такая, какую принято дарить людям, с которыми случайно столкнулся.

— Я знаю кто вы, Мария Яковлева. Уже успел ознакомиться с проектами.

Меня положительно удивило то, что Валерий лично изучал наши материалы, а не переложил весь объем работы на помощников. Это небольшое наблюдение натолкнуло меня на один любопытный вывод. Валерий Бабаев не просто хотел сидеть в комфортном кресле владельца компании, но и стремился развивать эту компанию, подключаться к процессам, изучать отдельные вопросы.

— Знаете, Мари, — продолжил Валерий. — Ничего, что я сократил ваше имя? Мне, кажется, это сокращение вам подходит.

— Мое имя, как только не модифицировали. И в каждой этой модификации я ощущаю себя собой, — этот ответ дался мне так легко, словно я разговаривала не с человеком, которого лично знала всего лишь пару минут, а, как минимум, с хорошим приятелем.

— Мне это знакомо. Я себя комфортно чувствую и Валом, и Валерием.

— Вал, — задумчиво повторила я. — У меня это сокращение ассоциируется с девятым валом.

— Некая игра слов получается, — кивнул Валерий. — Так вот, Мари, если вам бывает тяжело и трудно, просто перенаправьте все свои негативные эмоции в другое русло. Например, в работу. Но важно сохранять баланс и не впадать в крайности.

— Этим и планирую заняться. Собственно, поэтому я и здесь, — обвела я быстрым взглядом пространство холла. — Только вот не знаю, поможет ли.

— Поможет, — уверенно ответил Валерий и посмотрел на свой ультратонкий смарт. — Нас уже ждут в зоне отдыха.

Ждали уж точно не меня, а владельца компании. Но мне понравилось то, что Валерий, несмотря на свой статус, не вел себя высокомерно. Мое желание работать под крылом этого человека лишь усилилось.

— Заходите первой, я за вами, — предложил он, когда мы направились в сторону коридора.

Мое, без преувеличения, раздавленное состояние существенно выровнялось после нашего интересного диалога. Сердцебиение пришло в норму, паника отступила. Возможно, причина улучшения моего эмоционального состояния скрывалась в спокойной и светлой энергетике Валерия? А, может, просто с высоты своего опыта он сказал именно те правильные слова, в которых нуждался бы любой, кто оказался на моем месте? Не знаю.

Переложив банку газировки из одной ладони в другую, я быстро и тихо вернулась на свое место рядом с Лилей.

— Я уже хотела за тобой идти, — шепнула она мне на ухо.

— Всё под контролем, — твердо ответила я.

Иногда было даже неудобно из-за того, что подруга настолько сильно волновалась обо мне. Перед нашим отъездом во Францию я мысленно сделала для себя одну маленькую пометку — стать полностью самостоятельной. В конце концов, у Лили постепенно складывалась своя личная жизнь и я не хотела быть в ней паразитом или обузой.

Через несколько секунд в зону отдыха вошел Валерий. Стильная белая рубашки, темно-синие брюки, браслет из агатовых бусин на пару со смарт-часами. Он выглядел непринужденно, но в то же время в движениях и походке улавливались уверенность и целеустремленность.

Все наши тут же заметно оживились, потому что для многих Валерий Бабаев являлся настоящим кумиром или просто примером для подражания. Его идеи свежи, взгляды на работу и не только — современны. К тому же достойных результатов он достиг в довольно молодом возрасте.

Всеобщее внимание ничуть не смутило Валерия. Он по-прежнему выглядел уверенным и расслабленным. Я даже немножко ему позавидовала, потому что таким запасом уверенности вряд ли когда-нибудь смогу обзавестись, а еще… Валерий напомнил мне его.

7. Презентация.

— Как думаешь, какой цвет лучше выбрать? — спросила у меня Лиля.

Мы уже несколько минут стояли у небольшой стойки, что немного напоминала рецепцию, и решали, какой цвет браслета выбрать.

Людей в фойе здания, что примыкало к главному офису собралось немало и этот небольшой пунктик меня смущал гораздо больше, чем браслеты. Организаторы нам так до конца и не раскрыли причину, по которой следовало обязательно надеть браслет. Ограничились лишь тем, что он — важная деталь презентации.

— Возьму синий, — я без лишних раздумий взяла браслет и быстро натянула его себе на запястье.

Несмотря на то, что эмоционально я очень тщательно готовилась к сегодняшнему дню, легкое волнение и нервозность всё равно время от времени давали о себе знать.

Поправив перчатки, я мельком осмотрелась вокруг и в очередной раз убедившись, что здесь достаточно свободного места, снова перевела взгляд на Лилю.

— А ты какой взял? — спросила она у Тимура.

— Оранжевый, — он гордо продемонстрировал свое запястье.

Глеб и Ярослав тоже выбрали синий. Оставался еще зеленый. Исходя из этого, я предположила, что позже нас могут поделить по группам или командам.

— Хорошо, я тоже возьму оранжевый, — наконец-то определилась Лиля и быстро надела выбранный браслет.

Так как час «икс» еще не настал мы какое-то время провели в фойе, где уже вовсю разносили напитки и небольшие легкие закуски.

Я впервые присутствовала на таком мероприятии и моментами не верила, что всё это происходило со мной… с нами. Не просто какая-то сходка или студенческая вечеринка (на которых, к слову, я ни разу не была, потому что мне с головой хватило школьного опыта), а официальное мероприятие серьезной компании. Сегодня мы одними из первых узнаем обо всех подробностях игры, над которой так кропотливо работала команда Val Games. Я считала это честью и что уж греха таить, глубоко в душе лелеяла надежду, что в следующий раз, когда будут презентовать новый продукт, я окажусь в команде его разработчиков. Да, это были очень амбициозные планы, но кроме них, я ничего другого по сути и не имела.

Лиля сделала несколько снимков для своих родителей. Здесь, в фойе, не запрещалось фотографировать или записывать видео, поэтому подруга воспользовалась ситуацией по максимуму. Тимур ей помогал. Глеб и Ярослав, шутили, смеялись и тоже записывали короткие сторис.

Вокруг витали обрывки разговоров на французском и английском и, кажется, я даже услышала испанский. Взяв со столика фужер на тонкой ножке, я отошла чуть в сторону и посмотрела на присутствующих гостей так, будто всё мероприятие происходило вдали от меня.

Я не искала лишнего повода, чтобы пожалеть себя или попросту распустить сопли. Наоборот. Я хотела закалиться, окончательно принять ту действительность, в которой у меня нет такой дружной семьи, которой захотелось бы немедленно отправить несколько снимков с презентации и поделиться на этот счет своими размышлениями и переживаниями.

