Избежать развода. Влюбить мужа

Глава 1. Брачная ночь

Одежда летит на пол, сорванная порывами страсти. Я покрываю тело избранника поцелуями. Он относит меня на кровать, как в романтических фильмах, покрытую лепестками алых роз. Мы настолько влюблены друг в друга, что не можем оторваться, руки гладят кожу и изучают каждый сантиметр любимого тела…

Так я представляла себе первую брачную ночь. Разумеется, как и все в моей жизни, ничего не дается легко. Мы с Феликсом зашли в номер для новобрачных – не обнимаясь, даже не держась за руки. Показная улыбка, которая держалась на Феликсе весь день, легко обманывала гостей свадьбы, но она не предназначалась мне. Стоило нам уйти с торжества, сесть в машину, как Феликс перестал притворяться, что ему все это по душе. Он и сейчас не притворяется – на его красивом лице не отражается ни одной эмоции. Впрочем, как и на моем.

На входе в номер бросаю взгляд в зеркало. Со стороны мы выглядим идеальной парой. Я, в дорогом обтягивающем свадебном платье, которое подчеркивает фигуру и выставляет напоказ стройные ноги. Феликс – в черном костюме, который остальные принимают за праздничный наряд, но для него это скорее траурное облачение.

Он сбрасывает с себя обувь и поворачивается ко мне.

– Помочь? – Холод в голосе сбивает с ног, и я качаю головой. Снимаю каблуки и выдыхаю – весь день в них провела, тяжело.

Прохожу в спальню, пытаюсь дотянуться до замочка на спине, чтобы снять платье. Подразумевается, что невесте не нужно делать это самой – утром ей помогает наряжаться мама, а вечером – платье снимает уже законный муж.

– Все-таки помочь, – появляется Феликс за спиной.

Я почему-то ожидаю, что снимание с меня платья хоть немного его расшевелит, добавит хоть немного романтики. Не потому что я хочу своего мужа – совершенно нет. Скорее, мне хочется, чтобы хоть немного картинка из мечты и реальность совпали. Но нет – Феликс резким движением расстегивает замок. Платье готово слететь с моего тела, и я едва успеваю поймать его, прижав к груди. Феликс усмехается – его смешит все, что происходит сегодня. Мы оба знали, что это всего лишь игра, но наслаждается пока только он.

– Я буду спать на кровати, – кивает он вглубь спальни.

– Вообще-то, там собиралась спать я, – возмущаюсь его наглости.

– Спи, если хочешь. Но если надеешься на брачную ночь со мной… Впрочем, это можно устроить. Если только не собираешься меня целовать, женушка.

Феликс одним шагом сокращает расстояние между нами и хватает меня за руки. Они уже не держат платье, и оно опускается вниз, оголяя грудь. Я пытаюсь вырваться, чтобы прикрыться, но его хватка слишком сильная. Феликс испытующе смотрит мне в глаза – у него ярко-серые глаза, такие же холодные, как он сам.

Потом осматривает мое тело, уже не так уж прикрытое одеждой.

– Неплохо, – заключает он. – Но тебе не мешало бы сделать грудь, если хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся. Сухие воблы меня не возбуждают.

– Больно надо! – вскрикиваю я. – Пусти.

Он действительно отпускает меня, и от неожиданности я чуть не падаю. Первым дело отворачиваюсь и прикрываю грудь.

– Выйди из комнаты, мне нужно переодеться.

– Сама выходи, если надо. Это моя комната на сегодняшнюю ночь.

Феликс проходит к кровати, скидывает пиджак на тумбочку и заваливается прямо в одежде, животом вниз. На свадьбе он пил, но не много. Неужели он сам по себе такой идиот? Я догадывалась, конечно, и знала, что особого тепла между нами нет, но чтобы он относился ко мне вот так… «Сухая вобла»? Серьезно?

– Если ты позволишь себе такое поведение на публике, я подам на развод, – стараюсь сделать голос настолько сухим, насколько это вообще возможно.

– На публике я буду милым котиком, не волнуйся, – не отрывая головы от подушки, отвечает Феликс. Он повернут в другую сторону, не смотрит на меня, будто бы правда не заинтересован.

Наплевав на стеснение, я переодеваюсь здесь же. Не хочу сдавать позиции. Домашняя пижама – совершенно не сексуальная, ведь я не планировала брачную ночь. Но и такого ужаса не предполагала.

Свадебное платье вешаю в шкаф. Больше там ничего нет. Гостиница вместо его или моего дома – так решил Феликс, а я не сопротивлялась. Теперь уже и сама не уверена, хочу ли пускать его к себе на порог или заходить к нему.

– Это моя кровать, – говорю я, подходя к мужу.

– Нет.

– Моя!

– Нет.

Он ведет себя как тупоголовый подросток, и меня заставляет вести себя так же.

– Я буду спать здесь. – Упрямо пытаюсь вытащить из-под него одеяло, и Феликс поворачивается ко мне с видом, будто я отнимаю у него самое драгоценное на свете.

Он тянет ко мне руку и хватает меня за ладонь, заставляет упасть на кровать рядом с ним.

– Повторяю еще раз, ледышка. Если это у тебя такие кривые попытки ухаживаний, нет проблем, я без особого удовольствия, но порадую тебя в постели. Если же ты надеешься, что я благородно уйду спать на диван – черта с два! Я сплю здесь. Можешь валяться рядом, мне без разницы.

Я вырываю руку из его хватки и пытаюсь залепить пощечину. Феликс легко перехватывает меня и силой укладывает набок, спиной к себе. Я чувствую, что он не шутил про удовольствие в постели – он действительно готов, его готовность упирается в меня твердым колом.

– Не ставь мне свои условия, ледышка, если не готова их отстоять, – шепчет голос над ухом. – Ты же не думала, что штамп в паспорте сделал нас ближе? Но я не зверь – понадобится физическая близость, приходи. Супружеский долг я исполню. – На эти словах Феликс прижимает меня ближе, и я чувствую спиной его возбуждение, которое он не собирается снимать. По крайней мере со мной.

– Я ни за что не лягу под такого идиота, как ты.

– Вот и разобрались. Тогда диван – твой.

Феликс отпускает меня, и я с позором удаляюсь из комнаты.

