Избранная северного Дракона. Королевская кровь. 2 часть

Пролог

Уже прошло больше четырёх месяцев, как я попала в магический мир. Амулет перенёс меня в королевство драконов, и я чуть не замёрзла насмерть, если бы меня не спас Дрэгг, мой возлюбленный дракон. Получилось так, что меня хотели убить, и я смогла открыть портал и сбежать в другое королевство. Но я потеряла его, и только что нашла. За время нашей разлуки, я уже неплохо узнала этот мир и поступила учиться в магическую академию, потому что у меня оказался дар. Самое страшное то, что моему любимому угрожает смертельная опасность, он ослушался императора, и теперь его ищут. Кроме всего прочего на моём попечении химера, которая растёт не по дням, а по часам, и которую я очень люблю.

Глава 1

Сердце колотилось где-то в районе горла, мешая дышать. Я сжала в ладони амулет, металл, казалось, впитывал жар моей кожи, пульсируя в такт бешено стучащему сердцу. “Пожалуйста, — мысленно взмолилась я, закрывая глаза. — Просто дай мне увидеть его. Хоть на мгновение”.

Я представила своего любимого дракона. Не просто образ, а всё до последней мелочи: твёрдые, решительные черты лица, тёплые, с золотыми искорками глаза, которые смотрели на меня без тени насмешки или осуждения. Я вспомнила, как его крупная, сильная рука сжимала мою, как нежно его пальцы касались моих ступней. Я вдохнула его запах: аромат дыма, кожи и что-то неуловимо дикого, драконьего, но такого сладкого и родного. Я зажмурилась, изо всех сил желая оказаться рядом.

И амулет ответил.

Меня ослепил яркий свет, который пробился даже сквозь плотно сжатые веки.

Я открыла глаза и увидела искрящийся портал, а за ним небольшую комнату. На огромной кровати лежал он. Мой дракон.

Мир поплыл, завертелся, и я шагнула вперёд, в ослепительный водоворот, не думая ни о чём, кроме одного: как можно скорее оказаться рядом с ним.

Пространство сжалось, пропустило меня сквозь себя, и резко вытолкнуло наружу. Я пошатнулась, едва удерживая равновесие, и сделала глоток воздуха.

Я стояла в небольшой каменной комнате, высеченной прямо в скале. Воздух был прохладным и влажным, пахло сырым камнем и дымом от потухающего очага, тлевшего в углу. Вместо окон — узкие бойницы, сквозь которые пробивался лунный свет, ложась на пол серебристыми дорожками. Вся обстановка была спартанской: грубая кровать, покрытая звериной шкурой, простой деревянный стол с парой свечей, сундук. Ничего лишнего. Это не было похоже жилище вельможи, а скорее на убежище.

Что же случилось? Где мы находимся? Может Дрэгг в походе, и это просто временное укрытие, сделанное специально, чтобы переночевать.

Я замерла на месте, боясь пошевелиться, боясь разбудить своего дракона.

Как он встретит меня, когда увидит? Обрадуется или скажет, чтобы я убиралась куда-нибудь подальше?

Дрэгг лежал на широкой кровати, застеленной грубой шкурой, спиной ко мне. Его могучие плечи ритмично поднимались и опускались в такт ровному дыханию. В скупом свете луны, я видела знакомые очертания его тела: широкую спину, испещрённую шрамами, сильные руки, расслабленно лежащие на постели.

Сердце заколотилось с такой силой, что стало трудно дышать. Казалось, громкий стук разбудит всё королевство. В горле встал ком, а по щекам сами собой потекли слёзы. Я боялась моргнуть, боялась, что это сон, и что он исчезнет, как мираж, если я хоть на секунду потеряю его из виду.

В носу защекотало от знакомого запаха, его запаха, смешанного с дымом очага и запахом старого камня. Я медленно, бесшумно сделала шаг вперёд, протянув дрожащую руку, но так и не посмела прикоснуться, боясь разрушить хрупкую реальность этого момента.

Всё во мне кричало, пело и плакало одновременно. После нескольких месяцев тоски, страха и неуверенности, я наконец нашла его. Моего дракона.

Я сделала робкий шаг вперёд, и под ногой громко скрипнула старая половица.

В следующий миг произошло нечто, от чего кровь застыла в жилах. Он проснулся мгновенно — не так, как просыпаются обычные люди, а с тихим свистящим выдохом, как просыпается хищник. Его огромное тело перевернулось с неестественной, почти призрачной скоростью. Прежде чем я успела издать звук, моя спина с глухим стуком ударилась о холодную каменную стену. Железная рука сдавила моё горло, а перед лицом, в скупом лунном свете, блеснуло остриё кинжала. Лезвие остановилось в миллиметре от моего лица, и я почувствовала исходящий от стали холодок.

В его глазах, тёмных и расширенных от адреналина, бушевала ярость загнанного зверя. Дыхание было тяжёлым и прерывистым, а всё его тело излучало готовность убивать. Я застыла, не в силах пошевелиться, чувствуя, как дрожь пробегает по всему телу.

И вдруг ярость утихла, сменяясь шоком. Словно кто-то вылил ушат ледяной воды на разгоревшийся костёр.

Глаза расширились, брови поползли вверх. Он смотрел на меня так, будто увидел призрак.

Затем в его взгляде появилось недоверие. Он медленно покачал головой, словно отгоняя наваждение. Его пальцы чуть ослабили хватку, и я шумно вздохнула, понимая, что не дышала всё это время.

А потом... о, боги... потом пришло осознание. И вместе с ним — такое чистое, такое безудержное изумление и радость, что у меня перехватило дыхание. Буря в его глазах окончательно улеглась, уступив место тёплому, яркому сиянию, от которого по всему моему телу разлилась волна жара. Уголки его губ задрожали, а затем дрогнули и растянулись в самой искренней, самой потрясённой улыбке, какую я когда-либо видела.

В этот миг я поняла — он не забыл. Он помнил. И был так же рад меня видеть, как и я его.

— Лика? — его голос прозвучал низко и хрипло. — Неужели это ты? Это не сон?

Его пальцы, всё ещё сжимавшие моё горло, наконец разжались. Но он не отпустил меня, его ладонь скользнула по моему плечу, потом по руке медленно, почти нерешительно. Его прикосновение было твёрдым и в то же время бесконечно бережным, словно он проверял, не мираж ли я, не исчезну ли под его пальцами, как дым.

— Это ты, — он прошептал, и в его голосе прозвучала такая надежда, такое неверие, что у меня снова выступили слёзы на глазах. — Живая…

И прежде чем я успела ответить, его вторая рука обвила мою талию, и он притянул меня к себе. Нежно, но в то же время с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Он прижал меня так сильно, что я чувствовала каждый мускул его тела, каждый изгиб его торса, биение его сердца, громкое, учащённое, в унисон с моим.

Я не могла вымолвить ни слова. Всё, что я могла — это кивать, уткнувшись лицом в его грудь. Я впитывала его тепло, которое, казалось, проникало прямо в мою душу, его запах. Всё моё тело дрожало — от переполнявших меня чувств, от облегчения, от той бури эмоций, что наконец вырвалась на свободу.

Глава 2

Фелицио стоял в самом сердце мрачного замка, в своей подземной лаборатории, куда не ступала нога ни одного слуги. Воздух был пропитан ароматом сушёных трав, нестерпимой вонью серы и сладковатым запахом крови. На стенах мерцали руны, нарисованные фосфоресцирующей краской, а в центре комнаты на полу был вычерчен сложнейший магический круг.

Прошло девятнадцать лет с той ночи, когда он, в погоне за властью, отдал приказ поджечь королевский замок. Девятнадцать лет, в течение которых он не знал покоя. Его сын, маленький Лорик, не должен был там оказаться. Его сын, которого он так любил, и которого он сам же и приговорил к страшной смерти. Эта мысль выедала его изнутри, превращая в озлобленного, параноидального тирана.

Но теперь у него был план, точнее, их было два.

Первый: уничтожить Королевство Драконов, которых он же и обвинил в том пожаре. Именно эта ложь позволила ему оправдать свои действия перед народом и магистрами, убедив их воздвигнуть непреодолимый магический барьер, отрезавший драконов от остального мира. Но Фелицио, в своих бесконечных изысканиях, нашёл лазейку нарушить свой же закон, нашёл способ пробивать временные бреши в щите, через которые он и посылал орды виверн, чтобы они изводили ненавистных рептилий.

Второй план был куда амбициознее и безумнее. Он решил вернуть сына. Украсть его душу у самой смерти с помощью запретного ритуала, найденного в древнем фолианте.

— In sanguine et memoria... per limina mortis... — бормотал он, вливая в чаши по краям круга зелье, в котором смешалась его собственная кровь и горсть пепла с пепелища, в которое превратился королевский дворец.

Энергия в комнате загудела. Воздух затрепетал. Тени на стенах закружились в бешеном танце. Фелицио, с горящими глазами, выкрикнул последние слова заклинания, вкладывая в них всю свою ярость, боль и отчаянную надежду.

Магический круг вспыхнул ослепительным светом. Раздался звук, похожий на лопнувшую струну, и в центре круга, смутно просвечивая, появилась человеческая фигура. Свет погас, и в лаборатории пахнуло резким, незнакомым запахом: бензина, асфальта и чего-то химического.

На полу, посреди задымлённого круга, сидел молодой человек лет двадцати пяти. Он был одет крайне странно: в потрёпанные, потертые на коленях штаны из грубой синей ткани и яркую футболку с нарисованным черепом. В руках парень сжимал странное прямоугольное устройство с тёмным экраном. Он ошарашенно таращился на Фелицио, на свечи, на зловещие руны.

— Э-э-э... — произнёс он. — Это какой-то дурацкий розыгрыш? Пранк? Ребята, вы где? — Он огляделся по сторонам, явно пытаясь найти спрятанные камеры.

Фелицио замер, его охватила смесь разочарования и ярости. Это не был его сын. Это был какой-то... недоумок. Блаженный.

— Кто ты? — прошипел правитель, делая шаг вперёд. — Где Лорик?

Парень, отшатнувшись, поднялся на ноги. Он был высоким и худощавым, с умными, но совершенно растерянными глазами.

— Лорик? Какой Лорик? Меня зовут Вадим, — он говорил на странном наречии, но Фелицио его понимал. — Я... я только что был на улице, шёл домой с работы... а тут бац! И я здесь. Вы из какой студии? Это новое реалити шоу?

Он потряс устройством.

— И телефон не ловит, блин. Ни сети, ни вай-фая. Где я, чёрт возьми?

Фелицио смотрел на него с нарастающим отвращением. Ритуал провалился. Вместо благородного духа своего сына он призвал какого-то безумного нищеброда из какого-то захолустья. Весь его грандиозный план рухнул в одночасье.

— Уберите его, — скрипуче приказал он появившейся в дверях кормилице, не скрывая брезгливости. — Этот блаженный не стоит потраченных мной сил. Поселите его в доме для умалишённых. И чтобы я его больше не видел.

Вадима, который начал что-то возмущённо говорить про “нарушение прав” и “вызов полиции”, старуха силой вытолкала из лаборатории.

Фелицио остался один в полумраке, сжимая кулаки. Неудача. Но он не сдастся. Он найдёт другой способ. А пока что... пока что виверны продолжат свою работу. Королевство Драконов должно будет заплатить за всё. И за его боль, и за его неудачи. Все должны страдать, раз страдает он.

Фелицио, всё ещё кипя от гнева и разочарования, тяжёлыми шагами поднялся из подземелья в свои покои. Провал ритуала лишь подлил масла в огонь его ненависти. Если он не может вернуть сына, то хотя бы сможет довести до конца другое своё начинание — уничтожение Королевства Драконов.

Он резко дернул за шнур звонка, и в кабинет почти мгновенно вошел его главный военачальник, маг-некромант лорд Морвен.

— Усилить натиск, — прошипел Фелицио, не глядя на подчинённого. — Я хочу, чтобы в следующие полмесяца драконы не знали ни часа покоя. Удвой частоту прорывов через барьер. Шлите виверн больше, чаще, яростнее!

— Но, ваше величество, — осторожно начал Морвен, — концентрация таких сил требует...