Мысли снова потянулись к Дану, а фантазия тут же спешно нарисовала несколько ярких картинок, как мы тут смеемся, наслаждаемся напитками, в предвкушении начала основной части мероприятия. Он непременно быстро интегрировался бы в здешнее окружение и вряд ли позволил мне остаться в стороне.

Я уже второй раз за всё время пребывания во Франции вспоминала о нем. Парадоксально, что раньше мне удавалось значительно легче блокировать эти мысли. А теперь, когда я оказалась вдали от дома, с ними стало сложнее бороться.

Порой у меня создавалось такое впечатление, что именно трусливый побег болезненней всего застрял в моем сознании, чем то, что случилось со мной когда-то под елью. Ситуация под елью нашла выход в моих приобретенных фобиях, а побег — в извечном мысленном возвращении к Дану.

Я удалила все соцсети и поменяла номер, чтобы оборвать все связи, но сама же вероломно продолжала думать о Дане. Идеальный образец нелогического и мазохистского поведения.

К счастью, мои попытки погрузиться в самоанализ прервало появление Вероники. В фойе почти сразу стало заметно потише. Вероника, выдержав недолгую паузу, объявила, что все мы можем пройти в презентационный зал.

— Я немного волнуюсь, — призналась мне Лиля, пока мы плавно перемещались из фойе в зал. — А ты как? — она внимательно посмотрела на меня.

Я знала, что именно означал этот взгляд. Пусть меня и атаковали различные тяжелые и неприятные мысли, но я, кажется, держалась молодцом. Основные пункты, удерживать зону личного пространства и следить за тем, чтобы ко мне никто не прикасался, я держала под контролем, всё остальное не более, чем просто мелочи.

— Вся в предвкушении, — честно ответила я и ободряюще улыбнулась Лиле.

Когда мы попали в зал, организаторы быстро и без единой ошибки всех рассадили по местам, напротив большой полукруглой сцены, что в свете софитов блестела идеальным черным глянцем.

С минуты на минуту, если программа мероприятия, которую всем разослали по электронной почте не лгала, должна была начаться вступительная часть с участием владельца компании, дизайнера игры, которую сегодня презентовали и PR-менеджера.

— Смотри, там что? Ребенок? — Удивленно спросила Лиля и посмотрела в сторону сцены.

Я проследила за ее взглядом и увидела, как слева от сцены промелькнула светловолосая голова мальчика дошкольного возраста.

— Кто-то пришел сюда с ребенком? — удивлению Лили просто не было границ. — Вряд ли малышу здесь будет весело.

— Да он, вроде бы, и не скучает, — отметила я и снова посмотрела на ребенка.

Рядом с ним возникла стройная молодая женщина с необыкновенно красивыми густыми светлыми волосами. Они были аккуратно уложены. Красивый золотой оттенок выглядел невероятно. Я бы даже сказала, по-королевски. Вероятно, она была матерью мальчика. Странно, что я ее не заметила в фойе. Такие роскошные волосы я вряд ли бы забыла или пропустила.

Через пару секунд рядом с женщиной возникла знакомая фигура. Валерий Бабаев. Они о чем-то тихо поговорили, буквально несколько минут, после чего Валерий переключился на ребенка. Судя по восторженной реакции мальчугана, он был рад видеть Валерия.

8. Погружение.

Нам выделили целый час для подготовки. И сама эта подготовка оказалась очень даже основательной, словно мы шли не развлекаться, а действительно выживать. Наши команды поделили и развели по разным комнатам, что по размеру больше напоминали спортзал.

Лиля с Тимуром ушли в одну, ну а я с Ярославом и Глебом — в другую. Всё происходило настолько стремительно, что я даже толком не успела ни о чем конкретном подумать или просто проанализировать обстановку. Впрочем, эта стремительность меня не напрягала, а наоборот — помогала справиться с ситуацией.

Каждому выдали по комплекту специального защитного костюма с резиновой обовью, каской и перчатками. Наличие такой одежды тут же подняло мой боевой дух на несколько отметок. Плотная ткань, кучка застежек, всё это просто гарантировало мне полную безопасность. И в первую очередь, от чужих прикосновений, а уже во вторую — от тех испытаний, которые нам услужливо подготовили организаторы мероприятия.

Пока я натягивала поверх майки и колготок костюм, мой взгляд упрямо выискивал среди других членов команды одну определенную спину. Я тут же себя отдернула и отвернулась. Вряд ли Валерий стал бы переодеваться здесь вместе со всеми. И вообще… Меня это ни капли не касалось.

Когда наша команда была полностью «упакована», один из организаторов повел нас на улицу. Я старалась держаться рядом с ребятами и игнорировать учащенные удары своего немного встревоженного сердца. В конце концов, этот ивент должен быть интересным и веселым. Но большое количество посторонних людей всё равно напрягало. Я понимала, что страх жил исключительно в моей голове, и никто из присутствующих не думает о том, чтобы мне навредить. Они вообще обо мне не думают.

Прикусив губу, я мысленно снова и снова повторяла эту мантру, пока мы не дошли до места назначения. Хотя самого этого места я и не увидела. То есть, поблизости нигде не было видно никакой хотя бы одноэтажной постройки.

Организатор раздал каждому из нас по крошечному фонарику и повел дальше. Я увидела небольшое кирпичное сооружение. Учитывая, что вряд ли мы все в нем смогли бы поместиться, это был ход под землю.

Паника резко подскочила к горлу, а ноги непроизвольно сделали шаг назад. Я никогда до трясучки не боялась темноты. И сама тьма как таковая меня не пугала. Меня пугало то, что в ней все мои мысли могут стать громче. Пугала неизвестность. А вдруг там еще окажется и очень тесно? Всё это уж точно не для моих нервов. Я давно перестала быть чрезмерно бесстрашной и бойкой Коротышкой.

— Нам не назад, а вперед, — услышала я позади себя голос, который успел стать мне знакомым.

Дёрнувшись, я резко обернулась и увидела Валерия. Он тоже уже был переодет в специальный костюм и держал в руке фонарик. Не знаю, почему и как, но мне тут же стало легче. Нервы, которые до этой секунды будто были натянуты до предела — расслабились.

Возможно, причина крылась в энергетике этого человека. Или же во взгляде его карих глаз. Не исключено, что и легкая улыбка имела к этому самое прямое отношение.

Бывают такие ситуации, что видишь человека и он тут же будто по щелчку пальцев вызывает прилив самой жуткой неприязни и раздражения. Хотя сам человек даже толком ничего не успел сделать или сказать. Не нравится и всё тут.