Так завершился день, который должен был стать самым счастливым в моей жизни.

Глава 2. Договор не по любви

Маргарита Холод. Имя, которое говорит само за себя. Мне нередко говорили, что при первом знакомстве принимали меня за стерву, бесчувственную машину. Что ж, значит, образ, который я так долго выстраивала, работает. Разве могло быть иначе? Разве могла дочка Егора Холода вести себя не как принцесса с ледяным сердцем? Меня с детства приучали вести себя как положено, играть роль: сначала – хорошей ученицы и дочери; потом – перспективной, трудолюбивой студентки; потом – бессердечной начальницы, наследницы сети ресторанов.

Когда отец пришел ко мне с предложением новой роли – послушной жены для незнакомого мужчины, – я уже не удивилась. Согласилась не сразу. Не знаю, кому из них – отцу или Феликсу – пришло в голову сыграть свадьбу, но они явно о чем-то договорились, и ценой этой сделки стала я. Хотя теперь уже задумываюсь – а Феликсу-то это зачем? Он не заинтересован во мне, я не нравлюсь ему. У него свое дело, совершенно не совместимое с сетью ресторанов «Cold Harbor».

И все же свадьба была назначена. Я сама дала разрешение, рассудив на досуге, что все равно у меня ничего не складывается в личной жизни. Мне некогда искать мужчин, да и не было у меня никогда такой цели. Так, встречалась несколько раз с разными парнями – немного дружила в университете, пару раз сходила на свидания уже в осознанном возрасте, выделив свободное время между работой. Невинности лишилась, как говорится, из интереса, еще в девятнадцать лет. Это был неумелый парень – а может, и умелый, может, проблема во мне. Он пыхтел надо много так долго, что я уже почти уснула, помешала лишь боль между ног. Следующий раз случился нескоро, и он вновь меня разочаровал. Думаю, я вообще не создана для отношений – в них нет совершенно ничего полезного.

Феликс поначалу мне понравился. Он вел себя обходительно и сдержанно на первой встрече, когда отец меня с ним познакомил. Как теперь понимаю – мой будущий муж тоже играл роль.

Внешность у Феликса примечательная: настоящий мужчина. На первую встречу он пришел в обтягивающей белой майке, и я смогла разглядеть крепкие руки, которые он обычно прятал за пиджаком костюма. На минуту мне показалось, что у нас с ним может что-нибудь получиться. Пока папа не оставил нас со словами «поболтайте наедине, я скоро вернусь».

– Чем ты увле… – Я попыталась завязать разговор, но Феликс остановил меня ледяным властным взглядом.

– Ты мне неинтересна. Этот брак будет просто картинкой, игрой на публику. Если тебя это устраивает – соглашайся. Но потом не говори, что я не предупреждал.

Я была ошарашена. Когда отец вернулся к нам, Феликс вновь был улыбчивым и добродушным, а я никак не могла отойти от шока. И все же теплилась надежда, что мы сможем хотя бы ужиться вместе, как-нибудь обустроить быт, чтобы не мешать друг другу заниматься своими делами. Признаюсь, жить в одиночестве меня в целом устраивала, но при этом и пугала. Я хотела бы, чтобы рядом оказалось надежное плечо, на которое можно будет опереться в кризисные моменты.

Первая брачная ночь показала, что у Феликса нет таких планов. Но до нее была еще свадьба – помимо приглашенных гостей нас посетили и журналисты. Мы изображали счастливую пару, рассказывали невероятную историю любви, которую придумали на ходу: будто бы познакомились на горнолыжном курорте (ненавижу лыжи!). Я сбила его и упала сверху, и с тех пор, как выразился Феликс, «мы поняли, что больше не можем жить друг без друга».

Я видела, как во время торжества после каждого крика «горько!» его лицо на миг искажается, а потом он послушно встает, поднимает меня со стула и целует – со стороны, наверное, это выглядело страстно, но я не чувствовала ничего. Все казалось театральным представлением, с тем лишь отличием, что все постановки когда-нибудь заканчиваются, а мы, похоже, подписали слишком долгосрочный контракт.

Ночью, лежа на неудобном диване в гостинице, я думала о том, что зря согласилась. Что отступать уже некуда, я подписала договор не читая – хотя меня всегда приучали так не делать. Кто же знал, что ошибусь я именно в личной жизни, а не на работе?

Так, ворочаясь и обдумывая прошлое, я встретила утро. Феликс вышел в зал, проснувшись раньше будильника, наградил меня удивленным взглядом – он будто бы вообще не ожидал, что я осталась в номере.

– Собирайся, ледышка. Сегодня мы едем домой.

***

Добро пожаловать в мою новую историю, дорогой читатель! Не забудь добавить книгу в библиотеку, чтобы не потерять.

Глава 3. Первый отвратительный день

Дом у Феликса – меньше нашего с отцом, но, похоже, это не из-за недостатка денег. Просто Феликс вряд ли планировал заводить семью. Одноэтажное современное здание с панорамными стеклами. Почему панорамными – непонятно, ведь снаружи они кажутся непроглядно темными, а внутри, как выяснилось, занавешаны огромными шторами до пола.

Феликс вытащил из автомобиля два чемодана моих вещей – взяла самое нужное на первое время – и поставил их на дорожку.

– Предлагаешь мне самой тащить? – спрашиваю я, ожидая грубого ответа. За всю дорогу мы не проронили ни слова.

Феликс пожимает плечами.

– Можешь и сама. Или подожди, пока Оскар занесет.

Оскар, как оказалось, это дворецкий. Или помощник по дому. В общем-то, похоже, что он тут всем заправляет, пока Феликс на работе. Высокий, не очень молодой мужчина. Я почему-то ожидала, что он будет во фраке, при параде (все-таки жену шефа встречает!), но Оскар был одет почти по-домашнему – простенькая рубашка, джинсы. Будто бы он просто тусуется тут у своего молодого друга, а не работает. В обращении со мной, конечно, никаких «госпожа» не было, но это меня даже радует – не в семнадцатом веке живем, все-таки.

– Добрый день. – Он поклонился, но больше в шутку, и взял чемоданы. – Маргарита, верно? Меня зовут Оскар.