— Мне плевать, чего это требует! — король ударил кулаком по столу. — Выкачайте все ресурсы! Заберите последние запасы маны из казны! Или вы хотите присоединиться к тем, кого я вчера отправил на виселицу за нерасторопность?

Маг побледнел и склонился в низком поклоне.

— Будет исполнено, ваше величество. Натиск будет удвоен.

— Чтобы я не повторял дважды. Вон!

Когда Морвен ретировался, Фелицио опустился в кресло, пытаясь унять дрожь в руках. Мысль о том, что где-то там, за барьером, страдают другие, ненадолго притупила его собственную боль.

Несколько часов спустя, когда он уже отдавал распоряжения по ослаблению торговых ограничений для пополнения казны, в кабинет вошла кормилица.

— Ну что? — буркнул Фелицио, не отрываясь от карты. — Этот блаженный наконец успокоился?

Старуха сделала паузу, выбирая слова.

— Э-э... Его величество, насчёт того юноши... Стража у городских ворот... они решили, что раз он не в себе, то нечего ему делать в городе. Они... выдворили его за стену. В степь.

Фелицио медленно поднял голову. Сначала на его лице не было никаких эмоций. Потом уголок рта дёрнулся.

Глава 3

Вадим шёл по своему спальному району, уставший после смены в IT-отделе и мечтающий только о том, чтобы быстрее добраться домой и упасть на диван. В наушниках играл новый трек, а в руке он держал смартфон, проверяя пиликнувшее сообщение.

В следующую секунду его вывернуло наизнанку от тошноты, глаза ослепила вспышка, и он рухнул на холодный каменный пол, а в нос ударил терпкий запах серы и гари.

Застонав от боли, он поднял голову, и дыхание перехватило. Он сидел в центре светящегося круга, нарисованного на полу. Вокруг возвышались стены из тёмного грубого камня, факелы в железных держателях отбрасывали прыгающие тени. Перед ним стоял невысокий мужчина лет пятидесяти в тёмных, богатых одеждах, с лицом, искажённым смесью безумия и ярости. Незнакомец смотрел на Вадима так, будто тот был тараканом, внезапно появившимся на торте.

— Э-э-э... Это какой-то дурацкий розыгрыш? Пранк? Ребята, вы где? — это были единственные слова, которые смог выдать его мозг, отказывающийся верить в происходящее. Вадим огляделся, ища камеры, спрятанные осветительные приборы, хоть что-то, что объяснило бы весь этот бред.

Но ничего не было. Только камни, свечи и этот безумный тип, который что-то прошипел про какого-то “Лорика”. Сердце Вадима колотилось где-то в районе горла. Он назвал своё имя, попытался объяснить, что просто шёл домой. Потряс телефоном — ни сети, ни вай-фая, полный ноль. Абсолютная, всепоглощающая тишина эфира. Паника, холодная и липкая, начала подбираться к горлу.

Потом появилась старуха. Высокая, худая, с крючковатым носом и глазами, в которых не было ничего человеческого. Она взяла его за руку, и её прикосновение было ледяным и цепким, как клешня. Она вытащила его из комнаты и потащила по бесконечным холодным коридорам.

Вадим пытался сопротивляться, спрашивать, но она лишь бросала на него злобные взгляды и тянула вперёд. По дороге попадались люди, одетые в какую-то старинные, потрёпанные вещи, они шарахались от старухи в стороны и опускали глаза. Никаких камер. Никаких признаков монтажа. Воздух пах пылью, потом и дымом. Камни под ногами были неровными и холодными.

Его затолкали в маленькую комнатушку с соломой на полу и заперли. Он просидел там несколько часов, трясясь от холода и страха, безуспешно пытаясь поймать хоть какой-то сигнал. Мысли путались: “Попаданец? Но это же невозможно! Сон? Слишком реалистично…”.

Вадим сидел на грязной соломе в каменной каморке, сжимая в дрожащих пальцах бесполезный смартфон. Его разум отчаянно цеплялся за логичные объяснения: массовый гипноз, продвинутые технологии, розыгрыш. Но примитивные условия, леденящий холод камня и животный страх, исходивший от каждого встречного, убеждали в обратном. Это было не постановка. Всё было по-настоящему.

Когда дверь с скрипом открылась, и на пороге возникли двое стражников в потертых кожаных доспехах, Вадим инстинктивно прижался к стене. Мужики были здоровенные, с тупыми и уставшими лицами. Они даже не стали с ним разговаривать. Один просто схватил его под локоть и грубо выдернул из каморки.

— Эй, ребята, постойте! — попытался возразить Вадим, но его голос прозвучал слабо и испуганно. — Куда мы? Давайте поговорим!

Стражи проигнорировали его. Они провели его по лабиринту мрачных коридоров, мимо потухших очагов и испуганных слуг, прятавших взгляды. Воздух гудел от непривычных звуков — где-то далеко ржала лошадь, скрипели телеги, слышалась отрывистая ругань на незнакомом языке, который он, по непонятной причине, всё же понимал.

Наконец они вышли на широкий двор, вымощенный булыжником. Впереди высились массивные деревянные ворота, увенчанные частоколом. Вадим увидел кусочек неба — странного, слишком насыщенного лилового оттенка, с двумя маленькими лунами, одна из которых была кроваво-красной. Последние надежды рухнули. Это был не сон. Это был другой мир.

У ворот их ждал бородатый комендант с нашивкой на потрёпанном мундире.

— Этот? — буркнул он, окидывая Вадима презрительным взглядом. — Один из блаженных отшельников?

— Так точно, господин комендант, — ответил один из стражников. — Из замка прислали. Велели разобраться.

— Значит, разберёмся, — комендант махнул рукой. — Нечего бродягам по городу шляться. Указ.

Вадим попытался вырваться, когда стражи потащили его к маленькой калитке в главных воротах.

— Постойте! Вы что делаете? Я не бродяга! Меня сюда силой притащили! Я требую... связ... — его голос оборвался, когда ветер ударил ему в лицо.

Калитка с грохотом распахнулась, и сильный толчок в спину отправил его вперёд. Он споткнулся и упал на колени в придорожную пыль. Подняв голову, он увидел перед собой бескрайнюю степь, колышущуюся под порывами ветра. Сзади с грохотом захлопнулась калитка, и щёлкнул тяжелый засов.

Вадим медленно поднялся, отряхивая колени. Он стоял один у подножия громадной городской стены, уходящей в обе стороны. В карманах — пусто. В руке — мёртвый кусок пластика, самый бесполезный предмет в этом мире. В голове: каша из шока, страха и полнейшей, абсолютной потерянности.

Он сделал шаг в сторону от ворот, потом ещё один. Ветер завывал, забираясь под тонкую футболку. Он был один. Совершенно один в незнакомом, чужом и явно враждебном мире. И ему нужно было решить, что делать дальше, пока холод или что похуже не положили конец его невероятному путешествию. А между тем надвигался ураган, начиналась буря.

Глава 4

Анжелика уткнулась в грудь любимого, вдыхала аромат его тела и не могла надышаться.

Ноги подкосились, в голове помутилось, она уже ничего не соображала, уплывая на блаженных волнах любви.

Она почувствовала, как предательски дрожат пальцы, она немного отстранилась и встретилась с ним глазами, обхватила его шею.

— Как же я соскучилась! — произнесла едва слышно и легко, совсем невесомо коснулась его губ.

Чуть шершавая щека слегка коснулась её лица. Она закрыла глаза и вдыхала его запах не в силах отстраниться: ещё секунду, ещё...

Она разжала руки, и он выпустил её из объятий.

— Ты голодна? — в его внезапно охрипшем голосе послышалась забота.

— Нет, не переживай, — едва слышно отозвалась Лика.

Дрэгг прошёл в угол комнаты и вернулся с бутылкой и двумя фужерами.

Золотистая жидкость заиграла в бокалах. Лика подняла глаза. Дракон смотрел не мигая и, казалось, что он смотрит прямо в душу.

Ноги Лики неожиданно подкосились.

Дрэгг легко подхватил её за талию и притянул к себе. Осторожно провёл рукой по щеке, убирая прядь волос. Слегка приблизил свои губы, нежно коснулся.

Лика ощутила его дыхание. Он мягко, едва касаясь поцеловал верхнюю пухлую губу. Она обмякла в его руках. Он стал чуть смелее. Она потянулась ему навстречу, обхватила руками за шею, запустила пальцы в густые волосы.

Он нежно целовал её щеки, полуприкрытые веки, опять возвращался к губам. Скользнул по шее. Она едва слышно застонала. Он осторожно расстегнул верхние пуговицы, потянул ткань вниз.

Лика почувствовала, как желание накатывает волнами, как набухает грудь. Она страстно желала, чтобы он не останавливался. Он медленно обнажил плечо, не переставая целовать его.

Потянул лямку ещё ниже, освобождая Лику от одежды. Её унесло на волнах желания. Она застонала, её била дрожь. Он подхватил её на руки, осторожно опустил на спину на постель, Лика обхватила руками его могучую голову и прижала к себе. По телу опять пробежала дрожь.

— Какая же ты сладкая, девочка моя!

Хриплый голос дракона заставил быстрее биться сердце.

— У нас может не получиться, — прошептала Лика, внезапно вспомнив предыдущий неудачный опыт.

— Что ты, счастье моё! — Дрэгг негромко засмеялся, и в следующую секунду Лика тихо вскрикнула.

— Всё, всё, моя хорошая! Я знал, что ты девочка. На первый раз достаточно.

Он заботливо провёл пальцами по лицу Лики, убирая со лба влажную прядь.

— Откуда ты мог знать? — прошептала Лика, обнимая его за шею и прижимаясь всем телом к широкой груди.

— Ты забыла, что я дракон. Такие вещи мы определяем по запаху. От тебя пахнет молоком и мёдом.

Он счастливо рассмеялся.

Лике вдруг стало страшно, что сейчас всё закончится, волшебство растает, вдруг они никогда больше не увидятся. Сердце болезненно сжалось. Только не это! Ей никогда в жизни не было ещё так хорошо!

— Возьми меня, пожалуйста! Если ты не сделаешь это я сейчас умру! — прошептала Лика неожиданно даже для себя.

— Ты уверена? — брови Дрэгга взметнулись вверх.

— На сто процентов, — Лика притянула голову Дрэгга и прижалась губамм к его губам. Он ответил так нежно, что у Лики перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы.

Он осторожно приподнял её за талию и через секунду она почувствовала крепкие руки на своём теле.

Он уже не боялся причинить ей боль.

Яркая вспышка охватила тело Лики, она закричала и забилась в руках возлюбленного. Он хрипло застонал, и они вместе повалились на кровать.

Лика лежала оглушенная, всё тело сотрясала дрожь. Она судорожно вздохнула и повернулась к лежащему рядом Дрэггу. Протянула руку и провела тонкими пальцами по щеке, убирая влажную прядь волос, упавшую на лицо.

Дракон улыбнулся и притянул её к себе, уткнулся в макушку. Лика чувствовала его горячее дыхание и таяла от нежности.

У них всё получилось. Как же удивительно и волшебно. После случая с бывшим парнем, когда у Лики внизу вдруг всё окаменело, и он просто ничего не смог сделать, она думала, что так будет всегда, что у неё не получится ни с одним мужчиной. Но нет! Всё оказалось просто чудесно! Лика зажмурилась от счастья, вспоминая страстные поцелуи Дрэгга и тот восхитительный момент, когда она ощутила его внутри себя.

— Ты вся мокрая, — услышала Лика шепот любимого и в следующую секунду почувствовала, как сильные руки отрывают её от кровати и куда-то несут.

Лика уткнулась в широкую грудь дракона и наслаждалась его ни с чем не сравнимым ароматом. Это был запах мужчины. Её мужчины. Она вдыхала и не могла надышаться.

Лика услышала, как распахнулась дверь, глухо стукнувшись о стену, а потом охнула от восторга и неожиданности, оказавшись в прохладной воде.

Тёплые струи обволакивали разгоряченное тело, скользили по коже, щекотали. Лика счастливо рассмеялась и открыла глаза. Они лежали в небольшом каменном бассейне, из стенок которого били струи воды. Она бурлила, заворачиваясь барашками.