С Валерием же у меня сложилась противоположная ситуация. И дело здесь было не в благодарности за то, что он взял нашу команду на испытательный срок. И не в раболепии перед его статусом. Это ощущение возникло на инстинктах.

— Да, — кивнула я. — Знаю. Просто…

Я запнулась, потому что банально не знала, что сказать и как объяснить свои ощущения.

— Идем, Мари. Я жутко заинтригован, что там нас ждет впереди.

— А разве вы не знаете? — удивленно спросила я.

— Нет. Специально предупредил всех своих, чтобы не раскрывали мне подробностей. Так будет значительно интересней испытать себя на прочность.

Испытать на прочность… Пожалуй, это то, что было необходимо и мне самой. Пройти еще один экзамен. Угомонить свои эмоции и посадить страхи на поводок, чтобы сократить их власть над своей жизнью.

Основная задача нашей игры заключалась в том, чтобы пройти лабиринт испытаний и прийти к финишу за максимально короткий срок. Испытания в основном должны будут касаться выживания.

— Зачем вам здесь подземелье? — спросила я у Валерия, пока наша команда по одному спускалась по лестнице.

— Тренировочная площадка. Чтобы отследить, как работает человеческое тело при тех или иных физических нагрузках. У нас там есть и тир, где мы консультируемся со специалистами по оружию. Эти знания необходимы, чтобы правильно отобразить их в игре. Физика очень важна в игровом процессе, ты со мной согласна? — Валерий посмотрел на меня с высоты своего роста.

— Согласна, — кивнула я.

Когда очередь дошла до нас, я втянула в себя как можно больше воздуха, будто приготовилась нырять глубоко под воду. В свой «шторм», с которым жила вот уже больше четырех лет.

— Я пойду первым, а ты за мной, — скомандовал Валерий, явно заметив мою эту «дыхательную гимнастику».

Я ничего ему не говорила, ни о чем не просила, а он сделал ровно так, как нужно. Мне будет значительно легче спуститься в неизвестность, где меня подождет человек, которому я могла довериться. Конечно, были еще и наши мальчики из команды, но наши отношениях преимущественно находились в рабочей плоскости.

Под землю я спускалась последней. Причем с абсолютно спокойным сердечным ритмом. Костюм сидел на мне вполне удобно, перчатки — тоже. Разве что обувь оказалась чуть великоватой. На последней лестничной перекладине я чуть поскользнулась, но не упала. Зато почувствовала чужие ладони на своей талии. Они вжались в меня с такой силой, что я вряд ли вообще упала, даже если захотела бы.

Никаких смыслов и подтекстов в этом прикосновении не было, только желание подстраховать. Благодаря плотному слою одежды, что скрывал мое тело, прикосновения чужих рук я ощутила совсем по-другому. Как минимум, мне хватило выдержки сохранить внешнее спокойствие и не закричать во всю глотку: «Не трогайте меня, я ненормальная! Я ненавижу прикосновения!».

9. В лабиринте.

Наша команда потихоньку пробиралась вперед, преодолевая одно препятствие за другим. Минут пять назад мы только-только справились с задачей процедить воду в специальную колбу, которая служила чем-то на подобии замка. Следовало ее наполнить определённым количеством воды, чтобы сработал скрытый механизм и нам открылся дальнейший путь.

Как оказалось, процедить воду с помощью подручных средств та еще задачка со звездочкой. И уже на этом этапе некоторые участники нашей команды начали нервничать. Мне не нужно было досконально знать французский, чтобы определить их настроение и степень возмущения.

В этом испытании нам очень помог Ярослав. В школьные годы он посещал секцию туризма и запомнил достаточное количество полезных навыков. Он всё сделал быстро и четко. Правда, нервозность у некоторых наших игроков так и не прошла.

Пока мы аккуратно пробирались вперед, подсвечивая свой путь фонариками, я пыталась для себя понять, в чем же здесь, собственно, заключалась проблема. И ответ нашелся достаточно быстро. Все, очевидно, хотели либо угодить Валерию, либо продемонстрировать себя с лучших сторон. В общем, хотели заслужить его лояльность. Не исключено, что кто-то вообще воспринимал этот ивент как некий отборочный тур. Если кто-то не проявит эффективное активное участие непременно по окончанию испытания поедет домой. Полная ерунда.

Валерий ничуть не был похож на разбалованного человека, которому было интересно играться с людьми. Все мы попали сюда только потому, что наши навыки высоко оценили. И если кто-то не может процедить воду, это не означает, что в нем, как в потенциальном работнике, разочаровались.

Благодаря всем этим мыслям, я сумела окончательно вернуть свое внутреннее равновесие и отделаться даже от самого тихого эха паники или страха.

Фонарики у нас были довольно слабенькие (думаю, такие выбрали специально), поэтому приходилось постоянно напрягать зрение, чтобы нигде не споткнуться и не упасть. Этот момент также помогал мне не возвращаться к любым тревожным мыслям, что населяли мою черепную коробку, точно табун вшей.

Но даже несмотря на всё это, от моего внимания не укрылся один крошечный факт. Валерий по-прежнему шел рядом со мной. Будто это с ним я последние четыре года училась в одном универе, а не с Глебом и Ярославом.

— У вас красивая жена, — зачем-то выпалила я.

Это произошло так неожиданно, будто на пару секунд мой язык отсоединился от мозга и начал говорить то, что ему хотелось. Еще секунду назад я смотрела себе под ноги, а в следующую выдала вот это утверждение.

— Жена? — удивлённо переспросил Валерий и тихо засмеялся.

Мы шли самыми последними и порой на нас поглядывали, но не торопились вмешиваться. Это выглядело странно. Разве руководитель не должен быть впереди планеты всей? Ну или общаться или присматривать за более… нормальным кадрами? Ну или хотя бы за теми, кто не шарахается от случайного касания и не выпаливает вот такие дурацкие реплики.

— Нет, Злата не моя жена. Она… просто очень важный и дорогой для меня человек.

Этот ответ, в котором проскользнула тень трепетных эмоций, одним четким движением поднял уровень моего настроения еще на несколько отметок вверх. Хотя, с чего бы это вдруг? Меня вообще не касается личная жизнь Валерия. Да и любая другая. Каждый должен, в первую очередь, следить за собой и разбираться со своими проблемами. И всё же этот «скачок» оказался слишком ощутимым, поэтому проигнорировать его у меня просто не получилось бы.

— Но она всё равно красивая.

— Бесспорно.

Наша беседа, которая толком и не успела начаться, прервалась, потому что мы подошли к новому препятствию.

Нужно было разгадать ребус, чтобы с его помощью открыть небольшой сейф, в котором вероятно хранился ключ.