– Приятно познакомиться. Покажете мне дом?

Внутри было довольно просторно, без пустующих комнат, как в доме отца. Ничего лишнего, спокойная, сдержанная обстановка, современный дизайн в бело-серых тонах. Ледяная пещера для Маргариты Холод. Очень мне подходит.

– Ваша спальня, – Оскар показал комнату. Уютненько, хоть и пока не обжито.

– Феликс спит отдельно?

– Да, он попросил поселить вас в этой комнате. Его находится дальше. – Оскар махает рукой, показывая направление. – Клининг приходит по вторникам и пятницам. У вас есть машина? Я расчищу место в гараже, там пока немного захламлено.

– Не утруждайтесь, Оскар, я не вожу автомобиль. За мной будут заезжать.

Я взглянула на каменный забор. Мы не очень далеко от города, так что водитель должен успевать забрать меня с утра.

Мой новоиспеченный муж, сбагрив меня в руки Оскару, сам потерялся где-то в доме. Я решила осмотреть свои владения самостоятельно и осталась довольна: есть кабинет, просторная гостиная, столовая и кухня. Несколько комнат – видимо, большая часть из них для гостей, но одну оборудовали для жены. Судя по тому, что Оскар не удивился моему отселению от мужа, он тоже примерно понимал настрой Феликса. По крайней мере мне не придется делить с ним с постель и драться за место на диване, уже неплохо.

На обед собираемся в столовой. Не знаю, кто готовит, возможно, тот же дворецкий – кухарок я не заметила, да и было бы странно увидеть их в таком небольшом доме.

Феликс заходит в комнату в домашней одежде, даже не кивает мне в знак приветствия и садится за стол. Я чувствую, что мне тут не рады, и сейчас это взаимно – мне тоже не нравится тут находиться. Но неужели мы всегда будем так? Это же глупо. Невозможно жить с человеком, который тебя бесит. Хотя бы какой-то нейтральной позиции нужно достичь, и я пытаюсь наладить контакт:

– Будем друг друга игнорировать всю жизнь или попробуем хоть немного познакомиться?

Феликс, без желания вылавливающий из тарелки отрезанный кусок стейка, скучающе бросает на меня взгляд.

– Выбираю игнорировать.

– Странно, – говорю я. – А папа говорил, ты не глупый человек.

– В чем же моя глупость? – Феликс издевается над куском мяса, катая его по тарелке.

– В том, что ты уже взял меня в жены. Мы можем сидеть и ненавидеть друг друга каждый день, а можем попробовать… ну, хотя бы подружиться.

– Я не дружу с людьми, которые мне неприятны.

– Но жениться на них тебе ничего не мешает, да? Ясно.

Утыкаюсь в свою тарелку. Я ведь видела его и раньше, читала о нем в новостях. Феликс Жаров, начал свой путь в мире бизнеса с затеи, в которую никто не верил. По уши залез в кредиты и построил зарядочную станцию для электроавтомобилей, которых и в городе-то почти не было. Любой знающий человек сказал бы, что это просто лотерея, выбрасывание денег на ветер – но Феликс выиграл в этой лотерее. Электрокаров с годами стало больше, и он стал монополистом в этой сфере. Сначала у нас в городе, потом в области, потом и в большей части России. Его рискованное дело полностью себя оправдало.

Нет, он совершенно точно не глупый человек. Почему же, откуда такая ненависть ко мне? Такие чувства не берутся на пустом месте. Может, мы раньше пересекались? Я бы запомнила.

Феликс заканчивает обедать первым, встает и награждает меня долгим пристальным взглядом.

– Нормально разместилась? – спрашивает он, и я вижу, с каким трудом дается ему этот «приветливый» жест.

– Все хорошо, спасибо. Кабинет, насколько понимаю, твой? Пользоваться им я не могу?

– Можешь пользоваться всем чем захочешь. Мне плевать.

Не смог он держаться долго, хотя вроде бы и попытался. Выпустил наружу иголки. Ну и тип!

Феликс уходит из столовой, захватив с собой пустые тарелки, и я остаюсь одна. С кухни, куда он понес посуду, доносится спор:

– В чем-то она права, – тихо говорит Оскар, но я все равно слышу упрек в его голосе.

– С таким, как она, я сближаться и дружить не собираюсь. Сделай так, чтобы мы с ней вообще не пересекались.

– Тогда тебе проще было бы отселить ее в другой дом.

– Это хорошая мысль, Оскар. Я подумаю.

– Подумай над тем, как не отравлять свою жизнь своими же руками. Ты уже в это ввязался, так хотя бы попробуй…

– Себя я переламывать точно не хочу. Тебе ли не знать, как я всегда относился к подобным дамочкам. Все, закрыли тему.

Феликс вылетает из кухни и отправляется, судя по всему, в кабинет. «Подобные дамочки»? Это какие же? Мы с ним и десяткой фраз не успели обменяться, а он уже что-то там успел обо мне понять?

Глава 4. Безумный брачный контракт

Феликс

Какая она невыносимая! Принцесса, выросшая с серебряной ложкой во рту, думает, что вокруг сплошные единороги. Видимо, и меня приняла за сказочного принца, когда услышала о предложении. Хрен там, у нас тут суровый реализм.

Совершенно не следит за языком! Не думает, о чем говорит! Невыносимо!

Со злости ударяю грушу – не зря ведь повесил ее у себя в спальне, чтобы было на чем срывать эмоции. С новой «женушкой», чувствую, от груши не останется и следа. Хотя в одном ледышка права – жить в такой атмосфере невозможно. Если мы в первый день так собачимся, если она с первой же ночи попыталась диктовать свои условия, однажды я могу просто взорваться. Если бы не договор с ее отцом…

Вот, кстати, и звонок от него. Так и хочется спросить: «Да, Егор Васильевич, ваша ненаглядная уже успела на меня нажаловаться?» Плевать. Я и не обещал ему, что брак будет счастливым, а он, если уж говорить честно, от меня этого и не требовал.

– Алле, – как можно спокойнее отвечаю я.

Егор Холод рассказывает о чем-то, и до меня с трудом доходит смысл сказанного. Завтра кто-то приедет? Психолог?