— Джакузи? — удивлённо воскликнула Лика.

— Что? — не понял Дрэгг, видимо это слово было ему незнакомо.

— Нет, ничего, — Лика опять рассмеялась и брызнула ему в лицо водой.

— Ах, так, — тут же подхватил он игру и ударил по бурлящей поверхности, окатывая Лику.

Его сияющие глаза смотрели с такой нежностью, что у Лики кольнуло в груди.

Так не бывает. То, что происходит с ней сейчас настолько невероятно! Только ради этого единственного дня стоило прожить эту скучную жизнь, оказаться в сугробе в неизвестном мире. Только ради такого момента, ради таких глаз, стоило пройти всё, что уготовила судьба. Но, что за грустные мысли? Всё же хорошо. Всё просто замечательно!

Дрэгг взял с края каменной чаши губку, обмакнул её в стоящую рядом чашу и, взяв руку Лики, осторожно провёл по плечу, намыливая. Через полчаса, распаренная и размеренная от горячей воды, Лика почувствовала, что совершенно без сил и безумно хочет спать.

Дрэгг приподнялся и коснулся губами лба, осторожно поцеловал глаза, нежно коснулся губ.

Глава 5

Дрэгг вернулся с подносом, на котором дымились ломти сочного жареного мяса и лежали грубые, но душистые лепёшки. Устроившись рядом на кровати, он принялся кормить меня, и каждый его жест был наполнен такой бережной заботой, что у меня снова подступили к глазам слёзы. Я чувствовала себя хрустальной вазой, которую боялись разбить.

— Расскажи мне всё, — попросил он, и его голос был таким тихим и глубоким, таким проникновенным, что у меня перехватило дыхание. — Про каждый свой день, что мы были врозь. Я хочу знать о тебе всё.

И я рассказала. Сбивчиво, перескакивая с одного на другое, запивая слова прохладным золотистым напитком. Я говорила о том, как меня спасла семья Грауф, как они не побоялись дракона, который за мной гнался и сжёг лес.

— Они спасли мне жизнь, Дрэгг, — шептала я, глядя на его суровое лицо. — А потом... потом они стали мне приемными родителями. Оформили документы, назвали своей дочерью. Без них я бы не выжила и не попала в академию.

Я видела, как его лицо напряглось при воспоминании о похищении, а на скулах заиграли желваки.

— А тот... стражник? Тот, кто преследовал тебя?

— Ламберт, — с содроганием произнесла я его имя. — Я смогла от него убежать. Через портал. С помощью кольца. Он пошёл за мной, и позже его схватили, он остался в том королевстве. В Альвгренне. Я не знаю, что с ним.

Дрэгг медленно кивнул, и в его глазах мелькнуло холодное удовлетворение.

—Хорошо. Если они его не прикончат, то рано или поздно я сам до него доберусь.

Потом я рассказала об Академии. О магистре Вивальде, о Сере, о своих успехах и провалах. Его пальцы нежно переплелись с моими, когда я призналась, как боялась, что у меня ничего не получится.

— У тебя всё получилось, — сказал он твёрдо. — Ты станешь великой магичкой, мало кому подвластно пробить магический барьер между королевствами, но у тебя это получилось уже в третий раз, значит ты обладаешь огромной силой, нужно просто научиться ей управлять.

Его взгляд упал на медальон, висящий у меня на шее. Он нахмурился, и выражение его лица мгновенно стало серьёзным.

— Лика, этот амулет... — он осторожно тронул его пальцами. — Ты должна быть предельно осторожна. Когда будешь возвращаться, тебе нужно настроить его именно на это место. Точно на эту пещеру.

— Почему? — спросила я, чувствуя лёгкий укол тревоги.

— Потому что перемещение в случайную точку может быть смертельно опасным, — его голос стал жёстким. — Ты можешь материализоваться посреди вражеского лагеря, в центре столицы под взглядами королевских стражников, или высоко в небе. Это тайное убежище. Его защищают древние чары, его не найти обычными способами. Здесь ты в безопасности. Только здесь. Обещай мне, что будешь настраивать его только сюда. Запомнила? Не на меня, а на эту комнату.

В его глазах была такая суровая обеспокоенность, что я без колебаний кивнула.

— Обещаю.

Он смягчился, и его взгляд снова стал тёплым. Он провёл большим пальцем по моей ладони.

— Моя храбрая, умная девочка. Ты прошла через столько, и стала только сильнее.

Мы разговаривали до тех пор, пока за узкими бойницами не начал сереть рассвет. Его смех, его вопросы, его восхищённые взгляды — всё это было бальзамом для моей израненной души. В его присутствии весь ужас прошлых месяцев отступил, превращаясь в простую историю, которую я рассказывала любимому человеку, сидя в безопасности в его объятиях.

Свет раннего утра пробивался в пещеру, и я с тоской понимала, что пора возвращаться. Каждая клеточка моего тела восставала против этого. Я прижалась к Дрэггу, вдыхая его запах, пытаясь запомнить каждое мгновение.

— Мне нужно идти, — прошептала я с горечью. — В Академии скоро начнутся занятия, если я не приду, меня пойдут искать, а Снежка одна в комнате.

Он тяжело вздохнул, его руки крепче сжали меня.

— Знаю. Но наша разлука ненадолго. Теперь ты знаешь дорогу, я буду ждать тебя.

— Представляешь, та маленькая химера, которую я нашла в сугробе, теперь размером с большую собаку! И она такая умная, всё понимает.

Дрэгг улыбнулся, и в его глазах вспыхнул знакомый огонёк знатока.

— Химеры не просто умны, они мыслят иначе. С ними нужно общаться мыслеобразами, картинками чувств. Представлять, что ты хочешь ей передать. Они чувствуют намерение. Тогда они отвечают тем же. Это древняя связь.

Меня будто осенило.

— Мне об этом уже говорили, но я подзабыла... мне об этом говорил сэр Милигут! — воскликнула я. — Он сказал, что с химерами нужно разговаривать без слов.

— Сэр Милигут? — удивился Дрэгг. — Кто это? Мой прапрапрапрадед со стороны матери носил это имя. Он основатель замка, которым я владею. Владел, — добавил он грустно.

— Это он и есть! — воскликнула я.

Брови Дрэгга поползли вверх.

— Точнее, не он сам, а его призрак.

— Что?! — воскликнул дракон.

— Его кроме меня никто не видит. И я увезла его с собой, он сейчас в Рейнгарде.

— Вот это ничего себе, новости ты мне рассказываешь, — на лице Дрэгга было такое неподдельное удивление, что я невольно расхохоталась.

Он притянул меня к себе для последнего, долгого поцелуя — прощания и обещания.

— Возвращайся ко мне, моя истинная. Настраивай амулет только сюда.

— Обещаю, — выдохнула я, прижимая ладонь к медальону.

Я активировала амулет, портал вспыхнул. Я стояла, не в силах заставить себя перешагнуть светящийся порог.

— Иди, моя девочка.

Шаг в сияющий вихрь был похож на падение. Я оглянулась в последний раз и увидела своего дракона, стоящего в лучах рассвета с таким выражением любви и тоски, что сердце готово было разорваться. Но теперь я знала, что это не прощание, и что мы скоро увидимся.

Я шагнула из сияющего портала обратно в свою комнату в Академии, ещё вся находясь под впечатлением от встречи с Дрэггом. На губах играла счастливая улыбка, а сердце было переполнено теплом. Но это ощущение длилось ровно до того момента, пока я не осмотрелась.

Комната выглядела так, будто через неё пронёсся ураган. Занавеска у окна была сорвана и изодрана в клочья, подушка разорвана, а её содержимое разбросано по всему полу. На деревянной ножке стола виднелись глубокие царапины, словно точили когти. Но самое главное — в комнате не было Снежки.

Глава 6

Ледяной ужас сковал душу. Я кинулась к двери, запертой изнутри простейшим охранным заклинанием, которое оставила Сера. На полу у порога валялись клочья белой шерсти, Снежка явно пыталась выбраться.

“Боги, нет... — пронеслось в голове. — Она выросла, стала сильнее и смогла преодолеть барьер”.

Я выскочила в коридор. Следы хаоса вели дальше. На стене у лестницы валялись портьеры, содранные когтями, а на ступеньках — разорванная в клочья студенческая мантия.

Сердце бешено колотилось. Я бежала по следам погрома, и с каждым шагом меня охватывала всё бо́льшая паника. Вот сбитый со стены портрет какого-то магистра, вот рассыпанные свитки из ниши в стене, вот испуганные голоса студентов, доносящиеся из-за угла.

— ...огромный белый зверь! Прямо в библиотеке! Разбила витрину с редкими фолиантами!

— Декан в ярости! Обещал отчислить того, кто завёл в Академию опасное существо!

Я замерла, прислонившись к стене, пытаясь перевести дыхание. В ушах звенело. Всё, чего я так боялась, случилось. Снежка не просто сбежала — она устроила погром. И теперь за это придётся отвечать мне. Мысль о том, что химера может пострадать, а меня могут отчислить, была невыносимой.

И тут я вспомнила слова Дрэгга, сказанные буквально полчаса назад: “С ними нужно общаться мыслеобразами... Они чувствуют намерение”.

Закрыв глаза, я отчаянно попыталась сделать то, о чём говорил дракон. Я представила Снежку — не просто образ, а чувство. Мысленно звала её, наполняя этот зов не паникой и страхом, а любовью, беспокойством и просьбой вернуться. Я представляла нашу комнату, безопасность, свою тоску по ней.

И откуда-то издалека, из глубины академических коридоров, до меня донесся тихий, встревоженный вой, похожий на скулёж. Это был ответ.

Сердце бешено заколотилось. Услышав Снежку, я помчалась на звук, свернула за угол и увидела свою красавицу, прижавшуюся к стене в тёмной нише. Химера дрожала, умные золотистые глаза были полны вины и страха. На морде и лапах краснели царапины, а белая шерсть была испачкана пылью и чернилами.

— Тихо, тихо, девочка, — зашептала я, подбегая к Снежке и опускаясь перед ней на колени. — Всё хорошо, я здесь.

Химера жалобно ткнулась мордой мне в живот и жалобно заскулила. Я обняла её за мохнатую шею, и почувствовала, как та напряжена.

— Что же нам делать? — в отчаянии прошептала я, гладя химеру по пушистой голове. — Они тебя найдут.

Снежка подняла на меня взгляд, и в её глазах была не просто животная тоска, а почти человеческое понимание. Она тихо ткнулась носом мне в руку, словно пытаясь утешить.

В этот момент из дальнего конца коридора донёсся громкий голос и топот нескольких пар ног.

— Обыскать все комнаты! Она не могла далеко уйти! Она где-то на территории!

Меня сковал ледяной ужас. Они уже здесь. Я вскочила, схватив Снежку за густую шерсть на загривке.

— Пошли! Быстро!

Мы рванули обратно к комнате, прижимаясь к стенам. Я втолкнула химеру внутрь, сама проскользнула за ней следом и захлопнула дверь, прислонившись к ней спиной. Замерла на пару секунд, а потом заметалась по комнате, не в силах найти решения.

— Куда тебя деть? — бормотала я, сжимая пальцами виски. — Вывести через главный вход невозможно. Увидят. Окно? Но мы слишком высоко…

Снежка, словно понимая каждое слово, села посреди комнаты на ковре из перьев и разорванной занавески и смотрела на меня пронзительным взглядом, полным доверия. Этот взгляд обжигал сильнее любой ярости декана.

Шум за дверью нарастал. Слышны были голоса, стук в соседние двери. Они приближались.

— Спрятаться! Тебе надо спрятаться! — я отчаянно огляделась. — Но где? Под кроватью тебя не спрячешь, в шкафу ты не поместишься...

Я замерла, и тут мой взгляд упал на тлеющий в камине уголёк, на Саламандру. В голове мелькнула безумная и отчаянная идея. Я снова вспомнила слова Дрэгга. Мыслеобразы. Связь.