Мы находились фактически еще в самом начале пути и пока что не успели стать хотя бы подобием команды. Каждый старался перетянуть внимание на себя, поэтому постоянно выхватывали друг у друга бумажку с ребусом. С таким настроением мы всерьез рисковали проиграть. Не то чтобы мне было важно именно выиграть, но и оказаться в конце тоже не хотелось. Хотя это весьма иронично, учитывая, что сама я плелась как раз именно позади.

Когда бумажка каким-то чудом оказалась у Глеба, я подошла к нему, чтобы посмотреть на зашифрованный ответ. Легкой задачки я и не ожидала, но довольно быстро смекнула, что к чему. Главное было не только разгадать код, но и выставить его в правильном порядке.

— Restez tranquille s'il vous plait*, — обратился Валерий к нашей команде, пока мы с Глебом занимались ребусом.

Вокруг тут же стало заметно потише. Мы сработали быстро и открыли сейф, в котором ожидаемо хранился ключ. Облегченно выдохнув, я передала его Глебу, и он вместе с еще несколькими парнями поспешили открыть металлическую дверь.

Наш путь продолжился. Пришлось несколько раз спуститься по лестнице и еще раз — подняться. С подъемом у меня никаких проблем не возникло. А вот при спуске я снова чуть не упала. И снова на последних ступеньках. Валерий поддержал меня. И пусть я была в защитном костюме, но этих прикосновений оказалось слишком много. Валерий не лапал меня, просто помогал. Но на мой поломанный мозг это всё равно никак не действовало.

— Больше не буду, — заявил Валерий.

— Что именно? — спросила я, поправив штанину.

— Трогать. Ты сильно напрягаешься. Не хочу вызывать у тебя дискомфорт.

— Дело не в вас. А во мне… В общем, всё это очень сложно, — я глубоко вздохнула.

— Давай на «ты». А то это «вы» только режет слух. Я уже понял, что ты воспитанная девушка.

Я кивнула и снова опустила взгляд на свои ботинки. Мы попали в помещение, где под ногами хлюпала вода. Атмосфера оказалась уж очень аутентичной, будто мы действительно попали в постапокалипсис.

— Ты убегаешь от чего-то или стремишься к чему-то? — поинтересовался Валерий.

Он, в отличие от меня, смотрел вперед, где было видно фигуры ребят из нашей команды. И ни разу за всё наше «путешествие» не споткнулся. Я раньше тоже не отличалась особой формой неуклюжести, но, похоже, ряд событий изменил меня на нескольких уровнях, не только психических.

10. Плыть по течению.

Дан

— Кому пишешь? — тихо спросила меня Вика и аккуратно прижалась щекой к моей спине.

— Никому, — на автомате ответил я и спрятал смартфон в кармане брюк. — Просто листал ленту новостей.

Мне категорически не нравились такого рода вопросы и не нравилось то, что приходилось фактически отчитываться за каждый свой вздох. С другой стороны, Вика имела полное право знать. Всё-таки у нас вроде бы как запланирована свадьба через год. А разве люди с такими серьезными планами на ближайшее будущее не должны доверять друг другу или интересоваться кто и чем занимается?

— Знаешь, я такая счастливая, — Вика крепче прижалась ко мне и вцепилась пальцами в ткань моей рубашки на груди. — Иногда не верю, что это происходит именно со мной.

Я опустил ладонь поверх ее тонких пальцев и посмотрел в окно. Мы недавно переехали в престижный жилой комплекс с впечатляющим видом на парк с озером. Эта квартира стала негласным подарком Викиного отца. На следующей неделе у меня должна начаться стажировка в юридической фирме. Ее владелец — хороший друг Евгения Николаевича. Он согласился взять меня. Предстояло проделать еще очень много работы, прежде чем я смело смогу заявить, что официально стал юристом.

Евгений Николаевич предупредил, что я могу не волноваться и мое место в его компании меня дождется. Впрочем, я и не испытывал никакого волнения. По сути, я вообще ничего не испытывал. Просто плыл по течению, расслабив все конечности. Так проще. Так для боли отрезаны все пути снабжения.

— Всё происходит на самом деле и происходит это с… нами.

Прошло уже столько времени, а мне всё еще странно было произносить это «мы». Хотя причин для «мы» было более чем предостаточно. Потому что благодаря Вике меня не посадили за то, что я избил до полусмерти Вадима. Юра вытащил меня, а Евгений Николаевич сделал так, чтобы мое дело навсегда замяли, несмотря на то что Вадим на всю жизнь остался хромым. Более того, Евгений Николаевич в кротчайшие сроки помог переоформить мои документы в другой университет без каких-либо потерь академических часов.

И на протяжении всего периода учебы Вика присутствовала в моей жизни. Ну а я не возражал и даже считал себя обязанным быть с ней. Правда, временами думал о том, как бы повернулась моя судьба без участия Вики. У меня даже имелись кое-какие варианты. Один из них так и остался занозой сидеть в моем мозгу, время от времени воспаляя его.

Я бы поехал в столицу. Поехал бы к ней. Чтобы просто схватить за плечи и заглянуть ей в глаза. А затем… затем спросить, глядя в эти самые глаза цвета Нептуна, почему она убежала? Почему не дождалась меня? Почему забросила мой номер в блок? Я бы о многом ее спросил. В конце концов, я поставил себя под удар, чтобы отомстить за нее. Разве это не могло послужить самым ярким доказательством моего серьезного отношения к ней? В ответ я получил только блок и тишину. А еще кучку удаленных ее страниц в соцсетях.

Зато рядом осталась Вика, с которой я был уверен уже давно всё кончено. Был уверен, что отчасти нужен ей исключительно для поддержания статуса королевы школы. Но это оказалось совсем не так. Для меня так и осталось загадкой то, как именно ей удалось упросить своего отца помочь мне. Ровно, как и то, как я всё это допустил. А потом просто стало всё равно, и я позволил Вике снова считать нас парой.

Я ни с кем и никогда больше не разговаривал о том, что случилось в конце того августа. Запрятал тот отрезок времени настолько глубоко в себя, чтобы даже Вика своими цепкими ручонками до него не добралась. Единственное, что я так и не сумел прекратить делать — писать ей. Писать Рите. У меня осталась ее электронная почта — единственное место, куда мне удавалось отправлять все свои послания. Я не знал, пользовалась ли она еще этим ящиком или нет. Ответ от нее никогда не приходил, но я продолжал писать, чтобы… Чтобы сохранить факт подлинности наших отношений. Чтобы помнить, моя первая чистая любовь, проросшая из семечек ненависти, мне не приснилась. Она действительно существовала. Сложная, многослойная, но в то же время такая…нужная и спасительная.