– Это не совсем психолог, – поправляет Егор Васильевич. – Но женщина знающая. Слушайте ее советы, и всё станет чуть легче.

Интересно, что должно стать легче? Что изменится? Его дочурка, выросшая на всем готовом, вдруг научится включать голову? Обрежет свою золотую пуповину, связывающую ее с папашей? Бесит!

Избивание груши превращается в полноценную тренировку, и меня потихоньку отпускает.

Пусть приходит кто угодно. Я даже попробую играть по правилам этого недопсихолога, это все равно не изменит моего истинного отношения к девушкам, подобным моей женушке.

***

Маргарита

Наши «медовые выходные» занимают всего три дня. По сути, мы взяли это время на переезд и чтобы хорошенько отдохнуть – по крайней мере, у меня была именно такая цель. Разумеется, я и не рассчитывала на любовные утехи (да они мне и не нужны, тем более с таким придурком!), и это, похоже, было взаимно. Про медовый месяц не шло и речи даже на этапе обсуждения свадьбы. У меня слишком много работы, чтобы можно было отлучиться сразу на целых 30 дней. С некоторых пор отец стал перекладывать на меня всё больше обязанностей.

Когда на третий день приехала гостья, Феликс не удивился. Видимо, отец предупредил его, что кого-то пришлет, и мы встречаем женщину в гостиной, разойдясь, как боксеры, по разным углам: я стою «в левом углу ринга», возле входа на кухню, а Феликс по-царски восседает возле окна, закрытого огромными темными шторами. Как выяснилось, в светлые дни шторы все-таки открываются, но не все – только если в комнате кто-то долго находится.

Оскар вводит гостью в гостиную, и она на миг застывает, оглядывая нас. Довольно взрослая женщина в строгом темном костюме, в очках и с по-учительски собранными волосами. Немного похожа на доцента нашей кафедры в универе. Ее строгий голос пронзает гостиную:

– Новобрачные, как я понимаю?

Ее взгляд пересекает комнату и блуждает от меня к Феликсу и обратно. Похоже, она не слишком удивлена.

– Меня зовут Ольга. Обойдемся без отчеств. Представьтесь, пожалуйста.

Ну точно, училка. И нотки менторские.

– Маргарита Холод, – первая говорю я.

– Феликс Жаров, – следует моему примеру муж.

Я не брала его фамилию. Пожалуй, это был единственный принципиальный момент в нашем соглашении.

– Холод и Жаров. Как символично, – бормочет Ольга и жестом просит нас присесть на диван перед креслом, в котором размещается сама.

Я смотрю на мужа – он не торопится покидать своего места. Я тоже не горю желанием сидеть рядом с ним.

– Молодые люди, я не хочу свернуть шею, разрываясь между вами. Хотя бы переместитесь в одну точку пространства, – просит Ольга, и мы наконец слушаемся.

Феликс занимает диван, широко расставляя ноги и закинув руки на спинку – показывает, что мне места на этом диване нет. Я встаю позади него. Ольга удовлетворенно кивает и достает из преподавательского портфеля какие-то бумаги. Исписаны мелким почерком, от руки.

– Егор Васильевич посвятил меня в ситуацию. Вы недавно поженились и не можете ужиться. – Она говорит утвердительно, не спрашивает. И далее тоже: – Вы друг другу не нравитесь. Не буду узнавать причины брака, это совершенно не мое дело. В современном мире существует множество соглашений, на них строятся отношения. И в бизнесе, и в браке. Вы допустили ошибку, молодые люди. Заключили контракт, не обговорив взаимовыгодные условия.

Ольга отрывается от бумаг и смотрит на Феликса и меня.

– Вы оба причастны к бизнесу. Скажите, когда вы договариваетесь о поставках, вы ведь обговариваете условия доставки? Вас бы не устроило, если бы… – она подглядывает в бумажку, видимо, выискивая информацию о нас, – … если бы замороженный лосось подвезли к ресторану и вывалили на асфальт у входа?

Это был камень в мою сторону – ресторанный бизнес. За этим последовал удар в Феликса:

– Или если на заправочную станцию привезут топливо и выльют его прямо на землю. Это бы вряд ли вас устроило, не так ли?

Мы оба молчим. Я, честно говоря, еще не очень-то понимаю, к чему она клонит, и Ольга продолжает:

– Так же и в брачных договорах. Вы наверняка составили брачный контракт, не так ли? Но это лишь финансовая формальность, путь спасения на крайний случай. Есть еще и общие правила сосуществования. Если вы не способны понять негласные правила, их можно огласить. С этого мы и начнем. Феликс, существуют ли правила быта, которые вы хотели бы установить в вашем браке?

– Да. Чтобы она, – он кивнул через плечо на меня, не оборачиваясь, – не говорила со мной. Особенно о всякой ерунде.

– Ваша очередь, Маргарита, – просит Ольга. Что это значит? Идиотское требование Феликса ей кажется приемлемым?!

– Хочу завтракать, обедать и ужинать отдельно от него! – в сердцах говорю я, лишь бы позлить мужа. Он отвечает таким же бредовым требованием:

Глава 5. Фото для соцсетей

Утро началось не с кофе. Я попросил Оскара заказать букет для моей жены – уж сам я этим точно не собираюсь заниматься. Затея с психологом кажется идиотской, но хотя бы одно меня устраивает: больше не придется выслушивать глупые вопросы «когда ты родился?»

Как же меня это задело! Маргарита – цветочек, выращенный в теплице. Она вряд ли знает, что в мире бывают неполные семьи. Что бывают люди, которым в детстве не подтирали задницу модные нянечки. Что бывают детские дома, выпускники которых вынуждены сами выбираться из нищеты, и получается далеко не у всех. Да, у меня получилось, но…

К черту! Оскар заносит мне в комнату букет. На часах нет еще и шести – сегодня у меня есть дела до работы, поэтому пришлось встать даже раньше обычного. Я хватаю этот веник и тащусь в комнату жены.

Спит. Ну, разумеется.

– Подъем, соня! Ой, прости, я хотел сказать «душенька моя ненаглядная», – зло бросаю я и вручаю еще не проснувшейся Маргарите букет. Она даже не вылазит из-под одеяла, протягивает руку и пытается что-то сказать, но тут же сама себя прерывает. Помнит про договор, надо же.