Я опустилась перед Снежкой на колени, взяла её морду в ладони и закрыла глаза. Я старалась не просто думать, я вкладывала в мысли всю свою волю, всё своё отчаянное желание. Я представляла Снежку не огромной химерой, а маленьким, безобидным котёнком. Таким, каким она была в сугробе. Я мысленно умоляла её сжаться, стать меньше, спрятать свою истинную сущность.

— Пожалуйста, — выдохнула я. — Пожалуйста, пойми...

Снежка наклонила голову. Её тело напряглось. И тогда произошло нечто невероятное. Кости химеры затрещали, мощный корпус начал сжиматься, лапы становились всё короче. Процесс был мучительным: Снежка скулила, а её глаза были полны страдания. Но через несколько секунд передо мной сидела уже не огромная химера, а существо размером с крупную кошку, всё ещё узнаваемое, но теперь, теоретически, способное уместиться в сундук или под кровать.

В этот момент в дверь громко постучали.

— Адепт Грауф! Откройте! По приказу декана!

Глава 7

Я действовала просто молниеносно. Едва раздался стук в дверь, я схватила Снежку и, откинув крышку своего сундука, бережно положила её внутрь на груду одежды.

— Сиди тихо, — прошептала я в полном отчаянии, вкладывая в эти слова всю свою силу, весь свой страх и всю свою надежду. — Не шевелись. Не издавай ни звука. Пожалуйста! Я тебя заклинаю! Если тебя найдут, нас просто размажут, убьют, уничтожат!

Я успела захлопнуть сундук и отшатнуться именно в тот момент, когда дверь с грохотом распахнулась.

На пороге стояли двое стражников с гербом Академии на груди и сам магистр Орвил с посохом в руках. Он смерил меня холодным пронзительным взглядом, потом обвёл взглядом комнату, особенно тщательно разглядывая беспорядок, учинённый Снежкой: разорванную подушку, клочья занавесок, уныло висящих на окнах, царапины на мебели, явно оставленные не маленькими когтями.

— Адепт Грауф, — проскрипел он наконец. — В Академии объявлена тревога. Опасное существо устроило погром. Ваша комната, — он её многозначительно окинул взглядом царящий хаос, — выглядит весьма подозрительно. Что вы можете сказать по этому поводу?

Я стояла ни жива, ни мертва, заслоняя сундук от зоркого взгляда магистра, чувствуя, как дрожат от напряжения колени, и молилась, чтобы Снежка не шелохнулась, и не издала ни звука.

— Я только что вернулась с лекций, господин магистр, — голос предательски дрогнул. — Увидела всё это, и пришла в ужас. Я не знаю, что произошло.

Орвил посмотрел на меня очень внимательно, затем сделал шаг вперёд, и его взгляд скользнул по сундуку, а я почувствовала, как по позвоночнику потекли струйки холодного пота.

— Странно, — произнёс он вдумчиво. — Следы твари ведут именно в эту часть общежития, беспорядок начался именно отсюда.

Он сделал ещё шаг. Его рука почти коснулась крышки сундука, а я перестала дышать. Всё было кончено. Меня отчислят. А Снежку... Я даже не хотела думать, что с ней сделают…

Повисла абсолютная гробовая тишина.

Магистр резко откинул крышку сундука, и я застыла, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Перевела взгляд на груду платьев и рубашек. Они лежали неестественно высоко и неровно, будто под ними что-то было. Но сверху, на уровне крышки, виднелись лишь складки ткани.

Брезгливо поморщившись, Орвил провёл рукой по верху одежды, слегка раздвигая её. Я напряглась. Из сундука не донеслось ни звука.

Магистр на мгновение задержал руку, копнул глубже, переворачивая вещи, потом приподнял голову, и его пронзительный взгляд скользнул по деревянным стенкам сундука, а затем он перевёл взгляд на меня.

— Ничего, — сухо констатировал он, отпуская крышку, она с грохотом захлопнулась, отчего я в очередной раз вздрогнула.

— Вы какая-то нервная, адепт Грауф, постоянно вздрагиваете. Вы чего-то боитесь? — Орвил сверлил меня взглядом.

— Конечно, боюсь, — тут же нашлась я. — Какое-то чудовище бродит по Академии, побывало даже у меня в комнате. Я не настолько владею магией, чтобы себя защитить…

Я с опаской подняла глаза на магистра, но тут же с облегчением поняла, что он потерял ко мне интерес.

— Продолжим поиски в других помещениях, — произнёс он, обращаясь к стражникам. — Существо оказалось слишком ловким.

Он бросил на меня последний, полный осуждения взгляд:

— Приберитесь, адепт Грауф. Вид вашей комнаты недостоин учащегося Академии.

— Конечно, я просто не успела, — я сделала книксен, и не поднимала головы до тех пор, пока Орвин и стражники не вышли из комнаты.

Дверь резко захлопнулась, но я, ещё какое-то время не смела пошевелиться, только прислушивалась к шагам, затихающим вдалеке. Когда они окончательно стихли, я кинулась к сундуку, и, дрожащими от волнения руками, быстро подняла крышку.

Откинула ворох одежды и замерла от внезапно накатившей паники.

Снежка лежала, зарывшись мордочкой в самое дно, искусно, словно хамелеон, замаскировавшись среди чулков и носков. Она была не просто маленькой, она казалась плоской, распластанной, буквально вмятой в дно сундука. Снежка медленно подняла голову, и я увидела большие золотые глаза, полные боли. Она тихо, почти неслышно вздохнула, я рухнула на колени, обхватив её голову руками, и беззвучно зарыдала, не в силах с собой справиться.

Я ревела от гигантского чувства вины.

За то, что просто забыла про неё, когда была с Дрэггом. Ревела из-за того, что она только ради меня испытала гигантские страдания.

Ревела, чувствуя её боль, боль Дрэгга, и свою никчёмность.

Каким-то странным образом, я попала в этот мир, но все, кого я по настоящему любила, почему-то были вынуждены страдать. Эти мысли впивались в сердце, сжигая его заживо. Пока я жива, я не позволю, чтобы страдали те, кого я люблю! Я больше этого не позволю!

Я резко вытерла слёзы и поднялась с колен.

Глава 8

Пробил колокол, оповещающий о начале занятий. Снежка уже приняла свой обычный размер, я строго приказала ей затаиться и не шуметь, а сама побрела на занятия.

День превратился в сплошной кошмар. Как только закончилась первая пара, и я попыталась вернуться в своё крыло, чтобы проверить, как там химера, путь преградили двое старших адептов с серьёзными лицами и скрещенными магическими посохами.

— Проход закрыт, — сухо заявил один из них, даже не глядя на меня. — По приказу магистра Орвила, в этом крыле объявлен карантин.

— Но мои вещи... мне нужно... — попыталась возразить я, но меня тут же оборвали.

— Никого не пускаем. На свободе бегает ужасная тварь, — второй адепт с откровенным страхом в голосе кивнул в сторону коридора. — Разодрала уже нескольких младших слуг. Пока не найдут — никто не проходит.

Я отступила, чувствуя, как подкашиваются ноги. “Разодрала слуг…” Эта мысль вызвала тошноту. Этого не может быть, Снежка просто набедокурила, но не калечила людей.

Весь день прошёл как в тумане. Я сидела на лекции по магической теории, уставившись в учебник, но буквы расплывались перед глазами. Голос магистра Орвила доносился будто из-под толстого слоя воды. Каждый скрип двери, каждый шорох в коридоре заставлял меня вздрагивать и оборачиваться, я ожидала увидеть стражников, которые врываются с известием, что чудовище найдено.

На практическом занятии моя сфера едва светилась, реагируя на рассеянность и страх. Магистр-практик бросил на меня раздражённый взгляд, но я даже не придала этому значения , хотя в другой раз меня бы это сильно расстроило. Сейчас все мои мысли были в комнате, где меня ждала огромная, непоседливая химера. Я уже знала, какой погром она способна устроить, и мысленно молилась, чтобы в этот раз она выдержала, и дождалась пока я не вернусь.

Весь урок я машинально перечитывала один и тот же абзац, не в силах сосредоточиться. Обед в общей столовой прошёл для меня впустую, я не смогла заставить себя проглотить ни кусочка, и только постоянно поглядывала на дверь.

Ощущение было таким, будто я оставила зажжённый фитиль в пороховом погребе и теперь тщетно пытаюсь делать вид, что ничего не происходит. Каждая минута тянулась мучительно долго, а сердце всё время отчаянно стучало в груди, словно пытаясь вырваться и убежать проверить, всё ли в порядке.

В течении дня я ещё несколько раз попыталась пройти в свою комнату, но каждый раз меня встречали те же непроницаемые лица и тот же ответ. После обеда у входа в крыло уже дежурили не адепты, а полноценные стражники в доспехах. По академии ходили слухи, что чудовище где-то затаилось, и магистры прочесывают каждый уголок.

Каждый крик, каждый внезапный звук заставлял вздрагивать. Я представляла Снежку одну, напуганную, загнанную в угол, голодную. А ещё я с содроганием представляла, что будет, когда её найдут. От этих мыслей холодело внутри.

Как только прозвенел последний колокол, возвещающий конец занятий, я, не тратя ни секунды, рванула к своему крылу. Сердце бешено колотилось, в ушах стоял звон. Я ожидала снова увидеть стражу, но коридоры были пусты. Кто-то из проходящих мимо адептов бросил:

— Кажется, тварь сбежала через пролом в западной стене. Охрану сняли.

Не веря своей удаче, я влетела в знакомый коридор и, не замедляя шага, помчалась к своей комнате. С силой распахнула дверь, готовая к худшему.

Комната встретила тишиной и относительным порядком. Всё было точно так, как я оставила утром: сундук стоял на месте, занавеска, хоть и изодранная, висела на своём крюке, а на кровати, свернувшись клубком, мирно посапывала Снежка. Химера, услышав шум, подняла голову, лениво потянулась и издала тихое, урчащее приветствие, виляя пушистым хвостом.

У меня словно камень с души свалился. Я прислонилась к косяку, на секунду прикрыв глаза, и с огромным облегчением выдохнула.

Мы со Снежкой едва избежали беды, пронеслись по самому краю, за малым не сорвавшись в пропасть. Я подошла к кровати, опустилась рядом на пол и обняла Снежку за шею, зарывшись лицом в её густую шерсть.

— Больше никогда так не пугай меня, — прошептала я, а химера в ответ бодро лизнула меня в щёку.

Когда за окном окончательно стемнело, а в коридорах стихли последние шаги, я осторожно приоткрыла дверь. В замке царила глубокая тишина, карантин сняли, обыски прекратили, и академия погрузилась в сон.

Я тихо свистнула, и из-за моей спины бесшумно выскользнула крупная белая тень. Снежка двигалась удивительно ловко для своих размеров, прижималась к стенам и замирала по малейшему моему знаку.

Наш путь напоминал шпионский триллер. Я, осторожно, затаив дыхание, кралась по тёмным коридорам, каждую секунду ожидая окрика. Снежка следовала за мной, как призрак, не издавая ни звука, даже шагов химеры не было слышно на каменных плитах. Мы прятались в нишах, заслышав шаги патруля, замирали, если вдали раздавался скрип двери.

Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда мы пересекали освещённый лунным светом главный зал. Каждая тень казалась стражником, каждый шорох — приближающейся угрозой. Но нам везло.

Наконец, мы достигли бокового выхода. Маленькая, редко используемая дверь, вела в сад Академии. Именно через эту дверь мы всегда выходили на прогулку поздними вечерами.

Я, дрожащими руками, повернула ключ. Дверь с тихим скрипом открылась, впустив внутрь прохладный ночной воздух.

Одним стремительным рывком мы выскользнули наружу и растворились в тени высоких кустов. Я прислонилась к холодной стене, пытаясь унять дрожь в коленях и отдышаться. Мы сделали это. Мы выбрались.

Перед нами расстилался тёмный парк, а за ним — свобода. Пусть временная, пусть неуверенная, но свобода. Теперь нужно было найти для Снежки новое, безопасное место.