Со временем это просто превратилось в рутинную привычку, которую я тщательно оберегал от Вики. Не потому, что боялась разоблачения. Просто понимал, я не имел права причинять ей боль.

— Папа говорит, что у тебя большое будущее, — Вика наконец отпустила меня и на несколько секунд скрылась в гардеробной.

— Приятно слышать такие слова от такого человека, как твой отец.

Я еще со школьных времен знал, что у Вики очень крепкая связь с Евгением Николаевичем. Она — единственная дочь. Евгений Николаевич — ее единственный родной человек. Тётки, крестные не в счет. Вика рано осталась без матери. Мы никогда об этом не разговаривали, но дело было в какой-то наследственной болезни. Поэтому вся сознательная жизнь Вики проходила под надежным отцовским крылом.

Она всегда хвасталась своим отцом и гордилась ним. Она любила свое положение «маленькой королевы». Евгений Николаевич являлся для нее авторитетом. Впрочем, не без основательно. Он умный мужик, который научился зарабатывать деньги. Очень большие деньги. Его интересно слушать, потому что опыта там немерено. Он ставит перед собой цели, которых всегда достигает. По правде говоря, у Евгения Николаевича многому можно было поучиться. Поэтому получить похвалу от такого человека оказалось очень приятно.

— Только ты не говори ему, что я тебе об этом сказала, — торопливо добавила Вика, когда вышла из гардеробной. — Он считает, что излишняя похвала может только развратить и расслабить человека.

— Окей, не скажу.

— Еще папа обмолвился в двух словах, что после Нового года лично хочет тебя поднатаскать. Ну он тебе и сам со временем всё расскажет. Я просто предупредила на будущее.

Вика торопливо надела одну из своих любимых дизайнерских кофточек и села на пуф перед туалетным столиком.

Это ее «поднатаскать» неприятно царапнуло по моему сознанию, отчего возникла дурацкая ассоциация с дрессированной псиной. Это в лучшем случае. А в худшем — карманной собачкой.

11. Карта.

— У меня просто ноги отваливаются, — пожаловалась Лиля, раскинувшись на кровати в позе «звезды». — А еще голова страшно гудит.

По правде говоря, со мной сейчас творилось всё то же самое, потому что последний месяц был похож на какой-то сумасшедший водоворот. К тому же, ни я, ни Лиля не могли отнести себя к категории людей, которые любят валять дурака. Мы работали на пределе своих возможностей.

Несмотря на то, что Лиля в принципе могла бы и не надрываться, потому что без копейки в кармане никогда не останется, она в усердности своей работы никому из нас не уступала. Для нее было очень важно достичь определенных результатов самостоятельно, без помощи своего состоятельного и умного отца.

Ну а я… А у меня просто не было другого выхода. И эта скудность вариантов действовала на меня похлеще любого энергетика. Я хотела получить работу именно в Val Games. Хотела стать в этой жизни значимой. Поэтому старалась изо всех сил. Помимо стажировки, которую нам оплачивали, я записалась на курсы французского. Нагрузка была двойной, но я буквально зачерпывала ее двумя руками и пила, пила, пила, чтобы вытеснить хотя бы на время из своей головы все те страхи, что дробили мою несчастную перештопанную психику.

И всё это было не зря. Тимлид несколько раз сдержанно похвалил меня, из-за чего уровень рвения к работе только возрос. Я стоически переносила нагрузку в офисе, а она была немаленькой. Никто никого щадить не собирался. Это взрослая жизнь, детка. Или ты ее, или она тебя.

Поэтому сегодняшний выходной казался как никогда прежде сладким и долгожданным. Лиля планировала его провести без пафоса — лежа в кровати с парочкой вкусных ароматных круассанов, которые пекли в крошечной кондитерской на первом этаже. Я бы тоже не отказалась от такой стратегии, но сегодня у меня были совсем другие планы. То есть, я даже не успела понять, когда это они успели стать именно моими. Всё произошло быстро и неожиданно еще на прошлой неделе.

В обеденный перерыв мы с ребятами заняли столик на улице в уютной тени деревьев. Несмотря на то, что в офисе были оборудованы комфортные зоны отдыха, отдыхать в этих зонах попросту не хватало времени. Учитывая, что мы постоянно находились в здании за компьютерами, обед хотелось провести на свежем воздухе.

Пока каждый из нас с аппетитом уплетал свою порцию к нам неожиданным образом подошел Валерий. Он периодически появлялся в офисе, но чаще пропадал на встречах или вообще на собраниях в других странах.

После нашего совместного квеста мы с Валерием больше не контактировали. Возможно, ему предоставляли какие-то отчеты, связанные с работой новичков, но лично мы не пересекались. До этого обедненного перерыва.

— Всем приятного аппетита, — с улыбкой пожелал Валерий.

У него оказалась очень красивая и даже в какой-то степени заразительная улыбка. Я не могла назвать Валерия Бабаева балагуром. Скорее, он вычислил четкую дозировку эмоций для каждой отдельной ситуации и пользовался ею. И пользовался весьма удачно, потому что все за нашим столиком тоже непроизвольно начали улыбаться в ответ.

— Мари, можно тебя на пару слов? — поинтересовался Валерий и поправил на своем запястье агатовый браслет.

Сочетание природного материала и умных часов на одном запястье мне показалось до одури интересной деталью. Будто Валерий стремился к балансу между природой и технологическим прогрессом.

— Да, конечно, — я торопливо вытерла руки салфеткой, надела перчатки и встала из-за стола.

Мы отошли чуть в сторону, ближе к скамейкам, которые сейчас пустовали.

— Тебя в офисе хвалят, — заявил Валерий, спрятав руки в карманах брюк. — Говорят, очень усердно работаешь и выполняешь огромный объем работы.

— Решила воспользоваться твоим советом. Плюс мне всё нравится.

— Ну и как? Помогает? — Валерий выразительно посмотрел на меня с высоты своего роста.

— Днем — стопроцентно, — не задумываясь, ответила я, потому что это была чистая правда.

Валерий ничего не сказал, но в его взгляде проскользнуло что-то типа: «это было вполне ожидаемо».

— Мне вручили недавно два пригласительных на одно очень интересное шоу. Пойдешь? — После недолгой паузы спросил он.

В обычной ситуации такое предложение должно было немедленно активизировать в моей голове длинную цепочку размышлений и сомнений. Но почему-то в этот раз активизация дала сбой, и я тут же выпалила:

— Да, пойду.

— Отлично. Тогда позже напишу тебе в мессенджере все детали.