Щелк – снимок с заспанным лицом, наполовину закрытым цветами. Не самый удачный. Если уж говорить откровенно, это непростое дело – запечатлеть ее лицо некрасивым, – но у меня получается, и я тут же выкидываю фото в инстаграм с подписью «счастливое утро вместе».

– На сегодня мои обязанности выполнены. И я уже позавтракал, можешь есть спокойно, – говорю я ей напоследок и выхожу из комнаты.

Сегодня еще много дел.

***

В офисе появляюсь в девять часов. Захожу в кабинет и застываю на пороге. Какого черта?

Все украшено шариками, цветами, а прямо над моим рабочим столом растянута надпись: «С днем свадьбы!». Кажется, я должен был заглянуть в офис в тот день, и с тех пор украшения решили не убирать.

– Дарья! – кричу в коридор. Из одного из кабинетов выглядывает радостное лицо – похоже, это была ее идея. Ну прекрасно. Из всех людей в компании это придумала именно она. Та, на кого я не могу поднимать голос.

Видя мой недовольный взгляд, Даша тоже сникает.

– Убрать? – без слов угадывает она мое желание.

– Разумеется. И принеси…

– Феликс, вас ждут в конференц-зале, – прерывает меня Даша.

Многие в компании ее не любят, завидуют, кто-то даже считает ее моей любовницей – слышал разговоры в курилке и на корпоративах, от пьяных сотрудников. Идиоты. Не понимают, через что мы вместе с ней прошли. Даша пришла ко мне работать, когда еще и компании-то не было – только амбициозный план по покорению мира. Я сам в себя еще не верил, так, делал что-то из бараньего упорства. Банки не давали кредитов человеку с небольшим офисом на краю города. Их не интересовали перспективы и то, чего я мог бы добиться. Им важны были только деньги, которые у меня уже есть – а их-то как раз и не было.

Дарья, только выпустившаяся из университета, смогла через бывших одногруппников выбить для меня кредит. Догадываюсь, что в обход некоторых законов. Она сразу в меня поверила, и без преувеличения, нынешняя компания существует благодаря ей. Только Даша этого, видимо, не понимает – занимается тихонько бумагами, прикрывает мне спину и занимается юридическими вопросами. Мы могли бы стать хорошими друзьями, если бы я заранее не решил, что со всеми сотрудниками буду соблюдать дистанцию.

– Феликс? – напоминает она о себе. Да уж, задумался, бывает. – В конференц-зале гостья. Я пока уберу ваш кабинет.

Киваю и прохожу в соседнее помещение.

– Мам, эт ты, – замираю на пороге. Не ожидал, что она приедет. На свадьбу не смогла вырваться – у них, воспитателей, все строго.

– Феликс!

Она обнимает меня и внимательно всматривается в лицо. Я знаю, что она хочет увидеть – мои сверкающие от счастья глаза. Увы, не в этот раз, мам.

– Так и знала, – вздыхает она.

– Что?

– Когда ты приглашал меня на свадьбу, я надеялась, что ты обрел свое счастье. Но как обычно – вижу только холодный расчет. Я права?

Она слишком хорошо меня знает. Все-таки изучала меня практически с детства, видела, что я никогда не отступал перед целями: будь то пятерка в школе или уличная драка.

– Садись, мам.

Я помогаю ей придвинуть стул к широкому круглому столу, сажусь рядом. Мама берет меня за руку.

– Хотя бы расскажи, кто она? – просит мама.

Я шутки ради показываю фото, которое сделал утром – где Маргарита морщится, видя букет. Мама смотрит на это без улыбки – все-то она понимает.

– «Счастливое утро вместе», – читает подпись к фотографии. – И тут не обошелся без сарказма. Не буду спрашивать, зачем на это подписался, и так догадываюсь. Но неужели не мог выбрать ту, с которой тебе будет хотя бы комфортно?

– Таких не существует, – резко отвечаю я. – Из тех, кто мне нужен, – не существует.

– Как ее зовут?

– Маргарита.

– Ну не морщись ты так, Феликс, – возмущается мама. – Я всегда тебе говорила: тебе нужна спутница, которая будет тебя вдохновлять и идти рядом. А ты подписался не пойми на что.

– О, она точно может идти рядом. Если кто-нибудь будет тащить ее на золотой повозке.

– Феликс! – прерывает она меня. – Не отравляй себе жизнь. Ужиться можно с кем угодно. Так, чтобы не доставлять друг другу дискомфорт. Ты ведь не на месяц с ней съехался, верно? Зная тебя, предположу, что планов на будущее еще полно. Готов просыпаться каждое утро, зная, что рядом лежит человек, которого ты терпеть не можешь?

Я молчу. Потом все же выдаю:

– Она не лежит рядом.

Мама вздыхает и встает.

– Теперь я даже рада, что не смогла вырваться на свадьбу. Не хочу видеть, как ты губишь свое сердце. Оно и так грубое после всего… Не дай ему окаменеть окончательно.

– Ты опоздала с такими советами.

– Нет. Нет, Феликс, если ты хоть немного любишь меня – ты попытаешь с ней ужиться. По-настоящему попытаешься, а не просто поселишь ее в свой дом и будешь терпеть.

Ну вот зачем бить меня по больному…

Глава 6. Сказка на ночь

Не знаю, что случилось с Феликсом, но он вдруг начал вести себя… почти сносно. Началось все с вычеркнутых пунктов в нашем контракте – для начала, по одному с каждой стороны. В трудовые будни мы мало пересекались и, видимо, из-за этого напряжение немного спало. Во вторник избавились еще от нескольких требований – я больше не должна приносить мужу свежевыжатый сок (тренируется он вечером, а я в это время чаще всего на работе, не ехать же ради идиотской прихоти домой?), а Феникс может уже не называть меня «душенькой моей ненаглядной».

– Хорошее решение, «ледышка» тебе идет больше, – прокомментировал новую «поправку» Феликс.

По вечерам он все еще должен читать мне сказку перед сном. Если бы нам пришлось в течение недели избавиться от всех пунктов, этот я бы вычеркнула в последнюю очередь – ведь он больше всего бесит Феликса. «Колобка», «Теремок» и «Кашу из топора» я прослушала за первые три дня.