Я, стараясь держаться в тени, быстро вела Снежку по ночным улицам Рейнгарда. В голове у меня крутилась одна мысль: “Руины... Старый замок на окраине…” Я помнила рассказ сэра Милигута о том, как он, блуждая по городу, встретил в полуразрушенном замке на северной окраине молчаливую женщину-призрака в старинном платье. Говорил, что это безлюдное и заброшенное место.

Глава 9

Повозка с грохотом выехала за городские ворота, и я поёжилась от пронизывающей ночной свежести. Дорога быстро сменилась ухабистой грунтовкой, а затем и вовсе превратилась в едва заметную колею, теряющуюся в полях. Кучер, который представился как дядя Ефимий, то и дело оглядывался, силясь разглядеть нас в полумраке, и я поняла, что он из последних сил сдерживается, чтобы не заговорить.

— Не пойму я, барышня, — начал он, предварительно прокашлявшись. — Что тебе в этих руинах делать? Место очень недоброе. То призраки там воют, то огни блуждающие. Зачем туда собралась? Не иначе, как клад ищешь?

Я прижала к себе Снежку, чувствуя, как она напряглась от незнакомого голоса.

— Ну, даже если и клад, — продолжил он, не дождавшись ответа. — На кой он такой нужен, если за ним в логово привидений лезть нужно.

— Нет, дядя Ефимий, не клад, — ответила я, глядя на убегающую в темноту дорогу. — Мне просто нужно встретиться с одним человеком. В уединённом месте.

— Человеком? — кучер фыркнул. — Ночью, в развалинах? Сомнительное свидание, скажу я тебе. Опасайся, дитятко, не всяк человек является тем, кем кажется. Думаешь человек перед тобой, а он самый призрак и есть.

Его слова заставили меня улыбнуться. Если бы старик только знал, насколько он прав.

— А что там действительно есть привидения? — поинтересовалась я, в надежде выведать у кучера хоть что-то о жизни местных призраков.

Самих привидений я не боялась, привыкла к сэру Милигуту, но узнать о том кто они не помешает, тем более, если я хочу оставить с ними Снежку. Конечно, ненадолго, лишь до тех пор, пока не подыщу нам отдельное жильё. Я подумывала снять маленький домик, и хорошо бы недалеко от Академии…

— В былые времена, — нарушил мои размышления Ефимий, — когда эти руины были величественным замком, случилась война. Даже не война, а нашествие.

Тысячи виверн напали на королевство одновременно с разных сторон, и люди уже прощались с жизнью и своими близкими, не в силах побороть этих тварей, когда на помощь пришла королева Элизабет — воинственная правительница из далекого королевства Альвгренн.

Она славилась не только своей мудростью, но и невероятной силой, ибо была последней, кому удалось приручить дикую химеру. Грозное существо по имени Гром стало её верным спутником и грозой на поле боя.

Их величайший подвиг свершился во время Великой Битвы за Рейнгард, когда полчища крылатых тварей осадили город.

Королева Элизабет привела своё войско на помощь, в решающий момент, верхом на Громе, ворвалась в самую гущу сражения и убила Омегу виверн, обратив вражескую армию в бегство.

Но за славой всегда следует предательство. На пиру, в честь победы, кто-то поднес королеве кубок с отравленным вином. Элизабет пала замертво, не успев даже издать предсмертный хрип.

Верный Гром улегся рядом с телом хозяйки, никого не подпуская к погибшей. Когда же чудище окончательно поняло, что королева не очнётся, ярость его не знала границ. Гром принялся уничтожать всех в замке, не разбирая правых и виноватых. Многие пытались убить химеру: лучники пускали в неё стрелы, архимаги плели сложные заклинания, воины ставили ловушки, алхимики подмешивали яд в пищу. Но раны чудесным образом затягивались, заклинания не срабатывали, ловушки разрывались, а яды не действовали.

Вскоре замок окончательно опустел, ибо никто не решался даже приблизиться к нему. Спустя годы, один смельчак, рискнувший переночевать в руинах, увидел двух призраков: статную женщину в доспехах и огромную химеру, неотступно следующую за ней. Путник чудом сбежал, и смог поведать о своем ужасе.

С тех пор многие пытались проникнуть в замок в поисках сокровищ. Не все вернулись обратно, а те, кому удалось выбраться, навсегда лишились рассудка. Говорят, королева Элизабет и её верная химера до сих пор бродят по руинам, охраняя покой Рейнгарда от непрошеных гостей.

— Альвгренн — задумчиво пробормотала я.

А ведь именно это королевство было указано у меня в документах, как место, откуда я родом. И именно туда я смогла открыть портал, когда бежала из Королевства Драконов.

И тут я вспомнила ещё один факт. Сэр Милигут, мой милейший друг и призрак, уже упоминал королеву Элизабет, когда впервые увидел Снежку. Тогда она была совсем крошечная и ничем не отличалась от котёнка. Если верить словам Милигута и Ефимия, то вот уже несколько веков никто так и не смог приручить дикую химеру. Получается, что после королевы Элизабет, это смогла сделать только я? От этих сумасшедших мыслей по телу побежали мурашки, и у меня закружилась голова, а мысли спутались. Я уже совершенно перестала что-либо понимать. Кто я такая, чтобы иметь силы приручить химеру?

Я глянула на Снежку и тут же улыбнулась, потянулась к ней, потрепала по мохнатой голове и уткнулась носом в пушистую шею, на что химера ответила довольным ворчанием.

Какое приручение? Я просто люблю её до безумия! Скорее, это она меня приручила!

Мы ехали ещё с полчаса, пока на фоне звёздного неба не начали вырисовываться угрюмые очертания высоких полуразрушенных стен и обвалившихся башен. Величественный замок казался мёртвым, местами вросшим в землю, он смотрел пустыми глазницами окон, и только ветер гулял по его разрушенным залам, издавая протяжный, тоскливый свист, который был слышен даже отсюда.

— Ну, прибыли, — Ефимий остановил лошадь в двухстах шагах от главного, заросшего бурьяном, входа. — Дальше не поеду, хоть убей. Я подожду, а то как-то не по себе бросать тебя тут одну.

Я задумалась. Когда искала повозку, единственным стремлением было спасти химеру, поэтому я даже не договорилась к кучером, чтобы он отвёз меня обратно.

В голове быстро закрутились мысли: мне надо поговорить с сэром Милигутом, договориться, чтобы оставить Снежку, а потом вернуться в Академию. Да ещё желательно так, чтобы никто не заметил моего отсутствия. Поэтому повозку отпускать не следует. До города я пешком точно не доберусь. И ночевать на пронизывающем ветру хотелось не очень. Призракам-то всё нипочём, а вот я уже начинала мёрзнуть.

Глава 10

Я отскочила назад, спотыкаясь о камни, сердце бешено колотилось, готовое вырваться из груди. Передо мной стояло настоящее чудовище, размером с хороший внедорожник.

Воздух вокруг дрожал и плавился, нестерпимый жар исходил волнами от исполинского тела. Резко пахнуло серой и горелой шерстью.

Огромная голова походила на львиную, только вместо гривы струились спутанные языки живого пламени. Из пасти, усеянной кинжалами-клыками, вырывались клубы едкого дыма.

Из двух узких раскосых прорезей, которые были у чудовища вместо глаз, лился багровый свет.

Шерсть висела клочьями, и сквозь них местами проступали пульсирующие прожилки, светящиеся тусклым оранжевым светом, словно под кожей текла магма.

Тварь повела хвостом, и я замерла, словно парализованная. Змеиный хвост не просто извивался, он жил своей собственной жизнью.

Голова змеи на кончике хвоста была маленькой и ловкой; её бездонные чёрные глаза-бусинки пристально следили за каждым моим движением, а раздвоенный язык, похожий на тлеющий уголёк, то и дело выстреливал в воздух, словно готовясь ужалить.

Я застыла, парализованная ужасом, чувствуя, как по спине бежит ледяной пот. Это был не просто зверь. Это было воплощение древнего, беспощадного хаоса.

И тут произошло неожиданное, Снежка, к моему изумлению, не зарычала в ответ и не бросилась в атаку. Вместо этого она издала странный визг, больше похожий на приветствие, и сделала игривый выпад в сторону призрачной химеры. Та, в свою очередь, потеряла ко мне интерес, наклонила свою огромную голову и легонько ткнула Снежку в бок, словно большая собака, приглашающая щенка поиграть. Моя химера радостно прыгнула ей навстречу.

— Браво! Браво! — раздался знакомый голос из темноты. — Настоящий спектакль ужасов! Я бы сказал, мы с Громом отлично справляемся с ролью стражей!

Из тени арки выплыл сэр Милигут, сияя самой довольной улыбкой. Он парил в воздухе, грациозно скрестив руки.

— Сэра Анжелика! Каким ветром... вернее, каким кошмаром занесло вас в наши гостеприимные, хоть и слегка разрушенные владения?

— Сэр Милигут! — выдохнула я, всё ещё не в силах прийти в себя. — Вы чуть не свели меня в могилу!

— О, не драматизируйте, дорогая моя! — он махнул рукой. — Гром лишь слегка подрумянил бы вас для пущего антуража. Но, кажется, ваша юная питомица сразу поняла, что это всего лишь представление. Проходите, проходите, не стойте на сквозняке.

С недоверием, но с огромным облегчением, я последовала за призраком внутрь. И то, что я увидела, заставило меня замереть на пороге.

Мы оказались в огромном зале. Снаружи замок казался абсолютно разрушенным, но внутри… Внутри всё было иначе. Высокий сводчатый потолок был цел, с него свисала великолепная хрустальная люстра, в которой горели сотни свечей. Стены затянуты гобеленами, на каменном полу лежали толстые ковры. Вдоль стен стояли резные деревянные диваны с бархатными подушками, а в огромном камине пылал огонь, отбрасывая тёплые блики на стены. Это был не заброшенный замок, а ухоженная, роскошная резиденция.

— Ну как вам? — с гордостью спросил Милигут, заметив моё изумление. — Небольшая иллюзия, нельзя же жить в руинах постоянно, это дурной тон.

В глубине зала, в кресле у камина, сидела женщина и с любопытством смотрела прямо на меня.

Немного робея, я сделала несколько шагов и остановилась в метрах десяти от неё.

Теперь я могла хорошо её разглядеть.

Очень высокая, это было заметно, несмотря на то, что она сидела. Величественная осанка, светлые волосы, такого же цвета, как и у меня. И, что больше всего поразило, такие же, как мои, фиолетовые глаза.

Этот оттенок, похожий на осколок вечернего зимнего неба, я видела лишь дважды, и только в этом мире. Сначала у того всадника, что привёз меня на виверне из горящего леса. И теперь — в глазах королевы.

Лунный свет, льющийся из окна, и отсветы пламени от камина переливались на серебристых доспехах Элизабет, заставляя их сиять. Каждая металлическая пластина отражала блики, создавая вокруг её фигуры мерцающий ореол.

Я сделала ещё шаг вперёд и только теперь поняла, как она молода и безумно красива.

— Дорогая Элизабет, — с необычной почтительностью проговорил Милигут. — Позвольте представить нашу гостью, сэру Анжелику, и её воспитанницу Снежку.

В этот момент в зал бесшумно вошла Химера королевы. Исполинское создание, ещё несколько минут назад напугавшее меня до ужаса, теперь мягко ступало по ковру, словно приручённый гигантский кот. Оно приблизилось к креслу Элизабет и улеглось у её ног, уткнув могучую голову с пылающей гривой ей в колени. Королева с нежностью опустила руку на его голову, и чудовище прикрыло глаза, издав глухое, довольно ворчание.

— Мы видели, как ваша химера играет с Громом, — голос Элизабет был низким и мелодичным. — Они друг другу понравились. Не окажете ли честь отужинать с нами, сэра Анжелика?

— Да, конечно, — только и смогла промямлить я, ошарашенная всем происходящим.

Королева Элизабет подняла руку, и воздух в центре зала начал мерцать, словно нагретый солнцем. Он струился, переливался перламутром, и из этой дрожащей дымки начал медленно проявляться массивный дубовый стол. Он материализовался прямо на глазах: вот уже видны резные ножки, вот на нём появилась скатерть из тяжёлого шёлка, расшитая причудливыми серебряными узорами.