Мы быстро обменялись номерами и Валерий, подхваченный суетой дел, ушел.

Теперь, когда я поглядывала на Лилю, всё еще валявшуюся на кровати, пыталась морально подготовиться к предстоящему шоу. Что это за шоу и чему оно будет посвящено, мне не рассказали, потому что это типа секрет. Но в одном я была уверена на все сто процентов, на шоу непременно придет еще куча людей. Возможно даже целая толпа. И это уже меня начало страшно напрягать.

— Валерий за тобой ухаживает? — полюбопытствовала Лиля и перевернувшись на живот, посмотрела на меня.

— Это ты у нас самая наблюдательная и проницательная. Поделись догадками, — ловко ушла я от прямого ответа.

— Нечестно! У меня было совсем мало времени, чтобы хорошенько рассмотреть вас, — деланно нахмурившись, возмутилась Лиля.

— Пусть это будет задание со звездочкой.

— Типа дашь дополнительный балл? — подруга уселась и скрестила ноги по-турецки.

— Что-то типа того.

— Мне почему-то кажется, что он возник в твоей жизни не просто так, — после нескольких минут раздумий, ответила Лиля. — Ну знаешь… Никаких пошлых намеков, типа он — начальник, а ты — подчиненная. Вы случайно застряли в лифте и решили поддаться внезапно вспыхнувшей страсти.

— Он фактически начальник нашего начальника, — не знаю, насколько этот аргумент мог что-то в корне изменить, но я всё же его озвучила.

— Я о том, что не вижу вот эту всю белиберду с тайным романом на рабочем месте, — объяснила Лиля. — Просто сложилось такое впечатление, что Валерий Бабаев возник в твоей жизни не просто так. Ну во всяком случае не просто для секса, а для чего-то большего.

12. Наука волшебства.

Валерий приехал за мной на потрясном электрокаре цвета маренго. Глянцевый футуристический корабль на двоих, способный отправить прямиком в космос. Уж очень необычно, я бы даже сказала инородно, выглядела эта машина на парижских дорогах. На такой нужно рассекать просторы Кремневой долины, не иначе.

Я никогда не считала себя поклонницей автомобилей. Знала самые популярные марки только благодаря рекламе, но в целом относилась к ним равнодушно. Но электрокар Валерия на несколько секунд полностью поглотил мое внимание, словно какая-то черная дыра.

— Мадмуазель, я за вами! — торжественно объявил Валерий, выглянув из машины.

Отмерев, я крепче сжала лямку своего рюкзака на плече, улыбнулась и пошагала вперед. Странно, но перспектива оказаться в замкнутом пространстве именно с этим человеком ни капли меня не напугала. Хотя я была уверена, что окажись на месте Валерия другой человек, неважно: мужчина или женщина, моего духу здесь стопроцентно уже не было.

Аккуратно сев в машину, я уложила небольшой рюкзак к себе на колени.

— Готова? — спросил Валерий.

— Еще бы знать, к чему, — я снова улыбнулась, но на этот раз улыбка получилась немного нервной. Всё же неизвестность ощутимо напрягала.

— Скажу так, к продолжению твоего квеста, — Валерий активизировал машину и она, почти сразу набрав приличную скорость, рванула с места.

Я впервые ездила на электрокаре, и что сказать, отличия оказались существенными. Как минимум, двигатель тихий, а салон автомобиля не был пропитан запахом бензина.

— Квеста? — переспросила я, рассматривая яркую приборную панель, которая и в самом деле напоминала пульт управления космическим кораблём.

— Именно, — кивнул Валерий. — Он поможет найти не только выход, но и прекратить убегать.

— Звучит многообещающе, — отметила я.

— Ты мне не веришь? — Валерий мельком глянул на меня.

— Скорей, не верю в волшебное исцеление.

— А вот это совершенно напрасно.

— Я думала, что человек, который задействован в компьютерном бизнесе и виртуальной реальности, априори верит исключительно цифрам, фактам, а не какому-то глупому волшебству.

— Разве два плюс два, что дают в сумме четыре — не волшебство?

— Если бы в сумме было пять и кто-то сумел доказать, что это единственный правильный вариант, тогда я поверила. А так… Простая математика, — я пожала плечами и перевела взгляд в окно.

— Простые вещи способны сотворить нечто уникальное и грандиозное. В этом и заключается вся суть магического кода нашей Вселенной.

Мне не совсем было понятно, почему мы заговорили о цифрах и волшебстве. Но в то же время именно такие разговоры лишь сильней разжигали мое любопытство и заталкивали кучку дурацких страхов за забор, чтобы они не мешали. Хотя бы временно.

— Симпатичные перчатки. У тебя, наверное, целая коллекция? — немного помолчав, отметил Валерий.

Я взглянула на свои перчатки. Сегодня я надела те, что были украшены крошечными маргаритками. Пришлось, как обычно, немного повозиться с ними, пока вязала, но конечный результат меня целиком и полностью удовлетворил.

— Спасибо. Да, и эта коллекция постоянно пополняется.

Обычно, люди, когда видели на мне перчатки, что явно не подходили для теплой поры времени, прямо спрашивали на кой черт я их ношу. Такое временами случалось в период студенчества, когда в женской раздевалке все готовились к физре.

Я всегда коротко отвечала «просто так». Даже если бы мне захотелось рассказать больше о своем аксессуаре такие прямые вопросы тут же захлопывали это желание, как устрицу. Но и здесь с Валерием у меня всё складывалось иначе. Там, под землей, его вопрос ничуть не напряг меня. И сейчас я была готова об этом спокойно поговорить.

— Сама связала?

— Да.

— Маленький компьютерный гений, который умеет еще и вязать. Любопытное сочетание, — Валерий провел костяшками пальцев по своему щетинистому подбородку и улыбнулся. Взгляд был полностью сконцентрирован на дороге.

— Никакой я не гений. А вяжу еще со школьных времен. Ничего необычного.

— Хорошо, тогда что для тебя является необычным?

— Не знаю, наша встреча, например, — мой взгляд на несколько секунд остановился на профиле Валерия.

Объективно, этот мужчина был красив. Причем эта красота была такая… не приторно-сладкая, но и не горько-брутальная. Сбалансированная. Но даже это не главное. Главное скрывалось именно во взгляде. Умном, глубоком и мудром взгляде. Человека с таким взглядом непременно захочется послушать и поговорить с ним. И вряд ли разговор с ним рисковал стать пустым.

— Наша встреча? — удивленно переспросил Валерий. — И почему же?

— Мне всегда было сложно сходиться с людьми. А за последние четыре года это стало почти невыполнимой задачей. Ты в этой закономерности стал исключением. Это необычно.