В четверг Феликс пришел с работы позднее обычного – ближе к девяти. Уставший, какой-то загруженный. Я даже думала сжалиться и разрешить ему пропустить одну вечернюю историю, но не стала – мне-то поблажек никто не давал. Я все еще вынуждена ходить по дому либо в костюме, либо в строгом платье, как на работе.

– Через сколько ждать тебя в спальне? – спросила я, заглянув к Феликсу во время позднего ужина.

Он недовольно оторвался от тарелки. Задумчивое выражение лица ему даже немного идет – сразу кажется умным человеком. Но потом иллюзия тает от его слов:

– Кажется, мы должны ужинать отдельно?

– А ты что, видишь, чтобы я пришла с тарелкой? – отбиваю его удар. – Когда мне ждать сказку?

– Через сколько ты ложишься?

– Через двадцать минут.

– Значит, буду через двадцать.

Я дохожу до спальни и наконец меняю рабочий костюм на пижаму, забралась под одеяло. Играть роль – так от души. Феликс явился как по часам, ровно когда обещал. Придвинул к кровати стул, повернул его спинкой к кровати и сел. Обычно у него в руках телефон, с которого он читает сказки, но в этот раз его почему-то нет.

– Ты без шпаргалки? – спрашиваю я, укрываясь почти с головой легким одеялом.

– Телефон на зарядке. Так что я просто отсижу здесь положенные пять минут и свалю.

– Так не пойдет.

Феликс вздыхает.

– Я не знаю никаких сказок, ледышка. Либо ждем, пока мобильник зарядится, либо сидим в тишине. И второй вариант меня более чем устраивает.

– Не знаешь сказок? – удивляюсь я. – Совсем никаких?

– Я родился в реализме. Здесь нет скатертей-самобранок и волшебных палочек.

– Ты думаешь как взрослый. Сказки придумали для детей.

– У нас было разное детство. В моем не было чудес.

– А как же Винни Пух? Кот в сапогах? Дед Мороз? – допытываю я.

Феликс, сложив руки на спинке стула перед собой, положил на них голову и, кажется, прикрыл глаза.

– Вместо Деда Мороза – дядьки с толстыми кошельками, которые дарили нам дорогие подарки: телефоны, планшеты. Мы обменивали это на конфеты, не зная цены. Кто-то – на сигареты.

– Нам?..

До меня понемногу начинает доходить. Уж не потому ли Феликс так нервно реагирует на любые упоминания детства, родителей? Но он не может быть из детского дома – я ведь точно видела среди свадебных приглашений одно для его мамы. Он бы не стал ее выдумывать.

– Нам, – подтверждает Феликс, не поднимая головы. – Первый телефон мне достался лет в десять. На Новый год нам выдали их в красочных упаковках. Ребята постарше тут же выменяли его у меня за пакет со сладостями. До не меня не сразу дошло, что это был чистой воды обман. К следующему празднику я сам успел раздобыть шоколадок и выменял себе несколько гаджетов. Ими никто не дорожил, потеряешь или обменяешь – потом подарят еще. Нулевая ценность от меценатов, прикрывающих свою задницу благотворительностью. Никому из нас не нужны были телефоны, или дорогие игрушки, или еще что-то такое. Радость от этих вещей исчезала за минуту. Забавно. – Феликс усмехнулся. – Когда я вышел на волю, мне понадобилось пять месяцев, чтобы самостоятельно заработать на самый дешевый телефон. В тот момент бы попросить кого-нибудь о помощи, но после восемнадцати лет нас просто выкидывали на улицу.

Что это с ним сегодня? Какое-то лирическое настроение, он даже готов делиться такими личными воспоминаниями. Не вспугнуть бы…

Но Феликс продолжал говорить и без моего вмешательства:

– Мне повезло чуть больше. Еще когда я был в детдоме, одна из воспитателей брала меня иногда к себе. Всех брала, на самом деле, но меня – чаще остальных. Я даже встретил у нее однажды Новый год. Не было дорогих подарков, хотя я, избалованный, думал, что будут. Зато вместо этого – оливье, которое мы сделали вместе. За вечер я успел четыре раза порезать пальцы – до этого никогда не готовил, хотя мне было уже почти пятнадцать лет. Получился «кровавый салат», как мы тогда шутили. До этого – вместе нарядили елку. По телевизору шла «Ирония судьбы», но я не знал, что в «настоящих семьях» это традиция, а не просто странная прихоть. В двенадцать часов зажгли бенгальские огни. Не фейерверк, конечно, но было по-домашнему здорово. Это было ценнее всех идиотских подарков, которыми обычно пытались заглушить наше несчастье.

– Ты эту воспитательницу?.. – Я почему-то не смогла продолжить.

– Хотел пригласить на свадьбу, да. Она не смогла, но приехала в этот понедельник. Хотела увидеть меня счастливым, а увидела… то, что увидела. Сегодня она уехала домой.

Вот откуда его печальное настроение. Похоже, он к ней сильно привязан. Даже привычная колкость с него сегодня спала, ушла на второй план.

– Сегодня провожал ее на поезд и думал: почему она не может остаться? Почему человек, которого я называю мамой, уезжает? Почему я вынужден жить с не-близкими людьми вместо своей настоящей семьи?

А, вот и колкости. Стоило только о них вспомнить.

Феликс поднимает глаза на меня. В его взгляде скользит ненависть – но уже не та, которая была обычно. Что-то изменилось. Это не взрослая злость, а какая-то детская обида. Недолюбленность, которая тянется из детства и терзает его даже сейчас.

Глава 7. Золотая рыбка

Ольга пришла так же внезапно, без объявления, как и в прошлые выходные. Мы с Феликсом уже ждали ее – сидим в гостиной, заняв оборонительные позиции. На этот раз я успела занять диван, Феликс же принес себе стул из столовой, уважительно оставив кресло гостье.

Ольга осматривает нас пристально, вглядываясь. Потом стреляет глазами на наш преобразившийся контракт, ставит свою сумочку рядом с креслом и садится.

– Похоже, наш эксперимент идет удачно. Маргарита, Феликс, что скажете?

– Ну, мы не убили друг друга на этой неделе, как я ожидала, – отвечаю я.