На столе одномоментно возникли яства, будто их только что принесли: серебряные блюда с румяными окороками, от которых поднимался соблазнительный пар; плетёные корзины с душистым хлебом; хрустальные вазы, наполненные спелыми фруктами; кувшины с густым, тёмным вином, в котором играли блики огня. Ароматы смешались: дымный запах жареного мяса, сладковатый дух свежей выпечки, пряные ноты вина, всё это создало невероятно реалистичную иллюзию пира.

— Гостям нашего дома полагается ужин. Прошу, — с улыбкой поднялась Элизабет, и в её ледяных глазах затеплилось живое, почти озорное сияние.

Глава 11

После сытного ужина и пары бокалов игристого, я почувствовала, что меня разморило и глаза стали закрываться сами собой. С превеликим удовольствием я бы улеглась и уснула тут же, в тепле, на мягком диванчике, но в присутствии королевы это было не очень удобно. Тем более меня ждала повозка, а я и так уже задерживалась непозволительно долго. Я проморгалась и вспомнила, что не сплю уже вторые сутки. Надо было возвращаться в академию и хорошенько выспаться перед занятиями.

— Спасибо вам огромное, — сказала я, поднимаясь, — ужин был великолепен. Ваше величество, — я слегка поклонилась Элизабет, на что та ответила величественным кивком и легкой улыбкой. — Мне пора ехать, извозчик уже заждался, было очень приятно провести с вами вечер.

Я сделала шаг к выходу, но снова остановилась, обернувшись к призракам. Огонь в камине отбрасывал тёплые блики на серебристые доспехи Элизабет, а Гром мирно посапывал у её ног, и его пылающая грива мерцала в полумраке.

И тут я вспомнила, что ничего не сказала им про моего дракона.

— Я виделась с Дрэггом, — проговорила я негромко. — Я смогла открыть портал и ходила к нему.

Сэр Милигут, паривший рядом, замер. Его прозрачное лицо выразило крайнее изумление.

— Не может быть! — воскликнул он. — Но как, моя дорогая? Это же совершенно невозможно! Магический барьер нерушим! И ваше кольцо не могло... — он умолк, многозначительно посмотрев на мои пальцы, на одном из которых переливалось магическое колечко, — Смею заметить, даже такой мощный артефакт не может быть использован дважды. Это противоречит всем законам!

Я медленно достала медальон. Дракончик на нём словно подмигнул мне в отсветах пламени.

— Помните, вы спрашивали о нём когда-то? — сказала я, протягивая амулет. — Оказалось, он тоже может открывать порталы. Именно с его помощью я смогла добраться до Дрэгга.

Милигут приблизился, всем своим видом выражая живейший интерес. Он склонился над медальоном, внимательно его разглядывая.

— Удивительно... — прошептал он. — Древняя магия, более древняя, чем я сам. И она всё ещё действует. Как поживает Дрэгг, надеюсь, у него всё в порядке?

Я опустила глаза, сжимая медальон в ладони.

— Он вынужден скрываться, — горько улыбнулась я. — Впал в немилость у императора. Ослушался прямого приказа... чтобы найти меня.

На лице Милигута мелькнуло понимание, смешанное с печалью.

— А, Драксар... — протянул он. — Его принципиальность иногда граничит с настоящей жестокостью, — он помолчал, обдумывая что-то, затем выражение его лица стало серьёзным. — Раз уж мы заговорили о Дрэгге, мне стоит вас кое о чём предупредить. Будьте предельно осторожны с сэрой Розамундой.

Я нахмурилась, вспомнив изысканную и надменную красавицу, наставницу младшей сестры Дрэгга, которой я совершенно случайно спалила волосы во время застолья.

— С ней что-то не так? Она всегда казалась мне холодной, но преданной семье Дрэгга.

— Видимость часто обманчива, моя дорогая, — сказал Милигут с лёгким презрением в голосе. — Эта особа состоит в близкой связи с лордом Ридисканом. И, по моим наблюдениям, они вдвоём строят весьма коварные планы против Дрэгга. Ридискан всегда видел в нём угрозу своим амбициям, а Розамунда, — он многозначительно улыбнулся, — искусно использует эту ситуацию в своих собственных целях. Каких именно, я выяснить так и не смог.

Его слова заставили меня похолодеть. Вокруг Дрэгга плелся настоящий клубок интриг, а он в это время был один в своей холодной пещере, даже не подозревая, какая ещё опасность над ним нависла.

— Спасибо, что предупредили меня, — прошептала я, чувствуя, как тяжелеет на сердце.

— Всегда к вашим услугам, маленькая принцесса, — кивнул Милигут, и его взгляд снова стал беззаботным. — Я провожу вас, моя дорогая.

Я тепло попрощалась с Элизабет, наклонилась к Снежке, прижалась лицом к её шелковистой шерсти.

— Я скоро вернусь за тобой, обещаю, — прошептала я, и химера нежно ткнулась мордой в мою ладонь.

Сэр Милигут величественно парил у входа, его ночная рубашка призрачно развевалась на несуществующем ветру.

Когда мы вышли под звёздное небо, он неожиданно приблизился, и его шепот прозвучал прямо у моего уха, словно лёгкое дуновение:

— А теперь, прежде чем вы уйдёте в эту промозглую ночь, я хотел бы переговорить с вами с глазу на глаз.

— Я вся внимание, сэр Милигут.

— Понимаешь, моя маленькая принцесса, — в его голосе послышались непривычные смущенные нотки, — дело не только в том, что я формально старше Элизабет, хотя мы, по сути, ровесники... — он с откровенным отвращением указал на свой белый балахон, перехваченный у горла кружевным жабо. — Но в этой ночной сорочке я просто неприличен! Всё дело в том, что помер я именно в ней, в своей собственной постели. Кто же знал, что всё так обернётся? Знал бы, так и спал бы всё время в парадных доспехах или, на худой конец, в королевской мантии!

Я невольно вытаращила глаза, пытаясь осознать, что призрак, переживший века, беспокоится о своём посмертном гардеробе.

— Это же позору не оберёшься, если кто увидит, — продолжил он с искренним страданием, и его седые усы печально поникли. — Представь — величественная королева в сияющих латах, а рядом... это! — он с презрением окинул взглядом свои просторные рукава. — Ты же магичка, вот и помоги — найди способ как-то меня приодеть. Хоть что-нибудь, лишь бы не этот унизительный ночной наряд!

Несмотря на всю абсурдность просьбы, тронутая его искренним горем, я пообещала:

— Я попробую что-нибудь разузнать в библиотеке Академии. Возможно, существуют заклинания изменения облика для... э... духовно неупокоенных.

Мы попрощались, он склонился в изящном поклоне, а я переступила через порог. Обернулась в последний раз, чтобы взглянуть на замок, и увидела лишь тёмные, безмолвные развалины, озарённые бледным светом луны. Ни сияющего зала, ни уютного камина, ни гостеприимного стола. Только ветер гулял по пустым глазницам окон, напевая свою вечную песню забвения.

Глава 12

Я ещё раз оглянулась на чёрные руины замка. Вернуться обратно я не могла, это было попросту неудобно. Мне не хотелось нарушать покой королевы, мы уже попрощались, значит не стоит быть навязчивой.

Я прикинула варианты, которых у меня практически не было.

Идти пешком до города? В кромешной тьме, по незнакомой дороге, с волками по соседству, это было чистым самоубийством. Даже если по дороге на меня никто не нападёт, после полутора суток на ногах, я сама не осилю этот переход. Я даже не представляю, сколько километров отсюда до города.

Я раскрыла ладонь и посмотрела на амулет, который так и сжимала в руке, с тех пор, как показывала его сэру Милигуту. Металл был удивительно тёплый и согревал озябшую ладонь. Несмотря на то, что установилась по настоящему хорошая погода, ночами было ещё довольно холодно, особенно за городом, где не было домов и стен, сдерживающих порывы ледяного ветра.

Я опять посмотрела на амулет.

В последний раз я смогла переместиться с его помощью к Дрэггу, потом, без проблем, вернулась в свою комнату в Академии. Это должно означать, что медальон может перенести меня домой.

Как же я хотела поскорее оказаться в своей постели! В тепле, в безопасности, на своей кровати! Но ещё больше я хотела увидеть своего дракона, рассказать ему последние новости.

Но мне очень не хотелось, чтобы Дрэгг увидел меня растрёпанной и уставшей, с чёрными кругами под глазами от недосыпа.

Решено! Я попробую вернуться в Академию, а к Дрэггу сгоняю завтра вечером, после занятий. И после того, как смогу подыскать нам со Снежкой новое жильё.

Я сжала медальон, закрыла глаза и изо всех сил пожелала оказаться в своей комнате. Представляла себе каждую деталь: скрипучую кровать, стол с книгами, даже трещину на потолке. “Пожалуйста, — мысленно взмолилась я. — Перенеси меня до домой”.

Ничего не произошло.

Я открыла глаза. Вокруг по-прежнему были тёмные поля, пронизывающий ветер и зловещее завывание волков где-то вдалеке.

Меня охватила паника.

Почему не сработало? Ведь с Дрэггом же получилось!

“Лунный свет, — вспомнила я. — В прошлый раз я заряжала медальон лунным светом. Может он просто разрядился”.

Я подняла амулет, подставив его под бледные лучи. Глаза дракончика тускло вспыхнули красным. Вроде, всё идёт как надо. Выждав какое-то время, я попробовала ещё раз.

Зажмурилась, снова представила свою комнату, вкладывая в намерение всю свою усталость, весь страх, всю тоску и желание оказаться в безопасности.

И снова ничего.

Тишина. Холод. И нарастающий, становящийся всё ближе, волчий вой. У меня перехватило дыхание. Что со мной не так? Почему амулет меня не слушается? Я останусь здесь одна, замёрзну, или меня растерзают волки.

Мысли спутались, на глазах выступили слёзы. Я безумно хотела домой. В свою постель. Я так устала, что была готова улечься прямо тут, на камнях, лишь бы хоть немного поспать.

В отчаянии я сжала медальон в последней, инстинктивной попытке и подумала не о комнате, не об академии, а о единственном месте, где мне было по-настоящему хорошо и спокойно. О пещере в горах, о Дрэгге.

Пространство сжалось, вывернулось наизнанку, и меня просто выкинуло из холодной ночи в тепло, тут же окутывая знакомыми ароматами дыма и кожи. Я открыла глаза и поняла, что сижу на коленях в центре каменной пещеры.

Дрэгг, лежащий на постели, был на ногах в мгновение ока, его тело напряглось в боевой стойке, а в руке уже блестел клинок. Но, увидев меня, он замер.

Я всхлипнула от страха и облегчения.

— Лика? — изумленно произнес он. — Что случилось? Как ты... — он осекся, его взгляд скользнул по моему перекошенному от страха лицу, по дрожащим рукам, вцепившимся в амулет. В два шага он преодолел расстояние между нами и опустился передо мной на колени, его большие теплые руки легли мне на плечи. — Ты ранена? На тебя напали?

Я смогла только отрицательно помотать головой, давясь рыданиями и пытаясь отдышаться. Дрэгг подхватил меня на руки, легко, словно перышко, и прижал к своей широкой груди.

— Тихо, тихо, моя девочка, — зашептал он мне на ухо, заглушая остатки паники. — Всё хорошо. Ты в безопасности. Я здесь.

Он отнес меня к походной кровати, усадил на шкуры и, не выпуская из объятий, достал из походного погребка кожаную флягу.

— Выпей, — мягко скомандовал он, поднося её к моим губам.

Я сделала глоток. Крепкий, пряный напиток обжёг горло, но странным образом успокоил дрожь в теле. Я сделала ещё один глоток, потом ещё, чувствуя, как тепло разливается по жилам, а ледяные пальцы страха понемногу разжимают свою хватку.

— Мне... меня чуть не съели волки, — наконец выдохнула я, всё ещё прижимаясь к нему. — А извозчик уехал... А амулет... он не захотел перенести меня в Академию... — слова вырывались отрывочно, бессвязно.

Дрэгг слушал, не перебивая, лишь осторожно поглаживал меня по плечам и спине.

Когда я закончила, он тяжело вздохнул.