Мы остановились на светофоре. Валерий взглянул на меня. В его светло-карих глазах я отчётливо увидела задумчивость.

— Я не намеренно нарушил твою традицию. Извини.

— На самом деле я рада этому нарушению. Только вот не пойму, зачем тебе это вдруг понадобилось?

— Просто почувствовал, что должен поступить именно так, — он вернул взгляд дороге и через несколько секунд электрокар повез нас дальше по пути, который до сих пор оставался для меня неизвестным.

Небо начало постепенно наполняться вечерними чернилами, а наша поездка даже и не планировала заканчиваться. Мне едва хватило сил, чтобы угомонить свое нетерпение. Валерий видел мою эту внутреннюю борьбу. Видел и нахально улыбался.

— Нам осталось совсем чуть-чуть. Будь терпеливей.

Я вдруг почувствовала себя капризным ребенком, и это ощущение мне совсем не понравилось. Оно уже на низком старте было готово в любую секунду запустить цепочку воспоминаний, связанных с детством, с Даном и со всем остальным, отчего я так старательно пыталась убежать. Поэтому я быстро заблокировала это сравнение в своей голове и глубоко вздохнула.

13. Сближение.

Мы действительно попали в эпицентр событий. Настоящего шторма, созданного из океана человеческих тел. Такой толпы я никогда прежде не видела. В сравнении с ней метро в час пик можно было смело назвать пустынным. До меня сквозь музыку доносились обрывки разговоров на разных языках, что постепенно просто превратились в элемент общей какофонии звуков.

Моя рука сама потянулась к руке Валерия. Я ухватилась за нее, чтобы элементарно не потеряться. Мы продвигались вперед вслед за организатором, который вероятно должен был нас вывести поближе к сцене.

Сама сцена оказалась не такой уж и большой. Центром здесь явно выступал огромный экран. Его чернота фактически полностью слилась с ночным небом. И что-то мне подсказывало, что это было сделано намеренно.

Я старалась дышать глубоко и ни на секунду не ослаблять контроль над эмоциями и страхами. Мне удавалось ловко обходить людей и ни с кем не столкнуться. Это действительно был тот еще квест. Но я, кажется… Кажется, понемногу справлялась с ним. Мучительно и болезненно, но всё же справлялась.

Когда мы достигли конечной точки нашего «путешествия», Валерий обменялся с организатором несколькими репликами на французском, после чего последний вскоре ушел.

— Билеты на это шоу достать сложно, — склонившись ко мне, произнес Валерий. — Но в том, что у тебя есть собственная компания скрывается уйма интересных привилегий.

— Получается, ты решил основать свою компанию, чтобы получать бесплатно пригласительные на разные шоу? Умно придумано.

Кажется, это была моя первая более-менее удачная шутка за последние несколько лет. Когда я заметила, что губы Валерия растянулись в веселой улыбке, мне вдруг тоже стало немного веселее.

— А то!

Я посмотрела на сцену, где уже был установлен большой диджейский пульт. Он подсвечивался неоновыми огнями, отчего немного рябило в глазах. Толпа за нашими с Валерием спинами безумствовала и всё больше напоминала мне шумный океан в период шторма.

Я чувствовала, что Валерий наблюдал за мной, моими реакциями. Меня это не раздражало. Скорей, раздражало отсутствие полной уверенности в себе и своих силах. Раздражала собственная слабость, что отпечаталась на моей психике.

Меня в целом никогда особенно не привлекали клубы и шумные места. Но это не главное. Суть в том, что я не могла отпустить себя, не могла вот так же, как и все вокруг, бесноваться в предвкушении скорого отрыва. В моей голове существовало слишком много блоков.

Внезапно свет прожекторов погас. Полностью. На несколько секунд вокруг воцарилась такая плотная тишина, что можно было спокойно услышать ток крови в ушах.

Мне стало страшно. До одури. До болезненного щемящего ощущения в грудной клетке. Я как глупый слепой котенок снова вцепилась в ладонь Валерия, только на этот раз двумя руками.

— Что происходит? — сдавленно прошептала я.

Но ответа я не услышала, потому что за новой вспышкой света последовала громкая музыка. На сцене у пульта уже возник ди-джей. Толпа взорвалась сумасшедшими радостными воплями. Вспышки синего неонового света и вибрация от музыки где-то в районе живота на несколько секунд ослепили и оглушили меня.

Я не успела опомниться, когда заметила на огромном экране не менее огромного человекоподобного робота. Вся эта иллюзия выглядела таким образом, словно робот парил над землей и внимательно рассматривал всех нас. Это было немного жутковатое зрелище, потому что масштабы иллюзии оказались поистине впечатляющими.

Робот с белыми пластинами и яркими голубыми вставками явно имел очертания женской фигуры. Он рассматривал нас, а из-за его спины выглядывали несколько трубок, на которые робота словно кто-то подвесил.

Почти вся толпа снова активизировала свои смарты, чтобы запечатлеть увиденное. А я… Я даже не подумала о том, чтобы достать свой. Человекоподобный робот словно смотрел мне прямо в глаза. Мне почему-то подумалось, что он будто находился в заточении и эти трубки ему явно очень мешали.

Робот приблизился к нам и ударил кулаком по невидимой преграде. Звук был таким, словно рука ударила по толстому стеклу. Я не могла разобрать своих чувств, но мой взгляд по-прежнему был намертво примагничен к иллюзии. Робот еще несколько раз ударил по преграде, а затем, будто бы убедившись, что ему это не поможет, оттолкнулся и «уплыл» назад. В тень. Музыка на секунду стихла, а затем взорвалась новым потоком, во время которого робот резко ринулся в нашу сторону, будто решив продолжить свою борьбу в прозрачной ловушке.

В этой удивительной иллюзии, подсвеченной ярким неоном, я увидела саму себя. Ту внутреннюю борьбу, что происходила во мне вот уже на протяжении последних четырех лет. В определённой степени я даже чувствовала себя роботом, который просто выполнял ряд функций, чтобы… чтобы просто продолжать свою работу. Потому что вот так он запрограммирован.

Вряд ли Валерий устроил всё это нарочно, но параллель получилась просто идеальной. Я воочию увидела то, что творилось со мной внутри, в глубинах моего сознания, подсознания и моей психики.

На каждую новую композицию была подготовлена своя «иллюзия». В каждой из них присутствовал человекоподобный робот. На фоне умирающей природы. В позе лотоса. Под руку со своим собратом. С атрибутами мифического существа. Мне очень понравилось то, что это шоу было не просто про техно музыку, но и про посылы человечеству, символизм.