Суровое лицо Ольги даже не пытается улыбнуться. Ну типичная училка, не понимающая юмора!

– Я не о том, – серьезно говорит она. – Вы начали искать способы ужиться. Вижу, даже внесли поправки. Давайте-ка посмотрим…

Она все-таки снимает наш контракт со стены и садится обратно, читая.

– Давайте обсудим, почему вы решили убрать именно эти пункты. Вы же договаривались об этом?

Мы с мужем одновременно киваем. Он не проронил сегодня ни слова. Настроение у него все хуже с каждым днем. Уж не я ли тому виной?

– Феликс, вы вычеркнули пункты «приносить сок после тренировок» и «молчать». Почему именно их? – спрашивает Ольга.

Прежде чем ответить, муж недовольно поворачивает голову в сторону психолога – до этого он смотрел в стену и вообще будто бы не заметил, что она пришла.

– Потому что хочу слышать голос моей прекрасной жены каждый день, – говорит он таким тоном, что даже последний идиот на земле понял бы: вранье. Ольга тоже поняла, и потому просит:

– Отвечайте серьезно.

– Мы живем вместе. Если в ванной прорвет трубу, Марго придется играть со мной в «крокодила», чтобы рассказать об этом. Не хочу, чтобы дом затопило.

– А сок?

– Не хочу портить себе настроение после тренировки.

Ну и ответы. Лучше бы вообще ничего не говорил.

– А вы, Маргарита? – Ольга поворачивается ко мне. Ее что, устроили ответы Феликса? – Вы разрешили не называть себя «душенькой», и Феликс больше не обязан выставлять фотографии в социальных сетях с вами. Почему?

– Потому что он худший фотограф во вселенной, – говорю я, игнорируя первый пункт, и Ольге вновь этого достаточно.

Она кладет на стол наш контракт и продолжает сеанс:

– Вы друг другу не нравитесь, это факт. Но первый шаг к примирению сделан. Признаться, не думала, что тут такой запущенный случай… – это она бормочет себе под нос, но мы все равно слышим. Потом Ольга говорит громче: – Эти пункты все еще остаются. Но предлагаю составить еще один список, хотя бы устно. Феликс, вижу, что вам даже находиться с женой в комнате тяжело. Хотите рассказать почему?

Мой муж едва проявляет интерес ко всему происходящему. И все же он здесь сидит, не забил на встречу, не проспал, не занялся своими делами. Почему?

– Она несносна.

– Конкретнее.

– С ней невозможно разговаривать.

– Это следствие, – давит Ольга. – Назовите причину.

– Мы с ней разные, вот причина, – выплевывает Феликс правду. – За нее все в жизни решали, она пальцем о палец не ударила, чтобы хоть чего-то добиться. Я не могу уважать человека, который ничего не умеет.

Я уже собираюсь возмутиться, но Ольга прерывает меня коротким взглядом, и я замолкаю на полуслове. И чего я так ее боюсь? Слишком властный взгляд. Как у моего отца.

– Правильно ли я понимаю, Феликс, вам кажется, что Маргарита ничего не может самостоятельно?

– Нет, не правильно. Мне не кажется, я это точно знаю.

Ольга молча берет наш контракт и делает там какую-то пометку, потом обращается ко мне:

– А вы, Маргарита? Почему Феликс вас раздражает?

– А что, так разве не видно? Посмотрите, как он себя ведет! Он ведь даже не пытается ничего наладить. Спрятался в свой домик, ощетинился, и даже если бы я вдруг воспылала к нему любовью… а это не так! Но если вдруг – он бы даже этого не заметил.

– То есть ваше неприятие – это всего лишь защита? – Ольга смотрит на меня, чуть склонив голову.

– Да!

– И если бы, как вы выражаетесь, Феликс бы вдруг «воспылал к вам любовью», все бы наладилось?

– Вот еще! – бросаю я быстрее, чем успеваю подумать.

Хм. А вот это уже интересно. Не до этого ли она пытается докопаться в моем подсознании? Что-то в Феликсе не нравится мне, и дело даже не в его поведении – хотя оно, конечно, ужасно.

Возможно… признаваться себе в этом не хочется, но он прав. За меня всегда все решали другие. В основном – отец. И в этот раз, пусть он и спросил моего согласия, но ведь решилось все без моего участия. Это отец как-то нашел Феликса, это они вдвоем, без меня о чем-то договорились, и вот я замужем. Да, я не сопротивлялась. Но если бы попробовала возразить – неужели бы меня послушали?

В душе стало пусто. Вот он, корень всех проблем. Я всю жизнь пытаюсь доказать, что чего-то стою, но даже в самом серьезном своем поступке – в замужестве! – я не принимала участия. Так, пришла на церемонию, нарядилась в невесту, изобразила подобие счастья. Этого всего могло бы и не быть, я могла бы сопротивляться и отказываться, но отец бы нашел способ на меня надавить. Я настолько к этому привыкла, что даже не попыталась сопротивляться. Какая же я жалкая…

– У меня и свои дела есть! Почему я должен тратить на это время? – возмущается Феликс. Оказывается, пока я погрузилась в свои мысли, Ольга продолжила разговор с ним.

– Потому что вы пришли сегодня на встречу со мной, а значит, готовы что-то менять.

– Я пришел сюда, потому что это МОЙ ДОМ. Вы могли бы и не приходить, я бы все равно сидел в гостиной. Потому что захотел!

– Действительно? – Ольга почти издевательски выгибает бровь. – Что же вы до сих пор не позвали своего дворецкого, чтобы он выставил меня за порог?

– Отличная мысль, кстати. Оскар! – зовет Феликс. Оскар тут же появляется в гостиной. – Проводи нашу гостью.

– Нет, Феликс, вы можете ерничать сколько угодно, – отвечает Ольга, даже не пытаясь встать с кресла. – Вы пришли сюда. Вы позволили мне войти. Вы зачем-то слушали меня и следовали контракту всю неделю. Сейчас вы можете выставить меня за порог, но это не отменит всего, что вы уже сделали.

Глава 8. Шанс

Я врываюсь в свой офис, едва не сбив с ног Дарью. Она что, караулила меня у входа? Увидела ли, что вся одежда перепачкана?