— Девочка моя, — прошептал он с нежностью. — Ты не представляешь, как я испугался, когда ты просто материализовалась из воздуха с таким лицом. — Он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. — Амулет... он не телепорт, Лика. Он не доставит тебя в любое место по заказу. Он связывает нас. Только нас. Его магия реагирует на нашу связь, на нашу метку. Ты можешь прийти только ко мне.

Амулет не открывает дверь куда угодно. Он создаёт постоянный, закреплённый путь между двумя точками. Как натянутая струна между двумя деревьями. Ты можешь идти только по этой струне — туда и обратно.

Первый раз, когда ты нашла меня, амулет, повинуясь твоему желанию, создал такую струну. Он соединил твою комнату в Академии с моей пещерой. Это Коридор №1. И когда я велел тебе “запечатлеть” это место, поставить “якорь”, я говорил именно об этом — о фиксации второго конца струны здесь, в безопасности моих покоев. Чтобы ты всегда знала дорогу к месту, где тебе не грозит опасность.

Теперь — руины. Когда ты отправилась ко мне из руин замка, амулет, снова создал новую струну. Коридор №2. Он соединил эти самые руины — с моей пещерой.

Глава 13

Дрэгг усадил меня покомфортнее на шкурах, а сам направился к походному погребку, выдолбленному в скале. Через мгновение он вернулся с ломтем тёмного хлеба и большой деревянной миской, из которой поднимался аппетитный пар.

— Это не королевский пир, но согреет, — сказал он, протягивая мне миску. В ней томилась густая похлёбка с кусками мяса, кореньями и ячменем.

Я даже не подозревала, насколько голодна, ужин в развалинах старого замка с Милигутом и Элизабет создали иллюзию сытости, которая уже прошла, и теперь я просто зверски хотела есть.

Похлёбка была простой, но невероятно вкусной и сытной. Дрэгг сидел напротив, молча наблюдая, как я уминаю еду, и в его глазах читалось глубокое удовлетворение.

— Теперь, — сказал он, когда я поставила пустую миску и с наслаждением облизала ложку, — расскажи мне всё поподробнее. Что за призраки? И где теперь твоя химера?

Сытая и разомлевшая от тепла, я наконец смогла связно изложить всё, что произошло. Я рассказала о том, как Снежка устроила погром в Академии, как её искали. Рассказала о величественной Элизабет и её верном Громе, о том, как они приняли Снежку. Я видела, как глаза Дрэгга расширяются от изумления, когда я описывала королеву и её химеру.

— Элизабет? Легендарная Воительница? — переспросил он, и в его голосе прозвучало неподдельное почтение. — Ты уверена?

— Она... у неё такие же глаза, как у меня, — прошептала я. — И она согласилась присмотреть за Снежкой.

— Это очень неожиданно. Но, возможно, это лучшая защита, — заключил он, мысленно взвешивая услышанное. — Ни один живой стражник не сравнится с призраком королевской крови. — Он помолчал. — Ты сказала “они”. Там был кто-то ещё?

— Разве я не сказала? Сэр Милигут сейчас живёт в развалинах замка вместе с Элизабет. И, похоже, у них всё хорошо.

— Старый проказник! — засмеялся Дрэгг.

Я невольно улыбнулась.

— Он передавал тебе привет. И предупреждение. — произнесла я уже серьёзно. — Он сказал, чтобы ты был осторожен с Розамундой. Что она в сговоре с Ридисканом.

Лицо Дрэгга окаменело. В его глазах вспыхнул холодный огонь.

— Что-то подобное я и подозревал, но не был до конца уверен, — медленно проговорил он. — Спасибо, что предупредила меня, Лика.

— Всё, что с тобой случилось поистине удивительно. Элизабет... — Дрэгг произнёс имя королевы с величайшим почтением, и его взгляд стал отрешенным. — Ты встретила не просто призрака, Лика. Ты говорила с легендой.

Он поправил, укрывающие меня, шкуры.

— Элизабет Третья, последняя королева Альвгренна. Её звали Воительницей не за красивые глаза. Она взошла на трон в шестнадцать лет после того, как горные тролли убили её отца и братьев. И вместо того чтобы искать могущественного мужа для защиты трона, она сама надела доспехи.

Я слушала, завороженная, забыв о сне.

— Говорят, она была величайшим стратегом своего времени. Именно она первой смогла приручить химеру — не магией, не силой, а чистой волей. Тот самый Гром, что теперь охраняет её покой, был последним из древней породы исполинских химер. Вместе они не проиграли ни одной битвы.

Дрэгг задумчиво помолчал, а затем продолжил:

— Альвгренн был самым верным союзником Рейнгарда. Когда в Бискарскую зиму орды виверн осадили город, именно Элизабет пришла на помощь. Она и Гром в одиночку прорвали осаду с севера, отвлекая врага, пока король Оррин, перегруппировывал силы. Эта битва вошла в историю как “Рассвет Рейнгарда”.

Он вздохнул, и в его глазах мелькнула тень.

— А потом её отравили. На пиру в её же честь. До сих пор не знают, кто поднёс кубок — завистливый вассал или агент вражеского королевства. Говорят, Гром так и не отошёл от её тела, пока не испустил дух сам. — Дрэгг посмотрел на меня, и в его взгляде читалось нечто большее, чем просто интерес. — И теперь ты говоришь, что дух величайшей королевы-воина, которую когда-либо знал наш мир, присматривает за твоей проказницей Снежкой?

Я могла только кивнуть.

— Это большая честь, Лика, — тихо сказал Дрэгг. — И огромная ответственность. Её благословение и её внимание очень много значат. — Он провёл рукой по моим волосам. — Теперь я спокоен за твою химеру. Лучших защитников для неё не найти во всех мирах.

Эта мысль согрела меня изнутри сильнее любой похлёбки. Я наконец расслабилась, чувствуя, как груз ответственности за Снежку отпускает.

— Знаешь, — голос Дрэгга стал тише и задумчивее, — самое удивительное даже не в том, что ты встретила её призрак. А в том, что ты, как и она, смогла приручить химеру.

Он посмотрел на меня очень внимательно:

— За всю историю, начиная с самой Элизабет, этого не удавалось никому. Ни магам, ни воинам, ни королям. Химеры либо погибали в неволе, либо сбегали, либо убивали своих похитителей. А твоя, — он мягко тронул мою руку, — следует за тобой, как верный пёс, и играет с призраком легендарного Грома. Думаешь, это простое совпадение?

Я не нашлась что ответить и почувствовала, что глаза начинают слипаться.

Дрэгг снова посмотрел на меня, и суровость в его взгляде сменилась теплотой.

— А теперь, — его голос снова стал мягким, но настойчивым, — ты действительно должна отдохнуть. Ты провела ночь с призраками, чудом избежала волчьей стаи и совершила прыжок между королевствами. Даже для моей истинной это перебор.

Я не стала спорить, позволив ему уложить себя и укрыть шкурами. Теперь, зная, что он в курсе всего, что случилось, я могла наконец позволить себе расслабиться.

Перед тем как сон окончательно поглотил меня, я прошептала:

— Они очень милые. Призраки, я имею в виду. Особенно Милигут. Он... он просил помочь ему с гардеробом.

Я услышала, тихий удивлённый возглас Дрэгга, и это была последняя осознанная мысль, прежде чем я провалилась в глубокий, исцеляющий сон.

Глава 14

Я проснулась от того, что в глаза бил яркий солнечный свет. Мгновение я лежала в растерянности, не понимая, где нахожусь. Потом вспомнила: пещера, Дрэгг, сытная похлёбка... Я резко села на шкурах. Рядом никого не было.

— Дрэгг? — тихо позвала я.

Ответом была лишь тишина, нарушаемая потрескиванием дров в очаге. Я вскочила и выглянула в узкий проём, служивший окном. Солнце стояло уже очень высоко, что означало, что я проспала добрую половину дня!

Меня сковал ледяной ужас. Занятия в Академии! Я уже должна была быть на лекции по магической теории у магистра Орвила! Пропуск без уважительной причины, да ещё после вчерашнего происшествия с химерой! Меня точно отчислят!

Я заметалась по пещере, не зная, что делать. Амулет! Но он может вернуть меня только к руинам, из которых я вчера сбежала. Оттуда до города несколько часов пути! Я катастрофически опоздаю на все занятия.

В отчаянии я схватила медальон.

— Пожалуйста, — прошептала я. — Доставь меня в академию.

В этот момент за спиной раздался шорох, я резко обернулась.

В проёме двери стоял Дрэгг. В одной руке он держал связку дров, в другой — свёрток. Увидев моё перекошенное от паники лицо, он нахмурился.

— Что случилось?

— Я проспала! — выдохнула я, чуть не плача. — Занятия уже давно начались! Меня отчислят! А амулет не сможет доставить меня в академию, только в руины!

К моему удивлению, Дрэгг не выглядел встревоженным. Он бросил дрова в угол и развернул свёрток. В нём лежала аккуратно сложенная одежда: простая льняная рубаха и штаны, явно сшитые для кого-то поменьше, чем он сам.

— Переоденься, — коротко сказал он, протягивая мне свёрток. — Твоё платье разорвано и испачкано. А насчёт академии успокойся. Ты никуда не опоздала.

— Как это? — уставилась я на него. — Солнце уже высоко!

— Лика, — он терпеливо посмотрел на меня. — Ты находишься в другой части континента. Разница во времени со столицей — шесть часов. В Рейнгарде только-только начинается утро. У тебя ещё полно времени. И с перемещением всё в порядке. Я же вчера тебе рассказывал. Коридор между этой пещерой и Академией уже выстроен. Амулет перенесёт тебя прямо в твою комнату, и ты успеешь к первой лекции.

Я с облегчением прислонилась к каменной стене, чувствуя, как дрожь в коленях постепенно утихает. Шесть часов разницы! Значит, я никуда не опоздала!

— Спасибо, — прошептала я, с благодарностью принимая свёрток с одеждой.

Простая рубаха и штаны из мягкого льна сидели на удивление хорошо, будто их шили именно для меня. Повернувшись, я увидела, что Дрэгг подогревает на очаге оставшуюся с вечера похлёбку.

— Я должен был предупредить тебя о разнице во времени, — сказал он, протягивая мне миску. — Не думал, что ты проснёшься в такой панике.

— Я и сама не думала, что так испугаюсь, — призналась я, с благодарностью принимая еду. — После вчерашнего, боюсь малейшей мелочи, — я замолчала, снова ощущая на языке привкус страха и волчий вой в ушах.

Он понимающе кивнул.

— Ешь. Всё будет хорошо.

Быстро съев предложенную порцию, я встала.

— Мне надо идти, боюсь, как бы меня не хватились. Я собираюсь сегодня подыскать нам со Снежкой новое жильё, тогда можно будет не беспокоиться обо всем этом. Ты даже сможешь приходить ко мне в гости.

Дрэгг заулыбался и медленно подошёл ко мне. Его большие тёплые руки легли на мои плечи.

— Тогда до следующей встречи, моя истинная, — прошептал он, склоняясь.

Его губы коснулись моих в нежном, но полном обещаний поцелуе. В нём была вся тоска наших вынужденных разлук и вся надежда на будущие встречи. Я прижалась к нему, впитывая тепло его тела, запах дыма и ни с чем не сравнимый аромат, стараясь запомнить каждое мгновение.

Когда мы наконец разъединились, он прижал свой лоб к моему.

— Помни, этот амулет — наша связь. Если будет опасность... если почувствуешь страх...

— Я сразу окажусь здесь, — закончила я за него, глядя в лучистые тёплые глаза цвета янтаря.

Он кивнул, и в его взгляде читалась одновременно и гордость за мою быстро растущую уверенность, и тревога за меня.

Я сжала в ладони амулет, мысленно представив свою комнату. Пространство вокруг начало мерцать, и последнее, что я увидела перед тем, как шагнуть в портал, это улыбку своего дракона, полную нежности и обещаний.

Секунда, и вот я уже стою на знакомом деревянном полу своей комнаты в Академии. На моих губах всё ещё ощущалось тепло его поцелуя, а в ушах звучал его голос. Я глубоко вздохнула, ощущая смесь облегчения и сладкой тоски. Быстро глянула на часы, висящие на стене, времени на сантименты не осталось, через полчаса начиналась лекция Орвила.

Дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. На пороге стоял, запыхавшийся и взлохмаченный, старшекурсник из соседнего крыла. Его глаза были полны ужаса.

— Грауф! Где ты пропадала?! — выпалил он, едва переведя дух. — Тебя по всему замку ищут! Вчера ночью... в старых развалинах... — он сделал глоток воздуха, пытаясь успокоить дрожь в голосе. — Там растерзали адептку! Какую-то девушку из Академии!

Ледяная волна прокатилась по моему телу. Я застыла на месте, не в силах пошевелиться.

Глава 15

Старшекурсник быстро затараторил:

— Извозчик, который её подвозил, видел, как погибла несчастная! Говорит, на неё кинулась огромная химера! И разорвала её! Нашли только клочья мантии с нашей академической нашивкой!

Его слова врезались в сознание. Руины. Химера. Снежка.

И тут до меня дошла вся чудовищность ситуации. Кучер видел меня. Видел, как я вышла из его повозки со Снежкой. А теперь кто-то мёртв. И винят в этом Снежку. И, получается, меня...

Я стояла, не в силах вымолвить ни слова, глядя на перепуганное лицо старшекурсника, и понимала, это не просто несчастный случай. Это ловушка. И мы с Снежкой оказались в самом её центре.

Старшекурсник, всё ещё бледный, кивнул в сторону коридора.

— Всех собирают в Главном зале. Срочно. Иди, я побежал других предупредить.

Сердце заколотилось с новой силой. Я захлопнула дверь, одним движением сдернула с себя простую рубаху и натянула академическое платье. Пальцы дрожали, застегивая пуговицы. “Успокойся, — твердила я себе. — Они не знают, что это была я. Пока не знают”.

Выйдя в коридор, я присоединилась к потоку адептов, которые молча и с испуганными лицами двигались в сторону Главного зала. Воздух был густым от тревоги и приглушённого гула голосов.

Зал был переполнен. Сотни адептов стояли, теснясь у стен и заполняя все скамьи. Гул встревоженных голосов наполнял высокие своды. Я затерялась в толпе у входа, стараясь держаться в тени колонн.

Внезапно гул начал стихать. На возвышение в дальнем конце зала поднялся глава Академии архимаг Халвер. Его обычно добродушное лицо было суровым и печальным. Он поднял руку, призывая к абсолютной тишине.

— Адепты, — его голос, усиленный магией, прозвучал громко и чётко в наступившей тишине. — На Академию обрушилась беда. Прошлой ночью в старых руинах замка, к северу от города погибла одна из наших воспитанниц.

По залу пронёсся вздох ужаса. Халвер сделал паузу, давая нам осознать его слова.

— Мы не можем пока назвать её имя, — продолжил он, и в его голосе прозвучала искренняя боль. — Ибо вчера вечером и ночью в стенах Академии отсутствовали многие. Мы проводим перекличку, чтобы установить, кто именно погиб.

Он обвёл зал скорбным взглядом.

— Чтобы вы понимали всю тяжесть произошедшего, я попрошу выйти сюда свидетеля, человека, который видел, что именно произошло.

Двери у основания возвышения открылись, и в зал, робко озираясь, вошёл старик Ефимий. Среди толп магов и будущих волшебников, он выглядел совсем потерянным.

Он испуганно обвел взглядом зал, откашлялся и заговорил:

— Я, старый дурак, до сих пор под себя хожу от того, что видел! Привез я эту девицу к проклятым руинам, а она со своей собакой, прямо в самую пасть тому аду!

Только они скрылись в темноте, я уж курева хотел раскурить, как вдруг... О, господи... Из тех развалин такой рёв послышался, будто сама преисподняя разверзлась! Львиный рык, да такой, что у меня волосы дыбом встали!

А потом... потом девичий крик. Короткий такой, обрывистый. И — тишина. Только кости хрустят, будто кто большую курицу раздирает.

Я на повозку как штык вскочил! Гляжу, а из ворот белая туша выскакивает, вся в кровищи, морда зверская! Это ж та самая "собака" её, только ростом с телёнка! Промчалась мимо — я аж дух перевел...

И понял я тут — кончилась девица! Растерзали её там эти твари проклятые! Как есть, на куски!

Я вожжи натянул, лошадь кнутом — и дёру от греха подальше! В академию прямиком — людей предупредить! Ведь если эта тварь на свободе, ещё кого загрызть может!

Вот так-то, господа магистры. Возил я её в последнюю поездочку... Теперь, поди, по всей академии пересчитывают, кого не хватает, а я-то видел, как она на смерть шла, бедолага...

Я как приехал, сразу к ректору побёг и всё ему рассказал в аккурат, как было!

“Ваше сиятельство! — кричу. — В старых руинах нечисть проклятая завелась! Девушку-адептку растерзали! Та самая белая тварь, что с ней была — она не собака, а химера кровожадная! Я своими глазами видел, как она из ворот выскочила, вся в крови, морда — сама ярость!”

Старик замолчал и обвёл зал мутным взглядом:

— Надо бы вам, господа маги, отряд собрать! Сходить туда, разобраться! Покарать этих злодеев окаянных, что в развалинах гнездятся! Они же теперь, не ровен час, и до города доберутся! Раз девица жизнь уже положила, нельзя же так оставлять! Место там очень нечистое, веками про него страшилки рассказывают. А теперь вот и доказательство прямое есть — невинная кровь пролилась. Коли не вы, ваши сиятельства, то кто же ещё с этой нечистью справится? Там и призраки, говорят, и химеры... Надо бы огнём магическим всё это выжечь, чтобы и праху не осталось!

Я смотрела на перепуганного Ефимия и до меня начало медленно доходить случившееся. Когда старик закончил свой рассказ, я всё окончательно поняла.

Это меня он подвозил, это меня он считает погибшей.

Он не видел трупа. Он не видел, чтобы химера кого-то убивала. Он видел меня, стоящую перед руинами, и огромную страшную тварь, выскочившую на меня из темноты. В его испуганном мозгу, уже настроенном на страшные легенды, эти обрывки сложились в ужасную картину: чудовище напало на девушку, и в его понимании это означает только одно — девушка погибла.

Но на самом деле, не пострадал никто!

Глава 16

Старика Ефимия увели, и на возвышение снова поднялся архимаг Халвер. Его лицо, прежде исполненное скорби, теперь застыло в суровой решимости. Тишина в зале стала почти осязаемой.

— Благодарю Ефимия за его свидетельство, — голос архимага прозвучал очень громко, эхом отдаваясь от стен залы. — Оно проливает свет на мрак, окутывающий это дело. И вынуждает нас к действиям, которых мы долго избегали.

Он обвел зал тяжёлым взглядом, встречаясь глазами с магистрами, стоявшими по периметру возвышения.

— Конечно, нам было известно о призраках, обитающих в этих руинах. Мы знали, что душа великой Элизабет и её верного стража не обрели покоя. Из почтения к памяти одной из величайших воительниц наших земель, из уважения к её имени и подвигам, мы не беспокоили их. Мы считали, что их страдания — это их участь, а наша задача — не тревожить прах предков.

Его голос зазвенел, обретая всё большую силу.

— Но всё изменилось. Теперь эти призраки не просто скорбят, они убивают. Они подняли руку на адептку нашей Академии! И это бросает тень на всех нас! На магистров, которые не смогли защитить свою воспитанницу! На магов, которые позволили нечисти бесчинствовать у самых стен города!

В зале пронесся гул одобрения и гнева. Кто-то сжал кулаки, послышались одиночные выкрики.

— Мы не можем больше бездействовать! — прогремел Халвер. — Мы обязаны положить конец этой угрозе. Не ради мести, но ради безопасности тех, кто остался в этих стенах, и ради очищения имени Академии. Сегодня же будет сформирован боевой отряд. Мы идём в руины замка, и мы уничтожим призраков, проливших кровь нашей адептки!

В этот момент из первых рядов поднялся один из старших магистров, специалист по некромантии.

— Архимаг Халвер, — его голос был холодным. — Вы сказали, что мы не можем назвать имя погибшей. Но свидетель говорил о клочьях мантии. Полагаю, что по ним мы точно сможем установить, кого потеряли

Халвер медленно кивнул, его взгляд снова стал скорбным.

— Ты прав, магистр Вейнар. Думаю, когда мы найдём останки, наши лучшие следопыты и маги-аналитики поработают с ними. Мы исследуем каждую ниточку академической мантии, каждую частицу, оставшуюся на месте трагедии. Мы обязательно выясним, кто эта несчастная девушка. И тогда её семья будет уведомлена, а её имя будет почтено. Но пока мы должны сосредоточиться на том, чтобы ни одна другая семья не получила подобной вести.

Едва нас распустили, я рванула к своей комнате. В голове стучала одна-единственная мысль: “Портал. Нужно сейчас же, сию секунду, добраться до руин и предупредить Элизабет и Милигута! Все святые! Там же Снежка! Они убьют её первой!”.

Я уже представляла, как прыгаю в портал, но, распахнув дверь, застыла на пороге. Комната не была пустой, на кровати сидела Серафима и снимала дорожные ботинки.

За всеми треволнениями, я совсем забыла, что она должна вернуться сегодня из поездки к родителям.

— Сера! — выдохнула я, стараясь прийти в себя. — Ты вернулась! Как дела? Как дома?

Она взглянула на меня, и я заметила, как тень пробежала по её обычно беззаботному лицу.

— Дома очень тревожно, — она тяжело вздохнула, откидывая прядь темных волос. — Новости нерадостные. На границе снова неспокойно. Этот самодур, правитель Альвгренна, Фелицио, будто с ума сошел окончательно.

Она понизила голос, хотя мы были одни.

— Он собирает полчища виверн. Говорят, уже несколько эскадрилий держит на пограничных заставах. Это ведь ничем хорошим не кончится, Лика. Все ждут, что он вот-вот сорвётся и начнет войну, чтобы потешить свое уязвлённое эго.

Я молча слушала, чувствуя, как тревога за судьбу призраков смешивается с новым, леденящим душу предчувствием.

— И это еще не всё, — Серафима с силой швырнула один сапог в угол. — Он и свой народ тиранит, как может. Ты слышала о его новом указе? Запретил деторождение по всему королевству. Под страхом смерти.

— Да, я знаю, — задумчиво отозвалась я, вспоминая документ, который лежал у меня в номере отеля, в котором мы останавливались с Николь и Мигелем, после того, как дракон, что за нами гнался, поджёг лес.

— Он безумец! А все из-за того, что девятнадцать лет назад при пожаре в королевском дворце погиб его маленький сын. С тех пор он, видишь ли, объявил, что если его наследник не смог выжить, то и другим негоже радоваться детям. И весь народ должен разделить его вечную скорбь.

В этот момент снаружи донёсся нарастающий гул и странный треск, от которого заложило уши. Воздух снаружи зарябил, заискрился. Мы с Серой переглянулись и, как по команде, бросились к большому арочному балкону в конце коридора.

То, что мы увидели, парализовало меня.

Со двора Академии, с площади Единения, в небо поднимался боевой отряд. Десятки магов на рослых, породистых конях, копыта скакунов были подкованы серебром и высекали искры из брусчатки. Маги были облачены не в привычные академические мантии, а в практичные дорожные плащи с капюшонами, отороченные защитными рунами, которые мерцали тусклым светом. В руках они держали посохи из полированного чёрного дерева и матового обсидиана, увенчанные светящимися кристаллами, готовыми извергнуть пламя или молнии. Воздух трещал от сконцентрированной мощи, пахло озоном, пылью и сталью. За всадниками тянулись несколько закрытых повозок, запряжённых могучими лошадьми с развевающимися по ветру гривами.

Внутри у меня всё оборвалось. Они уже выдвигаются. Сейчас. Идут убивать.

Я должна успеть. Я должна быть быстрее этого смертоносного каравана. Я должна добраться до замка первой, чтобы спасти Снежку, Элизабет, Милигута... чтобы спасти их всех от неминуемой гибели.