Украдкой поглядывая на Валерия, я не испытала никакого удивления. Его вряд ли бы серьезно заинтересовала тривиальная тусовка с алкоголем и танцами до утра. Не похож он на такого человека. Совсем.

Под конец шоу мне даже удалось немного расслабиться. Раздражитель в виде беснующейся толпы просто стал уже перманентным, и моя психика будто частично его заблокировала. Что вполне закономерно, иначе я бы просто сошла с ума.

— Не уверена, что такой опыт я бы согласилась в ближайшее время повторить, — призналась я, когда мы после шоу неторопливо шли с Валерием к его машине.

14. Столкновение.

Поправив полы своего пиджака, я опустила ладони на металлический поручень и посмотрела на небо. В лучах закатного солнца оно выглядело неимоверно красивым. Его лиловые и персиковые облака напомнили мне воздушный сладкий десерт. Я рассматривала их и параллельно с этим занятием выстраивала внутреннее равновесие и спокойствие. Всё это мне сегодня непременно пригодится. Да и в целом после этой маленькой подготовки я просто буду чувствовать себя уверенней.

Январь в Париже оказался довольно дождливый и серый. Но сегодня выпал именно тот день, на закате которого невозможно было не полюбоваться красивым небом. Возможно, если бы вокруг лежал снег, я бы так мысленно не удивлялась тому, что уже наступил январь. Казалось, что только вчера мы сошли с трапа самолета в предвкушении получить новый опыт, а уже сегодня время вдруг решило сделать такой резкий скачок.

С другой стороны, это было не так уж и удивительно. Я продолжала усердно работать, продолжала набираться опыта. Не всё было гладко, порой усталость доводила до слез, но я преодолевала ее и продолжала идти вперед. У меня была мотивация, а эта штука оказалась очень крепкой и действенной. Плюс я старалась брать пример с Вала. Этот человек работал двадцать четыре часа в сутки.

Наша вылазка на концерт стала единственным отрезком времени для отдыха. Затем случилось глубокое погружение в океан под название «Работа». Мы с ребятами взяли небольшую передышку на рождественский период, после которого стало известно, кого Val Games из нас оставит, а в чьих услугах больше не нуждается.

Несколько ребят из нашей делегации были отправлены домой еще осенью. Подробностей я не знала, но кажется кто-то из них был вынужден уехать по личным причинам. Нас с Лилей и Тимуром оставили. А вот с Глебом и Ярославом пришлось попрощаться и прощание это оказалось весьма тяжелым. В конце концов, мы прожили под одной крышей не один месяц, но таковы были жесткие правила бизнеса. Вал не «купал» нас в иллюзиях. Он в самом начале сказал обо всем прямо, поэтому ты либо принимаешь правила, либо нет.

Глеб с Ярославом улетели на прошлой неделе, но Лиля до сих пор немного грустила по этому поводу. А я… Я расценивала эту ситуацию без воздействия эмоций. Меньше людей, выше вероятность, что тебя заметят. Вопреки нашей с Валом дружбе, мне никто никаких поблажек не давал. Я работала и училась наравне со всеми остальными. Никакого особого отношения ко мне из руководства никто не проявлял, что было вполне правильно и логично. В конце концов, мне было интересно общество Вала не из-за возможности получить определённые привилегии для дальнейшего продвижения по карьерной лестнице.

После того как стало известно, что мы с Лилей остаемся работать, к нам на выходные прилетели ее родители.

— Позвони маме, расскажи о том, что тебя взяли в штат сотрудников, — предложила мне Лиля, пока мы собирались на встречу к ее родителям.

У меня даже не возникло такой идеи. Как только стала известна наша дальнейшая судьба в компании я ни на секунду не задумалась над тем, чтобы поделиться этой замечательной новостью с матерью. Зачем? Ради чего? Я уже наперед знала, что она не станет за меня искренне радоваться. Такая вот действительность отношений с эгоцентричной матерью.

— Потом обязательно позвоню, — я улыбнулась Лиле.

Она не поверила, потому что давно успела хорошо меня выучить, но напирать всё равно не стала. Впрочем, как и я не стала в сотый раз доказывать, что не во всех семьях могут присутствовать здоровые отношения между матерью и ребенком.

После теплой встречи с родителями Лили работа утянула нас на новый этап. Любопытно, что всё самое сложное ожидало нас не во время испытательного срока, а как раз после его истечения. Val Games искал инвестора для нового проекта. Сегодня должна была состояться встреча с одним из них. Собственно, именно по этой причине я всё еще находилась в офисе и тщательно готовилась к предстоящей встречи.

Я и несколько моих коллег должны презентовать продукт. Пока что всё схематично, но, если инвестор согласится вложить свои деньги, процесс пойдет полным ходом. Схема продукта уже почти год лежала на полке и ждала своего часа. Как я поняла, компания не потянула бы одновременно разработку двух игр. Поэтому, как только в свет вышла одна (причем довольно коммерчески успешная), сразу же взялись за вторую.

На мой взгляд, пусть только и новичка, материал имел огромный потенциал. Но важно было не просто знать об этом, а убедить в наличии потенциала самого инвестора.

В презентационном процессе я должна выполнить вспомогательную роль, а не ведущую. Но и такому шансу я была бесконечно рада. В конце концов, за плечами у меня имелся опыт выступлений на многих университетских конференциях. Поэтому успокоить себя и настроить на нужную волну получилось довольно быстро.

Еще раз коснувшись взглядом вечернего неба, в котором уже почти бесследно исчезли нежные оранжевые оттенки, я повернулась спиной к окну. Сделав глубокий вдох и медленный выдох, я поправила перчатки и уверенным шагом направилась в сторону конференц-зала.

Мой французский стал чуть более сносным. Грассировала я с трудом, зато уже давно перестала теряться в новой языковой среде. Для меня, как для человека, который никогда не имел особого таланта полиглота это был существенный прогресс.

В сотый раз перепроверив основные пункты презентации и ее визуал, я осознала, что полностью готова. Морально, физически и психологически. Одна из сотрудниц проинформировала, что инвестор и месье Бабаев уже приехали. В конференц-зале сразу же стало очень суетно. Но я, зафиксировав состояние тотальной собранности, даже не дернулась.

Вскоре послышались шаги. Но мне от этого звука вдруг стало как-то не по себе. И дело здесь было не в моей психике или ее увечьях. Может, это было глупо и надуманно. Может, я всё-таки сошла с ума, и сама не поняла, в какой момент это случилось, но… Среди всеобщего звука шагов мой мозг и слух каким-то образом сумели выхватить один вполне конкретный.