– Вам документы от китайской компании на подпись… – начинает она.

– Позже.

– Подпись нужно отправить сегодня. Речь о переоборудовании…

– Я же сказал, позже!

Что со мной? На нее я никогда не срывался. Даша, видимо, тоже чувствует, что я сегодня не в духе, и мгновенно скрывается за дверью.

Такое странное ощущение… Будто я ошибся в человеке. Ошибся в…

***

В начале дня

Мы с Маргаритой отправились к ней на работу с самого утра – у меня не было ни малейшего желания отрываться от дел среди своего рабочего дня. Лучше уж расправиться с заданием Ольги побыстрее. Эта психологичка… казалось бы, я уже десятки таких видел за свою жизнь: с нами постоянно беседовал кто-нибудь, кому нравится копаться в мозгах бедных детей. У меня они не находили никаких сбоев. Я не бил крапивой других воспитанников, не отбирал сладости, а в старшем возрасте держался подальше от местных девчонок. Не из-за скромности – скорее, из брезгливости.

Но с Ольгой мне приходится сотрудничать ради мамы – одного из немногих людей, которых мне не хочется обижать. Она искренне мечтает, чтобы я был счастливым, и я должен показать, что хотя бы пытаюсь. Пусть даже заранее знаю, что ничего не получится.

– Где ты работаешь? – спросил я по дороге. Нас отвозил наш водитель, при нем нет необходимости разыгрывать счастливую пару.

– Шутишь? Неужели не знаешь даже этого? – колко ответила Марго.

– Я в курсе, что у вас сеть ресторанов. Имею в виду: где работаешь конкретно ты? Офис, или что?

– У меня есть кабинет в офисе отца, если ты об этом. Но я там почти не бываю, предпочитаю решать дела на месте. Сегодня, например, хочу взглянуть на то, как работают новые сотрудники. Мы наняли несколько поваров – один из них учился и работал Италии. Хочу убедиться, что он не только пиццу способен делать. И еще кое-кто из персонала…

Говоря это, моя жена рассматривала резюме на раскрытом ноутбуке. Признаться, работает она не меньше моего – редко вижу, чтобы она просто сидела и занималась ерундой, даже на выходных. А уж после того пункта в контракте, по которому она обязана ходить в деловом костюме или платье даже дома, она вообще напоминает настоящую бизнес-леди. Сегодня посмотрим, соответствует ли это действительности.

– Ты собираешься провести со мной весь день? – спросила она.

Нет, все же кое-какие отличия от домашней Марго есть. Перед выходом на работу она сделала строгий, но аккуратный макияж, подчеркивающий симпатичные глаза, надела белое платье со строгим низом и скромным вырезом сверху. Она чем-то похожа на Снежную Королеву – пока не злится, у нее очень холодный и серьезный взгляд. Она осознает, как выглядит со стороны? Готов спорить, ее боятся многие – и из-за ее отца, и из-за взгляда. Только на меня это не подействует.

– Мое время слишком ценно, чтобы я тратил его на ерунду. Но от итальянского завтрака я не откажусь.

– Ого, – издевательски удивилась Марго. – Мы даже позавтракаем вместе? Разве это не противоречит нашей договоренности?

– Могу сесть за отдельным столом, если хочешь. Потом сама разбирайся с сотрудниками и объясняй, почему от тебя убегает даже муж.

До одного из ресторанов «Cold Harbor» добрались быстро. Я уже бывал в некоторых из них – и сам заглядывал с бизнес-партнерами, и о женитьбе договаривался здесь же. Отец Марго постарался на славу: здесь все соответствовало фамилии владельца. Холод. Белоснежные стены, колонны и мебель, позолоченные люстры – не удивлюсь, если одна такая стоит дороже моей первой квартиры-студии. Широкие высокие окна, стойки между которыми оплетены живыми растениями – и это в нашем-то российском климате.

– Чего застыл на пороге? – обернулась Марго. Она уже успела поздороваться с хостес – улыбчивой девушкой модельной внешности. Вряд ли сюда набирают других.

– Любуюсь обстановкой. Кто это придумал? Не конкретно этот ресторан, а всю сеть?

– Мама. – При воспоминаниях о матери Марго помрачнела. Егор Васильевич упоминал, что ее мать погибла лет семь назад. Маргарита тогда еще училась в университете и тяжело переживала горе. Что ж, ей хотя бы было о чем переживать.

– У нее был хороший вкус, – ответил я и прошел за женой внутрь.

Нас посадили у окна. Гостей еще не было – время раннее, до открытия «Cold Harbor» еще полчаса. Похоже, персонал собрался пораньше, чтобы пройти собеседования – или что там решила устроить Маргарита.

– Я собираюсь пойти на кухню. Хочешь со мной? – спросила она. При хостес пытается вести себя почти дружелюбно. Что ж, подыграю. На публике мы должны выглядеть счастливой парой.

– Иди, дорогая, – на этих словах я, уже успевший сесть за стол, взял ее за руку и поцеловал руку. Джентльмен, самому смешно!

– Актерские курсы не оканчивал? – приподняла Марго брови и, не пытаясь уговорить меня пойти с ней, скрылась за барной стойкой – в помещении для персонала.

Хостес принесла меню, и я погрузился в чтение.

Марго вернулась минут двадцать спустя, когда я уже успел сделать заказ себе и ей – выбрал для жены салат из десятка трав, самое невкусное, что смог найти.

– Как успехи? – вяло поинтересовался я.

– Пока я довольна. Пообщалась с поваром, на словах он неплох. Посмотрим, что приготовит. К тебе подходил официант – как он тебе?

– Тоже новенький? – взглянул я на Марго поверх меню, которое успел уже выучить наизусть.

– Да. Здесь работает его мать… уборщицей.

– Кумовство? – усмехнулся я.

– Она хорошая женщина. Ее сын умеет себя вести, но что-то меня настораживает…

– Зубы.

– Что?

– У него кривые зубы. Не критично, но я заметил. – Я опустил меню и посмотрел жене в глаза. – Он был обходителен и все такое, мордашка смазливая – таких обычно и набирают в официанты. Но улыбка – это нечто. Он боксом не занимался? Ощущение такое, будто ему их повыбивали и вставили обратно.